Именем Космоса. Часть 2. Глава 21

Глава XXI

– Есть или пить захочет – сама отключит поле. Мы подождём. Здесь никто не станет искать. Не побеспокоят.

Комната была большой. Какой-то грубый топчан в углу, раковина с краном, внешняя дверь в одной стене, внутренняя в другой. За топчаном тоже дверь, но забитая досками, крест-накрест, как в допотопные времена. Без окон. Пыль. Мусор на полу. Ни стола, ни стула. Сначала пираты втолкнули её сюда, зажгли свет и заперли, оставив одну. В кране была вода, Тома умылась, но пить побоялась – неизвестно, какого она здесь качества. Лучше бы напилась... Потом пираты вернулись, втроём...

...Она лежала на топчане, отвернувшись к стене. Насчёт еды было ещё ничего, но пить хотелось нестерпимо. Она держалась, а в глубине души всё-таки знала, что уморить себя жаждой не сможет. На это её силы воли не хватит, тем более, когда эти фашисты переливают воду из стакана в стакан или оставляют включённым кран, и вода журчит так, что ломит нёбо и горло. Только мысль о Володе ещё заставляла её держаться.

«Ты знаешь, как мне сейчас трудно?..»

 И это длилось бесконечно, в полном бездействии. Лайнер взорвали... Из всех, кто был на борту, осталась она одна. И командир – возможно, он тоже пока жив... Или в плен попал ещё кто-то? Ей вспоминались лица экипажа, пассажиров – и ей хотелось кричать от ужаса.

 Расположившись прямо на полу, пираты пили, ели, смеялись, казалось, забыв о ней, а вспоминали только чтобы, подняв повыше бутылку, разлить жидкость по стаканам или похлюпать рукой в струе воды. Они знали, что делали, но Тома ещё держалась.

А потом, через много-много часов в этой комнате, они подошли к ней, сели вокруг и стали с ней разговаривать. Уж лучше бы молчали! Играли бы себе дальше, говорили между собой, как раньше, но не с ней!

– Ну, чего страдаешь-то, дурочка? Посмотри, уже губы потрескались, на кого похожа. И не мы же над тобой изгаляемся, сама придумала что-то и мучаешь себя. Что мы, оголодавшие? Кинемся на тебя? Поди ты попей, и умойся, и вон сходи в ту комнатку. Скафандр – вещь, конечно, универсальная, на все случаи, но самой-то каково? Вот глупенькая девочка. Мы же взрослые люди, всё понимаем...

И она тонула в этих сыпучих, как песок, нестерпимых словах. Если б она могла, она заплакала бы от муки и безнадёжности. Но пока в её сознании билась мысль о Володе, она держалась. Потом стал появляться бред, и она шептала сквозь сухие горло и губы: Володя, Володя, Володя... Родители примут её любую, но Володе она хотела достаться неосквернённой. Или уж никому. Только не этим лживым, лицемерным, отвратительным...

А потом один из них встал, посмотрел на часы:

– Ого. Время-то! Может, спать, а?

Они говорили, как нормальные люди. Если бы ругались, кричали, было бы легче...

Они не ушли из комнаты. Улеглись прямо здесь, на полу. Один из них словно мимоходом закрыл журчащую воду. Погасили свет. Стало тихо.

Время шло, и нигде не было ни звука, только сонное дыхание троих людей и редкие удары капель. Эти удары мучили воспалённое сознание, как удары палкой, когда нестерпимо болит каждая мышца, каждая клеточка.

Они, кажется, спали... Нельзя после такого бдения притворяться, что спишь, целых два часа. Всё равно уснёшь по-настоящему.

