18 +
Историко-приключенческий роман
Астрахань 2006
ББК 84.Р 6
Т 199
Таркова Р.А. Septem Sacrum (Семь Святых). Экспедиция первая: историко-приключенческий роман. - Астрахань: Издательство ООО «Центр полиграфии по распространению научно-технической, экономической и экологической документации» (ЦНТЭП), 2006. 482 с.
ISBN 5-89388-077-3
Археологическая экспедиция ведет поиски легендарной статуи Золотого Коня, отлитой по приказу самого Чингисхана. Найти ее - давняя мечта ученых и охотников за сокровищами.
Однако вместо золотой статуи ошарашенные герои обнаруживают под средневековой усыпальницей монгольского хана очень странные останки.
Находка приводит к цепи необъяснимых событий, которые переворачивают все устоявшиеся представления о мировой истории...
Читателя ждут захватывающие приключения, невероятные гипотезы и колоритный язык персонажей ...
© Р.А.Таркова. Текст, 2006 г.
© Б.Е.Алайцев. Ответственный за выпуск, 2006 г.
© В.А.Бычков. Художественное оформление обложки, 2006 г.
В романе приведены точные и достоверные описания местностей, археологических памятников, архитектурных сооружений и исторических документов.
Посвящается Астрахани,
ведь города, более невероятного, чем этот,
не существует.
Оглавление.
Глава 1. Южный форпост. 3
Глава 2. Гнев духов. 28
Глава 3. Незваные гости. 47
Глава 4. Святая Гора. 59
Глава 5. У лукоморья… 100
Глава 6. Мёд поэзии. 131
Глава 7.Исполнитель желаний. 154
Глава 8. Заколоченный дом. 166
Глава 9. Причал ротозеев. 174
Глава 10. Слушая дыхание. 193
Глава 11. Человек, помоги себе сам, если сможешь.. 227
Два письма. Вместо эпилога. 249
Глава 1. Южный форпост.
Дурацкая, конечно, была телеграмма. «Приезжай тчк Приезжай тчк Приезжай тчк Приезжай тчк Дело жизни тчк Дело жизни тчк Дело жизни тчк Карагалиев тчк». Полное впечатление, что человек завис, как компьютер. Но только, конечно, всё обстояло не так: это бредовое послание специально сочинено, чтобы его, Юрия Дмитриевича Даркевского, напугать и выцарапать-таки из чересчур затянувшейся отлучки. Ну ладно, ну напугал, кто же спорит! Если ещё и на звонки не отвечает…
Юрка лежал вниз животом на верхней полке в вагоне и, уперев подбородок в кулаки, смотрел в окно. Лежать вот так человеку без пяти сантиметров два метра ростом было не особенно удобно, но спасало, что это всё-таки купе, и Юриковы ноги хотя бы не перегораживали проход.
Тьма за окном стала уже не такой непроглядной, в ней угадывалась бегущая наперегонки с поездом печальная астраханская степь. Из трубы тепловоза вылетали редкие крупные искры – яркие огненные хлопья. Они приземлялись где-то в кустах полыни, и казалось, что это звёзды падают в степь.
Юрка разглядел на светящемся циферблате у себя на запястье пол-четвертого утра. Странно, подумалось ему, сколько бы ни приезжал он сюда, домой, а почему-то – всегда поезд, всегда ночь. Будто есть где-то тут в степи некая невидимая граница, преодолеть которую возможно только в темное время суток. Странное место, как ни смотри. Во все времена такое. Слишком здесь много всего, что ли… Слишком спокойно и мирно… Просто-напросто как в раю…
Вечные факелы Аксарайска в ночи – как далёкие и неизменные маяки, их всегда ищешь взглядом, проверяешь: на месте ли? Они почему-то успокаивают, убеждают, что всё в порядке, ничего не исчезло…
Юрик задремал. Впервые за двое суток задремал по-настоящему и включился в душную реальность только от резкого голоса проводницы. И, как всегда, последние полтора часа в поезде тянулись до такой степени мучительно, что хотелось вылезти в окно и добраться до вокзала Астрахани-1 на своих двоих.
Потом Юрик немного постоял на платформе, радостно ощущая неистребимый зной, вскинул на плечо спортивную сумку и зашагал по перрону против основного потока людей. Солнце покатывалось от хохота над правым ухом, с асфальта прямо на глазах испарялась лужица, натекшая от питьевой колонки. Чумазые таджикские дети гонялись друг за другом.
«Люблю этот город», – в тысяча первый раз решил Юрик и прибавил шагу, минуя до боли знакомые гаражи и мусорники, алкашей и собак в тенёчке, чахлые деревья и облезлые пятиэтажки. Всё бы хорошо, если бы не телеграмма. И Карагалиеву, можно считать, очень повезёт, если Юрка сейчас застанет его дома. Вызывали? Извольте принять.
Идти от вокзала до Сашки – всего ничего. Ну, вот, как говорится, и эта улица… Красноармейская, дом двадцать семь.
В раздражении Даркевский надавил на звонок всей ладонью и держал до тех пор, пока дверь не распахнулась и стремительная рука не вдёрнула его в квартиру.
- Отлично! – вместо приветствия прокомментировал Сашка Карагалиев, отбирая у Юрика сумку и безжалостно швыряя её в угол прихожей. – У нас с тобой дело пойдет, не сомневайся! Не зря я на тебя рассчитываю!
- Почему это ты так уверен? – осторожно поинтересовался пришедший, всё-таки решившись разуться.
- Ну, брось, – отмахнулся Сашка, скрываясь на кухню, – я тебя сто лет знаю.
Да уж, проницательное наблюдение, недовольно оценил Даркевский, мельком увидав в тёмном зеркале своё похуделое, с выцветшим загаром лицо, настороженные бледно-голубые глаза и разлохмаченные рыжие кудри, сроду не выглядевшие опрятными и расчесанными. Он передёрнул плечами, поняв, что побриться тоже очень не мешает, и забрел в карагалиевскую кухню.
Карагалиев не так чтобы очень суетился у плиты, заваривая, судя по запаху, нормальный кофе. В смысле, не какое-нибудь растворимое дерьмо.
- Ну чего, вот я приехал, тчк, приехал, тчк, приехал, тчк, – присев к столу, сказал Даркевский, не дожидаясь, пока хозяин жилища проявит сознательность и инициативу. – Чего за дело жизни-то, а, Сань? И почему нельзя было просто позвонить?
Карагалиев засмеялся, оглядываясь через голое загорелое плечо:
- Во, блин, пробрало, да? Тебя же иначе ничем не раскачаешь, ты ж дебил известный!
И прямо-таки затрясся от смеха, правда, кофе не упустил, снял с горелки вовремя.
- Ну, с приездом, красавчик! – объявил он, переплюхнув кофеварку на стол, прямо под нос Юрке. – Ты один из нас честный препод остался, да еще в МГУ. Всё ж таки ты – наша краса и гордость!
- Тьфу ты! Не напоминай! – разозлился Даркевский, но кофе себе налил, краем глаза отслеживая движения хозяина кухни, всё такого же тощенького, чернявого, почти наголо обритого, красивого, с носом сапожком и темными глазами в пол-лица. Никто не поверит, что ему тридцать пять лет.
- Я деньги добыл, – сообщил Сашка.
- Какие деньги? – не понял Юрка и перестал мешать в чашке.
- На экспедицию, ясный перец.
- А! Вон что… Поздравляю… И много?
- Хватит. На все мавзолеи, причём.
Вот тут Юрка вытаращился:
- Что, на все девять?!
- А чего ж!.. Не на половину же! А хочешь, скажу, откуда бабки? – Глумливо улыбнулся Карагалиев, и сразу видно стало, что если мама у него и русская из Ростова Великого, то папа точно из потомков Чингисхана.
- Скажи, – согласился Даркевский, отгоняя неприятное предчувствие.
- Только это секретная информация, – продолжал лыбиться Сашка.
Юрик подавил тягостный вздох, выдававший раздражение, и кивнул как можно более серьезно.
- Я всех сдал. Всю нашу лавочку. Хотя они об этом так и не узнали.
- Кому сдал? – перестал спать на ходу Юрик и вперился в Сашкину физиономию. – А деньги откуда?
- Не прикидывайся идиотом, – перестал веселиться Карагалиев, улыбка облетела с его лица, он сжал губы в ниточку, – в газетах писали, по телику говорили, скандал века, грандиозная акция отдела по борьбе с экономическими преступлениями, двадцать представителей персонала крупнейшего вуза Астрахани арестованы за взятки…Ещё говорить?
- Я понял, Сань, понял. Ты всегда грозился.
- И не только я. Грозился много кто, только вот до дела руки у одного меня дошли. А у всех остальных пороху мало оказалось…
- Но деньги-то…
- Это я вытребовал с Отдела, за информацию. Юр, я ж не пионэр-герой, правильно? То есть, не Павлик Морозов, я хотел сказать. На хрен мне стучать бесплатно-то? Сам знаешь, что таких бабок мы бы не собрали ни в жизнь, скажешь, нет?
- Не скажу, я всё понял…
- Чего ты понял-то?
- Ладно, брось, – махнул рукой Даркевский и глотнул кофе. – Я понял, что нам копать и копать теперь. И не одно лето.
- А вот и нет. За сезон должны уложиться. Я и так, можно сказать, душу дьяволу продал за открытый лист… И действителен он только на это лето. Будто не знаешь, что когда мы самую грязную работу одолеем, сюда со всей страны коллеги слетятся, как мухи на тухлятину. Даже если отчёт не будет готов, а уж когда он будет…
- Это какие же коллеги-то? «Чёрные» археологи, что ли?
- Да почему сразу «чёрные»? И «белых» нам хватит с головой… Ещё и всю славу украдут.
- Почему же ты меня не попросил лист достать, раз я в Москве был? – возмутился Юрка. – И кто из нас двоих дебил?
- Ты. – Не затруднился Сашка. – Но не это главное. Просто от тебя проку бы было мало. В смысле, так быстро ты бы все равно не успел. Короче, неважно, понял? Вот теперь ты нужен, и ты здесь. Ещё что тебя не устраивает, красавчик?
- Кончай меня красавчиком звать, – предложил Юрик.
- Ладно, не хочешь - как хочешь... Можешь составить список народа, какой, по-твоему, нам пригодится на раскопках… Да, и остановишься у меня, не попрёшься же в свою богом забытую Енотаевку!
И, довольный собственным остроумием, лучезарно улыбнулся, будто зубную пасту рекламировал.
- Вот это я ценю, гостеприимство твое, – честно признался Юрка. – Я в ванну пошел, надоело вонять…Кстати, фотографом предлагаю взять Каму.
- Мыслишь в верном направлении, – одобрил Сашка вдогонку. – Хотя сам понимаешь: Каму в фотографы…
***
Если бы в этот самый момент перед нами разворачивались кадры фильма, то можно было бы чудесным образом пролететь над Волгой-рекой, над зеленым островом с пляжами, над городской набережной, над старинным белым зданием загса, и плавно приблизиться к двум одинаковым многоэтажкам, именуемым в народе «свечками».
На балконе одной из квартир девятого этажа сидела упитанная собака-лабрадор и громогласно, утробно лаяла. На часах – семь утра, внизу, на улице, зычно перекрикивались дворничихи.
В раскрытую дверь балкона виднелась комната, в которой на необъятной тахте спал стройный темнокожий парень в цветастых семейных трусах. Это и был Кама Алексеевич Сергеев, ещё один выпускник исторического факультета, а ныне известный фотограф, работавший на популярное модельное агентство.
- Бобёр, замолчи! – спросонья прикрикнул он на собаку, но та, только раз оглянувшись на хозяина через плечо, принялась за старое.
- Проклятая скотина… – простонал лежащий на тахте и уткнул голову под подушку. Дрыгнул ногой, отгоняя муху, потерпел ещё минуту и, поняв, что всё бесполезно, и утро испорчено, злобно сел на кровати, отбросив подушку на пол.
Бобёр, радостно попискивая и молотя хвостом, сиганул прямо хозяину на грудь и стал взахлёб лизать его в нос.
- Да отвали ты от меня, – потребовал парень, поднялся, доплёлся до прихожей, выпустил собаку за дверь и потащился в ванную.
Кама терпеть не мог вставать рано, а в последнее время – и вставать вообще, потому что у него начался отпуск. Нрав у него был на редкость сварливый, и многие недоброжелатели объясняли это исключительно происхождением Камы. Собственно говоря, для города, где учатся иностранные студенты, оно было не слишком необычным. Папа – астраханец, мама – из Нигерии, вместе учились в Рыбвтузе, и бабушка-партийная деятельница была очень рада их интернациональному браку. Поэтому внука она потребовала назвать в часть Карла Маркса, и детство Камы, проведенное в угасающем Советском Союзе, омрачалось не столько насмешками над его цветом кожи, сколько над «девчоночьим» именем. Вскоре родители погибли в авиакатастрофе, и никто не мешал бабке Любови Яковлевне воспитывать мальчика в коммунистическом духе. Кама получил историческое образование, но вскоре понял, что два излюбленных хобби – фотография и женщины – куда увлекательнее нудного раскапывания курганов, или учительства в школе, и посвятил им всё свое время. Совместил, так сказать, приятное с полезным.
Едва Кама вышел из ванной, в дверь позвонили. Он злобно ухмыльнулся: чего и ожидать, если день и так начался паршиво? Зевая, Сергеев заглянул в глазок. Если, допустим, опять припёрся сосед дядя Саша за червонцем на опохмел, или дети-побирушки, которым не лень и на девятый этаж подниматься, а лифт не работает, то вполне можно сделать вид, что дома никого нет. Лишние разговоры – лишняя трата энергии. Но в глазок смотрел не сосед, не побирушки, а искаженная до лошадиных пропорций физиономия блондинки. Угадывать, как это лицо выглядит без оптического обмана, Кама не стал и просто отпер дверь.
- Привет, – мило улыбнулась ему семнадцатилетняя Юля, новая, так сказать, звезда модельного агентства «Понизовье», в котором Кама и батрачил фотографом.
- Привет-привет, – нехотя отозвался Кама, за годы основательно уставший от женского внимания.
- Не пригласишь войти? Я по делу. – Улыбнулась девочка и перемялась с ноги на ногу. – На улице такое пекло, и это в такую рань, представляешь?
- Представляю, ведь здесь у нас Астрахань и уже почти лето, если ты ещё не заметила. – Съехидничал Кама.
- Так я могу войти?
Кама посторонился, пропуская незваную гостью, и прямо вслед за ней, едва не сшибив с ног, в квартиру ворвался нагулявшийся лабрадор. Разувшись, девочка прошла в кухню, машинально виляя задом, и Кама подумал, что кому-то и кухня – подиум.
- Кофе будешь? – предложил он, не оглядываясь.
- С ума сошёл? Мне бы со льдом чего-нибудь.
- Со льдом нет. Я пью горячее.
- Ты странный, – гостья присела на табурет. – Может, у тебя есть холодное пиво? Или пепси?
- Только чай, кофе и коньяк. Кофе ты не хочешь, коньяк я тебе не дам, остается чай. Будешь?
Он обернулся, перехватил ее взгляд, нацеленный ему пониже спины.
- Ах, да, чай… Ладно, буду кофе, – встрепенулась Юля и улыбнулась, уселась поудобнее, закинула ногу на ногу, хихикнула в кулак.
- А почему у тебя такие трусы допотопные, Кам? Хочешь, я тебе модненькие, стильные подарю?
- Меня и эти вполне устраивают.
- Ну хочешь, подарю?
- Нет, не хочу. Спасибо. Вот кофе. Так что у тебя за дело ко мне? Советую излагать быстро, я занят.
Юля вся подобралась, опустила глаза:
- Все говорят, что у тебя дурной глаз. Любого можешь сглазить…
От удивления Кама даже чашку до рта не донёс:
- Это кто же, интересно, такое говорит?
- Да все вокруг! И девчонки все в агентстве, и директорша, и ещё люди… В общем, я тебя очень хочу попросить сглазить одного человека… Только не сердись, пожалуйста, это очень-очень важно! И я знаю, ты смог бы! У тебя вон глаза какие!
- Какие? Обыкновенные у меня глаза.
- Да, а если у них даже цвет такой странный…необычный! – упорствовала модель. – Даже не карий, а какой-то…янтарный!
- Тебе бы стихи писать! – поморщился Сергеев.
- Я и пишу… – скромно потупилась Юля.
- А как же, интересно, я могу…ну, это, сглаз навести?
- Никто не знает, как у тебя такое получается… И ведь ты же фотограф…
- Первый раз эдакий бред слышу, – покачал головой Кама. – А ведь двадцать первый век на дворе…
- Камочка, но ведь ты сможешь! Пожалуйста!
И она с надеждой вперила в него взгляд наивных голубых глаз.
Вот тут и затрезвонил телефон.
Кама, мысленно возблагодарив бога, бросился снять трубку. Услышав знакомый резкий голос Сашки Карагалиева, предлагавшего на всё лето поехать на раскопки в качестве фотографа, Кама даже обрадовался.
По крайней мере, решил он, от него не будут требовать кого-то сглазить, собака не станет будить его ни свет ни заря, и там, в степи, не будет бесконечных телефонных звонков и незваных гостей.
Пообещав Юле непременно подумать над ее просьбой, Кама не особенно вежливо вытолкал её за дверь и прямо тут же принялся паковаться в дорогу.
***
- Я же не виновата, что вы такие стеснительные, прямо как студенты-первокурсники! – презрительно заметила Светка Парамонова, выруливая на улицу Анри Барбюса на полном ходу, так что Даркевского бросило плечом на дверь. Он сжал зубы, подавив ругательство. Н-да, Светка…
- Ты ей всегда нравился, а меня она не выносит. Тебе и идти её звать. К тому же, может, до нее теперь вообще не добраться – охрана, собаки и всё такое. И муж её этот, олигарх…– распорядился Карагалиев, рассмотрев все предложенные Юркой для экспедиции кандидатуры. – Кто бы мог подумать, что Светка - и олигарх… Он, конечно, ничего себе мужик, но всё-таки слишком богатый… Если бы хоть как-то можно было без неё обойтись – в жизни бы не подумал позвать. Но сам понимаешь, лучше неё никто в полевых условиях не рисует, не чертит, да вообще…
Конечно, Санька кривил душой, говоря, что у него с Парамоновой натянутые отношения, и потому поручая Юрику пригласить ее в экспедицию. Собственно, только Сашка и общался с ней все те годы, что она пребывала замужем. Но он всегда старался подпрячь к любому делу других людей и беззастенчиво переложить на них наибольшую часть ответственности. Вот потому и отправил Даркевского к Светке, вместо того, чтобы спокойно связаться с ней самому.
Как ни противно было Юрке, а пришлось идти в охраняемый и огороженный коттеджный поселок на берегу Болды, долго объяснять охране, к кому и зачем явился, плутать среди пряничных замков, фахтверков и банальных трехэтажных особняков, слушать разноголосый собачий хай и ждать у Светкиных ворот. Ворота, к тому же, открылись автоматически, беззвучно, и с пренебрежением пропустили Юрку во двор.
Шикарный был двор, с дорожками, фонтанами, голыми Аполлонами на клумбах. Из-под покрывала дикого винограда проглядывала эдакая итальянская вилла. Скромненькая, ехидно подумал пришедший, всего-то четыре этажа. С балкона над ступенями парадного крыльца на гостя смотрела сама худющая Светка Парамонова в белом купальном халате и с мокрыми длинными чёрными волосами.
- А, явился! – заорала она сверху. – Сразу нашел, или ходил, как Моисей по пустыне?
- Как Сусанин по лесу! – весело отозвался Даркевский. – А собак ты уже спустила, или ждешь, когда я в дом зайду?
- У-у, какой ты милашка, Даркевский! – дико захохотала Парамонова. – Не дрейфь, собачки уже покормлены, и на тебя точно не позарятся! Так что иди, дверь не заперта!
Всё-таки и правда странно, что кто-то с их курса может обитать в такой сказочной роскоши. Хотя, люди меняются, разве нет? С тех пор, как все они закончили исторический факультет, прошло лет четырнадцать…И почему, собственно, его не удивляло, когда после университета Светка работала и в охране памятников, и корреспондентом в газете, и дизайнером интерьеров, а теперь вот удивляет, что она всё бросила и стала женой олигарха? Хотя, и не «теперь» вовсе, а пять лет тому. Она как раз оформляла олигархов офис – вот там они и схлестнулись. Да ведь и олигархи тоже разные бывают. Этот, Светкин, был вполне нормальный парень, лет на пять её старше, и безо всяких закидонов…Только вот сейчас Светка уже ездила не в археологические экспедиции в пыльные астраханские степи, а в знаменитые города мира и на всякие курорты, и вместо черепков и мослов привозила куда более интересные сувениры. И картины свои не в углы родительской хрущобной квартиры ставила, а развешивала по стенам картинных галерей и выставочных залов. Но как только Юрка позвонил ей и попросил поехать на раскопки золотоордынских мавзолеев у села Лапас, Светка пять минут от радости визжала в трубку, как резаная. Ничего странного – никто уже и не надеялся, что их хоть когда-нибудь копать начнут…
- Свет, да разве мы предполагали, что твой муж мог бы дать нам деньги на раскопки по первой же просьбе, и сколько нужно? Теперь что уж тут обсуждать, нашли же средства…
- Да знаю я, как вы их нашли. То есть, не вы, а он…Мало ли кому хотелось заложить родной вуз!.. А деньги лишними не бывают, так что и мои пригодятся… Прибыли, вылазь.
***
Когда едешь на поезде из Астрахани на север, то у села Лапас, на левом берегу реки Ахтубы, в печальной и пустой степи видишь странный неровный холм с по меньшей мере девятью сглаженными вершинами.
В четырнадцатом веке на этом месте построили мавзолеи, в которых упокоились самые могущественные ханы Золотой Орды. «Давлет-ханом» народ зовет развалины са-мого крупного мавзолея, а городище, открытое в его окрестностях, известно как Ак-Сарайское.
Ещё в конце девятнадцатого века разрушенные стены мавзолеев возвышались над землёй, но в тридцатые годы века двадцатого жители села Хошеутово разобрали их на кирпичи. Дело у нас обычное! Исследователи шестидесятых годов назвали оставшиеся руины «феодальным замком Давлет-Хана», а позже новая экспедиция обнаружила тут же кроме четырех крупных мавзолеев ещё пять гораздо меньших.
Во времена правления хана Узбека, то есть, в начале четырнадцатого века, здесь ради строительства ханских мавзолеев и их охраны и появилось городище. Думают, что сам Узбек похоронен как раз в главном мавзолее. По поводу хозяев остальных восьми усыпальниц споры не утихают до сих пор…
В конце мая жара установилась основательная, и в мареве, поднимавшемся над степью, колыхались жуткими насекомыми силуэты двух вертолетов, автобусов, машин, строительных вагончиков и копошащихся повсюду людей. На фоне расплывшегося мавзолейного холма вся эта экспедиционная суета выглядела даже монументально, похоже на раскопки где-нибудь у египетских пирамид. Тем более, такого размаха археологические изыскания в этих местах никогда не достигали.
Карагалиев и Даркевский мельтешили, руководя рабочими, выгрузкой оборудования, установкой душевых и прочих наиважнейших кабинок, палаток, а Светка стояла в сторонке и злорадно наблюдала за Камой Сергеевым.
Именно ему еще три дня назад поручили ответственное партийное дело – встречу специально прибывшего из Москвы знаменитого профессора-археолога, специалиста по Золотой Орде. Собственно, ответственным моментом была не сама встреча, а всё, за ней последующее: профессора следовало напоить до бесчувствия, не дав ни в чем разобраться, и держать в этом состоянии по возможности всё время раскопок. Лишние свидетели, тем более из Академии Наук, им тут были совершенно ни к чему.
Сейчас Кама, сам трезвый, как стекло, небрежно волочил невменяемого от пьянства и зноя профессора к первому установленному вагончику, старательно надвинув на профессорское лицо свою панаму цвета хаки.
Всё-таки здорово, что Карагалиеву удалось достать открытый лист, и теперь единственными специалистами экспедиции были они четверо. Профессора, напоенного вусмерть, можно было не опасаться, студентов-практикантов, слава богу, не приглашали, а всех возможных непрошенных гостей будет тормозить специально нанятая частная охрана. Не хуже, чем в американском кино раскопочки пойдут! Три Светкиных больших белых пуделя и Камин Бобёр носились в пыли, как ужаленные дурной мухой, и непрерывно надсадно лаяли.
- Эй, не стойте зря, идите делайте съемку, разметку! – закричал Светке Сашка, зачем-то прихлопнув у себя на макушке пыльную грязно-зеленую шляпу. – Возьми Каму, теодолит, и давайте, давайте, шевелитесь!
Светка кивнула и, не теряя времени, припустила к своему «хаммеру», на бегу крикнув Каме взять колышки, планшет и треногу под теодолит. Хорошо, что воды подвезли много, и поэтому можно было не привязывать лагерь к реке, а разбить рядом с местом раскопок.
Так что они с Камой, треногой, колышками, теодолитом, рулетками, планшетом, миллиметровой бумагой, пуделями и Бобром зашагали к мавзолейному холму. Это только издали он невзрачным выглядит, а как близко подойдешь – аж жуть берет… В первую очередь предстояло наметить колышками общие контуры будущего раскопа и его отдельных квадратов.
- Ну как, ухайдакал профессора? – проявила заботу Светка, косясь на Каму.
- А то как же! – загордился Сергеев и задрал подбородок. – Что ли ты не знаешь, какой я молодец?.. Отсюда отсчет начнем, согласна?
- Колышек вбивай, хватит болтать…Э-э, эти собаки чёртовы нам тут такими темпами всё за два дня угадят!.. Не хуже коровьего стада!..
- Кстати, Камочка, ты как профессора сумел со следа сбить? – опять поинтересовалась Парамонова, отползая, как краб, в сторону от «нулевого» колышка и разматывая рулетку. - Как обычно, – отозвался Кама, ползший с другой рулеткой в противоположную сторону,– сказал дядьке, что его ждут водка в неограниченном количестве, шашлыки на природе, рыбалка…
- Рыбалка? – захохотала Светка. – Это здесь-то вот?
- Да ну тебя! – фыркнул Сергеев. – Ему не надо знать, что я его обманул, правда же? Короче, рыбалка – и всё тут, так я ему обещал… Да и в принципе, речка-то – вон она, не так уж и далеко. Если продержим его достаточно пьяным, то вполне можно будет спроваживать его туды, на бережок, с удочкой…Но особо, конечно, я на водку напирал…
- Самому тоже бухать пришлось? – Светка ногой отпихнула от себя Бобра и вбила колышек.
- Только поначалу. Потом он и один прекрасно справлялся. – И Кама, секунду подумав, презрительно усмехнулся.
Когда солнце уже валилось за край степи, и подул вечерний ветер, Светка и Кама разметили колышками всю неровную поверхность мавзолейного холма и нанесли план раскопа на миллиметровку. Работа предстояла тем более трудная, что холм-то, собственно, и не один, а целых девять: девять тесно стоящих в кружок занесенных землей остатков построек.
- Вон командор идет, – Светка, подняв голову от чертежа, показала карандашом на приближавшегося Юрку, которому эффектным фоном служил закат.
Собаки, сбившись в дружную кучу, ожесточенно рылись в здоровенной яме, выкопанной экскаватором несколько лет назад в самом центре холма.
- Ужинать пойдёмте? – предложил Даркевский, присаживаясь на теплую землю рядом с Камой, и его незамедлительно атаковал очередной пудель.
- Давно пора, и не только ужинать, но и завтракать, и обедать тоже, – уточнил Кама. – А чего там сготовили-то?
- Галушки, Грицько! – не удержалась Светка и так и повалилась на бок от хохота. Кама в отместку схватил подвернувшуюся собаку и бросил её прямо на Светку.
- Там щи и гречка. – Соизволил открыть военную тайну Юрка и добровольно забрал треногу и планшет.
- О;кей, – Светка встала и отряхнула штаны, – это меню у нас тут на всё лето, так что не расслабляйтесь, мальчики.
- Да я так жрать хочу, что не то что там гречку со щами, а и пуделей твоих сожрать готов! – признался Кама.
- Чтоб тебе подавиться! – пожелала ему Парамонова и бегом ринулась с холма к лагерю. Собаки с гавканьем понеслись за ней, Юрка и Кама, нагруженные скарбом юного археолога, устало плелись в хвосте.
Первый день экспедиции века лениво сползал за горизонт, за палатки и вагончики лагеря.
***
Около одиннадцати утра жара уже стояла нестерпимая, и в полдень работу прекращали до четырех часов вечера – не хватало ещё, чтобы рабочие от солнечных ударов сваливались. Через каждый час приходилось делать перекур на десять минут, а воды выпивали столько, что и представить страшно. Бедные почки!
Здоровенная лохматая кавказская овчарка обходчика лапасского газопровода царственно возлежала на отвале земли, выросшем за первые дни раскопок вокруг всего холма. Собака появилась неожиданно и тихо на второй день экспедиции, прямо в обед, и прогулялась по лагерю с хозяйским видом.
- О, воплощение хана Узбека пришло. – Определил наметанным глазом Сашка, облизнув ложку. – Надо ему покушать дать… Дим, – позвал он экспедиционного повара, – положи там Узбеку чего получше!
Однако новоявленный Узбек есть ничего не пожелал, и в другие дни тоже, а, по всей видимости, приходил просто пообщаться. А может, и понаблюдать за непрошенными гостями. Кличка к собаке так и приклеилась – это уже потом выяснилось, что звать животное на самом деле Граф, и живет оно у обходчика, в двадцати минутах от лагеря. Правда, Светка и Кама, в свободное время неутомимо бродившие по окрестной степи в поисках обломков средневековой керамики, все равно продолжали звать пса Узбеком. Он без приглашения отправлялся с ними, бежал на некотором расстоянии впереди, то и дело оглядываясь и словно проверяя, не потерялись ли.
- Вот такими темпами, наверное, работали строители Каракумского канала, – с удовлетворением заметил Кама, отпивая воду из поцарапанной пластиковой бутылки. – Тьфу ты, гадость. Теплая, как моча! И все одно же, пей не пей, всё через кожу испаряется, даже пописать не успеваешь…
- На Каракумском канале проще было, там местность ровная, – флегматично отозвался Юрка, красно-коричневый от загара, будто индеец. – Но ты прав, темпы ударные.
- Ещё бы, – подхватила Парамонова, – пять дней, а уже ясны контуры построек…Погода только меня настораживает.
- А меня не настораживает, – беспечно протянул Сашка, – потому что ничего удивительного в ней нет. Громоотвод, вон, торчит лапасский, да ещё трубопровод рядышком, да ещё электролиния. Вот грозы тут и кружат, как привязанные.
- От этого не легче, знаешь ли, – раздраженно сказала Светка и, выдавив из тюбика крем от загара, щедро нашлёпала его себе на лицо и открытые участки рук. – Если они тут так и будут кружить, как бы нам сворачиваться не пришлось. Хотя я уже сто раз предлагала привезти из города нормальный тент, подходящую конструкцию, и раскоп прикрыть.
- Подождём ещё немного. – Упорствовал Карагалиев. – В конце концов, может, это знаки.
- Какие там ещё знаки? – презрительно глянул на него Кама. – Вечно ты грузишь всякой мистикой! Может, ещё скажешь, что это не глупое суеверие - золото золотом вслух не называть?
- Это не суеверие, а примета. Не хочешь накликать лишних неприятностей – соблюдай хотя бы минимум условий. Не все же люди дураками были, кто это правило придумал. Значит, нашлись к тому предпосылки.
- Эй-эй, ты не ответил про знаки, Карагалиев, – перебила их Светка. – Хочешь сказать, что нам тут не рады какие-то потусторонние силы, вот и портят погоду, чтоб мы убрались?
- Именно так. Только я пока не уверен, чем именно и кто именно не доволен. Может быть, нам не сворачивать раскопки надо, а какие-то обряды выполнить…
- Ну конечно, принесём тебя в жертву духам умерших ханов - и будет нам счастье! – тут же предложил Кама и захохотал.
- Лучше уж тебя принесём, дитя олимпиады несчастное! – коброй глянул на него Сашка.
- Пошёл ты! Сколько раз тебе, тупому, объяснять, что я не дитя олимпиады, а дитя Рыбвтуза!
- Это один хрен, – отмахнулся Сашка. – Только и разницы, что у тебя не папа из Мозамбика, как у всех, а мама.
- Кроме Мозамбика ничего другого и не знаешь. – Сергеев старательно сделал обиженное выражение и даже попытался пошмыгать носом, но он был так забит пылью и так пересох, что пошмыгать не удалось. Юрка и Светка смеялись, наблюдая за этим обменом комплиментами.
- Сколько еще до конца перекура? – спросил Сашка у Светки. Она посмотрела на запорошенные песком часы.
- Пять минут…не, четыре. Дай мне сигарету, кстати.
- А вот меня настораживает профессор, – неожиданно вздохнул Кама.
- Профессор? – Искренне удивился Юрка и оглянулся через плечо на престарелое светило археологии, мирно дрыхнувшее в тени палатки у самого края раскопа. – Чем же он, по-твоему, опасен?
- Как бы не спился, то есть, как бы плохо ему не стало…
- О, совесть проклюнулась! – заглумился Карагалиев. – Раньше надо было…
- Ты совсем с катушек слетел! Кто мне велел его от самого поезда спаивать? Может, я это сам придумал? – Кама так рассердился, что даже вскочил на ноги. Юрка сразу же дёрнул его за драную штанину, заставляя сесть на место.
- Успокойся, пожалуйста… Ничего ему не сделается. – Попробовал он утихомирить Каму.– Он здоровее всех нас вместе взятых будет.
Каждое утро, в шесть часов, профессора под руки приводили на раскоп, поскольку в лагере он оставаться не желал, разбивали маленькую палатку, укладывали в нее профессора в компании водочной фляги и на этом успокаивались.
- Слушайте, а может и правда стоит какой-нибудь обряд провести, чтобы ханов умилостивить? – задумчиво сказала Светка, глядя в выцветшее небо с набегавшими с севера нехорошими облаками.
- Надо подумать. – Вполне серьезно ответил Карагалиев. – Вообще, все сегодня в перерыв подумайте, потом решим, как поступить, и ночью как раз и…
- Какое счастье всё-таки, что тут нет ещё Игоря, – заметил Кама. – А то бы даже посрать сходить нельзя было без какого-нибудь заклинания!
- Он будет. – Спокойно сказал Сашка, потупив глазки.
- Кто будет? – так и застыла Парамонова.
- Игорь. Я его тоже вызвал. – Осчастливил Карагалиев.
- Что ж ты сразу не предупредил? – севшим голосом поинтересовалась Светка.
- Зачем? Чтобы ты бесилась? И он, между прочим, первым делом спросил, будешь ли ты, а без этого не соглашался.
- Знаешь, я так страшно счастлива! Просто до…
- Только не начинайте грызню, ладно? – вмешался молчаливый Юрик, крепко сжимая пальцами Сашкино плечо, и встал, сложил ладони рупором, крикнул на всю степь:
- Конча-а-й перерыв!
- Да, умеешь ты поднять настроение, – неприязненно сказала Светка Сашке.
- Слушай, мы здесь все не подарочки. Что Игорь, что ты – в любом случае мира не жди. Но деваться-то некуда, правильно? Так что не ной.
Буквально через полчаса, возвращаясь в лагерь, компания увидала стоявшую у его границы неопознанную пыльную машину, являвшую собой «козлик» с откинутым верхом. Это жалкое подобие военного джипа было забито снаряжением, из кучи которого выглядывали совершенно непонятные здесь, в степи, резиновые ласты.
- Ну вот, накликали, – деликатно прокомментировала Светка. – Оно уже здесь.
Действительно, за одним из длинных обеденных столов, сколоченных из каких попало досок под обширным брезентовым навесом, «оно» преспокойно восседало, попивало крепчайший чай из литровой кружки и ехидно щурилось на пришедших. То есть, это был единственный с их курса настоящий «чёрный» археолог Игорь Петрович Криушин.
- Не слышу слов приветствия и не вижу бурной радости на рожах! – сразу же напал «чёрный» археолог на археологов «белых». – И у меня кончились сигареты.
- Ты выглядишь, как беглый каторжник. – Светка поверх темных очков разглядывала вызывающе красивого, полуголого, пыльного, загорелого, жилистого, как амбал, Игоря.
- А ты по-прежнему, как я вижу, не носишь свою грудь, а оставляешь её дома в шкафу! – мило улыбнулся ей Игорь.
- Ну, тебе ли не знать! – парировала Светка, от чего все дружно расхохотались и перестали пыжиться.
- Слушай, а зачем у тебя в машине ласты? – всё-таки задал Юрка мучивший всех вопрос, пожимая Игореву цепкую руку.
- Это я нырял за…Нет, так не пойдёт, – отмахнулся тот, – сначала давайте пожрать, а потом уже подробности!
- Металлоискатель есть? А то у нас только два, – сказала ему Светка.
- Обижаешь! Есть, конечно… Я так рад тебя видеть!
- А я тебя – нет!
Обычно вся экспедиция в полном составе после обеда укладывалась спать куда-нибудь в тень навесов, однако сегодня Юрка, Светка, Сашка, Кама и вновь прибывший Игорь традицией пренебрегли и остались за столом в «тихий час». Храп работяг, нёсшийся по всему лагерю, вызывал, конечно, зависть, но делать было нечего – требовалось многое обсудить.
- Я задам только один вопрос, – сказал Игорь, уже успевший во всех жутких подробностях описать свои грабительские вылазки в Крым, на ещё не раскопанный официально курган скифского времени, и свою подводную охоту за амфорами в Керчи.
- Валяй, задавай, – согласился Сашка, давя в консервной банке окурок и зажигая новую сигарету.
- Зачем тебе так сильно понадобились деньги, чтобы ради них сдавать своих коллег в милицию?
- Так я ведь сначала уволился из лавочки этой, а потом только всех сдал…
- А это не важно, – подхватила Светка, – ведь компромат-то ты собирал ещё будучи штатным сотрудником.
- Не увиливай от ответа, – Игорь с нехорошей улыбкой взял Сашку за локоть. Светка с интересом смотрела, как по Игоревым волнистым волосам, выгоревшим до цвета соломы, пробирается жирная бронзовка.
- Я бы тоже хотел послушать. – Ненавязчиво напомнил о своем присутствии Юрик.
- А мне хоть и плевать на причины, но детективы я люблю! – и Кама уселся на лавке поудобнее, подобрав под себя длинные запылённые ноги.
- Дэвлет-хану все присутствующие мечтали копать? – спросил Сашка, оглядев товарищей, слушавших с явно нездоровым интересом.
- Конечно, но только вот вопрос - зачем? – высказался Игорь.
- Как это зачем? – удивилась Светка. – Во-первых, это единственный ещё не исследованный археологический памятник такого масштаба не только в нашей области, но и, может, во всей России. Во-вторых, если бы мы не начали копать, то не сегодня-завтра этим бы занялись другие, и вся научная слава им бы досталась… Да и разрушается же он, - яму от экскаватора все видели, знаете, что оттуда кирпичи брали для вала от наводнения. Еще пара таких ям…
- Но разве дело только в научной славе? – спросил Игорь.
- А что, этого мало тебе? – ухмыльнулся Кама.
- Этого хватит, но мне неясно - в чем же тут будет заключаться слава? – гнул своё Игорь.
- Да сами мавзолеи открыть, вот в чем! – начал кипятиться Сашка.
- А ты не врёшь? – донимал Игорь. – Ну конечно, мавзолеи самых могущественных ханов Золотой Орды – это грандиозно. Можно музей под открытым небом отгрохать, согласен. Но только меня, Шура, ты ни за что не убедишь, что именно это и было твоей главной целью, когда ты родной факультет ментам сдавал.
- Ладно, я понял, чего ты от меня хочешь, – Сашка зачем-то опасливо огляделся по сторонам. – Пошли в рисовальную, там удобнее будет… Идите, я только ноутбук прихвачу, он в машине.
«Рисовальной» называли одну из трех самых больших палаток лагеря, в которой всё было оборудовано для Камы-фотографа и Светки-рисовальщицы. Здесь были аккуратно разложены находки, которые не успели зарисовать на самом раскопе, стояли планшеты с чертежами всего раскопа и его квадратов, здесь заполнялись полевые дневники, сбрасывались на жесткие диски ноутбуков цифровые фотографии и набивался черновой текст будущего отчета. Даже электричество в эту палатку подвели, что было колоссальной роскошью.
- Ладно, не томи, скоро сиеста закончится, – предложил Юрка Карагалиеву, едва все расселись в прохладном сумраке рисовальной.
- Все в курсе, что наша область стоит на семи святых? – начал Сашка загадочно.
- Ты что, неграмотный? – возмутилась Светка. – Тебя понять только с переводчиком можно!
- Он хочет сказать, что по всей Астраханской области расположено семь захоронений святых разных религий. – Выступил в качестве переводчика Игорь.
- Это слыхали, – кивнул Кама.
- Хорошо. Дело в том, что именно из-за них эта территория такая благополучная и мирная, здесь у нас не бывает страшных природных катаклизмов, серьезной межнациональной розни, и все войны нас почти совсем не затронули. Пока всех святых не захоронили, еще какая-то нестабильность была, но как только все семь могил образовались – всё, тут у нас стала подлинно райская земля.
- Допустим, – неохотно признал Юрий.
- Хорошая идея, – одобрила Светка.
- Я пока не понял, к чему ты клонишь, но давай дальше. – Посоветовал Криушин.
- А где эти могилы и что это за святые? – поинтересовался Кама.
- Вот это выяснить и предстоит. Кстати говоря, не факт, что в нашем случае слово «святые» имеет традиционно понимаемый христианский смысл. Помните же, что к лику святых причисляли чаще всего христиан, принявших мученическую смерть за веру. Но может, те семь святых, о которых я говорю – это понятие более широкое. Может, это вообще люди, обладавшие какими-то сверхспособностями, умевшие исцелять болезни, творившие чудеса. И вовсе не только христиане… Но в одном я уверен: эти мавзолеи - ключевая точка, и скорее всего, именно с этих захоронений и надо вести отсчет всем остальным. Может даже, один из святых - именно здесь… Кроме того, – Сашка включил свой ноутбук и лихорадочно забегал пальцами по клавиатуре, – вот ещё кое-какая информация… Сейчас, да вы помните, это из материалов конференций, наш же факультет проводил…
- Ага, да, помню, – признала Светка.
- Вот оно… – Сашка поковырялся в носу и, держа на весу палец с козявкой, продолжил остальными шнырять по клавиатуре. Не только Светка, но и парни с болезненным любопытством следили за положением козявки.
Сашка стал зачитывать выдержки из опубликованных научных работ:
- Вот слушайте, на карте братцев Пицигани, относимой к тыща триста шестьдесят седьмому году, указано место, где находятся гробницы императоров, умерших в районе Сарайской реки. И это - пояснительная надпись к условному знаку в виде мусульманского мавзолея…
- А это откуда ты прочел? – вмешался Кама.
- Это из Чекалина Фэ Фэ, Саратовское Поволжье в четырнадцатом веке по картам того времени и археологическим данным, Труды СУАК, том второй, тыща восьмьсот восемьдесят девятый год…
- А что такое СУАК? – перебил Игорь.
- Да хрен его знает!.. Вот ещё карта Фра-Мауро, тыща четыреста пятьдесят девятого года, там тоже обозначено место под названием Сепультура Империал, то бишь, по-латыни, «императорские захоронения». Ненавистный всем нам ещё с института Джиованни дель Плано Карпини писал, что в земле татар есть кладбище, на котором хоронят императоров, князей и всех вельмож, и, где бы они ни умерли, их переносят туда, если это можно удобно сделать. Кладбище знатных особ и кладбище тех, кто был убит в Венгрии, были запретными территориями и охранялись стражей, не пропускавшей никого под страхом наказания или смерти. Захотите подробнее - читайте в книжке «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Гильома де Рубрука». Издана, если я не путаю, в Алма-Ате в девяносто третьем году. В ней же и карта Фра-Мауро помещена.
Ещё до кучи - Эвлия Челеби, турецкий путешественник, описывает комплекс мусульманских мавзолеев ниже города Сарая, на реке Ахтубе. Бартольд Вэ Вэ в томе четвертом своих опусов по поводу погребальных обрядов турок и монголов сообщает, что у монголов был древний обычай отводить запретные территории - курук для захоронения особ правящей династии.
Егоров, Вадим Леонидович, тоже, естественно, в «Исторической географии Золотой Орды» упоминает городище Лапас и уверяет, что именно здесь строились фамильные усыпальницы Джучидов, принявших ислам, то есть, ханов Берке, Узбека, Джанибека и Бердибека. При этом он не исключает, что тут же были и захоронения самого Бату и других ханов-язычников. И тоже это место связывает с запретными территориями – курук. Само же городище Лапас, оно же Ак-Сарай, Егоров называл посёлком строителей мавзолеев, и это, как все вы помните, подтвердили раскопки двухтысячного года…
- Ладно, это факты более или менее проверенные, задокументированные, – вмешалась Светка. – Ты прочти лучше, какие у местных жителей легенды по поводу Дэвлет-хана есть. Их же тоже собрали в двухтысячном во время экспедиции, да и опубликовано всё…
- Ага, правильно, сейчас… – Сашка опять поискал нужный файл. – Да, вот. У жителей Лапаса действительно есть легенды про мавзолеи.
В одной байке Дэвлет-хан называют городом, и из него, якобы, ведёт подземный ход, где два всадника могли рядом проехать на водопой к реке Ахтубе. И этот Давлет-хан был построен как крепость для защиты столицы Орды, города Сарай-Бату. В Давлете жил некто Джангир-хан со своей дочерью, вроде бы, она была писаная раскрасавица. Ну, это уж ясен перец… Без красавиц мы никуда… Однажды на них напало вражеское войско. Тогда хан приказал сныкать всё своё золотишко в подзем¬ном ходе, а потом вместе с дочерью спрятался там, а вход приказал скрыть. С тех пор, естественно, их не видали… Наверное, они свалили в Аргентину, или в Швейцарию, или ещё куда… В любом случае, в легендах этих переплелись и события золотоордынской эпохи, и восемнадцатого, и даже девятнадцатого веков. Нам это без разницы, потому что чем больше с этими мавзолеями связано, тем больше у нас шансов найти что-то действительно интересное.
Сашка перевел дух, потянулся:
- Напоминаю, что в четырнадцатом веке вся территория вокруг наших мавзолеев считалась священной и запретной, и если кого стражники тут заставали, то убивали без разговоров. Напрашивается вывод, что место это – какое-то ключевое. В смысле, его нельзя тормошить и тревожить. Может, потому что духи умерших могут разгневаться, и тогда жди беды, и мира не будет… – глядя на экран сообщил Сашка и наконец-то вытер палец о край столешницы.
- Наподобие, как вышло с гробницей Тимура перед началом Великой Отечественной? – перебил Кама.
- Да, вроде того. В любом случае, мы и сейчас наблюдаем нечто подобное на собственном примере…
- Погоди, – остановил его Игорь. – Что такое вы наблюдаете?
- О! Смотрите, Узбек! – вдруг крикнула Светка, тыча пальцем на дверь: из-за брезентовой полы в палатку просовывалась дружелюбная морда Графа, и с розового языка капала слюна. Пёс, правда, сразу же скрылся.
- Это воплощение хана Узбека, – будничным тоном разъяснил Сашка Игорю, – появился тут в самом начале работы, все собак наших по струнке построил, со Светкой и Камой в степь ходит, на раскопе вечно торчит.
- Да, наблюдает за нами, – улыбнулся Юрик.
- Я понял, – кивнул Игорь, – но ведь вы что-то про нарушение покоя духов говорили.
- Да, тут грозы кружат и кружат. Гром все время, дождь каждый день. – Пояснила Светка.
- Я предлагаю провести умилостивительные обряды, – напомнил Сашка.
- А раньше вы о чем думали? – ужаснулся Игорь. – Неужели ничего в жертву перед началом раскопок не принесли?
- Вот как раз тебя ждали, как главного специалиста по жертвам! – съязвила Светка.
- Слава богу, что я уже приехал, – не разделил её ехидства Криушин. – По крайней мере сделаю, что смогу!
- Мне дальше рассказывать, или всё, вы уже накушались? – с обидой спросил Карагалиев.
- Давай дальше, – успокоил его Даркевский.
- Так вот. Если мы с вами не знаем точно, что это за семь святых и где их искать, это совершенно не значит, что никто не знает. И у меня есть косвенные доказательства. Например, я полагаю, что грузинский царь Вахтанг Шестой, который умер в 1737 году в Астрахани и похоронен был в Успенском соборе у нас в кремле, приезжал сюда именно за этим. Он хотел вывезти отсюда все святые мощи и переправить их в Иран шаху Надиру, а там захоронить в таком же порядке, как они на нашей территории захоронены. Тогда там бы настали мир и благополучие. Но видимо, что-то или кто-то было против такого наглого вмешательства, вот царь и откинул коньки, не успев сделать задуманное чёрное дело. Не зря же он так просился сюда к нам жить, и поселился тут! Значит, всё примеривался, выжидал… Хотя с Вахтангом этим и без того много странного связано. Например, когда археологи вскрыли его захоронение в семьдесят третьем году, то черепа царя не оказалось, представили? А кто и когда головушку его буйну спёр – до сих пор загадка…
- Погоди, погоди, – остановил его Игорь. – Давай ещё раз и попонятнее… Разве Вахтанг жил тут по собственному желанию? Я, например, слышал, что он просто не мог вернуться в Грузию по объективным причинам…
- Если уж ты так хочешь фактов - пожалуйста! – передёрнул плечами Сашка. – Вахтанг в начале осьмнадцатого века был посажен на картлийский престол персидским шахом. И не за красивые глаза, конечно. За это он должен был работать у шаха главнокомандующим при дворе шаха. А это было, надо сказать, делом стрёмным, потому что его заставляли принять ислам…
- И принял? – перебил Кама с живым интересом.
- Ну так. Но ненадолго. Потом он сбежал от шаха с вооруженным отрядом и двинул прямиком в Грузию…
- На х;лмах Грузии лежит ночная мгла… – вздохнул Кама.
- У себя в Картли Вахтанг связался с нашим губернатором Волынским, а через него – с Петром Первым. А тот как раз готовил поход на Персию. Ну, и договорились они вместе наддать зловредному шаху Гуссейну. Только ничего не вышло, войско Петра сильно потрепало, и он так и не встретился с Вахтангом в городишке Гандже…
- Где-где? – захихикала Светка.
- Вот именно там. Вахтанг напрасно прождал Петра, а за это время царь Кахетии тихой сапой при поддержке турок успел захапать Тбилиси. Вахтангу со свитой пришлось прятаться в Цхинвали. В общем, в конце концов пришлось ему эмигрировать в Россию. А тут как раз Петр умер. Вахтанг долго болтался в России, посылали его на всякие переговоры с Ираном, и в конце концов он осел в Астрахани… Да вот, улица-то Грузинская – там он и жил, там слобода их была…Иранский шах Надир стал обещать Вахтангу, что снова посадит его на картлийский трон, но опять при условии. А надо было прибыть на поклонение шаху, в Иран, и не просто прибыть, а привезти Святых! Вот так-то!
-Ну, положим, всё это изложено в книгах Маркова, - недоверчиво заметил Игорь. – Кроме, конечно, вот этой ерундовины про Святых… Откуда ты взял, что шах вообще о них знал, и что он требовал их вывезти?
- Я даже и не сомневаюсь! – безапелляционно заявил Карагалиев, вздёрнув подбородок. – Надо ж маленько самим соображать, выводы делать, читать между строк…
Далее, монахи-капуцины в Астрахани. Они тут появились как раз в начале восемнадцатого века, и с разрешения губернатора Волынского построили деревянную римско-католическую церковь с латинской школой при ней…
- Это где Тредиаковский, что ли, учился? – перебил Игорь.
- Молодец, возьми себе медаль, – одобрил Сашка. – Первая деревянная церква сгорела, и уже к концу века построили новую каменную, то есть, костёл наш нынешний. Настоятелем был патер Ромуальд, он же – доктор медицины Ромуальдо де Пондо. Умер и погребен под плитами пола этой церкви. Ключевое слово – доктор, то есть, по большому счёту, учёный. Есть ещё слух, что он и архитектором был. Многогранен, как Да Винчи.
- И что с того? – не поняла Светка.
- А то, что капуцины в Астрахани появились опять-таки с целью изъятия мощей семи святых! Видимо, их неприятности - ну, пожар, например, - происходили именно потому, что высшие силы были против их плана. В тыща восемьсот пятом году костёл перешёл уж не знаю почему монахам-иезуитам, и подчинялся Плоцкой иезуитской академии. Вникаете? А-ка-де-ми-и. Естественно, я считаю, что им это понадобилось с той же грязной целью – Семь Святых отыскать. Скоро иезуитов выгнали из России, а храм перешел католикам-полякам, они, кстати и стали звать его костёлом. Католики как раз сообразили, что покушаться на Семь Святых – опасно для жизни, и прекратили свою подрывную деятельность, и только поэтому им и удалось здесь остаться до сих пор. И это не всё, есть пример и посвежее. Все помнят, как наш предыдущий патриарх приезжал к нам сюда? И что ему неожиданно стало очень плохо, и его срочно увезли назад в Москву? Так вот, он тоже за этим приезжал.
- За мощами? – пискнул Кама.
- За мощами. – Сашка обвел друзей торжествующим взглядом. – Он хотел Семь Святых вывезти уже в Москву, но ему опять же помешали. Может, высшие силы, не знаю.
- Складная теория, – заметил Игорь, закуривая. – Только не пойму, какое это всё отношение имеет к закладыванию преподов университета милиции.
- Ради денег на экспедицию, что тут неясного? – удивился Сашка.
- Ладно, скажи мне лучше так: что ты хотел найти в этой экспедиции? Доказательства того, что здесь – могила кого-то из этих семерых святых? Или понять, что за высшие силы этих святых стерегут?
- Да стерегут они себя сами, чтобы их никто не тревожил, и чтоб здесь были мир и покой. – Предположила Светка. – Но только как это доказать можно, и зачем вообще? Опасно пытаться связываться со всякими потусторонними силами…
- А может Сашка клад ищет? Золото-алмазы… – начал было Кама, но Игорь больно схватил его за шею и прошипел:
- Ещё раз назовешь желтый металл его именем, я тебе башку отверну, понял?
- Понял, отвали, придурок! – прохрипел придушенный Кама.
- Перестань, – потребовал Юрка, сердито глядя на Игоря.
- Может, и клад! – неожиданно бухнул Сашка, и все застыли, уставившись на него.
- Ну-ка давай рассказывай, – потребовала Светка. Игорь продолжал машинально держать Каму за шею, только уже как-то даже ласково, и оба смотрели на Сашку, словно загипнотизированные.
- Разумеется, в мавзолеях должны быть сокровища! Погребения-то там и языческие, не только мусульманские. Но вот что я вам скажу: не это главное. Главное – Семь Святых. Ты, Криушин, можешь думать про меня что угодно, а только я всё объяснил, как на исповеди… И ещё. Уж кому бы про подлые дела рассуждать, а только не тебе. Сам-то ты чем занимаешься?
- Он у нас Лара Крофт - расхитительница гробниц! – радостно объявил Кама и не преминул показать Игорю непристойный жест.
- Да ладно, он не бандит, он благородный «чёрный» археолог! – ухмыльнулась Светка.
***
- А это ещё кто припёрся? –пробормотал Кама, глядя из-под руки в сторону лагеря, к которому, задержавшись возле охранников на минуту, подкатили в шлейфе пыли белые «жигули». – Бабы какие-то вылезают…
- Какие-то? – обдала его презрением Светка. – А ещё фотограф называется! Слепой совсем. И память хреновая.
К ним присоединился Игорь и тоже вперил взгляд в машину:
- Да погоди ты его обзывать… Ого… Я буду не я, если это принесло не Аидку Гассанову!
- Ой, мама! – жалобно сказал Кама, а Игорь и Светка насмешливо фыркнули.
- А знаешь чего, Камочка, мне Аидка как-то сказала про вас с ней? – злорадно начала Светка. – Она сказала, что вы сошлись из чувства протеста!
- Из какого ещё протеста? – опешил Кама.
- Из такого, балда, что ты хотел опровергнуть общее утверждение о том, что всем афрославянам нравятся толстые блондинки, а она опровергала мнение о том, что все татарки тащатся от белобрысых русских мальчиков.
- Резонно. – Влез Игорь из-за Светкиного плеча. – Стало быть, к нам теперь пресса пожаловала.
- Да. – Кивнула Светка. – И я вас предупреждаю: болтайте поменьше, а если болтаете – то выдавайте только строго дозированную информацию. Аида наша дорогая сами помните, как пишет!
- Да, как слышит! – поддержал Игорь и побежал через раскоп к Юрке и Сашке. Предупредить, наверное. Тем более, с Аидой вместе приехала ещё одна, совсем уж никому неизвестная дамочка, так что ухо держать в любом случае следовало востро.
Аидка налетела прямо на Светку, наспех чмокнула ее в щеку, перекинулась на Каму, почти не глядя поцеловала и его и, выхватив из здоровенной матерчатой сумки диктофон, настигла Карагалиева, тщетно пытавшегося спрятаться за полями своей грязной шляпы.
- Саша! Наконец-то я могу поговорить с тобой! Небольшое интервью! Для моей газеты! Ты, как руководитель экспедиции… – она перевела дух и, включив диктофон, протараторила в него:
- Я беседую с Александром Дамировичем Карагалиевым, начальником археологической экспедиции, которая ведет раскопки средневековых мавзолеев у села Лапас Харабалинского района Астраханской области! Александр Дамирович, в чем заключается главная цель экспедиции?
И буквально ткнула диктофон под нос Сашке. Он машинально отпрянул, но тут же взял себя в руки и, придерживая шляпу, нехотя признался:
- Наша цель – начать полноценное исследование такого выдающегося памятника золотоордынской эпохи как комплекс ханских мавзолеев, называемый Дэвлет-хана…
- Каков масштаб работ и затраты? Хватит ли вам одного этого летнего сезона? – перебила Гассанова и опять сунула диктофон Карагалиеву.
- За лето, бесспорно, не управимся, масштаб и затраты огромные. – Отчеканил Сашка и в упор глянул на свою бывшую однокурсницу: в выражении его лица промелькнула явная издевка и тут же исчезла.
- Правда ли, что в экспедицию приглашен ведущий специалист из Академии наук? – не смутилась Аида.
- Да, все работы ведутся под его контролем, как и составление отчета…Вы можете с ним побеседовать…
- Вам известна легенда о Семи Святых, захороненных в нашей области?
Сашка на секунду похолодел, но спокойно ответил, что легенда ему известна.
- Вы, как специалист, можете ее прокомментировать?
- Комментировать тут нечего, – перебил поток её речи подошедший Юрик. – Подобных легенд много не только у жителей нашей области, но и в любом уголке мира. Наша экспедиция не ставит целью проверку легенды о семи святых…
- И всё-таки, вы считаете, что легенда беспочвенна?
- Вероятно, в ней есть доля истины, несмотря на искажения и наслоения, как и во всякой легенде подобного рода… – предположил Сашка, надеясь, что на этом допрос закончится.
- Рассчитываете ли вы найти какие-нибудь сокровища? – продолжила журналистка.
- Как ученый, я понимаю, что истинные сокровища - это добытые знания, а не драгоценности, но как человек - надеюсь, конечно, повторить успех Шлимана! – выкрутился Сашка, очень рассчитывая, что после подобной банальности Аида уж наверняка от него отстанет.
- А правда ли, что в вашей экспедиции находится Игорь Криушин, известный в своих кругах как «чёрный» археолог, то есть, как человек, пренебрегающий законом и научными методами в погоне за наживой?
Карагалиева передернуло от подобной прямолинейности, и он всерьёз испугался, что Аидка бог знает чего может написать в газету при таком-то бойцовском настрое. Поэтому он дипломатично ответил, строго глядя прямо в Аидкины фанатичные глаза:
- Я с уверенностью могу сказать, что лично мне ничего не известно о подобной деятельности Игоря Криушина.
Аидка наконец смилостивилась и отключила диктофон. Развернувшись к Юрке, она спросила холодно, соизволят ли её и её коллегу здесь накормить.
- Разумеется, обед у нас через два часа, – пожал плечами Юрий, не понимая Аидкиного ироничного тона.
- Отлично, тогда пока я бы хотела вам немножко помочь… Лопата лишняя найдется?
- Эй, Аид, пошли, не нужна тебе лопата, это у нас мужики только с лопатами горбатятся. Я лучше тебе щеточку дам, находки очищать! – пришла на помощь товарищам Светка, почти силой волоча подружку за собой.
- Не ожидала здесь своего бывшего… бойфренда застать. – Поделилась Аидка с Парамоновой.
- Расстроилась? – проявила участие Светка, вооружая журналистку щеткой и показывая, что именно ею чистить.
- Да нет, сколько можно расстраиваться из-за этого придурка, – проявила независимость Аида, и пыль от ее щетки полетела во все стороны. – Лет-то прошло уже больше десяти!
- Ты же понимаешь, он фотограф. Им пятьдесят процентов скидки! – пробовала оправдать Каму Светка.
- Да, пятьдесят. – Ожесточенно согласилась Гассанова. – Хотя посмотрела бы я на тебя, если бы твой мужик то и дело приводил разных баб домой и фотографировал бы их голыми, а потом распинался тебе доказывал, что это не разврат, а высокое искусство!
- Ну ладно, не порть себе нервы… Что же мне тогда говорить?..
- А чего тебе говорить… Эй, а кстати, ты не боишься, что у вас с Игорем опять закрутится? – Аидка хитро прищурилась.
- Не боюсь… Не закрутится…Всё уже…как бы это сказать…быльём поросло!.. А как там твои муж с дочкой?
- Я их к бабушке услала, пускай на природе побудут… А твой олигарх как?
- Ванька-то? Отбыл на какие-то переговоры, как всегда, – махнула рукой Светка. – С японцами на этот раз…
- Все равно не пойму, как это он согласился, чтобы ты свою фамилию оставила! – в сотый раз призналась Аидка, яростно зачищая кирпичную кладку мавзолея.
- А я не пойму, чем моя фамилия Парамонова хуже его фамилии Лычков. Вернее, чем его фамилия лучше моей…
-Ух, ладно, хватит с меня, – Аидка отбросила щетку и распрямилась. – Пойду в лагерь пока. Главное, покормить нас с Ленкой не забудьте…
- А это кто, кстати, с тобой?
- Да редакторша же моя. Увязалась, экзотики ей захотелось!
И Аидка бодро направилась к лагерю, уверенно перешагивая в своей короткой юбке кочки и колдобины.
Перед обедом Светка ещё ознакомила гостей с душевыми кабинками и деревянными будочками туалетов, и Аидка немедленно записала свои впечатления на неизменный диктофон. Она ещё успела опросить под разными предлогами Игоря, Каму, нетрезвого профессора и нескольких рабочих, потом вместе со своей редакторшей пообедала за экспедиционным столом, и только после этого белые «жигули» отбыли обратно в Астрахань.
- Не переживайте, скоро узнаем, чего она там в своей газетёнке напишет, – обнадежила парней Светка. – Я так и так послезавтра должна в городе быть, муж из командировки приезжает. Я его встречу, а заодно куплю газету…
- А статья что, уже в следующем выпуске будет? – усомнился Сашка.
- Обещала же. – Пожала плечами Парамонова.
***
Ехать со Светкой – сущее наказание, как в очередной раз убедился Юрка.
- Ремень пристегни. – Велела она ему, едва завела машину, и больше за все полтора часа пути слова не сказала. Да и, собственно, как говорить, если непрерывно пытаешься подпевать то под какое-то бешеное немецкое техно, то под металлический рок, то под «Лед Зеппелин», то песням из индийских фильмов. И при этом ещё ухитряешься обгонять, подрезать, тормозить, поворачивать и следить за дорожными знаками. Юрик чувствовал, что одурел окончательно, и не остается ничего другого, кроме как с предельным вниманием созерцать проносящиеся пейзажи. Но в памяти из всего их разнообразия отпечатались только туча в виде дракона, в чью раскрытую пасть вонзался копьем Святого Георгия инверсионный след, и проржавелый щит «Счастливого пути!», под которым двое мужиков меняли колесо раскуроченным «жигулям».
- Когда готов будешь обратно ехать, позвони, я тебя подберу, – сказала на прощанье Парамонова, высадив Юрку у карагалиевского дома, и её «хаммер» аккуратно взял с места. Даркевский на всякий случай помахал вслед и вошёл в подъезд, нашаривая в кармане Сашкины ключи и стараясь не стукаться о стены сумкой с суточным запасом продовольствия. Не тараканами же питаться.
Поручений обоим надавали столько, что пришлось составлять два списка. А Сашка, как настоящая зануда, потребовал, чтобы Юрик «генерально убрался» в квартире – и это за два дня, притом, что ещё нужно в библиотеку и в краеведческий музей, где сидеть за бумажками придется неизвестно сколько. Начать, поэтому, Юрик решил с неприятного, но самого простого – с уборки, то есть. Ночь только начиналась, так что светлое время суток вполне можно будет сэкономить под посещение культурных учреждений.
Наскоро перекусив свежеприготовленной яичницей, Даркевский принялся наводить в Сашкином жилье стерильную чистоту. С генеральным размахом, как и требовалось. Заказывали? Распишитесь, так сказать, в получении.
К четырем часам утра надраенные полы сверкали, кухня приобрела вид образцово-показательной операционной, где ещё ни разу никого не резали, воздух посвежел, будто в кедровом лесу, книги и папки вытянулись на полках по стойке смирно. Юрка рассортировал весь Сашкин архив по своей собственной системе, и не смог подавить злорадную улыбку, представив, как Карагалиев взбесится от такого самоуправства.
Переведя дух, Юрик развалился на диване и с наслаждением закурил. Стряхивая пепел в отмытую пепельницу, он неожиданно заметил в самом углу, под письменным столом, невесть откуда выпорхнувшую бумажку. Досадливо хмыкнув, Юрик сполз на пол, прямо на четвереньках подобрался к столу и, дотянувшись, поднял листок. Распечатанный на принтере и судя по всему скачанный из интернета текст имел лаконичный заголовок: «Легенда о Золотом коне».
Юрка переполз обратно на диван и, улегшись поудобнее, начал читать. Странно, но спать совершенно расхотелось.
Текст гласил:
«По приказу Чингисхана из золота, награбленного в Азии, была отлита статуя коня (Далее – Золотой Конь). Она хранилась, по непроверенным сведениям, в ставке. Кто-то говорит, что в ставке ханов Золотой Орды неподалеку от современного города Ростов – значит, речь идет уже не о времени правления самого великого хана, а о более позднем периоде, поскольку государство Золотая Орда образовалось лишь к 1240-м годам. Некоторые археологи и энтузиасты считают, что этим местом было ныне известное Кобяковское городище.
В простонародном варианте легенды о Золотом Коне говорится, что на стан внезапно напали казаки. Это – явная нестыковка по времени, поскольку ни о каких казаках в тринадцатом или четырнадцатом веках речи быть ещё не могло. Итак, по легенде, нападавшие разделились на две группы: одна отвлекала ордынцев, вторая увозила Золотого Коня в сторону Дона.
За ними отправили погоню и почти всех убили, однако Конь загадочным образом исчез прямо на глазах ордынцев. По мнению официальных историков, он мог исчезнуть только в подземельях Кобяковского городища. Что это за «официальные историки» – неизвестно.
В еще одном описании этих событий, которое можно найти в Интернете, вместо казаков упомянуты славяне. Это уже ближе к исторической действительности. Юрий Евсигнеев описывает историю похищения Золотого Коня так:
«…Плыли на плотах, в основном ночью, реже днем, когда же ордынский разъезд обнаружил их, затопили коня в небольшом озере, приметили место и продолжали свой путь налегке. Когда достигли Дона, скорость движения увеличилась, благодаря течению. Спустились вниз по реке к Зеленому острову. Решили заночевать на острове, а на рассвете раствориться на правом берегу в прибрежных лесах. Ордынцы обнаружили славянский стан, и за час до рассвета напали, переплыв протоку с клинками в зубах. Был ночной бой, жестокий и кровавый. Славяне погибли все. И только Белоголовый, Зеленоглазка с одним
из братьев, спаслись. Переплыли Дон, повинуясь приказу отца, нашли тетку, старшую сестру вожака ватаги. Была она языческой жрицей, одной из последних. Владела тайной подземных ходов Большого Холма, солидной возвышенности на правом берегу. Капище находилось под землей, скрытое от глаз братьев-славян, носящих кресты, а так же от ордынцев, живущих по законам Ислама. Выслушав их, тетка взяла с них страшную клятву. Молодые люди поклялись, что никому ни детям, ни родичам не раскроют тайну Золотого Коня. Повела их подземным ходом. В начале он был довольно высоким, в рост человека, потом сужался, и в конце была дыра, в которую мог пролезть только худой человек. В комнате дала последние инструкции: «Ордынские шакалы надежно взяли след и скоро будут тут. Сидите тихо, старайтесь, чтобы глаза привыкли к темноте. Мы с племянницей зажжем свечи у Перуна, вам будет легче рассмотреть врага. Палицами не бухать, саблями не звенеть. Головы снимать «ласково» арабскими тесаками. Снимите голов десять-пятнадцать и уходите, строго в этот ход. Там мы вас встретим. Об остальных ордынцах не беспокойтесь. Их хан отдаст палачу за потерю святыни. То-то Перун возрадуется, то-то будет кровавая тризна по братику с друзьями, когда десятки ордынцев пойдут под кривую саблю. Когда все закончится, я вас выведу к своим. И помните о клятве, держите язык за зубами, чтобы не выпустить на волю беса, под названием «человеческая жадность». У тетки имелся солидный запас оружия, которое когда-то принадлежало людям, пытавшимся открыть тайну подземных ходов. Все они умерли от голода, заблудившись, или погибли, напоровшись на теткин кинжал. Выбрала два тесака с нетрадиционной заточкой. Вручила ребятам: «Повторяю, полтора десятка, не больше. Потом кровища будет хлюпать под ногами. Головы складывать в рядок у этой стены, туловища сажайте у этой». Когда появилась первая голова, ее сняли «ласково», а тело рывком втащили в комнату, взявши за плечи с двух сторон. С остальными то же самое. Потом ребята ушли к тетке, указанным путем. Тетка долго водила их по ходам, наконец, вывела на поверхность. Сородичам молодые люди сказали, что совершали отвлекающий маневр. Ордынец, видевший «комнату отрубленных голов» сошел с ума. А остальные решили, что имеют дело с нечистой силой и вернулись на Волгу, где их казнили, посчитав их рассказ фантазией перепуганного человека.…У этой легенды есть еще одна версия. Славяне не утопили коня в Кумо-Манычской впадине. Не остановились они так же на ночлег на Зеленом острове. Они благополучно достигли устья реки Дон и затопили коня в пойме, в болотистом месте в районе г. Азова. Хотя вряд ли Азов ведь в те времена тоже
был Ордынским городом…»
Таким образом, легенда противоречива, полна разных по времени напластований, что говорит о её давности и о том, что она передавалась в устной традиции.»
***
- Ты где сейчас? – без предисловий приступила Светка, едва Юрик поднес сотовый к уху.
- В музее сижу, в фонде.
- Через пять минут выйди на улицу, кое-что покажу!
И дала отбой. Юрик убрал телефон в карман и, заложив страницу в рассыпавшемся фолианте, сказал древней бабульке-библиотекарше, что отлучится ненадолго. Выйдя на крыльцо краеведческого музея, Юрка закурил и стал терпеливо ждать. Светкин «хаммер» цвета хаки выскочил из-за угла улицы Ленина и Коммунистической и ловко запарковался у самого музея. Юрка, поняв, что выходить Светка не собирается, подошел сам и сел в машину.
- Вот, читай, – Светка сунула ему в грудь свернутую газету, будто рапиру. Юрка, не надеясь на хорошее, развернул невзрачный районный листок под громким названием «Любимое Приволжье».
- Вот, читай, – Светка ткнула пальцем в одну из заметок и, откинувшись на сиденье, закурила, старательно не глядя на Юрку. Он пожал плечами и пробежал заголовок: «В Астрахани нашли Атлантиду?»
«Начинается!» – тоскливо подумал Даркевский и, мельком увидав Аидкину фамилию под статьёй, вперился в строчки.
***
- Значит, слухайте, – откашлялся Игорь. – В Астрахани нашли Атлантиду. Вопросительный знак.
И продолжил дальше противным писклявым голоском:
«Мог ли кто-нибудь предположить ещё год назад, что наша область может в ближайшее время прославиться на весь мир? И тем не менее, все шансы на это есть. А всё – благодаря нашим астраханским археологам, которые, несмотря на вечный недостаток средств, умудряются совершать удивительные открытия.
У ничем не примечательного села Лапас Харабалинского района экспедиция Александра Дамировича Карагалиева ведет раскопки мавзолеев, в которых похоронены правители Золотой Орды. Начальник экспедиции признался мне под большим секретом…»
- Гос-споди! – воскликнул Сашка. – Да она меня чуть не изнасиловала своим диктофоном! Попробуй не признайся тут!
- «…признался под большим секретом», – продолжил пищать Игорь, – «что абсолютно уверен: погребения в мавзолеях очень богатые, но для него не сокровища представляют главную ценность. Он сообщил, что главная цель раскопок – найти захоронения Семи Святых, на которых, по легенде, стоит весь наш край. Именно поиски Семи Святых – главная, секретная цель экспедиции…»
Сашка страдальчески застонал и в ужасе натянул свою шляпу на самые уши.
- «…главная цель экспедиции. Дело это сложное и опасное, поэтому в помощь приглашён знаменитый специалист из Москвы, а также человек, которого можно смело назвать Индианой Джонсом нашего времени. Это – всем известный «чёрный копатель» Игорь Криушин…» Твою мать! Да она меня спалит подчистую!
- Читай! – одёрнул его Кама.
- «…Криушин. Археологи располагают надежными сведениями о предмете своих поисков и гарантируют, что в самом скором времени Астраханская область прославится на весь мир, как самая настоящая Атлантида».
Вздохнув, Игорь сказал в заключение нормальным своим голосом:
- Подписано – Аида Гассанова. Всё.
- Странно мне знаешь что? – прервал тягостную тишину Даркевский. – Что это ведь газета их районной администрации. И как Аида умудряется при этом проталкивать такие опусы в печать - загадка века.
- Больно ты вежливый, – покосилась на него Парамонова. – По мне, так Гассановой за такие писульки ноги надо повыдергать, вместе с руками! А от раскопа отгонять автоматными очередями!
- Значит, Индиана Джонс нашего времени, – похлопал Кама по плечу Криушина.
- Семь Святых, стало быть, – сказал Сашка. – Вот теперь жди ребят из охраны памятников, а то и откуда похуже…
- Умеет она ходить, куда Макар телят не гонял, – хмыкнула Светка, – и так всё извратить, что просто удивительно…
- Вот потому и сидит десять лет в какой-то захолустной газетёнке, что ни одна серьёзная редакция не рискнёт её на работу брать! – злопыхательствовал Кама.
- Скажи ещё спасибо, что она не изложила тут никаких бытовых подробностей. – Заметила Светка. – А то я ждала, что она сообщит всему свету про наши сортиры, и про то, что начальник экспедиции ходит в штанах с мотнёй до колен, обрит почти наголо и шляпа у него грязная, как из помойки! И что питаемся мы впроголодь. Она же всегда такие подробности смакует.
- Тогда будем считать, что нам ещё повезло. – Подытожил Игорь.
- Давайте сегодня с горя напьёмся! – предложил Кама.
- Давайте, – неожиданно поддержал Юрка.
- О'кей, только не сильно, а то вдруг завтра прямо с утра какие-нибудь ревизоры незваные нагрянут? – проявила осторожность Парамонова.
- Да наоборот, если мы с будуна будем, то нам многое простят, – ухмыльнулся Игорь. – А с трезвых спрос строже.
- Резонно, – вздохнул Сашка. – После отбоя и приступим. Только с утра всё равно на работу. И вовремя. К тому ж, выпивку поэкономить надо – а вдруг и правда Атлантиду найдём? Вот тогда будет, что отмечать… Правда же, Дмитрич?
И подмигнул Даркевскому.
***
Все насущные проблемы на факультетах вузов обычно решают так называемые советы факультетов. Вопросы, стоящие на повестке заседания, сначала обсуждаются коллективно, а потом то или иное решение принимается большинством голосов.
Сегодняшний совет исторического факультета был внеплановым. Обычно на такие заседания сотрудники собираются крайне неохотно, что называется, из-под палки, поскольку у большинства ещё свежа память о нуднейших партсобраниях советской эпохи. Однако сегодня все двадцать пять человек прибыли с завидной пунктуальностью. Декан истфака Михаил Петрович Дубчанский с удовольствием отметил, что даже вечно опаздывающий преподаватель археологии Витя Иванов появился за целых десять минут до начала совета.
Народ дружно заполнил отведенную для заседания совета аудиторию, оживленно переговариваясь. Секретарь Полина разместилась сбоку от стола президиума, из всех сил стараясь принять строгий и надменный вид: вести протокол заседания – дело нешуточное даже в наши демократические времена. Ровно в назначенное время в президиум прошли декан со своим заместителем и представитель ректора университета.
- Уважаемые коллеги, предлагаю начать заседание внепланового совета исторического факультета, – скороговоркой произнес декан стандартную фразу. – Других предложений и возражений нет?... В таком случае приступим. Сначала я введу присутствующих в курс дела…Так вот, коллеги, в одной районной газете, если точно – в «Любимом Приволжье», появилась заметка о том, что наш бывший сотрудник, Александр Карагалиев, ведет крупные раскопки мавзолеев эпохи Золотой Орды в районе села Лапас. Несмотря на то, что он больше у нас не работает, можно было бы только порадоваться, что такой важный памятник наконец-то стали исследовать…
- А радоваться нечему, – перебил с обычной безапелляционностью Павел Петрович Колпаков, – потому что этот предатель Карагалиев работает теперь на наших конкурентов, на технический университет!
- Павел Петрович, попрошу вас проявлять уважение к собранию, – стал увещевать его декан и даже постучал карандашом по столу, чтобы утихомирить начавшийся шум. – Коллеги, попрошу внимания! Мы сейчас не можем обсуждать личные мотивы нашего бывшего сотрудника, почему он уволился – его дело, и разумеется, мы не собираемся здесь хоть как-то очернять наших соседей, то есть, технический университет…
- Да эти соседи уже сколько лет поперёк нас лезут, тоже пытаются археологией заниматься, открытые листы чуть не у нас из-под носа перехватывают! – опять нарушил регламент Колпаков.
- Павел Петрович! – прикрикнул декан. – Дайте мне, в конце концов, закончить!.. Потому что дело, о котором мы сегодня говорим, крайне серьезное, и касается оно всех нас, всех вас, и даже технического университета…Потому что у всех могут быть крупные проблемы!
- Да после того кошмара, который здесь был из-за истории со взятками, разве могут быть ещё какие-то проблемы! – с иронией шепнула одна преподавательница другой.
- Дело в том, что, если верить заметке в газете, раскопки преследуют весьма сомнительные цели, – сказал декан. – Вот, цитирую: «…главная цель раскопок – найти захоронения Семи Святых, на которых, по легенде, стоит весь наш край. Именно поиски Семи Святых – главная, секретная цель экспедиции…» И ещё: «Дело это сложное и опасное, поэтому в помощь приглашён… человек, которого можно смело назвать Индианой Джонсом нашего времени. Это – всем известный «чёрный копатель» Игорь Криушин»…
Все дружно ахнули, и в следующие пять минут утихомирить возмущавшихся историков не представлялось никакой возможности. Особенно усердствовали обладатели громких хорошо поставленных голосов Павел Колпаков и Ольга Большакова.
- Криушин этот - позор нашего факультета! Вырастили ещё одного на свою голову! Заодно с Карагалиевым! Весь курс их был такой богом обиженный! – выкрикивал Колпаков.
Наконец, декан смог восстановить относительную тишину и продолжил:
- Коллеги, я вполне солидарен с вами, все мы понимаем, что присутствие таких людей в серьёзной научной экспедиции совершенно недопустимо. Теперь вы видите, что происходит. Мне проблема представляется в следующем виде. Наш бывший сотрудник берет на себя смелость исследовать важнейший культурный памятник региона. При этом он не привлекает к работе – как мне стало известно – ни специалистов нашего университета, ни коллег из технического университета. Зато приглашает «чёрных» археологов, которых правильнее было бы называть бандитами от археологии. Это первое. Второе – цель экспедиции не просто выглядит сомнительной, она вообще антинаучна… Ну что это такое – поиски Семи Святых? Всё равно что объявить о поисках инопланетян… Конечно, открытый лист в Академии наук ему не могли выдать под такие объяснения. Значит, там он сообщил о другой цели раскопок, то есть, попросту обманул тамошний ученый совет. Откуда взяты средства на экспедицию – неизвестно. Мне, как историку, представляется совершенно недопустимым оставить подобную ситуацию без комментариев…
- Да надо этого гада вывести на чистую воду! – опять выкрикнул Колпаков. – Он позорит весь наш цех, весь факультет! Спрашивается, чему мы его здесь научили и за что диплом красный выдали четырнадцать лет назад? Чтобы он мавзолеи грабил под ручку с «чёрными» археологами???!!!
- Никто же не ожидал, что он станет заниматься такими несерьезными вещами, – вмешалась тихая интеллигентная замдекана Алевтина Петровна Семенова. – Мне кажется, тут есть ещё один неприятный нюанс, коллеги… Вы понимаете, что после того безобразного дела о коррупции в вузе наш авторитет подорван, и это вполне может сильно сократить приток абитуриентов. И если ещё распространится слух, что наш бывший преподаватель ищет семь святых совместно с чёрными археологами – то как мы будем выглядеть тогда в глазах общественности? Как люди абсолютно некомпетентные, а сам наш вуз вообще утратит какой бы то ни было авторитет… Мы не можем замалчивать ситуацию, оставаться в стороне. Нам обязательно следует принять меры…
- Коллеги, теперь попрошу всех высказать своё мнение, предложения…Пожалуйста, Павел Петрович.
Неугомонный Колпаков поднялся с места:
- Я предлагаю натравить на всю эту горе-экспедицию представителей от Госдирекции по охране памятников культуры. Они поедут, посмотрят, что там творится – и пусть пишут докладную в Академию Наук. А там пусть люди увидят, кому они открытые листы выдают! И, кстати, заодно поглядят, что представитель технического университета их обманул и теперь бог знает как раскопки ведёт!
- Павел, – перебил декан, – у нас нет цели кого бы то ни было дискредитировать! Ни Карагалиева, ни тем более технический университет!
- Они сами себя дискредитировали! – заявила Ольга Сергеевна Большакова. – А Академию Наук надо в известность поставить. И, между прочим, руководство технического университета тоже будет не в восторге, когда узнает, каких оно авантюристов от истории на работу берет!
- Насчет Госдирекции Паша прав. – Выступил рассудительный заведующий кафедрой зарубежной истории. – Пригласить ее представителей - вполне законно, и, кстати, если начальник экспедиции сам до сих пор этого не сделал - то это наводит на определенные подозрения, не так ли? Похоже на то, что он что-то скрывает.
- Я даже сам готов поехать и проконтролировать раскопки! – вмешался доселе молчавший Степан Анатольевич Барабанов, один из старейших преподавателей факультета, человек принципиальный до одержимости. – От госдирекции уговорим кого-нибудь из молодых поехать, ну а я уж как представитель старшего поколения… За молодежью глаз да глаз нужен…
- Да какая молодежь! – опять заорал Колпаков – Им под сорок уже!
- Ну, Паша, прекрати, – оборвала Большакова, – конечно для нас они всё равно молодежь!
- Ещё какие мнения будут? – спросил декан у своих подчиненных.
- Поставить на голосование вопрос о посылке контролёров на раскопки! – весело предложил жизнерадостный Алексей Станиславович Птицын. Все одобрительно загудели и зашумели.
- Да конечно, пусть поедут, а потом обязательно статью во все газеты разошлем, с разоблачением этих копателей! – восклицал Колпаков. – Я бы сам поехал, но у меня же восемнадцать студентов на практике, мне вообще в другой конец области их везти… Да вот и Витька тоже не сможет, у него тоже практика…
- Нет-нет, пусть Степан Анатольевич поедет, – поддержал декан, – давайте проголосуем за это… Да, коллеги, голосование проведем открытое или тайное?
- Да на что же тайное, всё и так ясно! – не мог промолчать Колпаков.
- Хорошо, на голосование ставится вопрос: отправлять ли Степана Анатольевича Барабанова в экспедицию как контролёра, и позвать ли на помощь представителей госдирекции? Кто за такое предложение?...Против?.. Воздержавшиеся?.. Предложение принято единогласно. – Объявил декан.
- В таком случае, – поднялся со своего места представитель ректора, – руководство университета оформит вам эту поездку как командировку, и представителям госдирекции – тоже. И командировка будет оплачена.
***
Дирекция по охране памятников истории и архитектуры размещалась в дряхлом невзрачном двухэтажном здании с мансардой, в которой и ютился отдел, занимающийся охраной и изучением археологических объектов. Скрипучая деревянная лестница с необыкновенно крутыми ступенями вела на этот чердак, и посетители очень старались не свернуть себе шею при спуске и подъёме. Когда-то здесь работала Светка Парамонова, но недолго, и с того времени у нее сохранились очень напряженные и настороженные отношения с сотрудниками сектора археологии.
Профессор кафедры истории России, бывший непосредственный начальник Сашки Карагалиева, Степан Анатольевич Барабанов, уже полчаса пытался убедить хоть кого-нибудь из работников сектора взять на себя не очень почётную, но совершенно необходимую миссию по наблюдению за ходом раскопок и выявлением нарушений.
- Ребята, это ведь всего на две недели. Посмотрим, что они там творят, насколько продвинулись в раскопках, что именно уже нашли. А от вас требуется только ошибки выявить и особенно - выяснить, действительно ли они ищут какую-то мифическую ерунду, а сами мавзолеи их вовсе не интересуют. Памятник этот имеет огромное значение, культурное, историческое, туристическое, и именно потому его так долго ни вы, ни наш вуз копать не начинали, что дело это очень ответственное. И в нем не спешка нужна, а тщательная подготовка. А они делают всё кое-как, лишь бы деньги на экспедицию отработать, кстати, ещё неизвестно откуда и полученные. И потому могут памятник вообще загубить. Понятно, чего я от вас добиваюсь?
- Да понятно, конечно, Степан Анатольич, – как всегда печально отозвался Дима Барсуков. Он закончил тот же факультет и был лишь ненамного старше Сашки и его товарищей, но выглядел на удивление истощенным, усталым и подавленным. – Я сам и поеду. Всё равно тут у нас больше некому этим заниматься. Все в поле. Тем более, я все-таки специалист по Золотой Орде.
- И, Дим, напоминаю тебе – это зачтётся как командировка от вуза, и тебе её оплатят. Так что через пару дней можем выезжать.
***
- Тёплая погодка сегодня! – пробормотала себе под нос Светка, аккуратно прорисовывая на миллиметровой бумаге контуры кирпичной кладки нижнего яруса мавзолея номер один.
Захоронения хана Узбека они в нем не нашли, нечего было и мечтать. Подземный этаж строения расчистили, но, кроме аккуратных стен из обожженного кирпича, внутри не попалось ничего: ни оружия, ни монет, ни остатков одежды, ни бусинки, ни пряжки, ни хотя бы какого-нибудь обломка. Ни-че-го. Пустое помещение. Остальные восемь мавзолеев тоже почти раскопали, и их руины ничем не отличались от первого. Главным достижением пока являлся только точный план строений со всеми обмерами. Не считая типичных цветных изразцов, чудом уцелевших от наружной облицовки.
Игорь, Сашка, Юрик и Кама сейчас неутомимо орудовали штыковыми лопатами в разных местах раскопа, жарясь под осатаневшим солнцем. Кожа у всех давно уже облезла по нескольку раз, и только Светка ещё более или менее спасалась глухой одеждой и кремом от загара, а от рождения бронзовому Сергееву загар и так не грозил.
Зарисовав последний ряд кирпичной кладки до уровня почвы, Светка вскочила, потянулась, достала из песчаного отвала бутыль с водой, которая всё равно была даже не теплой, а просто-напросто горячей.
- Сань! – попив, крикнула она, закручивая пробку и закапывая бутылку в песок поглубже, туда, где сохранялась хоть какая-то прохлада. – Я начинаю следующий штык!
Сашка в ответ помахал и снова приналег на лопату.
Натянув садовые матерчатые перчатки, Светка последовала его примеру.
Вскопав очередной слой земли, он же – штык, Светка позвала парней, чтобы помогли просеять его. Пришедший на помощь Сашка совковой лопатой подбрасывал грунт на сетчатый лоток, а Светка быстро и ловко перебирала и перетирала комки земли, чтобы не пропустить никакой, даже самой мизерной находки.
- Стоп машина! – вдруг сказал Санька. Светка посмотрела на него, а он смотрел вдаль.
- Что? – скупо поинтересовалась Парамонова.
- Едут.
- Кто едет?
- Машина Госдирекции.
- О боже мой! – Светка подскочила и тоже посмотрела. – Принесли всё-таки черти!
- Дождались, – проворчал Карагалиев. – Видать, прочитали Аидкину писанину… Парни! Сюда! К нам гости!
- Что будем делать? – задал Кама риторический вопрос, едва все они подошли.
- Снимать штаны и бегать…. – не удержался Сашка. – Слава богу, профессор дрыхнет. Когда проснется и протрезвеет, он, конечно, захочет с ними пообщаться. Или - они с ним. Но это ещё когда будет, так что пока можем не париться насчёт того, что именно он им расскажет про нашу работу. Затем придется следить в оба за своей речью…
- Думаешь, поможет? – проявил недоверие Юрик.
Обшарпанный «уазик» цвета хаки, взметывая тучи пыли, дополз до холма Дэвлет-хан и замер. Из кабины, с пассажирского места, выбрался Дмитрий Барсуков.
- Ого! Человек, измученный нарзаном! – узнав бывшего коллегу, злобно сказала Светка.
- Не нарзаном, а семейной жизнью, – поправил Кама. – Я всегда не понимал, на кой ему дети. Тем более, столько!
Барсуков открыл дверцу салона, с трудом выволок объемистую сумку, а потом помог вылезти Барабанову.
