701. Хуторская чертовщина. Оставленная высота

                Третью попытку прорыва неприятель предпринял, когда солнце уже перевалило половину своего пути от зенита к закату на правом фланге встык между двух соседствующих хуторов.
         Как раз в том месте, где гребень водораздела дугой заворачивал в южном направлении, чтоб далее вывернуться излученной уходящей в степь. 
       Цель проверенная и верная, когда солнце своими лучами светило в лицо обороняющейся стороне, заставляя жмуриться бойцов, отчего у них падал эффект прицельного огня.
        Противник не стал кружить, поднимая облака пыли, а решил крупными силами прорвать оборону.
         Сорвавшись в лаву, казачья конница мчалась  в полный аллюр, готовая одним мощным ударом смести всё на своём пути.
        А на их пути оказался Федька Скиба со своими верными приятелями.
       Большой надежды и уверенности не было, что они смогут противостоять такой  мощной силе.
        Однако пулемёт товарища Первого повёрнутый в сторону надвигавшегося врага был большим подспорьем в этом напряженном моменте.
       Луговой, понимая опасность создавшегося положения, в срочном порядке стал перебрасывать часть  бойцов на правый фланг.
        Неожиданностью для всех оказалась дружная пальба соседей со всех видов оружия и двух пулемётов, попав под такой интенсивный огонь, неприятель стал заворачивать в сторону возвышенности, где также был встречен дружной пальбой хуторских ополченцев отряда Красных партизан.
         Неприятель, развернувшись, ускакал в обратно степь, не выдержав такого массового и дружного обстрела.
           А из окопов им вдогонку свистели и улюлюкали радостные ополченцы, понять их настроение понятнее понятного, ведь довольно быстро удалось унять и развернуть, такой мощный надвигающийся ураган, как казачья конница.
       Одобрительно отзывались и о своих соседях, приятно же, когда особой надежды нет и вдруг такая дружная пальба,  переросшая в единый грохот.
       Местные знатоки хуторской жизни, делясь затяжками цигарок, что поделать, искурились за последний день, балакали меж собой такое:
       - А чего хохлам, они всегда жили хорошо. 
        -Вон и патронов видно у них не меряно.
       - Палили по чём попало, такой грохот устроили, что к ним теперь вряд ли сунуться казачки.
      Ещё обсуждалось среди ополченцев, как поступить с временным примирением.
       Позволить неприятелю подобрать своих раненых, если таковы остались лежать на полях и забрать убитых?
          Или же оставить так, как оно есть на данный момент.
          Но самый главный вопрос заключался в том, была это последняя атака на сегодня или же последует следующая?
       Усталость физическая и нервная уже требовала отдыха с небольшой дремотой, что будет очень полезно для здоровья.
   
         Враг, как тот голодный волчей, всё кружит вокруг кошары, настырно  надеясь пробраться внутрь, а коль ему это удастся сделать, то будет резать овечек безжалостно, насколько ему сил хватит.
        А чтобы такого не случилось, следует быть бдительным, с наступлением ночи  не спать,  вести неусыпной дозор, а уж если по своей глупости не доглядишь, то жди беды.
          То, что не удалось сделать врагу днём, может у него получится ночью.
          Что не смогли сделать несколько сотен всадников, сделают десятка два пластунов с острыми кинжалами.
         Так что, если дремлешь, то только на один глаз, а другим поглядываешь на своего товарища, чтоб тот бдил в оба глаза, только так и не как по – иному.
         Ближе к вечеру Луговой отпустил по очереди нескольких шустрых молодых парней, узнать, что да как делается в хуторе, да принести табачку, чтоб ночку быстрее скоротать.
         Распределив дозорных по постам с наступлением ночи, Луговой и товарищ Первый завели беседу на счёт дальнейших действий, а затем не заметно сменили тему и заговорили о будущей жизни, делах хозяйственных и тому прочими проблемами семейного быта.
           Где – то ближе к полночи со стороны степи были замечены дозорными передвижения, одно дело, если это шастают по полю в поисках каких – то потерь, а другое, если подбираются к окопам.
          Была отдана команда по окопам, быть готовым к любым нападениям противника.
