Хочу ли я жить?

Падение.

Я на самом краю. Здесь ветер гораздо сильнее. C трудом стою на ногах. И не знаю, что делать. Сделать шаг вперёд или отступить? Что будет, если вернусь? Одиночество. Разочарование во всём и для всех: для меня, для родителей, для друзей… А есть ли у меня друзья? Сейчас это неважно. А что впереди? Пустота. Там я сброшу тяжесть раздумий. Забуду обо всём. Мне станет лучше? Я долго думал об этом. И вот я здесь. Пути назад нет. Тогда почему я хочу его увидеть? Этот путь, но немного другим, более лучшим. Неужели меня никто не остановит?

Я отступаю назад. Ноги не слушаются. Почему на моих щеках слёзы? Откуда они? Зачем? Я не хочу возвращаться. Зачем мне возвращаться? Чтобы в толпе снова остаться одному? Чтобы и дальше видеть зло и непонимание? Но ноги не слушаются.

Вокруг небо. Всё расплывается. Зданий не видно. Слышу какой-то шум. Но никак не могу понять, что это. Различаю лишь приближение голосов. Они снова хотят захватить меня. Я устал их слушать. Они уже близко. Всё! Хватит! Я разбегаюсь и прыгаю. Под ногами больше нет земли. Наконец я свободен.

И время словно застыло. Проживаю всё заново. В памяти всплывают эпизоды всей жизни. Лица родителей, их улыбки. Может прыгнуть было ошибкой? Нет! Хватит думать об этом! Но вопрос… один вопрос всё так же лезет в голову. Хочу ли я жить? Нет! Я уже всё решил. И давно.

В записке,оставленной мной, говорится, что всё из-за экзаменов. Неправда. Но остальным это будет понятно. Ведь настоящая причина неясна даже мне. Я пытался её осознать. Ничего. Лишь боль. И я не вижу откуда она.

Но свою судьбу я решил ещё до экзаменов. Я был уверен, что плохо их сдам. Так и получилось. Всё в те дни шло плохо. Так что ожидания мои оправдались, но только мои. А у других не возникнет вопросов. Я всем говорил, что хочу поступить в лучший ВУЗ. И все верили, что у меня получится. И они верили, что я действительно этого хочу. Только лечу я вниз не из-за этого. Но из-за чего?

Интересно.Нашли уже мою записку? А может родители вернулись раньше и внизу уже стоят спасатели? Почему я об этом думаю? Разве это важно? Я уже лечу вниз. Скоро всё пройдёт. Исчезнут чувства, а вместе с ними и боль.

И вот темнота. А перед ней зелёная вспышка? Что? Да и ладно. Всё закончилось. Реальность исчезает…


Смерть?


Я открываю глаза. Темно, не могу ничего разглядеть. Неужели это и есть смерть? Тогда почему я способен мыслить? Нет, что-то не так. С трудом, но я ощущаю своё тело. Кажется я на земле, на асфальте. Без одежды? Ничего не болит. Что произошло?

-Эй, очнулся? Ну наконец-то. А то я уж подумал,что впервые забросило труп.

- Кто это говорит? Не могу разглядеть.

Вдруг в лицо мне ударил свет. Я зажмурился. Глаза заболели. Открыв их, я увидел мужчину. В какой-то форме. Похож на полицейского. Но на груди и плече странный знак. Не могу рассмотреть. Глаза всё ещё болят. Он сидел рядом со мной. Бритый почти налысо. Смотрел прямо на меня. Я заглянул ему в глаза. Кажется карие, но словно… потухшие. Словно из них забрали часть цвета.

-Нагляделся? Ну, вставай. У тебя, наверное, масса вопросов? - Голос слегка охрипший. Словно несёт на себе шкаф. - Давай сначала в машину: оденешься. А то мне не очень хочется разговаривать с голым подростком. Ну, давай-давай, ничего плохого не сделаю. Всё равно ты здесь ничего не знаешь. Вот, даже удостоверение покажу, хотя оно тебе ни о чём не скажет.

На корочке были надпись “Цербер” и какой-то номер. Стоит ли мне доверять ему? Он похож на полицейского, предлагает одежду и объяснения. Но это слишком подозрительно. Хотя вряд ли у меня сейчас есть выбор. Тело онемело. Ничего не остаётся.

Я попытался встать. Он взял меня под руку и помог идти, но отводил взгляд. Мы шли в какой-то подворотне. Ничего необычного. Пятиэтажные серые здания. Трубы. Кажется, на них кто-то спал. Это совсем не то место, где я прыгал. Загробный мир? Скорее похоже на бред. Что происходит?

Мы подошли к дороге. Рядом с тротуаром стояла машина. Старая нива? Если это загробный мир, то откуда эта машина здесь? Почему именно она? На её боку была та же надпись, что и в удостоверении мужчины. Выше надписи был знак. Голова пса с раскрытой пастью, а под ней метла. Что это значит?

Похоже, что мы находились на окраине какого-то города. Домов было мало. Рядом с ними стояли мусорные баки, наполненные доверху. Словно я в родном городе. Похожие дома, схожие улицы, ямы, мусор.

-Вот, возьми, на первое время сойдёт. Не волнуйся. Это - мой спортивный костюм. Новый. Я его ещё даже не носил. Если боишься, в машину можешь не залезать.

Я взял спортивный костюм. В машину не сел. Мужчина выглядел счастливым. Сейчас он стоял ко мне спиной. Спортивный костюм был великоват для меня. Но лучше, чем ничего.

-Ну что? Теперь тебе, наверное, нужны объяснения? - я кивнул - Немногословен? Одобряю,хех! Садись. Пока едем, всё объясню.

-Я...куда мы поедем? И я даже не знаю вашего имени.

-Точно! Совсем забыл. Меня Владимиром звать. Сорок три года. Холост, ха-ха! Работаю в “Цербер”.Поедем мы в пункт регистрации, ты же только прибыл. Твоя очередь рассказывать о себе. И что у тебя с глазами, как ты что-то видишь?

-В смысле?

-Вот, взгляни в зеркало - я посмотрел в зеркало машины, вместо привычных зелёных глаз была пустота, чёрная пустота.

-Я...я не знаю. Но я всё вижу. Почему так?

-Ладно, главное, что ты можешь видеть. Наверное, побочный эффект твоего попадания сюда. Похожие случаи уже бывали. Скажи хоть как тебя зовут.

-Евгений. Что здесь происходит? Где мы?

-Женька значит? Хы.Ну здесь ничего не происходит, скукота. А находимся мы в Солегорске. Город так называется. Скажу кратко. Ты умер…


Регистрация.


-В общем, не сказать, что это - загробный мир, но иногда люди после смерти попадают сюда. Не именно сюда, а в этот мир, ну, ты понял.

Мы ехали по ночному городу. Здания, магазины, в основном продуктовые. Город, похоже, был маленький. Не глубинка, но и не миллионник. Очень похож на мой город.

-Почему я попал сюда?

-Ха-ха-ха - смех Владимира, не смотря на хрипоту, был таким лёгким,таким… живым? - ты, наверное, пытаешься вспомнить: где согрешил или что-то в этом роде? Этот мир не ад. Сюда люди случайно попадают. Например, в Медовое, город на севере, однажды попал... священник, ха-ха, представляешь? Священник. Не грешил ни разу. И даже здесь начал вести праведный образ жизни. Значит случайно сюда попал... А может и не случайно, кто знает?

-А что с ним стало?

-Хм, вроде, через год покинул этот мир.

-Умер? Но…

-Нет-нет. Здесь нельзя умереть. Просто в какой-то момент люди покидают этот мир. Случайно пришли и случайно ушли, вот так…

-А что потом?

-В смысле?

-Ну, когда уходят.

-Не знаю. Никто не знает.

Мы подъехали  к серому зданию. “Все документы” - гласила вывеска. Правда само здание было больше похоже на билборд. Не было и сантиметра без рекламы.

Мы вошли. Владимир шёл впереди и иногда оглядывался на меня. Передо мной возникла необычная картина. Я словно попал в аэропорт. Просторный зал был разделён на четыре части. Первая с вывеской “Гражданская 1”. Вторая - “Гражданская 2”. Третья - “Гос. служащие”. Четвёртая - “Цербер”. Последние две пустовали. А вот первая и вторая части были забиты людьми. Кто-то сидел на скамье, другие лежали на полу, кто-то вообще спал в палатке. И это при том, что вторая часть не работала. Сначала мне показалась, что и с первой так же, но потом я увидел: иногда к стойке подходит женщина, что-то говорит и уходит. Но очередь не двигается.

-Вон, посмотри на старика. Да, на того, который колбасу ест. - На полу, возле палатки сидел старик в капюшоне. Лица не было видно - Всё пенсию пытается оформить. Каждый раз каких-то бумаг не хватает. И на кой ему эта пенсия? Всё равно ни на что не хватит.

-А откуда он еду берёт?

-Выходит иногда, где-то подрабатывает, наверное, и возвращается. А так всё здесь. Ну, ладно, пошли в четвёртую: регистрировать тебя будем.

Мы вошли в коридор со множеством комнат. Владимир повёл меня в тридцать третью.

-Дальше без меня. Держи, - он дал мне бумажку с каким-то номером, - покажешь, и всё будет нормально.

-Но что..?

-Не волнуйся. Вот, возьми ключи от моей квартиры. Адрес написан. Мне надо срочно уехать из города. Живи пока у меня. Всё, иди.

Я не успел его даже поблагодарить, как он затолкал меня в комнату. И вот я снова один. Не считая полноватой женщины, сидевшей за столом в этом маленьком кабинете. Взгляд её был направлен в телевизор. Показывали какую-то мелодраму. Телевизор висел на стене. Под ним торчала огромная труба. Такая же была на противоположной стене. Женщина не обращала на меня внимания, так что я продолжал осматривать комнату. Окон не было. У дальней стены стояли пыльный шкаф и вешалка. На ней висела куртка, с виду новая. На столе у женщины была кружка с каким-то напитком, ручки, бумаги, испачканные жидкостью из кружки, и компьютер.

-Извините, я…

-Т-с-с, не видишь: я занята? Всё-всё, уйди, мальчик.

Я вспомнил про бумагу, которую оставил Владимир, и положил её на стол.

-Да что такое?...А-а, всё-всё, сейчас всё сделаю. - Она набрала что-то на компьютере и из трубы под телевизором вывалилась небольшая пачка бумаг. - Вот, заполни.

Я начал заполнять, а женщина снова уставилась в телевизор. На складках шеи у неё были крошки. Когда она передавала бумаги я успел заглянуть ей в глаза. Они, как и у Владимира, были выцветшими.

Заполнить бумаги не составило проблем. Большинство из них - согласия на распространение, хранение, передачу данных. Также были различные пункты про какую-то ответственность. Вроде,ничего необычного. И лишь в последнем листе надо было заполнить данные о себе: имя, фамилия и подобное.

-Извините, я всё, - женщина не реагировала, поэтому я протянул бумаги к ней поближе.

-А? Что ты мне в нос-то тычешь? Всё? Ну, давай сюда! - Женщина взяла документы, и, не прочитав ни листка, отправила их в ту же трубу. Через пару секунд из этой же трубы вывалилась огромная куча бумаг. - Вот, это всё заполнить.

-Что? Но как? Здесь же их больше сотни.

-Давай-давай, мальчик. Это - обязательная процедура.

Я вздохнул и начал заполнять.

...Я всё писал и писал. Бумаг словно и не становилось меньше. Огромная их куча окружала меня. И все об одном и том же, но разными словами. После шестидесятой я почувствовал голод. И женщина в этот момент ела бутерброды. Как же я устал,как же всё это бессмысленно.

...Я уже потерял счёт листам. Те же слова раз за разом. Моя подпись. И круг повторяется. Я уже не читаю. Просто подписываю. Может на это и расчёт? Зачем так много бумаг? Где подвох?

...Я беру очередной документ. Ручка начинает чертить подпись, но в последний момент я замечаю заглавие. “Согласие на добровольное минимально оплачиваемое сверхурочное рабочее место”. Я читаю содержание. И… это же рабство. По этому документу я должен работать на какую-то добывающую компанию двадцать четыре на семь. Вот и подвох. Естественно, я не стал это подписывать. Поднёс ручку к пункту отказа, как вдруг её сместило в сторону согласия. Я заметил, как женщина резко отвела от меня взгляд. Её рук дело? Приложив усилия, я всё же расписался в пункте “Не согласен”. Сколько людей попались в эту ловушку? Что с ними? Где они сейчас?

...Прошло много времени, но я наконец закончил. Несколько раз попадались похожие “подвохи”, но я их вовремя замечал. Взял стопку документов и поставил на стол. Женщина взяла все бумаги и отправила их в трубу противоположной стены.

-А вы не будете их проверять?

-Мальчик, да кому нужны твои бумажки? Эта труба ведёт в мусоросжигатель. Их никто не проверяет.

-Что? Тогда зачем я их заполнял?

-Чтобы штраф не получить. За незаполнение полагается штраф.

-Что? Да…

-Ой, не начинай. Не ты первый, не ты последний. Заполнил? Заполнил. Ну и всё. Вот держи удостоверение гражданина. И иди, иди отсюда. А, да, потеряешь удостоверение - штраф. А теперь иди.

Женщина снова погрузилась в мир своей дешёвой мелодрамы. А я вышел на улицу. И увидел рассвет. Я провёл в этом здании всю ночь. Надо идти искать квартиру Владимира. Стоп. Я же умер. Но жив. Я же ни от чего не избавился! Что делать? Умереть в этом мире нельзя. Но… неужели придётся и дальше всё это терпеть?Как же больно. Что это? Куда всё исч…


Река.


Река. Я стою возле неё. Города больше нет. Где я? Вокруг ничего. Белая пустота. И река. Ни неба, ни солнца, ни земли. Наверное, в этом мире можно ожидать чего угодно.
 
Я подхожу к реке. Заглядываю в неё. И вижу осколки света. Я протягиваю к ним руку, но не могу дотянуться. Нужно искать выход. Здесь нет смысла сидеть. Или есть? Будет ли это покоем? Я всё ещё мыслю. Хоть и нет голосов. Что делать? Я могу просто сесть и сидеть, но мысли не покинут меня. Пусть всё решит река.
 
Я захожу в воду. Плавать я не умею. Но в этом мире нельзя умереть. Правда? Я ложусь на спину и доверяю всё реке. Она выталкивает меня, не даёт тонуть. Я закрываю глаза и отдаюсь течению.

Пустота. Никого нет. Может, это конец?

-Ошибаешься - голос совсем близко, кажется, что он в моей голове. Слово переливается различными оттенками, нельзя понять кому оно принадлежит. Иногда голос становится очень знакомым, но тут же меняется. И всё это с одним словом.

Течения нет. Вода словно остановилась. Я открываю глаза и вижу старика. Я знаю его. Это тот старик из “Всех документов”. Что он здесь делает?Он был во всё той же стариковской одежде, но не в капюшоне, и я смог разглядеть его лицо. Оно было всё в морщинах, словно ему уже больше тысячи лет. Но самое странное - его глаза. Они переливались всеми цветами. И взгляд его был направлен сквозь меня. Он будто смотрел дальше, чем это возможно. Голос точно принадлежал ему.

- Я - Харон.

- Вы проведёте меня к концу?

- Нет…

- Я - Евгений.

- Знаю. Зачем ты спрыгнул?

- Если вы знаете моё имя, то должны знать и ответ на свой вопрос.

- Но я его не знаю.

- Почему?

- Ты мне должен сказать.

- Ничего не понимаю.

- Это нормально. Но всё же ответь на мой вопрос.

- Я устал - вот причина.

- Жить?

- Умирать.

- Понятно.

- …

- …

- Если вы Харон, то почему не проведёте меня к концу?
 
- Ты сам узнаешь ответ.

- ...Хорошо. Тогда по-другому. Вы же проводите людей к концу?

- Да.

- Как это происходит?

- Они показывают мне пропуск и я провожу их по реке.

- То есть, если я получу пропуск, вы проведёте меня по реке?

- Да.

- Как получить пропуск? Только не говорите, что я сам узнаю ответ.

- Хорошо, не буду.

Что всё это значит? Почему Харон не отвечает на вопросы? Как же всё запутанно.

-Ты хочешь получить ответы?

-Да.

-Тогда тебе придётся работать со мной.

-Переправлять людей?

-Да. Согласен?

-Да, но…

-Хорошо. Тебе пора возвращаться в Солегорск.

-Как?

-Течение само приведёт тебя туда.

В секунду старик исчез. Река возобновила свой ход. Я снова закрыл глаза. И увидел сон.

Старая жизнь. Школа. Урок. Никто не может ответить на вопрос учителя. Я тяну руку, потому что вопрос на оценку, но она выжидает, спрашивает других. Они не могут ответить. Она ставит им двойки. Насытившись, учитель спрашивает меня. Какой смысл отвечать теперь, когда уже стоят у других двойки? Но я отвечаю. Правильно. Похоже, ей этого мало. Она начинает ставить меня в пример. Не самая лучшая помощь тому, кто только перешёл в новый класс, в новую школу. Два года до экзаменов. Я ещё не готовлюсь к прыжку. Лишь задумываюсь о нём. Стараюсь бороться с этими мыслями. Но голоса набирают силу.

...В новом классе хочу избавиться от груза ожиданий. Не получается. Учителя и одноклассники сразу понимают, что я “могу многого достичь”. А я лишь хочу избавиться от этого груза. Многие бы с радостью забрали у меня эту ношу. Они не понимают, сколько тогда будет стоить их ошибка. Успех человека, от которого ничего не ожидают, вызывает огромную похвалу, даже если всё произошло случайно. Мой успех вызывает лишь слова: “Это было ожидаемо”, несмотря на то, сколько усилий я приложил. Но неудачи всё ставят наоборот. Если я допускаю ошибку, все начинают удивляться, говорить, что ожидали большего. Но ничего не скажут тому, от кого ничего не ждали. Поэтому я пытаюсь избавиться от ожиданий. Не получается.
 
Почему они свалились именно на меня? Я нигде не выигрывал. Были тысячи людей лучше меня. Почему ожидания стали моей ношей?

Тогда я задумываюсь: а есть ли у меня будущее, которое все мне пророчат. И понимаю, что его нет. Я ничего не добился. Некоторые в моём возрасте уже работали в крупных сферах. А я слушаю ожидания моего окружения. И не могу ничего сделать для воплощения своей мечты: не хватает ни опыта, ни знаний. Тогда какое у меня может быть будущее? Какое может быть будущее у человека, который не имеет привязанностей и увлечений. Мне всё нравится в равной степени. И я часто завидую людям, увлечённым чем-то. Я не могу испытать таких же чувств. Тогда какой смысл в моём существовании? Если уж за миллионы лет история повторяется вновь и вновь, то что смогу изменить я? Как я сделаю мир лучше?

Я всё же продолжаю учиться. Даже ещё больше узнаю нового. Но с каждым днём убеждаюсь, что всё это бессмысленно. Люди и дальше будут убивать друг друга, страны воевать. К власти рано или поздно всё равно будут приходить люди, которым нет дела до народа. Непонимание не исчезнет. Жестокость будет существовать всегда. Вся история человечества говорит об этом. Тогда зачем жить?

Когда я прихожу к такому выводу? Наверное, за год до экзаменов. И тогда словно что-то обрывается. Я уже ничего не чувствую, кроме печали. Мне приходится носить маску радости, чтобы никто ни о чём не догадался. Приходится смеяться, когда я этого не могу делать. Это приносит более сильную боль, чем простая печаль. Тогда я решаю отдаляться от людей. Чтобы хоть немного стало легче. Но они всё приближаются и приближаются, я не могу убежать от них. А голоса становятся громче.

Когда появились эти голоса? Не знаю. Я слышал их всю свою жизнь. Сначала они сливались с родителями, потом с друзьями. И в какой-то момент стали находиться рядом со мной всегда. Я не видел в них ничего плохо, даже любил их. Но они становились всё громче. Они начали заглушать голоса других людей. Я не мог ничего сделать. Голоса запирали меня в клетку, и я решил из неё сбежать. И нашёл выход. Теперь я здесь.

Почему я вижу всё это сейчас. Я хочу вернуться? Всё исправить? Но смог бы я победить голоса? Смог по-другому избавиться от ожиданий? Смог бы уйти от других иным путём? Сейчас я этого не узнаю. И не узнаю, что с родителями. Я написал им, чтоб не печалились, но они же не послушаются. Если вы чувствуете мои слова, то знайте: я люблю вас, мама и папа.

...Я очнулся на земле возле “Всех документов”, на том же месте, где и потерял сознание. Всё лицо было сырым и солёным. Я встал и осмотрелся: кажется, полдень. Надо найти квартиру Владимира.