Игорь замысловато присвистнул:
- Ну, Сань, по твою душу. К гадалке не ходи, и так ясно, зачем они здесь! Хотят тебя выставить идиотом.
- Конечно, они же думают, что мы Семь Святых ищем. Вот и будут потом трезвонить, что ты – профан и авантюрист, а они, то есть, университет, – бдительные, внимательные и супер-профессиональные, раз сумели тебя уличить.
Подобная фраза являлась чересчур длинной для Юрика, из которого обычно можно было вытянуть не более пары слов.
- Раз ты так считаешь, значит, так и есть, – обронил Сашка, внимательно следя, как неприятные посетители поднимаются на холм. При этом он тихо, но грязно ругался.
- Придется Каме ещё и этих спаивать! – предложила Светка, прежде чем натянуть на лицо приветливое выражение и поздороваться с гостями.
- А почему у вас колышки не пронумерованы? – поинтересовался Барабанов, не успев толком никого поприветствовать. – И, соответственно, квадраты?
- Мне бы план раскопа посмотреть, – застенчиво попросил Барсуков.
- Я не вижу что-то, где у вас площадка для находок, размеченная соответственно плану раскопа? Её что, нету? А как же, в таком случае, фиксируются находки? – наседал Барабанов, с трудом поднимаясь на холм. Сашка, Светка и Игорь переглянулись и, как по команде, скорчили гримасы отвращения…
…В рисовальной Барабанов заглянул во все закоулки, без спросу перебирал и внимательно рассматривал все записи, чертежи и рисунки.
- Наизусть, что ли, учит, гад? – прошипела Светка, наблюдавшая за ним с порога. – Найдет же, до чего докопаться!
- Ага, как нашел, к чему придраться в твоей и моей диссертациях! – не преминул поддакнуть Сашка.
- А почему у вас, ребята, не все планы и рисунки набело перечерчены? Не на ватмане, да вот, я вижу, что не всё и тушью прорисовано? Это же не по правилам…
- А потому что в полевых условиях ватман портится, тушь высыхает, а чистовые варианты рисунков могут пострадать! – отозвалась Светка как можно более любезно, непроизвольно сжимая кулаки.
- Что-то я за все сорок лет работы в полевых условиях не замечал, что ватман портится. – Барабанов строго уставился на Светку сквозь толстые очки.
- Так ничего удивительного, Степан Анатольич, – небрежно вмешался Сашка, – тогда всё другим было, куда лучшего качества! И ватман был качественным, и тушь. Не то что сейчас! Вы посмотрите, бумага вся желтеет прямо на глазах, а тушь – та даже пахнет как-то не так…
- Допустим, что ты прав… – неохотно признал Барабанов. – Но я ещё посмотрю, как у вас на самом раскопе дело обстоит. Кстати, а почему вы сами не сочли нужным пригласить кого-нибудь из госдирекции?
- А чего людей от дел отрывать, я же знаю, что в это время все в поле. – Парировал Сашка.
- Как видишь, не все в поле оказались.
- Ну, вот видите, как нам всем повезло! – начал накаляться Карагалиев. Вывести его из себя – самое простое дело на свете.
- И почему никто не присутствует от нашего университета? – продолжал допытываться Барабанов.
- А я там больше не работаю.
- Как же вам удалось достать средства на экспедицию, ведь это же огромные деньги, если я не ошибаюсь?
Светка мельком увидела, что Сашкины тонкие ноздри гневно раздулись, и поспешила вмешаться:
- О, я вам объясню, Степан Анатольич, только это – под большим секретом, понимаете? Деньги дал мой муж, вы, наверное, знаете, что он человек очень известный в нашем городе, и очень богатый. Я его попросила – вот откуда деньги. Так что мой муж и я – вроде спонсоров экспедиции.
- Понятно… – чуть ли не по слогам отозвался Барабанов и сердито засопел. – В скверное время живём. Конечно, где уж тут бюджетным учреждениям тягаться с капиталистами…
И грузно пошёл к выходу.
Светка и Сашка переглянулись со злобным торжеством.
Глава 2. Гнев духов.
- Устала я, как собака, – вздохнула Парамонова, вытягиваясь на спине и закуривая.
Они с Игорем пошли искупаться на речку Ашулук, которая змеилась по степи недалеко от Дэвлет-ханы. Месяц раскопок пролетел, начинался июль, а значит – ещё более безжалостная жара. От воды исходило ощутимое зловоние: река обмелела и зацветала от зноя, берега были нещадно истоптаны коровьими и лошадиными следами. Светкины уже не очень белые пуделя неподвижно лежали в вонючей чёрной грязи у топкого берега, изнемогая.
- Все устали, – сонно отозвался Игорь, лежавший на животе и уткнувший лицо в согнутые руки. – Особенно оттого, что приходится терпеть парней из Госдирекции и родного университета. Я уже устал с ними пить. А вообще-то я бы с ними и какать на одном поле не сел, не то что бухать! Не люблю пить, ты же знаешь…
- А каково тогда Каме? – засмеялась Светка.
- Таково же, каково и мне. Мы-то с ним не пьянствуем, только этих гостей заморских поим исправно, потому нам вдвойне трудно, - всё равно что шпионам на вражеской территории.
- Не ной, всем скверно, – ободрила его Парамонова и зевнула. – Особенно Сашке.
- Да уж, не нравится мне его настроение, – согласился Криушин, – он совсем озверел.
- Не пойму, чего он ждал от этих раскопок? Ведь ясно же было сразу, что в мавзолеях, тем более ханских, ничего найти нельзя. Если когда там что и было, то всё давным-давно разграблено. Правда, что ли, семь святых хочет отыскать? С ним вообще невозможно общаться стало.
- А ты вспомни, я говорил в самом начале, что Сашка темнит.
- Я помню.
Игорь опёрся на локоть и сверху вниз заглянул Светке в лицо. Она, почувствовав его взгляд, открыла глаза и тоже молча уставилась на него.
- Не надо так смотреть, – потребовала она, наконец.
- Как – так?
- Да лучше – вообще никак!
Игорь неловко усмехнулся.
- Ладно, пошли обратно, тихий час на исходе. – Он неохотно поднялся с горячей земли, машинально отряхнул плавки. – У меня и так уже все мозги расплавились.
- Мозги! – ухмыльнулась Светка, тоже вставая. – Вот уж не помню, чтоб у тебя они вообще когда-нибудь были!
- Если и были, то наполовину испарились в любом случае, – примирительно отозвался Криушин, скача на одной ноге, чтобы влезть в свои драные джинсовые шорты. Покрытые грязью собаки суетились рядом. Светка надела длинную юбку, и все зашагали обратно в лагерь.
Всё живое там, как обычно в такой час, спало беспробудным неправедным сном. И только начальник экспедиции неприкаянно сидел на самом солнцепёке за обеденным столом и курил. Вокруг роились мухи, бесконтрольно расплодившиеся от жары за каких-то три дня.
Сашка угрюмо посмотрел на подошедших Светку и Игоря и ничего не сказал. В последнее время он оброс басмаческой бородой и ужасно похудел, от чего на лице остались одни глаза. Они делали его похожим на коромыслика, как недавно проницательно заметил Кама.
- Кто у нас умер сегодня? – весело спросил его Игорь, намекая на Сашкин похоронный вид.
- Мечта! – буркнул Карагалиев, давя окурок.
- Она, вроде как, умерла с месяц назад? – припомнила Светка, усаживаясь с ним рядом.
- Да каждый день умирает по кусочку, – процедил Сашка, отодвигаясь.
- Чего ты, собственно, ждал, Сань? – Игорь дал ему новую сигарету. – Клад Приама, что ли, хотел здесь найти? Не пойму, чем ты вечно недоволен, генацвале! Такую работу провернули, мавзолеи раскопали, расчистили, материала собрали хоть отбавляй – одних изразцов вон сколько, а тебе всё мало. Если правильно законсервируем памятник, то туристов хоть сразу возить можно начинать – не хуже, чем в Самарканде будет. А ты всё ноешь. Может, скажешь дяде Игорю, что тебя гложет, солнышко? А то мне уже осточертело видеть, что ты вечно грустный, как жопа в бане!
- Не приставай ко мне, понял? – огрызнулся Карагалиев. – Мне не до шуток, тем более - твоих плоских…
- Может, тебе окунуться в Ашулук сходить? – миролюбиво предложила Светка.
- А заодно сразу и утопиться, – пробурчал Сашка.
- Может, поспать пойдёшь? Хочешь, я тебе таблеток снотворных дам? – настаивала она.
- Только много ему не давай, а то ещё руки на себя наложит! – съехидничал Криушин.
- Я не хочу спать, отвалите…И вообще, всё, тихий час кончился, идите собирайтесь на раскоп…
- На пашню! – засмеялся Игорь. – Помнишь, раньше мы всегда так орали?
- Не помню, – Сашка не пожелал разделить его воспоминаний и ушёл в вагончик.
- Видал? – Светка проводила его взглядом. – Псих какой.
- Он ещё и напивается в одиночку. Посреди ночи смотрю – сидит на кровати и дует из фляги. И так каждый день… В смысле, ночь. Так что поглядывай за ним.
- Ты тоже.
На раскопе ежедневно одновременно работали сорок человек, поэтому за месяц все девять мавзолеев, точнее, оставшихся от них подземных ярусов, были целиком расчищены.
Профессор из Москвы, абсолютно довольный всем, сегодня вечером собирался отбыть из Астрахани на поезде, так что Светке предстояло его отвозить в город.
- Только когда будешь ехать, пожалуйста, осторожнее, – попросил её Даркевский. – Постарайся не петь и не материться, а то профессора нашего инфаркт хватит.
- А тебе разве не понравилось со мной ездить? – засмеялась Светка, закалывая распустившиеся волосы и убирая их под косынку.
- У меня-то инфаркта не сделается, а вот насчет других не уверен, – ответил Юрик.
- Ты за Сашкой ничего не замечал в последнее время? – Светка схватила его за плечо, не давая отойти.
- Кроме того, что он пьёт, злится и не спит по ночам?
- Кроме.
- Не замечал. Только это.
- А не кажется странным?
-Он недоволен отсутствием хоть каких-нибудь свидетельств того, что ханы действительно были здесь похоронены. А без находок итоги экспедиции выглядят скромными и рядовыми, и никаким открытием тут и не пахнет. А эти, из дирекции, только того и ждут, чтобы убедить всех и вся в бессмысленности нашей работы.
- Ты считаешь, что Сашка из-за них переживает? – удивилась Светка. – Но это же было бы логичным, только если он ждал каких-то сенсационных находок. Цель экспедиции, насколько я знаю, охранные, – помнишь? – охранные раскопки комплекса мавзолеев. И не более того!
- Может, и нет.
- Чего – нет?
- Цель. Не охранные раскопки.
- О;кей. А что же тогда?
- Именно погоня за сенсацией.
- Это Сашка тебе такое сказал? – Светка настороженно всмотрелась в честные Юриковы глаза.
- Нет, он ничего не говорил. Но я уверен. – Даркевский нервно потёр гладко выбритый подбородок.
Светка оглядела расплывавшуюся в знойном мареве картину ударного социалистического труда, блестевшие от пота тела рабочих-землекопов, Игоря, торчавшего вдалеке коломенской верстой, Каму, укреплявшего фотоаппарат на штативе, Сашку, вытиравшего лицо своей вечной шляпой.
- У тебя есть конкретные идеи? – повернулась она к Юрке.
- Зачем тебе? Ведь это не более чем домыслы…
- Без тебя разберусь, домыслы или нет… Так что он ищет?
- Но не говори об этом ни с кем, тем более – с Сашкой, поняла?
- Разумеется, – кивнула Светка. – Так что хочет найти Сашка в мавзолеях?
- Золотого коня Чингисхана.
Светка прыснула со смеху.
- Извини, что я так… – сказала она. – Просто я ожидала, что всё куда серьёзнее, а это я от облегчения!
- Считаешь, что Конь – несерьезно?
- А ты сам как считаешь? Думаешь, Сашка у нас действительно уже настолько невменяем, чтобы купиться на эту сказку?
- Это мои предположения.
- Но а с чего ты так подумал-то, Юр?
- Видел у Сашки распечатку легенды о золотом коне. Распечатка недавняя, и он её, похоже, убрал с глаз подальше…Я случайно нашел.
- Неубедительно как-то… – растерянно отозвалась Парамонова, глядя на Даркевского в упор, будто на нем было написано подтверждение.
- Я же предупреждал, что это только мои домыслы, основанные на предчувствии.
К ним бежал Кама с цифровым фотоаппаратом наперевес. Бобёр напрыгивал сзади ему на ноги.
- Эй, эй, красавчик, стой как стоишь! – кричал Кама. – Я буду фотографировать! Сделаю плакат в арийском духе…Фух, одышка мучит…
Кама шмякнулся на колени в песок, откинулся назад, как танцовщица стриптиза, и навел фотоаппарат на замершего Юрика, чья рыжая шевелюра победно пламенела под солнцем.
- Так, стой как стоишь, голову только подними… Да, вот так, смотри вдаль… Класс! Не дёргайся и не моргай…Есть! Стой! Ещё кадр надо…Отлично!.. Рифеншталь была б в восторге! Игоря я уже тоже отщелкал, будете с ним парой арийских статуй… А Сашка меня только что спрашивал, не хотелось бы мне прославиться, как Шлиману или Картеру. С чего бы это он? Не пойму… Ну, я пошел!
Вскочив с колен, Кама ускакал в обратном направлении. Светка и Юрка переглянулись.
- Странно, – заметила Парамонова. – Опять Шлиман…
- Я же говорю. Может, тебе попробовать Саньку осторожно поспрашивать?
- О чем? О Золотом коне?
- Вообще, о его состоянии.
- Если уж он ничего не рассказывает тебе, то меня вообще пошлёт куда подальше!
- Нет, я думаю, он как раз тебе что-нибудь скажет.
- Почему так?
- Меня он считает чересчур ортодоксальным, Игоря – безжалостным, Каму – туповатым. Остаешься ты.
- Убедительно! – фыркнула Светка. – А ты наблюдательный мальчик.
- Вот и попробуй.
- Попробую, – согласилась Парамонова. – Но ничего не обещаю. Хотя, может, по дороге. Мы же с Сашкой будем профессора провожать…Вот на обратном пути и… Да, и напомни, чтоб этот псих побрился, я не хочу, чтобы к нам цеплялась милиция, принимая его за ваххабита.
***
Дежурно помахав профессору, высунувшемуся в окно вагона, Сашка и Светка спустились с перрона на привокзальную площадь и сели в пыльный «хаммер».
- Слава богу, спровадили без осложнений, – высказалась Светка, понимая, что Сашку сейчас не разговорить. Он и с профессором-то поддерживал беседу, можно сказать, из последних сил, а теперь и вовсе повял. – Слушай, я тебя сейчас отвезу к себе, мы пожрём, отдохнем - и сразу поедем обратно.
- Муж твой дома?
- Странно, что тебя интересует… – удивленно глянула Светка. – Он в отъезде, обещал быть только через два дня... Ремень пристегни.
Через пять минут они въезжали в коттеджный посёлок, и ворота наружной ограды плавно закрылись за ними. В окнах Светкиного особняка празднично горел свет.
- Надо же! Ванька дома! – удивилась Светка. – Вот сюрприз… Приготовься к тому, что он тебя заболтает, и вообще, ночевать придется здесь, обратно завтра поедем.
- Нет, – неожиданно сказал Сашка, – останови машину, я выйду.
- Куда выйдешь?
- Я к тебе не пойду, останови.
- Да что стряслось? Ты же хотел, вроде? Сань, ты спятил?
- Сказал не пойду, значит, не пойду.
- Это из-за мужа, что ли?
- Хотя бы… Всё, я пошёл, завтра за мной заезжай в шесть утра! И мужу не говори, что меня сюда привозила.
И Сашка выпрыгнул из «хаммера».
- Сань, да погоди ты, давай я тебя хотя бы тогда домой отвезу…
- Не надо, тут пешком двадцать минут.
- В такую-то темень? Нет уж, поехали, а то я буду волноваться, что с тобой что-нибудь случится…
- Хорошо, я такси себе вызову, всё, езжай, муж ждёт.
И пошёл назад к выходу из посёлка, на ходу набирая по сотовому номер. Светка, крайне раздосадованная этой неожиданной выходкой, въехала в открывшиеся ворота своей виллы…
Первую половину обратного пути Сашка ни в какую не хотел разговаривать, поэтому Светка включила погромче весёлую арабскую музыку, и принялась, прямо сидя за рулем, приплясывать. Сашка не утерпел, и, засмеявшись, тоже стал кривляться.
- Ну тебя на фиг, – перевела дух Светка, – не хочу угробить начальника экспедиции, хватит изгаляться!
- Ну и угробь, не жалко! – значительно повеселевший Карагалиев быстро становился похожим на себя самого нормального.
- Было бы из-за чего, Сань. Что у тебя такого стряслось, чтобы тебя гробить прямо перед окончанием раскопок?
- Результаты больно неказистые. Нечем похвастаться.
- Разве мало того, что сделали? Такой памятник откопали за такой маленький срок! И чего ещё тебе не хватает?
- Находки века.
- Какой же это? – Светка очень старалась не показать своей заинтересованности, боясь спугнуть Сашку.
- Будешь смеяться.
- Ну и что? Всё равно скажи…
- Золотого коня! – ляпнул Сашка.
- Ты хотел там найти Золотого коня Чингисхана? – притворно удивилась Парамонова. – Но ведь, вроде, нет ни одной легенды о том, что он может быть где-то в нашем регионе?
- Легенд нет, но косвенные данные – есть.
- И ты потому так расстроился, что не нашёл коня, хотя очень рассчитывал?
- Ну да. А ты бы на моём месте не расстроилась?
- Ну, я думала, ты переживаешь из-за этих соглядатаев из дирекции…
- Правильно, они же видят, что мы зря стараемся и ничего не находим.
- А ты не боишься, что они узнают про твои планы насчет Коня, и тогда вообще на смех тебя поднимут во всех газетах, и в Академию Наук ещё настучат?
- Ну я же с ними о таком не говорю. Ты вообще первая, с кем я поделился.
- Знаешь, Саш, пусть я буду и последней. Ребята-то, скорее всего, глумиться не станут, но вот эти посланцы-засланцы мнят себя великими учёными, и они как раз из кожи вылезут, чтобы всю нашу работу представить пустой тратой денег и времени… Дескать, мы шарлатаны, а они нас на чистую воду вывели… Ты не согласен?
- Согласен. Но не забывай, что оба эти товарища выглядят довольными – больше некуда. Может, они и рассчитывали дознаться, что я тут семь святых ищу, да только не вышло…
- Так ты про семь святых для отвода глаз говорил нам, что ли?
- Ага. А этим двоим вообще никто и словом не обмолвился ни о каких святых, и к тому же их только и делали, что поили, кормили, устраивали рыбалку. Не думаю, что сейчас они так же злы на меня, как в начале.
- Но тогда почему ты так переживаешь?
Сашка вздохнул и долго молчал, старательно глядя в окно. Потом сказал:
- Лучше сегодня вечером все сядем, и я вам кое-что объясню. Потерпишь до вечера?
- Хорошо, Сань, потерплю, – кивнула Светка, искренне радуясь, что Сашка вышел из своего ступора.
***
Карагалиев велел всем собраться в его вагончике часа в два ночи. Собственно, прийти должна была только Светка, жившая одна в соседнем вагончике: все парни обитали вместе. К двум часам все не клевали носом только благодаря ударной дозе кофе.
- Давай, заговорщик, колись, хватит нас уже держать в напряжении, – предложил Игорь, подвигаясь на кровати, чтобы освободить место Светке.
- Игорь, не нагнетай атмосферу, – попросил Юрик. – Саня, говори, мы слушаем.
Сашка, надвинув на глаза неизменную шляпу, скрючился на своей койке:
- В общем, деньги на экспедицию мне дали не менты, – сказал он тихо, опасаясь чьих-нибудь чужих ушей. – Правда, сначала я этого не знал.
Все сидели молча, не перебивая его вопросами.
- Я действительно попросил в отделе по борьбе с экономическими преступлениями большую сумму за информацию. Ни о каких раскопках я тогда не думал. Меня всё достало на работе, и я решил уволиться к чёртовой матери, но перед тем сдать всю лавочку милиции. Но не бесплатно, а за деньги. Там согласились и обещали заплатить, сколько я просил. На другой день мне позвонили, но уже не из милиции…
- Что, из мафии? – не выдержал Кама.
- Неа, один миллионщик. Сказал, что именно он даст милиции денег для меня, так что если я хочу получить их, то должен заключить с ним соглашение. Сказал, что знает о моей принципиальности и одобряет. Если я беру у него деньги, то должен немедленно организовать на них экспедицию с целью раскопок Дэвлет-ханы…
- Но он хоть кто? И зачем ему это? – вмешалась Светка.
- Сорок лет назад он был, как и я, преподавателем вуза, историком. И у него были некоторые смелые идеи, за которые его не одобряли коллеги и руководство, и он так и не смог защитить диссертацию. Однажды он принялся доказывать, что на территории Астраханской области, в ханском мавзолее Дэвлет-хан спрятан легендарный Золотой Конь Чингисхана…
Юрик издал глухое восклицание, но тут же умолк. Сашка, покосившись на него, продолжал:
- Этот человек стал настаивать на организации раскопок там. Естественно, его, что называется, с кишками сожрали за такой авантюризм, из института выперли и вообще травили не по-детски… Потом он уехал за границу. Там ему удалось развернуться, разбогатеть, и вот теперь он решил всё-таки осуществить свою давнюю мечту. Найти здесь Золотого коня. И просил это сделать меня. Я согласился, позвал вас…
Дело в том, что этот дядька одержим идеей прославиться. Но он, вроде как, болеет, и сам копать не может… Или у него с нашими властями какие-то проблемы, не знаю, или он страшно занят, но только сам копать он не может или не хочет. Он открытым текстом сказал мне, что если я найду коня, то меня ждет слава Говарда Картера, а его самого – слава лорда Карнарвона. Обещал, что издаст богато иллюстрированную книгу, где и я, и он будем в центре внимания, и наша работа – тоже. К тому же, он разрешит мне написать там обо всех, кто мне помогает… Ну, ему не знаю, какая польза от этого, а меня кроме славы ждут еще и деньги за публикацию.
В общем, всё в радужном свете, ага? И вот теперь представьте, в какой жопе я оказался вместе со своими наполеоновскими планами! Коня тут нет как нет, вообще ни черта нет, на шее у меня висят озлобленные бывшие коллеги по цеху, ждущие, когда я споткнусь, а книга если и будет написана, то банальная и скучная, и неизвестно, согласится ли он ее вообще издать… И что я скажу этому своему спонсору? Извините, дяденька, не судьба?
- Но ведь можно уговорить его! – перебила Светка. – Убедить его в том, что, несмотря на отсутствие коня, памятник этот – важный и потрясающий, и тем, кто его откопал, суждена мировая известность в археологических кругах…
- Вот только интересно, как я его убеждать буду, – скривился Сашка.
- А что он тебе сделает, если вот так всё повернулось? Ведь это не по твоей вине! – возмутился Юрик.
– Он что, одержимый? Неконтролируемый психопат? Он не допускал мысли, что коня тут может не быть? А может, его не зря из вуза выперли! Может, он правда псих! – разошёлся Кама, и все зашикали на него, требуя говорить тише.
- Я не знаю. Не знаю, псих он или нет, не знаю, что он мне сделает. Просто мне противно чувствовать себя у разбитого корыта.
- Это оттого, что ты сверхзадачу себе поставил, – ободрил Сашку Игорь, – а этого делать не следует. В любом случае, воспринимать всё надо, как игру. Выиграл – ура, проиграл – ничего страшного… Вообще, предлагаю спокойно закончить раскопки, а уж тогда и посмотрим, как этот твой лорд Карнарвон прореагирует.
- Легко тебе рассуждать, ты же фаталист известный! – поморщился Сашка.
- Это жизнь меня заставила, – спокойно отозвался Криушин. – Занимался бы тем же, чем я, сам бы стал таким…
- Слушай, ну и много - в среднем - «чёрный» археолог зарабатывает… за сезон, допустим? – Проявил неожиданный интерес Кама.
- Много, – усмехнулся Игорь, – если профессионал…
- Типа как ты, – подхватил Сашка.
- Да, и как я.
- Так и сколько? – наседал Кама.
- Ну, в среднем с одного памятника – не особо богатого, конечно – от пятисот до тысячи баксов…
- За раз?
- Ну не за два же! А если за весь полевой, так сказать, сезон, то сотня тысяч почти стабильно выходит.
- Долларов? – так и подскочил Сергеев.
- Конечно, не рублей же… Дело же выгодное. Но и свои минусы…
- Да, в УК есть статьи, там штрафы какие-то предусмотрены и даже до трёх лет тюрьмы! – шепотом поведал Юрик.
- Ага, это если попадёшься, – кивнул Игорь. – Но попадаться ведь вовсе не обязательно, правда же? Главное – постараться не выделяться, особенно – из местных жителей… Вообще, тише едешь – дальше будешь…
- Да уж, – усмехнулась Светка, – глупо было бы шастать в камуфляже и с металлоискателем наперевес, так чтоб тебя за километр отличить можно было бы!
- Что же, ты именно из этих соображений до сих пор ездишь на «козле», вместо того, чтобы давно уж купить какой-нибудь навороченный джип? – поинтересовался Сашка.
- Конечно, а что же! – усмехнулся Игорь. – «Газик» - машина достойная, верная, да и у народа она прочно ассоциируется с милицией… Согласись, что разъезжать на красном джипе с мигалками было бы всё равно, что повесить на шею плакат с надписью «Ахтунг! Чёрные археологи!»
- Лучше уж «Ахтунг! В небе Покрышкин!» – засмеялась Светка.
- Да-а, Криушин, – протянул Кама, – не думал я, что тебе, оказывается, бабосов девать некуда! Я-то думал, что «чёрные» археологи - это так, романтики с большой дороги…
- И романтики, конечно, хотя это только если где-то глубоко внутри, – похлопал его по плечу Игорь.
- Но в таком случае на кой Сашке понадобилось просить бабки у этого своего лорда, если он мог у тебя взять? – удивился Кама.
- А у меня этот год… как его… неурожайный! – объявил Игорь.
- Да и разве у него допросишься! – фыркнул Сашка.
***
- Блин, давно этого не было, – сказал Кама, укрывая фотоаппарат от первых холодных капель дождя. Он собирался с утра, нудный ветер нанёс тяжелые серо-фиолетовые тучи с севера, со стороны речки Ашулук. Становилось холодно.
- Видимо, Игорь слабовато старался духов ханов умилостивить! – ухмыльнулась Светка. Все возвращались в лагерь к обеду, и тут-то налетел противный косой дождь с мелким градом.
- Духи злятся, что мы всё раскопали, – предположил Сашка.
- А может, наоборот, им не нравится, что мы уже скоро заканчиваем работу! – возразил Игорь, несший на плече целый ворох лопат.
- Какие там, на хрен, духи! – раздраженно заметил Кама. – До того ли теперь?
- Э-э, да ещё и град, – Светка отплёвывалась от хлеставшей с неба воды. – Давайте прибавим ходу, а то нас тут побьёт, как кукурузу!
Едва они вошли в лагерь, начался ураган. Сильнейший порыв ветра ударил с дальнего берега речушки, ободрал воду с поверхности и, зацепив целую тучу песка, веток и травы, обрушился на лагерь. Вагончики вздрогнули от его удара, палатки оторвало от земли и унесло, машины протащило на пару метров, а не успевших укрыться в вагончиках людей повалило, как шахматные фигурки.
- В рисовальной аккумуляторы на подзарядке! – крикнул Кама и бросился к большой палатке, пока каким-то чудом сопротивлявшейся урагану.
Светку свалило с ног, и она никак не могла подняться, припечатанная ветром к земле.
- Стой! Стой, Кама! – заорал Сашка, увидев, что электрический провод, протянутый от столба к рисовальной, вот-вот оборвется. Кама не услышал, и Сашка кинулся за ним.
Кама заскочил в палатку, на бегу больно ударившись о столик с разложенными обломками изразцов. Они рассыпались по полу, и их стал заливать дождь.
Кама выдернул аккумулятор из розетки, метнулся к выходу, поскользнулся на изразцах и рухнул навзничь, зацепив ногой тяжелый чертежный планшет.
Планшет опрокинулся на брезентовую стенку палатки. Державший ее колышек выскочил, завязка развязалась, край брезента взметнулся и разом оборвал провод, который шмякнулся на мокрую землю.
Каму ударило током, палатка, оторвавшись, налетела на подбежавшего Сашку, свалила с ног и поволокла в степь, надувшись, как парус.
Толстая мокрая завязка-стропа захлестнула Сашкину шею, как удавка, и он начал задыхаться. Огромный брезент продолжал неуклонно двигаться под бешеными порывами ветра, и завязка всё туже затягивалась, пытаясь задушить.
Сашка старался затормозить движение, но ухватиться было абсолютно не за что, раскисшая земля скользила, как масло, мокрая стропа не поддавалась пальцам. «Попал», машинально определил начальник экспедиции, и в этот момент на него что-то обрушилось, больно ударив под ребро, перед глазами мелькнул здоровенный кухонный нож, и удавка ослабла.
Сашка с трудом вдохнул и увидел Светку. Отбросив холодное оружие, она распутала с Сашкиной шеи отрезанный кусок стропы и отшвырнула его подальше.
Оба вскочили и бросились проверить, что с Камой.
На бегу Сашка задел ногой наполовину зарытую в землю консервную банку, обычно служившую пепельницей. Подхваченная ураганом, банка бумерангом промчалась над землей и зазубренной крышкой рассекла Юрику руку выше локтя. Из разрезанной артерии хлынула кровь, забрызгивая самого Юрика и землю вокруг.
- Давай в вагончик, живо, – скомандовал Игорь, оказавшийся рядом.
Они и нескольких шагов не успели сделать, как Игоря что-то со звоном ударило в висок и отскочило. От боли у него потемнело в глазах, но он, сжав зубы, всё-таки огляделся: оказалось, что напал на него пустой алюминиевый чайник, теперь катившийся по мокрому песку.
Подняв стонущего и матерящегося Сергеева, Светка и Сашка поволокли его в Светкин вагончик, где Игорь уже перевязывал Юркину руку. У него самого по всей правой стороне лица расплывался здоровенный багровый кровоподтёк, разбитая бровь кровоточила, как после хорошей драки. Светка присвистнула при таком зрелище.
- Боже, мальчики, да вас всех чуть не поубивало!
- Ты мне ребра проломила, – Сашка недовольно ощупал место удара.
- Я тебе жизнь спасла! – изрекла Парамонова с пафосом. – Извини, что коленом звезданула, никак не могла тебя догнать, пришлось прыгнуть.
В дверь вдруг начали скрестись, и Сашка, распахнув её, впустил испуганных собак – двоих пуделей и Бобра.
- Вот теперь духи точно злятся! – сказала мокрая насквозь Светка, стуча зубами от холода. Со всех набившихся в тесный вагончик тут же натекла целая лужа. Испуганные пуделя, похожие на промокших крыс, жались в угол, Бобёр весело отряхивался, обдавая всех грязными брызгами.
- Что-то ты там напортачил с жертвоприношениями, – сказал Сашка Игорю, – действительно, похоже, духи разозлились…
- Не знаю, что тебе и возразить, – признался Игорь. Светка разделась догола и быстро замоталась в полотенце, простыню и одеяло.
- Раздевайтесь и вытирайтесь, чего встали! – прикрикнула она на парней. – И мокрые шмотки вон туда, к двери, нечего мне здесь потоп устраивать!
У нее нашлись целые залежи сухих полотенец, простыни и солдатские одеяла.
- Запасливая ты! – уважительно протянул Сашка, выполняя все Светкины указания и кутаясь в одеяло. – Слава богу, что мы не имеем привычки бросать находки и чертежи в рисовальной…
- Это точно, – подхватил Игорь, оборачивая узкие бедра полотенцем и присаживаясь к столу, – от них бы каша осталась…
Все «отработанные» находки, в основном состоявшие из обломков изразцов, готовые чертежи и рисунки хранили в отдельном вагончике, звавшемся бендежкой.
- Ноутбуки тоже целы и не намокли, – Светка кивнула подбородком на Сашкин, свой и Камин ноутбуки, лежавшие на столе.
- Эй, Кам, ты как? – безо всякого сочувствия поинтересовался Игорь у Сергеева, сжимавшего ладонями виски.
- Отстань, и так голова трещит! – прорычал Кама. – Меня током долбануло, я вообще, почитай, покойник!
- Тебя не тошнит? – встревоженно спросил Юрик.
- Тошнит!
- Беременный, что ли? – не преминула ввернуть Светка.
- Придется в больницу его везти, – вздохнул Сашка и тревожно оглядел всех, оценивая ущерб. Сам - едва не задушен завязкой палатки, Кама - поражён током, у Игоря - если и незначительная, но всё же ЧМТ, Юрикову руку, может, вообще зашивать придется. Одна Светка была целёхонька.
- Не надо меня в больницу! – огрызнулся Кама. – Отлежусь!
- Когда лить перестанет, надо сразу пойти посмотреть, что там с раскопом… – вздохнул Сашка и машинально ощупал горло, на котором отчётливо проступила красная полоса.
Светка вытащила из-под своей подушки непочатую пачку сигарет, и все дружно закурили. Бобёр, вывесив язык, сидел посреди вагончика и пыхтел.
- У тебя карты есть? – поинтересовался Игорь у Светки.
- А зачем?
- В «дурака» сыграем, – сказал Игорь.
- На раздевание, что ль? – неожиданно весело засмеялся Сашка.
- На одевание, блин! – огрызнулся Игорь. – Светик, давай карты.
- Лучше в «бутылочку»! – подал голос Кама.
- Я пойду собаку искать, – сказала Светка, – третьего пуделя нет!
- Подожди, пока утихнет там, – остановил Игорь, – или ты не рада, что легко отделалась?
Не слушая его, Светка принялась одеваться. Парни наперебой орали, пытаясь не дать ей выйти.
Пока все препирались и кричали, ураган закончился так же неожиданно, как и начался. Почти сразу проглянуло солнце, и от поднимавшихся с земли испарений становилось невыносимо душно.
Светка наконец-то вырвалась из вагончика и принялась лихорадочно метаться по лагерю, поминутно окликая пропавшую собаку.
Оставшуюся часть дня приводили в порядок лагерь и снаряжение, искали в степи унесенные палатки и брезентовые навесы. Уже на закате, когда земля подсохла, Игорь и Сашка направились к мавзолеям, поинтересоваться, сильно ли пострадал раскоп. Собаки увязались за ними.
- Я так и думал, что тут дельфинарий будет, – высказался Криушин, останавливаясь на краю раскопа. Отвал размыло, а дно углубленных секторов, являвшихся нижними помещениями мавзолеев, было покрыто толстым слоем жидкой глины. Расплывшиеся перемычки-бровки утратили свои ровные очертания.
- Воды, видать, полно было, – покачал головой Сашка.
- Завтра после обеда, если солнце будет, всё просохнет, – уверенно сказал Игорь.
Тут они увидели Светку, скрюченно сидевшую у самого центра раскопа и отчаянно рыдавшую.
- Собачка моя…утонула! – с трудом выговорила она, поглаживая жалкое, свалявшееся тельце одного из своих пуделей.
- Как утонула? Здесь вот утонула? – поразился Сашка.
- Его сюда палатка притащила… вон та… и в яму… А тут воды полно…Он вылезти не смог…А всё из-за вас!.. Пошли вы все!.. Уроды!
Сашка не знал, чем и помочь, потому просто неловко погладил плачущую Светку по голове. Собаки, сбившись возле Игоря, жалобно скулили и повизгивали.
Ночью никто не мог спать. Похоронив пуделя, все собрались в вагончике. Светка, опухшая от слёз, ни с кем не разговаривала, Кама лежал, отвернувшись к стенке, и терпеливо ждал, когда подействует обезболивающее. Игорь методично прикладывал к синяку холодные компрессы, Юрик, казалось бы, совсем не чувствовавший боли в пораненной руке, потягивал крепкий чай.
- Можете думать, что угодно, – нарушил молчание Игорь, – а только всё это неслучайно вышло.
Неугомонный Сашка ходил проверять состояние раскопа с самого завтрашнего утра, а когда выяснилось, что и после обеда работать начать нельзя, совсем сник и, потребовав у Светки снотворное, выпил его и завалился спать, предварительно послав всех куда подальше. Причем в последнее своё посещение мавзолеев он умудрился забыть там деревянный метр, которым тыкал в грязь на дне раскопа, надеясь узнать ее глубину.
Уже после отбоя Игорь решил сходить за метром, а с ним отправился Граф, опять появившийся в лагере после урагана. Все прочие собаки побежали следом, как ни отгонял их Игорь. Светка, беспокоившаяся за своих беспутных пуделей, пошла тоже, прихватив фонарик. Она догнала широко шагавшего Игоря и взяла его за руку.
- Смотри-ка, а Граф опять исчез, – заметила Светка, когда они подошли к Дэвлет-хану.
- Ну вот, подсохло, вроде, – определил Криушин, ощупывая в сумерках стенки раскопа, для чего ему пришлось ползать на карачках. Светка, включив фонарик, пошла искать многострадальный метр. Через полчаса безуспешных поисков она в досаде плюнула и окликнула Игоря. Он не отзывался. Ругаясь про себя распоследними словами, Парамонова принялась теперь за поиски «чёрного» археолога. Какая-то возня и рычание раздавались, судя по всему, от остатков центрального сектора раскопа, – именно на этом месте когда-то была вырытая экскаватором яма. Сейчас на дне копошились собаки, яростно роясь и оттирая друг друга.
- Игорь! Ты там? – позвала Светка, и наконец-то услышала приглушенный отклик. Оскальзываясь на грязи, Светка спустилась к собакам, и тут поняла, что они упорно роют края обширной дыры в земле.
- Иди сюда! С фонарём! – позвал голос Игоря словно бы откуда-то из глубины.
Светка, недоумевая, подобралась к дыре, отпихнула собак и заглянула. Ничего себе провальчик, удивилась она. И главное, – где? В полу самой нижней камеры мавзолея, глубже которой, казалось бы, ничего уже быть не должно…
Светка нагнулась и в луче фонарика увидела прямо перед собой глаза Игоря, раскрытые так широко, что были отчетливо заметны тёмные лучики, разбегавшиеся по светло-серой радужке. Она даже отшатнулась в испуге.
- Ты чего так уставился на меня?
- Тут кости.
- Человеческие?!
- Я почём знаю… Всякие… И их много… Зови Сашку! Стой! Фонарь дай…
Светка вскочила с земли, выкарабкалась из раскопа и бросилась к лагерю, стараясь не переломать ноги в дождевых рытвинах. Она уже так наловчилась видеть в темноте, что споткнулась всего только раз. Домчавшись до вагончика, в котором обитали парни, она принялась настойчиво скрестись в окошко, под которым как раз и помещалась Сашкина койка.
Оглянувшись раз, Светка вздрогнула: лохматым силуэтом на фоне белёсого от звёзд неба посреди степи чернел Граф. Собака беззвучно и неподвижно стояла на месте, в упор глядя на Светку. Она даже сочла нужным перекреститься, – на всякий случай, от нечистой силы. Через бесконечно долгих пять минут заспанный начэкс появился в двери, на нем были только ситцевые трусы и неизменная шляпа. Боже, ну как же без неё, подумала Светка и потащила Сашку за руку с подножки.
- Чего стряслось? – сердито и сонно спросил он.
- Тихо ты! Игорь нашел кости в раскопе! – отвечала она зловещим шепотом. – Велел тебя звать.
- Что за кости?
- Хватит задавать вопросы, придурок! Быстро пошли! Фонарь бери!
- Иду, иду, не кричи, весь лагерь перебудишь! Штаны хоть одеть можно?
- Фонарь возьми!
Сашка забрался обратно в вагончик, через несколько секунд выскочил назад, на ходу застёгивая штаны и, ухватив Светку за руку, помчался к раскопу.
Игорь сидел на бровке и мирно покуривал. Светка и Сашка остановились, пытаясь отдышаться, собаки путались под ногами.
- Проклятые животные! – Сашка отпихнул от себя пуделя. – Я попрошу повара бульон из этих гадов сварить, надоели хуже мух!
- Попробуй только! Сволочь! – зашипела на него Светка. – Я из тебя самого…
- Закройтесь, а? – предложил Игорь обоим. – Пошли, покажу, что нашёл.
Все трое спустились на дно раскопа, Игорь, включив фонарь, ловко нырнул в дыру, Светка и Сашка со вторым фонарем сползли следом.
- Осторожнее, обвалиться может… – предостерёг Криушин, присев на колено. – Вот смотри, Сань, кости какие!
- Как ты нашёл их? – Карагалиев припал к земле, едва не утыкаясь в непонятные останки носом.
- Это не я нашел, а проклятые животные.
- Собаки? – взвизгнула Светка.
- Ага. Я стал метр искать, слышу – грызутся там на дне и возятся…
- Они там с самого первого дня возятся, на этом месте! – припомнила Светка.
- Спустился, зажигалкой посветил – а они роются в какой-то дырке. Ну, заглянул – а там вон оно что, прямо катакомба какая-то…А ведь мы думали, что ниже пола подземной камеры мавзолея ничего нет.
- Наверное, дело вот как было, – перебила Светка и от избытка эмоций больно вцепилась в Игорево плечо, – экскаватором тут когда рыли - что-то повредили, почва просела. Это раз. Два – мы раскопками своими добавили. Три – дождем размыло, четыре – собаки покопались.
- Похоже на то, – согласился Игорь. – А костей видишь сколько, Сань? Прямо кладбище слонов какое-то…
- Так кости что, не человеческие? – удивилась Светка.
- А ты посмотри, – Игорь ткнул пальцем в ближайший мосол. – Видишь? Разве на человеческие похоже?
Сашка, Светка и Игорь разделились и осторожно осмотрели место захоронения странных костей. Судя по всему, их тут было много – и это только на небольшом пространстве, освободившемся под действием воды во время урагана.
- Ладно, ясно, слушайте меня, – сказал Сашка. – Сейчас пойдёте, тихо позовете Каму и Юрку, возьмёте лопаты, ножи, щетки, Сергеев пусть возьмет фотоаппарат, один цифровой, второй – с пленкой…Фонари еще. Немножко поработаем, до рассвета, проведем рекогносцировку. Потом всё тут засыпем и заровняем, вернёмся в лагерь, сделаем вид, что встали как обычно, позавтракаем, придем сюда. Поковыряемся для вида, и как бы ничего не найдем… Я стану говорить, что экспедицию пора сворачивать, потому что искать больше нечего… Да, и, я думаю, рабочим выходной дадим. Сначала – до обеда, а там посмотрим… Если что – во второй половине дня их позовём…
- Ты прямо как Шлиман! – улыбнулся Игорь. – Он когда клад Приама обнаружил, велел жене своей…
- Да знаю я, знаю, – перебил Сашка, – велел ей рабочих услать на выходной, потому что у Шлимана, де, сегодня день рождения, а он, раздолбай такой, об этом забыл – а тут вдруг вспомнил…
- Скажем всем, что раскоп не просох и копать нельзя, – внесла разумное предложение Парамонова, выбираясь на поверхность.
- А как мы обманем наших шпионов? – вспомнил Сашка о неприятном. – Этот номер про сырой раскоп с ними не пройдет…
- Я что-нибудь придумаю, – туманно пообещал Игорь.
Сашка и Светка недоверчиво покосились на него.
- Только думай быстрее, до утра! – наконец, милостиво разрешил начэкс. – Но, может, они купятся на мои объяснения насчет бессмысленности дальнейших раскопок…Ну, давайте за ребятами, и тихо там, чтобы никто ничего не заподозрил! Пока темно, надо всё успеть…
В лагере Светка незаметно проскользнула к себе и стала лихорадочно собирать всё необходимое для ночной вылазки.
Игорь, неслышно обойдя свой вагончик, уверенно нашел в темноте стойку с лопатами, рядом с которой на земле лежали пустые пластиковые бутылки. С утра их обычно наполняли кипяченой водой для питья и брали с собой на раскоп. Криушин ощупью определил бутылку, в которую ещё утром саморучно набирал гнилой воды из Ашулука. «Чёрный» археолог обладал поистине цыганским здоровьем, и безо всякого для себя вреда постоянно пил прямо из реки, хотя вообще-то всю питьевую воду для лагеря кипятили, да ещё и дезинфицировали слабым раствором марганцовки. На всякий случай. Ни один человек в здравом уме – кроме Игоря – не рискнул бы выпить сырой ашулукской водицы в июле.
Открыв бутылку и понюхав ее содержимое, Игорь удовлетворенно ухмыльнулся и встал с колен. Прихватив бутыль, он тенью подобрался к вагончику, в котором поселили Димку Барсукова и Степан Анатольича Барабанова.
Кругом стояла тишина. Жужжали полчища комаров. Дверь была, как Игорь и рассчитывал, не заперта. Он приоткрыл ее на пару сантиметров и прислушался: тяжелый храп свидетельствовал о том, как именно проводят время обитатели этого помещения.
Криушин протиснулся в предбанник и быстро отыскал нужный ему объект. Как все сильно пьющие люди, Барсуков и Барабанов часто посреди ночи испытывали внезапную жажду, поэтому держали в чайнике холодную кипяченую воду.
Нащупав чайник, Игорь тихо поднял крышку и пальцем проверил, насколько он полон. Положив крышку на пол, Игорь просунул горлышко принесенной бутылки поглубже в чайник, чтобы не булькало, и щедро добавил заразной речной воды. Потом все так же беззвучно водрузил крышку на место и убрался из вагончика.
Оставалось надеяться, что горе-соглядатаи хотя бы раз встанут ночью попить. При таком удачном стечении обстоятельств завтра к обеду их совершенно точно настигнет первый приступ какого-нибудь скверного тифозообразного заболевания… А там будет видно, что с ними делать…
Разбудив Юрика и Каму, Игорь сообщил им про находку. Сборы заняли у них меньше пяти минут, и скоро вся компания при неровном свете керосиновых и электрических фонарей расчищала загадочные кости.
- Мне кажется, что это часть скелета какого-то первобытного быка, не то вообще мамонта, не знаю, я не специалист… – неуверенно предположил Кама.
Ребята уставились сначала на него, потом – друг на друга.
- Мамонта, говоришь? – осторожно уточнил Даркевский. – Не вижу в этом ничего сверхъестественного. Мамонта нашего помните, в музее краеведческом? Может, это тоже мамонт?
- Что, под ханским мавзолеем? – проявила скептицизм Светка.
- Чем чёрт не шутит! – предложил научное объяснение Кама.
- Расчищайте, не спите, у нас времени в обрез! – подгонял Сашка. – Кама, фотографируй всё, что мы делаем, не забывай! И дублируй кадры на цифровик и на плёнку, понял?
- Да всё я давно понял, успокойся… – Кама отщёлкал очередную серию кадров, потом опять взялся за нож и щетку, как и остальные…
Быстро летели минуты.
- Ни фига себе! – выдохнула Светка, когда был расчищен первый скелет. – Да это каша какая-то! Похоже, тут кости животных вперемешку с костями человека!.. Вот тут, вроде, копыто есть…
- Конь! – воскликнул Сашка, и от избытка эмоций даже не удержался и шлепнулся на задницу.
- Почему сразу конь-то? – не поняла Светка. – Может, корова? Я понимаю, что тебя теперь на конях заклинило…
- Это не коровье копыто, а точно конское, – стал настаивать Сашка.
- Может, ишак? – продолжала упорствовать Светка.
- Ты спятила?! – рассердился Сашка. – При чем тут ишак? Где ты видела хоть одно захоронение ишака? Тем более под мавзолеем хана!
- Ага…Вот смотрите, – показал Игорь, – вроде как конь придавил всадника, и оба лежат на боку…
- Ну конь так конь…Смотрите, а ведь все кости охрой посыпаны! Ей-богу, мужики, это красная охра! – заметила Светка.
- А может, это ритуальное убийство с частичным расчленением? – предположил Юрик. – Здесь же только часть скелета человека, череп вот, грудная клетка, кости рук. И конь – тоже частично, ноги все, ребра, кости таза, но черепа нет. Да и охра свидетельствует о ритуальном характере захоронения…
- Может, и так, – кивнул Криушин, – конский череп, по логике, как раз отдельно имел магическое значение, но, может, он, конечно, и где-то поблизости, там вон, видите, ещё костей полно.
- Слушайте, но чего они такие здоровенные-то? – продолжала недоумевать Светка. – Кама, щёлкай ещё, да вот для сравнения размеров фонарь рядом поставь, и коробок спичек положи.
- Не учи учёного! – огрызнулся Сергеев, выполняя всё вышеуказанное.
- Светает уже, – определил неугомонный беспокойный Сашка, выглядывая из ямы. – Всё, пора. Давайте закапывать, пока нас тут не застукали. Блин, вот всегда так! Невозможно работать спокойно, только и следи, чтобы кто-нибудь не помешал и не навредил… Да скорее вы, чего тормозите! Заровнять всё надо идеально, давайте, давайте!
Засыпав место своих ночных изысканий, притрамбовав всё, да ещё и полив сверху водой из бутылок, чтобы совсем уж было похоже на землю после дождя, компания с почти спокойной совестью вернулась в лагерь в предрассветном сумраке.
Завтракали все научные сотрудники экспедиции – то есть, Сашка со товарищи и гости из дирекции и университета, – за одним столом. Впрочем, как и обедали, и ужинали. Только иногда Светка отделялась от коллектива и столовалась в гордом одиночестве у себя в вагончике. Но сегодня собрались все. Сашка устало и ворчливо завел разговор о бесперспективности дальнейшей работы, поскольку, похоже, искать тут больше нечего.
- Вот именно! – подхватил Игорь. – Совершенно нечего, кроме заразы какой-нибудь…Мне, например, вода совсем в последние дни не нравится.
- В смысле? – не понял Кама.
- Ну, блин, какой ты недогадливый! – насмешливо сказала Светка. – Что обычно бывает от плохой воды?
- Нашли о чем за столом говорить! – рассердился Барабанов, неодобрительно оглядывая «молодёжь» сквозь неизменные очки, которые ещё больше усиливали впечатление, что глаза его смотрят совершенно в разные стороны.
- Вы что же, хотите сказать, что стоите в очередь на очко каждый день? – удивился Сашка. – И молчите? Может, у нас тут холера какая-нибудь начинается? Несмотря даже на все меры предосторожности?
- Хватит тебе, правда же, едим всё-таки! – остановил его Игорь. – Нет у нас никакой холеры. Наверное.
- Вода правда какая-то гадкая, – неожиданно подтвердил Барсуков. Светка бросила на него косой взгляд. – Река вообще загнивает, мы же там рыбачим, и это сильно заметно…
- В общем, я сегодня ещё посмотрю, есть ли смысл дальше копать, – вздохнул Сашка, – и не исключено, что сворачиваться скоро будем… Вы как считаете, коллеги?
Он посмотрел на Димку Барсукова и Степана Анатольевича.
- Действительно, памятник оказался небогатым на находки. Вполне вероятно, что он исчерпан в научном плане…– заскрипел Барабанов.
- А сколько было надежд, – грустно заметил Димка. – По сути дела, теория о принадлежности мавзолеев каким-либо ханам так и не подтвердилась.
- Это точно, – вздохнул Сашка. – Думаю, сейчас мы землекопов звать не будем, а пойдем посмотрим, высохло ли там всё.
Раскоп из-за отсутствия обычного числа рабочих выглядел сегодня пустынным и каким-то заброшенным. Сашка, Светка, Кама, Юрик и Игорь старательно продолжали копать все секторы, особенно следя, чтобы Барабанов и Барсуков не проявляли излишнего интереса к заповедному центру раскопа. В десять часов пятьдесят минут Барабанов неожиданно положил зачистную лопату, которой ровнял очередной штык вместе с Камой, на удивление проворно выбрался из раскопа и торопливо направился в сторону лагеря. Все проводили его недоуменными взглядами.
- Кама, что случилось? – крикнул Сашка, но тот в ответ только пожал плечами.
- Помнишь анекдот, – едва заметно ухмыльнулся Игорь, стоявший рядом со Светкой, – как из кабинета проктолога мужик вышел на улицу, сначала просто шёл, потом побежал, потом махнул рукой и опять пошел?
- Помню, – Светка внимательно посмотрела на него. – Думаешь, он у нас тоже…того?
- Не знаю, – пожал Игорь плечами и опять взялся за лопату.
Как ни смешно это выглядело, но через каких-нибудь полчаса Барсуков тоже вдруг бросил лопату и, выскочив из раскопа, чуть ли не бегом припустил к лагерю.
- Да что это с ними! – окончательно возмутился Сашка. – Юр, что с Барсуковым?
- Не знаю, он вдруг подхватился, – недоумевал Юрик, только что работавший вместе с беглецом.
- Чёрт знает что! – досадливо передернул плечами Сашка, и вдруг повернулся к Игорю. – Эй, а кто там сегодня что-то про плохую воду говорил?
- Ну я и говорил, – ответил Игорь, – она правда плохая, сам разве не замечал?
- Возвращаемся в лагерь, – скомандовал Карагалиев. – Не хватало мне ещё только, чтобы они заболели! Тогда они настрочат на нас жалобу не только в Академию наук, но и в санэпиднадзор, или ещё куда-нибудь… Может, их в больницу везти придется!
- Ага, в Хошеутовскую, например! – насмешливо сказал Игорь. – Где даже капельницу ставить не умеют. Во всяком случае, ещё недавно не умели.
- Не радуйтесь раньше времени, – охладил всех циничный Кама. – Может, с ними все в порядке.
- Так пошли проверим! – нетерпеливо сказала Светка.
У дежурного по лагерю Сашка выяснил, что прибежавшие недавно мужики действительно находятся в зеленых будочках на окраине лагеря.
Карагалиев собрал всех рабочих и объявил выходной до конца недели, - с тем, чтобы они могли пока съездить домой, а потом вернуться назад. Сашка объяснил всем, что раскоп недостаточно просох и работать пока нельзя.
Первым вернулся Димка Барсуков.
- Накликали вы прямо, насчет воды! – сказал он. – Я чувствую, что у меня температура под сорок, не меньше. Кто его знает, что там за зараза, в воде этой!
Сашка озабоченно смотрел на него.
- Так, Дим, – решил он, – иди собирайся, мы везем тебя в город немедленно, прямо в больницу!
- Я могу отвезти на своей машине, – предложил Игорь.
- Не надо! В такой колымаге только больных и возить! Светка повезет на «хаммере», я тоже еду…Что там со Степан Анатольичем?
- То же, что и со мной! – проворчал Барсуков, скрываясь в вагончике.
Сашка тихо выругался и пошел сказать Светке, чтобы готовила свою машину.
- Смотри, у себя в вагончике нашла, под кроватью, – сказала Светка Сашке, отведя его в сторонку после того, как пострадавшие уже уселись в «хаммер». Разжав кулак, она протянула начальнику потемневший, измазанный землёй мосол, вряд ли принадлежавший когда-то человеку.
- Что это? – Сашка повертел астрагал в руках.
- Это собаки мои, по всей видимости, из той ямы вырыли, а потом притащили в вагончик и заныкали, как это они обычно и делают. А я сейчас уронила ложку, полезла за ней – и нашла альчик этот…Вроде бы, это фрагмент какой-то кости конечности. Больше ни на что не похоже…
- Но почему ты думаешь, что это из той ямы?
- А откуда ещё, Сань? Какие кости мы тут ещё из земли выкапывали? Собаки всё время у меня на виду, они нигде больше и не рылись. Только там. Более того, если не веришь, детектив, то вот тебе совершенно убойный аргумент: я убиралась у себя вечером как раз перед тем, как мы с Игорем и собаками пошли на раскоп, где и наткнулись на кости. Понял? Но, Сань, если ты и вправду на черта сам не видишь, – Светка заговорщически приблизила губы к самому карагалиевскому уху и рявкнула:
- То объясняю!!! На этой кости та же охра, что и на остальных!
Сашка отпрянул, схватившись за ухо:
- Боже! – он уставился на Светку. – Понял. Тогда возьмём это с собой, отнесем Зинаиде, может, она посоветует что-нибудь насчет экспертизы…
***
Определив пораженных неизвестным недугом археологов в инфекционную больницу на окраине Астрахани, Сашка и Светка доехали до центра города и сели в маленьком уличном кафе.
- Что скажешь? – поинтересовалась Светка.
- Если насчет вот этой холеры – то ничего. Что тут говорить? С одной стороны, это даже хорошо, что они теперь уехали от нас…Пусть даже и по такой неприятной причине. Но с другой стороны – всё это чрезвычайно паскудно. Представь теперь, какую они телегу на меня напишут! Что в экспедиции тиф, холера и вообще бубонная чума…
- Тише ты говори! – перебила Светка, настороженно оглядываясь на других посетителей кафе. – Ты-то причем тут? Ты, что ли, их холерой этой заразил?
- А поди докажи, что не я… Но чёрт с ним, не будем заранее бояться. Лучше подумай, как с костями быть?
- Выкопать и везти сюда, в краеведческий музей. Ребята же там скелет мамонта отремонтировали? Вот и с этими мослаками разберутся…
- Так выкапывать некогда. Да и незачем, может быть. А лучше ребят из музея подключим, вот этот мосолик им покажем!
- А не боишься, что к славе примажутся?
- Свет, ты извини, – неприязненно ответил Сашка, – но у тебя паранойя! Без анализа костных останков специалистами нашему отчету грош цена. Это раз. Два – неизвестно, какая там ещё слава. Так что не надо страху нагонять, ладно? Я и сам боюсь всего…К тому же, я не уверен, что из ребят сейчас хоть кто-нибудь в городе… Поехали лучше Зинаиду попросим экспертом побыть!
Зинаиде Елеазаровне Капилевич было уже под восемьдесят, но никто не давал ей этого возраста, а по живости ума, жизнерадостности и работоспособности она вполне могла дать фору любому представителю молодого поколения. Полвека она бессменно преподавала археологию в университете, а Сашка и Светка числились среди её лучших и любимых учеников. Сейчас Зинаиду Елеазаровну чаще всего можно было застать в краеведческом музее, где она приводила в порядок накопившиеся за многие годы археологические коллекции и отчеты. Туда-то за ней и отправились Карагалиев и Светка.
В это время года во всех научных и культурных учреждениях города наступает «мертвый сезон»: большинство работников в отпусках или экспедициях, студенты и школьники на каникулах, поэтому экскурсии не приходят, для туристов чересчур жарко. Так что очутиться в сумраке, прохладе и тишине музейного здания было даже приятно.
- Родные стены, – пробормотал Сашка, плетясь по решетчатым ступеням на третий этаж, где располагались археологические фонды.
Капилевич, казалось, совсем не удивилась их приходу, поздоровалась с обоими так, будто виделись они только вчера.
- Ну, вижу, у вас какое-то серьезное дело, дорогие детишечки! – весело выкрикнула она в своей обычной манере, дымя неизменной «беломориной». Светка и Сашка, перебивая друг друга, рассказали обо всех последних событиях, ничего не утаивая, поскольку привыкли доверять «старушке Зинаиде». Её реакция на повествование выразилась в двух словах:
- Заинтригована. Показывайте.
Повертев кусок кости в пальцах, Капилевич поглядела на ребят, прищурившись от дыма папиросы:
-Разумеется, сейчас ничего сказать не могу, да и никто не смог бы. Но вот что. Сделаем с кости тонкий срез – как раз достаточный для анализа, и его я отдам на генетическую экспертизу, причем не стану ничего говорить ни о месте находки, ни о ваших предположениях насчет принадлежности скелета. Для чистоты результата экспертизы. А проведет ее Ирочка Петрова, она дочь моих старых друзей, мы с ней в прекрасных отношениях, я попрошу её не распространяться на эту деликатную тему – и она не станет. Результаты представит по всей форме, и я сама вас извещу, как они будут готовы.
- Но, Зинаид Елеазаровна, а среза точно хватит? – забеспокоился Сашка. – Может, весь мос…всю кость отдать экспертам?
- Нельзя весь, глупый! – перебила Светка. – Они же станут интересоваться, откуда находка!
- Не спорьте, я сказала, что среза будет достаточно. Идёмте-ка.
- Но куда? – Светка очень уж не хотела, чтобы «кто-нибудь примазался к славе».
- В лабораторию, срез делать, – пояснил Сашка, направляясь следом за Зинаидой к выходу.
- Но может, лучше сделать срез самим, а то кто-нибудь увидит, станет спрашивать, что за кость, да откуда! – ужасалась Светка.
- Ты потише ори, тогда всё у нас будет в порядке, – предложил ей Сашка. Светка досадливо передернула плечами и, зачем-то поминутно оглядываясь, тоже стала спускаться.
Лаборатория музея располагалась в темном полуподвальном помещении, и, к великой радости Светки, сейчас в ней не было ни души. Одинокая и не очень запуганная мышь сидела посреди лаборатории на полу и грустно взирала на вошедших. Зинаида молниеносно схватила стоявший у двери веник и с поразительной свирепостью запустила его в мышь. Веник врезался в шаткий столик, на котором лежали какие-то черепки, сшиб его, черепки с грохотом рассыпались, а мышь благополучно ретировалась.
- Итак, срез, – прокомментировала Капилевич свои боевые действия и закрепила кость в зажимах на большом столе. Светка и Сашка принялись ползать на карачках, собирая рухнувшие экспонаты и укладывая их на место.
Поздним вечером парочка вернулась в лагерь. Юрика, Каму и Игоря обнаружили в яме с костями, где они самозабвенно расчищали ещё три скелета.
- Представьте только! – воскликнул Кама. – Здесь ещё три таких же кучи костей коня вперемешку с костями человека, ну точно жертвенное расчленение!
- Так-так, Камочка, вижу, ты наконец взялся за ум! – прокомментировала Светка и, спустившись в раскоп, аккуратно положила многострадальную кость в общую кучу.
- Что это? – удивился Юрик.
Сашка поведал о происхождении сего странного экспоната и о встрече с Зинаидой.
- Про мышь не забудь им рассказать, – напутствовала его Светка и направилась в лагерь.
***
Ещё несколько лет назад генетическую экспертизу в Астрахани провести было невозможно из-за отсутствия необходимого оборудования и специалистов, и все материалы приходилось отсылать в Ростов-на-Дону. Но научно-технический прогресс неумолимо просачивался даже на южную окраину страны, и уже в две тысячи восьмом году в морге Александро-Мариинской больницы была создана отдельная лаборатория, где теперь и производили ДНК-экспертизу.
Если бы не связи и знакомства Зинаиды Елеазаровны, результатов анализа костной ткани таинственного обломка Сашке со товарищи пришлось бы дожидаться несколько месяцев, поскольку из милиции на экспертизу непрерывно доставляли материалы, и все, разумеется, вне очереди.
Игорь с Сашкой оставили пыльный Игорев «козёл» у запасных ворот Александровской больницы, нарушавших тоскливое однообразие серой бетонной больничной стены, именуемой в народе не иначе как Китайской. До морга отсюда было рукой подать.
- Так наш эксперт, говоришь, баба? – в пятый раз переспросил Игорь, закуривая.
- Да, женщина, – не поленился в пятый раз ответить Сашка. – Потому я тебя и взял, что ты из нас самый красивый, обаятельный и женщинам нравишься.
- Я в курсе. И чтобы не испортить впечатления, ты больше помалкивай и постарайся не отпускать свои злобные реплики, понял?
- Надо было Юрика послать, он интеллигентный. – Огрызнулся Карагалиев, изничтожив Игоря взглядом.
- Может, сразу Каму? – засмеялся Криушин, звоня в дверь морга, обитую алюминиевыми листами.
- Ага, чтобы люди решили, что над ними тонко издеваются! – развеселился и Сашка. – Загадочные мощи, эфиопы…
Дверь открыл дюжий охранник в камуфляже и с невнятным бейджиком на груди. Хрупкий Карагалиев невольно порадовался, что Игорь не уступает охраннику ростом и телосложением, и почувствовал себя даже комфортно. Безопасно как-то.
- Нас ждут, – любезно сказал он, оттеснив Игоря плечом и показывая стражу свой паспорт. – Мы к Ирине Владимировне Петровой. Моя фамилия Карагалиев.
- Проходите. – Смилостивился страж и пропустил обоих внутрь. Сашка, едва достававший ему до носа, гордо прошествовал первым, Игорь на всякий случай заглянул охраннику прямо в глаза.
Медэксперт Ирина Владимировна Петрова оказалась молодой симпатичной женщиной на удивление маленького роста, который, скорее всего, и заставлял ее держаться подчеркнуто прямо и независимо, даже вызывающе. Сашке, привыкшему к обществу своих троих здоровенных друзей, это состояние было знакомо.
- Вы Карагалиев? – взяла Петрова с места в карьер. – Я вас другим представляла.
- Жирным и старым, что ли? – не сдержался Сашка. Игорь с садистким удовольствием наступил ему на ногу, перенеся на нее весь свой вес. Карагалиев задохнулся от боли, а Игорь, обворожительно улыбаясь, выдвинулся вперед.
- Вы тоже не оправдали наших ожиданий, госпожа Петрова, – проворковал он, – ожидали увидеть какую-нибудь зануду преклонных лет, а вместо этого встретили женщину-цветок. В таком месте, согласитесь – это приятная неожиданность!
- Грубая лесть, – заулыбалась Петрова, – но для такого места - приятная неожиданность.
Оба непринужденно засмеялись, и Игорь убрал ногу с Сашкиной ступни.
- Сказать по правде, времени у меня мало, пойдемте в приемную, – она направилась в темный голый коридор, освещённый сиротливой лампочкой Ильича. Парни зашагали следом, Игорь разок ради профилактики небрежно толкнул Сашку на стену и придавил плечом, сразу отпустил и прошел вперед.
- Отвали ты! – прошипел взбешенный Карагалиев.
- А ты не умничай! Сказано же – молчи!
Взяв с письменного стола папку с документами, Петрова обернулась и как-то странно посмотрела на археологов.
- Видите ли, в чем дело… – неуверенно начала она, глядя на Игоря. – Если бы не просьба Зинаиды Елеазаровны, я бы не стала и браться за этот анализ. Дело в том, что… результаты получились очень странные, нестандартные. Очень спорные… Во-первых, что касается возраста кости…
- Вы и радиоуглеродный анализ делаете? – удивился Сашка.
- Разумеется… Так вот, возраст кости составляет около сорока тысяч лет…
- Верхний палеолит, стало быть, – машинально определил Сашка. – В смысле, поздний период нового каменного века, согласно археологической периодизации.
- Спасибо за информацию, – поджала губы Петрова. – С возрастом всё более или менее ясно. Зато прочие показатели, прямо скажем… Ну, скажу всё как есть. Сама костная ткань является подлинной, ее вещество не могло быть каким-то образом сфальсифицировано, возраст особи – предположительно тысяча лет, ДНК-цепочки не имеют аналогов.
- То есть, ни на что не похожи? – удивленно перебил Сашка. – В каком же это смысле? И он что, тыщу лет жил?! Или оно…
Петрова помолчала, всё так же неуверенно разглядывая Криушина, будто ища у него поддержки.
- Прежде чем я отвечу, – решилась она, – могу я вас кое о чём попросить?
- Всё, что будет в наших силах, мы для вас сделаем, – успокоил её Игорь.
- Лаборатория наша существует относительно недавно, понимаете? В определенных кругах наши исследования пока не получили безоговорочного признания, авторитета, если хотите. Поэтому мы должны работать на высочайшем профессиональном уровне, понимаете? Безо всяких сбоев, выдавая только строго проверенную, максимально достоверную информацию. Любые нестандартные результаты, даже если они кому-то покажутся сенсационными, вызовут у специалистов недоумение и недоверие к нашей работе, к лаборатории, ко мне как к специалисту, в частности…
- Это могло бы повредить вашей карьере? – участливо поинтересовался Игорь.
- Разумеется, поскольку я работаю над докторской диссертацией. Одним словом, чтобы избежать всяких неприятностей, прошу вас не афишировать результаты экспертизы. Ради Зинаиды Елеазаровны - в том числе. Вы получите все необходимые документы, но очень попрошу вас нигде не публиковать их и на меня нигде не ссылаться.
- Но в чем же их опасность? – не выдержал Карагалиев.
- В чем именно выражается нестандартность ДНК-цепочек? – вмешался Игорь.
- Вот, возьмите, – Петрова протянула папку Сашке, – здесь всё изложено подробно и точно, с использованием специальных терминов. Но объясню проще. ДНК-цепочки, выделенные в представленном срезе костной ткани, не принадлежат ни одному из известных науке живых организмов. Они комбинированные. Я пришла к выводу, что в них сочетаются фрагменты ДНК человека… и лошади.
- Как так? – вытаращился Игорь.
Эксперт посмотрела на него с заметной симпатией и ответила:
- Ну, скажем так… это фрагмент скелета… повторяю – предположительно, получеловека-полулошади… Вот такая аналогия напрашивается, точнее объяснить не могу. Всё остальное прочтёте в отчёте… Я ведь даже не спрашиваю, откуда у вас эта костная ткань…
- Вот и будет услуга за услугу: мы молчим о вас, вы - о нас! – тут же воспользовался ситуацией недоверчивый Сашка.
Из глубины коридора прозвенел звонок.
- Извините, но вам пора, пришли следующие посетители.
- Огромное вам спасибо, Ирина Владимировна! – с чувством сказал Игорь, и, ловко нагнувшись, поцеловал руку эксперта. – Вы нам очень помогли.
Сашка попрощался с Петровой старым добрым рукопожатием и заверил, что тайну не выдаст.
- «Женщина-цветок»! – передразнил он противным голосом, когда они вышли на улицу. – Слышала бы тебя Светка!
- Светка? Меня? – удивился Игорь. – Она-то тут причём? Замуж за олигарха, между прочим, не я вышел.
- Не злись, сам виноват, что её упустил.
- Давай про это не будем, ладно? – предложил Игорь.
- Ладно. Ты мне ногу отдавил своим копытом! – изящно сменил тему Сашка.
- И мало тебе, просил же – помолчи. Нет, припёрло острословить. Если б не я – послала бы нас эта дамочка куда подальше. И поделом бы…
- Игорь, брось ты. Не о том мы что-то сейчас говорим. – Сказал вдруг Сашка совершенно другим тоном.
- Точно, – со вздохом согласился Криушин, – давай лучше об экспертизе.
Они сели в машину, Игорь аккуратно вырулил на дорогу, Сашка углубился в чтение добытых документов.
Глава 3. Незваные гости.
Прижимая трубку телефона-автомата к одному уху и старательно затыкая пальцем другое, Сашка ждал, пока на том конце ответят. Шум железнодорожного вокзала был сегодня прямо-таки оглушительным, народ сновал туда-сюда, непрерывно волоклась какая-то молодежь с непомерным багажом, но Сашка именно из-за этой суматохи и пришел сюда, чтобы позвонить за границу… В трубке шли длинные гудки вызова…Наконец-то!
- Алло, я слушаю. – Сказали на другом конце провода, причем слышимость была отличная, будто не с Барселоной говоришь, а с соседней квартирой.
- Владлен Фаридович? – попробовал угадать Сашка.
- Александр Дамирович? – предположил невидимый собеседник.
- Здравствуйте. Уделите мне, пожалуйста, пять минут. Дело очень важное. – Сказал Сашка как можно спокойнее и внушительнее.
- Я вас слушаю, Саша, – позволила трубка.
- Работа закончена, но результаты нулевые. Нулевые. И мне совершенно необходимо встретиться с вами лично.
- А по телефону не можете объяснить получше?
- Не могу. Возникли некоторые обстоятельства. Тем более, я не уверен, что сейчас нас с вами не слушают ещё несколько пар нежелательных ушей. Поэтому я не могу ничего объяснять.
- Хорошо, но почему бы вам не послать мне всю информацию электронной почтой?
- Опять-таки, есть все основания опасаться, что она до вас либо вообще не дойдет, либо дойдет совершенно искаженной. Либо её перехватят. То же касается и обычной почты.
- Всё действительно так серьёзно?
- Да. Очень хрено… то есть, серьезно.
- Хорошо. Тогда запоминайте, я объясню, как и где мы с вами встретимся…
- Нет! – перебил Сашка. – Ничего не говорите. Лучше найдите способ известить меня через кого-нибудь… Через какого-то человека. Вы понимаете, что я имею в виду, Владлен Фаридович?
Там, в Барселоне, помолчали.
- Хорошо, Саша, я всё понял, – наконец принял решение Владлен. – Вас известят.
***
Петербург Сашке не нравился никогда, и особенно он не любил бывать здесь летом. Ещё бы! Из родной астраханской жары – в промозглый дождливый сумрак. Переходя на Васильевский остров по мосту лейтенанта Шмидта, Карагалиев зябко поёживался под налетавшей порывами мелкой противной моросью. Слева у набережной снежной горой сверкал заморский туристический лайнер «Серебряное облако», однако вид свинцовой невской воды совершенно не способствовал появлению туристического настроения. Сашка прибавил шагу и скоро добрался до цели всей своей поездки - ворот петербургского зоопарка. Буквально оторвав от сердца, Карагалиев заплатил за входной билет триста рублей и вошел в зоопарк. Ну и погодка, опять подумал он, поднимая воротник пиджака, чтобы холодные капли не попадали за шиворот, и неспеша побрел по дорожкам.
До назначенной встречи оставалось ещё полчаса, так что можно было спокойно понаблюдать за местным населением. Иногда Сашка жалел, что не стал биологом – с детства он любил животных и с величайшим интересом изучал их жизнь.
Упитанные чистенькие волки беспокойно метались по вольеру, то и дело бросаясь на сетку в надежде схватить одного из ленивых голубей, топтавшихся на асфальте снаружи. Голуби неохотно вспархивали от волчьих прыжков, взметая пыль. Сашка грустно ухмыльнулся, заметив, что серые совершенно игнорируют груду свежих куриных окорочков, щедро наваленную в вольере. Им бы поохотиться, а не пожрать. Какой интерес в еде, если её не надо ловить!
Народу в зоопарке было немного, разве что у медвежьего вольера стояла группа детей с родителями. Они сосредоточенно смотрели, как служитель зоопарка в зеленой форме целится из ружья в грузного тяжело пыхтящего бурого медведя. Сашка подошел поближе. У медведя, судя по всем признакам, был жесточайший грипп – он хрипел, сотрясался от кашля, сопли из носа длинными нитями свешивались до полу. В прямом смысле. Из медвежьей ляжки торчали одноразовые шприцы с цветным оперением. Служитель выстелил из ружья к восторгу детей, и медведю в зад воткнулся еще один шприц со снотворным. Кто-то из мальчишек робко поинтересовался, что теперь будет со зверем, и служитель устало пояснил, что он уснет, и его заберут лечить. Ждать, пока на эту тушу подействует транквилизатор, Сашка не стал и побрёл дальше.
Завидев у клеток с выдрами грузного пожилого человека в неприметной одежде, он вздохнул с облегчением и зашагал прямиком к нему.
- Здравствуйте, Владлен Фаридович! – поприветствовал Сашка, подойдя.
- Здравствуйте, Александр, – скупо улыбнулся тот, пожимая Сашкину обветренную руку. – Времени у нас не слишком много, поэтому, может быть, вы начнёте…
- Конечно, – перебил Сашка, решив не увиливать и говорить всё, как есть, – чего тянуть-то… Я сказал по телефону, что результаты есть, но совсем не те, что ожидались. То есть, совсем не те. Вообще-то, я ничего не нашел. Никаких следов нашего Золотого коня.
- Значит, совершенно никаких находок? – полюбопытствовал Владлен. – Абсолютно?
- Нет, почему же. Кое-что есть. Но настолько не относящееся к Золотому коню, что… Вот, посмотрите сами.
Он достал из внутреннего пиджачного кармана аккуратно свернутые в трубку бумаги в прозрачных пластиковых файлах и передал их собеседнику. Владлен Фаридович внимательно рассмотрел фотографии раскопа и таинственных костей, экспертное заключение, написанное И.В.Петровой и З.Е.Капилевич после изучения костной ткани, выписку из отчета, составленного Сашкой. Пока он читал, Сашка курил и глазел по сторонам.
Под самыми ногами в бетонном желобе, полном воды, проносились торпедами выдры, мартышки в своем вольере меланхолично жевали зеленые яблоки и апельсины. Разглядев, сколько фруктов насыпано в их кормушки, и вспомнив куриные окорочка в волчьих клетках, Сашка перестал жалеть свои триста рублей, потраченные на билет. По крайней мере видно, на что эти деньги расходуются, решил он.
- А теперь, Саша, расскажите мне всё по порядку, – прервал его размышления Владлен, в упор глядя маленькими прищуренными глазками в обрамлении сетки морщин. И глазки эти прямо-таки сверкали вопреки всем Сашкиным мрачным прогнозам и опасениям.
***
На следующий после поездки к Зинаиде день ребята только вышли на раскоп – и тут-то они и прибыли. Три милиционера, сам начальник Госдирекции по охране памятников и двое неизвестных из Академии Наук. Вся эта делегация явилась на двух машинах, а за ними приползли два бульдозера. Не тратя слов, начальник Госдирекции потребовал немедленно прекратить работу, а раскоп законсервировать. Милиционеры, по его словам, приехали на случай, если Карагалиев попробует самовольничать и не захочет сворачивать экспедицию.
- Ничего не оставалось, как подчиниться, а бульдозеры к обеду засыпали раскоп, так что все кости остались в земле. Все до единой. Если не считать того среза. – Сказал Сашка, глядя не на своего собеседника, а на льва, гордо вышедшего в наружный вольер и теперь рыкавшего так, что эхо отдавалось от стен пятиэтажек, окружавших зоопарк. Все звери в ближайших клетках попрятались.
- И вы не узнали, кто именно и что сообщил начальнику Госдирекции? – уточнил Владлен.
- Я пытался. Начальник дирекции, буквально шипя от злобы, заявил мне тогда, в свой приезд, что из-за меня Академия Наук заинтересовалась нашей антинаучной деятельностью, и ему, директору, теперь тоже ни за что достанется. Дескать, за то, что он допустил нашу экспедицию… Типы из А-Эн высказались в том роде, что я надул их ученый совет по выдаче открытых листов, сообщив им ложную цель экспедиции. А начальник прибавил, что в экспедиции грубо нарушались санитарные нормы, в результате чего заболели известные мне люди… Вот я и решил, что это Димка Барсуков настучал, или Барабанов. Пошел к ним разбираться. Сначала навестил Барабанова в палате инфекционной больницы.
- И что же выяснили? – Владлен показал Сашке на леопарда, который сосредоточенно всматривался в угол своей клетки. Потом подходил вплотную к стенке, упирался лбом в пол и ловко кувыркался через голову, и так раз за разом.
- Выяснил, что он не сообщал никуда. Не успел просто. Потому что лежал под капельницей, в боксе. Ладно, пошел к Барсукову.
- Вы уверены, что они вам дали правдивые сведения?
- Неа. Пытки, конечно, мы к ним не применяли… Но только Димка клялся своими детьми и женой, что тоже ничего не знает и никуда не сообщал. Более того, велел мне проверить его слова, поскольку он якобы написал и передал статью об экспедиции в редакцию газеты «Волга», и статью вполне хвалебную. Действительно, я купил номер – в заметке об экспедиции было сказано только хорошее. Верь – не верь, другой информации не было…
- А теперь есть, не так ли, Саша? – заговорщически заулыбался Владлен Фаридович.
Сашка угрюмо кивнул:
- Только она странная. Косвенная. Проверить никак нельзя.
- Ничего, говорите.
- У меня дома кто-то побывал в мое отсутствие…
- Обокрали?
- И да и нет. Исчезли все материалы из компьютера, где содержалась информация о скелетах... Ну, наверное, можно теперь говорить без обиняков, о чьих именно скелетах.
- Согласен. Даже то, что вы мне показали, меня убеждает. Продолжайте.
- В общем, все фотографии и описания – всё, на фиг, исчезло. Ну, вещи кое-какие лежали не так, как обычно, бумаги на столе на письменном тоже…Я сделал вывод, что кто-то забирался ко мне и вычистил компьютер. Какие-то таинственные «специалисты» сумели так убить информацию, что ни один хакер не смог её восстановить… Мы со многими советовались. Это не всё. К Светлане тоже заходили…
- А вот это уже совсем интересно! Пожалуйста, Саша, ничего не пропускайте, ни единой детали!
- Постараюсь, но всё-таки я при этом не присутствовал, это же только со Светкиных слов. Вы знаете, что живут они с мужем в отлично охраняемом особняке на территории охраняемого поселка в черте города. Попасть в поселок можно через двое ворот с охраной, для посетителей это возможно только по приглашениям. То есть, кого попало туда не пускают. Опять же, на территории полно свирепых собак всех возможных служебных пород, и они по всякому поводу истошно лают…
***
Светкиного мужа дома не было, и она, сидя за компьютером, систематизировала свою часть экспедиционного отчёта. Докурив очередную сигарету, Парамонова с неудовольствием обнаружила, что оставила всю пачку на кухне. Да и кофе давно пора было подзаправиться. Устало выбравшись из-за стола, она спустилась на первый этаж и действительно обнаружила сигареты на подоконнике кухонного окна. Взяв одну и закуривая, Светка машинально выглянула в темный двор.
И вздрогнула.
От ворот по двору кто-то решительно шел в сторону дома. Какая-то темная фигура, да ещё в полной темноте. Ванька? Но почему так таинственно, да ещё и во мраке? И не на машине… Прячется, что ли? Просто бред. Или чужой кто? Но тогда почему собаки никакие не лают? Ни свои, ни соседские…Если бы это был гость – охрана от ворот дала бы знать по телефону, и сам он позвонил или постучал во двор. Что за…Светка отскочила от окна. Грабитель, что ли? Блин, только его и не хватало!
Ничего лучше не сообразив, она сдернула со стены огнетушитель и затаилась недалеко от входной двери. Однако в нее никто не ломился, не скребся, не лязгал отмычкой. Куда же это видение-привидение заблудилось-то? Светка, держа огнетушитель наготове, на цыпочках прокралась по всему первому этажу, потом стала подниматься на второй этаж. Увиденное в собственном кабинете заставило её буквально похолодеть от страха. Разглядев, что над ее включенным компьютером склонился незнакомец в темном пиджаке и темных брюках, вообще неизвестно как проникший в помещение, Светка сделала то, о чем могла говорить потом только с добавлением многочисленных ругательств и нелицеприятных эпитетов, обозначавших степень ее храбрости…
- Она не стала пускать в ход огнетушитель, а спряталась в шкаф с одеждой. Потому что испугалась непонятно чего, просто сдрейфила, – пояснил Сашка в заключение. – Потом, когда этот непонятный посетитель исчез так же незаметно, как и появился, она принялась названивать и мне, и Игорю, и охране, и мужу. Выяснить ничего не удалось – охрана никого не видела, а собаки, что странно, не лаяли вообще, – хотя человек этот был незнакомый Светке. Я подумал, что он или кто-то подобный шарил и у меня…
- То есть, вы имеете в виду, что из её компьютера тоже исчезла вся информация о раскопанных вами скелетах? – перебил Владлен.
- Именно так, – кивнул Сашка, наблюдая, как на берег пруда, заполненный всякими гусями, утками, лебедями и прочими водоплавающими с подрезанными крыльями, спикировал настоящий дикий гусь, подошел к местному нелетающему сородичу и о чем-то громко пообщался с ним на своем языке. После чего взлетел и скрылся из виду. «Странноприимный дом прямо!» – весело подумал Сашка.
- Александр, но если все материалы странным образом пропали - то откуда вот это? – Владлен помахал фотографиями.
- Когда мы все собрались у меня и выяснили детали, оказалось, что фотографии чудом сохранились на плёнке. Просто Кама фотографировал не только на цифровой аппарат, но и на старую добрую «Смену-8». Вот уж о ней-то никто не догадался. Я имею в виду, из похитителей! Отчет мы запросто восстановили по памяти и по черновым записям, а экспертное заключение и так лежало, надежно спрятанное.
- Значит, всё не только усложняется, но и становится опасным… – задумчиво протянул Владлен.
- Я понимаю, что вы разочарованы, – сказал Сашка, глядя прямо в глаза собеседнику, – но это не всё, что я могу вам сообщить, Владлен Фаридович. Во всей этой истории ведь есть и положительная сторона.
- Ну разумеется, Саша. И я нисколько не разочарован, наоборот. В конце концов, Золотой конь – это хоть и замечательный артефакт, но всё же весьма банальный. А вот кентавры… Настоящие скелеты, целое их кладбище – это не просто сенсация, мой мальчик. Это – именно та бомба, которую я всю жизнь мечтал взорвать в фундаменте мировой науки, вы меня понимаете?
- Вполне. Если издать книгу об этой находке с достаточным количеством точных данных, удостоверяющих ее подлинность - представляю, как будут кусать локти ортодоксальные историки и биологи! – И Сашка неожиданно весело рассмеялся.
- А ведь это хорошо, что вы такой злой, юноша, – довольно ухмыльнулся Владлен. – В нашем деле без этого нельзя. Я доволен, что выбрал вас. Теперь вот что…У вас есть план дальнейших действий?
- Да. – Сашка снова в упор взглянул на Владлена. – Нужна ещё одна куча денег и крыша, то есть, прикрытие – новый открытый лист на новые раскопки. Я предполагаю искать по всей Астраханской области еще захоронения, подобные раскопанному нами. Вероятно, там тоже будут какие-то необычные останки, и мы сможем представить находки научному сообществу до того, как их опять прикажут засыпать, а все данные сотрут или сопрут.
- Вы думаете, подобное кладбище не единственное? – искренне удивился Владлен.
-Да. Я подумал…то есть, мы с ребятами вместе это обмозговали, – что легенда о Семи святых содержит несколько уровней информации. Первый уровень – это сами святые разных религий, возле могил которых происходят всякие чудеса и исцеления, и которых нельзя эксгумировать и боже упаси переносить на другое место. Второй уровень информации – то, что самих святых скорее всего похоронили уже на каких-то священных местах, с древности пользовавшихся славой странных, чудесных и так далее. Все мы знаем, что христианские кладбища устраивались на местах старых языческих некрополей, а церкви строились на местах языческих святилищ. Резонный вывод? Ханские мавзолеи построены на таком месте, и там же захоронены «языческие» существа-кентавры. Значит, под могилами прочих святых тоже будут подобные погребения. Может, это и притянуто за уши, Владлен Фаридович, всё равно вопрос о продолжении или прекращении поисков решать вам. Деньги-то ваши приходится тратить.
И Сашка снова закурил, давая Владлену время подумать. Дождь прекратился, но все равно было холодно: изо рта шел пар. И это в июле-то, с тоской подумал теплолюбивый Сашка.
- Кстати, как прореагировала ваша Зинаида Елеазаровна на находку? – спросил его собеседник.
- Она же у нас всегда была немножко не от мира сего… – Сашка волнообразно пошевелил пальцами, – фантазёрка, так что даже не очень поразилась. Но, конечно, свою часть экспертизы она провела профессионально, вне всяких сомнений, тут она всегда была непреклонна.
- А есть ли у вас какие-то мысли насчет того, кем могли быть те ваши похитители?
- Мыслей-то полно, как всегда, только вот насколько они разумные… Как ни раздумывай тут, а дальше фантазий дело не пойдет. – Сашка с предельным вниманием уставился на несколько общипанного кондора, расправившего крылья, будто собираясь их просушить. – Это могли быть люди от Академии Наук, хотя как-то сомнительно, что там к таким методам прибегают. Это могли быть какие-то «чёрные» археологи-конкуренты, но тогда легко представить, что они следили за нашей работой с самого начала, руководствуясь крупицами неточной информации из газет. Это, согласитесь, настораживает… Ну, естественно, Светка в своем репертуаре высказала ещё одну идею, только это уж вообще из области сказок для взрослых.
- А конкретнее? – не пожелал пропустить фразу мимо ушей его собеседник.
- Ну, она привела свой любимый пример из истории – когда английский поэт Колридж писал поэму «Кубла-хан» и ему пришла в голову какая-то гениальная строка, явился неизвестный посетитель, которого всегда описывают как человека в черной одежде. Колридж, увидев его, сразу же напрочь забыл ту строку, и так ее больше и не вспомнил. Кроме этого факта, она порассказала нам массу интересных подобных же случаев, когда незнакомцы в черном даже убивали изобретателей и ученых, слишком уж опережавших свое время…
***
- Каждый дурак знает, что изобретателя Николу Теслу тоже утащили куда-то эти самые люди в черном, после того, как он провел опыт с передачей энергии на расстояние и тем вызвал взрыв на Подкаменной Тунгуске, – горячилась Светка, расхаживая по своему кабинету, а парни расселись кто где с сигаретами и кофе. – А ещё могу назвать хренову кучу примеров. Ну, всем на зубах навязший английский поэт Джеймс Кольридж и его поэма века «Кубла-хан», в которой он должен был написать нечто из ряда вон, и идея его уже осенила – да тут, как назло, принесло загадочного человека в черном. Увидев гостя энтого, Кольридж тут же начисто всё и забыл - то, своё гениальное измышление…Которое, кстати, осенило его во сне, будто где-то произошла утечка информации.
Вообще, парни, я тут давно уже пришла к мысли, что человек в принципе сконструирован и функционирует, как компьютер. Ну в точности! У него тоже есть процессор, причем у одних он хуже качеством, устаревшей модели и серии, а у других людей – лучше, потому они умнее, сообразительнее и способнее. Точно, как компьютеры подсоединяются к Интернету, так и человек может подключаться к некоему мировому космическому банку идей, открытий, информации – отсюда ясновидение, гениальные изобретения, книги и картины, музыка… Чем лучше связь с такими «Интернетом» у человека – тем он гениальнее и продуктивнее на идеи… На человека нападают вирусы – и он болеет, и компьютер то же самое. Компьютер может зависнуть и не перезагружается, и человек – то же самое, например, когда на него бессонница нападает.
- Где ты этой чуши начиталась? – перебил Кама. – В газете «Оракул»?
