Печение с предсказаниями

В китайском ресторанчике было людно. Эмма с трудом нашла место у окна, села поудобнее и стала терпеливо ждать Викентия. Вокруг стоял тихий гул, как будто трудились маленькие пчелки, мирно похлопывая крылышками. Это посетители усердно потребляли пищу, постукивая деревянными палочками. Среди общего гула иногда слышались отдельные голоса и позвякивание металлических приборов о тарелки. Но Эмму окружающая обстановка интересовала мало. Она все время прокручивала в голове обстоятельства последней встречи с Викентием. Они встречались уже больше трех месяцев. Эмма давно занималась поиском претендента на свою руку и сердце. Она перебирала претендентов тщательно и пристрастно. Она копалась в них, как в антикварной лавке, тщательно изучая их сильные качества и ценность с точки зрения употребления в предстоящей супружеской жизни. Иногда ей везло, ей попадался ценный экземпляр, на которого не жалко потратить время, но чаще это были подделки.

Эмма была вполне привлекательна, у нее были упругие рыжие волосы, всегда уложенные в стильную прическу. Зеленые глаза с поволокой под нависшими ресницами выглядели манящими, а заманивали они неспешно, незаметно уводя в глубокий омут, куда можно было провалиться и исчезнуть без следа. Нельзя сказать, чтобы ее фигура выглядела идеально, но тонкая талия и высокая грудь были несомненным достоинством обладательницы. Одевалась она дорого, одежда из модных бутиков сидела на ней эффектно, если не сказать, вызывающе. Правда, предметы одежды, купленные в разных бутиках, не всегда сочетались между собой. Но это ее мало волновало, она называла свой стиль модным словом фьюжн (fusion). И это на самом деле придавало ей некоторый шарм. И она часто ощущала мужские взгляды вслед. Такое внимание придавало ей твердую уверенность, что она достойна того, чтобы мужчины теряли голову и становились ручными.

Знакомство и последующие встречи с Викентием предвещали любовные приключения. У Викентия была редкая профессия – реставратор в Музее искусств. Так как Эмма любила все редкое и антикварное, у нее было страстное увлечение - ходить по музеям. И вот однажды, разгуливая по музею, она обратила внимание на молодого парня, который работал за стеклянной перегородкой. Он был занят кропотливым делом, устранением вмятины на холсте. Эмма завороженно наблюдала, как он нежно поглаживает полотно, мягко наносит кисточкой какой-то состав, отстранено рассматривает результаты своей работы. Ей внезапно захотелось, чтобы эти руки прикоснулись к ней, а эти глаза следили за ее движениями. Она решила, что обнаружила редкий объект, с которым стоит поработать. Эмма дождалась закрытия музея и долго прогуливалась недалеко от служебного входа в ожидании своей находки. Ей повезло, Викентий не задерживался на работе, и когда она увидела, как он вышел из двери, легко спустился по ступенькам и пошел неторопливым шагом, изредка посматривая на пасмурное небо, видимо решая, стоит ли открывать зонтик, она пошла параллельно в том же направлении. Не выдавая свои намерения, она шла прогулочным шагом. Но это была походка лисицы, которая идет по стопам своей жертвы. Зеленые глаза загорелись хищным блеском.

Одет он был в пиджак в мелкую клетку, вельветовые брюки коричневого цвета и туфли-мокасины. На голове изящно сидела кепочка, в руках нес портфель и зонтик, которым игриво помахивал. И несмотря на то, что портфель его был изрядно потрепан, от его обладателя веяло настоящей респектабельностью. Настоящий лондонский денди. «Это то, что мне нужно», - подумала Эмма и, поравнявшись с ним, как-бы невзначай произнесла: «Подскажите, я правильно иду к автобусной остановке к центру?». Викентий стал объяснять, как выйти к остановке, что нужно повернуть направо на следующем перекрестке, пройти 200 метров… Но, не дождавшись конца объяснения, Эмма, изобразив искреннее удивление, воскликнула: Послушайте, а это не вас я видела в музее за стеклянной загородкой?  Викентий, не ожидав такого поворота разговора, несколько смутился. Но Эмма уверенно со знанием дела взяла линию разговора в свои руки. Лицо ее стала обаятельным, зеленые глаза выглядели заинтересованными.

- Вы знаете, я очень интересуюсь искусством…
Знакомство завязалось быстро, потому что в нем чувствовался обоюдный интерес. Эмма и Викентий стали встречаться после работы. Эмма работала секретарем в довольно крупной иностранной компании, которая занималась выпуском канцелярских товаров. Охранять и создавать комфорт своему начальнику, руководителю среднего звена, было ее прямой обязанностью. Поэтому она давно научилась манипулировать людьми и, в том числе, солидными мужчинами, и ей не составляло труда научиться управлять Викентием.  Она быстро приучила его встречать ее после работы. Несмотря на то, что компания располагалась не в центре города, а в промышленной зоне, Викентий исправно приезжал за ней и ожидал ее у центрального входа, затем они вместе ехали в центр посидеть где-нибудь в кафе. Но иногда у Викентия появлялась срочная работа, ему надо было остаться в музее после рабочего дня. Работал он с увлечением, хотя зарплата в музее не сильно стимулировала. Тогда Эмма добиралась домой одна.

Эмма перебирала в голове подробности их встреч, но, наконец, в дверях ресторана появился Викентий. Эмма украдкой достала зеркальце, чтобы проверить макияж. Все было в порядке, она неотразима. Разговоры о ценностях жизни довольно часто увлекали их, они были полезны, чтобы прозондировать почву и понять с кем имеешь дело. Эмме нравилось, что Викентий рассуждал не занудно, не пускался в нравоучения, он рассказывал о простых вещах очень занимательно, и достоверно, ощущалось, что он знает очень много.
 - Ты судишь по американским рекламным фильмам, где досуг, хорошо провести время – это главная цель в жизни, это самое большое счастье, самое большое удовлетворение. Поэтому деньги, считают американцы – это самое главное в жизни, они нужны, чтобы ни в чем себе не отказывать.
- А что в этом плохого, жизнь дается один раз.
- Но есть же и другие точки зрения. Вот, к примеру, японцы получают удовольствие от работы, трудятся не только из-за денег, для них деньги не самое главное.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Об этом много пишут. А кроме того, я когда-то ездил на стажировку в Японию. Обучался работе с японской керамикой. Мой наставник был пожилой старик, он все делал неторопливо, не суетился. Но наблюдать, как он работает было безумно интересно. Он всегда подолгу задерживался на работе, забывал поесть. Случалось, за ним приходила внучка и уводила его домой. Иначе он готов ночевать на рабочем месте.
-  Ну и что в этом хорошего, гробить свое здоровье, работая на износ.
-  Да, в Японии очень часты случаи смертей на рабочем месте.   
- По-моему, это ужасно. Но не будем о грустном. Слушай, ты наверно пользовался успехом у японских девушек?
- Ну…, они милые, миниатюрные, ходят на высокой платформе с нарумяненными щеками, но мне, честно говоря, не до этого было, много работы.
 
