Доброволец Проект Z2-17 Глава 15

ГЛАВА 15

Горный лесной массив. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 04:29.

Никогда ещё Тимофей не ощущал так близко костлявую руку смерти. Даже после падения в разваливающемся самолёте и первой встречи с дронами-охотниками, перепрограммированными неизвестным врагом, он не осознавал в полной мере всю суть своей гибели. Объяснялось это очень просто. Ранее он никогда не сталкивался так близко с окончательным процессом жизнедеятельности организма напрямую. Опасность, если и была близка, то в основном угрожала не ему лично, а и тем, кто были рядом. Гибель отца прошла для него на уровне знания. Он не присутствовал на его похоронах и не видел тела. А все погибшие за время их недолгого путешествия бойцы отряда «Стальная кольчуга» были ему чужими, по сути, людьми и их гибель не затрагивала душевных струн Тимофея, поскольку никакого отношения к жизни парня эти люди не имели. Их двухдневное знакомство не давало поводов для траура, который бы он испытал, если вдруг погиб кто-то из его родных и близких. Даже в тот день, когда в лесу, полном жутких тварей, его дядя не отвечал на вызовы по рации, Тимофей хоть и боялся за жизнь родственника, но поверить в его гибель так до конца и не успел.
Осознание смерти медленно, но верно приходило к Тимофею. Он понимал что рано или поздно может погибнуть и сам. Но, как и у любого человека, подобные мысли тут же отметались из-за неверия в возможности их материализации. Возможно, именно на это была рассчитана работа скрытой где-то в его теле летальной капсулы. Образное представление смерти не означает её истинного осознания. Люди, работающие в моргах, хирурги, патологоанатомы, спасатели, военные или судебные медицинские следователи, уже спустя пару лет работы, связанной с результатами смерти, перестают воспринимать этот процесс, как нечто жуткое. Она превращается для них в обыденность. Когда приходит время умирать, они могут и не осознать до конца, что с ними это происходит на самом деле. Летальная капсула была разработана непосредственно для тех, кто воистину осознаёт смерть. Именно это сейчас и происходило с Тимофеем.
Люди, вообще, очень неохотно верят в свою смерть. Им кажется, что жить они будут вечно, а их организм непохож на другие, а с ними никогда не произойдёт тех ужасов, о которых они постоянно слышат в новостях и бесконечных телепередачах. Но реалии жизни таковы, что тела людей в основе своей одинаковы. Они подвержены инфекциям, травмам, патологиям. Смерть может наступить в любой момент, неважно, сильный вы спортсмен или умственно отсталый калека. Зависит это от множества факторов и стечения нелепых порой обстоятельств. Кто-то называет это судьбой, кто-то случайностью, а иные полагают, что всем ведает бог.
Представить себя мёртвым Тимофей сумел за долю секунды. В его сознании пронеслись жуткие картины. Плачущая над могилой мать. Кругом много людей, в большинстве незнакомых. Мрачное пасмурное небо, сквозь рваные тучи прорывается луч солнца и тут же исчезает. Рядом могила генерала Бирюка. Она также свежая, ещё не тронутая природой сырая земля. Но вскоре их погребальные холмики занесёт снегом. Затем они зарастут травой. Их трупы будут медленно, но верно разлагаться в сыром мокром пространстве тесного цинкового гроба, если, конечно, родственники не подвергнут их кремации. Трупные бактерии пожрут вены, мышцы, кожу, превратят некогда живое и сильное тело в компаунд для растущей поверх травы и деревьев. Выделяемый при этом запах вкупе с газами, образуемых гнилостными бактериями, может привести к раздутию трупа. Если тело не вскрыть, то уже через 2-3 дня оно раздуется от гнилостной эмфиземы. А уже через 6-10 суток газы начнут выходить через естественные отверстия и находиться в этот миг рядом будет страшнейшей из пыток. Через две недели происходит гнилостное расплавление трупа, ткани размягчаются и распадаются. Полный гнилостный распад происходит через 4-6 недель. После этого остаются только кости, хрящи и связки. А через полгода в гробу останется лишь скелет да куча истлевшего тряпья. Кости с годами скиснут, но ещё много времени будут гнить, а потом, спустя много-много лет, на этом месте построят какой-нибудь завод. Наилучшим стечением обстоятельств будет бульдозер, который, пройдясь поверх земли своим металлическим ковшом, не зацепит гробы. В дальнейшем их просто зальют бетоном и закатают в асфальт. Но если их с генералом протухшие останки выкорчуют на свет божий, то здесь также возможны варианты. В лучшем случае останки перезахоронят. Если, конечно, сумеют понять, кто они были. В худшем – попросту соберут в кучу, перемешав все кости в одном месте так, что уже невозможно будет разобраться, где кто. А потом тот же самый экскаватор выроет большую яму на окраине стройки, где не бывают никакие комиссии и инспекции. Машина утрамбует яму, затем всё зальют бетоном, установив на этом месте что-то вроде символичного вымпела с надписью типа: «Здесь в таком-то году был построен завод…» Всё!