- Какая разница! – в голосе Светки слышалось раздражение. – Я ещё не всё сказала. Кто, как и почему планомерно стирает у нас память о великих древних цивилизациях типа Атлантиды, уворовывая из-под носа ученых нужные находки? Наверно, какая-то мощная всемирная организация, которая выше всех правительств, церквей, и которая буквально регулирует весь ход истории…
- С такими идеями нужно громче помалкивать! – предостерёг Игорь. Светка устало кивнула:
- Я и помалкиваю. И не только я. Почему в Китае порох использовался в основном для фейерверков и не пошел на оружие? Почему у великих цивилизаций Америки колесо использовалось только в игрушках и рисунках? Видимо, кто-то знал, что им нельзя доверять эти изобретения – вот развитие и тормозилось. Был у нас еще, не помню в какое время только, изобретатель Филиппов, кажется. Он изобрёл ту же хреновину, что и Никола Тесла – принцип и способ передачи энергии взрыва на расстояние. И что же? Убили его, неизвестно кто и как в его лаборатории, а все материалы исчезли! Ничего не напоминает, а? Ещё посвежее примерчик приведу. Опыты с расшифровкой генома и клонированием все помнят? А никому из вас, дорогие мальчики, не попадались там и тут разрозненные статейки и сообщения о чуть ли не повальной и странной смерти почти всех ученых, с этим связанных? Мне вот попадались. Я их даже сохранила, могу показать.
- У меня есть серьезный контраргумент, – подал голос доселе молчавший Даркевский, – насчет того, что убивали всех, сильно опередивших свое время. А как же тогда Леонардо Да Винчи? Уж он-то опередил свою эпоху не просто на очень много, – он вообще выглядел инопланетянином среди своих современников, почитай хотя бы Вазари и Мережковского…
- Ха, – с живостью перебила Светка, – а ты забыл, что он и от лап инквизиции успешно ускользал, что вообще было невероятным! А инквизиция, между прочим, в то время как раз и играла роль этих людей в чёрном, пресекая всякий чрезмерный научный прогресс. Так что может, Да Винчи просто был хорошим конспиратором, ни с кем не общался, идеями не делился, не хвалился изобретениями. Писал через зеркало левой рукой. Нет, явно он опасался чего-то или кого-то, вот и прятался умело, потому и прожил относительно спокойно. Так что это – не контраргумент, Юрочка, а просто исключение, подтверждающее правило!
- Ребят, бросьте вы эту мистику, а? – уныло предложил Кама.
- Никакая не мистика, – поддержал Парамонову Игорь, – она правильно говорит. Вы хоть знаете, сколько археологических находок таинственным образом исчезло прямо с раскопок, сколько затерялось в музейных фондах, сколько было невесть кем изъято из научного оборота? Тысячи и тысячи…
- Ты считал, что ли? – съехидничал Сашка, отпивая кофе.
- Это были именно те находки, которые могли изменить сложившиеся научные теории, – игнорировал его Игорь, – и их-то как раз и изъяли, чтобы теории не пострадали. Кстати, большинство общепринятых исторических теорий, если покопаться, представляют собой шитую белыми нитками галиматью, все они состряпаны на базе некачественного материала путем подтасовок, подгонок и притягиваний за уши.
- Слушайте, может хватит гнать? Это уже совсем несерьезно звучит. Просто идиотизм какой-то! Нет, конечно, поговорить интересно, но только давайте ближе к теме? – опять проявил скепсис Кама.
- Да куда ближе-то? – начал сердиться и Сашка, который, в отличие от Камы, отнюдь не был пуленепробиваемым скептиком и агностиком, и вполне мог изменить свои взгляды под воздействием достаточно веских доказательств.
- Стоп, стоп, народ, – перебил Игорь, – о чем вообще спорим? После того, что мы нашли кентавров, какие могут быть споры и сомнения? Вы что, все дружно забыли, что наша находка – это уже само по себе чертовщина? Так почему вам кажутся странными какие-то люди в черном? Я, лично, не удивлюсь, если по нашу душу вообще какое-нибудь НИИЧАВО явится.
- Но что нам теперь делать? – спросила Светка каким-то беспомощным тоном, переводя взгляд с одного на другого.
- Свет, а ты зачем в шкаф спряталась? – в сто первый раз поинтересовался Игорь с ядовитой улыбкой, от которой его ясные глаза становились на удивление злыми и неприятными.
- Как ты меня достал с этим шкафом! – Светка посмотрела на него чуть ли не с отвращением. – Я же уже объясняла, что испугалась! Ну струсила я, ясно тебе? Меня охватил БЕЗОТЧЁТНЫЙ СТРАХ…Ужас просто! Я вообще боюсь всякого такого…
- Это какого же? – влез Сашка.
- Темноты, привидений, – начала перечислять Светка с серьезным видом, – маньяков, психов-одиночек вроде тебя… Хватит мне нервы трепать вообще, мало меня, что ли, муж стыдил и позорил!
***
- И вы, Саша, полагаете все эти предположения чересчур фантастичными? – сказал Владлен, облокачиваясь на перила пруда рядом с Карагалиевым.
- Вообще-то нет. – Честно признал Сашка. – Просто сейчас не до того, сейчас нам надо решать, что предпринимать дальше, потому что сезона раскопочного осталось месяца три, а планы у нас прямо-таки гитлеровские, можем и не успеть, а тогда…
- Ну ничего, я вас поддержу. Никуда не торопитесь, ведите поиски максимально добросовестно и внимательно, в средствах я вас стеснять не буду. Связь будем поддерживать так же, как и в первый раз…
Дома хозяйничал Даркевский, за время Сашкиного отсутствия починивший все шпингалеты и ручки на дверях, водопроводные краны и оконные сетки, через которые в обычное время просачивались целые дивизионы комаров.
Неугомонный Карагалиев немедленно обзвонил всю компанию и велел собраться у него не позднее, чем через полчаса. Кама, Игорь и Светка прибыли на ее «хаммере».
- Я кучу еды привезла, налетаем? – проявила завидную хозяйственность Парамонова. – Шура, чаю!
- Что я тебе, официант? – завредничал Сашка.
- О! Надо было кричать «Человек! Чаю!» – расхохотался Игорь. – Я пойду заварю, если Санёк не хочет.
- Не парься, я всё давно заварил, – охладил его Даркевский.
- Да, не хило тут Сашка с тобой устроился! – весело протянул Игорь.
- Он ему и швец и жнец! – поддержал Кама.
- А вы как думали! – горделиво расправил плечи Карагалиев. – Я мальчик везучий.
- Ладно, везучий, рассказывай, как съездил, я честно дожидался, пока все соберутся. – Предложил Юрик, возвращаясь из кухни с чайником.
- Не везучий он, а обыкновенный приспособленец! – не преминул съязвить Кама.
- Короче, слушайте,– промямлил Сашка, запрыгнув в кресло и набивая рот бутербродом…
- Ну вот, а ты всё переживал, что этот твой лорд Карнарвон тебя чуть ли не со свету сживет! – воскликнула Парамонова, едва Сашка описал встречу в зоопарке. – А он, вроде бы, вполне адекватный…
- А может быть, это он подослал тех наших людей в черном… – зачем-то сказал Игорь, уткнув точёный подбородок в Светкино костлявое плечо.
- Не дыши мне в ухо, щекотно! – засмеялась она, отталкивая его.
- Давайте по существу проблемы. – Вмешался Даркевский. – Обсудим уже наконец, с чего будем начинать публикацию…
- Это какую ж ты публикацию собрался делать? – неприязненно спросил Сашка.
- Да хоть какую! – не смутился Юрик. – Даже самую простенькую статью, и тем более – книгу, о которой ты так мечтал. Наметки какие-нибудь есть?
- Есть, – отозвался Карагалиев. – Масса. Я лично знаю, что найдены наскальные изображения странных существ, которых археологи назвали териантропами, то есть, гибридами людей и животных, причем скорее всего древние художники рисовали с натуры.
- Что значит териантропы? – вмешался Кама.
- Дословно это - «уродолюди»! – со смехом перевела Светка.
- Если же совсем точно - то «тератос» по-гречески - значит ужасный, чудовищный, «антропос» - человек, следовательно, териантроп - это человек-чудовище. – Внёс поправку дотошный Даркевский.
- Есть такие спецы по наскальной живописи, Пол Тэкон из музея в Сиднее и антрополог из Кембриджа Кристофер Чиппендейл. Так вот эти чуваки считают, что в древности гибриды, в том числе кентавры, вполне могли жить рядом с первобытными людьми и даже быть их «соседями по разуму». – Продолжил Сашка.
- Братьями, в смысле? По разуму? – опять перебил Кама.
- Да хоть кем, хоть сёстрами! В Австралии и Южной Африке эти мужики обнаружили много изображений людей с головами животных и животных с головами людей, которым более тридцати двух тыщ лет. Потом эти парни, Тэкон и Чиппендейл, провели первое в мире детальное исследование странных рисунков. Изучив почти пять тыщ произведений искусства каменного века, они дошли, что териантропы эти, то бишь, зверолюди, в древности реально жили. Вообще, первобытный человек скорее всего изображал именно то, что видел, то есть, это не было плодом его больного воображения. Не, ну может, конечно, они это рисовали после хорошей дозы мухоморов, и их глюки казались им суровой реальностью… Да вот, сами вспомните, изображений-то полно… Юр, дай мне «Мифы народов мира», том первый…
Юрка быстро достал с книжной полки увесистый том и передал Карагалиеву.
- Вот, сейчас… – Сашка лихорадочно залистал страницы. – Например, смотрите. Наскальное изображение, где вроде как человек с головой бизона гонится за животными. Смотрите сами - чем не кентавр, в смысле его гибридной внешности? Тело, руки-ноги – человеческие, осанка – тоже, а голова – зверя. Может, это и изображение шамана в маске, но может – и гибрид, верно? Есть рельеф из Каркемиша, первого тысячелетия до нашей эры, где изображен мужик с орлиной головой. Еще масса гибридов – всем хорошо известные египетские боги Баст, Анубис, Сет, Амон, Собек, да все…
- Египтяне вообще этим здорово грешили! – перебила Светка. – Просто спать спокойно не могли до тех пор, пока не присобачат какому-нибудь боженёнку звериную, или птичью, или змеючью башку! Но выглядят все их изображения очень гармоничными и даже реалистичными, правда ведь? Так и кажется, что они всех этих чудо-зверолюдей с натуры ваяли… Извини, Саш, я перебила!
- У шумеров была львиноголовая птица Анзуд и уродец бог Эйа, он же – культурный герой, получеловек-полурыба. Его ещё называли Оаннес. Еще, смотрите, на греческом сосуде шестого века до нашей эры изображен Геракл, жестоко ломающий речного бога Ахелоя, который выглядит в точности как огромная жирная змея с торсом, руками и головой человека. Опять же, на греческой вазе этого же времени есть изображение Зевса, убивающего Тифона – чудище с туловищем и башкой человека и нижней частью тела в виде нескольких змеиных хвостов. Русалки – тоже гибриды. Я ещё помню ацтекскую богиню Коатликуэ – полуженщину-полузмею…
В мифах Древней Греции и Рима тоже полно всяких зверолюдей, в том числе и кентавров.
Это существа с человеческим торсом, переходящим в нижнюю часть лошади или другого животного, например, быка, осла, барана и даже козла. Само слово «кентавр» тоже греческое гибридное: «Кен» или «кенв» - «убиваю» и «таурос» - «быка», и связано это с астрономией. Просто когда созвездие Стрельца, то есть, стреляющего из лука кентавра, восходит на ночном небе, Телец перестает быть видимым.
- Помните, что знак зодиака Стрелец всегда почти так и изображается, как кентавр-лучник? – напомнила Светка.
- Как не помнить! – ухмыльнулся Игорь. – Вот он, наш Стрелец, разве забудешь тут!
И со смехом дёрнул Даркевского за рыжий вихор у виска.
- Подумаешь, а мы зато с Сашкой - Львы! – задрала длинный нос Светка. – А ты всего лишь противный Скорпионище!
- Вот именно, – согласился Игорь, – потому и не советую со мной ссориться, я ядовитый.
- Стало быть, – задумчиво сказал Сашка, – среди нас тут тоже есть гибриды…пусть и всего лишь по знакам зодиака. Юрик – Стрелец-кентавр, Кама - Козерог…
- Смесь козла и рыбы! – просветила Светка.
- Подожди, мне кажется это важным, – остановил её Даркевский. – На символику зодиакальных созвездий стоит обратить внимание. Ведь созвездие Стрельца, согласно греческому мифу - это не что иное, как бессмертный кентавр Хирон, нечаянно поранившийся отравленной стрелой Геракла и сильно от этого мучавшийся. Ему стало так плохо, что он передарил своё бессмертие Прометею, а самого его олимпийские боги водворили на небо в виде созвездия. При этом есть некое противоречие, поскольку известен миф о том, что именно Хирон разделил зодиак на созвездия…
- А что тогда там с созвездием Козерога? – вмешался Кама.
- Я не знаю… – огорчился Юрка.
- Сейчас, подождите. – Сашка буквально нырнул к нижним полкам огромного книжного стеллажа, занимавшего всю стену самой большой комнаты его трёхкомнатной квартиры.
- Вот она, – он сдул пыль с обложки и раскрыл толстую книгу по астрологии. – Так, козий рог, значит… Вот, писано, что бог Пан - бородатый, рогатый и козлоногий, - сильно испугался чудовища Тифона и бросился от него в воду, и тут же его ноги превратились в рыбий хвост. Зевс сделал этого Козерога водяным богом и вознес на небо, откудова тот посылает дожди… Согласно другому мифу, созвездием Козерога стала коза Амальфея, вскормившая Зевса, когда он был младенцем. Когда коза скопытилась, Зевс поместил её на небо…О, а вот что про Скорпиона есть! Оказывается, в древности Скорпион изображался в виде орла, державшего змею, а орёл - символ высших устремлений, змея – низменных. Стало быть, знак Скорпиона - тоже гибридный!
- Значит, почти все вы тут уроды! – подвела итог Светка.
- А ты не радуйся раньше времени, – злорадно сказал Сашка. – И твой, и мой дни рождения приходятся на число, когда непонятно вообще, что за созвездие - то ли Рак, то ли Лев.
- Тоже уроды! – с торжеством объявил Кама.
- По античным легендам, кентавры пришли с гор Греции, где их отношения с местными жителями были напряженными. Кентавры вообще были тихие, мирные, приличные мутанты, но только до тех пор, пока их не начинал одолевать зеленый змий или делириум тременс…
- Кто-кто? – не понял Кама. – Какой делириум?
- Тременс! Он же – горячка белая, пушистая!.. Как напьются – так хоть беги. Они сразу начинали буянить безобразно, баб тискать, мебель крушить, в бармена бутылки кидать… Все вы слыхали о войнах лапифов с кентаврами. Пригласил как-то раз на свою голову лапифский царь кентавров к себе на свадьбу, и они там напились в говно. Ну, и пошло дело… Есть даже абсолютно бредовая версия о том, откуда зверолюди могли вообще взяться. Я читал, что во всем виноваты пастухи. – Сказал Сашка.
- Это в каком же смысле? – недопонял Кама.
- Я сам долго отплёвывался, как прочел, – отмахнулся Сашка. – Вроде, все дело в обычной связи пастухов со скотиной. Или - солдат с козами, с овцами, которых даже специально при войске держали для этого дела. Зоофилия чистой воды, понятно? И такое извращение практиковалось и у греков, и у римлян, и в европейских армиях средневековья и нового времени. Были даже случаи, когда наемники дезертировали толпами, если им коз и овец для этого дела не хватало. Такое, например, было во время осады Лиона в шестнадцатом веке, и вот итальянские наемные солдатики как раз и начали разбегаться от недостатка…
- Надо же, разврат какой! – восхитился Игорь.
- А то! У всех почти племен и народов Земли есть мифы о происхождении их от разных животных. Например, тибетцы своим предком считали обезьяну, индусы - лошадь, жители Таиланда - собаку. Кстати, вспомните тотемизм вообще – это же вера в происхождение от какого-то животного, птицы, растения, или вера в родство с ним. Александра Македонского его мамашка Олимпиада вообще зачала от змея, в которого превратился бог Зевс…
- В темноте, что ль, не разглядела? – засмеялся Игорь.
- С бодуна была! – предположил Кама.
- Да муж ей просто надоел, на клубничку её потянуло! – подытожила Парамонова.
- А у сибирского народа кетов тоже есть мифы о брачных связях людей и зверей, например – женщин с медведями. Греческий ученый Фалес, по преданию, советовал своему господину Периандру не доверять стада овец неженатым пастухам, если он хочет избежать рождения кентавров. Дескать, не стоит трахаться там, где работаешь… Не только у греков, но и народов Малой Азии были мотивы связей людей со зверями. В храмах древнего турецкого Чатал-Гююка полно изображений теток, рождающих бычачьи головы, а на рельефах построек мексиканских ольмеков полно сцен секса женщин с леопардами.
Серьезные ученые своего времени - Парацельс, Кардано, знаменитый итальянский акушер шестнадцатого века Лицети - описывали случаи рождения животными человеческих детей и женщинами - зверей или гибридов. В этом перечне встречаются лошади, слоны, собаки и даже львы. Нет, ну бред, конечно…
- С каких это пор человек может скрещиваться с животными? – высказался Игорь.
- Я понимаю, что звучит несерьёзно, – кивнул Сашка. – Но ты шире смотри на вещи. Мы почему-то всё время имеем в виду макроуровень, когда об этом говорим - то есть, вот человек, вот корова – и вот, дескать, плод их взаимной чистой любви - кентаврёнок. Но если рассмотреть проблему на микроуровне, то бишь, на генном? Ведь появляются же все время сообщения о генетических опытах, когда в пробирках получались так называемые химеры – зародыши с частью клеток человеческих, с частью - мышиных, обезьяньих… В общем, речь о мутации. Кроме того, вспомните о трансгенной технологии или о генетически модифицированных продуктах питания. То есть, гены совершенно неродственных организмов, допустим, животных и растений, научились смешивать, и межвидовой барьер преодолен. А что же! ДНК разных организмов спокойно режут на составные фрагменты, а потом склеивают в другой, требуемой последовательности. Если организму трансплантировать несвойственные ему гены, то он начинает вырабатывать нехарактерные белки, ферменты, и, следовательно, проявляет необычные свойства.
- Что ж, по-твоему, кентавров древние греки в пробирках, что ль, выводили? – вмешался Игорь. – А на фига?
- Да нет же! Говорю тебе, спонтанные мутации.
- Это как Минотавр, что ли? – влез Кама. – Стало быть, он - не иносказательный образ, а вполне реальный мутант?
- Сань, только я не пойму, куда ты клонишь, – осторожно высказался Юрий. – Ты хочешь сказать, что на генетическом уровне смешение признаков, и в том числе внешних, морфологических, возможно. Так? Следовательно, такое смешение могло произойти не в пределах лаборатории, а в естественных условиях, путем зачатия человеком от животного или животным - от человека?
- Стоп, стоп! – завопил Кама. – Вы что, хотите сказать, что какой-то псих поимел корову без презерватива – и она кентавра родила?!
В ответ грянул дружный хохот.
- Нет, а чего смешного я сказал? – возмутился Кама. – Сами же такое предложение выдвинули!
– Ребят, погодите, хватит ржать, как…кентавры! – перебила всеобщее веселье Парамонова. – Давайте сначала соберем всю информацию, что у нас есть, в кучу.
- Ладно, известный датский анатом Томас Бартолин писал, будто сам видел женщину, которая после полового акта с котом родила ребенка с кошачьей головой. – Продолжил Сашка свой научно-популярный ликбез. – Вот уж не знаю, конечно, как он это всё увидел, может, свечку держал? Или роды принимал… Примеры рождения людей-зверей приводятся в некоторых медицинских книгах XIX - XX веков. Я, конечно, понимаю, что верить им вряд ли можно, но к сведению примем всё же… Например, теолог Сетлер в 1940 году утверждал, что уроды могут быть результатом сексуального союза человека и зверя. Наверно, мужик знал, что говорил! В конце прошлого века некоторые британские исследователи описывали случаи сожительства африканок с гориллами. Их дети выполняли несложную домашнюю работу и даже могли говорить. Вот только увидеть этих полулюдей-полугорилл ученым так и не удалось, поскольку гибриды, почувствовав себя обиженными, навсегда ушли в джунгли.
- Ага, ну конечно, – скептично заметила Светка. – Как доказательство - так оно обязательно или само в джунгли уходит, или его потеряют…
- Это не всё, дети мои, – провозгласил Сашка и сделал торжественную паузу. – Я прочел на одном сайте в сети, что у неких ученых - ясное дело, не сказано, у каких именно, - есть в распоряжении части скелетов кентавров: отдельно нижние, отдельно верхние части.
- Эй, это про нас, что ли, речь? – вскинулась Светка, вечно мучимая манией преследования.
- Да нет, не бойся, – успокоил Сашка, – этот сайт давнишний, считай, старьё: года две тысячи пятого, что ли…
- Могу одно сказать, – вмешался Игорь, – излагаешь ты так же ладно и складно, как изображаешь танец Майкла Джексона.
- Это что, твоя похвала? – ухмыльнулся Сашка.
- Конечно. И то и другое у тебя получается здорово.
- Теперь моя очередь, – сказала Светка, усаживаясь поудобнее и наливая себе из кофейника в чашку. – Плясать, как Санька, я конечно, не могу, но вот излагать… Откуда вообще известно о кентаврах? Ну, естественно, из многострадальных греческих мифов. Там всегда оговаривается, что они - лесные и горные жители, дикие и некультурные. Их смешанный внешний облик - в смысле, их миксантропизм, – объясняется их происхождением от Иксиона и тучи, принявшей по воле Зевса облик его жены Геры. Это у поэта Пиндара записано.
Иксион был царем тех самых лапифов в Фессалии, с которыми кентавры воевали из-за баб и собственного пьянства. Этот Икс был кем-то вроде Каина, - первым убийцей. Но отчего-то он нравился Зевсу, и тот притащил его к себе на Олимп. Там этот маниак стал домагиваться самой Геры. Зевс понял, что пора принять экстренные меры и сварганил из тучи двойника Геры. Этот облачный фантом и родил от психопата Иксиона уродца, известного как кентавр, родоначальник всех кентавров… Уже сам этот миф косвенно указывает на какие-то рискованные эксперименты, правда же? Может, и на генетические! Само происхождение некоторых наиболее знаменитых кентавров – тоже смешанное. Например, Хирон произошел от нимфы, олицетворявшей дерево липу и от бога Кроноса. Кентавр Фол родился от нимфы ясеневого дерева и бога Селена. Когда кентавров победил Геракл, они расселились по всей Греции, а не только по первоначальной своей территории Фессалии…
- Там жители, вроде бы, хорошими конниками были? – припомнил Юрик.
- Да, фессалийцев даже путали с амазонками, хотя все мы теперь знаем…
- Ну конечно, Светик, – перебил её Игорь, – все мы читали твою гениальную книгу про амазонок и понимаем, что они – жрицы великой богини-матери во всех ее ипостасях… И жили во все времена и в разных странах.
- Не отвлекайтесь, – напомнил Кама.
- Не отвлекаемся, – вздохнула Светка. – Все кентавры - существа смертные, хоть были и исключения… Кстати, мотив оборотничества в мифологиях мира помните? Может, и тут есть какая-то связь? Ликаон у греков, волкодлаки и ликантропы, Змей Огненный Волк у славян, люди-медведи, люди-ягуары, Волх Всеславич из «Слова о полку Игореве»…Даже перечислять и то устанешь.
- Ну вот, наметки для публикации уже имеем. – Подвел итог Юрий. – Вполне можно будет выделить несколько глав. Условно назовем их мифологической, биолого-медицинской и археологической, в которую мы и включим результаты своей экспедиции.
- Всякий раз гляжу на вас троих и не знаю, кто же из вас самый умный? – сказал Кама. – Дипломы-то у вас у всех красные, это мы с Игорьком только халтурщики!
- Зачем тебе выяснять, кто самый умный? – улыбнулся Юрик. Он один умел улыбаться так по-доброму, безо всякого ехидства и насмешки.
- Да ладно, мужики. Я самая умная, не спорьте, – Светка вскочила, потянулась. – Это и так давно понятно.
- Во, видали? – обернулся Кама к остальным. – Я же не спрашивал, кто самый наглый…
- С кентаврами мы более или менее уяснили, – перебил Игорь. – Теперь надо бы наметить план дальнейших изысканий. Как мы поймем, где следует искать остальных шесть святых, а вместе с ними и прочие кладбища загадочных существ?
- А кстати, – Светка быстро присела рядом с ним, – мы так и не поняли, какой же именно святой и какой именно религии погребен в Дэвлет-хане!
- А я думал об этом, – кивнул Юрик. – Скорее всего, это - некий узловой пункт, понимаете? Возможно, святыми можно было бы считать самих ханов, ведь среди них были и язычники, и христиане, и мусульмане…
- Уверен? – нахмурился Кама.
- Погоди, Кам, – остановила его Светка.
- Возможно, – продолжил Даркевский, – святых вообще будет не семь, а гораздо больше, поскольку число семь, во-первых, сакральное и может быть лишь символом, обобщением, а во-вторых, может обозначать количество святых мест. Но это не значит, что в них похоронены именно семь святых, а не десять или не пятнадцать… Кстати, может быть, прослеживается и косвенная связь между обликом погребенных под мавзолеем существ и обликом так называемых святых. Допустим, полулюди-полулошади – и ханы-всадники.
- Вот он самый умный! – решил Кама, вызвав у всех усмешки.
- В любом случае, давайте решать, где ищем дальше, – гнул своё Игорь. – Какими признаками будем руководствоваться при выборе следующего пункта поисков?
- Что ты предлагаешь? – строго посмотрел на него Сашка.
- Я предлагаю ориентироваться на легенды и слухи, связанные с теми или иными памятниками на территории области, будь то развалины, могилы местных святых, просто места со странными свойствами… Предположим, о каком-то месте больше всего легенд буддийских – значит, вероятно, там следует искать «буддийского» святого. Если легенды мусульманского или христианского толка - то соответственно.
- Согласен, – Карагалиев поднялся и принялся ходить по комнате, неслышно ступая босыми ногами. – Вот карта области, на стенке перед вами, специально повесил. С чего начнем?
- С Самосделки! – решила Светка.
- Это место обязательно включаем, – поддержал Игорь. – Но я подумал про озеро Баскунчак и гору Богдо.
- Ого! – оживился Кама. – А ведь верно! Само название Богдо – значит «Святой»! В точку, Игорёк!
- Поставь его на первое место в своем рейтинге умников, – посоветовала Парамонова.
Глава 4. Святая Гора.
Полуживые от зноя студенты-практиканты естественного факультета разлеглись в тени склона горы Большое Богдо на жухлой степной траве. Они замученно, с тоской и неприкрытой ненавистью слушали своего преподавателя – бодренького сухенького старичка в белой панаме, которому были нипочем жара, расстояния, степь, жажда…
- Итак, записывайте, – весело вещал он, расхаживая перед двадцатью поверженными парнями и девчонками, – гора Большое Богдо расположена в двух километрах от юго-западного берега соленого озера Баскунчак, она поднимается на сто семьдесят метров над поверхностью озера… Записали? Отлично, далее… Паша, я велел записывать, а не засыпать!.. Гора сложена из пластов глин бледно-розовых, зелено-голубых, красно-бурых и бордово-оранжевых тонов, а также из серых известняков и кристаллического гипса… И посмотрите на нее ещё раз – всё это похоже на переплетение цветных лент, я вам показал это на примере другого склона.
Студенты вяло кивали, вяло поднимали головы, щурясь на раскаленное небо.
- Кстати, именно здесь мы видим охры… Вадим, что есть охры? – старичок-преподаватель коршуном глянул на белобрысого студента в пиратской косынке. Тот испуганно раскрыл сонные глаза.
- Эта... охры – есть минеральные породы, имеют цвет от бледно-желтого до ярко-красного, различаются оне по химсоставу, обычно содержат соединения железа… Использовались с древности как краски! – выкрутился студент.
- Очень похвально, юноша, – благодушно сожмурился преподаватель. – Теперь самое время увидеть своими глазами… Так, поднимаемся и подходим сюда.
Молодежь, жалобно постанывая, потянулась следом. Старичок нетерпеливо похлопывал по нагретой, как печь, скальной стене.
- Посмотрите, ребята, это у нас какой склон?... Ну-ка, проснулись! Настя, у какого мы стоим склона?
- У восточного, Илья Егорович! – с мученическим видом созналась девочка в камуфляжных штанах.
- Верно, Настя, у восточного. Именно здесь, в обрывах, мы можем воочию созерцать настоящую природную палитру, вот, эти отложения…Ну, какие цвета видим здесь?
- Голубые, серые, – разглядел Вадим.
- Жёлтенький! – приободрилась Настя.
- Бледно-розовый!
- Зеленый, Илья Егорыч!
- Ой, смотрите, красный, как кровь!
- А вон синий!
- А вон коричневый…
- Ну молодцы, молодцы… А если бы кто-то из вас увлекался археологией, молодые люди, то он бы сейчас непременно вспомнил о цветных поливных изразцах и осколках посуды с золотоордынских городищ. Эта поливная керамика изготавливалась именно на основе местных красок, красок горы Богдо… Какова важная особенность этой горы, Виктория?
- В смысле, Илья Егорович?
- Что является ее фундаментом?
- Монолит каменной соли пермского периода! – выкрикнул Вадим.
- Да, и жаль, что Виктория не знает об этом, – съехидничал преподаватель. – Кроме того, Богдо - растущая гора, скорость её роста - один миллиметр в год… Алёна, не думаю, что в этом своем зеркальце ты разглядишь ответы на экзаменационные вопросы, поэтому советую тебе сейчас больше полагаться на свои уши, а не на глаза!.. Потому что еще одна удивительная особенность этой прекрасной горы – она звучащая!
- Поющая? – опешила Настя.
- Можно сказать и так, – кивнул преподаватель, – поющая. Вообще-то звучащие горы есть во многих местах на Земле, например – в Узбекистане горы Каратау, есть таковые на реке Ориноко, гора Рег-Раван в Афганистане, вблизи Кабула, а в Чили известен «воющий» холм Эль-Брамадор. Разумеется, народные предания всегда связывали такие звучащие горы с местом обитания всяких духов, душ умерших. Поэтому подобные горы в Азии считаются святыми или местами обитания святых. Кстати, «Богдо» в переводе с монгольского – это и есть «святой»…
- Святая гора! – удивился Вадим.
- Именно так. Ну, а причина подобной музыкальности нашей горы…
- А мы услышим, как она поет, Илья Егорович? – Перебили студенты.
- Если нам повезет и поднимется хотя бы слабый ветерок, то непременно услышим. Подождем, хотя видите, какой день тихий…Ну, это ничего, к вечеру погода может измениться…Итак, в чем же причина звучания Большого Богдо? А вот поглядите, даже здесь видно, а когда обойдем всю гору – то увидим ещё лучше. Вот, эти неглубокие пещеры, ниши, похожие на соты, карнизы и трубчатые пустоты, тонкие пластинки природного гипса – это и есть те органные трубки, на которых ветер и выводит свою музыку… Витя, не нужно ничего отламывать, иначе следующим поколениям студентов и туристов нечего будет смотреть и слушать!.. В пустотах ветер ещё шевелит зерна кварца и яшмы – тоже источник звука…
- А как она звучит? – поинтересовался кто-то из группы.
- Ну, если сегодня сами не услышим…Например, я слышал как будто невнятный разговор, гул, мычание, стоны и вздохи…
- Вау, стоны и вздохи! – Студенты радостно засмеялись и принялись отпускать шуточки на излюбленную всеми молодыми людьми тему.
- Ну, если здесь такие звуки, то надо здесь эротические фильмы снимать! – подытожил Вадим, вызвав дружное хихиканье.
- Интересная трактовка, – улыбнулся Илья Егорович, – однако калмыки, ещё в семнадцатом веке здесь кочевавшие, считали, что звуки связаны с местом обитания горного духа Цаган-Эбугая…
- Ой, а я знаю про такого! – перебила маленькая хрупкого вида рыжая Анжелика. – Я писала доклад по истории Астраханского края! Про калмыцкое население!
- Расскажи, пожалуйста, – предложил преподаватель.
- Ну, только звали этого духа Цаган-Эбуген, в переводе – белый старец, он вообще присутствует в мифологии монгольских народов, не только калмыков. У него даже есть тибетское соответствие, не помню как его там звать…С одной стороны, он вроде как муж матери-земли Этуген, с другой – дух-хозяин…то есть, один из духов-хозяев, покровитель счастья, богатства, семьи…И родился он уже стариком, потому что мать за грехи была беременна им сто лет…
- Во повезло! – расхохотался Паша.
- Тебе бы так повезло! – презрительно фыркнула девочка. – Его даже сам Будда встречал, и этот Цаган-Эбуген жил среди животных, растений, его изображали всегда рядом с оленями, птицами…
- Прямо святой Франциск какой-то! – перебил Вадим.
- У старца этого есть атрибуты – персиковое дерево, олень, посох, книга судеб. Это – символы долголетия. Вот так-то!
- Отличный рассказ, – похвалил Илья Егорович, – спасибо, Анжелика.
- Илья Егорыч, а мы в пещеры пойдем? – забеспокоился Вадим. – А то я ребятам обещал…
- Я не хочу в пещеры! – запротестовала Настя. – Я боюсь!
- Ты просто не догоняешь! – оборвал Паша. – Пещеры классные, там реально страшно…
- Ты маньяк, Прокофьев! – обозвала его Алёна.
- Нет, ребята, в пещеру мы не пойдем, даже близко вас не подпущу, и не просите! – пресек спор преподаватель. – Там можно заблудиться, протяженность подземных ходов почти полтора километра, пусть этим занимаются специально снаряженные группы, а у нас с вами другая цель.
- А я слышала, что Баскунчак называют Озером слёз, потому что по одной легенде дочка хана это озеро наплакала от несчастной любви! – поделилась почти никогда не улыбавшаяся Лариса.
- Что же, может быть, вы ещё вспомните какие-нибудь легенды, а пока пойдемте дальше, я покажу вам выходы пород, – скомандовал Илья Егорович.
- О, смотри, крутая тачка, точно? – подтолкнул Паша Вадима, показывая на подножие горы, у которого остановились в облаке пыли обычный обшарпанный «козлик» и новёхонький сверкающий «хаммер».
- Это ты про «козёл», что ли? – заухмылялся студент.
- Придурок, про «хаммер», конечно! – рассердился его товарищ.
- Да, крутая тачка! – согласился Вадим. – Наверно, туристы какие крутые… Эй, пошли, наши уже свалили!
И оба, поправив рюкзаки, бросились догонять свою группу.
- Вон, гляди, практикантики из нашего альма-матер! – насмешливо сказала Светка, показывая Юрику на группу студентов, огибавшую склон Богдо под предводительством бойкого старичка.
- Бедняжки! – посочувствовал он. – Мы такие же были…
- Да это, кажись, Задонский, Илья Егорыч! – узнал Кама. – У нас же со Светкой география была второй специальностью. Ну, скажу вам, дед с моторчиком в одном месте! И гонял же он нас по полям…Хоть он тогда помоложе был…
- А зато интересно как было! – возразила Парамонова.
Они вышли из «хаммера», Сашка и Игорь выпрыгнули из «козлика».
- Нам повезло, что тут сегодня народу мало, ни туристов, ни альпинистов… Студентики не в счет, потому что в пещеру они не пойдут, пари держу. – Прокомментировал Игорь.
- Правильно держишь, – одобрил Сашка. – Ни один препод в здравом уме не пустит своих практикантов в эти пещеры. Поэтому они к вечеру отсюда уберутся. На поезде.
- Вот не представляю, откуда нам-то с вами свои изыскания начинать, – вздохнула Светка.
- С начала, – проворчал Карагалиев.
- Давайте поднимемся хотя бы на склон и осмотримся, – предложил здравомыслящий Даркевский. – У тебя, Игорь, вижу, другая идея есть?
- Другая, но не новая, – кивнул Криушин, потирая свой классический римский нос. – Предлагаю подождать каких-нибудь знаков.
- Опять за своё! – горестно заметил Кама.
- Не вредничай, Сергеев, – отбрила его Светка. – Уж кому-кому, а нам знаками пренебрегать точно не следует! После лапасского урагана – уж точно не стоит!
- Да какие там знаки-то были? – разозлился Кама. – Слыхал я ваш бред, но где аргументы посерьёзнее?
- А как насчет того, что все мы пострадали? – неожиданно сказал Юрик. – Даже я склонен согласиться, что это обозначает хотя бы что-нибудь.
- Стоп, я поняла, – Светка едва не подпрыгнула, – там нас все стихии мира одолеть пытались. Смотрите сами! Сашку душила летящая палатка - это стихия воздуха бесновалась, Каму ударило током - возможно, стихия огня…
- А консервная банка? – с иронией напомнил Кама.
- Это - стихия металла! – невозмутимо отчеканил Игорь.
- И чайник, который тебя по чакону навернул - тоже стихия металла? – захихикал Кама.
- Может, и так, а может, это - стихия воды, – включилась Светка. – Вообще, похоже, всё было комбинированным. У Сашки - воздух и земля, раз его по ней волокло, у Юрки - металл и воздух, у Игоря - металл и вода…
- Может, даже ещё и воздух, чайник же по воздуху прилетел! – с невинной улыбочкой подкинул идею Кама.
- Зря ёрничаешь, всё может быть, – буркнул Сашка. – Хотя я полагаю, что оба эти металлических предмета, чайник и консервная банка, тоже относятся к стихии земли, потому что они, по большому счету, выплавлены из руды. А руда – из земли…
- У тебя, Кам, воздух и огонь получились…
- А у тебя как же? – Перебил он. – Ты-то не пострадала, что ж ты у нас, святая, выходит?
- Я-то не пострадала. За меня пострадала моя самая красивая собака. – Холодно отозвалась Парамонова. – А она - утонула в раскопе. Потому я и предложила на этот раз собак с собой не брать. Ещё предположения будут?.. Я так и думала, что нет.
И отвернулась, уставилась на гору.
- Вот я и предлагаю подождать каких-нибудь знаков. – Напомнил Игорь. – Но конечно мы можем это делать и на самой горе…
- Ладно, полезли, – вздохнул Сашка и первым стал быстро и ловко подниматься на Богдо.
- Ну до чего у нас Карагалиев всё-таки ладный парнишка! – беззастенчиво принялась восхищаться немного повеселевшая Светка, забираясь вслед за ним. – Фигура что надо, стройный, как кипарис, осанка - только позавидуешь, и двигается, как танцор.
- Ты только ему не напоминай об этом, – предостерег сзади Юрик.
- О чём? Что он с семи лет до второго курса бальными танцами занимался? Не буду, конечно, а то ещё драться полезет! – засмеялась она.
- Не пойму, чего он стыдится! – вмешался Кама, слышавший разговор. – Вот я же не стыжусь, что лёгкой атлетикой занимался… У меня, между прочим, первый взрослый разряд…
- Да уж, ты у нас Бен Джонсон! – засмеялся Игорь, шедший последним.
- Да какой Бен… Он-то спринтер, а я всё больше по длинным дистанциям…Я и марафон бегал…
Сашка неутомимо карабкался к вершине, прочие без жалоб следовали за ним.
- Дай-ка мне свой рюкзак, – велел Светке Игорь, нагоняя её.
- Что так? – ухмыльнулась она, заглядывая в тень под полями его шляпы.
- Ну-ну, не трать слова, давай сюда, – он почти силой стащил с неё рюкзак и вскинул себе на плечо.
- Приступ рыцарства это у него, – прокомментировал Кама, останавливаясь и закуривая.
Все поднялись на закругленную вершину Богдо и осмотрелись. Было видно, как гуськом спускаются со склона к озеру Баскунчак студенты, и весело белеет панамка их руководителя. Соляной панцирь озера сверкал, как дьявольское зеркало, над степью колыхалось жаркое марево, в выцветшем небе плыли тонкие клочки облаков.
- Похожи на туалетную бумагу… – мечтательно протянула Светка, провожая их взглядом.
- Кто, вон те студенты? – не понял Кама.
- Да нет же! Я про облака…– весело расхохоталась Парамонова, стала буквально давиться смехом.
- Припадок начался. – Поставил диагноз Сашка и приставил к глазам мощный бинокль, оглядывая бескрайний простор.
- Нет, до чего всё-таки странное ощущение! – сказала Светка, неожиданно перестав смеяться. – Всю жизнь проводишь на ровной местности, а тут вот нате вам – обзор до самого горизонта… Даже как-то неуютно.
- Что-то ты разболталась, подруга, – тревожно воззрился на нее Сашка. – Не перегрелась?
- Скорее, оттаяла!
- Ветер поднимается, – Юрик повернулся лицом на север.
- Давайте вот что, – Сашка опустил бинокль, – будем помаленьку обходить гору кругом, спускаясь всё ниже к подошве, внимательно осмотримся…
- Знаки поищем, – Кама невинно глядел себе под ноги.
- Именно, – игнорировал его иронию Сашка. – Пошли.
- Может, сразу в пещеру? – робко предложила Светка.
- Не торопись, она от нас не убежит. Да и информация о ней, как обычно, на уровне сказок дядюшки Примуса…
- А третьего дня ты так не считал! – напомнила ему Светка.
***
Третьего дня началась последняя неделя июля, а у Светки наступил день рождения. У Сашки он приходился на то же самое число, поэтому Светка и предложила всем отмечать у нее дома.
- А что ж, здорово, припрутся всякие гости мужнины, будет отменно занудно…Ещё раз понаблюдаете жизнь высчего обчества! – рекламировала она.
- Да мы ее наблюдали на твоей свадьбе, – напомнил Даркевский.
- Ничего, повторенье - мать ученья! – не сдавалась Светка.
- Угораздило же вас в один день родиться! Вечно с подарками вам мучаешься! – пожаловался Кама в сотый раз.
- Приходи без подарка, мы не обидимся! – великодушествовала Светка.
- Нет уж, ты, может, и не обидишься, а вот я настоятельно требую подарка! – начал дурачиться Карагалиев. – Всё-таки юбилей.
- Я тебе за двоих подарю! – пообещала Светка и погладила его, как деревенского дурачка, по стриженым под машинку черным волосам.
- Женщины красивые будут? – поинтересовался Криушин.
- Будут. Я. – Отрезала Светка.
Вечером вилла была освещена, как океанский лайнер, окна приветливо проглядывали сквозь завесу дикого винограда, придавая всему вокруг таинственный вид.
- Много гостей? – спросил Сашка, расцеловавшись с хозяйкой на крыльце.
- Тридцать один человек, не считая нас пятерых и мужа.
- Главное, постарайся никому не нахамить, – с милой улыбкой напутствовал Игорь Карагалиева, отпихнув его от Светки, – не у тебя одного праздник.
- Ну пошли, чего стоим на пороге-то, – поторопила Парамонова, вталкивая друзей в просторный холл. Поскольку они здесь бывали неоднократно, никаких трудностей с ориентированием на местности не возникло, и археологи непринужденно затесались в то, что Светка неизменно звала «высчим обчеством».
- Значит, ты у нас тоже сегодня именинник, – проявил крайнюю степень дружеского участия Светкин супруг Иван Александрович Лычков, пожимая Сашкину тонкую загорелую руку.
Сам олигарх был здоровенный мужик, имевший разительное сходство с былинным богатырем, если не считать полного отсутствия бороды. Впечатление он производил приятное, и мог бы казаться излишне простоватым, если бы не пронзительно-хитрые светло-зеленые глаза, будто сканирующие собеседника. К Сашке Лычков питал вполне теплые чувства, находя в нем много внешнего, почти родственного сходства со своей высокой худенькой темноглазой женой. Оба они представлялись ему какими-то хрупкими и беззащитными уродцами, требующими постоянной поддержки и надзора. Сашка, в котором хрупкости и беззащитности было не больше, чем в мотке колючей проволоки, давно понял всё это и умело использовал в своих целях.
- Пойдём-ка, Саня, я тебя мартини угощу, – пробасил Светкин муж, со слоновьей нежностью подталкивая гостя к лестнице на второй этаж, – да и разговор есть минут на пять.
Втолкнув Карагалиева в свой кабинет, он запер дверь и прямиком направился к огромному письменному столу в сталинском стиле. Телефон, стоявший на зеленом сукне, тоже производил впечатление сувенира из тридцатых годов.
- Даже не присаживайся, мы быстренько, – сказал Иван Александрович, доставая из ящика стола большой плотный конверт без опознавательных знаков. – Вот, держи, тебе велено передать, сам знаешь, от какого нашего общего знакомого.
Сашка подошел, аккуратно вынул содержимое конверта.
- Смотри-ка сюда, – пояснял Лычков, – вот деньги, сорок тысяч долларов, это пока. Потом, если ещё понадобятся, сообщишь мне, так мы договорились. Вот эта ваша бумажка, открытый лист, а вот его письмо…
- Лорда Карнарвона? – хрипло уточнил Сашка. Лычков устремил на него тяжелый непонимающий взгляд, однако сразу же прояснившийся.
- Да, этого самого лорда. Письмо ликвидируй по прочтении. Ну, считай, это подарок тебе ко дню рождения. Вот и весь наш с тобой разговор.
- Спасибо, – коротко кивнул Сашка, запихивая конверт поглубже под тонкую рубашку, под самый брючный пояс, так что бумага плотно и надежно прилегла к животу.
- Конспиратор! – заулыбался Иван, отпирая дверь. – Но это и к лучшему. Всё, пойдем, а то нас хватятся, вопросы начнутся… Да, я тебя ещё спросить хочу, поскольку со стороны многое видно… Как она там, ей всё нравится? Она всем довольна? Не скучает?
- Светка? – удивился Карагалиев. – Некогда ей скучать, у нас дел по горло, а так вообще всё отлично. Не думаю, что она может быть чем-то недовольна!
- Ты, я надеюсь, ещё не проговорился ей, что со мной дело имеешь?
- Что я, идиот?
Лычков понимающе покивал, и Сашка в очередной раз задался вопросом, насколько опасным мог бы стать при случае этот человек…
- Я, конечно, специально не интересовался, – говорил между тем известный астраханский краевед Останкин Игорю, – но про озеро Баскунчак и гору Богдо есть много интереснейших легенд… И знаешь, далеко не все они историками собраны, спелеологи тоже постарались, и студенты-филологи…
- Ну, Александр Сергеич, может, вспомните хоть одну интересную? Мне бы что-нибудь такое про пещеры тамошние… – старательно раскручивал собеседника Криушин, заботливо подливая ему в бокал вино и поднося пепельницу. Жалел он только, что краевед – не женщина, тогда бы вся эта тягомотина значительно упростилась.
- Хорошо, – снизошел, наконец, Останкин. – Старожилы рассказывали, что в пещере, скрытой в недрах Богдо, в свое время скрывались участники восстания Стеньки Разина, и спрятали там, в пещере, оружие и клад…
Светка и Юрик давно уже прислушивались к разговору, а Кама поодаль настойчиво добивался от какой-то брутальной тётки в бриллиантах, чтобы она непременно позволила ему сфотографировать её в студии.
- Вход в пещеру, как выяснили научные экспедиции, с северо-западного берега озера? – уточнил Игорь у краеведа.
- Именно. И, судя по надписям на стенах пещеры, там и до экспедиций многие побывали.
Светка, прямо-таки шикарная в своем красном китайском платье, проскользнула между креслами:
- А может быть, ещё что-нибудь расскажете, Александр Сергеевич? – попросила она с возможно более милой улыбкой и незаметно подмигнула Игорю, присев рядом с ним. – Ну хотя бы по случаю моего дня рождения…
- Что же, Светлана, извольте. Еще академик Паллас записал, что калмыки очень почитают Богдо, и в качестве жертвоприношений бросают в пропасть латы, оружие, монеты, всякие ценности. В пропасти Большого Богдо есть какой-то подземный поток, соединяющийся с Волгой, поскольку человек, туда упавший, выплывал именно в Волге, и оставался жив. Эти же сведения подтверждал и Монастырский в своём «Спутнике по Волге» в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году. А мне известно также, что и в девяностых годах прошлого века в промоинах по склонам горы находили монеты восемнадцатого и девятнадцатого веков. Киргизы верили, что в пещерах жили некие святые люди, питавшиеся солью и пившие волжскую воду. Киргизы тоже знали о потоке, соединявшемся с Волгой.
- Потрясающе! – изобразила крайний интерес Светка. – Казалось бы, ну Богдо, ну что такого особенного? А оказывается! Сколько же у нас ещё интересного, должно быть!
Останкин улыбался, довольный произведенным на скептичную молодежь впечатлением…
Подошел Сашка, позвал ребят подышать воздухом на веранду.
***
- Я думаю, что история, рассказанная вам Останкиным, не такая уж и сказка дядюшки Римуса, – заметил Юрик, медленно спускаясь вслед за Карагалиевым вниз по склону. – Он же не сам это придумал, и даже не услышал, а взял из достоверных опубликованных источников.
- Ладно, не уйдет пещера, – не сдавался на уговоры Сашка. – Успеем. Мы никуда не торопимся. Сначала гору осмотрим.
Ветер понемногу усиливался, и со всех сторон начали слышаться странные стонущие звуки, тоскливые и жуткие.
- Ого! Гора поёт, – определил Сашка.
- К чему бы? – насторожилась Светка.
- К буре, – сказал Игорь уверенно.
- Может, пора привал сделать? – предложил Кама. – Жрать уже охота.
- Привал можно. Давайте сделаем, – не стал сопротивляться начальник и первым сбросил рюкзак.
- Какой ты сегодня добрый, Сашенька! – съязвил Кама, усаживаясь наземь и доставая припасы.
- А почему к буре, Игорь? – позвала Светка Криушина.
- Здесь знаешь какие ураганы бывают, на озере! Только успевай спасаться… И настоящие вихри и смерчи, вон, как в тыща девятьсот тридцать втором, – не хуже, чем в Лапасе стихия бесилась.
- Вот уж обрадовал ты, спасибочки! – рассердился Кама, настроившийся на мирный пикник.
Некоторое время все молча и сосредоточенно жевали и запивали остывшим крепким чаем из термосов. Ветер всё крепчал, его унылое, ровное и сильное дуновение почему-то наводило тоску.
- Сорок лет ламы из Тибета несли гору Богдо на своих плечах, увидели впереди Волгу,
возгордились, что такие молодцы, и Будда тут же за это придавил их горой. На этом самом месте. – Неожиданно сказал Игорь, наливая себе ещё чаю.
- Это чья легенда? – спросил Сашка.
- Калмыцкая.
- А ну давай ещё! – потребовала Светка.
Игорь довольно улыбнулся.
- Далай-Лама кочевал как-то здесь, не знаю уж, какого рожна ему тут понадобилось, взял и создал гору Богдо. И спал под ней, вот отчего она и вытянулась. Чтоб ему тень дать.
- Что же, выходит, гора эта - искусственного происхождения? – удивился Кама. – Рукотворная?
- Трудно судить… – вздохнул Игорь.
- А ещё какие-нибудь легенды? – подключился Сашка.
- Гора - обиталище богов и духов, – продолжил вместо Игоря Юрик, – и Далай-Лама приказал двум своим подчиненным, тоже святым, принести гору Богдо с Урала на Волгу. А тут, у соленого озера, попалась им какая-то раскрасавица. Один монах соблазнился – и тут же гора рухнула на него и задавила. И стала зваться «святой» горой.
- Блин, кладбище домашних лам какое-то! – передернул плечами Кама.
- Не только лам, – весело отозвался Юрка, – тут и богатырей полно придавленных, которые тоже носили на себе то горы, то мешки с солью.
- Лам всё-таки больше, – подхватил Игорь. – Есть версия, что калмыки пришли сюда из Монголии и затосковали в голой степи, тогда сам Будда повелел святым притащить сюда небольшую такую горку из Тянь-Шаня. Один святой сдрейфил – и гора его вот здесь-то и прижала… И Цаган-Эбуген где-то тут обитает.
- Да вон он, воет, – Сашка мотнул головой в сторону, откуда несся наиболее тоскливый стон.
- Давайте ему поесть и попить оставим, и деньжат подкинем, – распорядился Игорь, заботливо расставляя в неприметной скальной нише нехитрые приношения. Все, даже морщившийся Кама, последовали его примеру.
- Ну, пошли дальше, нечего задницы отсиживать! – снова принял на себя командование Карагалиев, надевая рюкзак.
Спустились еще немного.
- Я же говорил, буря идет! – сказал Игорь, останавливаясь и вглядываясь в темнеющую от близкой непогоды даль. – И очень быстро приближается.
- Это всё мы уже проходили, – обреченно вздохнула Светка. – Берегитесь летающих чайников и палаток.
- А знаете, я подумал, это к лучшему, что мы не смогли выкопать те скелеты. – Вдруг сказал Юрик.
- Что же тут хорошего? – не проявил солидарности Кама, ставший раздражительным от усталости.
- Помните историю с алтайской принцессой? – продолжил Даркевский.
- С мумией принцессы Укока, ты имеешь в виду? – уточнила Парамонова.
- Да, конечно. Помните всю массу версий и слухов, которые начали циркулировать после ее извлечения из погребения?
- Да уж как не помнить, – Сашка сунул в зубы сигарету, – когда такая шумиха была. Все политические катаклизьмы, путч, и землетрясение в девять баллов на Алтае, и ураган две тыщи пятого года в Юго-Восточной Азии – всё ведь приплетали к этой принцессе, дескать, она гневается, что ее не хотят вернуть на Укок, в могилу – вот в мире и творится всякая дрянь… Хочешь сказать, что наши скелеты тоже несут такую сакральную нагрузку, как и эта мумия, и их нельзя тревожить?
- А ты сам не считаешь? – Юрик взял у него сигарету. – Я просто стараюсь проявлять разумную осторожность…
- Нет, почему же, я с тобой согласен. К тому же, как любит говорить Игорёк, нужно читать знаки.
- Ещё бы! – вмешался Криушин. – А знак был явный: засыпьте раскоп, сволочи, и валите с Дэвлет-хана к такой-то матери.
- Что мы и сделали. – Подытожила Светка.
- И слава богу, – кивнул Сашка.
- Нда, – вздохнул Кама, – раньше вы ещё как-то расходились в своих взглядах на всякую чертовщину, зато теперь все одинаково пыльным мешком накрытые!
- Зато ты Фома Неверующий! – фыркнула Светка.
- Фома, между прочим, был любимый и лучший ученик Христа, – не сдался Сергеев, – и поехал за ним в Индию после так называемого распятия.
- Ага, а вот в это, значит, ты веришь, – напустилась на него Светка.
- Разумеется, верю, что был такой проповедник, Иисус Христос, но только на кресте он не умер, а впал в транс от медитации, а потом благополучно бежал в Индию. Многие сообщают о его могиле в Шринагаре, штат Кашмир… Тот же Рерих, или Ошо…
- Давайте об этом не будем, а то так и до драки дойти может, – предложил Игорь, за годы их дружбы наученный горьким опытом.
- Ладно, но пусть тогда признает, если уж признаёт историчность Христа, что археологи часто лезут не туда и тревожат покой сил, которых не понимают! – сказала Светка.
- Археологов ругать удобно, – поджал Кама красивые губы, – а не было бы их, так вообще бы никто ничего ни о чём не знал. Тогда и ругать бы некого было. Археологи тоже разные есть.
- Да, одни тупо прут с лопатой и диалектическим материализьмом, а другие хоть немного почтения имеют к мёртвым, пусть даже из суеверного страха! – заметила Светка.
- Кто-то же должен мыслить здраво! – парировал Кама. – А вообще, считай меня, кем хочешь.
- Зря ты эту тему поднял, – бросил Игорь Юрику, дымя сигаретой. – Теперь они до ночи не успокоятся.
- Кем бы я тебя ни считала, ты всё равно - упёртый, да ещё и зануда! Вот потому и не женат до сих пор! – не отставала Светка.
- Я не женат не поэтому, а вот зато как твой муж тебя терпит - это вопрос века! – немедленно нанёс ответный удар Кама.
- Нашли, из-за чего ссориться, – удивился Юрка. – Мы все не женаты.
- Ага, мы убежденные холостяки! – нашел определение Сашка.
- Ну и что же, а он – всё равно зануда!
- Сама такая!
- И мышление у тебя совковое!
- Да брось, – попытался остановить Светку Игорь, – что же, если человек не женатый, так у него непременно совковое мышление? У меня что, оно тоже такое?
- Я про тебя я даже не говорю, ты – обычный женоненавистник!
- Я?! – опешил Криушин. – С каких это…
- Эй, смотрите! Смерч! – крикнул вдруг Сашка, показывая в степь, на запад.
- Блин, доссорились! – ужаснулась Светка, проследив направление. – А я ни разу смерча не видела… Страшно-то как…
- Ну-ка, ребята, валим отсюда! – скомандовал Игорь, прикинув расстояние.
- Куда? – поинтересовался Кама, щурясь от налетевшей пыли.
- В пещеру! – распорядился Игорь, осмотрелся. – Если успеем опередить смерч на машинах, считайте, что нам повезло! Отсюда до пещеры километров пятнадцать-двадцать…
- Так поселок отсюда ближе, чем пещера! – вспомнил Кама.
- Нечего нам делать в посёлке, забыл, как уговаривались? Всё жильё обходить стороной! – строго напомнил Сашка.
- О, боже, с вами не соскучишься! – ворчала Светка, скача вниз по камням вслед за Игорем. Он и Юрик запрыгнули в «козёл», остальные – в «хаммер», и обе машины дружно рванули с места, подняв тучу пыли. Небо с западной стороны наливалось свинцом, между синюшным брюхом грозы и землей лениво плясала черная змея настоящего смерча, лобовые стёкла сёк песок и мелкий мусор.
Вырулив на автотрассу, машины понеслись на север, в сторону посёлка Нижний Баскунчак, обогнули его, пересекли железнодорожную линию и остановились у балки Пещерной, недалеко от озерного пляжа.
- Смерч уходит за посёлок, – разглядел Сашка, едва они вылезли из машины на изрытую землю.
- Всё равно пошли, внутрь зайдем, – Светка вытащила из машины рюкзак. – Зря, что ли, примчались, как угорелые!
- Смерч, между прочим, штука подлая, по Крыму знаю, – сказал Игорь. – Он может и повернуть. Если ему в башку стукнет.
- Пойдем в пещеру, надоели вы со своими страшилками! – рассердился Кама.
- Пошли, я знаю, где вход, я тут когда-то бывал. – Игорь надел рюкзак с прикрученной неизменной сапёрной лопаткой.
- Вот она родная, Баскунчакская пещера. – Криушин заглянул в неуютный с виду темный провал, напоминающий колодец, из которого тянуло холодом. – Здесь сначала ход отвесно идет, придется по веревке спускаться.
- Так давай, чего ждёшь? – поторопила Светка. – Верёвка-то у тебя.
Игорь, не отвечая, вытащил из рюкзака аккуратный моток альпинистской веревки, обмотал ее конец вокруг пояса, закрепил карабином, бросил моток Юрику.
- Держите как следует, я спущусь, проверю, как там, потом вам крикну. Ждите. Если всё нормально – второй спустите Светика, потом веревку закрепите вон за тот крюк, видите?
- Эге, а кто его тут вколотил? – Сашка внимательно рассмотрел намертво вбитый в гипсовую породу стальной крюк.
- Спелеологи, давно уже. Ладно, я пошёл. Веревку не дёргайте.
Игорь, разматывая моток, осторожно перелез через сглаженный край колодца и, отталкиваясь от отвесной стенки ногами, скользнул вниз. Метра через три спуск стал более пологим, и веревка оказалась не нужна. Игорь встал на ноги, включил фонарь и осветил черный зев пещеры впереди. Всё было обыкновенно, валялась у стенки смятая пачка сигарет.
- Свиньи! – пробормотал «чёрный» археолог и, пригибаясь, пошел по почти ровному коридору. Когда веревка натянулась, он отцепил ее и аккуратно положил на пол, чтобы, вернувшись, снова прикрепить к поясу. Холод постепенно начал пробирать до костей, потому что снаружи было не меньше плюс сорока, а здесь и до десяти градусов вряд ли доходило.
Через несколько десятков метров потолок подземного коридора начал понижаться, и скоро Игорю пришлось лечь на живот и продвигаться по-пластунски. Добравшись до входа в довольно приличный подземный зал и убедившись, что путь свободен, он повернул назад, сматывая веревку.
- Эй! – позвал он товарищей, остановившись, наконец, у выхода наружу. Четыре головы появились над краем колодца.
- Ну как? – спросил Сашка.
- Порядок, путь открыт, можем лезть. Давайте Светку.
- Мы веревку к крюку уже закрепили, – сказал Кама.
- Смерч повернул в озеро, представляешь? – Светка спустилась прямо Игорю в руки. – Ой, какой ты холодный!
- Как айсберг в океане… Замёрз я здесь. А смерчи всегда так делают. – Он осторожно поставил её на пол.
По очереди слезли Сашка, Кама и Юрик.
- Скоро придется ползти на брюхе, – обрадовал Игорь. – Пошли.
- На брюхе так на брюхе, – вздохнул Сашка, включая фонарь.
- Холодно, как в склепе! – поёжилась Светка.
- Сплюнь! – строго велел Сашка. – Склепов нам тут не надо…
- Не вздумайте ни с чем сравнивать темноту! – перебил Кама, вызвав дружное хихиканье.
- Ненавижу холод! – бурчала Светка, раскатывая подвернутые рукава рубашки.
- Я тоже, – вторил ей Сашка.
- Тепличные растения! – насмехался над ними Криушин. – Вот, дети, теперь ползём.
И, подавая пример, нырнул в вызывающий жуть низкий лаз.
- У меня клаустрофобия, – объявил Карагалиев.
- Главное, вовремя предупредить! – съязвил Кама.
Светка молча улеглась на живот и ловко поползла вслед за Игорем.
- Колотун-шайтан! – определила она, выбираясь на открытое пространство. – Я замерзаю, на фиг!
Игорь взял у нее фонарь и помог подняться.
- Свитер дать? – спросил он, сжимая её холодную руку в своей.
- Да у меня свой есть, спасибо. – Она взяла у него свой фонарь.
С пыхтеньем, кряхтеньем и ругательствами в зал вползли остальные.
- Карагалиев и прочие, – строгим тоном обратился к ним Игорь. – Ругаться в пещерах категорически воспрещается.
- Ладно, прости, – ответил Юрик, – больше не станем.
- А здесь можно заблудиться? – Светка тесно прижалась к Игорю и уткнула озябший нос в его широкую грудь.
- Вообще-то, это лабиринтовая часть пещеры… – сказал он, обхватив ее одной рукой. – Заблудиться не заблудимся, только нельзя разделяться и упускать друг друга из виду.
- Ну чего, веди нас, товарищ экскурсовод! – сказал Игорю Сашка, машинально отряхивавший одежду.
- Я прочла перед поездкой, – сказала Светка, неохотно отодвинувшись от Игоря, – что в пещере четыре зала, - зал Органический, Живых камней, Четвертого выхода и Обвальный. Только я не поняла ни хре… в общем, не поняла, в какой последовательности они расположены.
- Какая разница, – вздохнул Кама. – Мы же не спелеологи… чтоб залы изучать!
Светя фонарями и внимательно разглядывая стены, пол и потолок, они продвигались вглубь пещеры. Вдруг в луче Светкиного фонаря что-то метнулось по полу.
- Мышь! – крикнула она, быстро повернувшись. – Ей-богу, парни, мышь-полёвка пробежала!
И, бросившись на колени, полезла посмотреть внимательнее. Парни присели рядом, светя в темный провал.
- Что тебе эта мышь далась! – сказал Сашка, поднимаясь. – Пойдем дальше.
- Жалко, убежала, – вздохнула Светка, встав с колен. – Что-то у меня голова гудит. У вас ни у кого такого ощущения нет?
- Нет, вроде бы… – отозвался Юрик.
- Воздух тут неплохой, – пожал плечами Сашка.
- У тебя, наверное, давление упало, – определил Игорь.
- Ага, наверное.
Через несколько шагов Светка опять бросилась к стене.
- Опять мышь! – рявкнула она, наклоняясь. – Чёрт!
- Что ещё? – обозлился Кама.
- Кровь из носа пошла! – Светка, нагнув голову, чтобы кровь не попадала на одежду, а капала на пол, достала из кармана платок и прижала к носу.
- Сейчас остановится, – успокоила она товарищей, закидывая голову.
Парни терпеливо ждали, когда можно будет идти дальше.
- Ребята, змея! – раздался в оглушительной тишине звонкий Сашкин голос.
Все, как по команде, обернулись и в скрестившихся лучах фонариков увидели блестящую узорчатую змею, привставшую и в упор глядевшую на них.
- Это полоз, – определил Игорь, – он не ядовитый.
- Он мышами питается, – вспомнил Юрик.
- А чего он так уставился? – осторожно поинтересовался Кама.
- Нравишься ты ему! – сказала Светка, убирая ненужный больше платок в карман.
Полоз покачнулся, пошевелил раздвоенным языком и, опустившись, медленно заскользил прочь. Потом остановился, опять приподнял верхнюю часть тела и опять уставился на ребят.
- По-моему, он чего-то от нас хочет, – предположил Игорь.
- И к гадалке не ходи… – закивала Светка.
- Тогда пойдемте, а то ему надоест ждать! – Сашка решительно направился к змее, и та поползла вперед.
- Слушайте, это, наверное, и есть Обвальный зал, – прошептала Светка, обводя фонарем валявшиеся на полу неровные глыбы разных размеров. – Я читала, что в нем как раз камни большие и лежат…
- Значит, так и есть, – отозвался Игорь.
- Он уполз в нору! – воскликнул Сашка, следивший за полозом.
Все сгрудились перед темной щелью у самой стены пещерного зала.
- Вот в эту дыру он уполз, – Сашка показал небольшой провал.
- А это что такое, рядом? – Игорь наклонился и потрогал рукой шершавую выпуклость. – Мягкая порода…
- Мягкая? – Светка потыкала пальцем. – А и правда… Да ёлки зелёные!
Из носа у нее опять закапала кровь, быстро впитываясь в непонятный мягкий камень. Светка отодвинулась, достала платок и, усевшись на пол, прислонилась затылком к холодной стене пещеры.
- Может, нам пора уходить? – с тревогой глядя на нее, высказался Юрик.
- Может, и так. – Согласился Сашка. – А чего нас полоз этот звал?
- Может, он вас и не звал, – заметил Кама, – просто вы видите не то, что есть, а только то, что хотите увидеть.
- Ладно, рискнём! – сказал Игорь и отцепил от рюкзака сапёрную лопатку.
- Что ты хочешь делать? – поинтересовался Сашка.
- Проверю, что это за мягкая порода, – и воткнул лопатку в то самое место, куда накапала кровь.
Лезвие лопаты сразу же провалилось по самый черенок.
- Эге! – Игорь посветил фонариком в непроглядную темноту открывшегося провала. – Кажется, тут какое-то подземелье…
- Ничего не напоминает? – Светка придвинулась вплотную.
- Вот то-то и есть, что напоминает… – охотно признал Игорь.
- А ну дай сюда лопату! – Сашка с неожиданной силой и свирепостью отпихнул Игоря, дёрнул у него из рук лопатку и принялся остервенело орудовать ею.
- Сань, я тебя уже прям боюсь! – Игорь опасливо отодвинулся от Карагалиева. – Ты какой-то одержимый!
- У него просто золотая лихорадка. – Изрекла Светка, во все глаза вглядываясь в дыру, которую Сашка раскапывал. Наконец, он отбросил лопату и поманил Каму.
- Щёлкни пару кадров, – велел он. Кама послушно достал из футляра на шее фотоаппарат и заснял стену пещеры, часть пола и разрытую яму.
Сашка распластался на животе и просунул в дыру фонарь.
- Дайте мне ещё фонарь, – потребовал он, протянув руку. Светка вложила в нее свой фонарь, и Сашка присоединил его к своему.
- Ну что там? – не выдержал Кама.
Сашка поднялся.
- Сами посмотрите, – он убрался от дыры, пропустив Игоря. Заглянув вниз, тот только присвистнул и уступил место Светке.
- Следы! – глухо воскликнула она.
- Дай мне посмотреть! – взмолился Кама, тягая Светку за карман штанов. Она неохотно вытащила голову из провала. Кама, держа фотоаппарат наготове, заглянул в темноту.
- Правда следы… Ёлы-палы! Посветите мне как следует, я сфотографирую!
Юрик, Светка и Сашка направили лучи фонарей в провал.
Отщелкав серию кадров, Кама отдал цифровой аппарат Сашке, а сам сделал несколько снимков на старую добрую «Смену-8», однажды уже выручившую их экспедицию.
Наконец, Даркевский тоже смог заглянуть в дыру. В глубину метров на десять уходило просторное помещение с сухими гладкими стенами, пол его был покрыт слоем светлого чистого песка. На нем явственно виднелись крупные четкие, будто вчера оставленные, следы босых человеческих ступней. Вокруг и рядом с ними было полно куда более маленьких следов явно обутых ног.
- А немаленькие ножки!– Сказал Юрик. – Те, что босые. Прямо как у меня. И ведут эти следы куда-то. И все прочие, от обуви – тоже…
- А куда? – Игорь и остальные обернулись на Юрика.
- В глубину и дальше в сторону. То есть, я имею в виду, что подземелье это, видимо, куда больше, чем мы сейчас видим. – Пожал тот плечами, удивляясь их невнимательности.
- Нужно туда спуститься! – возбужденно сказала Светка. – Сфоткать как следует и проверить, куда они ведут!
- Дыра маловата… – заметил Игорь с сожалением.
- Это для тебя маловата, а для меня - в самый раз! – всё больше оживлялась Парамонова. – Я спущусь по веревке, сфотографирую, и пройду по цепочке отпечатков, насколько получится, потом вы меня вытяните.
Все уставились на Сашку, ожидая его решения. Он помолчал, раздумывая.
- Не думаю, что следы здесь оставили недавно… Может статься, что на том конце их цепочки окажется что-то… или кто-то…
- Давай я уже полезу, ладно? – нетерпеливо оборвала его рассуждения Светка. – А то вдруг сюда припрутся туристы какие-нибудь!
- Вот это и настораживает… – заметил Сашка.
- А мы потом дыру замаскируем, вон ту глыбу подтащим, – показал ему Игорь. – Тогда никто не узнает, что мы тут рылись. А сами вернёмся как можно быстрее…
- Если выяснится, что вообще стоит возвращаться! – заметил Кама.
- Я полезла! – Светка решительно сняла рюкзак. – Нечего гадать… Игорь, веревка ещё есть?
- Сейчас. – Он достал из рюкзака моток, поменьше первого. – Иди, я тебя пристегну.
- Холодно. – Передернула плечами Парамонова. – Быстрее давай!
- Мне кажется, дыра всё-таки маловата, – с сомнением заметил Юрик.
- Застряну – вытащите!
Светка улеглась на пол пещеры, осторожно просунула ноги в провал, пробуя, сможет ли протиснуться в дыру вся.
- Ну как? – Сашка присел рядом, светя фонарем в провал, смотрел озабоченно.
- Блестяще, – проворчала Светка, спустившись уже по грудь. – Всё, теперь спускайте меня.
Игорь и Юрик, крепко держа веревку, осторожно травили её по мере того, как Светка скрывалась в провале.
- Давайте мне фотоаппараты! – позвала она из глубины. – И фонарь мне дайте. Нет, лучше два.
Аккуратно, чтобы не потревожить песок, Парамонова принялась фотографировать загадочные отпечатки со всех возможных точек, то вставая на колени, то припадая к самой земле, то поднявшись на цыпочки.
- Положи коробок спичек для сравнения размеров! – напомнил ей Кама сверху.
- Я помню, – отозвалась Светка, напрочь поглощенная своим делом.
- Вы ничего не слыхали? – вдруг насторожился Юрик, поднявшись на ноги и беспокойно оглядываясь.
- Идёт кто? – Встревожился Игорь.
- Нет, будто гул какой-то…Низкий такой, неприятный… Может, это у меня в ушах гудит.
- Я ничего не слыхал, – посмотрел на них Кама.
- Я тоже. – Сашка, свесившись по грудь, наблюдал за Светкой, ползающей в подземелье.
- Я закончила съемку! – сообщила она через долгих двадцать минут. – Всего тут на пятачке в три метра двенадцать отпечатков босых ног, явно человеческих. И не меньше трех десятков следов ног в какой-то простой обуви. Подошва гладкая, в смысле, без протектора, без узоров…
- И больше ничего нет? – забеспокоился Сашка.
- Вообще-то, здесь коридор дальше идет. В темноту, а какой он длины, не знаю. Так что я пошла. Если позову – спуститесь за мной кто-нибудь. Всё, счастливо оставаться…Э-э, у меня опять кровь из носа!
- Я тоже спущусь! – решил вдруг Сашка и, не дожидаясь ничьей реакции, без проблем, как и Светка, протиснулся в провал и ловко сполз по веревке.
Парамонова, снова прижимая к носу платок и светя фонарем, осторожно продвигалась по открывшемуся просторному коридору с высоким потолком. Сашка отставал на шаг.
Цепочка «босых» следов тянулась в тёмную даль подземного хода. Следов обутых ног было так много, что следить за ними стало очень трудно. Светка всё время останавливалась, чтобы заснять очередную группу отпечатков на «Смену» и на цифровик. Веревка, закрепленная к ее поясу, неспешно разматывалась и оставалась позади.
- Сань! – вдруг позвала Парамонова испуганно.
- Смотри! Фрески! – больно вцепившись ногтями в руку начальника экспедиции, она показала на стену, на высоту выше человеческого роста.
- Ёлки зеленые… – только и сумел выдохнуть Сашка, освещая фонарем стену коридора. Светка, слегка оправившись от удивления, лихорадочно фотографировала нарисованные красной охрой простые, почти схематичные изображения всадников с копьями и луками, коров и лошадей, женщин с длинными волосами и непонятного высокорослого человека с бычьей головой.
- Ты гляди, – прошептал Карагалиев, – всадники явно монгольские, похоже на петроглифы Центральной Азии… А этот-то - ну чистый Минотавр!.. А вон ещё рисунки!.. Иди сюда!
- Сцена поклонения… – бормотала Парамонова, не переставая отщёлкивать всё новые кадры. – Минотавру поклоняются люди… Или это какой-то жрец в бычьей маске…
- Смотри, тут обутых следов мало остается… Будто из всей толпы осталось человека три, не больше!
- А босые ноги всё ещё есть…
- Хватит, – Сашка крепко взял Светку за плечо, – не трать плёнку, поэкономь… Знаешь, эта пещера могла быть чем-то вроде храма…
- Конечно. – Светкины руки заметно дрожали. – Подожди.
Она достала из кармана штанов пустую пластиковую пол-литровую бутылку, отвернула крышку и набрала в нее светлого песка, стараясь не потревожить следы. Закрутила пробку и убрала трофей назад в карман.
- Пошли вперёд.
Следы на тонком песчаном слое вели всё дальше.
- Стоп. Тут развилка. – Сашка замер на месте, шаря лучом фонаря по стенам и потолку. - Следы разветвляются, как и коридор.
- А ведь это лабиринт! – Сказала Светка зловещим шепотом.
- Сейчас, – сказал Сашка, порылся в многочисленных карманах своих штанов и достал монетку.
- Зачем она тебе?
Сашка щелчком подбросил монетку и проследил, куда она упадет. Взлетев к потолку, монета ударилась о каменный выступ и приземлилась у входа в правое ответвление хода.
- Что ж, добро пожаловать! – Сашка не стал поднимать денежку из песка. – Пошли направо.
Еще шагов сорок они продвигались по коридору, следуя за отпечатками таинственных ног, причем ход заметно изгибался влево. Рисунки больше не попадались.
- Стой! – рявкнул Сашка. Светка замерла.
В луче Сашкиного фонаря у стены виднелся узкий боковой ход. Следы уходили в него. Светка и Сашка заглянули в боковой ход, освещая его обоими фонарями.
- Пол вверх уходит! – удивился Сашка.
- И песка там нет. И следов.
- Я пойду вперёд, – Сашка протиснулся мимо Светки.
- Верёвка кончилась! – сказала она. – Глянь, как натянута.
Сашка раздумывал несколько секунд.
- Я пройду туда. Если следы опять появятся – позову. Тогда ты отстегнёшь веревку и придёшь. Если там ничего интересного, я вернусь.
- Давай, – кивнула Светка и села на пол. – Не потеряйся только.
Сашка скрылся в проходе, стал подниматься по полу, заметно уходившему вверх.
Через несколько минут Светка услышала глухой вскрик. Похолодев от испуга и выругавшись, она вскочила, отстегнула с пояса веревку и ринулась в узкое ответвление коридора, оскальзываясь на обнаженном камне. Этот ход оказался коротким: Светка почти сразу выскочила в просторный зал.
Сашка стоял посреди него и заворожено смотрел на то, что покоилось у противоположной от входа стены. Судорожно сглотнув, Парамонова сказала:
- Иди за парнями. Я буду фотографировать.
***
- Видать, коридор оказался приличной длины… – вздохнул Игорь. – Курить хочется - смерть…
- Следы босых ног принадлежат человеку высокого роста, – раздумывал вслух Юрик, сидевший на своем рюкзаке, – во всяком случае, они заметно крупнее прочих следов. Будто этот босой шел спокойно, а вокруг мельтешили эти, обутые…
Кама вскочил и метнулся к провалу.
Игорь и Юрик тоже вскочили.
- Сашка кричал! – Кама упал на живот и встревожено заглянул в дыру…
- Сань! – крикнул он в темноту. – Ты где?.. Господи, вот он!
- Спускайтесь. – Сказал Сашка, появляясь внизу. – Берите из моего рюкзака полиэтилен и пошли. Быстро.
Парни, не задавая вопросов, выполнили его указания, раскопали лопатками вход в подземелье, чтобы пролезть туда смоги даже Юрик с Игорем, и быстро спустились.
- Бог ты мой, ты чего так дрожишь, Сань? – удивился Игорь, тронув Карагалиева.
- Ты сейчас точно так же задрожишь, – пообещал Сашка.
- Со Светкой что-то? – Игорь схватил его за локоть.
- Нет, с ней ничего. Пойдем, мы кое-что нашли.
Добравшись до маленького зала, парни увидели Светку, стоявшую на коленях с наведенным фотоаппаратом. Сделав кадр, она обернулась.
- Ты ничего не упустила? – сразу же напустился на нее Сашка. – Со всех ракурсов сняла?
- Я тут даже на пол рядом с ним ложилась, чтобы щелкнуть его милую улыбку! – сердито отозвалась она.
- Мы Минотавра нашли, – вымученно улыбнулся Карагалиев ребятам. – Обратно пойдём - фрески покажу.
Кама, Игорь и Юрик подошли к Светке, присевшей на пол.
У стены на небольшом естественном возвышении лежал длинный, больше двух метров, сверток: будто чьё-то массивное и длинное тело завернули в добротные ковры с узором, похожим на калмыцкий, а потом перевязали кожаными ремнями. Всё это под воздействием времени порядком истлело и расползлось. Край свертка был аккуратно отогнут, и прямо на вошедших жутко скалился рогатый коровий череп.
- Что такое? –недоуменно сказал Игорь и подошел к странному покойнику.
- Ты на ноги посмотри, – посоветовала в мертвой тишине Парамонова.
Игорь, Кама, Сашка и Юрик посмотрели.
- Человеческие ступни! – Кама встал на колени. – Кости ступней - человеческие…Что ж это такое, люди добрые…
- Минотавр. – Уже освоился Криушин. – Ноги человека, голова быка. Сыночек жены царя Миноса и священного быка. Привет семье.
- Сначала придется развернуть ковер, посмотреть, что там внутри, – заметил Сашка. –Давайте-ка.
Кама, взяв у Парамоновой свои фотоаппараты, принялся фотографировать каждый шаг.
Сашка, Светка, Юрик и Игорь предельно осторожно отвернули расползшийся край ковра, предварительно подрезав сгнившие ремни.
- Минотавр! – вырвалось у Светки.
- Ничего не могу возразить… – медленно сказал ей Даркевский.
Внутри коврового свертка лежал на спине огромный скелет человека с массивными костями. Голова его была повернута вбок, только вот череп был не человеческий, а коровий.
- Голова, похоже, не приставлена кем-то ради шутки… – сказал Игорь хрипло. – Это его родная голова, мамой клянусь.
- Весь скелет в красной охре. – Показала Светка. – Ничего не напоминает?
- Ну да. Кентавров. – Отозвался Игорь.
- Ковры истлели не сильно, транспортировку, думаю, выдержат. – Сашка взял из безвольной Каминой руки рулон полиэтиленовой пленки. – Придется забрать его отсюда немедленно.
- Ты шутишь? – Светка в недоумении посмотрела на него. – Как это забрать?
- Положим сверток на полиэтилен, привяжем веревку и осторожно потащим по полу, благо он ровный.
- Можно проще, – предложил Игорь. – Уложим весь сверток на связанные лопаты. Так волочь легче будет, да и ему безопаснее.
- Сначала пронумеруем и пометим кости, на случай, если они сместятся при переносе, – напомнил Юрик, доставая из своего рюкзака прозрачную клейкую ленту, нож, блокнот и карандаш. – Вообще, не стоит так уж переживать из-за того, что кости сместятся. В любом случае, это же и так скелет, а не целая мумия. Кроме того, когда мы уложим красавца в машину, всё равно придется его потревожить. Да и волочь по тому проходу ползком будем.
- Ладно, начали! – скомандовал Сашка.
- Эй, поглядите-ка сюда! – Светка наклонилась над скелетом, почти задевая его своим длинным носом. – Царапины какие-то!
- Где? – Сашка мгновенно наклонился рядом. – Вот эти? На рёбрах?
- Ага. Вот, и вот…
- Интересно, – Игорь внимательно рассматривал длинные ровные достаточно глубокие царапины, исполосовавшие края нескольких ребер скелета с левой стороны. – Конечно, до специального анализа могу только приблизительно угадать, но, сдается мне, это следы ножа. Или копья. Короче, его пырнули чем-то…
- Убили? – ужаснулся Кама.
- Может, в жертву принесли? – предположил Карагалиев.
***
Когда, покрытые пылью, синяками и ссадинами, все пятеро выбрались, наконец, наружу, была уже ночь, и здесь, вдали от городского света, небо казалось белым от звёзд. Отчетливо виднелись сияющие туманности и острова тьмы на Млечном Пути. Светка, усевшись на землю, беззвучно плакала от перенапряжения. Игорь отвязывал свою веревку от крюка. Сашка, Кама и Юрик с наслаждением курили, рассевшись вокруг своей драгоценной добычи. Машины, как таинственные застывшие мастодонты, темнели поодаль.
- Поехали, – нарушил молчание Сашка. – Свет, ты как, машину вести сможешь?
- Что тебе ответить на этот идиотский вопрос? – она высморкалась в свой окровавленный платок.
- Значит, сможешь, – с удовлетворением кивнул Карагалиев. – Пошли.
- Доедем до города, сделаем привал у меня, – бросил Игорь, направляясь к машине.
- Укладывайте Минотавра на пол, между сиденьями, – велела Светка парням.
***
Игорь жил в оставшейся ему от деда квартире на третьем этаже того самого дома, напротив которого в скверике стоит бюст Александра Сергеевича Пушкина.
Мерзко каркали вороны, извещая о приближении рассвета. Оставив машины во дворе, археологи бесшумно поднялись по лестнице, неся сверток со скелетом осторожно, будто стеклянный, и ввалились в прихожую.
Касаясь головой высокого потолка, безмолвным стражем в углу высилась деревянная фигура жирафа с фосфорическими глазами. На стенах скалились африканские маски и чучела птиц, оставшиеся ещё от Игорева дедушки – кадрового чекиста, заядлого охотника и коллекционера.
Минотавра внесли в квартиру и уложили прямо посреди гостиной на пол.
- Я пойду сделаю пожрать, – решила Светка, разувшись, – а вы по-быстрому топайте в ванну, потому что потом я в неё залягу не меньше, чем на час!
Кама, непрерывно зевая, побрел в Игорев кабинет, прихватив цифровой фотоаппарат, чтобы сбросить все отснятые кадры в компьютер.
- Горьким опытом мы уже научены, поэтому сделай несколько копий на диски, и мы все возьмем по одной. Для сохранности! – напутствовал его Сашка, прежде чем скрыться в ванной.
Пока Игорь и Юрка хищно рассматривали трофей, ползая по полу, Парамонова занялась чисткой картошки, кипячением чая и жаркой яичницы.
- Кстати, ведь в самой горе Богдо есть выходы триасовых пород… – задумчиво сказал Юрик.
- И что с того?
- А то, что в триасовом периоде мезозойской эры появились все эти огромные динозавры – плезиозавры, ихтиозавры…
Игорь поднял голову и посмотрел на него.
- Стало быть, наш мутантик вполне может быть мезозойским…
- Да, и что же, жил несколько миллионов лет? – срезал его Даркевский. – И дожил до семнадцатого века, к которому относятся вот эти калмыцкие ковры?
- Во-первых, не так уж я и уверен, что они именно калмыцкие, – возразил Игорь. – Во-вторых, почему – именно до семнадцатого? А может, он помер давным-давно, да его просто перезахоранивали много раз?
- Вроде бы и резонно, но вот только, насколько мне известно, никакое живое существо не будет жить миллионы лет подряд…
- Да, что-то не то… – Игорь покусал губу. – А ведь похоже на то, что это было преднамеренное захоронение…
- Как и кентавры, – согласился Юрка, – охра на костях сама по себе говорит за это…
- Ну, а здесь не только охра, – Игорь аккуратно раскрыл ковер, и скелет снова предстал им во всей красе. – Здесь и настенные росписи, и вот этот ковер, и ремни, которыми спелёнутое тело перетянули… И место захоронения.
- Явный лабиринт! – вспомнил Даркевский.
- Как на Крите, – вздохнул Игорь.
- Я вышел! – сообщил Карагалиев, появляясь из ванной в одном полотенчике, накрученном в виде набедренной повязки. – Твоё полотенце я взял, Игорь.
- Ладно, я сейчас достану новые. – Хозяин квартиры нехотя поднялся с пола и ушел в комнаты.
Сашка присел на его место и вперился взглядом в находку.
- Что скажешь, начальник? – поинтересовался у него Юрик.
- Вот думаю, с какими рожами мы принесем эти бренные косточки экспертше в морг, – Сашка подобрал с пола пачку сигарет и задумчиво закурил. – И с какой рожей она их возьмет.
- Какая тебе печаль в том, что она там скажет или как посмотрит? – отмахнулся Юрик.
- Просто она может отказаться экспертизу проводить… После того раза.
- Надо постараться, чтобы не отказалась, – сказал Юрик.
- Очень ценное предложение! – Сашка ядовито посмотрел на него. – И каким же образом я это организую? Предложу ей взятку в особо крупном размере?
- А почему бы нет? – Юрик пристально посмотрел на него. – Чем не вариант? Денег тебе выдали больше чем достаточно…
- Иди ты знаешь куда! – искренне разозлился Карагалиев.
- Он же у нас борец со взятками, забыл? – вмешалась Парамонова, как раз вышедшая из кухни.
- Тогда Игоря пошлём, он обходительный, – снова внёс предложение Юрик.
- Шурочка, пораскинь мозгами, ты же у нас вроде самый умный, – сказала Светка, присаживаясь рядом с Карагалиевым.
- На что ты намекаешь? – насторожился Сашка.
- Ладно уж, так и быть, объясню. Этот скелет – именно то вещественное доказательство, которого тебе так не хватало, чтобы вести переговоры с твоим лордом Карнарвоном, правда же?
- Правда, – Сашка даже перестал курить.
- Теперь оно у тебя есть. Так что смело можешь звонить этому своему дону Карлеоне и требовать, чтоб он помог нам с генетической экспертизой. Догоняешь, чего я от тебя добиваюсь?
- До-го-няю… – по слогам выговорил Карагалиев.
- Если у тебя остались сомнения – вот тебе убойный аргумент. Эта наша местная экспертша просила на нее нигде не ссылаться, так? Значит, в научном плане от ее экспертного заключения проку нам – ноль. Так какой смысл просить ее делать ещё анализы, если на них сослаться нельзя? Теперь даже ежу понятно, что мы наткнулись на какую-то жилу…
- Какую жилу? – не понял Даркевский. – Золотую?
- Нет, жилу находок. Один раз – случай, ладно. Но две похожих находки – уже тенденция. Думаю, будет и третья, и пятая… Святых же семь? Семь. Может, и скелетов таких вот будет семь, не знаю…
- Но ты к чему клонишь-то? – напомнил Сашка.
- К тому, что раз мы попали в жилу – можешь обрадовать своего спонсора, а под это дело и попросить его помощи – не денежной только. Например, пусть организует нам связь с какой-нибудь лабораторией, которая не будет бояться, что мы на нее сошлёмся. Понял уже или нет?
- Я понял, понял, – заулыбался Сашка.
***
Водитель с двадцатилетним стажем Василий Артемьевич Супонин подогнал свою побитую «волгу» к воротам дачного массива и настойчиво посигналил. Сонный от жары сторож заторможено вышел из будки, перебросился с Супониным скупым приветствием и открыл ворота. Подъехав к своей даче по улочке, петлявшей между густыми зарослями малины и крыжовника, пробившимися сквозь заборы участков, Василий Артемьевич не удержался и смачно выругался. С участка новых соседей, купивших дачу его старого друга, опять натекла здоровенная лужа, перегородившая всю улицу. Ну не умеешь ты поливать по-человечески, так хоть приди, спроси, тебе всё подскажут. Так ведь нет! Мы сами с усами… Молодые идиоты. У Мишки за пятнадцать лет ни одной неисправности не было, даже трубы никогда не протекали, а эти не успели купить – и уже в пятый раз за сезон всё залили. Теперь к своим воротам пробираться по грязной жиже придется, как на танке… А сегодня ещё надо погрузить не меньше двадцати ящиков…
Супонин вздохнул, вылез из машины и отпер свою калитку. Так и есть: сын с женой дрыхнут в доме, вместо того чтобы собирать яблоки, как договаривались. Всё самому делать приходится…
День выдался тяжелым. Сын Петька со своей дурой Ленкой всё время огрызались, работали из-под палки, всё норовили полежать в тенечке и выпить пивка. Неудивительно, что с такими горе-помощниками запланированные десять ящиков яблок, пять ящиков огурцов и пять – с помидорами, удалось собрать только к позднему вечеру.
Чтобы не разворачиваться в темноте в узких проулках дачного участка, Супонин отцепил от «волги» прицеп, закатил его в дачные ворота, развернул машину на ближайшем пятачке и подъехал к своему забору. Невестка умудрилась поскользнуться и грохнуться прямо в проклятую лужу, натекшую от соседской дачи, и закатила истерику. Василий Артемьевич в тихой ярости кое-как соединил с автомобилем прицеп, погрузил в него ящики с дарами природы и, загнав в салон семейство, повернул ключ зажигания…
***
- Садись, – сказал Иван Александрович Лычков, открывая Сашке дверь своей машины. Как ни странно, он сам был за рулем – очевидно, отпустил шофера.
