Чистые воды Яренги

Закрываю глаза и вижу себя на берегу Яренги. Я наклоняюсь над ней, зачерпываю в ладони холодную чистую воду и хочу выпить её. Здесь это можно сделать, не боясь отравиться. Небольшая таёжная река несёт чистые воды.

1. Приехали
Две молодые супружеские пары москвичей – Юра со Светой (это я) и Боря с Леной – решили провести июльский отпуск в байдарочном походе на Яренге – подальше от цивилизации и поближе к настоящей, нетронутой природе. Для нас всех такой поход был в новинку.
Чуть больше суток в поезде – и вот мы приехали на нужную станцию – Еринь. Вечер. На платформе стоит скучающий мужчина, по одежде похожий на зэка, и вальяжно обмахивается от комаров берёзовой веткой. Вскользь посмотрев на нас – единственных прибывших в этот Богом забытый край –  и ушёл восвояси.
Нам надо было перетащить к берегу реки уйму вещей, поставить палатку и развести костёр. Прошли по железной дороге километра два и увидели реку. Здесь ребята собрали байдарки, и мы на них немного спустились по реке. Уже было поздно, и надо было становиться лагерем. Вот мы и на месте. Все устали от переноски тяжестей, особенно юноши. Немного передохнув, они разводят костёр и натягивают палатки. Девушки пока не умеют это делать и просто наблюдают.
Много комаров. Антикомарина у нас явно мало.

2. Дождь
Неласково встретила нас природа Коми. Утром заморосил мелкий дождь, грозящийся быть затяжным. Мокро, холодно, неуютно. Плыть в такую погоду дальше не хочется. Решили немного переждать непогоду.
Мы жмёмся к костру, стараясь просушить свою верхнюю одежду. Я слишком близко подошла к огню, и мой резиновый сапог слегка оплавился – первый урок туризма. В довершение к этому, позднее, подгорел один мой шерстяной носок, подвешенный слишком низко над костром.
Лена достала из своих тюков две клеёнки. В одну завернулась сама, другую дала мне. Ещё она достала четыре старые шляпы и раздала их всем – от дождя. Мне досталась фетровая невнятного образца, Лене – мужская соломенная, ребятам – тоже какие-то мужские шляпы, с полями.
Три дня мы пробыли на этом месте.

3. Заблудились
В первый же день мы с Юрой заблудились. Оказалось, что здесь много грибов. Мы с Юрой решили сходить за ними подальше в лес. Углубились в него, закружились, собирая обильные подосиновики, и не заметили, как заблудились. Оглянулись – а куда идти, не знаем. Небо серое. Непонятно, где солнце, чтобы по нему сориентироваться. Помним, что перешли железную дорогу, ну и рядом была наша река. Но почему мы идём, идём, но никак не наталкиваемся ни на то, ни на другое? Муж залез на дерево. Но ничего интересного не увидел. Я несла грибы, собранные в свою шляпу, и лопату, найденную в лесу – в хозяйстве пригодится. Сначала её нёс Юра, поскольку сам её нашёл, но, когда понял, что мы заблудились, бросил её. И грибы – тоже. Не до этого теперь – ему надо выводить нас из леса. Юра меня «успокоил»: «Самое большее, мы будем блуждать 2 дня».
Раскачиваясь в ходьбе по мягким лесным кочкам, я очень устала и первую сбросила с себя лопату – как лишний груз. Лесные изголодавшиеся комары лезли в глаза, рот и так звенели, что ничего, кроме их писка, невозможно было расслышать. Мы надеялись услышать крики ребят или шум проходящего поезда. А, может, Боря догадается выстрелить из ружья? Ружьё было Юрино, и патроны Боря не сразу бы нашёл… Оказалось потом, что они кричали нам, но мы не слышали.
Мне от усталости уже трудно было судорожно прижимать к груди грибы, которые были виной нашему блужданию. Я их, уже изрядно помятые, оставила на кочке. На попадавшиеся другие мы, естественно, теперь не обращали никакого внимания.
Уже не один час мы блуждали по лесу, и надо было принимать какое-то радикальное решение. Юра вырезал на берёзе какой-то крест. Я поняла это буквально и ужаснулась. Но, оказывается, он рисовал упрощённую карту, пытаясь сориентироваться.
Юра подумал и сказал, что надо идти в низину – там будет река. Мы пошли. Всё спускались вниз и вниз и пришли… к болоту.  Стали огибать его и увидели, как замаячила сквозь деревья наша река. Ура – мы спасены! Пошли далее вниз по течению реки и дошли до железной дороги, а потом – и до нашей стоянки. Это был ещё один урок дикого туризма.

