Я ничего не расскажу тебе о других мирах -2 ред

Николаева Раиса Борисовна

Роман

Я ничего не расскажу тебе о других мирах -2(редак. 23)

Книга вторая

Часть 1

Глава 1

Утром Фэт проснулась бодрой, энергичной, и готовой к любым подвигам. Она совершенно успокоилась, и скорая встреча с отцом Макса перестала ее пугать до одурения (как прошлым вечером). «Самое главное, - мысленно повторила она, - чтобы они ни за что не догадались ни о пространственном кармане, ни о том, что я Ходящая по Мирам, а остального я могу не бояться!». Единственным человеком, который знал ее тайну был Стэб Легорд, но судя по тому, что он не поспешил поделиться этими сведениями со своей семьей, можно было надеяться, что так он поступит и в дальнейшем, даже после выхода из комы. Едва Фэт об этом подумала, как ее сразу охватили сомнения, она знала, что одержимый человек способен на все. Но может Стэб не такой? В любом случае, Фэт знала, что постарается ему помочь чем бы это ей не грозило.
Она умылась причесалась, волной ледяного влажного воздуха освежила свое платье и плащ, еще раз посмотрела на себя в зеркало и отправилась к стационарному порталу, что был в Академии, именно там ее должен был ждать Макс. Он был уже на месте и одобрительно кивнул, поскольку Фэт пришла минута в минуту к назначенному времени.
Несколько мгновений, и вот она уже в святая святых - в личной резиденции лордов Легордов. Фэт с интересом огляделась. Все было так как она себе и нарисовала. Роскошный замок. Никакой готики, наоборот, ампир в самом своем ярком воплощении. Высоченные потолки, множество окон, золото, золото, золото с небольшими вкраплениями белого, красного, черного. Фэт подумала, что замок очень красив, но жить здесь – увольте. Неуютно, некомфортно, неприятно. Но Легорды живут, что поделать, статус обязывает.
Наконец, оторвавшись от созерцания стен, Фэт посмотрела на Макса Легорда и с удивлением увидела на его лице огромное удовлетворение. Все то время, что Фэт осматривала портальный зал, Макс смотрел на нее, стараясь заметить малейшие оттенки чувств, которые в эту минуту наполняли ее сознание. Легорд ожидал увидеть восторг, потрясение, очевидно такие эмоции были естественными для тех, кто впервые попадал в этот дом. Фэт же никаких особых восторгов не высказала. И это почему-то очень сильно Макса обрадовало.
- Сейчас я покажу комнаты, что для вас приготовили, там вы можете переодеться и привести себя в порядок, - не дожидаясь ответа, Легорд пошел вперед, показывая Фэт дорогу, она быстрым шагом пошла вслед за ним. По дороге им не встретилась ни одна живая душа, вот это ее сильно удивило. Фэт считала, что подобные замки просто кишат несметным количеством людей, двигающихся беспрестанно в разные стороны. Как Макс Легорд догадался, о чем она думает, Фэт не представляла, но только он, не оборачиваясь к ней, сказал:
- Эта половина замка пустует. Я попросил отца выделить вам комнаты именно в ней, мне кажется, что здесь вам будет комфортнее. – Каждое слово Макса дышало заботой, вот только Фэт это совсем не понравилось, и пользуясь тем, что он ее не видит, она ему в спину скорчила страшную рожу и показала язык.
Комната была красивой… и не жилой, так, во всяком случае Фэт показалось. Но здесь были все удобства: и кровать под балдахином, и камин, и шкаф для одежды, а в соседней комнате ванная, и туалет. Когда Макс ушел, Фэт быстро все осмотрела, не поленившись заглянуть и в шкаф с одеждой. И что же она там увидела? Помимо платьев, что она себе купила, там висели еще два, одно темно голубое, что понравилось Максу, и еще одно явно вечернее для торжественного выхода в свет. Фэт со злостью захлопнула дверь ни в чем ни повинного шкафа. Она понимала почему злится, Макс ее явно охмуряет и даже этого почти не скрывает, это и злило, и бесило, и… волновало одновременно.
Через несколько минут горничная принесла поднос с едой. Фэт уже знала, что в этом доме завтракают все в своих комнатах, и только за обедом и ужином семья собирается в обеденном зале. Фэт с интересом посмотрела на тарелки, прикрытые салфетками. Ничего необычного или удивительного она там не обнаружила. Каша, хлеб, кусочки масла на блюдечке, вазочка с вареньем и сахар. Небольшой чайничек вмещал в себя две чашки чая, в чем Фэт убедилась, выпив все до капли. Вот чай был особенным, такого она еще не пила ни разу в жизни, у нее даже закралось подозрение, а не подсыпали ли в чай что-нибудь этакое, воздействующее на сознание. Фэт себя одернула, решив, что так не далеко и до паранойи, тем более что зелья могли находиться и в варенье, и в каше, и даже в масле. Поэтому плотно перекусив, она переоделась в серое платье и стала ждать что же будет дальше.
Примерно еще через час в дверь постучалась горничная, и забрав поднос с посудой пригласила ее в кабинет лорда Легорда. Сердце Фэт забилось от волнения, но она постаралась взять себя в руки и еще раз напомнив себе, что бояться нечего и пошла вслед за девушкой.
Двери в кабинет лорда Легорда были, вероятно, произведением искусства. Тяжелые массивные из темного дерева, инкрустированного эмалью, серебром, золотом, к тому же они фонили магией так, что становилось понятно, что это настоящий заслон и преграда для врагов и воров. Двери бесшумно открылись и Фэт шагнула через порог. Когда она еще сюда шла, то невольно гадала будет отец Макса с ней разговаривать наедине или еще и Макс при разговоре будет присутствовать, но то, что в кабинете окажется шестеро мужчин, она никак не ожидала увидеть. Фэт остановилась у порога, молчали и мужчины. Ни тебе «здравствуйте», ни тебе вопросов о здоровье и самочувствие, только молчание и давление. Фэт быстро окинула взглядом мужчин. Трех она знала, это были отец Стэба, Макс… и ректор Академии Стивиус Андер. Оставшихся троих она не знала и никогда не видела. Фэт стала рассматривать ковер у себя под ногами, сосредоточившись на ощущениях, давление, что на нее оказывали она ощутила всем фибрами своей души, такое тягостное, такое удушающее, словно она находится под толщей воды и не имеет возможности всплыть. А еще она почувствовала, что находится, словно на каком-то судилище, и судьями были мужчины, находящиеся напротив. Фэт стало так страшно, но она все-таки смогла из себя выдавить:
- Вы хотели со мной поговорить? Я слушаю вас.
- Нет, это мы слушаем тебя! – тихим, но уверенным тоном, сказал отец Стэба.
- И что же вы хотите услышать? – удивилась Фэт, причем удивилась совершенно искренне.
- О чем ты хочешь поговорить с матерью моего сына? – Этого вопроса Фэт не ожидала. Он что думает, что она сейчас начнет ему все рассказывать, тем более в присутствии всех этих людей? Он что дурак? Но отец Стэба себя дураком не считал, поэтому снова повторил свой вопрос, усиливая невидимый нажим. Фэт вдруг захотелось рассказать ему все, все что знала, о чем думала и о чем догадывалась, но так поступить требовала только одна часть ее сознания, другая же спокойно и уверенно твердила, что отвечать правду нельзя, но и на конфликт тоже лучше не идти, поэтому Фэт ответила нечто неопределенное:
- Я хотела задать ей несколько вопросов.
- Каких? – И давление на нее еще больше усилилось. Но Фэт уже дошла до края, когда сильнее давить невозможно, и вот она, словно раскручивающаяся пружина, что летит вперед, ответила первое, что пришло в голову, уже не думая о последствиях.
- Каких? – переспросила она, и ядовито улыбнувшись сказала: - Да разных, самых-самых разных. – В комнате внезапно стало холодно, у Фэт даже пар пошел изо рта.
- Как вы смеете так со мной разговаривать? – тихим, но от этого не менее страшным голосом сказал лорд Легорд. У Фэт побежали по спине мурашки страха, но внутренний голос говорил ей, что она должна идти до конца.
- Я смею? – в противовес мужчине громким голосом переспросила Фэт. – Это как вы смеете так себя вести! – и загибая пальцы она стала перечислять: - Вы не поприветствовали меня, когда я вошла в кабинет. Вы не встали в моем присутствии, хотя должны были бы это сделать. Вы не представили мне людей, находящихся в кабинете. Вы задаете мне вопросы, ответить на которые я не могу по этическим соображениям. Так вот если хоть кто-то в этой комнате скажет, что вы вели себя достойно и благородно, как и полагается истинному лорду, то я скажу, что этот человек лжец. Я ответила на ваш вопрос? – уже спокойным и любезным тоном поинтересовалась она, внимательно посмотрев в глаза мужчине. В его глазах мелькнула ярость, а потом Фэт почувствовала, как заломило виски и поняла, что ей тупо вскрывают сознание, стараясь добраться до воспоминаний. А еще она поняла, что если сейчас не сделает что-то отчаянное, что-то безрассудное, то со свободной жизнью можно попрощаться, она превратится в марионетку, подчиняющуюся чужой воле. – Знаете, - с трудом сказала она, судорожно облизав пересохшие губы, - психологи, в ситуации когда психологическое давление собеседника оказывается настолько сильным, что ему невозможно противостоять, советуют представить своего оппонента в каком-то смешном нелепом виде, например, в нижнем белье, - о том, что в совете говориться, что можно представить и голым, Фэт умолчала, решив, что это чересчур. – Так вот, - продолжала она, - чем ярче и красочнее будет картинка, тем быстрее можно будет сбросить нежелательное воздействие. И как же мне представить вас лорд Легорд? – она сделала вид, что задумалась. - Пожалуй даже в самых нелепых панталонах вы будете смотреться превосходно, поэтому представлять подобное бессмысленно, а вот представлю-ка я как вы сползаете по каменной шершавой стене спасаясь от разъяренного мужа любовницы, удерживая ком одежды зубами и обдирая о края камней… все что только можно ободрать, - губы Фэт презрительно скривились, намекая какие именно части тела будут обдираться особенно беспощадно. Фэт говорила все это только для того, чтобы хоть как-то спастись, надеясь хоть как-то избавиться от чужого воздействия, но того, что случилось после ее слов, она точно не ожидала. Сначала лорд Легорд побледнел, потом процедил сквозь зубы:
- Я никогда, вы слышите, никогда не был в подобной ситуации, тем более в обстоятельствах, что вы сейчас описали. – Фэт в ответ широко улыбнулась и почти пропела медовым голосом:
- Ох, лорд Легорд какие ваши годы! Учитывая вашу репутацию, вы еще вполне можете успеть побегать… - Фэт не договорила, потому что в эту секунду все стеклянные предметы, что были в кабинете, включая дверцы шкафов, вдруг рассыпались на острые осколки и устремились к Фэт. От ужаса она замерла, понимая, что сейчас погибнет, но осколки, словно врезавшись в невидимый барьер, находящийся от нее на расстоянии полуметра, осыпались мусором на дорогой ковер. В кабинете повисла гнетущая тишина. Лорд Легорд встал из-за стола и вышел в незаметную дверь, что была за его спиной.
- Я хочу исправить оплошность моего сына, - совершенно спокойным голосом сказал один из мужчин, непринужденно встав со своего стула, следом за ним встали и остальные мужчины. – Как вы наверно догадались я хозяин этого дома - лорд Лоуренс Легорд, - мужчина величественно поклонился, а Фэт в ответ сделала реверанс. – Это, как вы знаете Стивиус Андер, ректор Академии, в которой вы учитесь, - Фэт поклонилась ректору, ощутив волну дружелюбия, что от него исходила. – Это, - между тем продолжал Лоуренс Легорд, - лечащий врач Стэба, он занимается его здоровьем, - Фэт с интересом взглянула на мужчину. - Это мой старший внук Макс, которого вы знает. Это, - Легорд указал на последнего мужчину, - поверенный нашей семьи, он здесь чтобы составить наше письменное соглашение.
- Письменное соглашение? – поразилась Фэт, и стразу насторожившись переспросила: - Что еще за соглашение? Не проще ли обойтись магической клятвой? – Лоуренс Легорд спокойно с расстановкой начал ей объяснять.
- Магическую клятву мы потребуем только от вас, с нашей же стороны никаких магических клятв принесено быть не может, и это даже не обсуждается, - непререкаемым голосом произнес Лоуренс Легорд, Фэт всмотрелась в его лицо, и поняла, почему она сразу не догадалась, что он самый старший в этой компании. Лоуренс Легорд выглядел ничуть не старше своего сына, а поскольку тот также выглядел почти сверстником своих сыновей… короче говоря мужчинам этого рода крупно повезло, во всяком случае с внешностью точно. Она снова сконцентрировалась на словах мужчины, стараясь вслушиваться в каждое слово, не отвлекаясь на дурацкие мысли. А Лоуренс Легорд, между тем продолжал: - … но чтобы вы не чувствовали себя обманутой, мы согласны составить нотариально заверенный документ, в котором будут описаны обязательства обеих сторон договора.
- Какие еще обязательства? – заметно волнуясь, вновь переспросила Фэт, заранее пугаясь и опасаясь того, что ей хотели предложить. Однако лорд Легорд не торопился отвечать. Сначала он удобно расположился в кресле, которое покинул его сын, тем самым показывая, что теперь он главный в этом кабинете и именно он будет принимать решения. Потом он жестом предложил Фэт занять место, которое он освободил, и Фэт осторожно ступая по осколкам подошла к роскошному стулу, присев на самый краешек, словно готовясь вскочить в любую секунду. Только после этого Лоуренс Легорд продолжил:
- Сначала я хочу вам рассказать, что получите вы после заключения этого соглашения, - Фэт кивнула, ей и в самом деле стало интересно, что же Легорды собираются ей предложить. – И так, - начал лорд Легорд, глядя на Фэт и почти не глядя на лежащий перед ним документ. - Вы получите такую сумму денег, что сможете купить себе дом в столице, со всею обстановкой, но даже после покупки у вас останется достаточно средств, чтобы не думать о будущем, - он ждал реакции Фэт на свои слова, но она никак не показывала своих эмоций, поэтому он продолжил. - После окончания Академии вы получите приглашение на очень престижную и высокооплачиваемую работу, опять же в столице…
- Что вы от меня потребуете взамен? – не совсем вежливо перебила его Фэт, которой стало не интересно выслушивать остальные подробности. Ее вполне устроил первый пункт о внушительной сумме, именно это ей и было нужно.
- Ну, во-первых, вы расскажете все что знаете о природе недуга Стэба. Расскажите не только факты, но и то, что вы сами думаете обо всем этом. Потом вы расскажете все что узнаете от матери Стеба. Мы вам составим список вопросов, на которые вы должны получить ответы, ну и…
- Нет, - коротко ответила Фэт, снова перебивая его на середине фразы. – Я ничего подписывать не буду, никаких обещаний, а тем более магических клятв давать не буду, и вообще до тех пор, пока я не поговорю с матерью вашего внука, я вообще ничего рассказывать не буду, - твердо сказала Фэт.
- Вы отказываетесь?! – тоном, словно он услышал что-то невероятное и невозможное, спросил Лорд Легорд. Фэт молчала, а у самой от страха бешено колотилось сердце. – А вы знаете, что мы может с вами сделать? – вкрадчивым голосом, от которого кровь застыла в жилах Фэт, спросил мужчина. И тут на Фэт нахлынуло.
- Знаю, - задрожавшим голосом готовым сорваться в истерический крик, сказала она. – Вы можете выпотрошить меня, как индейку, развесив мои кишки по всему дому вместо гирлянд. Можете заспиртовать мой мозг и поставить себе на стол, любуясь на него днем и ночью. Можете из черепа сделать копилку для монет, а зубы… а из зубов вы можете сделать себе ожерелье и носить его на шее! – Фэт замолчала, мужчины оторопели, вне всякого сомнения, ее слова произвели на них впечатление, но все испортил отец Стэба, незаметно вернувшийся в кабинет и вставший за спиной Фэт.
- Даже не знаю, что бы я согласился отдать за такое ожерелье, - с кровожадными нотками в голосе сказал он. Фэт взвизгнула от неожиданности и подпрыгнула на стуле. Раздался тихий довольный смешок. Отец Стэба сразу понял, что теперь он в кабинете не главный, место его было занято, свободных кресел не было, поэтому остался стоять у стены, слегка привалившись к ней спиной. Он стоял недалеко от Фэт страшно нервируя ее этим, но делать было нечего, она стала ждать что же будет дальше. Лоуренс Легорд обвел присутствующих взглядом и остановившись на нотариусе, спокойно сказал:
- Благодарю вас, метр Летройд, что вы откликнулись на мою просьбу, но поскольку обстоятельства изменились, вы можете быть свободны, мой внук Макс проводит вас до портала. В комнате повисло нервозное молчание, какое-то время ничего не происходило. Фэт не сразу, но догадалась, что происходит. Макс находился за ее спиной, вне зоны видимости, и он, очевидно, какими-то жестами пытался оспорить приказ лорда Лоуренса. Обо всем этом Фэт догадалась по какому-то наитию, впрочем, Лоуренс Легорд тут же подтвердил ее догадки. – Извини, Макс, - слегка разведя руки сказал он, - но у нас с мисс Лисса будет конфиденциальная беседа, а ты, как ты и сам понимаешь, являешься заинтересованным лицом, так что, извини, но тебе надо покинуть кабинет. – Раздался шорох и Фэт поняла, что мужчины ушли. – Эрт, вы тоже можете идти, - обратился Легорд к целителю, - и ты Стивиус тоже. – Когда ректор проходил мимо Фэт, она посмотрела на него и вдруг мужчина весело и подбадривающе ей подмигнул, у Фэт сразу же полегчало на душе и силы вернулись к ней, такой простой жест, как же ей необходима была такая дружеская поддержка. Они остались в кабинете втроем, на несколько секунд повисло молчание. Лоуренс Легорд посмотрел на Фэт и мягко сказала: - А если я попрошу вас рассказать все, что вы знаете о происходящем, разумеется, только то, что вы сочтете возможным рассказать… - тут же добавил он, заметив, как Фэт возмущенно вскинула голову. – Итак, - он выжидающе склонил голову и Фэт почувствовала, что отказать такому человеку в такой небольшой просьбе с ее стороны будет настоящим свинством…  «Стоп! – закричал ее внутренний голос, который помог ей выдержать натиск лорда Легорда. – Какое еще свинство? Ты никому и ничего не должна!» и тут Фэт поняла, что на нее снова давят, но уже совсем по-другому, пытаясь не напугать, а пытаясь взывать к ее совести и доброте. Она засмеялась и погрозила лорду Лоуренсу пальцем.
- Вы снова пытаетесь на меня давить, - беззлобно сказала она, решив, что не будет ничего страшного, если она немного и расскажет из того, что знает, но лорд Лоуренс вдруг серьезно и даже с некоторым беспокойством спросил:
- Почему я не вижу вашей ауры, мисс Лисса? – Фэт промолчала вместо нее ответил его сын.
- Стэб научил ее скрывать свою ауру. – Но Лоуренс Легорд отрицательно покачал головой.
- Стэб не мог этого сделать. Мисс Лисса закрывает свою ауру совершенно необычным способом, Стэб этого способа точно не знает и получается, что он никак не мог ее этому научить. Вы всем соврали о Стэбе? – мягко спросил Лоуренс Легорд, обратившись к Фэт.
- Ничего я не врала, - тихо сквозь зубы пробормотала она, поняв, что ее проблемы снова набирают обороты и их клубок растет с угрожающей быстротой, причем она ничего с этим поделать не может. Этим людям она не соперница, и дело не в богатстве или влиянии – ум, в первую очередь острый ум делает этих людей такими сильными… и опасными. И Лоуренс Легорд, судя по всему, являлся их родоначальником.
- Мисс Лиса права, - неожиданно вмешался отец Стэба. – Она действительно ничего подобного не говорила. Это я выдвинул такое предположение, которое на тот момент объясняло все, а мисс Лисса… лишь промолчала. Мужчины переглянулись, понимая, что Фэт это сделала умышленно, хорошо все обдумав.
- Мисс Лисса, - обратился к ней Лоуренс, - неужели вам только двадцать лет? – он стал внимательно вглядывался в ее лицо, словно надеялся, что там проступят цифры, сообщающие сколько ей лет на самом деле. -  Все ваши поступки, все ваши рассуждения говорят о том, что вам намного больше. – Ну что могла ответить Фэт на эти слова? Правильно, ничего! Она просто молчала, глядя то в окно, то на разбитые витрины в шкафах, потом вспомнив о чем ее спрашивали перед тем, как зашел разговор об ауре, она, сделав вид, что никакого разговора, ни о какой ауре не было начала деловитым тоном:
- И Стэб, и Макс являются внебрачными детьми вашего сына. Стэб попал в этот дом в возрасте двенадцати лет, Макс – пятнадцати. Отношения между ними не заладились с самого начала, и детская вражда переросла в соперничество двух мужчин…. Э-э-э-э, - проэкала Фэт, думая, чтобы еще сказать, чтобы это не звучало вызывающе, или обвинительно - неприятностей ей и так хватало. — Вот, собственно, и все. А! Вот еще. У Стэба есть мама, а у Макса мама умерла вскоре после его рождения… ее убили, - тихо добавила она. То ли услышав в словах Фэт сочувствие к маме Макса, то ли еще по каким-то неведомым ей причинам, Лоуренс Легорд, вдруг совершенно неожиданно спросил:
- Вам нравится Макс? – Фэт почувствовала, что это не праздный интерес, она почувствовала, что любая ложь выйдет ей потом боком. Вот почувствовала и все тут! Она откинулась на спинку кресла немного подумала и спокойно сказала.
- Мне очень нравился ваш внук Макс, очень. – Фэт сказала это в прошедшем времени, что не ускользнуло от внимания мужчин.
- И что же случилось, что он перестал вам нравиться? - спросил лорд Легорд.
- Видите ли, - медленно начала Фэт. – По-моему мнению Макс ни за что на свете не должен был бы допустить того, что сегодня случилось в этом кабинете. Да, я понимаю, - с нажимом сказала Фэт, увидев, как дернулся Лоуренс Легорд, порываясь что-то сказать, - что он один вряд ли мог бы противостоять вам всем, но в тот момент, когда в меня полетели осколки, он должен был стоять передо мной, прикрывая меня собою.
- Вы очень строги к людям, мисс Лисса, вы не находите? – спросил Лоуренс.
- Нет, - покачала головой Фэт, - я не строга к людям и вполне понимаю, что даже самые хорошие из них в некоторых обстоятельствах способны совершить плохие поступки. Я лишь строга к тому мужчине, которого буду считать своим, и этого не изменить. – С этими словами она вышла из кабинета.
- Почему ты не сказал ей о Максе? – спросил у отца лорд Легорд.
- Тебе мало, что твои сыновья соперничают из-за карьеры, ты хочешь, чтобы они соперничали еще и из-за девушки? Нет уж, пусть все остается так как есть, пока Стэб не очнется, вот тогда и можешь рассказывать ей, что сочтешь нужным. - На этом разговор был окончен.

 Глава 2

Фэт, наверное, вечно плутала бы по коридорам замка, пытаясь отыскать свою комнату, но едва она вышла из кабинете, как тут же, словно из-под земли перед ней появилась уже знакомая девушка, которая привела ее к этому кабинету, теперь же она повела Фэт обратно.
- Если хотите, я могу проводить вас в сад, - щебетала она. – Вокруг замка разбит великолепный парк со множеством беседок и скамеек, вам обязательно понравиться!
- Я заблужусь, - мрачно буркнула Фэт, еще не пришедшая в себя, после такого тяжелого разговора и мечтающая только упасть на кровать и с головой укрыться одеялом.
- Я буду сопровождать вас! – радостно сказала девушка и круто изменив маршрут, повела ее куда-то в другую сторону, очевидно считая, что согласие получено. Фэт покорно поплелась за ней.
Парк был прекрасен. Уголки, в которых кусты, деревья и цветы, хаотично сочетались друг с другом, периодически сменялись лужайками со строго геометричной высадкой и подрезкой каждого растения. Любой мог найти участочек сада по своему вкусу. А запах! Такое нежное благоухание. Фэт получала настоящее удовольствие от прогулки, тем более что им на пути не встретилось ни одного человека. Она ходила и раздумывала: а как же зовут отца Стэба и Макса. Лорд Лоуренс, представил тех, кто был в кабинете, а его-то как раз и не было. Не то чтобы Фэт было так уж интересно и важно это знать, но все же какой-то дискомфорт она от этого испытывала.  Раздался какой-то странный раскатистый звук. Фэт удивленно посмотрела на девушку, ожидая пояснений.
— Это предупреждение, что обед будет подан через полчаса, и опаздывать нельзя ни в коем случае, а значит время на переодевание очень мало, - объяснила девушка непонятный звук. Она быстро направилась к дому (и Фэт вслед за ней), и очень скоро уже помогала Фэт переодеться в голубое платье, так понравившееся Максу. Фэт не стала капризничать или привередничать, или наоборот в противовес всем надевать коричневое шерстяное платье. С волками жить, по волчьи выть, тихо напомнила она самой себе, спокойно расправляя складки на юбке. Платье ей шло, в этом не было никакого сомнения, и Фэт почувствовала себя намного увереннее. А это ей ой как было необходимо, поскольку на обеде семейство Легордом должно было присутствовать в полном составе.
Когда Фэт в сопровождении горничной подошла к столовой около дверей чинным хороводом выстроилось все семейство. У дам были красивые платья, мужчины тоже были при параде. Разумеется, Фэт никого не рассмотрела и никого не запомнила - ей было настолько тошно среди этого блестящего окружения, что сил оставалось только на ничего не выражающий взгляд и мысль-мечту: скорее бы это все закончилось. Каждую женщину сопровождал мужчина. Фэт достался целитель семьи Легордов (она даже не догадывалась в этот момент, как же ей повезло). Двери открылись, и шеренга из пар вплыла в столовую. Мужчина… кажется его звали господин Эрт, оказался очень внимательным кавалером. Он так ловко подставил стул под Фэт, что можно сказать, что она опустилась на него достаточно грациозно. Потом во время обеда он заботливо подкладывал ей в тарелку кусочки еды из общих тарелок, заботливо наполнял бокалы, пододвигал хлеб, возможно поэтому Фэт почти не чувствовала себя дикарем-изгоем на королевском пиру. А потом… а потом она ела кусочек чего-то там непонятного и ей на зуб попалась то ли корочка, то ли косточка, которую Фэт благополучно разжевала с едва слышимом хрустом.
- Мисс Лисса – неожиданно обратился к ней Лоуренс Легорд, сидевший во главе стола. – Прошу вас будьте осторожнее, - спокойно и серьезно сказал он. – Ваши необдуманные и поспешные действия могут испортить не только красоту, но и ценность ожерелья. – Сказав это, лорд Легорд умолк, оставив Фэт с едва ли не открытым ртом, потому что она вообще ничего не поняла. Сделав вид, что эта странная фраза, к ней никакого отношения не имеет Фэт продолжила есть, и вдруг… она вспомнила свои слова, про ожерелье из своих зубов, и этот хруст, и слова лорда Легорда сразу стали понятны. Фэт сдавленно ахнула, подавилась и отчаянно закашлялась. Вот тут-то и пригодилась помощь целителя, очень быстро унявшим ее кашель. Фэт облегченно вздохнула, а потом отчаянно покраснела. Во-первых, от мысли, что всем стало понятно, что те три минуты, которые прошли после слов лорда Легорда и началом кашля, она все время размышляла над этой фразой. А во-вторых, что всем (во всяком случае тем мужчинам, что присутствовали в тот момент в кабинете), стало понятно, где Фэт, и где острый ум.
Она с трудом досидела до конца обеда, собственно, у нее был один вариант - выскочить из-за стола и убежать, но Фэт отбросила эту мысль и мужественно досидела до завершения церемонии. Ее поддерживала только одна мысль: когда-нибудь этот кошмар закончится и она окажется в своей комнате, а потом ее отправят к маме Стэба и она больше никогда-никогда-никогда не увидит эту семейку, во всяком случае в полном составе.
Все когда-то заканчивается, закончился и этот обед. Часть семьи (в основном мужчины), перешли в другую комнату, Фэт выскользнула из обеденной залы и помчалась в свою комнату, и хоть рядом с ней не было горничной, дорогу она найти смогла. Добравшись до кровати, Фэт ничком упала на нее, ничуть не заботясь о платье. Потом она с головой укуталась одеялом – это всегда ей помогало прийти в себя, и хоть на немного давало ощущение безопасности. «Ничего, ничего, - успокаивала она саму себя, - пусть смеются – мне по фиг! Только еще выдержать ужин, а завтра утром я отсюда уберусь. – Она несколько раз глубоко вздохнула, успокоилась и села на кровати. - В сущности, ничего страшного не случилось, - мысленно продолжала она. - Ну поддел меня этот высокомерный козел, что с того? Зато я не облилась ни супом, ни соусом, не уронила на себя ни кусочка мяса и ни крошечки хлеба – а это уже большое достижение. К тому же я не посадила ни одного пятна на платье, а это уже вообще за гранью моих достижений!», - похвалила себя Фэт. Потом она просто сидела в комнате, дожидаясь наступления вечера и злосчастного ужина, ни дом, ни парк ей осматривать больше не хотелось.
Горничная пришла за час до назначенного времени, чтобы помочь ей подготовиться. Очевидно, она получила некие указания, потому что сразу направилась к шкафу и достала из него платье, на которое Фэт обратила внимание, едва открыв шкаф. Красивое нарядное платье, предназначенное для приемов и выходов в свет. И снова, в сложившейся ситуации, у Фэт было два выхода: первый – гордо отказаться от незнакомого платья и выйти к ужину либо в коричневом шерстяном, предназначенном для долгих путешествий, либо в сером, в котором она была в кабинете, второй вариант – смириться и надеть платье, которое предлагают. Фэт выбрала второй вариант, снова, прошептав сквозь зубы:
- С волками жить по волчьи выть. – Сначала горничная уложила ей волосы, подняв их верх в высокой прическе и закрепив заколками, которые она принесла с собой, потом дошла очередь до платья. Платье было красиво, но под него нужен был корсет, которые Фэт отродясь не носила. Возникла некоторая заминка, но тут выяснилось, что Фэт платье подходит и без корсета Фэт была очень худой, так что шнуровка легко затянулась на ее впалом животе и выступающих ребрах. Все было бы просто прекрасно, если бы не слишком открытое декольте, обнажающее ключицы и плечи. Было очень неуютно, Фэт чувствовала себя голой, и тут горничная протянула ей коробку с драгоценностями.
- Вы можете надеть эти украшения, - предложила она, и стала открывать коробку, но Фэт быстро захлопнула крышку, чтобы даже не видеть того, что ей предлагают.
- Украшений я надевать не буду, - твердо сказала Фэт, подальше отодвигая от себя коробку. Гордость – это конечно хорошо, вот только открытая шея плечи и глубокий вырез не прикрытый не косынкой, ни шарфиком, ни украшениями, смотрелись вызывающе и даже вульгарно. Фэт это сразу почувствовала. С минуту она раздумывала как это исправить, а потом решительно приказала девушке вытащить все заколки и распустить ей волосы. Фэт магически закрутила пряди волос локонами, но этого было недостаточно, она попросила девушку заплести у висков тоненькие косички на манер прически одного знаменитого эльфы, из не менее знаменитого фильма, и это очень украсило Фэт. Она покрутилась перед зеркалом, внимательно себя рассматривая. Локоны прикрывали грудь, прическа ей явно шла, и вообще Фэт самой себе показалась очень хорошенькой, ну ладно, пусть не хорошенькой, но симпатичной – точно. Это придало сил и уверенности в себе, поэтому еще раз напомнив, что кошмар скоро кончится, и потерпеть осталось совсем немного, она направилась… нет, не в обеденный зал, горничная подвела ее к дверям, которые лакей тут же услужливо распахнул и Фэт оказалась в огромной комнате, которая вероятно служила для таких вот приемов. К Фэт подошел… нет не Макс, а его отец (имени которого она до сих пор не знала), и очень вежливо предложив ей опереться о его руку, подвел Фэт к небольшому скоплению молодых девушек.
- Познакомьтесь, - все так же вежливо, но достаточно быстро, сказал он, - моя супруга - леди Амалия, моя старшая дочь - леди Алисия, леди Эмели, леди Оливия, леди Элиссия, - Фэт приседала при каждом упоминании имени, девушки (кроме жены лорда), приседали в ответ. «Как же я их всех запомню? – простонала мысленно Фэт. – И девушки похожи между собой и имена похожие! Лучше держаться от них подальше, а особенно от их мамочки. Кобра коброй – даже и к бабке не ходи!», - мысли пролетели ураганом, но ничто в лице Фэт не намекало на то, что она думает. Фальшивая улыбка судорогой застыла на ее лице.
В этот раз ужин прошел хорошо. Людей за столом было намного больше и рядом с Фэт сидел незнакомый мужчина (ей его представили но она мгновенно забыла кто это), достаточно внимательный и предупредительный, поэтому с его небольшой помощью ничего неприятного не случилось… все случилось потом. После ужина приглашенные разбились на небольшие группки, часть из которых обосновалась за столиками, для какой-то игры, часть вышла на террасу, часть вообще спустилась по ступеням в парк.
Фэт, как неприкаянная старалась спрятаться в каком-нибудь укромном уголке, дожидаясь, когда можно будет уйти в свою комнату. Макса нигде не было, очевидно его отправили с каким-то поручением, без него Фэт чувствовала себя совсем паршиво. Она стояла в нише около лестницы, без интереса разглядывая золоченную лепнину, когда неожиданно раздавшийся голос, заставил ее (в который раз), испуганно вздрогнуть.
- Вам нравится наш дом? – непринужденным, светским голосом спросил… Лоуренс Легорд. Вот кого Фэт не ожидала увидеть рядом с собой – так это его. Она судорожно обдумывала ответ, а потом плюнула на все и вместо ответа уточнила:
- Нравится в качестве экскурсанта, или постоянного проживания?
- А это две разные точки зрения? – деланно удивился лорд Легорд. Фэт в ответ негромко хмыкнула. – И чем же вам не нравится этот дом? – продолжал допрашивать Легорд.
- Дом-то хорош, а вот атмосфера давления, не допускающая никакой свободы, никакого свободомыслия… - Фэт недоговорила, но Легорд и так все понял.
— Это вам Стэб и Макс рассказали? – небрежно спросил он, а потом усмехнулся: – Что ж не буду оправдываться, кстати, их отец рос и воспитывался еще под большим давлением, и в этом нет ничего необычного или удивительного – положение и титул обязывает. – У Фэт внезапно мелькнула какая-то мысль и она неожиданно сказала:
- Ваш сын воспитывался под давлением титула и общественного положения, ваши внуки воспитывались под таким же давлением, а вы? Вы ничего не сказали о себе. Вы тоже выросли под подобным давлением? – Неожиданно лорд Легорд отвернулся, и Фэт поняла, что интуитивно она попала в какую-то важную точку, нащупала какую-то недосказанность или даже… тайну? Лорд Легорд молчал и, судя по всему, не собирался отвечать на ее вопрос. – Тайна, покрытая мраком, - прокомментировала Фэт и отвернувшись сделала шаг, чтобы уйти.
- До чего же некоторые девушки любят совать свой симпатичный носик в чужие тайны, при этом оберегая свои собственные, как зеницу ока, - сказал ей вслед мужчина. Фэт повернулась и весело ответила:
— Это особенность всех девушек, уж такими мы родились.
- Ничего подобного, - быстро ответил Легорд, – обычно свои собственные тайны девушки выбалтывают еще быстрее, чем узнают чужие.
- Может этим девушкам просто не попалось хороших учителей, которые раз и навсегда объясняют, как важно держать язык за зубами. – Слово «хороших учителей», она произнесла с таким сарказмом с такой жесткой иронией, что не понять, что хорошие учителя на самом деле были никак не хорошими, а совсем наоборот, было невозможно. Лорд Легорд понял ее правильно
- У вас есть враги? - серьезно спросил он. - Моя семья может вам оказать покровительство…
- Да никого у меня нет! – с досадой воскликнула Фэт, не дожидаясь, когда лорд Лоуренс Легорд сообщит о своих условиях в обмен на покровительство. – Извините, мне надо в дамскую комнату, - быстро сказала она, и едва не бегом пошла прочь… в дамскую комнату. Она шла и спиной чувствовала, как острый, цепкий взгляд прожигает ей спину, так смотрел Стэб Легорд, прежде чем сделать столько выводов из одного-единого необдуманного слова. Так смотре Макс Легорд прежде, чем поднять все свои службы, для поиска сведений о ней, и вот так теперь смотрел Лоуренс Легорд. «Дура, дура, дура, - шептала Фэт, на чем свет ругая себя, - ну зачем мне нужно было все это говорить? Зачем? Ничему меня жизнь не учит, - вынуждена была с тоской признать она. – Уже который раз наступаю на одни и те же грабли! Когда же я поумнею?!», - ответа не было. Казалось бы, на один вечер переживаний и казусов у Фэт было более чем достаточно. Но нет. Вечер-то еще не закончился.
Фэт осторожно (можно сказать перебежками) передвигалась по залу, и тут случайно наткнулась на одну из дочерей лорда Легорда. Девушка ей приветливо улыбнулась, приглашая к разговору, и Фэт мучительно попыталась вспомнить ее имя, и очередность среди других сестер. Удивительно, но девушка догадалась, о чем себе Фэт ломает голову, и улыбнувшись еще приветливее сказала:
- Я Оливия, предпоследняя из дочерей, - Фэт смущенно улыбнулась, признавая, что она и вправду не помнила имени собеседницы. – Отец говорил, что вы учитесь в магической Академии? – между тем продолжала Оливия, видимо, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
- Да, правда на факультете бытовой магии, - Фэт снова смущенно улыбнулась, показывая этим, что факультет бытовой магии не был пределом ее мечтаний.
- А я бы и на факультете бытовой магии согласна была бы учиться, только бы учиться в Академии! – с неожиданным пылом сказала Оливия, вызвав удивленный взгляд Фэт, и грустно пояснила: - Девушкам-магам из таких влиятельных семей как наша, считается недопустим заниматься чем-либо, кроме своего дома… ну и дома будущего мужа, конечно, - смущенно добавила она, - поэтому со мной и моими сестрами занимаются дома приглашенные специально педагоги… - Оливия не договорила, а Фэт поняла, как тоскливо видеть вокруг себя одни и те же лица, и как бы Оливии хотелось хоть недельку пожить жизнью, которой живет Фэт.
- в Академии не так все хорошо и просто, как вам кажется, - начала в утешение девушки говорить Фэт, а потом постаралась перевести разговор на другие более веселые темы. – Зато вокруг вас столько родных и близких людей. У вас огромная семья, и вы все рядом друг с другом… - если Фэт хотела утешить Оливию этими словами, то у нее ничего не получилось, очевидно, не всегда большая семья благо и радость. Оливия, разумеется, кивнула, соглашаясь с ее словами, но глаза и весь внешний вид, говорили об обратном.
- Да у нас большая семья. На втором этаже расположена фамильная галерея… хотите я вам ее покажу? – повеселев предложила Оливия, Фэт с радостью ухватилась за эту возможность. Они поднялись по каким-то переходам на второй этаж, магические светильники вспыхнули сами собой, лишь только девушки приблизились и Фэт оказалась в светлом узком коридоре, стены которого были завешаны портретами. – Это мой дед Лоуренс Легорд с моей бабушкой сразу после свадьбы, - начала Оливия экскурсию, указывая на первый портрет. Фэт с нескрываемым интересом вгляделась в картину, рассматривая мужчину и женщину, что были на ней изображены. Лоуренс Легорд выглядел также, как и сегодня, когда она его увидела впервые в кабинете. Изменились только глаза. На полотне он смотрел ясно и спокойно, теперь глаза смотрели цепко и внимательно. А так в общем… он даже не потолстел ни на грамм! Фэт стала рассматривать женщину. Она была красивой, с правильными и приятными чертами лица. И он, и она смотрели прямо на зрителя, но любви между ними не чувствовалось.
- Они поженились по большой любви? – закинула Фэт удочку, поскольку ей всегда было интересно знать какие отношения бывают между мужчинами и женщинами, находящимися в долгом союзе.
- Не думаю, - с сомнением сказала Оливия. – По-моему они познакомились за два месяца до свадьбы, виделись всего один раз, поскольку дедушка куда-то уезжал, и второй раз встретились только у алтаря в Храме. – А вот это мой папа и мой дядя маленькие, - постаралась Оливия отвлечь внимание Фэт. Та рассеянно скользнула взглядом по портретам, поскольку в голове у Фэт замаячила какая-то неясная мысль. – Вот это папа и мама, когда поженились, - Оливия показала на большой портрет, где ее мама была весьма отдаленно похожа на себя теперешнюю. – А это мы с сестрами маленькие. – Фэт равнодушно посмотрела на длинную череду портретов и вернулась к самому первому.
- Оливия, - сказала она. – Вот портрет вашего деда, а где портрет вашего прадеда, например, или прабабушки? У лорда Лоуренса были же родители и, наверняка, братья и сестры, где их портреты?
- До чего же вы, мисс Лисса неугомонная, - раздался насмешливый голос Лоуренса Легорда прямо над их головами. И Оливия, и Фэт дружно взвизгнули, одновременно подпрыгнули, а потом… леди Оливия просто сбежала, Фэт посмотрела на ее удаляющуюся спину и бросилась вслед за ней, даже не взглянув на лорда Легорда, так незаметно появившегося за их спинами. Потом-то она поняла, как все выглядело в глазах лорда. Сначала она ему задала вопрос как он воспитывался в детстве, и не получив ответа, стала это же самое выпытывать у его внучек. Но Фэт этого не хотела! Совсем не хотела, все получилось само-собою!
- Что теперь будет, что теперь будет, - тихо причитала Оливия, когда они вдвоем стояли уже под другой нишей, и теперь Оливия пряталась ото всех.
- А разве семейную галерею гостям показывать не разрешается? – Спросила Фэт.
- Конечно разрешается! – обрадовалась Оливия наводящему вопросу и сразу же приободрилась. – Всем гостям мы показываем семейные портреты, у мамы и у нас с сестрами такие красивые платья и украшения… но вы же мисс Лисса сами слышали недовольство в голосе дедушки, хотя я не представляю, что ему не понравилось (а вот Фэт хорошо представляла, но благоразумно об этом промолчала)
- Знаете что,,. - запальчиво сказала Фэт. – Если вас будут ругать за то, что вы показали мне галерею, валите все на меня. Мол, я так просила показать семейные портреты, что вы вынуждены были уступить…
- Что вы, мисс Лисса! - испугалась Оливия. – После таких моих слов на вашей репутации может появиться пятно, и все могут вас счесть любопытной особой, интересующейся делами других. – Услышав эти слова Фэт пренебрежительно махнула рукой, меньше всего она переживала о своей репутации, особенно в глазах этого семейства. – Нет, - наотрез отказалась Оливия от великодушного предложения Фэт. – Я лучше скажу, что хотела показать мамино платье, - задумчиво сказала она, - только я врать не умею, - вздохнула она с сожалением.
- А вы не говорите откровенную неправду, - горячо посоветовала Фэт. – Так немного исказите факты, самая лучшая ложь это та, которая наполовину разбавлена с правдой, и…
- Это же надо в каких неожиданных местах моих внучек учат как надо правильно лгать, чтобы все поверили, - прервал страстный монолог Фэт, голос все того же зловредного, мерзкого, отвратительного, изворотливого, пронырливого… короче говоря у Фэт не хватало приличных эпитетов, чтобы описать в полной мере Лоуренса Легорда. Но в этот раз он ее достал по-настоящему, ярость затопила ее разум, и она сказала, слегка прищурив глаза, и без всякого уважения к статусу или возрасту мужчины.
- Лорд Лоуренс не знаю где вас учили так незаметно подкрадываться, но я стоя аплодирую учителям, вас воспитавшим! – Если Фэт надеялась своими словами смутить мужчину, то она жестоко ошиблась. Лорд Лоуренс ответил совершенно спокойно, сохраняя чувство собственного достоинства.
- Если вы намекаете, что я специально подслушал ваш разговор, то вы ошибаетесь. Вы говорили слишком громко и слишком странные вещи, чтобы не вызвать моего любопытства, к тому же я в своем доме, и в своем праве, и я должен…
- Лорд Лоуренс, - перебила его Фэт, - вы сейчас сказали, что захотели удовлетворить свое любопытство, почему же вы отказываете в этом праве другим, например, мне? – с вызовом спросила Фэт, и снова она проиграла, поскольку мужчина лишь слегка развел руки и сказал одну единственную фразу.
- Что поделать, жизнь несправедлива. – Фэт хотела что-то ответить, но она была не сильна в словесных баталиях, в отличии от мужчины. Поэтому несколько раз открыв и закрыв рот, Фэт присела в реверансе и… сказала, что ей надо в дамскую комнату, в этот момент ей ничего другого просто не пришло в голову. Лорд Лоуренс церемонно поклонился, а Фэт стала красная, как рак, понимая, что мужчина смеется, хотя на его лице не мелькнуло ни тени улыбки.
Когда Фэт все-таки добралась до своей комнаты, ни физических, ни душевных сил у нее уже не осталось, поэтому она с благодарностью приняла помощь горничной, которая помогла ей раздеться, набрала теплую ванну воды, да еще и сделала несколько комплиментов, от которых у Фэт немного потеплело на душе. Девушка утверждала, что Фэт очень шло и платье, и прическа, и что Фэт выглядела ничуть не хуже остальных дам. И что прическа Фэт очень понравилась леди Эмили и леди Алисии. Успокоенная Фэт уже не с такой злостью, мысленно повторяла; «Да пошли они…». Как всегда, две капли зелья, а потом Фэт провалилась в сон. Сон был беспокойным и странным, иначе ничем другим нельзя было объяснить, что в какой-то момент ей показалось, что кто-то стоит около ее шкафа, и что-то делает с ее платьями.
- Наступило утро. Горничная разбудила Фэт достаточно рано. Завтрак уже стоял на столике и Фэт очень быстро позавтракала и собралась. Она принципиально взяла только те платья, что купила сама, оставив два самых красивых в шкафу. Когда Фэт вышла из комнаты, то первый, кого она увидела был Макс. Она так ему обрадовалась, что он без объяснений понял, насколько ей было плохо в его доме.
- Я искал мать Стэба и договаривался чтобы она встретила тебя и приютила на несколько дней, - оправдывающимся голосом, сказал он.
- Я думала, что вы с ней давно договорились. – удивилась Фэт.
- Нет, отец сначала хотел показать вас деду. – При слове «дед» щеки Фэт вспыхнули алым цветом, а зубы заскрежетали. Макс грустно посмотрел на Фэт, он хорошо знал своих родственников, и хорошо знал, как они могут доводить до белого каления.

