Первые карты. Петр

   Харитон пошевелился, все тело затекло. Прислушался, звука пурги не слышно. Тишина. Трое суток прятался в укрытии, выбраться не было никакой возможности. По малой нужде вынужденно ходил, не вылезал из -под шкур. Тепло берег. Привычно уже пошевелил жердиной, осыпался снег и через отверстие хлынул яркий белый свет. Это хорошо! Сегодня он продолжит работу, которую нужно завершить в ближайшие дни. Совсем неважно чувствовал себя одинокий путешественник на краю земли. Не разболеться бы, а то и работу не завершить, а надобно!

   Он не спешил покидать убежище, достал кружку, почерпнул снег и поставил на огонь жировика. Скоро вода растаяла и он маленькими порциями добавлял снег, пока жидкости не стало достаточно. За это время привычно  умылся снегом. Спустя полчаса вода закипела. Давно не было заварки, не осталось и трав. Обходился хвоей и ягодами можжевельника, которыми запасся впрок. Пожевал мясо, принялся за кипяток, обжигаясь о края кружки. Есть в этом какая-то магия. Кажется, дождись, чтобы остыл чай и пей, но мы, обжигаясь и чертыхаясь, берем губами ароматную жидкость с края кружки и испытываем блаженство от этого соприкосновения. Кипяток проник до желудка и тело согрелось. Пока пил отвар, планировал, чем заняться сегодня. Хоть  и простыл, но дело ждет. Уж неделю  хрипит нутро. Это он сгоряча хлебнул водицы из родника. Угорел от подъема в гору. А на спуске внизу в расщелине незамерзающий ручеек из-под камня бьет. Вот ведь невидаль какая. Севера, снег и лед кругом, а он живой. Как напоминание всему, что жизнь не кончается и продолжается под сугробами.

   Харитон толкнул локтем полог, кисти рук берег. Без того болят, успеет наломаться, когда колья будет бить вдоль побережья. Снегом присыпало основательно и, помогая плечом, он навалился на снежный сугроб. От обилия света зажмурился и стоял на четвереньках какое-то время не в силах разлепить веки. Лишь надвинув поглубже на глаза шапку, чтобы не ослепнуть, решился и глянул на мир.

   В природе, казалось, не было другого цвета кроме белого. Лишь его одежда и тело  прокоптились дочерна под шкурами, и словно темная точка на огромном белом листе, он выделялся посреди тундры. Вся работа в течение этой зимы в том и заключалась: соединять маленькие черные точки на пергаменте бумаги, вырисовывая, таким образом, линию побережья. Ниточка эта карандашная исписана координатами на каждый день и в местах резкого поворота побережья. Где сейчас находится точка под именем Харитон на планете Земля? И будет ли продолжена линия, начерченная им и его товарищами?  Дойдут ли до товарищей карты с их записями?

   Белая, без единой помарки поверхность переходила в глубину синевы неба. Тишина звенела хрусталем. С  карликовых березок, что расположились на склоне каменного выступа, чуть слышно шуршал и осыпал свои иголки снег, обнажая кору деревьев. И на глазах окружающая местность менялась, появились черно- серые тона деревьев. Солнце бросало небрежно лучи на снег, тепло отражалось от поверхности и создавало ощущение жизни, прихода весны.  Ухнула вдруг нежданно сова. Ты посмотри – ожила. Поискал ее глазами и увидел, что белая полярная птица нашла убежище в расщелине камня и там провела, видимо, не одни сутки. Теперь, как и он, радовалась хорошей погоде и солнцу. Она не видела светило, но тепло ощущала. Захотелось покричать во все горло. Но он давно маскировал себя, стараясь укрывать и следы и звуки, чтобы не привлечь возможного появления хищников.

   Убежище убирать не будет.  Сегодня продвинется дальше, а уж завтра передвинет жилье.

   Харитон вытащил из-под полога топор, веревку и двинулся в сторону, где оставил три дня назад колья…

   Становилось холодно, но месяц спустя, как ушли от шлюпа, они достигли места впадения Оби в океан. Теперь предстояло повернуть на восток и двигаться в этом направлении. После случая со смертью товарищей от болезни, Харитона негласно признали старшим и слушались его во всем. Обязанности Петра и Ивана заключались в том, что они двигались вперед, вбивая колья  на одинаковом расстоянии от уреза воды, на тридцать локтей  друг от друга – на длину землемерной цепи. Семен - в подручных и помогал замерять углы между направлениями. После чего старший высчитывал вектора и делал отметки на листе бумаги. К концу дня нарисованная линия лежала на карте, обозначая линию побережья. В полдень они проводили измерения координат, уж эту задачу Харитон не доверял никому. К концу дня колышки собирались и готовились к завтрашней работе.

