Мужчины в татуировках

Деревья ещё не сбросили сухие безжизненные листья. Запоздалая осень спешит осуществить всё сразу: капает мелкий дождь, среди серых туч выглядывает солнце, играет цветами радуга. Холодный ветер срывает умытые, высушенные солнцем и временем листья, оставляя висеть на ветках деревьев салатные, жёлтые и помеченные тёмными точками, маленькие светло-зелёные листочки.
С каждым днём множится число увядших листьев на земле, и приукрашенные парки ноябрьских пейзажей приглашают запечатлеть в памяти последние секунды быстро-течного осеннего времени. Совершая поездки, можно наблюдать за туманным лесом и горами. Грибная пора. Люди спешат в леса и парки, чтобы вспоминать затем не-повторимые сочетания красок поздней осени.
Неожиданно позвонила подруга Ирина:
— Привет! Что-то ты долго не звонила. Как твои дела?
— Всё хорошо. В воскресенье я буду в Симферополе. У нас там литературные встречи, а потом я зайду к тебе. Ты будешь работать?
— Да, я буду на работе. Заходи.
— Можно, я останусь у тебя ночевать?
— Оставайся. Пообщаемся, ведь уже полгода не виделись. А в понедельник у меня выходной. Куда-нибудь поедем или сходим.
— Договорились, в воскресенье позвоню, — с радостью воскликнула я.

На следующий день раздался звонок:
— Люда, мы с родственниками решили пойти в сауну. Ты согласна идти с нами? Будет шесть человек: мама, младшая племянница, старшая племянница с женихом, я и Лена. Она только приехала, ты с ней знакома. Можешь с собой ничего не везти. У меня всё есть. Только купальник захвати, не забудь.
— Замечательно. Дожди, холодно. Можно и в сауне погреться.
— А на следующий день, в понедельник, мы съездим в Севастополь. У моей сестры день рождение. Мы приглашены, отказ не принимается. Праздновать будем дома.
— Хорошо. Я согласна — сходим в сауну и на день рождения к твоей сестре, а во вторник поеду домой. В среду у моей младшей дочери Алёны тоже день рождение.
Меня порадовало то, что с собой не нужно тащить много вещей. Надоели большие пакеты и сумки, тащишь их и чувствуешь себя сумчатым существом, напрочь забыв о женственности. Какая может быть женственность, если руки под весом оттягиваются к земле, как шары на резинках, которыми мы играли в детстве (шарик, набитый опилками, завёрнутый в блестящую бумагу и перевязанный тоненькой резинкой; он, допрыгивая до земли, отталкивался, и прыгал обратно в руку). Мы, женщины, всегда несём килограммы продуктов, вещей, книг, если шагаем по городу. А дома, руки, освободившись от тяжестей, занимаются уборкой квартиры, стиркой, приготовлением пищи. Сейчас домашнюю работу я называю «бесполезной», наступила вторая половина жизни и необходимо выделять время для себя. В молодости я так не думала и не понимала, что значит — «для себя?»
Двигаясь по городу умеренной поступью, я спустилась в подземный переход (в больших городах я почему-то всегда путаюсь с выходами). Потом, вынырнув в центре города, поднялась на второй этаж здания, где работает моя подруга Ирина.
— О-о-о! Привет! Ты приехала. Присаживайся, подожди. Заедем в супермаркет, купим продукты. Дома переоденемся, и в сауну, — улыбнулась Ирина.
— Я готова. Взяла из дому купальник и подарки.
Ирина села за руль собственной машины «Лачетти», и мы поехали в супермаркет. Там мы купили сыр, мандарины, копчёные колбаски, вишнёвый пирог и молоко для утреннего кофе. Я присматривала подарок её сестре.
— Хочу купить ей нужную вещь. Что ты посоветуешь?
— Она любит выпекать. Чайник нужен, я это точно знаю.
— Что-то чайники здесь неживописные, с недовольством произнесла я. — Может, завтра в Севастополе посмотрим?