- Добрый день, – поздоровался Карагалиев, усаживаясь на переднее сиденье.
- Добрый, – кивнул Лычков, выруливая на проезжую часть. – Я так понял, у тебя есть что сообщить нашему общему знакомому.
- Да. Мне надо поговорить с ним по телефону, который совершенно точно не прослушивается.
- Вон, на заднем сиденье, – мотнул головой Лычков. Сашка обернулся и увидел сотовый.
- Нажмешь седьмую кнопку и можешь говорить, сколько влезет. На меня внимания не обращай.
- Спасибо. – Сашка послушно выполнил все олигарховы указания и стал ждать, пока Владлен Фаридович снимет трубку.
Юрик, миновав скверик с бюстом Пушкина, обогнул дом и зашел в подъезд. Пришлось буквально влепиться в стену, чтобы пропустить спускавшуюся бабку с истошно тявкающей болонкой на поводке. Мысленно желая обеим скорейшей отправки к праотцам, Даркевский наконец дотащил до Игоревой двери пакеты с продуктами и надавил на кнопку звонка.
- Ты Шурку не видел? – озабоченно поинтересовался сам хозяин, забирая у Юрика покупки.
- Он же сказал, что домой сбегает, – бросил Даркевский и устало присел, расшнуровывая кроссовки. Из глубины квартиры слышалась перебранка Светки и Камы, не могущих договориться, в каком масштабе вычерчивать «малую берцу».
- Соли нигде нет. – Сообщил Юрик. – В жизни такого не видел, чтоб в Астрахани соли не было! Я обошел шесть магазинов, и везде, будто корова языком слизнула, представляешь?
- Кстати, как-то раз такое уже всё-таки было, – припомнил Игорь, распихивая принесенные полуфабрикаты в холодильник. – Кто-то пустил слух, что соли не будет, ее мгновенно скупили, а потом перепродавали по пятьдесят рублей килограмм. Или около того. И многие кретинозавры ведь покупали, запасались на случай ядерной войны, понимаешь ли. Только, ясен перец, через два дня всё нормализовалось, опять все магазины были забиты, опять она стала по два рубля кило. Вот людям обидно было!
- Сейчас то же самое, – отозвался Даркевский. – Народ поговаривает, что на Баскунчаке какая-то авария, вот соль и кончилась. И ее моментально расхватали. И наверняка уже спекулянты на этом нагрели руки …
- Ладно, перебьемся пока, у меня ещё пол-пакета осталось.
- Ну жуть, в общем… Ладно, я пошел отчет дописывать. Они дочертили череп уже наконец?
- Да, с полчаса назад. Так что можешь сканировать рисунки, они на столе.
Гостиная, где разложили в анатомическом порядке кости Минотавра, была загромождена чертежными планшетами с натянутыми листами ватмана и миллиметровой бумаги, рулонами кальки, банками с карандашами и плакатными перьями, под ноги то и дело попадало содержимое готовален, а китайская тушь оставила многочисленные пятна на отогнутом истертом ковре. На свободных участках пола были скомпонованы серии фотоснимков скелета и всех его частей, а Светка и Кама, выделывая замысловатые пируэты и демонстрируя чудеса гибкости, перемещались среди всего этого хаоса. Юрик и Сашка занимались составлением отчета о находке, оккупировав Игорев кабинет и компьютер. Самому Игорю было поручено записать все подробности их пещерного приключения в более живом и неофициальном стиле, чтобы включить этот текст в будущую вероятную публикацию.
Пока Игорь готовил поесть на всю ораву, вернулся прямо-таки сияющий Карагалиев.
- Чем обрадуешь? – спросил Криушин, отсалютовав ему остро отточенным ножом.
- О, вот уж правда обрадую! Говорил с лордом Карнарвоном…
- И как?
- Блеск! Обещал всё организовать. Так что можем пока отпиливать срез с кости, а потом его вышлем по адресу, который мне дадут, заказным письмом. Таков был уговор.
- Он что же, обещал найти лабораторию и независимых экспертов? – Игорь пошире распахнул кухонное окно.
- Да, примерно в таком роде.
- Не хочешь говорить?
- Да пока особо и не о чем…
- Юрка вернулся, засел за отчет.
- О, тогда я пошел… Блин, а кушать, между прочим, охота!
- Ладно, потерпи чуток, – ухмыльнулся Игорь. – Скоро позову.
За двое суток, прошедшие с момента их возвращения в город, дома у Игоря успел образоваться самый настоящий оперативный штаб, здесь вся компания дневала и ночевала, и лишь изредка кто-нибудь выбирался в город ради пополнения припасов.
Набившись в кухню, все минут пять молча уплетали приготовленный Игорем ужин.
- Включите кто-нибудь телик, я не могу так есть! – капризно потребовал Кама с набитым ртом. Телевизор стоял на высоко прикрученной полке.
- Дай посидеть в тишине! – завредничала Светка. – А то у меня за весь день от твоего крика уши распухли!
- А у меня - от твоего! – огрызнулся Сергеев и, нащупав пульт дистанционного управления, включил телевизор и принялся тупо перещёлкивать каналы.
- Достал! – процедила Светка.
Сашка не выдержал дикого мельтешения картинок на экране и, отняв у Камы пульт, переключил на канал местных новостей.
- Посмотрим хоть, как земляки живут, – пояснил он, – а то мы так совсем одичаем.
Дикторша бодро вещала об успешном завершении газификации сёл области.
- О, не прошло и тысячи двухсот лет! – злорадно прокомментировала Светка.
- Скажи вообще спасибо. – Возразил Юрик.
- К сожалению, не только успехами ознаменовалась прошедшая неделя, – сообщила дикторша, стараясь придать лицу озабоченное выражение. – В ближайшие дни ожидаются перебои с поставкой соли в магазины города…
- А ну прибавь! – рявкнул Юрик, так что все вздрогнули от неожиданности.
Сашка быстро прибавил звук.
- Как уже сообщалось, вчера на соледобывающем комбинате на озере Баскунчак произошла крупнейшая за всю его историю авария…
Археологи переглянулись.
-…По официальным данным, ее причиной стал сильнейший ураган и шторм на озере, в результате которого из строя вышли все солекомбайны, передвигавшиеся по рельсам, проложенным по глади озера…
- «По глади озера»! – передразнила Светка, а парни яростно зашикали на нее.
-…комбината сообщил, что пока даже не удалось выяснить, какие именно повреждения получили агрегаты. Специалисты из государственного университета сообщили, что приборами были зафиксированы слабые подземные толчки в районе озера Баскунчак и горы Богдо, что совершенно нетипично для территории области. Руководство города объявило, что ситуация с поставками соли находится под контролем, никакого повышения цен на соль не планируется и никакого нездорового ажиотажа не возникнет.
- Я сегодня уже видел этот ажиотаж, – вмешался Юрик. – Соли я не купил, ее нигде нет.
- Нет, ребята, вы поняли? – Игорь обвел всех широко раскрытыми глазами. – Баскунчак!
- И что с того? – не понял Кама.
- Землетрясение! Буря! Не понимаете, из-за чего это?
- Из-за нас, что ли? – Светка покосилась на Игоря.
- А из-за кого ж ещё?
- Объяснись, пожалуйста, – предложил ему Даркевский.
- Скелет мы вынесли – и вот нате вам! Нарушили каким-то образом стабильность этого места… И там – сразу буря…
- Ну это просто бред больного мозга! – изрёк Кама. – Переключи на другой канал, Карагалиев!
- Вы ещё подеритесь! – злорадно ухмыльнулась Светка.
- Как бы там ни было, озеро - там, а мы - здесь. – Философски заметил Юрий. – Так что можем продолжать работать спокойно. Во всяком случае, пока.
- У меня новость от спонсора, – перебил Сашка и принялся излагать результаты своей беседы с «лордом Карнарвоном».
***
Василий Артемьевич Супонин специально встал пораньше и пошел в гараж, чтобы осмотреть машину и прицеп после вчерашнего копания в грязи и перевозки ящиков с дачным урожаем. Цепи закрепить тоже надо будет не забыть…
- Эй, Васька, здорово! – приветствовал его сосед по гаражу. – Ну ты как насчет рыбалки? Надумал, наконец?
- Да я ж не отказывался, Палыч, я – хоть сейчас. Только вот вчера пришлось на даче провозиться, а всё из-за новых соседей…
Следующие пятнадцать минут Супонин в подробностях расписывал свои вчерашние злоключения, проклиная лужу, соседей, сына, жену сына, правительство, страну и вообще весь белый свет. Палыч поддакивал и в заключение предложил помочь горю бутылочкой холодного пива. Василий Артемьич не заставил себя упрашивать, и приятели уселись в открытых дверях супонинского гаража. Насладиться пивом им не дали. Ответив на звонок по сотовому, Василий Артемьич услыхал истерический голос своей жены.
- Тёмка из больницы сбежал! – кричала она. – Только что врач звонила! Вася, скорее поезжай, может, перехватишь его по дороге!
- Погоди, погоди…Тёмка сбежал?
- Да, Тёмка, твой родной внук! Что ты, одурел совсем?! Езжай сейчас же! Он в одних трусах убежал!
Подлому ребенку не лежалось спокойно в инфекционной больнице. Вот ведь не было печали!
Супонин вскочил, бросился к своей «волге», сел за руль и рванул с места.
- Э-эй! Погоди, мать твою за ногу! – заорал вдогонку приятель. – Васька! Цепи же не закрепил! Прицеп отлетит!
Но «Васька» уже не слышал.
***
Потирая утомленные бессонной ночью глаза, Игорь спустился по лестнице, намереваясь выйти купить сигарет. Он задержался на площадке первого этажа, чтобы проверить почтовый ящик. Мимо прошмыгнул вечно испуганный рыжий кот в черном ошейнике, по поводу и без повода непрерывно тоскливо мяукавший.
- Здрасьте, дядь Игорь! – соседская девчушка поднималась по ступеням, стукаясь о стены пустым мусорным ведром.
- А, Луизка, – Игорь, сроду не пользовавшийся ключом от ящика, пытался пальцами выудить газету, – как твоё трудное детство?
- О! – девочка глупо захихикала. – Клёво!.. А вы слыхали, баб Тань умерла?
- Баба Таня? – Игорь никак не мог сообразить, о ком это она. – Умерла?
- Да, ну у которой болонка Люська! Со второго этажа! Вчера вечером прямо! Раз – и…
- А от чего умерла? – Игорь, наконец, извлек истерзанную газету.
- Мама говорит, сердце отказало… Раз – и… А меня на похороны обещали взять!
- Рад за тебя, – кивнул Игорь, – ну, пока.
Девочка поплелась дальше, ведро громыхало о перила.
Выйдя со двора, Игорь собрался перейти Коммунистическую улицу, пережидая поток транспорта. Но на дороге была настоящая пробка, машины едва пробирались, потому что опять ремонтировали дорожное покрытие. Нет бы ночью всё тихо-мирно сделать, раздраженно подумал Игорь.
Рабочие в оранжевых спецовках меняли асфальт на всем протяжении «горба», которым вздымается Коммунистическая от центральной аптеки до старинной каменной башни, оставшейся от укреплений Белого города. Два грузовика с асфальтовой массой приткнулись у обочины, желтый каток медленно полз мимо полукруглого красного здания, в котором во времена оные располагался аэроклуб.
Транспорт, прущий в обе стороны, непрерывно сердито сигналил, огибая эти досадные препятствия, вонь выхлопов и раскаленного асфальта неприятно била в ноздри. Народ, стоящий на автобусной остановке, чихал и ругался. Обычно столь чистенькая и аккуратная улица теперь выглядела грязной, замусоренной и неопрятной, там и тут виднелись кучки асфальта и свежие выбоины.
Новенький красный автобус маршрута номер двадцать пять, урча, вывернулся с улицы Ленина, как огромная красная гусеница. Побитая «волга» с прицепом, бешено гудя, нагло проскочила вперед, едва не задев бок автобуса, втёрлась между двумя пассажирскими газелями.
- Вот урод, – ругнулся шофер автобуса на водителя «волги», – куда прёшь?
Сигналы светофора перемигнулись, и неожиданно освободился кусок проезжей части.
«Волга», пользуясь моментом, рванула вперед, преодолевая подъем, её плохо закрепленный прицеп подскочил на выбоине, оторвался и понесся прямо в лоб автобусу.
Его водитель яростно крутанул массивный руль, тушу автобуса развернуло поперек дороги, прицеп смачно ударился ему в бок.
Пассажирская газель сшибла светофор, вылетела на тротуар и врезалась в плексигласовый пузырь остановки, который лопнул и осыпался. Народ едва успел броситься врассыпную.
Вторая газель с грохотом снесла заднюю фару двадцать пятого, и, не сумев затормозить, воткнулась носом в ограду музейного сквера.
Иномарка стукнулась о грузовик с асфальтом, вязкая черная масса рухнула из кузова прямо ей на капот.
В считанные секунды вокруг автобуса, перегородившего улицу, образовалась смятка из десятка автомобилей, машины выскакивали на тротуар, сталкивались, как бильярдные шары, прохожие разбегались.
Игорь с удивлением отметил, что никто из водителей и пассажиров не пострадал. Он вызвал по сотовому скорую и милицию, подождал, пока они приедут, и поспешил убраться с места происшествия. Он всегда был твердо убежден, что каждому своё, и не следует вмешиваться в естественный ход вещей. Кроме того, грустная мудрость «не делай добра – не получишь зла» была у Игоря любимой ещё со школьных лет, пришедшихся на муторные годы Перестройки и распада Советского Союза.
- Видал, что на дороге творится? – Кама возбужденно размахивал руками. – Прямо смятка! А ты ведь мимо шел?
- Шёл, видал, смятка, – кивнул Игорь, разуваясь в прихожей.
- Сигареты принёс? – спросила Светка, высовываясь из-за косяка.
- По-моему, тебе пора бросать курить, – сказал Игорь, строго посмотрев на нее.
- Тебя не спросила!
- А зря.
Светка, сердито фыркнув, скрылась.
- Дурдом какой-то творится, – бросил Игорь. – На дороге авария, соседка померла от инфаркта… Она, конечно, была старая стерва, и я даже рад, но всё это как-то некста…
- А какая соседка умерла? – поинтересовался Юрик.
- Баба Таня со второго этажа, злобная тварь со злобной вонючей болонкой.
- Странно. – Юрик посмотрел на Игоря чуть ли не растерянно.
- Что ещё? – насторожился Криушин.
- Я когда вчера из магазина шел, мне попалась какая-то бабка с болонкой, в подъезде, я имею в виду. И она так нагло пёрла по лестнице, а я тут с сумками, – ну я и пожелал ей мысленно поскорее умереть…
Игорь присвистнул.
- Ну ты гигант! – наконец оценил он поступок Даркевского.
- Мне теперь как-то неловко даже…
В глубине квартиры звучало радио, и Сашка противным голосом подпевал Гарику Сукачеву, что, дескать, он милого узнает по походочке. При этом Карагалиев осторожно срезал скальпелем с минотавровой кости тонкий ломтик. Светка зарисовывала на миллиметровке кости кисти руки загадочного скелета. Кама штангенциркулем измерял позвонки и записывал цифры в разграфленную тетрадь.
- Сань, ты уж, пожалуйста, лучше танцуй, ладно? – взмолился Криушин, убавляя радио. – Потому что танцуешь ты, как бог, но вот поёшь так, что…что рыбки в аквариумах дохнут!
Сашка только презрительно свистнул и, прихватив срез пинцетом, уложил его в прозрачный пластиковый файл.
- Эй, что, уже прояснилось с экспертизой? И есть, куда посылать образец? – удивился Юрик.
- Да, я же говорил по телефону… с лордом Карнарвоном! Ты разве забыл? Объяснил ему, что теперь, наконец, могу его обрадовать, и его мечта о бомбе, взрываемой в фундаменте мировой науке, близка к осуществлению. Рассказал, что мы, похоже, наткнулись на целую цепь странных находок, так что продолжение поисков не только оправдано, но и просто необходимо. Под это дело попросил его содействовать, поскольку у нас острая нужда в специалистах-генетиках, умеющих держать язык за зубами. Ну, теперь он позвонил и дал мне адрес, по нему мы пошлем костный срез и образец пещерного песка.
- И какой адрес?
- Вот, читай, – Сашка дал Юрику вырванный из блокнота листок.
- Странно. Это же астраханский адрес… Я думал, куда-нибудь в Москву отправим…
- Ты ещё не знаешь самого интересного! – торжествовал Карагалиев. – И вы, кстати, тоже!
- А не пошел бы ты со своими секретами в задницу? – поинтересовалась Светка. – Это прямо и налево!
- Туда и ходить не надо, мы, по-моему, и так уже там… – пробурчал Игорь.
- Лаборатория, куда я пошлю образцы, находится у нас, в Астрахани. Но она частная, и организовали ее два индийских специалиста-генетика, которые начали работать у нас несколько лет назад…
- Что-то такое я припоминаю, – заметила Светка.
- Да, они организовали свои исследования…
- Индийцы? – переспросил Юрик.
- Хинди руси – бхай-бхай! – пояснил Игорь. Светка прыснула со смеху.
- Вроде того. Но и это не всё. Им наш лорд Карнарвон перечислил кругленькую сумму, так что они нам проведут какую хотите экспертизу. А они работают, как я узнал, не совсем самостоятельно. Оказывается, они находятся в постоянном контакте с двумя всем нам известными академиками…Неверенко и Уховским!
Все молча вытаращились.
- Ты шутишь? – наконец обрела дар речи Светка.
Сашка ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.
- Честное пионерское! – изрек он, изобразив правой рукой пионерский салют.
- Вот тебе и бхай-бхай, – заключил Кама.
- Неверенко и Уховский! – заворожённо повторил Юрик.
- Куда-то мы с вами влезли, мальчики, вот только куда… – сказала Светка, перестав чертить.
- Я сейчас на почту, – Сашка заклеил пакет с костным срезом клейкой лентой.
- Адрес обратный мой напиши, а не свой, не забудь. И будь осторожен. – Сказал Игорь.
- Ты это о чем? – Сашка заинтересованно посмотрел на него, склонив голову к плечу.
- Ни о чём. Просто по сторонам поглядывай.
- Я с тобой пойду, – Светка встала с пола, отряхивая штаны. – Погоди две минуты, я переоденусь… Мне проветриться надо, устала я тут сидеть, как сыч!
- Мороженого купите! – крикнул Кама вдогонку.
***
- И чего народу столько? – недовольно проворчал Сашка, оглядев зал главпочтамта, буквально набитый посетителями. Духота стояла невероятная. У каждого окошечка толкался народ. – Лето ведь, отпуска…Чего людям дома не сидится?
- Отвык от очередей? – ухмыльнулась Светка.
- А ты, как будто, не отвыкла…– парировал Сашка, занимая очередь.
Светка прислонилась к стене рядом с ним и критически оглядела недавно посаженный синяк, приподняв подол коротенькой юбки. Сашка проследил за ее взглядом и вздернул бровь.
- Я тоже отвыкла, – вздохнула она, подняв голову. – Что так смотришь?
- Красиво! – пожал плечами Карагалиев.
- А, вон оно что…
- Что ты помнишь о Минотавре как мифологическом персонаже? – спросил Сашка, вытирая капельки пота, от жары выступившие над верхней губой.
- Ага, вон ты о чем. Помню мало, да и не особенно что о нем известно. Жил на Крите царь Минос. У него была жена Пасифая, дочь бога солнца Гелиоса. Кто-то из богов, не помню кто, прислал Миносу красивого быка, и тот, вроде, обещал посвятить его Посейдону…Помнишь же, что критяне боялись не только моря, но и землетрясений, и за всё это как раз и отвечал Посейдон. Ну вот, обещал царь, стало быть. Потом что-то там не заладилось. То ли Миноса жаба стала давить, то ли у Пасифаи крышу совсем снесло – но только бычка этого белого Посейдону не подарили, а Пасифая взяла его себе. В общем, неприкрытая зоофилия. От него-то у нее и родился уродец Минотавр, дословно – Бык Миноса, а имя собственное у него было Астерион, то есть, Звёздный. Голова у парнишки была бычачья, а всё тело – человеческое. И то ли он вырос злым и кровожадным, то ли царь его очень стыдился, но выстроил он для горе-пасынка лабиринт и поселил бедолагу там… Наша очередь! – Светка подтолкнула Карагалиева к окошечку.
Благополучно отправив заказным письмом материалы на экспертизу, Светка и Сашка покинули, наконец, душное помещение.
- Фу ты, дышать нечем! – Светка подставила лицо слабому ветерку.
- Пошли, мороженое купим, – напомнил Сашка. – Дальше я и сам помню. Минотавр питался человечиной, и ему привозили парней и девчонок со всего Средиземноморья, собирая их, как дань, с прибрежных народов. Таким же макаром на Крит прибыл Тезей и замочил Минотавра, не заблудившись в лабиринте благодаря нити Ариадны…
- Ага, которая на самом деле была альпинистской верёвкой! – засмеялась Светка.
- Да, она по-правильному называется репшнур!.. Вот и наш Минотавр, выходит, тоже жил в этом лабиринте в пещерах у озера Баскунчак… Пугал мирных калмыков…
- И что же, питался ими? – засмеялась Светка.
- Питался или нет – не знаю, но что они ему поклонялись – это наверняка. Раз погребли с почетом…
- А чего же он там жил, в лабиринте-то?
- Ну нравилось ему, его ведь никто не держал насильно… Такого здоровенного лба с рогами поди подержи взаперти!
- Выходит, Минотавр был не только на Крите, но они вообще водились в разных местах земли… Так, что ли? Это как отдельный биологический вид?
- Выходит, так.
- Но вообще-то можно вспомнить и о более глубоком, мифологическом значении образа человеко-быка. Ведь бык – символ плодородия, я даже читала когда-то, что аналогом греческому Минотавру служит индийский бык Нанду, символ бога Шивы… А лабиринт – это вообще символ инициации, каких-то сложных обрядов посвящения, чуть ли не эротических!
- Этого не хватало! Эдак мы зароемся… – покачал головой Сашка.
В магазине, куда они пришли за мороженым, тоже была очередь.
- Что за хрень? – удивился Сашка. – Блокадный Ленинград какой-то!.. За чем очередь?
Ему раздраженно ответили, что за солью. Сашка и Светка переглянулись.
- Пойдём купим мороженое в ларьке. – Светка взяла его за руку и потянула к выходу. – Как тебе это нравится? За солью! Очуметь можно…
***
Маша Илецкая третий год работала секретарем-референтом в одном из отделов офиса компании «Газпром», который располагался на углу улиц Ленина и Коммунистической. Офис этот носил в народе веселое прозвище «телевизор». Сверкающее огромными зеркальными поверхностями здание почему-то всегда представлялось Маше верхом уродства и безвкусицы. Во всяком случае, она чувствовала себя неуютно и рядом с ним, и непосредственно внутри него. Единственное, что казалось ей милым и симпатичным в этой враждебной обстановке, был деревянный ярко раскрашенный толстый гном, стоящий у главного входа.
Однако сегодня и гном вызывал раздражение.
- Ты выкурила уже пять сигарет за полчаса, – сказала подруга, когда они сидели в кафетерии в обеденный перерыв.
- Я бы и ещё сто пять выкурила, если б это меня успокоило! – буркнула Маша и нарочно выставила длинные ноги, едва прикрытые мини-юбкой, на обозрение мужской части обедающих. – Вер, ну третий год без отпуска! И ведь он, по-моему, нарочно так делает!
- Шеф?
- Ну а кто же…Просто издевается, хоть я и не знаю, почему…
- Может, он на тебя запал?
- Странно как-то запал, знаешь! Если б запал, так может, скорее отпустил бы? Сегодня опять мое заявление вернул с резолюцией «отказать». Я, как идиотка, денег на поездку в Анапу накопила, купальник новый купила, парню своему велела про билеты узнать, а эта сволочь…
- Тише говори!
- Мне наплевать! А эта старая перечница меня опять не пустил! Я просто с собой покончу, если до конца лета должна буду видеть его рожу…
- Машенька, сегодня я попрошу вас задержаться, – сладким голосом заявил Илецкой начальник за пять минут до конца рабочего дня. – Мне должны будут поступить несколько важных звонков, и вам придется принять телефонограммы… Но, обещаю, вы покончите с этим не позднее девяти часов вечера!
Маша была готова зареветь в голос или запустить прямо в тупую начальникову башку тяжелую вазу. Однако она сдержалась, здраво рассудив, что в этом случае отпуска она не увидит не то что до конца лета, но и до конца всей жизни вообще. Поэтому она только кивнула, улыбнулась с нечеловеческой любезностью и пообещала сделать всё в лучшем виде.
Телефонограммы поступили не в девять часов, и даже не в десять, а только пол-одиннадцатого. Записав всё, что нужно и дав, наконец, волю слезам, Маша собрала сумку, вызвала по телефону такси, не глядя сунула недокуренную сигарету в переполненную пепельницу и бросилась к двери, чтобы наконец уйти из опротивевшего кабинета. От самой двери она вернулась и высыпала содержимое пепельницы в корзину для бумаг. Всё равно с утра уборщицы…
***
В два часа ночи, когда вся компания, включая скелет Минотавра, беспробудно спала, Светка в полусне побрела в туалет, заодно попила на кухне холодной воды из-под крана и вышла покурить на балкон. Отыскивая пачку сигарет, обычно валявшуюся на стоящем на балконе диванчике, она некстати вспомнила слова Игоря о том, что ей пора бросать курить. Досадливо поморщившись от неприятных воспоминаний, Парамонова остановилась в раздумье. Курить иль не курить, вот в чем вопрос? В воздухе почему-то ощутимо пахло гарью.
- Ну и вонища… – пробормотала Светка, принюхиваясь. Курить окончательно расхотелось.
Вдруг она заметила, как над крышей дома, в который упирается улица Коммунистическая, стоящего напротив и скрывающего офисное здание, называемое «Телевизором», в небо поднимается зарево. Оно быстро разрасталось, яркие огненные блики заплясали на окрестных крышах.
Светка, разинув рот, разглядывала фантасмагорическое явление. Запах гари стал концентрированным до такой степени, что в горле запершило. И только услыхав вой сирен, Парамонова сообразила, наконец, в чем дело. Она охнула, бросилась в комнату и нещадно растолкала спящего Криушина.
- Игорь! Проснись! – она трясла его за плечо.
- А? Что такое?
- «Телевизор» горит!
- Что? – таращился спросонья «чёрный» археолог. – Какой телевизор? Наш?
- Нет! Газпромовский!
- Горит? – Игорь сел. – Ах ты, чёрт! Эй, мужики! Подъём! «Телевизор» горит!
Буквально через пять минут все пятеро, кое-как одевшись и заперев квартиру, выскочили на улицу. Кама держал наготове фотоаппарат.
- Нельзя же пропустить катастрофу века! – восторженно пояснял он, пока они бежали к месту пожара.
- Мне это строение никогда не нравилось, – сказал Юрик, – очень уж нелепа его конструкция. Телевизор и есть…
- Уже нет, – отчеканил Игорь, останавливаясь.
Огромное многоэтажное офисное здание, состоявшее сплошь из зеркальных поверхностей, полыхало. С отвратительным хрипом лопались стёкла. Было светло, как днем. Сразу семь пожарных машин перегородили улицу, хотя пожарище было таким сильным, что их присутствие не очень-то меняло дело. Кама самозабвенно фотографировал.
- Пошли отсюда, – зевнул Игорь через полчаса. – Завтра в новостях посмотрим, чем всё кончилось. Спать очень хочется…
- Вот и накрылся офис «Газпрома», – радостно сказала Светка. – Как они теперь будут, бедненькие? Бомжиками станут!
И захихикала.
- Ты невероятно добрая! – Игорь положил руку ей на плечо.
- Да уж не хуже тебя!
- Красиво горит, – всё восхищался Кама, не переставая снимать. Сашка уже силой тащил его прочь.
- Здесь жарко, как в аду у чёртовых сковородок, – сказал Карагалиев. – Пошли, и правда хватит.
- Мы все провоняли гарью! – сморщила нос Светка.
- Не нравится мне всё это… – пробормотал Игорь.
- Что - всё? – Сашка машинально тянул Каму за рукав.
- Да всё! Вот этот пожар, и авария, и отсутствие соли, и издохшая баба Таня…
- Ты притягиваешь… ну, это самое к бороде, – предположил Сашка. – Может, всё-таки, не стоит увязывать все события в один узел? А то получается в огороде бузина, а в Киеве дядька…
Дома было тихо, темно, скелет Минотавра спокойно лежал на прежнем месте, склонив на бок бычью свою голову. Торчащий вверх рог отбрасывал острую тень, которая зловеще пританцовывала и мигала в такт далёкому зареву на соседней улице.
- Чем чёрт не шутит, – глубокомысленно заметил Игорь, загипнотизировано наблюдая за Минотавром и его тенью. – А вдруг и правда ему не нравится, что мы его потревожили? Да ещё, считай, из могилы вынули… Ворошим его кости, тычем циркулями…
- Иди лучше спать, – посоветовал ему Юрик, проходя мимо. – Ты переутомился и явно бредишь.
***
В здании областной администрации наконец-то начался капитальный ремонт. Тянули, как обычно, до последнего, и дотянули до того, что в зале заседаний обрушился с потолка здоровенный кусок штукатурки с лепниной. Хорошо хоть, в этот исторический момент зал оказался пустым, никто не пострадал, и чиновникам не пришлось давать объяснения и оправдываться. Губернатор был в ярости и потребовал не просто починить потолок, но отремонтировать вообще всё, что оказалось хоть чуть-чуть изношенным, выбросить старую мебель и заменить ее новой. Так что с раннего утра по лестницам и коридорам пыльные потные работяги волокли мешки с гипсом и цементом, выносили ободранные плюшевые кресла и хромоногие стулья, громко перекрикивались и матерились, пугая и без того изнервничавшихся чиновников. Старый бэушный «БМВ» прораба Георгия Митаишвили, помнивший еще начало девяностых, терпеливо стоял у обочины, перед самыми входными дверями, и неуклонно раскалялся на солнце. Неисправный бензопровод подтекал, пачкая мостовую.
Проснувшийся первым Сашка сварил себе кофе, и, усевшись на кухне, включил телевизор послушать новости. На всех каналах мозолила глаза реклама, на «Культуре» шёл документальный фильм про оккультные тайны Третьего рейха, но все они Сашке, как и большинству интересующихся людей, были давно известны. Секрет полишинеля, понимаете ли.
- Отдел «Аненэрбе», это, конечно, здорово, – прокомментировал Сашка вслух, переключая на местные новости, – но только уже порядком на зубах навязло…Как и экспедиция фашистов на Тибет…
Новости уже заканчивались, и как раз повторялся вчерашний сюжет про соль, правда, теперь добавился репортаж с места аварии на Баскунчаке. Усталый издёрганный директор соледобывающего комбината признавался корреспонденту, что соляные комбайны очень серьезно повреждены, но устранить поломку не получается, потому что ее невозможно определить. В заключение он, как водится, заверил, что всё под контролем и в ближайшее время ситуация изменится к лучшему. Пошли тоскливые спортивные известия, которые Карагалиев немедленно выключил.
Весь день они снова корпели над чертежами и отчетом, отвлекаясь только на просмотр новостей. Ночному пожару в них отводилось главное место, обугленный остов некогда роскошного «телевизора» красовался во всех возможных ракурсах. В разряд рядовых событий перешло отсутствие соли, об этом упоминали вскользь.
***
Прораб Митаишвили всегда твердо соблюдал одно правило: если твои партнеры тебя подводят, не пускай всё на самотек, а поезжай к ним лично и во всём разберись. Когда выяснилось, что стройматериалов привезли вполовину меньше заказанного, прораб не стал терять времени на телефонные звонки, а просто сел в свой добрый старый «БМВ» и поехал на оптовую базу. Разбираться лично. Отъезжая от тротуара, Митаишвили мельком подумал, что машину всё-таки придется менять. Но мысль эта была неприятной, как зубная боль, а потому углубляться в нее не стоило.
Буквально через пять минут после отъезда прораба к администрации подкатила грузовая «газель» и припарковалась точно на место «БМВ». Шофер вылез из кабины, раскрыл задние двери фургона и позвонил на сотовый Митаишвили – сказать, что заказанный цемент прибыл, а задержка произошла исключительно по вине дотошного инспектора ГИБДД.
Пока прораб ругался, пока звонил своим рабочим, чтобы приняли груз, шофер «газели» терпеливо курил, став ногами прямо в масляную лужицу, натекшую от «БМВ». На такую ерунду он не обратил никакого внимания, потому что его занимали проблемы куда более важные, чем чистота обуви. Например, такая: если Галка всё-таки залетела, то согласится она сделать аборт или нет? Или такая: если не согласится – то что тогда предпринять ему самому? Пригрозить, что уйдет от нее или все-таки жениться? А если уходить, то где тогда жить? Что же, опять возвращаться в своё Зюзино? И где там работать? Но если она не залетела, то это просто счастье, и тогда…
Тут наконец появились рабочие и принялись выгружать мешки с цементом. Так, на это у них уйдет минут десять, решил шофер. Этого ему хватит, благо аптека – вот она, в двух шагах. Если он сам купит и принесет Галке этот дурацкий тест на беременность, то, может, она не станет очень вредничать…
- Ребят, я на пару минут, отлучусь, вот, до угла! – предупредил он работяг, тащивших мешки к дверям, и бросил окурок в масляную лужу.
***
Вся компания как раз пила чай, рассевшись вокруг Минотавровых мощей, когда где-то на улице раздался тяжкий хлопок, и стекла в окнах вздрогнули.
- Ого! Взорвалось чего-то! – обрадовалась Светка.
- И где-то близко… – Игорь выскочил на балкон посмотреть.
- Ну что? – спросил Сашка, отпивая чай из блюдечка, которое он держал, будто Кустодиевская купчиха.
- Да ничего, вроде… – отозвался Криушин… – Нет, погоди… Вон дым вижу, рассеивается!
- Значит, правда взрыв, – вздохнул Кама.
- А где он? – поинтересовался Даркевский.
- Где-то в районе улицы Советской… Чёрт, да в двух шагах, у здания администрации!
- Ого! – Светка обвела парней веселым взглядом. – Террористы работают? А давненько ничего такого не было! Их же всех повыбили в две тысячи восьмом!
Кама уже вскочил на ноги и схватил фотоаппарат.
- А ну стой! – скомандовал Игорь. – Куда собрался?
Кама, охваченный азартом папарацци, не реагировал.
- Сядь на место. – Велел Игорь странно спокойным голосом.
- Эй! Пошёл ты на фиг! – отозвался, наконец, Кама. – Я иду снимать место взрыва!
- Я сказал, сядь.
- Да не сяду я, чего привязался!
- Не заставляй меня применять силу, ладно? – Игорь встал в дверях, всерьез намереваясь не пускать Каму на улицу.
- Игорь, почему ты его останавливаешь? – спросил Сашка, удивленный такой реакцией.
- Потому что не хочу, чтобы кто-то из вас высовывался на улицу, ясно?
- Разумеется, не ясно. – Вмешалась Светка. – Может, ты нам объяснишь, милый?
- Да пока он тут будет объяснять, мне уже нечего фотографировать будет! – чуть не плакал взбешенный Кама.
- Подожди, пожалуйста, не злись, – вежливо попросил его Юрик, – пусть Игорь объяснит.
- Я ещё не знаю, что там взорвалось, но уже чувствую, что ничего хорошего это не сулит. Не нужно выходить из дома, тем более лезть к месту взрыва, и тем более – с фотоаппаратом. Там, между прочим, будет много милиции. Хочешь объясняться с парнями в погонах, Кама? С твоей эфиопской рожей это будет в самый раз.
- Да может там их ещё и нет, это раз, – Кама опять болезненно оживился, – и вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанского, это два!
- Тьфу ты! – не выдержал Сашка. – Вот не ожидал, что ты ляпнешь такую банальность! Причем тут какое-то вонючее шампанское, когда он тебе про милицию говорит! Всё, убери свой аппарат и сядь на место. Никто никуда не пойдет! Если там кого грохнули - в новостях скажут. А у нас с вами работы ещё хренова куча, так что не расслабляйтесь! Ты, Кама, пока что работаешь на меня, и на всю нашу экспедицию. Вот когда наймёшься в газету светским хроникёром – тогда можешь снимать взрывы хоть до посинения!!! Можешь их даже организовывать!!! А сейчас будь добр слушаться меня!
- Ну ты силен, начальник! – восхищенно сказал Игорь, хлопая Сашку по плечу. Тот дёрнул плечом, сбросил его руку.
- Ладно, я понял, – Кама, посеревший от злости, положил фотоаппарат на диван и сел на пол.
- Зря вы ссоритесь, – укоризненно заметил Юрик.
- Ещё бы не зря! – Сашка, всё еще раздувая ноздри, смотрел на Каму.
- Лишь бы мы друг друга не переубивали! – вздохнула Светка.
- Тогда включите хотя бы телевизор, чтобы новости не пропустить! – раздраженно попросил Кама.
Интересовавшее всех сообщение появилось только в ночном выпуске.
Столпившись у экрана, все пятеро молча смотрели на последствия таинственного взрыва, слышанного ими утром. Развороченная «газель» прикорнула посреди проезжей части. Ближайшие здания таращились выбитыми окнами, словно пустыми глазницами, толстый слой стеклянных осколков устилал тротуары, сверкая на солнце.
- Вот это рвануло! – поразился Кама. – А чего ж, газовый баллон, поди…Или бензобак. Удивляюсь, как эту «газель» вообще на дерево не забросило!
- Зато сколько стёкол в окна теперь вставлять придется! – покачал головой Сашка, даже не пытаясь скрыть злорадную ухмылку. – Вот казне расходу будет!
- Водитель «газели» и несколько рабочих, участвовавших в ремонте здания, получили легкие ранения осколками, не представляющие угрозы для жизни, и им оказана необходимая медицинская помощь… – возбужденно тараторил диктор в строгом костюме. – По одной из версий правоохранительных органов, причиной взрыва стал неисправный газовый баллон «газели»…
- Ну вот и дождались. – Непонятно выразился Игорь, выпрямившись и глядя на товарищей.
- Чего дождались-то? – без особого интереса спросила Светка.
- И дальше будет ещё хуже.
- Игорёк, ты о чем? – Сашка посмотрел устало.
- Да я всё о том же. О знаках.
Кама издал глухое восклицание, но сказать – ничего не сказал, не горя желанием испытать на себе тяжелые Игоревы кулаки.
- Всё ещё думаешь, что это из-за нас? – попробовала угадать Парамонова. – Из-за того, что мы Минотавра сюда притащили?
- Теперь я уже не думаю. Теперь я просто знаю. Чёрт, я в этом уверен, как и в том, что моя фамилия…
- Но ведь мы-то с вами не пострадали совсем, – резонно возразил Сашка.
- Да уж конечно. Мы пострадаем последними – если так и дальше пойдет. И уж тогда от нас с вами останутся рожки да ножки. – Игорь сунул в зубы сигарету. – Сами смотрите, все неприятные события происходят по нарастающей. Сначала - авария на Баскунчаке, и город остается без соли. Потом помирает моя соседка, но только она одна, и вообще, она уже старая и с больным сердцем. Это - уже в непосредственной близости от нас. Потом прямо рядом с моим домом, где и находится скелет Минотавра, происходит авария на дороге - много машин всмятку, но обходится без жертв. Затем - опять же рядом с нашим жилищем! - горит здание. Жертв пока нету, как сообщили в новостях. И вот теперь - взрыв машины…
- И тоже здесь, рядом, – поддержал Юрик.
- Вот именно. И уже есть пострадавшие, хотя и не очень сильно. События расходятся, как круги по воде, охватывая всё большую территорию. Что будет дальше? К гадалке не ходи. Дальше пойдут всякие аварии и катастрофы с человеческими жертвами, и их будет всё больше, и в конце концов круг замкнется, и очередь дойдет и до нас с вами.
- Мрачный прогноз! – оценил Кама.
- А что ты предлагаешь? – спросила Светка Игоря. – Что нам делать?
- Везти Минотавра обратно, и положить прямо туда, откуда мы его взяли.
- Ты шутишь? – Светка смотрела на него во все глаза.
- Уже не шучу. Можем, конечно, подождать ещё каких-нибудь знаков. Посерьёзнее, если эти вас всё ещё не убедили. А чего нам терять? Сделаем заподло любимому городу по полной программе, почему бы нет?
- Да разве мы хотим ему заподло делать… – сказал Сашка растерянно.
- Ну вы же хотите поглядеть, что дальше будет! – ехидно ухмыльнулся Криушин. – Как римляне. Хлеба и зрелищ. А вот зачем – не понимаю. Срез костной ткани и так уже есть, анализ делают. Анализ ткани ковра, в который наш парнишка обернут - тоже делают. Скелет обмерен, отснят, зарисован. Что нам мешает его отвезти обратно? Только ваше неверие и глупые амбиции.
- Это ты меня имеешь в виду? – обиделся Карагалиев.
- Но он же должен этому своему спонсору предъявить вещественное доказательство? – заступилась за Сашку Светка.
- Таким доказательством вполне может стать срез с кости. Мы же не собираемся весь скелет выставлять в музее на обозрение?
- А почему бы нет? – сказал Сашка. – Как раз это и сможет убедить всех скептиков от науки, что наша находка – не подделка…
- Побойся бога, Сань, – охладил его пыл Игорь. – Уж тебе ли не знать, что если скептики от науки не хотят что-нибудь признавать, то их не убедит ничего, ни вещественные доказательства, ни документальная съемка… Даже если ты им живого снежного человека пригонишь пинками и в наручниках - они всё равно не поверят!
- Он прав. – Влезла Светка.
- Так что, если уж никого не убедит генетическая экспертиза – то и скелет их тоже не убедит. Скажут – грубо сляпанный муляж, вот и всё.
- Конечно, – вдруг поддержал Криушина Юрик, – кто поверит, что скелет человека с коровьей головой - настоящий? Нет уж, Саш, пусть все доказательства будут собраны в книге, а вот демонстрировать сами кости публике - дело неблагодарное!
- Давайте проголосуем! – вдруг предложила Светка. – Значит, Игорь за то, чтобы вести скелет обратно. Юр, ты как?
- Да, я с ним согласен.
- Так, значит, двое на трое. Кама?
- Я пока воздержусь, ладно?
- Политическая путана! – вздохнул Игорь. Кама улыбнулся ему улыбкой барракуды.
- Шура, ты? – продолжала опрос Светка.
- Я против. – Сашка мрачно поджал красивые тонкие губы.
- От тебя всё зависит, товарищ комиссар! – кивнул Игорь Парамоновой.
- Ладно. Сейчас.
Светка взяла с пола исчёрканный блокнот, вырвала чистый листочек, разорвала его надвое.
- Что ты делаешь? – не понял Сашка.
- Жребий кидаю. Не мешай.
Надписав обе половинки, она скомкала их и подбросила. Бумажные комки запрыгали по полу. Светка подобрала один, развернула – и с ухмылкой показала всем.
- Написано - «везти назад», – прочел Юрик вслух.
- Ну вот, – с удовлетворением сказала Парамонова, – значит, я - как и Игорь. За то, чтобы везти Минотавра назад.
И мило улыбнулась Сашке.
- А мне - всё равно! – провозгласил Кама с мефистофельской ухмылкой.
- Обложили, гады! – вздохнул Карагалиев.
Светка подошла и, обхватив его за шею, дотянулась и поцеловала в нос:
- Ну не дуйся, Шурочка, мы же не со зла! Ну сам подумай, так же будет лучше, ну хотя бы безопаснее!
- Да ладно, не гипнотизируй ты меня! – отмахнулся Карагалиев.
- Вот и славно, – прервал Игорь их воркование, – значит, везём мощи назад. Предлагаю идти укладываться. У нас ещё дел до чёртовой матери.
В девять вечера Сашка включил программу «Время», чтобы не скучать за приготовлением ужина. Через три минуты от ее начала он застыл с ножом в руке, а потом стал звать остальных. С нехорошими предчувствиями все вломились в кухню.
- Вертолёт упал! – бросил Карагалиев, прибавляя звук телевизора.
В молчании посмотрели сюжет, которым началось «Время».
- Нам надо поторапливаться, – сказал Игорь. – Ещё немного - и начнутся настоящие катаклизмы!
- Капустин Яр - это уже почти на границе нашей области, но всё-таки близко…– пробормотала Светка.
- Вертолет-то военный… – сообразил Кама.
- Обратите внимание, – перебил Игорь, – что жертв становится всё больше.
- Да уж, трудно не заметить… – процедил Сашка сквозь зубы.
***
Ночь накрыла степь своим душным колпаком. Верещали сверчки. Драгоценной россыпью сверкали в отдалении огни баскунчакского соледобывающего комбината. Осветив пространство перед пещерой фарами автомобилей и фонарями, Сашка и компания убедились, что всё спокойно, после чего предельно осторожно выгрузили из «хаммера» свою драгоценную ношу, обернутую в шикарный персидский ковёр, снятый со стены Игоревой квартиры. Чтобы скелет не рассыпался при бесконечных перемещениях, его надежно упаковали и зафиксировали.
- Хорошо, если нас тут никто не застукает, – пробормотала Светка, – а то решат, что мы труп прячем!
- Не застукают, – машинально успокоил Игорь, разматывавший свою неизменную «нить Ариадны», то есть, всё ту же добротную альпинистскую веревку.
Благополучно спустившись в пещеру и добравшись до зала, пол которого был усеян глыбами, археологи перевели дух.
Минотавра, запелёнутого в ковер, аккуратно уложили на полу, чтобы тоже передохнул на всякий случай.
- Вон наша глыба, – нашел Игорь вход в таинственное подземелье, который они, уходя в прошлый раз, нарочно завалили огромным камнем. – Давай отвалим ее, Юр.
С помощью Камы они, наконец, сдвинули камень достаточно, чтобы можно было спуститься в лабиринт. Игорь, не теряя времени, закрепил на поясе новую веревку и спустился в подземелье.
- Старайся не затаптывать следы, – напомнил ему Сашка.
- Не бойся, я помню…
К нему спустился Кама, и им с рук на руки передали Минотавра в ковре. Потом спустились остальные.
Неся таинственного хозяина этих мест на плечах, археологи выглядели как торжественная погребальная процессия. Для полноты впечатления не хватало только неровного света смоляных факелов, который заменило хаотичное метание лучей электрических фонариков.
- Вот и вход в гробницу. – Сказал Игорь, останавливаясь. – Последнее усилие осталось.
Пещера, лишённая своего постоянного обитателя, выглядела пустой и заброшенной.
- Лишь бы он простил, что мы его потревожили, – сказала Светка в давящей на уши тишине.
- Так, положили… Осторожно, осторожно… – командовал Сашка, пока парни бережно опускали сверток на его привычное место - естественное возвышение у стены.
- Теперь надо его распеленать и убрать все фиксаторы, – Игорь, встав на колени перед возвышением, стал разрезать острым ножом полиэтиленовую пленку, картонные распорки
и полосы клейкой ленты, скреплявшие сверток со скелетом.
Убрав все следы своей научно-исследовательской деятельности, археологи аккуратно расправили новый ковер, в который сами завернули сверток со скелетом. Все сгрудились перед возвышением, чтобы в последний раз посмотреть на Минотавра. Кама деликатно щёлкнул пару кадров.
- Всё. Заворачиваем, – махнул рукой Карагалиев.
- Погодите, – Светка вытащила из кармана штанов носовой платок и развернула его. В руке у нее что-то сверкнуло.
Она нагнулась и положила поверх истлевшего войлочного ковра изящный браслет с красными камушками:
- Вот так оно лучше.
- Что это? – удивился Сашка.
- Браслет.
- Откуда?
- Муж подарил на годовщину свадьбы! – ухмыльнулась Светка, созерцая золотое поблёскивание украшения на фоне сгнившего войлока.
- Золотой? – уточнил Кама.
- А то как же. С рубинами!
- Дорогой, небось?
- Как твоя квартира!
- А муж что скажет? – Игорь странно посмотрел на Светку.
- Он никогда не спрашивает о таком.
- Ясно. – Сашка вздохнул. – Закрываем ковром!
Прикрыв скелет и старый ковер новым, они, как по команде, отступили на шаг. Где-то в недрах земли послышался слабый гул.
- Похоже на раскат грома… – неуверенно предположил Юрик.
- Может, землетрясение? – шепнула Светка.
- Нам пора, – напомнил Игорь. – Надо уже оставить его в покое.
- Пошли. – Сашка, окинув пещеру-усыпальницу прощальным взглядом, направился к выходу.
Обратный путь по подземному лабиринту проделали в молчании. Парни вылезли из подземелья, а Светка захотела ещё раз сфотографировать следы на песке, к которым теперь прибавились многочисленные отпечатки их ботинок.
- Подождите меня минуту… – просила она в пятый раз.
- Слушайте, а правда… – Сашка вдруг вскочил на ноги. – Правда гудит что-то… И, кажется, трясёт…
- Как этот зал называется? – вдруг вспомнил Игорь. – Обвальный?
- Везет нам, как утопленникам! – процедил Кама. – А ведь глыбы-то тут повсюду! Откуда они?
- Рухнули сверху. – Невозмутимо определил Юрик.
- Парни, а ведь правда трясёт! – тихо и отчетливо сказал Кама.
- Светлана! – позвал Сашка, нагнувшись к провалу. – Вылазь оттуда! Немедленно!
- Эй! Ты что? – она, задрав голову, сердито посмотрела на него. – Идёт кто-то?
- Нет! Хуже! Пещеру трясёт!
- Матерь божья! Сейчас вылезу…
Светка шмякнулась на колено и лихорадочно щелкнула последний кадр.
- Вылезай! – Игорь заглянул в дыру.
- Иду, иду, не кричи. – Светка сунула фотоаппарат прямо за пазуху и крепко взялась за веревку. – Тяните!
В уши начало нестерпимо давить, казалось, пещера гудит.
- Сейчас, на хрен, всё обвалится! – Игорь посмотрел на потолок зала. – Давайте сматываться!
Светка, выбравшись из дыры в полу, отстёгивала с пояса веревку. Тут пол пещеры задрожал, где-то посыпались мелкие камушки.
- Шевелите жопами! Быстро! – рявкнул Игорь, схватил Светку за руку и потащил прочь из зала. Юрик, Сашка и Кама рванули вслед за ними.
Потолок зала начал с грохотом рушиться, от падавших камней поднималась густая пыль. Задыхаясь и кашляя, археологи бежали в сторону выхода из пещеры. Сильный толчок едва не свалил их с ног. С оглушительным треском вход Обвального зала просел, будто картонный, и закрылся навсегда.
- Завалило вход в лабиринт! Всё теперь накрылось! – крикнула Светка в досаде.
Игорь волок её дальше, не отвечая.
Выбравшись на поверхность, все свалились и некоторое время лежали, не шевелясь.
- Удружили спелеологам! – сказал Сашка и тихо засмеялся.
- А чего ты веселишься-то? – отозвалась из темноты Светка. – Нагадили людям - и радуемся!
- С вами, ребят, не соскучишься, – подал голос Даркевский.
- Ты фотоаппарат не повредила? – испуганно спросил Кама.
- Вот сквалыга! – захихикала Парамонова. – Мы чуть с жизнью не расстались - а он про аппарат!
- Не заговаривай мне зубы! Где он? Разбила?
- Да в порядке твой аппарат, вот он, – успокоила Светка Каму.
- Тебе-то что, у тебя муж – олигарх, а фотоаппарат тридцать тыщ стоит, и для меня это – целое состояние!
- Я тебе новый куплю, хочешь?
- Ну купи, – милостиво согласился Сергеев. – Только лучше сразу два…
- Ребята, я вас всех просто люблю! – покачал головой Игорь.
- Я тоже люблю тебя, Петрович! – со вздохом признался Кама.
- Прекрасно. – Сашка поднялся с земли, отряхнулся. – Тогда хватит валяться, поехали домой.
Юрик уселся в «козёл» к Игорю, Сашка – рядом со Светкой, Кама с комфортом устроился на заднем сиденье «хаммера», намереваясь поспать.
- Разбудите меня, когда будем дома! – широко зевнул он, укладываясь на бок.
- Может, я катапультирую тебя по дороге, – пробурчала Светка, трогая с места вслед за «козлом».
***
- Зря мы сюда припёрлись! – вновь поделился опасениями Карагалиев, нервно оглядываясь.
- Расслабься и перестань оборачиваться, – посоветовал ему Криушин, давя окурок в пепельнице.
- А?
- И рот закрой, муха залетит. Ты дёргаешься, и это видно за километр. Фиговый из тебя разведчик.
- Я - не ты! – отрезал Сашка, но всё-таки взял себя в руки и попытался придать себе беззаботный вид.
Плавучее кафе «Астрахания» в этот вечерний час было полно, за столиками шумно веселились подгулявшие компании, взмыленные официанты сновали туда-сюда, из динамиков громыхал концерт Элтона Джона. Светка с Юриком как раз танцевали на палубе под очередной «медляк», рядом с ними Кама кружил какую-то красотку, с которой познакомился пять минут назад.
- Мне твоя идея всё равно не нравится, – продолжил давно начатую тему Сашка. – И ещё больше не нравится, что мы с тобой остальным ничего не сказали…
Игорь улыбнулся ему зубастой улыбкой:
- Ничего. Меньше знают – меньше вони. Веселятся люди, пляшут – разве плохо? Вот и пусть себе веселятся. Кроме того, удить на живца – дело всегда рискованное… Пей пиво, пока холодное!
- Терпеть не могу пиво, – поморщился Сашка.
- Я тоже, – кивнул Игорь и отпил здоровенный глоток прямо из бутылки.
- И долго мы тут будем торчать?
- Да не парься ты. Будем торчать, пока не надоест. Дадим нашим гипотетическим гостям время… Шёл бы лучше танцевать.
- С тобой, что ли? – огрызнулся Сашка. Игорь весело захохотал:
- А что, вот народ-то повеселится, глядючи на такое зрелище!
- Что я, паяц, забесплатно народ развлекать! – Сашка презрительно вздернул подбородок.
- Так-то лучше, – одобрил его настроение Игорь, – чем сидеть с кислой рожей. Иди, растащи Светку и Юрика, а то они всю палубу уже до дыр протёрли.
- Да вон они сами идут, – заметил Сашка. – И Кама тащит сюда свою подружку, идиот.
- Имей снисхождение к человеческим слабостям… Какая же она красивая!
- Кто? Камина подружка? – вытаращился Сашка.
- Нет. Ты знаешь, о ком я.
Кама, к счастью, усадил свою новую пассию за стол к её хихикающим приятельницам и вернулся один. Радостные запыхавшиеся Парамонова с Даркевским тоже пришли. Светка, расправив оборки пышной юбки, присела на заботливо подставленный Юриком стул.
- Чур, следующий танец – мой! – предупредил Игорь.
- Конечно, дорогой, – усмехнулась Светка. – А вы видали, что Кама вытворяет?
- Отбивается от коллектива, – определил Сашка.
- Ничего, пусть человек веселится, – сказал снисходительный Юрик.
- Что, завидно стало? – лыбился Кама. – Может статься, что сегодня я буду ночевать у себя дома, и в компании куда лучше вашей!
- Не забудь узнать, сколько ей лет, чтоб не загреметь за совращение малолетних. – Предупредил Сашка.
- Обижаешь, начальник! – укоризненно посмотрел на него Кама.
- Это у тебя, Шура, профессиональная болезнь, – Игорь похлопал Сашку по руке. – Мания преследования называется!
- А почему профессиональная? – не понял Сашка.
- Потому что ты – университетский преподаватель, а они вечно боятся, как бы какая-нибудь ушлая студентка их не охмурила и не подставила.
- Очень может быть! – мрачно согласился Карагалиев. – Но почему же у Юрки ее тогда нет?
- А кто сказал, что нет? – встрял Кама.
- У него нет потому, что он добрый, – поставил диагноз Игорь.
- Пошли, потанцуем, я уже отдохнула, – поманила Светка Игоря, выпархивая из-за стола…
Сашка проводил их озабоченным взглядом из-под насупленных бровей.
Домой к Игорю возвращались в полном составе уже глубокой ночью. Хотя уже не было необходимости работать ударными темпами, превращая квартиру в революционный штаб, все уже настолько привыкли друг к другу, что никак не могли расстаться и разойтись по домам. Тем более после такого веселого вечера.
- Доставайте там из холодильника всё, что осталось, – бросил Игорь, скрываясь в кабинете. Сашка пошел за ним.
- Проверим наше предположение. – Криушин включил компьютер и, скрестив руки на груди, стал ждать, пока он загрузится. Сашка присел на край стола и нервно закурил.
- У тебя руки дрожат. – Сказал Игорь.
- Ага.
- Значит, ищем, всё ли на месте по Минотавру… – Игорь защелкал «мышью». Сашка, затаив дыхание, следил за экраном.
- Ну что? – Не выдержал он.
Игорь злобно ухмыльнулся:
- А вот смотри, малыш. Это – папка с фотографиями, это – ваш с Юркой текст отчета, это – Светкины чертежи. Папки – вот они, так? Ярлыки на месте. Открываем… Оп-ля! Ну, как тебе?
- Боже! – прошептал Сашка. – Ничего нет…Папки пустые…
- Смотрим в «Корзине»….Где тут могут быть стёртые материалы?.. Ни хрена похожего на наши файлы, правда? Всё содержимое папок исчезло. Готов спорить, что ни один хакер не сможет его восстановить. Как и в случае с кентаврами. И если бы не меры предосторожности – то сейчас мы бы сели в прекрасную калошу.
- Значит, они опять тут были…Или он… Люди в черном, мать их…
- Вот это и называется удить на живца, – Игорь выключил компьютер.
- Ребятам не скажем?
- Что-то ты какой-то бледный…Скажем, куда деваться.
- А ты уверен, что у тебя эти чудесные посетители не установили какую-нибудь прослушку?
- Обижаешь. Забыл, что у меня дед был кэгэбэшник? Уж кое-чему я от него научился.
- Успокоил, ладно… А ты уверен, что эти люди в серо-буро-малиновом не добрались и до твоих тайников? Может, проверишь?
- Обязательно. Пошли к ребятам.
- Надо тебе тут установить скрытые камеры… – проворчал Карагалиев.
- Не думаю, что люди в…серо-буро-малиновом такие лохи, чтобы попасться в прицел видеокамер, даже скрытых.
Кама и Юрик курили, рассевшись на диване в гостиной, Светка с чашкой кофе стояла у распахнутого окна.
- Я тут вот что подумала, – сказала она, когда вошли Сашка с Игорем. – Насчет того, имеем ли мы право тревожить скелеты. Смотрите, какая закономерность прослеживается. В первый раз мы собирались извлечь кентавров из захоронения, так? Но нам помешали всякие объективные обстоятельства, и мы так ничего из той ямы не взяли – даже косточку я обратно положить успела. Ну, которую Зинаиде возили. В нашем распоряжении остался только тончайший срез ткани. И всё потом шло чисто и гладко, никаких неприятностей и странных совпадений. Не считая незваных гостей. Но жертв не было никаких. Ладно. – Она отхлебнула кофе. – Идем далее. Минотавра мы беспрепятственно выволокли и перевезли. И началась всякая чертовщина - если мы признаём, что одно связано с другим. Какой напрашивается вывод? А такой, что тревожить подобные захоронения нежелательно. Раскапывать можно, изучать можно, но перевозить – ни-ни…
- Ты ещё один момент упустила, – перебил Игорь. – Ведь оба раза перед тем, как мы находили кости, происходила природная катастрофа. То есть, даже не катастрофа, а…
- Возмущение стихии! – подсказал Юрик.
- Точно, возмущение. Первый раз – ураган. Второй раз…
- Тоже ураган, – вмешался Сашка. – При первом мы все немного пострадали, при втором - нет…
- Но вы ещё кое-чего не заметили! – с торжеством объявила Парамонова.
- Чего же? – Кама растянулся на диване, беспардонно потеснив Даркевского.
- Жертвы.
- Жертвоприношение? – недопонял Юрик.
- Ага, – кивнула Светка. – В первый раз некоторые из нас пролили немножко крови…
- Кстати, как твоя рука? – Сашка с запоздалой тревогой глянул на Юрика.
- Спасибо, давно зажила.
- Вот-вот. Немного крови, так? – продолжила Светка. – И, помимо этого, погибла моя собака. Это и была жертва. Жертвоприношение, то есть. Собака – самая красивая…
- А в жертву всегда самых лучших и самых красивых приносили, – напомнил Игорь, вскинув голову.
- Чего гордишься-то! – не преминул уцепиться Кама. – Раз ты самый красивый – то вот тебя и…
- Да подождите, что ли! – раздраженно перебила Светка. – Красивый, не красивый, ромашка, блин, какая-то! Я не договорила о главном… Когда приносится жертва - можно надеяться что-то получить взамен. Про первый раз понятно. А во второй раз вышло почти то же самое! Немного крови у меня из носа - и вход в лабиринт нам открылся.
- Сим-сим, открой дверь! – пробормотал Кама.
- К нам опять приходили люди в черном. – Ляпнул Сашка.
Светка поперхнулась кофе, Кама вскочил с дивана, нечаянно заехав Юрику ногой по спине.
- Тише ты! – возмутился Даркевский. – Незачем принимать всё так близко к сердцу…
- Я устроил провокацию. – Пояснил Игорь. – Собственно, ничего такого я и не делал. Просто заготовил десяток копий всех наших материалов по Минотавру на дисках и припрятал. Пока мы сегодня с вами гуляли, кто-то забрался в квартиру, и, как и следовало ожидать, наглухо стёр все файлы по Минотавру с жесткого диска компьютера.
- А в чем провокация? – уточнил Юрик.
- Только в том, чтобы оставить в компьютере все материалы и подождать, исчезнут они, или нет.
- И вот всё исчезло… – вздохнул Сашка.
- Если мы сейчас ещё и об этом будем думать, то у нас всенепременно шарики за ролики заедут, – мрачно предрекла Светка.
- Поймать бы этих ребят в серо-буро-малиновым и… – размечтался Сашка.
- Чего – «и»? С особым цинизмом, что ли? –уточнил Кама.
- Вроде того, – развеселился Карагалиев. – Всем скопом. За такие-то шутки!
- Получается, что если мы найдем ещё какие-нибудь загадочные мощи, – высказался Даркевский, – то их с места трогать нельзя?
- Вот о чём я и долдоню уже полчаса! – кивнула Парамонова. – Можем только изучать и брать срезы тканей.
- А это значительно облегчит нам работу, не находите? – Игорь аккуратно снял со стены чучело совы и, перевернув его, извлек из неприметного разреза на спине «флэшку» - съемный компьютерный носитель.
- Что это у тебя? – Кама с любопытством вытянул шею.
- Это - первый тайник. – Игорь повесил сову на место.
- А где остальные? – поинтересовалась Светка.
- Ну, про парочку ты должна знать, – Игорь заговорщически посмотрел на нее.
- А, ну да, – кивнула она, припомнив. – А ещё?
- Всему своё время. Покажу, если понадобится. Возьми, спрячь у себя где-нибудь, – Игорь протянул «флэшку» Карагалиеву.
- Теперь нам надо только подождать результатов экспертизы, и думать о дальнейших поисках, – заметил Юрик.
- А чего тут думать, тут прыгать надо! – бросил Сашка. – Мы же наметили план поисков.
- Отдохнуть бы чуток! – жалостно попросил Кама. – А то я уже несколько запарился, если честно… Подустал от вас от всех…
- Это как начальник решит, – Игорь кивнул подбородком на Сашку.
- Может, опять проголосуем? – потёрла руки Светка.
- Нет уж, достаточно, – поморщился Сашка. – Отдых так отдых. Пары дней вам хватит?
- Хватит, – быстро ответила Светка, пока Кама не начал протестовать.
- Я так и так сижу здесь, жду письма из лаборатории, – пожал плечами Игорь.
- Как извещение придет, сразу звони, – напутствовал Сашка.
- Ладно, пойдёмте, гарные хлопцы, развезу вас по домам, – расщедрилась Парамонова.
- Позвонишь мне, как доехала? – остановил ее Игорь.
- Позвонит, позвонит, мы все тебе позвоним, – Сашка почти вытолкал Светку из комнаты, не давая ей ответить. – Иди запри за нами хорошенько, и сам никуда не выходи, понял?
- Игорь, я позвоню! – прокричала Парамонова уже из прихожей.
***
Светка честно отвезла до дома Каму и Сашку с Юриком и, добравшись, наконец, до собственного жилища, застала мужа сидящим в кабинете за телефонным разговором. Пуделя радостно скакали вокруг хозяйки.
- Возвращение блудной жены, – прокомментировал Иван Александрович, притянув Светку к себе. – Что-то не то у нас творится, если ты где-то гуляешь, такая вся нарядная, прекрасная – и без меня…
- О, подгнило что-то в Датском королевстве! – захихикала Светка, зарываясь носом в мужнины густые волосы.
- Как там твои археологи поживают?
- Чего им сделается! Говно не тонет!
- Рад слышать.
- Ты дома сколько пробыть собираешься? – поинтересовалась Парамонова.
- А что, ты хочешь любовника поскорее привести? – ухмыльнулся Лычков, внимательно глядя ей в лицо.
- Ну так! – захохотала Светка. – Жду не дождусь…
- Тогда огорчу, я пробуду дома неделю.
- Ну и славно, потому что у меня тоже каникулы на пару дней организовались… Мы решили немного передохнуть, а то лично я совсем уже одичала! Хочешь, расскажу каковы результаты экспедиции?
- Родненькая, да я тебе уже сто раз говорил, что никогда не смогу понять, что интересного может быть в выкапывании из земли каких-то костей и разбитых ночных горшков…
- Да никогда горшки не находят, что ты всё об одном и том же!
- Какая разница-то, – пожал он плечами, – всё равно я не понимаю, что в этом может быть интересного…
- Ну, какой противный, – насмешливо фыркнула Светка, вырываясь из мужниных объятий. – Мне же интересно, как ты про свои сделки и переговоры рассказываешь!
- Врёшь ты всё, нисколько тебе не интересно, я же вижу!
- Не видишь! – показав мужу язык, Светка удалилась к себе.
Смейся, не смейся – а общих тем для разговоров, действительно, раз-два и обчёлся…
Забравшись в джакузи, она позвонила Игорю и сообщила, что доехала благополучно, равно как и прочие.
- Ты сейчас где? – между делом поинтересовался Криушин. Светка злорадно ухмыльнулась.
- Лежу в ванне.
- Вау! – оценил Игорь. – А у тебя в телефоне видеокамеры нет?
- Ишь чего захотел! – рассмеялась Парамонова. – Это тебе что, домашнее порно, что ли?
- А хотел бы я на тебя сейчас взглянуть…
- Размечтался! Раньше надо было думать. Теперь поздно пить боржоми… Сашка и прочие не позвонили тебе?
- Позвонили.
- Ну хорошо. Тогда спокойной ночи! Будет что интересное – звони.
Утром следующего дня в почтовом ящике Игорь обнаружил долгожданное извещение о заказном письме. Позвонив Сашке, он довольно долго ждал, пока там снимут трубку. Наконец, Карагалиев ответил хриплым спросонья голосом.
- Тут кое-что новенькое пришло, – обрадовал его Игорь. – А ты там спишь неправедным сном!
- Уже не сплю, – Сашкин голос вмиг стал обычным. – Когда пришло?
- Сейчас. Приедешь?
- Да я бегом прибегу! – Трубку на том конце уже бросили.
Через каких-нибудь двадцать минут задыхавшийся Сашка ворвался в квартиру Криушина.
- Правда, что ли, бежал? – Игорь оглядел его мокрую от пота футболку и художественно изодранные в десяти местах джинсы.
- Правда бежал. Где оно?
- Вот, – Игорь подал почтовое извещение.
- Пошли на почту.
- Где Юрик?
- Придет попозже… Кстати, соль в магазинах появилась, вчера сам ходил за хлебом, видел. Что скажешь?
- Ничего, кроме того, что я, как всегда, был прав.
Присланное заказное письмо оказалось пухлым конвертом из плотного белого целлофана.
- Не будем открывать его здесь, – Сашка, как обычно, настороженно огляделся по сторонам.
- Да уж наверное! – ухмыльнулся Игорь, машинально перехватив призывный взгляд какой-то девицы в тёмном платье и столь же машинально улыбаясь в ответ. – Сядем, вон, в скверике на лавку, да прочтём.
Сесть в скверике они успели, а вот прочесть – нет. Даже конверт не вскрыли, потому что неожиданно к ним подошёл Димка Барсуков собственной персоной.
- Гутен морген! Как здоровьице? – с наигранным радушием поинтересовался Игорь, пожимая барсуковскую руку так, будто собрался ее расплющить.
- Со здоровьем всё в порядке, – отмахнулся сотрудник Госдирекции, – а вот это хорошо, что я вас встретил… Я и так собирался с тобой, Александр, связаться, а тут всё само собой получилось, и слава богу!
- Что же тебе нужно? – Сашка отложил конверт подальше, чтоб он ненароком не привлек излишнего внимания.
- Видишь ли, в чем дело, – Барсуков присел на лавку с краешку, как бы застенчиво. – Из университета твоего…
- Уже не моего, – поправил Сашка.
- Ну да, но всё равно же ты там раньше… В общем, Витя Иванов, как обычно, отвёз студентов на археологическую практику в Самосделку. Но в этом году группа получилась маленькая, а работы оказалось много. Они нашли несколько погребений, а опытных специалистов – сам Витька, да и всё. Москвичи обещали подъехать – а до сих пор нет. Не знаю, что их задержало. Вот Витька и просил меня помочь. А у нас сейчас – что ж, тоже некому ехать. Один я, и еще Барабанов собрался… Проще говоря, я хотел вас попросить помочь. Работать вы умеете, деньги у вас есть…Вы же закончили с мавзолеями?
- Будто не знаешь, что да! – огрызнулся Сашка, маскируя лихорадочную работу мысли. Ещё бы! Совпадение было слишком заманчивым, чтобы его проигнорировать. Село Самосделка Камызякского района как раз значилось в плане дальнейших поисков «семи святых», и если до сего дня у Сашки ещё были какие-то сомнения насчет следующего пункта изысканий, то теперь они самоликвидировались.
- Саш, так что ты скажешь? – напомнил о своем присутствии Барсуков.
Карагалиев быстро взглянул на Игоря, беззаботно курившего, и тот незаметно подмигнул. Тогда Сашка повернулся к Барсукову и посмотрел в упор тем своим взглядом, которым он обычно успокаивал расшумевшихся студентов.
- Знаешь, что у меня были другие планы? И у ребят – тоже? Ехать на эти ваши раскопки – предприятие не из весёлых, согласен?
- Конечно, я понимаю, что вы не обязаны… Просто ситуация сложилась… ну совершенно безвыходная.
- Вот именно, что я не обязан. Но помочь, пожалуй, действительно смогу. И то только из сочувствия. Сам понимаешь, мне эти ваши раскопки нужны, как зайцу перья, мне ещё отчет по Дэвлет-хане доканчивать. Но исключительно ради науки – я вам помогу.
- Вот спасибо! – на изможденном Димкином лице проступило явное облегчение. – Тогда я сообщу Иванову, что вы приедете, а то он там уже ну просто готов с собой покончить! Когда подъехать сможете?
- Через пару дней, можешь так и передать, – милостиво разрешил Карагалиев.
Они проводили взглядом приободрившегося Барсукова, поспешившего в Госдирекцию.
- Я не верю в случайности и совпадения, – напомнил Игорь.
- Да тут кто хочешь перестанет в них верить, – согласился Сашка, снова взяв в руки конверт. – Это уже явный перст судьбы!
- Перст – ничего себе, но вот присутствие этих двух Бэ меня напрягает… Ты хоть обратил внимание, что Барабанов тоже там будет? – Неприязненно сказал Игорь. – Надо было мне лучше стараться…
- В каком смысле - стараться? – Сашка развернулся к нему всем телом и уставился, разинув рот. Игорь ухмыльнулся и нежно, двумя пальцами, закрыл Санькину отвисшую челюсть.
- В прямом. Не углубляйся в тему, хорошо? Лучше давай о приятном, например, о Самосделке.
Сашка покачал головой, всё ещё в упор глядя на Криушина.
- Ладно, как хочешь. Пусть Самосделка будет следующей, какая нам разница, в каком порядке исследовать возможные святые места… И то, что там сейчас практика – нам только на руку, потому что мы не привлечём к себе ненужного внимания местного населения…И мне не надо будет самому добывать открытый лист.
Он хотел было раскрыть письмо, но передумал.
- На, открой, – Сашка отдал конверт Игорю, – я что-то не могу.
- Нервишки шалят? – Игорь усмехнулся и распечатал письмо. – Так, стало быть, результаты… А бланки-то, глянь, официальные, с печатями… А бумага – просто шикарная! Фирма!
- Что написано? – Сашка стал раскуривать сигарету, но руки у него так дрожали, что он оставил это занятие.
- Вот…ага… – Игорь быстро пробежал глазами текст экспертного заключения. – Вот! На, прочти - и не трясись.
И сунул Сашке под нос листок. Тот вперился в отпечатанные на принтере строчки и забормотал вслух:
- Царапина на фрагменте костной ткани была сделана непосредственно до смерти изучаемого объекта или сразу после смерти… нанесена острым твердым предметом…предположительно лезвием…
Нехарактерное сочетание хромосом… Комбинация признаков неродственных видов… Наличие уникального сочетания ДНК человека вида Homo Sapiens sapiens и животного класса млекопитающих – Mammalia, инфракласса плацентарных, отряда парнокопытных, подотряда жвачных семейства полорогих, предположительно – домашней коровы (Bos taurus)… Примечание: домашняя корова произошла от дикого быка тура (Bos primigenius), который за несколько тысячелетий до нашей эры был распространён на всей территории Европы, Азии и Африки. Последние его представители исчезли в начале семнадцатого века... Устойчивое сочетание признаков… свидетельствуют о жизнеспособности организма… Возраст особи на момент смерти – около четырёхсот лет… Четырёхсот?! Офигеть! Прямо Горец!.. Четыреста лет жил! Ого!.. Возраст костной ткани… по данным радиоуглеродного анализа… около шестисот лет… Не представляется возможным подобрать аналогии данному сочетанию генетических цепочек… Предположительно – результат случайной мутации или серии мутаций, которые могли произойти, также, в лабораторных условиях…
Сашка перестал вычитывать обрывки текста и посмотрел на Криушина с сумасшедшей радостью.
- Только не бросайся на меня прямо здесь! – предостерегающе вскинул руки Игорь.
Глава 5. У лукоморья…
Преподаватель археологии Виктор Иванов, за годы основательно расплывшийся и отяжелевший, сложил руки на необъятном животе и в полнейшем благодушии смотрел на огонь керосинового фонаря. На столе перед ним стояла кружка с чаем, из которой он изредка отпивал.
Дима Барсуков и Степан Анатольевич Барабанов, приняв на грудь, клевали носами, сидя здесь же, за столом, – коротали время до отбоя, который по правилам объявлялся в одиннадцать вечера.
Сашка Карагалиев, Игорь Криушин, Юрик Даркевский и Кама Сергеев самозабвенно резались в подкидного дурака, а Светка Парамонова уже ушла в свой персональный трейлер.
С окраины лагеря слышались неизменные песни под гитару – неизбежное следствие студенческих посиделок у костра.
После того, как Барсуков уговорил Карагалиевскую компанию прибыть на помощь, жизнь в археологическом лагере заметно оживилась. Девочки-студентки, надеясь произвести впечатление на Игоря, просто из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание, а от того в десять раз усерднее работали на раскопе. Парни не отставали от своих сокурсниц, но по менее приятной причине – безжалостный Сашка терроризировал их, как египетский надсмотрщик на стройке пирамиды. За последние три дня расчистили все найденные захоронения хазарского времени, и в придачу обнаружили два новых. Теперь Витя Иванов чувствовал себя спокойно и умиротворенно, не боясь за исход практики. Он даже снова принялся петь под гитару, поскольку считал себя непревзойденным бардом. Правда, это странное убеждение разделяли далеко не все, а Сашка частенько говаривал, что слушать песнопения Иванова можно только «сидючи в сортире при сильном поносе». Вот так прямо и говорил. Конечно, не самому Иванову – поэта обидеть легко.
- Ну всё, отбой, – провозгласил Иванов, посмотрев на часы, – я гашу фонарь!
- Ладно, – не стал упорствовать Карагалиев и смешал карты. – Тогда завтра, как договорились, мы начнем расчищать участок вокруг двух новых могил. Скорее всего, там будет целый некрополь…
- Ох, ребята, вы меня просто спасаете! – в который раз поблагодарил Витя. – Я ваш должник!
- Долг платежом красен… – мило улыбнулся Игорь, скромно потупив глазки.
- Вон, по твою душу идут! – Кама заметил, что к столу направляется одна из студенток.
- Всё, отбой уже, – бросил ей Сашка, поднимаясь с лавки, – всем детям пора спать!
- Ой, нет, ну пожалуйста, Александр Дамирович, мы же не в лагере, а за пределами сидим, никому не мешаем! – принялась канючить девочка, старательно сверкая пирсингом на пупке. – Игорь Петрович, пойдёмте к нам посидим, мы там поём, а без вас скучно! Ну пожалуйста! Вы нам что-нибудь расскажете… И ребята все просят…
- Даша, солнышко, отбой есть отбой, – строго посмотрел на нее Игорь.
- Ты лучше пойди к ним посиди, Игорь, – попросил Иванов, – и проследи, чтобы они разошлись спать не позже часу ночи, а то завтра все варёные будут. Вечно с ними одно и то же!
- Ладно, но только до часу! – предупредил Игорь сияющую от счастья студентку, а сам злобно подумал, что Иванов как-то уж очень хорошо устроился, незаметно спихнув все свои обязанности руководителя практики на них.
- Игорь Петрович, а расскажите нам про какие-нибудь неизвестные памятники у нас в области! – потребовали студенты, едва Игорь подсел к их костру.
- Это ты какие имеешь в виду, Павлик?
- Ну, всякие неисследованные, интересные! Таинственные! – исчерпывающе пояснила Даша, устроившаяся рядышком с «чёрным» археологом.
- В таком случае, самым интересным является именно тот памятник, на котором вы прямо сейчас сидите! – усмехнулся Криушин.
- Как это? Как сидим?
- Я говорю про Самосдельское городище… И не надо делать такие разочарованные лица. Вы просто-напросто ничего о нем не знаете, потому оно и кажется вам скучным.
- А что в нём такого! Копаем себе и копаем, ну, могилы, ну и что же? –вздохнула ещё одна первокурсница.
- Плохо, что вы не интересуетесь археологией по-настоящему, – покачал головой Игорь. – Жалко мне вас, ей-богу!
- Как же не интересуемся, – возразила Даша, – раз мы на раскопки поехали?
- Да вот так, очень просто. Вы проявляете умеренный, средний интерес в рамках учебного курса. А всё, что за его пределами, для вас за семью печатями… Что, например, вы знаете о Самосдельском памятнике?
- Ну… то, что это и есть столица Хазарского каганата город Итиль! – заявил Сергей.
- Ага, Итиль - потерянный город! – мечтательно протянул Михаил.
- Откуда такая уверенность? – усмехнулся Игорь.
- Ну ведь Виктор Дмитриевич эту теорию доказывает, уже много лет…
- Это не более чем гипотеза, и то не слишком вероятная, – возразил мальчику Игорь. – Виктор Дмитриевич, разумеется, работает на памятнике больше десяти… нет, почти двадцать лет, и волен выбрать приемлемую для себя гипотезу. Но все факты, на которых любая гипотеза строится, могут быть истолкованы с прямо противоположной точки зрения. Понимаете, что я хочу сказать?.. Вижу, что ни черта не понимаете.
Студенты захихикали, немного расслабились.
- Ваша беда в том, что вы видите только верхний слой явлений – погребения, костяки, обломки керамики, всякую разную хрень. И всё это совершенно ни о чём вам не говорит. Оттого и скучно. Но ведь за всем этим хламом – реальная жизнь, реальные люди, события, жизнь и смерть. Если вы хоть немного включите фантазию, то сможете увязать в общую понятную картину отдельные фрагменты… Вот, например, арабский историк Масуди сообщал, что город Итиль-Атиль делился рекой на три части, и между двумя ее берегами был остров, а на нем – дворец царя, или кагана, и переходили на этот остров по мосту из лодок. Голый скучный факт. А почему так было, как считаете?
Студенты призадумались.
- А дело, скорее всего, в том, что царь не очень-то ладил с населением, вот и прятался на острове. А почему он не очень с ним ладил? Да потому, что большинство населения Хазарии было язычниками, мусульманами и христианами, а правящая верхушка приняла иудаизм… Кстати, именно этот самый остров с царским дворцом и был отправной точкой для признания Самосделки Итилем.
- Ой, как это? Значит, это правда Итиль?
- Дело в том, что центральная часть городища находится между Волгой и пересохшим крупным ериком. Сейчас он уже практически незаметен, но когда городище было обитаемым, то и ерик был полноводным.
- Ну а к какому времени Самосдельское городище относилось, Игорь Петрович?
- С девятого по четырнадцатый век оно точно существовало и даже процветало… Вот и подумали, что центральная часть городища – это тот самый остров кагана.
- А мы и не знали… – протянул Паша.
- А поклонялись хазары-язычники огню и воде, и богам путей, и луне… Был такой средневековый хронист, Моисей Каганкатваци. Он написал интересную фразу, – что, дескать, хазары поклоняются всем творениям, которые кажутся им удивительными…
- Это что же, всякие оборотни, вампиры? – тут же прицепились студенты.
- Не знаю, но почему бы нет? Может, какие-нибудь странные существа… Уж если служителей языческого культа в Хазарии звали колдунами… Они, например, умели вызывать дождь – и для хозяйства, и для победы над врагами.
- Но как же они его вызывали?
- Хоть сведений и нет, но можно это представить по аналогии. Слыхали о такой штуке, как волхование водой?
- Нет!
- Не слыхали!
- Этим делом занимались и славянские жрецы-волхвы, и скифские гадатели, и средневековые ведьмы. Набирали в чаши или чарки воду… или просто в ямку на земле наливали, а потом эту воду мешали, мутили, приговаривая заклинания. Как вода в чашке приходила в движение, так и вода небесная начинала двигаться, - и шёл дождь. Механизм простой, тот же самый, что работал у первобытных охотников, когда они рисовали сцены охоты…
- А, ну да, это мы уже прошли на культурологии, – вмешался Сергей, – это какая-то си…симильная магия, во!
- Ага, магия подобия, – кивнул Игорь. – И если вы будете внимательно смотреть, какие погребения мы раскапываем, то, может статься, поймете, что за люди в них похоронены, чем они могли заниматься… Вот завтра как раз начнем новые могилы, а это, может быть, целое кладбище… Так что даю вам всем задание высматривать что-нибудь интересное, необычное…Всё, что вам самим странным покажется. А если увидите – то попробуйте выдвинуть какую-нибудь версию, объяснить это. Договорились?
***
- Что-то сегодня они какие-то болезненно бодрые, – заметил Сашка, глядя на студентов, копошившихся вокруг раскапываемых погребений.
- Юные ударники соцтруда, – ухмыльнулась Светка. – Должно быть, радуются, что скоро практике конец.
- Не люблю детей младше двадцати пяти лет, – пожал плечами Карагалиев, вновь налегая на лопату.
- Ты просто не умеешь их готовить, – успокоила его Парамонова.
Барсуков медленно, как сомнамбула, расчищал щёткой человеческий скелет. Двое студентов окружили его и неотрывно следили за всеми его манипуляциями. В полуметре от них во второй могильной яме орудовал Игорь, тоже окруженный студентами. Барабанов сегодня отсыпался в своей палатке, а Витя Иванов расхаживал по всему раскопу и наблюдал.
Во время перекура студенты продолжали копаться в ямах, даже и думать забыв о заслуженном отдыхе.
- Какие-то они больно активные! – оценил их усердие Кама, дымя сигаретой.
- Ага, прямо как подменили, – согласился Юрик. – Обычно всё из-под палки делают…
- А всего-то и надо было, что капельку любви и внимания! – довольно ухмыльнулся Криушин.
- Чем же ты их соблазнил? – удивился Сашка.
- Велел искать что-нибудь загадочное, типа могилы волшебника.
- Серьёзно? –засмеялась Светка. – И они повелись на эту лажу?
- А куда им деваться!
- Бедные дети! – вздохнул Юрик.
- Да уж такие бедные! – фыркнула Светка. – Вчера вон те две девочки ко мне на речке подвалили, и давай допытываться, дескать, а правда, Светлана Николаевна, что у вас муж миллионер, и не расскажете ли нам, как живут очень богатые люди!
- Ну и рассказала бы, – пожал плечами Игорь, – чего такого?
- Да рассказала я…
Весёлый рев студентов нарушил тишину: оказалось, к краю раскопа подошла корова и задумчиво созерцает людей.
- Это ещё ладно, – сказал Игорь, – а вот помните, как в Комсомольском свиньи…
- О, да уж! – завопил Кама, захлёстнутый волной воспоминаний. – Когда мы в них камнями и помидорами швыряли!
Археологи рассмеялись, а студенты меж тем доводили корову до белого каления, мыча на все лады. Животное, оскорбленное в лучших чувствах, трагически взревело и помчалось вдоль края раскопа, грозя обрушить его.
- Стой! Скотина! – в ужасе заорал Иванов и, схватив мерную рейку, ринулся на перехват, тряся пузом. Студенты улюлюкали, корова мычала, археологи сатанински хохотали.
- Ой! Ой! Я порезалась! – истошно закричала Даша, замахав в воздухе окровавленным пальцем. – Я обо что-то порезалась в яме!
- Теперь умрешь от заражения крови! – радостно подначил Паша.
- Мне больно, идиот! – вопила девочка. Игорь подошел, схватил ее за руку, осмотрел.
- Ну, ничего, обычный порез… Обо что ты?
- Да вон, железяка какая-то! – Даша морщила брови, решая, заплакать уже, или всё-таки не стоит.
- Железяка? – Игорь спрыгнул в яму. – Эта?
- Ну! Сволочь…
- Иди промой руку и намажь йодом, живо, я потом проверю!
Девочка обиженно ушла, а Игорь отчаянно замахал своим, чтобы подошли.
- Видали?.. Э-эй, молодежь! А ну все живо сюда!
Студенты в мгновенье ока сгрудились над ямой.
- Вот, посмотрите, редкая находка… Дашка пришла? Ну, зовите ее, это она обнаружила.
Игорь осторожно расчищал ножом металлический предмет, торчащий из плотного грунта. Иванов и Барсуков растолкали практикантов.
- Итак, ребята, – Игорь посмотрел на студентов сурово, – где находится этот металлический предмет?
- В яме! – ничтоже сумняшеся ляпнул Паша.
- А поточнее?
- Рядом со скелетом! – подсказал Миша.
- Теплее, – кивнул Игорь, – но ещё точнее?
- Да не мучь ты их, – перебил Сашка, – лежит эта фигня поперек костей таза покойника. Может, это фрагмент пояса… Расчищай аккуратно…
Кама уже вовсю фотографировал.
- Ну, что же, – удовлетворенно вздохнул Игорь, когда находку достаточно расчистили. – Это типичный хазарский наборный пояс, украшенный квадратными металлическими бляшками. Сам пояс истлел, но бляхи целёхоньки… Смотрите, что на них выбито!
- Русалки! – закричали студенты хором. – Честное слово, вон рыбьи хвосты, а тело – человеческое!
Сашка с Игорем переглянулись.
- Да, тело, действительно, похоже, женское, – разглядел Иванов. – Длинные волосы…Грудь есть…
- Даша, поздравляю, – сказал Игорь девочке, уже забинтовавшей порезанную руку. – Ты сделала самую лучшую находку за этот сезон.
- Ну типично хазарские… – бормотал Иванов. – И по манере изображения видно…
- А материал? – вмешалась Светка. – Серебро, конечно, техника штамповки!
Весь остаток дня расчищали захоронение «колдуна», как его сразу окрестили студенты, и продолжали звать даже несмотря на то, что скелет оказался женским. Его вместе с частью грунта, в котором он покоился, аккуратно вырезали из могилы и упаковали в наспех сколоченный фанерный ящик, чтобы перевезти в Астрахань, в краеведческий музей. Могильная яма опустела, однако не на шутку разогнавшиеся студенты продолжали расчищать ее дно, выметая его буквально до блеска.
- А похоже на сырцовую кладку, – наметанным глазом оценил Сашка, стоя над ямой на закате, когда студентов всё-таки выпроводили в лагерь.
- И что странно, – заметил Юрик, – она на дне. Нетипично, по-моему.
Игорь, докуривая, задумчиво смотрел на дно ямы. Потом затоптал окурок и соскочил в нее.
- Дай-ка мне лопату, – велел он Карагалиеву.
- Что ты собрался делать? – удивился Юрик.
- Ничего особенного, – бросил Игорь, нацеливая лезвие лопаты в шов между расплывшимися кирпичами. – Археологи - творцы истории!
И всадил лопату в грунт.
- Акт вандализма! – восхитилась Светка и, тоже вооружившись штыковой лопатой, сиганула в яму.
- А чего ты хочешь найти-то, гробокопатель? – Сашка присел на корточки у края могилы.
- Что-нибудь.
- Да, убедительно! – Кама лениво сделал пару снимков.
- И это только потому, что здесь был пояс с русалками? – спросил Юрик.
- Похоже на погребение жрицы, – пожала плечами Светка. – Может быть, оно и правда прикрывало собой ещё что-нибудь…
- Если хотите, идите в лагерь, не нужно, чтобы кто-то заинтересовался, почему нас нет! – бросил Игорь. – Если какой-нибудь не в меру дотошный придурок спросит, скажите, что у нас свидание!
- Ага, в свежевыкопанной могиле! – ухмыльнулся Кама.
- Правда, пойдемте, – Сашка встал. – По крайней мере, отвлечем внимание… Я вам попозже принесу сюда фонари.
- И фотографируйте, если что, – напомнил Кама, – про всяк случай!
