Коронавирус

   

                Коронавирус.


На улице есть люди. Оставайтесь дома.
(из ежедневной сводки).


Проснулась. Полосатое, сквозь неплотные жалюзи солнце, заставляет встать и впустить его в полном объёме в хмурое нутро моей квартиры. Впускаю. Впитываю. Знаю, что миллионы мне подобных, делают то же самое. Невольно приободряюсь от чувства сопричастности со всем человечеством.  Всё уравнялось. Весь мир под колпаком. В людских муравейниках различной высоты и конфигурации, слепленных из разных материалов, в зависимости от климата и состояния кошелька, застыли у окон одинокие фигурки. Дома таращатся друг на друга, из последних сил сдерживая стенами непоседливых своих обитателей. Туда нельзя. Мир закрыт. Люди отдельно, природа отдельно.
 Выигрывает, конечно, природа. Устала она от долгого общения с наивысшим творением всевышнего. Впервые задышала глубоко и свободно. Голубое небо раскинулось во всю необъятную ширь. Облака, чистые и нежные, распушились, разнежились и поплыли вольно, рисуя удивительные картины над притихшей землёй. Не ревут моторы железных чудовищ, вонзающихся в нежное их тело и оставляющих рваные длинные раны. И пришла весна. Потянулась вверх каждая травиночка. Деревья уборами новыми загордились, цветами украсились. Речки зазвенели, заискрились, запузырились рыбками ожившими. Муть ушла и уже можно каждый камешек разглядеть на  спокойном, умиротворённом дне. Но…смотреть-то и некому.
  Прервала грустные мысли свои и, в сопровождении миллионов, оторвавшихся в это ясное утро от окна, побрела в ванную. Почистила зубы, умылась и замерла у зеркала. Лицо бледное, глаза уставшие, будто и не спали ночь, а заодно и весь предыдущий день.  Вселенская тоска штампом припечатала голубые тени и складки вокруг улыбчатого раньше рта. Вспомнила слова своей неунывающей наставницы, врача психолога из такого далёкого теперь Израиля:
        - Таки что, будем скорбь изображать? Да, дни поганые, но ты улыбайся, завтра будет ещё хуже.  Не можешь просто, от души полной, так заставь себя немножко. Как хочешь. Можешь пальцами раздвинуть грустные губы. Ещё раз, и ещё, - пока не засмеёшься.
Как последняя идиотка, стояла и корчила рожи. Стало смешно, от нелепости происходящего и… рассмеялась. Но ведь подействовало!
  Первый месяц заточения заканчивался.

А как всё хорошо складывалось. Но… не говори «гоп», пока на ноги твёрдо не встанешь. После серьёзной травмы уже начала ходить. Сначала костыли отбросила, затем и трость. Теперь только тренировка и осторожность, чтобы в гололёд не упасть, да в грязи липкой не поскользнуться. Если упаду ещё раз, то уже могут и не собрать. И всё бы хорошо, но с природой трудно договориться. Зима выдалась непонятная, не снегом, а льдом обозначенная, что резко притормозило мои планы по восстановлению. Набралась терпения, а тут и зиме конец пришёл. Замаячили прогулки безопасные, от гололёда свободные. Организм, по свежему воздуху истосковавшийся, о весне размечтался.
   А весна пришла странная. Влетела раньше времени, сбив с толку зиму и привнеся сумятицу в обычный порядок сезонозамещения. Тепло упало прямо в снег, и он буквально зашипел, чернея и скукоживаясь под горячими лучами. Для Сибири, с её долгой зимой лениво и долго переходящей в весну, это было непривычно и неправильно, а оттого и как-то неспокойно. И, как выяснилось, не зря.

