Агдам

«Я сегодня там,
  Где дают «Агдам»… »

Популярная советская песня

ЭРА «АГДАМА»

 
«Вам из другого поколенья едва ль постичь до глубины тех слов коротких откровенье: «Агдам. Портвейн белый»… - писал известный советский поэт. И действительно! Практически для всех представителей нынешней молодёжи слово «Агдам» не говорит ничего – Город где-то в Средней Азии или на Кавказе? Имя кавказского поэта? Один из революционеров на Кавказе?
А для нашего поколения слово «Агдам» - как сладкая музыка, душещипательная ностальгия по годам юности! Если бы в Москве в годы расцвета застоя развитого социализма провести референдум, то любимейшим из напитков, безусловно, был бы признан именно «Агдам»!
Популярнейший и любимый напиток студенчества с незапамятных времён! Недаром ещё один из царскосельских лицеистов писал: «Агдам»! Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нём отозвалось!»


Официально про дорогой нашему сердцу «Агдам» прозаически сухо сказано: «Вино виноградное специальное крепкое белое. Изготавливается путем купажирования белых виноградных виноматериалов.
Имеет слаженный аромат и полный, гармоничный вкус. Сахар 80 г/дм. куб. Крепость 19%. Содержание сахара 8%. Укупорка: колпачок полиэтиленовый пищевой.»

Какая проза!



Любовь к недорогому портвейну – одна из загадочных отличительных черт нашего и чуть более старшего поколения, молодость которого пришлась на середину 60-х – середину 70-х годов прошлого – двадцатого века. Эта специфическая любовь едва ли будет понята и прочувствована поколениями, пришедшими после нас!
Всё это было допущенной нами – или отпущенной нам – мерой горечи, которая позволяла впоследствии отличать настоящее от фальшивого, честность от лицемерия и вообще делала жизнь разноцветной. Не будь в моей жизни «Агдама», я бы, пожалуй, любил балет.
Слово «портвейн» было в эпоху обреченного социализма понятием собирательным. О португальском оригинале речь даже не шла – о его существовании знал очень узкий круг людей, которые были страшно далеки от народа. Вот их точка зрения на портвейн.
«Портве;йн (от нем. Portwein), по;рто (от порт. Porto) — креплёное вино, производимое на северо-востоке Португалии в долине реки Дору. Портвейн имеет категорию, «названия, контролируемого по происхождению» закреплённую законодательными актами Португалии. Для гарантирования и подтверждения подлинности, на горлышко каждой бутылки портвейна, под термоусадочным колпачком, наклеивается специальная марка, разработанная Национальным Институтом вин Дору и портвейна.»
 
В Советском Союзе до 1985 года ежегодно выпускалось не меньше 2 млрд. литров ординарного портвейна, а на все остальные виды вина (включая шампанское, сухое, марочное, ликёрное и т. д.) приходилось только 1,5 млрд. литров. Сортов портвейна выпускалось более 60, из них 15 высококачественных марочных, имеющих свои индивидуальные названия («Айгешат», «Акстафа», «Алабашлы», «Кизляр» и др.). Большинство ординарных портвейнов имело названия с нумерацией: Портвейн белый № 12, Портвейн белый № 33, Портвейн красный № 54 и так далее. В советские годы дешёвые виды портвейна относились к бормотухам, производились суррогатным способом - с помощью дешёвого виноматериала и этилового спирта.


Для основной массы населения Советского Союза за словом «портвейн» (или ласково: «Портвеш», «Портвешок») стоял очень нестройный ряд вин самого разного качества по весьма противоречивым ценам и происхождением из самых разных уголков СССР. Объединяла образцы этой кунсткамеры только крепость – от 16 до 19 «оборотов» - и сладость.

Наиболее благообразные из них – крепленые вина Массандры и немногие другие марочные портвейны – были уделом профессоров и партийно-советской номенклатуры. Женская часть населения нашей страны баловалась молдавскими «Лидией», «Земфирой» и «Изабеллой».

Студенты и старшеклассники пили то, на что хватало денег, но если был выбор, хватали «Анапу» или «Сэхра» (туркменский портвейн, который почему-то изготовители причисляли к марке «мадера») – в них было меньше сахара и не надо было давиться, как от узбекского «Алабашлы».