С поиском дома вышли проблемы. Никто из прохожих не хотел со мной говорить. Я подходил к ним, а они отходили в сторону. И у всех один и тот же взгляд. Они, словно ничего не видят, их выцветший взор где-то там, дальше, куда они стремятся. Часто ли у меня такой же взгляд? Скольким людям я мог помочь, но не помог? Как бы то ни было, сейчас у меня полно времени на то, чтобы смотреть по сторонам.
 
На каждом доме по несколько новеньких камер. Они сильно контрастируют с обшарпанными стенами. Скорее всего, внутри домов ситуация схожа. Кроме большого количества камер, улицы, по которым я шёл, ничем не привлекают внимания. Всё похоже на мой родной город. Ямы на дорогах, вдалеке, над домами, шпиль церкви, пыльный и жёлтый воздух. Но атмосфера здесь совсем другая. Тягучая, мёртвая. Даже рекламные вывески выглядят выцветшими. Только пьяницы рядом с домами разбавляют уныние своими весёлыми голосами. Но лишь голосами. Сами они выглядят хуже трупов. Выпавшие зубы, кожа в рытвинах. Надолго ли они сохраняют в себе веселье? Или же оно уже дома превращается в злость и насилие?

Наконец я дошёл до нужного дома. Он немного отличался от других. Выглядел новее. Даже подъезд был чистый. Ни надписей, ни мусора.
Я зашёл в нужную квартиру. Опрятная, но заметно, что Владимир живёт один: в раковине немытая посуда, в корзине для белья куча одежды. Видимо, Владимир не особо волновался о том, что к нему кто-то может прийти без предупреждения. Да и много людей в однокомнатную квартиру не позовёшь. Но при этом кровать аккуратно заправлена, и пол чистый. Может, у него просто не хватает на всё времени?
Я вспомнил, что голоден и направился на кухню. На холодильнике висела записка: “Чувствуй себя как дома. Ешь сколько хочешь. Пароля на ноутбуке нет. Деньги в комоде. Остальное объясню потом”. Владимир не написал, когда вернётся. Связана ли его поездка со мной?

...В холодильнике было много еды. Я взял жаренную курицу, какой-то салат и налил себе чай. Поел и пошёл в главную комнату. Напротив кровати были телевизор и игровая приставка, похожая на грубую подделку четвёртой playstation. Но мне сейчас не до игр. Я взял ноутбук. Надо узнать, где находятся ближайшие магазины одежды и что-нибудь об этом мире.
 
В Солегорске был только один магазин с одеждой. На их сайте я посмотрел себе штаны, кофту, кеды, футболку и куртку. 30 000 д. Их валюта называлась “досками”. 30 000 досок - это много или мало? В комоде я нашёл только пять тысяч. Одежду купить не смогу. Может, б/у? Нет, на меня не продают. Надеюсь, кто-нибудь отдаёт недорого швейную машинку - я смогу перешить одежду Владимира под себя. Нашёл. Кто-то продаёт машинку и нитки всего за сотню досок. И довольно близко. Даже в другой город не надо ехать. У Владимира только форма в корзине для белья подходила для того, чтобы её перешить. С дырами и кровавыми пятнами. Но это всё потом. Сначала узнаю побольше о мире.

Нашёл официальный сайт страны. У них целый раздел посвящен истории государства…


История Ан-нара.


В начале времён был лишь хаос. Никакой формы. Люди рождались в мире, и ожидали их вечные мучения. Плоть их разрывалась, и тут же собиралась обратно. И не было бы этому конца. Но явился Он. Наш Великий Вождь. Он сразу одолел силы хаоса. Но всё равно испытал мучения за тех, кто не смог сорвать с себя оковы. И явился к нам закон в лице Вождя.
Сначала он подчинил форму. Тогда Вождь и обрёл своё тело и даровал тела другим. Но многие люди были алчны и предали нашего предводителя. Он же не стал отрекаться от своих неразумных детей и отправился в царство огня. И пошли за ним неусомнившиеся.

Великий Вождь хотел защитить людей от неуправляемого пламени. Для этого он решил завладеть его сердцем. И отправился за ним. Огонь сжигал плоть нашего предводителя, но не душу, поэтому Он продолжал идти. Не стал Он подвергать опасности учеников своих и оставил их у входа в огненную долину. Великий Вождь сумел добраться до сердца огненного. Нелегко далось ему это. Лишился он глаз и кожи. И вырвал он своё сердце, и вставил на место его пламень. Огонь разлился по венам Вождя. Засверкал Он словно ангел. И на месте глаз появился огонь, что выражал решимость нашего предводителя. Но не был закончен поход: предстояло завладеть водой.
   
Великий Вождь отправился к тёмному морю. В пути он карал огнём неправедных и присоединялись они к учению его. Иногда огонь Вождя касался и учеников, дабы проверить их душу и волю. Уже тогда понял наш предводитель, что сердца людские непостоянны. Остаётся лишь завидовать такому уму!

И вот, дошёл Он до моря. И снова отправился один. Не хотел он подвергать мукам других. Тёмная вода покрывала его. И утоп бы Великий Вождь, но полыхал в его душе огонь. И отступило море. Дошёл предводитель до дна. И стояла там чаша. И испил Он из неё, обретя власть над морем. Отразилось это в чертах его. Движения стали плавными, а в глазах вместе с решимостью появилась мягкость.

И отправился Великий Вождь ещё дальше. И всё больше людей ступали за ним. Давал он им воду, дабы утолять жажду, и огонь для спасения от холодных ночей. Почти все любили его. Но встречались и ненавистники. Лишал их Вождь воды и подвергал испытаниям огненным, дабы перешли они на путь праведный. Не забывал наш предводитель и про испытания для последователей. Знал Великий Вождь, что нельзя человеку всегда в покое жить, счахнет душа его.

И вот предстала перед Вождём новая преграда. Гнездовье орлов, самых коварных и лживых существ в этом мире. Они - правители зла и пустословы. От них шли все беды. И выступил Вождь перед главным орлом и сказал:

- Хватит тебе править орёл! Ты - узурпатор!

- Я не правитель. До появления таких, как ты, у нас все были равны, - нагло лгал орёл, - небо было свободным. И лишь ты, жалкий карлик, и подобные тебе заковали всех в цепи.

- Почему ты говоришь про подобных мне? Я первый, кто спас людей! И без оков плоть людей не выдержит хаоса! Ты желаешь им вечных мучений?

- Ты путаешь хаос и свободу. Приручить своё тело был способен каждый, а твои кандалы нужны лишь для того, чтобы люди не могли уйти от тебя.

- Неправда! Я им дарю тепло и воду!

- Ты отнял это у них. До тебя огонь и вода принадлежали всем, а сейчас ты - единоличный властитель над ними.

- Ты обвиняешь меня во лжи?!

- Я не обвиняю тебя. Мне это не нужно. Ты сам всё доказываешь. Подобные тебе уже приходили. И всегда погибали они от жадности своей. Ты не удержишь огонь и воду. Они вернутся к людям. А с нами тебе не справиться. Орлы - свободный народ. Даже если ты лишишь нас плоти, переродимся мы в телах людей и будем дальше сражаться за свободу всех существ.

Не стерпел Великий Вождь такой дерзости. И начал битву, что сотрясала мир. Различные уловки использовал орёл, но не получилось у него обмануть нашего предводителя. Великий Вождь победил, но сжалился над орлами и лишь крылья обрезал им. И покорил он небо. Крылья вожака орлов дали ему для этого сил. А ученики Великого Вождя создали флаг, в котором изобразили все подвиги нашего предводителя. Он стоит на шаре земном, в правой руке его огонь, в левой - чаша с водой. Глаза наполнены силой и добротой. И орёл прижат к земле Великого Вождя ногой.


Швейная машинка.


Странная история государства, но на сайте больше ничего нет. В других источниках такой же текст. И что мне делать с этим? Здесь ничего не сказано о мире. Может, Владимир что-нибудь расскажет? Ладно, как приедет, надо будет спросить. А сейчас лучше сходить за швейной машинкой. Заодно подышу свежим воздухом, хотя сложно назвать его свежим.

Я иду по загробному миру, но словно по своему родному городу. Панельные дома. Обшарпанные стены. Мог ли я попасть в другой мир? Почему я оказался именно здесь? Кто делает выбор за меня? Он же делает выбор за всех? Хотел я гибелью избавиться от вопросов, но их стало только больше. Какой тогда смысл в смерти, если после неё ты можешь мыслить?

В раздумьях я не сразу заметил, как Цербер избивал человека. Тот валялся на земле, весь в крови, а его продолжал ударять дубинкой человек в форме, а рядом с ним стоял другой, который не принимал никакого участия.
 
-Эй, хватит! Он же... - Что я говорю? Зачем я лезу не в своё дело? Но он же весь в крови, не шевелится.

-Ах ты ж! - C этими словами Цербер ударил мне в челюсть. В глазах потемнело, а потом я увидел свою кровь на асфальте. - Ты совсем охренел, щенок? Щас и тебя отхуярю.

- Да, подожди ты, дебил, блин. Он же новорождённый - передо мной встал напарник того Цербера.

- И чё?

- Как “чё”? Это тот, Владимира который.

- Сука, повезло тебе, - он плюнул мне под ноги - вали отсюда. Давай берём этого недоделанного и потащили в отделение.

- Ты извини его, пацан. Он на голову пришибленный, совсем не может нормально себя вести.

- Пошли давай!

- Ладно, пацан, пока.

Они ушли и забрали с собой того мужчину. Кровь у меня уже не бежала, а раны и вовсе не было. Только есть захотелось. И на что я надеялся? Зря влез.
После того, как Церберы ушли, я немного постоял, приходя в себя, и отправился дальше. Вдруг мелькнула тень. За ближайшими домами кто-то есть. Кто-то следит за мной? Или паранойя? Только этого не хватает.

...Наконец я дошёл до пункта назначения. Набрал квартиру.

-Да, кто это? - Из домофона раздался мужской голос. Кажется, он подвыпил.
 
-Здравствуйте, я по поводу объявления о швейной машинке.

-А-а, сейчас спущусь, погоди.

Вышел мужчина. Всё лицо в рытвинах. Выпавшие волосы, лишь торчат редкие светлые пучки. Не хватает некоторых зубов. А в глаза выгоревший, когда-то, наверное, красивый, голубой цвет.Поскорей бы отдать деньги и уйти. Но он решил поговорить.

-Меня Серёгой звать.

-Евгений.

-Эх, Женька - Женька, ты молодой же. Как угодил-то ты сюда?

-Да я…

-Эх, я вот много чего имел в предыдущей жизни. И работа была приличная, и жена, даже детишки были. А сейчас вот продаю тебе швейную машинку какой-то старухи, которая раньше здесь жила. Ради чего? Чтобы выпить.

- …

-Да знаю я, знаю: я - ничтожество. А мне всего-то сорок лет.

-Вы не…

-Эх, Женька, что мне делать? - на этот раз Сергей действительно ждал от меня ответа.

-Бросить пить и…

-Да пробовал я уже. Толку-то. Всё равно за рюмку хватаюсь, без неё же никак, Жень, понимаешь: никак. Ладно, Женёк, прости меня. Вот бери машинку.
Сергей взял деньги и ушёл. Могу ли я чем-то ему помочь? И есть ли в этом смысл? Может, и правда: здесь нельзя прожить без рюмки?

...Я шёл обратно. И тень всё время мелькала меж зданий. Я не выдержал и крикнул: “Эй, кто там? Хватит следить за мной”. Из-за угла вышла девушка в чёрном воздушном платье и кедах. Тёмные волосы. Кажется, она одного со мной возраста. И зелёные глаза. Совсем как у меня, когда я был ещё жив. И они не выцветшие. Даже наоборот, словно светятся.

-Привет, - пока я смотрел на неё, она подошла почти вплотную и первая заговорила, - ты правда меня видишь?

-Да…

-Наконец-то хоть один человек! - у неё полились слёзы.

-Что, тебе плохо?

-Нет, я рада, что могу хоть с кем-то поговорить. Я так долго искала хоть кого-нибудь, но-но… - Она обняла меня и разревелась. Я стою посреди улицы, а на моём плече плачет незнакомая девушка. Что мне делать?

-Ты…

-Прости-прости. Просто я впервые могу прикоснуться к человеку, заговорить с ним. - Она провела рукой по глазам, и её слёзы остались лишь на моём плече. Она уже не плакала, но голос немного дрожал. - А, я же не представилась. Я Эжен.

-Евгений. Зачем ты за мной следила?

-Прости, если напугала. Я подумала, что смогу с тобой говорить, и не ошиблась. Можно задам вопрос? А как ты видишь?

-Не знаю. Глаза словно на месте, пока ничего необычного из-за их отсутствия не было.Но я только недавно попал в этот мир.

-Да? А что ты видел? Ну, когда появлялся в этом мире, - видимо, она действительно долго ни с кем не говорила. Голос перестал дрожать, но говорила Эжен быстро, словно боясь не успеть всё сказать.

-Зе…

-Подожди, давай не будем здесь стоять. По пути расскажешь.

-Хорошо, - она шла рядом и не говорила куда идти, так что я направился к квартире Владимира, - я видел зелёную вспышку. Всё, что помню.

- И всё?

-Да.

-Угу… А, может, ещё что-нибудь? Ну, или, например, долгую черноту.

-Нет.

-Ну ладно. А,кстати, как ты выбрался из здания?

-Какого?

-Ну, куда все новорожденные попадают. Там же охрана и камеры.

-Я не в здании появился.

-А где?

-В подворотне какой-то.

-Хмм, может, из-за этого ты меня видишь? - Она всё время не отрывала от меня взгляд. И улыбалась. Из-за сияния глаз и улыбки Эжен совсем не подходила этому миру. В жёлтом воздухе пыль, вокруг серые здания, под ногами грязь. И она на этом фоне становилась слишком ярким солнцем. Не опасно ли приближаться к её свету?

-Может.

-А как ты умер?

-Что? Я… - Что мне ответить? Стоит ли говорить правду? Если - если я скажу…

-Секрет? Ну и ладно, не очень-то и хотелось. - Эжен отвернулась от меня и уставилась в землю. Я обидел её?

-Стой, просто… - и в этот момент Эжен рассмеялась. Приятный смех звучал прямо у меня в голове. Ничто не мешало ему.

-Ты бы видел свое лицо. Пытаешься спрятать все чувства, но их всё равно видно. Я не обиделась. Понимаю: первому встречному не расскажешь об этом.

-Да.

-Странный ты. Вместо глаз чернота, но в ней словно видно внутреннего тебя. Ну, мне пора, я уже слишком задержалась. Пока, потом ещё встретимся  - Эжен побежала, не обращая внимания на людей. Она проходила сквозь них, словно призрак. Я смотрел ей вслед и вспомнил, что не знаю, ни как с ней связаться, ни где она живёт.

-Стой! Как мне найти тебя? - Она уже далеко, вряд ли, услышит.

-Я сама тебя найду - Эжен сказала это, не повернувшись, и голос её звучал так близко. Но я не заметил, как она исчезла. Сможет ли она найти меня?

...На пошив одежды я потратил оставшуюся часть дня. Теперь у меня был более или менее нормальный костюм из старой формы Владимира. Только обуви по размеру не было. Придётся ходить в кроссовках Владимира.Перед тем, как лечь спать, я закрыл дверь на ключ. На всякий случай.

...Как хорошо просто прилечь и ничего не делать, никак не волноваться, ни о чём не думать.


Ученик Харона.


Тьма. Жизнь или смерть? На какой грани я сейчас? Я чувствую. Они близко. Ноги застыли в земле, но их нет. Я не двигаюсь. Почему я не бегу? Они уже здесь.

-Зачем ты спрыгнул? - Голос разбивает пространство. Его крик давит на меня. Удары без ударов.

-Вы знаете! Мы это решили! - Я уже не сдерживаюсь. Пытаюсь перекричать его.

-Нет никаких нас. Только ты. А ты спрыгнул, сдался, слабак, ожидаемо.

-Другого выхода не было.

-Уверен? Кажется, ты и не пытался и искать.

-Отстань от него, - ещё один голос: мягкий, зазывающий, обманчивый, - он слишком слаб, у него просто не было и нет будущего.

-Я не слаб!

-Тогда почему спрыгнул?

-Ну, не трогай его. Кроме нас у него никого нет и не было.

-С этим я согласен. У него никого не было: ни друзей, ни знакомых, ни родных.

-Вы лжёте!

-Да? Тогда почему ты так неуверенно говоришь?

-Не дави на него. Он же понимает, что ни с кем не сблизился. Ведь так?

-...

-Молчишь? Значит так и есть.

-Нет. Просто...просто меня никто так и не понял.

-Как будто ты пытался объяснить.

-Не надо так с ним, он ничего не может. Мы должны помогать ему, оберегать его, делать всё за него.

-Хватит, прошу вас, остановитесь!

-С чего бы это? Нас нет, здесь только ты.

-Хватит! Хватит!

-Ну-ну, мой бедненький маленький мальчик, не плачь. Да, ты слаб, но так бывает.

-Бывает? Он не должен быть слабым. Надо было всех убить, другие виноваты.

-Нет, нет! Прекрати! Я любил их!

-Тогда почему спрыгнул?

-Кто-нибудь, помогите!

-Кто тебе поможет? Ты должен сам себе помочь.

-Нет, он не сможет, мы должны помочь ему.

-Конечно… Что это за шум? Река?

Огромный поток появляется из ниоткуда. Я утопаю в нём. И слышу третий голос: “Управляй рекой. Не дай ей поглотить тебя. Направляй её”. Это Харон. Я закрываю глаза и представляю себе то белое ничто. Я хочу попасть туда. Хочу поговорить с Хароном. Получится ли? Услышит ли меня река? Голоса удаляются. Значит я всё делаю правильно. Удар. Темнота и вспышка белого света. Я на берегу, рядом сидит Харон.

-Спасибо… что спас - говорить и дышать больно, грудь разрывает.

-Ты не сможешь вечно убегать от них. Сейчас они не попадут сюда, но они всегда следуют за тобой, запомни это. Ты должен сразиться с ними, иначе рано или поздно останешься там.

-Но как? - Почему я так доверяю Харону? Но его многогранные голос и глаза внушают доверие.

-Ты сам должен узнать.

-Снова загадки.

-Как бы то ни было, ты не забыл, что согласился работать со мной?

-Нет.

-Тогда сегодня будет первый урок.

-Урок?

-Да, прежде чем работать, ты должен кое-чему обучиться, как и те, кто был до тебя.

-До меня кто-то был?

-Да. Ты не первый и точно не последний. Но сейчас не время рассказов. Для начала ты должен научится плавать.

-Но как? Я пробовал много раз ещё при жизни, но получалось всегда плохо. Я могу лишь следовать по течению.

-Этого недостаточно для нашей работы.

-Я понимаю, но что делать?

-Просто плыви.

Ничего не остаётся. Я захожу в неподвижную воду и пытаюсь плыть. Мышцы разрывает. Я отдыхаю и снова пытаюсь плыть. Лишь дышать становится тяжелее.

-Не выходит, Харон.

-Вижу. Но, похоже, ты неправильно понял мои слова. Ты должен научиться передвигаться по реке. Да, у некоторых моих учеников получалось плыть, но это не простая река и не всё здесь работает так, как при твоей жизни.

-Не понимаю.

-Тогда спроси у Эжен.

-Что? Но откуда ты узнал?

-Я всё вижу. Раз ты пока не можешь плавать, то общайся с Эжен каждый день. Ты должен сблизиться с ней. Это - твоя задача.

-Что? Но-но…

-Не волнуйся, всё будет хорошо. А сейчас можешь задать вопросы.

-О чём?

-Тебе лучше знать.

-Кто был до меня?

-Ты не знаешь их, они не знают тебя. Только это даст тебе что-то. А повторить их способ перемещения по реке у тебя не получится.

-Ладно. Расскажи, пожалуйста, об этом мире.

-Хорошо. Этот мир - отражение твоего. Так было с самого начала и будет всегда. Его облик зависит от твоего мира. Сюда попадают те, кто не ответил на вопрос, кто не достиг цели. Для того, чтобы попасть сюда нужно чего-то лишиться. Иногда у человека отбирают это ещё при жизни, иногда - во время перехода. Река связывает твой мир и этот. По ней люди совершают переход.

-А что будет после этого мира?

-Не знаю. Я не могу перейти туда.

-Почему?

-Я порождение этого мира и реки. Я должен оставаться здесь.

-Но ты же можешь перемещаться по реке?

-Да, но лишь до границ миров, не более.

-А какому миру принадлежу я?

-Всем сразу, как и остальные люди.

-Но если всем сразу, то почему никто не может вернуться?