 Глава 3

Они прошли до портала, которым раньше Фэт прибыла в этот дом, теперь же этот портал перенес ее в какую-то пещеру.
- Где мы? – спросила она.
- Очень-очень далеко, - полушутя, полусерьезно ответил Макс. – Эта точка переноса наиближайшее место к тем горам, где живет мать Стеба. Мы подождем ее, она должна приехать и забрать вас, а через две недели я буду ждать здесь вашего возвращения. Если случится что-то из ряда вон выходящее и потребуется моя помощь - то вот амулет. Сломаете его, и я смогу разовым порталом появиться в той точке, где он был сломан. Ну это конечно на самый крайний случай. – Фэт протянула руку и взяла плоский круг из какого-то неизвестного материала. Предмет был легким, почти невесомым, но хрупкости в нем не было. Удивленная, она стала рассматривать руны, нанесенные на поверхности артефакта – ни одной из них Фэт не знала и никогда не видела. – Спрячьте понадежнее, - попросил Макс. Фэт быстро сунула амулет в карман платья.
Матери Стэба не было видно, а они стояли друг рядом с другом, чувствуя внезапное отчуждение. Молчание, которое возникло из-за этого становилось все тяжелее и тяжелее, и, наконец, стало невыносимым. Фэт сначала не понимала, что происходит. Еще только сутки назад Макс использовал любую возможность, чтобы намекнуть, что Фэт ему очень нравится, намекнуть, что он не собирается отдавать ее Стэбу без боя. Такие слова Макс, разумеется, не говорил, но даже толстокожая Фэт ощущала его мысли всем своим существом, и вдруг Макса словно подменили. Он вроде бы старается и улыбаться, и шутить, но теперь появился какой-то внутренний барьер, который он установил сам для себя и этот барьер удерживает его лучше любых запретов и цепей.
«Ему сказали что-то плохое обо мне? – мучительно думала Фэт. – Ему чем-то пригрозили, чтобы заставить его держаться от меня подальше? С него взяли клятву или обещание, что он не приблизится ко мне? Что? Что? Что происходит с Максом? – Она внимательно посмотрела ему в лицо, и увидела каким тоскливым взглядом тот смотрит… на стену пещеры, и в эту секунду Фэт все поняла. Догадка сверкнула, словно зарница и все сразу стало на свои места. – Ему стыдно. Стыдно так как никогда в жизни. Стыдно за то, что он не смог защитить меня… от своих родных! Он знает и понимает, как мне было вчера плохо в окружении всех тех зубатых рептилий. Но он ничего не мог изменить и теперь казнится, но исправить ничего уже нельзя», - эта мысль так обрадовала, так успокоила Фэт, что она неуверенно тронула мужчину за рукав камзола и с дружелюбной улыбкой тихо сказала:
- Вчера все было не так уж и плохо. – Глаза Макса недоверчиво сверкнули и Фэт поняла, что она все правильно угадала и попала в самую точку. – Знаете, если хорошо подумать, - Фэт замолчала, обдумывая пришедшую мысль, - то вчерашний вечер был просто чудесный, скорее всего мне удалось вывести из себя лорда Лоуренса, и от этой мысли мне почему-то очень весело…
- Моего деда? – поразился Макс. Фэт уверенно кивнула и начала рассказывать.
- Так получилось, что разговор зашел о том, что вы со Стэбом росли под большим давлением семьи. Лорд Лоуренс этого не отрицал, наоборот, сказал, что и ваш отец рос под таким же давлением… Кстати, - спохватилась Фэт. – Я до сих пор не знаю, как зовут вашего отца. Когда лорд Лоуренс представлял всех, кто были в кабинете, его-то как раз и не было.
- Все очень просто, - Макс несколько ехидно улыбнулся, - моего отца зовут Лоуренс, и именно это имя получит кто-то один из нас со Стэбом. – Услышав это Фэт громко презрительно фыркнула, тихо пробормотав, что-то о сумасшедшем доме, в котором одни только Легорды, а теперь вдобавок еще и Лоуренсы.
- Так вот, - продолжила Фэт, - на мой прямой вопрос, а как, собственно, воспитывался глава династии, лорд Лоуренс ушел от ответа, категорически не пожелав говорить об этом. Но на этом все не закончилось. Я разговорилась с вашей сестрой Оливией, и она предложила мне осмотреть портретную галерею, и тут обнаружилась некоторая странность. Не было ни одного портрета родителей вашего деда, а он ведь не с неба упал! – торжествующе сказала Фэт. – Когда я обратила на это внимание, лорд Лоуренс появился рядом с нами почти из ниоткуда, и сразу оборвал мои расспросы… - Фэт осеклась, только сейчас осознав, что Макс может являться ценным источником информации, тем более что это было бы, что называется, из «первых рук». – Макс, а вы знаете, кто ваш прадедушка? – медленно начала Фэт, но через секунду ускорилась, засыпая Макса вопросами, словно из пулемета. – Этот дом построил ваш прадед? А где он сейчас? Похоронен в семейной усыпальнице? А сколько лет вашему роду? Когда ваши предки получили свой титул? А…
- Фэт, - с притворной грозностью одернул ее мужчина. – Вам не кажется, что проявлять такое активное любопытство не совсем прилично? – В ответ на его слова Фэт неопределенно пожала плечами, что могло бы означать, что угодно. – Тем более, - неожиданно продолжил Макс, - моим ответом на все ваши вопросы будет – я не знаю!  - Фэт с недоверием посмотрела на него в полной уверенности, что он лжет, но Макс не лгал, он действительно не знал. – Видите ли, - несколько смущенно начал он, - изучение родословной не входило в круг нашего со Стебом обучения… что само по себе уже удивительно, - по-настоящему заинтересованным голосом сказал он, только сейчас осознав всю эту странность. – А ведь и правда, это очень удивительно. Обычно, первое, чему учат детей – это изучение родословной до -надцатого колена, в нашей семье такого не было. Для нас со Стэбом достаточно было знать, что наша семья влиятельная, могущественная и уважаемая, чтобы полностью закрыть тему изучения своей родословной. – Макс предвкушающе ухмыльнулся: - Теперь-то я вплотную займусь этим вопросом…
- Мне, мне расскажите? – встрепенулась Фэт, умоляюще глядя на него.
- Ну если никаких порочащих сведений я не обнаружу…
- С порочащими сведениями еще интереснее! – убежденно перебила его Фэт, и мечтательно сказала: - Думаю у лорда Лоуренса- самого старшего, в шкафах, наверно на целый полк скелетов наберется, и… - закончить свою мысль она не успела, Макс перебил ее словами:
- Добрый день леди Хельдина.
- Хельдина, просто Хельдина, без всяких леди, - усталым, запыхавшимся голосом поправила его женщина. Фэт за долю секунды забыла и о Лоуренсе Легорде, и о его сыне, и о самом Максе. Мама Стэба безумно интересовала ее, не могла не интересовать и вот теперь Фэт с жадностью, граничащей с неприличием, рассматривала эту женщину. Надо сказать, что и мать Стэба смотрела на Фэт с не меньшим вниманием. Женщины смотрели друг на друга и Макс почувствовал, что он лишний на этом «празднике жизни», поэтому он незаметно скользнул в глубь пещеры, крикнув в пустоту (надеясь, что его все же услышат), что он вернется сюда через две недели, Макс Легорд исчез в портале.
- Здравствуйте, - неуверенно сказала Фэт.
- Здравствуй, - коротко ответила Хельдина, и тут же строго сказала: - Называй меня на «ты», так положено у нашего народа. На «вы» говорят только с чужаками и с врагами. – Фэт закивала головой, обрадованная, что Хельдина спокойно объясняет ей необходимые вещи, не дожидаясь, пока Фэт сама догадается о том, что говорить и как себя вести.
- Макс… - Фэт запнулась, - лорд Легорд сказал, что мы куда -то с вами отправимся. Это далеко? Если да, то мне надо сменить обувь и переодеться.
- Далеко, очень далеко, только мы будем не идти, а перемещаться порталом. Я не говорила этого лорду Легорду, поскольку не хочу, чтобы кто-то узнал, где находится то место, в которое мы направимся. – И снова Фэт понятливо кивнула, тайны и конспирация – как это все было ей близко и знакомо. Они вместе подошли к порталу, портал выбросил их на небольшой открытой площадке, находящейся среди скал. - Здесь мы проведем два дня, - объяснила Хельдина. – В той пещере есть все необходимое для нашего пребывания. – Фэт мучительно хотелось спросить:
«Почему именно два дня, и почему именно здесь?», - она-то думала, что они будут находиться в доме Хельдины в ее племени, но Фэт благоразумно оставила все вопросы при себе и с удовольствием стала рассматривать женщину, которую нисколько не смущал такой внимательный и пристальный осмотр.
Ну что сказать? Хельдина выглядела так, как Фэт мысленно себе и представляла. По прикидкам Фэт Хельдине было около пятидесяти лет, выглядела она на тридцать, а по красоте могла сниматься в любом Голливудском блокбастере, но играть не пустоголовых красоток, а женщин способных перевернуть мир ради любви и любимого. Сама Фэт подобных эмоций в себе никогда не ощущала, но очень уважала тех, кто был на них способен. Огонь эмоций горел в глазах этой женщины, в каждом взгляде, в каждом жесте. Неразделенная, неутоленная любовь делала ее такой прекрасной в своем страдании, которое она страданием не считала. Короче говоря, Фэт была в полном восхищении. А еще она искала в ее чертах черты ее сына… и не находила. Стэб, также, как и Макс были невероятно похожи на своего отца и деда.
В пещере, в которой им предстояло прожить два дня было чисто и сухо. С двух сторон от кострища лежали ветки, прикрытые шкурами, это, очевидно, были постели. Еще у стены стояли несколько котелков, лежали какие-то мешочки, в которых была провизия. Условия, конечно, были спартанскими, но Фэт не роптала.
Сначала между Фэт и Хельдиной ощущалась страшная неловкость и обе суетливо что-то делали, что-то перекладывали, стараясь хоть этим как-то сгладить первые минуты. Перелом в их отношениях произошел тогда, когда Фэт, придумав, что хочет посмотреть на заходящее солнце вышла из пещеры и назад вернулась только когда изрядно продрогла.
- Выпей глоток, чтобы согреться, - предложила ей Хельдина, протягивая небольшую флягу. Фэт опасливо понюхала – пахло алкоголем, настоянным на каких-то травах. Резко выдохнув (она не раз видела в фильмах, что мужчины именно так и поступают), Фэт храбро сделала большой глоток. Как она и предполагала, питье оказалось настолько крепким, что без кашля не обошлось, и кашляла Фэт так сильно, что слезы текли из ее глаз. – Ничего, ничего, - успокаивала ее Хельдина, зато ты не замерзнешь уже до утра и разум, при этом, останется чистым и ясным. Так и произошло. Тепло разлилось по всему телу, а вместе с ним пришло ощущение уюта, особенно это чувствовалось около ярко горевшего костра. И вот тогда-то и пришло время задушевных разговоров, когда легко и просто говорить о самом тяжелом и непростом. Фэт начала первой.
- Эстэбан (почему-то при его матери Фэт не могла говорить Стэб, только Эстэбан), рассказал мне, что до двенадцати лет вы жили с ним только вдвоем, что его отец соблазнил вас, а потом бросил, - тихо, едва слышно сказала Фэт. Она ждала, что Хельдина отвернется и горькие складки по лбу и по краям рта станут заметнее и отчетливее, или непрошенные слезинки блеснут в уголках глаз, Фэт ждала чего угодно, но только не смеха, тихого заливчатого смеха. – Я сказала что-то не то? – почти испуганно спросила Фэт не понимая такой реакции женщины, а Хельдина отсмеявшись спокойно сказала:
- Все не так как кажется на первый взгляд. Все было совсем наоборот. Это я его соблазнила, и сделала это совершенно осознано, зная, что у него есть жена и маленькая дочка. Вот такая я… дрянь, - и в этот момент горькие нотки наконец, прорезались в ее голосе.
- Ничего вы не дрянь! – с жаром возразила Фэт. – Сколько лет было вам и сколько ему, он должен был думать.
- А он и думал, - покачала головой Хельдина, - и отбивался от меня всеми правдами и неправдами, но понимаешь… Знаешь, я лучше тебе все расскажу с самого начала. Я никому и никогда об этом не рассказывала, но сейчас моя интуиция, которой я доверяю, просто вопит о том, что я должна тебе обо всем рассказать и рассказать все как можно честнее.
… О том, что я красива мне говорили с раннего детства, - тихо покачивая головой и глядя на языки костра начала свой рассказ Хельдина. – Я не то чтобы стала заносчивой или какой-то высокомерной от этих похвал, просто у меня появилась уверенность, что найти мужа я всегда смогу и это избавило меня от необходимости соглашаться на брачный союз с первым же кто ко мне посватался… Да, да, - подтвердила Хельдина, заметив удивленный взгляд Фэт. – В некоторые годы девочек рождалось в несколько раз больше, и хоть это считалось хорошей приметой, ведь это означало, что ни войн, ни конфликтов в ближайшем будущем не будет, но это к сожалению также означало, что многие девушки не найдут себе пару, или же им придется мириться с унизительным положением второй, а то и третьей жены. Моя же красота давала надежду и спокойную уверенность, что я одинокой не останусь, а поэтому могу выбирать мужчину такого, который будет мне по сердцу. Но сколько бы я не присматривалась, ни один из парней, что хотели взять меня в жены…
- Не казался желанным, -подсказала Фэт обтекаемую формулировку. Хельдина улыбнулась.
- Да, именно так. Не казались мне желанными. Ни с одним из них мне не хотелось делить кров и постель. Я отказывала всем раз за разом. Отец и мать ругали меня, старшие родственники хмуро косились, ведь обо мне шла молва как о гордячке, крутящей носом. К тому же мне уже исполнилось восемнадцать лет и очень скоро меня бы все считали уже перестарком. Но все изменилось в одно мгновение. В наше племя прибыл сильный маг. Он хотел у нашего шамана научиться какому-то обряду, заплатив за учебу очень хорошие деньги. Я увидела этого мужчину и пропала. Он был такой красивый. Сухощавый, подтянутый, сильный и грациозный, а еще он был учтив и воспитан, что на меня тогда произвело совершенно неизгладимое впечатление.
Жил он в пещере шамана, что находилась совсем недалеко от пещеры, в которой жила моя семья. Я ведь принадлежу к семье вождя нашего племени, - снова сочла за необходимое объяснить Хельдина. Фэт слушала ее, а в голове бились строчки стихов из «Евгения Онегина»
«…Душа ждала… кого-нибудь, и дождалась. Открылись очи, она сказала: «Это он!»