4. Вынужденная стоянка
Плывём по Яренге, практически, без помех. Но вдруг упёрлись в завал из деревьев. Из-за него на реке получилась запруда. Дальше плыть невозможно. Предстояло в этой плотине выпиливать себе дорогу, чтобы можно было на байдарках проплыть дальше. Пришлось остановиться на ночлег в этом неуютном месте.
Здесь было великое множество комаров, как нигде. Стоячая вода и огромное количество гниющей древесины способствовала их активному размножению. Антикомарин у нас закончился.
У Юры нашлась марля, которую мы, разрезав на четыре части,  пришили к своим шляпам, получились накомарники. Юра пошёл дальше – он сделал две прорези на марле и приклеил края этих дырок к своим очкам. Теперь он смотрел на мир не через марлю, как мы все, а через очки – очень удобно. «Рыбий глаз» –  так назвал Боря Юрину модификацию накомарника. А мы с Леной покрасили свою марлю чаем — так легче смотреть через неё.

5. Антикомарин
Плывём дальше. В этом регионе были места для заключённых. На речке мы иногда видели рыбаков, мирно сидящих на берегу, в черных тюремных одежда. Понятно – зэки. Юра узнал от одного из них, где находится их лагерь,  и сказал нам, что пойдёт туда за антикомарином. Мы надеялись, что он там есть. Мы остались на стоянке, а Юра ушёл в поисках лагеря.
Вскоре возвращается с бутылкой антикомарина – диметилфталата. Рассказал, как по пути встретился с одним заключённым грузином и как тот стал ему жаловаться, какая здесь плохая погода, и как у них, в Грузии, сейчас хорошо. Он искренне не понимал, что заставило нас, туристов, сюда приехать отдыхать, и лучше бы мы ехали в его Грузию!
Когда Юра нашёл лагерного начальника, тот сразу вскинулся: «Из какого отряда?». Принял его за своего подопечного. Разобравшись, подарил Юре целую бутылку бесценной для нас жидкости.  Всё, комары и прочий гнус теперь нам не страшны!

6. Ложный Белый
Распогодилось, и мы сразу с Леной развеселились. Боря снял с головы штаны. Да, так он носил их для тепла – намотал запасные штаны на голову, раскрытой ширинкой на лицо. Говорил, что череп замерзает. А сверху надевал Ленкину фетровую шляпу.
Мы двинулись в поход.
Теперь стало даже жарко. Но и грибы сразу исчезли – не любят они такую погоду.
Как-то пробежались по ельничку и нашли три замечательных крупных крепеньких Белых. Обрадовались. Правда, шляпки у них были, как показалось, несколько бледноваты. Но мы решили, что это оттого, что грибы росли в сумрачном лесу, где мало света. Принесли грибы на стоянку и положили ближе к костру, чтобы сварить из них похлёбку. Но вдруг ножки грибов стали синеть. Этого не может быть у Белых грибов! Они потому и называются – Белыми. Значит, это не они. Возможно, нам повстречались Сатанинские грибы, как мы потом рассмотрели в книгах. А, может и какие другие, но только не Белые.
Правило – не есть грибы, в которых сомневаешься, мы запомнили от своих родителей.

7. Человек с изуродованным лицом
Опять плывём. Жизнь прекрасна. Дело шло к вечеру, и мы присматривали место для стоянки. В таёжном лесу не сразу нашли удобный пляжик, чтобы можно было установить палатки и разжечь костёр. Нацелились на одно место, но вдруг увидели там какого-то мужичка. Он заговорил с нами, спросил, откуда мы и куда плывём. Что-то нам рассказывал про эти места. Но когда наши байдарки стали к нему приближаться, он предупредил, что лучше нам не видеть его лицо, потому что оно слишком страшное, он поэтому и живёт в лесу отшельником. А то, сказал, какие-то туристы не послушали его, подплыли, и одной женщине плохо стало, она упала в обморок. Мы не стали рисковать. Попрощались и поплыли дальше.
Настолько он нас впечатлили своим рассказом, что мы проплыли ещё километров  десять – лишь бы оказаться подальше от него. Опять присмотрели пляжик и опять нацелились на него выйти, но… опять мы видим на берегу того же мужичка. Удивились-поразились-испугались. Что за чёрт нас водит? Но мужичок нам объяснил, что река здесь делает петлю, и он знал, что мы опять будем близко от него, вот он к нам и вышел. Мы опять с ним попрощались, опять поплыли дальше и уже вконец измученные нашли-таки новую стоянку – подальше от того места. Устали.  И всё время нам мерещилось – вдруг этот человек с изуродованным лицом опять явится!
Мы сожалели о том, что у нас не было подробной карты тех мест.