Единственный раз к этому месту придут люди, которые, перерезав красную ленточку, официально запустят завод в работу. После чего про это место забудут и сюда уже никто, никогда не придёт. Со временем умрут те, кто скрыл зарытые там чьи-то кости. И след Тимофея Бирюка навсегда исчезнет из этого грешного мира. Жуткая перспектива, недостойная никого из живущих на свете.
Глядя на нависший над ним дрон-охотник, ощетинившийся стволами своих бортовых орудий, парень вздрогнул от ужаса. Мурашки пробежали по его телу и в глазах потемнело. Он из последних сил остался стоять на ногах, поддерживаемый лишь системами боевого костюма. Его лицо побелело одновременно с волосами. Собрав последние силы, Тимофей выпрямился и, глядя прямо в камеры дрона, прокричал:
- Ну, сука! Давай стреляй!
Ошарашенные и испуганные стояли позади него бойцы отряда «Стальная кольчуга». Василиса прижалась к генералу Бирюку, а тот старался спрятать девушку за своей спиной.
Дрон немного поднялся, вращая объективами камер. Стволы его орудий развернулись с неприятным звуком и принялись вращаться. Тимофей закрыл глаза. Ожидание смерти, как говорят, хуже самой смерти!
- Что за фигня? – раздался сзади голос «Дарта».
- Что? – переспросил у разведчика генерал Бирюк.
- Он пытается выйти с нами на связь! – ошарашенно произнёс «Дарт». Разведчик произвёл несколько манипуляций на своём планшете.
- Я дико извиняюсь за подобное представление! – послышался в динамиках системы связи знакомый до тошноты голос Тиберия! – Особенно перед вами, мой дорогой Тимофей. Бог мой, я никогда себя не прощу. Вы весь поседели. – Голос в динамиках дрожал. – У этого дрона-охотника нет голосового интерфейса.
На парня было жалко смотреть. В одно мгновение из молодого и сильного юноши он превратился в усталого измождённого старика. Его волосы поседели, глаза впали, лицо осунулось, слёзы текли по щекам. Он тяжело дышал и был на грани истерики.
- Будь ты проклят! – простонал Тимофей. Бирюк бросился к племяннику. Тот окончательно ослаб и обмяк, подхваченный системами стабилизации экзо-костюма. – Мы же договаривались, что ты дашь о себе знать, когда появишься, – простонал Тимофей.
- Мать твою, Тиберий! – проорала Василиса. – Ты всех нас чуть в могилу не загнал. Страху навёл, я сама уже с жизнью простилась. Ты хоть понимаешь, что наделал?
Возмущению девушки не было предела.
