Научи меня прощать. Глава 72

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2021/02/01/1878

Яков торопился. Магазин закрывался в семь, он обещал Зине быть дома к девяти. Максимум к десяти. Она волновалась, если он задерживался. Правда, он предупредил, что может не прийти сегодня. Смотря, как пройдет разговор.

Мужчине приятна была такая забота.

Одно дело, когда за тебя переживают родные, и совсем другое – любимая женщина.
Яков остановился, посмотрел вверх, туда, где сияло шатром яркое, уже совсем по-летнему синее, чистое небо с плывущими островками белых, похожих на обычную вату, облачков.

Хорошо как! Он вздохнул полной грудью вечерний воздух, и вдруг помрачнел.

Сегодня у него важный день.

Так сказать, семейный совет. Он устраивал его специально, желая расставить все точки над «и» окончательно и бесповоротно.

Он торопливо приближался к дому. Вернее, теперь это правильнее было бы назвать домом сына. Он улыбнулся своим мыслям.

Зина сразу предложила ему переехать к ней. Как только они окончательно всё обговорили.

Дюймовочка была прозорлива и проницательна:

- Зачем тебе тащить чужую, по сути, женщину на кухню невестки? Ты разве не знаешь поговорку «Не должно быть на одной кухне двух хозяек»? Перееду я к тебе, дальше что? Начнутся разговоры, недовольство и недоразумения. К чему эти проблемы, если их прекрасно можно избежать? Просто переедешь ко мне и всё. Или у тебя вагон личных вещей?

Кстати, именно тогда он задал ей ещё один, давно мучавший его, вопрос:

- Зина, скажи, как так получилось, что ты работаешь не по специальности? Ты ничего о себе не рассказывала в этом плане, но я ведь не вчера родился. Ты можешь показаться простушкой, но ты ведь далеко не такая.

Зина тогда посмотрела на него с грустинкой.

- Мне просто не повезло, Яша. Да, ты прав. Я образованный человек и даже когда-то работала бухгалтером. Мне прочили карьеру, место «главбуха» в будущем. Яша, я не хочу вспоминать этот период своей жизни. Просто объясню, раз уж тебе любопытно. Произошла неприятная история с недостачей, которую активно собирались «повесить» именно на меня. Выставив именно меня виноватой. Там фигурировали большие деньги, поддельные подписи… Словом, разбирательство было долгим, стоило мне многих нервов и, фактически, здоровья. В конце концов, всё закончилось благополучно, передо мной извинились. Ответили за аферу по закону те, кому и полагалось.

Дюймовочка грустно покачала головой и продолжила:

- Но меня испугали на всю жизнь. Я решила, что намного проще быть простым человеком, без «должностей». Не стоит карьера этого. Из-за болезни я поправилась, и у меня, как видишь, так и не родились дети. Хотя могли бы родиться, если бы моя судьба сложилась по-другому.

Она помолчала.

- Но я довольна своей жизнью. – Зина улыбнулась. – Покойный муж меня поддерживал, теперь вот поддерживаешь ты. Тебе ведь все равно, что жена будет на вахте пропуска проверять? Это тоже работа. А возвращаться к своей профессии я больше не хочу. Никогда.

- Зиночка, я хороший специалист в своей области. Можешь совсем не работать, если хочешь.

Дюймовочка рассмеялась. Полное лицо стало очень привлекательным, на щеках заиграли ямочки.

- Здравствуйте-пожалуйста… И что я буду целыми днями делать? Тарелки в буфете с места на место переставлять и салфетки перекладывать? Или вышивать крестиком? Нет уж, Яша. Работу я не брошу. Да и времена нынче сложные. Помнишь Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке»? Как он там говорил? «Слушай, что-то мне не нравится здешний режим. Чует моё сердце, что мы накануне грандиозного шухера!»*

Теперь уже засмеялся Яков, так смешно Зина изобразила перепуганного адъютанта атамана Грициана.

В этот же вечер они решили, что Яков переберется жить в её небольшую квартиру.

- Конечно, это не твои антикварные хоромы, - пошутила Дюймовочка, - но маленькая комната после отъезда Оли пустует. Двоим места вполне хватит, раз уж мы оба начинаем новую жизнь.

Яков Григорьевич счел это логичным, не забыв, правда, уточнить:

- Зина, это твоё решение. Я ни  в коем случае не против, если ты переедешь жить в мой дом. Думаю, что сын с невесткой отнеслись бы к этому с пониманием, а Наташка была бы очень рада.

- Ой, ли… - Зина покачала головой. – Сын твой, возможно, воспринял бы эту новость спокойно. Внучка бы обрадовалась, не спорю, мы с ней сразу нашли общий язык. А вот Ирина была бы крайне недовольна.

