Женька

Машина по накатанной зимней дороге шла легко, из динамика негромко звучала любимая песня Джо Дассена, и, хоть была глубокая ночь, но сон уже прошел. Вроде бы, все было нормально, спокойно и хорошо, так почему же тогда сердце как-то тревожно и сладко ноет?
Сегодня они опять встречались с одноклассниками. Причиной стал приезд Сашки, живущего очень далеко, на Украине, и потому бывавшего на малой родине крайне редко. Да и что ему тут делать? Родителей уже нет, других родственников тоже. А теперь  еще и границы…  Уехал после школы в свою страну, а теперь оказался за рубежом. Вот и бывает раз в десятилетку. А у нас традиция такая: если кто из однокашников приехал, созваниваемся и встречаемся. Повидаться, посидеть, поговорить, новостями из жизни обменяться…  Когда опять придется свидеться?  Вон скольких уже нет.
Вот и сегодня засиделись далеко за полночь, весело, хорошо посидели. Кто-то просто разговаривал, кто-то и рюмочку-другую пропустить не забывал.  Но Паша видел, что Сашка  любой возможностью пользовался, чтобы положить руку Женьке на плечо, прикоснуться к ее руке, как бы невзначай наклониться к ее плечу.   Женька мягко отстранялась, и, хотя и была как обычно остроумна и весела, но чувствовалось напряжение. Вот и ночевать не осталась. Обычно оставалась, ведь она из другой деревни, ее везти надо. А сегодня - ни в какую! Домой, и все!
Паша понимал, что это из-за Сашки. Когда-то в школе любовь у них была, всюду вместе были, поддерживали друг друга. А после выпускного разошлись дорожки.  Он поехал, куда его мечта звала, хотел, чтоб и она с ним отправилась. А она – нет. Не было там иняза, тоже не захотела своей мечте изменить. Так и разъехались. А через год-полтора он женился. Женька узнала от кого-то, писать сразу перестала. Но переживала долго.
А тут вот встретились, хвост распушил, комплименты дарит. Оно и понятно, по сравнению со всеми ровесницами Женька осталась стройной, следит за собой, одевается  со вкусом. Университет закончила, умница, на работе уважением пользуется, и дети ее любят, и родители уважают. И хозяйка  она хорошая, и друг самый что ни на есть надежный. В работе ответственна и дисциплинирована, к старшим почтительна и предупредительна. Она прекрасная мать и заботливая любящая бабушка. А уж ее постоянно веселое настроение и звонкий смех вообще любую депрессию снимут! Конечно, в свое время и Женька замуж вышла, двоих детей родила. А с мужем не заладилось что-то, ушла она от него и вернулась домой в родную деревню. С тех пор так и живет одна, но держит себя строго и отстраненно! Вот отчего тревожно и сладко на сердце у Пашки, он лучше всех знает Женьку, понимает ее, чувствует. Гордая она, не будет шуры-муры просто так крутить, чувствами играть, в постель без любви идти…  Зря он надеется!  А что любовь эта прошла, Пашка  уверен.
Но ошалеть от нее можно. Вот и напросился Сашка в третьем часу ночи вместе с ним домой ее отвезти. Надеялся, наверно, что позовет, оставит. Да не тут-то было! Простилась обычно, как с друзьями: «Пока-пока! Чай? Да нет, поздно уже, какие чаи? Поезжайте».
И теперь всю обратную дорогу Сашка одно то да потому свое поет.  Какая она, интересно, что она ломается? Эх, потрогать бы, погладить в притягательных сладких местах! Пешком бы побежал, если бы знал, что примет…. Ведь такая же, как тогда в школе осталась! Остроумная,  веселая и шутливая. Язвительная даже иногда. Ей и тогда палец в рот не клади было, на язычок ох, и остра была. Побаивались ребята с ней связываться. Он один решился. И не прогадал. Друг она была прекрасный. В учебе помогала, на дисциплину нацеливала, цель какую-то иметь призывала. Благодаря ей хорошо школу закончил, в институт поступил. Да вот, физиология подвела, не смог верность хранить. Да и на нее в этом вопросе не надеялся. А сейчас вот… Вроде и не жалеет, что жалеть? Жизнь прошла… Но не отказался бы пару ночек с ней провести! Узнать хоть, какая она…
…. А вот какая она, знает только он, Пашка. И сейчас он думает о ней, как бы отвечая на вопрос  одноклассника. Хотя вслух он никому ничего не скажет, ни одной живой душе. А уж ему тем более. Не будет он хвалиться или дразнить чувства старого друга. Зачем? Уедет он, и, может, больше никогда уже и не встретится ни с ним, ни с Женькой!  Пусть же его чувства к ней останутся вот такими: немного сожаления, любопытства, желания… А у Пашки мысли о ней жили в голове или в сердце, постоянно жили, текли и согревали душу. Так какая она, Женька?
