Самосуд

Мальчишки стоят около дома-барака и старательно колотят друг друга. Один побольше и здоровей, другой поменьше. Дерутся неумело, но азартно.
- Шура, твоего бьют! - кричит женщина своей соседке. Та тревожно подбегает и грозит драчунам, размахивая руками.

- Ты чего хулиганишь! Ишь, кулаки распустил!
- А чего ваш Вовка дразнится! Крокодилом обзывает!
- То слово, а то кулаки! Это уголовщина!
К забиякам незаметно , тихо подошел паренек, бледный, худой, лет под 16 -17.
- Теть Шур, да вы не сердитесь, я поговорю с братом, и Васька больше не будет драться. А Володя не будет обзываться. Верно, пацаны?- Мальчишки неохотно покивали.

Это происходило на окраине крупного уральского города. Поселок назывался, явно с претензией, Социалистический городок (Соцгородок) и состоял из двухэтажных домов-бараков, построенных рядами, в ста метрах от дороги с трамвайной линией. За последним домом сразу начинался сосново-еловый бор. 
Где-то далеко гремел орудийными залпами фронт, а здесь тишина. Нет даже светомаскировки на окнах. Слишком далеко - немецкие самолеты не могут угрожать на таком расстоянии.

Тетя Шура, 35-летняя молодая женщина была недовольна сыном.
- Ты язык свой придержи. Мы приезжие, эвакуированные, вроде бы, не совсем свои.  За слово могут еще как избить. А с этими, особенно с  Сергеем, старшим, будь осторожен. - Она оглянулась, далеко ли успели отойти Васька с братом, нет ли еще кого поблизости, понизила голос.
- О нем говорят нехорошее, говорят, будто он - ворует.
Вовка недоверчиво посмотрел на маму.
- Ну, ты скажешь, мам!
- А ты не отмахивайся, слушай, что тебе говорят.
Но жаркое лето не настраивало на серьезный лад. После драки Вовка, как договорились, встретился с дружками Витькой и Ленькой около пожарной лестницы своего барака. Тут же была и подружка Таня, двенадцатилетняя девочка из соседнего барака. И учились они в одной школе, в одном классе, и жили в одном поселке, как и родители, работавшие на одном заводе, от которого и получили накануне войны квартиры в этом поселке.
 Вася после драки топтался в стороне, не решался подойти. 
- Может, позвать? - Все вопросительно смотрели на Вовку.
- А чего? Зовите.
По пожарной лестнице залезли на чердак, что, конечно, строго запрещалось. Но они не курили, не зажигали спички, и это ребятам сходило с рук. Поиграв в карты, мальчишки решили развлечься крайне сомнительным делом.  Вовка похвастал, что у него в кармане несколько капсюль для патронов к охотничьему ружью.
 
- Откуда?
- Оттуда. В магазине купил. Пошли к трамвайной линии. Положим на рельсы. Будет, как стрельба из пулемета.
Таня решительно отказалась, мол, арестуют и мама на работе пострадает. Но мальчишки все же пошли.
Когда трамвай покатился по капсюлям и стало стрелять, ребята сами перепугались. Вагон остановился, водитель выскочил из трамвая и схватил первого попавшегося под руку. И не ошибся, это оказался Вовка.
- Ах ты, вредитель! Я вот сдам тебя в участок.
Вовка не признался.
- Это не я! Тот пацан убежал! Да и нет никакого вреда вашему трамваю. Это  ж капсюли.
- А вот, где надо разберутся!
Вдруг откуда-то появился так же тихо и незаметно, как в прошлый раз, Сергей.
- Я свидетель, - сказал он, - как все происходило. Это не он. А настоящий безобразник убежал, испугавшись этих ребят.
Он говорил спокойно и уверенно. Водитель трамвая заколебался. Да и график движения боялся нарушить.
- А, ладно. Черт с ним, с этим балбесом!

После такой встряски мальчишки вернулись к своему дому.
В эту ночь Вовка спал очень крепко, хотя  от соседнего барака под утро доносились крики, шум, какие-то жалобные вопли.
- Вовк, вставай! Тут такие события!- Вовка встал с постели.
- Чего случилось-то?
- А то, что этого твоего защитника, Сергея убили!
Вовка от неожиданности присел на кровать.
- Как убили? Кто?
И мама взволнованно рассказала о трагедии. Оказалось, что Сергей под утро залез в квартиру к оружейному мастеру. Как специалиста его освободили от призыва в армию и его семья неплохо жила, у него было что брать. Детей он отправил на лето в пионерлагерь, а жена как раз уехала навестить детей. Он это все учел, заранее подобрал ключ. Но тут хозяин вернулся, так как забыл пропуск на завод, а завод-то номерной, оборонный.
 
Одним словом, застал хозяин воришку, поднял шум, прибежали соседи, и  его стали избивать кулаками и ногами. И забили насмерть. А милиции сказали, что упал с лестницы. Милиционер был очень недоволен, но его уговорили поверить.
- Его... увезли?
- Нет, лежит дома. Увезут ближе к полудню. Ты лучше не ходи туда. Не надо.
Но Вовку как будто кто притягивал к подъезду соседнего барака. Подходил и отходил. И так несколько раз. И все же вошел.
Вот лестничный пролет ведет на второй этаж. Общий коридор с закрытыми дверями. Одна дверь открыта  и не закрывается.

Вовка подошел поближе. За открытой дверью по середине  комнаты на столе стоял гроб. Мертвый Сергей казался еще меньше, чем был при жизни. Лицо  - сплошной синяк, хотя и было сильно засыпано пудрой, чтобы скрыть ушибы. Разбитые губы распухли, их уголки сложились горькой складочкой.
Васька сидел, сжавшись, рядом с матерью, которая скрывала лицо черным платком. И платье на ней было черное.
На всю жизнь Вовка запомнил этот случай. И он всегда связывал эту смерть с войной. Почему с войной, он и сам не мог этого объяснить. Ведь убили вора и вовсе не на фронте, а далеко в тылу. И, повзрослев, видел, что логически такая связь не получается. Но сердце сопротивлялось такому холодному выводу, жалость не проходила. Он по-прежнему чувствовал. что есть такая связь, пускай и невидная.  И ничего с собой поделать не мог.   
24.02.21