Ночь. Полнолуние. Купе. Он зашел с кофе в руках...

Когда я покупала билет, ни одно из мест рядом еще не было зарезервировано. Хотя я покупала буквально в день отъезда. Сесть в купе вместе с молодым мужчиной я бы не решилась. Чтобы его не стеснять. Сама-то уже давно не подвергалась навязчивым приставаниям. Нет, я еще не стара. Да и, смею надеяться, привлекательна. Но... мужчины обычно не реагируют на таких, как я.

У меня нет зазывного взгляда и я боюсь неинтересных бесед.
Вот и получается, что мужчина-сосед чувствует себя неловко. А если он еще меня моложе - так и вовсе, будто под присмотром мамочки.

Ну, это я так думаю, что он так думает. Возможно, ошибаюсь. Но заметила точно: мужчины сейчас почему-то стесняются женщин больше, чем женщины мужчин.

Паренек, который зашел на ближайшей к Москве станции, испытывал двойную неловкость. Во-первых, к даме в купе. Во-вторых, с кофе. От кофе пахнет вкусно. А ну, как соседка голодна?

Из вещей у него был только рюкзачок. Из рюкзачка вытащил пирожки в прозрачной пластиковой коробочке.

- Будете?

- Нет, спасибо.

Но, если честно, мне хотелось.

- Скажите, а можно чай, - спросила у пробегавшей мимо проводницы, дверь в купе была открыта.

- Чай или кофе? - переспросила та.

- Я же сказала, - чай! - начала слегка раздражаться.

- Надо же, проводник- психолог, - сказал мой попутчик, когда вагоновожатая скрылась из вида.

- Что, простите?

- Она очень четко проинтуичила, вы соблазнились моим кофе. И с удовольствием бы его выпили. Но... ночь... В поезде и так заснуть сложно, а уж после кофе...

Его застенчивость и бесцеремонность заявления не вязались друг с другом. Хотя, надо признаться, он был абсолютно прав. Хорошо, не добавил еще кое-что из своего, "ясновидящего": мне ужасно хотелось есть, но пирожки "после шести" - непозволительное послабление для силы воли. "Сегодня - пирожки на ночь, завтра - сериал вместо работы." Да, я так считаю...

- Ох! Полнолуние! Смотрите, какая луна, - попыталась увести разговор подальше от съестного.

- Знаю. Видел. А вы верите, что Луна - искусственный спутник, запущенный инопланетянами для наблюдения за нами? Наблюдения, а то и управления.

Я усмехнулась. Усмехнулась не только его словам. Но и вообще тому, что мне вдруг захотелось пообщаться с этим молодым человеком. Несмотря на странный вопрос, он совершенно не выглядел сумасшедшим. Наоборот, казался умным и интеллигентным.

Он мотнул головой, откусывая часть сдобы. Обнажилась капуста. В купе запахло коммуналкой.

- Вы никогда не пытались понять, почему именно на Земле есть жизнь? - задал он второй вопрос, не дождавшись ответа на первый.

- Все пытаются.

- Почему инопланетяне до сих пор не посещали эту планету? А если посещали, то почему боятся открыться перед нами?

- Мне мама рассказывала, что, когда Гагарин полетел в космос, она очень ждала, что он вернется не один.

- Вот-вот, - собеседник улыбнулся, заключив растянувшиеся губы в скобки-складки нижней части щек. Точно обозначил безмолвный ответ. Отхлебнул кофе. Мне принесли чай.
У попутчика моего взгляд с прищуром нижнего века, словно черточка под точкой-зрачком. Кожа бледная. Такому взгляду и такой коже пошли бы веснушки, но в тусклом свете не было понятно, есть они или нет.

- Быть может, мы сюда сосланы? - он обвел глазами купе, но, понятно, что предпологался целый мир. - Сами посудите. Куда мы с шарика? Никуда! Ну, как, души наши повинные здесь отбывают наказание? - он говорил не как юноша, а как маленький старичок.