Начиналось всё как-то не серьёзно. Кто-то, где-то в далёком Китае то ли съел что-то не то, то ли кашлянул неаккуратно, но результат получился неожиданный. Неведомая ранее зараза начала косить население целого города. Хоть и отгородились от всего мира, да видно поздно. И пошла гулять сила тайная, жестокая, угрозу несущая, по всему свету. Испугались все не на шутку. Мор понёсся над землёй, запечатывая города, а потом и целые страны. Особо уязвимыми, как всегда оказались люди в возрасте, нажившие за жизнь нелёгкую хвори всякие, пусть напрямую жизни и не угрожающие, но существование изрядно усложняющие. Но, одно дело жить, покряхтывая, и совсем другое,- не жить вообще. Никто не хотел умирать. Сначала объявили эпидемию, а там и пандемия обозначилась. Страшно подумать, весь мир посадили на карантин. Правда, назвали его самоизоляцией. У болезни имя красивое - « Коронавирус», но умирали люди совсем не красиво, в корчах и страданиях.  Велено было всем прикрыться масками, не общаться, из дома не выходить, в дом не пускать, к старикам ни-ни. Народ поняв, что  это надолго, ломанулся в магазины. На сколько дней рассчитывать провизию, никто не знал, но наученные грустной практикой дедов и родителей, переживших в своё время и холод и голод, и чуму с холерой, не говоря уж о войне, знали – много не будет. Изнеженная Европа сооружала в своих жилищах склады-бункеры. Банки, пакеты, километры колбас, сосисок, крупы всяческие заполнили все свободные места в доме. Не забыли и про напитки. Гордо посвечивая этикетками, встали вряд  невинные бутыли питьевой воды, и очень даже винные, от лёгкого вина до коньячной и другой высокоградусной продукции. Нет, не пьянства ради, чисто для дезинфекции и антивирусной обработки. Все обычные аптечные средства  разом исчезли во всём мире, как и маски и прочие нужные мелочи. Самым странным спросом вдруг стала пользоваться туалетная бумага. Скупающие сей продукт, секрета не открывали, но тянули домой огромными упаковками. Ну, если сопоставить с количеством запасённой провизии, можно было предположить самый весёлый вариант возникшего ажиотажа.

У нас всё было, как всегда. В первую очередь набеги на магазины, сметание с полок всего, что не портится, включая обязательную гречку и  всё остальное, необходимое для поддержания штанов и духа, но паника довольно быстро сошла на нет.   Хозяйки быстро произвели расчёты на душу членов семьи и животных, проживающих на одной с ними территории и, убедившись, что жизнь можно продолжать, успокоились и плотно закрыли двери. Великое противостояние началось.

Хлеба хватало. Зрелища обеспечивали себе сами,- в меру таланта, воображения и игривости натуры. Раньше воспринимала мир, как единый организм, теперь, как большую коммунальную квартиру. Телевизор и интернет наперебой показывали и рассказывали чужую жизнь в подробностях: - кто о чём думает, кто как отобедал и что кому снится тревожными ночами. Изоляция напрягала, но дарила и полезные моменты. Супружеские пары, оказавшись в тесных обстоятельствах, заново знакомились, находя новые, ранее  неоценённые особенности семейной жизни. Отцы познакомились с детьми. Конечно, раньше знали, что они существуют, но встречались редко. Рассматривали с любопытством и некоторой подозрительностью: разыскивали   общие черты, находили, радовались и начинали гордиться. Дети привыкали к папам быстро и уже не чураясь, висли на них гроздьями. И вот уже скрашены одинокие дни. От новых эмоций грелось пространство, хоть и замкнутое, но единственно родное. Но, застенный простор манил со страшной силой, пробуждая всё новые желания и фантазии. И были они неприхотливы, но настойчивы. Очень хотелось туда, в мир, мало ценимый ранее и ставший вдруг очень дорогим и желанным: стать живым среди живых, двигаться в любом, выбранном самостоятельно направлении, вдыхать вольный воздух, улыбаться и ловить улыбки прохожих.  Оказалось, долго радоваться жизни в строгой изолированности совсем не просто. Можно конечно, но не очень долго.