          Всматриваясь в ночную темноту, старались выследить, кому там не терпелось пробраться к окопам.
           Вот уже один, к слову сказать,  взят на мушку, которую не особо – то и разглядеть в кромешной темноте, но в случае выстрела, есть гарантия попадания.
           Передёрнутый затвор  винтовки для верной надёжности, заставил незваного гостя откликнуться:
             - Хлопчики, не стреляйте. Я к вам с важным известием.
             - Позовите командира, у меня к нему дело есть.
    Дурна курятина, на подобную хитрость есть множество ухищрений, как скажем неожиданно заданный вопрос:
               -Кто таков будешь?
               -Да я здешний, из станицы.
               -Да вы меня, наверное, знаете. Грунин я, Яков.
             -Да вот вам крест, что не брешу.
             -У вас в хуторе у меня родоки дальние имеются.
             - Семечко Дмитрий с семейством.
              -Если кто – то из них здесь есть, подтвердят, что говорю правду.
               -Хлопцы, кликните Санька Семечко, пусть сюда явится.
               -Родственничек его объявился с той стороны.
                -Пусть придёт, может опознает.
                -Мы тут тоже не дураками сидим, понимаем кое – чего.
                -Один будешь или ещё кто с тобой есть?
                -Один я, подвернулся удачный случай вот и сбежал.
                -А чего так?
                - Долгая песня, да и по дурости всё вышло.
                -Поддался на уговоры, а теперь жалею, что сразу не разобрался, где она - то, правда.
            Пришёл Сашка, перекликнулся с Яковом парами фраз, по голосу опознал своего родственника.
               - Если имеешь дурной замысел, чваниться с тобой не станем, понимаешь, о чём толкуем.
                -Давай без всяких глупостей к нам в окоп.
                - А там посмотрим, что с тобой дальше делать.

         Яшка Грунин, пригибаясь к самой земле и на полусогнутых ногах, видно опасался, что его могли выследить свои, и выстрелить в спину, ловко перемахнул через бруствер и спрыгнул в окоп.
           В это же время подошёл Луговой:
         - Савелич, вот лазутчик с другой стороны.
           -Говорит к тебе по делу.
           -Раз по делу, то можно и послушать.
           - А я тебя знаю, ты Василь Луговой, приходилось видеться, так ты значит командир?
          - Как есть командир вот этого сплочённого отряда.
           -Если по делу, то не тяни, сказывай, что там у тебя.
           -А тут в двух словах не расскажешь, довольно длинная история.
          - А мы не куда не спешим, да и ночь довольно длина.
           -Раз так, тогда слушайте.

               - Нас в срочном порядке перебросили из Курской сюда к вам.
                -Имелся замысел овладеть станицей, уж очень хотелось нашему атаману в своей станице  обустроиться.
               -Неловко ему перед господами офицерами, что он такой умелый вояка, а в своей станице не может навести порядок.
              -Чего они там думали в своём штабе, хрен их поймёшь, но нашего полковника подговорили, что этих лапотников, ну то есть вас, только одним своим видом  по хатам заставите разбежаться.
           - Поговаривали, что у вас на двух человек по одной винтовке и в лучшем случае по обойме патронов.
            -Не у кого даже сомнения на этот счёт не появилось, думали, проскочим до самой станицы победным маршем, и на рассвете она уже будет в наших руках.
          - А тут, как подняли стрельбу, так пришлось в разные стороны разбегаться.
            -А кому охота за не понюшку табака погибать, вот и ушли обратно.
            -Да и такого отпора ни кто не ожидал, подумали наши командиры - сотники, посчитали, да и послали с ординарцем в штаб весточку, что с наскоку не прорваться в станицу.
            -А там только посмеялись над этим, не поверили в то, что кучка голодранцев может противостоять такому лихому командиру отважных сотен.
          -Вместо реальной помощи, бумажку накатали, чтоб пристыдить нашего полковника.
            -Обозлился отец – командир, задумал хитрость, закружили казаки круговерть, да ничего толкового из этого не вышло.
            -Снова посылает ординарца, что без пушек не одолеть обороны.