Эмма прильнула к нему, ласково потрепала его по волосам, в зеленых глазах загорелся хищный огонек. «Ах ты мой японец,» - ласково произнесла она, а сама подумала: «С тобой еще надо поработать». 
Официантка принесла поднос со счетом, рядом с папочкой, в которую бы вложен чек, стояло аккуратное блюдечко, на котором как две улитки лежали два румяных печения. А, это счастливые печения, - догадалась Эмма, быстро взяла одно печение, с хрустом разломила его и в изгибе обнаружила свернутую в трубочку бумажку. По-моему, сегодня подходящий день для исполнения желаний, - подумала Эмма и развернула записку. «Ваша влюбленность превратится в животную страсть», - прочитала она, это ее нисколько не смутило, а показалось символичным, так как она чувствовала, что все больше влюбляется в  Викентия, ее тело буквально кричало об этом. Но она не подала вида, ничем не выдавая свои мысли.
-  Вот видишь, перед нами большое будущее. А что у тебя?
Викентий с неохотой развернул свое бумажное послание.
- «Ваши новые отношения принесут вам счастье». Какие-то банальности.
- Вот видишь, провидение работает на нас, все движется к лучшему.
- Ты во все это веришь?
- Почему нет? Это испытанное древнее средство передачи информации.
- Ничего себе древнее, распечатано на лазерном принтере.
- Почему ты думаешь, что на лазерном?
- Если бы на струйном, все бы при нагревании размазалось.
- Ну, это неважно, главное, запомни, я – твое счастье, поэтому ты меня должен лелеять, носить на руках, исполнять все мои желания.
- По-моему, я этим только и занимаюсь.
- Ты на правильном пути. Так держать.

После ресторана они долго гуляли по парку. Шурша гравием, они проходили мимо мелкого кустарника, мимо скамеек, пустующих и засиженных отдыхающими, мимо скейтеров, лихо раскатывающих на площадке, при этом маневрируя и выделывая всяческие трюки, поражая воображение проходящих мимо прохожих. Теплый воздух буквально обволакивал приятной пеленой, но в воздухе чувствовалось какое-то напряжение, небесный свод заволокло сизыми тучами, небо мрачнело на глазах. Еще мгновение, и в воздухе начали носиться капли, назойливые как мухи. Сначала капли были мелкие, можно было не обращать на них внимание, но капли росли, угрожающе укрупнялись, и наша пара ускорила шаг, чтобы укрыться в деревянной беседке. Дождь мгновенно превратился в грозовой, стихия буквально завладела пространством, посылая молниеносные стрелы и громовые удары.
- Я обожаю дождь.
- Но не в таких количествах. Это не для моей прически и макияжа.
- Не переживай, все скоро закончиться. Такие природные зрелища кратковременны.

Стихия, продемонстрировав свой грозный нрав, постепенно стала стихать, и наконец, угомонилась, струи воды превратились в мелкие капли, небо престало быть сизым, посветлело. Появилась возможность выйти из укрытия. Но гулять уже не было настроения, кругом образовались противные лужи. Влюбленные расстались, впечатленные общением в ресторане, завершившемся природным представлением.
Жизнь проходила в ритме большого города. А это значит, что за день надо переделать  много дел, решить миллион задач. А в перерыве между делами успеть отдохнуть, расслабиться, перехватить чашечку кофе и подумать о приятном. И вечером возвратиться домой, казалось бы, без сил, но небольшой перекус, маленькая разрядка, и ты снова готов к подвигам.  Молодость – это удивительная пора, когда можно вести себя беспечно, когда нет чувства усталости от прожитых лет, и каждый день неповторим, хотя является продолжением себе подобных. 

Возвращаться после утомительного рабочего дня домой, это такое блаженство, с которым мало что сравнится. Еще в вагоне метро, ты мечтаешь об удобном кресле, сериале типа «телевизионное мыло» и запасе еды в холодильнике. Эмма очень любила свою маленькую квартирку. Ее помогли купить родители, которые обитают в маленьком подмосковном городке в доме с небольшим приусадебным хозяйством, приносящим скромный, но все же доход. Они выделили деньги на первый взнос. Фирма, где работала Эмма, дополнительно предоставила кредит под низкие проценты. В общем, с решением квартирного вопроса Эмме явно повезло. Жилье появилось само собой, без особых напряжений, без конфликтов и выяснения отношений. Сестра Ася, которая жила с родителями, ей немного завидовала. Но отношения с сестрой из-за этого не испортились, и Ася часто приезжала в гости. Они вдвоем ходили по магазинам или проводили время в развлекательном центре. Квартирка была расположена в высотном доме, но что было особенно мило, в тихом и зеленом районе. Высотки выстроились стройной чередой, но вокруг этой шеренги разместилось невысокие двухэтажные коробки и еще довольно много старых частных домов. Многоэтажные дома смотрелись исполинами в своем окружении, частные домики рядом с высотками выглядели ветхими и невзрачными, их предполагалось снести в ближайшее время. Это был довольно распространенный городской пейзаж, где будущее соседствовало с прошлым, вертикали пересекались с горизонталями.

Квартира находилась на седьмом этаже, при распределении квартир Эмме пришлось побороться и пустить вход все свое обаяние и предприимчивость, чтобы ее не загнали на самый верхний этаж. Из лоджии открывался великолепный вид на дорогу, окаймленную кронами деревьев. Автомобили, изредка проезжавшие по дороге, являлись единственным отражением не замирающей жизни, потому что вокруг царила тишина и чудесное оцепенение. Красные крыши окрестных домиков сверху смотрелись игрушечными. Однажды, когда Викентий был у нее в гостях, они вместе вышли на лоджию с бокалами вина в руках. Был вечер, и все пространство лоджии омывалось мягким цветом уходящего солнца. Закат навевал романтическое настроение, но Эмма с раздражением сказала: «Скорее бы снесли эти старые развалины».
- А что они тебе так мешают?
- Надо избавляться от старого хлама.
- По-моему, сверху они смотрятся трогательно, напоминают рисунок на обложке детской книжки про Карлсона, который проживал на крыше.
- Ну, рано или поздно все равно судьба их решится, так лучше рано, чем поздно.
- А вот представь себе, люди прожили в этих домах много лет, может быть всю жизнь. И взять в одночасье все разрушить, перечеркнуть все воспоминания. Можно рассказ на эту тему написать.

