Из темноты к свету. Часть 3. Глава 30

            - Скажите, а у вас есть в продаже икона Иоасафа Белгородского? – спросила Люба, по-прежнему не теряя надежды на то, что икону, которую она так упорно ищет, обязательно найдёт.

            - Ой, вообще-то, такая икона у нас есть, но мы её с собой не привезли, - ответила женщина, то ли немного растерявшись, то ли удивившись.

            - Странно получается, икона есть, а на продажу вы её не взяли, - словно с упрёком, в отчаянии произнесла Люба.

            После того, как вскрылась тайна старенькой иконы, двадцать три года назад подаренной Любе одной верующей родственницей в селе Царёвка Тамбовской области, Люба никак не могла приобрести образ святого, изображённого на ней, которого все эти годы ошибочно считала Николаем Чудотворцем.

            Обнаружив, что Николай Чудотворец вовсе не Николай, а Иоасаф Белгородский, Люба решила, во что бы то ни стало приобрести его образ, ведь все эти годы он был её тайным покровителем, о котором она и не подозревала. Но даже после того, как всё выяснилось, у Любы появилось чувство, что Иоасаф Белгородский продолжает упорно от неё скрываться, словно желая испытать её настойчивость и терпение.

            Побывав в нескольких церковных лавках, Люба так и не смогла найти нужную ей икону ни в одном из посещаемых храмов, сильно удивляясь, как такое вообще возможно. Тогда по совету мужа они и отправились на ВДНХ, где в одном из павильонов начала свою работу очередная выставочная ярмарка православной продукции.

           Обойдя все торговые ряды этой ярмарки, Люба вместе с мужем стояла у прилавка последнего отдела, не понимая, как среди такого огромнейшего количества икон не оказалось иконы Иоасафа Белгородского.

            - А вы приезжайте к нам на следующую ярмарку, я обязательно в следующий раз привезу вам его икону, - сказала женщина в заключение разговора, тем самым пытаясь успокоить Любу, которая явно расстроилась из-за несостоявшегося приобретения.

            - Хорошо, если найти икону мне так и не удастся, тогда придётся приехать к вам снова, - ответила Люба, погрузившись в безмолвное отчаяние.

            «Неужели иконы Иосафа Белгородского не пользуются спросом? Или может быть людям он недостаточно известен? Я ведь раньше тоже ничего о нём не знала», - думала Люба, возвращаясь с мужем домой...


            Прибыв на работу после неудачного выходного дня, Люба поспешила обо всём сообщить Маринке, своей верующей подруге, когда-то приехавшей в Москву из Алтайского края. Она зашла в офис и вызвала Марину в склад, желая как можно быстрее поделиться с ней невероятным продолжением недавней истории, о которой подруге сразу же было рассказано в мельчайших подробностях.

            - Маринка, я вчера с Николаем обошла всю ярмарку на ВДНХ, но там тоже нет иконы Иоасафа Белгородского. Ну как такое возможно? Втайне от меня этот святой столько лет ходатайствовал перед Богом, чтобы я не погибла. Он устроил мою семейную жизнь, обвенчав меня с Николаем. Потом он сам явил мне себя, чтобы я, наконец, узнала всю правду. Теперь же, когда я всё выяснила и хочу приобрести его новую икону, он стал для меня недосягаем.

             - Твоя история, действительно, необычная и интересная. Я верю, что у тебя всё получится, вот увидишь, - искренне улыбаясь, с чувством радости говорила Маринка, выслушивая и успокаивая свою встревоженную подругу.

            Однако внутреннее смятение не проходило, и Любе захотелось поделиться своей проблемой со Светланой, которая работала в офисе диспетчером и выводила ей расшифровки для приёма прибывающих грузов. Света была чуть моложе Любы и между ними были хорошие отношения. Историю с иконой она так же знала, так как по возможности они тоже говорили о Боге.

            - Вот такие, Светик, дела! Чудеса и только! Даже не знаю, где мне теперь искать его икону.

            - Как ты говоришь, его зовут? – зачем-то спросила Светлана, протягивая Любе распечатанные расшифровки.

            - Иоасаф Белгородский...


