Ловец мух

Он слышал ее. Глеб лежал в кровати и вслушивался, как она летает по комнате. Муха. В ночной тишине, когда за окном утихли звуки беспокойного и суетливого города, ее жужжание было слышно особенно четко. Он лежал в постели уже пару часов и не мог уснуть. Стоило только ему прикрыть глаза, постепенно проваливаясь в сладкую дремоту, как ужасный звук летающего насекомого безжалостного вырывал его из лап сна. Ему казалось, что муха специально ждет, когда он полностью расслабится. Мужчина представлял, что муха сидит где-нибудь, например, на подоконнике и ждет. И вот, когда дыхание человека становилось более ровным и глубоким, и он расслаблялся, она начинала летать. Он был уверен, что она видит его в темноте и следит за ним - ведь так случалось уже ни раз, когда муха беспокоила его сон.

Не в силах больше выносить жужжание, он поднялся с постели, лениво прошлепал к выключателю и включил свет. Звуки пропали. Он устремил сердитый взгляд на шкаф с вещами, но так никого не было. Подошел к подоконнику, может там он увидит маленькую черную точку с прозрачными крылышками? Но там тоже никого не было. Мельком выглянул в окно. В тихом, заснеженном городе царил сон и покой. Он посмотрел в темные, дремлющие окна дома напротив и представил, как люди спят в своих кроватях. Они спят, укутавшись в пушистые одеяла, и набираются сил. Они улыбаются каким-то своим красочным снам, и их ничто не тревожит.  А он вынужден бродить по комнате, ища эту проклятую муху. От злости он хотел стукнуть кулаком по подоконнику, но знал, что это мало чем поможет. Муха играла с ним и ждала, когда он разозлится.

- Где же ты? – он обернулся и начал внимательно рассматривать комнату. Прошел из одного угла в другой, пересек комнату поперек, заглянул под старое кресло, но нигде ее не видел. Она опять спряталась от него, как всегда. Он стиснул зубы от бессилия. Но он же ловец мух! Он уже не раз ловил ее! Это немного придавало ему сил.

Его сердце тревожно забилось, душа сжалась в ледяных, невидимых тисках. Вроде в комнате было достаточно тепло, но ему стало в миг как-то холодно, он поежился. Он больше не хотел быть ловцом мух. Нет, думал он, в этот раз все будет совсем по-другому. Он подошел к выключателю, решительным движением выключил свет и снова улегся в кровать. Пару минут он беспокойно вслушивался в тишину,  которая разлилась по комнате, но ее не нарушал ни один звук.

Он улыбнулся. В этот раз все будет совсем по-другому. Да, он ловец мух, но не сегодня, не сегодня… Он сладко зевнул, уютнее устраиваясь в кровати и, натягивая одеяло до самого подбородка.

- Жжжжжжжж, - неожиданно вынырнуло откуда-то из темноты. Проклятая муха выбрала удачный момент и опять начала кружить по комнате.
Крепко выругавшись, он накрылся одеялом с головой, но он знал, что это не поможет. Когда Глеб прятался под одеялом, муха, казалось, летала прямо над кроватью.

- Нет, - выкрикнул он и откинул одеяло. – Сегодня я не буду ловить мух! Я больше не хочу быть ловцом мух!

- Жжжжжжжжж. Придется, если ты хочешь выспаться, - ему казалось, что она говорит с ним. Он думал, что она усмехается над ним, кружа по комнате, весело махая своими маленькими крылышками.

Он пытался всмотреться, но ничего не видел, но он знал, она где-то там, беззаботно летает по комнате:

- Глеб, это же я! Ты не рад меня слышать? Жжжжжжжж.

