Артефакт 22

  Сержант, которого Самохин представил, как Матвея, оказался небольшого роста, но крепко сбитым и коренастым. Как раз таким чтобы, не отставая и не уставая, таскать на себе не только «Винторез»*, но и рюкзак с приемопередатчиком, электроакустический преобразователь, комплект электоропитания и антенну. Он сразу вник в ситуацию и, расположившись на заднем сидении «Ровера», приступил к работе.
  Я пару минут разглядывал этого круглолицего, на вид очень добродушного парня, пытаясь угадать какие инструкции дал ему капитан. Затем занял место рядом с Максом и скомандовал начать движение.

   «Врангель», догруженный вакуумными упаковками армейских сухпайков и дюжиной банок с тушёнкой, объехал Т-90 и свернул направо, нацелясь в сторону высоченной бетонной трубы какой-то котельной, облепленной возле дымника антеннами сотовой связи и всевозможными ретрансляторами.  Мы двинулись следом, выдерживая безопасную дистанцию. 
  Сразу за поворотом, ожидая пока ударная группа расчистит проход, расположился бивуак основных сил сводной группы. Работала полевая кухня. КП-130 это вам не привычная железная бочка с дымящейся трубой сбоку. Два бойца в поварских колпаках, надетых поверх МПТ, раздавали хлеб и пластиковые миски с кашей гражданским. Те, получив пайку, спешили укрыться в салоне автобуса. Несколько человек бесцельно бродили вдоль дороги. Радость, от того что за ними приехали и эвакуируют, на лицах не читалась. Скорее тревога и обеспокоенность.
  К окнам, махая нам ладошками, прилипли заинтересованные мордашки детей, которых из автобусов предусмотрительно не выпускали. В их глазах читались азарт и любопытство. Они ещё совершенно не понимали, с чем столкнулись, и у меня оставалась надежда, что и не поймут, а случившееся останется лишь воспоминанием о необычном и немного страшном приключении. 
 
  Миновав пристроившуюся за автобусами небольшую колонну из крытых тентом «Уралов» и БТРов, мы коротко бибикнув на прощание замыкающему танку, развернувшему ствол орудия на корму, направились в сторону набережной Оки.
  Кто-нибудь обращает внимание на дорожные знаки ограничивающие скорость движения? Наверняка все, но чувства они вызывают, как правило, негативные. У нас всё наоборот. Казалось бы, никаких помех для скорости, ни «гиббонов» в кустах, ни встречных большегрузов, ни попутных лихачей. Становись на среднюю разметку и дави педаль газа в пол, так нет, направляющий «Врангель» ехал, не превышая отметку шестьдесят на спидометре. Все, кроме, Матвея, качали шейные мышцы, непрерывно вертя головой в разные стороны. Ожил мой «Такт-301» и Наташа, с чисто женским смятением, спросила:
- Ты видел, что военные отгоняли от автобусов всех, кто не значился в их списке? Они же просто отказывали людям в спасении!
- Они выполняют приказ, поэтому отставить сопли, - грубо ответил я девушке.