Тома осторожно встала. Тело болезненно треснуло, как ссохшаяся корочка земли под ногой. Её закачало, замутило. Ещё силовое поле – оно слабо светилось в темноте, выдавая каждый сделанный шаг. Тома подобралась к крану – то, что в бутылках была не вода, не вызывало у неё сомнения. Осторожно повернула вентиль. Вода громко забарабанила о раковину. Тома быстро оглянулась, уже ни о чём не думая, отключила поле и сунула пылающие губы под струю. Она собиралась держать палец на кнопке силового поля, но её схватили за руки, рванули назад, от воды, хохоча и возбуждённо переговариваясь. Зажёгся свет, её повалили на пол и принялись расстёгивать и стаскивать скафандр. На крик не было сил, одеревеневшее от жажды горло, которое лишь на глоток обожгла вода, не способно было пропустить громких звуков. Она не могла ни рыдать, ни молить. Скафандр бросили, пинками отшвырнули в сторону; она ухватилась рукой за пустую бутылку, чтобы ударить кого придётся – её пнули по запястью и ещё несколько раз по всему телу. Потом чьи-то руки запрокинули ей голову за подбородок, а другие, жадные, рванули ворот рубашки.

Дверь отмахнулась с треском в облаке искр. На пороге встали ещё два человека, тоже земляне...

– Майран, посмотри, что с ней.

Майран подошёл к девушке, наклонился. Она дико шарахнулась от него.

– Тише, я не обижу тебя. Всё кончилось.

– Унеси её куда-нибудь. И разберись. А я пока здесь... разберусь.

Капитан включил шлемофон:

– Бен! Мне нужен ты с твоими парнями. Немедленно.

Майран оглянулся, поднял скафандр девушки, перекинул его через руку. Она скорчилась на полу, судорожно стягивая на груди разодранную рубашку.

– Не бойся меня. Идём отсюда.

Майран поднял её на руки. Она слабо дёрнулась, но не издала ни звука. Он вынес её из комнаты.


Он нёс её по лесу в сторону космодрома, на «Синь» – это было ближе, чем до штаба. Девушка хрипло дышала на его руках. Она совсем обессилела.

На Терции было самое шумное время. По голосам определяя, где поблизости оказывались компании, Майран отступал в темноту и пропускал их или обходил стороной. Ему не нужны сейчас были встречи. Тем более, что женщина – особый род добычи...

Но до космодрома всё равно было ещё далеко, требовалась передышка, да и девушка нуждалась хотя бы в глотке воды. Майран остановился, прислушался и опустил девушку на траву. Почувствовав твёрдую почву под собой, она отползла, тяжело дыша сквозь пересохшее горло. Майран снял с пояса фляжку, подал ей. Он помнил, что пленницам лучше говорить «вы» – это создаёт определённую психологическую дистанцию.

– Возьмите, это вода.

Вздрагивая, боясь обмана, она протянула руку, взяла, прижала фляжку к губам – и застонала, едва не закричала при первом глотке.

Майран положил рядом с ней скафандр.

Девушка протянула ему пустую фляжку. Теперь она могла уже говорить:

– Дайте ещё, пожалуйста!

– Вы видите, у меня больше нет. Мы скоро придём на мой корабль.

Она уткнулась лицом в траву:

– Пожалейте меня... Не принуждайте меня ни к чему!

Нельзя было проявлять беспомощности, Тома чувствовала, что  это только разжигает негодяев, но у неё не получалось овладеть собой.

Майрану тяжелы были её страх и мука. Фактически, это он обрёк её на страданья – Гепард! Интеллектуальный лодырь... С момента нападения на лайнер он громоздил ошибку на ошибке.

Майран снял с пояса аптечку.

– Вы позволите поддержать вас медикаментами?

Она дёрнулась, прошептала затравленно:

– Зачем? Не надо...

– Нормализатор восстановит ваши силы, хотя бы ненадолго, пока вы не сможете поесть и отдохнуть.

– Что вы хотите сделать со мной?

– Ничего плохого, честное слово. Как только вы придёте в себя, вы вернётесь домой. Наденьте скафандр. И не говорите громко – не надо, чтобы нас услышали.

 Тома посмотрела на скафандр рядом с собой едва не с ужасом – снова обречь себя под его защитой на нестерпимую жажду было страшно. Но всё-таки это была защита... Она ослабила пальцы, стягивавшие разодранную на груди рубашку.