    Любое включение телевизора и сразу выныривает строка: «Я остаюсь дома». Города пусты, лишь одинокие фигурки, с неразличимыми под маской лицами, быстрой перебежкой до ближайшего магазина или аптеки, да счастливчики собаковладельцы со своими, уже замученными частыми прогулками, питомцами. Лишний раз прогуляться жаждут все. Ну, понятное дело, члены семьи, но уже и соседи встали в очередь. Псы стали нервничать, сопротивляться и огрызаться. Стали цеплять цепочки на кошек и вообще на всех питомцев, имеющих шею и четыре конечности.

  А вести извне пугали. Убойная статистика лилась изо всех медиа и соцсетей. Десятки тысяч заболевших, сотни погибших, пирамиды из гробов, слёзы не имеющих возможности проститься с родными и близкими, крематории, заряженные на бесперебойную работу. Казалось бы – ужас и страх поселился прочно и надолго, но не так прост человек.

Первыми возмутились неугомонные итальянцы. Стосковавшись по зрителю, нарисовались живописными группами в окнах и на балконах.  Их артистические натуры жаждали общения в более широком формате. Всё в мир, всё настежь!   
      И поплыла  чудесная музыка от окна к окну, от дома к дому, завоёвывая пространства, сердца и души бедных сидельцев. На вместительных террасах, крышах разыгрывались целые представления. Италия запела.  От чудесных, за душу берущих песен, до оперных арий, исполняемых известными певцами. Люди слушали, умилялись, радовались и подпевали. Кто не умел петь, извлекал  звуки из всевозможных доступных музыкальных инструментов. И вот уже выворачивают душу невероятные саксофоны, нежно вступают скрипки и рассыпаются дробью ударные.  Этот своеобразный флэшмоб подхватили и понесли по миру, всяк в силу своих желаний и талантов. Это были самые волнующие и трогательные дни  среди всеобщей беды.

А жизнь за окнами ничего не замечает. Разбегается торопливым ветерком и неспешными облаками, разлетается стайками голубей, растекается земными ароматами и весенним теплом. Я остаюсь в центре этой круговерти недвижимой и никому не нужной. Да… Мысли правдивые, но вредные. Вот уже и жалеть себя начала. А если разобраться, то чего тебе не хватает в годину тяжкую?! Жива, относительно здорова, от  голода и жажды страдать не приходится. Книгами обложилась. Бери, читай, кормись бесплатно чужими мудрыми мыслями и гениальными идеями. Устала страницы перелистывать, - включай телевизор и сразу поймешь всю бездарность и никчёмность свою. Вон они там, какие весёлые, красивые и изобретательные! Общаются с зеркалами, наряды творят невероятные, из подручных средств. В ход идёт всё – от подушек до занавесок кисейных.
Мужчины мускулы качают. Хорошо если дома небольшой тренировочный зальчик имеется, ну  а коль нет, прояви сообразительность. Кто-то жену, вместо штанги тягает, да ещё и детей вместо дисков на руки подвешивает. Весело!
 А в инете, женщины перед зеркалом жизнь весёлую на лицах рисуют и мастерством своим безвозмездно делятся. Добрые сердца обучают как гриву, за эти месяцы непомерно отросшую, быстро и безопасно  в порядок привести.
Вот на это я клюнула сразу. После того, как я выслала своё фото знакомой, а та узрела на моей голове ушанку, вместо волос, срочно схватилась за ножницы. Милая наставница-умелица всё показала и рассказала детально. Для тех, кто не поймал эти замечательные рекомендации по лёгкому способу избавления от избытка волос на голове, рассказываю.

         - Собрать все волосы по линии ирокеза в несколько пучков, перетянуть их резинками, и каждый пучок обрезать на желаемую длину. Вот так незамысловато и просто я и сделала. Получилось нечто. Названия не стала придумывать, чтобы  лишний раз не травмировать свою потрепанную психику. Впрочем, желаемого достигла. Волос стало значительно меньше и теперь они напоминали не ушанку, а скромную иудейскую кипу.