Раньше он очень любил мух. Это было когда-то давно, в детстве. Когда он был еще мальчишкой, и все вызывало у него любопытство. Он наблюдал за ними, рассматривал их маленькие тельца, когда они, смешно перебирая лапками, бегали по окнам. Он смотрел на них, когда они сидели на крыльце его дома, когда весело жужжа пролетали мимо него. Он помнил, как наблюдал за мухами, когда они как-то весело и беспокойно бегали по скамеечке, на которой он сидел. Светило яркое летнее солнышко и их беготня выглядела особенно забавной. Мальчишка улыбался. Он хотел с ними подружиться. Но стоило ему поднести к ним руку или сказать им что-то, как они, громко жужжа, устремлялись прочь. Они не хотели с ним дружить точно также как и другие мальчишки. Он не знал, было ли это как-то связано, но многие ребята смеялись над ним, называя его «королем мух».  Многие видели, как он следит за мухами в школе, на окнах, и всем детям это казалось очень странным. Они все считали Глеба чудаком и сторонились его. И он сильно расстраивался и переживал, все больше замыкаясь в себе. Именно поэтому он вырос скрытным, малообщительным и закрытым. И именно поэтому он очень полюбил тишину.

Но вот теперь мухи частенько появлялись в его жизни. Летали по комнате и жужжали, и мешали спать. А он считал, что здоровый сон – залог долгой и продолжительной жизни. Он не мог терпеть, чтобы мухи нарушали его сон! И он стал ловцом мух. Он научился избавляться от них.

Снова тревожное, беспокойное чувство внутри. Легкий холодок. Но он знал, что по-другому не получится избавиться от назойливого жужжания. Он понимал, что не сможет уснуть, а значит, завтра он будет плохо себя чувствовать. Но более того, если он ее сейчас не поймает, то она вернется к нему следующей ночью! И так будет продолжаться, пока он не избавится от нее.

Надо выйти на улицу, подышать свежим воздухом, думал он, вставая с кровати.
Натянул теплые штаны и кофту, потихоньку выскользнул из комнаты, стараясь не шуметь. Вера Петровна, старушка, у которой он снимал комнату, в последнее время частенько жаловалась на то, что он шумит по ночам. Иногда она бесцеремонно вваливалась к нему в комнату с причитаниями и угрожая, что она выставит его из квартиры. А он сидел, молча смотрел на нее и злился. Он очень не любил, когда нарушали ЕГО тишину.

Перед тем, как закрыть дверь в комнату, он обернулся. Мухи нигде видно не было, но ее жужжание еще звенело в ушах. Она только и ждала, когда он вернется в постель и успокоится. Но нет, его губы дернулись в легкой, злобной усмешке, он намеревался ее поймать, сегодня же.

Он вышел на улицу. Огляделся. Вернулся мыслями к той мухе в комнате. Ведь он действительно хотел с ними подружиться! Но они вечно его отвергали. А потом, ему казалось, что они даже начали смеяться над ним. Он помнил, как в какой-то момент он начал испытывать к ним отвращение и даже злость. Он сжал кулаки, ему надо было отвлечься.

Глеб не спеша шел по улице. Город спал. Каждый его шаг разносился скрипучим эхом далеко вперед, теряясь где-то в хитрых сплетениях улиц и дорог. Он думал, что в такой тишине он мог разбудить жильцов города, которые уютно спали в своих теплых кроватях. Тишина завораживала, как завораживала Глеба музыка. Частенько вечерами он садился в комнате и включал свой старый магнитофон. Музыка тихонько проникала в комнату и ласково касалась его. Он удобней устраивался в мягком кресле. Его личный Моцарт, который прятался в стареньком музыкальном центре, исполнял симфонии, оперы или сонаты. Когда Глебу было грустно, Моцарта неизменно сменял Шопен со своими ноктюрнами. Их музыка нежно подхватывала его в бархатные невидимые руки и возносила к небесам. Он считал, что музыка стала его другом, так как настоящих друзей у него так и не появилось. Музыка и тишина — вот кто был его друзьями.  Он очень не хотел, чтобы кто-то посторонний мог стать свидетелем, а еще ужасней, участником этой частички его волшебной жизни. Но иногда мухи прилетали даже тогда, когда он слушал музыку, и их жужжание было еще ужасней, чем ночью! Они вторгались в его жизнь и лишали его одного из немногих наслаждений в жизни!

Он остановился. Шаги смолкли.  Снова эти мысли о мухах! От них не отделаться, пока он не прогонит ее с комнаты! Он прикрыл глаза, ощущая как легкий холодный ветерок неожиданно появился, вынырнул из-за поворота и пощекотал его лицо. Это немного взбодрило его.

