сумрак вещей

сталь выходила из слова, море выходило из воды. гроб толкал меня в пропасть, и рыбы дергались в немолчном предвкушении. они созидали на грани отчаятия, и море входило им в уста. в непролазном я очутился, весь из вихря, из плачевных обстоятельств. слово подошло ко мне и протянуло мне пищу. так я возникал, и дуры убого рдели над моим колодцем. крылатая бездна оплодотворяла их, и сирые длани выходили, как дети, из ее утробы. я давал и имена, моим детям, и они ложиилсь словом мне на уста. круто вихрь взболтнул сквозь человечество, и я усох, я потерялся, я растворился в отчаянии. месяц кровным бегом снимал с меня латы, кольчуги мои у ног завывали. блистали они в нечаянном, пробирались они в заколдованном. магия рожала в этих несметных объятиях, трудный ребенок выходил из ее уст. меньшим братом я был этому рождению, старшим отцом я стал этой власти над сумраком вещей. холод,

холод окутал мои сирые колени, и я входил в память облезлыми ночниками, я препятствовал саблям из ртути, я созидал на грани меча, внутри оплодотворения. родство было у губ, я пил из этого мрачного кувшина, и рабы вспоминали обо мне, писали мне письма из египта, пророчили мне высшую власть над прядями постигнутого. я убывал,

убывал на приливе, и деготь пятился в трущобы, вата лезла из памяти, рвота лезла из глотки, ползла по бедрам. становилась на четвереньки, чтобы погубить. верещало это ничтожество над моей памятью, и я  проклинал невозможность в своем сердце, и мое сердце становилось невозможным в этом отставании, в этом погребении навсегда.
из диких трущоб выходило мое слово, и червь, и гиена, и лошадь проговаривали его тысячу раз, чтобы отчеканить его животную лихорадку, чтобы овладеть им в его преисподней. жилы сеяли мое тело, и оно росло, оно прорастало на грани катаклизма. в тихом сердце я возникал ,в сердце урода, безрукого, безголового. память моя рисовала меня отверженным всеми, отверженным от всего. из бури смрада я возникал, из колоссов невозможного сумрака я выходил, и сочетался с непознанным, с разбитым навеки, с проклятым. из рождения я выходил навстречу смерти, и приветствовал своими культями-руками, своим животрепещущим языком. и прорастала моя власть из грязи, из мук червивых, из гноя терпеливых она росла, и ветхие корни пускала в детородную землю.