-Я такого не говорил.

-Что? Получается можно вернуться в предыдущий мир? Но тогда в смерти нет никакого смысла!

-Я не знаю, можно ли вернуться в предыдущий мир. Но не все люди здесь мертвы.

-Что это значит?

-Тебе пора. До встречи.

Харон исчез. Я снова в реке. Она возобновила свой ход. Течение уносит меня обратно в Солегорск.


Как научиться плавать?


На часах девять. Сделал зарядку, умылся, позавтракал. И надо учиться плавать. Но как? Владимир ещё не вернулся. Может, в городе есть бассейн?Посмотрел в интернете: раньше был, но на его месте теперь пивоварня. Позвонить бы Эжен, но я не знаю её номера. Вдруг раздался звонок, я ответил.

-Алло?

-Женя, ты?

-Да. Эжен?

-Ага, не спрашивай, откуда узнала номер. У меня есть свои способы, ха-ха, - странное совпадение: только подумал о ней, а она сама позвонила, - выходи на улицу, скоро подойду.

-А как… - она сбросила.

...Я вышел к подъезду и стал ждать. Как она узнала адрес и номер? Ещё и позвонила так вовремя. А вот и она. Очень быстро пришла, но я не заметил с какой стороны. Всё в том же платье. И с теми же светящимися зелёными глазами.

-Привет. Ты, я смотрю, сегодня одет по-другому.

-Ага. - Я вдруг застыдился своего вчерашнего вида. Представил себя в свисающем костюме, и с таким человеком она впервые заговорила здесь. Надеюсь я не покраснел.

-Ты что? Стыдно за вчерашний костюм? Да, всё нормально, хоть не голый ходил, ха-ха.

-Как ты поняла?

-Я же говорила: очень странный ты. Словно твои глаза сами говорят всё, о чём ты думаешь.

-А-а, точно.

-Ну, ладно. Куда пойдём?

-Что? Но ты… Давай просто походим по городу. Ты же давно здесь? Покажешь что-нибудь интересное.

-Ну, давай. - Мы пошли, не знаю куда.

-А как ты жила, когда впервые оказалась в этом мире?

-Ну, у невидимости есть и свои плюсы. Чужие квартиры, одежда, еда. Пользовалась этим и пользуюсь. На работу, как понимаешь, не устроишься. Это, думаю, говорит о всём. Ну, а попала сюда я примерно два месяца назад, - два месяца назад… тогда я окончательно всё решил, - сбежала из здания новорожденных, даже не стала узнавать, что там происходит. В какой-то момент почувствовала, что надо ехать сюда, думала: здесь будут объяснения… но хоть тебя встретила.

Я не стал ничего говорить. Мы шли молча. О чём она думает? Может, до нашей встречи что-то случилось?

-О, вот первая достопримечательность, - Эжен говорила легко, не так, как до этого.

-Но это же обычная площадь. Нет?

-Ты что? Не видишь весь символизм? Простая форма зданий показывает силу и прямоту Ан-нара. Красный кирпич от слова краса, красота страны. Кольцо площади - символ того, что страна просуществует вечно, да есть разрывы, и это не кольцо, а квадрат, но сути не меняет. И рисунки людей на зданиях символ счастья всего населения Ан-нара.

-Что? Ты серьёзно?

-Ха-ха, конечно, нет. На самом деле ничего эта площадь не значит. Обычная городская площадь. Раньше здесь устраивали митинги и одиночные пикеты. Но Церберы начали отлавливать людей ещё до того, как они выходили на улицу и всё прекратилось. Хотя нет, был один случай. Кто-то решил устроить митинг в поддержку власти. Церберы не разобрались и всех посадили. Вот, после этого всё прекратилось.

Может быть, кто-то и хочет выйти, но они либо ни с кем связаться не могут, либо их ещё раньше сажают. Ну, пойдём дальше?

-Да, давай.

-Ты, кстати, знаешь, почему город называется Солегорском?

-Здесь соль добывают?

-Да, как ты угадал? Ха-ха. Раньше добывали. Сейчас уже нет. А вот и вторая достопримечательность. Она и расскажет, почему соль уже не добывают.

-Ракетный завод? - Передо мной было здание, справа и слева от которого вдаль тянулся огромный забор. Сверху была надпись: “Ракетный завод имени С.Ю.Распилкина”.

-Да, город переквалифицировался. Здесь работает треть населения. Вторая треть в Цербер. И на этом экскурсия закончена.

-А здесь нет театров или хотя бы спортивных центров?

-Нет, был бассейн, но на его месте теперь пивоварня.

-Да, знаю. А река или пруд?

-Не. Раньше был пруд, когда ещё добывали соль. Но один губернатор захотел устроить себе маленькое личное море. Всё живое в пруду погибло, и решили его засыпать землёй. И всё. А ты что, поплавать хотел?

-Не совсем: научиться.

-Серьёзно? Ты плавать не умеешь? Ну, здесь ты точно не научишься. О, было бы клёво, если бы ты мог ходить по воде, тогда и плавать не надо учиться.

-Да, был бы как Ии…

-Стой! Не говори!

-Что? Почему?

-Закон такой. Нельзя его ни с кем сравнивать: это оскорбляет верующих.

-Ты не шутишь?

-Нет. Ну, можешь попробовать сказать, но у Цербера везде прослушка.

-Ну, ладно, спасибо.

-Не за что. Не могла же я тебя теперь лишиться, ой, - Эжен покраснела - ну, лишиться того с кем можно говорить.

-Ага, но идея с ходьбой по воде всё равно хорошая. Надо будет попробовать.

-Ха-ха. Ну ладно. Пойдём ещё прогуляемся?

-Да, давай.

-А какая у тебя была прошлая жизнь?

-Ничего особенного, даже говорить не о чем.

-Не верю. Вот у меня не о чем говорить, потому что я ничего не помню из той жизни.

-Как так? Совсем?

-Да. Лишь какие-то чувства остались. Помню: сначала было тепло. А потом становилось всё холодней и холодней. В конце словно от чего-то оторвали и засунули в тёмную комнату. Вот и всё. Даже не помню, как умерла. Ты-то должен что-то помнить. Не может быть, чтобы всё было одинаковым.

-Не знаю, как-то не о чем рассказать, - чувствую себя подлецом. У меня были моменты, которые я мог запомнить, но не стал этого делать. А Эжен совсем ничего не помнит.

-Ну-у, зачем это скрывать в себе?

-Я не…

-Ладно, наверное, ещё не пришло время. Но скажи хоть как ты умер.

-Я, - сказать или нет? Слишком много от неё скрываю. Она уже почти всё о себе сказала, а я… как же тяжело дышать, - совершил самоубийство.

-Что? Зачем?

-Ты не поймёшь, - зачем я сказал? Как теперь всё объяснить? Я слишком часто дышу, это нормально?

-Я постараюсь понять, не держи это в себе. - Эжен поймёт. Откуда я это знаю? А вдруг не поймёт?
 
-Я… нет, - дыхание перехватило. Голоса. Я слышу их. Они приближаются. Как же болит в груди. Эжен? Куда всё исчезает? Темнота подходит. Что это? Тепло?

-Всё хорошо, не волнуйся. - Эжен обнимает меня и не даёт упасть. - Если тяжело, не говори. Придёт время и ты сможешь всё объяснить.

-Спасибо - мой голос дрожит. Я с трудом сдерживаю слёзы.

-Не за что, пойдём обратно.

Эжен больше не спрашивала меня о прошлом и старалась уводить разговор на более лёгкие темы. Так я узнал, что она, как и я, любит комиксы и видеоигры. Только в этом мире их сложно найти: в интернете нет. Мы подошли к дому…

-О, вспомнила! Классная игра - персона три. Обожаю её. Ты играл?

-Да. Мне она тоже понравилась.

-И какая у тебя персона?

-...Даже не знаю. Я не задумывался об этом.

-Орфей тебе подходит.

-Почему?

-Не знаю, просто мне так кажется.

-Жаль только, что я его призвать не могу.

-Ха-ха, давай я вместо него буду. Всё равно никто меня не видит, найду где-нибудь освежитель воздуха с зажигалкой и буду огнём всех бить, ха-ха. Ой, уже вечер. Мне пора.

-Ну ладно, тогда пока?

-Ага, ты теперь знаешь как меня призвать, - Эжен рассмеялась и побежала, снова не обращая внимания на прохожих. А я всё так же смотрел ей вслед и не заметил, как она исчезла. Теперь осталось только научиться ходить по воде…


Поток моими руками.


-Ну что? Вернулся?

-Ты опять к нему пристаёшь? Не лезь, он слабенький, маленький.

-Из-за этого ты спрыгнул?

Голоса. Снова они. Надо их игнорировать. Харон помоги мне, пожалуйста. Спаси меня рекой.

-Да, он не мог выдержать такого.

-Эй! Почему ты молчишь? Может, ответишь хоть что-нибудь?

-Правильно-правильно. Не говори с ним. Лучше сбежать, чем делать что-то, что ничего не изменит.

-Ты серьёзно? Свои проблемы ты тоже игнорировал? И к чему это привело?

-Ну-ну, не надо. Он и так беззащитен и беспомощен, мы должны спрятать его, уберечь.

-И как тебе в новом мире? А? Сбежал от проблем? Всё получилось? А что теперь с твоими родителями? С одноклассниками? Думаешь, у них что-то изменилось после твоего ухода?

-Нет-нет, он же помнит, каким был. Совсем как букашка. Ни на что не влиял. Никто ничего и не заметил. А так его бы просто раздавили. Мы должны заботиться о нём. Давай же, Женя, сжимайся. Пойдём обратно за стены. Ты же без них не выдержишь.

-Да, давай, слабак. Иди снова туда. Залезай под своё одеялко.

-Молчи, Женя. Не говори с ним: ты слишком слаб. Лучше уйди глубже. Пойдём вместе.

Где же река? Почему Харон не помогает мне? Я уже не могу терпеть их.
 
-Харон, спаси!

-Решил к нему обратиться?

-Да, без него он не сможет ничего.

Ничего не происходит. Что же делать? Я не смогу сопротивляться ещё дольше. Точно! Надо попробовать представить реку. Может, она меня услышит?

-Что это ты делаешь? Пытаешься сбежать от нас? А если мы за тобой пойдём?

-Сейчас не сможем. Мы пока так же слабы, как и он.

Я закрываю глаза и представляю, как река уносит меня. Вспоминаю её течение. И ощущаю его. Голоса исчезают. На этот раз поток не такой сильный. Он не бросает меня, но несёт на себе. Нет ударов и боли. Я на берегу.

-Что ж, у тебя получилось, - Харон сидел рядом со мной. Его многоцветные глаза смотрели куда-то, а слова застывали в воздухе тысячами оттенков.

-Это была часть обучения?

-Не совсем. Но всё же ты смог призвать поток.

-Не совсем?

-Я обучаю призыву после того, как ученик научиться передвигаться по реке. И не таким способом… Они скоро смогут прорваться сюда: они уже не дают мне вмешаться.

-И что делать?

-Продолжать обучение. Больше я ничем не смогу помочь. Ты научился плавать?

-Нет, но у меня есть идея.

-Хорошо. Тогда претворяй её в жизнь.

Я захожу в воду. Хочу, чтобы она выталкивала меня. Представляю свою лёгкость. Пытаюсь идти, но мои ноги всё ещё касаются дна. Может, я слишком близко к берегу? Я с трудом заплываю на середину реки. Она не даёт мне утонуть, выталкивает, но не поднимает. Я не могу по ней идти. Что я делаю не так? Я слышу голос Харона: “Ты не тот человек, чтобы так делать. Не пытайся быть кем-то другим. У тебя есть свой путь, пусть он и не самый эффектный”. Что значат эти слова? Почему я не могу просто идти по воде? Внизу мелькают огоньки, но они мне не помогут. Зачем я обращаю на них внимание?

-Почему у меня ничего не выходит?

-Я уже ответил тебе.

-Но я не понимаю.

-Значит ещё рано. Залазь, - рядом со мной появилась деревянная лодка. Харон уже стоял в ней и держал весло, - и рассказывай, что с той девушкой.

-Эжен? Она лишилась воспоминаний. Ей можно как-то помочь?

-Не знаю. Не заметил ли ты ещё что-то, связанное с её душой?

-Нет.

-Ну ладно, потом увидишь.

-Харон, что это в реке? Я всё время замечаю эти осколки, и каждый раз забываю спросить о них.

-Воспоминания.

-Что? Чьи?

-Всех людей.

-Значит там могут быть и воспоминания Эжен?

-Возможно.

-Как их достать?

-Не знаю.

-Что? Но ты же можешь направлять реку.

-Но не воспоминания. Сейчас я хочу тебе кое-что показать. Мы плывём за
душой, я прошу реку следовать к ней. Скоро ты всё увидишь.

Вокруг ничего не меняется. Лишь течение реки указывает на то, что мы
движемся. Впереди женщина. Стоит на берегу и смотрит на нас. Мы подплываем к ней и она заходит в лодку, как будто уже в тысячный раз. В её руках фотография. Она отдаёт её Харону, а он протягивает мне.

-Это - пропуск.

Я беру фотографию. - Вода взрывается. Тысячи осколков несутся ко мне. Они пронзают меня. Я чувствую боль, радость, печаль. Всё сразу. И я вижу. Вижу то, что видела женщина в лодке.

...Она держит на руках ребёнка. Радость. Прижать к себе. Защитить. Её дочь растёт. Вокруг больше ничего нет. Лишь годы проносятся рядом. Улыбки. Слёзы. Разбитые колени. Но мать всегда рядом с дочерью. Школа. Жалобы на учителей. Женщина всегда на стороне девочки. Подростковый возраст. Первая серьёзная ссора. Но радость, любовь, умиление не покидают сердце женщины. Мать не перестанет любить своё дитя. Институт. Дочь уезжает. Женщина остаётся одна. Её терзает печаль. Тоска. Забрали что-то из души. Слёзы по ночам. Дочь в другом городе. Звонки. У неё всё хорошо! Она скоро приедет! Долгожданная встреча. Снова расставание. Работа. Дочь теперь взрослая. Не может часто приезжать. Серые будни. Пустая квартира. Главное - всё хорошо у дочери. Звонок. Дрожащий голос дочери. Она плачет и пытается рассказать, что случилось: Гос. Предприятие. Она понравилась начальнику. Его стремлениям не суждено было достичь цели. Преграды стояли на его пути. Он к ним не привык. Решил уничтожить. Удары. Кровь. Она на столе. Не может двигаться. Начальник возвышается над ней. Он давит её своими складками жира. Его сальные губы с запахом табака, водки и сельского туалета касаются её тела. Пот капает на неё. Свиное рыло лезет к её лицу. Рвота. Всё в сегодняшнем обеде. Но отвратная вонь не останавливает его. Он продолжает свою оргию. Угрозы. Если не будет молчать, то преграды сломает не только он, но и его друзья. Она убегает домой. Пытается смыть с себя всё: его запах, липкую жидкость, рвоту, его прикосновения. Не получается. Она всё ещё ощущает его присутствие. Дочь задаёт матери вопрос: “Что мне делать? Я теперь не человек”. Мать не знает. Её сил не хватит для борьбы с этим человеком. Но она не бросит свою дочь. Утро. Дочери нет. Новости. Верёвка, лес, её дочь. Мать рыдает. Сердце не выдерживает. Она появляется в этом мире. Рядом с ней призрак. Он говорит ей: “Почему ты не увидела? Почему отпустила? Почему не пыталась помочь?”. Призрак всегда ходит за ней. Женщина хочет погибнуть. Но в этом мире такое невозможно. И она видит таких же, как её дочь. Женщина хочет спасти хотя бы их. Она не позволит сломать их. Создание организации. Огласка. Помощь. Всё ради дочери, которую спасти не удалось. Но другие остались целы. Теперь они уже помогают другим. А значит Женщина свободна. Призрака больше нет. Фотография. Она на берегу.

...Я открываю глаза. Всё ещё в лодке. Голова раскалывается. Слышу голос Харона: “Выпей воды из реки”. Делаю, что он сказал. Всё проясняется.

-Что это было?

-Ты пережил жизнь этой женщины, самые значительные моменты.

-Я чувствовал сразу всё: радость, печаль, боль. Как ты можешь вытерпеть такое?

-Я испытываю такое всегда. Мы приплыли.

Перед лодкой огромная дверь. Она пронзает небо и уходит глубоко под воду. На ней тысячи рисунков и узоров. Они двигаются по всей двери. Я достаю фотографию. Её надо прислонить к вратами. Откуда я это знаю? Неважно. Я протягиваю старое фото. Двери расходятся. Впереди белый свет. Женщина входит в него и медленно исчезает. На мгновение я замечаю её дочь. И всё пропадает.


Возвращение Владимира.


-Ну, наконец-то ты проснулся,- рядом с кроватью стоял Владимир. Совсем как тогда. Он не изменился. Та же форма, те же разбившиеся глаза, - вставай, делай зарядку, умывайся и пошли завтракать.

...После он начал задавать вопросы.

-Как тебе город?

-Ну, - сказать ему правду или соврать? Что, если он собирает на меня компромат?

-А, забыл. Не бойся, говори, всё, что думаешь. Проблем не будет: за этим я уж точно прослежу.

-Хорошо. Мне не нравится город.

-Да, город - гниль. Не такое хочешь увидеть после смерти. Большинство местных Церберов - моральные уроды.

-Почему ты с ними работаешь?

-Есть у меня свои причины. Да и выбора особо нет. Либо завод, на котором просадишь последнее здоровье, либо идти во власть, где без связей нельзя, и надо всё время нести чушь для угождения тем, кто повыше, ещё и демократией называть такой режим. И вот остаются только Церберы. А предпринимательство, создание чего-то нового и другое оставят тебя без еды и крова, ещё и в тюрьму могут посадить. Но у меня есть ещё и цель. Я пытаюсь её достичь.

-Что это за цель?

-Ха, ещё рано тебе знать. Знаешь мудрость: не говори о своих планах, иначе не сбудутся.Ну ладно, с кем успел познакомиться?

-С тем старичком, который документы не может оформить, и с девушкой моего возраста.

-Интересно. Думал, что ты единственный в городе столь юного возраста.

-А раньше были?

-Нет, вроде. Дети, кстати, в этот мир не попадают. Твоего возраста - очень редко.

-...

-Совсем забыл! Я же тебе кеды купил. У нас не найдёшь. Примерь.

-...В самый раз.

-Нравятся?

-Да.

-Хы, со всем угадал. Всё как у него…

-У кого?

-А, да… как у продавца того. Телосложение как у тебя было. Я тебе ещё и одежду купил, но смотрю: ты уже сам себе сшил. Я всё не мог выбросить старую форму, а теперь и не придётся. Будешь теперь на меня походить, ха-ха!

-Владимир, почему вы мне помогаете?

-Захотелось. Что уже и людям помогать нельзя? Тем более ты мне тоже помог.

-Как?

-Меня повысили из-за того, что я тебя нашёл.

-Да?

-Ага. Теперь отделом по борьбе с наркотиками буду управлять. Ещё и квартиру новую дали. Так что можешь в этой жить.

-Спасибо…

-Да, не благодари. Надо бы тебе работу подыскать. Поехали в отделение, устроим тебя туда.

-Что?

-Не нравится? Ну, выбора у тебя особо нет, как я и говорил. Едешь?

-...Да.

-Не волнуйся. Сложной работы я тебе не дам, пока. А потом будешь мне помогать. И что с твоими глазами? То они пустые, а теперь в них словно что-то светится.

-Что?

-Да, какой-то зелёный отсвет. Ладно, пошли, потом разберёшься.

...Мы подъехали к девятиэтажному зданию полностью чёрного цвета. На нём были огромная надпись и знак. “Цербер” и голова пса с метлой. Меня пробрал холод. Здание словно вот-вот раздавит меня. Ещё и людей рядом не было. Владимир спокойно пошёл вперёд - я еле двигался. Изнутри здание было столь же зловещим. Одинаковые двери. Тёмные коридоры. Церберы почти все в одинаковых масках. Они разговаривали, даже шутили. Но они выглядели как манекены. Жуткие манекены. Может, так только в приёмной? Но нет. Каждый следующий этаж был похож на предыдущий. Лишь изредка попадались Церберы, как и Владимир, без маски. Встречая нас, они улыбались. Уходя, они лишались эмоций. Могут ли они существовать без других? Мы поднялись на четвёртый этаж. И он был другим. Все, кто там находился, не носили масок. Из-за этого этаж выделялся на фоне других. Выглядел более живым.

-Ну вот. Мой кабинет. На этаже работают в основном хорошие люди. Им можно доверять. Будешь работать в соседней комнате. А я буду следить за тобой через камеры.