            -И снова прислали бумагу вместо помощи, самим – то трудно зад поднять из кресел, чтоб пятнадцать вёрст проскакать, да чтоб  своими глазами посмотреть, да и оценить, что к чему.
            -Ногами топают, бумагу пишут, считая, что им из Прохладной намного виднее.
            -Что делать, надо исполнять приказания.
             -Третья атака, так вообще сходу захлебнулась.
             -Тогда наш полковник сам ускакал в штаб и объяснил доходчиво своему лучшему другу, что тот в корне не прав.
            -Вышел у них не большой скандал, с явными претензиями друг к другу, в итоге сумели договориться.
            -Уже по - тёмному в ночь, к нам  прибыла конная батарея, видно сняли с западного направления, поутру установят против ваших окопов.
            - Яша! Что ж ты тут нам  соловьём заливаешься, надо было сразу с этого и начинать.
             -Так я хотел об этом сказать, но меня убедили рассказать с самого начала, вот я и всё в подробностях и говорю.
               -А случаем ты не брешешь, а?
              -А на кой мне брехать, говорю как есть.
              - Вот что, время совсем мало, нужно срочно отправляться в станицу.
               -Сейчас спускаемся к себе, я на Вихрастого и поскачу в станицу, а ты Сашок, возьми с собой одного из бойцов и ведите родственника в штаб.
              -Ну Яшка, если сбрехал, худо тебе будет.
             - Да я же от всего сердца предупредить хотел.
              - Я ещё давно сбежать собирался, как конь мой издох, так с тех пор и засела во мне эта мысль.
              - Послушай Яша, а ночной вылазки с вашей стороны случаем не намечалось?
                - Не, об этом ни кто даже не заикнулся.
                -Устали хлопцы, уже вторые сутки без сна и отдыха.
                - Да и многие не очень – то и воевать хотят, надоело.
                -Ну смотри Яша, если что не так, сам лично удавлю, вот этими руками, и Луговой показал перед Груниным свои большие, как лопата, мозолистые ладони.
              Ушёл Луговой, а вместе с ним увели Яшу, в окопах наступила ночная тишина, а степи до певали свои осенние песни сверчки с цикадами.
             И было такое ощущение, что нет ни какого военного противостояния, всё довольно мирно и спокойно, о чём иногда напоминали своим криком хуторские ишаки.

          Где – то через пару часов вернулся из станицы возбужденный Василий Луговой.
         После долгих споров и размышлений в станичном штабе, было решено рассредоточить все силы по поместью, как говориться палить из пушек по воробьям дело расточительное, тем самым прогнув линию обороны вглубь своей территории, чем и выиграть время для передислокации сил.
          С этим решением был полностью согласен и товарищ Первый:
                -Против пушек не попрёшь.
                -Изроют позицию снарядами, как картофельное поле.
                -Перепашут так, что одни крыги останутся.
    Его команде определили место на чердаке усадебного дома у слухового окна, что с западного края.
           Отсюда идеально простреливались обе дороги из степи, идущие под уклон с гребня.
           В помощь также выделили  два десятка бойцов, распределив у окон и по чердачному помещению с восточной стороны.
          Немного уплотнившись, хуторские ополченцы заняли брошенный домик чабанов, конюшню и коровник, контора, она же штаб, продолжил исполнять свои функции.
         Хозяйственный двор по его южной стороне  являл собой плотный заслон, где расположилась основные силы Красных Партизан.
          С восточной стороны усадьбы занимали бойцы ополчения кузницу, сам овраг, представляющий собой мощный природный объект.
          А Федьке Скибе с его отважными ребятами досталось кладбище и прилегающий за ним овраг.
         К началу рассвета, новое место дислокации было готово к отражению противника.
          Луговой при окопах оставил полтора десятка расторопных бойцов для создания видимости врагу, что окопы заняты отрядом обороны.
         И действительно, как только рассвело, показалась конная батарея из трёх пушек в сопровождении большого отряда всадников.
         Развернувшись примерно в версте, пушкари установили свои орудия, навели прицелы на окопы обороняющейся стороны и сделали по предварительному выстрелу.
          Из такого положения орудий по направлению к окопам, находящихся в слегка повёрнутом положении в их сторону, не попасть с такого расстояния было бы непростительно стыдно.
