О симфонии политических преобразований

     Из цитат на злобу дня

     На фоне волн повышения/снижения протестной активности россиян ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Борис Колоницкий (он же - профессор Европейского университета, который специализируется на истории столетней давности) в своём интервью «Фонтанке»* обозначил схожие моменты событий зимы 1917 года в России с нынешней ситуацией.  По его мнению, схожесть заключена лишь в риторике, но не в действиях. И такое случалось в истории «революций».
     Сегодня, на поле публицистики, под традиционной рубрикой "Из цитат на злобу дня" я предлагаю вашему вниманию выдержки из данного интервью учёного-историка, а также пару комментариев его читателей на портале питерского Интернет-издания.
     Итак, в чём же схожесть и отличие февраля 2021-го от февраля 1917-го?

     "...Состояние общества, когда любой политический кризис, большой или маленький, сравнивается с революцией 1917 года. Это неправильно. Существует распространенное представление, что все знают о 1917 годе. Что-то про Зимний дворец, Смольный, Распутина, Николая Второго, «Аврору», ленинский шалаш и еще про что-нибудь. Люди имеют очень сильное мнение по поводу 1917 года и, как правило, неверное".

     "Я бы говорил о некоей схожей риторике. Например, Александр Федорович Керенский накануне Февральской революции назвал режим оккупационным. Это буквально воспроизводится и сейчас. Одна сторона воспринимает другую как оккупирующую города страны. А другая, власть, рассматривает оппозиционное движение как что-то совершенно инородное и манипулируемое заговорами. В данном случае это совершенно ситуация кануна 1917 года, с разницей, что накануне февраля 1917 года и Керенский, и многие люди на разных этажах, включая тех, кто обладал репутацией экспертов и представителей политической элиты страны, важные чиновники, искренне считали, что императорская семья — предатели родины, которые тоже манипулируются врагами".

     "Сейчас ситуация иная. Скорее власть обвиняет оппозицию в том, что она манипулируема Западом. И вот тут-то как раз некоторая аналогия есть. Потому что Февральскую революцию тоже некоторые объясняли так, что она была совершена либо агентами Германии, либо Англии и т.д. Такая манипулятивная интерпретация революции".

     "Это не проходит бесследно для режима. Если сильно педалировать этот конспирологический дискурс, который очень сильно ложится на наше детективизированное сознание, он бумерангом может прилететь и во власть, и уже прилетает".

     "В 1917 году я таких параллелей не вижу. Там была огромная империя, растерзанная войной, которая решала задачи военной мобилизации, и из-за этого надорвался тыл. Существенно ухудшилось внутреннее снабжение, усилились этнические противоречия, была депортация сотен тысяч людей в ходе войны. Ничего подобного мы сейчас не наблюдаем".

     "Я вижу ситуацию совсем наоборот. Власть уже несколько лет готовится к силовой конфронтации, к внутреннему кризису, усиливая Росгвардию, тренируя, отлаживая какие-то пропагандистские варианты манипулирования. Я в реакции властей ничего неожиданного не вижу".

     "Довольно типичная для России мобилизация вокруг политика, который рассматривается как альтернативный сильный лидер. Я не вижу ничего нетипичного в сочетании антиавторитарной риторики, которая накладывается на авторитарную патриархальную политическую культуру, требующую преодоления ситуации за счет укрепления сильного лидера. Это наиболее частый путь. Даже в некоторых экспертных оценках мы видим проявление специфического политического сознания. Ну например: «Мы должны бороться с авторитарным режимом за демократию». Но бороться за демократию — это несколько шире, чем бороться с авторитарным режимом. Свержение одного авторитарного режима очень часто приводит к установлению другого авторитарного режима. ПОТОМУ ЧТО ДЕМОКРАТИЯ ВЕДЁТСЯ ПУТЁМ ВЫСТРАИВАНИЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СТРУКТУР (выделено мной - С.М.). А у нас мы видим, что иногда структуры, декларирующие антиавторитарный подход, являются авторитарными по принципам своей организации".