Если со скучным внешним видом справлялись вполне успешно и даже с азартом, то всплывшая вдруг новая проблема напрягла не только простых людей, но и врачей. Население Земли от непривычно осёдлой жизни, начало неудержимо пухнуть. Все, угрозу несущие компоненты были налицо. С одной стороны внушительное количество запасённых продуктов, с другой, - вынужденно простаивающие женщины. Обильная еда в шаговой доступности, - угроза нешуточная. Для многих, обделённых фантазией, это стало единственным развлечением. Коронавирус очень полюбил людей тучных и пожирал их в первую очередь. О новой угрозе человечеству забили тревогу. Карантин когда-нибудь закончится, но ожирение останется. Вроде и не совсем болезнь, но вещь неприятная, зло несущая. И снова чуткий интернетет, а за ним и болтливый телевизор предлагают, настоятельно рекомендуют, или попросту втюхивают обязательные правила ЗОЖ (здоровый образ жизни). Невыносимо любимая врач всея Руси Малышева, выпихивает на всеобщее обозрение странных, худых, угловатых женщин с большими портретами в руках.  А там.… Те же лица, насаженные на огромные, бесформенные тела, едва в рамки вмещающиеся. И тут же приглашение на волшебное похудение без указания цены.
    
Дни похожие, тягучие лепятся один к другому, формируя недели, месяцы…. Вот и полгода прошло. Сама не заметила, как смирилась и приняла новую жизнь. Никуда не хожу и, странное дело, уже и не хочется. Диван потерял свою девственную форму, заметно обозначив вмятостями мои выпуклости.
Проснулась в «Час Печени». Где-то за окном лаяла собака, а в подъезде кто-то нудно долбил в чью-то дверь. Поняв, что заснуть снова не получится, включила свою бессонную лампу. Подумала, что неплохо бы  выкурить сигаретку, но разбуженная не ко времени печенка возмутилась и ругнулась лёгкой тошнотой. Организм жил по своим часам и мне там делать было нечего. Разве что подстроиться. На столике возле дивана лежала памятка, на которой  для организма, разложенного на части, было указано точное время  его активности.
 3ч.  – час печени.(не мешать!)
 -С 3-5 – лёгкие
  - с5 до 7 –кишечник….. И т.д.

 Извинившись перед печенью за сорванный график восстановления, встала, соорудила быстро чашку кофе ( пока не подоспел час желудка), и всё-таки закурила. А что делать, жизнь такая! Беспросветная, одинокая, одним словом,- карантинная.  Вот и этот день выгуливал меня по обычному маршруту: - диван-ванная-холодильник – диван. Все развлечения крутились вокруг дивана.  Телефон, телевизор и интернет заменили живое общение, ещё недавно такое необходимое и уже почти не нужное сегодня. Включила телевизор и сразу почувствовала, как что-то изменилось. Всё вроде то же, да не совсем. В весёлый ветерок, разгоняющий застоявшийся жаркий воздух и оживлённую болтовню листвы,  включилось нечто постороннее, уже забытое, но очень желанное. В мире начало происходить некоторое бурление и…. появились люди. Устав от условно-добровольного заточения, всколыхнув застоявшуюся кровь, народ расслабился. Души рвались на простор и, дружно плюнув на все ограничения, воспарили к свободе. Коммунальная квартира распахнула двери и, слегка одичавшее население плавно перетекло на улицы, парки, скверы, рассыпалось незагорелыми телами по пляжам и просто на травке. Полиция пыталась посредством рупоров, именуемых в народе матюгальниками, вернуть заблудшим разум, объясняя, уговаривая и даже угрожая штрафами и арестами. Люди же, вдохнувшие уже забытой свободы, не собирались отдавать отвоёванной территории. Возникший хаос назвали послаблением режима, что оказалось удобным всем. Руководящая сторона латала пошатнувшуюся экономику, а заодно и сохраняла приличное лицо. О второй стороне, подневольной, и говорить нечего, - кто-то к морю, а кто и работу искать. Не из любви к работе, а просто жить уже было не на что. Но общий градус настроения явно повысился.