            Через пару дней случилось что-то невероятное. Находясь в складе и выдавая клиентам грузы, Люба заметила, что из офиса вышла Светлана, которая эту неделю работала во вторую смену. Невысокая и слегка пышная, она была достаточно красивой и интересной женщиной, с волнистыми светлыми волосами до плеч. Она шла и улыбалась, глядя в сторону Любы.

            - Привет, подруга! – подойдя почти вплотную, сказала Света, продолжая загадочно улыбаться. – Ну что, танцевать будешь?..  Вот, держи!

            На последних словах, Светлана вынула из кармана зимней куртки какую-то маленькую вещицу, упакованную в прозрачную плёнку, и протянула её подруге.

            - Что это? – удивлённо спросила Люба, принимая протянутую ей вещь.

            - А ты посмотри внимательно!

            Люба увидела перед своими глазами небольшую иконку, но при тусклом электрическом освещении склада ей сразу было не понять, кто на ней изображён. Подойдя ближе к свету, Люба вдруг воскликнула:
            - Не может быть! Это же Иоасаф Белгородский! Светик, ты где его нашла?

            - Не спрашивай, всё равно не скажу, - загадочно ответила Светлана и сразу же отправилась обратно в офис, так и не сказав, где она раздобыла для Любы эту драгоценность.

            Сердце Любы всколыхнулось от неожиданной радости и глаза засветились, отражая счастье в улыбке, которое так и побуждало её ликовать. Ребята из Любиной бригады, находившиеся рядом, не сразу поняли, что с ней вдруг произошло, но когда Люба прикрепила прозрачным скотчем рядом с иконкой Матронушки ещё одну иконочку, все сразу поняли, чему так обрадовалась их старшая кладовщица.

            Теперь в правом углу оргстекла, закреплённого к передней части рабочего стола, красовались две маленькие иконы, одна из которых принадлежала Иоасафу Белгородскому. Если на старинной иконе он был изображён во весь рост, то на этой только до пояса.

            Казалось бы, что на этом душа Любы должна успокоиться, но почему-то ей было этого мало, ей хотелось чего-то большего. Об этом состоянии она поделилась с Мариной, и вскорости произошло новое чудо...

            - Любушка, смотри, кого я тебе принесла! – ликуя, восторженно сказала Маринка, которая так светилась от счастья, что не возможно было оторвать от неё глаз. – Это тебе мой подарок! Ты узнаёшь, кто это?

            Взяв из рук подруги книгу в твёрдом и ярком переплёте, она увидела на нём изображение лика Иоасафа Белгородского, сделанного крупным планом, которое занимало всю поверхность обложки, и только в самом низу на красном фоне были отпечатаны слова: устроитель нашей жизни, работы, дома; ИОАСАФ  БЕЛГОРОДСКИЙ. С обложки он смотрел на неё, словно живой.

             - Маринка, у меня сейчас сердце выпрыгнет, я не верю своим глазам! – прижимая книгу к груди, радовалась Люба, не обращая никакого внимания на окружающих её людей в складе. – Где ты её нашла?

            - Книгу я купила в Бибирево, в храме, куда хожу на службы. У нас уже несколько лет строится храм в честь Собора московских святых и при нём есть большая книжная лавка. Когда я зашла туда и увидела эту книгу, меня охватила такая радость, что трудно передать словами. Я радовалась за тебя, поэтому сразу же решила купить её и подарить тебе.

 
            
            Невозможно передать то волнение, которое охватывало Любу, когда она прочитывала эту книгу, разбирая и проживая строчку за строчкой. Книга оказалась настолько живой и интересно написанной, что она отрывалась от неё с большим трудом.

            Родился будущий святитель в день Рождества Пресвятой Богородицы, в сентябре 1705 года в Малороссии, ныне Украина, в городе Прилуки Полтавской губернии. Прожил он всего сорок девять лет, оставив этот мир 11 декабря 1754 года. Но даже этого малого количества лет хватило, чтобы его мощи оставались нетленными до сегодняшнего дня, хотя со дня его смерти прошло уже более 250-ти лет.

            Смерть настигла Иоасафа Белгородского в селе Грайворон, и больше двух месяцев тело его оставалось лежать в гробе не погребённым в белгородском Свято-Троицком соборе. Причиной этому была непогода, приведшая к разлитию рек, из-за которого не мог приехать священнослужитель, специально назначенный Святейшим Синодом для совершения погребения.