– Не смотрите. Пожалуйста!

Майран отвернулся. Если бы он мог в эту минуту, он взорвал бы планету Терция вместе со всем пиратским гнездом силой своей ненависти... Чтобы только никогда не пришлось больше девчонке корчиться вот так у ног всесильного негодяя.

Прошелестела застёжка скафандра. Майран обернулся. Девушка стояла, привалившись к дереву, и пыталась скрутить на затылке длинную, толстую косу, но ослабевшие руки служили ей плохо.

– Если вам будет так спокойнее, включите поле. На корабле мы подзарядим батареи. – Майран помолчал и сказал со вздохом: – Но лучше – доверьтесь мне и пока не включайте. Свечение поля может выдать нас, а нам надо пройти незамеченными. Хотя бы до космодрома.

Девушка молчала, глядя на Майрана со страхом, но поле не включила. Значит, была ещё способна хоть на минимальное доверие. Майран вынул из аптечки впрыскиватель.

– И давайте всё-таки введём нормализатор – лучше, если вы сможете идти сами. У меня руки будут свободны для оружия.

Девушка несмело протянула ладонь.

– Можно, я сама? Только, пожалуйста, пусть там будет правда нормализатор!

...Они шли медленно. Девушка держалась за плечом Майрана и останавливалась по первому его знаку. Один раз пьяная компания прошла настолько близко, что вжавшихся в кустарник Майрана и Тому обдало запахом перегара и дыма от костра. Но всё-таки их не заметили.

Недалеко от космодрома у Майрана засигналил шлемофон. Как ни тих был сигнал, он прозвучал в ночном лесу, заставив заоглядываться двоих рутийцев, оказавшихся неподалёку. Майран легонько толкнул девушку в кусты и заставил присесть. И кто придумал стюардессам светлые скафандры? Ответил на вызов.

– Майран, где ты? – спросил Капитан.

– Я у космодрома, – ответил Майран, не понижая голоса. – Иду на «Синь».

– Понятно. Я приду туда же, не уходи с корабля.

– Да, Капитан.

Тома вздрогнула при имени Капитана. Она помнила этого человека: он напал на лайнер, он забрал в плен Андрея Лисарка, он стоял на площадке у главного люка в окружении толпы телохранителей. И ещё говорил: я не граблю лайнеры. Не грабит, только взрывает! При воспоминании о пассажире, пытавшемся защитить её и посоветовавшем включить силовое поле, Тому затрясло. Она беззвучно заплакала, кусая кулак.

Майран отключил шлемофон.

Рутийцы увидели Майрана, но прикрытую им девушку, кажется, не рассмотрели. Связываться со Старпомом у них, надо полагать, не было ни необходимости, ни желания. Неопределённо махнув руками, что должно было означать приветствия, они быстро ушли в темноту.

Майран подал девушке руку:

– Идёмте.

– Почему вы прячете меня? – сквозь слёзы спросила девушка. – Есть для меня разница – достанусь я главарю или кому-то другому?

Майран перевёл дыхание. Что можно было ответить, чтобы она поверила?

– Как ваше имя?

Девушка встала.

– Тома,

– Идёмте, Тома. Вы не первая, кого этот главарь спасает от своих людей. Он вас не обидит, поверьте. Да, и ещё. Примите позывные моего шлемофона и дайте мне свои. У нас впереди самая трудная часть пути, хоть и небольшая. Если мне придётся... словом, если на нас нападут, по возможности не отходите от меня. Если вас схватят, свяжитесь со мной, чтобы я мог найти вас. Теперь включите поле.

Космодром освещали прожекторы кораблей. Свет был участками сильный, участками почти сходил на нет. Они поднялись по склону и пошли рядом. Опасаться следовало в первую очередь землян, хоть представители других цивилизаций тоже могли попытаться отбить девушку и сделать на ней «бизнес». Чтобы девушка была ближе, Майран приобнял её. Он не достал оружия. Любые ситуации лучше было пытаться разрешать вначале мирно.

Пираты оглядывались на них.