Рабочий класс предпочитал скупые названия в цифрах «12», «13», «33», «54» и аристократом среди этих разновидностей бормотухи считался «генеральский» портвейн – «777» или «Три семёрки», «Три топора».

Те, кто хоть раз просыпался наутро после употребления дешёвого портвейна знают, что на самом деле число дьявола - отнюдь не

666,

а

777.



И совсем уже край – «бормотуха» - печально знаменитые «Солнцедар» и «Бiле мiцне», или в просторечии «Биомицин». Ходил в те времена такой анекдот: «США и Китай закупили в СССР огромную партию «Солнцедара». Американцы убедились, что от этой бормоты негры дохнут, как мухи, а китайцы используют его как эффективнейшее противозачаточное средство - Да его стакан выпьешь - не то что сексом заниматься, жить не хочется!»

Азербайджанский «Агдам» в столь широком спектре был золотой серединой, приемлемой для большинства «строителей коммунизма». Не очень противен на вкус и доступен по цене. Даже сама магия цифр: «Два-две» (для молодой поросли поясняю: два рубля две копейки) уже производила завораживающий эффект. А если ещё и пустую бутылку сдаёшь, то вообще - 1 рубль 85 копеек!

Да, у любви нашей юности был вкус «Агдама» - густой, сладкий и терпкий. Мы пили «Агдам» в пропаренных пельменных, в чадящих прогорклым маслом чебуречных, в пахнувших горчицей и черным перцем бутербродных, в кафе-мороженых, в пыльных подъездах, в облаках сизых выхлопных газов на корме речного трамвайчика, на выпускном вечере в школьном туалете, в лесу ночью у туристического костра, в тамбуре электрички, тайком в темноте «по будням» и в открытую на праздничном банкете в стройотряде, на чердаке дощатого барака во время уборочных работ в подшефном колхозе и на поле под дождём среди мешков картошки, «в скверу, где детские грибочки» после Всесоюзного ленинского субботника, на марше и во время остановок на многочасовых праздничных демонстрациях и уже на прощание допивали с «демонстрантами» остатки в скверике у первой работающей на вход станции метро – «Новокузнецкая»...

«Азербайджанское вино Агдам – портвейн белый» - магические слова, заставляющие трепетать сердца тысяч бывших представителей новой исторической общности людей – Советский народ! Недаром Александр Трифонович Твардовский писал:
«Пять слов по счёту, ровно пять!
  Но что они в себе вмещают,
  Вам, молодым, не вдруг обнять!»
Вот как поэтично пишет один из горячих поклонников этого напитка:
Остановим свой взор на самом любимом нами всеми, надеюсь что и вами всеми, уважаемые читатели, вине, имеющем свое происхождение с чудесных виноградников, растущих по склонам гоp Малого Кавказского хребта. Имя этому вину дал, судя по всему, город Агдам, расположенный где-то в районе Азербайджана с Нагоpно-Каpабахской автономной областью. Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что на изготовление этого изысканнейшего и божественного напитка идут самые спелые, самые отборные, напоенные щедрым кавказским солнцем, и налитые горной прохладой виноградные гроздья. Я не буду вдаваться в тонкости винодельческого мастерства и запугивать вас, читатель, мудреными и малопонятными терминами, а задам вам всего один вопрос. Ну почему, скажите читатель, на ласкающей взор скромной, но благородной этикетке написано, что это белый портвейн? Ведь он же розовый. Или я ничего не понимаю в цвете. Но бог с ним, с цветом. Это вино как сахар на губах. Магическое и загадочное слово "Агдам" навевает прохладу и вместе с тем бросает в жар жаждущего. Об этом вине поэты слагали свои бессметные строки. Это вино оставило неизгладимый след в новейшей истории и культуре нашего народа.
Достаточно привести только несколько пpимеpов. Начало столетия:
Агдам простым и нежным взором
Ласкаю я и ты, мой друг.
Необычайным цветным узором
Земля и небо вспыхивают вдруг.
Веселья час и боль разлуки
Хочу делить с тобой всегда.
Давай пожмем друг другу pуки,
И будем вместе, вместе навсегда.
Середина ХХ века - патриотическое:
Сегодня я не пью Агдам, а завтра Родину продам.
60-е годы – расцвет бардовской культуры:
Ах, Агдам, мой Агдам -
Ты моя религия.
Ты и счастье мое,
И моя печаль.
70-е годы – расцвет застоя:
Приходи ко мне, Агдам,
Я тебе любовь отдам.