Они вернулись с лоджии обратно в комнату, разговор на этом закончился, но Эмме он запал в голове.  А почему надо думать об окружающих, об их жизни? Так постоянно обо всех думать никаких жизненных сил не хватит. Викентий, он, конечно, очень отзывчивый,  соткан из сплошных достоинств, но эти достоинства требуют правильного применения. Нужно, чтобы он думал только обо мне, при чем тут незнакомые люди, живущие в маленьких домиках, какое нам дело до их воспоминаний.

Викентий также питал теплые чувства к своей квартире. Правда это было не собственное жилье, своя квартира еще только маячила в ближней перспективе. Он жил в старинном доме, помещение для него снимал музей, который обязался на первое время обеспечить его жильем, когда приглашал на работу. Но это казенное жилье Викентий оформил по своему вкусу, наполнил уютом, и поэтому проживание в нем было очень комфортным. Настроение в доме создавала любимая собака Мартин. Очень дружелюбный лохматый эрдельтерьер, и как все собаки очень преданный своему хозяину.  В ответ хозяин отвечал заботой, приспособил для него старое кресло. Мартину очень не нравилось спать в прихожей, хотя для него была куплена в зоомагазине уютная спальная корзинка. Главное, спать рядом с хозяином и все время слышать его дыхание. Но самое большое наслаждение – это совместные прогулки. Рядом с домом находился живописный парк, в котором росли столетние клены и липы. Когда Викентий возвращался домой после работы, он неизменно обнаруживал за дверью Мартина, нетерпеливо переминающегося в ожидании вечерней прогулки.  Глаза смотрели пытливо и выжидательно. И если Викентий произносил заветную фразу «Ну, идем», Мартин исчезал и в мгновение ока появлялся с поводком в зубах.
Когда впервые Эмма пришла к Викентию в гости, она была буквально сбита с толку, так как впервые оказалась в старинном жилом доме. Такие помещения ассоциировались с музейными залами, где нужно ходить и что-то разглядывать, но никак не с комнатами, где можно спать, есть, заниматься повседневными делами. Стены под непривычно высоким потолком были окрашены в палевый цвет и отделаны рисунками с изображением букетов цветов и райских птиц. В комнате был камин, но разжигать его не разрешалось из соображений пожарной безопасности, рядом с камином вдоль стены была установлена узкая консоль, под которой лежали аккуратные вязанки дров.
- Это что дрова? Ты топишь камин? Как здорово!
- Да нет, это так, для интерьера. И чтобы тебя запутать! Ну как ты добралась, легко нашла?
- Легко, ты все понятно объяснил.
- А сейчас я тебя познакомлю с моим домашним любимцем. Вам нужно обязательно подружиться. Где ты мое сокровище? Ко мне!
В комнату вбежало веселое мохнатое существо, которое не вызвало особой симпатии у Эммы. Она даже брезгливо отодвинула ноги, когда пес подбежал к ее креслу и начал их обнюхивать. Но она не подала виду, тем более что на лице Викентия при общении с псом появилось такое детское безмятежное выражение, что она просто не могла испортить ему кайф. Она в ответ улыбнулась и даже заставила себя потрепать лохматого по шее.
- Привет, ты мальчик или девочка?
- У нас в квартире проживают два мальчика.
- И как они живут, мирно? Не ссорятся, не дерутся?
- Душа в душу. Да, Мартин?
- Мартин? Почему Мартин?
- Мартин - значит посвященный Марсу, римскому богу войны. В нашей семье была традиция давать собакам имена римских богов. Ну, акт знакомства состоялся, теперь можем приступить к трапезе. Между прочим, у меня приготовлен весьма изысканный ужин.
- Правда? Ты меня балуешь. Где можно помыть руки?
- По коридору направо.
Эмма старалась как можно тщательней отмыть гелем руки. На полочке она нашла спиртосодержащий тоник и обработала им пальцы. В голове вертелась мысль «Может у этого чудовища блохи завелись или еще какая-нибудь дрянь».

Квартира Эммы выглядела уютной, но со временем она стала меньше радовать. Она утратила признаки прежнего лоска, обои потеряли свой цвет, потолок выглядит несвежим, но главное, хотелось кардинального изменения дизайна интерьера. Эмме, как поклоннице всего редкого, хотелось чего-то экстра-ординарного, чтобы «не как у всех». Но это «не как у всех» имело очень смутные очертания. И, однажды, когда они в очередной раз прогуливались по парку, Эмма поделилась своими мыслями. Викентий сразу оживился, прямо оседлал своего любимого конька.
- А хочешь интерьер в стиле «лофт»?
- Это еще что такое?
- Это такой современный стиль, когда переоборудуют под жилье заводское помещение. 
- Это что, я буду жить, как в цеху?
- Ну, это будет не чистой воды лофт, а интерьер, с элементами лофта. Но приготовься к тому, что это будет выглядеть более брутально, чем у тебя сейчас. Но зато стильно. Представь, на стене будет плитка, имитирующая состаренный кирпич. Вот здесь пройдут две металлические балки. Ну, пол, конечно, не будет бетонный, это было бы слишком, просто подберем серый ламинат с эффектом потертостей. Под окном сделаем металлический трубчатый радиатор, напоминающие детали машин. С хрустальной люстрой, к сожалению, тебе придется расстаться, тут нужен металлический светильник.
- Ну, я не знаю, может все-таки обои?
- Ну, сама смотри… В Европе это очень модно.
- Правда? Ну, если в Европе…, но давай все-таки без металлических балок.
- Ладно. Ну, ты, я смотрю, не из пугливых. Молодец. Кардинально изменить свой интерьер – это все равно, что поменять свою жизнь. Миром правит дизайн.