8. Один на поселении
Увидели на берегу несколько крепких деревянных построек. Место было довольно открытое. Чувствовалось, что здесь ведётся какое-то хозяйство. Это, как оказалось,– посёлок ссыльных Ягвель.
К нам на берег вышел мужчина лет сорока пяти в майке и кепке, в которую была воткнута иголка с ниткой. Вид у него был спокойный, домашний.  Разговорились. Сказал, что он здесь сейчас один живёт. Косит траву. Периодически его навещают. Расспросил нас о нашем путешествии и поведал нам о своей предыдущей жизни. Сказал, обращаясь к Юре, что вот он, в таком же возрасте, доверился кому-то на работе и его подставили на крупную сумму, на 2 млн рублей. Подписал по дурости какую-то бумагу, а денег в глаза не видел. Его приговорили к 25 годам тюремного срока с дальнейшим поселением – за финансовое преступление против государства, хищение особо в крупных размерах. Могли и расстрелять. Отсидел уже 20 лет. Осталось ещё четыре года, сколько-то месяцев и дней. Он каждый день считал. Юра слушал, потупив голову, сочувствуя этому человеку. Я не так переживала за него, потому что увидела, как он исподтишка ревниво обшарил меня взглядом изголодавшегося по женщине человека.
Мне захотелось поскорее уехать с этого места. Ребята спросили у мужика, где здесь можно прикупить продукты. Поселенец сказал, что  магазин есть в Пантах, но до него ещё надо было доплыть.
Остановились на стоянке, где предыдущие туристы сделали удобную скамейку, со спинкой. Вид отсюда на реку был изумительный.

9. Хариусы
На Яренге были симпатичные перекаты. Прозрачная вода прыгает по разноцветной гальке  –  красиво.  Никаких особых трудностей перекаты, встречающиеся нам, не составляли.
На одном из них, совсем мелком, повстречались нам двое рыбаков. Это были военные, сброшенные сюда с вертолёта десантом, на рыбалку. Помню, стоит в реке такой бравый офицер в походной военной форме, в резиновых высоких сапогах и закидывает ловко спиннинг. И тут же выдёргивает из воды хариуса. Довольный, снимает его с крючка, опять забрасывает спиннинг, и опять попадается хариус. А узкая рыба извиваются, блестит на солнце – красота! Рыбалка – мечта!
У нас такого спиннинга не было, и такой рыбалки – тоже. Но Юра догадался попросить у военных срисовать подробную карту реки, чтобы не плыть дальше вслепую.  Военные дали нам такую карту (в масштабе: в одном сантиметре – два километра), и Юра за час-полтора срисовал её через кальку (благо, она нашлась).
Надо было плыть дальше. Попрощавшись с рыбаками с благодарностью. Теперь у нас была хорошая карта.

10. Утиная охота
Но что такое особенное можно было купить в поселковом магазине в тайге? Поход у нас длительный – целый месяц. И мой организм забастовал. Я уже не могу видеть эту кашу. А кругом дичь – утки. И у нас есть ружьё. Правда, сезон не охотничий. Утки выводят птенцов. Один раз мы из-за поворота из тростника въехали прямо в утиное семейство. Маленькие пушистые утята стали срочно прятаться. Но куда? – они на голой воде. Так они стали нырять, чтобы скрыться в воде! Вокруг нашей лодки прямо забурлила вода из-за того, что птенцы то ныряли, то выныривали. Забавно было смотреть на них! Уплыли скорее от них, чтобы не тревожить.
Но прокрадывались коварные мысли  – может, селезня подстрелить?
Один такой красавец плюхнулся прямо перед нашей байдаркой – вот я весь ваш. Дразнит, самоубийца. Или просто дурак – красуется. Среди животных тоже дураки бывают. Юра вскинул ружьё и стал целиться. А селезень продолжает плыть перед нами. Немного вспорхнёт и опять возвращается к нам и садится на воду перед носом байдарки. Юра всё целится, целится… Но селезень вдруг решительно поднялся ввысь, отлетел назад и там сел. Мы разгадали поведение селезня. Так он уводил нас от своей семьи. Рядом в кустах прятались утята с уткой. Нам стыдно стало, и мы порадовались, что у нас не получилась охота. И ружьё-то мы, ведь, взяли только на случай обороны от страшных зверей. Ну, и, может, от других непредвиденных случаев.