            Не смотря ни на что, тело не поддавалось тлению, оно не теряло ни  обычного вида, ни цвета. И только 28 февраля 1755 года гроб с телом был поставлен в склепе Свято-Троицкого собора. Однако через два года вход в склеп был тайно открыт его служителями, после чего их убеждения подтвердились – тело Святителя оставалось нетленным, также в полном порядке сохранилось и его облачение, не смотря на то, что в склепе была повышенная влажность.

            В этом склепе мощи Иоасафа Белгородского пролежали 166 лет, а в 1920-ом году по решению Народного комиссариата они были перевезены из Белгорода в Москву, в антирелигиозный музей. Мощи по-прежнему оставались нетленными, там их полностью обнажили и выставили на всеобщее обозрение. Однако после долгих скитаний, будучи утерянными, они снова были приобретены и возвращены в Белгород в 1991 году, где находятся и поныне.


            Прочитанное житие пробудило в сердце Любы сильное желание оказаться рядом с мощами Иоасафа Белгородского, однако попасть в Белгород у неё не было никакой возможности, а соприкоснуться со святыней очень хотелось, во что бы то ни стало. Понимая, что её мечта вряд ли осуществится, Люба с сожалением смирилась, продолжая перелистывать страницы уже со знакомым текстом. 

            Автором книги, Екатериной Барышниковой, в дополнение была представлена молитва самого святителя Иоасафа, которую Люба перечитывала снова и снова, ощущая при этом умиление и внутренний покой. Молитва настолько проникла в сердце, что Люба приняла решение выучить её наизусть, и она снова стала её перечитывать:
            «Буди благословен день и час, в оньже Господь мой Иисус Христос мене ради родился, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, в час смерти моея прими дух раба твоего, во странствии суща, молитвами пречистыя Матери и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

            В каждом слове чувствовалась великая любовь Святителя к Господу и эти слова Люба применила к себе, после чего она уже не смогла их забыть, сохранив в памяти навсегда...


            Приближался Великий пост, который Люба ожидала с большим желанием, потому что теперь она могла вести полноценную духовную жизнь, насколько это было для неё возможным, ведь теперь она замужем и с мужем обвенчана. Предстоящий пост наконец станет для неё настоящим трамплином в новую жизнь, наполненную Божественным светом любви, за которую предстоит вести борьбу до последнего вздоха, избавляя себя от страстей и плохих мыслей.

            И вот, вступив в начало Великого поста, Люба стала готовиться к предстоящей поминальной родительской субботе, которую этим постом служат три субботы подряд. В этом году, 2011-ом, такая первая суббота выпадала на 19 марта, когда в храмах совершается особое поминовение усопших православных христиан, в первую очередь родителей, а вместе с ними и всех остальных почивших родственников и знакомых.

            Чувствуя ответственность за посмертную участь умершего отца и своего погибшего сына, а так же и первого мужа своей юности, Люба старалась отдать им должное, поэтому собиралась непременно придти на предстоящую службу, чтобы помолиться о них и о других усопших...


            - Любань, у меня к тебе разговор, а если быть точнее, то у меня к тебе есть предложение, - сказала Светлана, как только Люба вошла в диспетчерскую за расшифровкой для приёма грузов.

            - Ну, Светик, ты меня заинтриговала. Говори, я вся во внимании, - ответила Люба, приготовившись к принятию таинственной информации.

            - Предлагаю в эту субботу поехать со мною на экскурсию в Ярославль. У меня знакомая работает на Лианозовском электромеханическом заводе, а у них через профсоюз организовывают разные экскурсии.

            - Ой, это так неожиданно. Даже не знаю... Сейчас пост идёт, - попыталась озвучить свой отказ Люба, так как в субботу она собиралась непременно отправиться в храм, но подруга не дала ей договорить до конца. 

            - У меня билет пропадает, - поспешила объяснить Светлана. – В последний момент выяснилось, что моего срочно в командировку отправляют... Любань, давай соглашайся, тем более что экскурсия будет проходить по храмам и монастырям.

            - Мне надо будет у мужа спросить, вдруг он не разрешит мне никуда ехать, - ответила Люба, пытаясь найти предлог, чтобы отказаться от поездки, ведь отказать подруге просто так она не могла.

