30. Проклятый уголь

     Мы с мамой пришли домой, когда осенний вечер стал уже тёмным и холодным.
     Мама затопила печку дровами и подогрела еду на плите. Едва мы закончили ужинать, как в дверь постучали.
     Вошла женщина с маминой работы. Она сказала, что надо срочно идти в садик и разгрузить машину с углём.
     Так сказала заведующая.
     Мама быстро оделась, и они ушли.
     Я долго-долго ждал маму, но она так и не вернулась.
     Утром я проснулся, а мамы всё нет и нет.   
     За окном светло, а я не пошёл в садик, потому что мама всё ещё не пришла.
     Я уселся у окна, стал глядеть в окно и ждать маму.
     Я долго сидел и смотрел в окно, пока не увидел, как мама идёт по двору.
     Я обрадовался, а потом испугался, потому что у мамы на глазу была большая
белая повязка.
     Мама вошла усталая, печальная и больная.
Она сняла обувь у двери, медленно разделась и молча прилегла на маленькую кровать.
     Я с испугом смотрел на забинтованную маму и ждал, что она мне скажет.
     Мама ничего не говорила. Она лежала, смотрела на потолок одним глазом и молчала.
     И я спросил:
     — Мама, у тебя глазик заболел?
     Мама тяжело вздохнула и ответила:
     — Не заболел, Илюша, глазик, а выбили его. Теперь у твоей мамы остался один глазик.
     Тётя Васильевна вечером мне рассказала, когда работницы сада  разгружали уголь, одна из них сильно ударила маму черенком в глаз.
Говорит, что случайно ударила, но кто его знает: случайно или нарочно.
Несколько дней назад она поругалась с твоей мамой и грозила ей устроить ...
     Может, и устроила...
     Все говорили, чтобы мама подала на тётеньку в суд, а эта тётенька умоляла маму не подавать и обещала дать маме много денег.
     Мама не послушала людей и согласилась не подавать в суд.
     Тётенька дала маме немножко денег и больше не дала.
     Теперь у мамы нет ни глаза, ни денег.