Комбат-земеля

   Мой первый комбат был земляком, окончившим тот же ВУЗ, что и я, на четыре года раньше и презревшим романтику подземной жизни (а ведь мог бы быть механиком и торчать под землёй безвылазно, как это у них, порядочных механиков, принято), предпочтя ей скукотищу и обыденность походно-полевой, лишь по полгода в году расцвеченной строевой на «зимних квартирах».
   Ему нравилось. А я совсем не военный человек. Меня легче убить, чем заставить впитать в себя навыки и умения настоящего милитариста. Что, собственно, и пытались сделать в мирное время большезвёздные отцы-командиры, не дожидаясь, когда до этого дойдут руки у потенциальных противников. Но то ли пытались понарошку, то ли я был чрезвычайно ловок и всякий раз уворачивался, всемерно избегая безвременной кончины со слабым налётом героизма, однако в итоге ничего у них не вышло, и они плюнули.
   Так или иначе, но дружественные неслужебные отношения у меня с комбатом наладились сразу, в отличие от служебных, которые не наладились никогда. Только в самом начале моей службы, будучи одиноким и никому не нужным в радиусе 456 километров, я был приглашён им на празднование Нового года в его тесном семейном кругу, и там мы слегка не поняли друг друга.
   Поскольку ближний круг состоял не только из него и его сына, но ещё и его жены, то, движимый ложным чувством джентльменства, я обежал весь городок и достал по тут же заведённому на скорую руку блату в кабаке бутылку «Советского Шампанского». К моему великому сожалению, оно оказалось Харьковским, а я, привыкший к изумительному Артёмовскому, не посмотрел. Комбат, увидав на пороге меня с бутылкой этой бурды, произнёс:
  - А ты точно учился в ДПИ?
   В общем, он наотрез отказался пить что-либо, кроме водки, а мне пришлось употребить содержимое всей бутылки в одиночку, поскольку жена и малолетний сын его оказались трезвенниками, не пропадать же «добру».
   Больше в неслужебное время недопонимания у нас с ним не возникало. Даже когда оно накладывалось на служебное одной-двумя бутылками беленькой в канцелярии комбатов с последующей покупкой в магазине чего-нибудь неординарного. Например, лыж. Направлялись-то мы туда покупать лыжи его сыну, но купили себе по паре. Про сына тоже не забыли, хотя могли.
   Мы тут же, у него дома, прикрутили крепления и пробежались по дневному заснеженному городку в шинелях и сапогах. В сапогах – он: я ботинки купил. Весёленькие такие: красные с белым, комбинированные, под хаки шинели и галифе классно шли. Так и бежали упруго и размашисто: он - в сапогах, я - в ботинках. Э… И в лыжах, естественно. Было здорово! Но больше не повторилось: то времени не было – понятно, армия, то снега – понятно, лето. Домой их, кстати, привёз, рискуя жизнью. Ибо доставляли меня на вокзал после обильных питием проводов на «Яве» без коляски по дождю, с двумя чемоданами и лыжами-палками в руках, хорошо, хоть у меня, вследствие чего держаться за пьяного везущего или рукоятку на крутых поворотах было нечем до обидного.
   Я даже дома разок на этих лыжах пробежался. Там-то у меня и до армии ещё пара была, я на неё, первую, поставил племяша, тогда ещё не старшего, а просто, и он как дёрнул от меня, только ноги впереди замелькали. Первый раз человек на лыжи встал. Дорвался. Я уж как только ни гнался: и классикой, и коньковым ходом, и даже вприпрыжку – без толку. Догнал, когда он, найдя приличную горку, с которой можно было катиться, не отталкиваясь палками, остановился меня подождать.
   Нннда… Но всё это я уже рассказывал. Зачем опять начал? Вообще непонятно… А, я же не про лыжи – я про комбата хотел. Так вот, были мы с ним в дружеских отношениях. Но он старше - и по возрасту, и по званию. Не говоря уже о должности и военно-тренировочном опыте. Приехали мы полчком на первые за мою службу полигонные стрельбы, начали обустраиваться в так называемой казарме в палаточном городке. Я-то быстро обустроился: койка есть, тумбочка есть, я тоже в наличии. Что ещё нужно?
   А ему этого мало. Притащил с собой маленький телевизорик, всунул тому в зад проволоку, через форточку выкинул её наружу, включил девайс и ждёт, когда тот показывать начнёт. А во всей округе, я так думаю, эта проволока была единственной антенной и самым высоким ретранслятором. Не показывает телик ничего, кроме тельняшки, и ту штормит. Прикрутил «телемастер» к той проволоке ещё одну и попросил меня залезть на дерево возле окна, привязать хвост антенны повыше. Там того дерева… Нет, в принципе, оно было высокое, длины проволоки даже на всё не хватило, но худое, а я же не пушинка. Пусть и не бегемот. Так что закрепил там, где достал руками, пока ногам ещё была опора.
   А потом собирался рухнуть с чистой совестью – «Я сделал всё, что мог!» - ломая по ходу движения ветки и веточки, но что-то меня удержало. Возможно, пришедшая с годами мудрость. Всё-таки, 29-ый уже вовсю шёл. Или ещё что. Сам не знаю. Солдатики весь этот цирк издали наблюдали, вывалившись половиной полчка из палаток и уставившись наглыми рожами в упор, а я же не знал, что в армии не так всё работает и мне по должности положено было тут же переадресовать поручение заместителю командира взвода, который в свою очередь переадресует командиру орудийного расчёта, ну и далее вниз согласно субординации. Я в армию попал с рабочей должности. Каменщиком-огнеупорщиком на горячих работах подвизался на пару лет. Там всё делал сам. Выработалась вредная привычка.
   Землячки среди этих глазевших бестолочей, коих тоже было немало, старослужащие, к которым я относился с пиететом, поскольку вообще ещё ничего не знал: ни пушки, ни службы, а они уже были заслуженными истребителями всевозможных мишеней, вплоть до фанерных танков, и весьма бравыми самовольщиками, подтрунивали, пока не надоело: «Шо, товарищ старший лейтенант, гоняют молодого?» Вот как им было объяснить, что это не по службе, а по дружбе?
   По прошествии стольких лет мне кажется, что это была единственная задача из поставленных комбатом передо мной, с которой я успешно справился, хоть телевизор всё равно показывать наотрез отказался. А он меня терпел. По дружбе. Сказано, земляки. Повезло мне с первым комбатом, считаю.
   А второй постоянный хоть и был солдафонствующим занудой, ещё и кадровым, но чуть моложе меня, и уважал мою старость. Так что тоже ничего. Два промежуточных – вообще свои ребята были. С одним вместе с первого моего дня командовали соседними взводами, только он приборно-радиолокационным, а второй прибыл из Афганистана, где командовал кнопками на РЛС и личного состава боялся ещё больше, чем я, за что через неделю был изъят из комбатов и переведен помощником начальника ПВО дивизии. Зато хорошо бычков ловил и картошечку варил с лучком, чтобы под водочку, им же купленную, пока мы на полигоне убивались. Как они там все сейчас? Где обитают?.. Кроме первого, все моложе меня. Очень хотелось бы, чтобы службу окончили не на Украине…