Она помолчала.

- Теперь представь, что было бы дальше. Недовольная Ирина начала бы без конца «пилить» своим недовольством мужа. Евгений, в свою очередь, начал бы нервничать из-за дерганной жены. Оба бы срывались на дочери. Я не говорю, что так все будет, я просто просчитываю самый вероятный сценарий. Ради чего?

Зина погладила мужчину по руке.

- Намного проще тебе уехать. И им будет свободнее, и мы сами по себе. Мой опыт подсказывает, что часто взрослые дети начинают решать за родителей, как им жить. Я свободная, бездетная и, потому, полностью независимая. И свой образ жизни менять не хочу.

Яков согласился, в очередной раз кивнув.

- Я согласен. Значит, делаем, как решили.

Вот теперь, ему предстояло оповестить домашних, что он съезжает.

Наверное, они подозревали, что всё к этому и идёт. Зина оказалась права - больше всего нервничала Ирина, Яков Григорьевич заметил это за невесткой.

Ирина молчала, но отношение её к свёкру явно изменилось. Недаром говорят, что портит отношения между людьми жилищный вопрос. Ой, как портит…

Яков Григорьевич подошел к дому.

Валерия тоже сегодня должна приехать.

По поводу дочери Яков переживал больше всего.

Сын у него вырос обычным. Талантливый (в меру) музыкант, звёзд с неба никогда не хватал, но и не прозябал в безвестности. Сейчас он играл в довольно большом оркестре.

Но Яков был обеспокоен. Уже сейчас было понятно, что скоро эта профессия будет не слишком нужна. Да, он мог прокормить всех. Но сын – мужчина. Он привык сам зарабатывать и за свою семью всегда отвечал сам. Яков помогал, конечно, но Женя никогда ничего не просил. Отец просто вручал деньги невестке со словами: «Это на хозяйство».

Ирина – товаровед, у неё хорошая зарплата, но Евгений никогда не согласится жить за счет жены. Будет долбить по клавишам инструмента до синяков, но деньги принесет. Это хорошая черта характера, правильная, но как-то всё будет дальше…

У Леры всё намного сложнее. У Евгения семья, дочь, он устроен в жизни. А вот она, девочка, так и не нашла счастья. Вернее, нашла – в тараканах!

Яков даже покачал головой. Ох, уж эти букашки... Почему она решила пойти в энтомологи? Хотя это ладно, она быстро освоилась, построила научную карьеру, ей хорошо среди этих стендов и булавок.

Но ей уже тридцать три. Она, как Илья Муромец. Тот провел на печи тридцать лет и три года. Только былинный богатырь после лежания на печи героем стал. И даже святым – впоследствии. А вот Лера в матери-героини что-то не торопилась. Более того, не слышалось на горизонте звуков вальса Мендельсона.

Из-за этого переживал Яков Григорьевич больше всего. Но в жизнь дочери, тем более личную, не вмешивался.

Это было сложно. Иногда его упрямо тянуло за язык поговорить с Лерой, расспросить, так сказать, «разведать обстановку». Иной раз он останавливался в самый последний момент, дав сорваться с языка первом слову:

- Послушай, дочь…

- Да, папа?

- Да нет, ничего… Это я так…

И он снова замолкал и переживал за Леру где-то там, издали, наблюдая, как  она мучается от своего одиночества.

То, что Валерия мучается, он точно знал. Проговорилась Ирина, с которой, как ни странно, его нелюдимая от природы дочь, довольно быстро нашла общий язык. Они тесно общались, вместе ходили, на прогулки или в кино. Иногда он заставал их вместе на кухне, за просмотром иностранных модных журналов, которые без конца «доставала» Валерия.

Лера была красивой.

От матери она унаследовала правильный овал лица, четко очерченные губы и скулы. А от него – густые темные волосы и серые, «с поволокой» глаза.

Но красота её была какая-то отстраненная.  Не живая, что ли… Наверное, потому что она сама не была временами живой, словно всё время носила на лице какую-то маску. Маску веселья, маску иронии или просто маску вежливости…

Её целеустремленность и работоспособность поражала. Если было нужно, Валерия могла не спать по двое суток. У неё действительно был научный, цепкий склад ума.

Иногда Яков Григорьевич пробовал взглянуть на дочь со стороны.

Может ли она понравится мужчине? Безусловно, может. Но вот сможет ли удержать?

Слишком прямолинейная, точная, слишком «себе на уме».

