Где- то там... черновик

Физрук рвал и метал. Как ни открещивался от сумасбродной девчонки – навязали. Сам (хм...) приказал взять её в поход, будь он неладен. И где её носит, эту Майку, Ацтеку или как её там?
— Ребята, кто-нибудь видел Иванову?
— А это какую Иванову? Рыжую или Скво?
Она ещё и Скво. Где шляется? Лес ведь. Рацией бы воспользоваться, помощь вызвать, да лесник, как назло, в город уехал. Остаётся ждать. Убью, когда вернётся!

 Инка упорно пробиралась сквозь бурелом на, как она думала, запад. Там тракт, оттуда можно и в лагерь тропу отыскать. Вот мох на сосне с северной стороны. Солнце опускается справа,  значит, время к ужину. Ого, весь день пробродила. Влетит.
Сладкая лесная смородина уже не лезла в рот, сухарики почти закончились. Холодает. И спички отсырели, не подумала от дождя их под кепку спрятать, да и нельзя тут костёр разводить, вон какие кучи сухих веток вповалку.

Впереди что-то блеснуло, как будто кто фонариком поводил вверх-вниз. Инка ускорила шаг. Неожиданно вышла на узкую  тропку. Показалось, что день перестал убывать и стало теплее. Какая-то птица тревожно закричала: "Вы вииииидели? Вы вииииидели?!!!" И смолкла, как поперхнулась. Инка почувствовала чей-то взгляд. Спиной почувствовала. Только бы не рысь с детёнышем. Тогда – конец. Порвёт.
Эх, надо было, как бабуля учила, перед прогулкой лесу поклониться да Лешему спасибо сказать. Решила на всякий случай прямо сейчас провести этот несложный ритуал.

— Дедушка Леший, кланяюсь тебе. Прости, что поздно здороваюсь, вон, сколько по твоим владениям хожу, а поприветствовать тебя только сейчас решила. Проводи меня, Дедушка Леший, до жилья. Я устала и проголодалась. Спасибо тебе за ягоды. А костёр я не стала разжигать, чтоб лес не попалить. Вот у меня ещё сухарики остались. Угощайся.

 Инка положила три последних сухарика на тропинку и села под сосну. Ноги уже не шли.
Над головой кто-то завозился, посыпались хвоинки и кусочки коры, потом раздался глухой звук:"Фубу, фубу, фубу..." На ветке сидел здоровенный филин и в упор смотрел на Инку. Потом, как бы нехотя, повернулся спиной и перелетел на соседнюю сосну. Сел, фубукнул, словно говоря: иди за мной. Инка пошла за филином и вскоре увидела избушку. Завалинка была увешана мхом и какой-то странной, похожей на водоросли, растительностью. Ни крыльца, ни двери. Филин фубукнул прямо в трубу и скрылся в лесу. И тут...
 Избушка дрогнула, приподнялась над землёй на высоту травы и стала поворачиваться, как в сказке – к лесу задом, к Инке передом. Вот и крылечко. В приоткрывшуюся дверь выглянула симпатичная женщина, вроде не молодая, но и не старушка.

— Не бойся, заходи. Поужинаем вместе.
 А сама уже за руку Инку ведёт. Когда подойти успела?
В доме было странно. Пахло сушёными травами и ещё чем-то, чего не могло быть здесь. Так пахнет воздух океана.

 — Леший за тебя просил. Помочь велел. Ешь да пойдём, провожу тебя до лагеря. Тебе как лучше, вечером прийти или к обеду?

Инка чуть не подавилась. Время она вернёт, что ли? А женщина, словно услышав мысли, объясняет, что может и время немного подправить, но тогда то, что произошло в этот вырезанный кусок времени, она, Инка, забудет.
 Инка решила принять наказание от учителя, но не забывать о таких чудесных приключениях. Женщина одобрительно ей улыбнулась и подарила  деревянную пластинку на пеньковом шнурке. Сказала, что потом Инка сама поймёт, для чего эта штука.

Странный ужин в почти полном молчании подошёл к концу. Потом Инка вышла за дверь, спустилась с крыльца, обернулась, чтобы поблагодарить за гостеприимство, а благодарить-то некого. Исчез дом.
 В просветах между сосен виднелись брезентовые палатки, дежурные накрывали на стол. Физрук сидел у костра и "прожигал" медленно приближающуюся  Инку негодующим взглядом. Но, вместо того, чтобы отругать и пригрозить отправкой домой, просто встал и кивнул в сторону кухни, объявив наряд вне очереди на два дня.

Да что такое этот наряд? Пустяк! Надо срочно рассказать Валерке о своих приключениях. Уговорить его вместе сходить туда, к волшебной избушке, но это потом, в субботу, когда приедут родители.
 К Валерке никто не приедет, к Инке тоже. Скажем Коль Количу, что с родителями будем, а сами – к Бабе Яге. В том, что это была именно Баба Яга, Инка не капельки не сомневалась.