С. А. Старостин о дальнем языковом родстве японцев

 С.А. Старостин о дальнем "языковом родстве" японцев и тюрков
В 1991 года к «алтайской проблеме» неожиданно подключился известный российский лингвист С.А.Старостин (1953–2005) и написал книгу «Алтайская проблема и происхождение японского языка». С.А.Старостин так объяснил свой интерес к алтайским языкам: «Меня первоначально занимала лишь проблема внешних связей японского языка, и с самого начала теория его принадлежности к алтайской семье пред­став­лялась наиболее вероятной. Однако на пути доказательства алтайского проис­хождения японского языка встает одно весьма существенное препятствие: не прекращающиеся споры о существовании самой алтайской семьи как генетического единства языков. Действительно, если тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские и корейский языки не связаны между собой генетически, то вопрос об "алтайском" характере японского языка автоматически снимается».
В этой работе С.А.Старостин, применяет собственную «модификацию» фонетических со­ответ­ствий (механическое удвоение большинства гласных в словах «пратюркского» языка; замена во всех «реконструированных» словах «пратюркского» языка фонем z и ; на фонемы r и l). Далее Старостин, использовав  так называемый «метод ступенчатой реконструкции», «создаёт» «праалтайские» слова  из «пратюркского» и «праяпонского» языков. Завершив, свой своеобразный сравнительный анализ праалтайских и праяпонских языков, С.А.Старостин  заявляет, что:
– 16 японских слов из 110-словного списка  относятся к словам «с не выясненной этимологией (большой, ветер, голова, далекий, зеленый, колено, новый, песок, рука, соль, тонкий, тот, ухо, хвост, шея, язык».
– ещё 30  к словам, которые «имеют алтайскую этимологию, но не одно из этих слов не  имеет параллели в древних и современных тюркских языках (видеть, гора, два, длинный, дым, есть, зуб, имя, колено, короткий, красный, лететь, мужчина, нос, печень, пить, полный, птица, рот, сердце, сидеть, слышать, сказать, тот, умирать, холодный, замерзать, кусать, человек, перо)».
– 6 японских слов, «отсутствуют параллели в алтайских языках, но имеются  инте­ресные параллели в уральских и других ностратических языках (давать, небо/дождь, лист, солнце, убивать, червь)».
И только 18 японских слов (звезда, один,  камень, белый, весь, волос, жечь, кора, приходить, собака, спать, стоять, сухой, чёрный, что, этот, я, мы), из стословного списка Сводеша, имеют  тюркские параллели. 
Однако, проведённое нами прямое сопоставление, выделенных С.А.Старостиным этих 18 лексем в 30 древних и современных тюркских языках с соответствующими словами в 9 японских языках, ясно доказывает, что эти слова и по значению и фонетически весьма далеки друг от друга. Например, при сопоставлении древнетюркского и древнеяпонского языков (данные взяты из книги С.А.Старостина) получаем:
звезда: др.тюрк.- юлтуз, др.япон.- поси;
один: др.тюрк.- бир, др.япон.- пито;
 камень: др.тюрк.- таш, др.япон.- иси;
 белый: др.тюрк.- ак, др.япон.- сирво;
весь: др.тюрк.- бютюн, др.япон.- муина;
волос: др.тюрк.- сач, др.япон.- ки;
жечь: др.тюрк.- ян, др.япон.- як;
 кора: др.тюрк.- кадыз, др.япон.- капа;
 приходить: др.тюрк.- кел, др.япон.- ko;
 собака: др.тюрк.- ит, др.япон.- ину;
 спать: др.тюрк.- ят-, др.япон.- вина;
стоять: др.тюрк.- тур-, др.япон.- тат;
 сухой: др.тюрк.- курук, др.япон.- кавак;
чёрный: др.тюрк.- кара, др.япон.- курво;
что: др.тюрк.- ne, др.япон.- nani;
 этот: др.тюрк.- бу, др.япон.- ка;
я: др.тюрк.- мен, др.япон.- ва;
 мы: др.тюрк.- биз, др.япон.- варе.
Итак, прямое сравнение, выделенных С.А.Старостиным 18 слов даёт 0,0 %  совпадений.
 Необходимо отметить, что «метод ступенчатой реконструкции», применённый С.А.Старостиным в этой  работе прост и по своему «гениален».  В его основу  заложены три простых правила:
1) Если сравнивается какое-либо тюркское (монгольское, японское и т.д.)  слово из 100 словного списка и при этом в параллельных 4 словарях, так называемых других «алтайских» языков, для сравниваемого слова,  не найдено схожее по звучанию  слово, то на эту лексему «исследователь» предпочитает время не  терять, и просто ставит перед ним «звёздочку»*. И всё, считай, что это слово «ступенчато реконструировано».