— Да, поищем. Сегодня уже времени нет. Нужно ехать, полчаса осталось. Сауна оплачена за три часа. В сауну на машине поедем, или пешком? — спросила Ири-на.
— Как хочешь. Я всё равно не знаю, где она находится.
— Идти недалеко, но по темноте, а обратно будет холодно добираться. Поедем. Мама звонила — они уже в сауне.
— Немного опоздаем. Ничего страшного. Два с половиной часа хватит, чтобы попариться, — садясь в маши-ну, ответила я.
Дома я сменила праздничный наряд на чёрный спортивный костюм, а сверху одела вязанную, светло-жёлтого цвета кофту, которую дала мне подруга. В машину мы за-грузили корзину с продуктами и большой пакет с банными предметами и полотенцами. По петляющей дороге с ямами и тёмными улицами, на которых застыло советское время, мы доехали в сауну за семь минут.
— Посмотрим, что за сауна. Она недавно открылась, новая. Мы все идём туда первый раз, — подходя к зданию советской постройки, сказала Ирина.
Достучавшись в металлическую дверь, мы вошли внутрь. Нам открыла мама Ирины — Раиса Николаевна:
— Заходите, мы уже паримся.
В прихожей я увидела дрова, сложенные до потолка, а рядом вешалку для одежды. Вязаную кофту и спортивные брюки я повесила, одела резиновые шлёпки, и прошла в следующую комнату, из которой доносились громкие голоса, наполненные восторгом. Детский звонкий смех разбрызгивался эхом по всем комнатам.
— «Вот это веселье!», — кричала и радовалась маленькая рыжеволосая племянница.
— Смотрите, здесь большая печь. Можно жарить шашлыки. А запах дерева, как в лесу. Здорово! Деревянный длинный стол, скамейки. Сауна топится дровами, — объясняли нам с Ириной, мама и её старшая племянница. — Рядом с парилкой расположен бассейн и душ, а напротив подвешено на цепочке ведро с холодной водой.
Старшая племянница резким движением руки опрокинула его на себя и свою сестру, они громко рассмеялись, заражая нас весельем. — Проходите. В третьей комнате — кожаные диваны и стеклянный столик. Места много. Замечательно! Рыжеволосая девчонка с раскрасневшимися щёчками бегала по всем комнатам, вскрикивая:
— Вот это веселье!
Дети всегда так искренне радуются и веселятся, чего нам, взрослым — не хватает.
— Что, можно брызгать водой сколько хочешь? Прыгать в бассейн, и никто не будет ругаться за разлитую воду? — перекрикивая шум воды, спросила я.
— Да, блызгайся и веселись, — по-детски не выговаривая букву «р», ликовала младшая племянница, подходя с Ириной к ведру. Она стойко выдержала обрушившийся на неё поток холодной воды, с криком радости убегая в другую комнату.
Жених старшей племянницы, с карими глазами и чёрной бородой, подбрасывал дрова в печь. Мы увидели на термометре температуру плюс восемьдесят, потом она достигла ста двадцати градусов. Слишком жарко, при-шлось приоткрыть двери. Через два с половиной часа пришла сестра Ирины, и племянницы с женихом уехали домой. После чаепития стали собираться домой. Я вышла в прихожую, и обнаружила, что мои спортивные брюки исчезли.
— Ирина, мои спортивные брюки увезли. Мне нечего одеть.
— Как? Ищи. Посмотри в пакете.
— Нет их нигде. Они на вешалке висели.
Инна позвонила сестре:
— Да, они у них. Наверное, упали.
— Ладно, пойду так.
— Как же ты пойдёшь? В футболке и вязаной кофте? Холодно же!
— Не замёрзну.
— Я поближе подгоню машину. Стой, не выходи, — крикнула Ирина.
— Одень моё длинное вязаное пальто, — предложи-ла Лена.
— Я быстро пробегу. Никого нет вокруг. А в машине тепло. Доеду.
