Фонтанка ру

""Петербургский холодный туман
это день
или это тюрьма?"
(Н. Асеев «Петербургский туман»)

                ***
…Июль 1978 года. ЛВИМУ им. адм. Макарова. Тесное, пахнущее потным волнением помещение. В нем «принимают документы»: аттестат, анкету, школьную характеристику. Документы тщательно проверяют дяди в штатском, с серьезными, бдительными лицами – они представители «Первого Отдела».  У каждого факультета свой Гэбист. На механическом (как бы, «моем») бумаги изучает толстомордый, лет сорока, бугай, натренированный выбраковывать и стращать. Опытный глаз его мгновенно выделил в моей характеристике ключевую фразу: «общественно пассивен».
Передаю смысл последующего диалога.
- А! – рявкнул мордастый. – Так ты пассивен?! А на хер ты здесь такой нужен?
Я ошарашенно молчу.
- На хер, ты сюда лезешь?!
Я что-то мямлю, оправдываюсь…
- А?! Не лучше ли тебе свои бумажки забрать? Здесь такие, как ты не нужны. Понял? Подумай хорошенько.
Подумать хорошенько в тот момент я не мог. О чем жалею до сих пор.
-  Я исправлюсь… - мямлю я. – Клянусь!
- Значит, упрямишься? Ладно. Но я тебя сразу заношу в «черный список». И буду за тобой наблюдать.
Он действительно раскрыл какую-то тетрадь и записал мое имя и фамилию.
Так, еще не сдав вступительных экзаменов, не пройдя медкомиссии, я оказался заклейменным в самом страшном советском грехе – «общественной пассивности».
Сегодня, 31 января 2021 года, я свой давний грех «общественной пассивности» попытался искупить.
                ***
9 августа 1991 года. ГКЧП.  Воздух пропитан тишиной. Звуки и шумы никуда не делись, но их заслонила особая тишина, которую можно считать ответом на вопрос «Что происходит?». Так бывает перед бурей.  Буря – это танки, которые (по расползающимся слухам) могут войти в город.
Почему об этом вспомнил? Из-за тишины сегодняшней.
                ***
31 января 2021 года. Воскресенье. Кто-то богу свечку ставить, кто-то с детьми на горку, кому-то должны доставить пиццу. Почти в постель. А я собираюсь на Дворцовую. Хотел в прошлую субботу, да… Это «да…» не служит мне оправданием - надо было идти тогда, показать своим появлением, что и я ТРЕБУЮ СВОБОДУ НАВАЛЬНОМУ! Показать тем, кто лишил его свободы, что и меня оскорбляет полицейский беспредел, становящийся нормой существования. Показать, даже если никто на меня смотреть не будет.
В прошлую субботу не смотрели, плющили в прошлую субботу. А сегодня? Будут плющить и стращать? Не знаю. Но я готов: быть схваченным, быть оштрафованным, получить дубинкой, наконец.
Взяв с собой паспорт, инструкцию, как себя вести при задержании, я поехал. Представляя оцепленную Дворцовую, толпы с плакатами, стычки с бронированными блюстителями общественного порядка и санитарных правил. И там среди других я! «Другой» в этот день - не ад.
Поехал на метро. И вот тогда, в метро с полупустыми вагонами на меня пахнуло.  Августом 1991 года, той самой особой тишиной. «Судьбоносной», роковой и пр. Каждые три минуты объявляли о закрытых станциях: площадь Восстания, Чернышевская, Невский проспект. По «техническим причинам».
От этого каждый сидящий в вагоне, воспринимался мной, как брат. Как соратник, идущий на бой и смерть. Такое возникло настроение.
Вышел на Владимирской… Тишина, заслоняющая уличные звуки; группы людей, перекрывшие Владимирский проспект автомобили ДПС. Люди идут в сторону Невского. Я иду туда же. Невский забаррикадирован. Невский пуст.
Что случилось? Почему? Почему нельзя выйти на Невский? По тем же самым «техническим причинам». Причина которых страх. Тех, кто от меня и мне подобных забаррикадировался пожарными машинами и турникетами. Не хватало лишь перевернутых трамваев и мешков с песком. Вместо них пронеслись военные фургоны.
Удивительно! Защита (ярая, сплоченная, экипированная) неизвестно, от чего. Чего охраняем? Кого не пускаем? Куда не пускаем? Что, вообще, происходит?
Ничего.
Но кто-то опоздал на поезд, к кому-то не приехала вовремя скорая, кто-то не смог выйти из дома. Кто-то мечется под землей, ища способ добраться туда, куда ему надо. 
Выйдя на Фонтанку, я (и другие) пошел в сторону Сенной. Может там «собрались»? Нет. Не собрались, но на всякий случай стоит «паковка».
Вот, собственно, и все. Вот и весь мой протест. По морде не получил, оштрафован не был, задержан тоже. Кому за это говорить спасибо?
Спасибо тому, кто показал, как себя вести не надо. Спасибо, показавшим, что «выходками» ничегошеньки не сделаешь – воздвигаются баррикады и блокпосты. Молча или «по техническим причинам». Спасибо!
Будем учиться и учитывать. Учится организованности и своевременной мобильности. Учиться менять тактику гражданского поведения.
На обратном пути у меня возникли некоторые предложения. Первое: намечать «акции» каждую неделю. И посмотреть, что произойдёт? Войдет ли в систему? Закрытые станции метро, Невский, цепочки полицейских, на него согнанных. Или это шарахнет по ситуации?
Второе: применить вариант «Шереметьево». То есть, в последний момент собраться не в центре, а… Умные люди решат, где.
Третье: быть готовым. Ко всему. Не знаю, готов ли я? Не знаю.
Но заявляю и требую: СВОБОДУ АЛЕКСЕЮ НАВАЛЬНОМУ!
СВОБОДУ перемещаться там, где я сочту нужным. И когда я сочту это нужным!
 СВОБОДУ говорить и писать о СВОБОДЕ! Без постороннего указания, как это сладкое слово расшифровывается.

P. S. Сейчас узнал, что на Сенной была стычка. С демонстрацией боевого оружия. Не дождался. Не дождался, вопреки «логике» людского перемещения. В следующий раз обязательно дождусь.