– Очередная... – пробормотал кто-то. – Богато живёт!

Майран ускорил шаг, недобро посматривая перед собой. Не хватало, чтобы Тома поняла сказанное и испугалась. Они поднялись по трапу на «Синь», Майран отпер люк и пропустил девушку вперёд.

Прошли. Даже без приключений.

Тома бросилась к пульту. По тому, как жадно легли её руки на клавиатуру, Майран понял, что управлять кораблём она умеет. Значит, надо не терять бдительности. Он уже получил однажды по голове от пленницы, которой пытался помочь. Кстати, тоже от стюардессы.

Майран подошёл. Тома оглянулась на него.

– Идёмте, я покажу вам, где душевая.

У Томы сжались плечи, она вскинула голову.

– Идёмте, – повторил Майран. – Вам станет легче. Я приготовлю ужин... Нет, по Галактическому времени завтрак, конечно.

Девушка опустилась в одно из кресел. Закрыла лицо руками. Защита её скафандра была по-прежнему включена.

Снизу вверх Тома посмотрела на Майрана.

– Скоро придёт ваш главарь, да?

Майран вздохнул, сел в соседнее кресло.

– Как мне убедить вас, что бояться нечего?

– Скажите, а что стало с нашим командиром, Андреем Лисарком?

При воспоминании об этом человеке Майран прикрыл глаза. Тома увидела выражение горечи на его лице, и ей стало страшно. Нормализатор заканчивал действие, её начинало знобить, рот и горло опять пересохли.

– Вы и меня убьёте, да? Лучше бы я осталась на лайнере!

– Конечно, лучше, – согласился Майран. И только тут до него дошло, о чём она говорит. Группировка – Терция, а она – стюардесса и, разумеется, знает, по какой территории проходит их маршрут. Да и эти трое наверняка постарались объяснить ей, как великодушно её спасли. – Тома, во имя Звёзд, лайнер цел и невредим. И командир ваш уже на свободе. Он сильный человек.

«И, того не зная, оказал мне, кажется, неоценимую помощь», – подумал Майран, вспомнив Капитана, стоящего напротив Андрея Лисарка..

Майран встал, наполнил водой большую кружку и подал девушке.

– Отключите поле, не бойтесь. В конце концов, если бы я хотел совершить над вами насилие, я с самого начала не отдал бы вам скафандр.

– Вам надо было провести меня мимо других пиратов...

Об этом много раз говорили Майрану в Гепарде – что труднее всего работать с пленницами. Что там советовали? Создать наиболее комфортные условия и опасаться с их стороны суицидов? Пожалуй, она к этому очень даже близка... Стэфани успели искалечить, и она смирилась со своей участью. Аена была взрослой сильной женщиной. А сейчас перед Майраном оказалась совсем ещё девочка, пережившая ужас, способный поломать её психику.

Майран включил накорд, указал на него Томе.

– У вас есть в цивилизации кто-то, с кем можно было бы связаться через накорд и кто подтвердил бы вам судьбу «Равэря»? Свяжитесь, с кем вы хотите.

– С Володей! – вскрикнула Тома, рванувшись к накорду. – Свяжитесь с «Меридианом»!

Майран взглянул на неё внимательнее. Он помнил Володю Клёна. Помнил встречу в эфире с его экипажем и название тойера – «Меридиан», а перед этим разговор Володи с его девушкой – Томой? Галактика тесна, как не раз убеждались.

Майран взялся за настройки, он помнил позывные «Меридиана».

– Он сейчас на службе?

Но Тома вдруг опомнилась и испугалась.

– Не надо! Что я делаю! Он же кинется меня спасать и погибнет! Пожалуйста, прошу вас, не говорите ему!

– На таких условиях и правда лучше не говорить, – не мог не согласиться Майран.