-Что?

-Ха-ха, шучу. Следить не буду.

-Спасибо.

-Когда хочешь приступить к работе? Сейчас или позже?

-Сейчас. Сразу разберусь во всём.

-Хорошо. Тогда иди в свой кабинет. Документы на столе. Заполни их и всё. Завтра найду тебе работу поинтереснее.

Соседняя комната была небольшой. Ничего примечательного в ней не было. Ближе к стене стоял стол с документами. Простые заявления и запросы. Я за два часа всё заполнил и пошёл обратно к Владимиру.

-А, ты уже всё?

-Ага.

-Быстро. Так-то у нас нельзя рано уходить. Но ты всё сделал… Что же, ты пока ещё стажёр, можно сказать. Так что вот, возьми ключ от архива и отнеси туда документы, а потом можешь идти домой. И да, ключ оставь у себя. Там в трубу документы отправишь.

-Труба ведёт в мусоросжигатель?

-Что? Не знаю. А зачем документы сжигать, когда ты только их заполнил? Ну, я не спрашивал, что потом происходит. А почему ты решил, что она ведёт в мусоросжигатель?

-Да так.

-Ну ладно, иди.

...В архивной комнате было очень много документов. Из стены торчала огромная труба. И всё. Возможно, за стенами бумаг что-то было, но если затронуть эти башни, то они точно рухнут. Так что я не стал медлить и отправил свою пачку в трубу. Меня терзает мысль. Я совершенно уверен: здесь есть что-то. Но что? Я чувствую оно должно мне о чём-то сказать. Шум реки. Откуда он здесь? Он исходит от стены бумаг. В ней что-то есть. Откуда взялось это предчувствие? Нет. Надо уходить поскорее.

Я уже шёл по главному залу, когда столкнулся с ними. Те парни. Один из них избивал человека и ударил меня. И сейчас он направляется ко мне. А я не могу сдвинуться.

-О, всё-таки припёрся, мелкий? Уйди с дороги, отродье.

-Какой же ты мудак. Извини, пацан. Не знаю, почему он ведёт себя, как имбицил.

Я смог в последний момент отойти в сторону и нормально их рассмотреть. “Злой” в кепке, волос совсем не видно. И больше ничего примечательного. А вот “извиняющийся” в капюшоне таком, что не видно лица. Он чуть пониже своего напарника. И у него странная походка. Не могу понять, почему, но с ней что-то не так.

Не нравится мне этот мир. Почему я не могу просто навсегда уснуть? Всё так бессмысленно. А если… Если я могу умереть по своему желанию. Представить, что застрелилися. Я приставил два пальца к виску и зажмурился. Секунда, две, три и ничего. Нет. Что за бред я творю? Конечно, это не сработает…

-Привет. Почему такой печальный? - Эжен! Как она здесь появилась?

-Что?

-Надо сначала сказать: “Привет”. Ты что манер не знаешь?

-Извини, я задумался.

-А я вот к тебе шла.

-Зачем?

-Как это зачем? Тебя одного оставлять нельзя: задумаешься и уйдёшь куда-нибудь не туда.

-...

-Ну, не молчи. Я, смотри, что отыскала. Во, игра на двоих для приставки. Теперь осталось найти приставку, ха-ха.

-У Владимира, то есть… у меня в квартире есть приставка.

-Отлично! Пойдём, узришь мою мощь!
 
-Я…

-Всё будет нормально, обещаю, - она улыбнулась, и я поверил. Нет. Захотел верить, что так и будет.

...Игра совсем обычная. Ничего выдающегося. Но я чувствую. Мне нравится просто находится рядом с Эжен. Откуда всё это взялось? Я смеюсь, не надевая маску. И я не хочу, чтоб это заканчивалось. Почему я не чувствовал такого тогда, в том мире?

-У тебя были друзья? - Эжен смотрела в пол.

-Не знаю.

-Как это?

-Ну, у меня были знакомые, одноклассники, но…

-Что?

-Я ничего не чувствовал к ним. Я готов им был во всём помочь. Но никаких чувств не было. Никогда. Я лишь надевал эмоции, чтобы не обидеть их.

-Но это значит, что ты всё же чувствовал к ним что-то.

-Не знаю, может быть и так.

-Как так? Я не помню о своих друзьях ничего, но даже так у меня остались чувства. И они очень приятные. И я их снова испытала, когда встретила тебя. Я больше не хочу терять эти чувства. Неужели ты не чувствуешь того же?

-Я… Я не знаю. Я чувствую что-то, но… но я не могу это выразить. Лёд сковывает меня, я не хочу, чтобы из-за его холода тебе стало больно.

-Тогда я растоплю твой лёд! И заставлю солнце в твоей душе засиять!

Эжен выбегает из комнаты, её слёзы падают на пол. Я бегу за ней, но её уже нигде нет. Я снова всё испортил! И я снова остался один…


В поисках воспоминаний.


-Нашёл свой ответ? Нет?

- Конечно, он не нашёл, у него нет для этого сил.

Я не слушаю их и сразу призываю поток. Харон, как всегда, сидит на берегу.

-Харон, здравствуй.

-Здравствуй - его голос странно звучит, многогранность стала слабее.

-Что с тобой?

-Да, ничего страшного. Потом узнаешь.

-Хорошо. Тогда ты можешь помочь мне найти воспоминания Эжен?

-Нет.

-Почему?

-Ты должен сделать это сам.

-Но как?

-Хмм… Что бы ты сделал, не будь меня?

-Пошёл бы в реку и стал смотреть каждое воспоминание.Но это продлится вечность. Да и они глубоко, я их не достану.

-Значит ничего не выйдет?

-Что? Разве не я должен задать этот вопрос?

-Возможно. Так что ты будешь делать?

-Пойду в реку, ничего другого не остаётся.

Я в воде. Река, направь на меня воспоминания Эжен. Она перестаёт выталкивать меня. Я тону. Не могу шевелиться. Все мышцы напряжены до предела. Словно их разрывает изнутри. Я уже не вижу света поверхности, но продолжаю погружаться. Я не задыхаюсь в воде, могу дышать. И вот мои ноги касаются дна. Зачем река привела меня сюда? Огоньки, огненные осколки впереди. Они застыли. Я иду к ним. Каждый шаг раздаётся болью по всему телу, но я продолжаю идти. Огоньки начинают приближаться ко мне, проносятся мимо меня, я знаю, что они не те. Осколки становятся быстрее и быстрее. Я чувствую кровь. Боль раздаётся в каждом уголке тела. Осколки пронзают меня, но тело тут же восстанавливается. Пытаются остановить. Зачем? Я всего лишь хочу найти её воспоминания.

...Вечность проходит, а я продолжаю идти. Осколки отбрасывают меня назад, это может продолжаться бесконечно. Кожа уже не успевает заживать. Я вижу напряжение своих мышц. Кровь заливает всё вокруг. А её воспоминаний всё нет. Боль разрывает мой разум. Не могу идти. Я делаю последний шаг и падаю на колени, а огоньки несутся всё дальше. Резкий удар в грудь. Я вижу свое сердце. Из него торчит осколок, тот, что я искал…

-Люди не могут так просто вернуться. Зачем ты пытался?

-Харон? Я не хотел возвращаться. Мне нужны лишь её воспоминания.

-Так взгляни же на них.

Огонь пылает в моей груди. Осколок плавит моё сердце. Я вижу каких-то людей. Они заботятся обо мне. Вокруг так светло и спокойно. Эти люди рядом. Но почему они уходят? Куда? Зачем они оставляют меня одного. Они оборачиваются последний раз и я вижу их лица. Это мои родители. Но почему? Это же должны были быть воспоминания Эжен, а не мои! Становится холодней. Тьма наступает, но тут же исчезает. Подходят другие люди. Мои одноклассники? Почему мы смеёмся? Неужели это когда-то было? Я ухожу от них, пытаюсь дойти до родителей. Но остаюсь один. И снова тьма, холод. Что мне делать? Зачем я здесь? Я хочу уйти от холода и иду наверх. Нет! Я не хочу видеть, что будет дальше! Хватит!

Я вырываю осколок из груди. Кровь и огонь заливают мои глаза. Боль распространяется по всему телу. И всё исчезает.

...Когда я проснулся было раннее утро. Вся кровать в крови. Пришлось выкидывать постельное. Идти никуда не хотелось. Я сел и смотрел в стену, ни о чём не думая. Так прошёл час. И я вспомнил, что надо идти на работу. Я не стал ни умываться, ни делать зарядку, просто оделся и пошёл к Владимиру.

-Здравствуй, ты довольно рано… Что с тобой? Ты словно не здесь. Сможешь работать?

-Всё нормально.

-Ну, смотри сам. Так. Я нашёл тебе кое-какое дело. Обойди вот эти адреса и проверь, что там, да как. Если будут проблемы, то вот тебе рация. Как всё сделаешь, передай мне и иди домой.

-Хорошо.

Я взял список адресов, рацию и направился к двери.

-Стой. Надо будет ещё сегодня кое-куда съездить. Так что я вечером заеду.

-Хорошо.

Когда я уходил, Владимир смотрел на меня, словно мне нужна помощь. Странный взгляд. Я уже где-то видел такой.

На местах из списка не происходило ничего. Простые квартиры, унылые серые люди. Часто доносился запах спиртного. И так бы я прошёл все адреса, если бы не крик. Он раздался, когда я подходил к очередному дому. Я сразу же побежал туда. Крики доносились из квартиры, которая была в списке. Я постучал - всё стихло, но дверь не открыли. Ещё удар. Ничего. Я уже достал рацию, как дверь открыла женщина в халате. Кровоподтёки на щеках медленно заживали. Её только что избивали.

-Что происходит? Где тот, кто вас так избил?

-Ты кто, мальчик? - Точно, она не знает.

-Я из Цербера. Вам нужна помощь?

-Нет. Мы с мужем всего лишь немного поссорились.

-Немного? Да как же так? - Может, он слышит нас? Я продолжил говорить шёпотом, - давайте отойдём в сторону, и вы всё расскажите.

-Не могу.

-Почему?

-Вот, смотри, - она отошла назад и развернулась. Из её спины торчали цепи. Через несколько секунд она снова стояла ко мне лицом.

-Это он так с вами?

-Нет. Я очнулась здесь такой, вместе с мужем.

-Кто там!? - донеслось из комнаты за женщиной. Голос был булькающим и свирепым.

-Никого! Мальчик, уходи, пожалуйста. У нас всё хорошо. Смотри: синяки уже прошли.

-Нет. Он же повторит это снова.

-Всё заживёт.

-Да как же…

-Мальчик, я сама виновата. Попала под горячую руку. Всё, иди.

Она захлопнула передо мной дверь. Криков больше не было, но я не мог оставить её с такой участью. Я позвонил по рации.

-Владимир!

-Да?

-Здесь муж избивал жену. Но она… она сказала, что всё нормально.

-...

-Владимир? Что делать?

-Не знаю.

-Что? Но мы должны помочь.

-Я бы рад, Женёк, но со стороны законы мы ему ничего сделать не можем.

-Почему?

-Это расценивается как семейная ценность, традиция. В законе написано: “Муж может применять физическое воздействие к жене за её проступки”. Да и женщина эта могла бы уйти, но не уходит же.

-Она не может. Она прикована цепями.

-Что? Чёрт! Но даже так закон не нашей стороне. Духовники, наши законодатели, считают, что жена - собственность мужа.

-Тогда я сам всё сделаю!

-Стой! У тебя могут быть проблемы!

-Плевать!

-Подожди. Я сам разберусь. Для себя я смогу всё уладить. Говори адрес и иди проверять других.

-Хорошо, спасибо… -Надеюсь, Владимир сможет что-то сделать. Зайду попозже.

Остался последний адрес. Какой-то он слишком знакомый. Где я его видел? Так это же адрес того мужчины, который продал мне швейную машинку… Сергей, точно. Я постучал в дверь. Через минуту она открылась.

-Кто? О, Женька! Ты решил навестить меня? - от него несло спиртным.

-Да, я по работе.

-Дак ты заходи, не стой на пороге.

-Нет-нет, я не могу.

-Пойдё-ём. Что тебе жалко что ли? - Похоже, он и дальше будет настаивать. Я вошёл в квартиру и… она была совершенно чистой. Ни бутылок на полу, ни мусора.

-У тебя…

-Чисто? Ага. Удивлён? Я тебе не алкаш какой-то, в конце концов. Пойдём на кухню, - он достал из шкафа бутылку и два стакана.

-Я не пью.

-Что? Эх, ну вот. Ладно, тогда и я сегодня не пью! - Сергей убрал всё обратно.

-…

-Эх, Женёк-Женёк. Я ведь раньше гораздо лучше жил. У меня и жена, и дети, и работа были. Да вот только умер я… Всё было. А сейчас что остаётся?

-Пить?

-Хоть ты меня понимаешь. Ну а что ещё делать? Ничего же не вернёшь.

-А вы бы хотели?

-Я? - Серый взгляд Сергея стал другим. Он уже не в это месте, не в этом времени. Вернулся он лишь через несколько минут. - Н-нет, то есть да, но для меня не всё так просто. А ты разве не хочешь вернуть всё?

-Нет.

-Почему? - Очень странно. Он перестал говорить лишь о себе. О чём он вспомнил?

-Всё уже потеряно.

-Как это? Ничего не потеряно! Всё можно исправить! Главное - не сдаваться, как я…

-Зачем же вы сдались?

-Я… Для меня пути назад нет. Знаешь: мне уже плевать на себя. А вот ты. Ты должен вернуться.

-Для чего?

-Чтобы жить! Ты ещё столько можешь сделать, да даже если не сделать, то просто там можно устроить всё гораздо лучше, чем здесь.

-А если нельзя?

-Можно-можно. Главное. Не. Сда-а-ава-а-аться, как я, - он уснул.

Я затворил дверь и вышел. Почему он так хочет, чтобы я вернулся? Но сам изменить ничего не хочет. Как бы то ни было, обход закончен. Пора возвращаться домой. Но перед этим проверю, что сделал Владимир.

Пока я шёл, думал о том, что увидел перед уходом. Кажется, что рядом с Сергеем была река. Но почему я не увидел её тогда? Может, я просто устал?
 
...Я подошёл к дому. Никто не кричал. Я с трудом поднимался по лестнице. Меня охватило тревожное чувство. Стук в дверь. Хоть бы никто не открыл. Но вышла та женщина в слезах, без синяков.

-Снова ты!? Что ты наделал? Зачем ты пришёл? - Женщина кричала сквозь слёзы.

Голова кружилась. Я не помню, как сделал шаг вперёд, женщина не стала меня останавливать. И я увидел её мужа. Кости торчали из тела. Они медленно возвращаются в исходное состояние, разрывая кожу и мышцы, которые восстановились быстрее. Он не кричал, но был жив. Я отвернулся, не в силах вынести этого. Зачем Владимир так поступил? Зачем было прибегать к насилию? Оно никогда не приносило добра. Он продолжит бить её. Цепи. Надо их разорвать. Но как? Женщина прикована ими к полу. Она не сможет сбежать от него. А он не станет уходить. Я не могу здесь находиться. Выбежал из квартиры, но Владимиру звонить не стал. Как теперь всё исправить? Если бы я мог уничтожить жестокость, тогда бы и не оказался я здесь. Но как от неё избавиться? Она всегда с людьми. Она всегда со мной. Даже если кто-то не хочет наносить вред другому, из-за непонимания всё часто выходит наоборот. Жестокость, насилие. Они были всегда. И никуда не уйдут. Тогда какой смысл жить в таком мире?

-Ты думаешь о жестокости людей, да? - Я стою возле дома. Как я здесь оказался? Когда пришла Эжен?

-Как ты…

-По глазам. - Она улыбнулась, но печаль была заметна. - В людях же не только жестокость.

-Вот только она заметней всего. Для неё не нужно много усилий, а результат будет здесь и сейчас. Доброта часто меркнет во всём на фоне насилия.

-Но ты же не злой.

-Откуда ты знаешь? Плохое всегда есть в человеке, и, пока оно не вырвется, ты его не заметишь.

-Ты из-за этого оказался здесь?

-...

-Я не знаю, что можно сделать. Но… я верю, что в людях добро всё же может одержать верх!

-Я бы тоже хотел в это верить.

-Так верь.

-Это не уничтожит жестокость.

-Тогда сделай сильнее добро.

-Как? Люди не понимают друг друга, и это их пугает. Они боятся помочь тому, кто может им навредить. Они боятся делать добро.

-Тогда пусть снимут маски, хотя бы те, кто готов помочь другому. Если ты увидишь настоящее лицо человека, то сможешь помочь ему, а если он увидит твоё лицо, то примет помощь. Но первым маску должен снять ты.

-Что?

-С ней ты и дальше останешься непонят.

-Но как тогда... почему ты понимаешь меня?

-У каждого человека есть тот, кто сможет его понять, не смотря ни на что. У тебя - это я, а у меня - ты.

-Прости меня, - я обнял Эжен, как она меня в первый раз, с теми же эмоциями, с теми же слезами.

Мы долго стоим, обнявшись. Без слов. Пока не раздаётся голос из рации.

-Женя, ты всё сделал?

-Да.

-Тогда скоро приеду, жди.

-Хорошо, - сказал я, и Владимир отключил связь.

-Что ж, наверное, мне пора, - Эжен улыбалась, но грусть всё же осталась.

-Ты… можешь остаться у меня.

-Хорошо, но не сейчас. Пока.

Эжен ушла. Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла. А позже приехал Владимир.


Парк аттракционов.


-Как тебе работка?

-Да… не знаю, - в памяти всплывали то избитая женщина, то кости её мужа, разрывающие органы.

-Ну, ничего, привыкнешь.

Мы были уже за городом. Вокруг ничего. Только дорога и песок. Ни деревьев, ни кустов, ни травы. Вдалеке что-то горело. А так, жёлтая пустота. И вдруг я услышал реку. Словно она рядом с Владимиром. Словно она в его голове.

-Ты спрашивал, почему я тебе помогаю. - Владимир что-то вспоминает? Его взгляд наполнен раздумьями. - Хочешь знать?

-Да.

-Ты на моего сына похож.

-...

-Очень похож.

-А что с ним стало?

-Его застрелили. - Владимир тяжело вздохнул. -  Он тогда в ВУЗе учился, в другом городе. Я не мог за ним присматривать. И у них начались митинги. Он тоже вышел. И правоохранители его застрелили. Он чуть постарше тебя тогда был.

-Извини…

-Я никак не мог этого осознать. Я тогда тоже работал в органах. И совсем не понимал, что мне делать. Никак не мог осознать случившееся. И сделать ничего не мог. Тем, кто его застрелил, всё сошло с рук. Они свалили дело на каких-то экстремистов, и жили дальше. Я уволился. Просто не мог быть связан чем-то с ними. Хотя в этом было мало смысла. Ведь ничего не изменилось.

У Владимира побежали слёзы. Я заглянул ему в глаза и… увидел всё сам.

Безжизненное тело сына. Дыры от пуль в груди. Владимир приехал сразу, как ему позвонили. Он сжимает тело сына. Хочет вернуть его. Ищет убийц. Но дело уже закрыто. “Виновные” наказаны. Владимир проверяет видео с митинга. Но все служители закона в масках и без опознавательных знаков. Начальник узнаёт про эти поиски. Говорит, что Владимир лезет туда, куда ему соваться не стоит. Увольнение. Владимир садится в машину. Огромная скорость. Тёмная трасса. Рядом мелькают огни. Но мысли не о дороге. Единственный вопрос: как теперь жить? Без сына нет смысла. Вдруг на пути появляется машина. Владимир не успевает. Авария. Всё происходит так быстро и так медленно. Скрип шин. Удар. И он здесь.

Я всё это увидел. Но словно чего-то не хватает. Чего-то, о чём Владимир помнит, но что хочет забыть. Что-то, произошедшее раньше митинга. В пазле не хватает кусочка.

-Владимир, там было что-то ещё.

-Где?

-В твоих воспоминаниях. Ты что-то хочешь забыть.

Его глаза раскрылись в ужасе, гневе и печали одновременно. В них сокрыто что-то. Но тут же они стали обычными.

-Извини. Нагрузил тебя. Совсем как баба, ха-ха. Ладно, мы же не для этого едем.

-А для чего?

-Веселиться. Я же везу тебя в парк аттракционов.

Мы подъехали. Парк словно из старых фильмов. За воротами виднелись палатки, деревянные сцены. И только горки и огромное колесо казались новыми. Жаль только, что нет деревьев. Они бы здесь были очень кстати.