            «Что ж, если Богу угодно, чтобы я со Светланой поехала, а не в храм пошла, значит, Коля меня отпустит, - немного подумав, мысленно решила для себя Люба. - Ну а если Богу не угодна эта поездка, тогда муж меня никуда и не отпустит, и тогда я пойду в храм, как и собиралась».

            Пытаясь таким образом решить проблему, Люба была уверена, что Николай будет против её поездки, которая состоится непонятно, куда и зачем, и тогда она со спокойной душой откажет Светлане в её просьбе, чтобы пойти на поминальную службу по усопшим.

            Но Николай возражать не стал, наоборот, он посоветовал Любе съездить, чтобы она хоть немного развеялась, поэтому на следующий день пришлось дать Светлане согласие на совместную экскурсию. Люба никак не могла понять, как Богу могла быть угодна какая-то непонятная поездка, вместо её присутствия на такой важной службе.

            Но договор остаётся договором, поэтому Любе, независимо от её  желания, пришлось полностью положиться на странное и непонятное стечение обстоятельств. Расстроившись, она даже не подозревала, какой неожиданный сюрприз ожидает её впереди...


            В экскурсионном автобусе они сидели почти в самом конце салона. Светлана заняла место у прохода, предложив подруге место у окна. Хотя настроение у Любы по-прежнему оставалось мрачным, вида она старалась не подавать, чтобы не огорчать Свету.

            У своих ног Люба поставила пакет, в котором лежали продукты, приготовленные для приношения в храм на панихиду по усопшим, где после службы их раздадут прихожанам для поминовения. Она надеялась, что во время экскурсии их обязательно завезут в какую-нибудь действующую церковь, где она и положит продукты на панихидный стол.

            Из церковных книг Люба точно знала, что после смерти умерший человек уже не может ни покаяться, ни пожертвовать. Одна из заповедей блаженств, сказанная Господом в нагорной проповеди, гласит: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Поэтому усопшим могут помочь их живые родственники, если будут о них молиться и приносить милостыни от имени тех, о ком они молятся.

            Однако экскурсия большей частью проходила из окон автобуса, проезжающего по улицам города, достопримечательности которого рассматривались при внешнем осмотре многочисленных храмов, которых в Ярославле оказалось бесчисленное множество. Попасть на службу так и не удалось и настроение у Любы окончательно испортилось, потому что ожидала она совсем другое.

            Старинные храмы, которые ей удалось посетить вместе с другими пассажирами, представляли собой экскурсионные объекты. В одном из таких храмов Люба решила купить магнитик на холодильник, в память о поездке в Ярославль, с изображением на нём одного из местных храмов.

            Прохаживаясь по территории одного из старинных монастырей, где шла обширная реконструкция, Люба почти не слушала экскурсовода, она думала о своём. Никакие повествования не желали откладываться в её памяти, потому что сердце было наполнено лишь одним сожалением о том, что день остался безвозвратно потерянным.

            Тяжёлый пакет, который она всё это время носила за собой, в надежде сотворить милостыню, стал обрывать ей руки. Наконец все стали возвращаться в автобус, стоявший за пределами монастыря на специально отведённой площадке. Люба шла по заснеженным дорожкам вместе со Светланой, пытаясь шутить и улыбаться.

            Время уже близилось к вечеру и холод начал усиливаться. Дневные службы в храмах давно завершились, отчего на душе и в сердце поселилось полное разочарование от поездки. Люба уселась на своё место, снова поставив пакет у ног. Она была уверена, что на этом экскурсия завершена, и сейчас они отправятся в обратный путь – домой.

            - У нас запланировано посещение ещё одного монастыря, - вдруг объявила женщина-экскурсовод, держа в руке микрофон. – Сейчас наш путь будет пролегать за пределы города, в женский Толгский монастырь, но так как времени у нас остаётся в обрез, я попрошу вас по приезду в монастырь держаться всем вместе и далеко не расходиться, чтобы мы смогли оперативно собраться и, не задерживаясь, выехать на Москву.


            Монастырь оказался действующим, а экскурсию в нём проводила монахиня средних лет. Смирившись с тем, что желание не осуществилось, Люба зачем-то всё равно захватила с собой пакет. Немного успокоившись, она стала слушать историю возникновения монастыря, которая её удивила и заинтересовала.

