5-я глава. Секреты

5-я глава «Секреты» повести(16+) "От Невы до Арпы и обратно"
о путешествии молодой женщины от себя к себе (в стиле «дамских романов»).
Начало повести – http://proza.ru/2021/01/21/92
* * * * *

На следующий день мы с Андреем вновь были оставлены «дежурными по лагерю». Прибрав после завтрака на кухне, мы сидели на лавочке под голубыми ставнями белёного известью, как на Украине, гостевого домика и наслаждались узорной тенью огромного тутовника. Добродушный и смешливый, вероятно мой ровесник, Андрей производил впечатление «мамочкиного сынка», усиливающееся благодаря коротким шортам на длинных бледных ногах с покрасневшими, как и у меня, коленями. И вопрос не был неожиданным:
– Ты тоже жару плохо переносишь? Сегодня обещали градусов тридцать!..
Я молчала, сочтя вопрос риторическим, так оно и было, потому что парень продолжил:
– Мог бы поехать со стройотрядом в Коми, но родители сказали, что нечего кормить таёжный гнус. Вот теперь буду мучиться недели две!..
Я вспомнила, как он вчера «мучился», вытянувшись на солнцепёке террасы, и перевела тему разговора:
– А ты знаешь другое название тутовника?
– Да. Шелковица! Его листьями кормят шелковичных червей.
 
И парень, обрадованный вопросом, рассказал всем известную историю, что коконы шелкопряда были завезены из Китая в Европу, а оттуда – в Среднюю Азию и Армению. От «истории» плавно перешёл к «философии» – к прочитанным теориям о предназначении личности и месте человека в мироздании, а затем, теряя нить повествования, поведал «секрет», что мечтает открыть неведомый мир и побывать на южном полюсе. Я слушала, не перебивая, и вдруг ободренный моим молчанием студент географического факультета, заговорил о недопустимости дружбы между мужчиной и женщиной и невозможности любви «до гроба»…
Удивлённая книжной мешаниной в голове этого рослого крепкого «бычка», я ещё больше удивилась самонадеянности, с которой он подвинулся ближе, коснувшись меня локтём и оттопыренным коленом. Повернув голову, увидела пунцовые ухо и щёку, значит касание не было случайным… Встать и уйти или сказать резкость, поставив самца на место?.. Но здесь на дорожке сада появилась Нана с ребёнком, и я поспешила к ним навстречу.

* * * * *

Как все залюбленные дети, Ашотик в свои неполные три года был своенравен. Нана жаловалась, что ребёнок то отказывается есть что-либо, то тянет в рот всё что попало; то ревёт, не желая спать, то засыпает где-нибудь под деревом…
– Да ещё эти невыносимые «нет!» и «дай!», – то ли жаловалась мать, то ли хвасталась, гордясь своим первенцем, – вот сегодня всё утро бегаем с ним, я с ложкой – он от неё!..
Усадив на колени сына, Нана старалась впихнуть в рот карапуза холодную овсянку, оставшуюся от нашего завтрака, но малыш вертел головой и старался выхватить ложку из рук матери. Наконец-то ему удалось, и… ложка полетела в угол кухни!..
– Давай вместе! – я положила чистую ложку перед капризулей и своей зачерпнула из его мисочки.
Мальчишка с удивлением смотрел – как «чужая тётя» отправляла себе в рот прохладную после холодильника кашу – и вдруг, схватив предложенную ложку, стал с удовольствием уплетать овсянку. Как и у моего Алёшки, вместе с духом соперничества проснулся и аппетит!..