На входе Владимир отдал билеты. Кажется, на них был знак Церберов. На работе выдавали? После мы спокойно вошли. Другим повезло меньше. Многие люди стояли перед входом и заполняли какие-то бумаги, которые, скорее всего, сожгут после проверки. Мы пошли дальше, не оказав никому помощи.

-Давай сходим на убийственный поезд?

-Что?

-А, забываю. Так в этом мире называются американские горки.

-Почему так? Из-за того, что сюда попадают после смерти?

-Не, просто вагонетки часто слетают, но при этом по документам у них всегда всё нормально.

-Может, тогда лучше на этот поезд в последнюю очередь сходим?

-Ха-ха, хорошо. Пойдём тогда в тир.

-Давай, - я не очень горел желанием брать в руки ружьё, но отказывать Владимиру не хотел.

Сначала я стрелял нехотя. Часто мимо. Но потом увидел взгляд Владимира. Он был наполнен грустью. Так что я хорошенько прицелился и несколько раз попал в десятку, за что девушка с серыми, почти пепельными, глазами дала мне тридцать билетов. Но мне не было до них дела.

-Ого! Ты где так стрелять научился? Куда-то ходил? И главное вначале всё мимо. Пристреливался?

-Да. Я никуда не ходил, само как-то получается…

-Быть того не может! Последние попытки - ни одного промаха! За это тебе и табельное можно выдать, ха-ха.

-Нет, не надо. Я не могу ходить с оружием.

-Почему?

-Да, словно оно врезается в меня, причиняет боль. Оно создано убивать, я не могу это принять.

-Но его же можно использовать для защиты близких.

-Нет уж, лучше я пострадаю сам, оберегая близких своими собственными силами, но не отниму ничьей жизни.

-А военные конфликты? Там же без жертв никак.

-Да, только ни к чему хорошему это не приводило и не приведёт. Миллионы смертей, и всё это ради чего-то, что, возможно, даже твои правнуки не увидят. Почему просто нельзя понять другого, помочь ему? Если бы все сотрудничали, то и развивались бы быстрее. А так горстка людей решила развязать войну ради себя, жертвуя миллионами людей. Нет в этом никакого смысла.

-Если бы так думали все. Но ты сам сказал: небольшие группы людей развязывают войны. И такие люди будут всегда. Глупость, жадность, насилие - они будут всегда. И против них надо вооружаться.

-Но это не значит, что их надо убивать. Добро тоже есть в сердце человека, - странно: я говорю, как Эжен. - Вот если бы его можно было как-то пробудить. Если бы можно было создать место, защищённое от чужого вмешательства, где все люди понимают друг друга, помогают друг другу, где им не нужны какие-то законы для этого…

-Это невозможно.

-Наверное, но к этому, может, можно как-то стремиться? - Эжен, она говорила мне, точно. - Нужно просто снять маски и начать творить добро самому, не взирая ни на что.

-Ты пытался так делать?

-Я, - пытался ли? - Я боялся.

-Что?

-Боялся помочь кому-то.

Я не хотел, чтобы подумали обо мне как-то не так.

-Видишь. А как другие будут это делать? Ты нашёл ответ?

-...Нет, поэтому я здесь.

-Вован! - Кричал до боли знакомый голос.

-Да не ори ты, придурок! Владимир, привет. И тебе привет, пацан.
Снова они. Два Цербера. Я их слишком часто встречаю. И они что, дружат с Владимиром?

-Лёха, Настя, вы как тут оказались? - Настя? Неужели тот парень в капюшоне - девушка? Так вот, что мне в нём… в ней, показалось странным: женская походка.

-А ты думал чё, тебе одному билеты дали? Их всему отделу втюривали. Я думаю: “Дай схожу, давно не был”. Ну и эта стерва тоже взяла, ей всё равно со мной бы пришлось идти, ха-ха-ха, - смех этого “Лёхи” такой противный.
 
-Ты кого стервой назвал, скотина? Я тебе сейчас колени прострелю. Если бы я могла, то ни за что не пошла бы с тобой.

-Ой, да иди с мелким, - Алексей посмотрел на меня с отвращением, - поговори. Нам с Вованом побазарить надо. - После этого он отвёл Владимира в сторону, а Анастасия начала кричать ему в ответ.

- Я и сама собиралась, потому что с тобой рядом находиться невозможно! Извини меня, пацан, за это. Но он мне уже порядком поднадоел. Убила бы, да здесь умереть нельзя. Как тебя, кстати, зовут?

-Евгений.

-Меня Настя. Но ты, наверное, уже понял?

-Да. А вас...

-Давай на ты, я не такая уж и старая, хоть и из-за капюшона не видно.

-Хорошо.

-Что ты хотел спросить?

-Тебя заставляют с ним работать?

-Нет, да даже если бы и заставляли, то я бы всё сделала, но вывернулась бы из этой верёвки. Нас просто, можно сказать, этот мир склеил. Я не могу уйти далеко от него, а он далеко от меня. Мы и появились вместе, хотя я даже не была с ним знакома в том мире. Эх, если бы здесь был мой Лёша, а не этот “Лёха”.

-Твой Лёша?

-Да. У меня в том мире был парень, хотя нет, просто друг. Но я его любила и всё время старалась быть рядом. Да тебе, наверное, это не очень-то и интересно?

-Наоборот. Я хочу послушать.

-Ну тогда слушай. Так уж получилось, что я с самого детства была рядом с ним, мы жили в одном доме, даже в один садик ходили. Я быстро с ним подружилась, но всё была, знаешь, позади как-то. Ходила за ним, но никогда не говорила о своих чувствах. А я ведь влюбилась в него почти сразу. Всегда бегала за ним, но наедине никогда не была: боялась. Всё с друзьями... А потом у них погиб отец, и они переехали. Его матери пришлось одной обеспечивать троих детей, Лёша был младшим, но денег не хватало, из-за этого она продала квартиру и купила другую, самую дешёвую. Но даже так я старалась быть рядом с ним. Ходила в тот двор. Но он стал отдаляться от меня. Тогда я не понимала, но у них же были серьёзные проблемы с деньгами - не хватало порой на еду и одежду.  А я всё время была в красивых чистых платьях. Наверное, он чувствовал себя неуютно рядом со мной. А потом он и вовсе перестал со мной общаться. Всё из-за того, что его старшего брата забрали в тюрьму. Он ввязался в какие-то мутные дела в том районе. Но Лёша никогда таким не занимался. Наоборот. Он хорошо учился. И это, несмотря на то, что в их районе жили одни алкаши, убийцы да наркоманы. Когда Лёша перешёл во второй класс, его второго брата сбила машина. Полиция ничего не стала делать. Они вообще в какой-то момент сказали, что вина лежит на л,ёшином брате, дескать он напился и выпрыгнул на дорогу. Только вот это неправда. Лёшин брат был очень хорошим и никогда так бы не поступил, поэтому их мама пошла разбираться, наняла адвоката, настаивала на независимой экспертизе, но в один день всё прекратилось. В день, когда её старшего сына нашли повесившимся в тюрьме. Это ли стало причиной того, что она сдалась или что-то другое? Во всяком случае, Лёша не сдавался. За это я стала любить его ещё больше. Он очень много отдавал учёбе, хотел в будущем открыть свой бизнес. И каждый бы сказал, что у него всё получится. В его дневнике всегда были одни пятёрки. И экзамены он сдал очень хорошо. Я же сильно от него отличалась. Учёба шла плохо, экзамены почти завалила. Я не могла и надеяться, что он полюбит такую, как я, поэтому всегда оставалась поодаль от него. Каждый раз, как видела его, хотела признаться в своих чувствах, но… А потом всё стало ещё хуже. Его после школы сразу забрали в армию, даже несмотря на то, что он уже подавал документы в ВУЗ. Я ему писала почти каждый день, посылала посылки, помогала его маме, но так и не рассказала о своих чувствах. Я поклялась сама себе, что, как  только он вернётся, я сразу ему во всём признаюсь, - глаза Анастасии заблестели. У неё побежали слёзы. - Но… но однажды пришло письмо: его нашли с перерезанными венами. - Настя уже не могла сдержать слёз, но продолжала говорить. И вдруг я услышал реку и всё понял. Мне не нужны слова, чтобы понять её, чтобы всё увидеть.

Письмо в руках. На нём мои слёзы. Грудь разрывает, ужасная боль. Показать письмо его маме? Она в другой комнате, ничего не скрыть: она идёт сюда. Туман. Ничего нет. Обрывки воспоминаний. Рыдания мои и матери Лёши. Как же больно. Зачем теперь жить? Я не могу увидеть его. Я не успела сказать. Зачем теперь жить? Тяжёлые шаги. Уже дома. Как я дошла? Не помню. Что с его мамой? Тоже не помню. Я лишь знаю, что у меня в шкафу есть таблетки. Их должно хватить. Я насыпаю горсть в ладонь. Рука трясётся и таблетки падают на пол, но я глотаю всё, что осталось. Зачем теперь жить? Без него ничего нет. Я запираюсь в своей комнате. Боль утихает. Тьма опускается вокруг. Лучше умереть. Никто не поймёт, никто не успеет вызвать скорую. Дверь закрыта. Таблетки внутри. Я иду к тебе, любимый. Я без тебя не могу жить. Тьма. Навсегда?

Всё резко оборвалось. Настя плакала рядом со мной и не могла ничего сказать. Я обнял её. По моему лицу также текли слёзы. Почему всё продолжается? Почему нельзя просто умереть? Я только что пережил всё, что она переживала тогда, но я не знаю, как ей помочь. Единственное - я уже где-то видел лицо её Лёши.

Она рыдала на моём плече. И вдруг над нами нависла тень. Это длилось доли секунд, однако я успел поднять голову. Вагонетка летела на нас. Я смог только оттолкнуть Настю. И по всему телу прошла неимоверная боль. Она смешалась с теми воспоминаниями. Реальность исчезла. Взамен ей пришли голоса.

-Ты хотел отпрыгнуть? Зачем? Может, скажешь спасибо, что мы помешали тебе?

-Да-да. Ты такой слабенький, а здесь мы поддержим тебя, иначе от страданий не избавишься.

Правда? Нет, нельзя им верить. В прошлый раз они говорили то же самое. Но ничего не закончилось! А сейчас я стою во тьме. И меня окружают тысячи голосов. Но только двое из них громче всех. Всегда. Я не хочу быть с ними. Река забери меня, пожалуйста. Через мгновение я стою уже рядом с Хароном. Странно. Я не помню поток, словно что-то закрыло его от меня. Я устал от этого.

-Харон, почему просто нельзя всё закончить? Я не хочу переживать это всё. Я думал, что после смерти ничего уже не будет, совсем. Но…

-Дело в том, что у тебя, - его голос и глаза стали обычными, больше не было многогранности,-  остались незавершённые дела. Ты ещё не совсем умер, можно сказать.

-Какое же дело мне осталось завершить?

-Это не мне знать.

-Я устал искать ответы. Я не могу их найти… А можно… можно вернуться обратно?

- А ты хочешь?

-Не знаю.

-Тогда и мой ответ таков же.

-...

-Времени осталось мало. Скажи мне: ты боялся умереть?

-Что? Не знаю, тогда столько всего в голове было. Может, и боялся, а, может, просто не хотел умирать.

-Почему же по твоему лицу бегут слёзы?

-А, - я быстро вытер их рукавом, - я просто…

-На что похож момент смерти?

-Что?

-Что ты видел, когда умирал?

-Воспоминания, зелёную вспышку, темноту.

-И тебе не было страшно, что всё закончится?

-Я же говорю: не знаю. Харон, я сейчас совсем ничего не понимаю.

-Мне страшно, Женя. Я боюсь умирать.

-Что? Да что происходит?

-Всё дело в них. - Харон указывает рукой в небо. Чёрная туча. Из неё вырывается тьма. Она пронзает Харона, разрывая его на части. И я слышу его последний крик. Он наполнен болью и страхом.

...Уже нет ничего. Ни Харона, ни реки. Только тьма окружает меня. И голоса. Они всегда рядом.

-Что? Думал сможешь вечно от нас прятаться?

-Нет, он бы не смог. Он очень слабенький. Мы нужны ему.

-Что вы сделали?

-Защитили тебя.

-Нет-нет-нет, хватит! Уходите! Оставьте меня в покое!

-Зачем? Разве мы твои враги?

-Да! Я ненавижу вас! Вы всё испортили!

-Мы или же ты?

-Не надо. Не дави на него: он очень сильно боится.

-Почему? За что?

-За что? Может, спросишь у себя? Не думал, что мы - это ты?

-Конечно, не думал. Он слабенький и глупенький, поэтому ему нужны мы. Женя, мы защитим тебя. Не ломай стену. Всё равно это невозможно.

-Нет! Нет! Я не хочу вас слушать!

-Мы тебе не нужны? Тебе не нужен ты?

-Мы нужны ему. Никто, кроме нас, не защитит его от внешнего мира, а сам он очень слаб. Не ломай стену, Женя, останься с нами.

Голоса. Всё звучат и звучат! Они давят со всех сторон. Они вращаются вокруг меня и перемешиваются, словно торнадо. И я сжимаюсь, становлюсь точкой во тьме, которую никто не увидит. Никто не узнает. Никто не затронет.... Никогда…

Но я вижу свет. Он приближается ко мне. Я вижу её.


Ломая стену.


Я очнулся на кровати, в квартире, которую отдал мне Владимир. Эжен. Она сидела рядом со мной. Глаза её краснели от слёзы, но она улыбалась.

-Как я рада, что ты в порядке! Я так переживала, - она обняла меня, не дав подняться. Слёзы начали падать на меня. Голос Эжен дрожал - ты не вставал несколько дней. Я-я не знала… что мне делать.

-Эжен, мне нужна твоя помощь.

-Конечно, - она вытерла слёзы рукой, - чем я могу помочь? Как ты себя чувствуешь?

-Нет, дело не в этом. Как мне разрушить стену? Голоса. Они всё время говорят о ней. Они разрывают меня изнутри. Я хочу избавиться от них.

-Кажется, я понимаю о чём ты. Но это очень сложно.

-Я справлюсь. Что нужно делать?

-Открыться.

-Что?

-Сейчас ты пытаешься уйти от всего. Попробуй наоборот. Впусти кого-нибудь в свой мир. Это как с друзьями, я думаю.

-Но как? Я не знаю, есть ли внутри меня хоть что-нибудь. Чувствую ли я что-нибудь?

-Ну так ты прямо сейчас можешь ответить на этот вопрос. Я перед тобой. Чувствуешь ли ты что-нибудь ко мне или же наоборот хочешь, чтобы я поскорее ушла?

- Я взглянул на неё. Её глаза всё также светятся зелёным. И что-то странное происходит со мной. Я не хочу терять её. Находясь рядом с ней, я словно обретаю что-то, чего давно лишился. - Вот видишь? Я чувствую то же самое.

-Как ты? А, точно, глаза. Но да ладно. Эжен, я смотрю на тебя и вижу… нет, ощущаю, что знал раньше. Но когда? И почему я думаю, что ты мне очень близка? Ты, словно, моя вторая половина, которую я когда-то потерял и очень долго искал. Что это? - Эжен покраснела.

-Конечно, я твоя вторая половина, ведь я тебя понимаю и чувствую то же, что и ты. Но мы не теряли друг-друга. Произошло что-то другое.

-Но что?

-Я думаю, мы узнаем это, когда сломаем стену. Что нам и надо сейчас делать.

-Но как её сломать?

-Как думаешь, кому бы сейчас пригодилась твоя помощь или поддержка?

-Твои воспоминания, я очень хочу вернуть их тебе.

-Вряд ли их можно как-то вернуть. Да и я восполняю их потерю воспоминаниями, связанными с тобой. Кому ещё можно помочь?

-Сергей, - я почему-то вспомнил о нём. - У меня есть знакомый. Возможно, ему стоит помочь. У него даже работы нет.

-Хорошо. Пойдём к нему. - Я кивнул.

Прежде, чем уйти, я связался с Владимиром. Он сказал, что я могу сегодня не идти на работу, но завтра должен обязательно явиться.
 
...Мы шли по пустынной улице к дому Сергея.

-Что мне надо будет делать?

-Пока не знаю. Разберёмся на месте.

...На звонок домофона никто не отвечал. Пришлось звонить в другие квартиры, но все клали трубку, как только слышали мой голос.

-Что будем делать? Твой знакомый точно нигде не работает?

-Нет, но у меня есть идея. Если дверь делали, как и в моём мире, то… - Я со всей силы пнул дверь в место магнита. Сработало! Дверь открылась. Всё же этот мир слишком похож на мой.

Дверь в саму квартиру Сергея уже не пришлось взламывать: она была открыта. Он валялся на полу кухни. Рытвины на его лице медленно шевелились. Сердцебиение было в норме. Одежда его была в какой-то жидкости, а рядом стояла пустая пластиковая бутылка без всяких маркировок. Из неё шёл ужасный запах, как и от самого Сергея. Я попытался привести его в чувства, но ничего не вышло: он ни на что не реагировал.
 
-В этом мире нельзя умереть, а значит нет и медицины. Придётся ждать, когда он очнётся.

-Да. Ну и знакомый у тебя.

...Примерно через час Сергей открыл глаза и начал понемногу двигаться. Мы уже отнесли его на диван к этому времени.

-О-о-о, Женёк. А зачем ты пришёл?

-Тебя проведать. Что с тобой случилось?

-А что со мной случилось?

-Когда мы пришли, ты валялся на полу без сознания.

-Аа, да? Да. Значит сработало. Значит не соврал мужик. Сказал, что убойное пойло. Так и есть.

-Что? Мы, блин, за него переживали, а он напился? Жень, скажи ему, - Эжен, в отличии от меня, даже не пыталась скрыть своего недовольства, хоть Сергей её и не слышал.

-Стой-стой. Не говори ничего. По глазам вижу, что хочешь ругаться. Да: я - скотина! Но что мне оставалось делать? Обычная выпивка из-за этого проклятого бессмертия долго не действует.

-Серьёзно? И это его оправдание? Всё я больше ничего не хочу говорить!

-Сергей, зачем тебе пить? Это же ничего не изменит.

-Я знаю-знаю. Но что ещё сделаешь? У меня ничего не осталось, я всё потерял. Если бы можно было всё вернуть…

-Но нельзя вечно жалеть о том, чего не вернёшь. Надо идти дальше. В предыдущий мир уже не вернёшься.

-Ты не прав, Женёк. Вернуться можно! Я уверен в этом. Только для меня уже нет смысла, какая может быть жизнь, если смысл её уничтожен?

-А как же ваша семья? Разве вы не хотите вернуться к ней?

-Моя семья? Я не… В общем, я не смогу. А вот ты, Женя, ты сможешь.

-Что? Но причём здесь я?

-Ты молод, у тебя ещё всё впереди в том мире. Если что-то там не заладилось, то я уверен, что ты сможешь всё исправить.

-Да почему ты не хочешь вернуться к семье?

-Потому что я - подонок, свинья! Им не нужен такой, как я! Женёк, сейчас не обо мне, а о тебе. Подумай: если есть дорога сюда, то почему она не ведёт обратно? Одностороннее движение? Когда дело касается жизни и смерти, не время думать о каких-то правилах!

-Жень, скажи ему, что ты согласишься вернуться обратно, если он бросит пить и поможет тебе.

-Но…

-Доверься мне.

-Хорошо… Сергей, если я соглашусь вернуться обратно, то ты поможешь найти мне способ это сделать?

-Что? На что годен такой, как я?

-Эжен, я не знаю, что ответить.

-Позволь мне говорить через тебя.

-Как?

-Просто позволь.

-Хорошо. Говори.

-Сергей, ты не хочешь или же обманул меня, и на самом деле никакого выхода нет? - Голос вырывался из меня, но принадлежал не мне. Не знаю, как Эжен это удалось, но теперь с Сергеем говорит она, а не я.

-Нет! Я уверен, что можно вернуться!

-Тогда почему ты не хочешь мне помочь?

-Я-я…

-Хочешь и дальше называть себя свиньёй и подонком? Сейчас у тебя есть шанс хоть немного изменить всё. Сделай это не ради меня, а ради своей семьи.

-...Хорошо, я не уверен, что что-то получится, но согласен.

-У меня есть ещё одно условие: ты бросишь пить.

-Хорошо. Если я сделаю всё это, то, как думаешь, смогут ли мои родные простить меня?

-Я уверен, что смогут. Они не простят тебя в одно случае, если ты оставишь всё, как есть.

-Понял. - Его взгляд изменился: стал более живым, хоть и не вернул прежний цвет.

- Я сегодня же начну искать способ вернуться. Оставь мне свой адрес, как только что-нибудь найду, я сразу же приду к тебе.

-Хорошо, - я написал адрес на листочке, -  тогда я оставлю тебя наедине с собой, думаю, тебе это сейчас необходимо.

