Глава пятая. Последняя надежда

Едва ли уловимые огоньки пламени в далеке, тошные до боли нечеловеческие вопли так и резали слух, терпкий запах серы заполнил собой каждый уголок того места, куда попал Фаррел. Голова буквально разрывалась от боли, тело ломило и практически выворачивало наизнанку. Фаррел нашёл в себе сил открыть глаза и наконец осмотреть место, которое уже успело составить о себе далеко не хорошее мнение. После некоторого оглядывания из стороны в сторону он стал подмечать кое-какие детали. Лежал он явно на какой-то каменистой поверхности, которая напоминала остывшею лаву, однако это была явно не она, поскольку была куда темнее, а в некоторых местах и вовсе просматривались напоминающие кости очертания. Его окружали бесконечно длинные коридоры, из которых то и дело доносились непонятные и пробирающие до костей звуки. Помимо серы в воздухе пахло чем-то ещё, страхом, болью, отчаянием… Это место однозначно не было райским уголком, скорее напротив, напоминало ад.

Собравшись с силами, Фаррел привстал, опёршись на стену. Мысли в его голове мимолётно сменяли друг друга. И он пошёл. Прямо по коридору, в неизвестность. Его окружали всё те же стены, однако по мере его движения становилось всё теплее, вопли становились громче. Теперь по каждой из сторон из стен вырывались языки пламени. Странный шёпот стал просачиваться сквозь расщелины в стене. Он напоминал голоса, которые слышали герои фильмов ужасов, когда что-то их преследовало, готовое их убить. Шёпот был то вокруг него, то где-то позади. Внутренний страх нарастал. И вот коридор стал расширяться, стали проглядываться колонны и лестница к большим, охваченным пламенем воротам.

Покинув пресловутый лабиринт, он оказался напротив тех самых ворот. Их окружал огромный ров, в который со всех сторон стекалась горячая лава, а где-то в далеке раздался громогласный рёв, словно бы нечто ужасное, подобно дракону, почуяло добычу и устремилось в её сторону. Фаррел понимал, что единственный путь по лестнице, вперёд. Она была не очень большой, сталактиты свисали по каждой из сторон, подчёркивая хаотичность этого места. Рёв приближался ближе. Перед первой ступенью стояли две огненные колонны, на верхушках которых сидели, прикованные цепями, существа, напоминающие горгулий, только вот крылья тех не были похоже на обугленные кости. Их лица были изуродованы многочисленными шрамами, длинные когти то и дело бились о камень, в попытках сломать оковы. А их глаза, глаза не сообщали Фаррелу об смертельной опасности или угрозе, желании разорвать его на клочья при первой же возможности. Нет. В них читалась мольба о прощении у того, кто обрёк их на это. Миновав колонны, Фаррел двинулся прямо по лестнице. В эту секунду по правую сторону вылетает невероятных размеров что-то отдалённо напоминающее дракона. Но это явно был не он, во всяком случае то, что успел рассмотреть Фаррел никак не совпадало с его представлениями о драконах. Около пятнадцати метров длиной. Полностью в огне, с лапами, которые способны разорвать что угодно. Развевающийся огненными искрами хвост. И оно летело прямо за ним.

Фаррел побежал что есть сил вперёд. Жуткий страх и сильный выброс адреналина сделали своё, лестница протяжностью метров сто под горку была преодолена менее чем за пол минуты. И вот те самые вороты. Обугленная высокая арка. Ворота, выполненные из неизвестного металла, были чернее самой тёмной ночи на Земле. Два огромных черепа на каждой из створок ворот, в которых прослеживались языки пламени, охватывающие довольно большое расстояние перед собой. И два кольца на каждой из створок, массивные, залитые чем-то напоминающем кровь. И тут перед глазами Фаррел предстал обглоданный кусок кого-то… Уже чего-то. Но самое главное, надпись над воротами. Её окружали странные плетения и узоры, выполненные из того же металла. Надпись была написана на странном языке, который Фаррел не мог ни прочесть, ни понять кому язык принадлежит. Нечто уже делало заход в сторону Фаррела.

Чёрт! Как попасть по ту сторону ворот?! Что это за мерзость в воздухе, которая портит все каноны о драконах… Последующие мысли в его голове едва ли удавалось понять. Он быстро схватился за два кольца и дёрнул их на себя. Пронзающая боль посередине кистей обеих рук. Кровь лилась тоненькой тёплой струйкой вниз по рукам Фаррела. Он проклинал эту дверь и место, где он был. Тяжкий хрип, хруст словно бы костей издали створки ворот. Фаррел буквально влетел в образовавшийся просвет, после чего ворота захлопнулись и лишь глухой удар по ним дал понять Фаррелу, что ещё бы секунда и он был бы мёртв.

