Кочегар. 2. Дверь

 Следующие два дня, которые Николай Иванович провёл дома, та загадка со стуком каблуков не давала ему покоя. И он решил серьёзно ею заняться. В гараже нашёл старую деревянную рейку, отпилил от неё кусок метровой длины, тщательно зашкурил. Приготовил тетрадь, ручку, карандаш для расчетов и записей.
 Дневная смена в этот раз выпала у него на субботу, значит, Людмилы Ивановны на работе не будет - это облегчало задачу. Утром, придя в котельную, он как положено принял смену, заглянул в котёл, все было в порядке. И сразу, не откладывая дела в долгий ящик, принялся за замеры. В самом помещении котельной окон не было, поэтому сразу навскидку определить, на какой глубине она находится, было сложно. Но рядом находилось помещение для хранения угля, туда вели ступеньки. Уголь расходовался довольно быстро и сейчас как раз угольник был полупустым, поэтому провести замеры не составляло труда. Нижняя часть окна для засыпки угля находилась на уровне земли. Николай Иванович замерил высоту от пола, получилось два с половиной метра. Прибавил высоту ступенек и в итоге получилось расстояние от пола в котельной до поверхности земли через угольник три с половиной метра.
 Теперь он решил провести те же самые замеры через их коморку, коридор и лестницу наружу. Здесь замеров было чуть больше. Коридор был с поворотами и многочисленными дверями. Это помещение при постройке вокзала было предназначено под бомбоубежище и в качестве защитного бункера на случай химической атаки,  с системой воздухоочистки и толстыми металлическими дверями со сложной системой запоров, которая в своё время позволяла запирать их герметично плотно.Вокзал начали строить ещё до окончания войны, как только линия фронта продвинулась на запад. Предыдущий был разбомблен до основания в результате авианалета. Поэтому постройка такого бункера в то время была, наверное, обоснована. Даже принадлежал он не железной дороге, а совершенно другому ведомству. Многие годы это ведомство исправно проверяло работу всей системы, при необходимости меняло какие-то детали.Вокзал тогда отапливался голландскими печами, котельной не было. Потом времена изменились, ведомство куда-то исчезло, бункер оказался бесхозным. И, когда стали строить котельную, была проведена перепланировка. Исправная покраска в течении многих лет металлических поверхностей сделала их совершенно непригодными для первоначального назначения, но тем не менее полностью их демонтировать никто не решился, поэтому все двери остались на своих прежних местах.
 Занимаясь замерами и попутно следя за котлом, Николай Иванович продолжал прислушиваться к звукам над головой. Особо обратил вниманите на то время, когда приходили электрички и на вокзале было много людей. Никаких шагов в это время он не услышал. Но после обеда опять послышался знакомый стук каблуков и вскоре вслед за ним топот маленьких ножек.
 Когда Николай Иванович наконец подсчитал все замеры, он не мог поверить своим глазам - разница составляла два метра! Он ещё раз все проверил - результат был тот же. Вышел наружу, долго стоял и смотрел со стороны в надежде найти разгадку. Вот он выход из котельной, вот оно окошко для угля, все на одном уровне, расстояние между ними метров восемь. Но от окна до пола в котельной высота три с половиной метра, а от двери - пять с половиной метров! В голове это не укладывалось.
 Николай Иванович занялся работой, но мысленно продолжал решать эту необъяснимую задачу. Скорее всего, стук каблуков он слышал не из вокзала. Между их коморкой и кабинетом Людмилы Ивановны вполне могла поместиться ещё одна комната. Но как туда попасть?!
 Николай Иванович решил ещё раз более тщательно обследовать небольшой тоннель, который вёл из одного коридорчика к привокзальной площади. Там крышка люка была намертво закупорена, когда- то давно он все это проверил. По тоннелю можно было идти только в полусогнутом состоянии. Но, проработав в своё время более тридцати лет на шахте, Николай Иванович был привычен к любому положению тела, благо старые кости ещё это позволяли. Говорят, что когда-то давно этот тоннель был значительно длиннее, но потом часть его заложили. Николай Иванович решил внимательно исследовать его стены, чтобы попытаться найти место, где проход был заложен. Стены тоннеля были поштукатурены давно: кое-где покрылись трещинами, местами штукатурка вообще отвалилась, везде висела паутина, валялись ржавые башмаки.
 Днём отлучаться с рабочего места надолго, чтобы залезть в тоннель, Николай Иванович не решился. Поэтому оставил это обследование на ночную смену. К ней он также тщательно подготовился: шахтерская коногонка, кайло, молоток, веревка...
 Для начала Николай Иванович прошёл с коногонкой вдоль одной стены, потом обратно - ничего примечательного не обнаружил. Тогда стал простукивать стенки молотком и внимательно прислушиваться к звуку. В одном месте звук показался ему подозрительным. Николай Иванович сделал несколько коротких, но сильных ударов по стене. На высоте сантиметров пятнадцать от пола штукатурка дала круговую трещину. Николай Иванович торопливо принялся отбивать штукатурку слой за слоем. На стене тоннеля, выложенной из местного песчаника, открылась кирпичная кладка диаметром около шестидесяти сантиметров. Притащив из котельной тяжёлую кувалду, Николай Иванович парой ударов разрушил кладку, разобрал оставшиеся кирпичи, они были тёмные и тяжелые, чуть длиннее привычных современных. Открывшийся проход был выложен из камня и не оштукатурен. Николай Иванович посвятил коногонкой вперёд, но мало что увидел, метра через полтора лаз поворачивал вправо. Хотелось поскорей узнать, что же там дальше, но он понимал, что недостаточно готов для того, чтобы продолжить путь по такому узкому лазу. Если бы знал, что придётся ползти по- пластунски, захватил бы из дома свою шахтерскую каску, чтобы можно было закрепить коногонку. И инструмент некуда положить... Но все же желание поскорей узнать, куда ведёт этот лаз, превозмогло здравый смысл, Николай Иванович расчистил проход от осколков кирпичей и, распластавшись на животе, двигая руками перед собой коногонку, пополз вперёд. Благо, что далее тоннель был чист и сух. Многолетние шахтерские навыки дали о себе знать: руки и ноги сами знали как надо двигаться. Но после поворота Николая Ивановича ожидало полнейшее разочарование: свет коногонки упёрся в круглую металлическую дверь, покрытую ржавчиной, с непонятной надписью по кругу и с рисунком какой-то пирамиды по центру.