- Простите, простите! – попытался оправдаться Тиберий. – Как я уже сказал, у этих штук нет голосового интерфейса. Мне пришлось подбирать канал связи с компьютером вашего разведчика. Это заняло время. Я, я не думал…
- Ах он не думал!!! Ты кто такой, вообще, чтобы думать? – Бирюк взглянул на племянника. Тот уже лежал на земле и, не моргая, смотрел в никуда. – Бог мой. Ну ты не переживай. Вот вернёмся, всё подлечим, я врачей хороших знаю…Стоп. В каком смысле, «дашь о себе знать»? – злобно прошипел Бирюк, вкалывая Тимофею дозу нейростимуляторов и смотря на циферблат своих часов. Летальная капсула активировалась, но генерал тут же её отключил и вновь перевёл в режим ожидания.
- Как ты, вообще, оказался в этой штуке? Ты же помниться говорил, что эта технология тебе незнакома? – задал тут же вопрос «Дарт».
- Что происходит? – недоумевал Иван.
- Абсолютно верно! Вы все правы! Не следовало мне делать это так резко! – продолжал оправдываться Тиберий, быстро вращая объективами камер парящего в воздухе дрона-охотника. – Я и ваш мальчик, Тимофей. Мы договорились в бронемашине, что я смогу отвлечь на себя преследователей, а у вас появится шанс скрыться в лесу.
- Ах ты, плут! – рассмеялся генерал и потрепал племянника по голове. – Настоял-таки на своём!
- Относительно технологии, – дрон повернулся к «Дарту». – Там в вертолёте, перед тем как упасть и пока модуль памяти не расплавился, я сумел скопировать его протоколы и с их помощью хапнул эти штуки. Сказать по правде, это было очень сложно. Их процессор не электронный, а гибридный. Он совместим с живым мозгом, так что тут потребовалось нечто большее, чем простая математика…
- Так, мы тебя поняли! – осадил болтуна генерал. – Времени мало. – Он шлёпнул Тимофея по щеке и, заметив, что тот уже пришёл в себя, продолжил. – Нужно срочно двигать в сторону высоты «Конжаковский камень». – Он помог племяннику подняться и, подмигнув «Дарту», кивнул на медкомплект. Тимофею выдали несколько капсул с увеличенной дозой витамина В. Это привело курсанта в некое состояние задумчивой эйфории. Затем он поднялся и, не говоря ни слова, поплёлся вслед за отрядом. Василиса шла рядом. Она испугалась, увидев Тимофея с поседевшими волосами. Девушка пыталась подобрать слова, чтобы как-то разговорить его. Но, как бы она ни старалась, ни одна фраза, выбранная ею, не подходила к ситуации, в которой они все оказались.
Дрон, летевший рядом, бесшумно изменял физику воздушного пространства, по всей видимости, преобразуя потоки воздуха под своим корпусом в более плотную материю и регулируя искусственную гравитацию, позволяющую ему летать.
- Сколько нам до цели? – спросил у «Дарта» Бирюк. Разведчик ответил тут же:
- Пятьдесят восемь километров. Если ничто нам не помешает, мы доберёмся до контрольной точки за четыре часа.
- Я провёл полное радарное сканирование, так что за исключением спутникового слежения нас никто не видит, – вставил свой довод Тиберий.
- Спутникового слежения? – задумчиво переспросил Бирюк. – Ты имеешь в виду «Глаза неба»?
- Да, – ответил Тиберий. – Вас ищут и весьма усердно. Почти вся группировка спутников этого проекта наблюдает за этим квадратом. К счастью, происходит это только в дневное время суток. А сейчас четыре часа ночи. Поэтому, если мы успеем добраться до рассвета, эта проблема нас не будет волновать.
- Тогда есть смысл поспешить, – согласился со словами электронного помощника Иван.
- Не гони, здоровяк, – остудил бойца Бирюк. – Во-первых, у «Глаз неба» есть тепловая сканирующая система, которая позволяет работать в ночное время. А во-вторых, добраться до точки быстрее рассвета мы не успеем. Солнце встанет уже через полтора часа. Но попробовать всё-таки стоит.