            - Перед вами Толгская икона Божьей матери, в честь которой был основан этот монастырь, а расположен он на левом берегу реки Толга, где и была явлена икона Богородицы, отчего и получила название Толгская. Вы сможете приложиться к иконе и помолиться об исцелении от недугов. Икона эта чудотворная, перед ней молился сам Иоанн Грозный об исцелении больных ног, которого доставили в монастырь на носилках, а назад он отправился уже своим ходом.

           Люди стали подходить к иконе, образовав очередь. Подошла к ней и Люба, оказавшись почти в конце. Когда же она отошла от иконы, то увидела, что основная масса людей уже перемещалась в другую часть старинной богослужебной постройки.
 
            Люба поспешила вслед за ними и, пройдя некоторое расстояние по длинному проходу, свернула направо, оказавшись перед церковной лавкой, где принимали записочки с именами, продавали свечи, иконы и тому подобное. Заняв очередь, Люба решила купить в память о поездке небольшую иконку Толгской Божьей матери и, пока очередь подходила, она решала, какую именно из них выбрать, остановившись на иконе в окладе, окрашенном под цвет золота.

            Иконка сверху была округлой формы и имела сзади откидную ножку для подставки. Стоила она четыреста рублей, что показалось Любе немного дороговато, но всё же она решила купить именно её. Подав записочки с именами и купив икону, Люба обратилась к монахине с просьбой:
            - Можно я оставлю вам продукты? Сегодня поминальная суббота и я хотела бы подать милостыню от имени усопших.

            - Конечно, можно, - добродушно ответила женщина и с радостью приняла пакет, преподнесённый посетительницей.

            Вместе с ней радовалась и Люба, которая уже не надеялась, что сможет совершить что-либо подобное. Освободившись от тяжести, она повесила на плечо свою сумочку и прошла вслед за другими в богослужебное помещение, вход в которое находился прямо у торговой лавки.

            Оглядевшись вокруг, Люба увидела иконостас и поняла, что здесь проходят службы, но сейчас её не было, так как вечерняя служба должна начаться чуть позже. Стоя по центру, она увидела в углу раку с мощами и направилась к ней, чтобы приложиться и попросить святого о ходатайстве перед Богом. 

            Двигаясь от раки снова к центру, Люба в полумраке разглядывала иконы, висевшие на стене. Остановившись у аналоя, специальной подставки для икон, она стала вглядываться в образ, лежащий на нём. Слабое освещение не давало полной возможности прочитать на иконе имя святого, но его лик показался Любе до боли знакомым.

            В толстой стене, высоко над аналоем, находилось маленькое оконце с округлённым верхом, через которое проникал слабый свет и падал на икону, но разглядеть надпись Любе никак не удавалось. Зато в глаза ей бросился достаточно большой ковчежек – углубление в нижней части иконы, обрамлённое круглой вставкой со стёклышком, под которым находится частичка мощей.

            Сердце упорно твердило: «Это Иоасаф Белгородский! Это точно он! Нужно у кого-то уточнить!»

            От иконы Люба перевела взгляд вправо от себя и увидела неподалёку пригнувшуюся монахиню, которая занималась уборкой. Сделав к женщине несколько шагов, она спросила с нескрываемым волнением:
            - Скажите, пожалуйста, это икона Иоасафа Белгородского? Я не ошиблась?

            - Да, это Иоасаф Белгородский, - утвердительно ответила монахиня, глядя на Любу с нескрываемым удивлением.

            - Правда? Не может быть! Это же настоящее чудо! – взорвавшись от неожиданной радости и нарушая тишину, громко воскликнула Люба, бросившись к женщине с распростёртыми руками, говоря при этом: - Можно я вас обниму?

            Испугавшись такой реакции, монахиня отскочила от Любы, как от прокаженной, выставив вперёд руки с растопыренными пальцами.

            - Не подходите ко мне! – пугливо отреагировала настороженная женщина.

            Люба резко остановилась и, словно очнувшись, сказала:
            - Ой, простите меня.

            Монахиня выглядела лет на сорок, а Любе было почти пятьдесят. Женщина в чёрном одеянии мигом отвернулась и продолжила свою работу, дав понять, что разговор исчерпан.

