Командировка

Поезд отправлялся в 23.00. Для меня это была первая подобная командировка. Сказать по чести, я вообще не понимал смысла своего участия в запланированном мероприятии, если не брать в расчет тот факт, что руководитель адвокатской конторы хотел выжать из клиента побольше денег.  Это был весьма скользкий тип, с которым мы познакомились еще во времена моей службы в полиции. Формально меня привлекли для обеспечения контакта с местными правоохранителями и оперативного сбора информации (как будто двух адвокатов, которых я сопровождал было для этого мало!), а на самом деле я был твердо уверен, что до меня дошла лишь малая толика тех «пряников», которые были получены от богатенького заказчика на оплату услуг детектива. Однако привередничать мне не приходилось, поскольку уже как пару месяцев я плотненько сидел на мели.

Своих попутчиков я должен был встретить на вокзале, в кафе. Приехал я немного раньше, чем следовало, поэтому решил воспользоваться случаем и спокойно выпить кофе по-ирландски (с капелькой виски разумеется). На улице лило как из ведра. Листья на деревьях начинали понемногу желтеть и осыпаться. Зонт я естественно забыл в офисе, в связи с чем, по пути от машины такси до входа в здание вокзала я успел порядочно промокнуть. Заняв столик в углу зала, я повесил мокрый плащ на спинку стула, ослабил узел галстука и сделал большой глоток бодрящего горячего напитка, испытав при этом истинное блаженство.

К моему удовольствию парочка адвокатов заявилась в тот момент, когда я уже успел допить свой кофе. Выглядели они следующим образом. Строго вида шатенка лет тридцати, в черном платье делового стиля, на плечи ее был наброшен легкий голубой плащ, который гармонировал с цветом ее больших глаз, скрывающихся за линзами прямоугольных очков в черной оправе украшенной кристаллами Swarovski. Дамочка была, что называется «высший класс». Когда она присела за столик, я с удовольствием отметил ее стройные ножки в черных чулках, которые она закинула одну на другую. Сопровождал ее низкорослый лысеющий толстяк, одетый в дорогущий костюм от DuPont, брюки которого были подпоясаны ремнем Louis Vuitton, а на ногах его красовались ботинки той же фирмы и расцветки. Мысленно я присвистнул.

- Добрый вечер, - приветливо сказала она. – Полагаю Вы Натан Борисович?

- Да, совершенно верно, - ответил я.
   
- Очень приятно, - продолжила она с улыбкой. – Меня зовут Светлана, а это месье Гано, представитель нашего клиента.

Месье Гано учтиво поклонился, не переставая пялиться на коленки дамочки.   

- Наш поезд отходит через полчаса, - сказал он по-русски с сильным французским акцентом. – Полагаю милочка Вам не помешает что-нибудь перекусить.

- Благодарю, но я не голодна, - ответила она краснея.

Видимо фамильярное обращение «милочка» вызвало у нее такую реакцию.

- Давайте я все-таки закажу Вам чай, - с напускной веселостью предложил я. – На улице сыро, и Вы наверняка продрогли.
 
Светлана кивнула мне в ответ, одарив мягкой, теплой улыбкой.

- Мой поверенный в России довез нас до вокзала, - холодно бросил мне Гано. – Он же кстати позаботился и о билетах. К большому сожалению, удалось забронировать двухместное «СВ» для нас с мадмуазель и одно место в купе с соседнем вагоне в котором поедете Вы. Приношу свои извинения.

«Вот же похотливый сукин сын», - подумал я, равнодушно пожав плечами. Светлана же покраснела еще сильнее, заметив, что от моего взгляда не ускользнуло обручальное кольцо на ее пальце.