Кто Агдам сегодня пил,
Тот любой девчонке мил.
Еще совсем недавно, каких-нибудь лет десять назад, можно было купить настоящий, никем не подделанный Агдам, имеющий вкус, свойственный данному виду продукта, горьковатый, с ярко выраженным послевкусием, в любом комке за весьма умеренную плату. То-то было здорово, то-то хорошо! Где же это время? Оно ушло. Тот Агдам, который сейчас крайне редко можно обнаружить в витрине, не тот Агдам, уверяю вас. Нечем сейчас угостить знакомую девушку порядочному молодому человеку, а так хочется. Клянусь мамой, если кто-нибудь укажет мне место, где можно купить настоящий Агдам, то я ему стану названным братом. Ну, а тот Агдам, из прошлого, оценивался членами независимой комиссии единогласно и безоговорочно как "овации".
Как пить портвейн
Порто можно пить и в начале, и в завершении трапезы: так, тони хорош в качестве аперитива; руби используют в качестве основы для коктейлей, а «чистым» пьют на десерт. Как и другие крепкие вина — херес, мадера — порто идеально сочетается почти с любыми блюдами: хорош к острым и солёным закускам, жареным орешкам, кофе, шоколаду, цукатам, а всего лучше — к стилтонским и другим «синим» сырам (впрочем, вполне годятся и более простые сыры — чеддар и глостер). Естественные союзники порто — любые десерты на основе ягод и всяческих фруктов с ярким вкусом.
Подают порто в специальном графине или бокале для порто, имеющем тюльпановидную форму, ёмкостью от 250 до 750 миллилитров, поскольку на стенках бутыли держится густой осадок, характерный для этого вина. По этой же причине бутылку с портвейном «готовят» к подаче — держат в вертикальном положении от дня до недели в зависимости от выдержки. Знатоки никогда не закупоривают бутылку повторно — пробка вынимается из бутылки раз и навсегда. Бокал наполняется до половины, чтобы вино «отдало» свои ароматы. Красный порто подается при температуре +18 °C, а белый — при +10 — +12 °C. Бутылки со старым порто, имеющие «корку», должны стоять в вертикальном положении около 24 часов перед откупориванием, а затем декантироваться в графин при помощи воронки.
По запаху пробки хороший специалист может определить, насколько тот или иной портвейн соответствует своему названию, не испортился ли он, пролежав долгие годы в погребе. Как правило, условия хранения не позволяют портвейну испортиться, так что изучение пробки — не более чем освященный временем ритуал. За первым ритуалом следует второй: бутылка портвейна устанавливается на специальную подставку, откуда портвейн переливается в дегустационную чашу. Эта чаша — неотъемлемый аксессуар любого эксперта по портвейну. Сделав пробный глоток, он наливает несколько капель портвейна в графин: выражаясь на профессиональном языке, «умывает его». После этого портвейн декантируется, то есть переливается в графин, из которого уже разливается по бокалам. Перед тем как попробовать изысканный винтаж на вкус, необходимо дать ему пятнадцать-двадцать минут «подышать» и только после этого можно делать первый глоток.
Пьют хороший порто охлажденным до 12-18°С, и если с сигарой — то это действительно удовольствие для настоящего мужчины. Дамы, согласно винному этикету, не пьют портвейн. Им положено пить херес, и, кстати, он тоже происхождением связан с теми краями: это старый испанский напиток, известный в мире под названием sherry (недобросовестные переводчики переводят его название как «шерри», что неверно).
Агдам (азерб. A;dam) — незаселённый населённый пункт в Равнинном Карабахе. Согласно юрисдикции непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, контролирующей населённый пункт с 23 июля 1993 года, расположен в Аскеранском районе НКР, согласно юрисдикции Азербайджана является административным центром Агдамского района Азербайджана, часть которого согласно резолюции СБ ООН считается оккупированной армянскими силами.
Карабахский хан Панахали в первой половине XVIII века велел построить себе жилой комплекс — имарет из белого камня. Этот имарет долгое время служил своеобразным ориентиром для жителей близлежащих сел. Агдам - «светлый, освещенный солнечными лучами, белый дом».
Агдам был основан в XVIII веке, в 1828 году получил статус города. Население в 1989 г. — 28 тыс. человек, в настоящее время необитаем.
Находится в 26 км от Степанакерта, в 365 км от Баку. До Карабахской войны 1991—1994 гг. в городе действовали маслосырзавод, винный (Производственное Объединение по переработке винограда — Агдамский коньячный завод), консервный и машиностроительный заводы, завод металлических изделий, железнодорожная станция.
В ходе карабахской войны Агдам стал ареной ожесточённых боёв. В период с 1992 по 1993 годы азербайджанская артиллерия с территории Агдама периодически обстреливала Степанакерт. В начале июня 1993 года армянские вооружённые силы, с целью подавления огневых точек противника, начали наступление на Агдам. Они предприняли три попытки штурма Агдама, окончившиеся большими потерями с обеих сторон. К 5 июля город был практически окружён карабахскими армянами, которые подвергли его интенсивному обстрелу из артиллерии и установок «Град». 23 июля город пал.
Сейчас Агдам нередко называют «городом-призраком». По свидетельствам очевидцев, разрушен весь город за исключением большой мечети в центре города (построена в 1868—1870 годах архитектором Кербалаи Сефи-ханом Карабаги). Вот как описывают Агдам люди, побывавшие там в середине 2000-х годов:
Город разрушен полностью. Редкие развалины приспособили под жилье бомжи. Между остатками стен и кустами одичавшего граната я заметил брошенный во время войны танк. Из торчащего дула выглядывала ящерица. Но даже будучи в нерабочем состоянии, боевая машина как будто продолжала стоять на своем посту…
Вдоль дороги, ведущей в Агдам, попадаются выставленные на продажу местными «предпринимателями» арматура, кирпичи, блоки, трубы. Всё — second hand, добытый на месте. Сама дорога по обе стороны украшена надписями, предупреждающими о том, что территория вокруг заминирована.
Летом «население» Агдама немного увеличивается за счёт сезонных гостей, выращивающих здесь овощи и фрукты.
Вообще, в Агдаме создается впечатление, что находишься в каком-то нереальном мире, в котором больше не осталось и следа homo sapiens. Все вымерли…
Дополнительной декорацией к этому ощущению служит и старое, давно заброшенное мусульманское кладбище, посреди которого одиноко стоит пробитый снарядом склеп. Кладбище огорожено местами проржавевшей и прорванной металлической сеткой. На криво висящей табличке — череп и полустёртые слова «Осторожно, мины!»

