Буря

Григорий сидел на табурете. Он укутался в одеяло. У него была дрожь от холода. В голове что-то болезненно стучало.

Мать поставила на стол огромный стакан  мятного чаем.

— Это мята? – спросил Григорий и сморщил нос.
- Нормальная заварка закончилась. Я позвонила отцу, после работы сходит в магазин и купит.

Уже дней пять Григорий страдал от мучительной лихорадки. Его знобило, температура была около 35. Он чувствовал по всему телу крайнюю слабость. Сегодня легче не стало.

Он пил кислый мятный чай, старался отбить вкус котлетами. От мяты его с детства сильно воротило. Да и собственный яростный характер заставлял его бороться с культурными штампами. «Почему мята означает что-то приятное? Мята имеет право быть чем-то ужасным!» - говорил он всём любителям кофе с этой травой.

Григорий доедал котлеты. Мать вышла покурить в подъезд. Запах сигарет вывел соседей из себя. В коридоре послышался дикий шум, эхом шурша под черепной коробкой Григория. Он откинул вилку и чай, отправился в сторону комнаты обнимать кровать.

- Да сама ты курица, где хочу, там и курю, не нравится, не дышите, - у матери явно были проблемы на работе. Ей просто физически было необходимо вплеснуть никотин в себя и выплеснуть негатив на окружающих.

За окном была метель. Ветер ломал деревья, завывал как на улице, так и в голове. Григорий лежал на подушке и смотрел на стопку книг. Даже блеклые краски давили на глаза. Да и названия оставляли неприятные ощущения. Григория тошнило. Его тошнило от одного только вида книг. Его тошнило от содержания. Его тошнило от информации.

За неделю до экзамена физически он чувствовал себя прекрасно. Психически, он был никакой. Его душа напоминала широкое ржаное поле в тёплый солнечный день середины августа, где жнец собирал колосья знаний и отступал перед надвигающейся бурей.

«Буря… Вот что это было… Это была буря» - подумал он. В действительности, до экзамена в его психике не было ничего, кроме затишья и безмятежности. Зевсовый преподаватель молниями вопросов прошёлся по его полю знаний. Ничего. Только мокрое грязное поле, с обрывами и оврагами.

Нельзя было сказать, что Григорий не ждал этой бури. Более того, как лучший синоптик, он мог предсказать примерное её поведение, движение циклона и давление. Однако, в этом всём важно слово «примерное». Лучшие синоптики мира, обладая лучшими технологиями, могут ошибиться.

Буря стихла. Всё прошло гладко. Радость наполняла сердце Григория. Он снова почувствовал эти лучи тепла. Сессия закрыта. Он был так счастлив.

Пока не заболел. Так бывает, когда долго стоишь под дождём. Григорий словно ногами по колени стоял в луже, где периодически вылезали черви. И он находился в этой грязи, смотрел на все эти овраги, и не понимал, что ему делать дальше.

Читать? Его уже тошнит от чтения. В университете он перечитал столько книг, что буквы воспринимались, как инородные тела.. Писать? Что писать? Для кого писать? Может быть заняться чем-то отвлечённым? Начать рисовать?

Все эти рассуждения не давали ему покоя. Ему было срочно нужно чем-то заняться. Ему просто было необходимо продолжить эту гонку на двоих спортсменов. Он и дедлайны.

Григорий так привык чем-то заниматься, сидеть за своим столом и успевать за сроками сдачи проектов и курсовых. В этой гонке по интеллектуальному полю всегда побеждает второй. Даже если ты приходишь первым или одновременно с соперником.

И теперь, когда у него нет конца, нет той точки, к которой ему надо что-то сделать, он просто катастрофически не знал, чем заняться. И потому лежал, смотрел на потолок и болел. Наверное, сейчас, когда его лихорадило, он, как никогда, близок к реальной жизни. До этого он будто ходил по полю, видел все эти знания. А знания, в свою очередь, были плодами прошлого. Любые знания плоды прошлого. Всё в этом мире – это плоды прошлого. И он сам.

И как плоду прошлого жить в настоящем? Как нормально существовать сейчас и здесь? Григорий не понимал. Он погряз в размышлениях и лихорадке.

Уставший студент проспал до утра. На следующий день он продолжал чувствовать себя некомфортно, но уже чуть по лучше. За окном были поломанные деревья и чистое небо. Он сел за свой стол.
Седовласая мать зашла в комнату:

- Терпеть не могу порталы и открытые финалы, – она положила какую-то книгу. На обложке красовался мужчина среди шахматных фигур.
- Почему?
- Ну, порталы – это какая-то штука, которая обязательно в любой момент может спасти героя. Без них интересней. А открытые финалы. Ну… Раз закончил историю, то до конца. А так ты оставляешь меня с этой историей. И что? Что мне дальше? Не понимаю.
- Ну. Не думаю, что в этой книге открытый финал.
- Хотя бы послесловие сделали. А то он там с ума сошёл и всё. А что дальше? Что с женой его стало?

Он смотрел на обложку книги, которую когда-то читал. Забавная картинка, мужчина и шахматных фигур. Он включил компьютер. Открыл какой-то сайт и начал изучать дебюты и эндшпили. Долго, очень долго он смотрел на задачки, играл с компьютером и в результате перешёл на поединки с реальными людьми. Григорий стал одержим победами. Он и не заметил, как прошли зимние каникулы. Он и не заметил, как прошёл семестр. Он просто переключился.

И вновь он ушёл в крайности. И вновь в его жизни появилось поле. И вновь было затишье.