Светлой памяти моей тётушки Надежды

Вообще в жизни я преклоняюсь только перед одним существом — кошками.
До сих пор уверен, что они действительно представители другого мира, наблюдающие и контролирующие нас, непонятных Земных существ — людей.
Был в гостях у своей тётушки Надежды в деревне и увидел её Сиамскую кошку.
Вернее, сразу было видно, что это не чисто Сиамская порода. Скорее всего её мама, обычная деревенская кошка, согрешила с Сиамским котом, непонятно как оказавшимся в деревне. Может надоела городская изысканная семья, вот и пожаловал немного  развлечься в деревню. Ну а тут по красавцу и сошли с ума местные девки.
Вообщем когда я зашёл на веранду, сразу обратил внимание на сидевшую на подоконнике Надину кошку.
Помню то, что у неё были Сиамские глаза и серый окрас.
Меня в тот момент привлекло её поведение. Она сидела скромно, как-то даже подавленно. Была довольно худощава. Посмотрела на меня как-то нехотя, только потому, что вдруг возник новый предмет в веранде.
У меня почему-то возникла уверенность, что она больна, чем-то недомогает. Очень захотелось её погладить и я приблизился, осторожно поднеся к ней руку, как хотят бережно погладить существо, которое плохо себя чувствует, а ему не до ласок — просто не трогайте и всё …
Обратив на это внимание и, увидев как неприветливо кошка отреагировала на мой позыв, Надежда меня предупредила: «Миш, ты осторожно с нею. Васильевна у нас очень строгая».
Почувствовав правдивость этого предостережения, я осторожно и нехотя отошёл от Васильевны.
Кстати, меня удивило имя Надиной любимицы — Васильевна. Уважительное и достойное.
Чтобы оправдать своё предупреждение, Надежда рассказала случай — очень характеризующий Васильевну.
В деревне живёт такой мужик, Гришка. Нормальный, работящий, но как и все частенько выпивающий. Если выпьет — рубаха-парень.
Зашёл Гриша недавно к Надежде за бутылкой, будучи уже навеселе. Надежда попросила его подождать на веранде пока сходит в хату. Тут Гриша увидел Васильевну, тихонько сидевшую на подоконнике   и явно неприветливую к позднему, шумному гостю.
Недолго думая, рубаха-парень решительно шагнул к Васильевне, видимо желая доказать своё расположение, но Надежда предупредила, что кошка своенравная и чужих не любит.
Не обращая внимание на это, Гриша со словами: «Да ладно…, меня все любят: кошки, девки ...», схватил Васильевну под передние лапы и, с характерным звуком, уверенно поцеловал в морду, что называется «в засос».
Излишне напоминать отношение животных к перегару людей, но Васильевна, уступая напору любвеобильного Гриши,  ответила взаимностью -  довольно решительно и цепко схватив его зубами за обе губы сразу. Причём так, что губы Гриши полностью оказались в её пасти. Торчали только нос сверху и подбородок снизу.
Поцелуй моментально отрезвил Гришу.
Выпучив глаза и нечленораздельно мыча от боли, он попытался оторвать Васильевну от себя, но не тут-то было. Поцелуй Васильевны был беспощаден и пасть она не открывала.   
Зная норов Васильевны, Надежда бросилась на помощь, поскольку кровища из губ Гриши хлестала ручьём.
Васильевна не отпускала и, кстати, так и не отпустила, вероятно пожелав оставить Грише поцелуй на долгую память.
Общими усилиями кошку оторвали  от ошалевшей морды Гриши буквально с мясом.
Вообщем, Васильевну в сторону, Гришу к местному фельдшеру зашивать что осталось от поцелуя.
Будучи впечатлённым рассказом Надежды и проникшись ещё большим уважением к Васильевне, я озабоченно спросил: «Ну …, и как Гриша … »
Надежда, отмахнувшись, легко ответила: «А-а-а … Был страшён, а щас вообще глядеть не возможно ...»