Ещё секунда и ворот не стало, осталась лишь огромная бездонная пропасть. И Фаррел побрёл вперёд по пустоши, где лишь изредка встречались обугленные кости существ, которым, по-видимому, повезло меньше, чем Фаррелу. Он шёл вперёд, вновь коридор, снова лабиринт. Но в этот раз стены не были однородными, в них словно что-то было, точнее кто-то. Непонятные силуэты, некоторые напоминали человеческие, а быть может они все были человеческими. Быть может это место так изуродовало, неужели я действительно в том месте, которым обычно запугивают священники в церквях. Думал Фаррел. Да, он был именно в таком месте. Ад, Тартар, Хельхейм у каждого народа своё названия для места, где души людей подвергались наказанию. Оно было создано для умерших, но никак не для живых. Чего нельзя сказать сейчас. Тёмные давно просочились в нижний мир и превратили его в своё обиталище. Теперь это было не просто место, где каждому воздавалось за содеянное, это была тюрьма, место для пыток. Сюда тёмные свозили своих противников, пытали, изнемождали, уничтожали. Не так давно, относительно течения времени этих измерений сюда были сосланы жители верхнего мира, вернее сказать, его части, – Торнтилта, а сам он был практически уничтожен, буквально выжжен. Этот мир населяли странные и весьма сильные существа. Они являлись своего рода олицетворением лучшего в людях, помогали им и направляли их. Но ничто не вечно. Всё связано со всем.

Откуда взялись верхний и нижний миры? Земной мир довольно сложен в своём устройстве и условно представляет собой связь между различными измерениями. Так, условно его (Земной мир), можно подразделить на верхний, средний и нижний. Верхний населяют существа света и нейтралы. Средний – мир людей, потомков первородных. И нижний, ранее, мир, принадлежавший также людям, вернее их духовной части, теперь же он принадлежит силам тьмы.

Ну и кто же я – я тот, кто был всегда рядом с Фаррелом и оберегал его и кто помнит даже больше, чем он сам. Но эта история далеко не обо мне, хотя и я здесь тоже есть, она о подростке, на плечах которого оказалось сразу слишком много всего.

Чёрт, ну и воняет здесь конечно же. Был бы здесь Рикки, думаю сначала бы его вырвало, а дальше даже страшно представить. Может в макароны с сыром было что-то подмешано. Новая рецептура приготовления. Наконец на голову мне просто упала ветка и я в бессознательном состоянии. До чего же истерзанные существа заключены в стенах. Словно бы их убивали, разрывали, а они снова воскресали и всё по новой.
Среди всего того, что окружало его, ему на глаза попался явно выпадающий на общем фоне элемент. Что-то не очень большое шло, опершись о стену. Оно явно было не из этих мест. Довольно пушистое, но вместе с тем выглядящее крайне внушающе. За его спиной явно можно было усмотреть крылья, которые несмотря на всю черноту данного места блистали едва уловимым светом. Они были величественными и грациозными. Да и в целом от этого существа исходила странная энергия, которая будто бы внушала надежду.

Что это впереди? Вроде не похоже на то, что я видел до этого. Да и выглядит вполне безобидно. И я пошёл к увиденному мной нечто. Подойдя, ещё ближе стало понятно, почему оно шло, опёршись об стену. Кровь буквально сочилась по внутренней части его туловища, оно медленно умирало.

— Эй, не знаю, что ты или кто, ты как в порядке? С некоторой опаской обратился Фаррел.

— Вот скажи мне, я, конечно, выгляжу безобидно, но, по-моему, с полосными ранами по всему телу, едва ли можно быть в порядке. Поэтому да, я не в порядке. Едко замечает существо, но последняя фраза далась ему особо тяжело, будто бы кровь подступила к его горлу.

— Да, извини. Я прибываю в состоянии полной невменяемости, поскольку вообще не понимаю, что происходит, где я и что передо мной стоит. — Фаррел сделал небольшой вдохой и как бы с лёгким недоумением задаёт вопрос — А в самом деле, кто ты такой или что ты такое?

— Я, кто я?! Ты издеваешься, это ведь действительно так… Последняя фраза оборвалась. Странное создание сделало ещё шаг, после чего медленно сползло вниз. Фаррел не растерялся и успел его поймать.

Эй-эй-эй! Не так быстро. Я никак не могу тебе помочь. Под рукой тоже ничего нет. Я не могу так просто сдаться, не могу.

— Послушай меня, упрямый, кхм-кхм, малец. Есть вещи, с которыми нам не под силу справится и смерть как раз одна из таких вещей. Я слишком, кхм-кхм, - ещё более тяжело кашлянуло существо, в этот раз с приличным количеством крови, последние мгновения жизни покидали его – долго жил, но, время пришло. Надежда умирает…
Последний вздох. Тело странного существа стало обмякать. Последняя искра жизни угасла в его глазах.

