Рождество

   Печь дождалась, покуда в доме все уснут, и, поглядывая на празднично наряженную сосну под окном, начала хрустеть вафлями бересты, карамелью дров, и при этом так щёлкала пальцами и постукивала чугунной пяткой  дверцы поддувала, подпевая себе низким грудным голосом, что поневоле перебудила хозяев. И только младенец в люльке, да кошка, примостившаяся у него в ногах, убаюканные диковатым уютным пением печи, спали столь глубоко и безмятежно, как никогда раньше. И снилось им...
   Что рассвет наспех переписывает акварель неба, и ему отчего-то непременно надо поспеть к утру.
   И как одна синица гонит прочь другую от обронённой в сугроб крошки. Пугает объятиями распростёртых в вполсилы крыл, отталкивает вздымающейся грудью, да так, что даже опрокидывает её навзничь. Но, лишь только дело оказалось сделано, не притронулась к угощению, а предложила его воробью, который подошёл поглядеть, из-за чего спор. А, чтобы можно было верно её понять, пододвинула крошку к нему ближе. Бери, мол, не жалко.
   В том же глубоком, как сугробы, сне, - заметно утомлённый лес сомкнул кисти ветвей, положив их на круглые колени поляны.  И, листая позабытую тетрадь осени, отыскивая наставленье, из чего и как печётся сдобный пирог, шуршат страницами листвы птицы. Они звали на помощь и белку, но та отказалась, манерно расслабив коготки, сославшись на хлопоты, хотя обещала, что в случае, если рецепт найдётся, поделится орехами, дабы пирог был и вправду похож на пирог.
- Но вообще, я б не старалась понапрасну, - заметила белка, - вы помните хотя одно Рождество, когда бы вас не попотчевали ничем!? К чему усердствовать?


   Поникшая, седая от снега ветка, с укоризной покачала головой ей в ответ, но, отвыкшая говорить без побуждения ветра, так и не произнесла ничего вслух, а лишь громко подумала о том, что, даже рассчитывая на подношение, нужно быть готовым отдарить чем-то в ответ, пусть невеликим, но сердечным. Белка может остаться на виду, не отвлекаясь от дел, птица не упорхнёт поспешно, нарочно замешкавшись, одарит красноречивым взором олень... Да, мало ли! Благодарному достанет и того.
Печь, распалившись и разойдясь так, что уже вовсе перестала стесняться хозяев, по-прежнему пела, а лес за стеной скрипел неровными, белыми от снега зубами, предвкушая праздничное застолье. Даже те, которые были давно уж сточены жизнью, пеньки, - ощущали подле себя некую сладость, терпкий вздох чуда, о коем грезили от Рождества к Рождеству.
   Украшая себя мишурой чертополоха и всполохами соцветий укропа с обсохшей пенкой снега на губах, листовые деревья подтрунивали игляных, а те, набирая снега больше, чем могли удержать, кидались невесомыми хрупкими комьями, хохоча на всю округу. И никто не замечал, что Рождество давно уж тут, подле, и, по обыкновению, не удалось разглядеть никому, - откуда оно явилось и когда...

--------------------------
игляные - хвойные;