Наконец-то сытого ребёнка Нана спустила с колен и собралась готовить обед для экспедиции, а я повела малыша во двор. Здесь нашлось занятие!.. Мы, собрав свежеопавший тутовник для компота, непрезентабельные ягода стали сметать двумя вениками в две кучки, соревнуясь – чья больше! Малыш взвизгивал от восторга, торопясь и не замечая, что я подыгрываю ему. Андрей, полуразвалившись на скамье, с равнодушным видом наблюдал за нашей вознёй, неохотно поднимая свои длиннющие ноги, когда веник выметал из-под них ягоды. Образовавшиеся кучки мы с Ашотиком стали перекладывать в детское ведёрко и носить под розовые кусты, как удобрение, и «трудяга» топал ножками от нетерпения, дожидаясь очередного наполнения маленького ведра...
Нана то и дело выглядывала в дверь кухни, и лицо её светилось радостью и гордостью за сына. А я – словно отдавала долг чужому ребёнку, задолжав собственному! Сердце наполняли сожаление об упущенной возможности и тоска по моему малышу... И здесь…

Сначала – рокот мощного мотора, что, быстро приблизившись, взревел и затих у забора Анварова подворья; затем – хлопок тяжёлой, словно бронированной, двери машины, и вот… Сильный кулак заколотил в ворота и зычный мужской голос прокричал:
– Хозяева! Есть кто дома?.. Открывай ворота!..
Испуганный малыш побежал к дверям кухни, а его мать, вышедшая на порог… Замерла, прижав руки с кухонным ножом к груди, и вдруг… Не замечая сына, бросилась бежать! В сторону своего дома... Ашотик изумился, и, заревев, побежал следом за нею!.. Вот споткнулся о плиты дорожки, упал, неуклюже поднялся, ревя белугой, и вновь заспешил за убегающей, словно в панике, матерью!..
Я растерялась, а вот Андрей, кажется подпрыгнув на месте, заспешил открывать ворота!
И между распахнутых створок осторожно пробралась огромная армейская машина с металлическим фургоном кузова.

Дверь кабины распахнулась, и на землю спрыгнул крепкий мужчина лет пятидесяти, с короткой «армейской» стрижкой и седыми висками начинающей лысеть головы. Серые буравчики глаз и привычная усмешка под шёточкой коротких усов. Привычным движением по-военному оправив гражданскую футболку, он оглянулся и протянул широкую пятерню спешащему из-за фургона Андрею.
– Привет, студент! Сессию сдал без хвостов? – это был «стандартный» вопрос взрослого к ребёнку.
Андрей, не смутившись, с явным уважением принял приветствие. А из-за фургона вышел закрывший ворота рослый широкоплечий парень за тридцать. Тёмно-русый голубоглазый красавец с пшеничными усиками, тонкие кончики которых залихватские торчали вверх. Мне сразу же вспомнился рассказ Наны о том, что гостевой домик строили на средства Академии, но своими, экспедиционными силами. Красавец-хохол на фоне залитых солнцем белёных стен и голубых ставен естественно дополняли друг друга.
Оба вновь прибывшие были чем-то похожи, несмотря на разницу в возрасте и в чертах лица. Вероятно – горделивой осанкой богатырей и странностью одеяния: гражданские футболки с какими-то надписями на английском и армейские шаровары песочного цвета, заправленные в высокие армейские бутсы.

– Что за нимфа? Из наших?.. – насмешливый взгляд серых глаз был с любопытством обращён на меня. И, почувствовав себя «раздетой» под мужским взглядом, я спряталась «за должность»:
– Повар. Светлана.
– А я Михалыч!.. Иди облобызаемся, – и богатырь раскинул, вероятно жаркие, объятия.
Я непроизвольно отступила и, споткнувшись о детское ведёрко, потеряла точку опоры… Но Михалыч успел схватить меня за руку:
– Не трусь! Солдат ребёнка не обидит, – засмеялся весело и белозубо, и я ответила смущённой улыбкой.
А вот второму крепышу меня представил подошедший Андрей:
– Лена. Наша будущая кормилица.
– Для «кормилицы» сиськи не отросли, – продолжал балагурить Михалыч, – так Светлана или Лена? Всё в индейцев играете!.. – и вновь рассмеялся так по-доброму, что я позабыла критику моей фигуры.

