Швабра

   Февральский день, начавшийся по-обыкновению затемно, не тянулся, подобно любому летнему, но уже стремился к тому. А ближе к вечеру, прямо на красную дорожку заката, ступила некая, неопределённого возраста баба в облупленном, скорбящем о былой красоте, красном клеёнчатом плаще, голубом фетровом платке, и измочаленной шваброй наперевес. Она поминутно оборачивалась в сторону груды наваленных шпал, на которые, судя по всему, её высадил вагонный контролёр, и нервно, сквозь слёзы, смеялась. До ближайшего населённого пункта под литерой «Г» по скользкой ото льда, накатанной щебёнке, если судить по количеству перегонов, было всего каких-то семь вёрст, да и швабра, несмотря на её довольно потрёпанный вид, вполне могла послужить опорой.
    Казалось, верно оценив тяготы предстоящего путешествия, эта странная особа решила предварить или предотвратить его прогулкой по дворам,- глядишь, - примут в каком, а то и вовсе оставят переночевать.
Первая же дверь, в которую постучалась она, оказалась заперта. Не ответили и из-за второй двери, промолчали через третью. Оставив напоказ одни лишь мокрые щёки, улыбка скоро сползла с лица женщины, и, как неудобный чулок или подвязка, пала в снежную пыль дороги, захочешь отыскать, - ни за что не найдёшь.
    В дом на краю полустанка женщина заходить уже не хотела, но для очистки совести, чтобы убедить себя в том, что всё возможное сделано, направилась в его сторону.
«А после напьюсь ледяной воды из колодца, не опасаясь, наконец, простуды, и пойду, покуда хватит сил», - подумала она, и только лишь перехватила поудобнее швабру, чтобы та не мешала постучаться, как дверь сама отворилась ей навстречу, и мелкий некрасивый мужичонка, улыбаясь широко и радушно, прямо с порога пригласил зайти:
- А я смотрю, вы по домам шаровите! - Вместо приветствия проговорил он.
- Я... я не шарила, я стучалась! - Обиделась женщина.
- Да, это так у нас называется, - Правильно истолковал огорчение незнакомки мужчина. - Только вы это зря.
- Чего?
- Зря так тихо стучались, говорю! У нас это не принято. Мало ли что ударилось, - дятел о притолку или косуля в дверь. Мы тут к гостям непривычные. Они у нас, ежели что, - все званые. Таких попред поджидаем. С утра выходим, на дорогу глядим, заране радуемся. А по другому никак, не до посиделок нам, окошко-то глазом не протрёшь. Хорошо, я тебя увидал, а то бы и меня не дозвалась. Тихая ты, мышь, и та громче в дом просится.

   Заметив, что женщина покрепче ухватилась за швабру, собираясь уйти, мужичок упредил её:
- А куда это ты? Хоть и незваная, а всё гость. Темно уж, оставайся, переночуешь.
И, чтобы женщина вовсе одумалась, добавил:
- Не об тебе пекусь. Там, по дороге, как раз, гон у лис, помешаешь. Раздевайся, давай, чай пить время.

   Под клеёнчатым, не по сезону, плащом, на женщине обнаружилось приличное серо-голубое шерстяное платье, а приятного стального цвета волосы, даже примятые платком, не требовали укладки.

   У стола гостья сидела на краю табурета, всё ещё сжимая в руках швабру.
- Ты поставь-ка подругу свою в уголок, - Усмехнулся мужчина. - у нас этого добра навалом, да и не привыкли мы чужого брать. Где что оставишь, там уж и отыщется.  Хоть в доме, хоть на улице. «Не тобой положено, не тебе и собирать!» - так у нас говорят. Только, гляжу я, не новая вещица-то, ношеная.
- Не новая, - согласилась женщина и вздохнула. - Сама не знаю, зачем я её...
- Украла, что ль? - С сомнением покосился мужичок.
- Да нет, дочка меня из дому погнала, сказала, мол, - уходи, ненавижу, всю жизнь мне испортила. Ну, а я надела, что под руку попалось, швабру схватила, в прихожей стояла, и бежать. Перед глазами красно всё, туманно. Мы у вокзала живём... жили, так я, едва увидала открытые двери, вошла в вагон... Долго ехала, а как кондуктор пристал с вопросами, тут уж и ссадили меня, денег-то не оказалось совсем.
- А куда ж ты ехала, к кому?
- Да ни к кому. Сперва просто так, без цели, подальше чтобы, а после решила, - выйду, где лес, зайду в самую глушь, сяду под дерево...
- И зачем?
- Чтобы потеряться, насовсем, чтобы не мешать дочке быть счастливой.
- Эх... глупые вы народ, бабы. Это что ж, из-за одной минуты всю жизнь под откос? - Хозяин дома погладил ладонью столешницу, сгоняя крошки в горсть, и сказал,-  Значит так. Оставляю тебя у себя жить, за хозяйку. Места хватит. Мужик я хотя и женатый, да одинокий.
- Как это? - Удивилась женщина.
- Ушла от меня супруга, уж годков пять, как съехала. Не нравится ей тут, в город захотела. Там теперь обитает.
- А это удобно?
- Ты про что? У неё там ванная, туалет тёплый...
- Мне! Если я тут, у вас останусь, будет ли это удобно?
- А чего ж! В хате три комнаты, в одной, значит, я, вторая твоей будет, а в третьей будем чаи гонять с тобой по вечерам. Всё веселее! Я ж тебя не полюбовницей к себе зову, а как бы сестрой.
- Странно это всё, да и совестно... - засомневалась женщина.
- А по зиме, зверьё в чаще шваброй ентой пугать, не совестно? Те, вон, друг дружку от водопоя да от тепла не гонят, теснятся один к другому, а мы-то, чай...
 
   Далёкий от города полустанок. Пять дворов по обе стороны железной дороги. Ребра шпал отбиты запущенным катаром вагонов. Частая смена часовых поясов почти сгубила их, но нет в том большой беды, бывают и поболе.

...Умение вовремя услышать собственную душу - не это ли называют совестью?..


------------
швабра - дрянной, мерзкий, никчемный человек;
шаровить - шарить, искать;
затемно - до рассвета;
швабра - метла из мочала, веревок, щетины и т.п., вделанных в колодку;
попред - наперёд;
ране - заранее