 Глава 4

Фэт смотрела на Хельдину и словно воочию видела перед собой ту молодую девушку, какой Хельдина была тридцать лет назад. Яркую, страстную, порывистую, эмоции которой захлестывали с головой, и при этом невероятно красивую. Такой девушкой невозможно было не увлечься, Фэт была просто уверена, что все случилось именно так, вот только последующие слова Хельдины, полностью разрушили это убеждение.
- Я стала крутиться вокруг этого мага, желая привлечь к себе внимание, - продолжила рассказ Хельдина и в ее голосе появилась заметная грустинка, то ли она сожалела о том, что была так глупа, то ли сожалела, что своими неуклюжими заигрываниями оттолкнула мужчину, а это, несомненно, так и было, такой умудренный в любовных играх мужчина, предпочитал что-то более утонченное и деликатное. - Я шла напролом. Я не видела никаких препятствий для того, чтобы мы были вместе. Лоуренсу такой напор не понравился, и он сказал мне об этом сразу же, едва заметив мое внимание.
- Хельдина, - мягко начал Лоуренс, явно не желая меня обидеть, – иежду нами ничего не может быть. Я признаю, что ты очень красива, но не думаю, что это достаточное основание, чтобы перейти грань… - увидев, что его слова не возымели на меня никакого воздействия, - с тихим вздохом продолжала Хельдина, - после небольшой заминки он  добавил: - К тому же я женат и у меня есть маленькая дочка.
- А о том, что у него есть еще и внебрачный маленький сын он не сказал?! – разъяренно взвилась Фэт, сама от себя не ожидавшая такой вспышки гнева.
- О сыне он тогда не знал, - возразила Хельдина, не замечая, что она против воли защищает отца Стэба.
- Как это не знал? – поразилась Фэт. – Значит, когда спать с девушкой он знал, а потом проверить были ли последствия после его любовных утех мозгов не хватило? Так получается?
- Понимаешь, маги защищают себя от нежелательного потомства, и чтобы забеременеть от мага, девушке надо очень постараться, проведя сложный и опасный ритуал, Лоуренс считал, что внебрачных детей у него нет, поскольку по его мнению ни одна девушка, находящаяся в здравом уме и твердой памяти на это ни за чтобы не пошла… - Хельдина замолчала, поскольку на лице Фэт ясно читался вопрос: а вы, вы пошли на это? Хельдина чуть помедлила, а потом кивнула головой, отвечая на этот незаданный вопрос. Фэт тихо ахнула. – Я сошла с ума от любви, - тихо объяснила она свой поступок, - а потом, - словно бросившись в прорубь головой, тихо добавила: - Но я совершила нечто куда более страшное. В конце концов рождение ребенка это только мой выбор, но я сделала так, что теперь несчастливы столько людей, что у меня не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать их.
- И что же вы сделали? – с дрожью в голосе спросила Фэт, мгновенно поверившая Хельдине, если такая женщина что-то говорит, то так оно и есть.
- Я скажу, скажу обязательно, но пусть мой рассказ движется по порядку, чтобы понять, почему я совершила то, что совершила.
… Слова Лоуренса о жене и дочери не произвели на меня никакого впечатления. В нашем племени существовало многоженство, так что перспектива стать второй женой, только бы быть рядом с ним, меня совершенно не останавливала и не пугала. Я снова сделала попытку сблизиться с ним, потом делала их снова и снова, - Хельдина сцепила зубы, и Фэт почувствовала, как она ненавидит себя тогдашнюю. – Я караулила его, когда он купался в одиночестве, я… - она безнадежно махнула рукой, показывая, что количество подобных поступков было нескончаемо. Это все происходило из-за того, - начала объяснять Хельдина, - что я чувствовала, что нравлюсь Лоуренсу, очень нравлюсь и он только силой воли удерживает себя, чтобы не дать волю чувствам. Мне казалось, еще чуть-чуть и он поддастся и станет моим и тогда… На что я надеялась? Я, вероятно, думала, что жизнь после одной ночи остановиться, - она тяжело вздохнула. -  Я была глупой, самонадеянной и очень самолюбивой. В общем Лоуренсу надоело постоянно отбиваться от меня и он достаточно резко и грубо… теперь-то я понимаю, что он сделал это умышленно, чтобы я обиделась и охладела к нему, - добавила Хельдина, - сказал мне, что никогда не будет со мною, что я его не привлекаю, он много сказал тогда подобных слов, вот только я чувствовала, что это не так, что я нравлюсь ему и он отказывается от меня только из-за своего упрямства. Обида, горечь поражения, желание заставить его сломаться толкнули меня на страшный очень страшный поступок, - Хельдина замолчала.
- И что же вы сделали? – не выдержала Фэт, затянувшегося молчания, не в силах даже представить, что такого могла сделать Хельдина. Убить? Так все в семье Лоуренса были здоровы. Сделать любовный приворот? Но магу такого уровня как Легорд, уничтожить приворот дело двух щелчков. Что, что могла сделать Хельдина? И что же вы сделали? —снова спросила Фэт, поскольку женщина не отвечала.
- Ты слышала легенду о птице гарфии? – неожиданно вопросом на вопрос ответила Хельдина.
- Нет, - покачала головой Фэт.
- А слышала ли ты что-либо о песни гарфии? – продолжала Хельдина допрос.
- Нет, никогда, - сразу сказала Фэт.
- Для того, чтобы ты поняла, что я натворила, я должна сначала рассказать тебе легенду об этой птице и ее песне. Так вот слушай.
…Птиц прекраснее, чем самец гарфии нет на всей земле. Их красота завораживает всех, кто их видит, но чудеснее всего трели, которыми эти птицы услаждают ночную прохладу. А вот самки… Их не видел никто и никогда, но знающие люди утверждали, что живут они глубоко-глубоко под землей, в теплой уютной пещере. Самка никогда не покидает свое гнездо, и никогда не летает в облаках, но раз в год, когда наступает весна, она поет свою любовную песнь. Самцы, что слышат ее сходят с ума, они летят по узким тоннелям, по тесным проходам, ломая крылья и теряя перья, ведь они предназначены для небесных просторов, самцы летят и гибнут один за другим, потому что не могут противостоять этому зову. И только один, который долетел до самки удостаивается чести быть отцом ее птенцов, а потом… - Хельдина замолчала, и Фэт закончила вместо нее, проведя ассоциацию с самкой богомола:
- А потом она его убивает.
- Да, потом она его убивает, - кивнула головой женщина.
- А такие птицы и вправду существуют? – заинтересовалась Фэт.
- Нет, - убежденно сказала Хельдина, - я о них слышала только в этой легенде, но хочу сказать, что по этой легенде, понятно, как в нашем племени относились к гарфиям. В жизни все было еще хуже.
- В жизни? – снова поразилась Фэт. - Что вы имеете в виду?
- У нашего народа шаманами бывают только мужчины, а вот женщины могут родится гарфиями. Гарфии – это женщины дар которых заключается в том, что они могут увлечь любого мужчину, совершенно любого, подавив его волю, и вызвав к себе любовь и страсть, противостоять которой не сможет никто.
- Никто, даже самый сильный маг? – уточнила Фэт, мгновенно догадавшись к чему ведет Хельдина свой рассказ.
- Ну, возможно, - неуверенно начала женщина, - если мужчина будет очень сильным магом, будет ЗНАТЬ, что женщина обладает подобным даром и чтобы подойти к ней, он обвесится защитными амулетами с ног до головы, к тому же пылая ненавистью, то возможно он сможет избежать влияния - а по-другому никак. Так вот, - продолжила Хельдина рассказ, - понятно, что как только догадались, о подобном воздействии таких женщин на мужчин, их стали уничтожать. Подавление воли пугает всех… хотя я думаю, этот дар изначально предназначался для чего-то другого, может так женщины воссоединялись со своими избранными? – задумчиво рассуждала Хельдина. – Не знаю. Эти знания утеряны давным-давно, месте с исчезнувшими гарфиями.
Этот дар передавался по женской линии от матери к дочерям или внучкам. Не все девочки его получали, иначе были бы уничтожены целые рода. И вот, наконец, осталась одна девушка носительница этого дара. Она молила не убивать ее, клялась, что никогда не воспользуется этим даром. Ее пожалели. Шаман заставил выпить зелье, что сожгло ей голосовые связки, и теперь она не могла не то, что петь, а и разговаривала хриплым страшным голосом.
- А зачем ей сжигали голосовые связки? – не поняла Фэт.
- Так гарфии воздействовали на мужчин с помощью пения. Прекрасного и завораживающего. Потом ее голос становился для мужчины всем, он следовал за ним, выполняя все, что требовала женщина, находясь в эйфории наслаждения. Вот поэтому голосовые связки ей и сожгли. Всю жизнь последняя из гарфий провела в дальних пещерах, ни разу не воспользовавшись своим даром. Но когда смерть уже стояла на ее пороге, она вернулась в родное племя. Ее приняли и поселили на женской половине одной из семей. Мужчины даже в этот момент обходили эту пещеру десятой дорогой. Женщина доживала последние дни, все вздохнули с облегчением, больше в их племени не было носительниц этого страшного дара. Но в племени была одна маленькая и не в меру любопытная девочка, - неожиданно продолжила Хельдина.
— Это были вы! – догадавшись ахнула Фэт.
- Да, это была я, - с тоской сказала Хельдина. – Образ этой женщины будоражил мое воображение. Я не понимала почему ее так все боятся. Мне так хотелось увидеть ее хоть одним глазком. Страх и любопытство боролись в моей душе, в конце концов победило любопытство. Дождавшись, когда одна из женщин, что ухаживала за гарфией отлучилась по своим делам, я юрким ужом проскользнула в пещеру. Тихонько на цыпочках подкралась к лежанке и заглянула в лицо лежащей. Секунда – и она схватила меня за руку, дернув поближе к себе и зажала мне рот, чтобы я не закричала. Еще секунда - и ее, и моя рука разрезаны острым ножом, который почему-то оказался у нее в руках, еще через секунду старуха забормотала какие-то заклинания, и я беззвучно закричала от боли, поскольку мне показалось, что в моих жилах течет не кровь, а расплавленный огонь. К счастью, все очень быстро закончилось.
- Прости, - прохрипела старуха, - иначе я не могла поступить. Кто знает, может этот дар поможет тебе спасти твою жизнь, - словно успокаивая саму себя, продолжала говорить старуха. В любом случае если ты захочешь увлечь какого-то мужчину, тебе достаточно, чтобы он услышал, как ты поешь, и все равно красивый у тебя голос или нет, это не важно. Потом ты должна сделать приворотное зелье на своей крови и снова запеть. Он найдет тебя, где бы ты ни была и будет покорен твоей воли, прикажи выпить это зелье и все. Мужчина так полюбит тебя, что забудет все на свете: долг, семью, родину… Кто-то идет! – встрепенулась старуха. - Беги отсюда, чтобы тебя никто не видел. Никому не говори о том, что случилось, иначе проживешь и закончишь жизнь, как я. И… - она тихо вздохнула, - не применяй этот дар, или применяй только когда не будет никакого другого выхода. Привязывая мужчину к себе, ты отдаешь часть своей души – это такая плата. Все беги.
- Я убежала, - продолжала Хельдина. Женщина умерла через минуту после моего ухода. Все увидели порез на руке, но решили, что она это сделала, чтобы быстрее умереть. Моего пореза не видел никто. Кровь я смыла, а рана затянулась очень быстро, оставив после себя тонюсенький, почти незаметный шрам. Этот дар не мешал мне. Временами я о нем вообще забывала. Но когда Лоуренс снова отказал мне, оттолкнув от себя резкими и злыми словами, ярость поднялась в моей душе, кровь забурлила по венам, и я почувствовала тот самый жар, что испытывала в тот момент, когда старуха разрезала мне руку. Меня вело лишь одно желание, лишь одна мысль: сломать Лоуренса, доказав, что никакой разум, никакое чувство долга или ответственности не может противостоять его чувствам ко мне.
Я уже говорила, - продолжила Хельдина. – Этому дару может противостоять только сильный маг, защищенный амулетом, который знает об опасности что ему грозит, и который ненавидит женщину, что пытается повлиять на него. Как ты сама понимаешь, Лоуренс ничего не знал об этом даре, у него не было необходимого защитного амулета, и я очень сильно ему нравилась. У него не было ни одного шанса спастись от меня, и я этим воспользовалась.
Для гостя наши женщины пели и танцевали, до этого дня я не участвовала в этих увеселениях, но теперь поняла, что это хороший способ увлечь его буквально на глазах у всех, не вызывая никаких кривотолков и подозрений. Я пела. Быть может моя песня и не была так прекрасна по сравнению с песнями тех певиц, которые он слушал в столичных театрах и в будуарах, и салонах, но у меня хороший голос и хороший слух, но главное в эту песню я вкладывала душу. Я смотрела только на него, пела только для него, и он меня услышал.
Я предупредила родителей, что утром отправляюсь в дальние пещеры. Это я сказала для того, чтобы нам никто не мешал. У меня было тайное место около небольшого водопада, вот там-то я и провела ритуал приворота, там-то я и сварила зелье, и пела, пела все время, пока проводила ритуал, пела пока варилось зелье и пока оно не остыло. Лоуренс пришел, он не мог не прийти. А потом было счастье. Такое безграничное всепоглощающее счастье и для меня, и для него. Я до сих пор не знаю сколько времени это продолжалось, но не день и не два — это точно. Потом его амулетом вызвали домой. Не поверишь, он орал от боли отрываясь от меня. Молил потерпеть день, два, пока он уладит дела и вернется. Ведь здесь оставалась его душа и сердце. Я была счастлива и горда собой, ни секунды не сомневаясь, что теперь он мой весь без остатка, и что теперь мы будем вместе до конца жизни… но я его недооценила. Нет, не его чувства ко мне, - усмехнулась Хельдина. – Я недооценила его ум. Вот он-то и подсказал ему, что такие чувства взявшиеся из ниоткуда очень подозрительны. Подозрение, раз зародившись, рано или поздно прогрызет в сознании сомнение и это сомнение не даст покоя, пока не получит подтверждения.
Короче говоря, Лоуренс вернулся, но это был уже другой Лоуренс. Теперь он знал и о привороте, и о том, что это сделала я. Теперь-то он и амулеты прихватил, и ненависть в сердце пылала достаточно сильно. Он был взбешен, жесток и беспощаден. Я рассказала ему все, все до последнего что знала, что делала, о чем думала. Лоуренс потребовал, чтобы я сняла этот приворот, поскольку у него самого ничего не получилось. Он смог только ослабить воздействие. Я была напугала, я жалела о том, что сделала, я была готова снять этот приворот, вопрос упирался в одно – как это сделать? Я этого не знала, гарфия не успела мне об этом ничего рассказать. Такие знания в нашем племени были утеряны, а Лоуренс до этого дня никогда с такой магией не сталкивался.
Ситуация оказалась просто ужасная, и такие же ужасные были выходы из нее. Первый – это моя смерть. Второй – насильный разрыв магической связи, что привело бы к долгой болезни Лоуренса, огромной потери магического резерва, который нужно было бы восстанавливать несколько лет, и общему упадку сил. В моем же случае это… привело бы снова к смерти, поскольку в этот приворот я внесла часть своей души, и выжить я бы просто не смогла.
- Неужели, если насильно разорвать приворот, от этого бывают такие страшные последствия? – не поверила Фэт.
- Приворот можно только снять, то есть медленно и осторожно распутать связывающие людей нити, собирая их в энергетический кокон или клубок, а потом это вместилище нитей развеять магическим огнем. Но даже после такого «мягкого» снятия любовного приворота на долгое время остается пустота в душе. Чувства теряют остроту, у человека исчезают эмоции, он перестает радоваться и гневаться, перестает ощущать жизнь. Потом это проходит, но говорят такие состояние переносить очень тяжело. Лоуренс был согласен вытерпеть все только избавиться от зависимости, но этот клубок, связывающих нас нитей, он распутать не мог. Его можно было только перерубить. Но вот представь сосуды, по которым, словно кровь струиться энергия от меня к нему и обратно. Если эти сосуды перерубить, то эта энергия хлынет в пустоту и потребуется не мало сил, чтобы запечатать место разрыва, вот после такого выброса энергии в пустоту и наступает упадок и истощение магических и физических сил. В моем случае запечатать не получится, и я просто умру медленно и мучительно.
Перед Лоуренсом встал не простой выбор, но жизнь все решила за нас. Я поняла, что у меня будет ребенок. В какой бы ярости не был Лоуренс, как бы он меня в тот момент не ненавидел, рискнуть моей жизнью, а значит, и жизнью ребенка он не мог. 
Потом родился наш сын, и разрыв нашей магической связи был отложен на неопределенный срок, потом он забрал сына, но даже тогда не мог рискнуть произвести ритуал разрыва, ведь это бы меня убило, и как бы он потом смотрел в глаза сына. Годы идут – ничего не меняется. Я знаю, что ему бывает очень плохо, и не только ему, - почти шепотом сказала Хельдина. – Ко мне приходила его жена. Она просила и умоляла вернуть ей мужа, умоляла отпустить его, ведь она так сильно его любит и у них дочери. Но что я могла ей ответить? О том, что я приворожила его с помощью темного дара, я сказать не могла, также, как и о том, что я не знаю. Как разорвать эту связь, помимо моей смерти. О смерти я ей говорить побоялась, слишком уж исступленные были у нее глаза. Эта женщина была способна на все, тем более на то, чтобы убить соперницу. А я хотела жить! Хотела несмотря ни на что. К тому же у меня был маленький сын, и без меня ему было бы совсем плохо. – Фэт слушала Хельдину и словно в каком-то фильме воочию видела все те события, о которых ей рассказывала женщина. Фэт ее понимала. Очень хорошо понимала, и горячо сочувствовала.
- И как же все в конце концом разрешилось? - тихо спросила Фэт, когда Хельдина замолчала о чем-то задумавшись.
- А никак, - пожала плечами женщина. – Когда я ему все рассказала, и он в ярости от невозможности что-либо изменить, бил по скале так, что пробил дополнительный штрек в одну из пещер, то Лоуренс исчез и появился только через двенадцать лет, чтобы забрать сына в свой дом. Я разрешила. – Хельдина увидела удивленный взгляд Фэт и повторила с нажимом. – Да, разрешила, поскольку поняла, что здесь в племени у моего мальчика нет будущего. Я оказалась права. Мой сын многого достиг. – Фэт обратила внимание, что Хельдина ни разу не назвала Стэба по имени. И тут она вспомнила, что Стэб рассказывал, что мама ему дала свое особенное родовое имя. Фэт догадалась, что имя Эстебан, Хельдина не хотела произносить вслух, очевидно оно было ей неприятно, но и имя, что она ему дала, она тоже говорить не хотела, наверно это имело какое-то важное значение. Такая материнская преданность, предусмотрительность и любовь вызывала уважение.
- Но прошло же столько лет, - решилась подать голос Фэт.
- Ничего не изменилось. Поначалу все было совсем уж плохо. Не только Лоуренса тянуло ко мне, меня тоже тянуло к нему с неимоверной силой. Вот только, в отличие от него я в момент ритуала его любила и мои чувства ненавистью не стали, наоборот, тяга к нему принудила меня каким-то образом проникнуть в его сны. Это был волшебный сон, - глаза Хельдины заволокло мечтательной дымкой. - В этом сне вернулось ощущение счастья, чистое счастье незамутненное никакими переживаниями. Но когда я проснулась, то испугалась до дрожи в коленях. Я вспомнила о Проклятии, что преследовало наш род, и всегда, всегда, всегда, всегда, - для убедительности несколько раз повторила Хельдина. – Те, которые потом погибали, сначала встречались во снах. Я испугалась за жизнь Лоуренса, ну и за свою собственную тоже, - честно добавила Хельдина. – Мне как-то не хотелось в любовном безумии убивать всех, кто встретиться на моем пути к нему. Видеть Лоуренса я не могла, но я написала ему письмо и отправила с вестником… Он хоть и был зол на меня, - объяснила она, - оставил мне несколько вестников на всякий случай, если мне или сыну будет грозить смертельная опасность. С этого дня мы больше в снах не встречались и стало намного легче, и…
- Пожалуйста, остановитесь! – взмолилась Фэт перебивая рассказ Хельдины. – С этого момента пожалуйста поподробнее. Вы же понимаете, что все касающееся снов, касается и меня самым непосредственным образом. – Хельдина замолчала и кивнула, потом заметив, что Фэт выжидательно смотрит на нее, предложила:
- Знаешь, может ты лучше сама задашь мне вопросы, которые тебя интересуют и которые тебе не понятны. - Фэт, едва не потерла руки, как, например, делает человек приступающий к интересной и важной работе. Фэт не спешила, она чувствовала, что во всем надо разбираться спокойно и обстоятельно, и она начала:
- Хельдина, как вы думаете ваш дар, который вы случайно унаследовали и то, что происходило с вашим родом таким цветущим и многолюдным сначала, но теперь почти исчезнувшим, как-то связано? – Хельдина задумалась.
- Нет, мне кажется, что Проклятие, висящее на нашем роду само по себе, а мой дар сам по себе, просто оба эти проклятия случайно во мне соединились. – Фэт кивнула, она и сама думала точно также.
- Расскажите мне поподробнее о вашем родовом проклятии. Я так понимаю, что оно затронуло каждого.
- Нет, - Хельдина отрицательно качнула головой. – В том-то и дело, что оно по какой-то причине падало только на самых ярких, самых сильных, падало на тех, в ком жизнь и эмоции бурлили. А очень-очень многие прожили, совсем не почувствовав его воздействия.
- Хорошо, - Фэт всей своей кожей ощущала, что она на верном пути, и что именно жизненная сила и является приманкой, притягивающей это проклятие. – И как это проклятие начинало проявляться? – задала она следующий вопрос.
- Сначала тот, на кого пало проклятие влюблялся, и не важно было это была взаимная любовь или без взаимности – конец был одинаков. Тот, на ком лежало проклятие начинал изводить любимого человека, чаще всего безумной ревностью, скоро отношения становились настолько ужасными, что это была уже не любовь, а ненависть. Но во сне… во сне все было по-другому. Во сне было счастье. Вот эти самые сны, которые были у всех попавших под заклятие и позволили догадаться, что проклятие существует. – Фэт испытывающе посмотрела на Хельдину, а потом осторожно спросила:
- Но если во сне возвращается счастье, если во сне возвращаются чувства, зачем вы предупредили Лоуренса о том, что этого нельзя допускать? Ведь вы, наоборот, должны были бы радоваться, что можете хотя бы во сне быть с ним рядом. – Хельдина с грустью взглянула на Фэт.
- Понимаешь, - как неразумному дитю стала втолковывать она. – Я любила Лоуренса. Я не страсть испытывала, не влечение – а любовь. А когда любишь, то в первую очередь думаешь не о своем счастье, а о счастье любимого. Во-первых, я знала, что он меня не любит. Во-вторых, я безумно боялась за его жизнь, а то, что все, кому снились эти сны умирали, унося с собою и своих любимых… нет, только не это. Я хотела, чтобы он жил, хотела, чтобы он был счастлив – это, к сожалению, оказалось невозможно.
- Невозможно? Почему – встрепенулась Фэт. – Я видела лорда Лоуренса, по-моему, он вполне доволен жизнью. – В ответ на ее слова Хельдина горько усмехнулась.
- Много-много лет он пьет зелье, подавляющее его влечение ко мне. Но это зелье подавляет не только это чувство. Она подавляет все эмоции. Для него весь мир выглядит серым, унылым и безрадостным. Он не живет, он существует. Ты не представляешь как это ужасно. Но он никому об этом не говорит. Никто ничего не знает. Как бы я хотела все исправить. Но как? – Фэт чувствовала боль женщины, женщины, которая для своего любимого готова была сделать все на свете, а вместо этого своими руками искромсала ему жизнь.
Фэт зашла в тупик. Что еще спросить она не знала, все было так страшно запутано.
- Мне надо увидеть ту стену в пещере! – решительно сказала Фэт. Хельдина кивнула. Мы отправимся туда через два дня.
- А почему не сейчас? – не удержалась Фэт от вопроса, поскольку эта мистическая стена ужа начала ее интересовать по-настоящему.
- Сейчас начнется гроза, которая будет продолжаться два дня, - будничным голосом сказала Хельдина. – Как только гроза пройдет мы и отправимся. – Только Фэт хотела спросить откуда Хельдина знает о грозе, как совсем близко сверкнула молния, а потом прокатился грозовой раскат, а потом начался ливень.

 Глава 5

Фэт и Хельдина тихо переговаривались около костра, то и дело подкладывая поленья, чтобы пламя не затухло. Разговаривали о чем угодно, только не об отношениях между Фэт и сыном Хельдины. Обе чувствовали, что сейчас эта тема под запретом. Да и что могла сказать Фэт? То, что она чуть не влюбилась в Макса, причем при этом свято веря, что без памяти любит Стэба. Если Фэт не понимала саму себя, то, как она могла что-то объяснить, чтобы ее поняли другие. Нет, нет, сначала надо спасти Стэба, потом уже думать обо всем остальном.
Приняв такое решение Фэт успокоилась и стала представлять, что же ей следует предпринять в первую очередь. Увидеть стену с иероглифами – это раз. Скорее всего стена достаточно большая, так что фотографировать придется кусками, чтобы знаки были хорошо видны – это два. Сбросить все фото с телефона в ноутбук – это три. Распечатать листы – это четыре, потом склеить один большой лист – это пять. И эта работа будет сложной, поскольку клеить надо очень аккуратно. Потом с этим листом отправиться в какую-то там пещеру, чтобы чудище перевело текст.
Порядок действий был ясен, осталось продумать выполнение, а с этим была явная напряженка. Телефон разрядился, ноутбук разрядился. Но это еще цветочки. Чтобы распечатать текст нужно установить принтер, к нему подсоединить ноут, и все вместе запитать от аккумулятора, но там можно вставить всего один штекер, значит нужен тройник, а еще все это должно стоять на столе, а стол должен стоять на ровной поверхности, и никто ничего не должен увидеть. Блииин! Фэт хорошо понимала с какими трудностями ей придется столкнуться, и морально к этому готовилась, но все оказалось намного хуже.
Два дня пролетели быстро. Под дождь так хорошо спалось, что Фэт, казалось, что все два дня она либо спала, либо ела. А когда они смогли двигаться дальше, Хельдина с помощью трех одноразовых порталов привела ее к нужному месту. Фэт с интересом осмотрелась. Место было очень красивым и выглядело таинственно и загадочно. Они вместе подошли к пещере Хельдина шагнула внутрь, а вот Фэт осталась снаружи, поскольку на ее пути оказалась невидимая преграда, пройти сквозь которую она не могла. Только сейчас Фэт вспомнила рассказ Стэба о том, что чужак не может зайти в эту пещеру.
- Не получается! – крикнула она Хельдине. – Меня не пускают. – Женщина вышла из пещеры. – Вы ведь знали, что так будет! – немного обижено сказала Фэт. – Вы знали, что меня не пропустят? – Хельдина кивнула. – И что теперь делать? – Мысли Фэт закрутились, как сумасшедшие. «Что делать, что делать? – думала она. Весь ее трудный, но превосходный план рушился на глазах. – Может попросить Хельдину сфотографировать эту стену?» – подумала Фэт, но бросив взгляд на женщину поняла, что это не реально. Столько нужно объяснять и рассказывать, но главное у нее не будет никакой гарантии, что Хельдина сделает все так как нужно. Фэт в отчаянии посмотрела на женщину и с удивлением увидела ее напряженный взгляд, словно Хельдина не решается что-то сказать или что-то предложить. – Говорите! – почти приказала Фэт, а у самой сердце почему-то сжалось от какого-то странного предчувствия.
- В эту пещеру лишь тот может попасть, - начала она, - в ком течет кровь нашего народа. – Хельдина замолчала, позволяя Фэт домыслить остальное.
- Вы хотите, - неуверенно начала Фэт, - чтобы мы с вами провели обряд обмена кровью? – Хельдина медленно кивнула.
- После этого обряда ты станешь моей кровной дочерью, - тихо сказала она, тревожно вглядываясь в глаза Фэт.
- А Стэб, - вместо нее продолжила Фэт, - станет… моим кровным братом?! Братом? Моим братом? – словно удивляясь тому, что она сама произносит, сказала Фэт. – Но… но… - Фэт хотела сказать, что если Стэб станет ее братом, то уже никакие другие отношения будут невозможно, но не могла подобрать слов, но Хельдина и так ее поняла.
- Фэт, - мягко сказала женщина, - я знаю, что между вами ничего не было. Я, правда, не понимаю, как это возможно, - вдруг усмехнулась она, намекнув Фэт, что когда сама Хельдина была влюблена, то сделала все возможное, чтобы заполучить желанного мужчину. – Но пока вы не перешли эту черту еще все можно изменить. Подумай хорошо. Если это сломает тебе жизнь, то мы будем искать другой способ, если же…
- Не надо ничего искать, - устало перебила ее Фэт. – Я предпочитаю брата Стэба, вместо Стэба мужа или Стэба любовника. – Только Фэт это произнесла, как сразу стало так легко и свободно, она вдруг поняла, что пыталась усидеть на множестве стульев, стараясь не упустить ни Стэба, ни Макса ни еще кого-то. – Значит, у меня появиться братик, - засмеялась она, — вот ему будет сюрприз!
- Я дам тебе время подумать. Нельзя принимать такое важное решение сгоряча, - сказала Хельдина, внимательно глядя на Фэт.
- Не надо никакого времени, - отрицательно качнула головой Фэт. – Это единственное правильное решение. Я это чувствую. Так что будет лучше, если этот обряд мы проведем как можно быстрее.
- Ты не поняла, - мягко сказала женщина, - я говорю о том, что вместе с моею кровью ты получишь и мой дар – дар гарфии. Ты готова к этому? – Фэт испуганно взглянула на женщину. Со всеми этими осмыслениями братских отношений она совсем забыла об этом темном и страшном даре. Фэт молчала. Хельдина правильно поняла ее молчание. – Ты боишься – это понятно. Фэт я рассказала тебе свою историю, потому что знала, что нам возможно придется проводить обряд кровного единения по-другому в пещеру не попасть, а Максимилиан предупредил меня, что ты хочешь увидеть пещеру, которую изучал мой сын. Я не могла не предупредить тебя, что с этим даром ты получишь большую ответственность за жизнь и судьбу другого человека, а может и многих людей, ведь ты можешь подчинить не одного, не двух, а множество мужчин. – С каждым произнесенным словом женщины Фэт становилась все испуганнее и испуганнее, такая ответственность страшила. - С другой стороны, - продолжала Хельдина, - ты можешь просто жить, не пользуясь этим даром и твоя жизнь будет такой же, как и у всех остальных людей. Это только твой выбор! Возможно, если бы я знала как снимать это проклятие подчинения все было бы проще, но я не знаю, и получается, что, применив свой дар ты навсегда изменишь чью-то судьбу… это страшно, - глухо сказала Хельдина. Ее глаза были тусклы и полны горечи. Она каждую минуту помнила о том, что один раз поддавшись чувствам она стольких людей сделала несчастными. Хельдина в этот момент не смотрела на Фэт иначе она заметила бы, как глаза девушки загорелись. Ее словно окрылила какая-то неожиданно пришедшая в ее голову мысль.
- Что нужно для проведения этого обряда? – уверенным и спокойным голосом сказала Фэт. Хельдина пораженно посмотрела на нее. Только что девушка смотрела на нее испуганным воробьем, а сейчас в глазах Фэт не было ни капли страха, только уверенность в том, что она все делает правильно.
- Да, собственно, ничего, - немного растеряно сказала Хельдина. – Только нож или кинжал и ритуальные слова обмена кровью, сначала их скажу я, потом ты. Дар можно передать и насильно, - объяснила она, поскольку у Фэт родился закономерный вопрос как же гарфия передала свой дар без согласия Хельдины, - а вот обмен кровью, после которого мы станет кровными родственницами без твоего согласия осуществить не удастся. – Фэт понимающе кивнула. Хельдина резанула ножом свое запястье, потом запястье Фэт, потом пользуясь одной рукой и зубами крепко связала руки соединив резанные раны одну  другой и зазвучали ритуальные слова о том, что Хельдина отдает свою кровь добровольно и что добровольно принимает чужую кровь, и что теперь их кровь стала единой. Потом пришла очередь Фэт.
- Я, при рождении названная Пятой, в мире под названием Земля носившая имя Александра Игоревна Веденеева, в мире драконов носившая имя Йорромалирараа (Девушка, что спасла маленького дракона), в мире Тэний, носившая имя Оливия Марта Гердис, на землях королевства Тавор, носящая имя Фэттианна Лисса, дочь Гретиа Лисса, добровольно принимаю кровь Хельдины, вместе с ее даром, - Фэт на секунду замолчала, а потом продолжила: - Магической силой, которой я наделена, я полностью забираю дар Хельдины и освобождаю ее от него! – Вокруг разрезанных запястий откуда не возьмись появились голубые сполохи, которые секунду спустя, словно кокон охватили руки женщин. Они одновременно закричали от нестерпимой боли, но это продолжалось всего несколько секунд, потом сполохи исчезли, ритуал был окончен. Хельдина без сил кулем опустилась на землю, и снизу пораженно смотрела на девушку. Поскольку их руки оставались связанными, Фэт опустилась на землю рядом с женщиной, и стала развязывать веревку, чтобы освободить руки.
- Зачем ты это сделала? – наконец, спросила Хельдина. Фэт серьезно посмотрела на женщину, и столь же серьезно ответила:
- Я в любом случае получила бы этот дар, независимо от своего желания, то есть этот дар будет у меня хочу я этого или нет. Так почему бы мне не освободить вас от него, тем более что мои магические силы позволяют мне это сделать? – Хельдина робко, но счастливо улыбнулась.
- Так, значит, я уже свободна?
- Думаю, да. – немного поразмыслив сказала Фэт. – Но узнать вы это сможете только после того, как лорд Лоуренс проведет ритуал по снятию любовного приворота. Самого-самого обычного, - подчеркнула Фэт.
- Я сейчас ему отправлю вестник и попрошу это сделать! – быстро сказала Хельдина и вскочила на ноги. Она стала что-то писать на особой бумаге, взволнованно шевеля губами, и Фэт снова осознала, как Хельдина тяготилась тем, что из-за нее страдал человек, которого она любила. Это чувство вины, сжигало ее изнутри, а теперь надежда, на то, что все измениться, заставила ее глаза светиться таким огнем, что Хельдина просто на глазах превращалась в красавицу. – Все, отправила, и еще попросила прислать вестника получилось или нет. – С одной проблемой было покончено, теперь – Стэб. Очевидно, Хельдина подумала о том же, поскольку на вход в пещеру они посмотрели одновременно.
- Теперь я смогу зайти в пещеру? – спросила Фэт. Хельдина кивнула и снова первой вошла внутрь. Фэт хотела шагнуть следом и снова невидимая преграда ее остановила. – Не получается! – в отчаянии закричала она, поняв, что все ее усилия были напрасными. И Фэт, и Хельдина откровенно растерялись, и вдруг Фэт услышала, как чей-то голос в ее голове прошептал едва слышно: «Чужой взгляд», и больше ничего. – Чужой взгляд? – громко повторила Фэт не понимая, что это означает, и тут ее озарило. – Чужой взгляд! – уже в ярости прокричала она, - да это уроды Легорды навешали на меня жучков!
- Каких жучков? – в ужасе спросила Хельдина. – Ядовитых?
- Нет, - Фэт защелкала пальцами, подбирая нужные слова. – Легорды незаметно навешали на меня артефакты слежения, чтобы видеть и слышать, что я делаю и о чем говорю. Козлы! – чуть ли не в истерике закричала Фэт, сразу припомнив, что в последнюю ночь, что она провела в их замке, ей показалось, что кто-то отрывал шкаф, в котором находились ее вещи и рылся в них. Козлы, уроды, - снова и снова повторяла она в бессильной злости, а потом посмотрев на Хельдину, сказала несчастным голосом. – Легорды слышали каждое слово, всех наших разговоров. Они хотели мне заплатить кучу денег, чтобы я рассказала им, о чем мы будет говорить и что делать – я отказалась, но они не отступились и все услышали через артефакты… что на мне и сейчас, - медленно закончила Фэт, только в эту секунду осознав, что артефакты продолжают исправно работать. – Хельдина, у вас нет запасного белья и другой одежды? – спросила Фэт. – Эти вещи надо немедленно сжечь! – мстительным голосом добавила она.
Фэт обыскала свои два платья, на каждом у ворота была прикреплена крошечная брошка. На белье ничего не было и Фэт крепко задумалась, а стоит ли уничтожать такие хорошие вещи, поэтому вместо того, чтобы бросить платья в костер, она украдкой спрятала их в пространственном кармане. Что делать, она столько времени жила в такой страшной нищете, что ценила каждую вещь. В пространственный карман она спрятала и артефакты подслушивания – авось пригодятся, вот только как ими пользоваться?
- Теперь Легорды знают, что у меня дар гарфии, - с раздражением пожаловалась Фэт Хельдине, мысленно добавив: «А еще, что я Ходящая по мирам и у меня есть пространственный карман. Ну прямо три в одном, не девушка, а сундук с сокровищами!», - с иронией подумала она. Но делать было нечего, исправить то, что случилось было невозможно, пришлось смириться. Прилетел вестник с ответом Хельдина торопливо развернула свиток и счастливо засмеялась:
 - Получилось! – радостно сказала она. Фэт облегченно вздохнула. Ну хоть что-то хорошее. Они снова подошли ко входу в пещеру, в этот раз Фэт прошла безпрепятственно.
Ей почему-то казалось, что как только войдут в пещеру, то сразу окажутся в том самом зале со стеной, но все было иначе. Хельдина повела ее вглубь горы, хоть и по прямому, но не очень уютному проходу. Грубые необработанные камни разных размеров выступали из стен, отбрасывая причудливые и страшные тени от факела, который Хельдина несла в руке. Фэт было до того неуютно, что она ни на шаг не отставала от женщины. Наконец, добрались они и до стены с выбитым текстом.
Фэт с видом профессионального фотографа обошла стену, рассматривая ее со всех сторон, раздумывая как лучше ее сфотографировать. К сожалению, обойтись одним снимком никак не получалось. Стена была массивная и надписи шли чуть не до самого пола. Отойти подальше, чтобы весь текст попал на снимок было невозможно, оставалось только снимать кусками. В зале было темно и единственный факел только едва-едва рассеивал темноту, но у Фэт били два фонаря, так что осветить нужный кусочек надписи она бы смогла, но это все завтра, сегодня была только разведка и осмотр местности. Фэт оглянулась и увидела в углу свернутое одеяло. Хельдина заметила ее взгляд и пояснила. Сын спал тут в пещере, а мне было не по себе, поэтому я спала снаружи. Едва Хельдина это сказала, как Фэт тоже почувствовала, как неприятно и даже страшно стоять рядом с этим камнем. И она вдруг подумала: что Стэб отлично держал себя в руках, хоть они много дней встречались во снах, но стоило ему несколько дней поспать рядом с этой стеной, как у него «снесло крышу», может это случилось из-за этого места? Фэт задать этот вопрос Хельдине, но желание побыстрее сбежать из этого места было так велико, что все разговоры она решила отложить на время, пока они отсюда не уберутся.