Нарочно не придумаешь. Во всяком случае, в трусах, футболке и вязаной кофте идти лучше, чем обнажённой на всеобщее обозрение. Такой случай был. Помню, в Херсоне пошли мы с девчатами в сауну под названием «Казацькi розваги». Отдельные домики стоят на Днепре. Попарился, и с мостика прямо в реку прыгай. Осень была тёплая, но вода в реке приблизительно около шести градусов тепла. Шли после работы первый раз, ходы и выходы не разглядывали, вокруг домика не ходили. Разделись, и под душ, после в сауне попарились. На первом этаже только наша компания была. Открыли дверь с выходом на мостик и видим: плывёт мужчина в реке. Мы ему кричим:
— Отплывайте мужчина! Мы будем прыгать в реку!
Мужчина исчез из поля зрения. Девчонки по очереди стали прыгать в реку. Я даже с головой нырнула. Не рас-считала, река не море солёное, вода не выталкивает. Хо-лодная вода обожгла тело, внутри процесс бодрости заработал. Я резко взобралась по лестнице на деревянный мостик, дефилируя, в чём мама родила, по направлению к двери, за мной остальные пятеро. И тут кто–то из девчат крикнул:
— Девчонки, посмотрите наверх. Все вскинули свои взбудораженные взгляды наверх. А на втором этаже домика, на веранде, сидели в креслах мужчины, и мирно наблюдали за осенними днепровскими купальщицами. Расхохотавшись, мы забежали в сауну и ещё долго смеялись над своей беспечностью, из–за которой сложилась неловкая ситуация.
На этот раз всё завершилось благополучно. Приехав домой, мы выпили травяного, домбайского чаю, побеседовали и легли спать. Что может присниться после сауны? Завтра узнаю. Ночь прошла быстро. Проснувшись, я поду-мала: «Какой странный сон. Раньше никогда такого не видела…
— Ирина, доброе утро!
— Доброе утро! — выходя из комнаты, сказала Ирина.
— Тебе что-то снилось?
— Да, сейчас расскажу. Какие-то мужчины, — при-саживаясь на стул, начала рассказывать Ирина, — как будто убили моего друга, а я хватаю деревянный предмет, похожий на палки или щепки, и бью трёх мужчин со всей силы. И я их убиваю. А перед этим какая-то яма снилась.
— Убить, — значит, кто-то к тебе прибьётся, то есть приедет, придёт, — объяснила я значение сна. — Если без крови, значит не родственники.
— Но кто? Я никого не жду. Через несколько минут её позвал сын:
— Мама, люди хотят в Севастополе квартиру посмотреть, может снимут в аренду на месяц. Ты поедешь?
— Поеду.
— Когда ты там будешь?
— Через два часа.
— Вот твой сон, пожалуйста.
— Кофе будем пить? — спросила Ирина, подходя к газовой плите.
— Да, можно, с молоком, — ответила я.
Ирина заварила кофе и села за стол. — А тебе что снилось?
— Мне тоже снились мужчины. Вижу: навстречу мне идёт чёрный монах, именно так я хочу его назвать — не монах в чёрной одежде, а чёрный монах. Сверху голова в чёрном капюшоне, смотрит на меня. Лицо молодое. Ни-чего не говорит, но приближается. Я поворачиваюсь, возле меня ступенька, пытаюсь залезть на неё, чувствую тяжесть в теле, но поднимаюсь. Впереди длинный светлый коридор, с боков двери и в конце коридора много людей. Они стоят и ждут. Вдруг вижу, монах быстро раздевается и идёт по коридору голый, а всё его тело в татуировках чёрного цвета — это узоры, цифры, буквы. Татуировки не оставили цвета кожи на теле, лишь несколько просветов сверкнули в темноте. За ним шёл парень, чуть ниже ростом, то же раздетый, но его я почти не видела. Возле людей стоят девушки, спиной ко мне, а я рядом, вполоборота. Монах приказывает парню отобрать девушек по четыре человека. В первую четвёрку я не попала. А во второй раз он указал на меня. Во сне я задавала себе вопросы: «Зачем меня? Куда? Почему я?» Насторожило меня филигранность татуировок. Что это значит? Почему так много муж-чин нам сегодня приснилось? И этот чёрный монах! Что он хотел мне сказать?