-Да… Стой, Женя… спасибо тебе.

-Не за что.

Как только мы вышли из дома, я заговорил с Эжен.

-Что это было? У тебя есть суперсилы?

-Ха-ха-ха, да, “Власть чувств” называется. Но работает только на тебе.

-А серьёзно, как ты смогла это провернуть?

-На самом деле говорил ты, я просто как-то смогла передать тебе свои чувства. И знаешь, может, всё дело в тебе? Ты же тут один с пустотой вместо глаз ходишь, хоть с недавних пор в этой пустоте что-то появилось.

-В смысле?

-Ну, у тебя уже не совсем пустые глаза. Иногда в них что-то мелькает. Но что это, я не знаю.

-Теперь я ещё больше ничего не понимаю.

-Да и ладно. Потом разберёмся. Давай лучше дальше ломать стену. К кому пойдём теперь?

-Даже не знаю, у меня теперь такая каша в голове.

-Расслабься. Это же всё-таки загробный мир. Здесь может всякое произойти.
 
-Да, наверное. Фух, думаю надо сходить к Владимиру.

-К Церберу, который помогает тебе?

-Да.

-А чем можно помочь Церберу?

-У Владимира есть что-то на душе. Я заметил это недавно, возможно, это что-то давит на него.

-Раз так, то пойдём к нему.

...Через час мы уже были у здания Церберов. Оно, кажется, стало ещё чернее.Эжен шла почти вплотную ко мне и нервничала.

-Ох, очень страшное здание. У меня аж мурашки по телу пробежали.

-Если хочешь, можешь подождать здесь, а я…

-Нет! Стой! - Эжен схватила меня за рукав. В глазах её читался ужас. - То есть… Кто тебе будет помогать-то? - Чего она испугалась?

-Хорошо, - я взял её за руку, - пойдём вместе.

...Когда мы поднялись на четвёртый этаж, я увидел Алексея и Анастасию. Они о чём-то спорили возле кабинета Владимира. Лицо Алексея. С ним что-то не так. Нет, оно не изменилось, но с ним что-то странное. Заметив меня, Алексей выругался и ушёл вниз, а Анастасия подошла ко мне.

-Жень, ты уже поправился? И да, спасибо, что оттолкнул меня тогда. Чёрт, вот он увалень! Пытается идти, зная, что я говорю с тобой. Ладно, Жень, извини, мне пора. Мой напарник полный идиот, и, если я сейчас не подойду к нему, то нас столкнёт вместе. - Настя убежала вниз.

-Кто это был?

-Моя знакомая. Анастасия.

-Серьёзно? Я думала, что она - парень.

-Я тоже так сначала думал.

-А с кем это она ругалась? С возлюбленным своим, ха-ха-ха?

-Точно! Возлюбленный! Вот в чём дело.

-Жень, ты чего?

-Тот, с кем она ругалась, - её напарник. Они ненавидят друг друга, но этот мир сводит их вместе. И дело в том, что они были близки в прошлом мире. Она даже была влюблена в него. Но почему же они не узнают друг друга сейчас? Может, я перепутал? Хотя нет, имена, лица, телосложение - всё одинаковое.

-Что? Хочешь сказать: на них какое-то проклятие наложено?

-Что-то вроде этого.

-Да уж. А ты ещё удивлялся моим силам. Здесь вон, что происходит. Осталось понять, как снять это проклятье.

-Ага. Но давай сначала к Владимиру сходим.

-Пойдём. Только не отпускай мою руку, пожалуйста.

-Не отпущу.

...Когда мы вошли, Владимир изучал какие-то бумаги. Он поднял голову только после того, как дверь закрылась.

-О, Женя. Я же сказал отдыхать тебе сегодня. Зачем пришёл?

-Да, я… - что же сказать? Как начать?

-Спроси о Насте и её напарнике.

-Хорошо, спасибо.

-Жень, ты чего завис?

-Я хотел спросить: ты знал, что Анастасия и Алексей были знакомы в предыдущем мире, а Настя даже любила его?

-Что? Да быть этого не может! С чего ты так решил? Сам же видел, как они орутся.

- Да, но всё сходится. Я видел… то есть, Настя описала мне своего возлюбленного, и тот был точь в точь Алексей, да и зовут их одинаково.

-Да не. Почему они тогда не узнают друг друга?

-Может, из-за этого мира?

-Хмм… В принципе, да. Их ещё и притягивает друг к другу. Так, я тебе верю. И, как я понял, ты хочешь снять с них проклятие этого мира?

-Да, но не знаю как.

-Я тоже мало чем смогу помочь. Мы же не можем просто взять и связать их разумы воедино. А так они всё равно не узнают друг друга.

-Да, связать разумы воедино было бы хорошо… Ну, я ещё потом поищу какой-нибудь способ.

-Хорошо. Я, кстати, вечером к тебе заеду. Обсудим завтрашний день.

-А что завтра?

-Узнаешь. А сейчас иди отдыхай.

Река. Я слышу её. Она течёт в голове Владимира. Я выхожу и звук исчезает. Почему я слышу реку?

-Жень, ты видел?

-Что?

-Владимир смотрел на тебя и что-то вспоминал.

-Как ты поняла?

-Не знаю, просто что-то в голове щёлкнуло.

-Или ты всё же обладаешь телепатией?

-Ха-ха, может быть-может быть. Но мне всё же интересно: о чём он вспоминал?

-Может, о сыне?

-Может быть, но, наверное, было что-то ещё. Ладно, потом разберёмся. А сейчас подведём небольшой итог: у тебя неплохо получается. Можно точно сказать, что чувства у тебя есть.

-Но обычно по-другому. С тобой всё изменилось. Я словно начал больше чувствовать.

-Похоже, я нужна тебе, ха-ха.

-Да, нужна… - Женщина с цепями! Как я мог забыть про неё? - Эжен, я вспомнил, кому ещё нужна помощь.

-Ну так пойдём.

...Мы входим в тот дом. Мусор на лестничной площадке. Надписи на стенах. В воздухе витает дух гниения. Эжен прижимается ко мне и часто осматривается по сторонам.

-Жень, мне как-то не по себе от всего этого. - Эжен словно сереет. А свет глаз покрывается туманом. Может, стоит вернуться? -   Нет, возвращаться не надо. Ты, главное, не бросай меня одну.
-И не собирался.

Та самая дверь. Стучаться или нет? Это же не моё дело.

-Женя, не волнуйся. Даже здесь я помогу тебе. - Эжен поднимает мою руку, и раздаётся стук, он слишком громкий в этой тишине. Дверь медленно открывается и… Почему? Она снова вся в синяках и кровоподтёках! Почему он продолжает это делать? Разве не понятно, насколько ей больно?

-Опять ты? Уйди! Уйди, пожалуйста! От тебя одни проблемы. Не лезь в нашу жизнь!
       
-Я лишь хотел помочь…

-Чем? Стало лишь хуже!

-Жень, я с тобой, не сдавайся. - Голос Эжен звучит очень тихо. Она еле стоит на ногах. Её словно что-то сдавливает. Если бы я мог что-то сделать. Хоть что-то. - Женя, ты можешь помочь ей. Главное, не останавливайся.
 
И я чувствую что-то. Гнев, отчаяние? Не могу сдержать это чувство.

...Я отдёргиваю дверь и вбегаю в квартиру. Женщина бежит за мной. Шум реки. Мужчина валяется на диване. Он что-то говорит мне, но я не слышу. Шум реки заполняет комнату. Из головы женщины вырывается поток. Он пронзает меня и вливается в её мужа. Я вижу их жизнь.

Каждый день работа. Надменные люди. Приходится услужливать им: от них зависит завтрашний день.И злость охватывает его, но им он сделать ничего не может.  Чернота подступает тогда к нему, вытесняя всё остальное. И даже то светлое местечко, которое она заняла в его сердце, не может сдержать ту тьму. Но она всё равно любит его, хранит этот свет и пытается наполнить им его.  Иногда это удаётся, и они мирно проводят вечера вместе. Но чернота всегда побеждает. И та злость, то отчаяние, то бессилие падает на неё. Они заключены в каждом его ударе. А она терпит ради него, верит, что он когда-нибудь прекратит, а любовь победит черноту. Только боль от ударов разрывает её сердце.

Я очнулся. Он стоял предо мной. Глаза его были безумны.

-Почему? Почему ты не сказала мне?! Почему ты терпела? Нет! Всё не так! Ты сама виновата! Тварь! - Он закричал. Замахнулся, но не ударил. Отвёл руку в  последний момент. Упал на пол и зарыдал. - Я не понимаю! Что это? Кто это был? Это не мог быть я! Как ты пережила это всё? Мне так больно. Прости. Прости меня-а-а! - Он не мог уже говорить, лишь кричать, держась за голову. Но такой всплеск чувств и воспоминаний сказался не только на нём. Я сам с трудом стоял на ногах и еле успел подхватить Эжен. Она потеряла сознание. Я больше не мог там находиться, поэтому я взял Эжен на руки и ушёл. Ноги были словно из свинца. Совсем не двигались, но я продолжал идти. Эжен нельзя оставаться в этом месте.

...Дорогу до дома я совсем не запомнил. Руки болели. Голова кружилась. Я уложил Эжен на кровать и рухнул рядом с ней без сил.

 
Добраться до того, что сокрыто во тьме.


И снова голоса. Ничего кроме них. Я не могу призвать реку, не могу заглушить голоса, не могу даже двигаться. Значит мне не уйти от них никогда?

-Ты хочешь уйти от нас? Зачем?

-Он же слабенький, ему страшно. Он всё ещё не понимает, что мы его друзья.

-Или он боится?

-Жень, ты же не боишься нас, правда? Мы же твои друзья, да?

-Друзья не причиняют боль.

-Да? А там тебе боль не причиняют значит?

-Женечка, мы же защищаем тебя. Вспомни: тебя же часто ранили. А мы всегда эти раны залечивали. Хватит убегать. Останься с нами. Здесь тебя никто не обидит.

-Нет! Хватит! Как мне избавиться от вас?

-А хочешь ли ты этого? Неужели ты забыл?

-Да, Жень, мы же всегда тебя спасали.

-Но сейчас меня не надо спасать!

- Женечка, ну, ты же очень слаб. Этот мир ничуть не лучше предыдущего.Тебя ждёт всё то же самое. Та же боль. Останься здесь, с нами, где тебя никто и никогда не потревожит. - Голос звучит слишком пленительно и успокаивающе. Может, эти слова - правда? Может, стоит остаться? Здесь будет защита и покой, что я всю жизнь искал.

-Нет! Я не хочу этого! Я хочу всё исправить!

-Зачем? Разве от этого станет лучше? - Голос давит на меня. Из-за него тьма сгущается и пронзает.

-Кроме нас тебе никто не поможет. Мы - твоя крепость.

-Поможет…

-Кто? Та девчонка?

-Да! Она обещала, а я обещал ей. Она не бросит меня.

-Женечка, ты же знаешь, что это не так. Ты уже был знаком с ней.

-И к чему это привело? Помнишь?

-Я не…

-Был. И с ней мир становился сложней. Она предала тебя, запутала, завела туда, куда не следовало. Хорошо, что нам удалось от неё избавиться в тот раз.

-Неправда! Вы лжёте!

-Зачем нам лгать?

-Мы - это ты.

-Зачем лгать самому себе?

-Нет, нет. Этого не может быть!

-Разве?

-Может. Она предаст тебя снова. Ты слишком доверчивый. Останься с нами.

-Нет. Она поможет. Я верю ей.

-Веришь?

-Извини, Женя, но тогда нам самим придётся защитить тебя.

Тьма надвигается, сдавливает меня. Я ничего не могу ей противопоставить. Голоса звучат отовсюду. Но здесь не так уж и плохо. Нет! Это не мои слова! Стоит остаться здесь, за стеной? Нет! Это всё не я! Это - я. Нет! Да…

-Женя! Не сдавайся! Я рядом! - Голос совсем из другого мира. Кому он принадлежит? Такой знакомый и светлый. Я хочу идти к нему. А, может, мне просто показалось? Наверное, не стоит обращать внимания. - Женя! Это - я, Эжен! Я не брошу тебя! Только не сдавайся, прошу! Иди на голос, Женя.

Эжен! Я вспомнил. Я должен идти к ней. Я ступаю сквозь тьму. Голоса удерживают меня, но я иду. Её голос даёт мне сил. Ещё чуть-чуть. Я вижу свет. Протягиваю к нему руку. И растворяюсь в нём.

...Эжен сидела на кровати рядом со мной. Смотрела и улыбалась. На щеках её были слёзы.

-Я тебя звала. А ты… ты всё никак не реагировал. Я так испугалась.  Я думала… - она обняла меня, я обнял её.

- Ты снова спасла меня, спасибо.

Больше я не мог ничего сказать. Хотелось быть просто рядом с Эжен, и чтобы ничто не нарушало этого. С ней всё так хорошо. Я бы хотел, чтоб этот момент длился вечность...
 
...Но раздался стук в дверь. Владимир. Я совсем забыл, что он хотел прийти вечером.

-Здарова, Женёк.

-Здравствуй.

-Сейчас, достану документы и всё объясню, - Владимир прошёл к кухонному столу и положил на него стопку бумаг. - В общем, Алексей уже давно узнал о наркоторговле в нашем городе. Кто-то производит бухло, которое на долгое время вырубает человека. Как ты понимаешь, в мире, где никто не может умереть, такой напиток станет очень популярным. Вот только, по сути, это даже не алкоголь, а голимая химия. И можно было бы пустить всё на самотёк. Ну, травятся люди и травятся. Их дело, в конце концов. Но, во-первых, это незаконно, причём по-крупному. А во-вторых, моё начальство не спешит работать с этим делом. Нет им не всё равно. Если прикрыть такую херь, то повышение обеспечено. Что это значит? А значит это, что в деле замешаны Церберы. Поэтому я не могу сейчас ничего делать. Но у меня появилась кое-какая идея. Я попросил Алексея отыскать их базу. У него получилось. И вот здесь-то мне нужна твоя помощь. Мне нужен напарник, чтобы прикрыть меня. Я уже установил видеонаблюдение и собрал все данные, что нужны. Но неизвестно, сколько людей внутри постоянно. Ну так что? Поможешь мне?

-Да.

-Отлично! Я и не сомневался в тебе, - я слышу его воспоминания, они отражаются в счастливом лице и улыбке. О чём эти воспоминания? - Тогда завтра за тобой подъеду.

-Женя, спроси его. - Эжен всё это время сидела рядом и слушала, заговорила только сейчас.

-О чём?

-О воспоминаниях.

-Владимир, подожди, - он уже собирался уходить, - ты говорил, что… я похож на твоего сына.

-Да, помню. А что?

-Расскажи, пожалуйста, как вы жили.

-...

-Нет, если это тяжело для тебя, то не надо. Просто… у меня с родителями была не очень хорошая связь. Знаешь: не о чем было поговорить, а когда я хотел спросить совета, хотел рассказать всё, что есть на душе… Как-то не получалось. Не знаю: может, боялся, что не поймут, может, ещё что-то. Я пытался им намекать, да они не воспринимали меня всерьёз. Возможно, стоило рассказать им… Может, тогда бы всё пошло по-другому… Не знаю, как толком всё объяснить.

-Не надо. Я понял тебя… У меня с сыном тоже не очень-то всё ладилось. Но я его очень любил. С самого детства давал ему всё то, чего не было у меня. Только одно не смог дать… Хотя я пытался восполнить это. Пытался уделять ему как можно больше времени. Учил всему, что знаю сам, - Владимир смотрел сквозь меня и река текла в его голове, - возможно, иногда слишком давил, но руку никогда на него не поднимал. Он в школе был отличником. Не представляешь, как я этому радовался. Я сам-то был троечником. И я очень захотел, чтоб он пошёл во внутренние органы. Он бы точно добился там многого. Он понимал это и в детстве даже говорил, что будет как я. Но в подростковом возрасте всё изменилось. Он часто стал запираться в комнате. А я стоял перед дверью и не решался войти. А когда всё же решался, то стоял, как дурак, не зная, что сказать. Ты, наверное, понимаешь.

-Да.

-Да… - Владимир глубоко вздохнул и задумался, шум реки становился громче. - Не знаю. Может, это проблема отцов и детей. А может я всё же не смог восполнить отсутствие матери. Ты-то хоть в полной семье рос?

-Да. А что случилось с твоей женой?

-Она… ушла. Бросила нас. И мы так вот жили вдвоём. Ну, а дальше… дальше ты знаешь, - нет, было что-то ещё: река продолжала своё течение, - ладно, я пойду. Утром заеду.

-Хорошо, пока.

-Ага.

Владимир ушёл. Мы остались с Эжен вдвоём. Я лёг на кровать. Она прислонилась ко мне и заснула. Я же боялся спать. Боялся, что не выберусь уже оттуда. Поэтому лежал уставившись в потолок.

Хотел ли я умереть? Если да, то зачем оставил письмо? Если нет, то почему спрыгнул? Чего я хотел? Может, я что-то делал не так? Куда-то не туда свернул? Я помню всю свою жизнь. Единственное, что не помню, - момент, когда всё изменилось. Ни время, ни причину. Тогда всё стало серым. А, может, я сам всё испортил? Я запутался. Что я теперь хочу, когда жизнь позади? Уйти от всего, от всех, перестать чувствовать, перестать мыслить? Смогу ли я уйти? Раньше бы точно смог. Но теперь. После встречи с Эжен всё изменилось. Я хочу быть рядом с ней, смотреть на неё, говорить с ней. Она - первый человек, который понимает меня без слов. Но голоса говорили, что я был знаком с ней. Правда ли это? Кто она на самом деле? Почему ничего не помнит? И почему рядом с ней я хочу… жить? А стоит ли оно того? Сергей говорит, что да. Но ради чего? А смогу я вернуться вместе с ней? Она совсем не подходит этому миру. А тому? Возможно, там ей было бы лучше. Так чего же я хочу? Я совсем не понимаю.

-Жень, ты не спишь?

-А? Нет, не могу заснуть.

-Дело в другом, да? О чём ты думаешь?

-Эжен, ты хотела бы попасть в предыдущий мир?

-Да.

-...

-Я бы хотела увидеть тот мир. Я же о нём ничего не помню. Да, было бы здорово, если бы воспоминания вдруг свалились на меня. Но зачем ждать? Я бы прямо сейчас могла создавать новые воспоминания. Смогла бы заново всё почувствовать. Если бы сейчас мне предложили вернуться, я бы согласилась, но при одном условии.

-Каком?

-Я бы вернулась только вместе с тобой.

-Что? Зачем?

-Как это зачем? Мы частички друг друга.Без тебя весь этот мир словно в тумане. И не из-за того, что меня видишь только ты. Я чувствую с тобой то тепло из воспоминаний. И если тебя не захотят пускать обратно, то без тебя я не вернусь.

-Но…

-Без но. Какой мне смысл возвращаться без тебя? Я не хочу терять ещё что-то. Я хочу всё время помнить тебя. Всегда быть рядом с тобой. Ты для меня самый близкий человек. И никто не будет ближе, чем ты.

Эжен обняла меня. И мы всю ночь сидели так. Если возвращаться, то только с ней. Если возвращаться, то лишь ради неё...

...Утром приехал Владимир.

-Женька, привет. Ну как? Готов?


-Да. Только один вопрос: как Алексей узнал, где производят наркотик?

-Методы у него примитивные. Так что он просто нашёл парня, связанного с этим делом, избил при задержании, потом в отделе, тот и сознался. Это было ещё до твоего появления. Всё это время мы собирали материал, чтобы тот, кто с этим связан не отвертелся. Понимаю. Тебе методы Алексея не особо нравятся, но это лучше, чем ездить в столицу на разгон митинга.

-Жестокость - это жестокость. Я бы не стал так делать… надеюсь.

-Ты бы не стал, а другие стали бы. Ты ещё не до конца всё понимаешь. Но в реальном мире, если ты подставишь вторую щёку, тебе воткнут нож в живот. Люди жестоки, они слишком поздно вспоминают о своей человечности.

-Но и забота о других дана нам от природы. Почему же она так редко выходит из нас? Почему люди мало думают друг о друге?

-Когда твоё будущее висит на волоске, не получается как-то думать о других. Ну и поможешь ты кому-то, а кто поможет тебе? Люди живут недолго. Многие хотят всего здесь и сейчас. Доброта и правда не дают этого.

Я замолчал. Не мог ничего сказать. И просидел так всю дорогу. Эжен тоже ничего не говорила. Молчание длилось до того, как мы подъехали к какому-то многоэтажному дому.