11. Магазин
Когда мы плыли, то порой понимали, что где-то рядом есть и другие группы туристов. Лицом к лицу редко встречались. Но были некоторые признаки их близкого присутствия. Самый приятный из них – это свежие пропиленные проходы в упавших и зависших над рекой деревьях. Но другой признак, который мне не нравился, – это конфетные бумажки на воде. Плывёшь по таёжной реке и вдруг эти бумажные «пятна» на воде! Плывут как маленькие кораблики, но совершенно неромантичные. Очень неуместно. Я была оскорблена за реку. Мы никогда ничего не оставляли после себя. Что можно спалить – то бросали в костёр. Консервные банки закапывали. А как же иначе?
У посёлка с магазином, в Пантах, догнали одну группу. Они как раз сходили на берег, чтобы пополнить свои запасы. Все были старше нас, и у них тоже были две женщины. Одна из них пошла со своим мужем отовариваться, а вторую муж не берёт. Она капризничает, хочет тоже сходить в магазин. Понятно, одичала тут в тайге, хочется немного развлечься. Но муж твёрдо стоит на своём. Женщина ссылается на то, что подруга пошла, а она — нет. И говорит, что тоже, как и подруга, оденется «под мальчика». Муж неумолим. Его тоже понять можно – у его жены провокационный для местного населения вид – пышная фигура в форме песочных часов, яркое лицо и копна белокурых волос. «Вот чьи фантики так раздражали меня на реке», – подумала я. И порадовалась тому, что муж её не пустил в магазин.
Но меня мой муж тоже не взял в магазин, хотя вид у меня был гораздо скромнее. Я огорчилась, но, вспомнив мужика с поселения и его плотоядный взгляд, смирилась.
Юра купил помидоры, сухие сливки, варенье и конфеты.
Доплыли до Мирного. Здесь мы пополнили запасы продуктов, а, главное, – купили тушёнку. Юра зашёл на почту послать своим родителям открытку, что всё у нас нормально. А я заказала по каталогу «Товары почтой» часы с кукушкой. Но Юра, узнав об этом, пригрозился стрелять в кукушку, когда она будет куковать, чтоб не раздражала. И я потом не очень огорчалась, что часы мне не прислали – хоть кукушка осталась жива!

12. Продавленный мост
Купленную в Мирном тушёнку мы положили сверху наших вещей и поплыли дальше. Река, пополненная водами Укты, большого притока Яренги, стала заметно шире. Немного расслабились. Впереди увидели старый мост. Точнее – то, что от него осталось. Мост был продавленный – по самому центру. По бокам его – слева и справа – можно было ещё проплыть. Боря с Леной уже проплыли. А мы с Юрой подплываем к мосту и вальяжно так рассуждаем, куда лучше плыть – слева или справа? В общем, так прикидывая, где лучше проплыть, мы упёрлись в середину, и нас стало затаскивать под мост. Я увидела, как скатывается банка тушёнки в воду… Мне стало страшно. Я завопила. Боря причалил и пришёл к нам на помощь. Помог мне подняться на мост, и вместе с Юрой они вытащили лодку из-под завала. В общем-то, потери наши оказались небольшие – только эта банка тушёнки. Плюс тот ужас, который мы пережили в минуты затягивания нас под мост.

13. Червонка
Юра предложил остановиться на небольшой речке Червонке, которая тоже была притоком Яренги. Боря немного поворчал, потому что это заранее не обговаривалось, но всё-таки согласился.
Надо сказать, из всего путешествия отдых на берегу этой симпатичной речки мне стал милее всего. Да и ребятам, я думаю, тоже.
Прожили мы там почти неделю. Погода стояла изумительная. Мы ходили весь день в купальниках и прекрасно загорели. Когда приехали в Москву, меня спрашивали: «Где ты так загорела? На юге?» «Нет, – говорила я, – на севере». Опешившим от моего ответа людям, приходилось объяснять.
Остановились на прекрасном песчаном пляже. Ветерок обдувал его, и в дневные часы комаров, практически, не было, а утром и вечерам мы обмазывались антикомарином. Комфорт!
Здесь постоянно прыгали любопытные бурундуки. Очень симпатичные зверьки.