     "Я имею в виду веру в лидера, вождизм. Как в государственной системе, так и в так называемой системной оппозиции, где все политические лидеры находятся более 20 лет. Путин там 20 лет, а лидеры каких-то парламентских фракций еще более долго. Во внепарламентской оппозиции мы тоже видим авторитаризм. Некоторые говорят о развитии гражданского общества как о какой-то панацее. Исторически это совершенно неверно. Мы знаем исторические примеры, когда гражданское общество может использоваться для создания авторитарных или даже тоталитарных режимов".

     "Представления о сильном руководстве очень сильны в нашем обществе. Я лично, не как эксперт, не могу не сравнивать свою жизнь с тем, как жили наши предки в 1917 году. Я вижу некоторую динамику к лучшему. Мы образованнее наших предков. Хотя сейчас, с ослаблением культуры чтения, начинаем деградировать и сдавать некоторые позиции. Я думаю, что советское общество, да, с прочищенными мозгами, но было более образованное и начитанное, чем нынешнее. И мы не столь жестки и не столь жестоки, как наши предки. Тогда путь от мысли до курка был очень коротким. Переход к стадии политического насилия был тогда очень быстрым, причем с обеих сторон. Но в некотором плане мы все же деградировали в сравнении с нашими предками, жившими в 1917 году. У них была гораздо выше культура самоорганизации, самоструктурирования. У НАС ЖЕ ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ ЭЛЕМЕНТОМ КУЛЬТУРЫ ЯВЛЯЕТСЯ НАИВНЫЙ ИНДИВИДУАЛИЗМ (выделено мной - С.М.). Как в Советском Союзе изображали капитализм как царство жестокого индивидуализма, так у нас в 1990-е годы это и распространялось, по каким-то карикатурным образам. Мы строили капитализм отчасти по «Крокодилу». И даже по сравнению с поздним советским обществом способность к самоорганизации людей в целом ухудшилась. А если она и идет, то это не выстраивание республик, а выстраивание авторитарных маленьких режимчиков, окрашенных разными идеологиями".

     "У них (в Европе - С.М.) сейчас, к сожалению, тоже читают меньше книжек. Что проявляется в нарастании популизма, агрессии, и это может рассматриваться как угроза демократии, иногда это так и ощущается. Для этого есть какие-то социальные вещи: де-индустриализация, потеря статуса, демографические проблемы, появление новых религиозных этнических меньшинств. Но вместе с тем падение образования тоже чувствуется. Демократия хорошо работала, когда люди читали газеты. Новые средства коммуникации — это хороший инструмент политической мобилизации, это бесспорно. Но как инструмент просвещения и критического анализа... я не уверен".

     "Можно же перекрутить гайки. Можно пар не выпускать. И взорвётся. Разнесёт всё".

     "Я очень опасаюсь умилительного отношения к молодому поколению. В истории это неоднократно бывало очень опасным. «Ну мы-то старики, ладно, а вот молодёжь, на неё вся надежда». СИМФОНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ (выделено мной - С.М.) требует разных инструментов и действия разных поколений с разным опытом и разным мастерством. Одна эта молодёжь ни черта не сделает. Я отдаю уважение энтузиазму и самопожертвованию многих людей. Но для важной политической победы такой лёгкой кавалерии недостаточно. Опыт этому учит. А вопрос о рациональном анализе ситуации, о способности молодого поколения к самоорганизации, к структурированию демократическому, — это сильный вопрос. Конечно, я знаю нынешнюю молодёжь, знаю своих аспирантов, магистрантов. Не знаю, насколько это репрезентативно. Однако то, что я вижу, не даёт мне уверенности, что они лучше сорганизованы, чем поколение 1990-х или раньше".