Можно было бы связаться с Володей, когда Тома уснёт и не услышит разговора, и предупредить, что она жива. Но если с Володей свяжется пират, в плену у которого он был, это принесёт ему такие неприятности, что он рискует в лучшем случае вылететь со службы («Значит, находясь в плену, ты всё-таки кое-что выболтал? Позывные своего тойера, например? Или пираты вовсе держат тебя на крючке? В связи с чем?») Можно объяснять, доказывать, но чем это кончится, будет во многом зависеть от отношения к Клёну начальства. Конечно, может вмешаться и аккуратно урегулировать ситуацию Гепард, где знают, как было дело, но тогда серьёзные неприятности будут у Майрана – он не имеет права вмешивать свою организацию без острой на то необходимости. Что ж, Тома действительно скоро вернётся домой...

Майран чуть усмехнулся. Если бы можно было напрямую связаться с Чилем! Но разговор пойдёт через эфир, и кто его услышит – неизвестно. И через «связничок» нельзя – могут перехватить сигнал. Поэтому сообщения в Гепард шифруются.

– Свяжитесь с «Равэрем». Там наверняка работает сейчас кто-нибудь после нападения, они скажут вам.

Тома взглянула на Майрана недоверчиво.

– Вы позывные знаете? – спросил он.

– Да.

Тома протянула руки к накорду, сделала вызов. Поступил ответ, и Тома едва не выронила синофон.

– Это «Равэрь»?

– Да. «Синь»? Кто на связи?

– Это Тома. Тома Ковалёва, стюардесса... А «Равэрь» – он и правда цел?

– Стюардесса «Равэря»? Тамара, вы?

– Да. А вы кто? Я не могу вас узнать. «Равэрь» не взорвали?

– Нет. Нет! Тамара, вы где?

Тома закрыла глаза.

– Они мне наврали... Слава Богу!

– Тамара, где вы находитесь? Вы у пиратов?

– Да.

– Звёзды... Томочка, только ради Бога, будьте на связи! Кто рядом с вами?

Тома посмотрела на Майрана, не решаясь ответить.

– Разрешите, – Майран взял у Томы синофон. – Иркмаан, девушка действительно в плену...

– Что вы хотите? – почти закричал голос. – Не причиняйте ей вреда, какие ваши условия?

– Никаких, иркмаан. Расскажите Томе, что стало с лайнером и людьми.

– «Равэрь» на Когге. Пассажиры не пострадали, никто. Только один – предатель! – перекинулся к пиратам. Экипаж... из членов экипажа остались трое. Двоих... вас, Тома, и командира лайнера... Словом, остальные, кроме вас двоих, тоже не пострадали. Вы не знаете, что с Андреем Лисарком, Тома?

– Нет, – пробормотала Тома. – Пират сказал... но я не знаю, правда ли... – Тома испуганно покосилась на Майрана.

– Он жив, – сказал Майран. – Наш главарь умеет ценить настоящее мужество. Он приказал дать Андрею Лисарку корабль, чтобы тот мог улететь. Про Тому Лисарк не знал, а то, думаю, отказался бы улететь без неё. – Майран посмотрел на Тому и добавил: – Передайте её родным, иркмаан, что ей больше ничто не грозит, и скоро она вернётся домой.

– Когда?!

– Действительно скоро.

Майран отключил накорд, посмотрел на Тому. Она плакала, прикрыв губы ладонью. Майран встал и за плечо потянул её из кресла. Между его пальцами и скафандром девушки остался тонкий слой воздуха – силовое поле. Она пошла за Майраном. Он провёл её в каюту, открыл дверь душевой.

– Смелее, – сказал он, легонько втолкнул её внутрь и прикрыл дверь. Щёлкнул замок – девушка закрылась.

Майран сел на нал, потёр ладонями лицо. Сломать эту дверь вместе с замком можно было ударом ноги. И если девушка это поймёт и почувствует себя совсем незащищённой, не кончилось бы дело бедой.

Заперев замок, Тома огляделась в поисках предметов, чтобы забаррикадировать дверь. Было нечем. Но на полочке под зеркалом она увидела нож – очень острый, креанитный, с широким полупрозрачным лезвием, с двумя выступами на рукояти, чтобы при ударе не соскальзывали пальцы. Такой явно не для кухонных работ. Со злой радостью Тома взяла его, обернулась к двери.

