Алая белая роза, или что под маской?

Аделаида подошла к окну. Ясное небо не радовало, наоборот – вгоняло в тоску. Бесил шум машин с проспекта. Под окнами произошло ДТП, одной машине основательно смяло морду. Водители бычились друг на друга, а по газону бегали дети. Девица на тротуаре делала вид, что снимает детей, но все норовила поймать в кадр смятую машину. К ней подошел парень и положил ей руку ниже талии. Он походил на Павла, и это особенно раздражало.

– Что за имя такое – Аделаида? – спросила женщина, сидящая за столом, – почему не Лида? Хорошее русское имя.

– Ненавижу эту страну, этот город, эти серые стены! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Живу как в аду… – сказала Лида. Она принялась ходить взад-вперед по кухне, ломая руки.

Собеседница привстала и слегка вытянула шею в сторону окна.

– По-твоему, это – ад? – сказала она, – видала я такие ады, по сравнению с которыми это просто… обычный спальный район.

Лида снова подошла к окну и прижалась лбом к стеклу.

– Скоро будет сорок дней…

– Царствие небесное.

Лида отошла от окна и прижалась лбом к холодильнику. Ее мутило. На столе присутствовала сильно початая коробка «Птичьего молока». Куплена она была вчера, но содержимого осталось меньше половины. Лида с тоской посмотрела на конфеты.

– Зачем я столько съела?

Лида вышла из кухни, раздался звук спускаемой воды. Вскоре она вернулась и села за стол.

– Может, мне сходить в аптеку за тестом? Нет, подожду, когда будет сорок дней. Да что ж это такое? То ли голова болит, то ли живот. Или это ПМС?

– Та-аак. Интересно, – сказала собеседница, – тут не эпитафия нужна, а эпиграф:

«В рассказе выделяются один-два главных героя, остальные рассматриваются как второстепенные. Методика преподавания литературы».

– Вы что здесь делаете? – удивленно спросила Лида.

– Пью кофе.

Женщина за столом смотрелась опереточно. Одета она была в черное кимоно, на голове у нее был плюмаж из черных перьев, а лицо скрывала маска. Кофе она пила, изящно отставив мизинчик.

– Как вы умудряетесь пить кофе в маске?

– Мне нет смысла ее снимать, – сказала «летучая мышь».

– Почему?

– Потому что под маской еще одна маска, и еще одна, и еще. До бесконечности. Кстати, у тебя тоже так, хотя и не столь очевидно. Например, сейчас тебе надо пойти в аптеку, а ты не идешь. Нелегко ведь натягивать улыбку на стиснутые зубы.

– У меня такое чувство, что я хочу всех убить! – вырвалось у Лиды.

– Всех? – уточнила гостья.

– Э-ээ…

– Это довольно трудно. Но кое-кого можно. С кого начнем?

– Ну… – замялась Лида в нерешительности.

– Сегодня выходной день, отличная погода, а ты сидишь дома одна. О чем это говорит?

– Я сама так хотела! Павел звал меня ехать с ним на дачу.

– Чистить картошку, потом мыть посуду. Замечательно. А ты-то сама что хотела?

– Погулять по саду. Да вы меня поймите – я не против картошки, но у Павла есть старший брат, а у него руки… все время меня хватает. И отец их тоже.

– Все ясно, – «летучая мышь» поставила чашечку на стол и удовлетворенно потерла ладошки, – итак, у нас три кандидата на заклание: отец, сын и… еще сын.

Лиду передернуло.

– В качестве оружия предлагаю взять яд, – продолжила гостья, – прирезать не получится, ты даже курицу толком разделать не сумеешь. Револьвер сейчас хороший не достать… Решено, идем в аптеку за ядом.

– В аптеку? – изумилась Лида.

– А куда? Аптекари испокон веков торговали ядами, это их основная деятельность, все остальное так, для отвода глаз.

– В средневековье, может, так и было, но сейчас…

– А сейчас, по-твоему, не средневековье?

– Что?!

Гостья подалась вперед и заговорила энергично:

– Сны вещие видела? Видела. С усопшими контактировала? Контактировала. Травы целебные собирала?

– Подорожник клеила…

– С женщинами больше, чем втроем, собиралась? Песни пела?

– В онлайне…

– Неважно. В карты гадала?

– На картах?

– По глазам вижу, что гадала, причем сама, без посторонней помощи. Сбылось?

– Э-ээ…

– Сбудется.

– Ой.

Гостья удовлетворенно закивала и подняла кверху пальчик.

– И о чем это говорит? – сказал она, – да о том, что магия существует, Лида. Су-щес-тву-ет. А значит тот мир, в котором ты живешь, не ушел в своем развитии дальше средневековья. А значит им по прежнему правят Медичи, а аптекари торгуют ядом.

Лида возмутилась:

– Что за чушь вы несете? Какие Медичи, какие яды? Вы просто сумасшедшая! Я не собираюсь никого убивать! Бред. Павел – очень хороший человек, и брат его тоже, и папа. У меня все в порядке! Слышите: все в порядке. Просто сейчас у меня ПМС, поэтому я так себя чувствую.