     "Для политических преобразований требуется определённое развитие политической культуры. Это дело не недель и не месяцев. Это очень серьёзная работа. У нас же, когда никто не мешал, ни режим, ни кто-то еще, были упущены десятилетия гражданского образования молодёжи. Таким вещам, как самоорганизация, можно обучать. Я участвовал в различных административных совещаниях и здесь, и в других странах. Надо видеть, как там проводятся совещания. Как люди обсуждают проблему. За какое время, какое количество вопросов и как обсуждается. А можно всё обсудить быстро. Пришёл наш начальник и сказал: «Делайте так». Вот российский стиль. И вот отношение к таким вещам является объединяющим моментом для очень разных по идеологии сил. Это может быть сильнее всего остального. Вот такая "геология".

     "Мне кажется, что власть очень разная. Николай II, безусловно, был очень религиозным человеком. Он был «помазанник». Так себя и ощущал. Хотя иногда это было для него дискомфортно. А нынешняя власть — это такие функционалы, прагматики, которые готовы взять любую идеологию. Для них это не вопрос больших личных убеждений, а вопрос прагматики. Если смотреть, как президент Путин относится к ключевым фигурам изучаемой мной эпохи, то я вижу его отрицательное отношение к Ленину, как к революционеру. Не уверен, но, на мой взгляд, он несколько свысока смотрит на Николая II. Может быть, даже презрительно. «Слабак, который не удержал страну». Что общего? Преувеличено значение фактора силы. Казалось бы, достаточно наладить работу спецслужб, создать войска специальные, и это способ победить. В Российской империи были отличные спецслужбы. Технически. Они всё знали про оппозиционные организации. Почти везде были информаторы. Однако революцию это не предотвратило. На каком-то этапе масштаб кризиса оказался таким, что силовыми инструментами его уже стало невозможно подавить. Мне кажется, что ЕСТЬ НЕДООЦЕНКА ЗАДАЧ ПОЛИТИЧЕСКОГО МАНЕВРИРОВАНИЯ, ДИАЛОГА (выделено мной - С.М.). Создание реально работающих коалиций, это очень важная задача. Но это характерно не только для России 1917 года или нынешней. Это частая практика, когда люди, которые привыкли к таким инструментам, полагают, что другие не важны. Однако ПОЛИТИКА, особенно в моменты кризиса, — ЭТО ТАКАЯ СЛОЖНАЯ СИМФОНИЯ, ГДЕ НА ОДНИХ УДАРНЫХ НЕ СЫГРАЕШЬ (выделено мной - С.М.)".

     "Казачки уже были не те к 1917 году. Мои коллеги зафиксировали, например, стычки казаков с полицией ещё накануне февраля 1917 года. Согласитесь, что это серьёзно. Ничего похожего сегодня нет. Силовые ведомства достаточно едины… <...>
Проблемой для России имперской было то, что это было полицейское государство с недостаточным количеством полиции. Полиция стоит дорого. Послать армию дешевле. И поэтому мы в России стали свидетелями того, что не только казаков, но и регулярные войска, пехоту и кавалерию использовали для подавления внутренних беспорядков. А это, в принципе, очень опасная ситуация. Это комплекс таких маленьких гражданских войн. У меня один раз был очень интересный разговор с одним английским полицейским начальником. По нашему генералом. Он приехал сюда. Мой коллега британский историк привёз группу. Рассказывали им про историю Санкт-Петербурга, в частности про историю революции. И потом мы его спросили: «Вы, как профессионал, как бы посмотрели на это?». И он сказал, что, по всей видимости, ситуация зашла так далеко, что полиция уже не могла что-то сделать. Во-вторых он сказал, что это очень опасное сочетание бросать на решение таких проблем одновременно и армию, и полицию. Это разные животные, которые работают по разным механизмам. Они натренированы на решение очень разных задач. Полиция, если хорошо подготовлена, может работать не только силовыми методами, но и методами на убеждение, на манипулирование направлениями и так далее. На мой взгляд, представление, что любой кризис можно разрубить жёстко-жёстко, это в долгосрочной перспективе очень опасно. Очень".