***
За три часа до подъема, то есть, в три утра, Игорь растолкал Каму. Проснувшись, тот уставился на Игоря недоуменно, но выражение лица его тут же сменилось на недовольное. Игорь быстро зажал Каме рот ладонью, поняв, что ещё секунда – и тот начнет ругаться в голос.
- Только не ори, понял? Тихо выйди на улицу, типа как по малой нужде… – сказал Игорь замогильным шепотом. – Можно даже типа как по большой, но всё равно тихо! Иди в сортир, зайди в крайнюю будку и жди меня!
Отпустив Каму, Игорь убрался из палатки. Ничего не соображающий спросонья Сергеев недовольно выбрался следом и потащился к деревянным будочкам туалетов, зеленевшим на краю лагеря. Заняв крайнюю справа, как и было велено, он стал терпеливо ждать дальнейшего развития событий, медленно закипая от злобы. Через минуту в стену будки стукнули, потом крупный сучок в одной из досок начал выдавливаться и выпал на пол, Каме под ноги. В образовавшееся отверстие голос Игоря сказал:
- Значит, слушай сюда…
- Ты что, офонарел? – прошипел Кама и заглянул в дырку от сучка: Игорев глаз из соседней будки смотрел пристально и непреклонно. – Что вообще происх…
- Заткнись и слушай! Мы нашли кое-что в раскопе. Лишние свидетели нам тут не нужны, понял? Надо убирать с раскопок известных тебе людей.
- А что нашли? Опять кости?
- Так точно. У тебя в порядке тот нормальный аппарат? Не цифровой?
- В порядке, – опешил Кама.
- Сегодня после завтрака сфотографируешь на пленку обоих – и Димку и Барабанова, понял?
- Я понял, но только… Как их фотографировать-то?
- Как хочешь, – прошипел Игорь, – хоть боком, хоть раком!
- Зачем это? И причем тут – убрать их? В смысле – грохнуть, что ли?
- У тебя же дурной глаз. Всё, что ты фотографируешь, долго не живёт. Сам не замечал разве?
- Не… не замечал… – пробормотал совсем растерявшийся Кама. – Это же бред! И почему ты уверен, что это подействует?
- Не надо анализировать. Просто делай. И никому ни слова о нашем разговоре. На раскоп сейчас не ходи, мало ли кто тебя заметит. Всё. Да, сучок на место вставь.
Убедившись, что дырка в стене закрылась, Игорь вышел из будки – Кама понял это по стуку соседней двери.
Вернувшись в палатку, Кама не обнаружил там черного археолога. Совершенно сбитый с толку, он полез в свой рюкзак за простым советским фотоаппаратом «Смена-8», уже не раз выручавшим не только самого Каму, но и всю их странную экспедицию.
За завтраком Кама, сидевший, как на иголках, заметил лихорадочный блеск глаз своих товарищей и свежие мозоли на Светкиных и Игоревых ладонях. Ясно, всю ночь копали, как бешеные кроты. Кама, устав ждать подходящего момента, решил проявить инициативу. Как бы невзначай он проверил «Смену».
- Эх, блин, забыл плёнку перезарядить! – посетовал он. – Ещё три кадра осталось… Дим, давай я тебя щёлкну как раз! Жалко оставлять кадры.
- Да может не надо? – застенчиво заулыбался Барсуков. – Я небритый!
- Ничего, небритость украшает мужчину…Улыбнулся!.. Готово. Степан Анатольич, вы как хотите, а я вас сфотографирую!
- Ну, ну, брось эти глупости! – заворчал Барабанов.
- Он же знаменитый фотограф, соглашайтесь! – пришел на помощь Игорь. – К нему всякие наши городские шишки заранее записываются!
- Внимание!.. Отличный кадр. Всё, спасибо… Ну ладно, теперь можно будет пленку сменить. Я сбегаю.
- Ну что же, я грузовую машину из города вызвал, обещали до обеда забрать скелет! – обрадовал Иванов.
- Ты один, что ли, везти собрался? – Сашка посыпал очередной ломоть ржаного хлеба солью и откусил от него.
- Нет, я Степан Анатольича попросил как раз со мной съездить… А вы с Димой тут за старших останетесь.
- А я бы предложила детишек на пару дней по домам отпустить. Они заслужили маленький отдых, – вмешалась Светка. – Девочки - особенно, они устали, и сами ни за что не признаются. Говорю это как женщина. Отдохнут – и с куда большим рвением примутся работать. А тогда будет шанс, что мы до конца практики ещё не одно такое погребение обследуем!
- Но… – Иванов колебался. – Вообще-то… Идея неплохая, конечно. Вот только что же, на грузовике их везти?
- Кто-нибудь, конечно, захочет в кузове прокатиться с ветерком, – улыбнулась Парамонова. – А остальных милости прошу в свою машину. Я тоже на денёк в город смотаюсь…
- А мы тут впятером пока тихо и спокойно поработаем! – неожиданно кстати проявил себя Барсуков. – Вить, идея стоящая. Соглашайся.
- Ну хорошо, убедили. Пойду пока скажу, пусть собираются. Если время до прихода машины останется, ещё поработают…
- Да уж, не представляю, как бы мы тут с этими спиногрызами без тебя управлялись! – на всякий случай подлил масла в огонь Сашка. – Хорошо, что их не будет! А то я б точно повесился.
***
Машина прибыла на удивление вовремя, скелет хазаринки в ее фанерном саркофаге погрузили в крытый кузов, сам Иванов с тремя мальчишками составил ей компанию. Барабанов взгромоздился рядом с водителем, остальных студентов обоих полов усадила в свой «хаммер» Светка. Игорь не преминул отдать ей пленку и велел проявить ее и отпечатать снимки немедленно по прибытии в город.
- Я только не понял, на кой хрен понадобилось кого-то там фотографировать! – сказал Кама Игорю, когда они проводили кортеж.
- Потерпи чуток. Ты сам удивишься результатам, уверяю.
- Да почему ты так считаешь? Никогда в жизни я не замечал за собой…
- Хочешь доказательств? – Игорь даже остановился.
- Да, было бы неплохо, знаешь ли, а то вся эта версия слегка пованивает…
- Ладно, сам попросил… Ильюху помнишь, из параллельной группы?
- Это который на своей новой машине разбился?
- Ага. А как раз за два дня перед тем ты его сфотографировал рядом с этой машиной.
- Ну и что же с того?
- Да всё бы ничего, я бы и не вспомнил, если бы не одно совпадение. На ту же самую пленку ты щёлкнул Наташку Баранову и Ирку – ну, подружки-то были, не разлей вода, помнишь?
- Ага… – Кама заметно приуныл. – А они тоже в Ильюхиной машине разбились…
- Соображаешь, – довольно кивнул Криушин. – Сколько у тебя собак сменилось с тех пор, как мы знакомы? Посчитай-ка.
Кама уставился на него, потом, поморщившись, принялся перечислять:
- Тобик, этот уже старенький был, когда я поступил, он помер между вторым и третьим курсом, Рекс всего год прожил, потом Гера была, ее машина сбила…Потом Рем…И последние семь лет – Бобёр.
- Всех собак ты фотографировал на свою чёртову «Смену», правда?
- Кроме Бобра. Его – только на цифровик.
- Вот именно. И в результате все собаки подохли, а он пока жив-здоров. Ольгу Миронову и ее мужа, этого, Германа, фотографировал на пленку?
- Конечно, такие снимки шикарные полу…
- Нечем тут гордиться, они же почти сразу развелись, Герман под суд загремел, а Ольга чуть при родах не померла.
- Слушай, а Кеннеди часом не я грохнул? – возмутился Кама.
- Ты погоди, погоди, сам просил доказательства предъявить!.. Коллектив танцевальный, который Надька с сёстрами организовала, фотографировал? Так точно. Что стало с коллективом? Двух баб посадили за наркоту, одну зарезал дружок, одна Надькина сестра попала в аварию и долго валялась вся в переломах, вторая заболела вообще неизвестно чем, а сама Надька поссорилась с родителями и ушла из дома.
- Ну, знаешь ли, тогда надо сюда приплести и все те детские ансамбли, которые я по заданию администрации фотографировал, и всех наших спортсменов, и всех моделей…
- Да, вот ещё тоже неизвестно сколько изломанных судеб выявится! Но ты учти, упырь, что вредоносными бывают только кадры, сделанные на пленку. И, может, именно и только на этой «Смене». Все цифровые фото не в счет… И, Кам, на закуску тебе самый красивый пример. Нас со Светкой фотографировал?
- Да тыщу раз! – буркнул Сергеев.
- Вот и смотри, где мы теперь.
- Здесь, где же ещё.
- Мы так и не поженились, балда, хотя уже собрались, забыл? Она вышла за какого-то чёртова олигарха, а я так и болтаюсь, как говно в проруби. Но, конечно, спасибо и на том, что мы вообще живы...
- Не надо на меня сваливать собственные просчёты!
- И учти, что всё это только малая часть, то, на что я обратил внимание и запомнил.
Кама шел молча, старательно что-то обдумывая.
- Знаешь, вроде бы ты несёшь бред, и можно только посмеяться. Но вот прямо перед отъездом в экспедицию ко мне пришла девочка из модельного агентства и открытым текстом попросила кого-то там сглазить …
- Сглазить? Серьезно?
- Ну! Я ей ответил, что это бабкины сказки, а она возразила, что у меня дурной глаз, и об этом все знают.
- Сколько лет девочке?
- Семнадцать, что ли…
- Устами младенца, дорогой, устами младенца! – Игорь ободряюще похлопал Каму по плечу.
В лагере Сашка с Юриком, сидя за столом, крошили в здоровенную кастрюлю лук.
- Повар решил взять выходной, – пояснил Карагалиев, смахивая слёзы.
- Он местный, – шмыгнул носом Даркевский.
- А где же Барсуков? – насторожился Кама.
- Я его отправил в Самосделку за куревом, – сказал Сашка. – На фиг он тут нужен? Сейчас сварганим королевский обед…
- Это из казенных-то харчей? – надменно повел носом Игорь.
- Уж если я за это взялся, то можешь не сомневаться! – остудил его Сашка.
Кама присел рядом с ним и закурил, отрешенно глядя в пространство.
- Пошли копать, пока никого нет? – предложил Юрик.
- Не пори горячку, – сказал Игорь. – Если потерпим пару часов, то сможем работать целые сутки в полном одиночестве – до тех пор, пока Иванов не вернётся. И студенты.
Сашка перестал кромсать луковицу и посмотрел прямо ему в глаза. Игорь весело подмигнул в ответ.
- Ладно, давайте обсудим находку. – Сказал Сашка, перестав играть с Игорем в «гляделки».
- Я уже рассказывал, – Игорь зевнул. – Под сырцовой кладкой пола погребения жрицы обнаружилась яма с катакомбой в восточной стене, в нее ведут три ступеньки. Получается, что сырцовый пол – это в то же время потолок нижнего захоронения. Оно представляет собой глубоченную яму, метра под три. И совершенно не засыпанную землёй. Светик спустилась по этим ступенькам, а я не полез, чтобы всё не рухнуло… Мы не стали разламывать всю кладку. На дне этой второй ямы лежит слой органического тлена, Светка взяла немного с собой, чтобы сразу на экспертизу послать этим твоим хинди-руси…
- И больше ничего? – влез Кама.
- Нет. Зато в боковой катакомбе уже кое-что интересное было. Там лежит скелет, и, может, даже и не один. Сами понимаете, пока не разроем как следует, толком этого понять нельзя. Судя по костям, которые можно разглядеть уже сейчас, скелетик весьма странный. Виден череп человека, хотя какой он именно, непонятно, видны ребра и кости рук, но там, где должны быть, по логике, кости ног, какая-то фигня. Тоже кости, но вроде как рыбьи… Типа как часть дельфиньего скелета, усекаете?
- Усекаем, – кивнул Карагалиев. – Это русалка.
- Эй! – опешил Кама. – Выходит, на бляшках пояса этого русалки изображены, стало быть, это жрица…культа русалок, что ли?
- Странно, я вчера мелюзге рассказывал, что хазары поклонялись воде и всяким странным существам, – усмехнулся Игорь.
- Вот и дорассказывался! – заявил Кама. – Но хоть сфотографировали?
- Да, Светка отщелкала всё, что можно, срез с костей мы тоже сделали, и она всё увезла. И мы замаскировали следы своей работы.
- Молодцы, – похвалил Карагалиев.
- Всё остальное изучим, когда не надо будет оглядываться через плечо.
- Я, конечно, не очень понимаю, на что ты всё время намекаешь, – улыбнулся Игорю Юрик, – но доверяю твоей интуиции.
- Эх, если бы интуиции, – Игорь грустно хлопнул его по плечу. – Нам еще предстоит расхлёбывать кашу с этой хазарской тётенькой…
- Какую кашу? – насторожился Сашка.
- Гречневую! – засмеялся Игорь. – Думаю, что этот скелет тоже вывозить отсюда нельзя было. И теперь ждите неприятностей.
- Если твое предсказание сбудется и на этот раз, – сказал Юрик, – то советую тебе открыть бюро прогнозов!
- Открою непременно.
- Но погодите-ка, – прервал их Карагалиев, – если с этой жрицей тоже начнётся какая-то ботва, то что нам делать тогда?
- К тому моменту, как ботва начнется, – сказал Игорь, – мы уже должны будем полностью закончить со скелетами русалок. И тогда нам придется везти хазаринку назад… Правда, я всё-таки надеюсь, что на этот раз обойдется.
- Всё равно не в этот сезон, так в следующий до нее снова докопаются. – Мрачно сказал Кама. – И до русалок. Надо решить, как предотвратить такой вариант.
- Элементарно, Ватсон, – вдруг заявил Сашка. – Мы извлечем все русалочьи скелеты, сколько бы их там ни было, и спрячем пока у себя. Потом как бы случайно «найдем» эту катакомбу – обязательно в присутствии Иванова. И он лично убедится, что она совершенно пустая. Тогда раскопки на этом месте возобновлять не станут. А после этого мы тихо положим русалок на место, яму закроем – и концы в воду.
- Я вижу несколько серьезных ляпов в твоем построении, прекрасный брюнэтик, – огорчил его Игорь.
- Каких же это?
- Где гарантия, что копать на этом месте больше не станут? И второе – если нам придется выкрасть из музея и снова везти жрицу сюда – то, опять же, где гарантия, что за ней снова сюда не поедут?
- Ладно. Что предлагаешь?
Игорь замолчал, перебирая в уме варианты.
- А я знаю! – вдруг просиял Юрик. – Надо будет устроить перевозку скелета хазаринки будто бы в Москву… Всё официально, например, будто бы для изучения и восстановления лица по методу Герасимова, ее увозят из нашего музея и, разумеется, ни в какую Москву не отправляют, а тайно передают нам – и мы спокойно хороним её на прежнем месте. А чтобы раскопки на этом участке городища больше не проводились, надо организовать консервацию памятника. Наподобие того, чтобы этот его участок объявили зоной покоя.
- А устроить всё это через наших хинди-руси и лорда Карнарвона, – подхватил Сашка. – Умно. Очень умно.
- В таком случае первая часть плана, с временным припрятыванием русалок, тоже годится,– сказал Игорь. – Рискнем подержать их некоторое время вне их родной могилки.
- Вы делите шкуру неубитого медведя, – буркнул Кама. – Сначала надо хотя бы убедиться, что там действительно русалки.
- Убедимся, даже не сомневайся! – приободрился Карагалиев.
- Ладно, тогда я тебя заставлю брейк-данс для меня сплясать!
- Да с удовольствием! Хоть стриптиз! – развеселился Сашка.
- Брейка вполне хватит, – отмахнулся Кама.
- Барсукова только за смертью посылать, – вздохнул Криушин.
- Ну в принципе, его за этим и послали. – Пожал плечами Юрик. – Сигареты ведь - медленная смерть…
Сашка, как и обещал, приготовил «королевский» обед и старательно потчевал Барсукова.
- Как там твои жена и отпрыски? – интересовался у Димки Игорь, методично подливая ему водочки.
- Знаешь, вроде бы, конечно, дети - цветы жизни… – ударился в откровенность сотрудник Госдирекции. – Но когда их целый цветник…
- То может начаться аллергия, – понял его Криушин. – Сочувствую, старик!
- Смотрю на вас, парни, и завидую! – плакался Барсуков. – Я устал, как собака, а вы - как огурчики…
- Здоровый образ жизни! – развел руками Юрик.
- Это потому, что мы не женаты! – не преминул похвалиться Сашка.
- Выпей ещё, – Кама чокнулся с Барсуковым.
- Ладно, сегодня можно хоть… – в кармане Игоревых шортов запищал сотовый. – Да, Свет! Да!.. Бог ты мой!.. Правда?!.. Когда?!. А ты когда вернешься?.. Хорошо, ждём!
Он обвел компанию взглядом.
- Представляете, у Барабанова сердечный приступ! Светка звонила!
- Как так?! – ужаснулся Барсуков. – Что там такое случилось?
- Она говорит, доехали благополучно, а когда стали саркофаг со скелетом выгружать в краеведческом, тут Степану Анатольичу и стало плохо, он сразу сознание потерял. Скорую вызвали, его увезли, говорят – обширный инфаркт…
- Ничего себе, – медленно проговорил Кама.
- А она вернется сама, в смысле, сегодня? – спросил Сашка.
- Говорит, да. Иванов хочет приехать завтра своим ходом, а студентам он велел три дня отдохнуть…
- Значит, будем пока сами копать, – подытожил Сашка. – Чего время-то терять?.. Дим, ты как?
- Я – только за… Ну надо же, а!.. Я просто в себя не приду…
- Да и есть с чего, – поддержал его Юрик.
- Светка отдала напечатать фотографии с твоей пленки по дороге в музей, – шепнул Игорь на ухо Каме, – и забрала их незадолго до того, как у Барабанова случился приступ. Понял, о чём я?
***
Они раскапывали второе захоронение, когда, наконец, вернулась Парамонова. Барсуков присел отдохнуть, потому что жаловался на непонятную разбитость. Кама в ответ на это злорадно подмигивал Сашке, при этом щёлкая себя по горлу – намекал на непосредственную причину подобной «разбитости».
- А ты фотографии не привезла? – спросил Светку Кама, когда она присоединилась к ним на раскопе.
- А! Да, привезла. Могу отдать Димкино фото - ты там неплохо вышел, – она кивнула Барсукову. – Сейчас принесу.
- Правда, неплохой, – довольно разглядывал Барсуков свою физиономию на свежеотпечатанной фотографии. – Спасибо, Кам, меня давно никто не фотографировал!
- Да не за что, – тусклым голосом отозвался Кама.
- Здесь, похоже, мужское захоронение, – заметил Юрик, расчищая скелет в могильной яме, – кости крупные…
- А может, это была такая здоровая бабища, типа директорши советского универсама! – засмеялась Светка.
- Типа сторожихи тёти Дуси у меня в детском саду! – подхватил Сашка.
- Страшное у тебя было детство! – покачал головой Игорь.
- А у самого-то!
- Ну, меня только дед ремнём порол, но никаких таких сторожих…
- Ты же у нас генеральский внук, я и забыл! – улыбнулся Юрик.
- И вот представьте, каково дедушке-чекисту было бы узнать, что его внучок - зловредный «чёрный» археолог! – подначил Кама.
- Это и есть разрушение идеализаций относительно потомков! – усмехнулся Криушин. – Нормальный закон жизни…
Димка Барсуков начал безудержно клевать носом.
- Эй, Дим! Ты чего, совсем умаялся? – Сашка заботливо присел рядом.
- Сам не пойму, прямо с ног валюсь…
- Пойди приляг, – посоветовал Игорь. – Может, у тебя тепловой удар?
- Штука хреновая, – со знанием дела сказала Светка. – У меня было такое. Колбасит не по-детски! Как наркомана во время ломки… И сил нет даже пошевелиться.
- Да ну что уж лежать-то! Сейчас посижу, всё пройдет.
Некоторое время работали молча. Барсуков незаметно уснул, устроившись прямо на земле. Увидев это, Игорь вылез из раскопа и поманил Светку:
- Пойдём, кое-что скажу!
Она неохотно последовала за ним. Отойдя на приличное расстояние от раскопа, Игорь и Светка остановились на берегу Волги.
- Слушай меня и не перебивай вопросами, – велел Игорь, закуривая две сигареты, одну отдал Светке. – В общем, смотри, что получается. Барсукову плохо, у Барабанова приступ. Какими бы тупыми они ни были, но рано или поздно могут связать резкое ухудшение своего самочувствия с нашим присутствием. Вспомнят раскопки в Дэвлет-хане, вспомнят, что и сюда мы приехали – и сразу с ними начались неприятности.
Светка хотела перебить, но удержалась.
- Надо сделать так, чтобы подозрений не возникло. Например, сейчас не только Димке должно быть плохо, но и кому-то из нас. Чтобы мысли о вредительстве не возникло.
- Вопрос уже можно? – всё-таки перебила Светка.
- Теперь да.
- Предлагаешь мне сыграть роль внезапно заболевшей?
- Ты всегда меня понимала с полуслова.
- И что надо делать? Съесть кило пургена?
- Зачем такие крайности! Просто нагоним тебе температуру, и начнешь говорить, что скверно себя чувствуешь… Ну, придумай какие-нибудь неопределенные симптомы. Пойдешь отлеживаться в трейлер.
- Всего-то?
- Температуру тебе померим в присутствии Барсукова, чтоб никаких подозрений в симулянтстве не возникло.
- А как нагнать температуру?
- Я капну йода на кусочек сахара, и ты его съешь.
- Гадость какая! – поморщилась Парамонова. – Но…ещё один вопрос. Почему ты это предлагаешь именно мне?
- В курсе только я, Кама и ты. Я могу сожрать хоть пузырек йода, и никакого толку не будет. Насчет Камы не знаю, но, наверное, правдоподобнее выйдет, если захвораешь ты, а не здоровый мужик.
- Давай, готовь свою отраву, только не перестарайся, я не хочу блевать! – согласилась Светка.
- Пошли в лагерь сгоняем.
Барсуков проснулся и попытался работать, но получалось это у него не особенно, он всё время откладывал лопату и присаживался на бровку.
- Слушайте, а может здесь вода плохая? – вдруг сказала Светка, перестав расчищать щеткой череп. – Что-то мне как-то хреново…
- Может, ты в городе что съела? – предположил Кама.
- Да не успела я там ничего съесть… Прямо как-то мне паршиво… Лихорадка, вроде… Жар начинается…Вот посмотри, Дим, – она присела рядом с Барсуковым, – есть температура?
Барсуков потрогал ее лоб.
- Похоже, что есть. Да приличная!
- Кам, принеси градусник из аптечки, – попросил Игорь, свирепо глянув на фотографа. Сергеев послушно отправился в лагерь.
- Ребят, вы издеваетесь? – Игорь оглядел всех с тревогой. – У одного инфаркт, второй жалуется на какую-то слабость, у третьей температура… Эпидемия, что ли?
- Этого не хватало! – проворчал Сашка.
Вскоре вернулся Кама с градусником.
- Нате, болезные! – он отдал его Светке.
- Да не надо мне, что я, умирающая? – запротестовала жена олигарха.
- Ну, ну, не артачься, – Игорь стряхнул градусник и протянул Светке, – все за тебя беспокоятся… Померь хотя бы ради нашего успокоения!
Притворно тяжко вздохнув, Светка поставила градусник подмышку и угрюмо уселась на бровку…
Забрав у нее термометр через положенные семь минут, Игорь только присвистнул, глянув на шкалу.
- Офигеть! – оценил он увиденное.
- Что ещё? – у Сашки опустились руки.
- Вот, – Игорь подсунул градусник сначала под нос Барсукову.
- Тридцать девять и три! – прочел Барсуков.
- Пусть он тоже померит! – потребовала Светка, кивая на Димку.
-У тебя ничего не болит? – строго посмотрел на нее Сашка.
- Да нет, вроде… Голова кружится немного…
- Если ее муж узнает, что она тут заболела, он нам секир-башку сделает! – предрёк Кама.
Барсукова уложили в палатку, Светку отправили в ее трейлер.
- Немного погодя можешь вылезать, – шепнул ей Игорь. – Без тебя мы не управимся.
***
- Не сыпь мне землю на голову! – прошипела Парамонова из ямы.
- Извиняйте, мадам, я не специально, – пробурчал Кама в своё оправдание, отступая от края могилы.
Они разобрали часть сырцового перекрытия, чтобы можно было безболезненно вытаскивать найденные костяки.
- Катакомба вся забита скелетами, – сказал Сашка, выползая назад из узкого лаза, в котором Светка с Игорем и обнаружили бренные останки русалок. Он выдохнул, отёр с потного лица прилипшие пыль и песок. – А вокруг все усыпано крупной чешуёй.
- Как вынимать их будем? – спросила Светка, щёлкая очередную серию кадров.
- Под каждый будем просовывать лист картона, в смысле, дэ-вэ-пэ, – решил начальник экспедиции, – так поднимать наверх…Складывать придется в твоем трейлере. До тех пор, пока мы не покажем Иванову пустую катакомбу.
- Нет проблем, – пожала плечами Светка. – Где картон брать будем?
- Придется раздолбать Ивановский рисовальный стол, – ухмыльнулся Сашка. – И ободрать покрытие с обеденных столов. Срез с кости я сейчас возьму.
Раскрыв ножик, он опять скрылся в катакомбе.
- Идите ломайте рисовальный стол Иванова! – велела Светка парням, глядя на них со дна могильной ямы. – Нам нужен ровный лист картона, лучше не один. И много прозрачного скотча, приматывать скелеты к этим носилкам, чтоб не рассыпались.
- Сейчас принесём, – пообещал Игорь и поманил Юрика.
Светка взяла у Камы ноутбук и подсоединила к нему цифровой фотоаппарат, чтобы скопировать только что отснятые кадры. Сашка устало курил, по-турецки усевшись на пол могилы, покрытый непонятным бурым тленом.
***
Директор астраханского краеведческого музея Алла Буханкина была разбужена телефонным звонком. С неудовольствием сняв трубку, она посмотрела на часы. Надо же, три утра!
- Алло! – раздраженно сказала она.
- Алла Викторовна, это служба безопасности музея, – ответила трубка. – У нас тут непонятным образом срабатывает сигнализация в Золотой кладовой, и вообще что-то странное творится. Мы наряд милиции вызвали… Может, вы подъедете?
Золотая кладовая – единственное место в Астрахани, где можно было бы снимать сцену дерзкого ограбления и похищения культурных ценностей.
В этом подвальном помещении, забранном несколькими решетчатыми перегородками и автоматическими дверями, хранится золото и серебро из погребений древних сарматских вождей и воинственных жриц. Потрясающие по красоте украшения, посуду и оружие, украшенные фантастическими изображениями животных в «зверином стиле», сторожат охранники с автоматами, угрюмые и зоркие, как легендарные грифоны, стерегущие сокровища народа аримаспов. Вдобавок от непрошеных гостей всё это достояние республики бережет сигнализация. Вот она-то и является слабым местом в системе защиты.
Но не потому, что работает плохо. Совсем наоборот. Она работает слишком хорошо. Даже чересчур.
Работники музея давно привыкли к странному поведению всякой электроники в стенах Золотой кладовой, и не удивляются, когда пленка в фотоаппаратах непонятным образом засвечивается, когда отказывают видеокамеры и диктофоны, останавливаются часы и разряжаются сотовые телефоны, когда сигнализация ни с того ни с сего срабатывает при полном отсутствии людей…
- Но ведь восемь раз за полчаса, Алла Викторовна! – сетовал охранник Алексей, оправдываясь перед взъерошенной Буханкиной, примчавшейся на такси. – Сколько лет я тут, а такого… Прямо как издевается!
- Система наблюдения исправна? – поинтересовался усталый майор милиции, который уже целый час потратил вместе со своими коллегами, обыскивая закоулки здания.
- Исправна, в том-то и дело, – отозвалась Буханкина, машинально приглаживая волосы, –проверяем регулярно, специалистов приглашаем.
- У вас в последнее время не было каких-либо ценных новых поступлений, которые бы могли привлечь внимание грабителей? – на всякий случай уточнил майор.
- Никаких новых поступлений, постоянные экспозиции все прежние, многолетние, новых выставок нет – мертвый сезон же… Вот, правда, вчера археологи привезли скелет, предположительно, хазарской жрицы, с нею – серебряные бляхи от пояса, но какой интерес может быть в ней грабителям – ума не приложу!
- Не скажите, – покачал головой майор. – Серебряные бляхи, конечно, не столь великая ценность, но, возможно, это только для обычных жуликов. А вот, предположим, они могут представлять интерес для грабителей…как бы сказать…интересующихся историей?
- Для специалистов они безусловно ценны… – растерялась директорша.
- Вот видите! Где вы разместили эти экспонаты?
- В секторе археологии, это на третьем этаже, сначала и скелет и бляхи нужно исследовать.
- Очень хорошо, – с удовлетворением сказал майор. – Вы сообщали о находке в средства массовой информации?
- Да, на радио, на телевидение сведения передали, но сюжет только завтра выйдет, съемку ещё не проводили, телевизионщики завтра с утра придут… Алёша, – директорша обернулась к охраннику, – вы говорили, что кроме сигнализации ещё что-то странное было?
- Было, как раз на третьем этаже, – кивнул тот. – Там громыхало, будто что падало, но мы смотрели, всё чисто, ничего не нарушено, никого нет…
Опять взвыла сигнализация.
- Вот! Я же говорил! – восторжествовал Алексей. – Сволочь просто!.. Простите… Ну ведь никого нет, а она воет!
Милиционеры недоуменно прислушивались и присматривались.
- А в секторе археологии ещё звенело и тоже падало что-то, и оказалось, что с полки на пол просыпались горшки, – продолжил повествовать охранник, когда вой сирены неожиданно смолк.
- Разбились? – встревожилась Буханкина.
- Один разбился, пять целы…
- В том помещении мы никого не обнаружили, – успокоил ее милиционер.
- И форточка там распахнулась…
- У вас тут прямо полтергейст! – ухмыльнулся один из милиционеров помоложе.
***
- Пять скелетов, – сказал Сашка. – Баста. Слава богу, это всё…Осторожнее поднимайте, это последний!
Юрик и Кама приняли снизу последний русалочий скелет, прикрученный прозрачной клейкой лентой к листу картона. Вставало солнце, становилось душно, роса испарялась с травы. Последний скелет перенесли в Светкин трейлер и уложили прямо на ее кровать, потому что места больше не было.
- Разглядывать потом будем, – подгонял парней Сашка, – сначала закроем погребение, с часу на час народ начнет прибывать…
- Димка там полуживой, – сообщил Игорь, заходя в трейлер. – Лежит трупом, есть-пить не хочет, говорит, что ему только спать охота.
- Надо в город везти, – устало предположил Сашка.
Кама, как валенком с песком ударенный, опустился на край кровати и застыл.
- Ты чего? Тоже заболел? – Одёрнул его Сашка. – Пошли, нам ещё предстоит один рывок…к светлому будущему!
- Нет, я здоров, – Кама поднялся, как автомат, и направился к выходу.
- Просто так засыпать яму нельзя, – Сашка покусал губу, остановившись на краю погребения. – Будет сразу видно, что грунт свежий…
- Слушайте, но как же вот эти кирпичи положили в древности, чтобы они служили как бы потолком склепа русалок? – сказал Юрик. – Такое впечатление, что эти русалки сами себя снизу замуровали…
- Предлагаешь кому-нибудь из нас замуроваться? – ухмыльнулась Светка.
- Сделаем проще. Как древние строители! – решил Игорь. – Ждите здесь.
И побежал к берегу.
Через несколько минут он вернулся с двумя здоровенными полусгнившими досками.
- Просунем их снизу, как балки, на них уложим вынутые кирпичи, все присыплем и утрамбуем. Типа так и было!
- Думаешь, не поймут, что доски свежие? – усомнился Юрик.
- Какие там свежие! Гниль одна, – отмахнулся Игорь. – Досками никто интересоваться плотно не станет, Иванов всё равно сразу полезет в яму… Где ты видел, чтоб наши местные археологи отдавали на анализ доски перекрытий? Я – ни разу!
- В идеале, нам бы всё повернуть так, чтобы сюда никто больше не возвращался…студенты, например… – задумчиво сказал Сашка. Потом прищелкнул пальцами и принялся звонить по сотовому.
- Кому? – спросил его Игорь.
- Витьке! Попробую его напугать, чтобы он сюда студентов не возвращал... Ало! Вить! Это Карагалиев!.. Нет, ни черта не в порядке! Вот я и звоню… Да! Как он?.. А тут у нас Барсуков заболел, лежит, не встает второй день, и Светка, представляешь – температура у нее под сорок!.. Да! Вот как раз эпидемии-то я и боюсь!.. Ну, а я о чём! Не надо им сюда возвращаться, им и так славы до конца учебы хватит!.. Конечно, мы тут сами всё закончим… А то не дай бог ещё и со студентами напоследок какая-нибудь беда…Ты вообще приезжай, надо решить с Барсуковым, да и раскоп закроем… Ладно, хорошо!.. Всё, пока!
Карагалиев широко улыбнулся:
- Студентов Витька заставит больше не приезжать.
- Ладно, давайте закроем дыру, – Игорь сплюнул и полез в яму. – Доски спускайте, и топор давайте…
***
Съемочная группа астраханского телевидения прибыла в краеведческий музей к восьми часам утра, как и было оговорено накануне с его директором Аллой Викторовной Буханкиной. Из автобуса выгрузили аппаратуру, вылезли известная журналистка Берёзкина и бородатый оператор надменного вида.
- Алла Викторовна! Приехали! – крикнул охранник Алексей, дежуривший у входа.
- Господи боже! Уже! А Вити всё ещё нет! – Буханкина лихорадочно метнулась к дверям, на ходу одёргивая кофточку. – Придет Анюта - пускай прямо ко мне, бегом, ясно?.. А Иванов пускай сразу в сектор археологии бежит!.. Здравствуйте, здравствуйте! Проходите, пожалуйста…
- Вот сюда мы и поместили нашу жрицу! – директорша провожала телевизионщиков на третий этаж.
- А где же сам начальник экспедиции… – поинтересовалась Берёзкина и заглянула в блокнот, – да, Иванов из университета? Который и сделал находку?
- Он опаздывает, – извиняющимся тоном сказала Буханкина.
- Ну хорошо, – смилостивилась журналистка, – мы пока наладим аппаратуру.
- Замечательно, располагайтесь… Вот сам ящик со скелетом… А! Анюта, заходи скорее, – Буханкина поманила испуганную сотрудницу. – Покажи всё, я отлучусь на минуту!
Директорша выскочила из зала и поспешила в туалет: разбуженная посреди ночи, она так и не успела толком привести себя в порядок, а выглядеть перед камерой старой ведьмой, каковой она на самом деле являлась, ей не хотелось.
Буханкина ворвалась в служебный туалет и бросилась к зеркалу. Но не дошла до цели ровно два шага.
- Это ещё что такое! – ужаснулась она, глянув себе под ноги.
Изо всех водопроводных кранов и труб текла вода, била мелкими фонтанчиками, равномерно заливая пол. В унитазах подозрительно булькало… Буханкина пулей вылетела из туалета, грузно спустилась по лестнице на второй этаж. В тутошнем туалете творилось то же самое, только воды было поменьше, но зато стойко держался тяжелый дух прорванной канализации. Директорша побежала на первый этаж и потребовала срочно вызвать аварийную службу. Навстречу ей по коридору первого этажа ковыляла перепуганная вахтерша.
- Ох, Виктрна, – причитала старуха, – что в туалете творится! Всё водой залило, все трубы текут! А ведь вчера ещё всё целёхонько было!
- Правда, что ли, полтергейст завелся? – проворчал второй охранник, набирая номер аварийной службы.
Витя Иванов с пяти часов утра был на ногах. Едва успев обзвонить всех своих студентов-практикантов и запретив им возвращаться в Самосделку, Иванов поехал навестить в больнице Барабанова, но к нему никого не пускали. На запланированную съемку в музее Иванов опоздал.
У музейного подъезда красовалась желтая машина с надписью «Аварийная водопровод». Ворвавшись в здание, Иванов наткнулся на злых охранников и не менее злых мужиков в спецовках, тянувших какие-то шланги, провода, волочащих сварочный аппарат.
- Вы Иванов? – накинулся на него охранник помоложе.
- Да, – опешил Витя.
- Документ предъявите!
Иванов ошарашено предъявил. Охранник внимательно изучил удостоверение, вернул.
- Вас ждут в секторе археологии, поднимайтесь.
- А что у вас тут случилось? – рискнул поинтересоваться археолог.
- Трубы прорвало. – Скупо информировал охранник и отошёл.
В секторе археологии Буханкина с кое-как прилизанными волосами давала интервью Березкиной. От чрезмерного усердия директриса так широко раскрывала глаза, что Иванов невольно испугался за ее здоровье.
- А, Виктор Дмитриевич! – обрадовалась Буханкина, когда журналистка убрала от нее микрофон. – Вот и вы!
- Извините, опоздал… – пропыхтел Иванов, – в больницу к Барабанову забежал…
- И как он?
- Плохо, – сокрушенно признался Иванов. – Ну, давайте спрашивайте, а то мне ещё назад на место раскопок ехать надо… А скелет и пояс уже снимали?
Его успокоили, что снимали всё и в подробностях.
***
Когда взмыленный Иванов наконец добрался до лагеря, Сашка и товарищи спокойно расчищали мужское погребение.
- Витя, там Димка Барсуков разболелся недуром! – огорчил его Сашка. – И Светка лежит пластом.
- Давайте, что ли, сворачивать всю работу… – устало сказал Иванов.
- Сколько у тебя осталось официальных оплаченных дней практики? – спросил его Сашка.
- Пять.
- Ну и не парься, – вмешался Игорь. – Мы спокойно закончим вот это погребение, потом без спешки всё законсервируем…
- Может быть, Барсукова отвезти в город? – предложил Юрик.
- Правда, давайте отвезем, – забеспокоился Иванов. – А что же Светлана?
- Ну, с ней не так страшно, ей просто надо отлежаться, у нее тепловой удар, – ответил Игорь. – Я сам могу Димку отвезти, хоть сейчас…
- Игорь, спасибо, – с чувством сказал Иванов. – Пойдем, я тебе помогу его посадить в машину.
- Ну вот, – прокомментировал Сашка, когда они отошли, – теперь нам предстоит проявить все свои актерские способности...
Игорь увез Барсукова в город. Иванов вернулся на раскоп и присоединился к работе.
- Кстати, сегодня в музее телевизионщики снимали нашу жрицу, я интервью давал… Там у них что-то с водопроводом творится.
- В музее? – удивился Юрик.
- Да, аварийную службу вызвали, говорят, чуть не по всему зданию трубы ни с того ни с сего полопались.
Сашка только покачал головой, отгоняя нехорошее подозрение. Через час пришла Светка, старательно изображавшая слабость.
- Ты как? – проявил притворное участие Кама.
- Нормально, – вздохнула Светка. – Много откопали?
- Вот, смотри, – показал Сашка.
- Понятно… – Светка встала, бесцельно побродила по раскопу.
- Шла бы лучше, отлежалась! – посоветовал ей Иванов.
- Да ну, что толку валяться? Хватит нам одного Барсукова…
Она как бы невзначай подошла к опустевшей могильной яме жрицы и спрыгнула прямиком на то место, которое они утром с таким трудом замаскировали…
- Эй! – крикнула она через секунду, выглянув из ямы с ошарашенным видом. – Да тут пол провалился, а под ним пустота! Как же вы тут рылись, и не заметили?!
- Это в погребении жрицы? – вытаращился Иванов, поспешно вскакивая. – Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим…
***
Журналистка Лилия Берёзкина недоуменно смотрела на экран монитора в монтажной комнате телецентра.
- И так вся запись, – сказал оператор, оглянувшись на журналистку.
- Но ты когда снимал, с камерой точно всё в порядке было?
- Да разумеется, я сто раз проверил…
- В общем, вся съемка коту под хвост! – признала очевидный факт журналистка и нервно закурила. – Придется переснимать, а сегодня тогда сюжет в новостях заменить другим.
- Нет, но ты видишь? – не мог успокоиться оператор. – И интервью с директрисой музея, и с археологом этим, и все планы ящика со скелетом, и серебряный пояс – всё вот так и записалось, как бесконечные белые полосы на черном фоне. Нонсенс какой-то! Ни изображения, ни звука…
- А что у них там такое происходило, вроде бы, авария какая-то? – поинтересовалась редакторша программы новостей Маргарита Перфильева.
- Как будто водопроводные трубы испортились, – пожала плечами Берёзкина. – Но когда мы снимали, всё было в порядке. Вряд ли неполадки с водопроводом повлияли на качество съемки!.. Ладно, пойду звонить Буханкиной, пусть назначает новый день интервью.
Из коридора заглянул начинающий репортер Эльдар Каримов.
- Эльдар, Эльдар, – остановила его Перфильева, – погоди-ка. Что-то случилось?
- Да нет, Маргарита Иосифовна, – Каримов вис на двери, собираясь поскорее улизнуть, – я просто ищу оператора, поступило сообщение, что в здании администрации прорвало трубы, и в кинотеатре «Октябрь» – тоже! И водой заливает территорию… И канализацию тоже прорвало.
- Да это прямо техногенная катастрофа! – усмехнулась Березкина. – И ещё музей впридачу…
- Я не буду снимать такую ерунду, – сразу же предупредил оператор, – и с Каримовым не поеду. От канализации меня, пожалуйста, увольте!
- Всё равно других свободных камер нет, а этим сюжетом как раз можно заменить несостоявшийся репортаж из музея! – распорядилась Перфильева. – Так что, Сергей Петрович, поступаешь в распоряжение Эльдара. И не спорь, выбирать нам всё равно не приходится…
***
- Это потрясающе! – оценил Витя Иванов увиденное, когда заглянул в открывшееся подземное помещение под полом погребения «жрицы». Сашка спустился вниз и освещал фонариком подземелье.
- Может, и потрясающе, – заметил Сашка, – но только здесь ничего нет, Вить! Какой-то предположительно органический тлен на полу, боковая катакомба, и никаких предметов или костей. Спускайся сам и посмотри.
Иванов с помощью Камы и Юрки сполз вниз.
- Построили, разумеется, специально для чего-то… Вот только для чего? – Пробормотал он, осматриваясь.
- Если здесь когда-нибудь что-то и лежало, то всё давно ограблено, – сказал Сашка. – Ну, на пару строк в твоем отчете хватит, но не более того.
- Выходит, второй сенсационной находки за сезон не будет… – грустно протянул Иванов.
- Хватит с тебя! Не жадничай, – ухмыльнулся Сашка. – Эй, Кама, спустись, надо всё сфотографировать!
Поздно вечером приехал из города Игорь.
- Димку положили в Александровскую, в терапию, под капельницу! – отрапортовал он.
- И что с ним, не выяснили? – обеспокоился Иванов.
- Какой-то туманный диагноз, – пожал плечами Игорь, – наподобие общего истощения организма…
- Но хоть ничего опасного? – совершенно искренне встревожился Кама.
- Говорят, непосредственной опасности нет. И на инфекцию не похоже…Правда, чего от этих лекаришек ждать?
- А мы вон что нашли! – с притворной гордостью объявила Светка, подтаскивая его к яме. – Это я нашла, хоть и случайно!
- Что-нибудь поразительное? Сокровища фараонов? – Игорь внимательно, будто в первый раз, рассмотрел яму.
- Какое там сокровища, – отмахнулся Виктор, – пустое помещение, ни косточки, ни бусинки…
- Остатки былой роскоши! – подхватила Светка. – Может быть, под полом погребения нашей жрицы когда-то была сокровищница…
- Была, да вся вышла! – сказал Сашка.
За ужином пытались обсуждать самые разные темы, однако все до того устали, что беседа то и дело сама собой прерывалась. Неожиданно у Иванова зазвонил сотовый.
- Да, здравствуйте, Алла Викторовна! – закричал он во весь голос, поскольку слышимость была никудышная. – Я слышу!.. Нет, не в городе!.. Я в Самосделке!.. В Самосделке!.. Как же так?.. Ну они молодцы, нечего сказать!.. Но я не могу!.. Нет, но а я… Да! Да, я понимаю вас!.. Простите, но это не только от меня зависит… Я вам перезвоню, хоро… Перезвоню, когда переговорю с коллегами!.. Да! Сегодня же перезвоню!.. До свидания!
- Это просто какое-то издевательство! – не выдержал он.
- Что стряслось? – участливо спросил Юрик.
- Вся съемка моего интервью и весь репортаж из музея по техническим причинам не получились…
- Вот уроды! Действительно, из Назарета может ли быть что доброе! – заглумилась Светка. – Да разве на нашем телевидении могут хоть что-то по-человечески сделать? Они как в том анекдоте про стальные шарики, из которых мужик один сломал, а другой потерял…
- Мало того, – продолжал жаловаться Иванов, – директриса просит меня завтра снова явиться в музей, чтобы сюжет пересняли!
- Ну и в чём проблема? – Игорь лениво курил. – Поедешь да снимешься вторично…
- А как же я всё брошу здесь?
- Да и бросать нечего, – подхватил Карагалиев, – практиканты и так в городе. Скелет этого мужика, что сегодня откопали, мы отфотографировали, все находки извлекли. Да и нет тут ничего особо интересного. Ты вполне можешь ехать на съемку, а мы спокойно засыпем все ямы, законсервируем раскоп, и, кстати, можем даже свернуть лагерь. На чём везти, у нас есть. Скажи, куда – и мы по этому адресу всё ваше снаряжение доставим. Кроме того, у нас есть свои планы на оставшееся тёплое время, так что нам тут задерживаться не резон. Если хочешь – мы поможем всё вывезти сейчас, потому что потом нам придется уехать, и тогда помочь мы уже не сможем. Ты всё-таки не забывай, что мы здесь исключительно по своей воле.
Иванов задумался, но всё-таки было видно, что ему очень хочется воспользоваться предложением…
- Навестишь Барсукова, – дожал Игорь.
- Ладно, – решился Иванов. – Давайте так и сделаем. Просто, ребят, я чувствую себя до такой степени вам обязанным, что просто не представляю, как вас и отблагодарить.
- Не стоит над этим заранее ломать голову, – улыбнулся Юрик.
- Я отвезу тебя в город, – предложила Светка, – можно даже сегодня ночью. Я как раз мужа навещу…
- А ты хорошо себя чувствуешь? – Иванов недоверчиво покосился на нее.
- Не боись, в глазах у меня не двоится! – засмеялась Светка. – Доедем с ветерком!
- Значит, завтра я спокойно успею на съемку! – обрадовался Витька. – Тогда я сейчас же звоню Буханкиной!
***
- Развели парнишку втёмную! – веселился Игорь, когда той же ночью они вчетвером судорожно обмеряли скелеты русалок, фотографировали их и делали с костей дополнительные срезы для анализа.
- Иванов - простая душа, – кивал Юрик. – Даже как-то стыдно его облапошивать…
- А вот мне стыдно, что Барсуков и Барабанов заболели, – заявил Кама, – пусть даже они и мешали нашей работе.
- А почему именно тебе стыдно? – не понял Карагалиев. – Ты-то при чём?
- Ну всё-таки, – пожал плечами Сергеев, – такое впечатление, что это мы виноваты в том, что с ними такое случилось…
- Ты больно впечатлительный стал, – поставил диагноз Сашка. – О, а кстати, Игорь, я что вспомнил-то! Тут Иванов сказал, что в краеведческом музее все трубы прорвались – как раз когда он там интервью о жрице давал.
- Ничего себе! – Игорь так и уставился на него. – Смекаешь, чем это пахнет? Пока мы русалок и их жрицу не положим на место, в городе будет опять чертовщина твориться! Жаль, что мы не знаем, что там сейчас происх…
- Может, Светка узнает? – резонно предположил Кама.
- Может быть.
- А как связаны русалки - и трубы? – уточнил Кама.
- Там вода, и тут вода! – просветил его Игорь. – Русалки ведь - водные существа.
- Логично.
- Ну что, – Юрик разогнул усталую спину, – может быть, достаточно? Пора их водворять обратно в катакомбу?
- Да уж, достаточно, – вздохнул Карагалиев. – Будем переносить русалок в раскоп.
- Потом нам еще предстоит организовать увоз скелета из музея якобы в Москву… – напомнил Кама.
- Я сам этим займусь, – тряхнул головой Сашка.
К тому времени, как из города вернулась Парамонова, парни успели вернуть всех русалок на место их захоронения в катакомбе, закрыли подземелье настилом из досок, кирпичами, и хорошенько засыпали.
- Что новенького в центре вселенной? – спросил Игорь у Светки.
- Сегодня в утренних новостях говорили, что чуть не по всему центру города произошли порывы водопроводных труб, всё было залито водой, и буквально только что удалось устранить последствия аварии. И ладно бы только водопровод пострадал! – захихикала Светка. – А то ведь и канализация тоже…того! Представляете, какая вонища стоит на улицах! А у вас что?
- Всё идёт по плану, – заверил Сашка. – Теперь надо прикрыть могилу жрицы, но так, чтобы в нее легко было можно вернуть ее обитательницу.
- Чтоб я ещё хоть раз связался с официальной археологической экспедицией! – сплюнул Криушин. – Да шоб я издох! Да ни за что на свете! Один только ненужный напряг от этого… И из-за них ещё придется играть во всякие кретинские шпионские игры. А это хорошо только в кино и в книжках.
- Мне нужно в город, – сообщил Сашка, – чтобы связаться с лордом Карнарвоном. Все образцы я заберу и сразу отошлю.
- Поезжай, мы всё тут прикроем, свернем, и станем тебя ждать, – кивнул Игорь. – Если понадобится наша помощь - звони, мы приедем.
- Господи, я тебе прямо как личный шофер, Сань! – возмутилась Светка. – Поехали тогда, нечего резину тянуть.
***
Сашка повесил трубку.
- Ну как? – поинтересовалась Светка, стоявшая, скрестив ноги и привалившись к кабинке телефона-автомата.
- Витька сказал, что второе интервью он дал, а бляхи от хазарского пояса уже очистили и лежат они в лаборатории музея…
- Той самой? – уточнила Парамонова.
- В той.
- А лорд твой что обещал?
- Обещал всё уладить со скелетом сам, а мне велел ждать звонка.
- Ясно, стало быть, наше дело сейчас - бляхи, – вздохнула Светка.
- Так точно, как любит говорить твой Криушин. – Сашка взял её за руку, и они направились вверх по улице.
- Идеи какие-нибудь умные имеются?
- Только одна. Забраться в лабораторию, стащить бляхи, отвезти их вместе со скелетом на раскоп и захоронить.
- Топорно, – покачала головой Светка. – Если их просто спереть, это вызовет массу ненужных подозрений и суеты… Их надо подменить!
- Чем же это?
- Идентичными серебряными бляхами, только новыми, в смысле, современными!.. Слушай! – Светка даже остановилась и в упор уставилась на Карагалиева. – Идея!
- Ну и..? – усмехнулся Сашка.
- Да ты пойми, я знаю, кто изготовит копии!
- Всё бы отлично, если бы не одно маленькое но. Чтобы изготовить с них копии, сами бляхи надо спереть. А как мы их сопрём?
- Ключ от лаборатории, надо его для начала взять…
- Где?.. Стоп, стоп… Может, у Зинаиды?.. – Сашка стал быстро развивать свою мысль. – Пойдем к ней в гости, типа как навестить, рассказать последние новости, и там стащим ключ, быстро изготовим с него копию и ей вернем, чтоб не заподозрила…
- Только надо будет подгадать, чтобы в музее выходной был, тогда в лаборатории никто не хватится пропажи…
- Сегодня что у нас? Среда! А нам как раз и нужно всё будет провернуть в ночь с четверга на пятницу, пятница же в музее выходной… Значит, сегодня и завтра нам остаются на подготовку.
- А как проникнем в музей?
- Элементарно, Ватсон. Как все посетители, только придем ближе к закрытию, и поодиночке. А потом переждем в туалете.
- В одном и том же? –засмеялась Светка.
- Зачем же, в разных… Да на первом этаже целая куча мест, где можно будет сныкаться, и никто не найдет, потому что и искать никто не будет. Это же не Эрмитаж, и не Лувр. А лаборатория вообще до сих пор на сигнализацию не поставлена, экономят, бедняги, на чём только можно!
- Ладно, рискнём, – тряхнула волосами Светка, – где наша не пропадала!
***
- Дома эти на ладан дышат, – заметила Парамонова, поднимаясь вслед за Сашкой на пятый этаж к Зинаиде Елеазаровне.
- Знаешь, такое впечатление, что у нас в городе всё на ладан дышит, даже новостройки! И только старые добрые пятиэтажки семидесятых годов пока живы-здоровы…
- Ну и сталинские дома тоже…
- Главное, не подавай вида, что нам интересна лаборатория и ключи! – в сотый раз предупредил Сашка, звоня в квартиру Капилевич. – Говори на отвлеченные темы!
- Проходите, дорогие детишечки, – радостно приветствовала их Зинаида, распахивая дверь, – а я всё ждала, когда же вы наконец соизволите меня навестить!
«Иногда нам везёт», подумала Светка, заметив на обувной полке в прихожей связку ключей, среди которых выделялся один с брелком, на котором красовалось выцарапанное ручкой сокращение «муз. лаб.». Непринужденно она бросила поверх связки свою сумку и стала разуваться. Сашка уже вовсю разливался соловьем, живописуя Зинаиде подробности экспедиции к ханским мавзолеям. Пройдя на кухню, Светка подмигнула Сашке.
Они пили чай, смеялись, потом Светка распорядилась:
- Вот что, дорогая наша Зинаид Елеазаровна, пойдемте-ка в более светлую комнату, я вас буду наконец фотографировать! Я и фотоаппарат принесла.
- Ну что ты, девочка моя, – запротестовала Капилевич, – какое может быть фотографирование, когда я в таком непрезентабельном виде!
- Сейчас сделаем вид презентабельным! И даже более чем… – Парамонова бросилась в прихожую, споро достала из своей сумки косметичку и фотоаппарат, отсоединила от Зинаидиной связки нужный ключ и сунула его к себе в кошелек.
- Сейчас будем вам наводить красоту, – торжествующе объявила она, потроша косметичку на столе в гостиной. – Садитесь сюда…
- Ну, уговорила, – сдалась Капилевич, усаживаясь перед Светкой. Сашка тоже времени не терял. Зайдя в кабинет Капилевич, он быстро сообразил, что следует предпринять.
- Зинаида Елеазаровна, ну разве так можно! – накинулся он на преподавательницу.
- Шура, это ты о чём? – удивилась Капилевич, которой Светка накладывала тени на веки, высунув от усердия язык.
- А о том, что у вас в кабинете карниз сломан, и вы молчите! Да я сто лет назад бы его уже починил! Придется делать это только теперь.
- Правильно, – подхватила Светка, – иди в магазин, купи всякие шурупы и прочее, деньги возьми в моём кошельке!
И, обернувшись к Сашке, сделала страшные глаза.
- Ладно, я побежал… Кошелек где?
- В моей сумке, балда! Быстрее давай!
- Да где он, не найду!
Светка прошла в прихожую.
- Да вот же, ты что, слепой? – громко сказала она, и тут же шепнула ему на ухо:
- Ключ присоединишь потом вот к этой связке!
Карагалиев пулей слетел по лестнице и ринулся в ближайший магазин на автобусной остановке. Копию с лабораторного ключа ему сделали за пять минут, еще пятнадцать он затратил на покупку всего необходимо для починки злосчастного карниза.
Вернувшись и водворив ключ на его законное место, Сашка деловито принялся починять карниз, забравшись на верхотуру. Светка фотографировала Зинаиду, потрясающе накрашенную и причесанную.
Потом все опять пили чай, и только в девятом часу вечера Сашка и Светка смогли покинуть гостеприимный дом.
- Сколько дубликатов сделал? – поинтересовалась Светка, когда они сели в ее хаммер.
- Два.
- Дело за малым! – вздохнула она. – Применить их по назначению!
- Ты сейчас домой?
- Ты шутишь? – Светка, вырулив на дорогу, метнула на Карагалиева косой взгляд. – Я сейчас к тебе. Думай маленько, ага? Муж не знает, что я в городе. Ну, приеду я сейчас, а он на радостях потащит меня на какой-нибудь приём, и плакали все наши планы Барбаросса!
- Да не злись, я просто так спросил, конечно поедем ко мне.
Дома у Сашки Светка первым делом принялась названивать своей лучшей подруге Юльке.
- Ба! – завопила Юлька в трубку. – Вот уж кого слышу! Ты куда там провалилась?
- Никуда я не провалилась, – засмеялась Светка, – и не кричи ты так, хорошо же слышно!
- Тебе, может, и хорошо, а мне – плохо, у нас телефон опять неисправен… Ну ты где, Парамонова? Куда провалилась-то?
- Я дома, просто дел было полно… Как ты сама поживаешь?
- Да, ой, как я могу поживать? Всё то же самое, муж, дочь, работа. Это ж ты у нас теперь крутая тётка! Вот и рассказала бы…
- Ну а как работа?
- Да по-прежнему, дети идиоты, группы переполнены, заведующая дура, во всём саду эпидемия гриппа, напарница в отпуске, и я вкалываю в две смены…
- Прямо военный рапорт! – захохотала Светка. – Это просто ужасно, я понимаю… А дочь как?
- Ты представляешь, тринадцать же лет, соплячка соплячкой, а уже мальчики появились! Представляешь себе?
- Ну и хорошо, чего ты паришься-то? Это же только наше поколение всё такое уродское вышло, что до двадцати лет не могло разделаться со своей невинностью!
- Зато мы все умные, хорошо учились, и на здоровье не жалуемся! – возразила Юлька. – И выглядим молодо… Сама же всегда мне это говорила.
- Да, что правда, то правда… А муж там как?
- Ты так спрашиваешь, будто мы год не виделись!
- Ну не год, но всё-таки давно… Чего он сейчас поделывает?
- Всё то же самое, – кольца, цепочки, браслеты, вот только заказов сейчас мало – мертвый сезон же…
- Но мастерская его в порядке, с налогами там всё без проблем, надеюсь?
- Да слава богу…Тьфу, тьфу, тьфу… Все нормально, он работает.
- Ну привет ему передавай…
Они протрепались еще с полчаса ни о чем, перемывая кости всем общим знакомым и подругам.
Наконец Светка устало положила трубку.
- И нечего на меня смотреть, как на врага народа! – ухмыльнулась она, перехватив осуждающий Санькин взгляд. – Думаешь, я для своего удовольствия целый час языком молола?
- А что, может, для моего?
- Да по сути так оно и есть. Я узнала кое-что нужное, и как раз для дела, которое затеял именно ты.
- Может, просветишь меня-дурака?
- Конечно, – зевнула Парамонова.
- Пойдем, я кофе сварил, и поужинать приготовил, – смилостивился Карагалиев. – Пока ты болтала!
- Шурочка, ты настоящее золото!
- Спасибо хоть, не самоварное! – проворчал Сашка.
***
Около полудня Карагалиев проснулся от назойливой трели дверного звонка. Бормоча ругательства, он добрёл до входной двери и бросил мимолётный взгляд в глазок.
- Ба! Игорь! – вслух удивился Сашка и поспешно открыл.
- Наконец-то! – Игорь вломился в квартиру и захлопнул за собой дверь. – Я уже подумал, что дома никого.
- Я спал, а что делает Светка – не знаю…
- Так она здесь?
- Где же ещё ей быть? У нас сегодня настоящая операция Ы запланирована…
- Привет, – заспанная встрёпанная Парамонова появилась из комнаты. – Я ужасно рада тебя видеть. Здорово, что ты догадался приехать!
- Да-а… – протянул Игорь. – Давненько я этого не слыхал…
- Сейчас ты ещё не такое услышишь! – пообещал Сашка…
- Всё, пора, – Игорь еще раз посмотрел на часы и на крыльцо краеведческого музея.
- Значит, ты ждешь нас здесь, про всякий случай, потом мы все валим к тебе, – повторил Сашка.
- Пойдем, до закрытия час остался, – Светка растоптала окурок подметкой кроссовки.
В вестибюле музея было тихо, как в могиле, и только откуда-то сверху слышался слабый гул голосов.
Взяв в кассе входные билеты, Карагалиев любезно спросил у тетеньки-кассирши, что это за шум.
- Экскурсия пришла, туристы с теплохода, – охотно пояснила кассирша.
Сашка обернулся к Светке и радостно улыбнулся. Экскурсия – это было как нельзя кстати!
Они честно побродили по знакомой до мелочей экспозиции, и за двадцать минут до закрытия сошли на первый этаж посмотреть восстановленный скелет мамонта. Зал, где он экспонировался, отделяли от лаборатории всего несколько шагов. Туристы шумной оравой спустились вниз.
- Подожди здесь, я кое-что проверю! – сказала Светка и вышла. Она заглянула в туалет, расположенный рядом с залом мамонта и гардеробом. Представившееся зрелище заставило ее вздрогнуть от радости. Спешно возвращаясь к Сашке, Парамонова стала свидетелем еще одного события, которое окончательно рассеяло все её сомнения в существовании добрых высших сил. Повернув за угол, Светка увидела, что из двери вожделенной лаборатории вышла сотрудница и заперла ее на ключ. Не заметив посторонних, она заорала на весь коридор:
- Татьяна Федоровна! Я ушла, дверь заперла, ключ кладу на вахту, не забудьте отметить!
И скрылась в вестибюле. Светка рванула к Сашке и схватила его за руку:
- Сейчас или никогда! Оттуда только что ушла какая-то баба и заперла дверь, пошли, ход свободен, нас никто не хватится, и ждать закрытия не надо!
Экскурсия шумно втягивалась во входные двери, покидая музей.
- Стой на шухере! – скомандовал Сашка и вставил в замок дубликат Зинаидиного ключа. Замок легко щелкнул и открылся. Светка заскочила вслед за Сашкой внутрь, и они заперли за собой дверь.
- Фу, полдела сделано, – шепнула Светка, привалившись к двери.
- Идём, они где-то здесь… – Сашка побрел между столами и шкафами.
- Вот они! – Светка замерла над столом, где были разложены хазарские бляхи с изображениями русалок. Очищенные от окиси, серебряные квадратики ровно и гладко блестели в пробивавшемся в окно закатном свете.
- Не будем терять время, – Сашка сгреб их со стола и сложил в пакет, пакет сунул запазуху.
- Теперь главное отсюда тихо выйти и добраться до сортира, – сказала Светка. – Там окно открыто, и решетка – тоже. Сможем вылезти!
Сашка подкрался к двери и припал к ней ухом. С той стороны слышалась мертвая тишина. Приоткрыв дверь на пару сантиметров, Сашка выглянул в коридор.
- Беги, быстро!
Светка метнулась к спасительной двери туалета. Карагалиев не поленился запереть лабораторию и бросился следом.
- Вот оно! – Светка метнулась к распахнутому окну. – Хорошо бы до темноты подождать!
- Некогда, потом его могут закрыть, и решетку запереть. Придется рискнуть. Да ничего, там вон какие кусты!
- Вообще-то там дворик глухой…
Сашка открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого больно схватил Парамонову за плечо. Она вытаращилась на него, но тут и сама услыхала шаркающие шаги возле двери туалета. Сашка во мгновенье ока прижал Светку к подоконнику и стал целовать, как сумасшедший. Она тут же обхватила его за шею, не реагируя на грохот вёдер и скрипучее ворчанье ввалившейся в туалет бабки-уборщицы.
- Эк вас разобрало! Одно слово, молодые, глупые! – ругалась уборщица, волоча ведро и швабру к одной из кабинок. – Нашли место, сволочи! Мы закрылись уже, хватит развратничать, идите вон на улицу… Ваша экскурсия уже, поди, на теплоход погрузилась…
Пока бабка выливала ведро, Сашка и Светка перемахнули через подоконник и упали в колючую заросль, щедро украшавшую внутренний дворик музея.
Это унылое место использовалось как свалка всякого музейного хлама, и выходили в этот двор лишь замазанные неизменной зеленой краской окна туалета и прогнившая от старости дверь запасного выхода. Глухие кирпичные стены вызывали чувство безысходности.
Сашка и Светка, шатаясь от смеха, спешно пересекли двор и вышли на улицу Советскую через сквозной проход, перегороженный всегда незапертыми декоративными коваными воротами.
- Чего ты ржёшь, – смеялся Карагалиев, – что ли, я плохо целуюсь?
- Да нет, здорово, – еле выговорила Светка, – просто бабка эта… Прямо комедия какая-то…Хорошо хоть, она приняла нас за придурков из той туристической группы!
- Она приняла нас за беглых психов…
Сделав порядочный крюк в обход здания администрации и кинотеатра «Октябрь», через десять минут они уже были у Игоря.
***
Ювелир Левон Арутюнян посмотрел на часы и решил, что до восьми вечера сможет спокойно поработать над перстнем, заказчик которого всё время торопил, невзирая на договоренность. Арутюнян отпустил двух своих работников и саморучно запер за ними дверь.
Вздохнув, он вспомнил не столь уж давнее время, когда о собственной ювелирной мастерской приходилось только мечтать, начальник и заказчики постоянно пытались надуть, а с женой происходили непрерывные ссоры по всякому поводу и без. Теперь некоторое беспокойство Арутюняну доставляла только подросшая дочь Афина, но он списывал это на переходный возраст ребенка, а потому надеялся, что в скором времени проблемы сами собой иссякнут.
Углубившись в работу, Арутюнян сначала даже не обратил внимания на звонок сотового.
- Ого! – удивлённо закричал он в трубку, ответив, наконец, на вызов. – Здорово, здорово, подружка!.. Ну конечно, передавала…Серьезный разговор? Ох, ты меня прямо пугаешь… Не одна? А бить не будете?.. Ну ладно, конечно… Ну приезжай, приезжай…
В окно мастерской ювелир увидел, как из подъехавшего запыленного «козлика» выбралась подруга его жены Юльки Светка Парамонова в сопровождении двух мужиков.
- Ты тут один, дорогой? – прямо с порога поинтересовалась Светка, поцеловавшись с хозяином.
- Начинается! – притворно возмутился Арутюнян. – А говорила, что бить не будете!
- Так ты один? – не отставала подруга жены.
- Адын, савсэм адын! – сокрушенно признался Левон.
- Отлично… Арутюнянчик, слушай, как ты смотришь на срочный заказ в тысячу баксов?
- Где он, этот заказ? – заоглядывался ювелир. – Куда надо посмотреть, ты только мне скажи!
- Сейчас покажем, ты только сам скажи, смог бы ты за тыщу баксов и одну ночь изготовить точную копию с украшения?
- Смотря с какого, – перестал дурачиться Арутюнян. – Что, очень срочное дело?
- Ужасно срочное, Арутюнянчик, выручай!.. Вот, смотри, какое украшение!
Она достала из вязаного кошелька хазарские серебряные бляхи.
Ювелир присел к столу, стал внимательно их разглядывать.
- Тысячу баксов, говоришь?
- Что, мало? – Светка переглянулась с Сашкой и Игорем.
- Знаешь, что я тебе скажу, Светлана. Работа тут простая, тысячи баксов явно не стоит, разве что за срочность…Но вот ты скажи, ты надо мной правда не издеваешься?
- Да объясни по-человечески, что тебя не устраивает?!
- Одна ночь, хорошо. Я вполне мог бы успеть. Но вот ты скажи, где я тебе сейчас наберу полкилограмма серебра? Откуда у меня в мастерской сколько металла? Будто ты не знаешь, как я обычно работаю!
- Вот черт! – подал голос Сашка. – Не предусмотрели!
- Где же взять… – растерялась Светка.
- Есть! – Игорь вдруг хлопнул по столу.
- Что есть?
- Столовое серебро моей бабки! – восторжествовал Криушин. – Я же его так до сих пор и не собрался снести в антикварный… Как чуял!
- Эй! А его хватит? – усомнился Сашка.
- Даже ещё останется!.. Ждите меня здесь, буду через полчаса!
И умчался. Арутюнян принялся готовить инструменты.
***
- Остается теперь подложить на место копию – и самая сложная часть работы закончена, - Светка нервно курила, сидя между Игорем и Сашкой на парапете набережной. Небо постепенно светлело вдали над Волгой.
- А где стоит тот стол, на котором бляхи лежали? – спросил Игорь.
- Прямо под окном лаборатории… – вспомнил Сашка.
- А куда оно выходит?
- На Коммунистическую прямо, оно низко от земли расположено… Забыл разве?
- В таком случае у меня есть идея, гениальная по своей нелепости! – усмехнулся черный археолог.
- Нелепая по своей гениальности? – переспросил Сашка.
- И так тоже можно сформулировать, – кивнул Игорь, машинально пригладив свою взлохмаченную волнистую гриву.
- Так что ты предлагаешь? – спросила Парамонова.
- Ладно, поехали домой, там всё объясню.
***
- Нет, всё-таки подростки эти сейчас – настоящие кретины, извините за выражение! – возмущалась заведующая музейной лабораторией Нина Георгиевна Перетц, накапывая себе валерьянки. – Это же надо догадаться было, вы представляете себе?
Вахтерша и охранник сочувственно кивали.
- Может, не подростки? – робко вставила вахтерша.
- Да что вы! Кто еще может такое придумать! И надписи эти… Просто не дети, а какие-то моральные уроды! – продолжала Перетц. – Взять, расколотить пол-окна и просунуть в эту дыру кота! Он, должно быть, упал прямо на стол и раскидал все бляхи от хазарского пояса, которые я как раз очищаю… Живодеры проклятые, прямо не знаю, что меня больше всего убивает!
Охранники вызвали заведующую лабораторией на работу в выходной день, и это тоже ее убивало.
Утром из-за двери музейной лаборатории они услышали истошное кошачье мяуканье. Отперев дверь запасным ключом, сотрудники службы безопасности узрели потрясающую по своей нелепости картину.
Окно лаборатории, забранное решеткой, было разбито, осколки стекла усеивали стол и пол, серебряные квадратные бляхи с узором бестолково валялись на столе и на полу, а посреди этого разгрома жалобно мяукал испуганный рыжий кот в противоблошином ошейнике. Выпустив несчастное животное и осмотрев место происшествия, охрана обнаружила на наружной стене здания, как раз рядом с окном, набрызганные из аэрозольного баллончика граффити в виде фраз «Rap not dead» и «Fuck them оll».
- Хоть бы сначала писать по-английски научились, маленькие вонючки! – прокомментировал написанное охранник Алексей.
Впрочем, аналогичные лозунги красовались не только на стене музея, но даже на стеклянных гранях пирамиды, украшающей здание кинотеатра «Октябрь», и прямо на асфальте.
Не зная, насколько серьезный ущерб нанес рыжий кот лаборатории, охранники сочли за лучшее вызвать заведующую.
***
Витя Иванов навестил Димку Барсукова в палате терапевтического отделения и сообщил ему радостную новость, которую сам только что узнал от директрисы музея Буханкиной.
- Жрицу нашу увезли в Москву, обещали краниологический анализ провести и по методу Герасимова лицо восстановить.
- С чего бы такая щедрость? А кто приехал забирать?
- Буханкина сказала, из Академии наук мужик какой-то с помощниками, у нее все документы есть, а скелет уже увезли сегодня.
- А фрагменты пояса?
- Останутся в музее, их потом выставлять будут…
- А они тебе хоть результаты анализа сообщат?
- Буханкина обещала… Ты-то как себя чувствуешь?
Буханкина обещала Иванову золотые горы, красочно расписывая, какие выгоды сулит ему как ученому, сотрудничество с Москвой. Разумеется, она не сказала Иванову, почему так яростно отстаивает интересы совершенно незнакомых ей людей. Неожиданно позвонивший ей домой представитель Академии наук не просто предложил вывезти из музея скелет, в общем-то, не особо ценный и нужный для экспозиций. Он предложил также перечислить на счет музея немалую сумму в валюте.
- С каких это пор Академия наук проявляет такую щедрость по отношению к провинциальным музеям? – на всякий случай поинтересовалась Алла Викторовна, сильно взвинченная неприятностями последних дней.
- Увы, увы, – приятным голосом ответил ее телефонный собеседник, – дело не в щедрости по отношению к музеям, со стыдом признаю. Дело в том, что получен крупный целевой грант на исследование хазарской культуры, а потому те музеи, где хранятся соответствующие экспонаты, могут претендовать на часть суммы в случае активизации изысканий… Но в данном случае мы можем взять на себя все расходы по перевозке скелета, зато вы получите средства на новые исследования.
Всего этого директорша Иванову говорить не стала. Кроме того, она вообще не считала нужным отчитываться перед ним в своих действиях. Впрочем, это было в порядке вещей. Уже не раз археологов, пополнивших музейные фонды замечательными экспонатами, незаслуженно забывали, а всю славу без зазрения совести присваивали музейные работники.
***
Юрик и Кама привели в порядок археологическое снаряжение, свернули лагерь, просушили и упаковали палатки и нетерпеливо ждали дальнейшего развития событий.
Оно не замедлило последовать в виде двух до боли знакомых машин, подъехавших по пыльному проселку.
Сашка, выскочивший из хаммера, радостно замахал руками.
- Привезли? – спросил Юрик, пожимая руки ему и Игорю.
- Здесь она, родная, – махнул рукой Сашка. – У вас тут как, всё тихо?
- Тихо, как на кладбище, – сказал Кама.
- Тогда сейчас навалимся всем скопом, – распорядился Сашка, – похороним жрицу обратно, положим ее пояс, все наглухо засыплем, заровняем, снаряжение погрузим и – домой наконец…
- А как вам удалось заполучить скелет? – спросил Юрик.
- Нам и не удалось. Это лорд наш организовал, уж не знаю как. Он мне просто позвонил и велел встретить грузовик в условленном месте. Там мы перегрузили саркофаг со скелетом на хаммер, а пояс у нас уже был…
- А как раздобыли пояс? – насел Кама.
- Сейчас расскажем, пока работаем, – успокоила Светка и открыла трейлер, прицепленный к хаммеру. – Выгружайте, мальчики.
Лишь через сутки Карагалиев позвонил Иванову и сообщил ему приятную новость о том, что лагерь свернут и раскоп законсервирован.
- Куда привезти всё ваше снаряжение? – перебил Сашка причитавшего от радости Иванова.
- В университет, в лабораторию, Сань! Знаешь, где со двора вход!
- Да уж знаю. Ладно, мы скоро приедем, побеспокойся, чтобы нас пропустила охрана.
- Ну что, товарищи бойцы революции? – оглядел Сашка свою верную гвардию. – Домой?
- Ну а чего же, здесь, что ль, поселяться? – пожала плечами Светка.
- По машинам! – весело скомандовал Игорь.
Гроза, всё утро собиравшаяся над селом Самосделка, наконец разродилась сильнейшим ливнем. Крупные капли застучали по отъезжавшим машинам.
***
- Рыбобабы или, как их называют ещё, Русалки – персонаж популярный в славянской мифологии вообще. Считается, что название это проникло на Русь с Запада, но не слишком давно. До того русалок называли водяницами, купалками, шутовками, хитками… – завёл Сашка.
- Стоп! – перебил Кама. – Что значит хитки?
- Хитки – это от слова схватить, завлечь. Ещё звали их лоскотухами… От слова лосконуть, то есть, шлёпнуть чем-то плашмя по воде. В мифах полно самых разных вариантов происхождения русалок. Например, в них могли превращаться девки-утопленницы, наложившие на себя руки от несчастной любви. Вспомните этих, как их…виллисов или вил из «Жизели». По другой версии, русалками становились всякие вообще нехорошие покойники – не своей смертью мёртвые, некрещеные младенцы, злые колдуны. Изображались эти рыбобабы всегда по-разному. Часто – просто как бледные девки с нормальной фигурой и длинными волосами зеленого или черного цвета. А на севере России их даже представляли уродливыми косматыми тётками. Где-то описано, что у русалок есть перепонки между пальцами и вместо ног – рыбий хвост, иногда раздвоенный. Живут они под водой, объединяются в сообщества, в лунные ночи они выходят на берега рек и озер, ходят голыми, плетут себе венки из водяных растений, хороводы водють, качаются на ветках…
- О! Русалка на ветвях сидит! – процитировал Кама.
- Вот именно. Часто они просто сидят у воды и расчесывают свои патлы. Они завлекают симпатичных парней и до смерти их…
- Залюбливают до смерти? – ужаснулся Кама.
- Да нет же, дурень, щекочут их до колик! – засмеялся Сашка.
- Это версия для цензуры, чтоб и детям до шестнадцати читать можно было, – ухмыльнулся Игорь. – А на самом деле, конечно, они залюбливают мужиков до смерти.
- Ладно, дайте уже закончить!.. Блин, забыл, что сказать хотел! – плюнул Карагалиев.
- Зачем они их так? Залюбливают-то? – поинтересовалась Светка.
- А! Вот оно… Это они так поступают потому, что любовь им не нужна, а хотят они погубить как можно больше народу. Ведь по сути своей русалки – мертвецы, они не могут воскреснуть, не могут иметь детей. В общем, злые они, всем нагадить хотят. Но это – всего один вариант мифа, есть и другие… Ведь полно изображений русалок с детенышами на руках.
- Тоже русалковидными? – опять перебил Кама.
- Ну да. Маленькие такие дети с рыбьими хвостами. Могут они и в море жить, вспомните Андерсоновскую Русалочку, греческих нереид и тритонов, сопровождающих Посейдона.
- Кстати, в Сибири верили, что русалки имеют детей и любят мыть их в бане, – вмешался Игорь.
- Губа не дура! – оценил Кама.
- Бывает, повадятся русалки в баню вот так вот мыться, и всю ночь там слышен детский плач. Чтобы русалок отвадить, баню надо было перенести подальше от реки.
- Выходит, что живут русалки чуть не по всему свету? – задумалась Светка. – Тем более, что и факты есть. Я порылась в своем архиве, и кое-что интересное для нас нашла.
- Тогда теперь твоя очередь ликбез устраивать! – заулыбался Сашка и, улегшись на диван, вытянулся на спине, заложил руки под голову.
- Я попробую последовательно, если чего не догоните - переспросите, – напутствовала Светка. – В общем, тут говорилось о тритонах, морских полулюдях-полурыбах. Это – из греческих мифов. Но вот в реальной жизни таких уродцев тоже встречали. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году корабль береговой охраны США патрулировал воды у северо-западного побережья. Парни после вахты там дохли с тоски, вот и забрасывали в море сеть. И выволокли на палубу в этой сети какого-то монстра. Хотели распутать его, а у него зубы острые, он шипел и пытался кусаться. Ростом этот чмошник был полтора метра, голова большая…
- Гидроцефал? – быстро спросил Кама.
- Ну-ну, – Игорь похлопал его по курчавой голове, – какие мы умные слова знаем!
- Сам ты гидроцефал! – ухмыльнулась Светка. – А тот был просто русалка мужеска полу…
- Русалк, – поправил Сашка.
- Да. За ушами у этого русалка висела какая-то бахрома, и подумали, что это жабры.
- Как у Витаса! – выкрикнул Кама.
- Достал, а! – Светка подавила смех. – В общем, наверное, жабры. Кожа была темно-коричневая, голая, без чешуи, вся шишковатая…
- Может, у него лепра была? – опять встрял Кама.
- Да заткнешься ты когда-нибудь или нет?! – взревела Светка и, схватив тяжелый том энциклопедии, метнула его в Каму. Фотограф чудом увернулся, и книга с грохотом обрушилась на пол. Сразу успокоившись, Светка мило улыбнулась и продолжила:
- Глаза у русалка были огромные, как у осьминога, ступни длинные, как ласты, а на шее висела какая-то металлическая пластина с кнопками. Механизм какой-то…
- Это ж Ихтиандр был! – завопил Кама, и Сашка с силой огрел его подушкой.
- Выбрался красавчик из сети, прокондылял на своих ластах к борту и хотел сигануть в море, но морячки не пустили. Тогда он, ничтоже сумняшеся, заломился прямо в радиорубку и задраил за собой дверь! – со смехом досказала Светка.
- Умный однако! – оценил Сергеев.
- Дверь срезали чуть ли не автогеном, а русалка огрели ломом, но слишком сильно, и он умер… Жалко так! А оказалось, что в радиорубке он пытался настроить приборы и послать сообщение! Тело русалка потом куда-то увезли на вертолёте…
- Ну и бредятина! – восхитился Кама.
- Но это не всё. Вот, гляньте на фотографию, – Светка протянула Юрику вырезку из газеты. – В сиднейском музее…
- Сидней - это же Австралия? – уточнил Кама.
- Нет, это - Мозамбик! – заявил Сашка.
- Пошёл ты! – лениво протянул Кама и отсалютовал другу средним пальцем.
- Сам такой! – парировал Сашка.
- Оба вы уроды! – примирила их Светка. – В сиднейском музее была выставка «Тайны морей и океанов», и там в витрине был выставлен скелет русалки длиной тридцать восемь сантиметров… Точнее, даже не скелет, а что-то вроде чучела, или мумии… Вот как у Игоря дома крокодильчик стоит…Вроде бы, эта русалка впервые была показана в Нью-Йорке в девятнадцатом веке, и ее признали подлинной, не поддельной… Вот фото, сами смотрите!
- Нижняя часть тела рыбья, с чешуей, – принялся разглядывать Юрик, – потом грудная клетка, похожая на человеческую, тонкие ручки, длинная шея и голова…тоже почти человеческая, только зубастая очень…
- Скорее, обезьянья, – поправил Игорь. – Сомневаюсь, что это не подделка.
- Еще я читала, что таких рыболюдей рыбаки иногда ловят в Мексиканском заливе…
- Ну ещё бы! – восторжествовал Кама. – Если пиндосы там сначала захоронили хренову кучу химического оружия! А потом они удивляются, что в сети всякие свиномордии попадаются! Как это в той песне-то было: «Зеленое море хранит на дне смертоносный иприт…»!
Все так и зафыркали от смеха.
- Колумб тоже сообщал о русалках, – припомнил Даркевский. – Это, по его словам, девы с рыбьими хвостами… В Омской области, у нас уже, в России, есть Шайтан-озеро. Жители и приезжие уфологи якобы видели на его берегах резвящихся русалок. Они выглядели как женщины с рыбьими хвостами вместо ног, с очень белой кожей и черными волосами.
- А ещё я читала свидетельство одного дядьки из Белоруссии, он видел, как на берегу в камышах сидел жирный голый мужик с грязно-белой или сероватой кожей, а физиономия у него была страшно опухшая, и как бы обтянутая чулком. Этот монстр сразу сиганул в воду…
- Конечно, у человека будун, а его пугают! – крикнул Кама. – Тут кто хочешь в воду сиганёт!
- А я один случай могу привести, – вмешался Юрик, – уже местный, из моего Енотаевского района. В середине девятнадцатого века священнослужитель по фамилии Виноградов из Енотаевска ехал по берегу ерика вместе с сельчанами, и увидел так называемого дикого человека. Тот сидел у воды, и выглядел как женщина, почесывающая голову…
- Так это из-за вшей! – махнул рукой Кама.
- Так вот почему всегда говорят, что русалки любят расчесывать волосы! – перебила Светка.
- Вообще, в нашей области русалок звали лопастыми или лопастами, их встречали в камышах…В прикаспийских рыбацких селах даже ходили легенды о похищении русалками людей с берега…
- Ну, там и слухи об акулах в Каспии ходили! – отмахнулся Кама.
- И они, кстати, до сих пор не опровергнуты, – улыбнулся ему Игорь.
- А я видела деревянное резное изображение русалки на доме, фото это тоже сделано в Поволжье. – Вспомнила Парамонова. – И там русалка изображена как тетка с большими сиськами и рыбьим хвостом.
- Если уж вспоминать изображения, то тогда уж наилучшим примером являются ассирийские рельефы со жрецами в рыбообразных одеждах. – Сказал Юрик. – Это связано с культом культурного героя Оаннеса, верхняя часть тела у него была человеческая, нижняя - рыбья. Считалось, что первые люди вообще вышли из моря. Видимо, это какой-то отголосок древнего знания об эволюции человека и живых организмов вообще… И оно сохранилось у жителей Междуречья.
- А я видел картину Бориса Вальехо, «Русалки» называется, – сообщил с невинным видом Кама. – Что, тоже сочтем ее документальным свидетельством?
- О! Там русалки такие клёвые, особенно парень! – восхищенно сказала Парамонова. – Я от него тащилась всегда…
- Да, это, конечно, веское научное основание! – глумливо улыбнулся Сергеев.
- Это, может и не основание, – сказал Игорь, – но зато результаты экспертизы – наверняка основание.
- Да уж… – вздохнул Юрик, – в самосдельских скелетах сочетаются ДНК человека и костистой рыбы, наподобие марлина…
- А марлин, кажется, признан биологами самой быстрой рыбой на земле, – припомнил Карагалиев.
- А все-таки интересное строение у них оказалось, – заметила Светка. – Весь скелет до пояса – человеческий…
- Ну, и кости таза – тоже человеческие, – поправил Юрик.
- Да, правда. Но позвоночный столб продолжается до самых… ступней…
- Вообще, скелет русалки очень похож на скелет тюленя, или морского льва, или ламантина, вместо скелета ступней – скелет хвостовых плавников, и ребра продолжаются вниз… – припомнил Сашка. – Вот только в отличие от морских млекопитающих у русалок ещё чешуя была.
- А уж чешуи-то этой мы нашли предостаточно! – покачала головой Светка.
- Ну, и строение кисти тоже слегка отличается от нашего, – прибавил Игорь.
- Всё это славно, – вздохнул Сашка. – Вот только нам не об этом рассуждать надо. А о том, чтобы впредь избежать повторения подобных ситуаций любой ценой.
- Каких же ситуаций? – уточнил Кама.
- Таких, что происходят, когда мы вытаскиваем из погребений скелеты этих…магических существ.
- Магических?
- Ну а как их ещё назвать? Ну, волшебных… Как ни выроем – так всякая чертовщина начинается. И они явно стерегут какие-то важные точки пространства.
- Что же, семь святых - это и есть русалки, минотавры, кентавры и всякие прочие гоблины? – почесала голову Светка.
- Очень может быть, – кивнул Сашка. – Мы же ещё не задумывались толком о том, какая закономерность их объединяет…Кроме их странного внешнего облика и сочетания генов.
- Ладно, об этом у нас голова ещё поболеть успеет, – сказал Игорь. – Лучше давайте решать, где будем дальше искать…
- И главное - кого искать! – объявил Кама.
- Вот уж этого мы точно не угадаем, – отмахнулась Светка.
- Я предлагаю порыться на Мошаике, потому что именно там есть несколько захоронений мусульманских святых, так называемые мазары или аулья, – предложил Игорь.
- Это хорошая мысль, – одобрил Даркевский. – Вот только неизвестно пока, в каком конкретно месте на Мошаике искать. Ведь не станем же мы рыться в погребениях святых!
- Ну, у меня опять же есть предположение… Скорее, даже, просто зацепка. Среди всех захоронений выделяется одно. Может, слыхали – Тукли-баба Шашлы Адже, то бишь, в переводе, Бородатый Волосатый дед. Он, вроде как, и мусульманский святой, но в тоже время связан и с шаманизмом. Он умел делать какие-то чудеса. То есть, облик его сам по себе – комбинированный. Вот от него нам и следует плясать. А уж как именно – на месте сориентируемся.
Глава 6. Мёд поэзии.
Поселок Мошаик примыкает к северо-восточной окраине Астрахани. Местность эта издавна была примечательна своими обширными фруктовыми садами и виноградниками. Самые роскошные из них находились в соседнем селе Началово, которое до девятнадцатого века являлось имением Бекетовых. Сейчас, конечно, сохранились только остатки былого великолепия, но зато когда-то…
Юртовские татары до сих пор почитают расположенную здесь могилу легендарного прадеда основателя Ногайской орды Тукли-баба Шашлы-адже, или «мохнатого волосатого деда». Культ таких святых могил - аулья перешел к юртовцам из золотоордынского времени, и много в нем осталось языческого – и цветные ленточки, и приношения пищи на могилы, и обращение за помощью и исполнением желаний. Ещё в начале двадцатого века могила Тукли-бабы была знаменитой и почитаемой, раз в год к ней отовсюду съезжались паломники, совершались жертвоприношения, коллективные моления, шла бойкая торговля предметами культа, едой и напитками…
Несмотря на то, что двадцать первый век давно начался, местные жители очень болезненно относятся к нарушению покоя святых могил и всячески стараются помешать работе археологов, когда бы те ни пытались раскапывать могильники хазарского и ордынского времени, каких на Мошаике чрезвычайно много. А раскапывать приходится, потому что некрополи неуклонно разрушаются людьми и природными силами, и нужно попытаться спасти хотя бы малую частицу истории.
- Я вот знаю от Барсукова, – сказал Игорь, – что ещё когда они в двухтысячном году здесь пытались копать, народ местный здорово им за это гадил!
- Как же именно гадил? – не преминула уточнить Светка.
- Ну, как. Они приедут с утра, покопают, к ночи уезжают в город, потому что на стационарный лагерь денег не было. А как приедут снова с утра – все раскопы опять наглухо засыпаны. Так и коноёбились две недели.
- Нда, – протянул Сашка, – как бы и нам так же коноёбиться не пришлось!
- Надо хорошенько продумать, как наладить контакт с местными жителями, тогда, возможно, они не станут нам препятствовать, – внес разумное предложение Юрик. – Если мы прямо с лёту помчимся копать тут всё подряд, хотя у нас и есть открытый лист, то вполне можем повторить судьбу экспедиции двухтысячного года.
- А у меня есть идея, – сказала Светка. – Надо прикинуться просто приезжими идиотами, которые ищут какую-нибудь местную бабку-целительницу, подкатить к ней на хромой козе и между делом поспрошать о местных легендах и прочем, прозондировать почву, и уж тогда решать, как и где рыть, и рыть ли вообще.
- Хорошо, – кивнул Игорь, – но между каким делом к ней подкатывать на хромой козе?
- А если тут вообще никаких знахарей нема? – заметил Кама.
- Вот Светка пойдет и пожалуется, что, де, никак у нее детей нет, – заявил Сашка.
- Отстой! – не оценила Парамонова. – Если только знахарка будет не шарлатанка, она сразу просечёт, что я вру, как зеленая лошадь, и что на детей мне, на самом деле, положить с прибором!
- Сама предложила - так теперь додумай до логического конца! – пожал плечами Карагалиев.
- Нет, не надо, – вдруг сказал Игорь, – я сам пойду.
- Ты? И с каким же диагнозом? – ухмыльнулся Сергеев. – С воспалением хитрости, что ли?
- Почему же, есть идея получше!