Отряд ускорился, активировав экзо-костюмы и, спустя три часа, бойцы оказались возле низины восточного склона высоты «Конжаковский камень». Солнце уже вовсю палило, нещадно нагревая и без того практически безжизненную местность.
- Здесь действительно есть вход? – осматривая крутой почти вертикальный склон, протянул Марлон. – Я в курсе, что Россия великая страна и, принимая участие в этой операции, смог лично убедиться в этом. А поэтому могу выразить вам своё искреннее восхищение. Ничего подобного я никогда в жизни не видел. Скажу откровенно, если сумею выжить, то обязательно напишу обо всём этом книгу. Однако, – француз поднял указательный палец, – я безумно счастлив, что живу здесь и служу этой стране. Но вот чего я пока понять никак не могу, почему все самые секретные и опасные разработки у вас принято прятать чёрт знает где, а не в каком-нибудь охраняемом государством объекте?
- Это и есть защищённый, охраняемый объект! – прорычал рассерженным голосом Бирюк. Он так устал от этой беготни по лесам, что был близок к совершению чего-то плохого. – Защищён он как раз от тех самых правительственных лизоблюдов, которые вечно лезут не в своё дело. А что касается охраны! Подобные объекты охраняют сами себя. – Генерал, медленно двигался вдоль горного склона, наклоняясь то вправо, то влево. Выглядело это очень странно и больше напоминало некий ритуал.
- Что вы делаете? – неотрывно глядя на дядю, спросил Тимофей. – Это танец? А, может, таким способом вы намерены открыть проход в царство хозяйки Медной горы?
Бирюк бросил быстрый, полный нервной злобы взгляд на племянника. Не произнеся ни слова, он продолжил свои действия. Отряд расселся на камнях, и все стали молча ожидать окончания странных движений генерала. Свежесть утреннего воздуха, ещё не разогретого солнцем, позволила людям неспешно восстановить силы после очередного марафона.
- Ага! – воскликнул Сергей Владимирович и, выпрямившись, направился в сторону склона. Не прошло и минуты, как генерал Бирюк исчез. Бойцы тут же подскочили с мест и бросились к тому самому месту, где буквально секунду назад находился их командир.
- Куда он делся? – воскликнула Василиса.
- Исчез! Я сам видел! – Иван в недоумении принялся шарить ладонью по каменной поверхности горной стены.
- Вот это да! – присмотревшись повнимательнее, восхищённо протянул Тимофей. – Невероятно! – Он сделал пару шагов в сторону склона и так же пропал, как и не было его. Василиса не удержалась и вскрикнула. – Да не бойся! – Тимофей сделал два шага назад и вновь появился перед взорами ошарашенных людей.
- Но как? – развёл руками Марлон.
- Здесь узкий проход между двумя наслаивающимися друг на друга скалами. При обычном взгляде его никогда не заметишь.
- Именно поэтому и нужны танцы с наклонами! – раздался строгий голос Бирюка. – Хорош трепаться, живо сюда все!
Бойцы по очереди прошли сквозь узкий проход и их взору предстала огромная круглая металлическая дверь, вмонтированная прямо в скалу.
- Бог мой, что это? – ахнула Василиса.
- Перед вами вход в тюремно-изоляционный блок «Забвение», – с некой гордостью констатировал Бирюк. – Это шедевр инженерной мысли. Сбежать из подобного сооружения невозможно. Именно поэтому я поместил Z2-17 в это место.
- В чём же заключается уникальность этого сооружения? – поинтересовался Тимофей.