            Ощущение неловкости быстро прошло, как только Люба приблизилась к иконе Иоасафа Белгородского, своего тайного покровителя и, припав губами к его мощам, находившимся в углублении под стёклышком, всем сердцем ощутила настоящее  блаженство, переполнявшее всё её существо.

            - Люба, всё, пошли на выход, - раздался тихий голос Светланы, которая подошла забрать подругу, застывшую у иконы. – Экскурсия закончилась, и мы все идём в автобус.


            В Москву Люба возвращалась окрылённая счастьем, всё время размышляя над Божьим промыслом: «Теперь понятно, почему человека так внезапно в командировку отправили, и Светлана позвала именно меня поехать с ней. Это же сам Иоасаф Белгородский всё устроил, чтобы исполнить моё желание с ним встретиться... Так что ехать в Белгород мне теперь необязательно».

            История с Иоасафом Белгородским оставит на душе у Любы свой неизгладимый отпечаток, который окончательно убедит её в правильности выбранного пути. Анализируя свою жизнь до и после гибели сына, она вдруг увидит большую разницу.

            Множество страданий и лишений пришлось ей перенести на своём нелёгком жизненном пути, когда жила она без Бога, стоя много раз на краю пропасти. И только смерть сына отрезвила её, заставила задуматься и спросить у самой себя: в чём был смысл всей этой жизни, и как теперь жить дальше?

            Ни один раз был прочитан Любой Новый Завет, в том числе и слова из Евангелия от Иоанна (Глава 6, стих 44), сказанные Иисусом Христом: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечёт его Отец, пославший Меня; и Я воскрешу его в последний день».

            Именно в тот самый момент, когда однажды Люба мучила себя вопросами о смысле жизни, какая-то необъяснимая сила мысли надоумила её подойти к духовным книгам, небрежно лежавшим и пылившимся на верху шифоньера, и достать их, чтобы тщательно заняться их изучением. Теперь она понимала, что этой силой мысли был сам Бог, который таким образом с ней общался, приведя в итоге к Своему Сыну через причастие Святых Христовых Тайн.

            Шёл четвёртый год после смерти Сергея, изменившей её жизнь на сто восемьдесят градусов. Путь этот был довольно непростым, но ради своего сына Люба всеми силами старалась не свернуть с него. Повернувшись лицом к Богу, все ужасы прошлого остались позади, и жизнь Любы стала протекать спокойно и размеренно, без каких-либо душевных потрясений.

            Этим Великим постом Любе приснился необычный сон, который был больше похож на видение. Видит себя Люба стоящей на кухне у окна, в квартире на четвёртом этаже, в которой она живёт с Николаем. Стоит она в полном одиночестве и смотрит сквозь темноту во двор, на площадку между домами. В это время царит ночь и ей кажется, что весь город спит, так как во всей округе не видно ни единого человека. У Любы возникло ощущение, что всё вокруг замерло, и только она одна предаётся созерцанию.

            Двор, погружённый во мрак, освещается только светом, который исходит  от немногих окон и от одинокого фонарного столба, установленного у перекрёстка, окружённого многоэтажными домами. Люба стоит тоже в темноте и внимательно смотрит через окно во двор, припав лицом к стеклу. За окном она ощущает таинственную тишину, в которую зачем-то пытается вглядеться.

            Вдруг она видит, что над перекрёстком с неба опускается вниз какой-то непонятный объект. Приземлившись недалеко от фонарного столба, он на какое-то время замирает, освещаемый падающим на него фонарным светом. Хорошо вглядевшись, Люба не сразу поверила своим глазам – перед окнами её дома приземлилась летающая тарелка.

            «Надо же, оказывается, что летающие тарелки, действительно,  существуют», - подумала Люба, каким-то образом понимая, что прилетела она зачем-то именно к ней.

            Испытав сильное удивление, она стала наблюдать за тем, что же будет происходить дальше. Подождав с минуту, Люба видит, что верхняя часть летающей тарелки стала медленно приподниматься, словно створка морского моллюска, и поднималась она до тех пор, пока не достигла вертикального положения.

            Изнутри приземлившегося объекта исходит свет, но каких-либо светящихся в нём лампочек Люба не видит, свет происходит сам по себе, но это её не удивляет, так как внутреннее чувство ей подсказывает, что прилетевшая тарелка непростая, что послана она свыше из невидимого мира.