- Скажешь, что застарелый триппер никак не вылечится? – с нежной улыбкой подкинул идею Сашка.
- Боже, какие вы все дебилы! – вздохнула Светка.
- Я найду, что сказать, – Игорь не пожелал открыть свою секретную технологию окучивания бабушек-знахарок.
- Только не проколись и не проколи нас всех, – предостерег Сашка.
- Дело за малым, – вмешался Юрик, – выяснить, живет ли здесь, в Мошаике, целительница. Или целитель. Или не живет. Вот в последнем случае мы в лужу сядем.
- Вместо того чтобы чесать языками, пойдем лучше людей поспрошаем! – Кама поднялся с мягкой травы, отряхнул джинсы. – Разделимся, встречаемся здесь через два часа. Надо будет согласовать свои результаты.
- Умнеешь прямо на глазах! – одобрил Сашка.
Кама, вскинув рюкзак на плечо, направился прямиком на автобусную станцию. Обойдя чистенький бело-голубой домик, в котором располагались пригородные кассы, он вежливо постучал в дверь и заглянул внутрь. Он настроился столкнуться с какой-нибудь не особенно любезной пожилой теткой, но был приятно удивлен, когда к нему от окошка кассы обернулась симпатичная молоденькая татарочка. Кама расплылся в самой блаженной улыбке:
- Ой, здрасьте, – глупо сказал он.
- Здравствуйте, – девушка бессознательно улыбнулась в ответ.
- Вы извините, но у меня к вам огромная просьба. Видите ли, в чем дело, – Кама вошел внутрь, прикрыл за собой дверь и, положившись на авось, ляпнул:
- Мне сказали, что у вас в поселке живет целительница, ну, понимаете, знахарка…
- А кто вам сказал? – девушка продолжала улыбаться.
- Да знакомые, в городе ещё. Но у нас точно никто не знает… Мне очень нужно к ней попасть… Вы бы мне не могли помочь? Я просто не представляю, к кому бы ещё мог тут обратиться…
- Да, правда, есть у нас такая женщина, к ней многие приезжают… Я вам дам адрес, только не говорите, что это я, хорошо?
Кама просто рассыпался в благодарностях, записал знахаркин адрес и принялся мило болтать с новой знакомой. Он даже умудрился ее сфотографировать, взять адрес ее электронной почты и пообещал переслать фотографии в ближайшие дни.
Сашка со Светкой решили действовать проще, так сказать, по-честному. Они обошли десяток дворов, представляясь собирателями фольклора для издания сборника. У всех они выпытывали одно и то же: какие в Мошаике есть святые места, и какие легенды с ними связаны. Народ здесь жил на удивление доброжелательный и охотно подсказывал, что знал.
- У нас место здесь спокойное, – хвалился один из сельчан, – никакой преступности вообще нету, к нам многие жить переезжают из города!
- А святых здесь похоронено - ух, много! – с гордостью сообщал другой, – и все они очень помогают людям, надо только молиться…
- Но больше всех знает у нас про святые могилы Айгуль Зуфаровна Якупова, сама она на пенсии, но лечит, лечит всех, от любых болезней людей спасает… – дала самую нужную информацию продавщица в продуктовом магазине. – Вот у нее и спросите, она вон там, - через улицу – и за углом, живет. Только с подарком придите, так положено… А денег даже не предлагайте, не принято, сразу прогонит!
Юрик зашел в местную школу, спросил учителя истории, получил его адрес и заявился к нему домой. Историк страшно обрадовался коллеге из города и, усадив Юрку пить чай, принялся нещадно грузить его информацией по истории поселка, святых могил, собственной биографией и родословной предков, демонстрируя увесистые фотоальбомы.
Игорь узнал о целительнице Айгуль Зуфаровне у сторожа больницы и, даже не подумав вернуться к товарищам, направился прямиком к знахарке.
Калитка оказалась незапертой, Игорь осторожно толкнул её и вошел, нос к носу столкнувшись с громадным черным волкодавом. Волкодав, вывесив розовый язык и сощурив огненные глаза, смотрел на пришельца спокойно и чуть ли не насмешливо.
- Привет, – поздоровался «чёрный» археолог. – Я к Айгуль Зуфаровне.
Волкодав развернулся и потрусил к одноэтажному кирпичному дому с застекленной верандой. Игорь пошел вслед за собакой.
- Проходи, не бойся! – послышался женский голос из-за угла дома. – Сюда иди!
Игорь послушно зашагал на зов и очутился перед садовым столом, окруженным резными лавками. На одной из них величественно восседала необъятной толщины черноволосая женщина с короткой прической и массой колец на пальцах, и пила чай. Она сощурила и без того узкие темные глаза, поставила чашку на стол.
- Знала, что придёшь, – сказала она, не дав Игорю и рта раскрыть. – И не смотри так, все равно не угадаешь, мне уже девяносто четыре года.
- А я подумал, лет пятьдесят, – искренне обалдел Криушин.
- Все так думают. Сядь вот сюда.
Игорь присел на вторую лавку. Волкодав подошел и лениво прилег рядом.
- Не обманывай меня, – неожиданно сказала Айгуль.
- Я и не собирался, – честно признался Криушин, – мне нужно знать, какие странные легенды с Тукли-бабой связаны. Самые странные. А может, не только легенды…
- Не трать слова. Я знала, что ты появишься и спросишь. Но я могу тебе ответить, только если ты не попытаешься ничего забрать с собой.
- С собой? – недопонял Игорь. Знахарка смотрела на него в упор таким взглядом, что становилось неуютно. – Нет, мне только посмотреть. Мне и моим друзьям. Мы уже поняли, что брать ничего нельзя, даже на время.
- Знаю про друзей, с утра весь поселок на уши ставят, меня ищут. Сегодня, как стемнеет, я вас отведу. Но до утра вы должны будете уехать отсюда.
- Спасибо, – кивнул Игорь.
- Позвони своим, пусть сюда придут, а то всем и каждому любопытно станет, зачем вы явились.
Игорь быстро позвонил на сотовый Сашке и велел им всем явиться.
- Чай поставлю, – Якупова легко поднялась с лавки. – Идем, поможешь.
Светка с Сашкой приволокли кучу подарков и угощенье к столу, рассчитанное по меньшей мере на роту. Когда вошел Кама, Айгуль обернулась к нему и скомандовала:
- Снимать даже не пытайся, вся техника испортится.
- Простите, – пробормотал растерявшийся фотограф.
Строго воззрившись на Сашку, Якупова сказала:
- Скоро про деньги и думать забудешь. Главное поймешь – и его держись. А ты,- она повернулась к Светке, – перестань врать себе.
Парамонова только закивала, ни на кого не глядя. Игорь удивился ее необычайно безропотному поведению.
Чаепитие было в разгаре, когда приплелся измученный Юрик.
- Вы меня простите, – сказал он, – но если мне придется выпить еще хоть одну чашку, то я однозначно лопну!
Его детская непосредственность вызвала приступ бурного веселья даже у невозмутимой знахарки.
- Не лопнешь, рыжеволосый, – проговорила она сквозь смех, – ты будешь долго жить!
- Вы меня извините за любопытство, Айгуль Зуфаровна, – рискнул спросить Даркевский, когда все уже немного освоились, - но ведь служители культа святых могил, – муджавиры, – это ведь мужчины? А женское шаманство-знахарство, баксылык, это ведь традиция карагашей?
- Так чего ты не поймешь? – Якупова откусила зефиру.
- Но тут же, в Мошаике, юртовское население? А вы – знахарка…
Якупова засмеялась странным скрипучим смехом:
- И какая разница! Считай, что я из карагашей…
- Юртовцы были выходцами из Большой Ногайской орды, – вспомнил Сашка, – а карагаши - из Малой ногайской орды…И Мошаик, так же, как и Карагали, и Башмаковка и другие поселения, были основаны с середины восемнадцатого до начала девятнадцатого века…
- Какой умный мальчик! – заулыбалась Айгуль.
- Жалко, что вы не хотите фотографироваться! – сморозил Кама.
- Да я не прочь, – знахарка отхлебнула чаю, – только не выйдет ничего. Последний раз я фотографировалась пятьдесят лет тому, и с тех пор ни один снимок не вышел.
- Хочешь спросить - спроси, – Якупова кивнула Игорю.
- Если вы – шаманка, то знаете, что связано с Тукли-бабой. То есть не то, что видно всем.
- Знаю. Хочешь, чтобы я просто рассказала – или потерпишь до темноты, и тогда сам посмотришь?
- Он потерпит! – выкрикнул Сашка и со всей силы пнул Криушина по голени.
- Гнида! – констатировал Игорь.
За столом засиделись почти до полуночи.
- Идите ложитесь пока спать, – сказала Айгуль Зуфаровна, заметив, что у ребят начали закрываться глаза. – Пойдемте-ка, я вас уложу.
Кама с трудом разлепил глаза и сообразил, что его беззлобно, но при этом настойчиво трясут за плечо.
- Вставай, пойдем во двор, тебя только и ждут! – тихо сказала Айгуль.
Кама моментально проснулся, вскочил с лавки, на которой сладко спал, положив под голову свой рюкзак.
Касаясь рукой невидимых в темноте стен, чтобы не грохнуться, он прошел за хозяйкой в сени и очутился на крыльце. Айгуль поманила его. Как оказалось, у ног знахарки вертится большая белая коза.
- А где же ребята? – Кама удивленно оглядывался.
- Пойдешь вслед за козой, – сказала Айгуль, не обратив внимания на его беспокойство.
- Но а ребята как же?
- Иди, не теряй времени. Потом вернешься опять следом за козой, и все им расскажешь. Иди!
Кама вздохнул и, чувствуя себя полным и окончательным идиотом, пошел со двора, стараясь не упускать из виду смутно белеющий во мраке безлунной ночи козий зад. Куда идти, что находится вокруг – Кама даже представить себе не мог.
Сколько времени он шел так, запинаясь на неровностях дороги, была ли здесь вообще дорога, понять было совершенно невозможно. Где-то приходилось плавно подниматься на возвышенности, потом спускаться в низины, куда-то сворачивать… Каме неоднократно приходило в голову знаменитое определение степени окружающей темноты, и он с мазохистским удовольствием повторял его про себя.
Кое-где виднелись непонятные огоньки – не то свет далеких окошек, не то сигнальные фонари, свежий ветерок то и дело приносил сильный сладкий аромат неведомых Каме растений.
- Блин, жопа белой козы сияла мне во мраке, как путеводная звезда! – пробормотал Сергеев вслух и сообразил, что не взял с собой ни телефона, ни фотоаппарата, ни сигарет. Наконец, на фоне неба вырисовался непонятный силуэт. Коза направилась прямиком в ту сторону, и Кама почувствовал, что снова начался подъем. Силуэт становился всё более узнаваемым, и Кама с великой радостью осознал, что это отнюдь не загадочный монстр, а всего лишь обычный триангуляционный знак. Кама знал, что установлен знак на вершине бэровского бугра, а значит, где-то тут поблизости расположены казахское и татарское кладбище со святыми могилами-аулья.
Под ногами захрустело, и Кама вспомнил, ко всему прочему, что именно на этом месте есть странная овальная площадка, вся усеянная старинными битыми кирпичами, скорее всего, оставшаяся от какого-то надмогильного сооружения. Специалисты предполагали, что оно было разрушено, когда русские начали осваивать Астраханский край…
Коза куда-то делась. Та-ак, начинается. И куда теперь? Фотограф тщетно озирался по сторонам, вертелся на месте, но ничегошеньки не мог разглядеть…О! Коза заблеяла! Сергеев рывком развернулся на звук и опять увидел животное.
- Фу, ты меня не пугай так, ладно? – попросил он козу и осторожно двинулся за ней. Кажется, опять куда-то спускались. Совершенно неожиданно по лицу и рукам зашелестели и захлестали какие-то ветки и листья. Кама, отплевываясь и отмахиваясь, кое-как определил, что очутился в некоем подобии виноградной аллеи, и виноградные листья и лозы цепляются за волосы и одежду. Коза неутомимо бежала вперед. Было до того темно, что Кама забыл, как вообще пользоваться глазами.
Аллея кончилась, в путанице побегов проглянуло небо, и Сергеев с трудом различил какую-то непонятную избушку, вроде бы сруб из массивных толстых бревен. Коза обежала ее. Кама сделал несколько шагов и увидел приоткрытую дверь, через узкие щели пробивался тусклый дрожащий свет, явно не электрический. Кама открыл дверь, заглянул внутрь, увидел грубый деревянный стол, лавки, и наконец-то понял, что все это – сон. Разумеется, интересный, логичный, но самый настоящий сон разума, который, как известно, рождает чудовищ…
Сидевший за столом полуголый тучный мужик улыбнулся Каме, ласково оглядывая его прекрасными, совершенно козьими, янтарного цвета глазами в пушистых ресницах. Аккуратная белая бородка с усами красиво обрамляла губы, коротко подстриженные белые волосы выглядели взлохмаченными, и над ними торчали симпатичные короткие козьи рожки. Кожа у него была тоже очень белая, гладкая, обычная такая незагорелая кожа, и лишних килограммов, похоже, у дядьки тоже было немало.
«Это, наверное, Козий Рог, в смысле, Козерог, мой знак зодиака», - решил Кама, вспомнив, что во сне рассуждать логически не принято. И глупо ухмыльнулся в ответ.
На столе стоял грубый кувшин и два сосуда, которые иначе как кубками назвать было нельзя. «Бронзовый век, как пить дать!» - подумал про них Кама.
- Здравствуй, – приветствовал его козлорогий дядечка приятным баритоном. – Сядь за стол, выпей со мной! Ты никогда не пробовал такого вина.
- Здравствуйте, уважаемый, – ответил Кама, сознавая, что раз это сон, то можно говорить всё что угодно и как угодно. – Я так рад вас видеть! Вы даже не представляете, как я рад! И выпить я - завсегда пожалуйста!
И приземлился на лавку напротив странного своего собеседника
- И я тоже очень рад видеть тебя, Кама, – кивал козлорогий, взмахивая ресницами. – Вот и пришло наше время встретиться. Я многое тебе расскажу, а ты потом перескажешь своим друзьям. Они у тебя всё понимают…
Козлорогий разлил вино по кубкам.
- Да, только вот верят во всякие сказки! – весело засмеялся фотограф. – Думают, что вся наша экспедиция чуть ли не мистическая, вечно им мерещатся всякие знаки!.. Ух ты, как здорово пахнет это вино!.. Кажется… Кажется, я когда сюда шел, этот вот аромат слыхал…
- Но ты ведь чувствуешь, что они правы, твои друзья?
- Нет, конечно! – всё веселился Кама, чокаясь с хозяином и делая глоток. – Они у меня такие глупые иногда, приходится за ними присматривать, чтобы они чего не натворили…
- Это ведь потому, что ты знаешь, как опасна ваша экспедиция, правда?
- Ну, не такой уж я и дурак, чтобы не понимать, во что мы ввязались! – и, заговорщически подмигнув, прибавил:
- За нами охотятся… какие-то спецслужбы!
- У вас всё получится, не бойся. Вы не ищете выгоды, не ждете славы и денег, поэтому вам откроется…
- Вообще-то, это не так, – перебил Кама, допивая свой кубок, – вообще-то мы рассчитываем на большие бабки, на публикацию книги, и на то, что вся продажная и лживая мировая историческая наука взлетит на воздух! Вот это будет классно, блин!
- Это и доказывает, что вы не из корысти взялись за поиски. И вы идете правильным путем. Вы найдете и остальных…святых!
- Но кто они будут? – Кама по-хозяйски наполнил оба кубка. – Уже найдены кентавры, Минотавр, русалки… А кто остальные?
- Я не скажу тебе, кто, но скоро вы всё узнаете. Зато скажу, что места поиска вы угадали верно.
- Но что всё это значит? Святые, то есть, семь святых, на которых стоит наша область, эти вот загадочные существа… Что это означает?
- Это означает, что весь мир, весь тот порядок, что мы привыкли видеть, должен на чем-то держаться. И он держится на таких вот местах, в них сосредоточены силы, всем управляющие и всё приводящие в равновесие. Чтобы эти места не потеряли со временем свои свойства, их нужно укреплять.
- Чем же?
- В них должны лежать древние существа, появившиеся еще до современного человека.
- Значит, кентавры и все прочие…они появились до нас?
- Да.
- Но почему они? В смысле, почему именно их хоронить-то нужно?
- Ты знаешь о добровольной жертве, которая приносится ради блага целого племени, или даже всего народа, или просто ради одного человека?
- Читал про такое…
- Знаешь, как вожди и лучшие воины добровольно шли на смерть, чтобы исход битвы был удачным, или засуха кончилась, или болезни и голод отступили?
- Конечно.
- Это – то же самое, Кама.
- Значит, все они сами…того?
- Сами. Иначе бы и смысла не было. Вы ведь поняли, что их нельзя тревожить.
- Ещё бы! Как потревожишь – так всякие катаклизьмы начинаются…
- Вот именно. Потому что эти места, укрепленные добровольными жертвами, должны остаться незыблемыми.
- А вот почему тогда нельзя было в этих…как их…местах средоточия силы принести в жертву просто людей? Чем лучше все эти кентавры и…
- Тем только, что они намного ближе к природе и к началу мира, чем люди. Понимаешь? Они жили по другим законам, и смерть их не проходила так бесследно, как смерть человека. Хотя ведь и смерть каждого живого существа влечет последствия, которые даже предположить невозможно…Одним словом, добровольная смерть любого такого древнего существа могла укрепить место средоточия природных сил гораздо надежнее.
- Но что же тогда получается, – призадумался Кама. – Получается, этих похороненных существ тревожить нельзя, правильно? И места эти – тоже. Но как же тогда наша экспедиция? Разве имеем мы, в таком случае, право их вообще искать? Почему столетиями они тихо лежали, нетронутые, а тут появляемся мы – и начинаем всё перелопачивать?
- Когда в старых богов перестают верить, – сказал сатир печально, – когда им больше не поклоняются и ни о чём не просят – они слабеют. Если они слабеют – то уже не могут исполнять предназначенного. Чем меньше у них остается сил, тем меньше покоя и стабильности в мире… Богов ведь тоже надо поддерживать. И делать это может только человек. Сейчас пора поддержать их, понимаешь? Не выкапывать кости из могил, не разрушать святые места – а просто укрепить их своей верой… Ведь уже не один век ваша наука всеми силами старается убедить людей, что не существовало ни нас, ни…кентавров, ни драконов, ни других древних существ. От этого люди перестают понимать, как же в действительности устроен мир, и строят себе новые иллюзии. Но иллюзии эти не помогают им жить, они отдаляются от своих корней, от природы, они перестают существовать с ней в гармонии, а начинают грубо использовать. Получается, что человек становится всё более чужим на земле…
- Нет, мы точно ничего трогать не станем, обещаю! – оживился Кама. – Нам только посмотреть и собрать доказательства, чтобы свалить мировую науку, всю эту башню лжи! Уж если Сашка во что ввязался, так непременно жди встряски! А тут еще и Игорь… Да и я, конечно, тоже не подарок…
При последних словах он сник, словно вспомнив что-то неприятное.
- Ты всё время печалишься из-за своих способностей, – сказал козлорогий сочувственно, – и пытаешься убедить себя, что их не существует.
- Почему вы думаете… – Кама наконец удивился, уставился на собеседника. – А вот вы, например, кто такой, откуда?
- Ну ты ведь знаешь, кто я. Ты сразу догадался, как сюда вошел.
- Ага, ладно…Значит, вы – сатир. Назовём вещи своими именами. Но откуда вы будете?
- Отсюда.
- Из этих мест? С Мошаика? – уточнил Кама.
- Можно сказать и так, – покивал сатир.
- И вы что же, тут всё время живете? С древности? Или вы размножа… Простите, хотел сказать, у вас так же сменяются поколения, как у людей?
- Да. И то, и другое…
- Здорово! – восхитился фотограф. – Значит, сатиры обитали не только в античную эпоху!
- Так почему ты боишься признать свои способности? – снова вернулся к прежней теме козлорогий.
- Какие способности? Приканчивать всё живое своими фотоснимками?
- Влиять на ход событий скрытыми в тебе способностями, - поправил сатир.
- Ну блин! – выругался Кама. – Вот не думал, что про такое заговорит ещё хоть кто-нибудь, кроме чокнутого Криушина!
- Не такой уж он и чокнутый, этот твой друг, – покачал головой сатир. – Только его знание вещей исходит из долгого опыта, из обобщений и наблюдений, а твое – оно родилось вместе с тобой, передалось тебе по наследству…
- От кого же? От бабки-коммунистки? – Кама чувствовал, что становится всё более пьяным и всё более раскованным.
- Нет. От деда – колдуна Вуду.
Кама не донес кубок до рта и поставил его обратно.
- В смысле? Какого Вуду?
- Отец твоей матери – колдун вуду, и его отец, и отец его отца – все они обладали способностями, и проводили ритуалы…
- Да ведь мой дед был врач! Он всю жизнь в Лагосе в госпитале проработал, мне мама рассказывала…
- Это не мешало ему в то же время быть служителем вуду. Вот поэтому ты и умеешь делать такие вещи, которые не поддаются рациональному объяснению, и сам их боишься. Ты по незнанию легко можешь губить людей на расстоянии, но ведь можешь и прямо противоположное. Просто в первом ты уже не раз убеждался, а во втором – пока нет. Но видишь ли… Пришло такое время, когда все вы, каждый из вас, узнает о себе что-то важное, и оно перевернет всю его жизнь… И для этого тоже судьба вас свела в эту экспедицию. Ты поймешь, какими способностями обладаешь, перестанешь их бояться, и начнешь использовать, уже осознанно. Не бойся читать знаки…
- Ну, по знакам у нас Игорь великий спец…
- Скоро ты сможешь делать это не хуже его, и даже лучше всех своих друзей. Только не закрывай глаза, не отмахивайся от своих ощущений, а обращай внимание на всё.
- Я не слишком образованный. Я – фотограф, а значит, – всего лишь технический работник, и Сашка взял меня в экспедицию вовсе не знаки читать, а фотографировать!
- Каждое событие, даже самое мелкое и неважное на первый взгляд, тянет за собой такой клубок новых событий, что и…
- А, ну да, ну как у Брэдбери, бабочку раздавили – и мир изменился… Знаю-знаю, и грянул гром…
- Никто не знает, что произойдет через минуту. Никто не знает, что технический работник окажется шаманом, а самый образованный человек не сможет дать простейший ответ на простейший вопрос. Образование тут ни при чем, Кама.
- Да, правильно, умножающий познания умножает скорбь! – изрек Сергеев. – И всё-таки я ни хрена не понимаю, как это у меня могут быть какие-то способности… Скорее, дело в том моем фотоаппарате…
- Дело только в тебе. – Сатир поглядел пристально и строго.
- Ясно. – Кама вздохнул. – Значит, правильно Светка всегда говорит, что я урод. И я ведь, чего уж греха таить, и сам об этом подозревал…
- Выпей ещё, – хозяин избушки снова наполнил кубки ароматным вином. Кама неспеша отпил половину, вытер губы.
- А всё-таки ничего у нас с ребятами не получается, – пришел он к неожиданному выводу. – Ведь мы же должны, чтобы науку развалить, собрать веские доказательства. До сих пор они у нас были – кости, ДНК, фото… А вот теперь, выходит, цепочка прервется! Вас-то я вижу, но доказательств-то нет… Даже фотоаппарат я, как дурак, забыл взять! А стало быть, ничего мы не добьемся с нашим разваливанием науки…
- Не грусти заранее и понапрасну, – обнадежил сатир. – Вы получите всё, что нужно – но только если будете очень внимательными. Понимаешь? Смотрите по сторонам, ничего не упускайте – и доказательства найдутся.
- Ребята меня просто прикончат за то, что я их с собой не позвал…
Сатир поднялся из-за стола, и Кама разглядел его абсолютно козьи по строению ноги с аккуратными копытцами, однако не слишком волосатые. Странно, но больше всего хозяин сруба походил на обрюзгших и голых сатиров с картины Питера Пауля Рубенса «Вакханалия» или Якоба Йорданса «Сатир в гостях у крестьянина». Правда, он не производил такого отвратного впечатления, как те. Шерсть на его ногах была такая же белая, как и волосы, и борода.
- Но как же местные жители? – сообразил вдруг Кама. – Разве они вас тут не тревожат? Или вы от них прячетесь? Или они всё знают?..
- Пойдем со мной, – позвал хозяин, подходя к двери и маня Каму.
- Ух, крепкое у вас винцо! – Сергеев с трудом принял вертикальное положение. – Но от него на сердце весело… Несмотря на то, что я колдун Вуду и ещё бог знает кто вообще.
Они вышли под виноградную сень. Небо в просветах лоз немного посветлело.
- Но как же всё-таки местные жители? – снова спросил Кама шепотом и машинально оборвал виноградный лист.
- Они сюда не приходят. Дороги не знают.
- Ага, правильно, я-то вслед за козой пришел…
- Тебе пора обратно, Кама… Вон коза, ждёт.
- Значит, я вас больше не увижу? – Кама по-настоящему огорчился. Ему стало так тяжело и тоскливо, будто должно было произойти нечто непоправимое, а помешать он был не в силах.
- Людям не следует пересекаться с существами из…другого мира.
- Что же, это другой мир? Параллельное измерение, да? – Кама вытаращился на хозяина сруба, ростом достававшего ему до плеча.
- Не думай об этом. Помни только, что я сказал тебе про знаки и про доказательства. Будь внимателен! И прощай…
Сатир легонько приобнял Каму и отступил на шаг. Белая знахаркина коза нетерпеливо мекнула и тряхнула головой.
- Иди, тебе ещё надо успеть вернуться до рассвета!
И скрылся в срубе. Кама решительно повернулся и, не оглядываясь, пошел в виноградную аллею с чувством невозвратимой утраты. Коза опять побежала впереди.
Обратная дорога показалась Каме нереальной, будто ночной кошмар. Он напрочь утратил и ощущение времени, и ощущение пространства, спотыкаясь на каждом шагу. «А крепкое пойло!» – то и дело думал он, в очередной раз теряя равновесие.
О том, что путь закончен, Кама понял по тому, что коза исчезла, зато под ноги подвернулся черный волкодав, на которого Кама и наступил в темноте. Собака взвизгнула спросонья, вскочила и зарычала.
- А-а, пёсик! – возрадовался Кама. – Вот я и дома…
Пошатываясь, фотограф наощупь добрёл до сеней, споткнулся о ведро, которое дьявольски загромыхало.
- Грёбаный Экибастуз!.. – выругался Кама, хватаясь за стену. – Сашка, Игорь, где вы?
Он завернул в какую-то темную комнату и, снова споткнувшись о неведомое препятствие, удачно приземлился, кажется, на кровать…
«Сейчас посижу минутку, и пойду всех будить… Надо рассказать всё, пока не забылись подробности… Сейчас-сейчас…»
Кама никак не мог заставить себя не то что встать, но даже и вообще пошевелиться. Ощущение такое же, как при глухой депрессии и хронической усталости, когда можешь битый час просидеть на одном месте, словно под гипнозом. Глаза резало, будто песок попал, веки налились тяжестью. «Может, расскажу утром…Нам же до утра уехать надо…» – решил Кама и, повалившись на бок, заодно провалился и в глубокий обморочный сон без сновидений.
- Так, что эфиопчик наш делает? – Сашка наклонился над беспробудно спящим Камой. Все уже поднялись и собрались на выход.
- Нет, не буди его! – Айгуль Зуфаровна неожиданно схватила Сашку за плечо. – Он должен проснуться сам.
Все недоуменно посмотрели на нее, ожидая объяснений.
- Не пытайтесь его разбудить силой. Положите его в машину, отвезите домой. Но не смейте будить. Иначе плохо кончится!
- А сколько он так проспит? – встревоженным шепотом уточнила Светка.
- Сколько нужно ему будет, – строго сказала знахарка. – Вам некуда торопиться. Поезжайте домой, а он пусть спит. То, за чем вы приехали, и так получите. Всё, а теперь идите, светает уже!
***
- Ёлки-палки! – Светка оглянулась на Каму, спящего на сиденье хаммера. Сашка и Юрик устроились с ним рядом, Игорь сидел на переднем сиденье возле Светки. Машина стояла на пустынном переезде перед опущенным шлагбаумом и пережидала несуществующий поезд.
- Ёлки не ёлки, а спит он конкретно, – вздохнул Сашка. – Хотя я боюсь, как бы с ним чего не случилось.
- Но он дышит, и выглядит нормально, – пробовал успокоить Юрик.
- А мой нос подсказывает, что от него крепко попахивает винцом! – заметил Игорь.
- Скажешь тоже! – рассердился Сашка. – Где он мог нагрузиться так, что вообще как труп валяется?
- Да где угодно! – пожал плечами Игорь, закуривая две сигареты для себя и Светки.
- А тебе не показалось? Что он пьяный? – Парамонова повернулась к Игорю.
- Мне никогда не кажется.
- Надо было знахарку энту как следует попытать, – угрюмо заметил Карагалиев, отпивая из термоса давно остывший кофе, – она же явно что-то знала про Каму…
- Попытать знахарку? – Игорь оглянулся на него с откровенно издевательской улыбкой. – Посмотрел бы я, насколько б тебя хватило, юный гестаповец!
- А чего такого! Я ж не предлагал ее бить, я предлагал только поспрашивать…
- И много бы ты понял из того, что она бы тебе ответила! – подключилась Светка, выруливая, наконец, на шоссе.
- Ой, вот только не надо, – поморщился Сашка, – вас даже слушать и то противно, вы вечно заодно! Хоть бы для разнообразия попробовали поддержать кого-то ещё, а не только друг друга!
- А что же я, не права? Ну, вот сказала она тебе давеча, что ты скоро деньгами интересоваться перестанешь. И как? Ты понял, о чём речь?
- О деньгах. Которыми я перестану интересоваться.
- Во-во. А мне сказано было, чтобы я перестала врать себе! И что это значит?
- Ну то-то ты сразу скисла, как это услыхала! – восторжествовал Карагалиев. – Пари держу, что ты всё отлично поняла!
- Давайте сменим тему дискуссии, – предложил Юрик. – Я бутерброды взял, извольте откушать.
Сашка с ухмылкой взял у него толстый двуслойный бутерброд и, не спеша откусить от него, для начала поднес к самому носу спящего Камы.
- Нет, не реагирует! – трагически свел брови Сашка и начал пожирать бутерброд сам.
Каму сгрузили на диван в Игоревой гостиной.
- И что теперь с ним делать - ума не приложу! – Сашка задумчиво почесал ухо.
- Не тронь - не воняет! – Игорь, как водится, перекроил пословицу на свой лад.
- Тебе решать, он же у тебя дома! – пожал плечами Сашка.
- А мне надо домой, мужа повидать! – подала голос Светка.
- И чего ты там ещё не видала? – не мог удержаться Игорь.
- А чего я здесь не видала? – мстительно отозвалась Парамонова.
- Меня, например, – улыбнулся Игорь.
- Ох, бога ради, не начинайте! – начал кипятиться Карагалиев. – Нам сейчас не до того, оставьте свои пикировки до лучших времен!
- Тебя не спросили! – Светка злобно глянула на него.
- Ну, не ссорьтесь, – вмешался Даркевский, – подождите, тут и так с Камой проблемы.
- С вами всеми вечно проблемы, – огрызнулась Светка. – Всё, я поехала. Если что важное – зовите, приеду.
И ушла в прихожую.
- Я сам за ней закрою! – Сашка чуть ли не оттолкнул Игоря и быстро выпроводил Светлану за дверь.
- Мал клоп, да вонюч, – напутствовал Сашку Криушин и пошел переодеться.
Спустя пару часов они втроем сидели за столом в кухне, доедали наспех приготовленный завтрак и курили.
- Как тихо, хорошо, – вздохнул Игорь.
- Это потому, что нет твоей бабы и парня из Мозамбика! – ухмыльнулся Сашка. – А без них всегда…
- Зато ты здесь один за десятерых, – заметил Криушин.
- Нет уж, тихо - значит тихо, – остановил их Юрик, и все снова замолчали.
- А если он не проснется? – опять нарушил тишину Сашка. – Может, отвезти его в больницу?
- Да чего ты паришься? Он спит-то всего часов восемь… – пожал плечами Игорь. – Вот когда проспит сутки - тогда начнем беспокоиться, чесать репу на предмет того, что с ним дальше делать.
- Представляю, как там Светкин муж уже бесится на то, что мы ему всех собак оставили, и пуделей Светкиных, и Бобра… – невпопад сказал Сашка.
- Можно думать, он сам за ними следит, – презрительно скривил губы Игорь.
- Мне скоро на работу выходить, – сказал вдруг Сашка. – Сентябрь на носу.
- И ты всё бросишь, чтобы читать дурацкие лекции своим тупорылым студентам? – усмехнулся Криушин.
- Мои лекции не дурацкие, – обиделся Сашка. – Но ты прав. Я вообще подумываю уволиться из технического универа…
- Начинается! – всплеснул руками Юрик. – Что за моду взял увольняться!
- Моду не моду, – Игорь озабоченно вздохнул, – а у тебя самого как всё обстоит в твоем эм-гэ-у? Тебе ж тоже в сентябре на работу?
- Нет.
- Что - нет? – Сашка так и вытаращился на Юрку.
- Не на работу. В сентябре. В МГУ.
- Как так?
- Я уволился. Послал свое заявление неделю назад, – любезно пояснил Даркевский.
- И ничего не сказал! – возмутился Сашка.
- А ты и не спрашивал.
- Но…но, значит, – Сашка явно растерялся, – значит, ты больше отсюда не уедешь?
- Пока не собираюсь. Я уже устроился в наш родной универ.
- Не понял. – Сашка уставился на него тяжелым взглядом. – Это как?
- Ну, на родную кафедру истории России, – пояснил Даркевский. – Должен же быть в их лавочке хоть один от нас засланный казачок! Раз уж ты оттуда ушел – то вот я и …
Игорь весело присвистнул:
- А затягивает эта игра в искателей приключений на свою жопу, правда?
- Ещё как! – Юрик широко улыбнулся своей доброй улыбкой.
- Но а как же, – всё недоумевал Сашка, – а как же твое жилье там, в Москве?
- Да это же общага МГУ, какое там жилье, – отмахнулся Даркевский.
- А жить смело можешь у него, – подначил Игорь, ткнув Сашку пальцем в плечо, – ему все равно места одному много! В трёх-то комнатах!
- О, да не вопрос, Юр, пожалуйста, живи у меня, сколько захочешь! – от всей души предложил Сашка, уже оправившийся от шокирующей новости.
- Ладно, с вами всё ясно, – подытожил Криушин, – теперь пойду проверю наше дитя олимпиады…
- Ну как? – спросил Сашка.
- Спит. Даже не перевернулся.
- Получается, Мошаик оказался ложным ходом? – заметил Даркевский. – Ничего ведь там мы не нашли…
Игорь по привычке потёр правую бровь, разбитую во время урагана:
- А может, нашли что-то более существенное, чем кости…
- Что же, например? – проявил умеренный интерес Санька.
- Ответы, амиго, ответы на все вопросы! – Игорь со значением поднял палец.
Кама не проснулся и поздним вечером. И всю ночь. Рано утром приехала Светка с Каминой собакой. Бобёр с попискиванием прорвался в квартиру и рванул прямиком в гостиную.
- Хочешь, я тебе ключи дам? – спросил Игорь, открывший Светке дверь.
- Зачем же это? – она внимательно снизу вверх посмотрела на него.
- Затем, чтобы заходить было можно.
- У меня уже были эти ключи. Так что не надо. Ничего хорошего из этого выйти не может.
- А может, всё-таки попробуем? Может, НА ЭТОТ раз что и выйдет.
- Мы уже пробовали, – Светка в раздражении попыталась протиснуться мимо Игоря, но он не пускал.
- МЫ не пробовали, это Я предлагал попробовать.
- Ну и гордись этим до пенсии... Дай мне пройти!
- Погоди, – он взял её за плечи.
- Убери от меня свои руки! – прошипела Светка. – Всё, закрыли тему! И больше со мной об этом не заговаривай. Дай пройти!
Игорь нехотя посторонился, пропуская Парамонову в комнаты. Сашка и Юрик сидели рядом с диваном, на котором трупом валялся Сергеев. Собака взахлёб облизывала ухо бесчувственного хозяина.
- Если через час не проснется - всё, я вызываю врача! – объявил свое решение начальник экспедиции.
- Почему именно через час? – Светка присела рядом с Камой, распространяя вокруг себя вкусный аромат каких-то фруктовых духов.
- Потому что от твоего парфюма асфиксия начнется не только у нас, но и у него! И даже у собаки… – сморщил нос Сашка.
- Сань, но логика где? – засмеялась Светка. – При чем тут мой парфюм?
- А здорово пахнет! – оценил Игорь.
- Ну она для тебя и старалась! – просветил его Карагалиев.
- Пошёл ты в задницу со своими выводами! – огрызнулась на него Светка, а Игорь усмехнулся, искоса посмотрев на нее.
- Может, его надо поцеловать, как в сказке? Он и проснётся? – Непонятно к чему предложил Юрик, кивая подбородком на Каму.
- Так вперёд! – ухмыльнулся Игорь. – Чего ждёшь?
- Но, возможно, это должна сделать девушка! – Юрик робко покосился на Светку.
Та только насмешливо фыркнула:
- Нет ничего легче, сейчас организуем! Только переверните его, а то как я целовать-то буду?
- Эй, посмотрите! – вдруг вскочил Юрик, показывая на Каму.
- Слава богу, зашевелился! – с облегчением вздохнул Игорь.
- Ну, парфюм или не парфюм, – заметила Светка, – а результат налицо…
- Действительно, определенную связь событий можно проследить… – удивился Даркевский. – Запах духов и появление собаки…
- Просто сказка про спящую красавицу какая-то! – вздохнул Игорь.
Кама завозился, перевернулся на спину и с трудом разлепил один глаз. Собака, встав на задние ноги, уперла лапы ему в грудь и скулила.
- Ого! – сказал фотограф. – Что, уже ехать пора?
- Да, – тут же подхватил Игорь, – тебе - в Покровскую рощу в дурку, нам - тебя сопровождать…
- Эй, почему это меня в дурку? – Кама быстро сел и уставился на ребят, увидал Бобра. – Что это за… Ба! Да мы уже дома!
- Это Я дома, – напомнил Криушин. – А ТЫ - у меня в гостях.
- Но как же бабка-знахарка…А как же…
- Она не велела тебя будить, велела ждать, пока ты проснешься, – пояснила Светка, – вот мы уже и ждем целые сутки.
- Ты хочешь сказать, что я в отключке столько времени? – опешил Кама, обнимая докучливое животное. – А вообще-то похоже, потому что кушать очень хочется…
- Ты спал часть прошлой ночи, весь вчерашний день, и ещё ночь.
- Мы уж хотели скорую вызывать, – обрадовал Карагалиев.
- Кам, расскажи, пожалуйста, обо всём, что с тобой случилось, по порядку, – попросил Юрик.
- О чём рассказывать-то? Чего мне во сне приснилось? Тебе что, правда интересно? – Угрюмо ответил Кама. – Будешь толковать по соннику?
- А знахарка сказала, что и так всё узнаем, что нам надо… Может, и сон твой пригодится! – ободрила его Светка. – Может, он вещий!
- Так что смело ври, как Мюнхгаузен! – махнул рукой Игорь.
- Пойдемте, дадим хоть человеку позавтракать, заодно и выслушаем! – добрый Юрик помог Каме подняться. Бобёр радостно поскакал впереди.
- Не собака, а ногайский конь! – пробурчал Шурик, запинаясь об него.
Пока Кама наворачивал завтрак за двоих, все сосредоточенно ждали, не сводя с него глаз. Светка пила кофе, прислонившись к подоконнику и красуясь узкими цветастыми брючками, сползавшими чуть ли не на самый лобок. Лабрадор радостно молотил хвостом, не сводя с Камы влюбленного взгляда.
- Ну что, так и будете все мне в рот смотреть? – обиделся Кама. – Чувствую себя мушкой-дрозофилой под микроскопом!
- Мы просто страшно рады видеть тебя живым, – признался Сашка.
- Теперь рассказывай! Что тебе снилось, как крейсеру «Авроре»! – потребовал Игорь, отнимая у Сергеева недопитую чашку кофе.
***
- Ну, и как вам такой остров сокровищ? – ухмыльнулся Кама, оглядывая друзей.
Он честно выложил им все подробности, включая и ту, что сам, якобы, приходится внуком колдуну Вуду.
- Да. Впечатляет, – отозвался Юрик.
- И чему из всего рассказанного верить? – покрутил головой Сашка.
- Ребят, да это же сон, не принимайте так близко к сердцу-то! – усмехнулся Кама.
- А вот смотрите-ка, что у него из кармана торчит, – зоркий Юрик вдруг протянул руку и извлек из кармана Каминых джинсов мятый истерзанный виноградный листок.
- Лист винограда? – Сашка с удивлением рассмотрел его, даже понюхал. – Странно…
- Да, если ещё учесть, что в окрестностях Мошаика виноградники действительно были роскошные. Вот только теперь от них ни черта не осталось, – сказал Игорь.
- Значит, он ночью действительно шлялся по виноградным зарослям… – сделал шерлок-холмсовский вывод Сашка, опасливо косясь на Сергеева.
- А может, просто, в чей-то двор завалился, да там его и напоили, – не сдавался Игорь.
- Ладно, ещё хоть не отравили, – вздохнул Даркевский.
- Но вы мыслите логически, – вмешалась Светка. – Виноградный лист и вино. Одно следует из другого. Или другое из одного…
- Ну, уж тогда если следовать такой логике, то по всему выходит, что Кама провел ночь в Молдавии. Или в Грузии. Там же делают вино! – съязвил Игорь.
- Может, и провёл! – мило улыбнулась ему Светка.
- Да какие виноградники? – возмутился Кама, выхватив у Сашки листок. – Я же во сне всё это видел!
- Но винищем-то от тебя реально пахло, я же почувствовал, – заметил Игорь.
- А ты уверен, что это всё-таки именно сон был? – Светка внимательно посмотрела на Каму. – Может быть, всё-таки правда? Вот и листочек где-то сорвал… Или тебе его подсунули… Хотя ты же сказал, что вы с тем дядькой из избы вышли, и ты сам лист оторвал…
Кама сидел с совершенно потерянным видом.
- Выходит, я и правда… Но всё равно как-то неубедительно…
- Ладно, значит, по описанию, этот мужик был сатир, – сказал Игорь. – И ты всё-таки с ним пил. Не зря же я винный дух учуял. И от этого вина ты и продрых столько времени.
- Вообще, получается, в Мошаике мы встретили сатира, то есть, следующее загадочное существо, – прикинула Парамонова. – Только, в отличие от всех прочих, не имеем ни костей, ни фото… Вообще ни хрена не имеем…
- А я где-то читал, что в Европе вроде бы найдены окаменелые черепа, вроде бы и человеческие, но только с рожками. Ну и, ясное дело, ни где именно они найдены, ни кем найдены, ни куда помещены – об этом ни слова… А историк Павсаний писал об островах Сатиридах, населенным племенем козлорогих и копытистых сатиров… – сказал Сашка.
- Нам от этого ни жарко, ни холодно, – отмахнулся «чёрный» археолог. – Вообще-то есть мнение, что всякие там Рубенс, Ваутерс, Йорданс и прочие рисовали сатиров и их вакханалии, то есть, безобразные пьянки с групповухой, именно с натуры…
- На что ты намекаешь? – нахмурился Кама.
- Ни на что. Просто сатиры всегда ассоциировались с пьянством, развратом, хамством, ленью и бездельем типа танцулек. И на картинах тех полно пьяных детей-дошкольников и вообще грудных младенцев… Совсем как в наше время!
- Но а сатиры же вообще относились греками к числу низших лесных демонов, связанных с силами плодородия, леса, виноградом… Потому они и входили в свиту Диониса-Вакха, – подхватила Светка. – Хороводы вместе с нимфами по лесам водили…
- Ага, как же, хороводы! – фыркнул Сашка. – Знаю я эти хороводы! Мы такие хороводы в пионерском лагере после отбоя знаешь как водили! Ажно трусы по швам трещали!
Все так и покатились от хохота.
- Вот не думала про тебя, Карагалиев, что ты такой…такой… – Светка от смеха никак не могла выговорить подходящее слово и только всё щелкала пальцами.
- А ведь в античное время считали, что есть сатиры старшие и младшие, но у всех них постоянно с собой флейты, мехи или кувшины с вином, – начал Юрик, подавив улыбку.
- Ну да! Точно! Из такого я и пил! – выкрикнул Кама. – Во сне, то есть…
- Поначалу выделялись разные подвиды спутников бога Диониса – паны, фавны, силены, но уже у римских поэтов различие между ними исчезло.
- А в чем оно вообще заключалось? – спросил Юрика Кама.
- Силенов обычно отождествляли с сатирами, их вообще трудно различить, они и внешне похожи – носы курносые, глаза навыкате…
- Ну и неправда! – обиделся Кама. – Я же вам сказал, что нос у него был обычный, ничуть не хуже твоего, Даркевский, и глаза красивые, козьи такие, золотистые…
- Прямо лирика Хафиза! – съязвил Игорь.
- А у Юрика нос как раз немного вздернут, – показала Светка.
- Ну вот и у сатира он был такой же, но это ж не значит, что курносый, как свинячий пятак!
- Да не кипятись, мы же не возражаем, – успокоил Юрик. – Я говорил о различиях. Фавны уже были у римлян, они связаны с предсказаниями, это боги лесов, полей и зверей, могли насылать кошмары…Кстати, помните же, что слово «паника» произошло от греческого бога Пана? Именно он мог наслать этот жуткий безотчетный страх. И даже бытовало поверье, что именно Пан наслал ужас на персов, поэтому греки и разбили их при Марафоне.
- А что Пан из себя являл? – уточнил Игорь.
- Был сыном Гермеса и нимфы, и вот когда у двух таких симпатяг-родителей родился вдруг козлоногий хвостатый рогатый уродец, мать со страху бежала, – перебила Светка.
- Бросила младенца, стало быть, в роддоме! – резюмировал Игорь.
- Где-то так. А Гермес ничего, не сдрейфил, взял сына с собой на Олимп, а там боги его как увидали – так все и заржали. Вот и пошло имя Пан – в переводе «все». Почитался Пан сначала в Аркадии как покровитель стад…И изображался и Пан, и сатиры сначала с козьими ногами, хвостом и рогами, а позднее – просто как голый мужик, даже без копыт, а только с хвостом.
- То есть, Пан тоже отождествлялся с сатирами, хотя, по большому счету, в этом бы следовало разобраться основательнее, – вздохнул Даркевский.
- Но в любом случае, облик сатиров и Пана тоже был териоморфный и миксантропичный, - подытожил Сашка.
- Сань, а ты сейчас с кем разговаривал? – ухмыльнулся ему Кама.
- Тьфу ты, тупой! – обозлился Карагалиев. – Териоморфный, как мы уже давно обсудили, - это значит уродо-человеческий, а миксантропизм – смешанность признаков человека и еще кого-то…
- Ребята! Вот же оно! – вдруг замогильным голосом сказала Светка.
- Что именно? – Сашка воззрился на нее.
- Смешанность признаков человеческих с ещё чьими-то! Это и есть та закономерность, которая объединяет всех наших волшебных существ! Всех, кого мы нашли! У всех них человеческие признаки сочетаются с животными! И человеческие признаки – общие, а животные – разные!
- Так, и что из этого следует? – насторожился Игорь.
- А сатир этот, или уж сам бог Пан, не знаю, сказал Каме, что все эти существа гораздо древнее человека.
- И что? – подключился Сашка.
- А то, что их всех кто-то использовал для генетических экспериментов по выведению человека!
Несколько секунд все молчали.
- Ну, мать, ты сказала! – покачал головой Сашка.
- А кто же эти эксперименты проводил? – усмехнулся Игорь. – Инопланетяне, конечно?
- Конечно, – не смутилась Светка, – только вот тогда они назывались богами.
- Хотя бы всё это было и так, – вздохнул Сашка. – Но всё равно насчет сатиров у нас нет доказательств. Твой рассказ, Кам, больше похож на бред обожравшегося ЛСД, совсем как картины Босха. И от него нам, кроме интересной информации, никакого проку…
- Но почему он ему сказал, что мы получим доказательства, если будем внимательны? – припомнил Юрик. – И когда это произойдет?
- Ты уверен, что он тебе ничего не передавал, не предлагал, не подсунул в карман? – в который раз спросил Игорь Каму.
- Да уверен я! Вот лист виноградный сам я, помню, сорвал. А больше – ничего! Мы из сруба этого вышли, обнялись разок, и я пошел за козой назад в село…
- А ну снимай рубашку! – вдруг сказала Светка и подошла вплотную к Сергееву.
- Не понял… – он глупо ухмыльнулся. – Что, прямо здесь? Прямо при всех?
- Чем больше глаз, тем больше они увидят! Снимай!
- Нет, ну я конечно не то что бы очень против того, чтобы на нас смотрели… – с ухмылкой начал Кама, расстегивая рубашку.
- О, ну кто о чем, а солдат о побывке! – поморщилась Парамонова. – Снимай, а вы освободите стол, живо!
- Так мы что, на столе? – недоумевал Кама. – Вон же, диван есть…
- Игорь, неси увеличилку, скорее!
Тут все просто легли от хохота.
- Зачем увеличилку-то? У меня тама всё человеческих размеров…– всё не понимал Кама. – Может, лучше на видео снимем?
- Кам, ты всё-таки натуральный придурок!
Отняв у Камы рубашку, Светка расстелила ее на кухонном столе:
- Так, а теперь все смотрите внимательно: к рубашке должны были прилипнуть белые волосы. Их и ищем!
- Свет, да в чем дело? – не выдержал Юрик.
- Кама сказал, что этот сатир его обнял, так? Вот и могли остаться его волосы. Это и будет генетический материал.
- Ай я тупой! – Сашка с силой хлопнул себя по лбу. – Конечно же! Может, ему еще и штаны снять придется…
Игорь принес лупу, и минут пять все сосредоточенно осматривали Камину рубашку…
- Есть! – страшно крикнул Сашка, торжествующе подняв руку с зажатым в пальцах одиноким белым волоском. Он стискивал его с такой силой, что онемели пальцы.
Еще один волосок обнаружил Игорь на изнанке рубашечного воротника.
- Вот он, ДНК-материал! – бурно радовался Сашка, саморучно упаковывая драгоценную находку в пластиковый пакетик. – Ну, Свет, ты молодец! Ты просто гений!
- Вот я и говорю, чего б вы без меня делали? – пожала она плечами.
- Слушайте, а почему бы нам не съездить ещё раз в Мошаик и не поискать то место, о котором Кама говорил? – предложил Игорь.
- А потому, что это бесполезно, – безаппеляционно заявил Кама.
- Откуда такая уверенность? – усмехнулся Криушин.
- Я просто знаю, и всё. Мы ничего не найдём.
- Но ты же сам сказал, что добрался до бэровского бугра с триангуляционным знаком, с него спустился в виноградную аллею, а в ее конце и был сруб из брёвен, – возразил Юрик. – Разве по этим признакам трудно будет его отыскать?
- Я думаю, что он вообще был не в нашем мире.
- Сергеев, и это говоришь ты? – удивилась Светка. – Про другой-то мир?
- Что вино с человеком делает! – вздохнул Игорь.
- Вино ни при чем, он же у нас - жрец культа Вуду! – объявил Сашка.
- И как же нам тебя теперь звать-величать? – спросил Игорь Каму. – Колдун Мганга, что ли?
- Это вообще не вино было, – перебила Светка, – а мёд поэзии! Помните, скандинавский бог Один выпил такого волшебного мёда и стал мудрым, ясновидящим и научился стихосложению…
- Можете ехать и искать, если уж так охота. Хотя я вас честно предупредил, что это бесполезно! – пожал плечами Кама. – Только рубашку отдайте.
- Я должен отослать волосы на экспертизу, – сказал Сашка. – Так что пойду-ка сгоняю на почту, чего время терять.
- А я бы съездил, – Юрик кивнул Игорю.
- Я бы тоже, – подключилась Светка.
- Только поедем на «козле», а не на «хаммере», а то он чересчур заметный, – сказал ей Игорь.
- А куда ж я тачку дену, на улице брошу? – нахмурилась Парамонова.
- Зачем же, поставишь в мой гараж вместо «козла».
***
- Вот, стало быть, бугор, – определил Игорь, останавливая машину.
- Вон кладбища, а вон триангуляционный знак, – показала Светка.
- Вот только у нас нет путеводной козы, как у Камы! – усмехнулся Юрик.
- Зато мы сами едем на «козле»! – обнадежила Светка.
- Ничего, мы сейчас просто обойдем бугор кругом и посмотрим, с какой его стороны есть виноградники, – распорядился Криушин. – Пошли.
Они терпеливо шагали вокруг подножия бугра, на котором находились остатки могильника средневекового Мошаикского городища, прошли вдоль ограды мимо центральной части бугра, миновав могилы казахского кладбища, свернули к западному склону, на котором виднелось татарское кладбище.
Светка то и дело чертыхалась, запинаясь о камни своими изящными босоножками. Наконец, добрались до северо-восточного склона, где были строения газонасосной станции, а на останце в районе бывшей вершины торчал одиноким часовым триангуляционный знак…
- А вон там та площадка, на которой Кама и стоял! – показала Светка вверх.
- Да, всё это отлично. Только вот вокруг бугра не видно ни одной виноградной аллеи, и вообще ничего, похожего на виноград, – вздохнул Игорь.
- А может, он спустился с бугра и уже где-то поодаль вошел в виноградник? – Предположила Светка.
- Да вон уже коттеджи начинаются, всё огорожено стенами, и винограда там не видно, – покачал головой Игорь. – Значит, ту сторону можем исключить.
- Давайте на машине, так быстрее будет, – предложила Светка.
Они медленно ехали в сторону пересохшего ильменя. Неожиданно справа вывернулась стайка мальчишек на велосипедах, один за другим свернувших на неприметную проселочную дорогу.
- Давай за ними, мало ли что, – велела Светка Игорю.
- Вот они, виноградники! – возрадовался с заднего сиденья Юрик.
Лозы и пышные листья захлестали по крыше «козла».
Однако виноградник кончился неожиданно, и на поверку оказался всего лишь чьим-то участком, через забор которого свешивался виноград. Из густой листвы могучих вишневых деревьев выступала крыша дома.
Мальчишки на велосипедах неслись по дороге между домами и фруктовыми садами, потом ловко, как профессиональные гонщики, не снижая скорости, вписались в поворот и исчезли за углом кирпичной стены. Игорь вырулил вслед за ними.
За поворотом открылся заросший сорняками пустырь с какими-то невзрачными развалинами, похожими на остатки бани.
- Опаньки! – сказала Светка. – Вот и сруб!
- Но он же целый был, как нам Кама объяснил, – возразил Даркевский. – А это что же? Какие-то руины…
Как оказалось, юные велосипедисты спешились и, побросав своих железных коней в траву, стоят рядком на краю пустыря и сосредоточенно швыряют камешки в развалины.
- Чего это они? – удивилась Светка.
Игорь остановил машину, и они втроём вышли.
- А вот сейчас и поинтересуемся у аборигенов, чего это они, – Игорь, заперев дверцу, решительно зашагал к пацанам.
- Только не говорите мне, что это - аномальная зона! – объявил он вместо приветствия. – Потому что таких совпадений просто не бывает!
- Почему не бывает? – угрюмо возразил один из ребят в красной майке. – Как раз это такое место и есть.
- Это ж чёртова поляна. Любой дурак знает! – поддержал его товарищ.
- Я, к сожалению, не знаю. Вот про другие места знаю, а про это - нет, – честно признался Игорь.
- А какие другие? – спросил третий мальчик.
- Допустим, на горе Богдо есть мёртвая поляна. Если человек на неё попадает, то у него тут же кончаются силы, он не может пошевелиться…
- И чего, умирает? – забеспокоился ёще один парнишка.
- Если его не вытащить – то умрёт непременно. У меня друг в молодости там очутился, так что я знаю, о чем говорю! – усмехнулся Игорь.
- А здесь тоже чёртова поляна, все время козы, овцы пропадают, и, говорят, одна бабка тоже как-то пропала… – поведал Игорю мальчик в красной майке.
- Да, все сюда заходят – и не возвращаются никогда, у моего дяди двоюродного коза здесь пропала.
- Поэтому вы и не заходите на пустырь? – спросил Игорь.
- Чё мы, дураки? – смерил его нахальным взглядом пацан в красном. – Мы лучше камнями.
- А что это за развалины? – поинтересовался Игорь.
- Это баня была, в ней, рассказывают, один чувак повесился…
- Да, мне бабушка говорила, он с ума спятил…
- Почём ты знаешь, что спятил? – накинулся на него его приятель. – А мне говорили, что его жена довела, и он из ревности…
- А какая разница, придурки? – охладил их парнишка в красной майке, видимо, главный в компании.
- А я знаю ещё про один похожий пустырь, – вмешался Игорь. – Это в городе Астрахани, на улице…Э-э, нет, а то ещё попрётесь!
- Да ну, на фига нам это? На какой же улице?
- На Зеленгинской, – махнул рукой Игорь и неспеша направился к развалинам.
- Не ходите! – наперебой закричали пацаны.
Тут подошли Юрик и Светка.
- Что за шум, молодежь? – поинтересовалась Парамонова.
- Скажите своему мужу, что туда нельзя идти было! – потребовал у нее самый маленький из компании, показывая на Игоря. Светка и Юрик переглянулись.
- Позовите его назад! – сказал Светке вожак.
- Ладно, сейчас позову, – пожала она плечами и зашагала к Игорю.
- Назад! – заголосили пацаны. – Туда нельзя!
- Чего дети беснуются? – спросила Парамонова у Игоря, подходя к нему. – Они обозвали тебя моим мужем.
- Серьёзно?
- Ну!.. Короче, что это за место?
- Вот видишь, даже дети понимают, что мы с тобой созданы друг для друга!
- Что это за место, Игорь? – Светка старательно проигнорировала его последнюю фразу.
- Ладно. Это – развалины бани, где кто-то повесился, а стоим мы на чёртовой поляне, где пропадают козы и люди. Смекаешь?
Юрик присоединился к ним, и все трое стали усиленно мерить пустырь шагами вдоль и поперёк, Светка маниакально фотографировала развалины внутри и снаружи, испуганных пацанов на краю поляны, землю и дальние виды.
- Ну, и почему туда было нельзя? – Весело спросил Игорь пацанов, когда они, не найдя абсолютно ничего интересного, вернулись.
- Вы же могли все там пропасть… И вас бы не нашли!
- Ну, как видишь, нам повезло.
- Значит, нам тоже можно пойти? – робко поинтересовался один из ребят.
- Только не ночью и не поодиночке, – кивнул им Игорь. – Скорее всего, там можно пропасть не во всякое время, а только иногда, если очень повезёт. Точнее, НЕ повезет.
Оставив юных велогонщиков обсуждать случившееся, археологи сели в машину.
- Фотографии хоть получились? – спросил Игорь у Светки, разворачивая «козёл».
- Да, всё вышло, – отозвалась Парамонова, просматривавшая на экранчике цифровика отснятые кадры, – но ничего странного я на них пока не наблюдаю.
- Ключевое слово - пока! – усмехнулся Криушин и выехал на дорогу.
По радио «Би Джиз» тихо и ненавязчиво пели «Массачусетс».
- В принципе, мы можем только предположить, что это было именно то место, где Кама встретил…сатира, – сказал осторожный Юрик.
- Ну, зато мы хоть что-то обнаружили, – возразила Светка. – Может, ничего это и не доказывает, но всё равно…
- Кама скорее всего был прав, – подхватил Криушин. – Ничего существенного мы не нашли. Но есть одно соображение. Если такие вот мертвые поляны и чёртовы пустыри являются воротами в какой-то другой мир, то скорее всего они действуют не постоянно, а как бы по расписанию… В зависимости от того, в какое время туда попадёшь, то увидишь что-то или нет, перенесёшься куда-то – или нет…
- Хочешь сказать, что это - места перехода, по принципу wormholes, то есть, червячных дыр? – уточнила Светка.
- Именно. Хотя настоящие принципы, управляющие миром, никому неизвестны… Или известны. Но что не нам – это точно…
- Значит, Кама мог очутиться в зоне действия червячной дыры, именно когда она находилась в фазе активности – и потому переместился куда-то, где есть виноградники и деревянная избушка… и сатиры, – подытожил Даркевский.
- Да, а мы сегодня попали на этот пустырь, когда он «не работал», – поддержала Светка его идею.
- Пропавшие на нем люди и животные только доказывают, что он проявляет свои свойства в переменном режиме, – продолжил Юрий.
- Всё это нам и придется написать в книге! – усмехнулся Игорь. – Про ваши червячные дыры…
- И про встречу Камы с сатиром, – вздохнул Даркевский и тихо чертыхнулся, когда машину подкинуло на ухабе.
- А я ведь сам видел такую вот червячную дырку, – вдруг сказал Игорь.
- Где это? – Заинтересовалась Светка.
- В Красном Яру, еще в универе…Когда мы на практике были, городище копали.
- Странно, что ты ничего не рассказывал!
- О таком не рассказывают… Во всяком случае, до сих пор было нельзя…
- Но теперь-то можно, – подключился Юрик.
- Ага, – Игорь на полном ходу обогнал грузовик, – расскажу. Вышел я тогда из лагеря, отошел от раскопа в степь…
- Пописать, что ли? – засмеялась Светка.
- Покакать, блин!.. Так вот, отошел. А жара была просто страшная, как раз полдень. Иду, значит, а тут вдруг в воздухе такое марево, как от зноя…Полосой прямо. Дошел до него, - а дальше никак.
- Что никак?
- Дальше не могу идти, как в стену уперся, воздух стал густой, аж дышать трудно, я даже перетрухал малость. И тут прямо передо мной, – всего в паре метров! – началась настоящая чертовщина – парад призраков. Даже не призраков, а всё явно, реально – кони идут на рысях, всадники – монгольские, вооруженные, луки у них, копья, и лошади такие малорослые, косматые… Один всадник повернулся и прямо на меня посмотрел, и хвать лук, из колчана стрелу выхватил, навёл… А я, как зомби, шевельнуться не могу, стою столбом, думаю, всё, песец ко мне пришел, щас пристрелит…Ну и ему рукой помахал. Как Брежнев с трибуны… Он лук чуть в сторону отвел и выстрелил. Не в меня, в землю стрела воткнулась. Он осклабился и дальше поскакал, а остальные из того отряда в мою сторону не смотрели… Отряд прошёл мимо, и марево вроде рассеялось, и опять степь осталась пустая, безлюдная, один я стою, едва со страху не обоссавшийся, и стрела в полуметре от меня из земли торчит…
- Так эта та стрела, что у тебя над столом висит! – сообразила, наконец, Светка. – И про которую ты вечно говорил, что наконечник у нее настоящий, из погребения, монгольский, а всё прочее ты сам сделал!
- Да. Как видишь, я ничего не сделал, она вся настоящая… И как бы я о таком стал рассказывать?
- Да уж, – покачал головой Юрик, – я бы в то время тебе уж точно не поверил…
- Но ведь такое явление - вовсе не редкость, – заметила Светка, – ведь описано множество фактов, когда люди наблюдали небесные битвы призрачных армий… Это как миражи в пустыне, – всё до мелочей видно, вот только висит над землей…В девятнадцатом веке капитан судна в небе над Гренландией видел руины огромного города, и даже в двадцатом веке в Англии видели, как в небе бьются шотландские стрелки… Иногда это могли быть проекции сражений, происходящих в это же время, но где-то очень далеко, а иногда показывались сражения прошлых времен… Да полно написано про это, я просто сейчас не помню подробностей.
***
- Кама пошел с собакой домой, я тоже дома, – отрапортовал Сашка по телефону, когда они подъехали к жилищу Игоря. – Юрика пришлите сюда. Материалы я отправил. Дай трубку Юрке!
- Ишь, раскомандовался! – фыркнул Игорь, предавая сотовый Юрику.
- Даркевский, слышишь?
- Да, Сань, я весь внимание!
- Смотри не оставляй их вдвоём, понял? Ни в коем случае! Проследи, чтоб Светка уехала домой!
И дал отбой. Юрий недоуменно пожал плечами, сложил сотовый и вернул его Игорю.
- Ладно, пошли поднимемся, хоть кофе выпьете. – Предложил Криушин.
- Значит, следующим пунктом поиска остается, как и запланировано, село Малый Арал? – ещё раз уточнил Даркевский.
- Ну если верить Каминому козлорогому дружку, то мы всё правильно распланировали, – кивнул Игорь, разливая кофе по чашкам. – Значит, менять последовательность не стоит…
- Ага, а если наш начэкс по-другому решит? С него станется! – поморщилась Парамонова, дуя на горячий напиток. – Дурная голова ногам покоя не дает…
- По логике, если мы действительно ищем СЕМЬ святых, а не восемь и не пятьдесят, нам осталось найти ещё троих… – сказал Игорь, ни к кому не обращаясь, и включил магнитофон, запустив древнюю кассету с концертом «Наутилуса Помпилиуса». Невозможно молодой Бутусов пел про музыку, которая будет вечной.
- Тысяча лет прошла, – покачал головой Юрик, прислушиваясь к знакомым словам.
- А то и больше, – кивнул Игорь.
- Конечно, больше, – подтвердила Светка. – Конец света уж скоро.
- Когда же выезжаем в Малый Арал? – спросил Юрик.
- Сначала моего мужа день рождения, это послезавтра, гулянка предстоит просто страшная, – сказала Светка. – Так что всем вам придется явиться. А уж после и поедем.
- Так, а какое это у нас число, – Игорь, качнувшись вместе с табуреткой, посмотрел на настенный календарь. – Ага, это будет двадцать четвертое августа.
- Ладно, я пойду. – Юрик поставил чашку на стол и поднялся.
- Что ли, тебя завезти по дороге? – спросила его Светка без особого энтузиазма.
- Ну что ты, не надо, спасибо, – улыбнулся Даркевский. – Мне идти тут от силы пятнадцать минут.
- Мне ещё машину из гаража брать, – вздохнула Светка.
- Нет проблем, – пожал плечами Игорь, – сейчас пойдем и возьмем.
- Ладно, созвонимся тогда завтра, хорошо? – Юрик уже обулся.
- Да, я вам позвоню, когда приходить на всенародную пьянку, – сказала ему Светка, надевая свои босоножки.
- Пока, Юрик! – сказал Игорь, захлопнул за ним дверь, прижал к ней Светку и опёрся руками по обе стороны, не давая ей отойти.
- Чего тебе надо? – опешила жена олигарха.
- Погоди, нам надо поговорить.
- Да не о чем нам говорить! – отчеканила Парамонова. – Я ухожу!
- Сначала поговорим… Стой спокойно!
- Я не хочу с тобой говорить, понимаешь ты это? Мы уже обо всём поговорили шесть лет назад, и всё давно ясно…так что отвали от меня, понял?!
Она со всей силы упёрлась ему в грудь и попыталась вырваться, но Игорь не пускал.
- Да погоди, чего злишься? – усмехнулся он. – Давай спокойно, как взрослые, идёт? И только не надо бить меня коленом по яйцам... У меня один вопрос. Ты уже надумала, наконец, выйти за меня замуж?
- Ты ненормальный! – Светка яростно покрутила пальцем у виска. – Я УЖЕ замужем, если ты ещё не заметил!
- Это не проблема, ведь ты можешь развестись. Говорят, помогает!
- Да пошёл ты знаешь куда со своими тупыми остротами! – она дёрнулась, но он опять припечатал ее спиной к двери.
- Так вот объясни, почему ты не вышла за меня, то есть, за любимого человека, а за какого-то олигарха – без проблем? Потому что он олигарх?
Светка посмотрела на него с ненавистью:
- Можешь думать про меня, как тебе угодно! Если такое объяснение тебя успокаивает – то пожалуйста, считай, что я действительно вышла замуж за богатого… Это и доказывает, как же мало ты меня понимаешь!
- Я и хочу, чтобы ты мне объяснила!
- А мне наплевать. Мне совершено всё равно, как ты обо мне думаешь. Мне уже давно твоё мнение глубоко по барабану!
- Ну то-то я и вижу, как тебе оно тебе по барабану! – усмехнулся Игорь. – Так может, всё-таки объяснишь?
- Знаешь что, он, по крайней мере, не пытался навязывать мне свою волю - так, как это всё время делал ты! – вспылила Светка. – Не ставил мне ультиматумов, дескать, или женимся - или больше вообще тебя видеть не хочу, и не морочил мне голову, и вообще, ни разу меня не обидел… В отличие от тебя… И я от него одно только хорошее видела… А почему я должна была до бесконечности сносить все твои выходки?
- Это всё здорово, но ведь от меня-то ты убежала раньше, чем олигарха встретила… Почему не захотела выйти за меня замуж?
- Я сто раз объясняла! И повторять одно и то же не собираюсь!
- Потому что я дурак, правда?
- О, ты гораздо хуже! Ты вообще… Ты форменная сволочь! Как ты вообще посмел ставить мне какие-то условия?! Сначала бог знает сколько лет морочил мне голову, и всё время твердил, что мы никогда не станем жениться, потому что это против твоих правил. Ладно, ясно, я это всё усвоила и не возражала, ведь правда же? Потом вдруг тебя переклинило, и ты стал говорить прямо противоположное, и давить на меня, чтобы я немедленно выходила за тебя замуж… Интересно, почему всегда всё должно быть только по-твоему? Как ты решил – так и будет, а моё мнение – так, коту под хвост, значит? И не ты ли говорил, что если я буду выпендриваться, то ты мигом найдешь себе другую бабу, и вообще десяток их, и куда лучше меня… Забыл уже, наверное! Думал, я буду за тобой бегать, что ли? И терпеть такое хамство? Да пошёл ты к чёртовой матери! Не на такую напал!.. И как, кстати, много нашел баб лучше меня?
- Я никогда и не искал. Потому что всё равно мне никто, кроме тебя, не нужен... И я больше не буду ставить тебе никаких условий, и шантажировать тебя, просто – выходи за меня замуж, ладно? Места у меня много, твоих пуделей возьмём…
- Игорь, ты что, глухой?! Или ты думаешь, что тебе всё можно?! Появился - и все прямо так и разбежались для тебя стараться?! – вскипела Светка и опять рванулась в сторону.
- Всё равно же согласишься, чего зря брыкаться! – Игорь грубо схватил её в объятья, и она со всего размаху залепила ему такую пощёчину, что даже рука занемела.
- Давай, ещё бей! – предложил Игорь, быстро нагнулся и жадно поцеловал её.
Парамонова всхлипнула и обняла его за шею.
Одежду они стаскивали друг с друга прямо здесь же, в нетерпении обрывая пуговицы и бросая вещи куда попало.
***
- Ты проследил, чтоб Светка не осталась у Игоря? – прямо с порога осведомился Сашка у вошедшего Юрика.
- Ну, когда я ушёл, она уже обувалась, – честно доложил Даркевский.
- И не видел, как она уходит? – Сашка смерил его недобрым взглядом.
- Не посмотрел, – улыбнулся Юрик.
- Чего ты лыбишься! – взбеленился Карагалиев. – Я же тебя русским языком просил, чтобы ты не оставлял их одних!
- Чего ты так орёшь? – удивился Юрик. – Что такого случилось? Они уже взрослые и сами разберутся, что им делать…
Сашка принялся лихорадочно звонить на сотовый Светке и долго слушал длинные гудки. Потом, матерясь, набрал номер Криушина и услыхал аналогичные сигналы.
- Ты придурок! – заорал Сашка на Юрика. – Теперь всё накроется медным тазом!
- Что накроется?
- Всё! Вся экспедиция!
- Да объясни, ради бога…
- Почему ты не можешь меня послушать, если я прошу о чём-то!
- Сань, да что стряслось-то?
- Теперь эти гады опять схлестнутся, и плакали деньги на экспедицию! Они там уже, небось, трахаются так, что у соседей потолки осыпаются! Телефоны не берут!
- Значит так, – спокойно сказал Юрик, осаживая Сашку взглядом, – давай без истерик. Объясни мне, что тебя угнетает. Я с самого начала видел, что у тебя есть что-то на уме. Теперь мои опасения подтвердились. Давай выкладывай. Мне пора знать, в чём дело. Или мы в команде – или не рассчитывай на мою поддержку!
Сашка тяжело и с досадой вздохнул.
- Почему ты всё время против того, чтобы Игорь со Светланой опять стали вместе? – Примирительно спросил Юрка.
- Потому что Светкин муж является посредником между мной и … лордом Карнарвоном. Он тоже имеет долю во всем этом деле и, возможно, вкладывает свои деньги. Возможно также, что он вообще даёт мне свои личные бабки по просьбе лорда. Понял? Светка, разумеется, не в курсе. И теперь представь, чувак узнаёт, что его жена от него уходит…
- Да почему ты думаешь, что она от него уйдет?
- А ты сомневаешься? Можешь засунуть свои сомнения себе в задницу. Я просто уверен, что завтра эти придурки сообщат нам, что она разводится со своим олигархом и женится с Игорем.
- Ну, по-моему, ты преувеличиваешь…
- Ни фига! И вот ее муж узнает. И тогда скажет мне, чтоб я шел куда подальше. И это в лучшем случае, а в худшем он вообще прикажет закатать меня в асфальт!
- Ты просто насмотрелся идиотских гангстерских фильмов!
- В любом случае, экспедиции пипец! И я ведь давно видел, что у них опять начинается…
- Вспомни, что это ты сам опять их свел вместе…И всех нас.
- А куда деваться было? Я и так старался наблюдать, чтобы всё шло гладко, а всё равно бесполезно… Я вообще ума не приложу, как это они почти четыре месяца держались…Боже, что ж теперь будет?
- По-моему, не стоит так причитать раньше времени. Тебе всегда не хватало спокойствия и даже некоторого фатализма. Всё идёт так, как идёт, и никто не в силах этого изменить. Если от тебя действительно что-то зависит – то ты непременно сможешь реализовать это. Если не зависит – принимай ситуацию спокойно, это не твоя забота…
- Тебе легко говорить, когда…
- Подожди, – остановил Юрик, – ведь ты даже не знаешь, зачем вообще подобрал именно такую команду для этого своего предприятия. А может быть, какой-то высший смысл был как раз в том, чтобы Светлана с Игорем опять стали вместе, понимаешь? И кто мы такие, чтобы им мешать? Ладно, я пойду за хлебом схожу.
В три часа ночи запищал Сашкин сотовый. Увидев широко распахнутые глаза Карагалиева, который смотрел на номер дозвонившегося, Юрик и сам всё понял.
- Её муж! – прошипел Сашка.
- Советую тебе соврать что-нибудь приличное, – напутствовал Юрик.
- Да, Вань! – с притворной, но убедительной радостью закричал Сашка в трубку. – Да она и не может его взять, потому что он, ее сотовый, вот тут, у меня лежит, а сама она с Юркой и Камой до сих пор в селе…Ну, в Мошаике, на городище…А я сижу, как идиот, в машине и их жду…Они втихую лазят там по кладбищу, и телефоны не взяли, чтобы они своими сигналами не привлекали внимания… Да мы уже который день тут торчим!.. Ну конечно, я ей скажу, что ты беспокоился… Да, ну давай, пока!
- Боже! – он еле перевел дух. – Вот не знал, что стану сводником работать!
Глава 7.Исполнитель желаний.
Мощный прожектор освещал черную гладь реки Болды до самого противоположного берега, заросшего ивами. Откуда-то с четвертого этажа лычковской виллы неустанно ревели старые песни группы «Король Шут», на заднем дворе, спускавшемся к воде, какая-то компания жарила шашлыки на решетке, и нежный аромат горящей хвойной смолы разливался в воздухе.
Народу, вообще, собралось так много, что никаких общих увеселений не получалось, и гости неизбежно кучковались, разбивались на группы по самому разному признаку, находя развлечения себе по вкусу.
Сашка Карагалиев с бутылкой виски бродил повсюду, неприкаянный, как Вечный Жид, и наблюдал за происходящим. Такое занятие казалось ему наиболее подходящим в данной ситуации. Бобёр и один из Светкиных пуделей прибились к нему, и никакими силами невозможно было их отогнать.
В распахнутое окно на первом этаже Сашка видел, как мужики в белых рубашках с засученными рукавами и болтавшихся на шее галстуках играли на бильярде, переругиваясь лениво и матерно. Сухой стук шаров приятно отдавался в ушах. Сигаретный дым слоями плавал в комнате, перетекая через подоконник.
Несколько пар топтались под медленную музыку в большом зале, мраморный пол которого являл собой причудливую имитацию византийской мозаики.
Огромные освещенные окна помещения, где располагался бассейн, создавали иллюзию аквариума, и впечатление это ещё усиливали суета, царившая внутри, и беззвучно раскрываемые в неслышимом разговоре рты. Сашка ухмыльнулся и, присев на край декоративной клумбы, некоторое время созерцал таинственную жизнь двуногих рыб.
Вот мальки – разнополые дети в цветных трусах, купальниках и надувнышках – бестолково носятся по плиточному полу, скатываются в бассейн, топят друг дружку, поднимая тучу брызг. И это – в час ночи.
Вот три взрослые рыбины – Светкины подруги детства Юлька Арутюнян, Оксанка Игольченко и Анька Пархоменко. Судя по всему, большая часть мельтешащих детей принадлежала именно им. Маленькая Оксанка с вечно грустным выражением лица обернулась, заметила Сашку и ещё больше подняла скорбные брови. Анька, худобой превосходящая даже Светку, тоже посмотрела в его сторону и, зубасто улыбаясь, помахала рукой. Санька помахал в ответ, отхлебнул виски и побрёл дальше.
В свете прожектора в реке бесились Кама, Юрик и какие-то девки. Все они ужасно громко хохотали, вопили, брызгались и кидались волейбольным мячом.
У статуи Аполлона в свете скрытого в листве фонаря Аидка Гассанова приставала к Оксанкиному мужу, работавшему в МЧС. Подвыпивший спасатель едва держался на ногах, а Гассанова упорно допрашивала его, какие именно трудности являются самыми непреодолимыми в деятельности службы спасения. «Косит под Опру Уинфри!» – весело подумал Карагалиев, снова глотнув из бутылки. Собаки возились рядом, то и дело задевая его ноги своими тёплыми шерстистыми боками.
Большая часть гостей продолжала пировать за столами в главном дворе, и оттуда неслись смех, стук и звон посуды и бесконечные тосты. Кажется, слышался зычный голос Левона Арутюняна, произносившего очередной. Он на любом застолье неизменно оказывался в роли тамады, даже если ему самому этого совершенно не хотелось.
Светка с Игорем отчаянно целовались в тёмном углу веранды первого этажа. Они даже не заметили Сашку, который неспешно прошел мимо и поднялся на балкон, опоясывающий второй этаж. Карагалиев досадливо морщился на их бесшабашность, на их неосторожность, и вообще на то, что всё делается удивительно не вовремя и не к месту. Эта мысль грызла его ровно до того момента, пока он не дошел до окна кабинета хозяина виллы. Оно было приоткрыто, свет горел, виднелся угол «сталинского» стола, столь памятного Сашке, кожаное кресло, книжные полки и дверь.
В кресле сидела пухленькая блондинка с короткой стрижкой и в сильно открытом зеленом платье. Она как-то подслеповато щурилась на своего собеседника, то есть, на Светкиного мужа Ваньку Лычкова, которому сегодня стукнул сорок один год.
Так вот, Ванька очень нервно, – что особенно удивило Сашку, – ходил туда-сюда, теребя пуговицу на рубашке.
- Таня, – как раз сказал он, когда Сашка приблизился к окну, – ты только скажи, чего ты, в конце концов, хочешь. Сколько можно играть в «угадай мелодию»!..
Сашка стал прислушиваться к странному разговору с предельным вниманием, так что даже забывал отпивать из бутылки…
Вскоре он со злорадной улыбкой покинул свой боевой пост, сбежал во двор и, наскоро раздевшись, сиганул в реку к Юрику и Каме. Собаки ринулись следом, причем откуда-то появился и второй пудель.
- О, ты такой веселый! – похвалил Юрик Сашку, сияя улыбкой. – Это приятная неожиданность!
- Для меня тоже! – И Сашка, нырнув, потащил его под воду. Гулять, так гулять!
***
К могиле святого Сеид-бабы, что в селе Малый Арал Красноярского района, брели медленно, внимательно осматриваясь по сторонам и стараясь не выделяться из потока туристов, жаждущих попросить святого об исполнении желаний.
Ещё несколько лет назад так называемый эзотерический туризм в Астраханском крае существовал только в виде фантазии некоторых особо продвинутых местных жителей. Давняя знакомая Лычкова, Татьяна Сергеевна Конопляева, долго пыталась заинтересовать областные власти этой идеей, однако отклика и понимания не встретила. Тогда она рискнула попросить помощи у Ивана Александровича и, как ни странно, при поддержке компании, возглавляемой Светкиным супругом, прожекты создания постоянных маршрутов к знаменитым святым местам воплотились в реальность.
Довольны оказались в конечном итоге все.
Сотрудники туристического агентства «Зеленая звезда» под руководством Конопляевой радостно бросились составлять маршруты, издавать карты и буклеты, арендовать комфортабельные автобусы, вывозить экскурсии, в том числе иностранные, и оттеснять с рынка туристических услуг конкурентов.
Компания И.А.Лычкова «Нефтегазтранс» получала свою долю прибыли с проекта, а солидные иностранные представители и клиенты в дни своих рабочих командировок с радостью отправлялись в поездки к загадочным «святым местам» и нахваливали изобретательность своих астраханских партнёров.
Губернские власти тоже были довольны, потому что получили возможность посылать прибывшие делегации и гостей не на осточертевшую рыбалку, охоту или лотосные поля, а прямиком за исполнением заветных желаний или исцелением недугов.
Видимо, автобус с туристами прибыл недавно, потому что целая их толпа ещё только выходила на ближние подступы к аулья Сеид-бабы. Молоденькая, просто-напросто зелёная ещё девушка-экскурсовод терпеливо дождалась, пока народ подтянется поближе, и принялась привычно объяснять:
- Мы стоим рядом с могилой мусульманского святого, которая иначе ещё называется «аулья», то есть, «святое место». Культ святых мест – аулья издавна распространен в нашем крае, и за помощью к святым обращаются отнюдь не только мусульмане. Все верующие, к какой бы религии они себя ни относили, и даже атеисты, – все приезжают сюда и просят об исцелении, и об исполнении самых заветных своих желаний, и, самое главное, они всегда исполняются!
После сего краткого вступления экскурсовод принялась вдохновенно перечислять случаи исцеления и явного исполнения желаний с помощью Сеид-Бабы…
- А ведь она не сказала, что Сеид-баба Хожетаевский - это первое собственно карагашское аулья, возникшее в первой половине восемнадцатого века! – не преминул блеснуть эрудицией Сашка.
- Ну, Сань, ну кому это интересно! – усмехнулась Светка. – Вон ты посмотри, чего эти туристы делают: фотографируют, как оглашенные, друг друга на фоне могилки, лыбятся, как придурки, и твой этнографический экскурс им – как до задницы дверка!
- Вон тот краснорожий немец говорит своей мегере, что хотел бы иметь её фото в купальнике на фоне святого места, – перевел Игорь, говоривший на немецком, как на родном.
- И, пари держу, она им не скажет, – продолжал Сашка, – что аулья расположено прямо рядом с могилой Букей-хана, то есть, в итоге, здесь объединены два культовых места, почитаемых и ногайцами-карагашами, и казахами…
- Горазд ты грузить! – подначил его Игорь, прижимавший к себе Парамонову так, будто боялся, что она потеряется. У него на левой скуле проступал побледневший синяк, про который Игорь с гордостью объяснял, что его оставила ему любимая женщина. Правда, сама эта любимая женщина всякий раз при взгляде на дело своих тяжелых рук краснела от стыда.
- А меня куда больше волнует, что это вон там происходит! – сказал Кама, показывая в ту сторону, откуда слышался рокот работающей техники, виднелись экскаваторы, бульдозеры, грузовики, мельтешили люди в спецовках.
- Что-то копают, – пожал плечами Юрик. – Ну вы как, желания загадывать будете?
- Обязательно, – кивнул Игорь. – Только подождем, пока эта толпа отсюда уберется. И всё равно это надо делать молча.
Толпа начала обратное движение в направлении автобуса компании «Зелёная звезда» минут через двадцать пять. Туристы не успели отойти далеко, когда неожиданно поднялся сильнейший ветер, буквально шквал, понеслись откуда-то сухие листья, пыль и песок. Народ, разноязыко ужасаясь и возмущаясь, пригнувшись, заспешил под защиту автобуса.
- Э-э, что такое? – Игорь скривил свои скульптурно очерченные губы. – Это что, оттого, что я желание загадал?
- Все загадали, – сказал Сашка.
- Признавайтесь, какие! – потребовал Даркевский, щуря глаза от пыли.
- Нельзя их вслух называть, а то не сбудутся! – возразила Светка.
- Сбудутся, – уверенно сказал Кама. – Это потому, что мы желания загадали, ветер поднялся… Это значит, всё сбудется.
- Ничего себе! – поёжился Карагалиев. – Ну и местечко…
- Пошли посмотрим, что там такое копают, – почему-то тревожно сказал Кама и зашагал в сторону земляных работ.
- Странно, что так близко от аулья! – разглядел Игорь.
- Похоже на траншею под трубопровод, наподобие той, что не без нашего участия в двухтысячном в Лапасе вырыли… – вспомнила Светка.
- Этого-то я и боюсь, – пробурчал Кама, ускоряя шаг.
- С каких это пор ты будущее предсказываешь? – усмехнулся Игорь.
- С тех самых! – исчерпывающе пояснил Сергеев.
Они остановились недалеко от стройки.
Действительно, похоже было, что готовится прокладка какого-то могучего трубопровода. Насколько хватало глаз, вдаль уходила даже не траншея, а целый канал с отвесными стенками, шириной метров пять. До «святого места» оставалось не больше полукилометра, потому что, похоже, оно оказывалось прямо на пути будущей трассы…
Кама тяжело вздохнул.
-Нам надо подождать дня два, – объявил он. – Потом нас ждет что-то интересное… Только вот надо у местных поспрашивать, что это такое строят.
- А почему два дня? – не понял Сашка.
- Не знаю. Просто чувствую.
- Час от часу не легче! – вздохнула Светка.
- Ладно, Мганге виднее, – поддержал Игорь Каму.
Вдоволь насмотревшись на то, как экскаваторы вгрызаются в грунт, как ровняют земляные отвалы бульдозеры, ребята направились назад, в село. Автобус с туристами, урча, сворачивал на асфальтированную дорогу.
- Зайдем в первый же магазин и спросим у продавщицы! – предложил Игорь. – Слушай, Юр, а твоя тётка так и работает заведующей загсом, там у себя в Енотаевке?
- Да, конечно… А зачем тебе? – удивился Юрик. Точнее, не удивился, а скорее опешил, насколько верно сбывается Санькин прогноз.
- А она может по-быстрому, без обычной волокиты, если ты попросишь, организовать развод? А потом сразу…
- А чей развод-то?
- А ты всё не догоняешь? Светкин, конечно! С олигархом. А потом чтоб нам с ней сразу пожениться, тоже без волокиты?
- Это всё можно сделать, – не стал скрывать Юрик. – Когда?
- Погодите, погодите, – перебил Сашка. – Свет, ты это всерьёз решила?
- Ну да, всерьёз. А чего тянуть-то? И так всё ясно.
- Эй, начальник, а ты что-то имеешь против? – Игорь посмотрел на Сашку тяжелым взглядом.
- Ладно, я не о том. Я – о том, что тебе не надо самой делать первый шаг, понимаешь? То есть, не надо объявлять мужу, что ты с ним разводишься…
- А чего, ждать, пока он сам догадается? – начала заводиться Парамонова.
- Не злись, – предостерёг её Юрик.
- Нет, ждать не этого, – Сашка многозначительно не договорил.
Все молча ждали развития темы.
- Послушай меня спокойно, – велел Карагалиев Светке. – Я знаю твою потрясающую способность ссориться со всеми и наживать себе врагов. И я боюсь, что и тут может получиться то же самое. Ты придешь, объявишь мужу, поставишь ультиматум, расплюёшься с ним. А вместо этого ведь можно расстаться друзьями, и чтобы в будущем ты всегда могла рассчитывать на его помощь…
- В смысле, и ты чтоб мог рассчитывать, – поняла Парамонова.
- Ну, раз мы с тобой одно дело делаем, то и я, – не стал отпираться Санька.
- Что предлагаешь?
- Подождать немного.
- Чего? У моря погоды? И какой смысл? Я не хочу с ним больше вместе жить. Двуличие не в моём характере! Тем более, не хочу обманывать человека, который мне ничего, кроме добра, не сделал. Подло было бы подкладывать ему такую свинью. Да и себя обманывать тоже не хочу… Забыли, что мне знахарка сказала?
- Расскажи всё, что знаешь, – Кама повернулся к Сашке. – Я вижу, что ты прячешь козырь в рукаве. Колись давай, не томи людей.
- Ладно. Сами хотели. – Санька выдохнул. – Свет, ты знаешь, кто такая Таня, пухлявая такая блондинка с короткой стрижкой, знакомая твоего мужа?
- Танька-то? Конечно. Вот сейчас автобус с туристами видел? Это её фирма. Они с Ванькой знакомы давно, ещё до меня, и его компания спонсировала в начале ее турфирму, а теперь они и сами прибыль зашибают с этого туристического бизнеса…
- Поздравляю, в таком случае. Я тут получил данные разведки, что Ванька твой любит эту тётеньку любовью до гроба и всё ждет, когда же, наконец, им можно будет, так-скаэть, воссоединиться.
Светка уставилась на него, раскрыв рот.
- Не врёшь?
- Мамой клянусь! – заверил Карагалиев.
- Вот сволочь, а!
- Кто – я?!
- Да Ванька же! Гад двуличный!
- Ага, понятно.
- Объясни-ка поподробнее, – потребовал у него Игорь.
- Я подслушал нечаянно, конечно, их разговор, на дне рождения. По всему выходит, что олигарх твой с этой Татьяной как раз были в крупной ссоре на тот момент, когда ты, Свет, на горизонте появилась. И он взял – и решил на тебе жениться, чтобы этой своей подружке насолить, а она – взяла и тоже за кого-то там замуж вышла. А ты, насколько я помню, в то время крепко рассорилась с Игорем…
- Мы уже помирились, – не преминул оповестить Криушин.