— Видимо, окружение мужчин сегодня будет большое, но где, зачем? — удивлённо спросила Ирина. На «Дне рождения» будут только трое: муж сестры, жених племянницы и мой сын. Кто знает, может это случится в Севастополе? Будем собираться. Я возьму товар для магазина, отвезём, потом покажем квартиру, выберем подарок и к четырём часам успеем на день рождение.
— Моросит дождь, но зонт брать не буду, мы же в машине, — уверенным голосом сказала я.
— Одень мой пуховик. Похолодало. Да, обещали дождь сегодня по прогнозу — не обманули, — надевая на себя куртку, произнесла Ирина.
— Осень нас баловала теплом. Дожди недавно начались. Хорошо, одену пуховик.
Мы выехали на главную дорогу. Дождь мелкими каплями скользил по стеклу машины, скалы и лес покрывались дождевой занавеской, а ближе к Севастополю мел-кий дождь превратился в ливневые шторы.
— Будем ехать медленно, на небольшой скорости. — сказала Ирина, сидя за рулём автомобиля, и продолжила, — куда нам спешить?
— Да, конечно. Времени достаточно, всё успеем сделать.
— Вот этот переход. Дети погибли.
— Какой ужас. Я никогда не смотрю происшествия и несчастные случаи в интернете. Сердце у меня чувствительное, сразу реагирует, потом ночью плохо сплю — печально произнесла я.
Машин на дорогах много — грузовые, легковые. Гусеничный поток машин не заканчивается. Дорога не везде гладкая, иногда лужи расплёскиваются машинами, как волны у берега моря. Наконец, подъезжаем. Уже видно кольцо и надпись — «Севастополь». Едем медленно по главной дороге. Водители пропускают друг друга. Ирина что-то рассказывает. Она много лет за рулём, все дороги в Крыму объездила.
Я слушаю её, иногда смотрю на дорогу, время от времени на неё поглядываю. Я совершенно спокойна и вдруг, взглянув на Ирину, вижу, как её голова ударяется о руль машины. Волосы раскинулись за руками и в то же мгновение её голова оказалась возле меня. Я хватаю её за плечи, смотрю на её лицо — бледное, крови нет. Слава Богу. Она меня спрашивает:
— Мы перевернулись? Я видела, как моя машина лежит перевёрнутая.
— Нет. Мы не перевернулись. Мы живы. Слава Богу.
— Что это было? Неужели это случилось со мной? Я не могу поверить, — Ирина смотрела на меня испуганным и растерянным взглядом, а я, не осознав случившегося, повторяла ей:
— Ирина, мы живы, это главное.
Я ещё раз проверяю её голову, отбрасываю волосы, смотрю в лицо, ран и крови нет. Я чувствую боль в правом плече и коленке, а на левой ноге — боль ниже колена. Пробую шевелить рукой. Острой боли нет, значит, нет переломов. Уже хорошо.
— Телефон подай. Я буду звонить сыну: «Приезжай, я ударилась сильно головой». Вызови скорую помощь и полицию.
С левого боку от нас стояла белая разбитая машина «Жигули», за рулём сидел старичок, по его лбу струилась кровь. Он вышел из машины, дождь смывал с его лица алую кровь, и она затекала под нашу машину, становясь вместе с лужей грязного тёмно-красного цвета. К нему подбежал следовавший за ним водитель и приложил белые салфетки, но дождь пытался смыть их на землю. Мы сидели в машине, не понимая, что произошло. Из нашей машины шёл дым. Мужчина  подбежал и крикнул:
— Я отключу вам электричество, а то машина может загореться.
Мы посмотрели на него и кивнули головой, как будто нам было всё равно, что произойдёт дальше. В эти доли секунды мы не успели понять, что произошла авария. До нас донёсся ужасающий звук хруста, соединённый с глухим ударом. Когда смотришь кино, думается, что на дороге можно что-то предпринять, на самом деле — это доли секунды. Ирина смогла вовремя затормозить, и «Жигули» чудом не врезалось в двери, удар пришёлся не по нас.