Вот и меня потянуло куда-то. Жить начинала неуверенно. Цели определённой не было, но перемещаться на  собственных, уже отвыкших от своего естественного предназначения ногах, оказалось приятно. Просто идти куда хочешь, планов не строя, бездумно и бездельно. Однако долгое сидение и лежание давало себя знать. У меня этот период, благодаря травме и долгому лежанию в больнице, включая реабилитацию, занял больше года. Долго гулять не получилось. Вернулась чуть живая, но гордая. Преодолела. Мысленно  оформила план: - гулять ежедневно, увеличивая время и усложняя задачу. Уже видела себя рассекающей воздух на скандинавских палках, - глаз горит, спина струной, ноги  шаг печатают.
     Мечталось хорошо, так и уснула с блаженной улыбкой.

На следующий день мне что-то помешало, потом ещё что-то вклинилось, а затем поняла, что жить разучилась. Мне было хорошо и спокойно с самой собой. Наверное, впервые в жизни был найден общий язык, с моим  вторым Я.  Мы легко договаривались, дружно желали чего-то и так же дружно отказывались. Моё второе Я стало удивительно послушным, и лишь в одном мы не могли договориться. Я так и не научилась забывать. Хотела, делала мучительные попытки, но начинала и заканчивала день в раздвоенном состоянии. Там было солнце, небо, море и страшная боль. Здесь  было то же небо и солнце. Не было только моря, но боль, однажды взорвавшись там, отдавала рикошетом здесь. Летела бумерангом туда и снова возвращалась.
     Моё второе Я рыдало, глядя на меня, уговаривало, пыталось отвлечь.…  Но, я оказалась твёрдым орешком и просто научилась жить вот так, на разрыв.

Всё же, мало- помалу, я втянулась в эти уединённые прогулки. Мне нравилось добрести до парка, потоптать тропки меж стройных, тёмных елей, пригладить взглядом неровную причёску газонов и устроиться на скамеечке с витыми ножками и удобной спинкой. Вдалеке мелькающие фигурки спешащих куда-то людей и мелюзга, как стайка вспугнутых воробьёв, рассыпалась по дорожкам, поблёскивая роликами  и шурша самокатами. Мамаши, объединившись в маленькие группки, не выпуская из вида своих чад, болтали о чём-то своём, выговаривая в маски свои сиюминутные проблемы. Всё вроде, как всегда, но было и что-то неуловимо чужое и неприятное. Как будто все не только дышали и говорили через маску, но и думали, чувствовали, переживали и радовались, не выпуская эмоций за пределы этих чёртовых масок. В глубоком уединении есть своя прелесть. Никому ничего объяснять не надо. Мысль придёт, постучится и вежливо так: - «Привет, пустынный уголок! Тебя сегодня чем-нибудь наполню!» И…. тишина. В душе пустыня. Вот так и побреду.
      - Пустыни всех душ, объединяйтесь!
И вот уже она, та самая, перечёркнутая длинной чередой бредущих людей, ничего не видящих кроме своих израненных ног, с трудом выдираемых из вязкого, горячего песка. Пристраиваюсь в хвост и  след в след за ними. И выведут меня грешную  к земле обетованной, без билетов и справок от коронавируса.
Ну и выведут, а там что? Странная жизнь, как рассказ без сюжета. Как песнь акына, без конца и без начала. О завтрашнем дне думать не положено, да и не к чему. Ведь думали, мечтали, планы строили, а оно возьми и случись. И не единый раз, если вспомнить про ледниковый период, про потоп всеобщий и прочие мерзопакости. Ведь не всегда ковчег спасёт, не успеешь охнуть – Упс! Ковчег уже уплыл и когда, где, как проявится? Знать нам уже не дано. Слышишь звон? Это по тебе звонит колокол.
     - Слышу!  Рванулась на звук и чуть не упала со скамейки. Надо же, задремала. Совсем плоха стала.

