de omnibus dubitandum 119. 267

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.267. ЛЮБОПЫТНАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ…

    Как явствует из официальной, созданной в 1919 году биографии, будущий председатель ПетроЧК Моисей Соломонович Урицкий родился 2 января 1873 года в уездном городе Черкассы Киевской губернии, на берегу реки Днепр.

    Родители его занимались торговлей (расплывчатая формулировка, как ухитрялся "угнетенный" народ безбедно существовать в государстве-угнетателе. Вот и на фотографии в Петрограде и Москве голод, а руководители с сытыми ряшками улыбаются фотографу - Л.С.).

    Моисею было всего три года, когда утонул в реке отец, и Моисей остался на попечении своей матери и старшей сестры. До 13 лет он изощрялся в изучении Талмуда, а потом, воспротивившись матери, начал учить еще и русский язык. В результате, вместо того, чтобы постигать премудрости, необходимые раввину, он поступает в Черкасскую прогимназию…

    Тут возникает любопытная параллель.

    Феликс Эдмундович Дзержинский и Моисей Соломонович Урицкий…

    Один в детстве собирался стать ксендзом, другой — раввином.

    Но поскольку оба они рано и почти одновременно остались без отцов, один из них стал начальником ВЧК, другой — начальником Петроградской ЧК.

    Никаких других ЧК тогда еще не было…

    Значит, и начальников ЧК тогда тоже было только двое, вернее — всего двое.
И вот ведь что любопытно. Оба начальника знают еврейский язык, оба умеют читать и писать по-еврейски…

    Когда-то языком русской дипломатии считался французский язык. По-французски писались официальные письма, на французском, составлялись межгосударственные договоры.

    Если судить по первым председателям ЧК, возникает впечатление, что большевики планировали сделать еврейский язык официальным языком всех чрезвычаек.

    На первый взгляд, предположение это звучит достаточно дико, но думаешь, а что еще, кроме знания еврейского языка и ненависти к России, объединяло главных чекистов — Дзержинского и Урицкого, и не можешь найти ответа…

    Опять-таки, как сулил товарищ Зиновьев, ЧК будут открыты не только в губернских центрах России, но и в Германии, в Англии, во Франции, в Италии…

    Так почему бы и не подумать было с самого начала о едином языке и для Ливерпульской ЧК, и для Парижской ЧК? Не на русском же языке объясняться в Ливерпуле и Париже чекистам!

    Но вернемся к биографии Моисея Соломоновича…

    Еще в ранней молодости становится он членом социал-демократической партии и «всецело отдается партийной работе».

    Заметную роль играл Урицкий в событиях 1905 года в Красноярске.
Тем не менее, в 1906 году "ссылку ему заменили принудительным отъездом за границу" (вот сволочи, цепные псы самодержавия, так издеваться над евреями могли только они - Л.С.), где в августе 1912 года, на конференции меньшевиков в Вене, Урицкого избрали членом оргкомитета, как представителя «группы Лейбы Бронштейна (Троцкого)».

    Избрание это, как пишет Марк Алданов, произошло при следующих обстоятельствах,
    «В августе 1912 года в Вене была созвана конференция членов РСДРП с участием представителей целого ряда социал-демократических организаций (преимущественно — но не исключительно — меньшевистских).

    Это была одна из очередных попыток освободить партию от диктатуры Ленина, который незадолго до того создал в Праге чисто большевистский Центральный комитет.

    В конференции приняли участие почти все выдающиеся деятели социал-демократической партии не большевистского толка: Аксельрод, Мартов, Абрамович, Медем, Либер, Лейба Бронштейн (Троцкий), Горев, Семковский, Ларин и др. Цель заключалась в том, чтобы объединить все организации РСДРП, кроме чистых ленинцев, и объявить Ленина узурпатором.

    Попала, однако, в Вену и небольшая группа лиц, которая ставила себе противоположную задачу: сорвать конференцию или, по крайней мере, помешать объединению и сохранить ленинский Центральный комитет…

    Разногласия обнаружились существенные, и это само по себе не могло не отразиться на составе избранного Организационного комитета. Нельзя было выбрать никого из вождей, занимавших слишком определенные и непримиримые позиции.