          При первых же разрывах снарядов, хуторские ополченцы покинули окопы, и что было сил, бежали прочь по направлению усадьбы.
           После удачных выстрелов батарея противника сделала серию выстрелов, от разрывов снарядов на гребне было видно, как земля взлетала вверх, рассыпаясь на мелкие фрагменты.
         Со стороны это смотрелось зрелищно, а вот внутри каждого бойца тоскливо щемило душу.
           Глядя на то, что сейчас происходило там на гребне, каждый понимал, что не смени они вовремя своё место расположения, то многие из них остались лежать в окопах, а иных и хоронить бы не пришлось, всё уже само собой свершилось.
           Пушечная пальба скоро закончилось, и вот уже слышно было, как там за гребнем со свистом и гиканьем мчится к окопам конница противника.
         Каково было их удивление и замешательство, когда ни единой души не нашлось среди этого перепаханного снарядами поля.
         Новая команда и конница срывается по склону вниз, видимо создалось у них впечатление, что все ополченцы в страхе разбежались, и путь к станице теперь открыт.
         Но уже у самой усадьбы по коннице была открыта дружная пальба, а с крыши дома поливал пулемёт свинцовым градом.
           Наткнувшись на внезапное сопротивление, казаки жались к спинам лошадей, заворачивали назад, нещадно погоняя их нагайками, заставляя скакать вверх на склон во весь аллюр.
          Даная ситуация оказалась выгодной со стороны хуторских ополченцев, особенно для пулемётного расчёта, ведь с крыши дома, можно было разглядеть каждого конного по отдельности, а не как на ровном месте в общей массе.
        Товарищ Первый  ловил в прицел всадников, посылал им вслед короткие очереди, стараясь высмотреть кого – то из офицерского состава.
         Выведенный из строя офицер  дорогого стоит, поэтому товарищ Первый  очень старательно высматривал  соответствующего всадника  и давал по нему короткую очередь.
          Всадники ускакали, оставив лежать на склоне гребня нескольких убитых казаков и лошадей.
         Сердобольные хуторские ополченцы, те что были в хозяйственном дворе с западной стороны,  видя, как в муках бьётся раненая лошадь, решили избавить её от мучений и точным выстрелом покончили с  её  страданиями.
                Наступило затишье.
        На гребне водораздела то и дело кружили вооруженные всадники, они, то появлялись, то исчезали, чтоб вновь объявится то в одном, то в другом месте.
         Высматривали ли они пути обхода или же собирались взять в клещи усадьбу с двух сторон, применив новую тактику или же вообще, не решались на новую атаку.
            На самом гребне вскоре была замечена суетливая активность, и вскоре стало понятно, что там устанавливают орудия, а это уже попахивало серьёзными последствиями.
            Луговой отправил своего заместителя Володьку в станицу, чтоб тот доложил о создавшейся обстановке с угрозой орудийного обстрела.
        И самое главное получить недостающих боеприпасов, по сути дела катастрофически не хватало патронов.
          Луговой понимал неэффективность стрельбы  его ополченцами, сказывался малый опыт навыков точной стрельбы, да и саму суматошность, когда палили  поверх лошадей, крестьянская жалость к любой скотине.
          А так как многие из них работали при конюшне и  понимали в толк в хороших лошадях, то трудно им было стрелять в эту добрейшую скотину.
          Она – то тут оказалась не по своей воли, так чего ж её лишать жизни.
       Противник сразу смекнул в чём тут причина, и казаки старались прятаться за головами лошадей скача в атаку или же прижиматься к их спинам, когда приходилось показывать спины,  покидая поле боя.
          Трудно переломить психику крестьянина, убеждая таким образом, что казак без коня, такой же пехотинец, как и они сами.
           Тому не давний пример Яшка Грунин, при коне он был лихой казак, а как лишился коня, так сразу попал в обозники.
         Наступившее временное затишье, было только подготовкой  ближайшего боя, да и сама природа в этот являла собой пасмурный день, как будто предчувствовала  нависшую беду над хуторскими ополченцами.
   
                04 – 06 февраль 2021г.