Глава 6

Выйдя из пещеры Фэт несколько раз, глубоко вздохнула. У нее кружилась голова, с этой пещерой было что-то не то. Фэт вошла в небольшой грот, что находился в нескольких десятках метров от основной пещеры. Это место было явно обжитое, Хельдина находилась здесь, все то время, пока Стэб копировал надписи. Снова костер, снова уют и покой и так тянуло на задушевный разговор, что Фэт, как само-собой разумеющееся спросила:
- А вы теперь попытаетесь снова встретиться Лоуренсом? – Хельдина искоса взглянула на нее, на секунду показалось, что она не захочет касаться этой темы и оборвет Фэт, поскольку губы женщины сжались, готовясь дать отпор праздному любопытству, но увидев прямой и открытый взгляд девушки, в котором было столько сочувствия, столько понимания и столько доброты, неожиданно дрогнула.
- Нет, - тихо покачала головой Хельдина, - нет я не буду пытаться с ним встретиться.
- Но вы же так его любили, - тихо напомнила Фэт.
- Знаешь, - Хельдина судорожно глотнула. – Эта любовь ощущается мною как бесконечная боль и бесконечное чувство вины. Мне кажется, за эти долгие годы, эти страшные чувства иссушили мою любовь. Нет, я не хочу даже видеть Лоуренса. И еще у него же семья. Нет, нет нет. Я хочу свободы, я хочу просто радоваться жизни, радоваться своему сыну, я хочу просто жить. К тому же, даже сейчас все еще не так просто. Лоуренсу понадобиться несколько месяцев, чтобы исчезли все последствие после того зелья, что он принимал годами.
- Подумаешь, - презрительно фыркнула Фэт. - Он столько лет пил эту гадость, теперь эти несколько месяцев промелькнут, как один день. А уж потом-то он оторвется по полной.
- В каком смысле оторвется? От кого? – спросила Хельдина. Фэт засмеялась.
— Это значит, что он пустится во все тяжкие. Так говорят, когда молодой юнец вырывается на свободу из-под родительской опеки. Ой чувствую мои слова о шершавой стене попадут прямо в точку, - еще веселее засмеялась Фэт.
- Какой стене? – снова спросила Хельдина.
— Это долго рассказывать, - попыталась отмахнуться от объяснений Фэт, но увидев, как расстроилась Хельдина, сразу же уступила: — Это случилось, когда лорд Лоуренс попытался ментально надавить на меня, принуждая отвечать на все его вопросы. Мне этого страшно не хотелось делать, и вот по совету одного… - Фэт хотела сказать психолога, но потом поняла, что это также потребует дополнительных объяснений, поэтому вместо этого сказала: - По совету одного менталиста, - продолжила она после заминки, - я постаралась представить лорда Лоуренса в каком-нибудь смешном виде, чтобы нарушить, сбить то влияние, которое он на меня оказывал. В голову ничего не приходило, и тут я представила лорда Лоуренса, сбегающего от любовницы, в тот момент, когда в дверь ломился разъяренный супруг. Представила, как лорд Лоуренс голым выскакивает на балкон, держа одежду в охапке и как спускается по каменной стене, держа в зубах узел с вещами, и царапая о шершавую стену, свои… ну в общем вы поняли, - улыбнулась Фэт. Хельдина внимательно слушающая девушку без тени улыбки, вдруг подалась вперед, а потом захохотала так звонко и весело, что эхо отразилась от стен.
- Я поняла, что он бы поцарапал, - отсмеявшись сказала она. – И что же ответил тебе Лоуренс?
- О! Он очень важно заявил, что в подобной ситуации не был ни разу в жизни. Теперь-то понятно почему. Так вот я хотела сказать, что, когда его эмоции и чувства будут разблокированы, не превратится ли он в мартовского кота, бегающим за кошечками по крышам? – Хельдина снова стала смеяться, и в этом смехе самую чуточку промелькнули злорадные нотки. Фэт ее понимала, бесследно боль, что испытывала Хельдина не проходит. Душа требует реванша, хоть и такого крошечного, как в виде злорадного смеха. На несколько минут они замолчали, думая каждая о своем и вдруг Хельдина испуганно спросила:
- А как же ты теперь? Как ты теперь будешь жить с этим даром? – но Фэт лишь пренебрежительно махнула рукой.
- За меня не волнуйтесь. – Но Хельдина не верила ни беспечной улыбке, ни беспечным словам, и тогда Фэт вполне серьезно объяснила:
- Не волнуйтесь за меня. Со мной все будет хорошо, - однако переживание в глазах женщины не исчезло и Фэт была вынуждена продолжить. – Я не такая, как вы, - неохотно, глухим голосом, пояснила Фэт. – Я спокойная, уравновешенная, даже слишком! – раздраженно фыркнула она. – Мне не свойственны такие всплески чувств и эмоций, что вспыхивают у вас. Я другая, совсем другая. Об этом мне сказали уже давно, но я только сейчас, слушая вашу историю это осознала до конца. Те, кто первыми это во мне заметили предположили, что либо моя душа ждет кого-то ей предопределенного, либо на мне лежит какое-то заклятие, либо та часть души, что отвечает за чувство любви мертва и я любить вообще не способна. Не способна ни на страсть, ни на сумасшедшие эмоции, - с тоской перечисляла Фэт, с горечью подумав, что она очень похожа на лорда Лоуренса со своими скрытыми спящими эмоциями.
- Этого не может быть! – категорически возразила Хельдина. – Я же чувствую твое человеческое тело, твою доброту и доброжелательность. Мне еще ни с кем и никогда не было так легко, так спокойно. Я чувствую, что ты меня действительно понимаешь! Понимаешь мои поступки, понимаешь те чувства, которые мною двигали, и ты не осуждаешь меня, ты мне сочувствуешь и сопереживаешь вместе со мной!
- Я говорю не об этом. Я говорю о страсти, что все сметает на своем пути. Я говорю о любви, когда безоглядно веришь своему любимому человеку, отказываясь верить в плохое. Я же поступаю наоборот. Я кропотливо, без устали ищу и ищу недостатки… и нахожу. Потому что если очень-очень сильно захотеть, то недостатки можно найти в любом человеке. Я не могу броситься в любовный омут с головой, - пожаловалась Фэт. – Как ни стараюсь, как не пытаюсь это сделать – ничего не получается. Голова остается трезвой и продолжает анализировать и рассматривать под микроскопом каждый поступок мужчины, каждый его взгляд, каждое его слово. Мне самой от себя противно, но я не могу ничего изменить. Вот для примера возьмем Стэба. В него тайно влюблены все девушки в Академии, а я? Вроде бы какие-то чувства шевельнулись, когда мы стали видеться в снах, но один его просчет… и то это просчет в моем понимании, - добавила Фэт, и вот уже чувства и исчезли.
- А какой просчет допустил мой сын? – с интересом спросила Хельдина.
- Он меня не поцеловал, - грустно усмехнулась Фэт, давая понять своей улыбкой понять, что она и сама понимает, насколько ничтожен этот промах, но он тем не менее разрушил ее чувства. – Стэб с такой страстью преследовал меня, так ревновал, я думала, я ждала… а он не поцеловал, хотя и продолжал ревновать и подозревать. Странно как-то все, - Фэт замолчала, а потом снова встрепенулась. – Или вот Макс. Он по внешности и по уму ничуть не уступает Стэбу. И вот Макс тоже начал за мной ухаживать, и тоже стал проявлять признаки своего внимания ко мне. И что же я? – Фэт горько засмеялась. – Сначала я заподозрила, что все его ухаживание проистекает из чувства соперничества со Стэбом. Вроде как отбить девушку у соперника – это настоящая победа над врагом. Потом, когда я почувствовала, что нравлюсь ему, он тоже мне стал нравиться, и снова его малейший промах, и все – никаких чувств больше нет. А ведь я должна была бы всеми правдами и неправдами оправдывать любимого, вместо этого я первая же и выискиваю недостатки.
- А в чем провинился Макс? – с улыбкой спросила Хельдина. Фэт захотелось ответить что-то ироничное с нотками сарказма, но почему-то не получилось, и она ответила просто и искренне. Сначала я решила, что он ухаживает за мной, чтобы досадить Стэбу, но потом я стала думать, что это не так и я Максу понравилась по-настоящему. А потом… - Фэт тяжело вздохнула. – Семейство Легордов решило мне устроить допрос с пристрастием. Представляете, меня пригласили в кабинет, где заседали шесть мужиков, один круче другого. На меня начали давить и эмоционально, и ментально, пытаясь заставить говорить то, что я не хотела. Но и это еще было не все, в какой-то момент лорд Лоуренс вышел из себя и в меня полетели осколки стекла. Уж не знаю, кто эти стекла остановил, но явно не Макс. А я стояла и думала, что если бы я была месте Макса, а он стоял на моем месте, то я бы… - Фэт продолжать не стала, Хельдина и так поняла, что в этом случае Фэт собой бы прикрыла любимого человека. – А Макс этого не сделал, - тихо сказала она. – Он сидел и смотрел, что происходит и даже не попытался вмешаться. – С лица Хельдины пропала улыбка, она так ясно ощутила чувства Фэт, ощутила ее разочарование, и ее отторжение мужчины, который с этой минуты стал ей совершенно безразличен. – Но, если хорошо подумать, - продолжала Фэт, - я слишком быстро перечеркнула свое хорошее отношение к Максу. Я не пыталась искать ему оправдание, не пыталась спросить почему так случилось, не пыталась, в конце концов наорать на него, упрекая во всем на свете. Думаю, это случилось потому, что настоящих чувств у меня к нему не было. Так легко отказываться от кого-то или чего-то, если это тебе не нужно. – И снова Хельдина поняла, о чем говорит Фэт.
- Я ничего не могу сказать о Максимилиане, поскольку не знаю его, а вот насчет моего сына. – Нет, я не собираюсь его оправдывать, или убеждать тебя, что ты в чем-то ошиблась, или что-то неправильно поняла, - быстро сказала Хельдина. – Наоборот, я думаю ты права. Я вот сейчас вспоминаю наши с ним разговоры, когда он рассказывал мне, о чем он мечтает и как видит свою дальнейшую жизнь, и все больше и больше убеждаюсь – ты права. – Хельдина на секунду замолчала, а Фэт, внимательно слушающая ее, мысленно поражалась самой себе. Вот только что ей сказали, что она права, заподозрив Стэба в том, что его чувства к ней являются чем угодно, но только не любовью, но вместо того, чтобы обрадоваться и возгордиться своей прозорливостью, она, наоборот, почувствовала страшное разочарование. Как будто ей хотелось, чтобы Хельдина сказала: «Ты не права. Мой сын страстно любит тебя, ты для него единственная любовь до конца жизни!», - Фэт мысленно тихонько рассмеялась до чего дурацкие мысли лезут ей в голову, а все и-за того, что ей действительно хочется чтобы кто-то полюбил ее всей душой, без всяких экивоков, без всяких если бы да кабы. Но нет, такой любви не существует, или она есть где-то далеко-далеко и Фэт до нее никогда не добраться. И все же она уточнила:
- Вы думаете, что ваш сын меня вообще не любит?
- Я не знаю, - Хельдина вздохнула. – Чувства — это такая сложная вещь, но одно я знаю точно: мой сын изо всех сил сопротивлялся бы этому чувству, потому что… - Хельдина замолчала на секунду и решительно закончила: - Потому что ты ему не подходишь… по его мнению, разумеется, - быстро добавила она и виновато посмотрела на Фэт. – Для меня – лучшей жены, чем ты и не сыскать, но вот он… Давай я тебе расскажу, как я это понимаю и вижу.
Мой сын умен, хорошо воспитан, имеет титул и престижную работу – но это всего лишь внешние атрибуты благополучия, - неожиданно сказала Хельдина, - поэтому если судить по этим признакам, то у сына все очень-очень хорошо.
- А это не так? – быстро спросила Фэт. Насколько она помнила из их бесед у Стэба была только одна головная боль – его брат.
- Конечно, нет. Это не так. Мне кажется, в глубине души он хочет переплюнуть Лоуренса, своего отца. Сын этого, разумеется, мне не говорил, но я чувствую, чувствую это. Он хочет всем доказать, что сильнее, умнее, и что он может достигнуть гораздо большего, чем его отец. – Фэт понятливо кивнула, она и сама думала то же самое. Стэб соревнуется не с братом, он соревнуется со своим отцом, вот только Стэб еще в самом-самом начале дистанции. Хельдина молчала, а Фэт мысленно следовала за рассказом Хельдины, додумывая то, о чем она сейчас молчала.
- Стэб хочет найти себе жену с большим состоянием, и что бы ее семья имела вес в обществе? – полувопросительно сказала она.
- Ни состояние девушки, ни связи, сына не волнуют, - твердо сказала Хельдина, - но вот то, что девушка должна принадлежать к обществу, к которому относится и он (пусть даже благодаря отцу), это несомненно. Объясню, почему для него это важно. Сын хочет достичь высот в карьере, таких высот, каких только возможно. Он понимает, что сможет совсем мало времени уделять семье, и все равно ему придется бывать с женой в свете на высших раутах и он хочет, чтобы ее общение с окружающими не стало нерешаемой проблемой. Если девушка будет чужачкой, то уверяю тебя найдется немало внешне вполне приличных способов, чтобы отравить ей существование. Если ответить грубо – то больше ее никуда не пригласят и сын лишиться возможности видеть необходимых ему людей, ведь ни для кого не секрет, что самые важные вопросы решаются вот в таких вот неофициальных беседах. А если она не сможет достойно отвечать, то ему придется защищать ее честь – на дуэлях с мужчинами, если ее оскорбит кто-то из мужчин, либо вообще отказаться от светской жизни, если конфликты будут с женщинами. Сын это хорошо понимает и заранее предвидя подобные проблемы, хочет их избежать изо всех сил, например, не влюбляясь в тебя. – Хельдина замолчала. Молчала и Фэт обдумывая слова женщины и пытаясь представить свою жизнь со Стэбом как она ее себе рисовала в мечтах и как это было бы в реальности.
Стэб был прав, прав во всем. Фэт даже на скромном вечернем приеме столько совершила промахов и ошибок. Хотя все… ну почти все смотрели на нее волне доброжелательно и не старались как-то высмеять ее или обидеть. А если бы это было не так и множество-множество злобных красавиц, ненавидящих ее за то, что Стэб женился на ней, своими ехидными улыбочками и словами изводящие Фэт день за днем… Ужас! Ни больше, ни меньше. Стэб, словно собака, охраняющая хозяина от бандитов, будет кидаться из стороны в сторону, чтобы ее защитить… Нет уж, нет уж. Такого Фэт и даром было не нужно. И даже то, что она Ходящая по мирам ничего бы не исправило. Так немного поудивлялись бы (в лучшем случае). И все.
Фэт посмотрела на Хельдину и увидела, что та смотрит на нее с беспокойным ожиданием. Хельдина боялась, что Фэт обидится на нее за эти слова, но Фэт, улыбнулась так легко, так успокоено, что у женщины отлегло от души.
- Как хорошо, что Стэб теперь мой кровный брат! – весело сказала Фэт и они обе засмеялись. – Интересно, что написано на этой стене? – мысли Фэт двинулись в другом направлении. – Скорей бы избавить Стэба от этого проклятия – мне уже до ужаса надоело пить эти капли, - пожаловалась она Хельдине, и потом вдруг беспокойно сказала: - А вы с Лоуренсом теперь не будете видеться во снах? Ведь это же разные проклятия, одно вы сняли, а второе же такое самое, что и у Стэба. Надо лорду Лоуренсу сообщить, чтобы он продолжал пить зелье, ведь это проклятие не снято. – И новый вестник, написанный Хельдиной полетел в дом Легордов.
 Они стали укладываться спать. Фэт закрыла глаза, но сон не шел. Она вертелась и так и этак, ничего не помогало. Ей было так плохо и так тоскливо, что слезы сами собой полились из глаз, превращаясь в судорожные рыдания.
- Фэт что с тобой? – перепугалась Хельдина.
- Ничего, - всхлипывая ответила Фэт. – Просто… просто я так хочу кого-нибудь полюбить сильно-сильно, чтобы он был моей половинкой, моей душой, моим сердцем, и чтобы он полюбил меня также сильно… а вдруг… - она всхлипнула, - а вдруг я встречу этого мужчину и из-за какой-то оплошности, из-за какого-то опрометчивого поступка отвернусь от него. А так и будет, уж я-то себя знаю! - с горечью воскликнула она. – И я останусь одна из-за своего прагматизма, из-за своего привередничанья, из-за своего цинизма, наконец. Я вижу только плохое, но ведь никто не идеален. У всех, у всех, у всех, у всех есть недостатки. Как мне вытравить из своей души эту черту – присматриваться, оценивать каждого, кто ко мне приближается. Как мне увидеть своего мужчину, своего суженного? – Хельдина несколько мгновений смотрела на Фэт, потом резко встала и отошла в дальний угол пещеры. Она долго копалась в каких-то мешочках, так долго, что Фэт успела успокоиться. Потом Хельдина вернулась к костру, подула на затухающие угли и бросила на них пучок трав. Потом также молча разрезала руку и капли крови стали падать на загоревшийся пучок травы.
- Дай свою руку, - попросила Хельдина.
- Зачем? – с подозрением в голосе спросила Фэт.
- В нашем племени считается, что магией шаманов владеют только мужчины, - издалека начала женщина. – И это действительно так, но только отчасти. Я происхожу из рода шаманов, и хоть такой сильной магией, как мой дед и прадед я не владею, но кое-что получается и у меня. Правда я потом буду болеть и плохо себя чувствовать, но это не важно. Дай мне свою руку, я задам духам вопрос, и они ответят. Я не буду слышать, что я говорю, поскольку буду находиться в трансе, но ты должна слушать очень внимательно. Духи говорят только один раз. Я никогда не обращалась к ним. Честно говоря, мне было страшно. Я не спрашивала ни за сына, ни за себя, но за тебя спрошу.
- Нет, не надо! – испугалась Фэт. – Не надо ничего спрашивать!
- Уже поздно, - тихо сказала Хельдина. – Я уже встала на тропу, по которой духи поведут меня. – С этими словами она резанула ножом и по кисти Фэт, и ее кровь также брызнула на дымящуюся траву. Хельдина что-то забормотала сначала не разборчиво, потом Фэт услышала ее просьбу, обращенную к духам: «…тот кого она полюбит больше жизни, тот кто полюбит ее больше жизни, суждено ли им встретиться? Узнает ли она его? Будут ли они вместе? Будут ли они счастливы? – Хельдина замолчала, потом не своим, а каким-то мертвым голосом сказала:
- Слишком много вопросов. Ответ будет только на первые два. Да. Ей будет холодно, страшно и одиноко, он набросит свой плащ ей на плечи.

Глава 7

Хельдина очнулась через несколько минут. За это время Фэт уложила ее на одеяло, заботливо прикрыла плащом и с беспокойством ожидала, когда глаза Хельдины откроются. Вот Хельдина несколько раз глубоко вздохнула и резко села. Увидев Фэт, она успокоилась и даже попыталась улыбнуться.
- Ну что, получилось? – немного хрипловатым голосом спросила она. – Ты услышала ответы?
- Да, - Фэт в порыве радости прижалась к женщине, к которой чувствовала такое доверие, такую нежность и благодарность. – Ответ был только на два первых вопроса. Я встречу мужчину, которого полюблю и узнаю его… - она замолчала, а потом тихо засмеялась: - Он набросит мне на плечи свой плащ, когда я замерзну.
- Почему ты смеешься? – удивилась Хельдина.
- Видите ли, - смутилась Фэт, - я вдруг подумала, что, учитывая мой дотошный въедливый неугомонный характер, я теперь буду ходить в одном платье без плаща до тех пор, пока кто-то не сжалится и не накинет на меня свой! – Фэт шутила, но Хельдина сказала совершенно серьезно:
— Вот поэтому я и боюсь обращаться к духам. Вот ты, например, зная об этом плаще будешь стараться подстроить все так, чтобы это произошло как можно быстрее, а ведь тем самым ты можешь изменить судьбу! То, что сказали духи должно было бы произойти с тобой при условии, что ты ничего не знаешь о предсказании, теперь же, неизвестно, может быть ничего и не сбудется. – Эти слова страшно напугали Фэт. Она тихонько легла у костра и больше не смеялась. Но успокоиться она все равно не могла.
— Значит, получается наша встреча должна состояться в будущем? И я его еще не видела и не знаю его? – несмело спросила она.
— Это неизвестно, - пожала плечами Хельдина. – Может ты видела его, но не воспринимала как возможного возлюбленного, а может и не видела еще. Поэтому тебе и было сказано об этом особом знаке.
- Скорее бы уже, - тихо пробормотала Фэт, - а то так всю жизнь в девках и проходишь! – Наступила глубокая ночь, а Фэт все вертелась и вертелась на своем ложе и никак не могла уснуть, она думала и думала о предсказании, но очень скоро все ее мысли заслонил только этот проклятый плащ, о котором ей сказала Хельдина. Фэт уже воочию ощущала, как на ее плечи ложиться тяжесть плотной ткани, согревая и успокаивая ее, и эта картинка была до того живой, яркой и реальной, что этот плащ стал казаться ей убежищем от всего, что в этой жизни пугало и угнетало: от одиночества, от страха, от нищеты и от неизвестности. Умом-то она, конечно, понимала, что важен не плащ, а человек, чьи руки этот плащ держат, но она ничего не могла с собой поделать. Мужчина представлялся ей неясным неотчетливым пятном, а вот плащ, плащ был осязаем. Утром ей стало легче, навалилось столько забот, что она успокоилась и стала думать о том, что действительно важно. А самым важным на этот момент было – фотографирование кусков стены, причем фотографировать нужно было так, чтобы потом все части оказались одного размера, все строчки и буквы правильно совпадали, а это было нелегко. Но Фэт придумала как ей не ошибиться. Она разделила всю стену на неравные прямоугольники – равные не получались, поскольку строчки были кривыми, и то съезжали вниз, то, наоборот, карабкались вверх. Хельдина сначала нахмурилась, увидев первую черту, но Фэт показала ей, что это черту очень легко стереть ластиком. Из-за кривых строчек и линии получились кривыми, и Фэт уже прикидывала, как будет резать по линиям маникюрными ножницами. Потом надо было понять, как разместить фонари, чтобы буквы были как можно лучше освещены. Потом из камней вымостить подставки нужной высоты - все это заняло столько времени, что само фотографирование пришлось перенести на другой день. Хотя быть может Фэт оттягивала момент фотографирования, потому что ей было необходимо поговорить с Хельдиной и разговор этот должен был быть не из приятных. Как хорошо Фэт ни относилась к Хельдине, но даже ей она не хотела показывать телефон и планшет.
- Хельдина, - неуверенно сказала Фэт, - я не могу вам всего рассказать, но мне нужно, остаться в пещере одной. Простите меня за недоверие. Я обещаю, я клянусь, что ничего плохого с этой стеной я не сделаю, просто… - Фэт замолчала, мучительно подбирая слова оправдания
- Я все понимаю, - мягко перебила ее Хельдина и прикрыла руки Фэт своею ладонью. – У тебя есть тайна, я чувствую это, и не просто какой-то девический секрет, а настоящая тайна, от которой быть может зависит твоя жизнь. – Фэт быстро-быстро закивала головой, едва сдерживая слезы, от нахлынувших чувств, от благодарности, что ее понимают, а потом, она прижалась к Хельдине, как к лучшему другу, как к защитнику, как… к маме, о которой она не помнила.
Съемка прошла удачно, но потом начался долгий и трудный процесс перевода этих изображений в бумажный формат. У Фэт было все необходимое оборудование, был и стол, даже два стола, но они никак не желали стоять на неровных камнях, поэтому подготовка площадки заняла кучу времени, потом она с проводами запуталась, потом, потом, потом… короче говоря листы с изображением появились только на третий день. Потом она резала и склеивала листы в одну простынь, аккуратно сворачивая текст рулоном. Стена была три метра высотой и четыре длинной, масштаб пришлось делать один к четырем, иначе букв было не разобрать. Упрятав все свои сокровища, она объявила, что можно возвращаться. Макс обещал ждать их через две недели, так что еще несколько дней можно было провести вместе и наговориться вдоволь. Фэт расспрашивала Хельдину буквально обо всем, и сама с радостью отвечала на многие вопросы, достаточно откровенно рассказывая о многом, что ей пришлось пережить. Такая душевная близость! Фэт чувствовала себя с Хельдиной, как с самым близким и дорогим человеком. То ли так на нее влияла кровь Хельдины, то ли у Фэт была сумасшедшая потребность в родном человеке.
Время возвращения неумолимо приближалось. Почему неумолимо? Да потому что отвращение Фэт к той мысли, что ей придется возвращаться в дом Легордов, описать было просто невозможно. Стоило ей представить, как члены этой семейки, дружно собравшись у подслушивающего артефакта с любопытством слушают, о чем она говорит с Хельдиной, как ее прошибало холодным потом и такая злость, такая ненависть закипала в душе, что становилось трудно дышать. Фэт даже не пыталась догадаться кто из мужчин прицепил к ней «жучки». Скорее всего Макс, как самый младший, все-таки представить лордов Лоуренсов хоть старшего, хоть младшего, крадущихся к ней в комнату, а потом роящихся в ее белье и вещах, она не могла, как ни старалась.
Хельдина м Фэт добрались до пещеры, в которой располагался портал и обосновались в ней, дожидаясь прибытия Макса, и тут перед Фэт встал новый вопрос: а, что, собственно, ей делать дальше? У нее есть текст с непонятными письменами, и? Что дальше?
Фэт мучительно пыталась вспомнить название ни то города, ни то деревни, а которой обитал тот, кто мог перевести этот текст. Фэт хоть и слушала Стэба, но подобные мелочи не запоминала, поскольку была уверена, что они ей не пригодятся, и вот теперь она понятия не имела как ей узнать, куда надо идти, и главное: как туда добраться. К помощи Макса не хотелось обращаться до дрожи в коленях, и в дом его отца тоже не хотелось возвращаться, но если ей кто-то и мог помочь – то только Легорды. Тем более, что Фэт это все делала не ради себя, а ради Стэба… вот только когда она объяснит, что ей нужно, у Легордов сразу же появится много вопросов, а Фэт ой как не хотелось отвечать ни на один из них. Ей нельзя было дать им повод заподозрить, что у нее есть нечто такое, что она тщательно скрывает. Она так ничего не придумала, когда появился Макс. Вежливо поприветствал их, потом также вежливо попрощался с Хельдиной и шагнул в портал вместе С Фэт. Фэт и Хельдина попрощались заранее, Фэт не хотелось, чтобы мужчина видел, насколько теплые отношения теперь их связывали, не хотела, чтобы он видел, как много Хельдина теперь значит для Фэт.
Макс шел по коридорам дворца спокойным неспешным шагом. Он словно что-то ждал. Ждал вопросов, ждал каких-то слов или ждал, что Фэт расскажет ей хоть что-нибудь, но Фэт молчала. Наконец, когда молчание стало невыносимым Макс сказал:
- Тот язык, на котором вы говорили в детстве… - он замолчал, умышленно не закончив фразы, продолжая все также спокойно идти по коридору. Макс не даром ел свой хлеб, став лучшим дознавателем в управлении. Вот такие увертки, такие психологические крючки бывали эффективнее угроз и запугивания. И Фэт на этот крючок попалась мгновенно.
- Что это за язык? – взволнованно спросила она, а поскольку Макс не торопился отвечать, она нетерпеливо подергала его за рукав.
- Я думал вам не интересно, – притворно удивился он. – У нас есть время поговорить спокойно наедине, а вы молчите.
- Я… я… - начала запинаться Фэт не зная, что сказать, чтобы оправдать свое угрюмое молчание (но не говорить же ему о жучках! Тем более, что Макс вел себя так, что Фэт усомнилась в своих подозрениях). Поскольку говорить что-то все равно было нужно Фэт быстро придумала сокращенную версию всего того, что произошло с ней в пещере, отбросив половину эпизодов и насочиняв других им на замену. Полуправда всегда страшнее откровенной лжи, потому что не знаешь, чему верить, а чему нет, и поэтому полуправда намного действеннее, если надо кого-то обмануть, чем, собственно, Фэт сейчас и занималась. – Проклятие, что лежит на Стэбе, - негромко начала она. — Это связано с его мамой, вернее даже не с мамой, а со всем его родом, начиная с далекого прошлого. Раньше его племя жило совсем в другом месте, а потом они оттуда ушли и вот именно туда и направились мы с Хельдиной. Стэб тоже был там, и он мне сказал, что в пещере есть стена, покрытая символами на языке, который давно забыт, и Стэб считал, что если прочесть то, что там написано, то он сможет избавиться от Проклятия.
- И что же? – поторопил Макс Фэт, едва та ненадолго замолчала.
- Все так и оказалось, - покорно продолжила Фэт. - И пещера есть, и стена есть, а толку нет. Стэб говорил, что он успел скопировать часть надписей. Не могли бы вы в его вещах поискать эти бумаги? – попросила Фэт. Макс кивнул, и она заметила, что его лицо немного подобрело. – Так что с тем языком, на котором я говорила в детстве? - осторожно напомнила она ему. Макс улыбнулся, признавая, что ее хитрый подход к нему вполне удался.
— Это шегордский язык, - коротко сказал он. Фэт от этих слов похолодела. – О королевстве Шегорд она слышала очень мало, но все что она слышала было страшно и ужасно. Снова повисло молчание, но оно Фэт совсем не тяготило, она его даже не заметила, поскольку все ее мысли были направлены к тем словам Макса, которые она только что услышала.
- А вы не могли бы, - робко спросила она, - поподробнее расспросить того человека, что вам сказал о шегордском языке, быть может на таком диалекте разговаривают в одном из графств, например на востоке Шегорда или на юге? Вы не могли разрешить мне поговорить с ним и расспросить его обо всем, что он знает. Я понимаю, - торопливо сказала Фэт, - что в вашем управлении это сделать невозможно, но быть может мы с ним могли бы где-нибудь встретиться? Вы, разумеется, будете присутствовать при этом разговоре, я даже буду просить вас, чтобы вы меня сопровождали на эту встречу. – Фэт с мольбой посмотрела на мужчину и с удивлением увидела страшную досаду на его лице.
- К сожалению, - со вздохом начал Макс, - никто из лингвистов, что работают в нашем управлении, не смог определить из какого региона или к какому диалекту принадлежат те фразы, что я им произнес. – Фэт только хотела спросить, откуда же он все-таки это узнал, как Макс сам продолжил: – О том, что это шегордский язык, сказал дед. Я уже не знал к кому обратиться за помощью и решил спросить у него, он сказал сразу же, не колеблясь ни секунды… - Макс замолчал, но Фэт чувствовала, что на этом их разговор не закончился, немного подумав, она догадалась каким было его продолжение.
- Он стал расспрашивать вас, где вы услышали эти фразы? – предположила Фэт. Макс кивнул. – И? – Фэт надеялась, что Макс скажет ей, что ничего не рассказал деду, но вместо этого Макс ответил:
- Я вынужден был сказать правду. Понимаете, - теперь в глазах Макса плескалось раскаяние и мольба о прощении, - врать ему было бессмысленно. Если бы я сказал, что не могу ответить, поскольку это связано с моей работой, то он вмиг добыл бы и пропуск, и разрешение, позволяющее ему читать все документы и общаться со всеми секретными агентами, если бы я сказал, что это мой личный секрет, то стало бы еще хуже, но он все равно бы узнал, от кого я услышал эти фразы.
- Вы ему сказали, что услышали их от меня, и что же он? – нетерпеливо спросила Фэт, не желая слышать оправдания Макса, то что посвященных в ее тайны становилось все больше и больше, откровенно ее пугало.
- Я видел деда и в гневе, и в ярости, - невесело усмехнувшись сказал Макс, - но пораженным до такой степени – никогда. Он был не просто удивлен, он был потрясен…
- А потом, он заставил вас рассказать ему все что вам известно обо мне, - усмехнувшись столь же невесело, закончила за него Фэт.
- Да. – Вынужден был признаться Макс. – Я ему рассказал, но только в самых общих чертах, никаких подробностей я ему не сообщал. Так что, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, если вы хотите что-то узнать о Шегорде, вам придется напрямую обращаться к моему деду. – В этот момент они дошли до комнаты, в которой жила Фэт две недели назад, и Фэт присев в легком реверансе, быстро скрылась за дверью. Ей надо было подумать над всей этой ситуацией, и честно сказать она не могла видеть Макса, поскольку раздражение и обида на него за то, что он все о ней рассказал, оказалась гораздо сильнее здравого смысла.

