Светлый уровень Небытия. Почтальон. Часть-8

Второй день свидания прошёл в том же духе, с той лишь разницей, что вместо выставки кошек, они ходили в кино. В конце свидания наметили третью встречу, на том и разошлись. И тут Геннадий начал задумываться над вопросами следующего этапа.  "Ведь в будущем - думал он - мне предстоит признаться в любви и сделать ей предложение...". И вот здесь он входил в суппорт. Оказалось, что слова - "Я тебя люблю" - он не мог произнести вслух даже сам себе. А ещё же надо было - "Выходи за меня", или - "Будь моей женой". Он представил себе эти объяснение и понял, что они, в его исполнении, будут состоять сплошь из невнятных звуков и бесконечных заиканий. Геннадий, вообще-то, редко рассуждал на подобные темы, но даже если и происходило нечто подобное, некоторых вещей он представить не мог. Например он не представлял как занимаются сексом священники? Ну не вязалось у него в воображении как по этому поводу батюшка с матушкой шурудят в кровати. И почему с собственной женой это благо, а с чужой - прелюбодеяние? Бог всё живое создал так, чтобы любой организм реагировал на противоположный пол. Он и реагирует. Он не нарушает законов божьих. А нравственные рамки придумал человек. Но кто такой человек и кто такой Бог... Ещё Геннадий не мог представить как занимается продолжением рода их губернатор. Он, что называется "не вылезал из телевизора" и с строгим, иногда даже злым выражением на лице, боролся с коррупцией, бюрократизмом, разгильдяйством. К слову сказать,  он сам все это  и создал, поскольку те же чиновники были назначены им. Геннадий не мог припомнить губернатора смеющимся, или даже улыбающимся и не представлял как с такой серьёзной рожей можно заниматься сексом. Из фильмов и книг, он знал, что перед этим процессом следуют томные взгляды, горячие поцелуи, страстные объятия. Но ещё на полшага впереди должен быть какой-то постепенный переход из нормального состояния к страсти. Нельзя же, что бы парень всё время молчал, потом, вдруг, закатил глаза, схватил девушку за грудь и завалил в кровать. Должен быть какой-то разговор на определённую тему. И здесь как нельзя лучше подходил юмор. Этак ненавязчиво, используя подходящие шуточки с тонким намёком, хихи-хаха  и, как бы случайно, запустил руку под юбку. Так получилось, что Геннадий хотя и понимал юмор, но, почему-то, никогда над ним не смеялся и  в жизни не использовал шутки. Каждая острая фраза, которую он когда-нибудь слышал,  считал не к месту. Юмор, как оказалось, мало понимать, им надо ещё уметь пользоваться. Словно в подтверждения своих выводов он вспомнил момент расставания с Виолеттой. После слова - "пока" - они оба резко развернулись и быстро пошли в противоположные стороны. Но это было только начало. Может оно так и следовало, процесс притирки не такой уже и быстрый.
"Вот Филип Высотин здесь бы не заморачивался - подумал Геннадий - Он обязательно придумал бы какой-нибудь ляп".
                ***
Виолетта работала по скользящему графику: два, через два. Геннадий просто убивал это время до следующей встречи. На второй день "убийства", придя домой, он ещё в прихожей услышал знакомый голос тёти Инны, двоюродной сестры матери. Она к ним довольно часто заходила, поскольку работала в туристической фирме и всем доставала путёвки.
Геннадий собирался заглянуть в кухню, где сидели женщины и поздороваться. Но так получилось, что услышав его шаги, все трое вышли в коридор.
- Гена, я слышала ты в отпуске? - спросила тётя Инна и, получив положительный ответ в виде молчаливого кивка, тут же продолжала - Есть десятидневная горящая путёвка на Селли Дол.
- Зачем? - с нескрываемым раздражением спросил Геннадий. Он знал, что премиальные у тетки зависят от проданных путевок и понимал её желание всунуть их всем подряд - Здесь погода стоит не хуже чем в тропиках.
