Гости

После жаркого и душного дня пришёл вечер, принесший прохладу, но не успокоение. Гаврюша спал, Мила возилась в своей комнате, а Римма плакала. Она плакала весь день – ненадолго успокаивалась, а потом снова принималась плакать.

Диана по молодости лет не догадывалась, что у сестры послеродовая депрессия. Слишком много сил женщина тратит, вынашивая и производя на свет дитя, а потом не досыпает ночами, организм её теряет много ценных веществ, крови, да и просто слабеет физически, а нагрузка на этот ослабленный организм наоборот увеличивается. Но младшей сестре все эти тонкости не были известны, она переживала, места себе не находила и утешала Римму, как могла.

– Ну, вот, видишь, отпускай его! Обещал в шесть вернуться, а сейчас уже девятый час, а его всё нет и нет. Кому нужен этот кооператив? Хорошо бы, конечно, когда дети подрастут, научить их кататься на горных лыжах, и подниматься в горы всем вместе, но сейчас просто невозможно ни ему, ни мне разорваться. Да, красиво жить не запретишь! Наш папочка и науку хочет вперёд двигать, и спортом заниматься. А теперь ещё и пропадает все выходные в своей «Лавине»! Они сейчас строят свой подъёмник и домик. Теперь домик. Подъёмник уже построили. Им надо восемьдесят часов, что ли, отработать. Вот он и ходит, а то, что у него ребёнок маленький… Конечно, он доволен – поулыбается, поиграет с ним… А я так не могу – целую неделю одна, ждёшь этих выходных как манны небесной. И на тренировках я уже сколько не была? Он и так один ходил, пока я была беременная, а меня оставлял… Никому я не нужна, никто меня не любит…

И она опять принималась плакать. Диана успокаивала сестру, просила не сердиться на Игоря, но подспудно у неё у самой накапливалось недовольство им и жалость к ней, и любовь, обострённая до предела.

Всё разрешилось приходом гостей – Ваcи и Аси Стрельцовых, ребят из секции. Игорю повезло – они пришли чуть раньше его, и приготовленные Риммой упрёки растворились в волнах радостных приветствий и поздравлений, ведь после родов Римма пока ни с кем ещё не виделась.

Стрельцовы пришли с годовалой дочерью Дашей. Пили чай на кухне, делились новостями, строили планы, Дина тем временем укладывала Милу спать.

Василий Стрельцов был крепким мужчиной лет сорока. В лице его не нашлось бы, пожалуй, ничего примечательного, не будь заранее известно, что он – мастер спорта международного класса. Зная же это, нельзя было не заметить цепкого проницательного взгляда серых глаз, который вмиг замечал всё существенное, крутого волевого подбородка с маленькой ямочкой посередине, и улыбки – редкой улыбки человека, привыкшего к испытаниям, лишениям и трудностям, и почитающего их за норму.

Его жена Ася – в прошлом одна из лучших скалолазок края – была женщиной маленькой, шустрой, с большими тёмными живыми глазами, похожая то на доброго мальчишку, то на обиженного воробья.
Их дочь Даша пребывала только в двух состояниях – она либо спала, либо кричала.

Когда гости ушли, Римма поинтересовалась:

– Дин, ну, как они тебе?

– Очень понравились, особенно он.

– Васька? Вот-вот! Мне он сначала тоже понравился, а потом… Мы с Асей одно время очень дружили, да вот ещё совсем недавно, до Гаврюши. Правда, она как замуж вышла, так на тренировки ходит только нас всех повидать. Ей вообще в жизни не везло. Отца давно нет. Замуж вышла только в тридцать два, да и то… Сначала она Яшку родила, это их старший. Василий на ней женился, когда Яшка был такой, как теперь Дашка. Сначала походил к ней, походил, да и бросил. А она беременная. И вся секция знала. Наши ребята ходили к нему, разговаривали, а он – подлец такой – заявляет: «Мне нужна эффектная жена, а не такая. А ребёнок – это её дело. Сама захотела». Вот так. А у Аси начальница – дура старая! Как узнала, что у неё ребёнок будет, взяла на её место другую, и комнату, которую ей давно обещала, этой другой отдала. Да ещё матери письмо накатала об аморальном поведении дочери. Аську к себе вызвала, наорала: «Я вашу секцию всю разгоню. Это не секция, а публичный дом. Ходите туда, а потом детей неизвестно от кого рожаете!» Аське потом плохо было. Это ж надо до такого маразма дойти! Но комнату ей потом всё-таки вернули. Ещё первое время и платили сами за неё. Мы с Игорем ходили ей ремонт делать. А потом, когда уже Яшка родился, этот опять зашёл. Ну, вот. И понял, видно, что такое сын. Теперь он с Яшкой как не знаю с кем носится. И вот Дашку ещё родили. Ася ещё троих хочет. Здорово, да – на здоровье, если нравится. С меня бы и одного хватило! Только всё равно что-то у них не так. Вот только что было. Сидим на кухне, мне Ася говорит: «Ты, Римм, молодец, отлично выглядишь», а Васька ей: «Да уж конечно, с тобой не сравнить». Представляешь? Это о жене своей, да ещё при других! Она на глазах сникла вся, бедняжка. Так подумаешь-подумаешь… нет, с другой стороны, мы с Игорем ещё хорошо живём.

из повести