Глава 8

Фэт едва успела принять ванну, как к ней в комнату постучалась горничная, чтобы помочь одеться на ужин. Фэт хотела тяжело вздохнуть, но вместо этого стиснула зубы, мысленно пообещав себе, что она будет держаться, держаться и еще раз держаться!
В этот раз все прошло спокойно. Все сидящие за столом мило общались между собой и Фэт никто не трогал. Чтобы закрепить этот успех она (от греха подальше) вышла в сад, решив в одиночестве побродить по красивым аллеям. Она гуляла уже минут двадцать, когда неожиданно на ее пути появился… лорд Легорд Лоуренс-старший. Она едва смогла узнать его, поскольку лорд Легорд Лоуренс-старший внезапно очень сильно помолодел и выглядел как мужчина, едва перешедший тридцатилетний рубеж.
Фэт едва удержалась, чтобы не скривиться в презрительной гримасе, она не любила неискренности, а желание омолодить себя, в ее глазах выглядело, именно, как притворство и обман. А как еще можно было назвать это преображение, когда при помощи магии человек смог омолодить себя до возраста внуков? Что может быть столь же жалким и пошлым? Фэт сдержала свои чувства, не выразив их ни единым взглядом, ни единым жестом, но лорду Лоуренсу ничего не нужно было говорить, он все понял и сам, и понял правильно. Однако, вместо того чтобы смутиться, он, наоборот, улыбнулся, и улыбка была немного смущенной, словно он хотел чем-то похвастаться, заранее стесняясь своей похвальбы.
— Это моя настоящая внешность, - тихо сказал он. – Мне постоянно приходилось магически старить себя, ведь не мог же я выглядеть ровесником Максимилиану и Эстебану.
- Вы что вообще не стареете?! – поразилась Фэт, которая ни разу не слышала о том, что такое бывает.
- Старею, - «утешил» ее лорд Лоуренс, - но в несколько раз раз медленнее, чем маги, не говоря уже о простых людях без магических способностей.
- Вам помогает какое-то заклинание? Артефакт? Зелье? – сазу же стала расспрашивать Фэт, мужчина засмеялся и отрицательно покачал головой. Как Фэт почувствовала это, она и сама не понимала, но только она точно знала, что мужчина очень доволен произведенным эффектом, для него почему-то очень важно, чтобы Фэт увидела его настоящим. Она не стала раздумывать над этим вопросом, поскольку в этот момент Лоуренс Легорд спросил, не хочет ли Фэт задать ему несколько вопросов? Было понятно, что он намекает на то, что Фэт может расспросить его о Шегордском королевстве и шегордском языке, возможно, с каким-нибудь другим собеседником Фэт так бы и сделала, но только не Легордами. Любой ее вопрос, сразу же позволит начать задавать ей в ответ свои вопросы, а в этой семейке любое сказанное ею слово, может привести к очень печальным последствиям, поэтому она задала очень неожиданный для Легорда-старшего вопрос:
- Когда я смогу увидеть Эстебана и главное, когда я смогу с ним поговорить? – Едва она это спросила, как сразу почувствовала возросшую настороженность лорда Лоуренса.
- Зачем? – быстро спросил он. Как же Фэт хотелось грубо сказать: «Надо!», но она понимала, что так отвечать нельзя.
- Мне надо с ним поговорить, - мягко и спокойно сказала Фэт. – Это очень важно.
- О чем вы хотите с ним поговорить? – последовал следующий вопрос, и Фэт пришлось почти полминуты молчать, чтобы взять себя в руки, и все же не нагрубить его дотошнейшему и въедливейшему Сиятельству.
— Это вас не касается, - тихо, но твердо сказала Фэт, намекая, что пора бы поумерить свое любопытство, но лорду Лоуренсу все ее намеки были как с гуся вода, и он спокойно и столь же твердо возразил ей:
- Все что касается членов моей семьи, касается и меня лично. – Что еще ему говорить Фэт не знала. Ей с ним вообще говорить было невероятно трудно, они словно разговаривали на разных языках, вернее Фэт разговаривала с ним, словно на чужом языке, с трудом подбирая слова. Ей не хотелось ни расспрашивать его о королевстве Шегорд, ни пытаться узнать откуда у него эти сведения, все чего ей хотелось – уйти как можно быстрее, но злость клокотавшая внутри нее требовала выхода, и Фэт сама не ожидая этого от себя вдруг ядовито спросила:
- Так это вы прикрепили на мою одежду подслушивающий артефакт. Это вы копались ночью в моих вещах?! – Фэт ожидала, что мужчина либо покраснеет от стыда, либо побледнеет от гнева, лорд Легорд не сделал ни того, ни другого.
- Видите ли, - спокойно сказал он (косвенно этими словами отвечая на ее вопрос), – вы некоторым образом находитесь под защитой и опекой моей семьи, и поскольку я вас не знаю, и не знаю как вы поступите в той или иной ситуации, я должен знать, что происходит, чтобы уберечь вас от необдуманных, глупых или беспечных поступков.
- Что?! – едва не взвизгнула Фэт от ярости. – Вы не имели никакого права подслушивать мои разговоры! Вы не имели никакого права вмешиваться в мою жизнь!
- А вот тут вы ошибаетесь! У меня есть это право, поскольку вы живете в моем доме, и стараетесь помочь моему внуку, я должен опекать и заботиться о вас.
- Подслушивая мои разговоры?!
- В том числе и это. Повторяю, я лишь хотел уберечь вас. Я не хотел, чтобы вы совершили какую-нибудь непростительную глупость… - Фэт внезапно успокоилась и внимательно посмотрела в лицо Легорда, а потом с явным сарказмом в голосе протянула:
- Как это чудесно быть человеком, никогда не совершившим ни одной глупости. Представляю как вас распирает от гордости за себя любимого! - Фэт понимала, что сейчас он ответит ей что-то гневное, возможно и оскорбительное, но ей это было безразлично, однако, лорд Легорд повел себя совсем по-другому. Во-первых, он резко отвернулся, так резко, что Фэт даже заподозрила, что он не хочет, чтобы она видела его лицо. Во-вторых, он судорожно глотнул, и ей показалось, что его горло перехватил спазм. В-третьих, чуть погодя он сказал глухим голосом, все также не глядя на нее:
- Ну вот как вам удается попадать своими словами и вопросами в самую уязвимую точку? – Фэт догадалась, что он имеет в виду не только эти последние слова, но и те вопросы, которые она задавала ему и его внучке на званом вечере. Вопросы о его прошлом. Хотя ее последние фразы не имели никакого отношения к его прошлому… или имели? Эти мысли вихрем пролетели в ее голове, но вслух Фэт ничего не сказала, она ждала, что будет дальше. – Человек, никогда не совершающий глупостей… - с горькой интонацией в голосе повторил Лорд Легорд ее слова. – Много-много-много лет назад я совершил такую глупость, что она даст фору любой глупости, которую вообще может кто-либо совершить. Но я ее сделал осознанно, хорошо понимая последствия. Знал, что мне придется жестоко расплатиться за эту глупость. Шли годы. Я ждал-ждал-ждал расплаты, но она не приходила, время расплаты пришло… теперь. – Фэт замерев слушала мужчину. Весь его вид, его голос говорили о том, что расплатой будет смерть, но ведь этого не могло быть! Если он знает, что может погибнуть, то должен как-то бороться, что-то предпринимать, а не стоять вот так неподвижно!
- Вы говорите о смерти? – решилась подать она голос. Лоуренс кивнул. – Но… но почему вы в этом так уверены? – удивилась она.
- Да потому что я этого не хочу, - очень странно ответил Лоуренс Легорд. - Так не хочу этого, что вы себе не представляете! Но… одним из условий расплаты за мой поступок  (кроме смерти, разумеется), - добавил он, - что расплата придет в тот момент, когда это будет для меня особенно страшно, в тот момент, когда я особенно захочу жить дальше, например, буду счастлив, или в моей жизни появиться надежда на счастье, вот тогда расплата и придет. Знаете легко умереть, когда не хочется жить, а вот когда хочется… - Лоуренс не договорил, но все понятно было и так.
- Вы боитесь умереть? – Фэт не злорадствовала, не ехидничала, она понимала, что смерти боятся все, она лишь уточнила.
- Нет, - равнодушно сказал мужчина. – Я не боюсь смерти, и даже надеюсь, что мне удастся принять неизбежное с мужеством и спокойствием… но как же я этого не хочу! – Он сказал это с такой горечью, что у Фэт на секунду сжалось сердце от жалости, а еще в сердце что-то такое непонятно дрогнуло, и Фэт с радостью подумала, что как хорошо, что на Легорде Лоуренсе нет плаща (не к ночи будь помянуто!), а то… - Значит, вы хотите увидеть Эстебана… - совсем другим голосом повторил лорд Лоуренс, показывая, что разговор о его личных проблемах окончен.
- И чтобы наш разговор никто больше не слышал, - быстро добавила Фэт, не вежливо перебивая мужчину. Для Фэт это был вопрос жизни и смерти, поэтому никто, в том числе и лорд Лоуренс-старший (а он особенно), не должны были слышать, о чем она хотела поговорить со Стэбом. – И… и… - начала заикаться Фэт испугавшись того, что хотела еще сказать, но потом решительно закончила: - и вы должны дать мне слово, что никаким образом не попытаетесь услышать наш разговор, - с дрожью в голосе о подобного нахальства, сказала она. Лорд Легорд ничего не ответил, вместо этого он провел рукой по своему лицу, и оно снова стало таким, каким Фэт видела его в кабинете.
- Сюда кто-то идет, - ответил он на ее безмолвный вопрос о перемене внешности. А потом лорд Лоуренс поклонился и быстро ушел, не сказав ни да, ни нет в ответ на ее требование. Через несколько секунд на алее показалась служанка, разыскивающая Фэт, чтобы сказать, что ее зовут в дом.
Ночью Фэт долго не могла уснуть. Мысли крутились юлой, перескакивая с одного источника переживаний на другой, безостановочно: то она думала о словах Легорда Лоуренса, пытаясь понять какая опасность ему угрожает, то она злилась на него за его беспардонность и неуважение к чувствам и мнениям других людей (и к ее мнению в частности), то она переживала от том как она встретится со Стэбом и что ему скажет, то она переживала, что все ее усилия могли быть напрасными и переведенный текст ничем не сможет помочь Стэбу (и что она тогда будет делать?), то она думала о Максе и пыталась понять, что же он к ней чувствует, поскольку она ощутила какую-то неуловимую перемену в их отношениях, Макс больше не пытался открыто ухаживать за ней, ничем не намекая и не упоминая о своих чувствах или намерениях.
Утро она встретила не в настроении и завтракала без аппетита, едва поковырявшись в тарелке с кашей. Через час за ней пришла горничная и повела ее незнакомыми переходами совсем в другую часть замка. Фэт догадалась, что ее ведут к Стэбу.
Они подошли к двери, горничная постучала, и получив разрешение открыла перед Фэт дверь, предлагая ей пройти внутрь. Фэт оказалась в комнате, напоминающей кабинет, очевидно это была гостиная Стэба, находящаяся рядом с спальней. Сам он стоял возле стола, одетый с иголочки и нервно перебирал какие-то бумаги.
- Фэт! – бросился к ней Стэб с распростертыми объятиями. У Фэт было всего несколько мгновений, чтобы остановить его, и она ими воспользовалась.
- Стой, где стоишь! – громко закричала она и для убедительности выкинула руку вперед указательным пальцем показывая, где он должен стоять. Как ни странно, Стэб остановился.
- Фэт, - в его голосе зазвучала растерянность. – Ты что не хочешь меня видеть?
- Хочу, очень хочу, - весьма неосмотрительно выпалила Фэт, сведя на нет свою попытку остановить мужчину. Он снова ринулся к ней, и снова Фэт закричала: - Стой! Не подходи! – и снова Стэб остановился не понимая, почему Фэт не хочет его обнять. – Лорд Эстебан, - решила прибегнуть к официальности Фэт. – Прошу вас выслушать меня. Разговор будет долгим и серьезным, и… и мы должны куда-то уйти… - Фэт хотела сказать уйти на открытое пространство, например в парк на поляну, где поблизости не будет никаких кустов, но Стэб все понял по-своему.
- Конечно! – радостно согласился он. – Я увезу тебя далеко-далеко, нас никто не найдет и не увидит, мы будем все время вместе! – Фэт чуть не закричала от ужаса от такой «радужной» перспективы. Ну конечно забиться в какую-нибудь глушь, чтобы ее никто не видел – это прямо ее мечта. И вдруг она горько подумала, что Стэб такой же козел, как и его старшие родственники. Он для проформы, даже просто для галочки не сказал, что любит ее, и Фэт это очень сильно задело. Что было бы если бы она пошла за ним и в огонь и в воду, а он… он бы стыдился ее, стыдился своих чувств, что заставили его выбрать жену (это в лучшем случае жену, Стэб похоже и предложение руки и сердца ей делать не собирался), намного-намного ниже его по положению. И еще Фэт порадовалась, что не успела в него влюбиться. Ей даже сейчас было немножко больно, а что было бы с ней, если бы он был для нее смыслом жизни. Все эти мысли промелькнули очень быстро, заставив ее быстро осмотреться и встать за спинкой высокого кресла. Теперь между ними была хоть какая-то преграда и можно было говорить намного спокойнее.
- Лорд Легорд, - все таким же официальным тоном сказала Фэт. – Вам известно, что вы провели в коме больше месяца? Судя по вашему ошарашенному виду, вы об этом до этой минуты и не подозревали, - сухо констатировала Фэт реакцию мужчины на ее слова. – А что вам рассказали с того момента, как вы пришли в себя? – задала Фэт следующий вопрос.
- Наш семейный лекарь разбудил меня час назад, сказал, что со мной хотят поговорить. Кто не сказал, - добавил Легорд. – Я хоть и удивился и тому, что меня будил лекарь, и тому, что он передал мне это сообщение, но тем не менее я привел себя в порядок и даже успел позавтракать.
- То есть вы ничего не знаете о том, что произошло за это время? – уточнила Фэт. Легорд отрицательно покачал головой. – Что же, - с легкими нотками злорадства в голосе сказала она, - сейчас вас ждет много чего интересного. Но сначала мы выйдем из дома, чтобы никакие любопытные уши (последние слова она прошипела, причем сделала это неосознанно, обида за то, что ее прослушивали, еще не улеглась в ее сердце), нас не смогли подслушать.
- Ты говоришь о жене моего отца? – спросил Стэб. Фэт промолчала. Она первая двинулась к двери, а Стэб чуть-чуть замешкался, Фэт мгновенно оглянулась и быстро сказала умоляющим тоном:
- Только плащ не надевайте и не берите его с собой!
- Зачем? – поразился Стэб ее словам. – На улице же тепло. Фэт успокоено вздохнула и вышла за дверь.

Часть вторая

Глава 1

Фэт не была в этой части замка, поэтому Стэбу пришлось показывать ей дорогу в переплетении коридоров, чтобы попасть в сад. И этой части сада она тоже не видела, в который раз подивившись размерам поместья. Они удобно расположились на скамье. Фэт умышленно выбрала это место, здесь был виден выход из здания, и не было густых кустов, за которыми можно было бы незаметно стоять. Паранойя – здравствуй! Фэт и сама понимала, что перегибает палку в своей подозрительности, но как говорится лучше перебдеть, чем недобдеть.
- Чтобы вы лучше поняли то, что случилось, я начну рассказывать с самого начала, - предупредила Фэт. Стэб кивнул. Сейчас при свете дня стало особенно заметно, что мужчина не в порядке. Глаза, запавшие, и как-то странно поблескивающие. Зрачки иногда нервно дергались, вместе с уголками губ, и это не было милой усмешкой. Этот Стэб откровенно ее пугал, но выхода не было, она должна было переговорить с ним. – Я не знала, что вас ввели в кому, в надежде продержать в таком состоянии, пока не найдется способ помочь вам, - начала Фэт. – Это была хорошая идея, - одобрила она, - мы с вами не должны были видеться, чтобы ваше состояние не ухудшилось. Чтобы не дать нам возможность встречаться в снах, ваш отец создал зелье, принимая которое такая возможность полностью исключается. Он, собственноручно, доставил это зелье мне, взяв с меня клятву, что перед сном я буду принимать его по две капли. Я честно выполняла обещание, мы с вами ни разу не виделись, - с некоторой гордостью сказала Фэт. – Ваш брат Максимилиан должен был поддерживать со мной связь…
- Макс?! – Стэб в ярости вскочил на ноги. - Макс должен был все время находится рядом с тобой?! – еще раз повторил он и его глаза стали черными. Ревность страшная, черная убийственная ревность. Он шагнул к Фэт. – Говори, что у вас с ним было! – Фэт за секунду поняла, что чтобы она ни ответила, Стэб все равно совершит что-то страшное и непоправимое, скорее всего просто убьет ее. Вот так наверно и заканчивались жизни всех в роду Хельдины. Помутнение рассудка, заставляющее убивать - и все. У нее было несколько мгновений, чтобы решить, что делать дальше, она и сама не знала откуда у нее взялись силы, а вслед за ними и слова. Фэт внимательно без страха посмотрела Стэбу в глаза, а потом четко, спокойно, выговаривая каждое слово сказала:
— Значит так, если ты сейчас не сядешь на скамейку и не успокоишься, я ни за что не расскажу тебе, что было дальше. Вместо этого я начну кричать, и кричать буду так сильно, что из замка выбегут люди. А знаешь, кто будет бежать самой первой? – она на секунду замолчала, а потом выдохнула: - Твоя мама! Да, да, она здесь в замке и места себе не находит от переживаний, и может даже из окна смотрит на нас. И вот когда она прибежит ей станет так стыдно за своего сына, так стыдно, что не передать никакими словами, особенно из-за того, что этот позор увидит твоя мачеха. – Фэт чувствовала, что мама Стэба и ее соперничество с мачехой из-за его отца – самые болевые точки для Стэба и она умышленно била именно по ним. - Ты хочешь этого? – требовательно спросила Фэт. Стэб мигнул раз, мигнул другой. Его глаза приобрели свой обычный цвет, и он буквально рухнул на скамейку.
- Что со мной происходит? – в ужасе прошептал он, а потом резко повернулся к Фэт: - Мама и правда здесь? Но как? Она же категорически отказывалась приезжать в этот дом, и видеть отца.
- Так я и хочу рассказать тебе обо всем! – закричала Фэт. – Произошло столько всего, но ты… но ты ведешь себя как дурак! – выпалила Фэт, обращаясь к нему на «ты». -  И я не знаю, что мне сделать, чтобы ты выслушал меня спокойно, внимательно и с пониманием. – Стэб потряс головой, словно пытаясь сбросить с головы мусор, потом посмотрел куда-то в сторону.
- Там фонтан, - он махнул рукой, указывая направление. – Мне надо остудить голову. – Он быстро пошел по дорожке, Фэт посидела, посидела и пошла вслед за ним. Стэб засунул голову в воду, потом периодически высовывал, тряс мокрыми волосами и засовывал снова. Вот он, последний раз встряхнулся и сел на бортик фонтана и Фэт узнала своего холодного, умного, все подмечающего куратора. 
- Ну, наконец-то! – со вздохом облегчения сказала она, и сев рядом с ним, продолжила свой рассказ. – Так вот. Я добросовестно пила зелье, но потом я подумала, что без вашей мамы невозможно понять, что вообще происходит. Вы, к счастью, успели мне рассказать и о Проклятии вашего рода, и о своей маме, и о пещере со стеной, где начертано нечто важное. И вот я попросила разрешения у вашего отца поговорить с вашей мамой. После некоторого раздумья ваша семья на это согласилась, - Фэт предупредительно вскинула руку, призывая Стэба к молчанию, поскольку едва Фэт коснулась семьи Легордов, Стэб захотел что-то спросить. – Потерпите, пока я закончу, спрашивать будете потом, - предупредила она его. – Ваша мама сразу поняла, о чем идет речь и что происходит, поэтому мы сразу переместились к той злосчастной пещере. И вот тут-то и возникли трудности…
- Ты не смогла пройти внутрь, - догадался Стэб.
- Именно! Я растерялась, но ваша мама предложила мне на выбор два варианта. Первый – мы отправляемся назад, и все продолжает идти так как и идет, и второй… - Фэт замолчала с удовольствием наблюдая, как Стэб затаил дыхание, ожидая продолжения. Она могла поклясться, что он представления не имеет, что Фэт скажет дальше. – Второй вариант заключался в том, что ваша мама предложила мне провести ритуал обмена кровью, чтобы я фактически стала ее дочерью. – Стэб ахнул. Такого поворота он точно не ожидал. – Выбора у меня не было и вот. – Фэт расстегнула манжет, закатала рукав и показала Стэбу шрам, который останется навсегда, поскольку был магическим шрамом. Так что ваша мама стала теперь и моей мамой, а вы…
- А я стал твоим кровным братом, - глухо, с задумчивым выражением на лице, сказал Стэб.
- Правильно! – припечатала Фэт. – Я получила новое имя вашего рода. Это имя – Нэвэр…
- Та-Что-Несет-Перемены, – перевел Стэб. Фэт скривилась. Имя Нэвэр ей понравилось, а вот перевод имени не понравился вообще, но кто ее об этом спрашивал!
- Твоя мама сказала, что теперь я имею право знать твое родовое имя. Харт – вот как она тебя назвала! – Стэб сначала вскочил, потом снова сел, а потом так посмотрел на Фэт, что она поняла, что только в эту минуту он ей поверил окончательно и безоговорочно. – Но на этом, к сожалению, хорошие новости заканчиваются, - тихо сказала Фэт. – Проклятие, лежащее на тебе еще не снято. Но перед тем, как я начну рассказывать дальше, я хочу, чтобы ты (она умышленно сделала акцент на слове «ты», чтобы напомнить Стэбу, что они теперь родные по крови), принес мне магическую клятву, что никогда, ни за что и никому не скажешь, что я Ходящая по Мирам! – Лицо Стэба, едва он услышал о магической клятве стало напряженным, но услышав последние слова он успокоился.
- Фэт, я никому и ничего не расскажу – обещаю, - серьезно сказал он, но Фэт это не устроило.
- Нет, - она отрицательно качнула головой, - только магическая клятва. Я уже успела пообщаться с твоими родственниками и теперь твердо уверена, что, если им что-то понадобиться они не остановятся ни перед чем, даже перед тем, чтобы покопаться в твоих воспоминаниях. А магическая клятва не даст этого сделать, став своеобразным замком на всех воспоминаниях, что касаются меня.
— Это глупо, - не сдавался Стэб. – Если так рассуждать, то, что им мешало копаться в моих воспоминаниях, пока я был в коме?
- Они и копались, но думаю, только в самых последних, пытаясь понять, что же вызвало такую вспышку твоих чувств ко мне, но теперь… теперь они вывернут наизнанку всю твою память, поскольку я чувствую, что этот наш разговор интересует всех в этом доме, и к нам прикованы взгляды всех его обитателей. –  Стэб посмотрел в сторону замка и тут же почувствовал то, о чем говорила Фэт. На них смотрели, за ними следили десятки глаз. Интерес наблюдателей ощущался даже на таком расстоянии.
- Я не могу дать тебе такой клятвы! – решительно ответил Стэб. – Я уже говорил, что давал клятву, что больше не поклянусь никому и ни в чем!
- Ты лжешь, - сквозь зубы процедила Фэт. – Клятву ты, разумеется, давал, я в этом ни секунды не сомневаюсь, но я также не сомневаюсь в том, что в этой клятве обязательно была какая-то лазейка, какое-то отступление, иначе нельзя. Вдруг подобная клятва понадобиться королю или еще кому-то, и ты не будешь иметь права ее не дать. Так что не ври. Ты можешь дать такую клятву, я это точно знаю! – Фэт упрямо сжала губы и скрестила на груди руки, всем своим видом показывая, что она не отступит.
- Мне надо подумать, - тихо сказал Стэб, признавая ее правоту.
- Так думай, но только здесь и сейчас! Если ты зайдешь в дом до того, как принесешь мне эту клятву – знай, я не буду тебе помогать, поскольку буду считать, что моей тайны больше не существует. А поскольку это для меня самое важное, что только может быть, то я не захочу и палец о палец ударить для человека, который отказался ее сохранить. А еще…
- И что ты еще сделаешь? – иронично усмехнулся Стэб, которому угрозы Фэт не показались серьезными. Она хотела что-то сказать, но вместо этого ее губы дрогнули, и она почти прошептала:
- Ничего. Я ничего не буду делать, ты все сделаешь сам. Понимаешь, Проклятие никуда не делось, и очень скоро то состояние, в котором ты был полчаса назад вернется и станет еще сильнее. Братские чувства не спасут от того, что может случится, - пояснила она. - Твоя мама рассказывала, что в вашем роду случалось кое-что и похуже. Ты убьешь меня убьешь своими руками, на этом все и закончится. – Стэб вздрогнул. Он вспомнил свое состояние и ему стало не по себе, а Фэт между тем продолжала: - Я единственная, кто может что-то сделать, но я ничего не буду делать без этой магической клятвы, совсем-совсем ничего, кто бы меня ни просил, даже твоя мама.
- Мама в доме? – быстро спросил Стэб. Фэт покачала головой.
- Нет. Я сказала тебе о ней, чтобы остановить. Но твоя мама уже может здесь бывать, поскольку кое-что произошло, что изменило отношения между нею и твоим отцом. Я бы с удовольствием пригласила ее сюда, но я не могу этого сделать, поскольку сама гостья. Но вот твой отец, или ты… - Фэт замолчала, а потом тихо добавила: - За тот месяц, что ты был в коме, очень-очень многое изменилось и я тебе все сейчас расскажу, только при условии...
- Что я принесу магическую клятву, - закончил вместо нее Стэб. Они оба невесело рассмеялись. – Фэт, - снова попытался воззвать Стэб к ее благоразумию. – Даже если в моей семье узнают, что ты Ходящая по Мирам, ничего плохого от этого не будет. Эта тайна никогда не покинет нашего дома…
- Также, как и я! – закричала Фэт. – Вы же меня не отпустите. Я останусь пленницей в этом доме, а я хочу быть свободной! Свободной, понимаешь! Ходить куда хочу, делать, что хочу, уехать куда хочу!
- Но почему пленницей? – продолжал гнуть свою линию Стэб.
- Ах, да! – иронично всплеснула руками Фэт. Я совсем забыла. Ты знаешь, что мама Макса скорее всего была Ходящей по Мирам? – спросила Фэт. Стэб этого не знал. – Так вот твой папочка сейчас шерстит все аристократические роды в надежде отыскать в их родословной Ходящих, и если он узнает… - Стэб понял ее с полуслова.
- Макс отличная партия! - обрадовался он. Макс честный, благородный… - договорить он не успел. С бешеной силой, и яростным воплем Фэт толкнула его в грудь и Стэб вверх ногами упал в фонтан. А пока он выбирался, Фэт ходила взад и вперед, пытаясь взять себя в руки и не наделать каких-нибудь глупостей. – Ты чего? – недовольно спросил Стэб магически просушив свою одежду.
— Значит, ты считаешь, что я для Макса идеальная партия, - притворно ласковым голосом спросила она. Стэб кивнул. – А почему же ты не посчитал меня такой идеальной партией для самого себя? – Стэб покраснел. Покраснел мучительно, только сейчас поняв, как все некрасиво выглядит в глазах Фэт. — Значит для твоего «любимого» братика я хороша, а вот для тебя такого прекрасного-распрекрасного - плоха?
- Ты не так все поняла, - начал оправдываться он. – Я имел в виду пристроить тебя…
- Пристроить меня, как кошку или собаку? Ты это имеешь в виду? - не успокаивалась Фэт. Стэбу нечего было ответить, а она расходилась все больше и больше. – Час назад ты чуть не свернул мне шею, заподозрив меня в любовной связи с твоим братцем, и тут – оп, и сам меня ему уже сватаешь. А вдруг еще через полчаса ты снова передумаешь? – Стэб сел на край фонтана и стиснул голову руками.
- Я наверно схожу с ума, - предположил он.
- Еще не сошел, но скоро сойдешь точно! – убежденно сказала Фэт. – И только я могу тебе помочь! – сказав эти слова, Фэт вдруг подумала, что они не совсем соответствуют действительности, поэтому немного посомневавшись, она все же добавила: - Скажу правду, я не до конца уверена, что смогу тебе помочь, но я точно знаю одно: если не я, то никто. А я тебе буду помогать…
- Если я принесу магическую клятву! – с раздражением перебил ее Стэб, уже уставший в пятый раз слушать одно и тоже. Фэт видела, что он раздражен, а в таком состоянии правильные решения принимать трудно.
 - Тут дело даже не в Максе. – попыталась достучаться она до него. - Я не хочу быть кобылой для племенного разведения! Я снова и снова повторяю тебе: я хочу быть свободной и самой решать свою судьбу, поэтому я буду ждать твоего решения сколько нужно. – Фэт замолчала, и спокойно добавила: - Но только мы будем находится здесь, у этого фонтана, и уйдем отсюда, только когда ты либо принесешь мне эту клятву, либо категорически откажешься это сделать, никаких третьих вариантов! А захочется тебе в кустики – вон сколько кустов, на крайний случай можешь воспользоваться фонтаном, - не удержавшись, ядовитым голосом сказала она. Стэб покраснел и посмотрел на нее с укором.
- У тебя совершенно испортился характер! Ты стала очень грубой, - попытался пристыдить он ее.
- Скажу тебе по секрету, - доверительно сказала Фэт, - твоя семейка приложила к этому процессу немалые усилия. - Стэб замолчал и Фэт поняла, что он взвешивает и обдумывает ситуацию с разных сторон, и чем он больше думал, тем меньшей становилась вероятность того, что клятва будет принесена. И тогда Фэт сделала последнюю попытку.
- Я одна в этом мире, вообще одна, - тихо сказала она. – Мне так захотелось прилепиться в Хельдине и к тебе, так хотелось считать вас моей семьей, но даже ради вас я не откажусь от своих слов. Думай Стэб. Или клятва – или ничего. Я уверена, что ты умрешь, а потом умрет и твоя мама, потому что ей незачем больше будет жить. – Фэт давила на Стэба, давила настолько откровенно, что он не мог этого не понять, но у нее не было выхода, Фэт, действительно решила пойти на что угодно только вырваться отсюда. Не хочет Стэб ее понять, что ж пусть все так и будет. У него был выбор, а у нее нет. Стать подопытным кроликом пусть даже в роскошной золотой клетке – нет, нет, нет и еще раз нет, только не это. А то, что Легорды ее не отпустят, если узнают о ее даре, она в этом не сомневалась ни секунды. Время шло. Стэб молчал, надежда Фэт растаяла, как дым. Мысли заработали четко и спокойно: «У меня есть немного денег. Я сделаю вид, что мне надо в какой-нибудь далекий приморский город, скажу, что это связано с проклятием, а там сбегу. Куплю билет на любой корабль, когда между нами будет соленая вода заклятие поиска не сможет меня найти», - очевидно на лице Фэт отразились какие-то из ее мыслей, потому что Стэб неожиданно поднял руку и четко сказал:
- Я лорд Эстебан… клянусь, что сохраню в тайне, то, что я знаю о Фэттианне…
- Нет, нет, - замахала руками Фэт, - назови меня Нэвэр, Фэттианна не настоящее имя, я потом тебе расскажу.
- … о девушке, которая получила от моего народа имя Нэвэр, - Фэт успокоено кивнула, и вдруг у нее в голове промелькнула какая-то мысль, связанная с перечислением всех ее имен, но быстро вспомнить, что ее обеспокоило она не могла, сейчас был слишком серьезный момент, чтобы думать о пустяках. – И никогда не выдам эту тайну, если только сама Нэвэр меня об этом не попросит или не разрешит это сделать. Так положено, - объяснил Стэб. – В жизни бывает все, такая оговорка необходима.
- Я принимаю клятву, - четко и громко сказала Фэт, сжав руку Стэба. Их ладони охватило свечение – клятва была принята. – Они снова сели на бортик фонтана. – Что ты знаешь о гарфиях? – вкрадчивым тоном поинтересовалась Фэт, глядя в изумленные глаза мужчины и мысленно засмеялась, понимая, что ему еще изумляться и изумляться.