Я открыла дверь и вышла. Мне нужен был свежий воздух — меня тошнило, но долго стоять я не смогла, появилось сильное сердцебиение. Я вернулась в израненную машину, на дороге она была для нас единственным убежищем. Ирину тоже подташнивало, но, не смотря на со-стояние организма, она разговаривала по телефону. Подъехала машина ГАИ, и человек в форме поинтересовался:
— Все живы? Скорая помощь нужна?
— Уже вызвали, — ответили мы. Через пятнадцать минут подъехала скорая помощь. Подбежавший к нам молодой врач с чемоданчиком в руке, в синей форме с надписью на ней — «Скорая помощь», спросил:
— В больницу поедете?
— Ирина, ты поедешь в больницу? — обратилась я к ней, поворачивая голову.
— Нет.
— Тогда я тоже не поеду. Измерьте, пожалуйста, давление, — попросила я. Молодой человек с перепуганным лицом открыл дверь. Очевидно, его напугала лужа с кровью под его ногами.
— Что болит?
— Рука, но переломов, похоже, нет, острую боль не ощущаю.
Врач потрогал руку, попросил подвигать и ещё раз переспросил:
— В больницу точно не поедете?
— Нет, — с уверенностью ответили мы. Молодой врач подошёл к старичку, и его увезли в больницу.
Мужчина в форме, с эмблемой на рукаве и буквами ДПС на куртке, сидевший в машине с мигалками, позвал Ирину для оформления документов. Всё это время он си-дел и ждал. Увидев, как разбита машина «Лачетти», мы осознали, какой силы был удар. Вот такая околесица с оплеухой. Приехал сын Ирины и пошёл вместе с ней. За-тем появились мужчины из страховой компании. Машины фотографировали, замеряли расстояния. Послеаварийные мероприятия длились около двух часов. Вокруг нас сновало множество мужчин, и у каждого была «татуировка»: ГАИ, ДПС, СМП, СК. Вот что означал мой сон — «Монах в татуировках». Во сне к нам приходит информация, но мы не умеем правильно её считывать. Слава Богу, машина не загорелась. Значит, мы здесь ещё нужны.
Время от времени Ирина снова спрашивала:
— Неужели это произошло со мной? Я не верю. Я медленно ехала по главной дороге. Езжу здесь много лет. Знаю каждый метр этой дороги. И...
К нам подошли мужчины и сообщили:
— Мы соседи по гаражу дедушки, сидевшего за рулём «Жигули». Приехали забрать его машину. Он недавно похоронил жену. Ехал домой с рыбалки. Наверное, задумался. Если нужен его телефон и адрес, запишите. Он живёт прямо на этой улице, пятый дом. Мужчины вели себя приветливо и даже улыбались.
Но нам не до улыбок, мы замёрзли и направились к зданию заправочного пункта автомобилей. Там молодой человек налил нам чаю, а девушка пожалела нас и пред-ложив печенье в упаковке, сказала: «Это вам бонус к чаю». Мы присели на мягкие диваны. У Ирины текли слёзы, а я её успокаивала:
— Главное, мы живы. Всё наладится. А машину починят.
Мы вышли на улицу и увидели, как сын машет нам рукой. Ирине нужно было подписать документы. Сын, видя состояние Ирины, успокаивал её и помогал в оформлении документов, одновременно вызванивая эвакуатор, чтобы увезти машину. Он тоже замёрз, и мы сели в его машину погреться.
Позвонил мой друг. Он спросил:
— У тебя всё нормально? Ты где?
— Всё хорошо. Я позже перезвоню. В этот момент я улыбалась и говорила бодрым голосом. Приятно, когда о тебе кто–то беспокоится.
Мы сидели в машине и возмущались: почему так долго не едет эвакуатор?
— На «День рождения» нужно пойти. Не будем омрачать праздник сестре. — сказала Ирина.