- Ну, рад за вас… В общем, все тогда переженились не на тех, на ком надо. И Ванька и эта тётенька до сих пор, естественно, друг к другу неровно дышат, а она как раз развелась, сам слышал… И вот теперь они раздумывают, что им делать… Таня эта какая-то чересчур моральная, по-моему, она категорически не хочет, как она выразилась, вашу семью разбивать… Вот я подумал – надо сделать так, чтобы олигарх сам захотел с тобой развестись…Короче, подожди, пока он тебе сам развестись предложит, и тогда уж требуй с него в качестве отступного всего, чего хочешь. В таком разе виноватой стороной будет он, а не ты. И чтобы загладить свою вину, будет для тебя в лепешку расшибаться. И вовсе незачем ему про Игоря знать.
- Да на кой мне какое-то там отступное?! – возмутилась Светка.
- Пригодится!
- А ты прямо стратег, начальник, – похвалил Игорь Сашку. – Учишься на глазах!
- С кем поведёшься, – Сашка подмигнул ему.
- Вот магазин, – Юрик толкнул обшарпанную стальную дверь на могучей пружине.
- Вы представляете, газопровод строить будут, газ в Казахстан пойдет, по какому-то там соглашению, – раздраженно рассказывала продавщица, взвешивая помидоры на доисторических весах. – И ведь хотят вести прямо по святому месту! Мы уже сколько подписей тут собирали, и в администрацию писали, и губернатору, и на телевидение звонили, а что-то не видно, что стройку остановят…
- А как же святая могила? – ужаснулась Светка. – Куда же ее?
- А кто об этом думает? Говорят – переносите, куда хотите, у нас такие деньги в этом проекте крутятся, что всех вас здесь купить и выкупить… А как переносить? Нельзя этого, старики говорят, что и место это святое, значит, его трогать нельзя, а тут газопровод! Рабочие там не местные, наши бы ни за что тут копать не стали…А этим всё равно.
- А вы не знаете, кто строит? – Вдруг спросил Игорь.
- Да компания какая-то новая, не «Газпром», а…да вот, погодите…Всё они тут заклеили своей рекламой…
Она вытащила из-под прилавка мятый рекламный календарь и протянула Игорю.
- Нефтегазтранс. – Прочёл Криушин вслух.
Все пятеро переглянулись.
Сашка молча расплатился за помидоры и быстренько нацелился к выходу.
- Что скажете? – со злой ухмылкой спросил Игорь. – Думаешь, супруг твой не в курсе?
- Боюсь, что в курсе, – вздохнула Светка. – И ещё я думаю, что всё делается очень кстати.
- Например? – уточнил Юрик.
- Например, вот эта информация о моем муже и Таньке Конопляевой. Это нам пригодится.
- Для шантажа? – с надеждой поинтересовался Санька.
- Да не, всё проще…Хотя, шантаж тоже не исключается… Но можно уладить всё более мирным путём, – подтвердила Светка. – Кам, два дня, говоришь, есть в запасе?
- Ага.
- Надо же! Раньше ты всё только глумился, – заметила Светка, – а теперь куда что подевалось! Рассуждаешь, прямо как верховный жрец какой-нибудь…
- Ну, недаром говорят: пока гром не грянет - мужик не перекрестится! – ухмыльнулся Криушин.
- Пошли присядем поближе, поглядим, – позвал Сашка остальных, снова направляясь к траншее.
Археологи уселись на приличном расстоянии и принялись усердно наблюдать за неуклонным приближением траншеи к аулья Сеид-бабы, меланхолично уничтожая помидорные запасы из Сашкиной сумки.
Передовой экскаватор, - огромный, с загребущим ковшом, - хищно откусывал целые пласты земли с методичностью проголодавшегося животного. Несмотря на свои размеры, он поворачивался и маневрировал так ловко, что казался живым существом.
- Жуть какая… – передёрнул плечами Кама, глядя на него. – Вот и поди докажи тут, что техника не имеет души и разума…
- Конечно, имеет, – кивнул Юрик, протирая помидорину о штаны.
- Да уж, если даже самая паршивая печатная машинка «Ятрань» и то со своими закидонами! – засмеялся Игорь.
- Ну ты и вспомнил! – покачал головой Сашка.
- Мне надо в город ехать, – вздохнула Парамонова. – Сначала с Танькой поговорить…
- О судьбах русской интеллигенции, что ли? – съязвил Игорь.
- Да насчёт того, чтобы она подкинула Ваньке идею о разводе… Хочу задействовать её в этой комбинации, чтоб она заодно попросила Ивана остановить стройку, понимаешь?
- Если честно - не очень. Как-то нерационально. Её-то зачем задействовать? Может, тебе самой проще с ним поговорить о стройке? Все-таки он же твойный муж. Позвони да объясни ситуацию, что, дескать, святая могилка и всё такое…
- Ну… даже и не знаю… А разве плохой вариант, ну, тот, что я предложила?..
Сашка вскочил на ноги и аж подался вперёд.
- Ты чего, Сантьяго? – удивился Игорь.
- Экскаватор!
Теперь повскакали все.
-Эй! Он падает! – удивился Кама.
Рабочие на переднем крае траншеи закричали, загорланили, когда махина экскаватора, взрёвывая, начала проседать, заваливаясь назад и беспомощно задирая ковш.
- Трескается! – крикнула Светка, тыча пальцем себе под ноги: от экскаватора по земле во все сороны, насколько хватало глаз, быстро-быстро побежали глубокие трещины, расширяясь прямо на глазах.
Рабочие спешно выкарабкивались из траншеи и отбегали подальше.
Экскаваторщик выскочил из кабины, – и тут почва провалилась, будто кусок земли в полсотни метров разом засосало в гигантскую воронку.
Машина мгновенно рухнула в провал вверх гусеницами. Тяжелый глухой удар сотряс землю, и столб пыли взметнулся высоко в воздух.
- Экскаватору каюк! – объявил Игорь после того, как пыль немного осела, и все они смогли прокашляться.
- Ничего себе Аризонский кратер! – покачал головой Сашка, опасливо заглядывая вниз.
- Sic itur ad astra! – изрёк Криушин, склоняясь рядом. – Вот она, дорога к звёздам!
- Что ты болтаешь, какие там ещё звёзды?! – обозлился Сашка.
- А яма-то круглая, как по циркулю! – пришла в себя Светка. – И стенки отвесные…
- Искусственного происхождения? – предположил Даркевский.
- Да сюда пятиэтажка войдёт легко! – оторопело подсчитал Кама.
- И даже ещё останется, – покивала Светка.
Глубоко на дне кратера валялся на боку экскаватор, напоминая тушу мамонта, загнанного первобытными охотниками в ловушку. Для полноты впечатлений не хватало только десятка копий, всаженных ему в бока.
- Знаешь что, – быстро сориентировался Сашка, хватая Светку за плечо, – давай вызови сюда мужа! Скажи - стройке конец, ясно? Давай!
- Да его и без меня сейчас вызовут, – пожала плечами жена олигарха.
- Звони! – требовал Карагалиев.
- Ладно… – пробурчала Парамонова и набрала номер.
- Блин, занято… Придётся ждать.
- От края отойди, – Игорь потянул её к себе.
Работу на траншее остановили, технику отвели подальше, рабочие собирались в кучки и бурно обсуждали происшедшее.
- А ведь наверняка эта яма тут неспроста возникла. – Задумчиво заметил Кама.
- Ну конечно, товарищ Мганга! – хмыкнул Игорь. – Вообще-то это из-за экскаватора!
- Вообще-то я не это имел в виду! – огрызнулся Сергеев. – Я имел в виду, что она уже была тут ДО ТОГО, ясно? А только теперь вот обнаружилась! И что была она тут для чего-то!
- А для че… – начала Светка, но тут край ямы обвалился прямо под ее ногами, и она, тщетно хватаясь за осыпавшуюся землю, поехала вниз в водопаде песка.
Игорь бросился плашмя и попытался поймать её за руку, но не успел, край обрушился, и «чёрного» археолога тоже потащило вниз.
Сашка, Кама и Юрик тупо смотрели, как их товарищи неуклюже скатились на самое дно кратера, в компанию к поверженному экскаватору.
- С прибытием! – злобно сказала Парамонова, отплёвываясь и отряхивая лицо и волосы.
- Ты цела? – Игорь помог ей подняться.
- Легко мы с тобой отделались… Вон, глянь, какие рожи! – Светка насмешливо показала вверх, где на фоне неба маячили три испуганные физиономии.
- Вы живы? – крикнул Сашка.
Игорь помахал парням.
- Мы вас постараемся вытащить! Верёвку только найдем! – пообещал Юрик.
- Не надо! – отмахнулась Парамонова. – Мы и тут можем посидеть, подождём Ваньку! Так его легче убедить будет!
Светка снова набрала номер мужа.
- Алё, Вань? У меня плохие новости!.. Прости, но они просто говняные! На твоей стройке в Малом Арале ЧП!.. Экскаватор провалился под землю, в земле возник целый кратер пятьдесят метров диаметром, а я сижу как раз на дне… Да! На дне кратера, рядом с экскаватором!.. Я туда упала!.. Нет, я не ранена! Может, подъедешь?.. Ну спасибо! Жду!
- Ну вот, – прокряхтела Светка, усаживаясь в тени ковша, – а ты говоришь: itur ad astra! По-моему, так всё это – itur в большую задницу!
- А вдруг нет! – ухмыльнулся «чёрный» археолог, усаживаясь рядышком и надвинув панаму на самые глаза. – Вдруг тут что-то более интересное! Ведь чует же моё сердце…
- Может, это у тебя просто стенокардия? Не дай бог, конечно…
- И не мечтай! – засмеялся Игорь.
- Ладно, так уж и быть…
- Эй! Шурик! – заорал Игорь.
- Чего тебе? – Сашкина голова возникла над краем.
- Водички нам сюда скиньте!
Подняв сброшенную бутылку, Светка закопала ее в песок в тени экскаватора.
- Сволочь! – выругалась она, отдёргивая руку: в ладонь впилась здоровенная щепка.
- Странно, – Игорь ловко вытащил занозу и рассмотрел. – Деревяшка…
- Ну так что с того? – Светка с силой потёрла ладонь о штаны.
- А вот щас и проверим, что.
Игорь аккуратно разгрёб землю по соседству с бутылкой.
Сквозь слой темного песка проступила тёмная гладкая доска.
Потом – ещё одна, тесно пригнанная к первой.
- Что-то есть!
- Есть… – нехотя согласилась Светка. – Вот камень как будто…и ещё один?
Они так и набросились на неизвестный объект, раскидывая землю руками, и довольно скоро отчётливо проступили очертания кирпичной кладки, причем кирпичи складывались в какую-то странную кольцевую стенку диаметром метра два.
- Похоже на колодец! – определила Светка.
- Это не колодец, – Игорь утер пот со лба сгибом руки, – это какое-то захоронение. Я так думаю!
Откуда-то издалека стало явственно слышаться сердитое урчанье вертолёта.
- Это какая-то крышка… деревянная… – определила Светка. – Колодец крышкой накрыт.
- Смотри-ка, что за ботва, – показал Криушин, – экскаватор рухнул прямо на эти доски… И нам ничего толком не осмотреть, пока он тут загорает!
- Эй! Что там у вас? – крикнул сверху Кама.
Остальные его слова потонули в реве вертолётного винта, и огромная ярко-желтая механическая стрекоза прошла прямо над ямой, на секунду полностью загородив небо.
- Надо будет уломать твоего олигарха, чтобы эту махину отсюда поскорее вытянули, и тогда сможем расчистить сей чудо-колодец, – сказал Игорь.
- Клёвая идея! – усмехнулась Светка. – Вот только теперь осталось воплотить её в реальность…
- Давай побыстрому закидаем всё это песком, чтобы кто попало не увидел, – предложил Игорь.
Светка с огромным энтузиазмом присоединилась…
- Светлана! Что ты там делаешь?! – загромыхал сверху бас Ивана Александровича.
- А! Ваня! – весело завопила Парамонова, поднимаясь с колен и отряхивая руки. – Приветик! Как тебе этот чудный кратер?
- Немедленно вылезай оттуда! – возмутился Лычков, наклоняясь над краем. – Сейчас вам спустят снаряжение! Ты в порядке?!
- Ваня! Надо остановить эту стройку! – закричала Светка. – Нельзя тут траншею вести! Здесь рядом святая могила Сеид-бабы! Он лечит от всех болезней! Люди со всего Союза едут! Танька Конопляева сюда туристов возит!
Лычков, насколько можно было разглядеть снизу, нахмурился.
- Ваня! Надо остановить стройку! – взывала его жена.
- Светлана, прекращай болтать глупости! Вылезай! – потребовал олигарх.
Альпинистская «беседка» из ремней была спущена сверху.
- Пообещай, что остановишь! – не унималась Парамонова. – А то не вылезу!
- Хватит шантажом заниматься! – возмутился Лычков. – Вылезай сию секунду, не позорь меня!
- Перестань с ним препираться, – тихо сказал Игорь. – Лезь наверх!
- Ладно.
Игорь помог Парамоновой закрепиться в «беседке», и её быстро подняли наверх.
Сам «чёрный» археолог взобрался по верёвке, которую ему сбросили Сашка и Юрик.
Светка с Лычковым яростно спорили, не удосужившись отойти от края провала и нисколько не стесняясь чужих ушей.
Светка, размахивая руками, доказывала мужу, что место это – святое, что аулья ни в коем случае нельзя тревожить, а траншею надо немедленно засыпать.
- Ты хоть представляешь, какие средства вложены в этот проект?! – ревел олигарх. – Как я остановлю, ты себе хоть представляешь?!
- Это уже твоё дело, как! А я знаю одно, что если могилу разрушить, то начнутся такие катаклизмы, что тебе уже не до твоего газопровода будет! Может, мы вообще все погибнем!
- Ты сошла с ума! А всё из-за того, что слишком долго общалась вот с этими сомнительными парнями!
- Они не сомнительные!
- Перестань мне перечить!
- Пойдём отойдём, – вполне спокойно предложила Парамонова, тягая Лычкова за рукав.
- Знаешь, Ваня, – начала она, едва они отошли на приличное расстояние, – кому бы говорить про сомнительных людей, но только не тебе, ты уж извини.
- Я тебя вообще не понимаю! – раздраженно сказал Иван.
- Разве после того, что сегодня случилось, тебе не ясно, что стройку надо свернуть? Разве этот кратер – не помеха?
- Это решаемая проблема, – отмахнулся Иван Александрович.
- Ладно. Что у тебя с Танькой Конопляевой?
Лицо олигарха вытянулось.
- Почему ты спрашиваешь?
- Потому что я слышала ваш разговор на дне рождения! – объявила Парамонова, пристально глядя в ярко-зелёные глаза мужа.
- Всё слышала? – Лычков судорожно сглотнул.
- Всё, Ваня! От первого до последнего слова!
Лычков понурился.
- Прости…
- Чего уж теперь… – вздохнула Светка.
- Я не думал, что так получится…
- Я понимаю. Никто не думает. Что ты теперь хочешь делать?
- Не знаю.
- Я тоже… Но в любом случае не хочу портить тебе жизнь. И нам вовсе не обязательно ссориться, Вань. Даже если мы больше не будем женаты.
- Да что ты, – Лычков схватил жену за руки, – что ты, моя хорошая! Я для тебя всё сделаю! Да я…Чёрт с ним, с газопроводом! Пусть эта твоя святая могила остаётся… Ты только прости меня, ладно?
- Вань, да я не сержусь. Ты ж не виноват.
- Я должен был тебе сказать…ещё до того, как мы женились…
- Ладно, забыли. Только… Только давай тогда не будем растягивать всё это удовольствие надолго, хорошо? И так ведь всё ясно…
- Как скажешь, – кивнул Лычков.
Сашка, Игорь, Юрик и Кама издалека наблюдали, как плачет Светка, как утирает глаза олигарх, как они с безнадёжным видом машут руками.
- Ругаются? – предполагал Сашка. – А я ведь её ещё когда просил не делать этого…
- Нет, по-моему, они просто сильно расстроены, – возразил Кама.
- Закуривают, – разглядел Юрик.
- Нервы сдали, – кивнул Игорь.
- А у тебя? – насмешливо глянул на него Сашка.
- И у меня тоже.
Еще не меньше получаса они созерцали эту пантомиму.
Наконец, Светка с Ванькой крепко, как-то безнадёжно обнялись, и он направился к группе прорабов, терпеливо ожидавших его у вертолёта.
Светка зашагала назад к парням.
- Ну как? – проявил неподдельный интерес Сашка.
- Нормально, – буркнула Светка. – Мы разводимся!
- А стройка? – испугался Кама.
- Остановят! Он обещал… Игорь, ты им рассказал, что мы в яме нашли?
- Ну… в общих чертах…
- Хорошо. Сейчас экскаватор вытащат, и мы сможем спокойно спуститься вниз, – проинформировала Светка. – Только до вечера ждать придётся…
***
Деревянную крышку расчистили и подняли, подцепив ломиком, осторожно сдвинули.
Она оказалась на удивление тяжелой.
- Ни фига себе глубина! – Светка свесила голову через край «колодца». – Эге-гей!!!
Игорь заглянул рядом и бросил вниз камешек…
- Глубоко, но не бездонно. Можно спуститься. Я слезу, гляну.
Он привычно распаковал свою верную веревку, закрепил её на поясе.
- Возьми-ка, – Кама всучил ему фотоаппарат. – Не забудь снять, что можно.
- Не забуду, – кивнул Игорь и перелез через край. – Всё, травите помаленьку.
Стенки странного колодца были сложены из сырцового кирпича, насколько смог разглядеть Игорь в свете фонаря, и выглядели совершенно сухими и чистыми. Глубина этой кирпичной трубы оказалась до странного большой – метров тридцать, не меньше. Игорь скоро встал на дно.
- Порядок! – крикнул он и осмотрелся.
Здесь, внизу, стенки колодца расширялись, образуя круглое просторное помещение. Пол был покрыт песком и сквозь него проступали доски. Игорь, оказывается, стоял прямо на них.
На всякий случай он отошел в сторону и сфотографировал увиденное. Потом присел на колено и расчистил одну…
- Интересно, – пробормотал он. – Длинные какие… Эй! Люди! Бросьте мне сюда щетку!
Пластмассовая щетка шмякнулась сверху, удачно не задев его.
Игорь споро расчистил песок и убедился, что видит край доски, и, скорее всего, это тоже какая-то крышка. Он поддел её ножом…
- Давай, давай, ещё чуток…
Крышка приподнялась. Криушин подсунул в зазор щётку и посветил туда фонариком.
- Сашка! Кама! Слезайте! – заорал он и отцепил веревку. Она мгновенно исчезла наверху, и скоро спустился Карагалиев, а следом и Сергеев.
- Вот, глядите, – представил Игорь свою находку.
- Это кости, – сказал Сашка.
- Это целый скелет, посыпанный охрой! – определил Игорь, когда они втроем сдвинули сколоченную из толстых досок крышку. Кама самозабвенно фотографировал, в тесноте переползая с места не место в поисках наилучшей точки съемки.
- Поздравляю, дети, – заключил Криушин. – Это следующее волшебное существо.
***
- Видишь? – Светка показала на косо висевшую в черном небе дольку луны.
- Луну-то? – всмотрелся Игорь, сидевший с ней рядом, плечом к плечу.
- Это – глаз змея Ёрмунганда, хитрый и прищуренный. А вот когда он откроет второй глаз – тогда, значит, и наступит Рагнарёк, сумерки богов…
- Не дай бог до такого дожить, – вздохнул в темноте Сашка.
- А я бы посмотрел, – усмехнулся Игорь.
- Ты не потерял срез с костей, Карагалиев? – напомнил Кама, растянувшийся на спальном мешке.
- Не, он тута у меня, вот, близко к сердцу!
- Я считаю, что это существо умерло своей смертью, – заметил Юрик. – Потому что крылья у него разложены спокойно, аккуратно… Если б оно билось в агонии, или его убили, то оно скорее всего закоченело бы в напряженной, неестественной позе…
- Да, ты прав, – кивнул Игорь, – и лапы сложены, а когти не очень скрючены. Как будто эта птица легла себе тихонечко и испустила дух. Да ее потом ещё уложили в гроб…
- А я вот думаю, – сказал Кама, – что всё это, и котлован идеально круглой формы, и колодец, и птица – всё это система защиты для святого места… В смысле, это место само позаботилось о том, чтобы стройку свернули – вот и произошло это обрушение.
- Ну, кто тут кого охраняет - это ещё вопрос, – задумчиво протянул Криушин.
- А какая же это птица? Сирин? Гамаюн? Алконост? – принялась перечислять Парамонова.
- Ну, пошло дело! – фыркнул Кама. – Давай по порядку, ладно? Не все тут такие умные.
- Во всяком случае, это огромная птица с человеческой головой… – сказал Даркевский. – И у нее мощная грудная клетка, и крылья мощные.
- А череп не человеческий, а скорее всего женский, – перебила Светка.
- Нда-а! – со смехом подхватил Кама. – Вопрос века: человек ли женщина?
Светка, сообразив, какую глупость сморозила, зашлась от хохота.
- Ладно, ну вас на фиг! – просмеялась она, наконец. – Ну кто с таким строением сразу приходит на память? Птица Сирин. А она была райской птицей славянской мифологии, жила в саду Ирии, то есть, в славянском раю, и рисовали ее как филина с женским лицом и грудью. Сирин спускался на землю из рая и зачаровывал людей своим пеньем…Изображался часто рядом с птицей Алконост, и они…
- Погоди, – перебил Кама, – Сирин – это Сирин, он пел, всё ясно. А как же сирены из мифа про Одиссея? Которые тоже так классно пели, что бедняга Одиссей привязался к мачте, а команда его заклеила себе уши воском? Видать, голоса у этих девчушек такие были, что только в сортире «Занято!!!» кричать!
- Да общий образ, конечно, – отмахнулась Светка, – всё это индоевропейская мифология… Сирены и до аргонавтов докапывались своим пеньем, чтоб корабль подплыл и напоролся на скалы, да только Орфей сбил их с толку своим собственным пением и игрой на форминге…
- Ого! Конечно! – с хохотом завопил Кама. – Орфей, видать, был панк-рокер! Сирены ему, значит, попсу какую-нибудь выпевают, а он им как втопит песню «Сектора Газы» про потные вонючие носки – так они все и спеклись! Напрочь!
- Ага, он на этой своей арфе панк-рок пистонил! – поддержал Криушин.
- Сирены тоже представлялись в виде полуженщин-полуптиц, только у них ещё руки человеческие. – Просмеялась Светка. – Но иногда они выглядели страшными и злобными, в точности, как гарпии, крылатые чудовищные бабы или птицы с женской башкой. Они вроде на островах жили, но иногда и в царстве Аида. А мать у сирен была муза, вот от нее они голос и унаследовали.
- А кстати, в классической античности сирен связывали с восемью небесными сферами и мировым веретеном богини неизбежности Ананке. Они своим пением создавали космическую гармонию, – неожиданно сказал Игорь.
- Я и забыла, какой ты умный, – засмеялась Светка, гладя его по голове.
- Ну всё сходится, гармония космоса, святое место, – подвел итог Сашка.
- А как же славянская и византийская птица Алконост? – напомнил Юрик.
- А этот образ тоже от греческого произошел, – сказала Светка, – от Альсионы-зимородка. Эту бедолагу кто-то из богов превратил в птицу. А Алконост несет яйца на морском берегу и складывает их на дно, и из-за этого на шесть или семь дней море успокаивается.
- Просто яйца Фаберже какие-то! – вздохнул Игорь.
- А поёт эта птичка так прекрасно, что человек забывает всё на свете…
- Красивая легенда, – вздохнул Сашка. – Вот так бы послушал и забыл всё к чертовой матери…
- Да, Алконост и Сирин почти одно и тоже, – продолжала Светка.
- Но самая интересная для нас третья из славянских птиц, – опять вмешался Игорь, – Гамаюн. Она тоже имеет женское лицо, потрясно поёт, но самое главное – она вещая, и ее пророчества могут понять только люди посвященные. Именно Гамаюн знает всё о происхождении мира, богов и людей, она – вестник богов… И это не всё! Если она где появится – там начинают бушевать всякие смертоносные стихии.
- Какие же? – уточнила Светка.
- Когда летит Гамаюн, с восхода приходит смертоносная буря… – замогильным шепотом ответил Игорь.
- Тьфу ты, то Ёрмунганд, то буря, то Гамаюн! – рассердился Сашка. – С вами не соскучишься! На ночь-то глядя…
- А здесь как раз аулья такого святого, который будущее знает и желания исполняет, – сопоставил Юрик. – И птица эта тоже связана с будущим и с мировым порядком, – будь она хоть сирена, хоть гарпия, хоть Сирин, хоть Алконост, хоть Гамаюн…
- И у нее тоже признаки человеческие есть, что и объединяет ее со всеми уже найденными существами, – вспомнила Парамонова. – Но а птичьи гены – это ее отличие…
- А вы заметили, что эта наша чудо-птица тоже лежит головой на восток? – спросил Игорь.
- Да, конечно, – отозвался Юрик. – Как и все прочие, кого мы нашли. Все скелеты были на восток ориентированы. На восход солнца…
- Спать давайте, – зевнул Кама. – Завтра, бог даст, проследим, как тут всё закапывать будут - да и домой…
- Ага, мне же ещё с мужем разводиться, – лениво отозвалась Светка.
- А я ещё вспомнил, что образ сирены в переносном смысле означает дикую неудовлетворенную страсть, – проинформировал Даркевский. – Сирена - это смерть, это неисполнимое желание… А здесь святой Сеид-баба наоборот, исполняет желания.
С утра они были разбужены ревом и урчаньем моторов, и, оглядевшись, увидели, как желтые бульдозеры деловито засыпают траншею и «Аризонский кратер» и заравнивают землю.
К аулья Сеид-бабы волоклась очередная группа туристов, на этот раз – японских. Фирменный автобус «Зеленая звезда» дожидался их поодаль.
Глава 8. Заколоченный дом.
- Странно, что мы опять сюда возвращаемся, – сказала Светка, глядя то на пустынное шоссе прямо по курсу, то в зеркало заднего вида.
- Ну, не совсем сюда, – возразил Сашка с заднего сиденья «хаммера». – Всё-таки Комсомольский поближе, чем Лапас будет…
- Не намного. После Комсомольского ещё только Досанг, а за ним и Лапас.
- Вот уж куда меня больше ничем не заманишь! – объявил Игорь, поглаживая Светкино колено. – Как вспомню тамошний громоотвод, и милый сердцу ураган…
- Не мешай мне рулить! – потребовала Парамонова, делая слабую и неубедительную попытку стряхнуть его руку.
- Я тебе наоборот помогаю… Главное, чтобы тот план местности не устарел. С восемьдесят девятого года в Комсомольском мало ли чего могли понастроить!
- Убьём - посмотрим! – изрёк Кама народную мудрость, запивая бутерброд кофе.
- Как скажешь, Мганга! – ухмыльнулся ему Сашка.
Хаммер съехал на боковую дорогу, ведущую к поселку Комсомольский. Поворот до сих пор отмечал проржавелый жестяной щит с облезлой надписью «им. 50 лет ВЛКСМ». Когда-то, давным-давно, ещё в золотом веке, здесь был процветающий совхоз, но теперь об этом не напоминало ровным счётом ничего, и только настоящие песчаные барханы неустанно дышали под жарким ветром.
- Останови-ка, – скомандовал Сашка Светке, – надо по карте свериться.
Машина замерла у обочины. Карагалиев нетерпеливо развернул топографический план местности, на котором был отмечен раскоп экспедиции тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Долго всматривался в него, в окружающие ландшафты, опять глядел на карту…
- Ну ладно, сворачивай вон там, – наконец показал он Парамоновой, – потом направо.
- Грёбаный Сусанин-герой, – обозвал его Игорь.
- Ну что же, вот здесь они и копали, – Сашка, всё держа план в руках, оглядывал пейзаж. – Это как раз участок золотоордынского городища, которое когда-то было городом Орду-Муаззам.
Они уселись на теплую землю, которая ничем не выдавала, что скрывает под собой целый город.
- Вот тут и был тот кирпичный мавзолей с остатками стен вокруг него, – Сашка расстелил план на земле и придавил углы камешками, чтобы не сдувал ветер. – А вон там, то есть, к северо-востоку, откопали жилые помещения, скорее всего, гостиный двор.
- Типа караван-сарая? – спросил Кама.
- Типа, – кивнул Игорь.
- А как они выглядели? Помещения? – уточнила Светка. – Я не интересовалась никогда.
- Дома были на цоколях из сырцового кирпича, – охотно пояснил Сашка, – внутри у каждого были традиционные кирпичные лежанки-суфы и печи с канами…
- Кан - это такой горизонтальный дымоход под суфой! Чтоб спать тепло на ней было! Я помню! – радостно сообщил Кама.
- Ну, возьми себе медаль, – разрешил Карагалиев. – И тогда же определили, что скорее всего, развалины эти были суфийской обителью – завийа.
- А чем они это мотивировали? – остановил его Даркевский. – Какое сочетание признаков дало основание для такого вывода?
- Я всю литературу про это пропесочил, какую смог, – признался Сашка. – В общем, должен быть комплекс построек, окруженных стеной. Это раз. И это здесь есть. Два – всякая завийа как бы скомпонована вокруг гробницы ее основателя или святого. Три – гостиница или постоялый двор рядом. И тут всё это тоже откопали. Потом ещё мечеть есть и открытый двор для молений. Иногда к завийа кладбище примыкает.
- Ты ещё упомяни, – подключился Игорь, – что завийа распространилась в тринадцатом и пятнадцатом веках в Магрибе, как раз когда там мамелюки хозяйничали.
- А в Нижнем Поволжье, то есть, у нас тут, когда суфизм распространился? – спросила Светка.
- Во второй половине тринадцатого века, – сказал Юрик.
- Тогда же здесь появились суфийские общины или братства, – продолжал Игорь, – и это давало возможность для слияния старых разномастных местных культов и исламской традиции. Например, наши знакомые аулья – ведь это традиционные языческие священные места, которые были исламизированы, и стали могилами мусульманских святых.
- Обычное дело! – подхватил Кама.
- Суфии практиковали и некое подобие йоги, и, вероятно, магии. – Закончил Сашка. – Вообще суфизм – течение мистическое, противостоящее ортодоксальной мусульманской традиции…
- А кстати, – сообразила Светка, – в найденном здесь мавзолее были погребения?
- Целых два, – кивнул Сашка, – располагались они в так называемой курхане, то есть, собственно погребальной камере, одно – мужские, другое – женское, оба – в гробах, обоих сопровождали железные ножи с бронзовыми перекрестьями… В мужском даже каирская монета времен султана Бейбарса была найдена!
- А Бейбарс был, кажется, половцем по происхождению, – припомнил Игорь, щуря на солнце светлые прозрачные глаза. – И сделал сногсшибательную карьеру от простого наёмника до правителя Египта.
- Здорово! А как эти погребальные камеры были ориентированы? – гнула своё Светка.
- С запада на восток, – пожал плечами Сашка.
- Или с востока на запад! – поддел Кама.
- Вот-вот, – усмехнулась Светка. – А вдруг под этими камерами ещё кто-нибудь был погребён? Головой на восток? Ну, понимаете, о ком я?
- Да, только вот я с ужасом думаю, что нам придется опять тут копать, а уже сентябрь на дворе, – вздохнул Карагалиев. – Почему-то у меня уже нет особого энтузиазма… Устал я, должно быть.
- А вон у какого-то чувака машина забарахлила, – разглядел Кама. – И он тупо глядит в капот, как гинеколог в…
- Фу, пошляк! – замахала на него Светка.
- У человека авария, а ты смеёшься! – укорил Каму Юрик.
Мимо застывшей на дороге «нивы» прошли «жигули», остановились. Но, как видно, помощи от их шофера водителю «нивы» ждать не приходилось, поскольку «жигули» отъехали через минуту.
- Пошли посмотрим, что там с ним, – предложил Игорь, вставая с земли. – Мало ли…
- Нет уж, давайте поедем, – поправил Кама. – Ноги ведь у нас не казенные!
Хаммер притормозил рядом с недвижимой белой «нивой». Игорь выпрыгнул из машины и пошел пообщаться с водителем, устало вытиравшим лицо полотенцем. Потом оба залезли в капот.
- Два гинеколога! – прокомментировал Кама.
Игорь вернулся.
- Потащим мужика на буксире? – спросил он Светку. – Он как раз местный, из Комсомольского, Асхат зовут… Ехать близко.
- Отчего ж не подсобить? – Пожала плечами Светка. – Вытянем.
- Хочешь, я сам за руль сяду?
- Хочу, – не стала упираться хозяйка «хаммера». – А трос у него есть?
- Трос есть, – махнул рукой Игорь, отходя назад к «ниве». Они с ее водителем прицепили трос, Игорь запрыгнул на Светкино место.
- Он тебе объяснил, как ехать? – поинтересовалась Парамонова, когда «хаммер» тронулся.
- А как же. Тут рядом…
- Боже, сейчас начнется гонка с препятствиями! – воздел глаза к небу Кама. – Что одна водит, что другой…
- Ничего удивительного, – подначил Сашка, – это же он ее водить научил.
- И отлично сделал, скажу тебе, – поджала губы Светка.
Игорь, правда, ехал на удивление осторожно и аккуратно, и обе машины без приключений добрались до места назначения, то есть, до дома Асхата в поселке Комсомольский. Ворота открыли, трос отцепили, «ниву» вкатили на просторный двор, к гаражу, и хозяин потребовал, чтобы они непременно остались пообедать.
- Зайдем, поболтаем, может, что интересное узнаем! – подмигнул Игорь своим, заводя «хаммер» во двор.
Как оказалось, застолье им угрожало нешуточное. Асхатова жена накрыла такой стол, что впору чей-нибудь юбилей было отмечать, и никаких возражений хозяева не принимали. Хотя Сашка и компания не очень-то сопротивлялись, надеясь обстоятельно побеседовать с толковым и немолодым местным жителем.
- А вы тут давно живете? – поинтересовался между прочим Кама у Асхата.
- Э, с восемьдесят шестого года, – махнул рукой хозяин. – Как из города переехал.
- А раскопки застали, в восемьдесят девятом? – спросил Игорь.
- Застал, а как же, все смотреть ходили, археологи эти нанимали наших мужиков землю копать. Там нашли чего?
- Ничего особенного, – отмахнулся Сашка, обгладывая баранье ребро, – монеты кое-какие только…
- Да уж, никаких проклятых кладов там не было! – усмехнулся Игорь.
- Проклятые клады? – хитро прищурился Асхат. – Это какие же такие?
- Ну, например, золото Стеньки Разина, – охотно пояснил Криушин, окунувшийся в родную стихию. – Вот уж кто попрятал кладов! До сих пор в руки никому не даются. Его ведь колдуном и чернокнижником считали, говорили, что он на ковре по воздуху летал и по воде плавал, ни пуля, ни сабля, ни огонь его не брали, как заговоренный был… Сколько на Волге бугров есть, названных Разинскими, Разиными, Стенькиными – и во всех предполагают, что клады зарыты. Вроде бы много кораблей и ладей с золотом, оружием и богатыми одеждами Стенька с товарищами укрыли на речном дне, какие илом затянуло, над какими курганы они сами насыпали… Все, кто клады взять пытался, умерли нехорошей смертью…
- Ох, нехорошей смертью! – перебила жена Асхата и умолкла. Игорь удивленно глянул на нее и продолжил:
- А если из берегов монеты, браслеты, кольца случайно вымывались – то берег тут же и обрушивался в реку…Говорят, что Стенька заговорил свои сокровища, наложил на них страшные заклятия…
- А как заклятия налагают? – перебила его Светка.
- Способов описано много, и в хрониках, и в письмах. Например, есть заклятие на сорок голов – самое страшное. Пока не погибнут сорок человек, пытающихся клад отыскать или забрать, он в руки не дастся. Только сорок первый сможет спокойно его забрать. Бывало, такое проклятие налагали, что отыскавший клад непременно должен погибнуть. Но можно было от себя отвести беду, если на месте клада овечку в жертву принести. Тогда проклятье на нее переходило, а человеку уже ничего не было… Оружие и всякие острые предметы вместе с кладом тоже клали – для охраны… Но практически все клады приносили неприятности тем, кто их нашел. Вот известный случай в Сочи был, где человек золото нашел, а потом и сам погиб, и вся его семья…
- У нас тут тоже такое было! – воскликнул Асхат, переглянувшись с женой. – В конце улицы дом сгоревший стоит – вот с семьей там тоже история вышла. И как раз с того года началось, когда археологи те тут были!
Игорь и ребята аж рты пораскрывали, а Кама весь подобрался и уставился на хозяина, как факир на кобру. Вот разве только на дудочке не играл.
- Василий, покойник, там жил, в доме этом, – продолжил Асхат с энтузиазмом. – Он как раз землю копал у археологов, с начальником ихним дружил очень. Так интересовался всякой древностью – даже вечерами там пропадал. А мы с ним вместе в автоколонне служили тогда. Вот он раз выпимши был – и мне говорит, нашел кое-чего, археологам не показал, себе взял. Я закон знаю, стал отговаривать – чтоб он отдал ученым, ему и так двадцать пять процентов пойдет. А он ни в какую. Повел меня к себе показывать. Говорит, нашел, у себя спрятал в погребе, три дня как. Идем к нему – а тут люди бегут, говорят, мальчишка его, шесть лет, с крыши упал. Всё себе переломал. Повезли в больницу. Ну, бог милостив, жив остался, только болел долго, операции всё ему делали, даже в Москву возили, мы деньги ему собирали. Жена Василия пить начала…
- Из-за сына всё! – смешалась жена Асхата.
- Сильно она пила, лечилась даже. Тут сын старший в армию пошел – и погиб. Младший всё болеет, старший погиб. И жена его с горя наложила на себя руки.
- Ужас какой! – вырвалось у Светки.
- Василий с мальчишкой остался. Мне и говорит, всё это из-за того, что он из могилы вещи взял и у себя держит… Я стал уговаривать, мол, не бывает так. А он и не слушал. А мальчишка его тут и утонул…
Все вздрогнули.
- Не рассказывай, – накинулась на Асхата жена, – что такие страшные вещи говоришь, людям всё настроение портишь!
- Да нет, что вы, нам полезно послушать, – успокоил ее Юрик. – Не всё же только веселиться…
- И то, – кивнул Асхат. – Утонул сын его, а ведь только выздоровел. А через несколько дней в доме у них пожар случился. Страшный был пожар, ночью начался, неожиданно так, и быстро всё вспыхнуло, ничего уж потушить не смогли. И Василий там…сгорел он в доме. И дом почему-то почти целый остался.
Все сидели молча, подавленные и притихшие.
- И успел он хоть рассказать, что же такое нашел? – наконец, рискнул спросить Сашка.
- Не рассказал, – покачал головой Асхат. – Милиция всё осматривала, дом после пожара забили, заколотили, никто туда не приходит, стараются дальше держаться. Мало ли что! Несчастье бог не спроста допускает. Вот люди и боятся того места.
- Почему же? – спросил Кама.
- Нехорошее место. У всех соседей, кто рядом живет, всё скотина болеет. С тех пор так и болеет. Старая падёт, новую заводят – и опять всё по-новой, опять болеет.
- Конечно, – подключилась его жена, принёсшая огромный горячий чайник. – И на огородах у них всё сорняками зарастает… Да и уехали многие – как раз с того конца улицы. Жили-жили – и поуезжали вот… Два дома пустые стоят, в один новые въехали недавно.
- Нехорошее место, – упрямо повторил хозяин, – всё там не так. Там и с электропроводкой всегда что-то случается…
- А можно ли пойти в тот заколоченный дом посмотреть? – спросила Светка.
- Запретить никто не запретит, – отозвался Асхат, – а только незачем туда идти.
***
- Блин, заросло тут всё! – прошипел Сашка, продираясь через заросли бурьяна, заполонившего большой двор заколоченного и обугленного дома. Небо затянуло угрюмыми облаками, так что темень была почти непроглядная. Через улицу уютно светили окошки соседних домов, однако освещать путь как следует они всё-таки не могли.
Уйдя от гостеприимного водителя «нивы» уже под вечер, ребята терпеливо дождались наступления темноты, спрятали машину на пустыре недалеко от «нехорошего места» и прокрались в заброшенный двор.
- Нам нужен погреб, – напомнил Игорь шепотом. – Он прятал находку в погребе, царство небесное этому мужику…
Осторожно светя фонариками, они проникли в заколоченный дом.
- Стой, стой, – зашептала Светка Сашке, – я зацепилась за гвоздь…
- Тут какой-то мусор, берегите ноги, – предостерег Юрик, освещая кучу непонятных горелых обломков.
- Да постараемся, а то… – начал Кама, и тут нога его провалилась. Чертыхнувшись, он оступился и быстро присел, чтобы не упасть.
- Просил же, осторожнее! – осудил его Юрик.
- Чё я, виноват, что тут трухлявое всё… А кстати, почему бы не поискать здесь? Погреб может быть и вот тут прямо.
Игорь присел рядом, обшаривая лучом фонаря пол вокруг Камы, покуда тот высвобождал застрявшую ногу.
- Похоже, это и есть погреб, – сделал он вывод. – Надо разобрать этот завал.
На разбор завала ушло два часа. Стараясь делать всё как можно тише, парни перетаскивали обрушенные обгорелые балки, доски, какие-то листы жести. Все взмокли и покрылись сажей и грязью.
- Вы похожи на чертей в аду! – подначивала их Светка.
- Вот щас как схвачу грязными руками! – пригрозил ей Игорь, у которого единственным чистым местом на лице оставались губы.
- Готово, – выдохнул Юрик. – Можно рискнуть спуститься.
- Ну чего, Мганга, стоит туда лезть? – спросил Игорь у Камы.
- Да, разумеется. Ты первый.
- Не вопрос, – тряхнул волосами Криушин.
- Я первая полезу, – вмешалась Светка. – Дамы вперёд, вы что, мальчики, забыли?
- Нечего делать, – сказал Игорь, – я лезу первым.
- Не командуй, дорогой, я пока ещё не твоя жена! – мило улыбнулась ему Парамонова.
- Это вопрос пары дней, можешь не сомневаться.
- Закрыли диспут, – прервал их Сашка. – Лезу я, как начальник экспедиции.
И без лишних обсуждений спустился в темный зев погреба.
- Спускайтесь, – тихо позвал он. – Тут просторно.
В погребе было довольно чисто, поскольку пожар его не затронул, вот только пыли было много, на полках по стенам стояли заросшие паутиной банки, очевидно, с какими-то соленьями.
- Как грустно, – прошептала Светка, оглядывая их. – Жили себе люди, огурцы закатывали…
- Странно, что милиция тут не побывала! – заметил Юрик.
- А может, и побывала. – Возразил Игорь. – После пожара. Как же без неё…
- Кто-нибудь догадывается, что этот Василий мог взять из раскопа и спрятать тут? – Спросил Кама.
- Может быть, какие-то вещи, – пожал плечами Игорь, – но может и кое-что поважнее…
- Странный погреб, – заметила Светка. – Огромный.
- Скорее не погреб, а подвал, – поддержал Сашка, подходя к массивным полкам в дальнем углу. – Так, а это что такое? Опять соленья-варенья? Банок-то, банок!
Игорь подошел и встал рядом, внимательно разглядывая широченные полки, уставленные батареей пыльной стеклотары.
- Странно… – протянул он. – Очень странно.
- Чего? – Сашка напряженно посмотрел на него, машинально вытирая лицо, от чего ещё больше размазал по нему сажу.
- Идите сюда, – поманил Игорь остальных, – и осторожно снимайте с этой полки все банки и склянки! И с верхней.
- Нет, наверху банки до самой стены, – разочарованно сказал Игорь через некоторое время.
Светка с Сашкой молча и сосредоточенно разгружали нижнюю полку.
- Что-то есть! – вдруг обрадовался Сашка. – Там что-то спрятано, за банками!
Игорь, Юрик и Кама мгновенно перенаправили свои усилия.
- Стенка не стенка… – пробормотал Сашка.
- Это ведь гроб! – обалдело протянул Кама. – Ей-богу, ребяты! Стенка гроба.
Наконец, полку освободили от банок и убедились, что они действительно скрывали гроб, обитый истлевшей траурного цвета материей.
- Он что, покойника тут прятал? Странный был человек…– удивился Игорь. – Ну-ка, взяли!
Вместе с Юриком и Камой они осторожно выдвинули гроб с полки и поставили его на пол. Крышка чуть сдвинулась.
- Там Дракула лежит. – Серьезно сказала Светка.
- Спаси господи! – заволновался Сашка. – Ты бы, Свет, иногда следила за своей речью!
- Ну, ну, прости, не знала, что ты такой нервный, – она присела рядом. – Снимаем? Крышку?
- Подожди… – Кама готовил фотоаппарат. – Снимайте, только медленно…
- Тихо! – прошипел Игорь и посмотрел наверх.
Все настороженно прислушались… Шорох повторился. Потом что-то посыпалось. Все уставились друг на друга, потом – вверх.
- Фу! – выдохнул Сашка. – Вот блин! Так и инфаркт миокарда словить недолго!
Из провала погребного люка на них внимательно смотрела поджарая чёрная кошка с огромными желтыми глазами.
- Ишь ты! – усмехнулся Игорь. – Глаза - как фары. Просто египетский кот, прямо Баст…
- Напугала эта твоя Баст аж до икоты, – поморщился Сашка.
- Продолжаем! – поторопил Кама.
Под крышкой гроба был скелет.
- Вот те хрен да не утята. – Не сдержалась Парамонова.
- И как же он, Василий-то, сумел притащить ЭТО с раскопа прямо из-под носа у археологов? – удивился Кама. – Сильный, видать, был мужик!
- Теперь ясно, почему он приволок весь скелет, – прошептал Игорь.
Некоторое время все молча созерцали находку.
- Ведь это египетский сфинкс собственной персоной, – высказал Юрик мысль, вертевшуюся у всех на языке.
- Совершенно верно, – подхватила Светка, – тело льва, а голова, то есть, череп, человеческий…Судя по костям… Вот ряд позвонков – длинный хвост был… Ну точно львиное тело! И лапы так сложены… И опять на костях охра…
Кама, не отрываясь, фотографировал.
На лапы существа были надеты массивные гладкие золотые браслеты, впрочем, может, и не золотые, но именно так казалось. Вполне человеческая нижняя челюсть упиралась в массивный золотой ошейник.
- Василий этот не решился или не смог снять с костей украшения, вот и перенёс сюда весь скелет, - определил Игорь.
- За что ему огромнейшее мучас грасиас! – сказала Светка.
- А нам будет мучас грасиас, когда мы вернем сфинкса на его родное место в раскопе! – буркнул Карагалиев, осторожно острым ножом делая срез с кости. – Я ж говорил, что опять рыть придется!
- Жаль, пробу металла не возьмешь, – пожаловался он, безуспешно поцарапав по поверхности браслета, оставшейся абсолютно невредимой.
- Бог с ним, с металлом, – вздохнул Игорь.
- А сфинкс именно египетский, – заметил Юрик, - потому что греки сфинкса ещё и крылатым представляли. Но не египтяне.
- А гроб-то он где взял? – изумленно сказала Светка. – Большой ведь, и скелет под два метра в длину. Специально, что ли, заказал в ООО «Ритуал»?
- Хватит острить, – одёрнул её Сашка.
- Давайте его выносить будем, надо успеть, пока темно, – Игорь выпрямился.
- Что же, в гробу нести? – Светка уставилась на него.
- А как же ещё? Вот что, идите с Сашкой, подгоните хаммер как можно ближе ко двору, вон там, сзади дома, поняла?
- Всё поняла, – Светка вскочила на ноги. – Будете готовы выносить - посигнальте мне фонариком.
- Давай, – Игорь подсадил ее, и она ловко выбралась из погреба. Сашка вылез следом, и они побежали за машиной.
Благополучно подогнав «хаммер» вплотную к территории заколоченного дома, Светка осталась ждать сигнала, а Сашка вернулся на помощь к парням. Они не поленились убрать все банки обратно на полки.
Вчетвером они с трудом подняли гроб со сфинксом из погреба, потом кое-как протолкнули его между досок, забивавших дверь, и выбрались в заросший двор. Сашка посигналил Светке.
Когда погрузились в машину, гроб пришлось держать прямо у себя на коленях, - до того он оказался громоздким.
- Куда ехать? – спросила Светка, выруливая с выключенными фарами прочь с пустыря.
- На место раскопа… Давай, я тебе буду говорить, куда поворачивать, – сказал Игорь.
- Сейчас четыре часа утра, – проинформировал Юрик.
- Хорошо бы до света успеть его водворить на место, – вздохнул Сашка.
- Вот только как нам угадать, где именно в том раскопе сфинксу положено находиться? – сказал Игорь. – Скорее всего, конечно, этот горемыка Василий нашел его где-то в самой курхане, или рядом…
- А нам не обязательно отыскивать точное место, – вдруг вмешался Кама. – Достаточно будет закопать его просто на территории завийа. Этого хватит, чтобы восстановить равновесие, которое нарушил Василий.
- Да и не так уж сильно он его нарушил, – сказал Игорь, – ведь поселок от завийа близко. Поэтому-то никаких особенных катаклизмов не произошло, вот разве что дом его и семья пострадали.
- И ближайшие соседи, – прибавил Кама.
- Может, ты и прав, – согласилась Светка непонятно с кем из них.
- Разумеется, прав. Я теперь всегда прав! – высокомерно объявил Сергеев, приняв сказанное на свой счёт.
- Самой главной ошибкой этого парня было то, что он находку свою не сбагрил сразу… – задумчиво сказал Игорь.
- В смысле - не сбагрил? Куда? – уточнил Юрий.
- У всех кладоискателей - если они, конечно, хотят прожить подольше, - есть такая примета, что всё найденное надо как можно быстрее продать или, на худой конец, подарить кому-нибудь, – охотно пояснил «чёрный» археолог. – Главное, дома всё это не держать… Ну и, конечно, часть найденного или вырученного с его продажи следует куда-то пожертвовать… Типа как на благотворительность…
- Эй, а ты куда жертвуешь? – тут же уцепился Кама.
- Когда как, – уклонился от ответа Игорь.
- Надо только всё сделать так, чтобы его больше никто не откопал. – Напомнил Сашка о главном.
- Эх, нам бы сейчас одного пьяного экскаваторщика с экскаватором! – Игорь в досаде стукнул себя по колену.
- Не надо, – возразил Кама, – мало ли что он запомнит и заподозрит? Сами управимся.
- Мне бы твою уверенность, – поморщился Сашка.
- Мы не успеем до утра выкопать яму нужной глубины, – усомнился Игорь. – А нельзя, чтобы нас видели.
- Всё равно и в том доме нельзя было его оставлять, – бросила Светка. – Рано или поздно туда бы кто-нибудь всё равно добрался, и тогда бы уж скелет точно повредили, украшения утащили – и тогда вообще туши свет. Или участок бы купили, развалину снесли – и все равно бы гроб обнаружили…
- Никто и не спорит, – пожал плечами Сашка.
Помолчали.
- А я придумала, – вдруг сказала Светка.
- Да ну? Правда?
- Ага. И не надо будет в темноте прятаться. Сейчас, только Ваньке позвоню – и всё вам объясню… А вам не мешало бы хотя бы вытереть физиономии…
***
- Вот видишь, как хорошо, что ты меня послушалась! – чуть ли не мурлыкал довольный Сашка, стоявший рядом с Парамоновой.
- Насчет чего это?
- Насчет того, чтобы не ссориться с мужем при разводе! Теперь он вон как для тебя старается!
- Ну…– протянула она. – Конечно, ты прав…
Новенький ярко-синий экскаватор компании «Нефтегазтранс» неспеша рыл аккуратную квадратную яму на том месте, которое указал Сашка, сверяясь с планом раскопок восемьдесят девятого года.
Всякому любопытному, если бы он появился, подробно бы объяснили, что компания «Нефтегазтранс» проводит в этом месте разведку грунта в соответствии с планом своих будущих строительных работ, и особенно – прокладки вероятного газопровода. Ванька в ответ на Светкин звонок немедленно, то есть, к восьми часам утра, прислал «фирменный» экскаватор и даже надлежащую бумажку, – на случай, если районные власти станут интересоваться.
- Бумага настоящая, – объяснил он по сотовому бывшей жене, – только вот план этих работ, о каком в ней сказано, мы не утвердили, и копать на этом месте никто не собирается. Но я просто число велел поменять, – и так к вам никто не докопается и подвоха не заподозрит…
Экскаватор копал до обеда, потом экскаваторщика отправили в поселок передохнуть и поесть. Потом проезжал мимо участковый, вышел из машины посмотреть, что происходит. Побеседовали с ним о том о сём, показали на всякий случай бумагу, порассуждали о достоинствах новой техники – на удачу как раз подоспел экскаваторщик.
Когда стемнело, незаметно опустили гроб со сфинксом на дно вырытой ямы, и экскаватор так же профессионально ее закопал и утрамбовал.
- Ну что же, – удовлетворенно вздохнул Игорь, когда они сидели и устало курили, проводив посланца «Нефтегазтранса», – пока идём ровно. Теперь что же, Юр, к тебе, как и договорились? Твоя тётя точно всё сделает, как обещала?
- Конечно. Но не надейтесь, что мы оттуда потом сможем быстро выбраться.
- Ты шутишь? – возмутилась Светка. – Нам же только тихо-мирно расписаться в вашем тухлом загсе!
- Это ты моей тетке скажи, что ее загс тухлый! – усмехнулся Юрик. – У них там всё на широкую ногу, так просто вас не отпустят!
- Да и куда нам торопиться? – Игорь взял свою подругу за руку.
- Абсолютно некуда торопиться, – вмешался Карагалиев. – Отошлю с енотаевской почты материал в лабораторию, и смело можем пару дней побездельничать, погулять уже наконец на вашей свадьбе…
- Да какая, к черту, свадьба! – возмутилась Парамонова. – Нам же только расписаться!
- Тебе, может, это и без разницы, – обиделся Игорь, – а для меня, может, главное событие в жизни!
- Всё равно меня родители год не видели, не дадут мне сразу уехать, всё равно же за столом сидеть придется, – примирил всех Юрик. – Вот уж тогда всё заодно и отметим.
- Правильно, – поддержал Кама, – мы заслужили отдых. А то я скоро вас всех перекусаю,
до того вы мне надоели!
- Аналогично! – незамедлительно отреагировала Светка.
- Ладно, поехали, – Игорь помог ей подняться, – пока ты опять не передумала.
Глава 9. Причал ротозеев.
Сашка присел на корточки перед витриной, заполненной бронзовыми фигурками египетских богов, сфинксов, портретов царицы Нефертити, саркофагов и изящных кошек – воплощений богини Баст.
- Научились делать, наконец, – заметила Светка, присевшая рядом. – И в Каир ехать не надо. А уж я знаю, о чем говорю! Там, в Каире, такие…
- Смотрите лучше, какой сфинкс шикарный, – Игорь любовно погладил изящно выгнутую спину самого большого - почти полметра длиной - сфинкса со спокойным мужским лицом и в традиционном полосатом платке.
- Сфинкс - это в тему, – улыбнулся Юрик.
- А мне вот эта тётенька больше глянется, – объявил Кама, беря в руки тонкую женскую статуэтку в двурогом уборе богини Исиды.
- И магазин ведь тоже «Сфинкс» называется, – напомнила Светка, выпрямляясь и тоже созерцая статую, которая так понравилась её новому мужу. – Да, этот – симпатяга… Похож на того, с лицом фараона Хефрена, помнишь?
- Правда, похож.
- Фу ты, до сих пор голова гудит, – сказал Кама, машинально ощупывая лоб.
- От чего это? От песен? – ухмыльнулся Юрик.
- Да от самогона твоего папаши! – огрызнулся Сергеев.
- А хороший самогон, зря ты так, – вступился Сашка.
- Вот я и говорю, – вздохнул Кама.
- Лучше всего, правда, был не самогон, а та тётка из загса, которая их расписывала, – загадочно улыбнулся Карагалиев.
- Это такая необъятная бабища, типа Джаббы, поперёк себя шире? Которая всё тебя тискала прямо за столом? – Припомнил Кама. – Да ей же уже полтинник, небось!
- Во-первых, не полтинник, а сорок три, – поправил Сашка, – а во-вторых, дело не в возрасте, а в темпераменте.
- Ну, тебе ли не знать! – Светка с ухмылкой похлопала его по плечу. – Оторвался по полной! Телефон-то свой хоть сообразил оставить?
- Что ж я, совсем дурак, телефон кому попало давать? – обиделся Сашка.
- Вот это да! – возмутилась Светка. – Вот так с тобой и связываться! Тётка, может, к тебе всей душой и телом, а ты теперь говоришь, что она – «кто попало»!
- А я всё боялся, что она тебя заспит! – нахально захохотал Кама. – Или ты всю ночь ползал по ней и кричал «Это всё моё»?!
- Где-то так оно и было, – не смутился Сашка.
- Кто бы мог подумать про тебя, – покачал головой Даркевский.
- В тихом омуте черти водятся! – изрёк Игорь. – Купим-ка этого сфинкса, в хозяйстве пригодится!
- В хозяйстве! – передразнила Светка со смехом. – Орехи, что ль, им колоть будем?
- Поставим на полку рядом с Владимиром Ильичом, им вдвоем не скучно будет! – пожал плечами Игорь и, взяв из витрины статую, понёс к кассе.
- Вот, смотри, он уже начинает проматывать бабки, законно полученные тобою при разводе! – стал подначивать Светку Кама, тыча пальцем в сторону Криушина.
- Щас! – фыркнула Парамонова. – Зачем их тратить! Эти бабки – эн-зэ. Тем более, что я ведь их вообще брать не хотела…
- Вот-вот, – поддержал Сашка, – они нам ещё пригодятся, экспедиция-то не закончилась!
- Ишь ты какой умный! – Светка смерила его взглядом. – А с чего ты решил, что ТЫ можешь распоряжаться моими бабками?
- А ты что, возражаешь? – Сашка не менее нагло оглядел её. – Не забывай, кстати, что я был у тебя подружкой невесты!
- О, ну да, прости, конечно, – засмеялась Светка, – за это я тебе по гроб жизни теперь обязана!
- А ведь Сфинкс, или Сфинга, в греческой мифологии - крылатое чудище с телом льва и обязательно с женской головой и грудью. – Неожиданно сообщил Даркевский. – То есть, там это существо всегда женского пола. Да и известно только одно, конкретное, – то, с которым сразился Эдип…
- Этот Сфинкс крышевал окрестности Фив, загадывая сложные загадки путникам и мочил в сортире всех, кто не отгадал… Он был отпрыском чудовищ Тифона и Ехидны! – блеснул эрудицией и Кама.
- То есть, родители его - форменные уроды! – подытожила Светка.
Игорь поманил их на выход: статую для него уже упаковали в картонную коробку.
- Но этот образ был, вероятно, заимствован через Малую Азию из Египта, – продолжал Юрик. – В Египте сфинксы бескрылы, но в Малой Азии найдены хеттские изображения, схожие с греческими…
- А между прочим, никто из вас не обращал внимания на лепные гипсовые медальоны на фасаде здания Госдирекции, который как раз на набережную Кутума смотрит? – усмехнулся Игорь.
- Не… не обращали, – припомнил Сашка.
- А зря. Потому что там на них как раз рельефные изображения пары сфинксов – типично греческих, крылатых, с женскими лицами и клёвыми такими титьками… Вот так вот вечно ходим по городу, и ни на что внимания не обращаем.
- Да, особенно на титьки! – поддержал Кама и неожиданно расхохотался, так что едва не споткнулся о порог.
- Да что ещё такое с тобой! – Светка машинально перехватила его за локоть. – Опять какую-нибудь похабную историю вспомнил, не иначе!
- Да, правда, – признался Кама, едва не плача от смеха, – вот как мы с Сашкой раз с его балкона фотографировали сиськи всех проходящих внизу девушек! У кого они в декольте виднелись!
Сашка, услышав об этом, и сам развеселился:
- Конечно, если ты такой упёртый придурок! Весь день там проторчали, представить только!
- И как, много наснимали? – Светка зашлась от хохота.
- Целую коллекцию! – пояснил Кама. – «Виды родного города» называется!
Наконец, все вышли на улицу. Собирался дождь.
- А я вот что скажу, – Светка уселась на водительское место в «хаммер», припаркованный рядом с магазином в Театральном переулке. – В Египте уже в период Древнего царства, то есть, с двадцать седьмого века до нашей эры, сложился канон изображения сфинксов, и назывались они, кстати, обычно словом «маи». Большой Сфинкс на плато Гизе, согласно легенде о фараоне Тутмосе Четвертом, разговаривал с ним, пока тот дрых под ним. Сфинкс ему пророчествовал от имени бога Атума…Наверное, фараона попросту солнечный удар хватил… Но есть версия геолога Роберта Шоха, кажется, что сфинкс на плато Гиза был построен вовсе не Хефреном, а вообще в конце последнего ледникового периода, примерно за десять тысяч лет до нашей эры.
- Ага, это пишет Майкл Бейджент в «Запретной археологии», – вмешался Игорь.
Парни привычно погрузились в машину, Игорь поставил покупку себе под ноги, и Парамонова тронула с места.
- Сфинксы в Египте были обоих полов, в смысле, статуи делали и с женскими и с мужскими лицами. Практически каждый правитель, независимо от пола, приказывали изваять статую сфинкса со своим лицом. – Светка оседлала «любимого конька», потому что больше никто из всей их компании не был так одержим Древним Египтом. – Самое прикольное, что в средневековье сфинксов подзабыли, потому что особенно не с кем их ассоциировать было…
- То есть в каком смысле? – поинтересовался Кама.
- Ну, тогда из древних языческих божеств выжили только те, которых можно было связать с каким-нибудь христианским образом, например, как Исиду с Гором на руках стали считать изображением Богоматери.
- А, ясно, – кивнул Кама.
- Так вот, в это время появилось одно странное изображение, правда, может таких было много, но я просто знаю об одном. Короче говоря, в тринадцатом веке в Риме изваяли мраморного сфинкса с головой конкретного человека, некоего фра Паскуале. Такой дядечка с тонзурой, а тело у него - тощего усталого льва, все рёбра торчат. Забавно, потому что натуралистично…
- Ты хочешь сказать, что в Риме тогда водились живые сфинксы? – нежно улыбнулся ей Даркевский в зеркальце. – И даже были священниками?
- А чем чёрт не шутит! – Светка весело подмигнула в ответ в зеркальце же.
- В общем, от всех волшебных своих предков современный человек получил целый букет всяческих разных черт и способностей, – сказал Кама. – От сатиров - тягу к пьянству и беспорядочным половым связям, от сфинксов - любовь к дурацким загадкам и каннибализму, от сирен - способность петь, как Монтсеррат Кабалье, и немного предугадывать будущее, от Минотавра - вообще незнамо что, может, жестокость… Или любовь к пещерам и всяким каменным постройкам и подземельям. От кентавров - способности к врачеванию и умственной деятельности… Может, я что-то путаю, конечно…
- Почему же, всё по делу! – усмехнулся Игорь. – Просто ты пропустил ещё, что от всех них человек взял способность приближаться к тайнам и силам природы, а от русалок ещё получил умение плавать под водой…
- И чтобы всю эту кучу признаков слить в один флакон, – перебила Светка, – и создать существо, сочетающее их все, боги подумали-подумали, да и взяли от всех этих волшебных существ общие морфологические черты, то есть - как раз человеческие…
Она подъехала к Игореву дому, который теперь стал и её домом тоже.
В скверике с бюстом Пушкина кипели какие-то земляные работы. У его ограды была припаркована грузовая газель с яркой надписью поперек задних дверей.
- «Причал ротозеев», – прочел её вслух Игорь. – Потрясающе, блин!
- Да я сама чуть туда не причалила, как увидела! – засмеялась Светка.
- Не успели уехать на каких-то три дня, а тут уже все перерыли, – поморщился Криушин. – Роют прямо под Сан Сергеича, гады!
Судя по уложенным у ограды сквера новым трубам и наличию компрессора со сварочным аппаратом, дело напрямую касалось подземных коммуникаций.
- А ведь тут, на месте дома моего и сквера этого, церковь была, – сказал Игорь, – знаете, небось?
- Я только слышала, но не вникала, – Светка завела «хаммер» во двор.
- Да и не просто церковь, а в своем роде уникальная, – продолжил тему Игорь, когда они уже поднялись в квартиру. – Самая первая церковь в Астрахани.
- Это сразу после присоединения Астраханского ханства к России? – Уточнил Сашка.
- Ага. В тысяча пятьсот шестидесятом году по приказу воеводы ее построили. Сначала, естественно, деревянную. Церковь Рождества Богородицы называлась. В тысяча семьсот девятом году ее перестроили в каменную, и думают, кстати, что руководил работами знаменитый Дорофей Мякишев, который как раз в это же время строил Успенский собор нашего кремля. Декор обоих этих храмов был схожим, детали одинаковые, поэтому и предположили, что это его работа. Церковь была с тремя маковками, стояла, красавица, до тыща девятьсот тридцать второго года, а тут ее, сердешную, и разрушили…
- Грёбаные вандалы, – с ненавистью сказал Сашка, чистивший сушеную воблу -прошлогоднюю, твердокаменную, всю покрытую рапой.
- А то! Стояла она на площади, которую, соответственно, называли Рождественской. Следовательно, находилась на пересечении Рождественской улицы с главной улицей Астрахани, сменившей кучу имен – и Большая, и Продольная, и Екатерининская, и Московская…
- То есть, это не та Московская, что есть сейчас? – уточнил Кама, безжалостно раздирая сухую рыбину надвое: спинку отдельно, рёбра отдельно.
- Нет. Эта главная улица – сейчас всего-навсего Советская. Я ж говорю, церковь стояла на месте моего дома!
- В святом месте, стало быть, живешь, – кивнул Сашка.
- Странно знаете что, – сказала Светка, вырывая у него из рук спинку воблы. – Что обычно если церковь разрушали, и потом кто-то пытался построить что-то на этом месте и жить, то ничего не получалось. Либо стройка замирала, либо постройка горела и рушилась, либо с хозяином что-то случалось. А здесь этого нет, всё спокойно…
- А я знаю, почему, – ответил Кама с набитым ртом. – Потому что на месте этой церкви построили не частный дом для одной семьи, не магазин, не бордель, а многоквартирный домину на благо многих… Я слыхал, что где-то на Трусовской стороне тоже такая история была: церковь сломали, и никто там ни жить не смог, ни дом построить… И вот только когда на том месте детский сад сделали, тогда всё стало нормально. Садик до сих пор работает… Но я вам вот что хочу сказать. Особенно тебе, начальник.
- Не нравится мне что-то твой тон! – насторожился Сашка.
- Да и мне он тоже не нравится, а что поделаешь?.. Ну вот, смотрите. Нашли мы кентавров, Минотавра, русалок, сирен, получили генетический материал от сатира и сфинкса… Зачем?
- Чтобы иметь на руках веские доказательства для будущей книги! – ответила Светка, как прилежная школьница.
- Отлично, – кивнул Кама, дожёвывая воблу, – а кто-нибудь думал о том, что последует за публикацией?
- В смысле? – Сашка настороженно посмотрел на него.
- Ну, кроме того, что здание мировой исторической науки рухнет? Что дальше будет? Не приходило в башкень, что кто-нибудь непременно захочет добраться до захоронений этих существ и вытащить их? Кто-нибудь не такой деликатный, как мы? Кто-нибудь, кому чихать на всякие предзнаменования и опасность нарушения равновесия… Мы же дадим точные указания, координаты – чтобы книга достоверной вышла, так? Вот люди и полезут. И что тогда будет?
Все молча переглянулись.
- Я понимаю, Сань, – продолжал Кама, – что ты хочешь докопаться до истины, выложить ее перед всем миром, чтобы развеять любые сомнения, чтобы помочь своему лорду Карнарвону, наконец, чтобы деньгу получить… Всё это ясно и понятно. Но каковы будут последствия? Ограничатся ли они дефицитом соли и пожаром офисного здания?
- А ведь он прав, – покусал губу Игорь. – Мы как-то упустили это из виду…
- Ещё бы не упустили! – Светка посмотрела на Сашку. – Если у нас у всех началась форменная золотая лихорадка!
- Что ты предлагаешь, Кама? – Сашка сник и упорно давил окурок в пепельнице, будто намереваясь растереть его в порошок.
- Нам надо крепко подумать, прежде чем хвататься за публикацию.
- И не худо бы вспомнить про визиты тех ребят в чёрном, – предложил Криушин. – Они-то явно хотели изъять информацию, пока мы ее не начали афишировать…
- И, кстати, они в последнее время как-то больше не удостаивают нас своим присутствием, –заметила Светка. – Если я ничего не упускаю. Не потому ли, что они видят, какие мы… правильные? Они видят, что мы не пытаемся никому ничего рассказывать, вытаскивать скелеты из могил, наживаться на своих находках – и не трогают нас. Пока!
- Вот то-то, что пока, – поддержал Игорь жену. – А как дойдет до издания книги – так жди нового визита… И хорошо, если они нам просто выговор сделают…
- А то и занесут его прямо нам на надгробия! – мрачно пошутил Кама.
- Типун тебе! – сказала Светка.
- Но чего вы все предлагаете? – Сашка напряженно тёр лоб.
- Не издавать эту книгу, – решился Кама. – То есть, вообще. И всю добытую информацию держать при себе.
- И что, бросить поиски?
- Нет, зачем же, – Светка примирительно погладила Сашку по руке. – Доведем дело до логического конца…
- Как я объяснюсь с Владленом Фаридычем? – устало спросил Карагалиев.
- По-русски, – посоветовал Игорь. – А мы поможем. К тому же, он, судя по твоим же собственным словам, мужик с понятием, так? Значит, вполне сможет признать наши объяснения, даже и самые дикие.
- Давайте сейчас не об этом думать, – прервал их Даркевский, – а о следующем пункте поиска.
- А чего о нём думать, и так всё ясно, – раздраженно ответил Карагалиев. – Решено же, что ищем под Успенским собором кремля, под саркофагом с мощами святого Иосифа… А мне в понедельник надо, кровь из носу, на работу выйти. Нагрузку уже составили, лекции начинаются.
- У меня тоже, – посочувствовал ему Юрик. – У меня со среды.
- Так что теперь искать будем урывками, – махнул рукой Сашка.
- А ведь мы сможем на себя взять большую часть дел, если ты будешь занят, – предложил Игорь.– Что-то, например, мы втроем будем исследовать, пока у вас с Юркой занятия.
- Конечно, – согласился Кама, – у меня график скользящий.
- Ладно, я вас буду нагружать по мере необходимости, – не стал упорствовать начальник экспедиции. – Лучше вспомните главное, из чего мы исходили при составлении плана поисков в Успенском соборе.
- Экзаменуешь, что ли, товарищ преподаватель? – усмехнулся Игорь.
- Вот-вот. Ты мне давай и скажи.
- Сам напросился. – Игорь удобно уселся на подоконнике. – Успенский собор сооружался с тысяча шестьсот девяносто восьмого по тыща семьсот десятый год, на том самом месте, где и раньше церковь была…
- А что за церковь? – перебил Кама.
- А я знаю? Церковь, да и всё. Строить собор начали при митрополите Савватии, потом достраивали уже при Самсоне. Стройкой руководил Дорофей, который Мякишев. Самое для нас интересное, что собор – двухъярусный. Нижний его ярус считался зимним, точнее, называется это зимний храм. Он посвящен Владимирской Богоматери, это была такая икона, которую первую привезли в Астрахань в тысяча пятьсот шестьдесят восьмом от самого Ивана Грозного в подарок…
Сашка присвистнул.
- Вот то-то, – торжествующе улыбнулся Криушин. – И до самого конца восемнадцатого века икону эту торжественно обносили вокруг стен кремля и Белого города, на 23 июня каждый год. Для нас, Шурочка, важны два соображения. Первое – наличие старой постройки на месте нынешней и наличие подземного яруса.
- Не два, а три, – поправил Сашка. – Ещё наличие мощей святого Иосифа.
- Странно, что вот ещё недавно я вспоминал о Степане Тимофеиче, про клады его несметные, а вот он тут и опять выплыл, – покачал головой Игорь.
- От Стеньки Разина нам никуда не деться, – кивнула Светка, – тут всё с ним повязано… И митрополит Иосиф – в первую очередь…
- А за что же его канонизировали-то? Иосифа? – спросил Кама. – Ну, конечно, я знаю, что его разинцы пытали и казнили, сбросив с Раската, и пострадал он за веру… Но подробности?
- Какой ты кровожадный! – насмешливо заметил Игорь. – Но всё там было не так уж и красиво, как принято считать. Когда разинцы Астрахань взяли, то установили тут по сути казачье самоуправление, помнишь?
Кама молча кивнул.
- Но всё равно были беспорядки, усобицы, террор. Митрополит Иосиф пытался всех примирить, мол, чуваки, покайтеся, и вам скидка будет. Сам читал на площади царскую грамоту восставшим, просил повиниться. Но Васька Ус, который у нас тут был атаманом, приказал Иосифа схватить, грамоту отнять, всем вломить бесплатных подарков – которые на букву П называются. Иосиф крыл его и прочих товарищей последними словами, ну – слово за слово, однако в тот раз обошлось без жертв. Это был 1670 год.
Но в следующем году узнали об аресте самого Разина, и тогда митрополит попёрся в Белый город, то есть, в посад, просить народ принести царю повинную. Опять свою песню завёл. Васька Ус опять налетел, и Иосиф первым полез в драку с его есаулом, все галдели и орали. Иосиф потом ещё отказался подписать такую бумажку, где все горожане обещались стоять друг за друга до конца. В общем, опять от коллехтива отбился. Ну, и достало это Ваську.
Разинцы обвинили митрополита в настоящей подрывной деятельности – дескать, это он, контра, писал письма на Терек и Дон казакам, из-за которых они и не поддержали астраханцев. Его даже назвали подстрекателем ареста Разина, то есть, вроде бы, Разина вообще из-за него и схватили… Вот по этому-то обвинению его и судили, пытали огнем… А Иосиф, между прочим, носил на теле вериги. Ну и сбросили его, в итоге, с Раската. Кстати, в числе прочего Иосифу пришили укрывательство изменников, то есть, тех, кого разинцы приговорили к казни. Был такой палач Ларька, который все пытки и производил. Вот Иосифа церковь и причислила к лику святых, и почитается он в мае, как Иосиф Убиенный, одновременно с Кириллом и Мефодием.
- А не хило! – прокомментировала Парамонова.
- После того соборный протоиерей со священниками на ковре отнесли тело в соборную церковь. На следующий день состоялось отпевание, и затем гроб опустили в могилу под соборным алтарем, в южном приделе церкви. Могила оставалась открытой девять дней, а на десятый, соответственно, её заложили досками и камнем. Через сорок лет построили Успенский собор в его современном виде, и тогда гроб с мощами поместили в том самом нижнем храме, под полом, в склепе. Ну, а теперь, как вы все знаете, деревянная рака с мощами святого Иосифа мирно стоит в нижнем ярусе Успенского собора прямо по курсу, как в него войдешь. Я ее даже внаглую фотографировал.
- Но, кроме того, что Иосиф причислен к лику святых, – вмешалась Светка, – есть ли какие-нибудь известия о чудесах, каких-нибудь исцелениях, с его могилой связанных?
- Кстати! – Игорь прищёлкнул пальцами и полез куда-то в недра книжного шкафа, довольно долго копался там и, наконец, извлек истрёпанную брошюру.
- Вот, называется «Иосиф Убиенный, митрополит Астраханский. Краткое сказание о его жизни, мученической кончине и чудесных знамениях по молитвам у его могилы», - прочёл он, плюхаясь в кресло. – Написано протоиереем Саввинским, издано в Астрахани Паровой губернской топографией в 1912 году… Итак, смотрим, что тут есть о чудесах…
- Откуда это у тебя? – поинтересовался Юрик.
- А, купил, вон, в книжном у нас на первом этаже сто лет назад. Или ты забыл, что я живу над «Современником»?
- И правда, забыл, – усмехнулся Даркевский. – Так что ты хотел прочесть?
- Ну, вот, например, в 1672 году в Астрахани проводилось расследование убийства митрополита. Некий Ивашко Глухой заявил, что в ту ночь, когда казаки бросили с раската Иосифа, сам он был болен. Но той же ночью Ивашка этот почувствовал, что его как будто кто-то дёрнул за ногу, и он ненадолго спятил, вроде бы. Потом «посмотрел из своего чердака в красное окошко к соборной церкви», и на раскате увидел три горящих свечи, и центральная – горела просто фантастически. И это продолжалось всю ночь, а утром этот мужик проснулся абсолютно здоровым. И потом он узнал, что многие люди видят эти свечи на месте, где упал митрополит… Ну, тут ещё полно случаев из девятнадцатого века, когда мужик один был больным на голову, и после молитвы у могилы Иосифа выздоровел, одна тетка хромала – и тоже вылечилась, потом ещё полно примеров, как люди заказывали панихиды на могиле митрополита - и выздоравливали… И в двадцатом веке тоже полно было случаев.
- Не представляю, под каким видом мы туда полезем и как копать в храме будем! – усомнился Сашка. – Вот это меня сейчас действительно напрягает…
- Без помощи Госдирекции не обойтись, чует моё сердце! – протянул Игорь. – Хотя и она нам тут не поможет, если церковь в дело вмешается…
- Одно радует, – сказал Сашка, – что теперь можно не торопиться, соразмеряясь с погодой – всё ж таки не в поле уже работаем, а в цивилизации!
- Да, в этом и плюсы и минусы есть, – поддержала Парамонова.
- Пару дней подумаем, не горит, – предложил Юрик. – Тогда и решим, с чего начинать.
***
Светка проснулась от мерзкого рёва отбойных молотков. Немного полежала, соображая, пока, наконец, не вспомнила, что прямо под окнами в сквере долбят асфальт, чтобы менять трубы. Но всё равно сволочи – в такую рань – и отбойниками…А ещё святое место! Она повернулась и потёрлась носом о загорелое мужнино плечо.
- Красавчик, ты спишь?
- Неа, – немедленно отозвался Игорь, не открывая глаз. – Медитирую!
Светка фыркнула от смеха и приложила ухо к его груди.
- Медитирую, я сказал, а не помираю! – Криушин моментально схватил её.
- А кто тебя знает!.. От этого грохота кто хочешь кони двинет!
- Я вот всё за Сан Сергеича боюсь, как бы они его там не повредили, – признался Игорь, покрепче прижимая её к себе.
- Так пошли посмотрим, – предложила Парамонова, даже не думая шевелиться.
- Давай ещё поваляемся, а уже потом посмотрим…
Бронзовый сфинкс, купленный вчера, надменно возлежал рядом с кроватью, отрешенно глядя прямо на них: на полке рядом с бюстом Ленина места ему не хватило. Оба белых Светкиных пуделя радостно поскуливали, увидев пробуждение хозяйки.
- А вон, гляди, опять «причал ротозеев»! – весело крикнула Светка, показывая с балкона на вчерашнюю «газель» с вызывающей надписью на кузове.
- А котлован-то вырыть собираются, – будто под храм Христа Спасителя, – покачал головой Криушин. – Я пойду у них спрошу, что они с Пушкиным намереваются сделать…
Готовя завтрак, Светка видела в окно, как Игорь оживленно беседует с рабочими, и все они сидят в тенёчке и покуривают. Обе собаки, выбежавшие вместе с ним, носились по перерытому скверику.
Тут ей на сотовый позвонил бывший муж.
- Привет, родненькая! – приветствовал он радостно. – У меня для тебя хорошие новости!
- Ну, привет-привет, как жизнь молодая?
- Ты не обидишься, если я тебя и твоих археологов приглашу на нашу с Татьяной женитьбу? Скоро?
- О! Чего же обижаться? Поздравляю! И мы непременно придем, с ребятами… Но, Вань, это и есть хорошая новость?
- Нет ещё, это не совсем она… Ты где поселилась, Светочка?
- У родителей пока! – не моргнув, соврала она. – Но скоро жильём обзаведусь…
- Может быть, тебе помочь? – с готовностью предложил Лычков. – Только скажи!
- Да нет, Вань, спасибо, куда торопиться-то? Не переживай за меня. Мы с ребятами свои исследования ещё не закончили, так что не до жилья мне пока, – выдала она немного правдивой информации.
- В таком случае, слушай хорошую новость!..
Едва Игорь вошел в квартиру, жена кинулась ему на грудь, обхватила руками и ногами и поцеловала так крепко, что их губы разошлись со звонким чмоканьем.
- Я знаю, с чего начать искать следующего святого!!! – радостно завопила она в пояснение своих хулиганских действий. – У нас будет официальный повод копать в городе!!!
- Погоди, погоди, давай-ка по порядку! – потребовал Криушин, подхватывая ее на руки.
- Звонил Ванька. Оказывается, на днях померла главная наша архитекторша, представляешь? А мы и не в курсе!.. Такой праздник!..
- Да ну?! Согласен, это – праздник…
- После этого пришел новый начальник и занялся разборкой бумаг. И вот Танька Конопляева сообщила Лычкову, что девчонки из ее фирмы нашли в Управлении архитектуры города планы реконструкции исторических памятников, и среди прочего там предполагалось провести исследования на территории бывшего Белого города, выяснить, где проходили его стены, где были башни, всякие важные постройки… То есть, на старинных картах и планах города всё это есть, но они хотели привязать это к современной местности, понимаешь?..
Светка поудобнее перехватила Игоря за шею.
- Короче, на этот проект, ясен хрен, денег нет, не было, и не будет, вот Управление его и хотело уже списать, то есть, совсем, на свалку истории. А Танька ухватилась, пожалела, сказала, что раздобудет денег, потому что можно, дескать, много новых мест для эзотерического туризма открыть. Проект обещали, в таком случае, утвердить. Новый начальник тоже ведь самоутвердиться хочет! Но только требуют, чтобы исследование специалисты проводили. То есть – это мы и будем. Танька потребовала у Ваньки денег, и он обещал, но при условии, что исследованием займёмся именно мы!
- Мощно! – одобрил Игорь и, наконец, поставил жену на пол. – Вот это классное известие! А он соображает, твой олигарх.
- Уже не мой. И они нас скоро на свадьбу позовут, он грозился!.. Нет, но ты понял, какие у нас теперь есть возможности? Можем рыть, где захотим!.. А что работяги тебе сказали?
- Ничего интересного, они действительно меняют трубы, и связано это с капремонтом в здании администрации… Вообще, чуть не по всему центру трубы менять будут. Пушкина заберут временно в краеведческий музэй.
- И это радует, – кивнула Светка. – Ладно, давай по-быстрому перекусим, да и осчастливим наших…
***
- Всё это прекрасно, – Сашка не проявил особой радости по поводу услышанного, – но кто нам разрешит копаться в соборе?
- Не будь занудой, малыш, – посоветовал ему Игорь. – Всё как-нибудь образуется. До сих пор, во всяком случае, у нас всё получалось! Не будем упускать выпадающие возможности…
- А между прочим, вот эта идея, которую директорша «Зеленой звезды» высказала, - насчет того, чтобы проложить туристический маршрут по местам снесенных церквей и башен, - не столь уж и фантастичная. – Неожиданно заметил Даркевский. – Вот в Москве, например, давно уже действуют автобусные туры по домам с привидениями. Например, есть два дома, где появляются привидения солдат наполеоновской армии, есть призраки самолета «Мессершмитт» и немцев-лётчиков где-то на территории МАИ, призраки в здании МХТ, в самом Кремле…
- Знаешь, мы об этом Таньке расскажем непременно, – отозвалась Парамонова, – может, она использует московский опыт.
Был уже вечер. Несносный грохот отбойных молотков, рычанье компрессора и тарахтенье экскаватора стихли, наконец.
Удивленные крики и шум под окнами заставили всех застыть и напряженно прислушаться.
- Чего?! – вытаращилась Светка, поняв, о чём там галдят. – Ход подземный?
- Опаньки! – Игорь обвёл друзей весёлым взглядом.
- Ну-ка живо все вниз! – скомандовал Сашка, срываясь с места.
Все пятеро скатились по лестнице и остановились только у самого края огромной ямы, вырытой в сквере. Рабочие оживленно обсуждали происшедшее.
Не составляло большого труда догадаться, что именно случилось. По-видимому, экскаватор, расширяя края ямы, чтобы облегчить техникам доступ к трубам, копнул лишнего.
В результате почва провалилась, и взгляду открылись каменные ступени, спускавшиеся в холодную и сырую глубину.
Игорь бесцеремонно растолкал рабочих и, не обращая внимания на возмущенные окрики, спустился в яму и заглянул в открывшийся провал.
- Посветить бы чем! – крикнул он. – Фонарь есть?
Юрик между тем терпеливо объяснял рабочим, что они – археологи, и просто обязаны осмотреть место на тот случай, что найден исторический памятник. Светка уже лихорадочно названивала Лычкову, прося, чтобы он поскорее оформил им то разрешение – хоть взятками, хоть подкупом, хоть угрозами.
- Смотрите, пять ступеней, – Игорь посветил вниз, когда ребята слезли к нему и дали фонарь. Кама успел сбегать наверх, в квартиру, и прихватить Светкин фотоаппарат.
- Какая-то подземная комната! – сказал Юрик, оглядевшись.
Они стояли под низким арочным сводом, явно кирпичным. Он нависал так, что Игорю и Юрику пришлось пригнуться. Воздух в комнатушке был холодным и сырым, отчетливо пахло гнилью. Древние кирпичные стены были покрыты белыми разводами проступившей соли. Помещение выглядело абсолютно пустым.
- Просто катакомбы Московского Кремля какие-то! – пробормотала Светка. – Всё наглухо замуровано… Может, тут сокровища лежали?.. Вот как раз когда та церковь Рождества ещё на этом месте стояла?
- Всё может быть, – отозвался Игорь.
Кама увлеченно, как всегда, фотографировал.
- Дай бог, чтобы всё это что-то значило! – вздохнул Карагалиев, ощупывая и даже обстукивая стены.
- Не ной, может, и повезёт, – ободрил Игорь, присоединяясь к нему.
- Посветите мне сюда! – потребовал Сашка минут через десять. – Вот, сюда…Что это, по-вашему, такое?
- Это? – Игорь вгляделся в кирпичную кладку, озадаченно зарылся пальцами в свои всклокоченные кудри. – Это, похоже, когда-то была дверь… Замурованная она!
- Ну, вот и повезло, – просиял Кама, делая снимок. – Дверь, да ещё замурованная. Клёво! О чём ещё мечтать на старости лет?
- О том, чтоб скорее получить разрешение на разведочные работы на территории бывшего Белого города! – отозвалась Светка, глянув на Сашку, у которого от нетерпения опять дрожали руки.
- Придется Барсукову звонить, – сказал он. – Это всё-таки меньшее из зол. Но не теперь, попозже… А может, и без него обойдемся…
- Конечно, тем более мы уже знаем, как его нейтрализовать, в случае чего! – Игорь торжествующе улыбнулся Сергееву.
Сашка вдруг, ничего не объясняя, выскочил наружу, и буквально через минуту вернулся с одним из рабочих. Тот тащил отбойный молоток.
- Что ты хочешь делать? – ужаснулся Юрик.
- А чего тянуть-то? Хоть поглядим, как там и что, – пожал плечами Сашка.
- Но, может быть, стоит подойти к делу поаккуратнее?
- Ерунда! – Сашка кивнул рабочему. – Давай, друг, раздолби нам эту стенку, три сотни с меня, как и договорились! Дыры сантиметров шестьдесят вполне хватит.
Светка предусмотрительно зажала уши, открыла рот и отошла подальше от стены с замурованной дверью. Остальные последовали ее примеру. Жуткий рев отбойника заставил содрогнуться всю подземную комнату. Через несколько минут в замурованной стене зияла пробоина достаточного размера, чтобы в нее мог протиснуться худой и гибкий человек.
Рабочий взял у Сашки деньги.
- Если что понадобится, – сказал он ему напоследок, – то я тут каждый день, вон, машина моя стоит как раз!
- Это причал-то ротозеев? – уточнила Светка.
- Она самая, – он кивнул и удалился гордо, как стахановец после смены.
Парни – все, как один, – посмотрели на Светку.
- Чего уставились? – не поняла она.
- Тебе лезть! – просветил Карагалиев.
Светка пожала плечами.
- Ладно, только посветить надо сначала. А то я темноты боюсь!
Взяв у Игоря фонарь, она направила его луч в глубину…
- О боже! Да там темно, как…вот так и темно! И конца-края не видно! Там коридор какой-то!.. Блин… Всё, я пошла!
- Слушайте, выходит, этот коридор должен тянуться на запад, к кремлю, вроде бы, прямиком под постройками Советской улицы, примерно в направлении на участок кремлевской стены между Артиллерийской башней и Пречистенскими воротами, – сориентировался Сашка. – Если он никуда не сворачивает…
Вернув фонарь, Светка ногами вперед пролезла в пробоину, выглянула уже с той стороны, забрала у Сашки фонарь.
- Если что - ори изо всех сил! – напутствовал Карагалиев.
- И что тогда будет? – презрительно усмехнулась Парамонова.
- Ну, крик кого хошь испугает! Если там чудовища всякие живут…– высказал ценное предположение Игорь. – Фотоаппарат возьми.
Светка надела его на шею, потом высунулась из бреши и, дотянувшись до присевшего на корточки Игоря, поцеловала его.
- Пока, красавчик!
- Осторожнее там, и под ноги смотри, ладно? И звони почаще.
- Ладно!
И скрылась в темноте.
- Надо было побольше дыру делать, – озабоченно бросил Криушин, закуривая.
- Потерпи, сделаем… А вдруг стена ненадежная и просто не выдержала бы? – возразил Сашка. – Все-таки современная техника - и это подземелье, а ему бог знает сколько лет уже…
- Если что - я из гаража приволоку кирку, лом, лопату, и сами расхреначим пробоину, – пообещал Игорь.
Кама сел на корточки, привалившись спиной к покрытой солью стене, намереваясь терпеливо ждать.
***
Подземный ход, по которому неспеша двинулась Светка, не представлял из себя ничего примечательного: низкий, метра два от силы, закругленный потолок, стены – всё кирпичное, всё покрыто пятнами и разводами сырости и соли, пол земляной, сыроватый и абсолютно чистый. Светка сделала несколько кадров и перевела цифровик в режим видеосъемки.