  Срывать зло на других гораздо легче, чем пытаться объяснить происходящее себе.
Первого дозорного упыря, лениво раскачивающегося из стороны в сторону, но стоящего на своих двоих, мы увидели через полчаса. До этого попадались только лежащие в разнообразных позах трупы окончательно упокоенных мертвяков, как правило, с пулевым отверстием в голове. Видимо проезжавшие здесь военные хорошо зачистили территорию.
- Убери его, - приказал я гемоду. Пусть выпустит пар по поводу поведения мотострелков и успокоится.
  Джип притормозил и Наташа, неуловимым движением юркнув за спину упыря, одним движением ножа буквально снесла голову нежити. Та, с перерубленным позвоночником, буквально упала на грудь, удерживаемая остатками мышц и кожи. Нужно будет подарить ей топор или мачете. С этими инструментами удобнее отрубать головы.
- Стой, - крикнул я девушке, выбираясь из «Ровера», - Давай посмотрим, что эта тварь будет делать дальше.
  Сначала упырь принялся неловко вертеться, словно пытался приспособиться к новому углу обзора. Затем ему это надоело и он, обхватив голову руками, вернул её на плечи. Только она постоянно падала обратно на грудь, стоило упырю убрать ладони от висков. Мне показалось, что отруби Наташа голову полностью он поднял бы её с тротуара и просто понёс, пристроив на сгибе локтя.
  От мертвеца отвратительно несло тухлым мясом и ещё каким-то резким, но менее тошнотворным запахом. Похоже на побочный эффект смешивания реактивов в лаборатории или это результат перестройки метаболизма и физиологических функции организма на новый вид некродеятельности. Мне захотелось прекратить эксперимент и я, достав из кобуры «Удав», приготовился пустить пулю в затылок.
- Подожди, командир, - остановила спусковой крючок Наташа, - Зацени, как трансформируются наши упыри.
   Левая штанина когда-то высокого и стройного мужчины оказалась распорота почти до паха, и в прореху виднелось бедро, отталкивающего землисто-коричневого цвета гнили. Кожа местами полопалась, и куски разлагающейся плоти свисали, будто мертвец, подобно змее, пытался сбросить часть отслужившей свой срок кожи. Девушка поддела лезвием фрагмент мяса и легко срезала до колена. Под отмирающим участком плоти оказалась совершенно новая, серовато-сизого цвета кожа.
- Метаболизм вырабатывает новые клетки тела и эпидермиса, - пояснила гемод.
- Ясно, - кивнул я и нажал спусковой крючок.

  Очередная внеплановая остановка обогатила нас новыми сведениями о зомби. По всему выходило, что процесс перестройки организма мертвяков близок к завершению. Гнилое мясо отпадёт и на свет является совершенно новая особь, формой тела приблизительно напоминающая внешний вид человека. Боюсь только внешне. Вид бугрящихся под обновлённой кожей мышц, наводил на мысль, что существа, в которые превращаются люди, будут в разы сильнее и уж конечно лишены всяких идей гуманизма и человеколюбия. 
  Я коротко изложил свою теорию Матвею, приказав доложить это наблюдение начальству. Тот, совершенно спокойно воспринял моя слова и принялся вызывать Самохина. Похоже, за время службы он научился не обращать внимания на всякие потрясения и выработал привычку чётко выполнять свои обязанности. Это огромный плюс в пользу капитана. Он не направил со мной абы кого, а выбрал проверенного бойца. Значит, его затея послать с нами соглядатая вполне продумана, а не возникла спонтанно, ради отмазки начальству, типа я контролирую ситуацию.

  Теперь меня волновал другой вопрос. Допустим, инфицировавший людей вирус запустил в организме процесс не просто перестройки основных принципов метаболизма. Мутация полностью заменяет мышечную ткань, перестраивает нервную систему на какую-то пси-взаимосвязь, переводит клетки на анаэробную схему получения кислорода, ускоряются репаративные и регенерирующие процессы. Возникают новые клетки, органеллы, неожиданные анатомические особенности органов и систем. Наверное, то же самое происходит и с нейронами мозга. Только намного медленнее или процесс движется скачкообразно, и мы пока не можем видеть его результат. Всё это я могу допустить при условии, что организм получает достаточное и полноценное питание. Как ни крути, а необходимое для перестройки клеток количество калорий, упыри должны откуда-то получать. Даже Наташе требуется огромное количество протеина для своего повышенного метаболизма. Не от солнца же они черпают энергию. Любому двигателю требуется для работы топливо. Солярка, бензин, водород или уран. Людям нужны белки и углеводы. Так чем они питаются?
  Я машинально скосил взгляд на приборную панель. Стрелка индикатора уровня топлива колебалась в районе четверти бака.
- Наташа, - вызвал я гемода, нажав тангету рации, - Как у вас с топливом? Спроси Игната, где ближайшая заправка?
  Через минуту девушка ответила:
- Мы достаточно сильно отклонились от курса. Новый маршрут выглядит примерно так: сейчас доберёмся до набережной, с неё попадём на объездную дорогу, что позволит, минуя Барсучью балку, сразу выскочить на Южную развязку, а оттуда свернуть в Окскую слободу. Я проверила по навигатору. Крюк, конечно, но в нашем положении выбирать не приходится.
- Хорошо. С заправками что? 
- Если срочно, то сейчас можно свернуть на проспект Велеса и возле городского зоопарка, как раз попадём на местную АЗС.
- Если это недалеко, то сворачивайте. У нас солярка на исходе.