Ей нужен мужчина «её уровня». Но любой мужчина стремится к доминированию, к какому-то превосходству. Это нормально. Мужчине необходимо постоянно чувствовать нужность, поэтому часто в спутницы они выбирают женщин, которые на их фоне выглядели бы слабыми и беззащитными.

Однако его дочь никогда не согласится выглядеть беззащитной, тем более слабой. Это Гай Юлий Цезарь, только в юбке. Ей надо было родиться среди викингов. У них, по крайней мере, женщины в бою сражались бок о бок с мужчинами. На меньшее она не согласна. А где их сейчас взять, викингов? Перевелись…

Яков вздохнул, потом встряхнул седой густой шевелюрой, отгоняя грустные мысли и решительно вошел в подъезд.

***

Квартира встретила его непривычно, чего-то явно не хватало. Пока Яков Григорьевич снимал ботинки и просовывал ноги в мягкие и уютные домашние тапочки, он понял, в чем дело.

Наташи дома не было.

Потому что стоило ему вернуться, неугомонная девчонка тут же бежала к деду и висла у него на шее.

С кухни доносились женские голоса, значит, Лера уже пришла и они с Ириной болтали, обсуждая свои проблемы. «А может быть, и не свои…» - вдруг мелькнула мысль.

В прихожую выглянул Евгений.

- Папа! Наконец-то. Ты что-то долго. Ужин уже готов, мы ждали только тебя.

- А Наталья где?- спросил сына Яков, проходя в комнату.

- К Марине ушла, к подружке.

Антиквар проницательно взглянул на сына.

- Ну-ну… Правильно сделал. Нечего ей сегодня вечером дома делать.

- Я тоже так подумал. Отец…

Евгений помялся.

- Разговор, думаю, с Лерой выйдет тяжелый. Ты на неё особо не сердись. Проблемы у неё…

Яков кивнул.

- Я понимаю. Постараюсь, чтобы был мир во всем мире.

Он улыбнулся и прошел на кухню. Ирина с Лерой сидели за небольшим столиком, напротив друг друга и о чем тихо разговаривали.

- Ну здравствуй, хозяюшка, - улыбнулся мужчина Ирине, - чем потчевать будешь?

Ирина, увидев свекра, тепло поздоровалась, тут же поднялась и принялась доставать тарелки из шкафчика.

- Здравствуй, папа. – Лера встала, поцеловала отца в щеку. – Как прошел день?

- Да как всегда, спасибо. Сегодня продал три коллекционные монеты и пару книг. Виталий Степанович заглядывал, просил поискать дореволюционное издание Карамзина. Предлагал неплохой гонорар за труды. Так что поищу.

Ирина уже гремела сковородкой, по кухне поплыл аромат поджаривающихся блинов с начинкой.

Яков Григорьевич с удовольствием принюхался.

- Что за начинка? – полюбопытствовал он с интересом завзятого кулинара.

- Рис с мясом. Есть ещё сладкие, они с творогом. – Тут же ответила невестка, ловко орудуя лопаткой и переворачивая подрумяненные, словно спелёнутые, плотные рулетики.

Яков Григорьевич даже потёр руки.

- Хорошо живём, да, дети? Лера, помогай Ире, давай, давай… Бери тарелки. Ирочка, что ещё?

- В холодильнике соус, кому нужно. И чай нужно свежий заварить. – На ходу ответила молодая женщина, продолжая колдовать над сковородой. Я не могу отойти, боюсь пережарить!

Евгений тут же принялся обваривать заварочный чайник кипятком, и сыпать в него новую порцию свежей заварки.

Ирина уже ловко перекладывала горячие блинчики на блюдо. Скворчащие маслом, с аппетитно поджаренной золотистой корочкой, они лежали крутой, бревенчатой горкой.

Валерия нехотя принялась помогать.

Вскоре все сидели за столом.
На какое-то время воцарилась тишина, поскольку каждый отдавал должное вкусному ужину.

Но, как только её тарелка оказалась пуста, Валерия начала разговор:

- Итак, папа, зачем ты снова нас собрал? Надеюсь, это не лекция о поведении, которую ты мне прочел в прошлый раз?

Мужчина поморщился. Вот в кого такая уродилась? Язва, да и только…

-Нет. – Сказал он коротко. – Просто я хотел сообщить всем сразу, что я съезжаю с квартиры. Чтобы не разговаривать с каждым по отдельности.

У Ирины непроизвольно вырвался вздох облегчения. Это заметили все, и она смутилась.

Лицо Евгения удивленно вытянулось

- Как так съезжаешь? – Он отложил вилку. – Я думал, что Зинаида Макаровна переедет к нам?