АГДАМ


В моей душе большой порыв,
Скажу об этом Вам,
Я обожаю жить в отрыв,
Люблю я пить Агдам!

Повадки те отколь взялись,
Скажу не сразу Вам,
Наверно, с детства приплелись,
Спасибо всем друзьям.

Вот на работе был слушок,
Выводят всех за штат,
Агдам принял на посошок,
Доволен во сто крат.

Случилось чудо - пофиг мне,
Плевать на передряги,
Я покорюсь своей судьбе,
Как делают бедняги.

Я снова сильно огорчен,
Мне карты не той масти,
Агдамом снова увлечен
В порыве дикой страсти.

Агдам воротит быстро к жизни,
Ну, в смысле, повернет,
Душа ликует в этой тризне,
И страсть назад вернет.

Агдам могу я попивать
Как пиво или воду,
Другой напиток - наплевать,
Добавлю в воду соду.

В Агдам давно уже влюблен,
Я пью его без срама,
И вкусом тоже восхищен,
Тащусь я от Агдама!

Я виноделу говорю
Огромное спасибо,
За то, что сладко его пью,
Живется мне красиво.

Ценю природы этот дар,
И пью я для забавы,
Когда наступит вмиг кумар -
Стихи пишу для славы.

Я славлю музу, я поэт,
Так говорю здесь Вам,
Я сочиню любой сонет,
А муза есть Агдам!!!

Автоp шуточных стихов — Diter, vinum.narod.ru
Пpи использовании пpоизведения или любой его части ссылка на сайт http://vinum.narod.ru обязательна.