Он снова открыл глаза. Пушистые снежинки кружились в воздухе, иногда подхватываемые озорным ветерком. Тогда они начинали плясать в бешеном танце, весело кружили в морозном воздухе, а потом, словно устав, опускались на землю. Вся улица была укрыта снежным, хрупким покрывалом. Крыши низеньких домов, словно перекрашивали в белый цвет. Дома словно становились игрушечными. Улицы, укрытые этим белоснежным очарованием, были неестественно красивы. Уличные фонари, изогнутые как лебединые шеи, освещали все это ночное таинство мягким желтоватым светом. Дорога, еще недавно серая и угрюмая, приобретала новые, радующие глаз оттенки.

Ничто и никто не нарушало этой сказочной картины. Глеб, продолжая свою неспешную прогулку, думал о тех мальчиках в школе. Он пытался с ними подружиться, но не понимал, что их отпугивает его непонятная «любовь» к мухам. Он вспомнил, как однажды, сидя в своей комнате, покинутый всеми, он начал невольно сравнивать людей с этими ужасными мухами. Ведь у них было так много общего: и те, и другие создавали ужасные шум; и те, и другие избегали его, и тех, и других начал избегать вскоре он...

За этими мыслями он не заметил, как из-за угла вынырнула фигура. Мужчина, средних лет, в длинном зимнем пальто выскочил навстречу ему, и они чуть было не столкнулись. От удивления мужчина вытаращил на Глеба удивленные глаза, Глеб также удивленно начала взирать на незнакомца.

«В такой время, на улице, один...»

Может незнакомец шел после клуба, где расслаблялся и развлекался, попивая пиво у барной стойки? Может мужчина спешил домой после долгой работы? А дома его ждала жена, которая беспокоится из-за его долгой отлучки и детишки, которые мирно спали в своих кроватках. Глеб не знал этого,  но он знал, что сейчас незнакомец оказался здесь, на улице, и он бесцеремонно разрушал чарующий покой ночного города.

Мужчина буркнул что-то невнятное сквозь шарф, которым он укутался до носа и уже хотел пойти дальше, но Глеб перегородил ему дорогу. Мужчина снова замер на месте и насторожился.

«Вот она, - думал Глеб, запуская судорожно руку в карман и ища что-то в нем, - вот она, я ее нашел!»

Да, это не тот человек, который бесцеремонно нарушил вчера его тишину, названивая ему полвечера на телефон и предлагая какие-то сомнительные услуги. Тот человек, который звонил, очень сильно разозлил Глеба, так как вечер в компании Моцарта, Шопена и Бетховена был испорчен. И именно поэтому ночью появилась муха, они всегда появлялись, когда он был сильно зол. Но какая разница, что перед ним был сейчас не тот человек! Они же все похожи друг на друга, точно также как и мухи! И они все хотят нарушать его тишину!

Его глаза заблестели, на губах появилась злая улыбка, и все его тело задрожало в предвкушении.

Через мгновение он вытащил из кармана молоток. Это молоток для мяса он стащил у Веры Петровны с кухни. Мужчина долго смотрел на этот молоток, который стоял в подставке, вместе с другими столовыми приборами. Он видел несколько раз, как Вера Петровна увлеченно отбивала им мясо. Глеб осторожно наблюдал, как капли крови летели в разные стороны, как мясо меняло форму, послушно принимая на себя удары молотка. Мужчина смотрел на его деревянную ручку, на массивную головку с острыми выступами и думал, что этот молоток то, что ему очень нужно.

Старушка долго возмущалась, щуря свои подслеповатые глаза, но так и не нашла молоток, когда он пропал.  Какое-то время она недоверчиво косилась на Глеба, но доказать она ничего не смогла и потом о молотке забыли. Теперь молоток хранился у мужчины и иногда он брал его на свои вечерние прогулки. Аккуратно заворачивал в платок и бережно клал в карман. Сейчас он крепко сжимал молоток в руке.

- Ты больше не будешь мешать мне спать и нарушать тишину! - прошептал он, выдыхая в морозный воздух клубы пара.