Это было не то здание. Мы остановились подальше от него. Владимир, наверное, соблюдал осторожность. Необходимый дом ничем не отличался от остальных. Серый и старый. Кажется, что он скоро рухнет. Нам надо было на последний этаж. Эжен осталась в машине. Без неё было тяжело. Перед входом в подъезд Владимир включил камеру и дал мне пистолет. Лифт не работал, так что пришлось подниматься по лестнице. И вот нужная дверь.

-Так, я выбиваю дверь и захожу внутрь. Ты некоторое время стоишь снаружи, а потом забегаешь за мной. Если меня выведут из строя, то постарайся выиграть время. Не знаю, сколько там людей. Может быть десяток, а может быть меньше. Но всё равно будь на чеку.

-Хорошо.

-Тогда начинаем.

Всё произошло за доли секунд. Владимир выбил дверь. Забежал внутрь. Выстрелы и тишина.

Я аккуратно вошёл в квартиру. Посреди главной комнаты, похожей на лабораторию, стоял Владимир с окровавленным рукавом. Он направил пистолет на человека со взъерошенными волосами и безумным взглядом.

-Не подходить! Я не позволю вам всё испортить! Ещё шаг и я активирую заряд! Он говорил, что мне могут попробовать помешать. Я подготовился. - На худом теле этого человека, похожего на учителя, был пояс с какими-то проводами.

-Спокойнее, видишь: мы ничего не делаем, - Владимир сделал шаг вперёд, и раздался выстрел.

-Не подходи! Только не снова! Я не хочу потерять всё!

-Что ты не хочешь терять? - Не знаю зачем, но я заговорил.

-Как что? Мои исследования!

-Но если ты всё взорвёшь, то они исчезнут.

-Нет, я помню всё. А Пётр Васильевич даст мне новую лабораторию.

-Но зачем ты создаёшь наркотики?

-Что? Ты дурак? Не пытайся меня запутать! Это вещество для сельского хозяйства, для борьбы c паразитами.

-Тогда почему этот твой Пётр Васильевич продаёт его обычным людям, чтобы они упивались им.

-Что...но-но он же говорил, - пока он пытался всё осознать, Владимир подбежал к нему и повалил на землю, - Нет! Вы обманули! Нет-нет-нет! Мой проект!

-Мы не обманули…

-В отделении я покажу тебе всё: и как Пётр Волков заезжал к тебе лично, и как его люди забирали товар, и как они его потом продавали.
 
-Но...но мой проект. Как же… он обещал. Я не хочу, чтобы всё снова закончилось, пожалуйста, дайте мне закончить мои проекты, прошу вас, - он разревелся и уже не мог ничего говорить. Владимир приковал его наручниками к батарее, снял жилет с зарядом и отвёл меня в другую комнату.

-Ладно, осталось только дождаться, когда подъедет Алексей со спец.службой. Смс ему уже отправил.

-А кто такой Пётр Волков? Я уже, вроде, где-то видел это имя.

-Глава городского отдела Церберов, - Владимир сказал это совершенно спокойно.

-Что? Но...

-Ты здесь недавно. Мы уже давно всё поняли и собирали на него дело. Лишь недавно смогли начать действовать. Благодаря тебе, кстати.

-А я-то здесь причём?

-За каждого новорожденного, найденного вне сборников полагается повышение и встреча с высшими чинами. По-другому с ними не связаться.

-Та поездка. То есть ты…

-Да. Я встретился с ними и смог рассказать обо всём. Удивительно, но они решили мне помочь, если соберу необходимые доказательства. Только что мы это сделали. И молодец, что отвлёк этого чудика. Ещё бы чуть-чуть и всё было бы на смарку.

-Само как-то получилось. Знаешь: мне кажется, что он как будто инструмент. Совсем не понимает, что случилось. Даже не знал, для чего используют его работы. И продолжает говорить о своих исследованиях. Заслуживает ли он наказания?

-Конечно, он же производил наркотик.

-Но он же не знал об этом.

-Ну тогда давай и жестокость оправдаем. Никто же не понимает чужую боль. Да и Церберов тогда держать на цепи не придётся. Пусть избивают каждого встречного. А потом скажут: “Ой, я просто не знал, как им больно, да и вообще это был приказ. Отпустите меня, а я продолжу издеваться над простыми людьми”. Жень, он человек явно неглупый и должен был хоть поинтересоваться, как используются его пестициды. Он должен понести наказание. Хорошо. Раз ты так за него переживаешь, я попробую что-то сделать. Но,  Жень, такая добросердечность тебя до добра не доведёт. Есть люди, на которых она не действует. И ты впустую потратишь силы в лучшем случае, а в худшем тебе причинят боль. Безусловно, надо пытаться менять людей, совершивших ошибку. Но просто прощать их нельзя. Они должны осознать то, что сделали, и исправиться. Ладно, с этим учёным. Он, похоже, и вправду ничего не осознаёт. Но, например, подручные Петра Волкова, которые помогали ему со всем. Может, он им и приказал. Но это не значит, что их можно вот так простить. Кто даст гарантию, что они всё поняли и в следующий раз подумают о том, что им приказывают?

-Но им же могли и угрожать увольнением или чем похуже.

-Или могли поманить их повышенной зарплатой и новой квартирой. Твой вариант может существовать, но хороший человек скорее уйдёт с такой работы, чем исполнит приказ. А вторых уже точно не оправдать. Их задача - защищать граждан, а они ради денег исполняют паскудные приказы. Готовы посадить даже невиновного ради наживы. И самое паршивое: такие, как Пётр Волков, плодят в Церберах уродов, не думающих ни о ком, кроме себя. И так везде. Они делают всё, чтобы хорошие Церберы уходили, а оставались лишь те, у кого нет моральных принципов, или, что хуже, уничтожают моральные принципы у нормальных людей.

-...Я бы хотел изменить это. Сделать так, чтобы хорошие люди оставались, а плохие уходили. Или плохие становились хорошими.

-Я тоже. Скоро проверим, возможно ли это.

-Как?

-Вместо Волкова поставят меня. И я попробую сделать хоть в Солегорске Церберов получше.

-...

-Ладно, проехали. Алексей уже здесь.
 
Я не стал смотреть на людей из спецслужб. Просто ушёл в машину и сел на заднее сидение, рядом с Эжен.

-Эжен, я не понимаю. Даже здесь люди продолжают жить. А я не мог этого делать там. Почему? Что со мной не так? Что у них есть? Может, я не могу ощутить того, что ощущают они?

Эжен не стала ничего говорить, а обняла меня. И этого было достаточно. Я ощущал что-то. Какое-то тепло в груди. Может, это чувство и есть то, которого мне не хватало там?


Победа.


...На этот раз на звонок домофона Сергей ответил. Я и Эжен решили сходить к нему, после того, как приехали. И, похоже, не зря. Что-то другое было в его голосе. Мы поднялись, постучались и… и дверь открыл кто-то другой. Напротив меня стоял мужчина, словно сошедший с обложки журнала: строгий костюм, лицо с идеальной кожей. Лишь выгоревшие голубые глаза были знакомыми.

-Женёк, ты что застыл?

-Сергей?

-Да а кто же ещ… Точно! Ты же впервые видишь меня нормальным. Но костюм - это так. Пришлось приодеться, чтобы добыть информацию. Да ты заходи. - Я не мог поверить своим глазам. Но всё указывало на то, что человек, стоявший передо мной, -  тот самый Сергей. Как он так быстро изменился? - И да, Жень. Я кое-что всё же разузнал. Не думал, что такое ничтожество, как я, вообще что-то сможет. Однако! Стоп. Перед тем, как всё выложить, скажи мне: ты точно вернёшься обратно?

-Жень? - Эжен смотрела на меня с надеждой. Я не мог сказать “нет”. Возможно, с ней там всё будет по-другому.
 
-Да, точно. Я всё решил.

-Отлично! Я и не сомневался в тебе!

-А ты? Ты не передумал?

-Ох, Женёк, мы это уже обсуждали. Мне нет места в том мире. Я уже достиг дна. И вообще, ты хочешь узнать, какую информацию я раздобыл?

-Да.

-Ну вот и всё. Слушай. Как я понял, у тебя точно есть время вернуться, его даже больше, чем у многих других. Ты ещё не утратил связь с тем миром. Твое тело. Оно ещё живое.

-Что? Как ты это понял?

-Глаза. Ты, наверное, заметил, что у многих они, хоть и с радужкой, но какие-то серые. А у тебя их вовсе нет. Это может значить, что угодно, но точно не то, что ты умер. У мёртвых серые глаза. И, кстати, что с твоими-то стало?

-Не знаю. Я очнулся без глаз.

-Не-не. Я не об этом. У тебя цвет появляется или мне кажется? Ну да ладно. Главное, что у тебя необычные глаза, а значит ты ещё не мёртв. Да, это теория, но так же думают и учёные этого мира. Только вот они не знают, как вернуться. Но я нашёл записи о реке, соединяющей миры. По ней плавает старец в лодке.

-Серьёзно? - Я впился в Сергея взглядом.

-Знаю: звучит, как выдумка. Но многие люди писали об этом. Разные, не знакомые друг с другом люди. Вот только как найти это место?

-Я знаю эту реку! Я знаю старца!

-Получается ты мог вернуться?

-Старец...Он погиб недавно. И путь к реке сейчас закрыт для меня.

-Чёрт! Ты можешь с этим что-то сделать?

-Не…

-Можешь, Жень, я помогу тебе. - Эжен взяла меня за руку.

-Да, могу.

-Так действуй, не трать на меня время!

-Хорошо.

-Подожди. Совсем забыл. У тебя никаких странных способностей не появлялось? Не видел в других людях реку?

-Видел. А что, неужели…

-Да, ты не один такой. Будь осторожнее. Я находил записи людей с такими же способностями. Их кто-то преследовал. И, похоже, всегда настигал.

-Что с ними случилось?

-Не знаю. Я ещё не во всём разобрался. Но как только узнаю, расскажу тебе. Ты только будь в квартире. А то я недавно приходил, а тебя не было.

-Хорошо… И, кстати, рад видеть тебя таким. Будто тебя переполняют силы.

-Спасибо. Всё благодаря тебе. И ещё…

-Да?

-А, ладно, ничего такого. До встречи, - в его глазах на мгновение промелькнула печаль или мне показалось?

-До встречи…

Мы шли по улице. Эжен держала меня за руку. А я не мог понять. Не мог осознать. Хочу ли я жить? Это вопрос преследует меня.
 
-Эжен. Я не знаю. Сказал, что хочу вернуться. Но не понимаю, правда это или нет. Что я там буду делать? Я не знаю, как жить. Я просто не понимаю, что мне надо делать, чтобы в конце всё получилось хорошо. Чтобы вышла хорошая концовка моей жизни. Я никак не могу понять мысли других людей. И там всё такое сложное. А если я дойду уже до конца, продолжу то, что начал. То, может, всё прекратится? Может, я наконец смогу отдохнуть?

-Женя, я не знаю ответа, но могу точно сказать, что буду всегда с тобой и помогу тебе. Вместе мы точно справимся в том мире.

-Надеюсь. И спасибо… что остаёшься рядом.

-И тебе спасибо, что видишь меня, что говоришь со мной.

...Вечером приехал Владимир.

-Ну что? Готов?

-К чему?

-Как это? А кто победу будет праздновать? Ха-ха, мы же избавились от глав. гада Солегорска, Женька. Завтра его уже увезут.

-Но я же не особо-то и помог.

-Давай-давай, поехали. Алексей и Анастасия тоже будут. Они уже скоро подъедут к моей квартире.

-Хорошо. Только соберусь… Эжен ты поедешь со мной?

-Конечно. Как я тебя оставлю одного?

-Спасибо.

...Дом, в котором была новая квартира Владимира, не особо отличался от других. Такой же серый, такой же мрачный. Разве что выглядит поновее. Возле подъезда нас встретили Алексей и Настя. Уже вместе с ними мы поднялись в квартиру. Она была гораздо просторнее предыдущей. Но из-за этого казалась пустой. Мебели по минимуму. Стены без обоев, просто покрашенные. Владимир поспешил закрыть какую-то комнату. Единственное, что я в ней успел заметить, - это странная обстановка. Мебели, кажется больше в ней. Вроде, даже компьютер стоял. Но всё это выглядело немного детским. Да и всё в ней выглядело нетронутым, словно Владимир в неё и не заходит. Я не смог долго думать о ней: Владимир повёл нас в гостинную, где уже был накрыт стол. Я сразу сел в сторонке. Почти не участвуя в разговорах.Больше я общался с Эжен.

-Почему ты не веселишься вместе с ними? Такая возможность. Мне так очень это всё нравится.

-Мне тоже. Просто больше люблю наблюдать со стороны. Тяжело, когда со всех сторон говорят. Нужно всем отвечать, всех слушать. И не говоришь-то, по сути, ни с кем.

-Да. Ну, сейчас ты можешь говорить со мной.

-Ага.

Сначала они обсуждали победу над Петром Волковым. Постепенно это перешло в рассказы о забавных случая с работы. Они веселились. И я вместе с ними, хоть со стороны никто бы не смог этого понять, кроме Эжен. И это было странно. Впервые мне было хорошо в кругу людей. Могу я их назвать своими друзьями?

...В какой-то момент Алексей и Владимир начали спорить.

-Уволить их и делов-то.

-Лёха, я понимаю, что так проще. Но тогда мы потеряем людей. Можно устроить им испытательный срок.

-Ой, да они тебе жопу лизать начнут, ты и подумаешь, что они исправились.

-Если мне жопу начнут лизать, ты первый им и расскажешь всё, что думаешь об этом.

-И скажу. А лучше я вдарю им пару раз. Так у них точно в башке прояснится.

-Совсем как дети, - Настя подсела ко мне. Она не стала принимать участие в споре, - знаешь, а я ведь впервые вижу твою улыбку. Тебе идёт, старайся улыбаться почаще.

-Э...да...спасибо.

-Как тебе? Нравится?

-Да. Я рад, что у вас всё получилось.

-Без тебя и Владимира ничего не вышло бы. Он всё это начал, но никак не получалось закончить. А ты появился и всё прям зашевелилось. Ты наш талисман теперь. Да, точно. Как ты вообще здесь оказался?

-Очнулся возле какого-то дома…

-Не-не. В этом мире. Тебе же ещё на вид восемнадцати нет.

-Да…об этом… ну…

-Тяжело говорить? Ну, ладно, не буду лезть.

-Жень, ей можно сказать. Она поймёт. Я вижу это.

-Я...я, в общем, спрыгнул…

-...Извини, не хотела давить на больное.

-Ничего. Настя, можно я задам тоже не очень лёгкий вопрос?

-Да, кончено.

-Что, если твой возлюбленный был бы сейчас рядом, но ты не могла бы узнать его, а он не мог узнать тебя?

-Не, быть такого не может. Я бы его точно узнала.

-Ну, а если бы вмешался этот мир? Словно наложил бы на тебя проклятье.

-Тогда бы я хотела его снять. Вот только всё это мечты. Я по началу и надеялась, что встречу здесь своего Лёшу, но не вышло, как видишь. Я бы очень хотела вернуть его. Жаль только, что это невозможно… Ой, кажется, они наконец закончили спорить. Давай уж к ним вернёмся.

-Ага.

Я подсел поближе. И вдруг Алексей встал,взял меня за плечо и повёл в сторону.
       
-Пойдём, мелкий, покурим.

-Я не… хотя давай, но курить не буду.

Мы вышли в подъезд.

-Ты это… прости меня за обидные слова там, за то, что ударил. Ты, вроде, парень неплохой. И Владимиру помог, и язык за зубами держать умеешь. Извини, в общем. Всё, можем возвращаться.

-Постой. Можно задам вопрос?

-Давай, только побыстрее, а то нас потеряют.

-У тебя в том мире же была девушка Настя, которой ты не признался в любви?

-Что? Откуда ты узнал?

-Она сейчас здесь.

-Я, походу, заберу сейчас свои слова обратно. Ты охерел? Не шути так со мной. Если бы она была здесь, я бы узнал её.

-Но она здесь. И ты не можешь узнать её, а она не может узнать тебя. Это Настя. Она сейчас за дверью.

-Что? Эта истеричка - девушка, которую я люблю? Ты, бля, уже перебарщиваешь. Я не знаю, как ты смог залезть мне в башку. Но я сейчас охотно залезу в твою, прямым путём, если ты не прекратишь нести чушь!

Время словно застыло. Я слышу биение сердца. И нарастание шума реки. Она всё ближе. На крики Алексея прибегают Владимир и Настя. Река заглушает их голоса. Она в моих руках. Течёт через меня. Я направляю её к Алексею и Насте. Она пронзает их сердца. Вливается в их глаза. И они впервые видят друг друга. Впервые после стольких лет. Они понимают свои чувства. Понимают, то, что не успели понять там. Но что-то не так. Что-то мешает им. Нить, что связывала их тогда. Она не восстановилась. Почему?

Я очнулся. Река резко исчезла. Будто что-то прогнало её. Или кто-то.

-Лёша? Это правда ты?

-Настя, прости, я не знал…
 
-Нет-нет-нет! Это всё не правда! Ты никогда не был таким! - Анастасия вскрикнула и побежала вниз - мы помчались за ней. Алексей кричал ей вслед.

-Настя! Стой! Я изменюсь! Пожалуйста!

Мы выбежали на улицу. Анастасия бежала вперёд, во тьму ночи. Алексей встал на месте. Их должно притянуть друг к другу. Но… ничего не произошло. Проклятье спало, а значит и нет сил, что стянет их. Алексей понял это и побежал за ней. Я хотел отправиться за ними, но Владимир остановил меня.

-Ты уже сделал всё, что мог. Остальное оставь Алексею. Они должны разобраться в этом сами. Я не знаю, как ты это сделал, откуда появилась эта река. Но у тебя получилось снять проклятие. А сейчас давай я отвезу тебя домой. Уже поздно, да и хватит на сегодня приключений.

-Жень, всё хорошо, ты сделал всё правильно, - правда это или Эжен пытается меня подбодрить? Я взглянул на неё. В её глазах не было и капли лжи. Она верила, что я поступил правильно. Она верила в меня.

...Владимир отвёз меня и Эжен обратно. Я всё ещё думал об Алексее и Анастасии. Но ночь без сна давала о себе знать. Очень хотелось спать. Вот только там меня ждут голоса. Я не хочу оставаться с ними. Я сижу на кровати и боюсь уснуть. Как мне избавиться от голосов?

-Жень, тебе надо поспать. Ты выглядишь измученным.

-Я не могу. Они ждут меня там. А если я не вернусь обратно? Если они победят?

-Не волнуйся я помогу тебе одолеть их. Но ты должен довериться мне. Хорошо?

-Хорошо.

-Закрой глаза… А теперь обними меня.

Я обнимаю её. Темнота. Я чувствую Эжен. Она прижимается ко мне. Всё ближе и ближе. Мы сливаемся во тьме, в пустоте, где остались лишь мы. Я чувствую её губы на своих губах. Сознание покидает меня. Остаются лишь чувства. Её и мои. Они соединяются. Становятся чем-то другим. Наши сознания, мысли, воспоминания становятся одной картиной. Она появляется в моём прошлом. Она становится моим настоящим. Мои воспоминания заполняют пустоту её памяти. Её чувства заполняют пустоту моей души. Две половины соединяются воедино. Теперь их связь нерушима.

...Я открываю глаза. Эжен стоит передо мной и держит меня за руки. Нет. Наши руки сливаются воедино.
 
-Женя, только не отпускай меня.

-Не отпущу.

-О, вы пришли вдвоём? Ты доверился ей, зная, что произошло?

-Женечка, отпусти её руки, пожалуйста.

-Ты должен принять их. Не отбрасывай их. Они - часть тебя. Услышь их и прими.

-Хорошо.

-Эй, ты слушаешь её, а нас нет?

-Да, Женечка, это обидно.

-Нет. Я слышу вас. Говорите всё.

-Значит ты готов? Так прими же нас, Женечка.

Голоса окружают меня и Эжен. Они повсюду. Они давят на меня. Пытаются сжать. Но Эжен рядом, а значит я в безопасности. И слышу каждый голос. Внимаю каждому из них. Они приближаются. Давят сильнее. Пронзают меня. Разрывают сердце.
       
-Я разделю с тобой эту боль.

Эжен прижимается ко мне. Боль ослабевает. Но не останавливается. Голоса вливаются в меня. И остаются лишь два голоса, что слились в один.

-Женя, ты молодец. Ты справился, а значит тебе больше не нужна наша защита. Но, если что, мы всегда готовы прийти на помощь.
Голоса растворяются во мне. И я вижу стену. Трещины проходят по ней. И она рассыпается. Свет возвращается и заполняет всё вокруг.

-Что ж, похоже, и мне пора. - Руки Эжен. Они исчезают.