– Не смущайся! У меня в этой компании у единственного есть фамилия! Имя, видишь ли, длинновато! – молодой мужчина ласково улыбнулся, протянув руку для приветствия, – Васёк.
– Чем не имя?.. – я протянула ладонь, и она утонула в тёплой горсти этого «рыцаря».
– Вот и я так думаю…
Но, чуть задержав мою руку, Васёк уже не смотрел на меня, его взор был направлен на дорожку среди абрикосовых деревьев, что вела к хозяйскому дому. Оттуда слышался приглушённый рёв ребёнка…
– Кормилица мужиков кормить будет?.. –  Михалыч уже стоял на пороге кухни, откуда вкусно пахло овощным супом на бараньем бульоне…
Спохватившись, что Нана убежала, бросив готовку и выкипающий суп, я заспешила следом за голодными мужиками на кухню.

* * * * *
 
Шумный обед закончился. Наконец-то «экспедиция» была в полном составе: две машины и десять человек – семеро мужчин и три женщины, включая меня. Разговор в основном шёл о длинном пути, что преодолел армейский ЗИЛ, больше похожий на автомобиль военной радиосвязи, чем на экспедиционный фургон; о «хитрых» армянах, что старались надуть в каждой покупке, по-турецки торгуясь за каждую копейку, не смотря на установленные государством ценники; выясняли – чего из запасов ещё не хватает и что можно будет приобрести по дороге или на месте… Присутствие Михалыча и Васька оживили и Людмилу и Зою, последняя стала походить на мартовскую кошку, что старается делать вид «я не такая», бросая кокетливые взгляды на котов. Но вот, набалагурившись, и устав от повторения одних и тех же подробностей, компания стала распадаться. Анвар ушёл домой, Пётр и Павел поднялись в свою комнату, Людмила с Зоей вместе пошли в душ, а я, в ожидании своей очереди, поднялась на террасу. Во двор вышел Андрей и, задрав голову, крикнул мне:

– Не спускайся!.. Пока запрещено, – и сел на лавочку у дверей кухни, словно на часах.
Я была удивлена – что значит «Запрещено?», кем и почему?.. Несколько минут я раздумывала, а потом, из чувства более упрямства, чем любопытства, спустилась по лестнице к почему-то закрытой, обычно распахнутой, двери кухни. На секунду остановилась… и толкнула её!..
Трое мужчин, склонившихся над столом, замолчали на полуслове и подняли головы, недоумённо-настороженно глядя на меня. Проходя мимо, я сказала «Извините!..» и вышла через вторую дверь во двор, успев заметить расстеленную на столе огромную карту местности и несколько блокнотов, листы которых были испещрены не только буквами, но и непонятными мне знаками...
– Что бродишь? Сказано же было не ходить! – повелительный тон Андрея мне не понравился, и я пошла в глубину сада, где от крана тянулся шланг для поливки…

* * * * *

Поливать розы ещё было рано – капли воды, словно крошечные линзы, усиливали солнечный свет и оставили бы ожоги на листве. Но иссохшую за день землю под абрикосами и айвовой, опустившими свои огруженные ещё недоспелыми плодами ветви, поливать было можно, чем я себя и заняла, раз уж вышла из дома. Сад был большой, и, переходя от одного крана со шлангом к другому, я неминуемо оказалась у стен хозяйского дома...
Злобный тон Анварова крика удивил меня и заставил остановиться. За стеной испуганно заплакал Ашот, но голоса Наны слышно не было… Вот хлопнула входная дверь за углом дома и мужские каблуки затопали по плитам придомовой площадки к калитке, выходящей на улицу, параллельную той, на которой Анвар парковал свой грузовик.
Я постояла ещё немного в уже длинной тени от дома, пока плач ребёнка не затих, и, пожав плечами, двинулась в другой угол сада. Что делать, видимо и в «образцово-показательных» семьях бывают свои размолвки! Провозившись с длинным и оттого тяжёлым шлангом, я рассердилась на Андрея, который видимо всё ещё сидел на лавке вместо того, чтобы заняться поливкой!.. Но сразу же вспомнила, что никто меня об этом не просил и, уставшая, направилась к гостевому дому, осторожно ступая на ещё влажную землю, стараясь не испачкать ткань своих новых туфель.