   Двигались с небольшой скоростью. Вскоре рабочее время сократилось до минимума, да и работать приходилось в сумерках. Диск солнца опускался все ниже к горизонту, приближалась полярная ночь. Этого явления в природе ни один из них не наблюдал в своей жизни, оттого и казалось оно необычным. В одни сутки солнце совсем не показалось над горизонтом. Было до жути непривычно. Мало того, что сумерки и ночь, так пугало еще и полное отсутствие местного населения. Практически не встречались животные. Это позже они разрешили задачу: не идет оленевод в эти места. Каменистые и кормов нет. По причине отсутствия растительности пригодной для питания, не посещали каменистые берега и дикие олени. За стадом всегда следует хищник, отбирая жизнь у ослабевших особей. Арктической зимой здесь нет никого. Нет дичи! Не на кого охотиться!

   Одним словом белое безмолвие. А благодаря сумеркам - серое. Только с утра до вечера слышен стук топора и молотка, да редкие переговоры человека.  Рады любой  живности, которую судьба заносила в эти края. Пискнет птица, ухнет сова, - вот и все звуки. А радость от того, что не одинок,  взбудоражит нервы.

   Несколько ночей наблюдали сполохи на небе. Удивительная картина, первый раз напугались. Слышать слышали да не видели. Собрались вечером, день обсудили, прикинули, чем на завтра заниматься. Решили чайком побаловаться, сели вокруг костерка. Да вдруг как полыхнуло сверху волнами, словно частокол в остроге. Только зеленый с желтым свет через все небо, переливается, словно волна катится на мелководье к берегу. Потом словно ветер дунул и туманом цвет этот поплыл,  растягиваясь на все пространство. Стрелами лучи пробиваются к ниточке горизонта, которая улавливается на севере. Как будто пытается вонзить эти стрелы в землю. Они ведь тоже бьют колья, карту рисуют. Прямо божественное проведение, помощь природа оказывает. Столбит край земли - хороший знак.

   Да резко  картина изменилась - красный цвет сверху пришел, опускается все ниже и ниже, вытесняя зеленое и желтое. И проливается на землю большой кровавой краской, вот-вот измажет, останется кровью на земле. И темнота! Вот и разбери, какой знак природа тебе дает? А знак она дала нехороший. Расслабились люди, красота несусветная. Огромный художник каждый день картины по небу рисовал. Вокруг на тысячи верст никого. Раньше по двое ходили, оружие из рук не выпускали. А тут пошел Петр за нартами, что сзади остались, саженей сто не больше. Колышки и другую поклажу уже перенесли и готовили ночлег. Метнулось белое с рыжими подпалинами, как большая собака. А за ней другая, третья и высыпала вся стая. Волк полярный – страшный зверь. Безжалостный к дичи, сильный и выносливый. Мужик и крикнуть не успел, как вожак напал сзади и резанул клыками. Хоть и ворот шубы мешал, да опытен зверь. Перерезал кровяную артерию, голова наклонилась. Петр пытается ее руками поднять, зверя сбросить, а сил уж нет. Пока Иван увидел, да закричал. Пока ружья схватили и стрелять начали, время потеряли.

   Пули зверей валят, а они не боятся. Вернее не понимают и не знают, что такое стрельба ружейная. Добивали зверя топорами и ножами. Только Петру помощь оказать уж невозможно. Хрипит, крестик с шеи сорвал и протягивает. Поняли, что просит семье передать. На том и кончился век мужицкий. Больно короток, тридцать три годочка спраздновали. На том и черта последняя подведена.

   Семь волков в ряд положили. А товарища нет. Вот они сполохи кровавые. Вчера ворон кричал, далеко, но узнаваемо. Нет обратить внимание, да поберечься.  Хоронили на приметном месте, мыс в море выдавался. На нем и обложили камнями тело. Нарты стоймя поставили, чтобы приметно было. Да на карте пометку сделали. Не они придут, так другие.  Поклонятся мужеству первопроходцев. Откуда эта стая взялась? С какого камня вывернулась? Не один день видать следом шли и подмечали, чем занимаются люди, готовились. Вот и выбрали момент.

    Со стоянки утром потянулся след трех человек, да осталась груда камней, как напоминание. Кому и о чем? Начали дежурить по ночам  и днем бдительности не теряли…