    Часть вождей, кроме того, в Россию ехать не желала, предпочитая редактировать партийные газеты за границей. Но вместо себя эти вожди выдвигали кандидатуру своих людей.

    В Комитет попали малоизвестные и приемлемые для каждого «работники» — в их числе ни разу не выступавший Урицкий. Он был избран, как представитель «группы Лейбы Бронштейна (Троцкого)». В эту группу входило во всей вселенной человек пять или шесть».

    Так и вышел в большие социал-демократические фигуры утковатоподобный Моисей Соломонович Урицкий.

    Война застала его в Германии.

    Сближение Моисея Соломоновича с большевистской верхушкой началось только в середине 1915 года, когда Израиль Лазаревич Гельфанд (Парвус) начал формировать команду революционеров для исполнения подряда, выданного русским революционерам немецким генштабом.

    Израиль Лазаревич обратился тогда к германскому послу в Константинополе фон Вангенхайму со специальным посланием, в котором, в частности, говорилось:

    «Интересы германского правительства вполне совпадают с интересами гусских революционеров. Гусские социал-демократы могут достичь своей цели только в результате полного уничтожения царизма. С другой стороны, Германия не сможет выйти победительницей из этой войны, если до этого не вызовет революцию в Госсии. Но и после нее Госсия будет представлять большую опасность для Германии, если она не будет расчленена на ряд самостоятельных государств…».

    Германские власти благожелательно отнеслись к этой инициативе.

    Израилю Лазаревичу Гельфанду (Парвусу) был выдан аванс в сумме одного миллиона немецких марок, и он начал формировать бригаду, в которую вместе с Яковом Ганецким, Георгием Скларцем, Евгением Суменсоном, Григорием Чудновским вошел и Моисей Урицкий.

    Облеченный высоким доверием Израиля Лазаревича Парвуса, Моисей Соломонович Урицкий переезжает из Германии в Стокгольм, потом — в Копенгаген, а после Февральской революции — в Россию.

    Здесь его приписали к так называемой межрайонной группе РСДРП, куда входил и товарищ Лейба Бронштейн (Троцкий), верность которому Моисей Соломонович пронес через всю жизнь.

    Лейбу Бронштейна (Льва Давидовича Троцкого), как и Израиля Лазаревича Парвуса, Моисей Соломонович Урицкий боготворил до такой степени, что глупел прямо на глазах, едва только заводил речь о них.

    А.B. Луначарский вспоминает, что однажды Урицкий сказал ему: «Вот пришла великая революция, и чувствуется, что как ни умен Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого» {Луначарский А. Моисей Соломонович Урицкий. В кн.: А. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий «Силуэты: политические портреты». М.: Изд-во политической литературы, 1991. С. 359–360}.

    Вместе с В. Лениным, Г. Зиновьевым, Л. Каменевым, Лейбой Бронштейном (Троцким), И. Сталиным, Г. Сокольниковым и А. Бубновым Моисей Соломонович Урицкий участвовал 10 (23) октября в том историческом заседании ЦК РСДРП(б) на квартире Гиммера и Флаксерман на Карповке, где была принята резолюция «о постановке вооруженного восстания в порядок дня», а в дни Октябрьского переворота входил в состав Военно-революционного комитета. Затем он был приписан комиссаром к Учредительному собранию.

    На этой должности от Урицкого требовалось с «улыбающейся невозмутимостью» ходить по Таврическому дворцу, «одной своей трезвой улыбкой разгоняя все их иллюзии»… И хотя, и прохаживаясь по Таврическому дворцу, Урицкий сумел вызвать неудовольствие Ленина, но Лейбе Бронштейну (Троцкому) удалось таки добиться назначения Моисея Соломоновича главным палачом Петрограда.

    После переезда в Москву правительства, Урицкий первым делом запретил всем, кроме большевиков и чекистов, ездить в Петрограде на автомобилях. Но этим его деятельность на посту начальника Петроградской ЧК, конечно же, не ограничилась…

    В третий том дела «Каморры народной расправы» {Дело «Каморры народной расправы». Т. 1. Л. 52–66} вшит весьма любопытный циркуляр. Это не сам документ, а его копия, сделанная, как видно по пометке, 17 мая 1918 года.