Глава 2

- В нашем племени так называли женщин, которые своим пением могли приворожить любого мужчину, - нахмурившись ответил Стэб, не совсем понимая, зачем Фэт это у него спрашивает. – Последняя из гарфий умерла много лет назад, еще до моего рождения и больше о гарфиях никто не слышал.
- Все так, - согласилась Фэт, - но с небольшими уточнениями. Последняя из гарфий успела передать свой дар через кровь одной маленькой девочке. И этой девочкой была Хельдина – твоя мама. – Стэб посмотрел на Фэт какими-то безумными глазами, потом развернулся к фонтану и сунул голову в воду. Через несколько секунд, он, спокойно расположившись на бортике, продолжил внимательно слушать девушку. – Все было хорошо, пока твоя мама не встретила твоего отца. Она отчаянно влюбилась в него и не зная, как добиться взаимности, использовала свой дар, чтобы привязать его к себе любовными чарами. Теперь твой отец уже несколько десятилетий принимает зелье, чтобы хоть немного ослабить действие этого приворота. Побочным следствием настоек является почти полное отсутствие эмоциональных всплесков, превращая жизнь твоего отца в серое, унылое существование. – И снова Стэб, развернувшись к фонтану нырнул в него чуть ли не до плеч, а потом, уже не обращая внимания на воду, бежавшую с волос за воротник, снова сел на бортик бассейна и все также внимательно, не сказав ни слова, продолжил слушать Фэт. – Это все я тебе рассказываю для того, - пояснила она, - чтобы намекнуть, что случилось после того, как мы с твоей мамой провели ритуал обмена кровью, - многозначительно сказала Фэт. – Глаза Стэба расширились до предела.
- Ты…ты, - запинаясь начал говорить он.
- Да, я через кровь приняла дар твой мамы и была вынуждена стать гарфией. – Стэб нырнул в фонтан уже неизвестно какой по счету раз. – Но есть и хорошая новость, - немного успокоила его Фэт. – Я смогла освободить твою маму от этого проклятия и теперь ее приворот на твоего отца не действует. – Фэт ненадолго замолчала, а потом бодро продолжила: - Теперь о Максе.
- Что о Максе? – сразу же насторожился и ощетинился Стэб. Имя брата было для него, как красная тряпка для быка.
- Твой брат оказался дотошнее тебя, - спокойно сказала Фэт. – Он не успокоился, пока не послал людей в тот город и в то селение, что я указала в своей анкете при поступлении.
- И что выяснилось? – лицо Стэба стало угрюмым, он ненавидел, когда брат оказывался хоть в чем-то лучше него.
- Все, что было записано в анкете – выдумано от первого до последнего слова, - со вздохом призналась Фэт. - И мое имя, и имя отца, и дом, находящийся в далеком графстве – все ложь. Макс это выяснил, и мне пришлось рассказать ему правду, о которой ты не знаешь. Врать Максу не имело смысла – он чувствует ложь, в этом я убедилась, попытавшись соврать в некоторых моментах.
- И что же ты ему рассказала? – раздраженно спросил Стэб.
- Я ему рассказала, что представления не имею как меня зовут на самом деле, что я представления не имею как называлось королевство, или Империя, или селение, в котором я родилась. Моя память частично закрыта или стерта и себя я помню только с десятилетнего возраста. И все, что я помню – ужасно. Нас с сестрой хотели убить, чтобы спастись мы бросились в реку. Сестра утонула, меня подобрал корабль. Потом меня продали на рынке рабов, потом еще раз и еще раз. Каждый владелец ставил мне клеймо и Элету пришлось постараться, чтобы их не было видно, на ощупь они чувствуются (Макс обещал отвезти меня к лучшим целителям, чтобы эти шрамы окончательно исчезли). Сбежать мне удалось, спрыгнув с корабля, меня подобрал Элет и целый год выхаживал и учил, чтобы я могла поступить в Академию. Что еще сказать? Ах, да! Макс выяснил какой язык мой родной… - Фэт сделала театральную паузу, с удовольствием наблюдая нешуточный интерес в глазах Стэба. – Шегордский! – торжественно сказала она. – Я родилась в Шегорде.
-  А как Макс выяснил это? – с недоверчивыми нотками в голосе спросил Стэб. – Я искал специалиста по шегордскому языку и не нашел. А он где смог найти? – Фэт не ответила, глазами указав на дом. Этой крошечной подсказки Стэбу хватило с лихвой. – Отец? – неуверенно спросил он, но сам же себя перебил: - Дед! Только он мог это знать. – Фэт кивнула. – И откуда дед все знает? – вдруг спросил Стэб. Было понятно, что над этим вопросом он задумался впервые, но Фэт было не до его размышлений.
- Осталось рассказать о самом главном, - перебила она его. – О том, что произошло в пещере. – Глаза Стэба мгновенно вспыхнули интересом и вопрос о деде, был временно отложен в сторону. – Я не буду тебе рассказывать, каким образом я это сделала, но я все-таки смогла перенести символы со стены на бумагу. Ты говорил, что в каком-то Храме есть алтарь, положив на который страницу с текстом и прижавшись к алтарю лбом, можно понять, что там написано, на каком-бы языке это не было. – Стэб кивнул. – Я хочу, чтобы мы вместе отправились в этот Храм, и я хочу, чтобы ты мне потом рассказал, что за послание оставлено твоими предками в той пещере.
- Я думаю это излишне, - коротко ответил Стэб.
- Что излишне? – не поняла Фэт.
- Твое присутствие я думаю будет излишним, - терпеливо пояснил Стэб. – Я уверен, что смогу справится и сам.
- Ну так и справляйся! – мгновенно взъярилась Фэт. – Ничего я тебе не дам, ничего не покажу, а ты иди и справляйся!
- Фэт, - стараясь говорить как можно убедительнее сказал Стэб. – Я понимаю, что тебе любопытно, но это не тот случай, когда свое любопытство нужно поощрять. Это касается меня одного, значит, я один и должен со всем этим справиться. – Фэт внимательно посмотрела на него… в смысле как на дурочка, но увидев в его глазах непримиримое упрямство, мысленно шепнула про себя: Вот оно ярчайшее проявление мужского шовинизма», но вслух сказала совсем другое, стараясь как можно точнее скопировать его интонацию.
- Стэб! Я бы, конечно могла еще раз напомнить тебе, что если я откажусь тебе помогать, то у тебя ничего не получится, могу напомнить тебе, что если я тебе не отдам бумагу с текстом, то тебе и в Храм незачем будет ехать, но все это слишком напоминает шантаж, поэтому я постараюсь достучаться до твоего здравого смысла. – Фэт взглянула на Стэба, с удовольствием заметив, как у него скорбно поджались губы, что уже означало половину победы. – Так вот, - продолжила она нормальным голосом. – Ни ты, ни я не знаем, что там написано.
- Я думаю, - соизволил подать голос Стэб, - что в тексте есть заклинание, которое надо произнести, соблюдая описанные в тексте правила. Заклинание я могу произнести и один.
- А вот тут-то ты ошибаешься! – почти с торжеством сказала Фэт. – Во всех фэнте… (она хотела сказать, что в фэнтези-фильмах чаще всего заклинание должны произносить все причастные к заклятию, то есть Фэт должна быть рядом со Стэбом, раз уж заклятие по какой-то неведомой причине решило связать вместе именно их).- В общем насколько я понимаю, - осторожно продолжила она, - мое присутствие совершенно необходимо. Представь себе, что, если потребуется, чтобы какие-то слова произносили оба, видящие друг друга во снах? А так скорее всего и будет! – убежденно сказала Фэт. Стэб немного подумал, а потом был вынужден согласиться с ее словами.
- Хорошо, - нехотя сказал он. – Но тебе придется помочь мне, в прошлый раз я едва смог выйти из Храма, а текст был совсем небольшой, в этот раз все будет намного хуже.
- Тем более! – с радостным оптимизмом в голосе сказала Фэт, и лишь заметив укоризненный взгляд Стэба, осознала, что радоваться она не должна. Фэт попыталась изобразить сочувствие на лице, но Стэба это не обмануло. Он засмеялся.
- Какая добрая и сочувствующая у меня сестренка, – с явным сарказмом в голосе сказал он. Фэт имела совесть чуть покраснеть. Они вместе зашли в дом, потом Стэб проводил ее до комнаты. – Отправляемся на рассвете, - предупредил он.
Когда Фэт осталась одна, она все никак не могла успокоиться, перебирая в памяти разговор со Стэбом, не верилось, что она смогла уговорить его принести магическую клятву. Если бы Стэб этого не сделал Фэт даже не знала как она поступила бы дальше, но теперь все позади, они вместе завтра отправятся в Храм, а там… Что будет когда наступит это «там», Фэт не представляла, но она мудро решила не ломать голову над тем, что предугадать невозможно. Она от нетерпения потерла руки. Скорее бы наступило завтра! Но увы, пока еще продолжалось сегодня и впереди ее ждал обед, а потом и ужин в кругу новоявленным родственников.
Обед прошел вполне терпимо, оставалось пережить ужин и все. Фэт решила до ужина не выходить из своей комнаты, а то (не к ночи будь помянуто), натолкнешься где-нибудь снова на Легорда-старшего, и он все кишки вымотает своими расспросами. Фэт тихонько сидела в единственном кресле в комнате и смотрела в окно, но как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, Фэт не успела даже соскучится, как в дверь комнаты постучала горничная и сказала, что лорд Лоуренс – старший хочет поговорить с ней в своем кабинете. Фэт тяжко вздохнула и поплелась вслед за горничной. В кабинете ничего не изменилось, но только теперь ей вежливо предложили устроиться в кресле, стоящем у стола. Хозяин кабинета сидел за столом напротив.
- О чем вы со мной хотели поговорить? – вежливо спросила Фэт. Мужчина немного помолчал, и нехотя снизошел до ответа.
- Эстебан принес вам магическую клятву, - коротко и по-деловому начал он. – Поскольку теперь я не могу у него выяснить в чем она заключалась, обстоятельства вынуждают меня обратиться с этим вопросом к вам.
- И что вам дает надежду считать, что я отвечу на ваш вопрос? – искренне поразилась Фэт.
- Потому что в памяти Эстебана я не нашел ничего такого в связи с чем такая клятва могла бы понадобиться, - спокойно, словно речь шла о самых обыденных вещах ответил Лоуренс Легорд.
- Вы изучали воспоминания Стэба?! – ахнула Фэт. – Да как вы могли? Это же… это же тоже самое, что копаться в грязном белье!
- Я так не думаю, - спокойно возразил мужчина. – К тому же на тот момент это был единственный реальный способ помочь Эстебану и понять, что с ним происходит… к сожалению ему это не помогло, - не скрывая разочарования сказал лорд Легорд.
- И что же вы надеялись найти в воспоминаниях Стэба? – с ядовитыми нотками сарказма в голосе спросила Фэт, поскольку не смогла сдержать свое возмущения от такого бесцеремонного вмешательства в чужую личную жизнь.
- Надеялся найти всплеск эмоций, - все также спокойно объяснил Легорд. – Это бы означало самое начало влюбленности, это был бы источник, начало развития чувства. Я хотел немного подкорректировать, сгладить…
- Вы и это можете?! – поразилась Фэт. Легорд кивнул.
- Так вот, - голос Легорда стал вообще бесцветным. – Сколько я не искал в воспоминаниях Стэба подобную вспышку – найти я ее не смог. Был интерес… я бы даже сказал научный интерес, - чуть подумав, уточнил Легорд. – Несколько раз мелькало восхищение, раздражение, злость, ярость, но вот восторга, умиления, нежности – увы. – Лорд Легорд развел руки в сторону, но глаза смотрели на Фэт настолько пытливо, что будь она не так возмущена рассказом Лоуренса этот взгляд ее обязательно бы насторожил. Но в этот момент, кроме праведного гнева никаких других чувств в душе Фэт просто не было.
— Значит, научный интерес, - сквозь зубы процедила она. Фэт не заметила, как глаза мужчины потемнели, он понял, что в воспоминаниях Стэба он пропустил самое важное – не выяснил, что за интерес внук испытывает к этой девушке. Учитывая, чем занимался Стэб в своем управлении, этот интерес не мог быть праздным любопытством, за ним стояло нечто очень-очень серьезное. Страшная досада на себя мелькнула в глазах мужчины, но исправить уже ничего было невозможно. Ничего этого Фэт не заметила, поскольку уязвленное самолюбие заставляло ее злиться на Стэба, желая наговорить ему всяких гадостей. Однако, вспомнив, где она находится, Фэт быстро взяла себя в руки и как можно небрежнее сказала:
- Вы же уже знаете, что мы с ним породнились по крови, так что очень хорошо, что никаких чувств у него ко мне не было, и вы напрасно копались (Фэт снова не смогла сдержаться и презрительно скривила губы при слове «копаться») в его воспоминаниях, конечно, тогда вы не могли знать, что все так сложится и Стэб не сможет на мне жениться…
- Эстебан не женился бы на вас, даже если бы этого ритуала не было, - резко прервал ее Легорд. Фэт стало так обидно, что ее вообще ни во что не ставят, но показывать обиду она не собиралась, Фэт лишь прищурила глаза и с иронией спросила:
- Стэб настолько вам подчиняется, что не решился бы идти против вашей воли? А вдруг вы ошибаетесь, и он плюнул бы на ваши запреты?
- Во-первых, запрет был бы не мой, во-вторых, плюнуть на него он смог бы при всем своем желании.
— Это еще почему? – не удержавшись спросила Фэт. Лорд Легорд усмехнулся, немного подумал и начал:
- Магическая клятва очень страшная вещь, ее невозможно ни нарушить, ни обойти, поэтому я потребовал и от сыновей, и от внуков клятвы в том, что они не будут давать никаких клятв. Но жизнь такова, что иногда обстоятельства требуют клятвы (Фэт довольно хмыкнула, она не ошиблась, когда говорила Стэбу, что магическая клятва имеет лазейку), поэтому оставляется разрешение для принесения других клятв в количестве трех раз. – Фэт слушала мужчину со все возрастающим интересом, чувствуя, что он скажет ей, нечто удивительное. – Третий раз Стэб приносил клятву сегодня у фонтана, - между тем продолжал Легорд. – Второй раз это нужно было по службе, а вот в первый раз он магическую клятву принес в семнадцать лет, когда только поступил на учебу в Академию. – Легорд замолчал, очевидно, наслаждаясь нетерпеливым интересом, который источали глаза Фэт, не выдержав молчания, она поторопила мужчину:
- И кому эту клятву принес Стэб?
- Кому? – Легорд засмеялся. – Сейчас расскажу. Эстебану было не сладко. Не сладко не только в нашем, доме, но скорее всего и в родном племени. Друзей у него не было, с братом отношения хуже не придумаешь, поэтому поступив в Академию, он некоторое время держался подальше ото всех, и прослыл заносчивым и высокомерным. Но вот однажды он спускался по лестнице и вдруг в самом низу, в темном закутке услышал горестный всхлип. Он быстро сбежал вниз и увидел хрупкую прекрасную девушку, которая тихо рыдала под лестницей изо всех сил, стараясь сдержать рыдания. Белокурые волосы, голубые глаза, наполненные слезами – Стэб был сражен мгновенно и наповал. Девушка (ее звали Иветта), поведала ему печальную историю, как она испортила важные ингредиенты и теперь если она не купит их, то ее исключат из Академии. Но денег у нее нет, поэтому она так и рыдает, не в силах представить горе семьи, отправившей ее на учебу, отдав для этого последние деньги. – Легорд криво усмехнулся. – Как вы понимаете Эстебан, не только купил все, что этой девушке было нужно, но и взял на себя все ее возможные будущие траты. Каждый раз от счастья чуть не теряя сознание, когда она удосуживалась после долгих просьб с его стороны, взять его деньги. Я потом выяснил: на эти горестные всхлипы под лестницей откликнулось несколько парней. Но у одного не было денег, другой предложил деньги, но взамен предложил ей постель, третий предложил сходить к преподавателю, но все эти варианты Иветту не устраивали. Она искала богатого, романтичного, благородного дурака, которого и нашла в лице Эстебана. Он влюбился в нее без памяти.
- А она не могла использовать на нем какую-нибудь приворотную магию? – спросила Фэт, вспомнив о Хельдине.
- Об этом мы подумали в первую очередь, - кивнул головой Легорд, - я послал Лоуренса, чтобы он проверил Иветту, но мы ошиблись никакого приворота или какого-другого магического воздействия на Эстебана оказано не было, разве что самые обычные женские уловки: хорошо обыгранные особенности внешности (там глаза печальные, или наоборот восторженные, когда она смотрит на своего спасителя), несомненно знание мужской психологии и тому подобное. Как бы то ни было, но Эстебан увяз крепко, а потом в один из дней он порталом примчался из Академии, просить разрешение отца, чтобы жениться на Иветте. Такого разрешения мы ему не дали, и взбешенный Эстебан вернулся ни с чем, но мы недооценили степень воздействия Иветты на Эстебана. Я видел в его воспоминаниях, что потом случилось.
- Как только я стану совершеннолетним, то сразу женюсь на тебе! – торжественно пообещал Эстебан.
- Я тебе не верю, - тихо прошептала она в ответ, и непролитые слезы заблестели в ее глазах. - Ты лорд, а я простая девушка, ты никогда не женишься на мне. - И вот тогда-то Эстебан и принес магическую клятву, что никогда и ни на ком кроме Иветт он не женится. Магическая клятва – это очень серьезно, теперь и я был вынужден принимать меры.
- Какие меры? – сразу же встрепенулась Фэт, подозрительно посмотрев на мужчину, с такого станется эту Иветту и прихлопнуть. Лоуренс засмеялся, он понял, о чем подумала Фэт.
- Я хотел выяснить как Иветта относится к Эстебану, и если она его по-настоящему любит, то так и быть согласие на брак он получит, но если нет, то никакой свадьбы не будет.
- Ну и в чем же заключалась проверка? – продолжала спрашивать Фэт.
- Все очень просто – искушение. Такое сильное, такое могучее. Устоять очень сложно, но если устоит…
- Как я понимаю Иветта не устояла, - высказала Фэт предположение.
- Какое там, - Лоуренс махнул рукой. – Эстебана на месяц отправили в дальний конец империи под благовидным предлогом, когда он вернулся Иветта уже несколько дней как была замужем за другим мужчиной.
- Так мужчина был реальным? – удивилась Фэт, поскольку она почему-то решила, что Легорды подсунули Иветт что-то вроде фантома.
- Конечно реальным! – в свою очередь удивился Легорд. – Разве мало людей, которые мне обязаны чем-то важным. Найти среди них такого, который согласился бы жениться на девушке, не составляло труда.
- Но ведь Стэб и лорд, и богат, и из влиятельной семьи…
- Ну Иветте намекнули, что поскольку Эстебан незаконнорожденный, то на особые дивиденды ему рассчитывать не придется, остальное она уже сама додумала и сама сделала выбор.
- И что Стэб? – забеспокоилась Фэт.
- Понятно, что страдал, но тут никто не поможет, надо перетерпеть боль. Он пришел в себя, но больше ни разу не повелся ни на какие уловки девушек. Он тогда сильно выгорел в душе, нужно очень много времени, чтобы захотеть снова испытывать такие чувства. Но даже если он и полюбит кого-то, то, что он сможет предложить своей избраннице? Стать его любовницей? Любовницей, которая нигде не сможет с ним бывать, любовницей, детей которых ему придется узаконивать достаточно унизительным образом. Он совершил страшную глупость, расплачиваться за которую будет всю жизнь. Эстебан решил делать карьеру, в чем мы все его поддерживаем. Теперь его самый страшный сон – девушка безумно в него влюбленная и готовая на любые жертвы. Он не хочет никому ломать жизнь, не хочет, чтобы кто-то страдал из-за него, тем более от неразделенной любви. Он держится с девушками холодно, стараясь оттолкнуть их своим неприступным видом. – Фэт чуть не рассмеялась, уж она-то на этот неприступный вид, на это презрительное выражение лица насмотрелась вдоволь. – Так вот я снова вас спрашиваю, - сказал лорд Легорд с нажимом: - В чем заключалась магическая клятва, которую вам принес Эстебан? – Фэт внимательно посмотрела на него, раздумывая, что же ответить. Правду она, разумеется, говорить не собиралась, но и отмалчиваться было тоже неправильно.
- Эта клятва касается только меня, - медленно сказала она, - касается моей безопасности. Так получилось, что Стэб узнал обо мне кое-что, что может мне навредить, если об этом еще кто-то узнает… - взгляд лорда Легорда стал таким цепким, таким внимательным, что Фэт стало не по себе, казалось, он способен заглянуть к ней в мысли (чего, несомненно, ему бы очень хотелось).
- Я вам уже это говорил и еще раз повторяю: моя семья возьмет вас под свое покровительство, и я даже не могу представить тех обстоятельств, при которых хоть кто-то мог бы нанести вам вред. – Голос Лоуренса Легорда звучал так внушительно, так убежденно, что не было ни малейшего сомнения, что так оно и будет. – Фэт прикусила себе язык, поскольку ей очень уж хотелось сказать, что как раз семейство Легордов и является для нее наибольшей опасностью, но таких слов говорить явно не следовало.

Глава 3

Горничная разбудила Фэт едва только начало всходить солнце. На умывание, приведение себя в порядок ушло полчаса, потом завтрак, и только через три четверти часа Фэт вышла из своей комнаты с сумкой в руках. Стэб стоял у дверей ее комнаты, прислонившись к стене и терпеливо ждал. Они быстро прошли к порталу, почти не сказав друг другу ни слова, кроме утреннего приветствия и спустя короткое время Фэт уже стояла среди причудливых изваяний, что украшали выход из портала. Огромные фигуры были настолько удивительными, что Фэт на миг забыла о цели их путешествия, рассматривая во все глаза эти статуи.
- Потом посмотришь, - дернул ее Стэб, - возвращая в действительность и быстрым шагом пошел вперед, вообще не глядя по сторонам, Фэт пришлось бежать за ним чуть не вприпрыжку.
- Стэб! – прикрикнула она на него. – Куда ты так летишь? – Мужчина резко остановился, несколько раз глубоко вздохнул, и только потом объяснил.
- Мне становится хуже. Утром такая ревность накатила, что я едва смог сдержаться, чтобы не пойти и не убить Макса. – От его слов Фэт остолбенела, она уже так привыкла к мысли, что Стэб стал ее старшим братом, что вообще не воспринимала его в другой ипостаси.
- Но ведь… - запинаясь стала говорить она, - но ведь мы…
- Да знаю я и все понимаю, - махнул рукой Стэб. — Вот только это уже немного другое чувство. Как представил, что будет если Макс для тебя станет самым важным в твоей жизни, такая злость накатила, так захотелось ему башку оторвать, - Стэб нерадостно засмеялся. – Так что лучше поспешить, пока я не наделал глупостей. – Он снова быстро пошел вперед, Фэт побежала вслед за ним, уже больше не ропща ни на что.
Они подошли к высокой скале, расположенной внутри Храма. Хотя скорее всего это здание выстроили вокруг скалы, по-иному и быть не могло. В центре скалы чернел вход в святилище. Фэт снова с любопытством осмотрелась и вот что ее удивило: все пространство, видимое глазу, было украшено великолепными и несомненно дорогими предметами. В бликах огня от факела она ясно видела, золоченные (а может и золотые) статуэтки, серебряные подносы, на которых лежали… серебряные и золотые плоды. У ног мраморных статуй вились гирлянды серебряных лиан и стояли букеты серебряных цветов. Рот Фэт непроизвольно раскрылся от изумления, в себя она пришла, лишь услышав смех Стэба.
- Впечатляет, правда? – Фэт кивнула, но тут же поняла, что она немного слукавила, потому что ее впечатлила не столько окружающая роскошь, а то, что эти сокровища еще никто не стырил. В Храме никого не было, бери, хватай, что хочешь и тикай. Разумеется, Стэбу она ничего не сказала, но он и так догадался.
- Нет, - отвечая на ее молчаливый вопрос, сказал он. – Украсть из Храма ничего невозможно. Попыток для этого предпринималось немало, но все они провалились. - Фэт успокоено вздохнула, а то у нее чуть не появился комплекс неполноценности от мысли, что где-то живут такие люди, которые никогда не позарятся на неохраняемые богатства. – Храм сам себя защищает и другой защиты не требуется, - объяснил Стэб. – а теперь слушай внимательно, - совсем другим тоном, продолжил он. – Я сейчас войду в пещеру, а через несколько минут выйду… ну или меня вынесет воздушная волна, - немного подумав, добавил он. – Ты должна сразу же подбежать ко мне и постараться запомнить все, что я произнесу…
- А ты сам? Ты сам не будешь помнить то, что ты говорил? – в страхе от мысли, что она не сможет запомнить произнесенные слова, быстро спросила Фэт.
- Не знаю, - честно признался Стэб. – Я всего один раз был здесь и воспоминания очень тяжелые, и текст в прошлый раз был крошечный, поэтому лучше подстраховаться. – Фэт понимающе кивнула. Она совершенно успокоилась, потому что вспомнила о телефоне и о диктофоне, и об айфоне, короче говоря способов записать слова Стэба у нее было несколько, и переживать об этом не стоило. – Показывай текст, - попросил Стэб. Фэт без возражений протянула ему рулоном свернутую бумагу. Стэб присвистнул и с интересом развернул лист. Что он ожидал увидеть Фэт не знала, но увиденное его поразило, в этом она не сомневалась. У Стэба была уникальная память и именно она подсказала ему, что это не срисованные знаки, не скопированные - перед ним настоящее изображение стены только в уменьшенном виде. – Как?! – потрясенно спросил он, но Фэт только покачала головой, показывая, что на этот вопрос она отвечать не собирается. – Ты что и брату ничего не расскажешь?! – в фальшивом возмущении всплеснул руками Стэб, но Фэт не повелась на этот шутовской тон и ответила совершенно серьезно:
- Пока я не буду убеждена, что знания, которые я несу с собой не уничтожат этот мир, я никому ничего не расскажу! И когда я говорю об уничтожении мира, я говорю о полном уничтожении планеты, когда в пустоте останутся только пыль и куски астероидов. Соединить магию и технологии других миров, конечно, заманчиво, но я точно знаю, что обязательно найдутся такие, которые захотят использовать эти знания во вред другим… нет, нет, нет… ну пока нет, - с небольшой заминкой добавила Фэт, вдруг вспомнив знаменитое изречение: «Никогда не говори никогда!». А еще она подумала, что в жизни все бывает и быть может ей придется изменить свое решение, например, ради спасения того же Стэба. Он как раз в этот момент внимательно смотрел на нее. Разумеется, ее оговорка не прошла мимо его внимания, Стэб удовлетворенно кивнул и решительно шагнул вглубь пещеры.
Фэт спиной прислонилась к стене, настроившись на длительное ожидание, но она ошиблась, не прошло и десяти минут, как Стэб вылетел из пещеры, вернее его небрежно выбросили, и он больно ударился о камни, но кого это волновало. Фэт бросилась к нему, едва успел достать диктофон. Стэб начал говорить едва слышно не останавливаясь ни на секунду, почти не делая пауз ни между словами, ни между предложениями. Монотонное бормотание очень похожее на бред. Фэт некогда было вдумываться в его слова, она лишь старалась не упустить ни слова, ни звука, хорошо понимая, что такое упущение может привести к самым плохим последствиям. Наконец, Стэб умолк и лежал, не шевелясь с закрытыми глазами. Не зная, что ей делать, Фэт смочила водой платок и вытерла ему лоб и щеки, это не помогло. «Стоп. – подумала она. – У меня же есть нашатырный спирт!», - быстро намочив ватку она поднесла ее к носу Стэб. Он мгновенно открыл глаза.
- Другое дело! – засмеялась Фэт и тут же участливо спросила: - Как ты?
- Что за дрянь ты мне подсунула под нос? - не отвечая на ее вопрос поинтересовался Стэб.
- Нашатырный спирт! Отличная штука чтобы быстро прочистить мозги, - похвасталась Фэт и снова обеспокоенно переспросила: - Как ты себя чувствуешь?
- Как будто мне по башке ударили кувалдой. - пошутил Стэб. - Или после недельной попойки в самом отвратительном и захудалом кабаке, где поят такой дрянью, что не передать.
- Ты и такое испытал? - искренне поразилась Фэт, уж слишком не похож был педант и аккуратист Стэб на того, кто лазит по подобным помойкам. - В ответ на ее слова Стэб тяжело вздохнул и невесело улыбнулся, видимо, каким-то грустным своим воспоминаниям.
- Ты запомнила, что я тебе сказал? – встрепенулся Стэб. Фэт кивнула.
- Я сделала кое-что получше. Вот послушай. – Стэб замер, завороженно слушая свой собственный голос, монотонно произносящий слова перевода. – А где лист, что я тебе дала? – спохватилась Фэт и оглянулась вокруг в поисках листа.
- Он сгорел. Так всегда происходит, когда приходишь в это святилище. – Фэт досадливо вздохнула, вспомнил сколько времени ей потребовалось, чтобы склеить листы, вдруг что-то не получится, получается ей снова придется проделывать всю эту работу? Она недовольно высказала все это Стэбу, но в ответ увидела его пораженное лицо. – Ты переживаешь о том, что тебе два дня придется склеивать бумажки? А ты не подумала о том, что я должен буду снова пережить то, что только что пережил? Уверяю тебя это в десятки раз хуже! – Фэт стало стыдно, она действительно подумала только о себе, совершенно забыв о Стэбе, поэтому она постаралась его утешить.
- Может больше и не понадобиться делать копию той стены. Может мы все хорошо поймем и так, без повторного обращения… я это просто так сказала. Знаешь, хорошо, когда имеются пути отступления или есть другие варианты, которые могут решить проблему.
- Какая же ты все-таки, Фэт меркантильная и прагматичная, - тихо пробормотал Стэб. – Разве девушка может быть такой? Ты должна быть романтичной, сентиментальной барышней, а ты?
- Романтичной, сентиментальной барышней хорошо быть в шестнадцать -семнадцать лет, да и то при условии, что живешь под крылышком любящих родителей в обеспеченной семье. А в тех условиях, что жила я такая барышня уже давно бы умерла… к тому же мне уже давно не шестнадцать лет, - понизив голос, и несколько более угрюмым тоном, добавила она. Фэт уже перешла ту возрастную грань, когда каждое день рождение встречается как радостный праздник. – Так, - решительно пресекла она этот бессмысленный разговор. – Где мы будем слушать запись твоих слов? Мне кажется, надо записать на бумаге каждое твое слово. Мы не должны ошибиться даже в самой малюсенькой мелочи. Может сразу отправимся к той пещере. Будем сравнивать каждое слово со словами на стене.
- А может вернемся назад? Покажем текст отцу или деду, может они что-то подскажут.
- Диктофон я им показывать не собираюсь! – отрезала Фэт, зыркнув на Стэба грозным взглядом и уверившись, что он не собирается с ней спорить, продолжила. – Значит сначала надо твои слова переписать на бумагу, а потом уже показывать, - объяснила она. Поэтому я предлагаю отправится в пещеру, там переписать текст. Сверить его по мере возможности с текстом на стене, и тогда уже, отталкиваясь от добытых сведений…
- Какая же ты все-таки нудная! – не выдержал Стэб, но тем не менее согласился с ней и они, использовав, имеющийся у Стэба разовый портал переместились к пещере. Стэб первым, бесстрашно вошел внутрь, а вот Фэт стало не по себе. На секунду показалось, что, зайдя в эту пещеру назад она уже не выйдет, но Фэт тряхнула головой, отгоняя дурные мысли и пошла вслед за Стэбом.
Они расположились около стены с текстом. Пока Стэб устанавливал факелы, Фэт ходила по пещере с каждой секундой ощущая нарастающее беспокойство. Во-первых, еще когда она была здесь с Хельдиной, они обе чувствовали странное и даже страшное влияние кого-то или чего-то, и сейчас рядом со Стэбом эти ощущения страха и тревожности еще больше усилились. во-вторых, вся эта обстановка напомнила ей то время, когда она со Стэбом выбирались из-под обвалов Академии. Чтобы хоть немного успокоиться и как-то разрядить обстановку, Фэт неожиданно спросила:
- Стэб, а почему ты предлагал мне выйти за тебя замуж, хорошо зная, что не можешь жениться на мне? – едва Фэт задала этот вопрос, то сразу же поняла, что он подсознательно мучил ее все время с того момента, как она узнала, что Стэб принес такую глупую клятву в семнадцать лет. Стэб вздрогнул и растеряно посмотрел на нее.
- Ты знаешь о клятве? – с тяжелым вздохом спросил он. – Кто тебе о ней рассказал?
- Лорд Лоуренс-старший, - честно ответила Фэт. – Он пытался заставить меня сказать, что за клятву ты мне дал, ну и рассказал о мисс Иветте и о клятве, что ты ей дал. – Стэб помрачнел, потом виновато сказал:
- Я подумал… может ты согласишься… ведь я мог бы дать тебе дом, защиту, материальное благополучие, - торопливо начал перечислять он. – Ты бы в этом очень нуждалась, ведь если бы кто-то узнал о твоем даре, то ты могла бы попасть в страшную кабалу, а я бы тебя защитил.
- То есть, - решила уточнить Фэт, - ты хотел сделать меня своей любовницей?
- Нет! – горячо воскликнул Стэб. – Я бы к тебе не прикасался! – Фэт оторопела. Он не собирался за ней ухаживать, не собирался ее соблазнять? А если бы она влюбилась в него? А ведь в него влюбиться было очень легко, что было бы тогда? Ее душевных сил едва хватило на то, чтобы сдержаться и не высказать ему в лицо все то, что она думает о его таком «превосходном» плане, но она сдержалась. Что теперь об этом говорить, когда обстоятельства так изменились. Но Фэт все же порадовалась, что интуиция ее не подвела и тот непоцелуй на самом деле был самым важным, поскольку сказал ей главное – Стэб ее не любит или любит, но как-то не так, как должен был бы. «Ладно, - мысленно сказала она себе, - оставим эту тему». – Но чувство обиды ее не отпускало, и вот чтобы сделать ему хоть чуточку больно, Фэт невинным голосом спросила:
- А тебе никогда не хотелось увидеть эту Иветту? Спросить у нее, почему она так поступила?
- Конечно, хотелось, - губы Стэба дернулись в брезгливой гримасе.
- И… - сказала Фэт, почувствовав, что за его словами следовало продолжение.
- И я ее увидел, - хмуро ответил Стэб. Глаза Фэт загорелись, ей без всякого притворства стало интересно услышать об этой встрече. – Я хотел посмотреть ей в глаза, - глухо продолжал Стэб. – Хотел увидеть в них мольбу о прощении, раскаяние… да чего я только не хотел в них увидеть! – с неожиданной яростью прошептал он, - но все оказалось таким банальным, таким отвратительным! – он прислонился спиной к стене, глядя в неровный потолок, и Фэт вдруг поняла, что она первая, кому он рассказывает об этой встрече. – Я достал приглашение на бал, зная, что и она там будет. – Подкараулил ее, когда она спускалась по лестнице. Думал, она увидит меня побледнеет… где там! – почти выплюнул он. – Когда она меня увидела, то всплеснула руками: - Георг, подойди сюда! Такая неожиданная встреча! Я с лордом Легордом училась в Академии (это она говорила подошедшему мужу), и он даже был в меня немного влюблен! Прошу не ревнуй! Это было так давно! Я ушел, - судорожно глотнув, продолжил Стэб. - А потом понял, какой же я счастливый!
- Счастливый? – удивилась Фэт.
- Да, счастливый, - твердо повторил Стэб. – Я сейчас тебе скажу то, что никто в моей семье не знает, - Стэб закрыл глаза и стукнулся затылком о камень. – Я ведь поклялся не только не жениться ни на ком, кроме нее, я ведь еще поклялся никого не любить, кроме нее. – Фэт тихо ахнула от ужаса. – И все равно я счастливый, - упрямо продолжал Стэб. - Я ведь в той проклятой клятве мог бы поклясться вечно любить ее одну! Представляешь! Случайно сформулировал и вместо любить ее одну, сказал не любить никого, кроме нее. Кажется, такая мелочь… Как представлю, что я любил бы всей душой, всем сердцем… вечно эту черствую, бездушную глупую... – Стэб хотел обозвать Иветту каким-нибудь грубым словом, но сдержался и продолжил: - Нет я счастливый, хоть этой глупости я избежал.  – И такая горечь, такая тоска прозвучали в этих его словах, что у Фэт от жалости сдавило сердце. Она теперь намного больше понимала поведение Стэба. Он не подпускал к себе ни одну девушку, зная, что не сможет ее любить и боясь, что она полюбит его и будет страдать (это в лучшем случае, в худшем начнет совершать либо глупости,, чтобы отомстить и сделать больно в ответ, либо вообще преступления). Какая ирония! Макс страдает, что у Стэба есть мать и когда появится еще и жена, то счастье Стэба будет безграничным. А Стэб знает, что у него не будет ни любви, ни семьи, и завидует Максу, у которого все это может быть. Им бы поговорить откровенно друг с другом, и стать настоящими братьями, да где там!
- А Макс знает о клятве? – тихо спросила Фэт.
- А почему ты о нем спрашиваешь? – в глазах Стэба полыхнуло подозрение и вслед за ним злость. Фэт вдруг с ужасом поняла, что тяжелые воспоминания об Иветт всколыхнули в душе Стэба не только боль и горечь, но еще и злобу, и жажду мщения. Фэт откровенно стало страшно. Она еще подумала, что это пещера каким-то образом усиливает эмоции, и чувства (которые обычно держат под контролем), начинают прорываться наружу.
- А и правда, чего это я? – стараясь говорить спокойным беспечным тоном, сказала Фэт. – У нас есть дела поважнее. Мы должны расшифровать и понять послание, написанное на стене, быть может у нас совсем мало времени и дорога каждая минута. – Стэб мгновенно пришел в себя, и даже вроде бы смутился за всплеск своих чувств. Они сели рядом у импровизированного каменного стола, каждый взял по листу бумаги и ручке, Фэт включила диктофон, и они стали записывать слова Стэба поминутно останавливаясь, чтобы вновь прослушать непонятное слово или фразу. Фэт старалась не вникать в написанное, решив, что, когда будет записан весь текст, понять смысл будет намного легче. Стэб несколько раз подходил к стене, чтобы удостовериться, что они ничего не пропустили. Наконец текст был переписан и Фэт стала читать его вслух, слегка запинаясь, произнося трудные незнакомые имена.
… - Я Кард- Сатар, глава племени кардов хочу рассказать моим потомкам о страшном зле, которое принесла на наши земли моя жена Ир-Мадис из рода Ир-Таров…
- Кард-Сатар – Каменый Орел, – перевел Стэб. – Карды – дети камней, так раньше называлось наше племя. Ир-Мадис – Звенящий Ручей, - продолжал Стэб. – Ир-Тары – темная вода, так звался род, живущий у глубокого озера, этого рода уже больше нет, он исчез, много-много лет назад, - тихо добавил он.
- Виной всему ревность, которая огнем пылала в ее сердце. – Прочитала Фэт и скривилась. От мысли, что какая-то сошедшая с ума от ревности женщина смогла отравить жизнь не только себе, но и многим-многим людям, становилось тошно. – Она решила обратиться к темным силам, чтобы зажечь огонь любви в моем сердце… - продолжила Фэт и с раздражением простонала: - Да, чтоб тебя! – Увидев непонимающий взгляд Стэба сказала со злой иронией: - А кроме того, чтобы обращаться к темным силам, никакого другого способа нет? Так поэтично написано: «Зажечь огонь любви в сердце… насильно», - подумав добавила она. – А на деле, это прямое подавление чужой воли! И вообще осознавать, что если бы черные, злые силы не скрутили мужчину в бараний рог, то он на тебя бы и не взглянул, это же ужасно! Знать, что без магии ты для него ничто, пустое место… Нет, я такого не понимаю. Лучше пусть никак, чем так! – безапелляционно припечатала Фэт, потом подумав добавила: - И что это за традиция такая? Чуть что сразу прибегать к силам тьмы, чтобы сломить волю мужчине… я и о Хельдине говорю в том числе, - грустно добавила она. – А ведь мужчина со сломленной и подавленной волей, теряет часть себя, большую и возможно главную часть. И кому такой мужчина нужен? – Фэт посмотрела на Стэба ища у него ответа, но поскольку ответа не было, то она продолжила: - Обращаясь к таким силам женщина ломает волю мужчины — это, во-первых, а во-вторых, бесплатный сыр бывает только в мышеловке и у нее обязательно что-то потребовали взамен, я в этом не сомневаюсь! – Следующие слова текста полностью подтвердили правоту слов Фэт.
… -Семья Ир-Мадисы жила на берегу озера из которого брала начало река, впадающая в бескрайнее море. Устье реки находилась на территории другого королевства, но люди нашего народа часто бывали там, поскольку в устье реки находился большой город-крепость с огромным рынком, на котором можно было купить все, что угодно. Корабли, прибывающие из дальних стран, везли удивительные товары, в том числе и магические, в этом городе-крепости находилось много магов и светлых, и темных и вот к их помощи и решила прибегнуть моя жена.
Она отправилась погостить к родителям, но вместо этого в лодке спустилась вниз по течению. Она рассказала, что ходила от палатки к палатке в поисках того, кто мог ей помочь. И она нашла.
- Ты хочешь, чтобы сердце твоего мужа горело огнем любви? – с улыбкой спросила женщина, торгующая магическими амулетами. – Я помогу тебе. Вот видишь это семечко, - и она протянула Ир-Мадис небольшую горошину. – Чтобы росток пробудился, ты должна полить его своей кровью и кровью мужа. Потом посадишь его в темной тайной пещере и будешь раз в неделю поливать его кровью, чем сильнее будет росток, тем сильнее будут твои чувства и чувства мужа. Это растение боится солнечного света, не допускай, чтобы солнечные лучи коснулись его листьев или стебля. Жена заплатила огромную сумму за это семечко, потом, вернувшись домой исхитрилась порезать мне руку, незаметно поставив семечко, под падающую кровь, а том, не придумала ничего лучшего, как посадить его рядом с родовой пещерой, в одном из ответвлений. Ей хотелось видеть, как проклевывается росток, ведь вместе с ним и росла бы наша любовь. Но все получилось не так, как она хотела. Любовь в моем сердце проснулась, только это была не любовь, а ураган, сметающий все на своем пути, вот только эта любовь… была обращена не к ней.
Еще в детстве я дружил с девочкой, которая, повзрослев стала второй женой одного из вождей, входивших в совет нашего племени. Ее звали Мир-Кард… - Парящая, летающая над камнями, - перевел Стэб, - то есть настолько легкая и воздушная, что может парить над землей.
… — Вот к этой женщине и загорелась любовь в моем сердце. Я понимал, что это неправильно. Я боролся с собой изо всех сил, но я не понимал сначала, что это что-то чужое, что-то управляющее мною, и что мне нужна помощь. Сначала любовь жила в моем сердце, потом она постепенно затмилась ревностью к мужу Мир-Кард, о потом такой лютой ненавистью, что я стал готовиться к поединку, на который собирался вызвать его и убить. Так бы это, наверное, и случилось, но только моя жена опередила меня. Как она узнала, кого я люблю, я не понимаю, но только она убила Мир-Кард, убила ударом в сердце. Ее схватили, она не сопротивлялась, я должен был судить ее, и приговор мог быть только один – смерть. Но к счастью, я решил поговорить с ней, поговорить в последний раз. Ир-Мадис сидела, привязанная к столбу, совершенно опустошенная душевно, возможно поэтому, едва я ей ста задавать вопросы, как она без утайки рассказала и об этом семечке, и о том, что поливала его своею и моей кровью. Я сразу понял, что злоба и ненависть, мучающие меня, как-то связаны с этим семечком. Я развязал жену и приказал показать мне эту пещеру. Ир- Мадис не разрешила мне взять факел, поскольку цветок не выносил никакого света. Он светился сам, странными красноватыми бликами. Это было очень красиво… и очень страшно. В моем роду были и шаманы, и пусть я не мог разговаривать с духами как они, я все равно почувствовал, что этот цветок страшное зло, и что его надо немедленно уничтожить. Растение, несомненно это почувствовало и тогда на меня накатила такая жалость к нему, но я не поддался, тогда я почувствовал, что мне обещают обещают то, что мне нужнее всего на свете! Но я твердо знал, что цветок надо убить. Я боролся со своими чувствами, со своими соблазнами, совсем позабыв о моей жене. Удар ножом в спину. Я развернулся, Ир-Мадис толкнула меня к цветку, а потом и сама бросилась к нему, нанося себе удары, куда придется. А дальше началось что-то невообразимое. Стебли цветка оплели ее тело, Ир-Мадис забилась в конвульсиях, но не это было самым страшным. Цветок пожирал ее, пожирал еще живую, и тут же десятки новых побегов устремились в щели между камнями, создавая новые корни. Я стоял онемев, поскольку понимал, что передо мной сама смерть. Я узнал этот цветок, нет, я никогда его не видел, но я слышал о нем. Когда такие цветы прорастали поблизости от селения, то скоро умирали все. Не от болезни, ни от мора, все погибали от рук друг друга, поскольку беспричинная лютая ярость овладевала всеми и люди начинали убивать друг друга вне зависимости кто перед ними женщина, старик или ребенок и вот эту смерть в наше племя принесла моя жена. На меня цветок не обращал никакого внимания, и я вышел из пещеры, привалив вход камнем. Нет, я не бежал от опасности, я уже знал, что мой путь закончится в этой пещере, но я хотел спасти людей.
Сказать о цветке я не мог, я боялся за жизнь моих детей, поэтому я просто приказал всем уходить. Шаман поддержал меня, он тоже чувствовал грозящую нам опасность, но не понимал ее причины. Собирались долго почти месяц, путь предстоял дальний и очень тяжелый. Я отказался быть главой племени, мотивировав это поступком моей жены, убившей ни в чем не повинную женщину. И снова никто ничего не заподозрил. Я остался один. Перед смертью мне необходимо было сделать несколько вещей. Я хотел записать все случившееся, чтобы потомки знали правду. Еще я подготовил зелье, которое может ярко гореть даже там, где нет воздуха, вот теперь я готов сразиться с цветком. Я сожгу его в пещере, предварительно запечатав вместе с собой, чтобы ни один росток не мог вырваться. Я виноват, поэтому свою смерть воспринимаю, как искупление. Прощайте. – Фэт прошибло холодным потом, настолько ей стало страшно. Во-первых, она осознала, что цветок находится совсем близко, лишь камень отгораживает его от них, во-вторых, она поняла, что цветок жив, поскольку смог дотянуться до Стэба.
- Что будем делать? – с дрожью в голосе спросила она у мужчины. Он пожал плечами и почти безразлично сказал:
- Отвалим камень, посмотрим, что там за цветок, и тогда решим.
- За-а-а-чем отваливать камень? – от страха Фэт даже стала заикаться. – Давай сразу позовем на помощь твоих родных!
- Фэт, послушай, - Стэб старался говорить как можно убедительнее. – Вот представь: вызываю я отца, деда, Макса, дядю, моих кузенов, откатываем мы камень, а там никого нет. Ну и как я буду выглядеть?
- А как ты будешь выглядеть, если твой отец и твой брат будут смотреть на твои обглоданные кости?! – почти в истерике закричала Фэт.
- Да послушай же! – прикрикнул на нее Стэб. – Ты же только что сама прочитала, что этот Кард-Сатар спокойно зашел и вышел из пещеры, а его жена можно сказать сама бросилась к цветку! То есть у нас будет время убежать и вызвать подмогу.
- А если этот цветок схватит тебя первым, - не сдавалась Фэт, я же не смогу привести помощь!
— Вот тебе для успокоения одноразовый портал, если почувствуешь опасность сразу воспользуйся им. – Фэт схватила в руку амулет, это ее немного успокоило, но не до конца, уж очень ей не нравились горящие странным светом глаза Стэба. С тяжелым сердцем она стала помогать ему откатывать камень.

