Шутники

    В шестидесятые годы о телевизоре в северных лесных посёлках и не мечтали. Для ребятишек и молодых людей, не обременённых житейскими заботами одно развлечение - кино.
    В выходной день возле поселкового, бревенчатого клуба появился, как бы сейчас сказали, рекламный щит. На покрашенной в зелёный цвет фанере было выведено белой краской название фильма «Жизель», указано время начала сеанса, а чуть пониже, для ясности, художником подписано «про мушкетёров». В посёлке среди детворы и людей постарше оживление, не так часто привозят хорошие фильмы из города, ну а про мушкетёров пропустить было никак нельзя. Фильм две серии, значит двадцать копеек, серьёзная сумма по тем временам.
    По затоптанной, деревянной мостовой два школьных приятеля Вовка с Серёгой спешили на фильм, сжимая в карманах стареньких осенних пальтишек детские кулачки с деньгами. Продавать билеты начинали за час до сеанса, но очередь создавалась гораздо раньше. Касса находилась на улице, как бы на большой открытой веранде под крышей. Всё начиналось довольно пристойно. Серёжка с Володькой подошли к клубу, где уже стояли вдоль бревенчатой стенки ребятня разных возрастов, и спросив «кто последний» заняли очередь. Желающих попасть на фильм было множество и несколько десятков мальчишек давно здесь стояли друг за другом подпирая стену. Народ всё прибывал и напряжение усиливалось. Вот появились ребята постарше и понаглее и встав сбоку очереди ближе к кассе ждали её открытия. Образовалась уже не очередь, а огромная бесформенная толпа. Билетёрша открыла окошко, и вся эта людская масса пришла в движение. Как пчёлы облепляют свою матку, так и это скопище людей гудело, качалось и двигалось похожее на пчелиный рой. Теперь у ребятишек задача была одна, чтобы не оттеснили от бревенчатой стенки, упираться в неё всем телом и медленно двигаться к кассе. Вовку сковырнули от стены и затолкали в кучу. Он пыхтел и сопротивлялся как мог, упираясь худыми плечами в крепкие мужские тела.  В сутолоке, немного намяв бока его выкинули из общей толпы. Как обидно. Понимая, что билет ему не купить Вовке хотелось плакать. Такой фильм про мушкетёров придётся пропустить.
    Это была битва молодых и сильных. Слабому, больному и робким нерешительным дамам пробраться к заветной цели было невозможно. Хотя некоторые лихие представительницы прекрасного пола здесь появлялись. С девичьим задором и удалью они бросались на мужские тела, энергично расталкивая их локтями. Стоял гвалт сотен голосов, ругань и перебранка. Серёжку тоже выдавили из очереди и сейчас они с Вовкой ходили вокруг уймы народа ища знакомых взрослых.
  - Дядя Митя, купи нам два билета - увидев знакомое лицо стали просить они.
  - А, здорово пацаны, тоже в кино?  Давай деньги - сосед дядя Митя снял шапку с головы и протянул её Володьке.   
   - На держи мою шапку, да смотри не потеряй - сказал он и нырнул в людскую толпу как в воду.
     Кто-то полз, визжа под ногами к кассе, не жалея своих рук. Другие расталкивая и орудуя активно локтями лезли вперёд. Компания зрелых парней дала своему низкорослому дружку Витьку деньги, и подняв его закинула на головы ближе к окошку. Здесь главное рассчитать силу броска, чтоб приятель не ударился головой в кассу или бревенчатую стену.  На этот раз бросок был удачен и Витька, оседая в люд просунул руку с деньгами к стеклу выкрикивая количество билетов.
 - Пять билетов – прокричал он, высыпая деньги в заёрзанную, деревянную коробочку в пазу и сразу ухватился рукой за наличник кассы. Давили со всех сторон.
 - Ты откуда свалился? - заорали мужики - тебя здесь не было ты не стоял здесь!
