Марасофа. Глава 1. У двОре пыд кАштаном
Послышалось робкое, придавленное гудение. На его фоне – нечленораздельные, но явно вызывающие выкрики – то в одном конце зала, то в другом, то в третьем. Запахло недовольством. Ректор не растерялся, и уж подавно не испугался, потому как реакция зала была предвиденная: студенты никогда не горели желанием ездить в колхозы – чего греха таить! И хоть ректор не растерялся, хоть не испугался (ещё чего!), всё же заметно напрягся, вернее сказать – внутренне спохватился. Очко сыграло. Пусть и не очень, но всё же сыграло. «Ну-к тихо! – вырвалось у него как-то непроизвольно, неожиданно, по-базарному развязно, на грани истерики. – Это кто там такой умный нашёлся? – хотелось бы лицезреть. Смельчаки, встаньте! Посмотрим. Как в песне поётся: дай мне наглядеться, радость, на тебя. Нечего прятаться за спинами товарищей, если вы действительно смельчаки!»
Никто не встал, никто не возразил, и ректор ограничился нехитрой вербальной заготовкой – своеобразной страшилкой для дебилов: «Да, у нас так... – гордо вскинул он голову. – А как вы думали! Спущено указание сверху – его надо исполнять, а не обсуждать, тем более снизу... Тут глоткой не возьмёшь. Директива – на то она и директива... Кому не нравится наш уклад – мы не задерживаем...» – и сделал едва заметное рефлекторное шевеление кистью в сторону выхода.
Удостоверившись на сто процентов что все меры обуздания «смельчаков» приняты, ректор продолжил, уже примирительно, хотя и не без ноток раздражения: «Да вы не расстраивайтесь. Та работа, которую вам надлежит выполнить в колхозе – хотите вы того или нет – гораздо важнее учёбы. Это – благородная работа, она – сравни подвигу. Протирать штаны, соваясь одним местом по партам, ещё успеется. А вот убрать кукурузу в срок, да чтоб без потерь, чтоб до единого початка... Да что початка! – до единого зёрнышка... Чтоб всё выращенное тружениками села – да в закрома Родины… Вот это я понимаю! Это, знаете ли, дорогого стоит. Поэтому и призываю помочь. Тем более что упущенную учёбу можно наверстать, а упущенный урожай не наверстаешь. Короче, сбор завтра в восемь ноль-ноль в институте». – «У двОре пыд кАштаном (во дворе под каштаном)» – завопил комсомольский вожак, должно быть по привычке думая, что подводит черту под дебатами, хотя никаких дебатов не было. «Кого тут дебаты? – шутя возмущались студенты. – Игра в одни ворота ещё не есть дебаты».
Зато сама фраза, брошенная комсоргом в припадке служебного рвения, приобрела крылатость и стала брендом данного учебного заведения, похоже, на всю оставшуюся жизнь. И ещё. Выкристаллизовался интереснейший вопрос: каким образом этому комсомольскому вожаку удалось получить оценку «отлично» за сочинение по русскому языку на вступительных экзаменах в вуз, где конкурс в то время составлял семь человек на место. Вопрос, конечно, риторический, ответа не требующий, тем не менее всё те же (языкатые) студенты отнесли его к первостепенной загадке человечества. Так и говорили: загадка человечества №1. И все понимали, о чём – а вернее о ком – идёт речь.
Сказав всё, что считал нужным, ректор ушёл – решать другие проблемы. Студенты остались – обговаривать детали предстоящей поездки. Вне аудитории ректор вновь оброс прихлебателями, без них он никуда не ходил, разве что по естественным надобностям.
Чуть подробнее о прихлебателях и прихлебательстве. В эту когорту входили и студенты и преподаватели. И те и другие прикормленные. (Их ещё называли прихвостнями). Родом почти все из города Z. Обладали большой пробивной силой. Говорили на смеси неправильного русского и неправильного украинского языков (так называемый суржик). Охотно отдавались общественной работе. Любили заседать – мёдом не корми как любили. Мечтали выбиться в начальники, но почему-то всегда становились замами (полуначальниками). Им и этого хватало, лишь бы при первом лице. Немало преуспевали на этом поприще, потому как парни были неглупые. Сидела в них какая-то врождённая хитрость, которой не наблюдалось у других. А точнее – хитрожопость, если можно так выразиться. Но, ещё раз подчёркиваем, всегда на вторых ролях, крайне редко на третьих.
Сегодня они, хоть и были одеты в светлые, ещё летние одежды, ассоциировались со стаей чёрных воронов, способных заклевать любого, кто против или поперёк... В их услужении находилась хорошо отрепетированная многоступенчатая система гнобления оппозиционно настроенных студентов: разбирательства на бесконечных собраниях, выговоры (строгие и не очень, с занесением в личное дело и без занесения), лишение стипендии, исключение из комсомола, выдворение из института (с правом восстановления или без такового). И это не считая создания пресловутого общественного мнения, от которого можно было повеситься.
Ректор и иже с ним двинулись по направлению к парткому, как раз мимо того места, что «у двОре пыд кАштаном». Несмотря на относительно ранний час – рабочий день только начался – ректор выглядел усталым. И вообще имел «бледный вид и макаронную походку». Интересно, с чего бы это?
Свидетельство о публикации №221020602143
Шахерезада 25.07.2022 00:32 Заявить о нарушении
Тогда что, не считая распития "нечая", вас так неудержимо влекло в ту глухомань, где не было никакой любовной романтики? Месить грязь? Или коровам хвосты крутить?
Спасибо что остановили свой взор на моём (конечно же глупом) рассказе.
С уважением и благодарностью Абрамин.
Абрамин 24.07.2022 22:21 Заявить о нарушении
Шахерезада 24.07.2022 22:59 Заявить о нарушении
Шахерезада 25.07.2022 00:31 Заявить о нарушении
Абрамин 25.07.2022 01:15 Заявить о нарушении