2) Если же в тюркском и в каком-либо другом  «алтайском» языке найдены 1-2 схожие фонемы можно смело браться за «ступенчатую реконструкцию». Можно при этом даже сравнивать не схожие по значению слова. Новые значения для «реконструированных» слов  всегда можно придумать.
Так, например,  С.А. Старостин утверждает, что тюркское слово еки(у М.Кашгари) -«два» и соответствующее по значению слово *екки тюркского «праязыка»  (по С.А.Старостину), произошло от слова *пекв алтайского «праязыка». По мнению С.А.Старостина 6000 лет тому назад  это  слово имело у «праалтайцев» одновременно два значения - «следующий, другой».
Кроме этого, С.А.Старостин утверждает также, что именно от «реконструированного» им слова *pekв алтайского «праязыка», произошло современное японское слово hoka и древнеяпонское слово  p(w)oka со значением «другой»
Таких слов, в «праалтайском» языке С.А.Старостина, имеющих несколько различных значений, в его книге я сосчитал более 30.
Ещё Старостин утверждает, что если в сравниваемых словарях пяти языков (тюркский, японский, корейский, монгольский  и маньчжурский) нет возможности подобрать одинаково звучащие слова, то для доказательства «дальнего родства» разрешается, по собственному усмотрению «исследователя», расчленять, сокращать или удлинять слово, а иногда,  по необходимости, произвольно менять местами фонемы, наделять слова новой, иногда фантастической семантикой.
 С.А.Старостин опубликовал много книг и статей, в которых писал о недопустимости нарушений основных принципов глоттохронологических исследований. Так, например, в учебнике, написанном им совместно с С.А.Бурлак, есть такие слова: «Любое изменение семан­тики автоматически выводит слово из сравнения. Подчеркнем, что это вопрос чисто процессуальный: ясно, что слова могут ме­нять значение, но столь же ясно, что, если при выявлении род­ства мы допустим неточные семантические сравнения, вероятность ошибки и погрешности чрезвычайно возрастет – поскольку очень трудно формально отделить допустимый семантический сдвиг от маловероятного или вовсе невероятного. При ус­та­нов­лении фо­нетических соответствий и при составлении этимологических сло­варей се­ман­тически неоднозначные параллели, конечно, допус­тимы (и могут приниматься или отвергаться специалистами); но при определении родства с использованием стословного списка следует учитывать только случаи взаимно-однозначного семанти­ческого соответ­ствия».
Видимо, эти правила, Старостин писал не для себя, а для других «исследователей».
Необходимо отметить, что в России не один только С.А.Старостин произвольно менял общепринятые правила сравнительного анализа. Видимо, это заставило академика А.А.Зализняка в 2007 году  сказать о «методике» этих авторов следующие слова: «Ведь у нас не математика – все аргументы не абсолютные. Так что если у исследователя имеется сильный глубинный стимул «тянуть» в определенную сторону, то специфика дела, увы, легко позволяет эту тягу реализовать».   В 2010 году он дал ещё более резкую оценку такого рода «научным» работам: «К большому сожалению, я должен вам сказать совершенно откровенно, что большинство этих писаний представляет собой личные фантазии авторов, а к науке лингвистике отношения не имеет – увы!».
В некоторых своих  более поздних работах С.А.Старостин и сам признался,  в том, что для некоторых избранных учёных строгие правила и «различные Принципы и Методики сегодня фактически ничего не решают», так как: «в современных работах по компа­рати­вистике отсутствует как точное определение родства языков, так и процедура доказательства такого родства... Фактически проблема родства языковых семей в каждом отдельном случае решается голосованием: славянская семья, индоевропейская семья, картвельская семья и т. д. признаются существующими, поскольку существует согласие подавляющего большинства специалистов в этих областях… Надо заметить, что работа с фонетическими соответствиями – это тяжелейший труд, «вышивание по тюлю», и нужна была какая-то ненормальная отвага, чтобы взяться складывать пасьянс, который не должен получиться. В подобных случаях исследователя, помимо разочарования, подстерегает и еще одна опасность: если в работу вложено так много труда, то есть соблазн начать отстаивать неубедительный результат».