Незнакомец смотрел на Глеба теперь не удивленно, а испуганно. Он не успел ничего сообразить или сделать. Резкий взмах и молоточек ударил его по лицу. Он вскрикнул, но крик быстро захлебнулся в следующем ударе, который пришелся ему по губам. Мужчина замычал, прижимая руки к разбитым губам. Он раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, и Глеб увидел, что во рту незнакомца теперь не хватало нескольких зубов. Но он не думал об этом и не жалел. Он должен был поймать ее, пока она не улетела от него.

- Ну как тебе такая мухобойка? От нее не улететь? - злобно процедил Глеб.

С силой замахнулся и нанес еще один удар, брызги крови полетели в стороны, как какой-то дьявольский фейерверк. Мужчина обмяк и повалился в снег. Глеб и не думал останавливаться, наоборот, это картина придавала ему сил. Он нагнулся и стал сыпать на несчастного ударами, еще и еще. Крови становилась больше, она превращала ослепительно белый снег в ужасное зрелище. Какое-то время мужчина еще шевелился, пытался сопротивляться, но вскоре замер. Когда Глеб нанес более двух десятков ударов, он устал. Руки налились тяжестью, сердце бешено билось в груди, отдаваясь громким эхом и в голове. Тяжело дыша, гневно сверкая глазами, он выпрямился, но не смел отвести взгляд от тела. Ведь муха могла еще взлететь, она могла лишь притворяться. Ведь так уже случалось! Он помнил, как гнался за одной мухой по узким переулкам. Она убегала от него и если бы на ее ногах не были бы одеты высокие каблуки, возможно, ей бы удалось скрыться. Глеб никогда не отличался хорошей физической формой, поэтому никак не мог угнаться за ней. Он глядел ей в спину, чувствуя ужасную одышку, ощущая, как ноги наливаются свинцом, и с ужасом думал, что если ей удастся уйти от него, то она могла бы сделать так, что он больше не будет ловцом мух. В какой-то момент каблук у нее предательский поехал в сторону, и она свалилась на асфальт. А Глеб коршуном накинулся на нее, с неизменным молоточком в руке...

Но нет, незнакомец не двигался. Его голова представляла сложное, бесформенное зрелище, с сочащейся кровью, с торчащими обломками черепа и с кусочками мозгов. Мужчина точно не смог бы выжить после этого.

- Ты больше не будешь нарушать мой покой, - прошипел Глеб бездыханному телу. Потом он оглянулся по сторонам и поспешил прочь, вытирая молоток в платок и запихивая его в карман.

Когда он вернулся домой, то старался быть как можно тише. Он помнил, как Вера Петровна пару раз выходила на шум в прихожей. Ее надоедливый, скрипучий голос, ее жалобные, старушечьи вопли, выводили Глеба из себя. Иногда он думал достать молоток, когда смотрел на ее сухое, вытянутое лицо. Но она давала ему крышу над головой, и она была обычно довольно тихой старушкой, и редко нарушала его покой. Поэтому он сдерживался. Тишина и музыка — она не смела нарушать дружбу Глеба с этими вещами, и ему этого хватало.

Он снял ботинки и тихонько прошел в свою комнату. Включил свет. Прислушался. Мухи нигде не было. Но он же знал, что муха ждет, когда он ляжет спать.

Глеб разделся, с трудом сдерживая дрожь в руках. Он еще был там, на улице, рядом с незнакомцем. Где-то в глубине души он знал, что совершил ужасный поступок. Но он успокаивал себя тем, что если бы этого не сделал, то муха бы продолжила летать по комнате. Он успокаивал себя так каждый раз, когда ночью покидал свою комнату в поисках мухи. Он же ловец мух! Много кто может похвастаться таким же? Более того, много кто мог похвастаться тем, что избавляется от мух таким способом?

Он снял одежду, выключил свет и пошел к кровати. Пытаясь дышать как можно тише, лег, укрылся одеялом. Несколько минут вслушивался в ночную тишину, но ничего не было слышно. Он чувствовал, как начал проваливаться в сон и  ничего этому не мешало. Это было прекрасно! Улыбаясь, он засыпал. Засыпая, он думал, что он очень хороший ловец мух и пока он будет ловцом, пока он будет избавляться от мух, когда они будут появляться в его комнате, он может спать спокойно.