- Может быть, мы роботы? Душам дали биотела - принудили к физическому труду, хотя бы минимальному. Отбываем повинность, как на зоне, - это уже предположила, поддержав идею, я.

- Может быть.

- Вас это не пугает?

- Нет. Да и Землю, как колонию для сосланных душ, воспринял бы с радостью. Уж всяко лучше, чем те тюрьмы, которые мы устраиваем друг для друга.

- А я, как только заговорили об искусственном интеллекте, вдруг забеспокоилась. Если мы - роботы, то в чем смысл нашей жизни?

- Ну, да, - воодушевился попутчик. - Предназначение робота - послушание. Это претит любой осознанной личности. Но оттого, что мы поняли, почти поняли, как в нас все устроено, как все работает, мы не стали иными. Если раньше мы называли себя людьми, значит, и впредь каждый из нас остается человеком. В чем вы видели свое предназначение прежде?

- Родить, воспитать, продолжить род.

- Все остается... Только...

- Что "только"?

- Только, скорее всего, будет поставлено на поток. ЭКО, суррогатное материнство, роддома, детские сады, школы... Воспитание детей требует "профессионализма".

- Читала об этом у Бестужева-Лады...

- Тоже читал.

- Но у другой части населения, которая не посвятит себя продолжению рода, у нее-то каков смысл жизни? Сегодня "чайлдфри" становится все больше и больше. - Помните "Москва слезам не верит"? А "Три девицы под окном"?

- Это уже другая сказка.

- Другая, но все о том же. У Пушкина вообще не виделось иного смысла, кроме как рожать и воспитывать. В фильме Меньшова, спустя столетие с небольшим, говорится о том, что "рожать" - не есть наше все. Впрочем, и не рожать, как у героини Муравьевой - еще хуже.

- Просто времена разные. Жителей на планете становится все больше и больше... Впрочем, вы эту "песню" уже слышали.

- Да, возможная нехватка ресурсов, как следствие, уже в ближайшем будущем.

- Не только. Вот мы с вами едем в полупустом вагоне, вдвоем в купе. Все очень спокойно, проводница вежливая. А попробуйте сесть в тот же поезд в пятницу вечером...

- На Земле "пятница-вечер"?

- Да. И выхода два: вырваться за пределы, либо уснуть там, где находишься.

- Мы можем совместить и то, и другое.

- Я вас заболтал. Хотите спать?

- Нет. Давайте продолжим про аналогию с роботами.

- Все просто. Пища - подзарядка, биотопливо...

- Если пища - наше биотопливо, то почему иногда после обеда хочется спать, а не двигаться?

- Знаете ведь ответ на вопрос.

Я расхохоталась.

- Действительно, знаю. Амортизация. Изнашивание запчастей и "некачественный бензин". У меня была машина...

Он пожал плечами и улыбнулся. Добавил:

- Причем, мы не знаем, какое "топливо" для нас самое чистое. Возможно, все свежее, с собственной грядки. Возможно, наоборот, чисто химическое, - он приподнял стаканчик, кофе в нем уже не было. - Как бы прошедшее "фильтрацию", "отобранное", "проверенное" на молекулярном уровне.

- Считаете, что кофе, который вам продали - ненастоящий?

- Считаю, что общепит в любом случае пытается удешевить продукцию.

- Как химия может быть качественнее натурального?

- Сам не знаю, но очень многие уважаемые люди склоняются к такому мнению.

- Кто, например?

- Иван Ефремов. Тот же Бестужев-Лада.

- Бестужев-Лада такого не говорил.

- Да? Наверное, что-то путаю. Ладно, насчет химической пищи можно поспорить...

- Скорее всего, натуральная еда просто перестанет быть доступной. Смотрите, мы едем с вами уже почти полчаса. Хоть и темно за окном, но понятно, что сельхозполя не проезжали. Коттеджные поселки были. Дачные участки были. Деревни... Даже пара небольших городков. И дело не в близости от Москвы. От Москвы здесь уже больше ста километров. Ситуация не много изменится и когда будем подъезжать к конечной станции.