На Эмму магически подействовало слово «стиль», и она подумала: «Что бы ни попробовать? Если получится круто, все буду завидовать». И все же сомнения мучили ее. Но встреча с Асей развеяла ее сомнения. Ася приехала навестить сестру и в очередной раз пробежаться по магазинам. Эти прогулки вдвоем были отдушиной среди городской суеты. Эмма, на правах старшей сестры, давала Асе советы по общению с противоположным полом, но что касается бытовых проблем, Ася была более практичная и просвещенная. И в разговоре Эмма решила посоветоваться с сестрой по мучившему ее вопросу. Ася отреагировала живейшим образом.
- Интерьер в стиле лофт – это же круто!
-  А ты откуда об этом знаешь? Я услышала буквально недавно.
- Я сейчас смотрю американский сериал «Сплетница», это про крутых школьников из Манхеттена. Ты бы видела, какой-то там прикид! А какие шикарные вечеринки, это отпад, они постоянно тусят, занимаются интрижками, главная героиня....
-  Мы говорим о моем ремонте, если помнишь.
- Ах, да. Так вот, там есть семейка Хамфри, они как раз проживают в таком доме, как ты описываешь.
- Ну и что?
-  Эта семейка Хамфри очень интересная. Отец - богемная личность, он рок музыкант, имеет арт-галерею.
- А…, припоминаю, я смотрела пару серий. Насколько я помню, они живут в Бруклине.
-  Бруклин, ни Бруклин. Это же Америка!
-  Ну не знаю…..
- Я помню, меня в фильме так удивило, входные двери похожи на ворота и сразу ведут в комнату. Никакой прихожей, никаких вешалок с одеждой. И комната смотрится очень необычно, разноцветные кирпичные стены, громадный деревянный стол посредине. Даже не раздумывай, это же везуха, что Викентий в этом спец.
Настроившись на модное преображение квартиры, Эмма активно взялась за дело. Викентий очень быстро организовал знакомых дизайнеров и нашел рабочих для воплощения в жизнь задуманных идей. Они вдвоем ездили по строительным рынкам, закупая все необходимое. Некоторое время пришлось потерпеть дискомфорт и спать на кухне. Но результат того стоил.

И вот наступил день Х, ремонт закончен, мебель расставлена по местам. Эмма прошлась по комнатам, почувствовала себя на седьмом небе и закружилась в танце. Свои новые ощущения она приписывала тому, что вся эта творческая по содержанию, но довольно нудная по исполнению работа привела к тому, что она стала обладательницей уникальных апартаментов, к чему она всегда стремилась. Розовые цвета уступили место разным оттенкам серого, особенно восхищала, картина в изголовье кровати, нарисованная Викентием. Графическая живопись изображала тонкое мятежное дерево, сопротивляющееся ветру.

Жизнь Эммы и Викентия текла размеренно, встречи, расставания, посиделки в китайском ресторане, прогулки в парке, ночные киносеансы. Казалось бы, все было в идеальном равновесии и не предвещало никаких перемен. Но однажды случилось нечто непредсказуемое, Викентию предложили командировку в Японию на два месяца. Появилась возможность пройти обучение современным методам реставрации керамических изделий. Влюбленные решили встретиться вечером в их любимом ресторане, чтобы обсудить предстоящее расставание.
- Ты себе не можешь представить, как мне повезло. Такой шанс выпадает раз в жизни.
- Почему нельзя обучаться у нас в стране?
- Японцы - фанаты старины, у них большой опыт восстановления старинных предметов, у нас так не умеют.
- Я за тебя конечно рада, но мне будет тебя не хватать. Я с трудом представляю, как я буду жить без тебя, не жить, а скорее существовать. Трудно назвать это жизнью.
- Это тебе так кажется, два месяца пролетят незаметно.
- А по-моему, это целая вечность.
- Я тоже буду по тебе скучать. Каждый вечер вспоминать тебя. Думать о тебе и о Мартине, дорогих моему сердцу существах. Кстати, может ты возьмешь на себя заботу о нем в мое отсутствие?
Это прозвучало как гром среди ясного неба. Заботу о Мартине, этом блохастом чудовище на четырех лапах! Да как он смел…. обратиться ко мне с такой просьбой. В голове стучало как в оркестре, мысли путались. Эмма постаралась успокоиться, привести мысли в порядок, потушить нахлынувшие эмоции. Никто не может заставить ее делать то, чего она не хочет.  Она набрала воздуха в легкие и произнесла, стараясь быть спокойной.
- Ты знаешь, Вики, я наверно не смогу тебе помочь. У меня в детстве была аллергия на кошачью шерсть.
-  Жаль, очень жаль. Вам ведь все равно нужно подружиться. Эта была бы хорошая возможность.
- Мне тоже жаль, но я боюсь рецидива….
- Ну что ж, буду искать других возможностей. Я возлагал на тебя большие надежды.
- Мне жаль, что я их не оправдала.
У Эммы отлегло от сердца. Хотя никакой аллергии и в помине не было. Но мысль, что нужно будет вскакивать пораньше по утрам, чтобы погулять с собакой, держать в голове заботы о собачьей еде, которой надо постоянно наполнять миску прожорливого существа, ее очень угнетала. Эти грязные лапы будут бегать по ее квартире, собачья шерсть поселится на ее любимом диване, а вдруг он загрызет ее любимые туфли. Она только что привела квартиру в порядок. На такие подвиги она не способна.

Перед командировкой они много раз перезванивались и несколько раз встречались, вопрос о Мартине больше не возникал, видимо был решен. Эмма старательно обходила неприятную тему, Викентий также ее сознательно замалчивал. Образовалось запретное для разговоров пространство, которое оба старательно обходили. Говорили о разном, но больше о предстоящей поездке, об японской приверженности традициям, практичности, скромной простоте. Больше, конечно, говорил Викентий, демонстрируя осведомленность.
- Мне кажется, японцы чувство эстетики впитывают с молоком матери, все, что меня окружало, когда я был прошлый раз в Японии, мне очень нравилось, и здания, и интерьеры, и предметы быта. В каждом доме, где я был, весит какая-нибудь картина в нише, а какие там чудные садики. Я предвкушаю эстетическое удовольствие.
- Но ты наверно будешь занят, тебе некогда будет заниматься любованием.
- Да, ты права, свободного времени будет мало. Но если удастся выкроить час, другой, я погуляю по городу, полюбуюсь памятниками старины. Буду фотки тебе посылать.
-  Не забывай мне звонить каждый день, а то я обижусь.

Викентий уехал в Японию, и началась жизнь на расстоянии. Обновленная квартира уже не так радовала. Эмма чувствовала себя словно снежная королева в замороженном замке. Хотя в квартире было тепло, вставая утром из постели и возвращаясь вечером домой, ее не покидало ощущение, что все вокруг покрыто инеем. Дерево на картине выглядело особенно беспомощным, приобрело символический смысл, терпеть и не сдаваться. Она шла в душ, веселый шум воды, прикосновение теплых капель возвращало к жизни, и она выходила из ванны в более оптимистичном настроении. Но днем вновь становилось тоскливо, когда было совсем невмоготу, Эмма звонила сестре, и Ася, всегда готовая лететь на помощь, приезжала, чтобы расшевелить сестру незатейливой болтовней, позабавить сплетнями из жизни родного городка. Эта легкомысленная болтовня обволакивала, отвлекала от воображаемых проблем и становилась лекарством от отрицательных эмоций.