     "Ставка на то, что «Запад нам поможет», разве делает протест менее легитимным?".

     "Выводить людей под репрессии без ясной политической перспективы, без шансов на успех тоже большая политическая ответственность. Не все могут её принять. Вообще в истории это очень частая ситуация. Была какая-то такая повестка на короткую дистанцию, которая подкреплялась сильными политическими эмоциями. Но на эмоциях, в том числе на энтузиазме и негодовании, долго не протянешь. Это ресурс короткого применения. Максимум месяцы. Если нет организационных форм, которые улавливают настроения, преобразуют их в политические действия, в том числе в политическое строительство, то всё. И пока я таких инструментов улавливания политических этих эмоций не вижу. Но я не специалист по современности. Мои рассуждения тут дилетантские".

     "Всегда используется риторика внешней опасности, а внутренний враг маркируется как внешний или как оружие врага внешнего. Посмотрите вокруг. И ведь образ русской угрозы тоже используется в политической риторике в той же Америке. В какой мере? Явно способности России вмешиваться во внутренние дела США преувеличены, однако это работает".

     "Люди преобразуются из подданных в граждан не потому, что они свергают тирана, диктатора или монарха. Люди становятся гражданами, когда они создают правила игры, организации, которые блокируют создание нового тирана. Отсутствие веры в сильного вождя — это предпосылка к созданию гражданского общества. Демократического гражданского общества. Как мне кажется, только это может повлечь демократические преобразования. К сожалению, смелости, идеализма здесь недостаточно".

     "Вы были когда-нибудь на собрании товарищества собственников жилья? А на собрании садового товарищества? Больше не хочется? Так почему если 20 — 30 человек не могут вместе сорганизоваться и решить иногда простейший вопрос, почему вы думаете, что 150 миллионов смогут организоваться и решить вопрос?".

     "Нет. Мы не в тупике. Давайте лучше признаем, что, 20 — 30 лет культивируя псевдодемократический индивидуализм, мы не занимались воспитанием гражданской культуры. Это серьёзный культурный вопрос. Я по характеру и образованию педагог. Я верю в образование и просвещение. Но некоторые, конечно же, в тупике. Знаменитый и неплохой историк Ричард Пайпс считал, что Россия запрограммирована то ли природой, то ли культурой всё время сползать в авторитарную колею. Я же в это не верю. Я верю в свободу человеческой воли, в шанс. И в самоорганизацию".

     * Материал подготовил Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру» - https://www.fontanka.ru/2021/02/05/69750839/

     И теперь - два характерных высказывания читателей портала после публикации интервью.

Владислав М
05 Фев 2021 в 15:50
Сейчас как раз классическая революционная ситуация, когда верхи уже не могут по-новому, а низы не хотят по-старому. Всё как Ленин и писал. И методы у власти сродни тем, которые использовали царские власти: аресты, разгоны митингов, цензура, слежка. И ситуация в стране схожая: обнищание населения, участие страны в войнах, жирование верхушки и пустые обещания.

alexpv
05 Фев 2021 в 19:42
Для меня очевидно, что с Навальным власть лоханулась в стратегическом плане, решая тактическую задачу. Если бы его просто не заметили в аэропорту, ну прилетел какой-то блогер, то это было бы изящное решение. А так да, включили механизм мести, но все революционеры сидели в тюрьмах, и Ленин и Сталин, но возвращались оттуда еще сильнее. И божий помазанник Николай когда в 1905-ом разгонял мирную толпу тоже не предполагал, что будет как животное расcтрелян в подвале и сброшен в шахту всей семьей.
Зря они так, ответочка по-любому прилетит так или иначе.

     Рисунок - google.ru