«Секретно.

Председателям отделов «Всемирного Израильского Союза».

Сыны Израиля!

    Час нашей окончательной победы близок.

    Мы стоим на пути достижения нашего всемирного могущества и власти. То, о чем раньше мы только тайно мечтали, уже находится почти в наших руках. Те твердыни, перед которыми мы раньше стояли, униженные и оскорбленные, теперь пали под напором наших сплоченных любовью к своей вере национальных сил.

    Но нам необходимо соблюдать осторожность, ибо мы твердо и неуклонно должны идти по пути разрушения чужих алтарей и тронов. Мы оскверняем чужие святыни, мы уничтожаем чужие религии, устраняя их от служения государству и народу, мы лишаем чужих священнослужителей авторитета и уважения, высмеивая их в своих глазах и на публичных собраниях.

    Мы делаем все, чтобы возвеличить еврейский народ и заставить все племена преклоняться перед ним, признать его могущество и избранность. И мы уже достигли цели, но нам необходимо соблюдать осторожность, ибо вековечный наш враг рабская Россия, униженная, оплеванная, опозоренная самим же русским племенем, гениально руководимым представителями сынов Израиля, может восстать против нас самих…

    Наша священная месть унижавшему нас и содержавшему нас в позорном гетто государству не должна знать ни жалости, ни пощады.

    Мы заставим плакать Россию слезами горя, нищеты и национального унижения…

    Врагам нашим не должно быть пощады, мы без жалости должны уничтожить всех лучших и талантливейших из них, дабы лишить рабскую Россию ее просвещенных руководителей, этим мы устраним возможность восстания против нашей власти.

    Мы должны проповедовать и возбуждать среди темной массы крестьян и рабочих партийную вражду и ненависть, побуждая к междоусобице классовой борьбы, к истреблению культурных ценностей, созданных христианскими народами, заставим слепо идти за нашими преданными еврейскому народу вождями.

    Но нам необходимо соблюдать осторожность и не увлекаться безмерно жаждою мести.

    Сыны Израиля!

    Торжество наше близко, ибо политическая власть и финансовое могущество все более и более сосредоточивается в наших руках…

    Мы скупили за бесценок бумаги займа свободы, аннулированные нашим правительством, и затем объявленные им как имеющие ценность и хождение наравне с кредитными билетами. Золото и власть в наших руках, но соблюдайте осторожность и не злоупотребляйте колеблющимся доверием к вам темных масс.

    Троцкий-Бронштейн, Зиновьев-Радомысльский, Урицкий, Иоффе, Каменев-Розенфельд, Штемберг — все они так же, как и десятки других верных сынов Израиля, захватили высшие места в государстве…

    Мы не будем говорить о городских самоуправлениях, комиссариатах, продовольственных управах, кооперативах, домовых комитетах и общественных самоуправлениях — все это в наших руках и представители нашего народа играют там руководящую роль, но не упивайтесь властью и могуществом и будьте осторожны, ибо защитить нас кроме нас самих некому, а созданная из несознательных рабочих Красная армия не надежна и может повернуться против нас самих.

    Сыны Израиля!

    Сомкните теснее ряды, проведите твердо и последовательно нашу национальную политику, отстаивайте наши вековечные идеалы.

    Строго соблюдайте древние заветы, завещанные нам нашим великим прошлым.

    Победа близка, но сдерживайте себя, не увлекайтесь раньше времени, будьте осторожны, дабы не давать врагам нашим поводов к возмущению против нас, пусть наш разум и выкованная веками осторожность и умение избегать опасностей — служат нам руководителями.

    Центральный Комитет Петроградского отдела «Всемирного Израильского Союза».

    Вот такой документ…

10 мая (27 апреля) 1918 года газета "Раннее УТРО" напечатала примечательную статью

Реорганизация комиссии Держинского.
    
    В последнее время циркулировали слухи о реорганизации, роспуске и т.п. комиссии по борьбе с контр-революцией и спекуляцией, возглавляемой Держинским.
    
    В настоящее время в самой комиссии выработаны меры к упорядочению этой организации.
    