- В проекте «Забвение» применена уникальная система сдерживания. Само сооружение представляет собой огромную сферу, помещённую в ещё большую сферу. Во внутренней сфере располагается непосредственно сам тюремный блок. Это автономный комплекс с безграничным энергетическим ресурсом, вырабатываемым плутониевым ядром. Там никогда не закончится энергия, а значит, производство воздуха, воды и синтетической еды не прервётся даже после смерти всех заключённых. Мне пришлось приложить очень много усилий, чтобы легенда об упавшем в этих местах самолёте, перевозившем контейнеры с радиоактивными отходами, прижилась и укоренилась в умах назойливых искателей приключений.
- Сколько там заключённых? – «Дарт» осматривал огромные двери, стоя с задранной вверх головой.
- Трое, – ответил ему генерал. – Один из них – мой подопечный и на нём я останавливаться не стану. Второй – это единственный выживший после нашей победы «Жестокий». ;. Это его лицевой номер. Он находится в камере с постоянной температурной атмосферой –70 градусов по шкале Цельсия. Его движения ограничены специальными креплениями и его постоянно изучают. Дистанционно, конечно. Множество всевозможных датчиков и приборов работает с его телом в режиме реального времени. Они забирают образцы и обрабатывают их. Камера, в которой размещён «Жестокий», представляет собой высокотехнологичную киберлабораторию со всеми современными приборами и аппаратами для проведения научных экспериментов. Ну и, конечно же, с невероятной системой защиты.
- Что случится, если он попытается сбежать? – спросил Марлон, устало опускаясь на небольшой валун.
- Как только «Жестокий» попытается приложить воздействие на любую из плоскостей давлением равным 200 КДж, камера начнёт сжиматься со всеми вытекающими последствиями. Сжимается камера, сжимается всё, что в ней находится, включая воздух, жидкости и все иные вещества и материалы. Достаточно 35 процентов сжатия, чтобы химическая и физическая структура материала и вещества в ней изменилась до смертельно опасного состояния. – Марлон присвистнул от услышанного объяснения.
- А кто третий? – Василиса прислонилась к двери, как будто прислушиваясь к тому, что творится внутри.
- Третий. – Бирюк забрал у «Дарта» планшет и принялся вводить в него какие-то команды. – Третий узник – это обыкновенный человек.
- Обыкновенный? Что делает обыкновенный человек в такой необыкновенной тюрьме? – Иван постучал кулаком по огромной двери тюрьмы.
- Он здесь скрывается. – Бирюк закончил вводить команды в планшет и, вернув его «Дарту», приблизился к огромной двери. Бойцы отряда, в том числе Тимофей и Василиса, удивлённо переглянулись и вопросительно уставились на генерала Бирюка.
- Скрывается? – Тимофей одним вопросом выразил общее любопытство. – От кого?
Генерал Бирюк усмехнулся. В этот момент дверь дрогнула и плотные пазы ослабили давление, выпуская струи белого пара.
- Твой вопрос в корне неверен, племянник, – сказал генерал, переводя взгляд от дверей на Тимофея, а затем на каждого члена отряда в отдельности. – Неважно, что он здесь делает, от кого скрывается. Нам даже не суть важно, кто он. – Бирюк выдержал положенную в подобных случаях театральную паузу. Напряжение на лицах бойцов отряда «Стальная кольчуга» читалось открытым, ярко выраженным текстом! – Важно другое! Вопрос, который вы должны сейчас задать, звучит иначе. Как нам выбраться оттуда, если мы рискнём войти? – члены отряда с непониманием смотрели на генерала. – Когда мы зайдём внутрь этого сооружения, у нас будет час, чтобы вернуться. В противном случае мы останемся там навечно. Эти двери открываются только снаружи. Это своего рода предохранительная система. На случай… – Бирюк задумался. Подобрать какой-то подходящий к этому случаю пример он не мог, поэтому просто махнул рукой и добавил, – Ну, на какой-нибудь там случай. Ко всему прочему, между внутренней сферой и выходом располагается внешняя сфера. Она является главной нашей проблемой. Когда двери закроются, шлюз, по которому мы попадём в тюремный комплекс, сложится в специальные пазы. После этого внешняя сфера заполнится искусственно встроенными радиоактивными изотопами, которых здесь хватит на всех нас с лихвой. Проще говоря, это отходы первого работающего здесь реактора, установленного пятьдесят лет назад в момент строительства объекта. Выжить в этом радиоактивном аду неспособен даже Z2-17. Это страшный смертельный яд. Оказавшись внутри внешней сферы, любой живой организм погибнет за тридцать секунд.
