Дафна

- Откуда это у нас, потребность в прекрасном?
Мы ехали в автобусе с дачниками. Маршрут был не очень длинным, но остановок – много. Да и просто стоит человек на просёлочной дороге, подняв руку. Конечно, он немного приплатит за остановку в неположенном месте. Водитель как будто собирал на какой-то себе подарок, ну, набор инструментов или просто на бензин. Я сидел с другом, а пассажир позади меня задавал такие вопросы. Был вечер и солнце играло на горизонте с тучами и были красивые оттенки неба.
Пашка рядом спал, день на даче меня не сморил. Я поглядывал вслед за рукой пассажира, который подумал, что пора ему представиться:
- Дормидонт я. Это имя такое мне досталось. Начальник копья, так и переводится с греческого. У меня папа был грек. Я с детства любил греческую мифологию и мечтал встретить Афродиту. Она представлялась необыкновенной красавицей…
А я ляпнул:
- Ну, как, встретили?
Просто так, вероятно мне не нравилось его имя. Да и жизнь – тоже. И зря спросил.
- Да встретил, но не её, а наяду. Вы не поверите, в русской глубинке увидеть в летней тунике жительницу леса! Рассказать?
 Ехать было полчаса, можно и послушать. Я кивнул головой:
- Люблю сказки!
- Зря Вы так, оно ведь как? Не веришь, не веришь, а жизнь ткнёт носом в такое, что откреститься не сможешь!
Он взглянул в окно, я почему-то тоже, и показалась какая-то длинная тень бежала рядом с машиной, изящная, лёгкая и гораздо стремительнее автобуса. Она то отставала, то оказывалась впереди, а иногда пропадала. Солнце скользило по верхушкам деревьев, и я понимал, что от его бега зависит игра теней. На мгновение я представлял его в центре эллипса, по которому несётся Земля, и мы – на ней букашками сидим в странном механизме на колёсах.
- Однажды утром я побрел в лесок, что недалеко от поля, где мой отец держал в ульях пчёл, - уже рассказывал Дормидонт. – Летом здесь благодать, да и зимой снега так навалит, что кажется, никогда и не растает. Какие уж тут лесные существа? Где им хорониться? А мне было 14 лет, я всё книжки искал сказочные. Помню свою Калевалу с картинками и пояснениями, кто не знал финской жизни. Ну а главными книгами были что про Древнюю Грецию. Я тогда не подозревал, что мысли творят. Ведь всех богов на свете придумали люди. Но они не были вечными, потому что сменялись поколения, и боги умирали, давая место новым. Сейчас модно предлагать альтернативу медицинскому избавлению от болезней медитативное воздействие. Но никакие увещевания тела и его частей стать здоровыми, не подкреплённые диетой, физической нагрузкой, щадящим образом жизни, не сдвинут в пользу выздоровления ни одну клетку человека. Земные люди и живут по правилам окружающего мира, пусть его и пронизывают другая среда, о которой мы пока ничего не знаем. Это я так, для общего понимания, что возможно, а что нет.
Я забрел на весёлую лужайку и мне стало грустно, что на такое прекрасное место я смотрю один, а не c Зиной из параллельного класса, любимицей всех моих одноклассников. Зелёный ковер из травы, яркие пятна цветов, я в них ещё не разбирался, горки муравьиных гнёзд, мох, подбирающийся или бегущий от деревьев, стоящих поодаль, наблюдающих за мной. Если бы они думали, то тогда, наверно, обсуждали между собой странности человека. Здесь надо радоваться жизни, а не думать о своём одиночестве!
Но человек эгоистичен по своей натуре. Даже при всей идиллии ему что-то не хватает. И было так. Я желал видеть Афродиту, полунагую, красивую и сказочно всемогущую! Сколько раз она выручала Одиссея, спасала от ошибок и поддерживала веру в Пенелопу!
Я ждал, что вот-вот предстанет она передо мной и обалдевшего от такой встречи спросит о самом сокровенном, нет, сразу отгадает, что мне не нужно нечто запретное и постыдное, нет-нет, только неземная красота и счастье её видеть! Ну, может, ещё полетать над землей, посмотреть на мир и увидеть свою начинающуюся юность в ином свете, не как её видят товарищи, взрослые и старики. А как-то по-своему, чтобы понять для чего ты здесь, кому ты необходим и ценен! Моя мама умерла рано, трудно рожая мою сестру. И, наверное, хотелось увидеть её.