    Комиссия представила докладную записку в центр. исп. ком., в которой указывает следующее:
    
    Комиссии приходится сейчас выполнять особенно ответственную paботу по борьбе с внутренними и внешними врагами советской власти. К советской власти, помимо этого, «примазались», по выражению докладной записки, элементы, проявляющие преступное отношение к этой власти.
    
    Вследствие этого, весь наличный персонал комиссии перегружен работой. Члены ее оторваны от своих организаций и Советов. Комиссия,- таким образом, не связана с массой.
    
    Необходимо привлечь широкие массы к борьбе с контр-революцией и спекуляцией. Лица, работающие в комиссии, должны представлять рабочие организации. В записке подчеркивается, что необходимо привлечь к делу людей идейных, отражающих массовые настроения.
    
    На основании всего этого комиссия Держинского просит центр. исп. ком. направить в ее состав представителей Советов и советских организаций.
    
    Проект Держинского будет на-днях рассматриваться. Повидимому, реконструкция комиссии пойдет в этом направлении.

    В каком направлении была проведена работа мы знаем...

    Прежде чем разбираться, как он попал в дело «Каморры народной расправы», отметим, что велось расследование дела «Каморры» — об этом у нас разговор впереди! — весьма легкомысленно и, если, конечно, изъять многочисленные постановления о расстрелах, почти шутливо.

    Небрежно, кое-как, словно не о жизнях десятков человек шла речь, сшивались бумаги. Прежде чем оказаться в архиве, документы многие месяцы пылились на столах чекистов…

    Только так можно объяснить, почему, например, в дело расстрелянного в сентябре 1918 года Леонида Николаевича Боброва попало объяснение артельщика Комарова {Дело «Каморры народной расправы». Т. 1. Л. 52–66}, сделанное в 1920 году.

    Памятуя об этом, вернемся к процитированному нами письму…

    Поскольку копия Циркулярного письма находится среди бумаг, приобщенных к делу Иосифа Васильевича Ревенко, видного деятеля Союза русского народа, расстрелянного 2 сентября 1918 года, естественно предположить, что у него и был изъят этот документ.

    Но вот что странно…

    Следователь Байковский, тщательно выяснявший все аспекты отношений Иосифа Васильевича к евреям вообще и, к антисемитизму в частности, по поводу циркуляра, адресованного председателям отделов «Всемирного Израильского Союза», не задал ни одного вопроса.

    Объяснение тут одно — к бумагам Иосифа Ревенко письмо не имеет никакого отношения, точно так же, как объяснение артельщика Комарова — к делу Леонида Николаевича Боброва.

    Не поминалось письмо и на допросах других подследственных, и этот факт позволяет сделать вывод, что, скорее всего, оно и не имеет никакого отношения к делу «Каморры народной расправы»…

    Можно предположить, что Циркулярное письмо просто было распространено среди следователей Петроградской ЧК, как некая служебная инструкция, а после, перепутавшись по небрежности с бумагами дела, попало на хранение в чекистский архив…

    Обратите внимание на дату!

    Копия была снята 17 мая 1918 года.

    Документ распространили еще до событий, связанных с чехословацким мятежом и началом Гражданской войны, и тезисы о «возбуждении среди темной массы крестьян и рабочих партийной вражды» и о «побуждении к междоусобице классовой борьбы» предваряют процесс «настоящей революционной кристаллизации», который еще только вызовет в дальнейшем своими умелыми действиями Лейба Бронштейн (Лев Давидович Троцкий).

    Даже известная угроза Якова Михайловича Свердлова: «Мы до сих пор не занимались судьбой Николая Романова, но вскоре мы поставим этот вопрос на очередь, и он будет так или иначе разрешен», — и то последовала после появления Циркулярного письма.

    Так что, даже оставляя в стороне вопрос о подлинности документа, мы вынуждены признать: директивные указания «Всемирного Израильского Союза» большевиками были исполнены.

    Это касается и указания «без жалости… уничтожить всех лучших и талантливейших… дабы лишить рабскую Россию ее просвещенных руководителей»…

    Архивные материалы неопровержимо свидетельствуют, что весной 1918 года большевики бросили все свои силы именно на решение этой проблемы…