- Жесть! – выдохнул «Дарт». – Как же нам быть?
- Вот теперь, это правильный вопрос. – Бирюк ткнул в разведчика указательным пальцем.
Огромная дверь вновь дрогнула, но на этот раз она провернулась по часовой стрелке и, словно выкручивающийся винт, поползла вперёд, выпирая наружу. Спустя несколько секунд, её вращения прекратились и дверь, медленно раздвоившись, разошлась в стороны словно разрезанный пополам апельсин.
Бойцы отряда «Стальная кольчуга», генерал Бирюк, Василиса и Тимофей с нескрываемым любопытством взглянули внутрь открывшегося прохода. На потолке включился яркосветящийся таймер, отсчитывающий час до закрытия дверей. Вглубь тюремного комплекса «Забвение» вёл круглый, освещённый яркими белыми огнями длинный коридор. Перед входом в эту трубу была встроена прозрачная, мерцающая красным светом дверь. Внутри внешней сферы по кругу вращались яркие огни и до слуха людей донёсся странный шипящий звук.
- Добро пожаловать! – констатировал неоспоримый факт Тиберий.
Слова незнакомца открыто символизировали столь долгожданную и такую томительную встречу с неизвестностью, к которой их маленький отряд добирался с таким трудом и упорством.
- Мы должны зайти внутрь, иначе нас засекут спутники, и орда дронов-охотников разорвёт нас на куски, – произнёс генерал Бирюк.
- А что потом? – вопрос Тимофея выбил Бирюка из колеи.
- В смысле, что потом? – переспросил он.
- Что будет после того, как мы выйдем обратно? Нас всё равно засекут спутники. А дроны-охотники уничтожат. При свете дня это не составит им большого труда. И если ваш арестованный подопечный не согласится нам помочь, в чём я лично сомневаюсь, то наша участь кажется мне совсем незавидной.
- Ты выбрал неудачное время для спора, племянник! – сдерживая приступ гнева, прошипел генерал.
- Не прикидывайтесь глупцом. Вы лучше всех нас, вместе взятых, знаете, что как только мы вернёмся из «Забвения», мы покойники! – Тимофей уже не скрывал злости. – Я уверен, что вы знали об этом всё время. Я даже предполагаю, что вы намеренно привели нас в это место, чтобы…
- Чтобы что? – взорвался Бирюк. Он весь побагровел. Его глаза налились кровью. – Ты действительно считаешь, что я намеренно позволил погибнуть своим лучшим бойцам ради того, чтобы добраться до этого проклятого места? Ты либо невероятно глуп, племянник, либо до безумия бесстрашен, что является наглядным показателем отсутствия у тебя ума!
- Представьте себе, что я именно так и считаю! – проорал в ответ Тимофей. – А ещё я полагаю, что вы преследуете некую цель, о которой не упомянули ни одному из нас. Я понимаю, вам это нужно по той простой причине, что вы не желаете с нами делить спрятанное в этой заднице мира! – Тимофей махнул рукой на открытую дверь тюремного комплекса «Забвение». – Мне почему-то кажется, что вы хотите забрать из этого места то самое оружие, за которым мы пришли сюда и, устлав выход нашими трупами, скрыться…
Мощнейший удар сотряс челюсть Тимофея. Он даже не успел закончить разгорячённую фантазией мысль. Голова парня откинулась вправо, а тело последовало за ней по инерции. Он рухнул на землю и замер.
