предчувствие огня

так я созидал в этом гнетущем молчании. веления дождя падали мне  в руки - лились в мое осиротелое сердце. там я был нежданен, там я был самим собой, и все преграды обожания были легки, и пучки мастерства снимали стекла со слез. радость играла моей душой, радость над сердцем, радость над душой.вместе с собой я был - такой тихий и невзрачный, весь в пыли и лохмотьях, весь в сердце - весь в себе. так я не мог дотянуться до тебя, до вас, до них - ибо был слишком далеко, слишком далеко ушел и не вернулся. спелыми вишнями были мои огни - огни твоего мироздания. я памятью тебя нарек, о внимание погибели, о разрушенная твердыня, о это сияние без начала и без конца. так сияло мое совершенство под спудом любви. эти чувства не выветривались из моей головы, я  ими блистал, покоренный, и скромно наливались огни сердца, скромное отражение света дарованного. скромной твердыней была моя земля, небо мое под ногами, под твоими твердынями. песком были эти люди, эти потомки без конца, без края. так я проходил по твоим лестницам, по твоим невинным коридорам. они лились в мои узы, эти переходы в ничто, в никуда. смелым подвигом был мой свет, мое бесконечное стремление. из похоти я рождался, из своей похоти, начиная от младенца и кончая хрипом старости и нищеты. из нищеты я воздвигся, и память росла в моих объятиях, она меня приветствовала жгучим простором, невозможными небесами. спелыми объятиями было мое налившееся сердце, всегда объятиями, и никогда отречением. спелыми мачтами я рос и воздвигался вблизи запустения. смехом было мое вселение - вселение в душу, вселение в праведность.
похоть смотрела из глаз, немая, слепая, бессмысленная. потухшими березами подходили слова, подходили и уходили. в мление сердец я входил, и утро меня встречало молчанием уст, молчанием сердца. кожа падала под гранями слез - ножи были остры на предчувствии вечера, предчувствии огня.