Многие читатели, прочитав то, что я написал выше о С.А.Старостине, наверно, будут удивлены, а может быть даже и шокированы. Ведь, написанное мною никак не вяжется с образом  С.А.Старостина, так хорошо известного всем читателям по СМИ и  Интернету, и особенно, с образом того С.А.Старостина, каким его описывают его друзья и  члены его команды. Вот, например, что написал о нём его ближайший соратник ректор Еврейского университета в Москве (ныне Высшая гуманитарная школа им. С. Дубнова) А. Ю Мили­тарёв, в статье написанной к пятидесятилетнему юбилею С.А.Старостина: «По моему и не только моему убеждению он сейчас – лингвист № 1 в мире… Он написал этимоло­ги­чес­кий словарь северно-кавказских – нахско-дагестанских и абхазо-адыгских – языков вмес­те с С.Л. Николаевым, а недавно дописал этимологический словарь алтайских языков вмес­те с А.В. Дыбо и О.А. Мудраком; оба словаря – чудовищного размера и высшего ка­че­ства… В монографии «Алтайская проблема и происхождение японского языка» Старо­с­тин окон­чательно доказал принадлежность японского, вместе с корейским, к алтайской семье».
В журнале «Вопросы языкознания» № 3 за 2009 год была опубликована статья В.М.Алпатова, посвящённая известному российскому лингвисту - кавказоведу Г.А.Климову. В.М.Алпатов пишет, что Г.А.Климов: «скептически относился к любым попыткам установления дального родства и ставил в один ряд  «беспочвенные» иберийско-кавказскую, алтайскую и ностратические гипотезы. Об их неприятии он неоднократно писал с разной степенью резкости…Особенно резко он оценивал исследования С.А.Старостина по дальному родству, именуя их «образцами дилетанства».
Необходимо отметить, что Г.А.Климов – известный советский и российский лингвист. Специалист по картвельским языкам, сравнительно-историческому языкознанию, Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники (1995). Вице-президент Европейского общества геолингвистики и диалектологии. Член Главной редакции Лингвистического Атласа Европы. Член Европейского лингвистического общества. Член Европейского общества кавказоведов.
После смерти С.А.Старостина многие его коллеги с горечью откликнулись на безвременную смерть этого трудолюбивого и по своему талантливого учёного. Однако, среди этих публикаций, статья российского лингвиста  Я.Г.Тестелеца занимала особое место. То, что написал Я.Г.Тестелец о С.А.Старостине даже нельзя назвать обычным некрологом. Мне кажется,  что
Я. Г.Тестелец, первым, среди российских учёных, сделал попытку разобраться  в реальном вкладе С.А. Старостина в современную лингвистику. Вот как, например, Я.Г.Тестелец характеризует С.А.Старостина: «На меня сильнейшее впечатление произвел этот человек-вулкан, бросавший поразительно интересные и плодотворные идеи направо и налево и почти ничего не доводивший до конца… Современных фонологических теорий он, правда, не знал и, как большинство российских лингвистов, относился к ним с недоверием…Что же касается сравнительно-исторического метода, мне трудно представить себе, что он его когда-нибудь в точном смысле слова изучал. Скорее всего, он воспринимал его как дельфин плавание – как что-то совершенно естественное, чему учиться нелепо… Я хорошо помню тот вечер, когда Старостин выступил с изложением сино-кавказской гипотезы. Было ощущение обычности и одновременно необычности происходящего. Все присутствующие как-то странно посмеивались во время его доклада. Сережа был этим озадачен. Поворачиваясь от доски, он то и дело спрашивал: “А что, собственно, вы ржете?”…Мы не знали, что ответить, словами это выразить было трудно… С одной стороны, приводимые им факты выглядели совершенно убедительно, и уже одно это воспринималось как юмор высокого класса… И каждое новое яркое сближение мы все, не сговариваясь, встречали сдерживаемым фырканьем. Старостин почти был готов обидеться».