- Есть ещё желающие потрепаться на тему моего самовлюблённого эгоизма? – осматривая окружающих словно разъярённый лев, прорычал Бирюк. Желающих, как он и ожидал, не нашлось.
- Иван, – обратился генерал к здоровяку. – Извлеки этого бунтаря из костюма, свяжи покрепче и не спускай с него глаз. Особенно когда очнётся. А чтобы не повадно было… – Бирюк подошёл к племяннику, закинул его руки за спину и затянул их там пластиковыми стяжками. Затем достал из рюкзака широкую ленту и заклеил парню рот.
- Гуманно ли подобное отношение? – попытался встать на защиту Тимофея Тиберий.
- Он по гороскопу близнец, а с ними всегда так. Сейчас он котёнок, а не успеешь оглянуться, разорвёт тебя словно тигр. Он моя кровь и я знаю, что говорю! А ты, вообще, заткнись! – пригрозил дрону пистолетом генерал. – Или считаешь, что пугать людей до седых волос гуманно? – Тиберий не нашёлся что ответить. – То-то! Мы потеряли десять минут. Нам нужно спешить. Ты! – он указал на дрона и злобно скривился в лице. – Останешься здесь. «Дарт», отдай ему свой планшет. – Разведчик с большой неохотой положил планшет на ближайший камень. – Если мы не выйдем через пятьдесят минут, ты будешь единственным, кто сможет открыть эти двери. Все протоколы и команды есть в этом планшете. Синхронизируйся с ним и жди. Да, и постарайся сделать так, чтобы он не попал в не те руки. В противном случае мамой клянусь, выберусь и то, что я с тобой сделаю, будет очень негуманно!
- Вы невероятно милы, господин генерал! – съязвил Тиберий. Он подхватил своими манипуляторами планшет и поместил его в специальный контейнер, расположенный под брюхом дрона.
- Всё, двинули! – приказал Бирюк. – Тиберий, будь на связи. Пока дверь открыта, ты сможешь с нами общаться. Если засечёшь движение, сообщи немедленно.
- Атмосфера пригодна для дыхания. Все вредные изотопы удалены. Добро пожаловать! – донёсся до слуха людей голос автоматической системы оповещения. Прозрачная дверь озарилась зелёным светом и бесшумно разомкнулась на две части.
Отряд вошёл в круглый туннель и бегом двинулся по шлюзу внутрь сооружения. Дрон-охотник остался снаружи, бесшумно зависая над входом.
- А что мне делать, если незваные гости сами засекут меня? – задал слегка запоздалый вопрос Тиберий. Но на него ему уже не ответили.
Пересечение шлюза заняло не более двух минут. Его длина оказалась куда больше, чем виделось снаружи. В конце туннеля находилась такая же прозрачная дверь, идентичная по диаметру и размерам первой. А за ней виднелась другая, точная копия входной, круглая металлическая дверь, только в два раза меньше центральной.
- Твоя очередь, – обратился Бирюк к Василисе. – Код у этой двери единичный. Повторно ввести его не удастся. Как можешь заметить, я сейчас не очень-то в ладах с правительством, которое владеет этими самыми кодами. – Генерал взглянул на Тимофея. – Признаю, мой племянник был прав, когда умолял меня взять тебя с собой.
- Значит, я смогу стать одной из вас? – с ухмылкой спросила Василиса.
- Если захочешь! – не сводя взгляда с девушки, ответил Сергей Владимирович.
Василиса молчала. Время шло.
- Открой эту хренову дверь! – нервы «Дарта» не выдержали.
- Да хорошо, хорошо! – испуганно закивала девушка. Она прислонилась к двери и её глаза блеснули белой искрой.