    В те далёкие времена шапки - ушанки были дорогой и ценной вещью. Тем более кроличьи. Спортивных шапочек здесь не видали, они были редкостью и шиком. В ушанках ходили с ранней осени до поздней весны. Даже в прохладную погоду возле билетной кассы многие толкались без головных уборов, или предусмотрительно опускали «уши» завязывая под подбородком бантик. Если какой ни будь шустрый мужичок, нагло толкаясь пробирался к кассе в кроличьей шапке набекрень, сзади из этой толчеи хватали с его головы шапку и выкидывали. Ругаясь он бросался за ней, а его место тут же занимал другой. Счастливчики купивший билет вылезали из толпы в помятой одежде, часто оторванными карманами и пуговицами. Из бани человек выходил менее распаренный, чем из этой, так называемой очереди. Любовь к искусству была очень сильна.
    В этот раз зал был полон, даже стояли в проходах вдоль стен. Вовке с Серёгой повезло. Они довольные ёрзали на стульях оглядывая заполненный зал в ожидании захватывающих кадров погонь, скачек и фехтование на шпагах. Над сценой в клубе десятки лет висел один и тот же плакат, который вся ребятня выучила наизусть. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино. Ленин В. И.». Наверно с большим успехом можно было вывешивать вместо него правила русского языка, так как детвора посещала кино очень часто за долго до начала фильма, глазея по сторонам, коротая время. Пользы было бы больше. Погашен свет, и перед началом фильма обязательный показ киножурнала «Новости дня». Победные сводки рекордов с полей и заводов, успехи в спорте. То-что коммунизм наступит завтра уверяли с экрана, не оставляя ни каких сомнений. Хотя у многих ребятишек в лесном посёлке и путней одежонки с обувью не было. Киножурнал закончился лозунгом «Наша цель коммунизм» и сразу перешёл в чёрно-белый фильм с классической музыкой. На экране появился какой-то мужчина в пугающе обтягивающих белых колготках, а потом ещё хлеще, выбежала и странно одетая девушка. На ней было одето не поймёшь что. Юбка на девице отдалённо напоминала распахнутый зонтик. Пожилые люди в посёлке всегда говорили, что у порядочной девушки юбочка должна быть на два пальца ниже колена. А здесь что? Срамота! В зале наступила тишина да такая, что сказать жутко. Впервые народ увидел новое искусство и как реагировать пока не знал. Явно соображая «За что же мы бока друг другу мяли? За этого танцующего мужика с бабой?» Плясун на экране продолжал хватать почти раздетую барышню руками, крутил и подбрасывал её под музыку. Просто безобразие! Прошло десять минут и народ стал постепенно приходить в себя, переглядываться и перешёптываться. А мушкетёров всё не было. 
    Серёжка тихо спросил у Вовки
  - А где мушкетёры? -  тот удивлённо пожал плечами.
  - Не знаю.
    Надежда ещё была, что этот мужик в колготках вытащит шпагу и будет махать ей. Но он молча бегал куда-то из стороны в сторону, поднимал вверх руки и ноги, делая высокие прыжки. Видно искал кого-то. Для пареньков было ясно, что действие происходит не на Крайнем Севере. В такой одёжке в Заполярье не забалуешь.
    Как же Володька сразу не догадался.
 - Это наверно киномеханик плёнку перепутал - прошептал он Серёге - давай подождём немного. Сейчас первая серия закончится, а со второй обязательно начнётся про мушкетёров, ведь на щите было написано.
    Стали ждать, досматривая первую серию. Нетерпеливые подростки начали свистеть и топать ногами. Другие зрители ждать не стали. Ругаясь, они покидали зал хлопая спинками зашарпанных, фанерных сидений. Народ не выдержал и потянулся на выход. Громко брякнул длинный, стальной крюк на дверях запасного выхода, сброшенный на пол. Зал быстро опустел. Осталось только несколько пар влюблённых, им всё равно где сидеть, в темноте пустого зала ещё лучше.
    Да, немного слукавили киномеханик с художником. Пусть таким образом, но знакомство местных жителей с двухсерийным балетом «Жизель» всё же состоялось, и судя по невероятному кассовому сбору у фильма был «ошеломляющий успех»!