Гостья выслушала этот монолог с невозмутимым видом. Потом предложила:

– Может еще эпиграф? – и добавила, не дожидаясь ответа:

«В рассказе должно быть одно фандопущение. Остальное должно быть максимально реалистично. Герберт Уэллс».

– Дословно не помню, и насчет Уэллса тоже не уверена. Понимаешь, Лида, это – не ПМС. Это так и есть. Твое желание убивать имеет право на существование. Поверь в это как… в фандопущение. Тогда все остальное будет реалистично. И средневековье, и Медичи. Кстати, от чего, по-твоему, произошло слово «медицина»?

– Я не знаю, что такое фандопущение, – устало произнесла Лида.

– А погуглить?

Лида скептически поджала губы, встала и гордо удалилась с кухни. Впрочем, скоро она вернулась с ноутбуком. Села за стол, уставилась в экран, застучала по клавиатуре.

– Ага! – воскликнула она торжествующе, – на сайте этимология-дот… написано…

– Мало ли что там написано! Своим умом надо думать! Ты вообще в своем уме или в Мэри… Ах, Чарли, милый Чарли... Кстати, время пить чай. Как насчет magic truffles?

– Трюфелей? Нет, спасибо. Я шоколада объелась.

Гостья захихикала.

– Трюфели, ха! Из одного клуба в Амстердаме. Впрочем, у тебя своей дури хватает, раз со мной общаешься. Кстати, что там за окном? Дождь не собирается?

Лида отложила ноутбук и подошла к окну. Открыла створки, вдохнула аромат лета. Теплый ветерок погладил лицо. В воздухе купалась изумрудная бабочка.

– Нет, не собирается. Ой, у меня одуванчик прямо из стены вырос, а в него шмель зарылся! И еще божья коровка! Я хочу это сфотать!

– А как там машины, по-прежнему шумят?

– Ой, птичка поет! Ничего себе – размером с колибри, а кричит так, что машины заглушает! Неужели так бывает? А тут из стены…

– Из серой стены?

– Неважно. Прямо из стены растет береза! Ты представляешь – прямо из стены растет береза!

Женщина за столом произнесла:

«У входа в сад рос большой розовый куст – розы на нем были белые, но возле стояли три садовника и усердно красили их в красный цвет… нужно было посадить красные розы, а мы, дураки, посадили белые. Если Королева узнает, нам, знаете ли, отрубят головы…»

– Очередной эпиграф?

– Нет. Последний.

– Последний?

– Да. Мне отсюда видно, что рассказ закончился. Мне пора. Прощай.

Лида обернулась. Гостья уже стояла в дверях.

– Как тебя зовут?

– Как тебе имя Руфь? Руфь, твоя нить правды.

П р и м е ч а н и е №1 – Рассказ написан в рамках литературного марафона Band «Магический сюжет»-4 (20 января – 10 февраля 2021 г.). Статус участия («проба пера») не предполагал обратной связи от редакторов.

П р и м е ч а н и е №2 – Литературный марафон «Магический сюжет» – это не конкурс, а скорее обучающее мероприятие с вебинарами, где нам рассказывают, например, как создавать атмосферу фантастического рассказа.

На одном из таких вебинаров участники задали вопрос, как лучше начинать рассказ. Например, считается, что начинать с диалога – неправильно. Ведущая, известная российская писательница, сказала на это: «Поймите, ребята, нет никаких правил! Никаких. Вообще. Есть приемы, хитрости, лайфхаки, а правил нет. Совсем».

«Классно!» подумала я. Я очень люблю, когда нет никаких правил.
 
Потом ведущая дала все же несколько рекомендаций, с чего лучше НЕ НАЧИНАТЬ рассказ. По ее словам, обычно мальчики начинают рассказы примерно так: «Я проснулся в незнакомом месте… рядом была серая стена… возле меня лежал труп девушки (живая девушка, инопланетянин, др.). Ах, зачем я столько пил вчера!»
 
А девочки начинают свои рассказы так: «Она подошла к окну, за окном шел дождь… унылая вереница прохожих потянулась к трамвайной остановке…»

Вот ТАК лучше не начинать.
 
И еще лучше не давать главным героям американские имена. В российской фантастике, конечно, есть такая культурная традиция называть героев Джонами, Бобами, Алланами, вот так тоже лучше НЕ ДЕЛАТЬ.
 
Слушаю я это слушаю, и чувствую, как у меня в глубине души зарождается начало рассказа: «Аделаида подошла к окну».

Несколько дней я вынашиваю эту мысль, потом она начинает лезть из головы наружу, как булавки у Страшилы. Тогда я делюсь ею с одной своей хорошей знакомой, чьим мнением в подобных вопросах я очень дорожу. «А вот так и начни», говорит она мне.
 
Задание было написать рассказ из шести тысяч знаков на тему «Что под маской?» Все, что могла сделать неправильно, я сделала неправильно. И знаков перебрала, и в сроки не уложилась. Хорошо, что нет никаких правил.

Итак, начинаю: «Аделаида подошла к окну...