Письмо пятое

Хотелось ли мне идти в школу в 1-й класс? Скорее нет, чем да. Томила неясность неопределенность. В сад я не ходил. К общественной дисциплине не привык, да и не представлял, что это такое.
Мама повела меня первый раз в 1-й класс. Ей было по пути. Ее школа находилась на этой же улице, вернее проспекте Дзержинского, только чуть дальше. По дороге в школу от волнения я сказал ей, что хочу в туалет. Пришлось возвращаться домой. К школьной линейке мы немного опоздали, выступления педагогов подходили к концу. Мама нашла мою учительницу и передала ей меня с рук на руки, а сама пошла на свою линейку. Учительница первая моя, Елизавета Михайловна Егорова, оказалась доброй и приветливой женщиной и очень скоро для меня и для всех ребят в классе стала почти родной. Мы все ученики, особенно девочки, ее полюбили. После родственников – это был для меня первый родной человек.
Как-то очень быстро нас всем классом приняли в октябрята и выдали, чтобы мы обязательно носили на школьной форме, значки в виде звездочки с портретом кудрявого мальчика в центре. Сказали, что этот мальчик – Ленин в детстве, что он очень хороший и нам надо брать с него пример. Но, вспоминая время своего детства, юности, молодости, когда я очень много слышал, читал, изучал Ленина, я понимаю сейчас, что в душу, он мне так и не проник. Я встречал людей, правда, очень мало, веривших в его идеи, спорил с ними. Они меня не убедили.
В честь приема в октябрята нас угостили чаем с пирожными. Как я учился в 1-ом классе. В целом нормально. Не давались прописи. Писали перьевыми ручками, которые макали в чернильницы-непроливашки, стоящие на партах в специальных углублениях у каждого ученика. Парты – это такие столы на двоих учеников с наклонной рабочей поверхностью, сделанные за одно целое со скамеечкой. Скамья имела спинку. Очень важно было с кем сидеть. Мальчики старались сидеть с мальчиками, а девочки с девочками, но последнее слово всегда было за учителем. У меня не было особых предпочтений. После того, как мы стали октябрятами, нам дали вожатых из старших классов. Они уже были пионерами или комсомольцами. Они проводили с нами какие-то мероприятия после уроков. Вожатым не очень хотелось заниматься с нами. Я не знал, что это у них была общественная нагрузка. Вожатых было двое. Парень-лоботряс с нашего двора, по кличке Лысый, и очень симпатичная девочка, в которую я сразу влюбился. Серьезная такая. Она и Лысого воспитывала. Лысый был из очень бедной семьи. Как-то раз, в конце мая, повели нас смотреть школьные спортивные соревнования на стадион. Ребята, среди них и Лысый, бежали 400 метров, один круг вокруг футбольного поля. Все ребята экипированы были нормально: в трусах, майках и кедах. Лысый же без майки в тренировочных штанах и… домашних тапочках-шлепанцах. Нам было стыдно за нашего вожатого, и мы заранее решили, что он не конкурент остальным. Учитель физкультуры дал старт, ребята побежали. Как мы и предполагали, Лысый пристроился последним за группой ребят из трех человек. Но чудо! Мы не верили своим глазам! На дистанции Лысый обошел сначала одного, затем другого, а там и третьего и финишировал первым. Мы были рады за него и горды собой. Ведь это наш вожатый победил!
В пионеры в четвертом классе нас принимали уже серьезнее. Смотрели успеваемость, заставили выучить клятву пионера, которая печаталась на задней обложке ученической тетради над таблицей умножения. Принимали в пионеры в Доме культуры. Мама купила мне галстук, шелковый алый треугольник. Я его взял с собой. Открыли торжественное собрание. Со сцены выступали учителя. Потом мы хором произнесли клятву и нам вожатые и учителя повязали алые галстуки. Гордости не было предела. Мы стали пионерами! Теперь не надо надевать на школьную форму детскую октябрятскую звездочку! Потом к 7-ому классу и галстуки надоели. Некоторые ребята не носили. Учителя их ругали за это. Мы не чаяли вступить в комсомол, только чтобы не носить галстуки.
В школе я сразу сдружился с двумя ребятами: с Андреем Волошиным и Алешей Гороховым. Возвращались из школы вместе. По дороге придумывали разные игры: в догонялки, просто пинали камушек или льдышку. Андрей покидал нас первым. Он жил с родителями в частном доме на две семьи. Вокруг дома был сад. Я часто бывал у него в гостях. Его мама, Римма Николаевна, преподавала в нашей школе, а потом в старших классах стала и нам преподавать географию. Первый раз я у него в саду попробовал анисовые яблоки, показавшиеся мне такими вкусными, что до сих пор не могу забыть и найти подобные по вкусу. Андрей был заводилой в нашей компании. Он придумывал разные пакости, а я поддавался и делал их вместе с ним, хотя считал про себя, что это делать нехорошо, но боялся показаться трусом. Леша не поддавался. Мы с Андреем творили их одни.