- Гена, ты дурак - тётя никогда не заморачивалась подборами определений - Там же курорт. Там экскурсии, развлечения, танцы-шманцы и всё прочее. Может девку себе заведёшь. Но самое главное, это горящая путевка. Семьдесят процентов от полной стоимости! Летом ты такую халяву нигде не найдёшь. Я тебе по большому блату постаралась, а ты рыло воротишь.
- Действительно, Гена, почему бы тебе не поехать? - сказала сестра - Ты что, весь отпуск собираешься сидеть в квартире?
- Тогда уже лучше к отцу на дачу езжай - вторила ей мать.
- Там молодые мулатки поголовно ходят без трусов - подал голос зять с дивана и, поскольку на эту реплика никто не отреагировал, он тут же добавил - С голыми жопами.
- Заткнись! - на этот раз крикнула на его жена и снова повернулась к брату.
Геннадий обвёл взглядом стоящих перед ним женщин, и у его, вдруг, создалось стойкое впечатление, что все в этой квартире, почему-то, хотят от него избавиться.
- Когда лететь? - спросил он тяжело вздохнув.
Лететь надо было через два дня, поэтому на сборы оставалось не так много времени. Впрочем, поскольку Геннадий  ни от кого не зависел, не был шмоточником, то этого времени ему хватило с лихвой.
На свидании он собирался сказать Виолетте о своей поездке: подбирал подходящие слова, обдумывал в какой момент их лучше произнести. Но на остановке неожиданно произошло событие, которое спутало все планы. Случилось следующее: остановился маршрутный автобус, открылись двери и перед Геннадием, стоящим под тенью навеса, появилась Галина.
- Привет - сразу сказала она - Я видела Виолетту. Она стала весёлой, улыбчивой, разговорчивой. Она стала красиво одеваться и даже похудела. И всё из-за тебя. Молодец, Гена! Продолжай.
После этих слов она успела запрыгнуть в уже закрывающиеся двери автобуса и уехала.
Всё произошло настолько быстро, что Геннадий осознал смысл сказанного когда уже автобус скрылся за поворотом.
"Ну, вот, я так и знал - они знакомы. Они, скорее всего, не просто знакомы, они, вполне возможно, даже близкие подруги - рассуждал он -  А что Виолетта не знает Галину Рыбину, так это потому, что мне она представилась под другим именем. Может никакая она не Рыбина и даже не Галина".
Увлечённый этими мыслями, он совершенно забыл о своих планах. Они вспомнились уже только при встрече и, как потом выяснилось, оказались совсем не востребованы.
Виолетта, действительно, в этот день была похожа на пляшущий огонёк: быстрая, весёлая, улыбчивая. Она сразу завела разговор, к которому, вероятнее всего, тоже серьёзно готовилась.
- После завтра у меня День рождения! Я тебя приглашаю.
Она не ждала другого ответа кроме положительного, поэтому продолжала.
- Мама постоянно говорит, когда ты уже наконец пригласишь парня? Сколько можно сидеть за столом с одними бабами? Ну вот, в этом году, я надеюсь, что-то измениться...
Геннадий не сразу осознал смысл сказанных слов. Но когда осознал, остановился и даже перебил девушку на полуслове.
- Стой! После завтра я не могу. После завтра я улетаю на курорт...
Виолетта резка повернула голову и посмотрела ему в глаза...
Её взгляд состоял из смеси испуга, удивления и разочарования. Но Геннадий хорошо его понял. Виолетта была обычным человеком и от жизни хотела лишь обычный минимум, к которому и стремятся все нормальные женщины: выйти замуж, завести семью, детей. И у неё, возможно, раньше представлялась такая возможность, но по каким-то причинам стремления не достигали цели. В подробностях Геннадий мог ошибаться, но у него почему-то появилась уверенность, что все её планы обрывались именно на этом моменте.
Но Геннадий не мог отказаться от поездки, не мог пойти против напора всей родни. "В конце концов - решил он - Каких-то несчастных десять дней... Потом можно будет всё наверстать".
Дальше свидание прошло как-то скучно, без огонька. Создавалось впечатление, что на  их костёр выплеснули ушат воды: пламя хотя и не потухло, но и горело уже не так.