Периодически приходили живописные фотографии по смартфону с комментариями, но они мало помогали пережить разлуку. Настроение поднимали только телефонные звонки, но они были довольно редкие. Эмма приписывала это сильной занятости Вики и его непомерной увлеченности работой. Ведь за границей очень остро ощущаешь нехватку времени. Вокруг столько всего интересного и необычного, что охватывает досада, что дни такие короткие, а в сутках недостаточно часов. Но это было беспомощное объяснение. В голове закрадывалась мысль – а вдруг он обратил внимания на какую-нибудь смазливую японку и увлекся ей.
Однажды эти подозрения захватили все ее внимание, и хотя это было дневное время, отрывать его от работы не хотелось, но ей так захотелось услышать знакомый голос, что она не смогла преодолеть это желание и позвонила. Но демонстрировать слабость было не в ее привычках, поэтому она старалась говорить бодрым голосом.
- Вики, привет. Как твои дела, как работа?
- Да неплохо все продвигается. Я много что успел освоить. А как ты, малыш? Ничего не случилось?
- Да, ничего, но, понимаешь, без тебя как-то неуютно. Я даже перестала планировать что-нибудь на вечер.
- Настройся на то, что все когда-нибудь кончается, моя командировка не исключение. Главное – позитивный настрой.
-  Я по тебе соскучилась….. А у тебя наверно нет проблем с общением?
- Да, тут много интересных людей. Между прочим, я привезу тебе необыкновенные керамические чашки. Я вернусь, и мы с тобой устроим чайную церемонию. У меня звонок на второй линии. Целую.

После разговора Эмме стало полегче, хотя мало что удалось выяснить о личных контактах, но все-таки Викентий думает хоть иногда о ней. Рутина жизни брала свое, и за повседневными заботами положение уже переставало казаться таким отчаянным. В компании, где работала Эмма, наладили производство новых калькуляторов, которые успешно продавались. В связи с этим в конце месяца обещали начислить большие бонусы. Все ходили воодушевленные этим известием, Эмму это не сильно радовало.

Наконец ожидание закончилось, долгожданное возвращение состоялось. Викентий позвонил из аэропорта поздно вечером ближе к полуночи, а на следующий день пришел с визитом, принес обещанные две керамические чаши-пиалы. В дополнение к ним были доставлены все атрибуты японского чаепития - японский чай в виде порошка в коробочке с мерной ложечкой, бамбуковый венчик, японские сладости.  Чаши, покрытые узором золотистых металлизированных трещин, выглядели очень необычно, так будто их достали из старого буфета. Викентий был такой желанный, но какой-то другой.
- Давай начнем приобщаться к японской церемонии чаепития.
- Какой венчик интересный.
- Это ручная работа, расчесанный фиолетовый бамбук, он прочнее обычного.
- Чашки какие-то… странные.
- В Японии ценится старина, европейцы стараются начистить металлическую посуду до блеска, чтобы она смотрелась как новая, а в Японии налет старины, наоборот, лучшее украшение. В Японии разбитую посуду не выбрасывают. Склеивание посуды у них тоже искусство. Вот смотри, эти трещины придали чашам новую красоту.
И началась чайная мистика, чайное священнодействие, Викентий, подогрев воду, ополоснул чашку кипятком, опустив туда венчик, чтобы согреть, протер ее салфеткой, затем засыпал по две ложки порошка изумрудного цвета, просеяв его через сито, и стал взбивать венчиком напиток, сначала медленно, потом ускоряя движения до получения матовой пенки. Эмма следила за его движениями как завороженная, наконец он передал ей чашку чая, поддерживая снизу ладонью.
- Вкушаю запах Японии.
- Этот чай называется Матча.
- Слушай, вкус какой-то непривычный и цвет, впервые в жизни пью чай зеленого цвета.
- Да, он такой, немного масляный и зеленый.
- Вкус травы, но все же какой-то молочный привкус чувствуется, как будто немного молока добавили. Тебе не кажется?
- Есть немного. Это, между прочим, самый дорогой сорт чая, в Японии его добавляют куда угодно, и в печение, и в шоколадки, и в лапшу.
- Слушай, такое классное состояние после этого чая. Ты прямо вернул меня к жизни.

Чай совершил свое магическое действо, этот горячий напиток-общение, напиток-медитация растопил снежное царство, по дому незаметно распространилось приятное потепление. Чайная церемония настроила на смену климата.
Потекли рабочие будни, и казалось, все течет по-старому. Но Эмма заметила, что в Викентии что-то поменялось, похоже, командировка дала богатую пищу для творчества, появился необыкновенный блеск в глазах, в манерах ощущалась какая-то недосказанность, а рассказы, шутки были приправлены новым колоритом. Они, как и прежде, встречались после рабочего дня, он также поддерживал ее инициативы, но делал это как-то пассивно. Все чаще у Викентия образовывалась срочная работа, он звонил, предупреждая, что ему надо остаться в музее после работы. Сначала Эмма не обращала на это внимание, зная, что работа для него самое главное, находя много других продуктивных объяснений, но потом это стало ее беспокоить. В голове образовался назойливый рой тревожных мыслей, который мешал жить и требовал предпринять какие-то действия. И однажды она решилась. Решилась последить за Викентием, чтобы удостовериться, что все в порядке и не о чем беспокоится. Она пораньше ушла с работы, сославшись на головную боль, пришла к музею и укрылась недалеко от служебного входа. Ждать пришлось довольно долго, у Эммы стало заканчиваться терпение, но тут она увидела парочку, которая вышла из музея, оживленно переговариваясь. Один из них был Вики, как всегда подтянутый с неизменным портфелем, рядом шла высокая худенькая девушка в роговых очках с лохматыми кудрявыми светлыми волосами, собранными в пучок на макушке. Она что-то оживленно объясняла, смеясь и размахивая руками. Одежда на ней была довольно примитивная, потертые серые джинсы, строгая черная водолазка, скучнее некуда. Все куплено явно не в бутике.