Теплая. Не горячая, не жаркая, не обжигающая, а именно теплая. По родному, как русская печка, к которой можно прижаться всем телом и согреться. Согреться до последней клеточки своего тела, всему окунуться в это ее родное и тихое тепло.
Мягкая. Да, именно мягкая. Она ведь не полная, а как будто костей совсем нет, такая она мягкая на ощупь. Рука, нога, любая  часть ее тела мягкая. Что уж говорить о груди или животе? Грудь у нее не маленькая, не большая – идеальная, одним словом грудь. Накроешь ладошкой – и вот она, живая, трепещущая, сердечко сквозь нее слышно. Где-то он читал, что идеальная женская грудь та, что помещается в мужской ладони. Так вот у нее как раз такая. Не отрывался бы от нее, так и пил бы губами эти нежные бутоны!
Нежная. До умопомрачения нежная. Она целует не страстно, не неистово, а  медленно, словно смакуя хорошее вино. Целует каждую клеточку, каждую морщинку, шрам, родинку, горбинку носа. Целует, словно в последний раз, как-то удивительно  тихо и  томно, осторожно касаясь мягкими губами. И ты снова сходишь с ума и опять хочешь ее всю до последнего ее изгиба. Кожа у нее гладкая-гладкая, даже у детей не найдешь такой удивительно гладкой кожи! Сравнивают иногда с атласом, но ведь он холодный, как же можно с ним сравнивать эту гладкую теплую нежность?
Сладкая. Обволакивающе сладкая. Как мед. Но не приторная, нет! Пил бы и пил не переставая, не насыщаясь…  Эта сладость затягивает тебя, от нее невозможно оторваться, оттолкнуться, освободиться… И пресыщения от нее нет. Как от чистой родниковой воды.
А еще она озорная.  Даже в самые интимные моменты ей может прийти в голову какая-нибудь каверза или шутка, но он очень тонко чувствует ее и всегда догадывается о ее замыслах. И смеясь, поддерживает или говорит: «Не-а…»
Веселая как птичка. Без дела сидеть не любит, а что бы ни делала,  при этом обязательно напевает какой-нибудь веселый мотивчик. И ему от этого становится так легко и весело, что хочется схватить ее на руки и кружить, кружить по комнате. Иногда они так и делают: включают музыку и танцуют. Как же сладко на душе от всех этих воспоминаний!
И он почему-то совершенно уверен, что такая она только с ним. С другими она дружелюбна и  общительна, но чужая. Если  кто-то проявляет к ней  откровенное внимание, становится отстраненной и далекой, как луна. Он не раз наблюдал за ней, не мог поверить в свое счастье. Но нет, ни с кем она не была так открыта и откровенна как с ним. Как будто они – две половинки одного целого, будто у них одна душа на двоих…
Женька, Женька, почему же мы до сих пор не вместе? Кто в этом виноват? Конечно, сначала еще дети были здесь, с их принятием-непринятием могли возникнуть проблемы. Не хотели их травмировать. Но теперь дети разъехались, у них уже свои семьи, а все остается по-прежнему. И что нужно сделать, чтобы прийти к жизненно важному решению? Может, он просто трус? Чего же он боится? Вот этой ее активности, неуспокоенности, азарта? Может, надо поставить вопрос ребром, уговорить, потребовать, умолять? А вдруг это станет последним разговором, последней встречей? Почему он так боится, что она не захочет связать с ним жизнь? Почему?? Ах, Женька, Женька… Приезд Сашки всколыхнул душу, растревожил мысли...
Может, отвезти Сашку и вернуться? Да нет, пусть отдыхает, устала ведь, ночь на дворе. Лучше уж днем, куплю кольцо и цветы, и тогда….