6. Элиза. Элиза

Автор:    Элиза


У Элизы день не задался. Она не выспалась из-за того, что каждый раз проваливаясь в сон, перед глазами появлялась фигура Николя в старомодной шляпе и габардиновом пиджаке, с опущенными плечами и пистолетом в руке. Вчера эта картина вызывала смех. Николя не казался подавленным. Его кривые ножки в узких брюках, угрюмое лицо, с глубокими носовыми складками и обвисшими щёками говорили о трагедии. И если вчера она хохотала над его неуклюжей попыткой самоубийства, и даже подвела его руку с пистолетом к виску, то ночью он привиделся ей в каком-то странном неестественном виде. А утром неожиданно подумалось, что он действительно может расстаться с жизнью.

Отогнав глупые мысли: слабаки на то и слабаки, чтобы не решиться на поступок, она занялась повседневными делами. Но целый день её преследовали сцены из их нелепого знакомства. Всю осень он ходил за ней по пятам, провожая то на работу, то домой, но не делал попыток к знакомству. Но когда ей пришлось покрыть голову платком из-за первых заморозков, она решила сама положить конец глупой ситуации, к тому же у неё наклёвывался новый роман. Хотя, возможно, ей это только казалась.

Элиза внезапно обернулась возле старой кофейни и спросила, почти воткнувшегося в неё мужчину:

- Ну, и что вам надо от меня?

Он едва выдавил из себя нечленораздельный звук, в котором Элизабет услышала только растерянность от ситуации, и потому задала следующий вопрос:

- Как вас зовут?

Преследователь, как ни странно, ответил сразу:

- Николай Васильевич. А вы Елизавета Петровна Коротова, 34 года, работаете менеджером по персоналу, живёте с мамой по проспекту Чернокозова, дом 117, в 25 квартире. А я живу в соседнем доме. Наши окна напротив.

Элиза, а именно так себя сама называла Лиза. Имя, данное сбежавшим отцом, ей не нравилось. Итак, Элиза впала в ступор от такой наглости или глупости, повернулась и гордо пошла дальше, а преследователь опять поплёлся за ней.

У Элизы  уже был неудачный опыт семейной жизни с человеком, который, как говорила мама, «сидел на её шее». На все неприятные жизненные коллизии он отвечал: «Уж, ты как-нибудь сама, Лизок». Она сама и рассталась с ним.

В следующие три года Элиза мечтала вечерами о сильном, смелом мачо с деньгами и без проблем. И потому Николай Васильевич никак не представлялся ей в роли спутника жизни.

Однако на следующее утро он позвонил в дверь. Элиза посмотрев в глазок, увидела розы, и тут же щелкнула замком, в надежде найти там своего коллегу, о котором думала постоянно. Глупая рожа Николая Васильевича шокировала Лизу. Его острый нос оказался напротив её груди, не маленькой надо сказать груди, и взгляд буквально прилип к её прелестям. На щеках проступил румянец, и губы вытянулись в поцелуе. Волосы редкие с залысиной на темени, выглядели сальными и давно не стриженными. Он нервно сжимал свою старомодную шляпу возле груди и молчал. Опять молчал.

- Зачем вы здесь? – не выдержала Лиза затянувшейся паузы, хотя хотелось спросить: «Зачем припёрся?».

Николай Васильевич протянул букет, и Элиза с остервенением отхлестала им глупую морду. В мечтах. Воспитание не позволило сделать подобное в реальности.

Элиза не любила розы, о чём и поведала Николаю Васильевичу.

Следующая неделя оказалась сущим адом. Николай Васильевич преследовал её повсюду и в понедельник его прорвало. Он заговорил. Читал стихи, рассказывал глупые анекдоты, падал на колени, признавался в любви длинными витиеватыми монологами. Именно тогда она захотел называться Николя, как его любимый герой в «Войне и мире». Он пересказывал роман в странной интерпретации. В его варианте выходило, что этот роман о любви, и только о любви.

Однажды он принёс бусы. Красивые жемчужные бусы, ничуть не подозревая, что женщинам не дарят такие подарки – это «камень» одиноких. Если победит жемчуг, и украсит декольте, засияет и станет переливаться, то женщина останется незамужней. Если же жемчуг проиграет в поединке, и его закинут в дальний угол комода, то он посереет, покроется порами и, в конце концов, рассыплется порошком. Без кожи и рук женщин жемчуг умирает.

В этот раз Николай Васильевич выглядел неплохо: со свежей стрижкой и укладкой, в новом дорогом костюме, но сидящем также отвратительно, как и старый.

Элиза так и не поняла, как бусы оказались на ней. Наверное, она поддалась его уговорам. Бусы казались приятными на ощупь, с ними никак не хотелось расставаться. Но опять вмешалось воспитание – бусы ей вновь не принадлежали.

Николя явился через несколько дней небритый, с запахом алкоголя, в неизменно старомодной шляпе, в потёртых мятых брюках. Захлёбываясь в жалости к себе и в слезах, он уверял, что всё свое будущее поставил на неё, что другая женщина не впишется в его привычный круг. А покойные родители так и не упокоятся с миром, если именно она не станет его супругой.

Лизе было жалко, очень жалко Николя, и в душе её что-то шевельнулось такое, что свойственно всем русским женщинам. Но помог опыт прошлого супружества. Она вновь отказала, и в этот раз ей хватило душевных сил не поддаться уговором, в сущности, очень слабого человека.

Элиза изобразила раздражённость, задрала свой миленький курносый носик и оставалась в гордой нелепой позе, не заметив даже, когда Николя исчез.

Он появился опять за несколько минут до полуночи. Конечно, она впустила его, боясь сплетней соседей.

Наверное, ей стоило испугаться, ведь пистолет оказался самым настоящим. Но даже в таком виде Николя сильно смахивал на глупого полицейского в известном сериале про пса. Этот персонаж неизменно смешил Элизу. И в этот раз она, не выдержала, и рассмеялась при пафосных словах Николя о неизбежной смерти у неё на глазах. Оба мужчины, так не похожие друг на друга: один настоящий, другой киношный, явно были слабаками и неудачниками.

Элиза так и сказала Николя, задавив в себе мамино воспитание. И даже, когда Николя поплёлся к двери в своей глупой шляпе, опустив пистолет, ей больше не хотелось его жалеть. Но вот ночью…

С трудом дотерпев до окончания рабочего дня, Элиза понеслась к Николя. Она ожидала увидеть всё, всё, что угодно: мертвецки пьяного Николя, с простреленной головой, с порезанными венами, лежащим в ванной, в красной от крови воде. Элиза готова была рыдать, просить прощение, даже стоять на коленях, но никак не могла себе представить Николя в обществе двух пьяных девиц.

От неожиданности Элиза онемела, но отлично услышала слова Николая Васильевича:

- Строила из себя королеву! Тебя легко заменить. Даже на двух! Думала, застрелюсь? Фигушки. Я нашёл тех, кто меня оценил.

Элиза ничего не ответила, поскольку снова убедилась в том, что слабак гадок даже в минуту триумфа.


© Copyright: Мария Шпинель, 2021
Свидетельство о публикации №221011500849

http://proza.ru/comments.html?2021/01/15/849