Глава 4

Беспокойство Фэт нарастало, как снежный ком и виною тому был Стэб. Он судорожно пытался вытащить камень, которым был прикрыт вход в комнату, не обращая внимания ни на содранную кожу с пальцев, ни на то какими глазами Фэт следит за ним.
Она достаточно насмотрелась мистических ужастиков, чтобы распознать в поведении братца все признаки одержимости. Фэт только не знала как поступить: немедленно бежать за помощью или немного повременить. На всякий случай она приготовила оружие, которым убить было нельзя, но время выиграть было можно, и вот с такими мыслями Фэт ждала, когда же Стэб откатит этот камень.
Камень был большим и тяжелым, Стэб смог с ним справиться только с помощью своих магических сил. Оттолкнув его в сторону Стэб, облегченно вздохнул и первым шагнул в комнату, Фэт без охоты, но все же пошла за ним, нужно же было что-то рассказать, чтобы пришедшие на помощь заранее знали с чем они столкнуться. Она заглянула в комнату и заорала от ужаса. Черные светящиеся змеи со всех сторон ползли к Стэбу, а он спокойно смотрел на них… и улыбался.
- Стэб, - жалобно позвала Фэт, - очнись! – Но Стэб ее не слышал. Понимая, что дальше тянуть невозможно Фэт актировала портал… и ничего не произошло. Как она стояла в пещере, так и продолжала стоять, никакого прохода сквозь портал не появилось. Фэт так сильно испугалась, что в панике, что есть силы дернула Стэба за куртку, разворачивая лицом к себе. – Стэб, - кричала она, - портал не открывается! – Он совершенно спокойно посмотрел на нее, а потом все с той же полубезумной улыбкой сказал:
- А зачем ему открываться? Зачем нам отсюда уходить?
- Ты говорил, что в случае опасности я могу уйти порталом, чтобы позвать на помощь! – уже понимая всю бессмысленность своих слов, но все же все еще надеясь на что-то, сказала Фэт.
- А зачем звать на помощь? Помощь не нужна. Мы с тобой останемся здесь и накормим его. Ему вполне хватит нас двоих, - спокойно, как уже о давно решенном, ответил Стэб.
- Я не собираюсь никого кормить, тем более собой! – голос Фэт сорвался на визг, но ее слова не возымели никакого воздействия.
- Т-с-с-с! – Стэб поднес палец к губам, призывая ее к молчанию. – Не кричи. Зачем кричать. Ему не нравятся крики, ему нравиться тишина.
- А-а-а-а-а! – что есть силы завопила Фэт и эхо разнесло ее крик по коридорам, но Стэб только засмеялся.
- Успокойся. Не надо кричать. Он хочет свежей крови, понимаешь. Он хочет пить. – В руке у Стэба оказался кинжал, и он шагнул к Фэт все также глядя на нее с сумасшедшей улыбкой. Она отпрыгнула в сторону и в глаза Стэба ударила струя перцового спрея. Он заорал и схватился за глаза, вот тогда (использовав магию, чтобы сделать удар как можно сильнее), Фэт стукнула Стэба камнем по голове. Без сознания он свалился к ее ногам. Пока они спорили ветви цветка медленно подползали к ним, надо было спешить. Фэт схватила Стэба за ворот и потащила к выходу, лиана ползла следом. Фэт в ужасе остановилась не зная, что делать. Даже если она вытащит Стэба из комнаты, камень установить на место она точно не сможет. Эта гадость догонит их, но допустим сама она убежать успеет, но Стэба спасти ей уже не удастся. Фэт закрыла лицо руками, уже подсознательно зная, что она сейчас сделает.
У нее было оружие способное уничтожить эту мерзость. Это оружие ей подарили Драконы. Была только одна закавыка, если Фэт использует его, то от ее нынешнего тела ничего не останется, и вернуться после смерти из другого Мира ей будет просто некуда. Она не представляла, что с ней тогда произойдет. Возможно, маги знали, но Фэт так и не удалось ничего прочитать о Ходящих по мирам, ни о том, что с ними произойдет если их тело (тело которое было дано при рождении исчезнет), ни о том есть ли способы как-то подстраховаться на такой случай. Ей стало так страшно, что не передать никакими словами, умирать не хотелось, но она знала, что если бросит Стэба на съедение и сбежит, то не сможет жить дальше с таким чувством вины. И все же желание выжить подсознательно подсказывало ей, подленькую мысль, что Стэб умрет в любом случае, либо его сожрет эта тварь, либо погибнет с ней при взрыве. Так зачем же им гибнуть обоим? Но Фэт задавила в себе эти мысли на корню. Разница была, и разница весьма существенная в первом случае (если она сбежит, бросив Стэба), цветок останется живым и без всякого сомнения выползет из комнаты и поползет по подземным проходам дальше и дальше. Фэт всем своим существом осознавала, что этого монстра нельзя ни за что выпускать не только из пещеры, но даже и из комнаты, в которой он сейчас находился.
Фэт встала между тварью и Стэбом и твердо решила, что как только щупальца приблизятся к выходу на один метр, она использует свое оружие. Фэт с тоской смотрела как из бутона вытягивается усик, как он вьется по камням, как цепляется за выемку, как тут же укореняется, как появляется бутон, а из него новый усик. Она с тоской следила как сантиметр за сантиметром цветок приближается к намеченной Фэт черте. Все. Больше тянуть нельзя. Фэт глубоко вздохнула, набираясь храбрости, потом еще раз, потом протянула в сторону цветка кулак и с крепко зажатым в нет артефактом, готовясь умереть… и тут сильные мужские руки стиснули ее плечи, ноги Фэт взлетели в воздух, описав полукруг и она оказалась лицом к выходу, а за ее спиной, заслоняя ее собой от монстра стоял мужчина. Впрочем, в одиночестве он оставался недолго. Рядом с ним встал еще один, потом еще один. Мужчины стояли плотной стеной, а у Фэт от счастья и облегчения подкашивались ноги и слезы бежали ручейками по щекам. Фэт знала, что это за мужчины. Лорд Лоуренс-старший, два его сына и трое внуков (четвертый внук лежал на полу и только-только начал подавать признаки жизни). Фэт не знала, что сказать, как объяснить, но ее объяснений и слов не потребовалось.
- Отец, ты знаешь, что это такое? – услышала Фэт за спиной голос отца Стэба. – Что это за растение? Я такого никогда не только не видел, но даже и не слышал!
- Да, знаю, - глухим и удивительно спокойным голосом ответил Лоуренс-старший. – Это кхэорос.
- Кхэорос? – повторил уже другой сын. И что он этот цветок из себя представляет?
— Это не цветок, - голос Легорда-старшего стал каким-то бесцветным. – Это оружие вторжения… шегордцев.
- Оружие вторжения? – поразились все.
- Да. Его вывели маги специально для бескровного захвата чужих территорий. Раздавали людям семена под разными предлогами. Единственным условием было посадить их в темном, лучше подземном месте, например, в погребе или подвале, капнуть несколько капель крови. И все. Через год в небольшом городке не останется в живых ни одного человека, а чтобы уничтожить людей с такой большой территории, как наше королевство будет достаточно пяти лет и ста-ста пятидесяти семян, посаженных в разных местах. Так удобно. Люди сами сделают всю грязную работу, сходя с ума кто от ревности, кто от злости, кто от зависти, убивая друг друга, не оставляя никого ни женщин, ни детей, ни стариков. Кхэорос питается и набирает силу, впитывая в себя энергию эмоций, а потом выбрасывает ее снова, усиливая во много раз. Этакий замкнутый круг.
Видите мерцающие горошины – это будущие семена. Этому кхэоросу понадобилось очень много времени, чтобы созреть. Если бы люди отсюда не ушли, это случилось бы намного раньше, а так ему пришлось питаться крохами эмоций только тех, в ком текла кровь, которую он когда-то попробовал. Видимо, поэтому умирали только прямые потомки рода матери Стэба. Но, как бы то ни было, этот цветок необходимо уничтожить. Он несет в себе такую опасность, которая вам никому и не снилась.
- И… и как его уничтожить? – спросил с заминкой отец Стэба. – Сжечь магическим огнем? Мы готовы! – Легорд-старший отрицательно покачал головой.
- Нет, - твердо сказал Легорд-старший. – Вы кхэоросу не соперники. Ваших сил, даже объединенных, для этого не хватит. Я сомневаюсь, хватит ли для этого даже моих сил… даже моих, - тихо повторил он и его голос чуть заметно дрогнул. – Но в любом случае эту тварь выпускать нельзя, она должна остаться похороненной здесь. Поэтому, Лоуренс слушай меня внимательно. Выведешь всех подальше от пещеры и будете ждать. Когда увидите вспышку… вы ее увидите даже в лабиринте ходов, эта скала обрушится, ты должен выжечь всю землю вокруг этого обвала на расстоянии ста метров. Ты понял? Необходимо убедиться, что даже крохотной частички цветка отсюда не вырвется.
- Но как же ты, отец? – растерянным голосом спросил Лоуренс.
- А я… это моя расплата за… неважно за что. Так должно было случится и это случилось. Прощай. Уводи всех. Все документы в моем сейфе… и позаботься о мисс Лисса, - неожиданно добавил он.
- Конечно! – кивнул головой Лоуренс и беспрекословно начал выполнять приказ отца. Макс помог Стэбу подняться и перебросив его руку себе на плечо медленно вел его по коридору, все остальные мужчины пошли следом. Авторитет Лоуренса-старшего был непререкаем. Если он приказал так поступать, все безоговорочно ему подчинились…все, кроме Фэт.
- Вы, что бросите его одного?! – громко с возмущением спросила она. — Это же неправильно! Ему надо помочь. – Лорд Легорд Лоуренс-старший услышал ее слова и жестко сказал:
 - Мисс Лисса, если я сказал, что все должны уйти, то все так и должны сделать. Не заставляйте меня тратить свои силы еще и на то, чтобы выкинуть вас из этой пещеры… я и так потратил их достаточно, чтобы взломать магическую преграду, защищающую это место. – Фэт мгновенно умолкла. Она вспомнила рассказ Стэба о том, что проникнуть в пещеру может только кто-то из рода Хельдины. Фэт поняла, что лорд Легорд снова навесил на нее или на Стэба «жучки», слышал все, о чем они говорили, но на помощь пришел так поздно, из-за этой магической преграды. Сердце Фэт вспыхнуло… нет не возмущением, что их прослушивали, а благодарностью, что умный предусмотрительный, умудренный жизненным опытом человек решил подстраховаться, не вполне доверяя неразумным… да чего там юлить просто придурковатым родственникам, которые сунулись в такое страшное дело без всякой подготовки, без всякой защиты. Если бы не лорд Легорд, она бы уже была мертва. Обо всем этом Фэт думала бредя по коридору и сердце ее наполнялось болью от мысли, что он остался там один, что он отдаст свою жизнь, чтобы спасти всех… что она его больше не увидит. Стоп! Фэт остановилась, как вкопанная. А, что если она ему отдаст то оружие, которое приготовила для себя? Быть может он сможет с ним лучше ее распорядиться? Но… ведь тогда он сразу догадается, что она Ходящая. – Только Фэт об этом подумала ее захлестнула такая ненависть к самой себе, что невозможно передать. Значит, лорд Легорд спасая ее отдает свою жизнь, а она трясется на своей тайной, как скряга над жалким рваньем! Фэт резко остановилась.
- Мне надо поговорить с лордом Легордом, - быстро сказала она и только хотела двинуться назад, как отец Стэба перегородил ей путь.
- Мисс Лисса, - твердо и спокойно сказал он, - идите вперед, я не позволю вам возвращаться.
- Мне надо… это важно, - начала убеждать она мужчину, но тот не слушая ее, упрямо тащил на выход. Фэт уперлась ногами, а потом как гаркнула: - Стэб, скажи своему отцу, чтобы он пропустил меня. Я могу помочь! Ты знаешь, о чем я говорю! – Стэб дернулся, взглянул на Фэт, одного этого взгляда хватило, чтобы он твердо сказал:
- Отец, пропусти ее. Фэт знает, что делает, если она говорит, что может помочь, значит, так это и есть. – Лорд Легорд неохотно отпустил ее руку и Фэт со всех ног помчалась назад.
- Лорд Легорд, - тихо, словно цветок мог ее услышать, сказала она. – Я могу вам помочь…
- Мисс Лисса, уходите, - не слушая ее, что-то пробормотал мужчина, но Фэт было не остановить. Она вошла внутрь и уткнулась лицом ему в спину как раз между лопаток.
 – Лорд Легорд, - еще тише сказала она, - пожалуйста, протяните мне руку открытой ладонью. – Мужчина по всей видимости удивился просто безмерно, но ее просьбу выполнил. Фэт вложила в его руку серую жемчужину. – Если вы раздавите эту жемчужину, - стараясь говорить как можно обстоятельнее, зная, что нельзя упустить ни одной детали, начала она, - то вы освободите такое количество энергии, которой хватит чтобы за мгновение превратить огромную гранитную скалу в порошок, или мгновенно расплавить такое же количество металла, превратив его в жидкое озеро. Этот поток энергии лично вам не причинит никакого вреда, а вот его откат может вас убить. Скорее всего будет ураганный смерч огня, сопровождаемый взрывом, свод обрушиться без всякого сомнения, - размышляла она вслух, - возможно, с этим можно как-то справиться? - лорд Легорд молчал несколько секунд, обдумывая ситуацию, а потом сказал:
- Позовите Лоуренса.
- Лорд Лоуренс! – громко закричала Фэт выбежав в коридор. – Лорд Легорд вас зовет! – Лоуренс мгновенно оказался в комнате. Фэт осталась стоять у входа, уж очень интересно ей было услышать, как поступит Легорд-старший.
- Лоуренс приведи десять магов воздушников. Поставишь их у этого входа, вместе с Ирвином и Андром они должны удержать свод, пока Грэн и Макс будут меня вытаскивать, а потом ты нас всех порталом отправляешь в наш дом. Вытащить меня нужно в момент вспышки, это всего несколько мгновений, так что пусть все будут начеку, потом ты вернешься сюда и все проверишь. Если что-то пойдет не так, мигом всех переносишь. Никто не должен пострадать – это тебе понятно? – Лоуренс кивнул, - И пожалуйста отправь отсюда побыстрее мисс Лиссу, тут ей делать больше нечего, - усталым голосом закончил мужчина. Лоуренс снова кивнул, оглянулся, увидел притаившуюся Фэт, бесцеремонно взял ее за руку – мгновение и вот она уже одна стоит в зале возле портала.
Фэт как дикий зверь ходила туда-сюда по залу, не в силах дождаться, когда же все вернутся. Ей показалось, что прошла целая вечность, как вдруг портал активировался и из него вышла огромная группа магов. Последними были Макс, его отец, Стэб и Ирвин. Они несли тело Легорда-старшего. Фэт взглянула на него и зажала кулаком рот, чтобы не закричать от ужаса. Из носа, рта, ушей и глаз лорда бежала кровь. Особенно Фэт поразили глаза, кровавые потеки, словно слезы, бежавшие из наружных углов глаз к вискам. Мужчины понесли лорда по коридору, Фэт, сама не зная зачем плелась за ними следом. Они открыли дверь, в проеме мелькнул край кровати, Фэт поняла, что это спальня лорда. Дверь захлопнулась. Фэт немного постояла и пошла в свою комнату, по дороге встретив семейного лекаря, который бегом бежал в спальню лорда.
Ужин ей принесли в комнату, у горничной были заплаканные глаза. Фэт ничего не спрашивала, девушка ничего не говорила, все было понятно и так: дела лорда были плохи. Фэт поковырялась в тарелке, потом в одежде легла на кровать… и уснула. Сказалась усталость этого страшного суматошного дня. Утром она проснулась в помятом платье, быстро приняла ванну, переоделась в другое платье и стала ждать прихода горничной. Завтрак, как всегда, ей подали в комнату, а когда горничная пришла забирать посуду, то негромко сказала.:
- Лорд Лоуренс-старший хочет с вами поговорить. – Фэт вскочила на ноги и бросилась по коридору. Спальню лорда она нашла быстро. Осторожно стукнула в дверь, и не услышав ответа, (понимая, что Лоуренс не в том состоянии, чтобы кричать на весь дом), тихонько проскользнула внутрь. Комната встретила ее приятным полумраком, шторы на окнах еще были задвинуты.


Глава 5

Фэт понимала, о чем лорд Легорд хочет с ней поговорить, он хочет спросить о той жемчужине, что она ему дала. Фэт бежала по коридору все время раздумывая: сказать или нет? Сказать страшно хотелось, просто до ужаса, хотелось рассказать, хотелось показать, хотелось, хоть с кем-то поделиться о том, что она знает и о том, что у нее есть. И вот теперь, еще не решив все окончательно, она осторожно подходила к кровати лорда Лоуренса, стараясь увидеть его еще за несколько шагов, чтобы справиться и не показывать ему своих эмоций жалости и сострадания, когда она окажется рядом.
Подушка примята и на ней явно отпечатан след от головы… вот только самой головы нет. Одеяло лежало бесформенной кучей. А! Это он от боли корчился и за мотался в одеяло. Фэт подошла совсем близко и поняла, что под одеялом спрятаться было невозможно. Для верности она подняла край одеяла и заглянула под него.
- И что вы там ищете? – раздался за ее спиной страшно заинтересованный голос лорда Лоуренса-старшего. Фэт оглушительно взвизгнула от неожиданности и резко развернулась.
- Я… я… мне… мне, - начала лепетать она. Лорд Легорд внимательно слушал ее, слегка склонив голову набок, и ничем не пытаясь ей помочь. Фэт за мгновение успела заметить все: лорд был в рубашке, явно поспешно натянутой прямо на мокрое тело. Рубашка прилипла к плечам и животу, и сквозь тонкую ткань отчетливо просвечивало тело. Брюки также надевались наспех, застегнуты ли они были на поясе или нет видно не было, не заправленная рубаха прикрывала все до бедра. А еще лорд Лоуренс был босой! Фэт поняла, что в тот момент, когда она вошла лорд Легорд принимал ванну. Фэт судорожно вздохнула, судорожно глотнула, и, наконец, взяв себя в руки, вполне разумно и членораздельно сказала: - Мне горничная сказала, что вы хотите со мной поговорить.
- То есть вы решили, что для этого разговора я приглашаю вас не в свой кабинет, а в свою спальню? – уточнил лорд Легорд, все также внимательно глядя на нее. Щеки Фэт полыхнули малиновым цветом. Она могла бы сказать, что горничная ее не предупредила (хотя если быть совсем честной, то не успела предупредить, настолько быстро Фэт выбежала из своей комнаты), Фэт могла бы сказать, что видя состояние лорда, когда его выносили из портала, ей бы и в голову не пришло, что он может дойти до своего кабинета, она могла бы сказать… да мало ли что она могла сказать в свое оправдание, но Фэт ничего не сказала. Не отвечая на вопрос, она опрометью бросилась к двери, и вдруг остановилась, как вкопанная. Ее глаз зацепился за красивейшую вазу, стоявшую на небольшом столике. Не осознавая, что она делает, Фэт шагнула к столу и схватив вазу с мстительным удовольствием прошептала:
- Хоть бы эта ваза была просто безумно дорогой! – со всей силы швырнула вазу о стену. Осколки разлетелись в стороны, а сама Фэт выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что эхо полетело по коридору. Она бежала вперед. Бежала-бежала и остановилась. Только сейчас до нее дошло, как все выглядело в глазах лорда. Лежит он себе в ванной, наслаждается, и вдруг слышит, как открылась дверь. Он мокрый выскакивает из воды, судорожно натягивает штаны и рубаху, открывает дверь и что же он видит? Девица, подняв одеяло шарит по его кровати! Но этого мало. Уходя, она разбивает его любимую вазу и уходит будто не бывало! Фэт закрыла лицо руками. Хотелось кричать, от всего этого непонимания, от всех этих несуразностей.
- Надо бежать отсюда! – тихо прошептала она, понимая, что уже ничего не изменить и не исправить. – Бежать, как можно быстрее. - Зачем, зачем я разбила эту чертову вазу? - простонала она. Но Фэт врала самой себе и лукавила перед самой собой. Она хорошо знала, почему она это сделала! Из-за того, что лорд Легорд ничем не помог ей в этой нелепой ситуации. А ведь он мог бы! Мог! Мог обратить все в шутку, мог сказать как-то мягче деликатнее. Мог, но не стал! А ведь она ему помогла. Она заслужила хорошее, даже дружеское отношение. - Бежать, бежать, снова повторила Фэт, и вдруг поняла, что она подсознательно говорит не о побеге из этого дома, а о побеге вообще... побеге в то место, где она родилась, и где когда-то она жила со своими сестрами. Фэт тяжело вздохнула и двинулась по коридору, но чувства, раздирающие изнутри не давали ей успокоиться:
- А я еще раздумывала, рассказывать мне о Драконах или нет! – ворчливо бормотала она себе под нос. – А вот фигу! Я ничего, ничего-ничего-ничего не расскажу тебе о других Мирах! Вот! – Фэт развернулась и показала язык спальне лорда Легорда-старшего. Как ни странно, это ее успокоило и в комнату она вернулась уже немного повеселевшей. Примерно через час пришла горничная и снова повторила, что лорд Легорд-старший хочет с ней поговорить.
- Он просил меня уточнить, что беседа состоится в его кабинете, - спокойно передала горничная чужие слова. Щеки Фэт полыхнули огнем, а потом красными стали не только щеки, но и уши. От спокойствия не осталось и следа. Ярость ураганом прокатилась в ее душе.
- Урод, урод, урод, - тихо шептала она. – Ну какой же он все-таки гад! Не удивительно, что у него такие сыночки и внучата! Так, - приструнила она саму себя, - мне надо успокоиться. Я должна разговаривать коротко, без истерик и, по существу. В первую очередь мне нужны деньги. Эта семейка обещала мне кругленькую сумму, если я помогу Стэбу. Я ему помогла. Пусть раскошеливаются. А на эти деньги я смогу и билет на корабль купить, главное узнать куда плыть, чтобы оказаться как можно ближе к границе с Шегордским королевством. Ну, думаю с этим проблем не будет. Главное были бы деньги. – С такими деловыми и прагматичными мыслями Фэт, постучавшись и получив разрешение вошла в кабинет, в котором была всего несколько дней назад.
 Фэт молча прошла к столу, не удосужившись сказать ни слова приветствия. Лорд Легорд тоже молчал. Не дожидаясь приглашения, Фэт села в кресло, стоящее перед столом, и уставилась на стену напротив (а что еще от нее можно ждать, если она по мнению некоторых только спит и видит, как порыться в чужой постели). Повисло молчание, в течении которого Лорд Легорд отодвинул кресло от стола и сел в него, оказавшись лицом к лицу с Фэт.
- Я, видимо, должен извиниться за то недоразумение, что случилось сегодня утром, - начал он холодным, даже надменным тоном. Фэт только лишь поплотнее стиснула зубы, не желая быть сколько-нибудь милой в ответ на это извинение, которое извинением совершенно не звучало.
- О чем вы хотели со мной поговорить? – показывая, что она не хочет обсуждать тот инцидент. – Мне с вами тоже надо поговорить…
- И о чем же? – с совершенно искренним удивлением спросил лорд Легорд, решив, прежде чем обсуждать то, что хотел обсудить он, сначала выяснить, о чем с ним хочет поговорить Фэт.
- Некоторое время назад, когда я и еще несколько человек находились в этой комнате, вы сказали, что готовы заплатить мне достаточно значительную сумму, если я помогу вам избавить лорда Эстебана Легорда от Проклятия. От Проклятия он избавлен, теперь можно поговорить об обещанных деньгах, - твердо и спокойно сказала она.
- Ох, как интересно! – каким-то радостным голосом прокомментировал Легорд (если бы Фэт не была на него так зла, она обязательно бы посмотрела ему в глаза, чтобы понять, что же так развеселило лорда Лоуренса, но увы. Фэт твердо держалась выбранной линии поведения и поэтому упрямо смотрела только на стену). – И о какой же сумме, по-вашему, мнению, идет речь? – голос лорда Легорда был сама любезность. Фэт немного поежилась, говорить о деньгах она не умела и всегда очень стеснялась этой темы, но в этой ситуации, у нее просто не было выбора, поэтому она сказала, стараясь чтобы ее голос звучал твердо и решительно.
- Вы говорили о том, что купите мне дом, так вот у меня для вас есть встречное предложение, гораздо более заманчивое, - в конце фразы голос Фэт уже звучал совсем неуверенно, но лорд Легорд этого словно не заметил и ответил с явным воодушевлением (несомненно из-за открывающихся перед ним радужных перспектив).
- Я вас внимательно слушаю.
- Я не хочу дома. Я хочу получить поло… треть суммы, которую вы потратили бы на приобретения дома, и хочу получить их наличными! – голос Фэт уже просто предательски дрогнул, и она, наконец, взглянула на мужчину, поскольку не смотреть на него уже было невозможно, но чтобы видеть его глаза Фэт стала смотреть на переносицу лорда, да так, что казалось она собирается просверлить там дырку.
— Это же какие огромные деньги! – лорд Легорд всплеснул руками. Фэт против воли посмотрела ему в глаза. В какой-то момент ей показалось, что он смеется над ней, но нет, глаза лорда смотрели совершенно серьезно, Фэт стушевалась.
 - Ну, пятую часть, - торопливо сдалась она, поскольку совершенно не умела торговаться.
- И зачем вам такие деньги, да еще наличными? – не унимался лорд Лоуренс.
- Не ваше дело! – очень тихо и очень грубо ответила Фэт. Разумеется, лорд Легорд ее великолепно расслышал.
 – Именно, что мое! – не сказал – припечатал он. – Пока вы будете находится под моим покровительством и покровительством моей семьи…
- Я и об этом хотела с вами поговорить, - совсем невежливо перебила она лорда Лоуренса. – Я категорически не хочу находится ни под вашим покровительством, ни под покровительством вашей семьи! Я хочу, чтобы все было так как было пока я о вас вообще не знала ни вас, ни вашу семью! – горячо сказала она.
- Вам так понравились ваши приключения? – не жестко, но с несомненной усмешкой в голосе спросил Легорд. И Фэт поняла, что Макс рассказал ему все. И о ее детстве и о рабстве, и о клеймах. То, что мужчина знал о ней такие личные подробности повергло Фэт в шок. Она мучительно покраснела. Чувство, которое она в этот момент испытала трудно передать. Показалось, что с нее содрали всю одежду, выставив ее на позор, или как если бы кто-то прочитал ее дневник, рассказав всем о самых сокровенных ее мыслях. Она едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Только не это. Только не в этом кабинете. Она снова стала смотреть на стену и несколько раз глубок вздохнула, пытаясь успокоится. – Так что это была за жемчужина, которую вы мне дали? – неожиданно спросил Легорд, круто переводя разговор на другую тему… впрочем как раз эти темы были очень сильно связаны.
- Какая жемчужина? – удивленно спросила Фэт, и на лорда Легорда посмотрели совершенно честные, абсолютно правдивые глаза, и еще реснички так: хлоп, хлоп. Глаза Лорда Легорда блеснули, он откинулся на спинку кресла внимательно рассматривая Фэт и что-то раздумывая.
— Значит, так вы решили себя вести. Решили прикинуться ничего не знающей и не понимающей, тем более что доказательств моих слов у меня нет, и никто кроме нас того разговора не слышал… - он замолчал, ожидая, что ответит Фэт, но та тоже молчала, свято памятуя, что слово серебро, а молчание золото. – Знаете, что, мисс Лисса, - в голосе лорда явно послышались веселые нотки. – А ведь я тоже умею играть в эту игру и на ваши слова, что вы мне помогли я отвечаю в свою очередь: чем? Чем вы могли мне помочь, если наши магические силы не соизмеримы, не говоря уже об опыте и мастерстве их применения. И так? О каких деньгах идет речь, мисс Лисса? Зачем мне вам покупать дом, и тем более выплачивать вам за него наличными хотя бы медную монетку? – Теперь лорд Легорд смотрел на нее точно таким же взглядом, стараясь точно скопировать и выражение лица и даже хлопанье глазками. Фэт похолодела. Такого поворота она не ожидала. Фэт стиснула зубы, готовясь сказать: «Ну и подавитесь своими деньгами!», но лорд Легорд ее опередил, быстро продолжив: - Прежде чем вы скажете какую-нибудь глупость еще более загоняя себя в неудобное положение, я хочу предложить вам жить в этом доме, пока вы не окончите Академию. – Фэт опешила, такого предложения она не ожидала, и не подготовилась к тому, что в этом случае ответить. Фэт замялась не зная, как поделикатнее отказать и ляпнула первую отговорку, пришедшую ей в голову.
- И как я буду до Академии добираться? – Фэт совсем забыла о портале в доме лорда.
- Стационарный портал, - спокойно ответил Легорд. - В этом доме есть стационарный портал, напомнил он, - с помощью которого можно попасть сразу в Академию. Можно сказать, что вы будете жить в Академии, только в очень комфортных условиях.
- Нет, - замотала головой Фэт.
- Вы не хотите? Или это из-за обиды на меня? – серьезно спросил Легорд.
- Дело в том, - Фэт тяжело вздохнула, поскольку перед ней стояла дилемма. С одной стороны она не желала говорить Легорду о том, что она собирается бросить Академию и уехать, с другой стороны было понятно, что он от нее просто так не отцепится и Фэт была вынуждена продолжить. – Я… я на время хочу взять академический отпуск и отдохнуть от всего происшедшего, - начала она, стараясь не встретится взглядом с лордом Легордом.
- Вы хотите поехать на курорт? – вежливо спросил он.
- Да, я хочу выбрать место у целебных источников и отдохнуть.
- Правильно, - согласился Легорд, - Эстебан будет вас сопровождать на правах брата, вы ведь не можете ехать одна. Правильно? – его голос звучал даже участливо, вот только смысл слов… Этот смысл означал, что Фэт будет под надзором, да еще под каким! Она помнила тот месячный поход со Стэбом. От Стэба не сбежать, его не обмануть.
- В этом нет никакой необходимости, - сквозь зубы сказала Фэт. – К тому же я еще окончательно не решила, когда и куда я поеду (а мысленно про себя добавила: «Ничего я вам не скажу! Хорошо подумаю, как незаметно сбежать и только вы меня и видели».
- Хорошо, - покладисто согласился лорд Лоуренс. – Как только решите, немедленно сообщите об этом Эстебану… так что насчет жемчужины? – снова спросил он. – Где вы ее взяли? – Фэт несколько раз сжала и разжала губы, думая, что ответить. После всех сказанных перед этим слов, она просто не могла грубить лорду и не могла не ответить на его вопрос, она должна была сказать, ну хоть, что-нибудь.
- Вы же знаете, что мне пришлось побывать в Хаакасской империи, а до этого еще во многих местах, вот там я и нашла эту жемчужину.
- Где нашли, при каких обстоятельствах, как вы узнали, что это мощное оружие, как вы узнали о силе воздействия, как вы поняли, что жемчужину надо раздавить? – быстро задал лорд Легорд интересующие его вопросы. Фэт стала увлеченно рассматривать потолок, думая, что же ответить.
- Э-э-э, - невразумительно протянула она. – Иду я как-то, иду, смотрю лежит шкатулочка с жемчужиной, а в ней инструк… (Фэт судорожно глотнула, только сейчас осознав, что она хотела сказать: Инструкция по применению жемчужин»), она поерзала в кресле и сказала уже нечто другое: - а в шкатулке лежал свиток, объясняющий как использовать жемчужину. – Фэт врала, врала так примитивно, так нагло, хорошо понимая, что Легорд знает, что она врет, но выхода не было.
- Где эта шкатулка? Где свиток?
- Сожгла. Было холодно, нечем было развести костер, а тут как раз и бумага, и щепки. К тому же жемчужину без коробки легче спрятать.
- Допустим, - спокойно сказал Легорд. – А как вы смогли прочитать свиток? Ведь насколько я знаю первые буквы вам показал магистр Элет, и он же, кажется и читать вас научил. И на каком языке был тот свиток написан?
- Ничего я вам не скажу! - угрюмо буркнула Фэт. – Нашла и нашла, какая разница где. Где-то!
- Я, честно говоря, просто раздираем сомнениями, - совершенно искренне сказал Легорд. – Если вы знали, как использовать жемчужину, то знал об этом и тот, кто ее дал? Правильно я рассуждаю? – обратился он к Фэт. Фэт молчала. – А это еще и означает, что кто-то уже использовал такие жемчужины и не раз и не два, что в свою очередь означает, что где-то таких жемчужин очень много… я правильный сделал вывод? – снова обратился лорд к Фэт. И снова Фэт промолчала. – Нет, - все же я чего-то не понимаю, - с досадой на себя сказал Легорд. – Если где-то много таких жемчужин, то почему о них до сих пор никто не знает, а ведь к тому месту уже должны были бы двигаться нескончаемые караваны тех, кто хотел бы получить такое оружие. И плевать сколько бы жизней пришлось для этого отдать, за такое сокровище за ценой бы не постояли.
- Ничего я вам не расскажу! – снова повторила Фэт и смело посмотрела в лицо лорда. Он сразу понял, что настаивать бессмысленно, с едва заметным раздражением постучал пальцами по столу и спросил безразличным тоном:
- Вы же пока поживете в этом доме?
- Нет! – резко ответила Фэт и ядовито добавила: - В своей комнатке в Академии мне нравится намного больше, чем здесь. – Лорд Легорд склонил голову в знак согласия.
- О том, как мы решим вопрос с деньгами вам скажет Эстебан. Что ж не буду вас больше задерживать. – Лорд Легорд встал из-за стола, Фэт также встала с кресла и попрощавшись выскользнула за дверь.