- Спасибо, папа. – Молчаливая Ирина вздохнула, и уже спокойно взяла с общего блюда ещё один блинчик. – И передай мою благодарность Зинаиде Макаровне.

Свёкр понимающе ей кивнул.

- Да, сын, вот так вот. Мы с Зиной решили, что мне лучше переехать к ней.

- У неё есть квартира? – спросила Валерия неуверенно.

- Есть. Небольшая, двухкомнатная. В старой пятиэтажке.  А ты, что, решила, что она в общежитии живет?

- Так она же простой вахтёр! – Лера поморгала красивыми серыми глазами. – Даже я живу в общежитии!

- И что? – Яков Григорьевич взглянул на дочь. – В квартирах нынче только профессора живут?

- Просто я думала, что в таком возрасте… Не замужем…Бездетная… - Лера промямлила нечто невразумительное.

- Так, так. Продолжай. То есть, ты рассматривала только такой вариант, что я привезу Зину сюда, к Жене, так? Я так понимаю, именно эту тему вы так увлеченно обсуждали с Ириной на кухне?

Ирина тут же густо покраснела, а Лера, не выдержав взгляда отца, опустила, наконец, глаза.

Евгений вдруг поднялся, вышел и вернулся с бокалами и бутылкой вина.

- Я так за тебя рад, отец! – Он искренне  обнял Якова Григорьевича, поставив принесенное богатство на стол. – Ещё два бокала нужны.

- Я принесу! – Ирина унеслась в сторону кухни. Быстро разыскав бокалы, вернулась обратно к столу.

Валерия молчала, довольно уныло посматривая на брата и довольную невестку.

- За вас! – Женя поднял свой бокал. – Мы желаем вам с Зиной долгих лет счастливой семейной жизни!

Все успели пригубить вино и снова взять в руки вилки, когда раздался голос Леры.

- За всех не говори.

Присутствующие посмотрели на Валерию.

К своему бокалу она не притронулась.

- Я не понимаю, чему вы вообще радуетесь? – Лера была в ярости и смотрела на брата с нескрываемой неприязнью. – Хотя да… Понимаю! Ирка очень переживала, что в квартире будет хозяйничать другая женщина. А тебе, братец, похоже, совсем на всё наплевать!

Яков Григорьевич поставил бокал и холодно обратился к дочери:

- Объяснись.

Та вскочила на ноги.

- А я и объяснюсь, папа. С чего ты взял, что эта Зина тебя любит? Да она просто поняла, что с тобой ей будет комфортно жить. И за твой счет, разумеется. А ты и рад стараться, уши развесил. Не видишь, что в стране происходит?

- Вижу.

Яков Григорьевич вдруг потемнел лицом и приказал:

- А ну-ка, сядь!

Валерия бросила на него короткий взгляд, но отец повысил голос:

- Сядь, я сказал!

Дочь притихла, и послушно опустилась на стул.

- Я думал, что воспитал тебя правильно. Кто дал тебе право судить других людей? Причем тех, которых ты даже не знаешь? Ты знакома с Зиной много лет? Пуд соли с ней съела, чтобы вот так, голословно, обвинять человека в корыстных намерениях?

За столом воцарилась тишина, все молчали.

- Забыла, кто оплачивает твою безбедную жизнь, пока ты своих тараканов в музее дрессируешь? Ты, когда зарплату получаешь, даже не смотришь, сколько ты там получила. Потому что знаешь – у тебя папа есть. Испугалась, что довольствие твоё урежу, потому что у меня своя семья появится?

Глаза у Валерии невольно забегали.

- Вовсе нет! Ничего я такого не думала! Я же о тебе забочусь!

- Враньё!

Яков Григорьевич рубанул рукой воздух.

- Враньё! – повторил он ещё раз. – О себе ты заботишься. Тебя не волнует, что твой отец на склоне лет наконец-то встретил хорошую женщину. Тебе всё равно, что я тоже хочу жить, как любой мужчина – под крылом у жены. Да! Именно! Под крылом! Потому что даже сильному мужчине нужно, чтобы его пожалели, приласкали, а когда-то просто сказали, что он – самый лучший на свете. Но тебе этого не понять!

Он посмотрел на притихшую дочь и продолжил:

- Ты думаешь о себе. Просчитываешь, сколько денег лишишься. Думаю, и вопрос с наследством уже успела обсудить. Так ведь?

Он перевел взгляд на Ирину.

- Папа… Мы ничего особенного не обсуждали… - Начала было говорить та извиняющимся тоном, но свёкр перебил.