- Какие планы на завтра? - спросил Геннадий при расставании.
- Завтра я работаю - апатично ответила Виолетта.
- Почему? У тебя же должен быть выходной?
- Потому что после завтра у меня День Рождения. Я поменялась.
Геннадий не хотел лететь в Селли Дол. И чем больше приближался срок отлёта, тем сильнее росло его нежелание. В последние сутки оно начало отражаться на физическом состоянии: появился какой-то зуд по телу, тошнота, головокружение. Геннадий не спал почти всю ночь и утром не проснулся по сигналу будильника, а просто услышав его, поднялся с постели.
Провожать вышла мать - заспанная, взъерошенная, в ночной рубашке.
- Мама, иди спи. У меня всё готово - сказал он и женщина, немного погодя ушла обратно в комнату.
Закипятил воду в чайнике, сделал кофе, выпил без ничего.
Когда открывал входную дверь в квартире, снова появилась мать.
- Всё... Пока...
- Счастливо...
Своё разбитое состояние и нежелание лететь Геннадий полностью относил к бессонной ночи.
"В самолёте высплюсь" - решил он.
В аэропорту работали только три регистрационные стойки. К каждой выстроилась очередь количеством, в среднем, около двадцати человек.
Геннадий стал за двумя девицами, приблизительно его возраста, сильно накрашенными и чересчур легко одетыми. Одна из них измеряла его оценивающим взглядом и с безразличием отвернулась.
- А где ты эту сумочку нарыла? Что-то раньше я её у тебя не видела? - спросила она подругу.
- Здрасьце - ответила та - Я ещё в прошлом году купила её в сувенирном магазине, когда отдыхала на Кипре.
Геннадий втихаря стал разглядеть сумочку висевшую на плече у девушки.
"Надо будет Виолетте привести какой-нибудь сувенир - думал он в это время - По большому счёту, надо бы и всем родственникам что-то привести... Но у меня не так много денег... А Виолетте надо хороший подарок, иначе...".
Он представил её укоризненный взгляд, когда он сообщил, что не может пойти на день рождения. И вдруг неожиданное открытие, мгновенно, как сверкнувшая в темноте молния, в буквальном смысле парализовало его. Он пришёл к неожиданному выводу, что, оказывается, тот взгляд Виолетты, и взгляд Галины, из его сна, а также глаза, которые он видел в другом сне, когда задремал в экскурсионном автобусе, это, оказывается, были одни и те же глаза...
- Не может быть... - произнёс он шёпотом - И самолет тогда падал...
Из оцепенения Геннадия вывел женский голос - "Мужчина, вы летите или нет?". Оказывается, он и не заметил, как создал двухметровую брешь в очереди.
- Нет - неожиданно для себя ответил он, повернулся и направился в зал ожидания.
Он сидел на пластмассовым стуле и отрешённо смотрел в пустоту перед собой. Он слышал как объявили   посадку на его рейс,   спустя какое-то время - гул поднимающегося самолёта... А он всё сидел и сидел, словно изваяние, потеряв счёт времени, не в состоянии пошевелится или принять какое-то решение, потому, что мысли были словно заблокированы его же недавним поступком .
Когда в зал вошла Виолетта, он поднял на её глаза и губы растянулись в радостной улыбке, как будто он только и ждал её появления.
Она сразу направилась к нему, подошла и, облегчённо вздохнув, произнесла - "Успела". Но дальше девушка растерялась и долго не могла собраться с мыслями, видно сильно волновалась.
- Я не знаю... - наконец начала она - Это, конечно, глупо... Мне приснился сон  или... Или это было какое-то видение... В общем - мне приснилось, что самолёт, в котором ты летишь - разбился... Может... может не надо тебе лететь?
Геннадий молча смотрел на неё снизу вверх. Она была одета в спортивный костюм зелёного цвета с высоким воротником. Если его поднять и застегнуть молнию до конца, то он закрывал родимое пятно. Но теперь молния была расстёгнута до половины груди, волосы закинуты за плечи и эта божественная отметина красовалась для всеобщего обозрения.