Я смотрел на солнце, прикрыв рукою глаза. Опускал взор, останавливая его на деревьях, как бы толпящихся издалека, чтобы самим увидеть меня, на заросли кустов, откуда иногда выскакивали зайцы. И страстно хотел встречи с необычайным существом, тайную встречу, одну на всю жизнь! И она случилась! От крайнего дуба отделилась тень и мгновенно оказалась в центре лужайки. Она замерла, вглядываясь в меня, и о чём-то спросила.
- Кто ты?
Но это не по-русски. Я понял чуть мгновение позже и звучало «пхес эси», но понял суть вопроса, не удивился своей понятливости и ответил:
- Дормидонт…
- Но копья при тебе нет.
Я улыбнулся.
- А ты кто, я никогда не видел тебя!
- Даже во сне?
- А что, мы снимся друг другу?
Она засмеялась и приблизилась ко мне. Протянула руку с тонкими длинными пальцами. Указательным пальцем дотронулась до моих губ, отдёрнула руку.
- Ты живой.
- И ты тоже.
- Я Дафна. Мне стало любопытно, что ты тут делаешь?
- Я звал Афродиту.
- Она занята, она наверху и ей не до тебя.
- И ты всё знаешь.
- Она прислала меня сюда. Уйти?
- А ты из Греции?
- Да, но послали сюда, к тебе.
- Она знает обо мне?
- Если ты произносишь, даже мысленно, её имя, то знает.
- И почему сама не явилась?
- По твоему требованию?
- Мольбе.
- Вы земные существа не можете молиться. Вы сразу хотите! Вы капризны, как дети… Хотя ты и есть ребёнок! И поэтому она послала меня. Она ценит тех, кто её любит. Что ты от неё хочешь?
- Ничего, кроме знания о красоте и любви.
- Они даются опытом. Я разве не красива?
-  Очень!
- И ты хочешь ещё любви?
- Если её можно дать.
- Её берут. Возьми моё тело, а с ним и любовь.
Она повернулась и пошла по высокой траве так, словно летела над землей.
- Догоняй!
Я побежал за ней, не отдавая себе отчёта, что так не бывает, что это какое-то наваждения, но в те годы, особенно и не думаешь о природе вещей.
Дормидонт рассказывал, а я видел себя вместо него. Мне было 16 лет.  И мне тоже снилось всякое, но встреть Дафну, было бы приключением на всю жизнь. И словно всё происходило со мной, это я был сыном грека и желал увидеть Афродиту. Но побежал за наядой. Но та стремительно и ловко ускользала. Эта опушка и лес были её средой, её частью жизни. И необычная погоня продолжалась, казалось, вечно, вот-вот догоню её, вот-вот сомкну в объятиях Дафну! Но это же детская игра! Пусть мне ещё немного лет, но я не около песочной ямы!
Неожиданно она остановилась, и я наскочил её, мы упали на траву и сладость этого момента была неподражаема! Я обнимал её, скользил руками по её телу, задевая грудь, ощущая бёдра и теплоту укромного треугольника. Но вот, она вскочила на колени и схватила мою голову:
- Очнись! Я посланница, я не могу тебе отдаться! Да ты ещё мал! Мне тысячелетия! Всё в мире имеет свою форму и время, когда ей проявиться! Посмотри, как я должна выглядеть!
Она разжала ладони, отпустила меня.
И я увидел перед собой старуху. Она не была страшной, но гоняться по лесу за ней было бы смешно.
- Люди любят иллюзии, они их принимают за жизнь, гоняются за ними, не подозревая, что всему своё время. И Афродита спустится к тебе, но многие годы лишь единицы пламенных представлений о ней не восстанавливают былой красоты и величия. Всё приходит и уходит. Живи той жизнью, что дана однажды здесь, на Земле! И не мечтай о несбыточном, оно – тлен!
И она исчезла. Словно тень за тем же дубом. Словно её и никогда не было. Красивой и молодой.
- Я вернулся домой под вечер. Это было потрясением, - продолжал говорить Дормидонт.
Но он стал мне неинтересен. И когда он сошёл с автобуса, не помню. Меня растолкал Пашка.
И зачем разбудил? Мне так хотелось догнать во сне молодую Дафну и не слышать её нравоучительных наставлений.