- Да ясно уже. – Яков Григорьевич махнул рукой. – Собственно, я ожидал, что Лерка в твою сторону будет удочки закидывать. Потому что брат ей просто скажет не соваться, куда не следует…

- Словом так, дети. – Мужчина положил на стол обе руки. – Моя жизнь – это моя жизнь. Не ваша. И не вам решать, как мне её проживать, пока я в твердом уме и ясной памяти. С довольствия никого снимать не стану, но оно станет прилично меньше, как вы должны понимать. Теперь у меня будет своя семья. Рассчитывайте больше на свои силы.

- Конечно, отец. – Отрезал Евгений, припечатав взглядом снова возмутившуюся было сестру. – И закончим это обсуждать.

Но Валерию было уже не остановить.

- То есть тебе теперь важнее эта неизвестно откуда взявшаяся крупногабаритная тётка? Она важнее нас, твоих  детей?

Голос Валерии дрожал от негодования.

- Лера… - Отец устало покачал головой. – Ты взрослая  самостоятельная женщина, а ведёшь себя, как ревнивый подросток. При чём тут это? Вы – это вы. Зина – это Зина. Оттого, что у меня появится семья, я не стану любить вас меньше.

- То есть, на твою помощь теперь можно не рассчитывать? – Дочь не унималась.

Мужчина погруснел. Неужели всё дело только в этом? Только в деньгах?

Когда они разошлись с женой, он действительно баловал детей, как мог. Потому что чувствовал, что есть его вина в том, что он ошибся когда-то в выборе. Или поторопился. Или и то, и другое.

Сын воспринял это нормально, но с ним они всегда были ближе. А Валерию он, видимо, избаловал. Она привыкла к тому, что отец живет только для них и только ради них, и другую версию происходящего принимать наотрез отказалась.  Без вариантов.

Но принять придется. Как свершившийся факт. Даже если не сможет понять.

- Мне всё ясно. Ещё посмотрим, насколько хватит твоей Зины.

Лера величественно поднялась, и , состроив невозмутимую физиономию, вышла в коридор. Вскоре хлопнула дверь.

За столом по-прежнему молчали, каждый задумался о своём.

- Эй, а чего это вы тут такие странные сидите? – раздался голос Наташи, которая незаметно возникла в дверном проёме. – Мама! Пахнет как вкусно! Я тоже блинчиков хочу! Только руки вымою!

В прихожей гулко затопало.

- Невозможный ребёнок. – Евгений закатил глаза к потолку. – Как такая маленькая девочка может производить столько шума?

Ирина с дедом рассмеялись.

И сразу посветлели лица, словно ушла за горизонт туча и выглянуло из-за неё солнце.

- А давайте ещё выпьем? – предложила Ирина. – Я сейчас ещё блинчиков поджарю. С творогом. Вкусныеееее…

Она вышла было, но остановилась, и оглянулась на свёкра.

- Папа, ты не подумай чего… Мы с Женей искренне желаем тебе счастья, и Наташка за тебя рада. Просто я действительно переживала, как будет, когда Зинаида Макаровна к нам переедет. Ты же понимаешь?

- Я понимаю, Ириша, не беспокойся. Всё хорошо. Давай скорее блины! А варенье будет?

- Будет! Смородиновое!

- Оооооо… Это дело! Сын, наливай!

Вечер закончился очень тихо и по-домашнему.

***
Валерия, поднявшись  свою комнату, оглядела нагромождение книг и бумаг на столе. Нужно подготовить доклад к конференции, подправить экскурсионный материал. Завтра снова у иностранной делегации запланирован поход в музей, а значит, она снова будет очень занята. Снова получит какой-нибудь презент. Снова иностранцы будут рассматривать её, спрашивать, замужем ли она. И она снова будет врать, счастливо улыбаясь… Конечно же, замужем…

Ну почему так? Почему?!

Даже отец влюбился. В его-то годы.

Даже в этой полной и некрасивой, какой она её считала, Зине есть что-то такое, что привлекает к ней мужчин. Эта женщина уже была замужем. И теперь будет замужем вновь.

А как же она, Лера?

Молодая, красивая, стройная…

Что в ней не так? Почему она до сих пор одна?

Валерия опустилась на диван, посмотрела на стену, увешанную рамками с многочисленными дипломами, грамотами, благодарностями и…

…горько заплакала.

По-женски подвывая, тихонько и судорожно подергивая плечами, чтобы не слышны были рыдания соседям.

Потому что она сильная женщина.

Несмотря ни на что…
_________
*«Свадьба в Малиновке» — музыкальная комедия Андрея Тутышкина и экранизация одноимённой оперетты народного артиста СССР Бориса Александрова. 2-е место проката в 1967 году и 5-е место в общем списке лидеров советского кинопроката (74,6 млн зрителей).

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2021/02/09/1862