Фаррел не мог ничего сделать, его переполняли странные чувства. Будто то, что было на его руках, то, в существование чего он до сих пор не может поверить, было частью его самого. И в эту самую секунду эта часть словно бы исчезла.
Он аккуратно положил его рядом с собой. Грусть сменилась яростью. Так всегда бывает у подростков, эмоции сменяют друг друга молниеносно.

Единственное создание, которое не внушало страха, единственное создание, от которого исходило что-то светлое, да и выглядело как нечто доброе, умерло. Неужели он этого заслуживает. Неужели тот, кто прожил много, с его слов, не может прожить ещё. Почему мой пёс Бойль умер после драки с бездомным одичалым псом? Самое гадкое, что я не мог ничего сделать, чтобы помочь Бойлу. Не могу и сейчас.
Фаррел встал и яростно ударил кулаком по стене. Он не испытал боли. Не испытал ничего.

Пусть это всё реально и, если исходить из этого, существует кто-то наверху, кому можно помолиться, кого попросить. И он принялся молиться всем богам, о которых когда-то слышал. Но в ответ тишина.

Ярость переполнила его окончательно. Его глаза перестали быть прежним. В эти секунды казалось, что из них исходит свет. Странные линии света стали окружать его. Фаррела слегка приподняло над землёй. Линии света проходили свозь него и обвивались вокруг умершего создания. Яркий свет осветил все вокруг, те, кто были заперты в стенах, исчезли в одночасье. Лучи света пульсировали все сильнее. Рунический символ, что был на руке приобрёл голубоватый оттенок. Глухой хлопок. Вспышка. Фаррел рухнул рядом с существом. Тишина.
 
Вокруг не было никакого, запах серы все также стоял в воздухе и заполонял собой все пространство. Дотошные крики и вопли доносились откуда-то из глубины тоннелей. Фаррел открыл глаза.

— Что произошло и где?

— Сзади и не оно. Моё имя Лоутуз. Вновь ехидно, как бы едко подкалывая замечает Лоутуз.

— Но, но ты же умер. Я лично видел, как ты перестал дышать. А теперь ты стоишь передо мной, в этом до чёртиков ужасном месте и знакомишься со мной. Кто ты и почему выжил?

— Чтобы понять кто я, нужно иметь мозг не с грецкий орешек. А вот почему я выжил, лучше ты мне расскажи, ведь перед моим взором уже предстали прекрасные райские сады, как вдруг что-то буквально уволокло меня и вернуло сюда. И кому кого ещё стоит опасаться?

— Ты сейчас на меня пытаешься указать? Я не знаю, что произошло, помню лишь как меня взбесила твоя смерть.

— Детская травма, бедняга, не расплакался?

— Иди ты! С обидой выкрикивает Фаррел и устремляет быстрым шагом дальше в глубину лабиринта.

Вот же зараза, что он возомнил о себе. Говорит так, словно я букашка под его ногой. Прошу заметить букашка под несуществующей ногой. И самое правильное, что я могу сделать это попытаться проснуться, а сделать это можно лишь испытав страз смерти. Именно так я и думал. А потому решил, что нужно найти себе смертельное приключение на одно место. Если бы не одно но…

— Ты куда ломанулся то, здесь нет твоей мамы, тебя некому будет пожалеть, хотя конечно ты можешь поплакаться вон той изуродованной бесами душе, думаю она отлично тебя поддержит.

— Отвали от меня! Это все просто сон, я без сознания, лежу под деревом, а ты лишь проекция моей больной фантазии.

— Да-а-а, с грецким орехом я переборщил, видимо, в головушке пустоты. Ты не спишь, ты в самом что ни на есть аду. Бесконечные крики, страдания и уйма мерзких чудовищ визитная карточка этого мира.

— Да, конечно. И я должен поверить тому, кто «как бы умер», а сейчас стоит передо мной.

— Поверь мне, я не в меньшем недоумении. Но к этому явно причастен ты, там чувствовалась твоя аура. Поэтому тебе стоит поверить в происходящее, сесть и успокоиться.

— А-ха-ха, ага, сейчас, с тобой, непонятной пушистой, пусть и не махиной, но довольно-таки наводящей ужас.
 
— Да, именно.

Минутная пауза повисла в воздухе. После чего Фаррел остановился. Действительно было не очень разумно рисковать во сне, ведь не мало случаем, когда люди умирали во сне, что, если между смертью здесь и наяву есть связь. Потому стоило сесть и обдумать все. Так они и поступили.

Они сели около одного из перекрёстков, коих здесь было тысячи.