 — Пойдём, поздравим, — ответила я. — А вот и эвакуатор.
Машину погрузили. Дождь прекратился, и мы двинулись обратно. Я сидела рядом с водителем.
— Он что, специально это делает? — обращаясь к Ирине, нервничала я. — Сколько можно по телефону раз-говаривать? Руль отпускает. Курит. А ведь знает, что мы после аварии.
Ирина взяла меня за руку:
— Успокойся, не переживай.
Я понимала, если начну ругаться, ничего хорошего не произойдёт. Я черпала запасы сил из организма, проглатывая терпение, как необходимую пилюлю от тяжёлой болезни. Водитель, лысоватый мужчина средних лет, ехидно улыбаясь, продолжал разговаривать.
Я уже обрадовалась, что звонки закончились, но последовал звонок другу:
— Я на работке, а у тебя как дела? Завтра я выходной. Ха-ха-ха.
Машины обгоняли друг друга, а водитель пересекал сплошную полосу. Наконец, перед крутым поворотом он положил телефон и взял руль в две руки. Перед поворотом в село он искоса поглядел на меня, потому что слышал мои недовольные высказывания. Я молчала, а Ирина объясняла ему, по какой дороге лучше подъехать к дому. В этот осенний, присыпанный листьями и омытый дождём и кровью день, водитель эвакуатора был последним мужчиной в «татуировках» из моего сна, превратившегося в ре-альность. Всё едино во вселенной.
Мы хотели не говорить о случившемся, но дом сестры находится напротив дома Ирины. Увидав из окна раз-битую машину, перепуганная племянница с женихом поспешили на помощь, чтобы затолкнуть машину в гараж.
— Всё расскажу потом. Не спрашивайте, — подходя к гаражу, ответила Ирина.
Приехал её сын. Мы втроём обсудили аварию и пошли на «День рождения». Именинница нас встретила. Стол накрыла красиво: большие блюда с салатами, особенно удался «гранатовый салат» и мясные блюда. Конечно, все ждали нашего рассказа об аварии. Немного обговорили ситуацию. Но мы на дне рождения. Нужно праздновать. Каждый присутствующий поздравил именинницу. Я прочла свои стихотворения. Имениннице понравились. Стихотворения отвлекли нас от грустных мыслей. Всё было замечательно. Ирина смотрела на меня, приговаривая:
— Вот это ты и побывала в гостях! За два дня успела попариться в сауне, уйти без брюк, пережить аварию и от-праздновать день рождение. Насыщенная программа у те-бя получилась!
— По сравнению с землетрясениями и наводнения-ми, автомобильная авария не самое страшное событие. Пережили, и — слава Богу! — отвечала я.
На следующий день мы прогулялись по сельскому парку, где, когда–то был колхоз имени «Чапаева», а па-мятник Чапаеву почему–то поставили совсем недавно. После обеда сын Ирины собрался ехать в институт и под-вёз меня до автовокзала. Проходящего автобуса до Ялты долго не было. Я замёрзла и села в автобус до Алушты. Пересаживаясь в Алуште, я увидела свободное место рядом с водителем.
— Есть места? — спросила я.
— Заходите, — крикнул водитель, и я прошла в салон.
Молодой человек уступил мне место. Вокруг меня сидели мужчины, и было страшновато. Этой ночью мне приснился сон: я лечу на красной машине через яму, но на дорогу она не приземляется, и ещё что-то. Не помню. Но я выжила, значит, нужна ещё на этом свете!
Если бы мы умели правильно считывать информацию, в который посылается предупреждение! Еще за месяц до печальных событий мне во сне пришла информация о том, что произойдёт в Гонконге. Как распознать правильную дорогу? Как сделать выбор — куда ехать и куда идти, ведь это решает нашу судьбу. Я больше не хочу, чтобы мне снились мужчины в татуировках. Во сне я буду бежать от них, что и вам советую. Не игнорируйте предупреждения, посылаемые вселенной. 

22.11.2017 г.