            Не отрывая глаз, Люба смотрит вниз. Изнутри, на приподнятой крышке,  она видит изображённый лик какого-то седовласого святого с белой бородой, а внутри летающего объекта стоит белый гроб, он совершенно пустой и занимает всё пространство от одного края до другого. Больше ничего и никого внутри она не видит, однако чувствует присутствие там какой-то невидимой силы. «Этот гроб для меня», - думает Люба и мгновенно просыпается.

            Сердце учащённо забилось, но страха в нём не было. Люба всегда знала, что пустой гроб снится к собственной смерти, ведь когда-то она увлекалась снами и их толкованием, и знала об этом точно. Однако вместо страха на душе почему-то поселилось спокойствие и чувство защищённости.

            Думать о себе после увиденного сна Любе не очень хотелось, потому что теперь она старалась полагаться на волю Божью, и если ей было суждено умереть, значит, пусть так и будет. Больше всего её сейчас беспокоила судьба родной сестры, после того как узнала о предательстве Виктора, нового мужа-сожителя Ольги, который уже больше года жил без неё в Киеве.

            - Коля, я позвонила Оле узнать как дела, а она мне и говорит, что Витька к себе в квартиру другую привёл, а её сына выгнал и теперь Женька по однокурсникам болтается. Оля переживает, что из-за этого сын может институт бросить, - делилась переживаниями Люба со своим мужем.

            - А сколько ему ещё учиться? – спросил в ответ Николай.

            - Да вот, уже должен диплом защищать, то ли в конце апреля, то ли в начале мая.

            - Ничего, потерпит, осталось немного, - сказал Николай, как обычно подрёмывая на диване перед телевизором.

            - Ты так спокойно об этом говоришь, а я себе места не нахожу, - забеспокоилась Люба. – Понимаешь, ведь это я во всём виновата! Вместо того,  чтобы находиться в Киеве со своим мужчиной и сыном, Оля уже полтора года присматривает за матерью в Новой Каховке. Я попросила её только пару месяцев с мамой побыть, а оказалось, что навсегда. Какому мужчине такое понравится?

            Николай лежал и молчал, а Люба продолжала во всём винить себя, сетуя на то, что обрекла сестру на одиночество.

            - Ольга сказала, что Виктор нашёл себе подружку в ларьке, в котором та пивом торгует. Начал он её к себе домой водить, а Оле стал звонить и обо всём подробно рассказывать. Ради сына Оля терпела все его выходки, но через два месяца после Нового года Витька взбесился и пьяный выставил Женьку за дверь, сказав ему: «Через два часа приду и выброшу вещи через балкон».

            - И как он вышел из положения? – поинтересовался Николай.

            - Женька позвонил Ольге и всё ей рассказал. Тогда Оля попросила сына собрать все её вещи в пакеты и вместе с шубой вынести к мусорным контейнерам, чтобы люди всё разобрали, кому что нужно. А сам Женька позвонил знакомой девушке, у которой своя машина, она приехала и увезла его.

            - Ничего не поделаешь, это жизнь, - сказал Любе муж, внимательно её выслушав.

            - Я уверена, что произошло недоразумение... Виктор любил Олю, он  любит до сих пор. Если бы она вернулась к нему вовремя, то ничего подобного не случилось... Их надо как-то помирить.

            - Не придумывай, они сами разберутся, - возразил Николай.

            - А я и не придумываю, - ответила Люба с чувством обиды. – Я решила, что когда мы в сентябре приедем на Украину, я поговорю с сестрой, попрошу её позвонить Виктору и пригласить к нам в гости. Оля очень гордая и, конечно, может отказать, но Виктор не виноват, что так получилось... Мы за мамой присмотрим, а они пусть съездят куда-нибудь, если захотят, а то Оля совсем дома засиделась, всё время находится рядом с мамой.

            - Смотри сама, - ответил Николай, зная наперёд, что Люба всё равно не послушает его и сделает по-своему.

            Высказав мужу все свои тревоги и намерения, Люба немного успокоилась, не смотря на то, что идея с её стороны казалась фантастической и нелепой. Однако надежда на примирение Виктора с Ольгой вдохновила её, и теперь эта мысль прочно закрепилась в голове, вот только что из этого получится, она пока не знала...