Когда я прочитал эти откровения Я.Г.Тестелеца, то сперва подумал, что, видимо, он так своеобразно шутит.  Я не мог поверить, что человек, который сделал  такое множество лингвистических открытий и написал огромное количество работ по теории «реконструкции праязыка» сам современных «фонологических теорий …не знал». Но когда Я. Г.Тестелец  перешёл к описанию атмосферы в коллективе, где  ему и  С.А.Старостину пришлось вместе начинать свою научную деятельность, а также коснулся  некоторых научных интересов  своих коллег тех лет, то я понял какую большую жизненную школу прошёл С.А.Старостин прежде чем «выбился в люди»: «Травлей коллег по идеологическим соображениям уже мало кто занимался – в основном это была небольшая, хотя и влиятельная, группа лиц, чей нравственный облик сформировался в период истребительных кампаний 1930-40-х гг., но в отделе науки ЦК, где очень не любили скандалов, старались по возможности держать этих лиц на коротком поводке. Гораздо опаснее были имитаторы научной деятельности, озабоченные исключительно своим престижем и карьерой. Однако всех этих очень разнообразных людей объединяло нечто общее – они все громко заявляли о своем самом положительном отношении к сравнительно-историческому языкознанию и к великому Методу, что тем более было трогательно, что практически никто из них им не владел. И если бы не мертвящая природа системы, губящей и опошляющей почти все, к чему она прикасалась, эта заинтересованность начальства в развитии компаративистики могла бы в принципе принести большую пользу.  Беда была только в том, что за разговорами о развитии сравнительно-исторического языкознания не было никаких реальных действий. Начальство не могло решить для себя, с какой стороны подойти к этому сравнительно-историческому языкознанию и какую из школ и направлений поддерживать. В какие-то моменты проявлялся осторожный интерес к ностратической теории и одновременно страх и недоверие, – а вдруг это все фантастика и бред. Поэтому никому из довольно многочисленных товарищей, которые в печати и с трибун несли дежурную ахинею о величайшей ценности сравнительно-исторического метода и об огромных достижениях советской компаративистики, даже не приходило в голову, насколько они правы».
А последнюю  и окончательную точку в споре о мнимом родстве японского  и тюрк­ских языков, как мне кажется,  поставил один из членов команды С.А.Старостина - О.А.Муд­рак. Недавно на сайте «Полит.ру» было опубликовано открытое письмо Олега Попова, который с возмущением писал о лингвистах-любителях. Ниже привожу текст этого письма с небольшими сокращениями:
«Открытое письмо. Российский ученый обнаружил средство борьбы с лингвистами-любителями. Тут вот встретились с профессором Олегом Алексеевичем Мудраком. И пересказал ему всю печаль. И тут меня профессор удивил. Профессор, оказывается, знает верное средство против лингвистов-любителей, и нервы при этом у нормальных людей не расшатываются. Рассказал пример из жизни: одного такого чебоксарского псевдо-ученого вредителя нахлобучило, он выписал из японского словаря сколько-то слов, похожих на чувашские и собирался уже объявить то ли о сенсационном происхождении японского языка из чувашского, то ли наоборот, то ли, на худой конец, об их очевидной родственности. И профессор Мудрак, сказал ему, что – да, он в курсе, ничего тут такого, японский ученый N. уже обращал внимание в свое время на эти факты. Поэтому, увы, как такового открытия уже не получится. Однако интересно понять, добавили ли вы, коллега, к этому чего-то нового? Осталось всего-навсего найти труды этого японского ученого, изучить их и врубиться, не являются ли, ваши выводы повторением уже пройденного, если не являются, то в чем именно и т.п. Чувашско-японский ученый на этом и закончил свой труд, потому что – не царское это дело. Этак можно всю жизнь этим прозаниматься, но какой в этом интерес, если ты – не первый? Возможно, это позволило любителю-лингвисту вернуться в семью, перестать пить и набрасывать телогрейки на приборы в Чебоксарах. Я восхитился примером профессора Мудрака и взял его способ на вооружение. С наукой теперь все будет нормально. Олег Попов. 08 июня 2010».
Я тоже восхищён, тем как «посадил»  Мудрак чувашского любителя- лингвиста. Жаль  только, что он не сказал любителю-лингвисту, что фактически, если  тот даже доведет свой труд до конца, то в этом деле будет всего-навсего только третьим, так как до него  на этом поприще уже  «прославились» двое учёных: «русский учёный S» и  «японский ученый N».  Единственный вопрос, на который я пока не могу найти ответ:  почему О.А.Мудрак,  ни слова не сказал о «русском учёном S», то есть о своем друге и учителе С.А.Старостине, который «доказал»  не только родство чувшского и японского языков, но заодно и всех тюркских языков и не только с японским, но и заодно и корейским, монгольским и маньчжурскими языками?
Генетики доказали несостоятельность гипотезы С.А. Старостина о родстве японцев, корейцев и тюрков. Дело в том, что гаплогруппа D, которая является основной у японцев отсутствует у большинства древних и современных тюркских народов.