Глава 6

Фэт, словно морская звезда раскинулась на кровати в своей маленькой комнатке в общежитии. Она ощущала такое спокойствие, такую свободу. Никаких лордов, никаких Легордов.
- Ах, как хорошо! – счастливо простонала она. Она наслаждалась мигом спокойствия, зная, что впереди ее ждет… она и сама не знала, что ее ждет впереди, но уверенность, что она делает и поступает правильно, крепла с каждым мгновением. Нужно было лишь все хорошо обдумать, чтобы не тратить ни минуты времени с того момента, как она получит деньги (а в том, что она их получит, Фэт не сомневалась), потом все сделать быстро и без ошибок. Ей было нужно решить в какую сторону плыть на корабле, купить билет, продовольствие и все необходимое, в том числе оружие, артефакты, зелья с противоядиями, зелья для регенерации и восстановления сил и энергии. Но вопросы нужно было решать по порядку и в первую очередь выяснить куда ей, собственно, нужно.
В этом ей могла помочь библиотека. Фэт смутно помнила, что видела такие огромные книги, лежащие на специальных столах – это были карты. Карты королевства, соседних земель, а может быть и всего мира (в чем Фэт глубоко сомневалась). Теперь, когда ни Стэб, ни Макс за ней не следили Фэт могла смотреть и читать в библиотеке все, что ей заблагорассудится. И начала она именно с карт. Это были очень красиво нарисованные и тщательно прорисованные картинки. Фэт просто залюбовалась разглядывая их.
Хорошо, что она точно знала куда ей нужно. Шегорд – вот ее цель. Фэт нашла на карте береговую линию и тут с разочарованием узнала, что на карте обозначены только некоторые участки, большая часть была затемнена, что говорило о том, что сведений нет. Фэт с интересом продолжала рассматривать карту, найдя и Хаакскую империю, в которую она когда-то попала. Фэт вдруг подумала, что она давным-давно уже должна была бы посмотреть эту карту.
Ближе всего к границам Шегорда располагался огромный остров. Фэт на бумажке записала название, чтобы поискать о нем информацию. До этой минуты она не знала о его существовании ни сном, ни духом. Если на этом острове есть порты, то без сомнения контрабандное сообщение с шегордцами налажено. Фэт верила в человеческую природу и была уверена, что, если это выгодно, никакие законы людей не остановят. Но до этого острова также нужно как-то добраться. Фэт пальцами водила по карте соединяя точки кратчайшими линиями и записывала названия портов, городов, островом, что попадались ей на пути.
Потом она три дня сидела в библиотеке, выискивая информацию о выбранных путях следования, разумеется, она хорошо понимала, что на бумаге все легко, а в действительности все возможно будет наоборот, хотелось бы посоветоваться с кем-нибудь знающим, но с кем? Стэб отпадал сразу. Если он узнает, что Фэт задумала, то ни за что не согласится не то, что помогать, да он, наоборот, сделает все возможное, чтобы удержать ее от такой глупости, даже силой, да еще родственничков своих на помощь призовет. Нет, никому из этой семейки говорить нельзя, но что же тогда делать? И вдруг Фэт подумала, а почему бы не расспросить магистра Элета? Она, само-собой ничего ему рассказывать не станет, отделается ничего не значащими фразами о своем любопытстве и расспросит о городах, портах, какими можно добраться до острова… а там и до Шегорда.
 Разговор с Элетом она решила отложить на последнее, а сейчас пора была заняться покупками. Был выходной день и Фэт отправилась в город. Трудности подстерегали ее с первых шагов. Владелец каждой лавки куда она заходила старался запомнить ее. Покупатели были на вес золота и каждый вызывал повышенное внимание у хозяев лавки. Поэтому вместо того, чтобы в одной лавке смести все товары с прилавка, Фэт пришлось переходить из магазина в магазин, покупая всего понемногу. Она с тоской вспоминала гипермаркеты в Мире Земля. Берешь тележку и выбирай что хочешь, никому до тебя не было никакого дела. Мысли плавно переместились к воспоминаниям, как она собиралась в дорогу в Мире Драконов, и Фэт снова содрогнулась от ужаса, вспомнив тех трех… скажем так бегемотов, которых Драконы убили и принесли ей в качестве запаса еды. Да Фэт только глянув на эти разорванные туши, чуть не хлопнулась в обморок. Она понимала, что ей притащили самое лучшее, самое вкусное, самое трудно ловимое, поэтому сославшись на то, что она должна иметь возможность поднять каждый кусок, Фэт добилась, что Драконы убрали и голову, внутренности, и кожу, и копыта… или что там у них было. И уже вполне сносные куски спрятала в пространственный карман. Она до сих пор их не попробовала, как-то не было ни настроения готовить, ни возможности.
«Как хорошо иметь дело с умным человеком! – радостно думала Фэт, возвращаясь в свою комнату после разговора с магистром Элетом. – Сам себе задал вопрос, сам на него ответил и сам же придумал подходящие доводы и объяснения! – тихонько смеялась она. А дело было так.
Фэт улучила момент, когда Элет в одиночестве шел по коридору и попросила разрешения с ним поговорить. Несмотря на то, что Фэт больше года жила в его загородном… нет не доме, а маленькой лачуге, что была чуть лучше хижин бедняков, но Элет чувствовал себя в ней счастливым, когда жил в ней во время отпуска или каникул или изредка появляясь в свободные дни. Так вот, несмотря на годичное общение, отношения между Элетом и Фэт не стали панибратскими или слишком близкими. Он держался чуть-чуть на расстоянии, периодически называл ее то на вы, то на ты, был приятен и дружелюбен… и это все. В свою личную жизнь он ее не допускал, о его проблемах и горестях она узнавала из случайно оброненных фраз. Фэт его очень уважала, но больше жалела из-за его уродства, которое несомненно мучило его и физически и морально – вот и все отношения. Тем не менее только к нему Фэт могла обратиться за помощью.
- Магистр Элет, - немного неуверенно сказала она, - вы не могли бы рассказать мне, как можно добраться до королевства Шегорд?
- А зачем это тебе нужно знать? – задал Элет вполне закономерный вопрос. Фэт молчала, поскольку не знала, что говорить.
- А! – догадался Элет. – Это магистр Бромет придумал тебе такое задание для самостоятельной работы! – он внимательно посмотрел на нее, ожидая подтверждения своих слов. Поскольку Фэт не знала, что отвечать, она неопределенно пожала плечами, решив, что это означает «да», Элет поспешил успокоить Фэт: - Бромет всегда славился своей эксцентричностью, он всегда задает студентам ну просто нелепейшие задания. - На этом вопрос, зачем Фэт надо знать, как попасть в Шегорд был закрыт.
- Мне показалось, что надо плыть на остров Семи Скал, - сразу же высказала предположение Фэт вспомнив об острове, ближе всего расположенном к береговой линии Шегорда.
- И сразу попадешь в лапы пиратов! Там обосновалось настоящее пиратское королевство, - убежденно сказал Элет. Они перехватывают все корабли идущие и в Шегорд, и обратно. Пленников продают чаще всего в Хаакскую империю. – Фэт подумала, что именно это с ней и приключилось, когда она сбежала от отца.
- И как же тогда попасть в Шегорд? – снова спросила она.
- Чтобы попасть в Шегорд, причем, более-менее безопасно надо плыть на корабле на восток к землям моротов. Там находится огромный порт и вот там можно найти корабль идущий в Шегорд, только не в центральную его часть а на восточную окраину, ну а там уже пешком или на повозке или лошади двигаться в их столицу. Бромет дал задание добраться до столицы? – переспросил он. Фэт торопливо закивала головой, а потом не удержавшись поинтересовалась:
- А вы откуда знаете такие подробности, о порте, о пиратах? – Элет невесело засмеялся.
- Так я же собирался отправиться в Шегорд, после того как наши маги не смогли мне помочь. О шегордских магах ходят легенды, и я уверен, что большинство из них правда. – У Фэт сжало горло от сочувствия. Горб, проклятый горб.
- А почему же не поехали? – машинально спросила она.
- Испугался, - просто ответил Элет. – Ведь эти легенды страшнее одна другой. – Фэт поклялась самой себе, что если она вернется, то живым не выпустит Элета, пока он не расскажет ей все-все-все о своем увечье и быть может…
 А пока нужно было максимально эффективно использовать деньги, что вручил ей Стэб. Продукты, необходимые вещи уже были куплены, оставалась очередь за магическими артефактами, магическми зельями… и билетом на корабль, только на корабль, что повезет ее совсем в другую сторону, чем в которую она собиралась вначале. Еще неделя ушла на решение этих вопросов, потом она разговаривала с ректором и сославшись на разрешение лорда Лоуренса-старшего (во время того последнего разговора полностью поддержавшим ее убеждение в том, что ей необходим отдых ), Фэт свободной птицей вылетела из Академии.
Сначала была долгая и тяжелая поездка в дилижансе в другой город, в котором был порт. Фэт всю дорогу со страстью вспоминала порталы, мечтая мгновенно оказаться в нужном месте. Вокруг очень плотно друг к другу сидели разные люди, приятные и не очень, было тесно, неудобно и противно. От кого-то воняло рыбой, от кого-то чесноком, от кого-то перегаром, каких только запахов вокруг нее не было, жаль только, что дорогого парфюма, которым пропах весь дом Легордов ей не встретилось ни разу. Дешевые гостиницы с насекомыми – то еще удовольствие. Еда, от которой пучило живот (к счастью, не у Фэт, к несчастью, у ее соседа). До нужного города она добралась уставшей, несчастной, растерянной и очень сильно напуганной. Если так тяжело путешествовать в общем-то в полной безопасности, то, что она будет делать в Шегорде? Фэт поражалась тому, как она быстро и спонтанно приняла такое важное решение. Это было совершенно не свойственно ее характеру. Обычно она долго размышляла, сопоставляя разные варианты, а тут раз и она уже в пути. И все-таки в глубине души она знала, что все делает правильно. Ей нужно ехать в Шегорд. Очень нужно. Почти неделю она прожила в гостинице, дожидаясь отправления судна. И вот она уже на борту в тесной полутемной каюте. Фэт не нужно было раскладывать вещи, так для вида поставила корзину с фруктами и печеньем, повесила в шкафчик свой плащ, и поднялась на палубу, чтобы посмотреть, как отдаляется берег и как быть может, окончательно меняется ее жизнь.
Провожающие что-то кричали с берега своим близким, от этого на сердце становилось еще тоскливее и тоскливее. Вот берег скрылся вдали и все отправились в свои каюты, Фэт осталась на палубе одна. Она всматривалась и всматривалась вдаль сама не зная, что она ждет и что она ищет. Опустился холодный туман и прохладный ветер пробирал до дрожи сквозь повлажневшее платье. Отчаяние затопило ее душу и вдруг… теплый и такой надежный плащ опустился ей на плечи, а вслед за ним и руки, крепко обнимающие ее.
- Ну, наконец-то! – ворчливо сказала Фэт.

Глава 7

Руки мужчины чуть заметно дрогнули, видимо, он ждал совсем не такой реакции, секунду он помедлил, а потом лицом ткнулся ей в волосы и произнес тихим, обволакивающим голосом:
- Как ты узнала? Ты не могла меня видеть.
- Я не о вас, - быстро ответила Фэт. - Я о плаще.
- Плаще? – Даже не видя ни лица, ни глаз мужчины, Фэт поняла, что он удивлен ее ответом и поняла, что она должна все объяснить.
- Понимаете… в общем у меня была такая жизнь… - руки мужчины, сочувственно сжали ей плечи, он понимал ее, понимал, как никто другой. – Я не верила окружающим, - тихо продолжила Фэт, - не верила ни мужчинам, ни женщинам, боясь и страшась каждого человека, который хоть на сколько-нибудь приближался ко мне, но хуже всего то, что я не верила себе, не верила своим чувствам, боясь, что и они могут меня обмануть. И вот все это я рассказала Хельдине, когда мы с ней сидели у костра, а еще я ей сказала, что возможно рядом со мной окажется мужчина, который мог бы стать для меня единственным на свете, также, как и я для него, а из-за этой моей неуверенности, из-за этого страха, я могу пройти мимо него и мы никогда не будем вместе… - Фэт не договорила, но и так все было понятно. -  И вот тогда Хельдина, - продолжила Фэт, - подбросив в костер какую-то траву, впала в транс, как она говорила, вышла на тропу, где могла общаться с духами и задала им вопрос, касающийся меня: как мне, узнать своего мужчину? И духи ответили: - Она будет стоять одна, тоска будет разъедать ее сердце, у нее в душе не будет ни радости, ни надежды, и в этот момент, он укутает ее плечи плащом. – Фэт замолчала, молчал и мужчина, а потом все также тихо сказал:
- Как странно, ведь и ты мне была предсказана.
- Я?! – поразилась Фэт. – Вот именно я?
- Именно ты! – утвердительно сказал мужчина. – Я мог бы тебе рассказать, но это слишком долгая история.
- Ну и что, что долгая. Я могу тут стоять хоть до утра и слушать… мне так хорошо, так спокойно, что лучше просто не бывает. – Мужчина засмеялся ей в волосы и Фэт поняла, что ему страшно приятно слышать такие слова.
- Ну, что ж, слушай, - согласился он. – Ты уже догадалась, что Шегорд является моей родиной? – Фэт уверенно кивнула.
- Я обратила внимание на такое странное созвучие Легорд-Шегорд, вот тогда и подумала, что такую необычную для нашего королевства фамилию, вы взяли именно из-за этого созвучия, оно напоминало вам о родине, - руки мужчины с силой сжали плечи Фэт, и она догадалась, что это своего рода благодарность, за то, что она так все правильно понимает и чувствует.
- Я родился не просто во влиятельной, я родился в одной из самых могущественных семей Шегорда… - начал он.
- А как ваше настоящее имя? – невежливо перебила его Фэт, но ей это было настолько важно узнать, что она плюнула на все правила приличия, - или… - она запнулась, - мне нельзя знать ваше настоящее имя?- неуверенно закончила она, понимая, что есть вещи, которые нельзя говорить никому на свете.
- Тебе можно знать все, - успокоил ее тихий голос, и Фэт стало так хорошо, так хорошо, что не передать. Она почувствовала, что рядом самый родной, самый дорогой человек на свете, который ради нее пойдет и в огонь, и в воду и не будет это считать жертвой, он сделает это потому, что не может просто без нее жить.
- Мое настоящее имя Грэтольд, имя моего отца Кронар, если бы я был старшим сыном, то носил это же имя, как мой старший брат, в наших традициях, также, как и здесь давать старшему сыну имя отца, а младшему – имя отца матери. Наш род носит имя Ханнэры, что значит, Хранители. Есть род Врачевателей, Род Искателей, но наш род был одним из самых могущественных… был, - тихо и грустно повторил он.
- Был? – встрепенулась Фэт, понимая, что мужчина не просто так сказал о могуществе в прошедшем времени.
- Каким бы могуществом ты не обладал, всегда найдется тот, кто будет сильнее, хитрее или подлее, - словно превозмогая себя продолжил мужчина. -  Мой отец и старший брат пропали. Пропали, как в воду канули, поехали на прогулку и исчезли. Искать их стали уже через два часа, но какие бы усилия не тратила мама, и мои бабушка и дедушка, каких бы магов, охотников, следователей не нанимали – все было напрасно. Эта невозможность узнать, что с ними случилось, словно черная туча или черное проклятие нависло над нашей семьей. Где они? Мертвы или живы, для чего их похитили, а в том, что их похитили не было никакого сомнения и главный вопрос: как, как могли их похитить? Отец – наисильнейший маг-универсал, какой вообще когда-либо существовал. Брат такой же по силе, но он маг водной стихии, что делает его изначально слабее перед универсалом, но тем не менее с ним мало кто мог соперничать. Вот так и получилось, что я рос под тяжестью этой страшной тайны, неудивительно, что узнать истину, стало для меня смыслом жизни. И тогда я решился на нечто очень страшное, но молодость и глупость плохие советчики.
- И на что же вы решились? – тихонько спросила Фэт, не понимая каким образом все рассказанное может касаться ее лично.
- У нас есть древний Храм. Настолько древний, что никто не помнит и не знает, когда и кем он был построен. Так вот сильные маги, такие как мой отец, брат, мать или я могут узнать ответ на любой вопрос, который зададут. Это можно сделать только раз в жизни в момент своего совершеннолетия. И я на это решился.
- И что же в этом такого страшного? – удивилась Фэт. – Грэтольд тихонько и очень горько рассмеялся.
- Что в этом такого страшного? – повторил он. – Да, в сущности, ничего, кроме одной маленькой детали. Как бы тебе попроще объяснить? – задумался он. – Допустим, ты говоришь, что хочешь стать самым великим воином Империи! Ты задаешь вопрос: - Что приведет тебя к твоей мечте? - А теперь представь, что ты слышишь ответ: - Когда погибнет вся твоя семья, когда убьют твоих детей - твоя ненависть к врагам станет бесконечной, ты будешь убивать их, будешь сражаться с ними и ярость поможет тебе стать лучшим из лучших! - Допустим ты придешь в ужас, услышав эти слова и захочешь отказаться от своей мечты, но ничего не получится. Слова были произнесены и услышаны, и твоя судьба вписана уже в книгу судеб Мира. И вот живешь ты и знаешь, что сейчас ты уедешь из дома и враги, воспользовавшись этим, разорят твой дом и убьют семью, ты знаешь об этом, но изменить ничего не можешь, не можешь ни предупредить кого бы то ни было, не можешь остановить, и все из-за своей глупости, из-за своего непомерного тщеславия. – Фэт содрогнулась от ужаса, представив подобную ситуацию.
- Неужели никак нельзя все отменить? Отменить желание, отменить последствия этого желания?
- Можно… своей смертью. Вернее, судьба тебя накажет за неисполнение обязательства и накажет очень страшно.
- И ты… и вы, - Фэт уже и не знала как обращаться к мужчине, страх за его какое-то необдуманное желание, все сильнее и сильнее охватывал ее, заставляя переживать всем сердцем.
- И вот я в день своего совершеннолетия отправился в этот Храм и задал вопрос: как мне найти отца и брата или как узнать, где они находятся и что с ними случилось7
- Ответ на свой вопрос ты найдешь на западе. Тебе поможет в этом женщина, которой ты отдашь свое сердце, и которая станет для тебя дороже жизни…
- А как я узнаю ее? – прокричал я в пустоту, перебивая голос Оракула.
- Ты узнаешь ее сразу. Она будет говорить о кишках, развешенных по всему дому, а на ее губах будет, в это время, блуждать улыбка, она будет говорить об ожерелье из человеческих зубов, а взгляд будет безмятежен и спокоен, она будет говорить…
- Я схватился за голову представив этого монстра в человеческом облике, я закричал и выскочил из Храма, - мужчина вздохнул, все также упираясь носом в макушку Фэт, а она тихонько засмеялась. - Ну разве мог я подумать в тот момент, - с тоской в голосе продолжал он, - что монстрик будет таким миленьким и таким желанным? Я выскочил из Храма и не возвращаясь домой, двинулся на восток, в противоположную сторону от той, что мне указали в Храме. Я отказался принимать свою судьбу. С этой минуты я жил в ожидании смерти, но дни шли за днями, а жизнь продолжалась и продолжалась. Я дошел до береговой линии и увидел океан, я нашел корабль, что согласился увезти меня из Шегорда. Чего потом только не было, - усмехнулся Грэтольд. – Я был и в плену пиратов, и на службе у королей разных королевств, пока не обосновался здесь. Так получилось, что я спас жизнь нашему теперешнему монарху, когда тот был еще ребенком. Спас жизнь его матери, так получилось, что я спас их всех. Меня приблизили, возвеличили, взамен потребовали только одного: я должен был жениться на конкретной девушке. Мне было все равно, я согласился. Еще забыл сказать, что я тщательно скрывал, что я из Шегорда. Я не хотел, чтобы меня боялись. Единственным человеком, которому я доверился, была моя жена, и это оказалось моей страшной ошибкой. С этого дня она стала меня бояться и ненавидеть, а потом ушла в обитель, приняв обет молчания и тихо умерла. Мне-ее-не-жаль, - вдруг по слогам добавил он. – Она не хотела видеть меня таким каким я был на самом деле, она хотела видеть во мне врага и видела, каждый день находя все новые и новые подтверждения этому. А ведь я мог подарить ей десятки лет жизни, и она оставалась бы молодой и красивой. Не понимаю, совсем ее не понимаю. А ты, ты меня не боишься? – вдруг тихо спросил он.
- А ты меня? – засмеявшись спросила Фэт, намекая на жемчужину, в разрушительной мощи которой он уже успел убедиться. Мужчина догадался, о чем она говорит и тоже засмеялся:
- Получается мы два сапога одной пары, - уже очень серьезно сказал он. – Хочу спросить, как ты отнесешься к тому, что внизу нас ждет священник и все подготовлено для проведения свадебного ритуала, нашего свадебного ритуала, - на всякий случай уточнил, он, поскольку Фэт молчала, не проронив ни звука. – Ты почему молчишь? – уже с нотками беспокойства спросил он. – Ты не хочешь за меня замуж? Тебе кажется, что все происходит слишком поспешно? Ты не о таком ритуале мечтала? – вслух перебирал он варианты ответа Фэт. – Тебе хочется, чтобы я сделал официальное предложение, как положено традициями королевства, опустившись на одно колено? Ты хочешь, чтобы я сказал о своих чувствах к тебе? Что, Фэт? Почему ты молчишь? – Фэт перевела дыхание, не зная как объяснить ему… как сказать… а, впрочем, как есть, так и нужно говорить! Недомолвки самое страшное в человеческих отношениях. Ведь два человека… два совершенно посторонних человека, каждый со своим внутренним миром должны жить не просто бок о бок, а должны жить так, чтобы эта жизнь становилась день ото дня счастливее, а не наоборот. Поэтому надо быть друг с другом максимально честными, чтобы заранее знать не только болевые точки, но и разные странности друг друга, куда же без них? Для этого нужно говорить сразу, что тревожит и беспокоит, поэтому Фэт неуверенно сказала:
- Мне объяснили и Хельдина, и Стэб, что если бы он или допустим, Макс женились на мне, то меня из-за моего происхождения ни за чтобы не приняли в обществе, в котором они вращаются благодаря своему титулу и семье, в которой родились. Меня же в лучшем случае будут игнорировать, а в худшем будут всеми возможными способами, что называется «ставить на место», и я…
- Я разорву на куски любого, будь то мужчина или женщина, - перебил ее Грэтольд, поняв, о чем она хочет сказать, - которые не то, что оскорбят тебя словом или поступком, которые посмотрят на тебя без должного уважения. – В его словах слышалась такая сила, что Фэт поверила ему сразу.
- Надеюсь, «разорвать на куски», это фигуральное выражение? – чуть дрогнувшим голосом спросила она.
— Это как получится, - засмеялся он, - ничего не могу обещать. – Фэт счастливо вздохнула и поняла, что так и должно быть. Вместе, так вместе. Если не можешь заставить людей своего круга, отнестись к своей жене, как к равной, то ты должен покинуть этих людей, только так и никак иначе! – Фэт немного завозилась, удобнее пристраиваясь в его объятиях, а потом спокойно стала отвечать на его вопросы.
- Никаких предложений со вставанием на одно колено и протягиванием помолвочного кольца в коробочке, мне не надо… ой, кольцо бы я конечно хотела посмотреть, - поспешно добавила она. – Но я понимаю, все получилось кувырком… - Она замолчала, поскольку перед ее носом появилась коробочка синего бархата. Руки Фэт выскользнули из-под плаща, цап, коробочка оказалась в ее руках. Она знала, что кольцо будет чудесным, но чтоб настолько…
— Это не просто кольцо, - шепнул ей на ухо бархатный голос. – Это могущественный магический артефакт. С его помощью мы всегда сможем найти друг друга, на каком бы расстоянии не были.
- Кольцо слежения за мною? – подозрительно спросила Фэт.
- Нет, - твердо ответил Грэтольд. – Ты им будешь пользоваться только когда сама захочешь. – Фэт вытащила кольцо из коробочки и вдруг ей стало страшно. Как она может так легкомысленно за пять минут решить самый важный, самый главный вопрос жизни, и вот так с бухты-барахты выйти замуж только лишь потому, что ей на плечи накинули плащ в подходящую минуту?
- А может не стоит так торопиться? – неуверенно сказала она. – Может стоит немного подождать? – Фэт все это время стояла спиной к мужчине, не видя ни его лица, ни его глаз, даже теперь, задавая эти вопросы, она не стала разворачиваться к нему лицом, так ей легче было услышать и принять его слова и ответы.
- Фэт, - серьезно сказал мужчина. – Как я понимаю ты направляешься в Шегорд? – Фэт кивнула. – И ничто не может переубедить тебя не делать этого? – Фэт снова кивнула. – Фэт, мы должны сойти на берег Шегорда мужем и женой. Не хочу тебя пугать, но Шегорд это не то место, где спокойно могут гулять молодые девушки. Ты должна находится под защитой моего имени, хотя я так давно покинул родину, может и мое имя уже мало что значит… - В его голосе явно проскользнуло опасение и Фэт сразу насторожилась.
- Вам страшно возвращаться домой? – мужчина тихо рассмеялся. – Страшно мне стало только один раз, когда я услышал твои слова о зубах и кишках. Все эти годы я жил в ожидании смерти, и вот в то самое мгновение я понял две вещи. Во-первых, мое ожидание подходит к концу и час расплаты за мой отказ следовать Пророчеству наступает, во-вторых, я понял, что судьба показывает мне от чего я отказался, чтобы сделать мой уход еще больнее и еще страшнее. Как же мне было страшно! Как же мне было плохо, когда я осознал, что вот она, моя Судьба, такая странная, такая непонятная… и такая прекрасная! Я знал, что должен уйти из жизни, но как же я этого не хотел! Ты все изменила. Я чувствую, ты что-то преломила в моей судьбе. Фэт, если ты не захочешь стать моей женой, стать моей женщиной, я не буду… - он замолчал, и Фэт физически ощутила, как тяжело ему говорить то, что он говорил, как тяжело представить, что она оттолкнет его. – Я все равно буду рядом, буду помогать, защищать, охранять тебя. Если понадо… - Фэт резко прижалась к нему, заставляя замолчать, она поняла, что он хочет сказать, вот только слышать этого она не хотела.
- Я согласна. – твердо сказала она. – Я согласна стать вашей женой. – Руки мужчины сдавили ее плечи, прижимая ее к нему. Фэт щекой уткнулась ему в грудь и ей стало так хорошо… ровно до того момента, когда мысль о первой брачной ночи, словно ледяной душ окатила ее с ног до головы. Она на секунду растерялась, и вдруг мысленно пофигистически махнула рукой. Чего ей об этом переживать? Пусть лорд Легорд вернее лорд Грэтольд переживает. Это пусть он думает как ее раскрепостить, как ее успокоить, как сделать так, чтобы она перестала зажиматься, стесняться – это теперь его проблема! А то, что с ней у него будут проблемы, Фэт хорошо осознавала. Уж она-то себя знала! Даже Драконы поразились, когда она никак не прореагировала на Песнь Любви. Отмороженная на всю голову. Да Дед Мороз рядом с ней просто отдыхает! Фэт немного беспокойно зашевелилась, от всей души сочувствуя мужчине, к которому она прижималась. Но Фэт врала, врала самой себе, потому что через секунду глаза ее блеснули веселым светом. «Сам виноват, - нравоучительным тоном сказала она про себя и мысленно добавила известную поговорку далекого чужого мира: - «Видели глазки, что покупаете? Так вот ешьте теперь, хоть повылазьте!», она тихо хихикнула, и не стала объяснять причину смеха, несмотря на требовательное сжатие плечей.
И все же к вопросу ее хихиканья они вернулись, когда позади осталась церемония венчания и они спустились в свою ОБЩУЮ каюту. Фэт была уставшей, поскольку церемония венчания оказалась просто бесконечной и почти два часа, а то и более пришлось то неподвижно стоять, то выполнять требования священника, пить из одной чаши, ходить вокруг камня-алтаря (который как оказалось имелся на каждом корабле), потом подписывать какие-то бумаги, потом ждать, пока свидетели церемонии также подпишут свидетельство, что таинство состоялось. Возможно будь Фэт в настоящем Храме, в роскошном платье, с красивой прической и в окружении толпы гостей, все происходящее показалось бы ей прекрасной сказкой, а так… дорожное платье, тусклый свет из окна каюты, тесное маленькое помещение, качающийся пол… короче говоря, оказавшись в каюте, в которую ее привел… муж, Фэт облегченно вздохнула, а потом быстро спросила, поскольку этот вопрос ее мучил во все время проведения церемонии:
- Нас поженили под фальшивыми именами, ведь мое имя не Фэттианна Лисса, а ваше имя не Лоуренс Легорд, получается, что по-настоящему мы не женаты? – в голосе Фэт проскользнула растерянность.
- Получается, что так, - согласился Грэтольд. – Но в этот документ нужен, чтобы мы могли зарегистрироваться в нашем посольстве, и оставить тебя там на время, пока я решу некоторые вопросы… - увидев вопросительный взгляд Фэт, он начал подробно объяснять: - нужно получить деньги в банке и обменять их на местную валюту, поскольку без денег там делать нечего, нужно найти людей, которые нам помогут в пути и в качестве проводников, и в качестве охраны, надо купить лошадей и фургон… много чего нужно сделать, и мне для решения этих вопросов, скорее всего придется уехать на неделю, так что единственное безопасное место – это посольство, но там ты сможешь находиться только в качестве моей жены, ну а обряд с нашими настоящими именами мы проведем в первом же Храме, который нам в Шегорде встретиться. – Фэт снова засмеялась:
- Так у меня нет имени. Я Пятая – так меня называл отец… - Грэтольд судорожно прижал к себе Фэт, некоторое время он молчал, потом неохотно разжал объятия, тихо шепнув:
- Мы придумаем, как нам поступить. Может сначала проведем обряд удочерения, и ты войдешь в чью-то семью, получив настоящее имя, может найдем твою семью, и ты возьмешь имя рода матери, вариантов много, и мы обязательно найдем выход, а сейчас не расскажешь ли мне, над чем ты так долго хихикала в конце нашего разговора, когда мы стояли на палубе? – Фэт сначала хотела увильнуть от ответа, а потом подумала, какого фига? Хочет знать – пусть знает.
- Я в тот момент подумала о нашей первой ночи, - без малейшего грамма стеснения начала она, но потом замолчала.
- И-и-и? – подтолкнул ее к продолжению Грэтольд, но поскольку Фэт молчала, он все же спросил: - И что в твоих мыслях было такого смешного? – Фэт улыбнувшись отвернулась к окну (так ей легче было говорить), но продолжила спокойно и уверенно.
- Я подумала о том, что вас ожидает очень непростое время, подумала о том, что вам не позавидуешь, учитывая мою психику, мой страшный жизненный опыт и мою невосприимчивость… к чувственным наслаждениям… наверно, это самая правильная формулировка к моей проблеме, - чуть помолчав добавила она. – И это не я одна так думаю, поспешно продолжила Фэт. В Мире Драконов на мне проверяли этакий Зов любви, там он назывался Песнь Дракона – ни одна человеческая девушка не останется к нему безразличной, не поддавшись на этот зов… а вот я никак не прореагировала осталась равнодушной и никакого воздействия не испытала. Это тогда это поразило всех. Вот я и смеялась понимая, во что вы со мной ввязались, и от всей души вам сочувствовала и…
- Я не знаю, насколько сильна песнь этих Драконов, - резко перебил ее Грэтольд, притягивая к себе. И в его голосе, и в этом собственническом жесте, сквозила откровенная ревность, только уверяю тебя, мне есть чем тебя удивить, - последние слова он сказал, ткнувшись лицом ей в шею. – Я тебе уже говорил, что принадлежу к могущественному роду Хранителей? – Фэт кивнула. – А знаешь, какая главная наша способность? – Фэт отрицательно мотнула головой. – Мы стоим на страже жизни Повелителя Империи, то есть мы можем спасти его даже если он погибнет. Способность называется Зов из Пустоты. Мы может позвать душу назад, и она нас услышит и вернется… - Он замолчал и Фэт догадалась, что это еще не все. – Но… я могу эту способность применить (правда один -единственный раз) и позвать, например, живую… девушку, - Грэтольд быстро взглянул в глаза Фэт и увидев крайнюю степень заинтересованности продолжил, уже не отрывая взгляда: - Ее душа увидит мою, а моя – ее и больше эти души не расстанутся. Сколько бы раз не умирали тела, души будут находить друг друга…
- Ты уже кого-нибудь звал? – пересохшими губами спросила Фэт, со страхом ожидая ответа.
- Нет, - его губы скользнули по ее щеке.
- А меня позовешь? – тихо спросила Фэт.
- Закрой глаза, - вместо ответа сказал Грэтольд. Фэт беспрекословно послушалась его и в ту же секунду оказалась в пустоте. В холодной, равнодушной в безжалостной пустоте, она заметалась в стороны, ощущая, как холод сжимается вокруг нее и вдруг она ощутила тепло. Где-то далеко что-то теплое и родное звало ее и Фэт изо всех сил устремилась на этот зов. Свет – теплый, уютный переливающийся, свет. Свет, дышащий жизнью – вот что ощутила она. Не раздумывая ни секунды, она прильнула, прижалась к этому источнику тепла и в тут же оказалась в каюте корабля. Немного ошалевшим взглядом она посмотрела на склонившегося над ней мужчину, увидела только его губы… и все. Мысли исчезли из головы, осталось только безумное желание близости. Она сама впилась поцелуем в его губы, успев прошептать на остатках сознания:
- Только попробуй меня оттолкнуть… - его руки стиснули ее тело, а его губы шепнули:
- Я разомкну объятия, только если меня изрубят на куски…



                КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