Осень тепло прощалась, тихо подсвечивая ласковым солнцем и шурша листьями. День грустнел, переходя в весьма прохладный вечер. Собрала разнеженное тело и поднялась с гостеприимной скамейки. Мысль, что придётся идти домой пешком, так как общественный транспорт не принимает таких безответственных, как я, - без масок и перчаток, - бодрила, но не радовала. Ноги, разбалованные долгим сидением, идти не хотели. Началась тихая грызня с моим разбуженным не ко времени вторым Я.
       - Ну, что тебе не сидится? Выбралась на волю, так глотай воздух свободы! Ведь сейчас снова к дивану прилепишься и вянуть начнёшь. Ещё и телевизор включишь, в смуту вселенскую окунёшься.
       - Может вообще в парке поселиться?!  Ездишь на мне, вернее во мне, да ещё и претензии копишь. Лучше бы вовремя про маску напомнила.
    - Старая ты стала и злая. Корона на второй круг пошла, снова дома запрут. Так и будешь чахнуть, и меня заодно загубишь. А что ты без меня? С тоски пропадёшь. Мир уже давно не веселится, не поёт и не танцует. Перегрызлись все как-то вдруг…. И ты туда же. Не зли меня, брошу.

А мир и на самом деле не веселился. Приняв короткую передышку за избавление от напасти, пустился во все тяжкие. Куда делась милая, уже почти обжитая коммунальная квартира. Сначала общая беда напугав, сплотила, углы острые сгладила, воодушевила, благородство пробудило. Но….., всё проходит, а хорошее и того быстрее.  Жизнь встраивается в предначертанную колею. И очень важно, кто нарисует твой путь, в каком настроении и с какими мечтами. Родился ты запросто, целиком свалив ответственность на родителей, но формироваться начал уже по индивидуальному плану. Кто-то там посмотрел, приценился и выдал тебе сопроводительный лист. Прочитать нельзя, но знаешь, что он существует, и  исполнение контролируется. Сбои случаются и результат непредсказуем.
 Мир сошёл с ума. Covid  просто дождался своего часа и водрузил на него свою Корону, - символ чистой победы над глупостью, жадностью и безнравственностью. Не могу сказать: «Ничего не вижу, ничего не слышу». Эти органы, связующие со всем, что находится вне меня, пока ещё функционируют. Пространство мировое взволновалось, распустилось цветами пожаров, озвучилось воем толп, мечущихся в поисках выхода из старого и входа во что-то новое. Но что это такое- «Новое» - никто не знает. И рушится небо на целые страны, пытающиеся изменить свое рутинное существование. Безжалостная история завершает свой крутой вираж, ввергая мир в хаос войн и революций.
 
И снова кто-то дружит против кого-то и все против нас, а значит и против меня. А я не хочу ни с кем ссориться. Нас не любят. Нас не хотят. Нас боятся. Все. Но ведь так не бывает. Так не должно быть! Хочу как прежде, -  вольно лететь в любую приглянувшуюся сторону, ходить в гости, принимать у себя дорогих мне людей, не думая о  злосчастных 65 плюс. Знаю, что всё происходящее сегодня,  будет когда-нибудь описано специально заточенными перьями, разложено по полочкам и предложено будущим поколениям, как очередной грустный опыт истории из жизни планеты Земля. Возможно, они будут умнее и смогут им воспользоваться.
 Эк, куда меня занесло! В порыве единодушия обнимаюсь со своим взгрустнувшим вторым Я.
           - Это всего лишь конец дурного года, но не жизни. Ну же, возьми себя в руки! Нужно просто пережить лихую годину. Но ведь всё проходит. Пройдёт и это неудобное, враждебное время. Вот сейчас возьму хорошую книгу и уйду в чужую жизнь, черпать силы и мудрость. Вытягиваю из тесного ряда первую попавшуюся.  -   И.Бунин.  «Окаянные дни».

29.12.2020
Новосибирск.