Сергей Владимирович Бирюк молча наблюдал за тем, что делала Василиса. Он не знал, произошла встреча с ней специально или по воле случая. Но в одном он был уверен точно. Эта девочка ниспослана им как манна небесная. Не будь её, отряд не смог бы сбежать из катакомб «Бурс». Если не она, то дроны-охотники уничтожили бы вертолёт, на котором они летели. Ну и, наконец, если бы не эта девочка, то он никогда не смог открыть эту долбаную дверь, доступ к которой есть только у главнокомандующего «Бурс». Правда, признаться, по чести, он об этом и не подозревает. Поскольку коды эти скрыты кучей всевозможных протоколов защиты, доступ к которым открывается лишь в случае непосредственной угрозы безопасности государства, Бирюк напряг массу людей чтобы раздобыть взломщика первичного входа. Именно благодаря ему генерал сумел открыть входную дверь. Вторая дверь открывалась при помощи тех самых протоколов, которыми и владел этот главнокомандующий «Бурс». Но раздобыть их возможности не представлялось, поскольку только начало очередной мировой войны могло открыть доступ к этим проклятым кодам. К великому счастью, войну Бирюку начинать не пришлось, а для того, чтобы открыть дверь судьба подбросила генералу Василису.
- Я тут вот что подумал, – совсем неожиданно произнёс Иван, глядя задумчиво в пол. – Если в этом комплексе есть дистанционная лаборатория, значит, о том, что двери внутрь открыты, тут же станет известно тем, кто работает с образцами пленённого «Жестокого», верно?
- Верно, – согласился Бирюк. – Я тебе даже больше скажу. Первым, кто узнает о взломе этого места, станет верховный главнокомандующий «Бурс». Но сейчас пять часов утра, а в Москве, соответственно, три часа. И я не думаю, что кто-то из этих ботаников сейчас на рабочем месте. Но даже если и так, пока они разберутся что к чему, мы уже свалим. Час пролетает очень быстро, когда не нужно, а иногда и минута может показаться вечностью.
Круглая дверь щёлкнула и начала раскручиваться точно так же, как и огромная входная.
* * *
Семён Измайлович Бергман проснулся от неприятного монотонного звука, постоянно повторяющегося вот уже не одну минуту. Он долго лежал в постели, прислушиваясь и осознавая, что это не сон. Затем с трудом открыл глаза, откинул тёплое одеяло и, шурша по полу тапками, направился в свой кабинет. Звук шёл именно оттуда.
Уставившись воспалёнными глазами на огромный экран, Семён Измайлович долго пытался понять, что именно там отображено. Он не любил неурочных звонков и поэтому время, отведённое им для сна, считалось священным.
Мужчина взял со стойки тонкий планшет и раздражённо произнёс:
- Вызов Мертвеца.
Спустя несколько секунд, пошёл исходящий вызов, а примерно через минуту на огромном экране показалось усталое лицо пожилого, лысоватого мужчины.
- Здравствуйте, Семён Измайлович! – удивлённым голосом произнёс собеседник. – В чём дело? Что стряслось?
- Это я у тебя хочу спросить, – злобно прорычал Семён Измайлович. – Быть может, ты мне сумеешь объяснить, что такое проект «Забвение» и почему мой компьютер надрывается в попытках оповестить меня о его вскрытии?
В глазах лысоватого мужчины мгновение стоял удивлённый испуг. Было видно, что его мозг лихорадочно пытается найти достойный ответ. Затем брови Мертвеца медленно поползли вверх, а следом за ними открылся рот.
- Прошу меня простить, Семён Измайлович! – выкрикнул собеседник, словно задыхаясь от восторга. – Я вам перезвоню.
В то же мгновение его лицо исчезло с огромного экрана, оставив после себя лишь короткую надпись – Звонок завершён.
- Что? – выкрикнул в ярости Семён Измайлович. Он, что было сил швырнул тонкий планшет в ближайшую стену.
* * *
Лысоватый человек с неприятным позывным «Мертвец» быстро убрал телефон во внутренний карман своего чёрного костюма. С улыбкой сбежавшего из-под стражи сумасшедшего, он взглянул на плюгавого докторишку и произнёс, скрипя зубами:
- Я знаю, где наши беглецы!