Бруклинские следопыты

  Тростниковый кот-альфонс Фима Найдёныш променадился на бордвоке, играя тросточкой и мурлыкая в фатовские усики сонату-аппассионату для неискушённых представительниц женского настила.
  Они, сбивающиеся шумными стайками, перемывали на океанском бризе косточки друг другу в радостном предвкушении разбора их второпях по кафе и ресторанам, тружениками эмигрантской элиты дальнобойщиков и мелких торговцев недвижимостью, застоявшихся на углах от 1 до 15 улиц Брайтон авеню.
  Преднамеренно выпавший из сумочки Фирочки Гольденштам платочек, привлёк внимание Фимы и он с присущей ему изящностью подхватил его тросточкой.
  Воспитанные в лучших традициях дерибасовской и ришельевской одесситы сделали вид будто бы ничего не заметили, и только бывший стоматолог, а ныне хронический безработный Марик, московский зануда не вписывающийся в их окружение, стал следить за разворачивающимися событиями, разыгрывая из себя нечто среднее между инспектором Жаном Пуаре и Шерлоком Холмсом.
  Ему до всего было не его собачье дело.
  В стремлении вмешиваться и поучать он намного превосходил свою сожительницу киевлянку Лотташу Добже, жившую в Манхэттене в мире фобий и несбывшихся мечтаний и по уикэндам имитировавшую в компании своего московского любовника доктора Ватсона в шотландской юбке.
  Это была та ещё пара гнедых, запряжённых неиссякаемым любопытством.
  И когда Фима Найдёныш и Фирочка Гольденштам скрылись от посторонних глаз за дверями ресторана "Москва", Марик с Лотташей проследовали внутрь за ними.
  О развернувшихся там кровавых событиях вы узнаете в продолжении рассказа, который можно будет приобрести в газетных киосках.