"Это она, в день своего рождения, поднявшись ни свет, ни зоря, невзирая на изъяны своей внешности, бежала по городу, чтобы предупредить меня об опасности, которая ей приснилась? Чего она боится? Она боится, что там, на душном курорте меня может соблазнить какая-нибудь мулатка без трусов? Я для неё, впрочем, как и она для меня - последний шанс? Мы оба понимаем, насколько это можно понять за короткое время знакомства, что идеально подходим друг другу и что следующей возможности уже не будет. На свете есть, обязательно должны быть люди, которые почти идеально подходят друг другу. Во всём. Просто им трудно встретиться, особенно если ещё и не умеешь искать. Возможно, кем-то свыше, всем даётся шанс встретить свою половину, и здесь важно не упустить его, потому что другого уже не будет".
Геннадий считал, что им повезло, что они нашли друг друга, как бы увидели друг друга издалека, узнали друг друга и теперь, находясь на противоположных концах пути, бежали навстречу, чтобы где-то на середине соединиться и раствориться в горячих объятиях друг друга. И вот этот курорт являлся преградой, пусть и легко преодолимой, не опасной, но всё же преградой, отнимающей время на их прямом пути. Виолетта со своей внешностью никогда не была, да уже и не будет, роковой женщиной: круглое лицо, приплюснутый нос, короткая шея, объёмная грудь, широкие бёдра, полноватая голень. Конечно, пока что ещё не критично, но если не следить за фигурой, то "толстая баба" уже маячила в поле зрения. Да и он далеко не Ален Делон. А вот схожесть характеров, взаимопонимание, это и есть то самое ценное, которое ни в коем случае нельзя терять. Они оба это понимали и это являлось причиной их неординарных поступков.
- А я и не улетел... - спокойно ответил Геннадий, указывая глазами на электронное табло, где ещё хранилась информация о состоявшимся рейсе - Самолёт уже полчаса как в небе.
Виолетта обернулась, долга читала надписи, потом снова посмотрела на Геннадия - её лицо выражало крайнюю степень удивления.
- А почему?
- Я... - Геннадий на миг задумался - Я решил пойти к тебе на день рождения.
- Серьёзно? - спросила она с недоверием, но губы на пару секунд растянулись в довольной улыбке - Нет, правда?
- Других причин у меня нет - Геннадий развёл руками.
- Ну, хорошо... - Виолетта засмеялась и осторожно села рядом.
У неё был какой-то наивный детский смех,  который полностью состоял из искренности. Не громкий, не заразительный, а именно искренний.  Может от того, что когда она смеялась, обнажались маленькие и редкие, как у ребёнка, зубы. Это и создавало впечатление наивности.
Геннадий тяжело вздохнул и, глядя перед собой в пол, обречённо произнёс - "Родственники меня заклюют, хоть ты домой не возвращайся".
- А ты и не возвращайся - сказала Виолетта - Можешь пожить у нас, покуда всё  уладиться.
- Как это? - Геннадий повернул к ней голову.
- Я пойду к маме в комнату, а тебя пущу в свою.
"Наш самец" - почему-то вспомнилось Геннадию и от этого он заулыбался.
- Что? - задала короткий вопрос Виолетта, глядя на его улыбку, потом покраснела и отвела взгляд.
- Ничего... - сказав это, Геннадий отвернулся, но потом снова повернулся и спросил - А вы будите меня кормить?
- Конечно - ответила девушка не глядя на него.
Геннадий долго смотрел на её профиль, но следующую фразу произнёс глядя на свои колени.
- Тогда мне придётся на тебе жениться...
- Я согласна...
Её слова в вперемежку с лёгким смехом были похожи на разорванные бусы, когда изумрудные шарики с грохотом падают на пол и разлетаются во все стороны. Потом молодые люди одновременно повернули головы друг к другу и, улыбаясь, стали смотреть в искрящиеся глаза.
- Пошли... - сказал Геннадий продолжая улыбаться.
- Пошли... - ответила Виолетта, с тем же выражением на лице.
- Пошли...
- Пошли...
Они ещё раз "пнули" слово "пошли", потом одновременно поднялись и направились к выходу.