Следующие двадцать минут прошли преимущественно в обсуждении деталей предстоящий командировки. Ситуация была следующая. Клиент адвокатской конторы - какой-то пожилой француз, еврейского происхождения, видимо понимая, что дни его подходят к концу и в скором времени он, как говорят англичане, «присоединиться к большинству» поручил господину Гано разыскать своего двоюродного племянника, которому он хотел оставить часть наследства. Все что о нем было известно, так это то, что он постоянно зарегистрирован в небольшой деревушки в Мордовии и то, что по сведениям ЗАГСа он был еще жив. В России Гано, по каким-то своим знакомствам, обратился как раз в то самое адвокатское бюро где руководил мой знакомый и в котором работала Светлана. 

Было очевидно, что рассказывая подробности предстоящего нам мероприятия месье Гано больше думал о том, какое нижнее белье на Светлане, чем о деле. Понимала это и Светлана, поэтому сидела как на иголках. Несколько раз, выразительно посмотрев на меня она будто внутренне кричала: «Я не такая!». Но по сути мне было все равно. В ходе беседы пару раз она обращалась к своему iPhone, последней модели. Краем глаза я заметил, что в качестве обоев на рабочем столе гаджета была помещена фотография, на которой была запечатлена улыбающаяся Светлана и симпатичная девчушка лет восьми, похожая на нее как две капли воды. Папы на «семейном фото» не было.

***      
Войдя в свое купе я проклял Гано. Моими попутчиками были две молодые мамаши с маленькими детьми дошкольного возраста. Карапузы всем своим видом давали понять, что спать мне этой ночью не придется. Мысленно чертыхнувшись и оставив сумку и плащ, я направился в вагон-ресторан.

По дороге туда я было думал покурить. И даже нащупал во внутреннем кармане пиджака пачку папирос «Путина», которые курил последние пару недель, поскольку не мог позволить себе нормальный трубочный табак, ввиду того, что «у атамана была нема золотого запасу». Но решительный вид проводницы заставил меня отказаться от этой мысли. Поезд был новый и мест для курения не предусматривал. Второе разочарование меня ожидало уже в самом вагоне-ресторане. Цены были такие, что с ума сойти. В результате единственное чем я смог себя побаловать, так это стаканом черного чая, в который бармен плеснул пятьдесят грамм коньяка «Старый Кенигсберг». Без настроение я занял столик у окна. Перед глазами проносились силуэты деревьев и очертания полей, едва различимые во мраке ночи. «Да уж… А вот у месье Гано сейчас ночка по- приятнее», - злобно подумал я, и тут же вспомнил, как моя бабушка говорила мне в детстве, что зависть это очень плохое чувство. Однако видимо, все-таки я переоценил обаяние француза, потому что минут через пятнадцать к моему столику подсела Светлана.

- Не возражаете? – Спросила она присаживаясь.

- Вовсе нет, - ответил я немного растерявшись от неожиданности.

Я отметил, что Светлана была все в том же платье, на котором не было и следа от объятий. Макияж ее был на месте и не тронут. «Видимо старый хрен получил от ворот поворот», - мысленно порадовался я.

- Почему не отдыхаете, - спросил я, чтобы хоть как-то нарушить воцарившееся молчание.   

В ответ Светлана метнула на меня испепеляющий взгляд, видимо приняв мои слова за сарказм. Однако поняв, по моему выражению лица, что это не так, ответила: «Не спиться, да и за дочь чего-то переживаю. Звонила мама, сказала, что мелкая сегодня на физкультуре упала, вроде ничего страшного, ушиб, но все равно…». 

- Если все пойдет как планируется, надолго мы не задержимся, да и Ваша дочь сейчас неверно с папой и бабушкой, - сказал я.

- Папа с нами уже давно не живет, так что только с бабушкой, - ответила Светлана.

- А это для того, чтобы отпугивать типов вроде нашего дорогого Гано? – спросил я кивая на ее обручальной кольцо.

На мгновение повисла пауза, после чего мы оба от души рассмеялись.

- Ну да, целый план разработал, видите ли одно «СВ» осталось во всем поезде, - ответила она продолжая смеяться и вытирая слезинку.