-Стой, не уходи.

-Я не ухожу. Я возвращаюсь, чтобы всегда быть с тобой.

Эжен обнимает меня и растворяется в моей груди.. Я слышу её голос: “Я люблю тебя. Я всегда буду в твоём сердце, даже в самый тёмный час”. А я люблю тебя…

Я остался возле реки. На берегу стоит маленький мальчик и смотрит на меня. Он медленно подходит ко мне. Его глаза меняют один цвет за другим.

-Как ты здесь оказался, малыш?

-Дядя Женя! А я тебя не узнал,  - мальчик говорит тысячами голосов. Неужели…

-Харон?

-Да.

-Но я думал ты погиб.

-Аа, тот Харон. Да он погиб, и теперь он часть меня. Дядя Жень, а я вас и не узнал сначала. По тем воспоминаниям вы другой были.  А ещё теперь у вас и глаза зелёным светятся. Почему?

-В кратце, я стал собой.

- Как это? Разве можно быть не собой?

-Да.

-А что вы теперь будете делать, дядя Жень? Отправитесь  дальше?

-Нет, вернусь обратно.

-Ух ты! Мало кто так делал. А зачем? Там же будет то, от чего вы уходили.

-Я знаю. Но теперь я справлюсь со всем.

-А как вы вернётесь обратно? Пойдёте против течения?

-Нет. Я теперь могу управлять рекой. Я разверну её обратно.

-Ой! Это же не честно!

-Но река же должна продолжить свой ход? Я же не могу ей мешать? Правильно?

-Ну… да. Дядя Жень, я хочу быть, как вы. Не припомню, чтобы кто-то ещё хотел повернуть реку. Все просто шли обратно. Вы точно хотите это сделать?

-Да, только не сейчас. Я хочу убедиться, что завершил всё в Солегорске.

-Угу. Тогда я буду ждать здесь.

-Хорошо…


Завершить начатое.


...Утро. Пустая квартира. Владимир заехал за мной и мы отправились в отделение. Оно всё так же давило своей чернотой. Двери распахнулись и из них выбежала группа Церберов в масках. Они вели под руки его. Петра Волкова. Глаза его не выражали никаких чувств. Толстое тело. Кажется, что его переполняет энергия, но если приглядется, то больше похоже на мешок, пустой мешок, сохранивший форму предмета, который раньше в нём был. Увидев нас он вскричал с болью,отчаянием и безумием.

-Ты думаешь, что победил? Что всё станет лучше? Ха-ха-ха! Они доберутся до тебя! Они заберут твою душу! Заберут всё, что ты любишь! От них не избавиться. Они заползают под кожу, под ногти, лезут прямо в голову. Они высосут твоё прошлое и наполнят своими испражнениями. Ты станешь таким же, как я! Рано или поздно. А потом ты перестанешь отличать их и себя. Я уже не понимаю, кто говорит! Они или я?

Он ещё что-то говорил, но слова потеряли ясность. Было больше похоже на предсмертный вопль. Петра Волкова затолкали в машину и увезли. Кажется, Владимир не обратил внимание на его последние слова. Но у меня возникло тревожное ощущение. Пётр Волков не врал, но о чём он говорил? Кто доберётся до Владимира? Я должен узнать о Петре побольше.

Владимир ушёл в свой кабинет, а я направился в архивы. Там может быть ответ.

Груда бумаг. Я начал их перебирать. Потратил почти весь день и нашёл лишь несколько документов, подписанных Петром Волковым, разного времени. Самые первые, когда он занимал ещё незначительную должность, были подписаны плавным и красивым почерком. Его не выводили старательно. На бумаге не осталось и следа давления. Почерк был лёгок и красив. Но потом… слова стали рваными, буквы угловатыми, словно рука с трудом двигалась. В некоторых местах бумага была порвана. Ручкой давили слишком сильно. Это изменение произошло после назначения Петра Волкова на место главы отдела. Со временем почерк стал нормальным, но в нём уже не осталось былой красоты и лёгкости. Почему его почерк так изменился? Хотел бы я узнать больше, но архив вечером закрывают, а значит мне пора.
 
...Перед уходом я поднялся к новому кабинету Владимира. Железная дверь. Кодовый замок. Отсек для приёма документов. Микрофон сбоку. Всё сделано для того, чтобы как можно меньше людей заходило внутрь. Я нажал на кнопку микрофона и из динамика раздался голос Владимира.

-Не входить! Кто там?

-Я, Женя.

-А, Евгений… - голос сорвался на кашель, - Иди без меня. Я задержусь: надо ещё много с чем разобраться.

-Я могу подождать.

-Нет-нет. Я долго буду. Возможно, всю ночь.

-Ну, ладно. Тогда до завтра?

-Ага. До свидания.

-Не нагружай себя так сильно.

-Да-да.

Усталость ощущалась в каждом слове. Но было что-то ещё. Я никак не мог понять, что именно. В раздумьях я отправился домой. На улице было очень темно. Фонари не светили, но дошёл без проблем. Уже собирался ложиться в кровать, как раздался громкий стук. Дверь распахнулась, и в квартиру вбежал Сергей.
 
-Женя, нет времени, тебе нужно уходить! - Он говорил быстро, всё время держась за руку. В глазах бушевал страх.

-Что случилось?

-Смотри. - Сергей сдёрнул рукав. Руки не было. Плечо медленно растворялось, приближаясь к голове.
 
-Что это?

-Видишь бумажник там, в том, что осталось от руки?

-Да, что…

-А-а-а!

Сергей болезненно вскрикнул и упал на пол. Его голова начала растворяться. Но река. Я чувствовал её. Я призвал к себе поток. Он влился в меня. И через мгновение я уже на берегу реки. Рядом стоят Харон и Сергей.

-О, дядя Женя! Это ваш друг? Вы сами его проведёте?

-Да.

-Хорошо, я только чуть-чуть посмотрю. Можно?

-Можно.

-Спасибо, дядя Жень.

Я подошёл к Сергею и повёл его к реке.

-Жень, что это?

-То место, та река.

Мы идём по дну. Воспоминания яркими огнями проносятся мимо. Я веду Сергея за собой. Ему пора, похоже, он нашёл ответ.

-Здесь так красиво, Жень. Похоже на космос.

Я не стал брать его пропуск. Хотел услышать всё от него.

-Сергей, расскажи, что произошло.

-Точно. В общем, после того, как ты приходил в последний раз, у меня откуда-то появился этот бумажник. А с ним возникло странное чувство, будто мне пора и страх, я боялся его открыть. Сейчас я начинаю всё понимать. Но тогда… Ладно, не об этом. Я искал что-нибудь о таких же, как ты. Всё вело к тайным службам Цербера. Я уж подумал, что всё, мне ничего не узнать. Но, оказалось, что они были в городе по какому-то важному заданию. Один из них выпивал у местных. Тогда-то я и смог с ним поговорить. Я начал издалека и медленно вёл к нужной теме. Но лишь только я заговорил о способностях, как парень заволновался. Он рассказал мне чуть-чуть, а потом позвал ненадолго выйти. Я сразу понял, что это ловушка. Я отказывался и пытался уйти. Тогда он всё понял. И… я не понимаю что произошло. Он что-то сделал. И боль пронеслась по телу. А рука начала растворяться, не заживая. Поэтому я побежал к тебе. Ты должен срочно уходить! Извини, что ничем не могу помочь.

-Ты уже помог, спасибо. Твоя семья была бы рада за тебя.

-Да, моя семья…

-Да?

-Ладно, ничего.

Мы подходим к вратам, что пронзают небо и дно реки. Сергей тянется к карману и замирает. Его рука дрожит. Он боится взглянуть.

-Сергей, открой бумажник.

Сергей тяжело дышит. Рука медленно приближается к карману. Бумажник. В нём маленькое фото. Его семья. Сергей видит их первый раз после стольких лет. Они улыбаются ему. Слёзы бегут по его лицу. Голос дрожит.

-Прости меня, Женька.

-За что?

-Я соврал тебе… о моей семье. - Слёзы растворяются в реке. - Я потерял их не из-за смерти. Я потерял их из-за… из-за самого себя. Я… я… я был журналистом. И влез не туда. Решил рассказать правду про наших защитников права. Потом начались обыски, забирали вещи. А правда никому стала не нужна. Меня несколько месяцев таскали по судам. Избивали в сизо. А потом начали угрожать семье. Обещали, что жену… всем отделом, а детей отправят в детские дома. Я умолял их не делать этого. Они сказали, что не будут, если я выпущу опровержение и не буду больше заниматься журналистикой.  Я так и сделал. Но они продолжили обыски. Продолжили таскать меня по судам. Я не знал, что мне делать. Жена говорила, чтобы я не сдавался, что она будет со мной всегда. Но я видел, что подвёл их, им было тяжело. И я решил покончить со всем этим. В парке облил себя бензином и… Если бы я не влез тогда в то дело… им бы не пришлось испытать всё это.

-Ты не виноват.

-Я мог уйти на федеральные каналы, мог делать что-то другое!

-Ты защищал правду! Твоя семья всегда гордилась тобой! Посмотри на их лица, на их любовь. Любовь к тебе.

-Я…- Сергей зарыдал, не в силах что-либо сказать. Он смотрит на фото. Слёзы мешают ему. Но он видит самое главное. Видит их чувства. Видит их любовь. - Жень... спасибо, что вытащил меня, что показал… Передай моей семье, что я их люблю.

Сергей протягивает фото к вратам. На лице его слёзы и улыбка. Он делает шаг и исчезает вместе с вратами.
 
-Дядя Женя, вы плачете?

-А, Харон… да.

-Переводы всегда грустные. Почему мы должны приводить людей сюда?

-Они должны продолжить свой путь.

-...Дядя Жень, даже если вы вернётесь, то рано или поздно вам всё равно придётся прийти сюда.

-Да. Я знаю

-Мне грустно, дядя Жень. Я не хочу, чтобы вы плакали.

-Когда придёт моё время, обещаю: не буду плакать.

-Спасибо, дядя Женя.

-Не за что… А ты. Не хочешь посмотреть, что там. Если я уйду, то ты останешься один.

-Ха-ха-ха, дядя Жень, я тоже так думал, когда появился впервые. Но река создала меня не для перевода людей. Ей просто одиноко. Я с ней часто разговариваю. Если уйду, то она снова останется одна. Мне с ней хорошо…

-Ну что же, тогда я в Солегорск.

-Дядя Жень, вам нельзя сейчас возвращаться.

-Что? Почему?

-Там опасно.

-Но я не всё доделал.

-Это так важно?

-Да.

-Тогда запомните число: тысяча девятьсот восемьдесят четыре.

Я не успеваю спросить. Река вокруг меня. Течение уносит в Солегорск, но что-то не так. Оно слабое. Словно река не хочет, чтобы я отправился туда, но даёт мне выбрать. Я должен всё закончить. Бурлящая пена. Тёмные круги на воде. Давящее ощущение. Словно голоса снова покинули меня. Но они во мне. Это что-то другое. Оно связано со мной, но лишь частично. Оно ждёт меня. Оно ждёт всех. Оно хочет править всеми…


Возвращение.


-Очнись! Очнись, чёрт тебя подери! - Цербер в балаклаве тряс меня за плечи. Рядом с ним стоял ещё один. - Наконец-то. Это мы, мелкий. Вставай, нужно скорее уходить.

-Алексей? Анастасия? Что происходит?

-Женя, всё в машине, давай скорее.

Я быстро оделся. Мы спустились к машине. Как только отъехали, они сняли маски.

-Ты где, блин, был?

-В смысле? Дома. Вы же…

-Тебя три дня не было там. Тебе повезло, что мы смогли раньше них приехать.

-Кого них? Что происходит?

-Лёша, дай я всё объясню.

-Да что объяснять? Вован - крыса! Решил всех церберов - уеб, - Алексей осёкся и посмотрел виновато на Настю, - придурков натравить на город. Ещё и специальный отдел привлёк. Полгорода нахер пересажали уже! Да ты просто в окно посмотри.

Десятки чёрных машин проносились мимо нас. Из домов выводили избитых людей. Их всех заталкивали в автобусы. Кого-то перед эти расстреливали, ждали, когда восстановится и только потом заталкивали.

-Это всё обычные рабочие! Все упыри из отдела с радостью побежали выполнять приказ! Для них же, бля, это хорошая возможность! Извини, Настя, я уже не могу сдерживаться.

-Ладно, в такой ситуации можно. Но прекращай на меня так смотреть: мне всё ещё тяжело принять тебя. Так, сейчас не об этом. Жень, уже многих людей арестовали по сфабрикованным делам. И Владимир… он подписал всё. Мы и ещё часть Церберов не стали исполнять приказ и решили спасти хоть немного горожан. Наши сейчас тоже ездят по городу, но увозят, кого могут, в безопасные места. И… Владимир приказал схватить и тебя. Два дня назад к тебе приехали, мы тогда вряд ли смогли бы что-то сделать. Но тебя не было. Мы, на всякий случай, установили наблюдение. Сегодня ты появился и мы сразу примчались. Сейчас мы уедем за город. Там тебя не достанут.

-Но… Владимир не мог этого сделать.

-Уже сделал.

...Машина неслась по улицам города. Гремели взрывы. Проносились автобусы Церберов. Пыль скрывала их от глаз. Но выстрелы развеивали пыль. Они стреляли на ходу. Не разбираясь ни в чём. Люди добровольно шли на смерть. Не сопротивлялись. Их опустошённые лица не выражали ничего. Им было уже всё равно. Лишь некоторые пытались спасти хоть кого-то. Женщины выхватывали мужей, которые сопротивлялись аресту. Но всех ждала одна участь. Большинство просто смотрело, как увозят других, и ждало своей участи. И рядом с каждым река, что заперта в их головах. Я отвернулся от окна и посмотрел на Анастасию и Алексея. Их лица опустошены, отчаяние, боль из-за понимания, что они не могут ничего сделать. И в тот миг я всё решил. Собрав все силы, я начал призывать каждую реку. Каждое чувство. Но моих сил не хватало. Я не мог удержать реки. И они падали. Но вдруг… реки сами начали собираться вместе, сливаться, образуя поток. Люди не осознавали, что происходит. Но я видел это. Огромная река появилась над городом. Не я управлял ей, но все люди вместе. Реки Анастасии и Алексея тоже были там. Мне оставалось лишь добавить свою. И поток забурлил. Закружился. Возник водоворот…

Каждая жизнь, каждое чувство. Я вижу их. Они видят меня. Я проживаю тысячи жизней, что слились в одну. И каждая жизнь проживает мою. Реки, сливаясь в одну, разрушают цепи, разрушают клетки. Чувства, воспоминания - всё заново заполняет людей. Они личные, но каждый их видит, каждый осознаёт. И это рождает новую жизнь. Оно объединяет в себе силу каждого. Огромный поток, что объединяется в неостановимую силу. Он течёт по улицам, собирая всё больше рек в одну. Вырывая их из черноты. И тень отступает под натиском тысячи рек. И часть черноты становится светом, попадая в поток.

Я взглянул на Анастасию и Алексея. Они поняли меня без слов. Мы помчались к отделу… Поток был уже и там. Он выгонял черноту. Само здание становилось светлей. Но на последнем этаже осталась одна река. Её держит что-то. Мы побежали туда. С каждым этажом становилось темнее. Тёмные, грязные реки начали мчаться за нами.

-Беги, мелкий, мы здесь разберёмся.

Настя и Алексей остались на лестничном пролёте, чтобы я успел спасти последнюю реку, что осталась пока что чиста. Железная дверь. Кодовый замок. Я вспоминаю слова Харона. Тысяча девятьсот восемьдесят четыре. Открытая дверь. Трубы в стенах. Из них выползают тёмные щупальца. И Владимир. Они оплетают его. Влезают под кожу, оставляя свой яд. Они - извращённые реки. Их яд - чувства, вывернутые наизнанку. Я направляю к Владимиру свою реку и оказываюсь в тёмной комнате. Посреди неё стоит Владимир. Я пытаюсь приблизиться к нему, но щупальца перекрывают мне путь. Они приближаются к нему. Вливают свой яд:

-Отомсти за него. Мы поможем тебе. Все эти люди не помогли ему. Бросили его.
       
-Владимир, они лгут тебе! - Я кричу, но мой голос растворяется во тьме.

-Не слушай его. Разве он понимает твою потерю? А другие? Они тоже никогда не поймут твоей утраты. Ты не смог сберечь его. А без нас ты не сможешь сберечь и других. Надо держать всё в руках, чтобы никогда больше не произошло такого.

-Нет, Владимир! Ты хотел всё изменить!

-Надо избавиться от тех убийц. Надо избавиться от тех, кто им помогал. Они всё ещё где-то здесь. Мы поможем тебе.

-Женя, уходи.

Щупальца давят на меня. Выталкивают из этого места.

-Владимир! Ты не такой! Они хотят сделать из тебя нового Петра Волкова. Ты хотел другого.

-Откуда он может знать, чего ты хотел? Никто бы не смог понять. Лишь мы понимаем. Так впусти же нас.

-Как же всё, что ты делал? Неужели всё было лишь ради этого? Ради убийств? Ради мести? Этого хотел твой сын? - Владимир вздрогнул.

-Не слушай его.

-А Настя, Алексей? Они пришли сюда ради тебя. Они пришли помочь тебе.

-Он врёт, не слушай его.

-Ты был мне как отец! Я не верю, что всё это было твоей целью. Твой сын. Он боролся против этого.

Владимир поворачивается ко мне. На его щеках слёзы. Он роняет удостоверение. И в руках остаётся лишь фотография. Фотография его сына.

-Я всё вспомнил. Я вспомнил всё.

Щупальца разрываются на части. Из них исходит последний крик. Тьма разрушается.

-Если бы не я…

Я подошёл к Владимиру и обнял его. Слёзы бежали по его лицу.

-Я… я…

Я видел всё без слов. Владимир. Девушка. Они танцуют. Два года проходят. У них появляется сын. Владимир всё реже появляется дома. Частые ссоры. Любовь исчезает. И всё это видит их сын. Владимир уже не слушает её. Верит ничтожным слухам. Она изменяет ему? Всё указывает на это! Её отчуждённость, частые встречи с друзьями. Развод. Всё на глазах у сына, которого Владимир забирает себе. Но работа отнимает всё его время. И пропасть каждый день между ними становится больше. Владимир всё меньше понимает своего сына. Пропасть не даёт подойти к нему. Не даёт поговорить. Они не слышат друг друга. Окончание школы. Его сын уезжает. Смерть…

-Теперь ты всё понял. Я во всём виноват. Не давал ему видеться с матерью. А сам ничего не мог. Я потерял сына ещё до его смерти. И не мог признать своей вины. Сваливал всё на неё.
Мы стоим на берегу реки.

-Пойдём, Владимир.

Всю дорогу мы молчим. И вот перед нами дверь. Я беру фотографию и открываю врата. Владимир смотрит на меня.

-Как думаешь, сын бы простил меня?

-Спроси у него.

-Что?

За дверью стоит его сын. Улыбка на лице его. Он уже давно простил отца и ждал встречи с ним. Ждал возможности начать всё с чистого листа. Владимир шагает к нему. Дверь закрывается за ним. Я снова на берегу реки. Рядом стоит Харон.

-Дядя Жень, приходили твои друзья. Я уже отвёл их.

-Спасибо.

-Что это за склизкая гадость была там?

-Инструменты правителей Ан-нара. Люди породили их и люди же ими воспользовались. Всё, что было направлено против людей переродилось в этих щупальцах.

-...Что дальше, дядя Жень?

-Я вернусь и буду жить.

-И всё?

-Нет. Ещё попробую избавиться от этих извращённых рек. Попробую сделать Ан-нар лучше.

-Но как? Вы же уйдёте.

-Но и силы Ан-нар берёт не у мёртвых. Он черпает их из живых.

-До свидания, дядя Жень.

-Ты не хочешь посмотреть, как я ухожу?

-Это грустно. Да и река всё мне покажет.

-Что ж. Тогда до встречи, Харон.

Я вступаю в реку. Вход находится в начале. Но пути, которым я пришёл, уже нет. Против течения идти невозможно. Но я иду. Иду по течению. Только меняю его. Отклоняю в сторону. Я уже не смогу вернуться к тому моменту, с которого начал. Река не останавливала свой ход. Но мне это и не надо. Я готов принять последствия своего выбора.

...Передо мной железная дверь. На ней висит огромный замок. Я касаюсь его. Вспоминаю о всех жизнях, что увидел здесь. Думаю об Эжен. Я знаю,что она сейчас со мной. Она помогает мне. И произношу ответ.

-Я хочу жить. Я буду жить дальше.

Замок падает. Я закрываю глаза и переступаю порог...