14. Еда туристов
Ребята ловили рыбу. Мне же было противно насаживать червяков на крючок и жалко пойманную рыбу. Юра переключился на другие дела.  Боря порой занимался ловлей рыбы, но и у него находились другие занятия. Лене нравилось целыми днями сидеть у берега с удочкой. Я согласилась жарить рыбу и, вообще, готовить. Рыба Лене попадалась чаще всего мелкая. Но, пожаренная, была очень вкусной.
Недалеко семья крестьян косила траву. Мы с ними познакомились. Они нам рассказали, что рядом пасётся на «трубках» (такие цветы – белые высокие, с полыми стеблями – «Дудник») медведь. Показывали объеденные им верхушки.  Юра даже одно время носил на себе патронташ и не расставался с ружьём. Но обошлось. Юра, помня мой каприз с едой, помог крестьянам в косьбе и сборе травы, и они ему за это дали банку сметаны и горку огурцов. Картошку уже где-то купили. И мы запировали.
У нас была огромная сковорода. Однажды я нажарила картошки и рыбы. Устала. У костра в жаркий день возиться, в общем-то, утомительно. Вот несу тяжёлую сковороду к импровизированному столу. Держу сковороду обеими руками. Но вдруг она вывернулась у меня из слабеющих рук и упала «лицом» прямо в песок. Весь обед мой насмарку. Вся картошка и рыба лежат на песке. Я сижу, онемевшая, в трагической позе над этим несостоявшимся обедом, в шоке от случившегося и слышу, как ребята обсуждают, почему я так расстраиваюсь. Боря говорит: «Ей жаль пойманной Леной рыбы». Муж мой возражает: «Нет. Ей жаль своего труда».  Это меня немного позабавило. Я не стала им объяснять, что прав был Юра. Но хоть вышла из шока. Обидно было терять такой вкусный обед. Боря, вижу, пытается собрать из песка кусочки рыбы и картошки. Поели в этот день что-то другое.

15. Лодочка
Отдыхая на пляже, Боря и Юра обсуждали интересные идеи – они оба работали в МАИ. Это всё потом было реализовано и очень успешно. Боря и Юра сделали метровую модель судна с ветродвигателем, которая бодро бегала по волнам против ветра. Перед отплытием с этой стоянки Юра подарил модель сыну местного крестьянина.
На Червонке Юра достал свой парус и пристроил его на байдарку. Парус он сшил накануне нашего отъезда. Юра выкроил его, а свекровь прострочила на своей машинке Зингер. Теперь Юра наладил свой парус и в белых трусах-шортиках и рубашке гавайке (подарок с юга от тёщи), а также с небольшой тёмной бородкой (ребята в походе не брились) выглядел вполне респектабельным «белым» человеком. У него здорово получалось плавать под парусом, что он и делал все эти дни, сначала опробовав его на Червонке, потом уже на широкой Яренге.

16. Под парусом
Возвращались домой мы с Юрой под его парусом. Ветерок дул в паруса очень удачно, и бедные Боря с Леной от нас сильно отставали. Я рада была, что Юра конец нашего с ним путешествия сделал таким комфортным. Правда, иногда попутного ветра не было и приходилось грести на вёслах. Но это же было вниз по течению довольно широкой реки, не страшно, и мы уже привыкли. Погода нас баловала.
Единственное огорчение случилось, когда Юра поправлял что-то на байдарке, топором ударил по металлу. От топора отлетел небольшой осколок (1,0см х 0,3см) и врезался ему в мышцу предплечья. Юра, чтобы не случилось заражения, остаток пути принимал антибиотики.
Доплыли по Яренге до посёлка Лысимо. Оттуда на автобусе добрались до села Яренска (раньше это был город) и сели на свой поезд.
В Москве мы первым делом отправились в больницу, где Юре  удалили осколок от топора.

Эпилог
Ещё много было у нас с Юрой путешествий и много впечатлений. Сначала я всегда немного побаивалась туристических поездок. Мало ли что может случиться? Каждый раз перед походом нас пугали всякими страстями родители, друзья, знакомые. Говорили всегда почти одну и ту же фразу: «Вот раньше всё было нормально, но теперь ходить в походы нельзя – очень опасно». Конечно, отдых на природе всегда несёт в себе некоторую опасность. Надо быть осторожными. Но в походах никогда нескучно, каждый день открываешь для себя что-то новое, и это ни с чем не сравнимое удовольствие. И я точно знаю, что те люди, которые это не изведали, чего-то в жизни не дополучили. А могли бы, но отказались от этого сознательно – ради привычного комфорта – ванны, тёплой воды, удобной постели и плиты. Но ведь можно без этого пожить недельку или даже месяц? Впрочем, никого нельзя агитировать. Это душевная потребность. А она или есть, или её нет. Меня всегда, с малых лет тянуло на природу. Я мечтала о походах. Просто не с кем было ехать. И мне повезло, что муж у меня оказался любитель путешествовать.
Первое наше байдарочное путешествие – по Яреге – я вспоминаю с большой нежностью.