Эмма увидела соперницу, и в голове закрутились разного рода мысли. Бывает, людей захлестывают бурные страсти, и они теряют способность видеть вещи в их истинном свете. Но это не про Эмму, в первое мгновение какой-то всплеск эмоций буквально захватил ее, но затем хладнокровие взяло вверх.  Она стала рассуждать, взвешивая все «за» и «против». Зачем раньше времени суетиться, возможно, они просто коллеги, фанаты японской керамики. С одной стороны, они работают вместе, и это весомый аргумент, постоянные контакты сближают, люди привыкают друг к другу. Но, с другой стороны, неужели этот «крокодил в рванных джинсах», эта «оптимистка с майским приветом» может соперничать с ней? Да что он вообще мог в ней найти?
Подозрения приходили на ум последующие несколько дней, было заманчиво позвонить и задать вопрос прямо в лоб и избавиться от неопределенности. Но интуиция ей подсказывала, что надо делать не то, что хочется, а то, что  следует и с большой осторожностью. В данной ситуации для нее было нечто новое, неиспытанное, до этого ей никто никогда не изменял, и своих поклонников она всегда оставляла сама. Без опыта в спешке можно наломать дров. Надо неспешно, профессионально сыграть интригу до конца. При этом уверенность в собственном превосходстве была несколько поколеблена. Многое мог прояснить предстоящий день рождения Викентия. Эмма представила, как они будут вдвоем отмечать это событие, и в уединении, в интимной обстановке, она умело расставит свои ловушки и выведает все нужные сведения.
Эмма решила пройтись по магазинам в поисках подарка, она в течение долгого времени бродила по бутикам, пытаясь сосредоточиться на мысли, как с помощью подарка произвести впечатление на Вики. И хотя Эмма знала толк в мужских подарках, ничего путного не приходило в голову, все казалось банальным. Наконец она остановилась на беспроводной зарядке для мобильника  необычной формы.

И вот, в назначенный день с подарком в руках, слегка взволнованная, но уверенная в себе, Эмма стояла у заветной двери, собираясь нажать кнопку звонка. Она мысленно представляла, как Вики откроет дверь, выйдет к ней навстречу, нежно обнимет ее, она позволит себя поцеловать. Эмма даже закрыла глаза в предвкушении встречи, нажимая кнопку звонка. Дверь открылась, она открыла глаза…… и увидела…… «крокодила». В первое мгновение из-за неожиданности Эмма потеряла дар речи, но потом оправилась от растерянности, пришла в себя.
- …Я к Вики….
- Да-да, заходите, вы наверно Эмма? Викентий задерживается, он скоро придет, попросил меня встретить гостей. Я Катя, мы с ним вместе работаем.
- Очень приятно, - произнесла обескураженная Эмма, хотя ей совершенно было неприятно, что у Вики дома хозяйничает какая-то Катя.
Катя исчезла в направлении кухни, по квартире распространился приятный аромат жаренной птицы. Эмма сняла плащ в прихожей, положила на полочку шляпку и прошлась по комнатам, выискивая следы чужого присутствия, зашла в ванну, оглядела вокруг опытным взглядом и, помыв руки, пришла на кухню. Катя выглядела довольно симпатичной, в этот раз она была не в рванных джинсах, а в жизнерадостном цветочном платье с перелиной. Эмма оценивающе оглядела ее наряд, отметив для себя, что платье пошито не каким-нибудь известным кутюрье, явный ширпотреб. Катя поймала на себе ее взгляд, и озорно произнесла:
- Ненавижу наряжаться, для меня джинсы самое то.
- Ну, платишко веселенькое.
- У нас на работе мы со всякими материалами работаем, поэтому платья как-то даже в голову не приходят.
Кому что дано, - подумала Эмма, наблюдая за Катей. Та, легко орудуя ножом, нарезала продукты, раскладывая их в салатники, добавляя душистые специи. Чувствовалось, что она свободно  ориентируется на кухне, знает, где что лежит. Эмма, соблюдая манеры, сдержанно улыбалась, но лицо выражало непонимание, зеленые глаза глядели настороженно. Произошло что-то непостижимое для ума, требующее разъяснений.  Через короткое время появился Викентий, праздничный, улыбающийся, привел с собой двух молодых ребят-сотрудников музея. Один был высокий светловолосый, в нем чувствовалась застенчивость, он замешкался, когда Эмма подала ему руку после представления друг другу, не знал, что с ней делать. Представился Ярославом, но несмотря на застенчивость в нем чувствовалась внутренняя сила. Другой, постарше, восточной внешности, его звали Ренат, наоборот, производил впечатление крутого неформала, человека, который чувствует себя в своей тарелке в любой компании. Он на ходу рассказал анекдот про день рождения.

Праздничный ужин устроили за круглым столом в гостиной. Сообща перенесли множество салатников, заполненных снедью на стол, расставили тарелки и приборы, и воодушевленные предстоящим пиршеством, расселись вокруг стола. Угощение было восхитительным, изысканные закуски расходились очень быстро, но Эмма не могла в полной мере ими наслаждаться, приходилось поддерживать разговор, а в голове постоянно суетились мысли. Разговор был суматошный, поздравления чередовались с профессиональными шутками, периодически перекидывались терминами, которые Эмме были непонятны. Через некоторое время Катя выскочила из-за стола, некоторое время гремела в кухне духовкой и затем вернулась, торжественно неся в руках большое блюдо.
-  Нашей честной компании не хватает только гуся.
-  Вот это да! А ведь недавно летал.
-  Такова жизнь, любой полет когда-нибудь завершается.
На стол, уставленный множеством тарелок, водрузили румяного гуся. Все засуетились вокруг знатного кушанья, Ренат тут же рассказал анекдот про гусей, которые гуляли по Красной площади. Отведать гуся приходилось не так уж часто, поэтому все чувствовали торжественность момента и относились к трапезе серьезно. Особый шарм создавал ягодный соус, поданный к гусю. Застольное многословье сошло на нет, наевшись, все расслабились, болтать не хотелось. Вечеринка двигалась к своему завершению.

По ходу всей вечеринки Эмме так и не удалось уединиться с Викентием и учинить ему допрос с пристрастием. Воспитанные гости одновременно покинули квартиру, предоставив возможность хозяину отдохнуть после рабочего дня. Катя ушла с Ренатом. Ярослав проводил Эмму до метро, и она благополучно добралась до дома. Эмма старалась переварить полученную информацию. Погрузившись в свои переживания, она легла в постель и долго не могла заснуть.