«Если он войдёт – я ударю его! – с отчаянием подумала она о пирате. И поняла, что, тренированный, сильный, он отразит её удар играючи. – Тогда – себя! – решила она. – Пусть только приблизится!»

Изматывающее чувство беспомощности приотпустило – ей стало легче...

Майран сидел, прислушиваясь к звукам в душевой. Потом лёг. Зашумела вода. Он ждал и понимал, что если она отчается и решится на суицид, он едва ли поймёт это достаточно быстро, чтобы успеть её спасти.

Наконец, шум воды стих. Майран быстро встал, отошёл к двери в отсек управления. Дверь душевой открылась. Тома вышла бледная, с лихорадочно поблёскивающими глазами. У неё в руках, под полем силовой защиты, был нож. Звёзды, где она его взяла?!

– Идёмте к столу, Тома, – как мог ровнее сказал он.

Она покачала головой. Майран вздохнул.

– Тогда давайте присядем куда-нибудь. Мне нужно сказать вам два слова.

Она опустилась на нал. Майран сел рядом.

– Тома, вы можете мне не верить, но просто выслушайте меня. Этот нож – я забыл, что он там. Он вам не понадобится, ни против меня, ни против... кого-то ещё. Если вам так спокойнее, пусть он будет у вас. Оружие, даже холодное, даёт чувство защиты. Вам нужно набраться мужества и помнить о людях, которые вас любят и ждут дома. Сейчас придёт Капитан. Это главарь Терции, вы уже поняли. Чтобы я мог увезти вас в цивилизацию, нужно его разрешение.

Тома ничего не ответила. Она сидела, прислонившись головой к переборке, её глаза были закрыты.

«Да она спит», – понял Майран. И то, измученная жаждой, едва ли она могла уснуть раньше. Он встал.

– Ложитесь, Тома. Я буду в отсеке управления.


Капитан пришёл через несколько минут, постучал в люк. Майран впустил его. Капитан осмотрелся:

– Где пленница?

– В каюте.

Капитан взглянул на открытую дверь каюты, кивнул.

– Что эти трое, Капитан

– Я оставил их Бену – он разберётся с ними лучше. Он их присматривал, проверял. Такого он не простит.

Майран представил себе это.

– Страшная участь!

– Этой девчонке они уготовали нечто лучшее? Ладно! По Галактике утро. Пора на переговоры.

Майран подошёл к двери в каюту, взглянул на девушку. Она не спала – возможно, проснулась, услышав голос Капитана. Майран встретился с её испуганным, насторожённым взглядом. Повернулся к Капитану.

– Сначала надо отправить её домой.

– Сейчас нет времени. Вернёмся – тогда.

Не обо всём можно было говорить при Томе. Если она взяла нож не с мыслью о суициде, а только для самозащиты, не стоило подавать ей ненужных идей. Опасаясь разблокировать и закрыть дверь, Майран покачал головой:

– Это надо сделать сейчас.

Капитан нахмурился.

– Её что, нельзя оставлять на корабле? Она справится с управлением?

– Думаю, справится, Капитан.

– А если запереть её в каюте?

Майран снова покачал головой.

– Так. Ясно.

Мимо Майрана Капитан прошёл в каюту. Остановился над Томой. Она села при его появлении.

Двумя руками она держала нож.

– Оружие надо применять против врага, – сказал Капитан и умолк, ожидая, что она ответит.

– Бывает единственный случай, – тихо сказала Тома, – когда можно и против себя...

Капитан кивнул. Майран прав.

– Ты способна на это?

Тома молчала.

– Не делай глупостей. Что же, мне связывать тебя, чтобы спасти твою жизнь? Посиди смирно, пока мы вернёмся. Вести тебя в фолком и приставлять к тебе часового тоже не дело, понимаешь? Освобожусь – дам корабль, чтобы ты могла улететь.

Выражение её испуганных, отчаянных глаз не переменилось. Капитан взглянул на Майрана.