Жара спала, и солнце готово было вот-вот провалиться за горизонт... Где-то, видимо в соседнем саду, мелодично запела незнакомая мне птица. Вечерний аромат роз набирал силу и то сладковатой волной, то лёгкой кислинкой, напоминающей запах зелёной малины, щекотал ноздри. Чтобы не чихнуть, я остановилась и зажала пальцами нос, как вдруг… Сначала увидела Нану!..
Она стояла за углом гостевого домика, закрытая от двора густым кустом алычи и смотрела… Судя по затылку, на Васька. Я не сразу поняла, что меня удивило в её взгляде, а когда поняла – удивилась ещё больше! Так смотрит горячо любящая женщина, мучимая невозможностью прикоснуться к любимому мужчине…
Васёк сделал полушаг в сторону и мне стало не видно лица Наны, не возможно было разобрать и слов, которыми вполголоса обменивалась эта пара. Нана подняла руку и спустила с затылка косынку, оголив каштановую косу, поднесла пёструю ткань к лицу…
Васёк сделал ещё полушаг, теперь встав спиной к алыче и двору за нею, словно стараясь закрыть заплакавшую женщину от случайных взглядов… И здесь я была поражена ещё больше!..

Покрытый плотным загаром ребёнок вертел какую-то игрушку в руках и то и дело поднимал взгляд… на отца, нежно державшего его на руках. Именно отца! Так они были, несомненно, похожи… Или мне это лишь показалось?.. Я стояла неподвижно, забыв что собиралась чихнуть, из деликатности не желая быть обнаруженной.
– Нана!!! Дук вортех (Вы где)?! – Анвар почти бежал по центральной дорожке сада, оглядываясь по сторонам. Он не видел меня и не мог видеть пару под алычой. Вот выбежал во двор и заметался перед ЗИЛом, решая с какой стороны обойти его, наконец-то направился к дверям кухни…
Наблюдая за бегом Анвара, я не заметила – куда делась Нана!.. Когда перевела взгляд в закуток за кухней, женщины там уже не было. Васёк наклонился, опуская ребёнка на землю, что-то негромко сказал малышу и тот, выбравшись на дорожку, улыбающийся затопал с яркой машинкой в руках в сторону своего дома. А мужчина неспеша вышел на площадку двора и, открыв дверь машины, забрался внутрь высокой кабины. Ещё немного постояв, соображая – какому секрету стала невольным свидетелем, я двинулась в сторону дома.

Васёк, вероятно увидев меня со своей высоты, торопливо спрыгнул на землю, осторожно прикрыв бронированную дверцу, и решительно направился ко мне навстречу. Я остановилась, в смущении готовясь к вопросу… Но Васёк заговорил, как ни в чём не бывало:
– Гуляем, красавица? Завтра погуляем по городу. Когда-нибудь в Ереване была?..
Я что-то ответила, мужчина ещё что-то говорил, но мысли мои были лишь об одном: «Догадался ли он, что я могла подсмотреть?..». А впрочем, ничего особенного я и не видела, просто двое разговаривали без свидетелей, только и всего. Улыбаясь друг другу, мы вошли в дверь кухни, где уже все, включая Анвара, собрались к вечернему чаепитию. Вазах встретил нас словами: «А вот и потерявшаяся пара!» – и взгляд его был внимательно-испытующим.

Перед сном, уже в темноте комнаты, приподнявшись на локте белым приведением, Зоя неожиданно спросила:
– Так где вы были?..
Я сразу же поняла о чём речь и ответила уклончиво:
– Поливали сад.
– Да ты что!.. Не ожидала от тебя, тихони, такой прыти… –  судя по тону, женщина ревниво усмехнулась.
Мне захотелось «стереть» с её лица несправедливую усмешку, оправдаться, сказав правду, но я вспомнила счастливые взгляды двух голубоглазых лиц, и сдержалась. Молча отвернулась к стене, подумав: «Борис никогда так не смотрел на Алёшку, да и ребёнок дичился отца. Как они там?..», и осторожно прикрыла лицо краем подушки, чтобы в темноте соседка не услышала моего всхлипывания.

* * * * *
Продолжение следует.