  АЗС оказалась довольно компактным комплексом, втиснутым между кованой оградой зоологического сада и ветеринарной клиникой. Всё оборудование разместилось на небольшом по площади участке. Только две секции топливных колонок, будка-киоск оператора и ряд банкоматов снаружи. Ни каких автомоек, магазинчиков и станций техобслуживания. Даже привычного, зазывающего рекламой экрана, с ценами на бензин обнаружить не удалось. Похоже, о её наличии знали только посвящённые.
   Спереди заправку прикрывало небольшое кафе с ушастым слонёнком на вывеске. Дамбо, гласил яркий стенд с рисованным малышом в клоунском колпаке, протягивающим, деликатно зажатые хоботом вафельные рожки с разноцветными шариками мороженого.
  Мило, красиво, безлюдно и тихо. Ни кровавых разводов на асфальте, ни брошенных вещей, ни частей изорванной голодными зубами одежды. Просто оазис спокойствия на руинах гибнущей цивилизации. Что может выглядеть более привлекательным в нашей ситуации?
   
  Макс вставил пистолет топливораздаточного шланга в горловину бака и махнул Игнату с Наташей. Перебоев с электроэнергией пока не наблюдалось, и ребята обещали быстро разобраться с устройством бензоколонок. Наконец насос загудел.
- Жаль не догадались канистр с собой набрать, - посокрушался Макс и, заявив, что у будки оператора обязательно есть чуланчик для хозяйственных нужд, пошёл мародёрить.
  Я направился к «Вренгелю», корпусом перекрывшим въезд на АЗС. Ольга и Елена стояли рядом с машиной, внимательно осматривая окрестности. Прятаться смысла не было. Не тот случай. Никто не грозился выстрелить из-за угла или с крыши ближайшей постройки. А вот выглядывание из-за укрытия значительно снижало обзор, и увеличивало шансы упустить что-то из виду.
- Как дела, дамы? – стараясь выглядеть вежливым, спросил я.
- У вас говорят – чисто. – сообщила жена Игната.
- У нас по-разному говорят. Мы не в армии, поэтому говорите, как вам более привычно, - сказал я и поинтересовался, - Что-нибудь необычное или странное видели? Такое, что десять раз подумаешь, прежде чем произнести вслух? Мне можно. Я именно для таких рассказов здесь и нахожусь.
- Тихо очень, - неуверенно начала Ольга, - Дозорных упырей нет, хотя может это нормально. Тут ведь не жилая зона и пищу им караулить не нужно.
- Вот это как раз и странно. День И, то есть когда в городе началось инфицирование, был не только праздничным, но и рабочим. Зоопарк, кафе, рядом всевозможные салоны и магазины. В такой день здесь должно находиться большое количество посетителей и просто отдыхающих. Разве не подозрительно то, что визуально не видно ни каких следов нападения на людей и самих людей? В смысле восставших мертвецов.
- Теперь странно. Ты прав. А куда все делись?
- Не знаю, но сейчас заправимся и лучше побыстрее отсюда убраться.

  Обе женщины согласно кивнули и крепче сжали шейки прикладов в руках. Неожиданно зашуршал стеклоподъёмник и заднее боковое стекло плавно опустилось. Лицо Зои выглядело слишком серьёзным для ребёнка. Видимо так она пыталась успокоить мать, показать, что не боится.
- Дядя Андрей, - прошептала она, - А собачек и кисок нам нужно бояться? Там во дворе, - она показала пальчиком на здание ветклиники, - Целая стая собак, а на крыше лежит большая чёрная кошка. Очень большая.

продолжение следует...