Поселок освещался плохо. Мы с ним в темноте, когда вокруг никого не было, на забор, идущий вдоль тротуара, ставили, только чтобы держалась метровую доску, к которой привязывали нитку, невидимую в темноте. Нитку натягивали поперек тротуара и привязывали к чему-нибудь на земле. Таким образом, перегораживали тротуар в темном месте невидимой ниткой. Отбегали в укромное место и ждали, когда пойдет по тротуару прохожий. Прохожие предпочитали ходить по дороге, невольно обходя нашу западню, но попадались и такие, что шли по тротуару, натыкались на нитку, сверху на них падала доска. Что при этом чувствовали пострадавшие от наших забав, я в то время представить себе не мог. Не мог и себя представить на их месте.
В старших классах, когда появляются взаимные симпатии между мальчиками и девочками, Андрею, очевидно, понравилась, девочка из нашего класса Лена Шашкова. Ему, в силу его характера, хотелось обратить на себя ее внимание, какой-то пакостью. Он принялся выщипывать по чуть-чуть мех из воротника пальто Лены в раздевалке. Привлек и меня к этому неблаговидному делу. И вот однажды в очередной раз он отщипнул, а я за ним дернул посильнее и порвал воротник девочки. Никто не видел моего «преступления». Я, по наивности, полагал, что все сойдет с рук, но не тут-то было. Мама Лены рассказала об этом учительнице, а та на следующий день прежде чем начать урок, спросила у класса: кто это сделал. Я мог бы промолчать, ведь никто не видел, но как бы мне стыдно не было, поднялся и признался в этом поступке. Андрея, однако, не выдал. Полностью взял вину на себя. Пришлось заплатить за воротник. Маме рассказывать не хотелось. Собрал все свои сбережения, половину добавил Андрей, и отдал их Лене.
Наверное, человек должен совершить поступок, за который ему было бы стыдно, чтобы больше не совершать в жизни ничего подобного. Самому осознать это. Раскаятся. Искренне попросить прощения.
Однажды после первомайской демонстрации я с ребятами возвращался домой. Мы проходили мимо церкви. Церковь старинная, красивая, наверное, и сохранилась, благодаря своей красоте. Андрей подговорил ребят, в том числе и меня, зайти и посмотреть, как там внутри. Мы все такие нарядные в белых рубашечках, в красных галстуках, атеисты, ступили под сень «исчадия зла». Служба, если и была, закончилась и в церкви, кроме старушек служащих, никого не было. Мы стайкой ходили по залу, смотрели на иконы, закопченные фрески на стенах и потолке. Неожиданно к нам вышел батюшка, а для нас тогда ненавистный поп и ласково заговорил. Я, по своей наивности, кто меня за язык дергал, стал возражать ему словами, которыми меня учили в школе. «Религия – опиум для народа» и т.д. Батюшка смотрел на меня, несмышленыша, добрыми глазами и от этого взгляда как-то быстро само по себе затормозилось мое атеистическое «красноречие». Пришлось ретироваться с чувством вины. Как будто я его обидел.         
Как-то раз стал невольным участником смерти дворняжки. Вообще отношения с собаками у меня складывались сложно. Сейчас думаю, что ребенка в семье надо воспитывать в атмосфере любви к животным. А я в детстве пытался показать свое превосходство над животными. Обижал их просто так.
Во дворе нашего дома стояло странное сооружение из бетона кубической формы со стороной куба примерно 1,5 метра. Сооружение имело окно, заколоченное досками. Попасть внутрь было нельзя. Зато залезть на него, очень даже, для нас ребят, можно. Неподалеку от этого сооружения, а впоследствии я опытным путем догадался о его предназначении – это был запасной выход из подвала дома, в случае, если бы подвал использовался в качестве бомбоубежища; кочегар сваливал в кучу уголь, на которой зимой в морозы грелись дворовые собаки. Так вот я, набрав камней, и, забравшись на этот «кубик», чтобы чувствовать себя в безопасности, кидал эти камушки в собак. Собаки убегали, потом снова возвращались. Я так развлекался до тех пор, пока одна маленькая собачка не укусила меня, когда я слез с сооружения и пошел домой. Подбежала сзади и неожиданно тяпнула. Мою шубу она не прокусила, но напугала меня сильно. Никак не ожидал я, что на мою агрессию, мне ответят агрессией!
Вернусь к несчастному случаю, в котором я стал причиной смерти собаки. Я шел в школу на уроки, как всегда к самому звонку. До школы идти минут 10 через наш двор, площадь и по улице вдоль забора. В одном месте тротуар проходил рядом с дорогой областного значения, по которой даже во времена моего детство было интенсивное автомобильное движение. Я торопился в школу и, как раз на этом месте, на встречу мне бежала большая дворовая собака. Я топнул на нее ногой, чтобы она освободила проход. Она испугалась и метнулась на проезжую часть дороги. А в этот момент как раз проходил грузовик с прицепом. Дворняжка попала между колес, многократно перевернулась на моих глазах и осталась бездыханной лежать на дороге. Грузовик даже не остановился. Не остановился и я, не подошел к ней. В класс я вошел позже учительницы сам не свой. Она спросила, почему у меня такой странный вид. Не помню, что я ответил, но только не правду. Мне было очень стыдно и больно. 
29.01.17г. 14.10 г. Москва