Ночью она спала беспокойно, проснулась, ощутив жажду, попила воды, перевернулась на другой бок, и через минуту она лежала на пляже, наслаждаясь теплотой белого песка. Солнце подогревало морской песок, и становилось все жарче. Эмма направилась к воде, чтобы поплавать, она блаженно плескалась в море, наслаждаясь приятной прохладой. Качаясь на волнах, она от наслаждения закрыла глаза, представляя небесную глубину. Она открыла глаза и увидела рядом…. крокодила. Он параллельно качался на волнах, шевеля ноздрями, поглядывая на нее хитрыми глазами. Его громадное морщинистое тело мерно покачивалось, похоже, что он расслабился и испытывал наслаждение. Но Эмме было не до расслаблений, она вышла из оцепенения и стала лихорадочно грести к берегу, стараясь как можно дальше удалиться. Но крокодил и не думал отставать, неумолимо настигая ее. Его крупное ящероподобное тело, продвигаемое ритмично двигающимся хвостом, становилось все ближе. Эмма стремительно выбежала на берег и … проснулась в холодном поту. Приснится же такая ерунда, - подумала она, - надо пораньше ужинать.

Эмме было не по себе, она чувствовала, что их любовная лодка села на мель. Это было больше похоже на взрослую игру, где правила не обозначены. Они продолжали встречаться с Викентием, но не было драйва, ощущения полета. Это стоило раздражений, переживаний и требовало развязки. Однажды подходя к станции метро, она встретила Ярослава. Он поздоровался, замешкался, общение с женским полом давалось ему не просто, после обмена несколькими репликами Ярослав попробовал ретироваться, но Эмма вцепилась в него мертвой хваткой. Ей надо было узнать кое-какие подробности. Начав издалека, и умело подводя его к обозначенной цели, она задала главный вопрос:
- А что, у Викентия с Катей что-то есть?
- Что? - не понял Ярослав.
- Ну… отношения...
- А-а! Так они вместе занимаются проектом по реставрации керамики.
- Керамика? А почему он доверяет ей ключ от своей квартиры?
- Так она возилась с Мартином, когда он был в Японии. Видимо все еще не вернула. Она нам такие смешные истории рассказывала, про то, как они с Мартином ладят. Мы умирали со смеху.

Эта новость немного успокоила Эмму, то есть это все собачьи дела. Но в то же время Ярослав, неискушенный в любовных делах, наверно видит только верхушку айсберга.
Очередная прогулка по парку после обеда в китайском ресторане. Во время обеда Викентий развлекал ее историями из жизни инопланетян. И в парке продолжал шутить, что инопланетян нужно называть не пришельцы, а прилетельцы. Эмма улыбалась, но нерешенная проблема не давала ей расслабиться. Ей наскучила выжидательная позиция, надоело это ощущение, что они ходят по краю. И она остановилась, взяла его за руку и спросила в упор, пристально глядя ему в глаза, гипнотизируя как змея.
- Ты хочешь быть с Катей?
Эмма ожидала что-то вроде - С чего ты взяла? Как это могло прийти тебе в голову? Какие-то беспочвенные домыслы! Но взамен этого установилась невыносимая пауза. Викентий шел по дорожке молча, слегка нахмурив брови, лицо его стало напряженным, внезапно он резко повернулся и произнес:
- Ты мне должна дать время подумать.
- Сколько тебе нужно?
- Не знаю.

Проснувшись рано утром, Викентий встрепенулся, бросил взгляд в окно. Солнце призывно посылало свои лучи, маня на улицу. Потянувшись, он стал с постели, и тут, как всегда, начинается утренняя суматоха, нужно умыться, сделать подобие зарядки, что-нибудь сообразить на завтрак перед работой. Маршрут полегает между ванной, кухней, спальной, туда – обратно, а за тобой по квартире по стопам неустанно следует Мартин с ошейником в зубах, намекая «ты, друг, обо мне тоже не забывай».
Утренняя прогулка в парке в лучах приветливого солнца было любимое время для этой парочки. Викентий отпустил поводок, и они размерено шагали по дорожке, окруженной кустарником, периодически попадая в тень деревьев. Постепенно пришли в дальнюю часть парка, где находился небольшой пруд. Берега пруда заросли травой, на поверхности пруда разместились кувшинки, это напоминало о существовании живой природы, этакий лесной уголок центре города. В пруду плавали дикие утки, наблюдать за ними для Мартина было большое удовольствие. Он нетерпеливо перебирал лапами и периодически лаял, но не устрашающе, а так, для порядку, чтобы утки понимали, кто здесь хозяин. Находиться в парке было здорово, но впереди ждала работа. Они вышли из парка, и ту Викентий ускорил шаг, перед работой надо было еще купить газету «Советский спорт футбол», которая выходила по вторникам. Они часто обсуждали спортивные события в музее во время перерыва, это было небольшой отдушиной во время рабочего дня.

Он подошел к киоску, хотел уже достать кошелек, но газету уже разобрали. Предстояло найти другой киоск, чтобы добыть печатный трофей. Мартину это нравилось, так как удлиняло прогулку, если газета оказывалась в первом на пути киоске, он был разочарован. В следующем ближайшем киоске, повезло, газету еще не успели распродать. Викентий привязал поводок к железной оградке газона и стал доставать кошелек, по пути разглядывая обложки журналов. Киоскер выдала ему газету, и Викентий стал ее просматривать, двигаясь в направлении к Мартину. Много всего интересного прошло за последнюю неделю. Он протянул руку, чтобы отвязать поводок, но….. Мартина на месте не оказалось. Викентий беспомощно огляделся вокруг, но Мартина и след простыл. Этого никогда не случалось, поэтому Викентий был просто растерян, где его искать, в голову приходили самые ужасные мысли. Он несколько раз окликнул его, потом пошел вдоль улицы, глядя по сторонам. Прошел целый квартал, на душе наступило полное отчаяние, но вдруг…. вдали он увидел Катю. Она стояла у поребрика, одной рукой держа за поводок Мартина, а другой набирала что-то на мобильнике. Мартин весело вилял хвостом, повизгивая, тыкался мордой в Катины колени, всем своим видом демонстрируя, как он несказанно рад встрече. Викентий почувствовал необыкновенное облегчение.
- Мартин!
- Я тут встретила Мартина, думала, он потерялся, вот пытаюсь тебя набрать по телефону.
- Мартин, как ты меня напугал! Так нельзя!
- А что случилось?
- Покупал газету в киоске, а он, паршивец! Видимо он тебя увидел, отвязался и пошел по следу.
- Ну, то хорошо, что хорошо кончается.
- Ты на работу? Сейчас я отведу его домой, и пойдем вместе.