— Итак, — уверенно, спокойно произнёс Фаррел — кто ты, Лоу…Лота…

— Лоутуз. Моё имя расшифровывается как надежда. Я тот, кто помогал людям обретать надежду на что-то лучшее, заставлял идти к своей цели, достигать её. До того момента, пока тёмные не прорвали границы сначала среднего, а затем и верхнего миров. Теперь те из нас, кто уцелел, находимся здесь и являемся своего рода ключами к сердцам людей. Те немногие, кому удавалось сбегать, погибли у того обрыва, где ты оказался. Меня ждала таже участь, после схватки с мемфисом, как видишь, исполосовало меня неплохо. А тут ещё и ты появился и подумалось мне, что смерть наступит куда быстрее.

— Вот оно как, надежда. Тёмные, верхние миры. Кажется, мой мозг буквально сейчас вскипит. Не буду пока вникать, хватит и того, что ты, вроде как, хороший.
 
— Ну не без изъянов, но в целом да. Вообще твоё появление крайне странно, через ворота проходят лишь те, кто ещё жив. Но вот сюда попадают только если умер или тебя решили основательно так попытать. И это не было бы так странно, если бы не заклятие, которое я произнёс. Его сила заключается в открытии моста между этим миром и миром, где находится тот, на кого направлен призыв. А поскольку имя моё трактуется надежда, то свою последние силы я бросил на призыв того, кого не видели уже очень давно. Хранителя миров.

— Та-а-а-к, стоп. Хватит, что за бред ты несёшь. Само происходящее и так уже тянет на лечение в клинике для душевнобольных, а твои рассказы и вовсе сразу в кабинет для эвтаназии безнадёжных пациентов. Какой Хранитель, какие мосты?!
Но Лоутуз будто бы не замечал возгласов Фаррела, он продолжал бормотать себе под нос.

— Ты меня слышишь вообще?! Я не отрицаю, что меня затянуло в какую-то красную дырку, но едва ли это похоже на красочный мост между мирами.

— Значит воронку, неужели это так. Если ты, ты потенциальный Хранитель. Тогда надежда прям только что умерла, потому что с тобой мы в одном месте, о котором я не буду говорить.

Словесная перепалка продолжалась ещё какое-то время. Однако гнев со временем сошёл на нет и оба понемногу успокоились.

— Значит ты Хранитель. Но этого не может быть, не может. Поражённо, но без явных эмоции произносит Лоутуз.

— Нет, ты меня просто путаешь. Я – Фаррел, мне шестнадцать лет, я просто обычный парень, с обычными для моего возраста проблемами. Прыщи там на лице, усишки. А не вот это вот всё.

— Призыв никогда не ошибается, но этого не может быть. Однако тогда это объясняет мой прерванный курорт, твой фамильяр меня вытащил. И если он уже сейчас на такое способен, то у тебя есть все шансы умереть не сразу.
— Фами, что прости?

— Фамильяр, твой персональный помощник и охранник. У каждого Хранителя такой есть. Помнится мне, что у Авадона это был Феникс, один только взмах крыльев обращал тысячные армии в пепел. А вот у тебя, наверное, хомячок какой-нибудь.
В ответ Фаррел не сказал ничего он был в глубоком шоке от происходящего, услышанное никак не укладывалось в его голове. Что, кто и почему. Голова буквально ломилась от мыслей. Его раздумья прервала последняя реплика Лоутуза, которая обещала им непростой путь.

— Послушай, Фаррел. Я понимаю, что ты не можешь осознать это. Ведь у тебя не грецкий орех даже, а пустота. Но если ты тот, о ком я думаю, то последняя надежда на победу в войне с тёмными. Поскольку раны ещё затягиваются, я очень слаб. Но с твоей помощью мы хотя бы не умрём в одном из этих закоулков. Помоги мне найти моих братьев, в любом случае отсюда не представляется возможным выход, кроме как через жертвенник Алаира. А путь к нему как проходит через места заключения моих братьев: Армастуза, Воима и Аусуса.

— Значит выход один?

— Да, именно. Вот только не ломайся как девочка, а то меня прям тут вытошнит.

— Хорошо, я пойду, но только от желания поскорее прийти в себя, возможно, что поход к твоему жертвеннику и поможет мне проснуться.

— Какой же ты узколобый. Твоя правда, тогда вперёд, пора надрать одно место парочке другой демонов.

Ещё немного поговорив, они двинулись с того перекрёстка, где у них был импровизированный перевал. Их путь лежал в Лэгель, место ожесточённых и угнетённых, где существ подвергали страшным пыткам. Закаляли адским пламенем и превращали в жестоких, потерявших себя и свой рассудок воинов, которые сносили буквально всё на своём пути. И где-то среди всего этого хаоса, кузницы зла, находился Армастуз – олицетворение любви. От него буквально отрезали по кусочку, дабы извлечь ценный секрет, помогавший в создании тех самых машин для убийств и разрушения всего сущего.