- Я бы предложил тебе свое место, но увы, там ты тоже не поспишь, - сказал я.

- Да ничего. С тобой посижу. И давай правда на ты.
***

Поезд прибыл на станцию около четырех часов утра. Из промозглой Москвы мы попали в настоящее бабье лето, потому что даже ночью было около пятнадцати градусов, и к тому же не было никакого намека на дождь. После моего «общения» с ответственным от местного РОВД нас разместили в весьма сносной гостинице, где мы смогли поспать хотя бы пару часов, прежде чем участковый повез нас в село, где проживал человек которого мы разыскивали. Всю дорогу месье Гано молчал и был мрачнее тучи. Я же был напротив безмерно рад тому факту, что этот напыщенный индюк «пролетел как фанера над Парижем». В какой-то момент старенький УАЗик свернул с шоссе на проселочную дорогу. Места были живописные. Вокруг поля и лес. День был сухой, теплый и солнечный.

- Тут, наверное, живности видимо не видимо, лисы, зайцы? – спросила Светлана участкового.

- А как же, - ответил тот улыбаясь. – Лисы, зайцы, медведики тоже встречаются.   

Чем дальше мы удалялись от шоссе, тем дорога была хуже. Местами нас трясло как в блендере.

- Тут зимой, наверное, вообще не проедешь? – задал я риторический вопрос участковому.

В ответ тот только «цыкнул» и отрицательно покачал головой.  Сельцо было крошечное. Сплошные деревянные дома из сруба. Остановившись у первого попавшегося мы вышли из машины. Было приятно размять ноги после такой тряски. Участковый обратился на мордовском к старушке, сидевшей на лавочке возле символической оградки. Между ними завязалась беседа. Светлана дернула меня за рукав и улыбаясь указала пальцем на теленка, который вышел из соседнего двора и с интересом нас разглядывал. Гано был по-прежнему мрачен и молчалив.

- Есть тут такой, - сказал участковый закончив опрос старушки. – На окраине коров пасет. Надо в поле его ехать искать.

- А не лучше ли нам домой к нему поехать для начала? – наконец-то выдавил из себя Гано.

- Попробовать можно, - ответил участковый почесывая затылок. – Просто он может там и не жить. Домов брошенных в округе много, он в любом может обитать.

Тем не менее в связи с тем, что в месье Гано неожиданно проснулся дух руководителя нашей «экспедиции» мы направились по месту предполагаемого жительства нашего «пастуха».

Участковый оказался прав. С первого взгляда на дом нашего «наследника» было ясно, что там давно никто не живет. Стекла в окнах выбиты, входная дверь отсутствовала в принципе, а сама избушка была завалена всевозможным мусором.

- Здесь много таких, - сказал мне участковый.

- Ладно, поехали в поле его искать, - ответил я. – Нет возражений месье Гано?

***

«Наследника» мы нашли примерно через полчаса. Возраст этого мужичка было не возможно определить, поскольку было очевидно, что он давно и часто «пьет горькую» не просыхая. Гано тщетно силился разъяснить ему что-то про двоюродного дядюшку во Франции, причитающееся ему наследство, а когда он спросил пастуха есть ли у него банковский счет мы с участковым только переглянулись в полнейшем недоумении. Светлана молча смотрела на эту картину и в глазах ее читалась явная грусть. В конце концов мы отошли с участковым к УАЗику и закурили мою «Путину». Минут через пятнадцать к нам подошел отчаявшийся Гано и возвестил, что ему надо связаться со своим доверителем и объяснить сложившуюся ситуацию. При этом француз старательно отчищал о траву свои дорогущие ботинки, предварительно вляпавшись в коровью лепешку. 

***
Вечером, я лежал в своем номере уставившись в потолок. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, было забавно смотреть на этого хлыща Гано, столкнувшегося с «местным колоритом».  А с другой было грустно, что у пастуха не оказалось банковского счета.