Викентия, вот уже вторую неделю мучили мысли, как жить дальше. Это как в русских сказках, стоит путник на распутье и размышляет. Пойдешь направо, придешь к потрясающей девушке с зелеными глубокими, как омут, глазами, все в ней изысканно и утонченно, она даже руки под краном моет изящно. Пойдешь налево, найдешь девчонку с золотистыми волосами с подкупающей естественностью, которая может одеть рубашку наизнанку и не заметить. Это не выбор, а настоящая дилемма. Вопрос повис в воздухе неразрешенный и мучил безмерно. Ему казалось, он любит Эмму, любит ее красоту и самоуверенность, ее темперамент пробуждает в крови адреналин, но почему-то все время хотелось находиться рядом с Катей, которая ничего не требовала и всегда готова прийти на помощь. Он даже не мог себе объяснить, почему она так ему дорога. Наверно, потому что с ней было интересно и приятно, как дышать альпийским воздухом, вроде ничего особенного, а ощущение необычное. Вот бы поручить этот выбор кому-нибудь другому. Чтобы кто-нибудь другой определился и освободил от груза сомнений. И тут его осенило, Мартин, ведь он уже этот выбор сделал. Устами младенца глаголет истина, а собаки, как известно, не знают притворства, их преданность искренна, им незнакома предвзятость. В наш рациональный век неподдельные чувства в цене. Многие уверены, что собаки похожи на своих хозяев, их эмоции одного порядка, как говорится «с кем поведешься, от того и наберешься», правда, кто от кого набрался – большой вопрос, требующий изучения. Мартин своими собачьими действиями подсказал то, в чем не решался себе признаться Викентий.

Решение Викентия застало Эмму в недоумении. А пожелание счастливой жизни звучало как насмешка. Ей казалось, что это решение принято сгоряча, так как оно совершенно не поддавалось логике. В чем превосходство Кати? Привыкшая добиваться успеха Эмма длительное время ждала, что все должно проясниться и поменяться. Викентия со временем сам поймет, что отказался от своего счастья, это должно непременно случиться, а как иначе? Понадобилось много дней, чтобы она убедилась и осознала, что все по-настоящему. Эмма сперва была озадачена, а затем несколько подавлена. Она вспомнила ту сценку в китайском ресторане. Да, действительно предсказания печений - это все ерунда, такие заманчивые перспективы обещали, вулкан любовных страстей. Но как сказала одна героиня в голливудском фильме о брошенных женщинах: «Плач – прибежище некрасивых женщин, красивые идут по магазинам». И вот они встретились с Асей в торговом центре, начался сезон распродаж, и они намеревались присмотреть какую-нибудь одёжку. Они не спеша шли по галерее, заглядывая в витрины, любовались зеленой оранжерей. И когда они проходили мимо магазина «Товары для животных», Ася стала рассказывать про одноклассницу, которая завела щенка, привязалась к нему безмерно и теперь сильно переживает, что он, похоже заболел, стал вялый, скулит. Она прямо места себе не находит.

Мне эти страсти по животным непонятны, - подвела она итог к своему рассказу. Эмму как током ударило. Страсти по животным. Так вот о каких животных страстях говорило печенье с предсказанием. Этот лохматый Мартин оказался черной кошкой, которая перебежала мне дорогу! Мерзкая тварь. А этот крокодил, который преследует меня, бесцеремонно вмешался в мои планы! Не в силах держать в себе переживания она начала разговор.
- Ты знаешь, Викентий не оправдал моих надежд.
- Что так?
- Он променял меня на крокодила?
- Какого крокодила?
- Белобрысового.
- Крокодилы, вообще-то, зеленые.
- Да я просто так называю одну особу.
- А-а… Ну и что ты собираешься делать?
- Жду, может он образумится.
Асин комментарий оказался несколько неожиданным – «Инстинкт животных совершеннее нашего разума» - это я где-то в книге про животных вычитала.
- Ася, да что ты такое говоришь? Что эти неразумные твари могут понимать в жизни?

К сожалению, ожидания не всегда сбываются, за ними следует разочарование. Некоторое время Эмма чувствовала себя несчастной, но ее природная рассудительность подсказывала, что нужно покончить с романтической иллюзией, развеять романтический дым и настроиться на новое романтическое приключение. Она предусмотрительно спрятала фотографию, которая стояла на туалетном столике, в ящик, как говорится «с глаз долой, из сердца вон». Викентий на фотографии походил на голливудского актера, его безмятежная улыбка и мечтательный взгляд бередили душу. Эмма начала импровизированное самообучение, как жить без Викентия. Предстояло обучиться жить по-новому, думать по-новому, чувствовать по-новому. Она использовала фотографию как лакмусовую бумажку, периодически доставая ее из ящика, она проверяла себя. Через два месяца она обнаружила, что может вполне спокойно реагировать на улыбающееся, когда-то очень близкое, лицо, так что все шло прекрасно. Вскоре она безумно увлеклась танцами и повадилась посещать  танцполы по несколько раз в неделю. Некоторые партнеры по танцам были привлекательны и интересны, но никто не задевал ее сердце, поэтому не было желания флиртовать, ей нужно было просто отвлечься.

Чтобы закрепить свою победу над отрицательными эмоциями Эмма решила сходить в музей. Сперва она гуляла по залам, восстанавливая в памяти понравившиеся экспонаты. И незаметно для себя оказалась в той части музея, где за стеклянной перегородкой работали реставраторы. Викентий сидел за столом под зажжённой лампой и, как всегда, с увлечением работал. В его руках была старинная керамическая чаша, вернее чашей ее можно было назвать с натяжкой. Это было несколько осколков, соединенных в чашу. Он ее реставрировал методом кинцуги или золотого шва, он освоил эту технику в Японии. Он сосредоточенно крупинка за крупинкой заполнял специально приготовленной смесью с помощью мастихина извилистый шов между соединенными деталями. Работа была кропотливая и требовала большого внимания, поэтому Викентий ничего не замечал вокруг. Эмма вплотную подошла к перегородке, наблюдая за ним, но Викентий,  занятый чудесным преображением, пребывал в нирване. Эмма наблюдая, поняла, что она свободна и вполне равнодушна к его чудесным рукам, к его пшеничным волнистым волосам, к его глазам, в которых отражалась искренность, к его губам с ложбинкой, когда-то дарившим чувственные поцелуи. А в голове вертелась мысль, а зачем это нужно. Зачем склеивать разбитую чашу и страдать над обломками? В мире столько новых и прекрасных вещей, арт-объектов, произведений искусств, которые завораживают, зачем возиться со старой рухлядью. Да это вообще плохая примета использовать разбитую посуду. Неисповедимы пути любви.