– Может быть, усыпить её до нашего возвращения?

– Силовое поле не позволит этого, а отключить его она не согласится.

Капитан вышел из каюты.

– Ладно, оставайся с ней. Я пообщаюсь с юнседовцами без тебя. Едва ли они скажут мне что-нибудь новое.

– Я увезу её, Капитан?

– Нет.

– Почему? – удивился Майран. Меньше всего он ожидал со стороны Капитана какого-то препятствия.

– У меня на неё немного другие планы.

– Капитан, не пугайте девчонку, она же вас слышит! У неё нет ни малейших оснований вам доверять.

– Я уже сказал: когда вернусь, дам ей корабль, пусть улетает. Никто её не тронет.

– Да, Капитан.

– Я предупрежу планетарку. Пока меня не будет, пусть ищут тебя здесь. На Терции ночь, ещё несколько часов, и люди успокоятся.

– Тогда, если вы позволите, я займусь пока информокартой?

Заполучив драгоценную информокарту, Майран хотел знать, где она хранилась. Он искал её не только в штабе и на «Грозе»; он улучил время, пока Капитан после операции находился на попечении Аены, и обследовал «Чёрный».

– Как вы хранили её, Капитан? Вы уверены, что за ней нет охоты?

– Она была у меня в тайнике. Я забрал её вместе с «Церелином».

Майран напрягся.

– Капитан, вы уничтожили его?

Капитан достал упаковку и впрыскиватель и отдал их Майрану.

– Уничтожь. Но всех неугодных лично будешь сдавать на свою любимую Тиргму.

– Вы не применили его, Капитан?

– Нет.

Майран бросил упаковку и впрыскиватель на пол и вытащил бластер. Коротким лучом поджёг и то, и другое. В воздух поднялся едкий дымок.

– Ладно. Разбирайся с информокартой, мне пора.

Капитан ушёл.

Некоторое время Майран стоял молча посреди отсека управления. Потом заглянул в каюту. Тома лежала сжавшись, с закрытыми глазами. Вслушиваясь в тишину каюты, Майран сел к пульту, достал информокарту, снял с неё копию, которую спрятал к «связничку». Теперь ему предстояло решить, как поступить дальше. Нужно было не ошибиться.

Незадолго до рассвета в люк постучали. Майран включил обзорные экраны, но ни на трапе, ни около «Синя» приборы не показали никого. Он вышел в переходник, открыл люк.

На трапе стоял Краг. Майран молча отстранился, пропуская его. Тот зашёл, дождался, когда Майран задраит люк и вернётся в отсек управления.

Майран заглянул в каюту, убедился, что девушка спит, и закрыл дверь. Только тогда обратился к Крагу:

– Никто тебя не видел?

– Нет, все спят наконец-то, – ответил тагассианин. – Бен, когда искал меня, немного не дошёл до места, где я прятался. Но тут ему посигналили на шлемофон, он снял с поисков своих людей, и они ушли вместе.

Майран кивнул.

– Это Капитан вызвал его. По другому делу.

Краг отключил экранирующий прибор, хотел вернуть Майрану. Тот не взял.

– На «Синь» скоро придёт Капитан. Пусть лучше РЭ пока не «видит» тебя.

– Ты увезёшь меня с Терции сам?

– Постараюсь сам. В крайнем случае дам корабль и...

– Я не управляю кораблём, Старпом, ты забыл?

– Не перебивай меня, Краг. Если уж я узнал, кто ты такой, то подобные мелочи о тебе я тем более знаю. Я дам тебе корабль и путевую карточку. А в Космосе тебя встретят эсгебешники и препроводят на Тиргму. Они знают, что ты для меня сделал.

Краг опустил голову в шлеме, сжал задрожавшие руки.

– А... моя семья, Старпом? Я скоро смогу с ними связаться?

– Как только благополучно доберёшься до места, им сообщат, что ты вернулся. Если я буду отправлять тебя одного, Краг, я постараюсь подобрать тагассианский или пиолийский корабль, чтобы ты мог снять шлем и хотя бы поесть. Но если нет... Извини, Краг, но тогда тебе придётся продержаться ещё довольно долго в шлеме.

