4. 3 Санкт-Петербург, Яковлев, Северный завод

Роман “Драма российской промышленности 90-х”
О моей работе в правительстве Примакова-Маслюкова.
По дням и часам.
Глава 4. Сентябрь 1998 г

Поздним вечером вместе с другом по жизни Николаем Гуськовым (внештатный помощник Маслюкова в Госдуме) мы прибыли поездом на Московский вокзал Питера. Маслюков прилетал на следующий день.

Я называю Санкт-Петербург Питером по старой традиции. Так его называл в 1954-м году мой старший брат, студент ЛИИЖТ.

Зал вокзала был гулким и казался враждебным. По залу бродили странные компании молодёжи, в углах у стен как груды тряпья валялись бездомные наркоманы.
Вышли на улицу. Было сыро и туманно, падал мокрый снег. Мы нырнули в метро. Предстояло добраться до Крестовского острова, где располагалась резиденция Губернатора.

На острове, утопая в снеговой жиже, мы долго бродили по асфальтовым дорожкам, уточняя по мобильному телефону маршрут у коменданта резиденции.

Наконец-то мы пришли, заселились, обогрелись. К нам вышел губернатор Яковлев. Мне показалось, что он заметно старше меня, но я ошибался. Это был обаятельный человек. Завязался простой разговор. Узнав, что у меня день рождения, он подарил мне футбольный мяч с автографами игроков питерского Зенита. Я был покорён!

Меня поразило непритворное внимание Яковлева к моей особе. Как говорится, не по должности - губернатор по статусу был, конечно же, много выше советника российского вице-премьера. Он был избран народом многомиллионного города, а я - назначенный.

Много лет я вспоминаю это и пытаюсь понять причины его внимания ко мне. Но позже - догадался. В Питере состоялись свободные выборы губернатора. Кандидатов, как обычно, финансировали заинтересованные лица. При успехе своего протеже они становились его советниками или заместителями. Видимо, Яковлев подумал, что и я хлопец непростой, если нахожусь за спиной у Маслюкова. Яковлев, бывший инженер оборонки, мог и не знать, что в Москве правили бал царедворцы и олигархи.

21.09.98

О своём дне рождения пришлось забыть. Утром нас отвезли в Смольный. Состоялось заседание мэрии. Его открыл губернатор Яковлев. Маслюков рассказал о ходе подготовки программы российского правительства по предупреждению развала экономики после дефолта.  Городские министры доложили состояние дел по отраслям, высказали просьбы.

В конце заседания я собрал их письма в Правительство.
Из Смольного вышли парадной лестницей. У её подножья толпились журналисты и телеоператоры. Маслюков спустился к ним. Я и Гуськов приотстали, засеменили вслед, застёгивая на ходу пуговицы пиджаков, и встали за спиной у Маслюкова как два охранника. Позже эту сцену я и моя семья увидели по НТВ. Я долго смеялся.
 
Пока мы заседали в Питере, в Москве нас ждали сюрпризы. Пришло письмо Первого заместителя министра обороны Н. Михайлова. Он просил немедленно остановить исполнение решения комиссии ВЧК Кириенко от 29.05.98 о принудительном и ускоренном банкротстве УралАЗа, производителе спецтехники для российской армии.
О судьбе этого письма я рассказал в предыдущей книге “Нитронная…”.

После обеда посетили Северный завод, бывший производитель ракет ПВО, легенда Питера и гордость советской оборонки. Во дворе завода, как одноногие цапли на болоте, выглядывая из-за бетонного забора толпились брошенные пусковые станки ракет. А может и нефтяные качалки. На территории завода было безлюдно и безмолвно.

К моему удивлению, в одном из помещений завода гудел и мигал лампочками испытательный стенд для российского “Токомака”, проектируемого в Курчатовском институте Москвы.

Маслюков на заводе держался спокойно, слушая объяснения директора. Думаю, глядя на разруху, он страдал. А я был счастлив увидеть физику, но помалкивал.