- Приспичит, начнем поднимать целину...

- Да, только это будет сложно. Нас сегодня не учат пахать.

- И тем не менее... Про аналогию с роботами... Вы ведь не станете отрицать: пищеварительная система - "движок" (преобразователь энергии), сердце...

- "Пламенный мотор".

- Ха! Ну, скорее, насос. Кровь ведь качает. Органы чувств - датчики, "сканеры" действительности.

- А сама действительность?

- Продукция 3D-принтера.

- О-о-о-о-о...

- Да!

- Сердце, желудок... Голова - как процессор, датчики и даже трехмерный принтер, - это все очевидные вещи. Но... попробуйте меня удивить.

- Сон. Никто не знает, зачем он нужен. Почему человеку приходится тратить добрую треть своего времени на пассивность?

- Не знаю.

- А ведь это оптимизация пространства памяти. Профилактика.Что-то удаляется, что-то переносится в архив, освобождается место на "диске", мы просыпаемся бодренькими и с ясностью в голове...

- А ведь точно! Вот почему энцефалограммы во сне фиксируют активность. Мы-то раньше предполагали, что сон - просто отдых.

- Удивил?

- Удивили!

- Тогда вот еще: "базовые установки" - инстинкты: продолжения рода (мы о нем уже говорили), самосохранения; падкость на лесть, стремление преуспеть... Все "установки" вне изначальных инстинктов - дополнительное программное обеспечение.

- У-у-у...

- Он засмущался.

- Не особо думал над формулировками, но идея понятна?

- Понятна. А как же те же "чалдфри"? Взлом системы?

- Нет. Всего лишь не использование отдельных функций. Они всегда ведь о них помнят, знают, терпят определенные неудобства, как то осуждение со стороны...

- Те, кто рожает, терпят большие неудобства, но находят в детях счастье.

- Счастье - это уже переход к оценкам, что хорошо, что плохо.

- Согласна. Мы до сих пор только констатировали. Так каков же смысл жизни у "чалдфри"? Или у тех, кто имеет детей, но не желает замыкаться на их воспитании?

- "Перепрограммирование" или "хакерство", - переход к "профессиональному родительству".

- Черт! Все сходится! Но ведь "профессиональное родительство - это страшно.

- Не знаю. У меня нет детей.

- Чем же человек отличается от роботов? Должен ведь чем-то отличаться!

- От каких? От тех, что уже существуют?

- От тех, которые можем сегодня вообразить.

- Тем, что сами себя подзаряжаем.

- Ну, у вас, виддимо нет не тошлько детей, но и робота-пылесоса.

- Нет. Тогда интуитивным интеллектом.

- А что за "интуитивный интеллект"?

- Тот искусственный интеллект, о котором все говорят, и который можно было бы вообразить - он линейный, подчиненный логике. Интуитивный же интеллект делает выводы на основе, казалось бы, не связанных друг с другом фактов. Эти выводы просчитать невозможно.

- Но ведь "казалось бы". Вдруг мы просто не замечаем связей и логики?

- Возможно... Но... я вспомнил третий пункт. Третье отличие человека от робота - это эмпатия.

- Осознанное сопереживание? Уверены, что этому нельзя научиться, считывая мимику, слова, флюиды, наконец?

- Не уверен...

Поезд подъезжал к очередной станции. Огоньки за окнами из сплошных сполохов превратились в отдельные источники света. Замелькали часто-часто, потом реже... Отражения пробуждались и гасли в зрачках собеседника, в тех самых "точках" над "черточками". Поезд остановился.

Не помню, когда я заснула. Проснулась, когда желтый фонарный свет растаял, растворился в голубой дымке рассвета. Осмотрелась - в купе пусто. Сосед уже сошел? А может быть его вообще не было?

Но я есть, я осталась... Но кто я такая?