– Сколько?

– Около десяти часов. Сможешь?

– Вполне.

– Встречать тебя прилетят тагассиане или пиолы.

– Это хорошо. Спасибо, Старпом. – Краг отвернулся и сказал тихо: – Я... и не мечтал уже вырваться. Думал – всё, пока не погибну, буду тут... – И вскинул голову: – А ты не обманываешь меня, Старпом?

– Зачем, Краг?

– Как ты оказался с Капитаном, если ты...

– Не будем переходить на личности, Краг.

– Не будем. Мне пока в каюту уйти?

– Нет. Когда понадобится, спустишься в трюм.

Краг посмотрел на люк под ногами.

– Тогда я сейчас и спущусь, Старпом. Спать хочу. Всю ночь вздрагивал, боялся, что найдут меня.

– Там и устроиться-то негде толком.

– Найду где улечься, в скафандре хоть где мягко.

– Ну смотри.

Майран отпер и поднял крышку люка, Краг спустился в трюм.

– Я так понимаю, что на шлемофон тебе не надо сигналить? – уже из трюма спросил он.

– Ты правильно понимаешь. Я не забуду о тебе, Краг.

Он сказал снова:

– Спасибо, Старпом.

Майран сел к пульту. Ему сегодня спать было некогда. Он провозился с информокартой, пытаясь вникнуть хотя бы в общую суть изложения материалов. Чтобы понятнее было, как говорить об этом Капитану. Теперь ему предстояло сделать путевую карточку для Крага. На всякий случай, если вдруг ему действительно не удастся отвезти его самому. Надо, чтобы удалось. Чтобы сразу передать в Гепард копию информокарты с комплексом. Оригинал отдавать нельзя: его нужно вернуть Капитану. Вернуть и не посвящать Капитана ни во что. Нельзя выпускать в группировку информацию о комплексе. Как бы ни было это неприятно, но придётся говорить, честно глядя Капитану в глаза, о «научной фантастике».


Капитан возвращался с переговоров встревоженный. Сегодня, второй раз за всю историю, юнседовцам удалось всерьёз его удивить. Первый раз такое произошло, когда они попросили отдать им Аниоту.

Держась до неприятного кротко, они сообщили, что им известно о некой информокарте, попавшей Капитану в руки на кей-руте. Командир кей-рута вёз её для Юнседы, у них была договорённость о встрече дальше по маршруту следования уже на территории Юнседы, но Капитан – безусловно, по чистой случайности – опередил их. Информация на «ика» никаким образом никому, кроме Юнседы, ненужная – небольшие усовершенствования для предприятий, находящихся в сырьевом голоде. И если Капитан согласился бы вернуть информокарту Юнседе, та заплатила бы Терции за хлопоты и беспокойство. На сдержанный вопрос Капитана: «Сколько?» представитель Юнседы Юф Мерион Гла-Кантаньо обтекаемо ответил: «По возможности».

И вот теперь Капитан размышлял. Он видел Андрея Лисарка, и жалкая попытка Юнседы оговорить его вышла неубедительной. Но то, что юнседовцы знали об информокарте и на чём её перевозят, говорило об утечке информации откуда-то из цивилизации. Что касалось «небольших усовершенствований» – это было откровенной ложью. Четыре корабля, которые удалось смоделировать Капитану, едва ли могли являться усовершенствованиями «голодающим» предприятиям. Попытка дать низкую цену – это тоже понятно: незачем, с их точки зрения, знать Капитану истинное значение информокарты.

А значение, надо полагать, серьёзное, если юнседовцы, готовые последние недели перегрызть горло Капитану, вдруг смирили себя и взяли просительный тон.

Капитан ждал предстоящего разговора с Майраном, и нехорошее чувство недоверия поднималось и укреплялось в его душе. Не пытаясь обосновать или опровергнуть его, Даргол просто ждал. Ему необходимо было знать, что скажет Майран.