Одну звали Верой, а другую не помню

Замечали, что иногда во время одного и того же действия на ум приходит одно и то же воспоминание? К примеру, убираю снег во дворе, вспоминаю свою первую любовь. Не всегда, конечно, но часто. Иногда думаю, как бы жизнь сложилась, женись я на ней, а не на другой.
Когда сижу на рыбалке, обязательно своего младшего брата вспомню. Мастер был устного рассказа. То вспомню, как его коллега по работе ненавидел зимних рыбаков, а потом так полюбил рыбалку, что никакой мороз его остановить не мог. То вспоминаю его товарища по рыбалке, который из обручального кольца мормышку сделал, и ее щука откусила в первый день.
Во время бритья чаще всего вспоминаю, как однажды на шабашке во времена студенчества познакомились с местными, которые приходили к нам в общежитие пообщаться. Собственно, местных было не так уж много. Один парень и две девушки. Как-то он умудрялся с ними с обеими дружить. Во всяком случае, так нам тогда казалось. Парень работал в колхозе, а девушки работали в местном деревенском магазине, в котором, как водится, продавали и продовольственные, и промышленные товары. Работать они должны были по очереди, но работали почти всегда вместе, неразлучны были.
Периодически девушки и «их» парень приходили к нам в гости. И стандартно приносили одну-две бутылки водки. Мы работали с утра до поздней ночи, пить было некогда, но иногда мы все же принимали участие в распитии и могли выпить граммов по пятьдесят. Мы, разумеется, предлагали уплатить за «свою» водку, но местные всегда отказывались. Мол, да чего там, копейки. Жалею, что мы тогда не настаивали, хотя уверен, что не мы оказались виновниками.
Когда мы приехали в колхоз на следующий год, обратили внимание на то, что в магазине вместо «наших» девушек работала пожилая мощная дама.
- О, студенты приехали, - приветствовала она нас довольно дружелюбно.
Деревня была небольшая, и нас здесь хорошо помнили. Мы, кстати сказать, женщину, как нам казалось, никогда не видели. 
- Снова приехали колхозу помочь?
- Да, приехали вот.
- А подружек ваших в прошлом году посадили за недостачу, - без перехода сообщила женщина. - Увезли на суд. А там и под стражу взяли. Года три или четыре получили за растрату государственных средств.
- А что большая недостача у них была? - Спросили мы.
- Да не особо. Две или три зарплаты проторговали. Они ж не местные были. Приехали из города.  с Колькой нашим пили, деньги не считали. Вот и поплатились.
- А Колька что?
- А что? Он же не продавец. Ну, пил с ним. Так не силком ведь у них водку брал, сами приносили.
Мы купили хлеба, колбасы и вышли из магазина. На душе было пакостно. Жалко было девчонок. Совсем еще молодые были. Хотя не школьницы, конечно, но не намного больше двадцати двух или двадцати трех лет.
Это сколько же они могли прогулять? Зарплата продавца была около ста рублей. Если они проторговались на две зарплаты, то максимум они могли нанести ущерб на двести рублей. Если две зарплаты с каждой, то четыреста. Сами же мы за месяц могли заработать в колхозе по тысяче рублей. Выходит, каждый из нас мог легко погасить их долг. Но суд был, девушки уже шили рукавицы где-то в Курганской области. Как сложилась их судьба? Известно ведь, что зона редко кого делает лучше. Очень хотелось верить, что они не стали рецидивистками и вернулись к нормальной жизни. В деревню ту под названием Чулошное мы больше не приезжали, и как сложилась жизнь девушек, не знаем. Увы. Один вопрос меня беспокоит. Зачем было осуждать на лишение свободы девушек за такую ничтожную сумму? Неужели нельзя было присудить им выплатить истраченные деньги. Но нет. СССР строго наказывал за растрату государственных средств. Израсходовал - в тюрьму. Закон соблюдался, девушки «сели». Как же их звали? Одну  -Вера. А другую не помню.
6 февраля 2021 г.