Идти вперед, в абсолютную тьму, было откровенно страшно. Воздух, к тому же, оказался спёртым и противным. Парамонова засекла на часах время. Очень скоро – метров, наверное, через двадцать, - она заметила, что пол ощутимо идёт под уклон, впрочем, стены и потолок тоже как будто стали уходить вниз. Она позвонила Игорю: как и следовало ожидать, сигнал не проходил. Глухо, как в танке. Светка невольно поёжилась и пошла дальше.
Дышать становилось совсем уж неприятно, впечатление было такое, что кислород тут почти отсутствует. Она старалась не делать резких движений. Стало немного легче. Выключив пока режим видеосъемки, Парамонова сосредоточилась на простом движении вперед и вниз, под уклон подземного хода.
Прошло двадцать восемь минут. Это, конечно, ни о чем не говорило, потому что рассчитать расстояние при таком темпе движения и неровности шагов не представлялось возможным. Да и не до того теперь было. Стало до такой степени тихо, что начало болезненно давить в уши. «Хорошо, что у меня нет клаустрофобии», - подумала она. И тут луч фонарика уперся… В стену.
- О, боже мой! – прошептала Светка, разглядев, что же она собой представляет, и подошла вплотную.
Коридор заканчивался тупиком, - глухой стеной в форме крутой арки с углубленной нишей, как будто предназначенной для небольшой статуи. Стенка эта была не кирпичной уже, а каменной. Камень казался грязно-серым, пористым… Черт его разберет, будто даже и не камень, а бетон… Вся поверхность вокруг ниши сплошь была покрыта надписями.
«Неужели какие-то козлы уродские и сюда добрались, чтоб наварачкать: здесь был Вася?» - мелькнула мысль. Но, рассмотрев странные письмена, Парамонова совершенно растерялась.
Это были, бесспорно, граффити, нацарапанные и написанные как попало, разным цветом и почерком, и, к тому же, в разное время. И непохоже было, что оставлены они современными подростками. Совсем нет…Фонарик начал предательски подмигивать.
Светка чертыхнулась и принялась судорожно фотографировать странную стену и снимать на видео. Фонарь стал светить совсем тускло. Батарейки садились. «Пора! Хорошенького понемножку!» - подумала она и, решительно развернувшись, как можно быстрее зашагала в обратном направлении.
Где-то на полдороге фонарь приказал долго жить. Парамонова оказалась в абсолютной кромешной темноте.
- Темно, хоть глаз выколи! – сказала она вслух, чтобы отогнать первобытный страх перед тьмой и неизвестностью.
К моменту, когда она, наконец, добралась до пробоины, ведущей на поверхность, голова у нее просто трещала от боли. Когда парни вытянули ее наружу, то поразились тому, какая она бледная, просто как восковая фигура.
- Всё в норме, – успокоила Светка, морщась, – там воздух просто ни к чёрту! Вот башка и раскалывается… Но там такое есть, в конце, что любо-дорого! Фонарь накрылся.
И, протянув Сашке фотоаппарат, бессильно привалилась к Игорю.
- Пошли домой, там всё посмотрим, – скомандовал он. – Не хватало ещё, чтобы я стал вдовцом в первую же неделю!
Рабочие уже свернули свою бурную деятельность, знаменитая «газель», видимо, уехала, экскаватор тихо стоял, протянув ковш, будто сложенную ладонь, а сам котлован был обнесен заграждением из металлической сетки. Бюст Пушкина пока оставался на месте, обмотанный несколькими слоями полиэтиленовой плёнки и стекловаты.
- Полезем опять, когда стемнеет, – распорядился Сашка, когда они вернулись в «штаб-квартиру».
Игорь включил компьютер в своём кабинете, чтобы можно было спокойно рассмотреть снимки, сделанные Светкой. Сама же она шарила в аптечке в поисках анальгина.
- У тебя и аптечка водится? – удивился Кама, сидевший рядом с Игорем.
- А как же! Я держу в ней йод, бинт и перекись…
- Не густо! – фыркнул Сашка, неотрывно смотревший на экран.
- А зачем ещё что-то? Лекарств я не пью, к врачам не хожу.
- И даже к хирургам? – влез Кама.
- Я ж не отношусь к числу раздолбаев, постоянно зарабатывающих себе всякие травмы…Теперь Светик, правда, забила аптечку своими колёсами от головной боли…
- А куда она разместила свои шмотки? – поинтересовался Сашка. – У нее же их целый гардероб, не хуже, чем в магазине одежды!
- Да практически повсюду, – Игорь развёл руками. – Везде теперь и есть её гардероб…Куда ни плюнь…
- Всё сплетничаете, – Светка вошла, цепляясь за стену. – Сань, у нас же четыре комнаты, одну заняли под мою одежду, две - наши рабочие кабинеты, а в четвертой мы…
- Смотрите, коридор наклонный, – показал Юрик на экран, когда фотографии, наконец, закачались из памяти фотоаппарата на жесткий диск.
- Там дышать нечем, – жалобно сказала Парамонова, усаживаясь рядом. – Вентиляции никакой…
- Вот это да! – восхитился Юрик, увидев на экране тупиковую стену с нишей. – А ведь тут должна была когда-то статуя стоять, совершенно наверняка!
- Зато смотри, какие граффити! – Кама ткнул в экран. – «Помози, Господи, рабам твоим и пошли мир». Ей-богу, я прочёл правильно!
- Да правильно, правильно, успокойся, – улыбнулся Сашка. – А вот это что…Ёлы-палы, да тут без пол-литра не разберешь…
- Да чо не разберёшь-то! – фыркнул Игорь. – Написано же, старославянским языком…
- Шрифт - устав, – определила Светка, сжимая ладонями виски.
- Да, и сказано тут «иже во всем мире мучеников твоих гди, яко багряницею и биссом кровьми их, церкви твоя оукрасившися, теми вопиёт ти Христе боже: людям твоим щедроты низпосли, и мир граду твоему даруй, и душами нашыми велию милость»… Из псалтыри стих, точно говорю!
- И ты хочешь сказать, что это без пол-литра понятно? – усмехнулся Сашка. – Тогда прочти и вот эти каракули, будь другом!
- Легко! – пожал плечами Игорь. – «Оутвержеи небеса в начатце разумом, и землю на водах основавыи, на камени мя Христе церковным оутверди, яко несть ста паче тебе человеколюбче»… И чего тут непонятного? Молитва как молитва. Типа укрепи меня в вере, укрепи церковь, потому как нет никого тебя милостивее и милосерднее. В общем, помоги ты нам, господи, хоть немного! Не такой уж ты тормоз коммунизма, чтобы не понять этого, правда?
- А меня вот что интересует, – показал Юрик на следующую надпись, начертанную в самом верхнем углу, почти под потолком…
- Ну, тут тоже ясно, – Игорь вгляделся. – «Небесную дверь и ковчег, пресвятую гору, и и светлыи облаке воспоём, неопалимую купину, словесный рай…» Тут всё стёрлось, а дальше «темже и вопиём ей, моли Христа бога, согрешением оставление даровати…»
- А тут написано, – неожиданно разобрала Светка, – «лике всех святых ныне светится, божественными дарованьми».
- Всё остальное читать - или и так уже всё понятно? – Игорь обернулся к Сашке.
- Понятно, можно не читать…Такое впечатление, что это какая-то Стена Плача, типа как в Иерусалиме. Приходили верующие, а может даже и священники, и плакались…
- И писали «здесь был Ёся», или «Вася», или ещё кто-нибудь, – вздохнула Светка.
- А ведь может быть, что как раз священники-то и приходили, – задумчиво проговорил Юрик. – Если уж подземный этот ход как раз под церковью той находился, под Рождественской…
- А это мысль! – Сашка даже вскочил. – Под церковью - ход, и они идут в трудные минуты жизни и молятся, и пишут молитвы и просьбы на стенке…Может, там и статуя стояла…Чем не пережиток язычества?
- А вот вопрос, – усмехнулся Игорь, – к кому они эти просьбы обращали? К митрополиту Иосифу Убиенному? К господу богу-отцу? К Христу? Тогда почему под землей, почему не в церкви? Языческому божеству, стало быть? Тому, чья статуэтка могла в нише стоять?
- Вижу, ты уже придумал потрясающее объяснение, – Светка погладила его по руке.
- Конечно. Они приходили плакаться в жилетку кому-то, кто был погребен ЗА этой стенкой… Ведь все эти молитвы – они, скорее всего, взяты из так называемого «Канона Всех Святых»…
- Ты почём знаешь? – усомнился Кама.
- Сейчас, погодите.
Игорь вылез из-за стола, пошарил на книжных полках, занимавших сплошь все четыре стены, и достал огромный распухший фолиант, переплетенный в кожу. Сдув с него вековую пыль, Криушин опять присел к столу и раскрыл иссохшие корки.
- Вот, дети, это и есть Псалтирь… – он осторожно переворачивал желто-коричневые от старости, разлохмаченные по краям страницы. – А вот и «Канон Всех Святых»… Я же говорил! Вот они, эти фрагменты текста!
- Тебе надо медаль выдать! – похвалил Сашка, внимательно вглядываясь в черные и красные буквы.
- Одной медалью тут не отделаешься, амиго.
- Чего ж ты хочешь? – Сашка смерил его взглядом.
- Придумаю - скажу!
- А кто мог быть погребен за стенкой? – напомнила Парамонова. – Очередное волшебное существо, правда же?
- Правда же, – согласился Игорь. – Что и требовалось доказать.
- У тебя по математике что было? – спросил Кама.
- Два с плюсом! – гордо ответил Игорь.
- Значит, сегодня пойдем и проковыряем эту стенку плача, – распорядился Карагалиев. – Авось вот так сразу и повезёт. И мы кого-нибудь найдем…
- Размечтался! – подначил его Кама.
- Не забывайте, там очень плохой воздух, – сказала Светка.
- Ты не пойдешь, тебе надо отлежаться, – Игорь встревожено посмотрел на нее.
- Ну вот ещё! Как самое интересное – так я сразу отлежаться должна! Ты что, издеваешься?
- Ну, как хочешь, я просто боюсь за твое здоровье, – пожал плечами Криушин, и они посмотрели друг на друга влюбленными глазами. – Впрочем, я знаю, что мы сделаем. Захватим баллон от акваланга, вот что. На крайний случай. Всё равно его надо будет потом заново накачивать, он почти пустой.
- Скорее бы стемнело, – Сашка начал нервничать.
- Если тебе не сидится на месте, пошли со мной до гаража, притащим пока кирку и прочие продукты высоких технологий, – предложил Игорь.
- Я тоже пойду, подышать, – Светка вылезла из-за стола вслед за ним.
- Сделай нам всем пока пожрать, – велел Сашка Юрке, – неизвестно, сколько мы сегодня ещё прошляемся.
Даркевский только шутливо взял под козырек. Кама принялся готовить фотоаппараты. Юрик откопал на полке у Игоря диски с концертами группы «Золотое кольцо», и с довольным видом слушал, возясь у плиты. Трудно, конечно, было понять, почему «чёрный» археолог питает пристрастие к песням в исполнении Надежды Кадышевой, однако Даркевский признавал за каждым право на странности и особо их не анализировал.
***
- И как мы её долбать будем, стену эту? – Кама озадаченно похлопал по шершавому серому камню. – Прямо киркой?
- Ты ни черта не смыслишь, – изрёк Игорь, доставая из рюкзака электродрель. – Сначала я просверлю махонькую дырку, мы просунем в нее щуп, и если убедимся, что там, за стеной, пустота, тогда продолжим свою кротовью деятельность.
- В общем, мы поедем, мы помчимся… И отчаянно ворвёмся… фиг его знает, куда! – трагически вздохнул Кама.
- Эта та дрель, которая визжит, как резаная? – припомнила Светка.
- Она самая, безотказная! – гордо сказал Криушин.
- А дышать уже почти нечем, – Сашка втянул носом спёртый воздух.
- Ничего, открути вентиль у баллона, – посоветовал Игорь. – Только немного.
- Вот теперь значительно лучше, – одобрил Юрик, когда сжатый воздух с шипеньем пошёл из клапана.
- Слушай-ка, – Кама тронул Игоря за плечо, – погоди пока с дрелью.
Тот вопросительно посмотрел на него.
- Погоди, просверлить и раскурочить эту стенку всегда успеем. А вот можно ли это, надо ли – это ещё вопрос… Сейчас, подумать надо.
- Думать давай лучше Я буду, – раздраженно вмешался Сашка.
Светка широко зевнула и, ничего не найдя лучше, уселась прямо в нишу, скорчившись и подобрав ноги, как йог.
- Что за хреновина?! – ужаснулась она через секунду, почувствовав, что едет вместе со стеной куда-то назад. – Оно движется!
Парни вытаращились на необычное явление, поскольку и стена, и сидевшая в нише Светка понемногу поворачивались вокруг центральной оси. Всё это напоминало медленное вращение турникета.
Парамонова вскочила и отпрыгнула, как ужаленная.
Вращение стены прекратилось, и она замерла почти строго торцом, явив взглядам пористый шершавый каменный край.
С обеих сторон от этой странной толстенной плиты открылся темный провал. Точнее, аккуратный проход.
- Сим-сим, открой дверь! – возликовал Кама.
- Ну вот, а ты всё «дрель», да «дрель»! – покачал головой Юрик.
- А ларчик просто открывался, – согласился с ним Игорь.
Сашка посветил фонарем в темноту впереди и опасливо протиснулся между плитой и стеной коридора.
- Тут ещё коридор, короткий только, – сообщил он.
- Иди сюда, – позвал его Игорь. – Посмотрим, как эта штуковина работает. Вдруг здесь какая-нибудь подлая ловушка действует? Вот так войдем - а она и захлопнется. Выйди оттуда пока.
- Этого недоставало! – возмутился Кама.
Сашка быстро отступил обратно.
- Она открылась из-за того, что в нишу села Светка, – решил Игорь. – Точнее, дело даже не в ней, а в весе… Определенный вес подействовал на скрытый механизм…
- Может, когда сюда ставили статую, то она точно так же заставляла плиту эту открываться? – Раздумчиво заметила Светка. – Щас проверим!
И, не успел никто и слова сказать, уселась в нишу.
- Нет! – крикнул Игорь. – А ну назад!
Но плита тут же поехала в обратном направлении и замерла, снова наглухо замуровав проход.
- Вот, получите, – презентовала Парамонова, вставая.
- Никогда так не делай! – прошипел Игорь, схватив ее за плечи. – А если бы она тебя на ту сторону утащила? И больше не открылась? Ты с ума сошла?!
- Прости, милый! – не стала вредничать Парамонова, и Игорь сразу утих.
- А теперь проверим ещё раз! – потребовал Сашка.
- Ладно, давайте, – пробурчал Игорь, отпуская Светку, и она снова забралась в нишу.
- Я вам прямо вместо собаки Павлова! – проворчала она.
- Ну вот, принцип действия ясен, – удовлетворенно заметил Даркевский, когда плита снова открылась, повернувшись торцом. – Теперь можем идти дальше.
Один за другим они протиснулись мимо плиты и очутились в коротком, не более десяти метров, коридоре, точно повторявшем первый. Только вот заканчивался он…
Все пятеро в молчании остановились перед очередной глухой стеной, освещая её фонарями. Игорь только присвистнул.
- Что же это за стиль? – Сашка в недоумении рассматривал странный декор, приблизив лицо почти вплотную. – Нет, что-то совершенно непонятное…
- Красота-то какая… – заворожённо прошептал Кама. – А крылатые-то эти - ну просто шедевр…
Перед ними была стенка с нишей, совершенно похожей на первую, только вот вместо надписей светло-желтый камень украшали рельефы.
Саму нишу окружал пояс цветочного орнамента, в котором без труда угадывались очертания распустившихся цветов лотоса на толстых гибких стеблях. Розетки цветов были величиной с ладонь, углубленная сердцевина украшена многочисленными мелкими отверстиями, девять лепестков симметрично окружали её.
Свободное пространство до потолка и стен коридора занимали рельефные изображения пары крылатых людей. Стройные мужчины в одеждах, похожих на короткие туники с поясами, стояли по бокам ниши и как бы подпирали её руками. У каждого за спиной были раскрыты две пары птичьих крыльев, - одна опущена к земле, а более короткие торчали над плечами. На красивых тонких лицах застыли отрешенные улыбки, короткие волосы, как змеи, вились вокруг голов.
- Смотрите, как интересно, – заметила Светка, проводя пальцем по камню. – Вот стебли лотосов выполнены будто бы египтянами, точно так же стилизованы. А я ведь всегда говорила, что египетские рельефы как будто имитируют какие-то высокотехничные детали, к тому же и металлические…
- Это ещё почему? – изумился Кама. – Я что-то не припомню, когда ты такое говорила.
- А я помню, – кивнул Карагалиев.
- Просто их изображения до такой степени идеальны, точны, линии их до невозможности четкие, выверенные, обводы - как у современных пластмассовых или металлических изделий, чуть ли не эргономичные…
- Эрго-чего? – Не мог удержаться Кама.
- То есть, приближенные к естественным, совершенно незаметна рука мастера, их вырезавшего, понимаете? Не видно, что кто-то думал над ними, пробовал разные эскизы, варианты, ошибался, работал резцом, – продолжила Светка. – Вот и здесь - так же… Будто бы раз - и готовый рельеф возник сам по себе…
- А мне кажется, что это больше на стиль модерн похоже, – Игорь присел на колено перед стеной. – Вспомните любой типичный модерновый узор - и поймёте, о чем я. Характерное искажение пропорций, характерные изгибы…
Он провел подушечками пальцев по рельефу.
В давящей тишине слышалось только пощелкивание и жужжание Каминого фотоаппарата и посверкивала фотовспышка.
- Похоже, что тут оба стиля сочетаются, – решил проблему Сашка. – То есть, будто бы некий общий стиль, из которого потом и египетский, и модерновый каноны возникли…
- Стиль Атлантиды, что ли? – усмехнулась Светка.
- Стиль Лемурии! – изрёк Санька.
- В общем, явно дело рук богов древности!
- Чем чёрт не шутит? – предположил Кама. – А эти, с крыльями…
- Ну чисто ангелы! – докончила Светка его мысль. – Только, опять же, они похожи на египетские изображения людей… И даже на ассирийские. Я не помню, чтоб в Египте люди с крыльями изображались. Просто сам разворот тел – традиционный именно для Египта: ноги в профиль, торс в три четверти… Правда, у египтян лицо тоже в профиль изображалось, а глаз – анфас. А здесь лицо – в более сложном ракурсе, в трехчетвертном, и глаз тоже, соответственно, перспективно сокращен. А вот такие крылья, по четыре на брата, обычно на ассирийских статуях и рельефах были.
- Но красивые очень, – одобрил Игорь. – И всё равно, по-моему, больше на модерн косит…
- А мне вообще кажется, что больше смахивает на стиль рельефов построек майя… – предположил Даркевский.
- Но вы что же, и правда не соображаете, с чем мы имеем дело? – Сашка оглядел товарищей с торжествующей улыбкой.
- Ну уж открой тайну сию, порадуй нас! – попросил Криушин.
- Да вот же, тупицы! – Сашка показал на крылатых существ. – Кто это, по-вашему, такие?
- Ангелы? – робко предложил Юрик.
- Вот именно! Ан-ге-лы, понимаете? И это значит, что мы найдем здесь именно ангела! Готов пари держать!
- Но… – начала было Светка.
- Да не «но», а точно так! – начал кипятиться Сашка. – Ангелы - это те же люди с крыльями, правильно? У них часть признаков человеческие, а часть - птичьи… Наподобие, как это с сиренами было…
- Дышать нечем, – пожаловалась Парамонова и присела на корточки.
- Выходит, за этой стеной тоже что-то должно быть, – задумчиво сказал Игорь.
- Ну, вероятно, раз здесь такая же ниша, – согласился Сашка. – Свет, ты как? Может, попробуем и тут поэкспериментировать?
- Ладно, – Парамонова поднялась на ноги и осторожно разместилась в нише, как и в первый раз.
- Едет! – прошептал Кама, судорожно снимая всё происходящее на видео. – Опять открывается!
Всё повторилось, как и с первой стенкой. Из открывшегося хода пахнуло на удивление душным, почти горячим воздухом. Если это вообще можно было назвать воздухом. Все дружно закашлялись.
- Меня от этой карусели долбаной уже тошнит, – призналась Светка, выбираясь из ниши.
- Может, пора вернуться? – предложил Игорь, с беспокойством глядя на жену. – Ты какая-то бледненькая…
- Вернуться? – Сашка коршуном посмотрел на него. – Это вот теперь-то? Когда мы буквально на пороге открытия?! Ты, может, в этой экспедиции уже и нашёл то, о чём только мог мечтать, а вот я ещё не совсем…
- А ты не боишься, что мы какую-нибудь древнюю заразу выпустим? – усмехнулся Криушин, поняв, что он имеет в виду. – Лежали всякие вибрионы в тиши могилы, лежали себе - а тут приходим мы и даём им зеленый свет.
- Не каркай! – одёрнул Сашка. – Не до того мне теперь. Вибрионы, понимаешь…Пойду первым!
И бесстрашно двинулся в темноту.
- Как бы малыш совсем не тронулся, – покачал головой Игорь, отправляясь за ним.
Их снова ждал короткий коридор. Он упирался в бревенчатую стену.
В центре ее отчетливо выделялась обитая металлическими полосами низенькая дверь.
- Ого! Дверь в подземелье Кощеево! – Светка провела ладонью по тёмным брёвнам. – А жара-то тут какая… Мы что, приближаемся к центру Земли?
- С нас станется! – махнул рукой Кама. – Вечно лезем куда-то…
- В баллоне больше нет воздуха, – сообщил Юрик.
- И это значит, что нам действительно пора. – Игорь крепко взял Сашку за плечо. – Сань, ты слышишь?
- Слышу! Отстань. – Карагалиев прикладывал ухо к бревенчатой поверхности. – Стена тёплая… И дверь - тоже… А вот эти полосы - не железо вовсе, а совершенно точно бронза…
- Нам надо уходить. – Игорь потряс его. – А вернуться уже с какими-нибудь противогазами, как у пожарников, помнишь? С замкнутым циклом регенерации воздуха. Иначе мы попросту задохнёмся тут. А что будет за дверью, вообще неизвестно. Пропадём, как швед под Полтавой…
- Дайте мне ещё хотя бы десять минут, – Сашка облизал пересохшие губы. – Если ничего не прояснится, то вернёмся…
- Маньяк, – вздохнул Кама, дожидаясь, пока снимки скачаются с фотоаппарата на ноутбук.
- Странная дверь, в ней нет ни замочной скважины, ни ручки, ни замка навесного… ни черта вообще, – подытожила Парамонова. – Не представляю, как можно пройти!
- Может, дрелью? – предложил Криушин.
- Опять за своё! – засмеялась Светка.
- А что я, зря, что ли, её с собой волоку! Дверь в любом случае должна открыться. Не так, так эдак.
- Поди ты со своей дрелью! – раздраженно оборвал Карагалиев. – Ведь эти люди, кто сюда плакаться приходил, не приносили же с собой дрель! Они же как-то иначе ее открывали…
- Если вообще открывали, – вздохнул Юрик.
- Да. – Сказал Кама, подошел к двери и налёг на неё плечом. Она со скрипом подалась.
- А ведь мы действительно идиоты. – Прокомментировал Игорь увиденное. – Или уже просто мозг испытывает кислородное голодание…
Сашка подскочил к Каме, и они нажали на дверь с удвоенной силой.
Из появившейся щели ударила волна совершенно раскаленного воздуха с каким-то специфическим запахом, от которого у всех мгновенно перехватило дыхание. Сашка и Кама даже отступили на шаг, но дверь не отпустили. Светка широко распахнутыми глазами посмотрела на Игоря.
- Не надо открывать, – выговорил Юрик.
Игорь бросился и оттащил Сашку. Кама сразу же отпустил дверь, и она с глухим стуком захлопнулась.
- Пошли отсюда, – скомандовал Игорь. – Сейчас же пошли! Угрёбываем!
Сашка было открыл рот, чтобы вступить в склоку, но Криушин грубо обхватил его за шею и поволок по коридору.
- Не дергайся, гад, – прошипел «чёрный» археолог, – всё равно пойдёшь, куда скажу! Эй, не стойте, уходим!
Остальных, собственно, уговаривать не пришлось.
Кое-как, спотыкаясь и едва переводя дух, все пятеро выбрались, наконец, наружу.
- Боже, хорошо-то как! – с чувством сказал Кама, жадно глотая свежий воздух.
- Звёздочки светят! – глупо пробормотала Светка, глядя то на небо, то на освещенные окна своего дома.
- А вы знаете, сколько времени прошло? – спросил Игорь, посмотрев на свои часы. – Всего-то сорок минут.
- А кажется, что несколько часов, – удивился Сашка, который уже перестал сердиться на Криушина. – Прямо машина времени какая-то!
- Что там могло такое быть, что воздух стал настолько горячим, и ещё запах какой-то странный? – спросила Светка. – Будто ядовитое дыханье дракона…
- Но запах был не плохой, не отвратительный, – припомнил Юрик. – Просто очень уж непривычный… Его даже не с чем сравнить…
- Немного похоже на свежую траву, нагретую солнцем, – предположил Игорь. – Вот примерно так пахнет цветущая степь весной… Только тут аромат более концентрированный, что ли…
- Без тех противогазов, про какие ты говорил, нам не обойтись, – тряхнул головой Сашка. – Аромат там, или просто вонь - а дышать всё одно нечем…У пожарников, значит, спросить?
- Ага. А у тебя есть знакомые на примете?
- Может, я попрошу Оксанкиного мужа узнать, он же спасатель? – предложила Светка.
- А можно проще, – пожал плечами Сашка. – У меня сосед - пожарник. Я его с детства знаю… Нет такой проблемы, какую бы нельзя было решить с помощью денег!
- Надо же, – ухмыльнулась Светка. – А ещё недавно ты у нас был великим борцом со взятками!
- Ну, а теперь у него закономерно происходит разрушение идеализаций, – вздохнул Игорь.
- Как бы там ни было, – Сашка закурил, – теперь мне не до каких-то там принципов морали. У меня есть дело, ради которого я…
- Родную мать продам, – угадал Игорь.
- Совершенно верно, – кивнул Карагалиев. – И вас всех - в том числе.
- Я даже и не сомневался! – развеселился Игорь. – Может, пойдем домой пока? Или ты, начальник, собираешься оставаться здесь ночевать?
***
- И сколько вы за них заплатили? – поинтересовался Кама, разглядывая мощные пожарные шлемы с герметичными огнеупорными стёклами и целой системой клапанов и шлангов, соединенных с воздушными баллонами. Вся конструкция в целом напоминала акваланг. Рядом лежали упаковки с ярко-желтыми пожарными комбинезонами.
- Не дороже денег, – отмахнулся Сашка. – Правда, гробокопатель мне чуть всё дело не зарубил: вздумалось ему поторговаться, видите ли!
- Ну привык я так! – со смехом оправдывался «чёрный» археолог. – И ведь нам уже почти уступили, и если б не ты…
- Зачем торговаться, если бабки всё равно не мои? – пожал плечами Карагалиев.
- Сэкономленные деньги - заработанные деньги! – назидательно изрёк Игорь.
- Ничего, зато вы быстро управились, – успокоил Юрик.
- Давай сюда инструкцию, изучать буду! – потребовала Светка у Сашки. – Мы во сколько сегодня туда полезем? Часов в шесть?
- Да, как только рабочие закончат и уедут, мы и полезем, – кивнул Игорь. – То есть, часов в шесть и выйдет.
- Мне завтра на работу, – напомнил Карагалиев.
Глава 10. Слушая дыхание.
- Ну что, рискнем? – Игорь постучал Сашку по стеклу шлема.
Тот только кивнул. Кама держал фотоаппарат наготове, будто спецназовец – оружие. Все чувствовали себя бодрыми, потому что могли дышать нормально, и теперь, перед последней преградой, пыхающей таинственным жаром, остановились, чтобы внутренне собраться.
Игорь и Сашка налегли на бревенчатую дверь, и она неохотно подалась. Как и в прошлый раз, из-за нее пахнуло раскаленным воздухом, только теперь все пятеро успели проскочить внутрь, ни секунды не промедлив.
Земляной пол резко понижался почти сразу от дверей, падая книзу крутым склоном, так что археологи с разгону не удержались и кубарем скатились вниз, буквально врезавшись во что-то мягкое.
Чертыхаясь, они кое-как поднялись на ноги и осмотрелись.
Свет галогеновых фонарей выхватил из горячего мрака неровную, какую-то рыхлую с виду светлую массу, в которой они и затормозили. Вблизи это выглядело как стена из непонятного светлого материала, уходящая вправо и влево неизвестно на какое расстояние и теряющаяся в темноте. Она занимала все свободное пространство от пола до невероятно высокого, - метров под пятьдесят, - потолка, сложенного из чудовищных по своим размерам брёвен.
- Господи боже, – произнесла Светка, вглядываясь, – да ведь это перья какие-то! Белые гигантские перья… И всё это тогда, наверное, крыло… Вот только что за птичка могла летать на таких крылышках, страшно даже и подумать.
Игорь и Сашка уставились на нее, потом – друг на друга, потом – на белую массу, чуть-чуть отблёскивающую в свете фонарей. Юрик осторожно провел рукой по гладким чешуйкам, складывающимся в огромное перо – в рост человека, не меньше. Кама фотографировал, кажется, совершенно автоматически, не очень понимая, что за чертовщина происходит.
Сашка тоже потрогал и двинулся было влево, к югу, вдоль пера. Потом остановился, вернулся и взобрался вверх по склону, вытащил из рюкзака скомканный ярко-красный пластиковый пакет и положил его напротив закрытой двери. Потом опять направился на юг. Остальные неспеша потянулись следом, стараясь удерживаться на крутом склоне. Получалось, что они идут по нескончаемой впадине между странной перистой массой и земляным склоном, сверху увенчанным бревенчатой стеной.
Таким манером они преодолели почти сто метров, и тут Кама остановился перекачать снимки на ноутбук.
- Это такое помещение типа цирка, или стадиона, и на его полу лежит вот эта белая фигня! – высказался Игорь, приблизив голову вплотную к товарищам, так что они стукнулись шлемами. – И сверху этот так называемый стадион накрыт крышей... Ни хрена себе размеры у этого сооружения!
Через несколько шагов странная перистая «стена» поворачивала к западу, постепенно удаляясь от склона, будто закругляясь. Перья здесь были значительно более мелкими, чем в начале пути.
Из-за гигантских размеров всего окружающего ребята никак не могли составить общей картины и понять, что же именно видят перед собой, потому продвигались почти ощупью, теряясь в догадках.
- Поворот, – прокомментировал Сашка, следуя за изгибом «перистой стены». Вскоре она уткнулась в другую стену и как бы зашла под неё.
Фактура этой новой стены выглядела уже совершенно по-иному: она казалась гладкой и белой, как каррарский мрамор, и здесь было ещё жарче. Светка показала на комнатный термометр, который несла в кармане рюкзака: ртуть застыла на отметке пятьдесят пять градусов.
- Ещё немного - и к нам песец придёт! – определил Кама. – Фотоаппарат и ноутбук не выдержат!
- Лишь бы мы сами выдержали, – отозвался Сашка. – Для того мы и одели пожарные комбезы!
- Смотрите, поверхность теплая, даже сквозь перчатку чувствуется, – сказал Кама, дотрагиваясь ладонью до того, что казалось мрамором. – И как будто шершавая… Вроде как дерево…
- Она направляется юго-востоку, – показал Юрик.
Потом и эта «мраморная» стена причудливо изогнулась и затерялась в самых настоящих зарослях каких-то чудовищных по своим размерам спутанных белых водорослей, или волокон. Или канатов, или толстых нитей - понять было совершенно невозможно. Каждая такая нить была толщиной в руку и тоже казалась подозрительно чешуйчатой и как будто стеклянной или пластмассовой.
Археологи остановились, не решаясь продвигаться дальше. Эта новая преграда заполняла всё свободное пространство прямо по курсу, так что обойти её было совершенно невозможно, а продираться сквозь нее они не рискнули.
- Идём обратно! – решил Карагалиев. – Может, можно обойти с другой стороны!
Они потащились назад, вновь проделав уже знакомый путь до двери, отмеченной красным кульком, и, не останавливаясь, прошли дальше в северном направлении.
- Это точно гигантское крыло! – провозгласил Игорь, когда они увидели край чешуйчатого белого вещества, которое, не сговариваясь, назвали про себя «крылом».
- А вот глядите, – показал Юрик, – вон там, прямо перед нами, явно виден угол двух бревенчатых стен! Одна – та, вдоль которой мы шли, а другая почти перпендикулярна ей и идёт почти прямо на запад…
Они повернули к западу вдоль новой стены. Перистая масса осталась слева и исчезла из виду, и, судя по тому, что свет фонарей бесследно растворялся в окружающем горячем мраке, перед археологами лежало какое-то огромное, попросту необъятное пространство.
Сашка снова зашагал вдоль стены. Так они преодолели метров двести. Через каждые двадцать шагов попадались могучие колонны из собранных в виде вязанки толстых брёвен, подпиравшие потолок. Обхватить такую колонну могли только два человека, потому что рук одного тут попросту не хватало.
- Прямо толщина баобаба! – восхитилась Светка.
- Опять угол! Или стена просто изгибается… – Сашка посмотрел на компас. – Немного изгибается к югу… То есть, теперь мы пойдем на юго-запад.
- Эй, а там что? – Игорь посветил фонарем в сторону, влево, и старательно всмотрелся, потом свернул и направился к смутно видимому объекту.
Когда все подошли почти вплотную, то застыли в полной растерянности.
Стена из того же белого «мрамора» здесь вздымалась вверх, к потолку, и на высоте девятиэтажного дома опять непонятным образом закруглялась. Если смотреть вдоль неё в южном направлении, то она тянулась далеко-далеко, и конец разглядеть было невозможно.
Игорь постоял немного, запрокинув голову, потом повернул назад, к земляному склону. «Мраморная» стена опять закруглялась, она выглядела неровной, в каких-то вмятинах, бугорках, змеистых выступах – так мощные корни деревьев проступают сквозь тонкую корку асфальта. И, если задрать голову, то можно было разглядеть, что стена здесь имеет очертания, чем-то похожие на след. Света фонарей не хватало, чтобы понять, чем же она заканчивается наверху.
- Нам надо возвращаться! – сказал Игорь, взяв Сашку за плечо. – Мы и так находимся здесь дольше положенного времени. Дышать уже трудно! И мы рискуем заблудиться.
- Пойдем вдоль этой белой стены, – предложил Сашка.
- Нет, нам надо вернуться тем же путем, что мы шли! – настаивал Игорь. – Не жадничай!
- А если мы уже не попадем сюда больше?
- Ничего. Хорошенького понемножку!
Сашка молча развернулся и зашагал назад.
Правда, когда они дошли, наконец, до красного пакета, отмечавшего дверь, Сашка не пожелал остановиться, а продолжал идти на юг по склону мимо «крыла».
- Кама, идём со мной! – позвал он.
- Подождите нас здесь! – велел Игорь остальным и тоже присоединился.
Светка и Юрик даже не подумали послушаться, а незамедлительно потащились следом.
Как выяснилось, Сашка добрался до зарослей белесых «нитей» и вытащил нож.
- Что ты хочешь делать? – спросил Юрик.
- Взять образец! – бросил начэкс и принялся сосредоточенно отпиливать кусочек с конца нити, придавив её коленом к полу.
- Спятил совсем! – вздохнул Кама, снимая происходящее на видео.
Игорь присел рядом с Сашкой и принялся помогать ему. Минут через пятнадцать им удалось отпилить кусок «нити» сантиметров в десять. С виду он напоминал отрезок белого шланга, только не полого, а сплошного. Удовлетворенно спрятав трофей в пакет, Сашка наконец-то послушался дельного совета Игоря и велел возвращаться.
Они забрали красный мешок, отмечавший вход, и без труда открыли бревенчатую дверь, потому что с этой стороны она была снабжена массивным бронзовым кольцом, порядком истёртым. Очевидно, когда-то им активно пользовались.
Археологи снова старательно закрыли за собой все двери, убедились, что не оставили нигде никакого мусора и следов, и выбрались в кирпичную комнату со сводчатым потолком и принялись снимать пожарную амуницию.
- Какое ужасное место! – выдохнула Светка, стаскивая с себя шлем. – Просто адская печка! Я чувствую себя выжатой, как лимон…
- А всё-таки мы идиоты, – признал Игорь. – Там, может, радиоактивный фон такой, что любо-дорого. А я даже и в мыслях не держал с собой дозиметр взять… Старею, что ли?
- По тебе не скажешь! – ухмыльнулась ему Светка.
- Надо сесть спокойно и сообразить, что же такое мы видели, – предложил Юрик. – А потом уже продолжать там шастать.
- И фонари помощнее нужны, – кивнул Карагалиев.
- Прожектор от зенитки, что ль? – засмеялась Светка. – Вот он в самый раз будет!
- А что же, – развеселился Кама, – можем грабануть музей Боевой славы, там же есть такой прожектор системы ПВО!
- Грабануть музей? – усмехнулся Криушин. – Ты прямо как Сталин в молодости!
- Сталин? – глупо переспросил Кама.
- Ну да, товарищ Джугашвили, Иосиф Виссарионович, он же Коба! – терпеливо пояснил Игорь.
- А он что, тоже музеи грабил? – удивилась Светка.
- Нет, он грабил банки и курьерские поезда, ковбоем был! – сообщил Игорь.
- Ни фига себе, – Сашка смотрел на Игоря широко раскрытыми глазами. – А ты не врёшь?
- Нет, а Свердлов, кстати, в молодости форточником был… А у Сталина вообще целая банда была… Да вот фильм-то есть, по книге Фазиля Искандера, про Сандро из Чегема. Там мальчик как раз встретил Сталина, когда тот со своими парнями грабил не то поезд, не то ещё что, и дед пацана потом ругал – дескать, это же бандиты, вообще пристрелить могли. А через много лет мальчик узнал, что бандит этот был как раз Сталин…
Они прикрыли брешь в стене заранее заготовленными досками и выбрались на поверхность.
- Ладно, завтра вечером ещё раз слазим, – махнул рукой Сашка, и они пошли домой. – А сейчас надо начертить план того, что мы видели.
- Слушайте, не знаю, как все вы, а я просто с копыт падаю, – сказала Светка, когда они уселись на кухне попить чаю. – Такое впечатление, что я сейчас свалюсь с табуретки.
- Я тоже лыка не вяжу, – признался Кама.
- Это нехорошее место было, – согласился Сашка и устало подпёр руками голову. – Оно все силы высасывает…
Они заторможенно, медленно и лениво допили чай.
- Предлагаю пойти и завалиться всем спать, – сказал Игорь. – Сейчас мы всё равно ничего не сообразим. Лучше завтра с утра.
***
Проснувшись и увидев за окном белый день, Сашка первым делом посмотрел на часы. Ну, как назло. Остановились. Разочарованно вздохнув, Карагалиев широко зевнул и поплёлся на кухню. Там уже сидел Игорь и, попивая кофе, увлеченно читал брошюрку об Астраханском кремле.
- Привет, – Сашка присел на табуретку. – Времени сколько?
- Видишь? – Игорь показал на настенные часы. – Встали, как проклятые! А батарейка в порядке.
- Мои тоже стоят, – удивился Сашка.
- Все часы в доме и у ребят остановились, – обрадовал Криушин. – А ты знаешь, какое сегодня число?
- Конечно знаю, десятое сентября, вторник, вчера мы лазили в подземелье…
- А вот и нет, дорогой! – торжествующе ухмыльнулся чёрный археолог. – Сегодня уже среда, одиннадцатое, и мы все продрыхли всю ночь, весь день и еще ночь с гаком, а сейчас – два часа дня!
- Ты серьёзно? – опешил Сашка. – Ох, твою мать… Не врёшь?.. А Юрик где?
- Ну, это он меня и поднял – а сам на работу убежал.
- А Светка где?
- Дрыхнет ещё, и Кама – тоже. Но, Саш, я тебе ещё кое-что скажу, а ты не кидайся на меня с кулаками, ладно? Рабочие ещё вчера закончили трубы ремонтировать, и все закрыли и засыпали. Доступа в подземелье больше нет. А на том месте уже плитку кладут.
Сашка вскочил, едва не опрокинув стол, и ринулся на балкон. Игорь на всякий случай вышел следом.
- Видишь? Я ходил у работяг спрашивал. Как видишь, всё закопали наглухо. Но может, это и к лучшему…
- Почему мы столько проспали?
- Сам не знаю… Такая же история, как с Камой в тот раз… Ты же помнишь, как мы еле до кровати дотащились… Может, в том подземелье какой-то нехороший энергетический фон. И нам вообще надо радоваться, что мы только проспали, а не сдохли совсем. Я позавчера как упал – так и отключился, будто по голове ударили. Ладно, не парься, что-нибудь придумаем… И не смотри ты на меня, как Ленин на буржуазию, не боюсь я тебя.
- О чем спорим, мальчики? – вышедшая Светка обняла обоих за талии. – Чего-то не поделили?
- Рабочие все закопали, потому что мы продрыхли двое суток! Хода в подземелье больше нет. – Просветил Игорь жену.
- А, ну ничего… – Парамонова, отнюдь не ужасаясь услышанному, широко зевнула. – Что-нибудь придумаем. Не парься, Саш.
- Познакомил я вас на свою голову! – вздохнул Сашка, косясь на нее.
- Вот уж прям ты познакомил! – фыркнула Светка.
- А то кто ж? Вы же до четвертого курса вообще даже не разговаривали!
- Конечно, – усмехнулся Игорь, – я считал её занудной зубрилой, даром, что ли, вы с ней вечно вместе на всех занятиях сидели? Два зубрилы.
- Подумаешь, а я вообще считала тебя страшно заносчивым придурком, которому зачёты за красивые глаза ставят! И к тому же жутким хамом.
- И лучше бы я вас в этом не разубеждал, – заметил Карагалиев.
- Теперь поздно, – сказал Игорь, наклоняясь к жене. Светка нежно погладила его по подбородку и тут же поморщилась.
- Милый, а ты сегодня брился?
- Да, – Игорь недоуменно потрогал своё лицо, – а что?
- В следующий раз стой, пожалуйста, к бритве поближе! – серьёзно попросила Светка.
Сашка прыснул со смеху.
- Пошли будить колдуна Мгангу, и займемся фотографиями из подземелья, – предложил он…
- У нас столько информации скопилось, что нам не по катакомбам лазить надо, а плотно заниматься кабинетной работой, – недовольно заметил Игорь, когда они уселись за его компьютер. – А всё ты, Шура, горячку порешь. Надо итоги промежуточные подбивать, а не новые данные набирать.
- Теперь-то всё равно деваться некуда, ход подземный закрылся, – напомнил Кама. – Не всё ж коту масленица! Вот и будем подводить итоги… Давайте сперва фотографии отсмотрим.
- Вот этот орнамент на второй двери - что он означает? – Сашка показал пальцем на фотографию цветочного узора и рельефов с крылатыми мужиками.
- Самое интересное, что цветы эти - лотосы, – подхватила Светка. – А у лотоса сакральных значений много. Ещё побольше, чем у лилии и розы…
Она вылезла из кресла-качалки и достала с полки словарь символов.
- Вот, смотрите, – найдя нужную страницу, Парамонова приземлилась обратно. – Лотос- это, оказывается, то же, что и крест. И оба этих символа – изображение мироздания, ни больше, ни меньше. В индийской традиции лотос изображал землю, которая плавает, как и этот водяной цветок, на поверхности мировых вод или океана… Чашечка цветка, - а у нас на фото – вот они, чашечки, - чашечка, значит, это сама гора Меру, то есть, центр мира и обитель богов…
- А гору Меру часто отождествляют с Шамбалой, – кивнул Карагалиев, – или с мистическим островом-континентом Швета-Двипой, то есть, Белым островом, который и до сих пор возвышается где-то посреди пустыни Гоби, на месте высохшего древнего моря… Кстати, вспомните Беловодье!
- Всё это из одной серии, – махнул рукой Криушин. – Населено это распрекрасное место бессмертными мудрецами-махатмами, с которыми, вроде как, мадам Блаватская дружбу водила. В чём лично я сильно сомневаюсь… А если Шамбала и царство вечной молодости Шангри-Ла – это одно и то же, то, стало быть, экспедиция Би-Би-Си в начале двухтысячных годов его действительно нашла в Тибете. Насколько я помню, это оказалась покинутая столица буддийского царства Гугай семнадцатого века, красивый заброшенный город Саперанг… Там даже иезуиты-португальцы Андрадэ и Маркес побывали. А потом началось что-то вроде гражданской войны, и всю царскую семью убили. Останки их были свалены в пещере и в сухом воздухе сохранились до наших дней…
- Вот уж куда бы я хотел добраться - так это в Шамбалу… – мечтательно протянул Кама.
- Глупый ты, Камушка, – Игорь добродушно похлопал его по затылку. – Неужели ты всерьез считаешь, что это какая-то благословенная страна за недоступным перевалом, вся такая прекрасная, с вечнозелеными долинами, с вечно молодыми и красивыми жителями, которые ждут тебя не дождутся?
- А чего же? Разве не так? Я же читал…
- Читать-то ты, может, и читал, да только вот самое главное пропустил. А главное – оно в том, что попасть туда сможет только человек, реально отрекшийся от всего земного и готовый пожертвовать всем, в том числе и жизнью, на благо всего человечества. А это тебе – не как у Джеймса Бонда работа, понимаешь ли! Это не то, что тебя будут посылать на всякие опасные и интересные задания с видеокамерой, вшитой в ширинку! Нет, амиго, это значит – засунут тебя в состоянии глухой медитации в подземную пещеру на долгие века на случай, если твои клетки потребуются для возрождения человечества после глобальной катастрофы… Устраивает такая Шамбала, а? Ты прямо так уж любишь человечество?
- Ну не, – ужаснулся Кама, – пропадай оно тогда всё пропадом! Я-то думал…
- Ага, что всё будет, как в Шангри-Ла! – засмеялся Сашка. – Но это ведь - просто роман…
- Ладно, так ли, эдак ли, - а всё очень печально, – вздохнула Светка. – Дело в том, что вокруг этого центра мира расположены другие горы, и четыре стороны света - это и есть лепестки лотоса… Иногда четырьмя главными лепестками лотоса считали четыре крупных культурных очага, то есть, Индию на юге от Меру, Китай – на востоке, европейское Средиземноморье – на западе, а татаро-монгольские области – на севере. Всё остальное воспринималось как малозначимое…
Светка захлопнула книгу и отложила в сторону.
- С лотосами всё ясно и понятно. Они – символ центра мира.
- Стало быть, – Игорь задумчиво потёр бровь, – мы добрались до какого-то ЦЕНТРА. Не знаю вот только, до центра чего…
- До центра всего! – изрёк Кама. – Последний пункт наших поисков.
- Что касается крылатых мужичков, – показала Светка, – то они могут быть и ангелами, и демонами, и гениями - как у ассирийцев. Так что их символику определить будет сложнее. Всё перерыть придётся!
- Кстати, ангелы, – и вы об этом постарайтесь не забывать, – это вовсе не христианский образ, а древневосточный, – сказал Сашка. – Ангел - это посланник, вестник богов… Греческий Гермес - тоже такой вот божий вестник, и тоже летучий…Меркурий у римлян - посланец Юпитера. А в Древнем Иране, в царском дворце в Пасаргадах, есть рельефы шестого века до нашей эры. И на них такие изображения «хранителей входа» - в виде чуваков с египетскими коронами на голове и с двумя парами крыльев - верхние короче, нижние - в рост человека, опущены к земле.
А в Ветхом Завете вообще полно разновидностей ангелов упомянуто. Насколько я помню, у самого Божьего престола обретались Серафимы, то есть, Красные ангелы, шестикрылые…Только два из этих крыльев годились для полёта, остальными они только так, срамоту прикрывали…
- А у наших - четыре крыла, – показал Кама на рельеф.
- Ага. Были ещё Херувимы, то есть, Голубые ангелы…
- Как так?! Ангелы - и те голубые? Ну кошмар! – притворно ужаснулся Кама.
- Тьфу ты! Всё об одном!.. – Рассердился Карагалиев. – Предположительно, эти крылатые ребятки - то же самое, что крылатые существа керубы, украшавшие по углам Ковчег Завета. Или же эти керубы-херувимы вообще сами перетаскивали Ковчег, не знаю. Эксплуатация ангелов человеком, короче…
В Ветхом Завете ангелы участвуют во всяких земных дрязгах по божьему поручению… Иаков с ангелом дрался, помню, и ангел ему ногу отсушил напрочь. В общем, обеспечил мужику первую группу инвалидности. И Иаков же видел волшебный эскалатор, по которому ангелы ездили на небо и обратно на землю. Может, он, конечно, просто укурился конкретно, но только в Библии о том не сказано… Ангелы приносят благие вести – как красавчик архангел Гавриил Марии. Непыльная у него работёнка была, надо сказать – нагрянул через дырку в крыше, белой лилией перед носом помахал – и гуд бай, бэби! И они же, ангелы, карают грешников…
- О, да! – засмеялся Кама. – Как в Содоме и Гоморре! Когда тамошнее голубое население стало внаглую домагиваться до ангелов, и Лот еле-еле спас их от надругательства! Правда, разозлённые ангелы потом устроили жителям этих двух милых городишек настоящую Хиросиму и Нагасаки!
- Ишь, смешно дураку! – Светка со смехом посмотрела на Каму. – Но он правильно говорит.
- Правильно, – одобрил Сашка. – Архангел с огненным мечом был приставлен у райских врат, когда оттуда выперли Адама с Евой. Сказано было – если они не унесут свои задницы подальше оттудова, то ангел энтот им сделает физическое внушение. Ещё было ангельское воинство, которое вечно сражается с силами зла, и будет это делать и в последней битве при Армагеддоне… Начальствуют над небесным воинством архангелы Рафаил и Михаил. У ангелов вообще есть целая иерархия чинов…
- Небесная бюрократия! – усмехнулся Игорь.
- Вот именно. Целых девять чинов… Не знаю уж, есть ли у них там возможность карьерного роста… Кстати, серафимы и херувимы изображались как с тремя парами крыльев, так и с двумя - как на нашем рельефе, и с одной - тоже. – Сказал Сашка. – В апокрифической традиции и в народных легендах ангелам приписывают ярко-зеленый цвет глаз, даже, скорее, бирюзовый… По этим глазам ангела легко отличить от человека. Ангелы – существа бесполые. В византийском искусстве ангелов изображали в виде простолюдинов в неказистой одежде типа туники, потом ангелы могли быть и в доспехах… Вот Михаил – всегда в доспехах и вооружен.
Светка опять принялась листать словарь.
- Важно то, что эти крылатые монстры – существа промежуточные, понимаете? – Сказала она. – Они неподвластны времени и пространству, тела их - не из плоти и крови… Но, насколько я помню, в апокрифической «Книге Еноха», не вошедшей в Ветхий Завет, рассказано, что в древности ангелы были вполне конкретно мужеского полу, и частенько мотались на землю к человеческим женщинам…
- Зачем же это? – влез Кама.
- За тем самым! – усмехнулся Игорь.
- Да, именно за этим, – подтвердила Светка. – И от них народилось целое поколение гигантов, знавших магию, и они хотели всё мироздание перевернуть…
- Ничего себе! – изумился Сашка.
- Вот то-то! – ухмыльнулась жена Игоря. – Это уже потом Бог за такой разврат отрезал ангелам всё по самое не хочу, и они, вроде как, стали бесплотными и бесполыми… Хотя кто это доказать может? Под подол же им никто не заглядывал… Нет, но если вы не в курсе, так я расскажу, там же целая заварушка была, с падшими этими ангелами. И в Книге Еноха очень странные вещи написаны. В общем, ангелы называются там сыны неба, а люди, соответственно – сыны и дочери человеческие. И вот среди этих сынов неба был один самый продвинутый, или, скорее уж, самый дурной, погоняло его было Семиазас. Так вот ему стукнуло в дыню, что надо бы отправиться на землю за бабами. И он подбил двести ангелов на такой разврат. И велел им дать клятву – чтобы, значит, в случае чего все ответили, а не он один. Круговая порука, в общем. Сказано – сделано, устроились они на земле, а те великаны, которых они народили, стали поедать всё живое, стали жрать мясо и людей. Представьте, какой геноцид! Эти двести ангелов учили людей всяким нехорошим вещам типа войны, магии, роскоши, астрологии и прочему в таком роде. Люди совсем округовели, опустошили всю землю, забесились с жиру, перемочили друг друга и стали молить бога спасти их. Вовремя, главное! Ну, он и послал нормальных ангелов во главе с Михаилом на разборку… Вообще, в том описании эти Сыны Неба как-то очень подозрительно смахивают на инопланетян, а вся котовасия с людьми напоминает гибель Атлантиды…
- Вот уж история! – покачал головой Игорь. – Прямо для Голливуда!
- Правда, похоже. А вообще, ангелы, как и люди – всего лишь божьи творенья… То есть, мы с ними вроде как родня получаемся. Каждой планете, кстати, соответствовал свой ангел или даже архангел. Я всех не помню, помню только, что у Солнца был сам Михаил, Рафаил – у Меркурия, и Гавриил – у Луны. Ангелы, естественно, есть и в мусульманской мифологии… И, кстати, всякие бесы – это ведь тоже ангелы, только падшие, этакие небесные опустившиеся наркоты и бомжи, хулиганы и тунеядцы. Но известны и серые ангелы, то есть, нейтральные в час битвы воинств Михаила и Люцифера. Им было всё по фигу, когда светлые ангелы рубились в капусту с ангелами-повстанцами Люцифера. Светлые ангелы покидали тёмных вверх тормашками с неба на землю, а серых ангелов вытолкали взашей в какие-то трущобы и сказали сидеть там тихо, ждать Страшного суда. Придет, дескать, Христос – и наградит вас всех, проститутки политические, по первое число. Вот с тех пор они где-то там и тушуются. Вообще-то, по сути, ангелы заместили собой многочисленных языческих богов. В традиции христиан-гностиков ангелам даже приписывалось сотворение всего материального мира, миропорядка. То есть, бог им поручил это муторное дело…
- Только вот что нам всё это даёт? – Игорь побарабанил пальцами по столу. – Мы же ещё пока не нашли ангела… А ты, Сань, пошлёшь на экспертизу тот кусок белого шланга, который мы отрезали в подземелье?
- Да, сегодня же и пошлю, почему бы и нет… Хотя бы будем знать, что это за херня такая была, и надо ли нам вообще там что-то шукать…
- Теперь давайте соображать, где именно подземелье наше может быть расположено… То есть, ПОД ЧЕМ именно оно находится, – поторопила Светка. – Сам наклонный коридор идёт строго на запад, вероятно, прямо под Советской улицей, к кремлю. Из-за его сильного уклона вниз определить расстояние нельзя…
- То есть, можно, конечно, – поправил Игорь, – но сложно. С нашими-то математическими способностями…
- Да и не нужно это, главное, – вмешался Кама. – Мы же решили не издавать книгу, так? Значит, на кой нам вообще точные расстояния?
- Примитивно мыслишь! – одернул его Сашка. – Мы должны же знать, куда именно этот ход ведёт…
- Да в подземный же зал, мы ж там были! Ты чего, начальник, головой, что ль, ударился?
- А что над ним построено? Какие здания, какие улицы?! – заорал на него Сашка. – Тебе что, это неинтересно?! Придурок!
- Не ори мне в ухо! – возмутилась Светка. – Совсем оглушил!
- Погодите, – остановил Игорь их громкую перепалку. – Итак, мы имеем наклонный коридор, потом дверь, то есть, стену плача, потом ещё отрезок коридора длиной десять метров, затем – ещё дверь, за ней – опять такой же десятиметровый проход, за ним – бревенчатая дверь в подземный зал с деревянным потолком. Вот теперь начинается самое интересное. Подземный зал - это, по сути, огромный котлован, от пола до потолка в нем все пятьдесят метров будет. А то и поболе… Теперь смотрите…
Игорь достал из ящика стола листок бумаги, ощупью отыскал среди всякого хлама карандаш и принялся чертить линию, обозначающую их недавний подземный маршрут.
- Вот, значит, сквер, вот ступеньки, вот идущий от них коридор, вот двери…Вот вход в подземный зал, – ловко прорисовал он, поставил условные значки. – Вот это у нас будет роза ветров. Теперь, Саня, вспомни, куда мы повернули, когда вошли в него?
- Строго на юг, – буркнул Сашка. – Прошли сто метров или больше, там начались эти белые заросли, и мы вернулись… Потом пошли к северу, бревенчатая стена повернула на запад, а потом – слегка на юг… Ну и чего ты тут начертил? Какой-то тупой угол, да ещё и с изломанными сторонами!
- Не всё ж тебе сразу план Трои! – ухмыльнулся Криушин. – Имей терпение!
- А ты забыл ещё кое-что, – Кама отобрал у Игоря карандаш, и, нагнувшись, провел линии, параллельные изломанной черте, обозначавшей бревенчатую стену. Проходили эти две новые линии как раз на уровне первых и вторых каменных ворот, которые открывались посредством чудесной механики.
- Понимаешь? – Кама посмотрел на «чёрного» археолога. – Эти двери – не просто же так, они прорублены в каких-то стенах, которые нам не видны… Итого получаем три стены, отстоящие одна от другой на десять метров.
Сашка, в свою очередь, выхватил у Камы карандаш и дочертил линии, ограничивающие коридор:
- Вот так надо. Потому что коридор проходит насквозь через толщу стен и ещё чего-то, а сами стены скрыты под землей… Всё равно ни черта не понятно…
- А мне понятно! – восторжествовала Светка и, отняв у Сашки карандаш и листок, начертила свой план рядом с первым.
- Вот представьте, что этот неровный многоугольник – наш подземный зал, условно конечно… Поняли?
- Поняли, – кивнул за всех Игорь.
- К нему идет такая труба – это наш коридор… Так? Так. По пути он пересекает два пояса стен, которые, вероятно, окружают весь зал… Видите, какая хрень получилась? Три неровных многоугольника, вложенных один в другой, как матрёшка. А коридор просто проходит через все три пояса стен насквозь.
- Всё это здорово, – заметил Игорь, – однако мы не знаем действительной формы подземного зала…
- Надо во что бы то ни стало снова в него попасть! – Сашкин взгляд засветился тёмным упорством.
- Как же это? – вздохнула Светка. – Опять скверик разрыть? Или уж прямо рвануть динамитом? Чтоб как на Новой Земле вышло…
- А как на ней вышло? – не преминул заинтересоваться Юрик.
- Ну, как… Испытали там наши очередную бомбу, да кусок суши в двенадцать километров и оторвало… То есть, он под воду ушёл, как корова языком слизнула.
- А может, есть другие ходы? – предположил вдруг Кама. – Другие подземные коридоры…Только выходят они не в этот сквер, а ещё куда-то…
- А как их отыскать? – Сашка покосился на него с презрением. – Лозой, что ли?
- А хотя бы! – огрызнулся Кама. – Способ не хуже всех прочих!
- И на кой вам лоза? – Игорь широко улыбнулся. – По-моему, зацепка и без того уже есть. Ведь этот ход шел не просто из скверика, правильно? Он же шел от места, где раньше церковь стояла. ЦЕРКОВЬ! И ее снесли. А если вспомнить, какие церкви тут поблизости ещё снесли? Может, плясать от этого и стоит?
- Ценная мысль, – нехотя признал Сашка. – Надо над этим пораскинуть мозгами…
- Но кто же построил всё это на такой глубине? – Светка рассеянно куснула карандаш и тут же с отвращением сплюнула. – Египтяне, что ли?
- Лемурийцы! – усмехнулся Игорь. – Или атланты.
- Да, похоже… – отрешенно сказал Карагалиев. – Больше некому… Может, построили ещё до того, как Астрахань вообще началась… Да вообще до всего…
- Надо будет составить список снесённых церквей… – предложила Светка. – Я могу этим заняться.
- Сделай милость! – обрадовался Сашка. – А я займусь пока сведением в единую систему всех результатов генетической экспертизы… И Юрика подключу. Ладно, пойду-ка я домой пока. Вы тут, как найдете что-нибудь интересное, сразу дайте знать.
- Я тоже пойду, – Кама вылез из кресла. – А то собака там совсем одичает, у соседей-то!
- Напрасно ты злоупотребляешь их терпением! – засмеялась Светка. – Вот возьмут и не станут больше Бобра брать! Решат, что ты им окончательно на шею сел.
- И то, – кивнул Кама, – пойду забирать животное…
Они с Сашкой простились на остановке, Карагалиев запрыгнул в маршрутку, а Сергеев решил пройтись пешком, благо здесь было недалеко.
***
Вечером Кама лично вывел собаку на прогулку, чтобы загладить свою вину перед ней. Бобёр носился, как оглашенный, а его хозяин, присев в тенёчке, курил купленную по дороге сигару. Идиллия была полной. И потому Кама досадливо поморщился, когда увидел, что лабрадор весело атакует какую-то черноволосую девицу в минималистических шортиках.
- Бобёр! Фу!!! Ко мне!!! – заорал Кама таким страшным голосом, что стая голубей вспорхнула и унеслась в сторону набережной. Подбежав к девушке и схватив собаку за ошейник, Кама удивленно вытаращился.
- Юля? Ты? Ты же была блондинкой!
Бобёр скулил и рвался из рук, норовя напрыгнуть на голые ноги фотомодели.
- Привет, Кама! – радостно заулыбалась девочка. – А всё-таки ты меня узнал, мне это так приятно! Тебе нравится мой новый цвет волос?
Она демонстративно покрутилась перед фотографом.
- Нравится. Что ты тут потеряла?
- Фу, какой ты всё-таки грубый! Я, может, к тебе шла!
- Это ещё зачем?
- Ну, не надо смотреть на меня таким страшным взглядом, – Юля надула губы, щедро намазанные розовым блеском. – Я тебя так давно не видела, несколько месяцев, соскучилась!.. А ведь ты меня обманул!
- Когда это я успел? – удивился Кама.
- Да, обещал мне кое-кого сглазить, а сам так и не сглазил…
- Ну и ну… Я-то надеялся, что у тебя эта дурь давно из головы вылетела… Что это тебе так прикипело?
- Камочка, ну пожалуйста! – она схватила его за руку. – Ну мне очень нужно!
- Ты даже не представляешь, о чём просишь… – Фотограф отпустил Бобра, и тот помчался по набережной. – Это нереально, детка.
- Нет, реально, я уверена, что реально! Тем более что ты обещал!
- Послушай-ка, – он развернул её к себе за плечи, – давай договоримся раз и навсегда: кто бы тебе и что бы ни говорил про какие-то там мои мистические способности, ты не будешь принимать эту чушь за чистую монету. Это первое. Второе, - ты перестанешь доставать меня дурацкими просьбами – типа сглазить, заколдовать или испортить кого-нибудь, наставить рога, прирастить копыта или навесить этот... как его…венец безбрачия! Поняла?
- Ладно, – неожиданно легко сдалась модель. – А ты меня пригласишь кофе выпить?
- Ты же, вроде, кофе не пьёшь?
- Ну, если меня пригласишь именно ты, то я с удовольствием выпью!.. А я в университет поступила! В технический!
- Да ну? – удивился Кама. – Поздравляю.
- На факультет туризма! – с гордостью поведала девочка, беря Каму под руку и примеряясь к его шагу. – Я буду организатором гостиничного бизнеса!
- Не сомневаюсь, что у тебя получится… А твои папа-мама в курсе, где ты сейчас находишься?
- О! – она весело засмеялась. – Конечно, они уверены, что я в библиотеке!.. Но ты ведь умный, как целая библиотека. Так что я не очень-то и наврала, правда?
Кама только вздохнул, не представляя, как отвязаться от этой не в меру напористой юной особы.
- А хочешь, пойдем пить кофе к тебе? Зачем таскаться в кафе? – предложила она, между тем. – У тебя дома так уютненько, я помню!
- Юль, а тебе никогда не говорили, что навязываться – неприлично?
- Фу ты, ерунда какая! Я вовсе и не навязываюсь… Разве ты кого-то ждёшь? Тогда только скажи, и я сразу уйду… Видишь, я вовсе и не навязываюсь!
- Ладно, пойдём, – Кама обреченно кивнул, не имея ничего возразить против такой логики.
Дома он сварил кофе и усадил непрошеную гостью в комнате.
- А хочешь, Кам, я тебе тортик испеку? – с энтузиазмом предложила Юля, забираясь с ногами в кресло. – Или пирог? Я здорово готовлю… Ну хочешь?
- Да не надо, спасибо… Пей, а то остынет.
- Ага… – она подула на чашку. – Но почему не надо? Ты, небось, тысячу лет не ел нормальных пирогов… Ведь ты круглая сирота. Кто бы тебе мог их испечь?
- Почему же, – возразил Сергеев, – у меня друг есть, Сашка, так он знаешь, какие пироги печёт! Так что я не страдаю по домашней кухне, не беспокойся.
- Ну и всё равно, я тебе испеку и принесу!.. Таких, как у меня, ты всё равно не пробовал…Слушай, а ты ведь историк, правда?
- Правда.
- А нам в университете дали творческое задание придумать план какого-нибудь экскурсионного тура, причем чтобы обязательно интересного, по каким-нибудь таинственным местам… Как бы руководство для гида, понимаешь? Чтобы много исторических сведений было… Ты бы не мог мне помочь? Я терпеть не могу в библиотеку ходить… И вообще я ужасно несообразительная! И в Интернете искать всё это так трудно! Ну пожалуйста, Камочка, ты же можешь! Ты же такой умный!
- А тур обязательно должен быть по родному краю?
- Нет, любой, совершенно любой! – оживилась девочка, видя, что Кама не собирается ругаться. – Мне через неделю надо…
- Ладно, я тебе помогу. Но учти, это только один раз. И больше ко мне со своей учёбой не подкатывай. Поступила – так и учись, будь добра, сама. Я тебя в универ пинками не загонял.
- А можно, я тебе позвоню? Узнать, готово или нет?
- Позвони, – милостиво разрешил Кама. – Я тебе сейчас телефон запишу.
Он полез за карандашом в один из многочисленных карманов своих штанов.
- Не надо, у меня есть твой телефон, – она скромно потупилась. – Я давно узнала… Ты не сердишься?
Кама не стал отвечать, чтобы разговор опять не свернул бог знает куда.
- А ты на работу когда выйдешь? – поинтересовалась Юля, допив кофе.
- Завтра. Мне надо делать сессию с тремя новыми моделями, директорша звонила… Ладно, вот что. Ты ведь далеко живешь?
- Да…
- Тогда я тебе сейчас такси вызову. А дней через пять позвони мне.
- А хочешь, я домой не поеду? – Предложила Юля, пересаживаясь на подлокотник его кресла.
- Что же, пропишешься у меня, что ли? – злобно усмехнулся Кама. – Нет уж, спасибо великодушное, но лучше я тебе такси вызову.
- Ну почему ты меня всегда прогоняешь? – канючила юная манекенщица, пока Кама звонил по телефону.
- Потому что ты ещё маленькая, – отрезал Сергеев. – И у нас огромная разница в возрасте.
- Ой, какая глупость! Какая там у нас разница? Ты специально меня обманываешь…
- Такси сейчас будет. Пошли-ка на улицу! – скомандовал Кама, за руку волоча ее на выход. Церемониться в данном случае явно не стоило во избежание всяческих ненужных осложнений.
Отправив гостью на такси домой, Кама позвонил Игорю и попросил подсказать что-нибудь подходящее для составления руководства экскурсоводу.
- Ладно, я подумаю, завтра приходи, – Криушин беззастенчиво зевнул прямо в трубку.
- Если хотите, могу сварганить пиццу, – предложила Светка. – Только надо грибов прикупить… И томатной пасты! И помидоров! И орехов ещё… Кам, может, сгоняешь на Большие, пока я тесто сделаю?
- Может, проще готовую пиццу купить? – жалобно предложил Кама.
- Ну, нет, это ерунда какая-то! Из чего их там делают? Может, из трупятины какой-нибудь! Лучше сходи на базар, ну пожалуйста! Два шага же всего!
- Давай, правда, а я тебе как раз допечатаю этот… ликбез юного экскурсовода, – поддержал ее Игорь. – Я там кое-что придумал для тебя, про карту юродивого Прошки… Материал – пальчики оближешь… А денег я тебе сейчас дам, на грибы.
- А я, кстати, кое-что разыскала по поводу снесенных церквей Астрахани, – выкрикнула Парамонова из кухни. – Давай, так что, быстрее! Бери всего побольше, пицца будет огромная!
Кама, более не препираясь, покорно взял у Игоря деньги, пакет, и зашагал по Советской в сторону базара Большие Исады.
Сентябрь сентябрём, а по солнцу всё равно идти не очень-то хотелось. Кама поравнялся с недавно оштукатуренной стеной бывшего женского монастыря, где с советских времен бессменно располагался областной военный комиссариат, и по давней привычке решил свернуть левее и пересечь маленькую уютную площадь, с которой начиналась улица, названная в честь героини Великой отечественной войны Наташи Качуевской.
Кама всегда любил этот тихий пятачок напротив монастырских ворот, обнесенный низкой чугунной оградкой. Своеобразной прелести ему прибавляли пересекающиеся асфальтовые дорожки и каменный поклонный крест, установленный в начале девяностых в честь святых Кирилла и Мефодия. Не портило общего впечатления и то, что сам скверик располагался прямёхонько на макушке бомбоубежища, чьи бетонные вентиляционные трубы выступали на поверхность, как палубные надстройки огромного корабля.
Сегодня у монастырских ворот, которые, собственно, являлись главным въездом на территорию военкомата, стояла машина техслужбы, - Кама про себя называл такие «говнососами», - а на дорожках скверика валялись шланги и новые трубы.
Поморщившись, фотограф изменил своё первоначальное намерение и обошел сквер вдоль его ограды, нацелившись прямо на старинный дом, в котором, согласно мраморной табличке, постоянно проживал когда-то поэт Велимир Хлебников.
Огибая ограду, Кама заметил, что вечно наглухо запертый вход в бомбоубежище подозрительно чисто выметен, а сами тяжелые металлические двери открыты. Упускать такой случай было просто преступно, потому Кама, оглядевшись и убедившись, что площадь совершенно безлюдна, перемахнул через ограду и осторожно заглянул в двери.
Снизу, из темной глубины, тянуло холодом, запахом сырости и ещё какой-то дряни – наподобие изоляции или резины. Замусоренные ступени вели под землю.
Кама решительно спустился, невольно поёживаясь от холода в своей футболочке. Темно было совершенно и абсолютно. Кама щёлкнул зажигалкой и попытался хоть немного сориентироваться. Зачем – он и сам не знал, но любопытством отличался всегда, и бороться с этой своей дурной чертой даже не собирался.
Как и следовало ожидать, бетонный пол убежища был страшно замусорен, под подошвами ботинок предательски хрустели битые бутылки и сигаретные пачки, на бетонной стене слева от входа висел распределительный щиток, всё помещение было поделено перегородками на комнаты разного размера и неясного предназначения. Конечно, Кама, как и всякий советский школьник, готовился жить в условиях ядерной войны, поэтому сразу припомнил жуткие плакаты из школьного кабинета гражданской обороны, на которых в красочных подробностях изображались атомные взрывы и бомбоубежища в разрезе, набитые флегматичным гражданским населением, страшные дядьки в противогазах и с автоматами, героические санитары с носилками, голые люди в лучевых ожогах и ипритных язвах и прочие привычные ужасы. Так что ничего сверхъестественного в убежище Кама найти и не ожидал. Просто внутри такого сооружения бывать ему никогда в жизни не доводилось.
Он старательно обошёл все закоулки и заинтересовался только низенькой дверцей без ручки, запертой на простой засов с амбарным замком. Подёргав ее, Кама убедился, что запор весьма хлипкий. Покачав головой на собственный авантюризм, он отошёл назад и врезал по двери ногой. Засов вылетел, и Кама смог заглянуть в распахнувшийся тёмный провал. Пройдя в него вперёд на несколько шагов и посветив зажигалкой, Кама присвистнул и бросился к выходу. Присев на ступеньки, он позвонил Игорю.
- Похерьте пиццу к такой-то матери и быстро дуйте ко мне! – скомандовал Сергеев. – С собой возьмите фонари, компас, фотоаппарат! Жду вас у входа в убежище, напротив монастыря! Давайте!
- Ты чего панику нагоняешь? – тревожно спросила Светка, спускаясь в убежище.
- А вы быстро, – похвалил Кама.
- Ну ещё бы! – фыркнул Игорь, подавая ему фотоаппарат и фонарь. – Ты так орал, что я испугался…
- Я вообще не орал, – Кама повел их в темноту, светя себе под ноги. – Я нашел ещё один подземный ход! Похожий на тот, первый.
- А может, это вообще что-то другое? – усомнился Игорь.
- Ух ты! – восхитилась Парамонова, оглядываясь. – А дверца энта что же, открытая была?
- Ага, прям приготовили тебе! Я ее вышиб… – Кама на всякий случай сфотографировал вход в таинственный коридор.
- Ишь ты, юный террорист, – покачала головой Светка, одобрительно погладив Каму по голой руке.
Игорь двинулся в проход.
- Странно знаешь что, – сказал он, освещая стены, – ведь я как раз тебе материал нашёл, ну, какой ты просил для этой своей подружки, про подземную Москву…
- Серьёзно? – удивился Кама. – А в тему, правда же?
- Да ещё как! Я даже не то чтобы нашел, просто вспомнил, как мне дед рассказывал… Ведь в первые годы советской власти в подземельях под Москвой пряталась всякая белая сволочь, недобитая контра, беспризорники… Вообще подземный ярус столицы называли «тёмным царством города», и была, дескать, даже какая-то его карта, составленная легендарным юродивым Прошкой, который чуть не тридцать лет безвылазно под землей прожил…
- Он первый московский диггер, что ли? – засмеялась Светка.
- А похоже, точно? – Усмехнулся ее муж. – Карта Прошки хранилась до революции в московской охранке, а потом всё здание и все документы сгорели, в семнадцатом году как раз. Но по слухам, карта уцелела, пусть даже только частично… История с картой всплыла чуть позже, когда было образовано ОГПУ и стало бороться с вредителями, которые, якобы, мешают подземному строительству, подменяют карты подземных коммуникаций. В тридцатые годы, когда начали строить метро, опять забеспокоились о бесконтрольности подземелий города. Ягода и Ежов очень интересовались их безопасностью, а особенно – Ежов, который, вроде бы, сам любил везде лазить вместе со своей охраной. Был даже такой слух, что раз он потерялся в подземельях, и его насилу отыскали. А сам он охотился, вроде как, за загадочной «золотой кассой» белых. Вот такие пироги… Точнее, пиццы с грибами!
- И не говори, – вздохнула Светка. – Плакала теперь моя пицца… Ну вот. С прибытием!
Они остановились перед шершавой серой стеной с уже знакомой закругленной сверху нишей. Эта стеночка, как и первая найденная ими, была покрыта надписями-граффити, - причем даже ещё гуще. Кама радостно фотографировал всё целиком и каждый кусочек в отдельности, то и дело заставляя Светку и Игоря отвалить в сторону или вообще куда подальше.
- Надписи похожи на те, – разглядела Светка. – Тоже всякие молитвы и просьбы… Как под копирку делали!
- Что ж получается, – стал рассуждать Криушин, – что у нас в городе тоже был какой-нибудь свой юродивый Прошка, который знал об этих вот ходах? И его знания использовали, когда это убежище строили?
- Ну ясный перец, кто-то знал об этих ходах! – пожала плечами Светка. – Иначе откуда эти надписи? Может, этих людей потом вылавливали чекисты и допрашивали… Твой дедуля, часом, к этому не был причастен?
- Всё может статься… – не стал спорить Игорь. – Я же про него очень многого не знаю… Только то, что он сам рассказывал… А рассказывал он весьма выборочно.
- Ну что же, проверим, открывается ли этот камень? – спросил Кама, глядя на Светку.
- Конечно. Иначе зачем вообще пёрлись? Рискнём!
- А проход ориентирован на запад, – заметил Игорь. – Как и тот, первый…
- Значит, я не ошибся! – восторжествовал Кама. – Сашка зря переживал насчет входа в то дьявольское подземелье. Я же предупреждал, что должны быть и другие ходы – и вот вам, нате! Я оказался прав!
Светка, скрючившись, как йог, разместилась в нише.
- Ого! Работает! – прокомментировал Игорь, когда каменная плита медленно начала поворачиваться вокруг центральной оси. Однако она сдвинулась, вопреки ожиданиям, ненамного, и открыла только весьма узкий проход.
- Заклинило? – удивился Кама. – В тот раз проход большой получился, мы все смогли пролезть…
- А в этот только такие гвозди, как я, могут просочиться! – констатировала Парамонова. – Придется мне опять подставлять своё комиссарское тело…
- А Сашка тоже смог бы пролезть, – прикинул Кама. – Он хоть и повыше тебя ростом и покрепче, но почти такой же тонкий.
- Ну так давайте его вызовем, – пожал плечами Игорь. – Пошли на воздух выйдем.
- А я забыла сказать, – подключилась Светка, усаживаясь на ступенях входа, – что на месте этой самой площади, где крест стоит, тоже церковь была, Крестовоздвиженская… Кстати, что касается самого монастыря, где теперь, вон, военкомат. Монастырь сначала был мужским, назывался Вознесенским. Но монахи упорно искали приключений на свои вторые девяносто, и очень уж активно приняли участие в Астраханском восстании 1705 года. Ясен перец, что за такое нахальство их разогнали, а монастырь переделали в женский, и стал он зваться Благовещенским. Каменная стена вокруг него была построена в 1754 году. Не знаю уж, наверное, чтоб монашки не уходили в самоволку! Так вот, церковь Крестовоздвиженья была как раз напротив главных монастырских ворот, и построили ее аж в 1616 году. Восточнее её располагалось тогда городское кладбище… Прикиньте, какое местечко стрёмное? Сидим мы с вами точно на месте церкви.
- И куда церква эта делась? – заинтересовался Кама, пока Игорь названивал Карагалиеву.
- Ну, как обычно! – развела руками Светка. – Снесли в тридцатые годы.
- Слушай, а я вот читал, что ее построили не в 1616, а в 1734 году на средства рыбопромышленника Лошкарева, – перебил Игорь.
- Так может, он ее просто перестроил? Или она сначала деревянной была, а он её уже в камне выстроил…
- Может, – кивнул Игорь, убирая телефон.
- Но когда я сказала, что это место стрёмное, то я ещё кое-что в виду имела, – Светка сцепила пальцы на затылке и потянулась. – Просто вон там, на месте магазина «Каспий», стоял армянский Собор Успения. В двух шагах отсюда! Собор построила армянская община в 1706 году, а вокруг него были дома духовенства. Снесли его в тридцать пятом…
- Ну вот, стало быть, мы имеем уже две разрушенные и исчезнувшие церкви, и два подземных хода, ведущих от них на запад. – Подытожил Игорь.
- А бог, как известно, любит троицу! – вынес вердикт Кама.
***
- Выходит, в каждом таком коридоре одинаковые двери и одинаковые рельефы с этими вот крылатыми парнями? – Сашка провел ладонью по желтоватому камню, когда они вдвоём со Светкой добрались до стены с ангелоподобными существами и узором из лотосов вокруг ниши.
- Выходит. А ты представь только, сколько на самом деле может таких ходов быть под городом!
- Вот только куда они все ведут? Что над ними стоит?
- Ничего, сообразим, – Светка забралась в нишу, и плита неспешно повернулась.
- Ну что же, пошли, – скомандовал Сашка, протискиваясь в открывшийся провал первым. – Дойдем до последней двери, убедимся, что она фурычит – и тогда ночью придём в этих своих скафандрах!
- Не выйдет из этого ни хрена. Ты что, правда не соображаешь? Шлемы в дыру не пройдут! Если парни не смогли пролезть – то шлемы тоже застопорятся!
- Ни фига себе… – Сашка оторопело посмотрел на неё. – Что же делать?
- Если бы я знала, – пожала плечами Парамонова.
- Ладно, что-нибудь придумаем… Игорь должен скумекать, во всяком случае. Потому что второй раз мы не имеем права облажаться. Мы должны будем обойти всё подземелье. Ведь не факт, что нам представится третья возможность в него пробиться!
- Это точно. – Светка зачем-то приложила ухо к бревенчатой двери, которая, как и ожидалось, ждала в конце короткого прохода. – Главное – постарайся не дышать, когда дверь распахнётся…Ну, Саш, давай. На счет три – дыхание задержи, не забудь!
- Раз, два, три! – отсчитал Сашка, оба глотнули побольше воздуха и дружно нажали на дверь. Она легко подалась, и знакомый уже жар ударил в лицо. Не сговариваясь, они сразу отступили, предоставив двери захлопнуться.
- Всё работает! – обрадовался Карагалиев. – Ну и ночка нам сегодня предстоит… Ведь в две хари только работать придется…
- А ты запах чувствуешь? – Светка покрутила носом. – Тот самый, типа травы под солнцем…
- Чувствую. И значит, это не было случайным единовременным явлением. Значит, запах этот вообще свойственен подземному залу.
- Ещё надо будет сюда беспрепятственно пробраться. А вдруг убежище на ночь запрут? Тогда взламывать замок придется.
- А вот и нет. Ванька твой добыл нам разрешение! Я сегодня только узнал. Он звонил…
- Шутишь?
- Да нет же, правда. Так что ничего ломать будет не надо.
- А это здорово… Только, Сань, вот что. Не называй больше Ваньку «моим», хорошо?
- О, ну извини. Не думал, что это так важно.
- Ага, важно. Особенно следи за своей речью при Игоре.
- Эй, а он у тебя что, разве ревнивый, как Отелло? – засмеялся Карагалиев.
- Нет. Но я тебя прошу.
- Да ладно, чего уж там, не буду больше… Не собираюсь с тобой ссориться перед таким ответственным предприятием!
Когда окончательно стемнело, Юрик, Игорь и Кама уже устроились возле первой каменной двери в тревожном ожидании, проводив Светку и Сашку. На этот раз пришлось обойтись без удобных пожарных шлемов и комбинезонов нового поколения.
Игорь, выслушав сетования жены и начальника экспедиции, сказал, что нет ничего проще, чем решить возникшую проблему. Он отвез их в дайвинг-центр на Комсомольской набережной, принадлежащий яхт-клубу «Ривмар», и по старой дружбе позаимствовал там два акваланга с самыми маленькими баллонами, какие обычно детям пристёгивали. Местное начальство хорошо знало Игоря, поскольку он был одним из первых инструкторов по подводному плаванию ещё в те времена, когда центр не переехал в это роскошное здание, и никто и не надеялся, что его вообще когда-нибудь смогут достроить.
- Ну, а как дышать, вы все знаете, - напомнил чёрный археолог, - потому что не зря же я вас учил ещё сто лет тому назад!
Таким образом, вопрос с дыхательными приспособлениями для предстоящего визита в подземелье был решён. Вот только времени в запасе у Светки и Сашки было немного.
***
- Смотри, экскурсии! Сразу три! Самые настоящие! – Светка вцепилась в Игореву руку и показала в сторону кремлевской колокольни, в нижней части которой располагались сквозные Пречистенские ворота, через которые на территорию цитадели вливался бесконечный поток людей и вползал транспорт.
- Правда, как в Питере прямо, – Игорь прищурился. – Даже экскурсоводы вон, с номерками… Хотя чего дивиться-то? Они уж так лет семь ходят… С теплоходов это народ.
- Да милый, я же в кремле сто лет не была, забыл? Я последний раз сюда вместе с тобой заглядывала, когда реставрацию начали в две тысячи шестом…А потом всё как-то не до того было…
- Ничего, всему своё время, – ободрил ее муж. – Водички попить хочешь?
- Да ну, какая водичка, после такого купания-то!..У меня до сих пор купальник мокрый, думаешь, очень приятно?.. А все-таки здорово же, правда, - сентябрь, а вода теплая, и даже вполне чистая… Не пойму, чего народу на пляже мало…
- Стереотипно мыслят, вот и не купаются. Не все ж такие маньяки, как мы с тобой.
- А кстати, может, помнишь, в какой-то год, не то в две тысячи втором, не то в две тысячи первом, - жара держалась до середины октября? Как сейчас помню, я в октябре в город в маечке и короткой юбочке выходила… Мы все ещё прикалывались, что вот, дескать, и в январе на пляж ходить можно будет! И у нас тут будет своя Калифорния!
- Да, точно, было дело, катаклизм какой-то, помню такое… А через пару лет долбанула такая зима, что у всех глаза на лоб полезли – тридцать пять морозу, каково?.. Просто все признаки конца света налицо… По расчётам майя этот год – последний. Помнишь?
- У нас ещё есть время до декабря… Страшно немного. – Светка прижалась к Игорю.
- Ничего, зато какое зрелище нас ждёт! – он нагнулся и потёрся носом о ее ухо.
Обнявшись, они побрели к Троицкому собору, ныне действующему. Туда как раз втянулась небольшая экскурсионная группа во главе с экзальтированной бабулькой в очках и ажурной шляпке. Множество прихожан сновало по лестнице, из раскрытых дверей всех трех соборных церквей – Троицкой, Сретенской и Введенской, - тянуло ладаном.
- Пошли, там теперь красота, – Игорь потянул жену к лестнице на галерею. – Ты же сто лет не была? Вот и пойдём, поглядишь.
- Ещё бы! Я туда с папашкой ходила, когда маленькая была – так собор стоял открытый, весь замусоренный, засранный – просто ступить некуда… Там на стенах оставались ещё фрагменты фресок, ну, в главном алтаре собственно Троицкой церкви. Потом, в старших классах, мы с друзьями лазили сюда, - правда, собор уже заперт и закрыт был…
- Это ночью-то, когда призрак Белой Бабы сфотографировать хотели? – вспомнил Игорь.
- Ну так! Её, родимую, и хотели. Влезли в окно, таскались тут с керосиновым фонарем…
- Да уж, помню этот потрясающий триллер! – усмехнулся Криушин. – Как и легенды о том, что белая дама эта является ночами в районе казачьего правления, пугает всяких алкашей и молодежь, занятую сексом на лавочках!
- А потом, в две тыщи шестом, когда мы с тобой сюда сунулись, собор опять открыли, все вымели, почистили, и даже фрески те уцелели… – выговорила Парамонова сквозь смех.
- И я примерно в то же время, если помнишь, фотографировал маковки его – барабаны куполов ещё железными хомутами стянуты были – до того они уже на ладан дышали…
- Ага, точно, трещины просто жуткие шли, я помню… А теперь – вон – всё как новенькое!
Они поднялись на галерею и, вслед за экскурсией, забрели в Троицкую церковь – с четырьмя стройными квадратными колоннами и высоченным куполом, парившим над головой в туманном жемчужном свете.
Богатейшие фрески чистых прозрачных цветов, живо напоминающие о древней Византии и Киевской Руси, были полностью восстановлены и красовались теперь сложной вязью геометрических орнаментов, ладными фигурами святых и большеглазыми ликами ангелов. Пол покрывала плитка с мозаичным узором, новые иконы в окладах сияли золотом, народ степенно молился и ставил свечки. Давешняя экскурсия тихо рассосалась среди прочих посетителей храма.
- Во как, видишь? – шепнул Игорь жене. – Красота какая, лепота!
Светка завороженно разглядывала истинно византийское великолепие, и этот странный свет, и - на фоне стены - нумизматический Игорев профиль, так и просящийся на монету или медаль.
- Сдохнуть можно, до чего здесь всё красиво! – выдохнула она, наконец.
Потом они пошли к Успенскому собору, чья белая громадина вблизи перекрывала полнеба.
- До чего он всё-таки потрясающий, – определила Парамонова, до боли в глазах щурясь на верхние ярусы постройки. – Вот так вот привыкли, глаза намозолил – а если присмотреться…
- Ну что, святого Иосифа Убиенного навещать пойдем? – Игорь показал на двери нижнего храма.
- Ага, обязательно… Сейчас я, только медальончики вот эти ещё раз рассмотрю как следует… – Светка махнула в направлении наружной галереи-гульбища, опоясывающей собор. Над арками галереи чётко выделялись круглые рельефные медальоны. Некоторые были заняты фигуркой Спасителя, попирающего сломанное копьё, другие больше походили на гладкие белые зеркала в резных рамках. Рамки представляли собой простой кант, а сверху парили два одинаковых ангела в длинных туниках, державших царскую корону.
- Ангелочки - красота! – всё восхищалась Светка. – Такие скромненькие, в ночнушках! И всё-то парами, всё парами…
- Ангелочки, значит… – проговорил Игорь, так и застыв с запрокинутой головой прямо напротив северных дверей храма, прикрытых решетчатыми створками.
- Чего ты? – Светка просунула пальцы в задний карман его джинсов. – Что-то интересное увидал?
- Ну ещё бы! – торжествующе ухмыльнулся «чёрный» археолог. – Ты посмотри на это повнимательнее!
- На что? На медальоны?
- Именно. На вот эти парочки ангелочков!
- Ну, парочки, ну ангелочков… Пара ангелов…С двух сторон, с крыльями, в туниках…
- С крыльями, в туниках, – Игорь насмешливо посмотрел на жену. – Не догоняешь?
Она только растерянно улыбнулась, машинально в сотый раз отмечая, как красиво поднимаются к вискам его густые брови, до чего длинные у него ресницы, и какая милая эта трещинка на нижней губе… Но тут до нее дошло, о чем Игорь пытается ей сказать.
- О боже! – Светка широко раскрыла глаза. – И здесь два ангела! И там, в подземном коридоре - два ангела!.. Так ведь тот зал – он же под кремлем!..
Оба уставились друг на друга.
- А ну пойдём! – Игорь схватил жену за руку, и они, пользуясь преимуществом длинных ног, с крейсерской скоростью двинулись к Пречистинским воротам.
***
Сашка открыл дверь и растерянно отступил перед бесцеремонным вторжением Игоря и Светки, вскинув руки в цветастых тряпичных варежках-ухватках. Клеёнчатый Сашкин передник с оборочками был весь обсыпан мукой, вкусно пахло каким-то печевом, и звучала древняя музыка группы «Спейс».
- Мы нашли! – провозгласила Светка. – Зал - он под кремлём! Ты слышишь? Его форма – треугольник! Сашка! Ведь он точнёхонько под кремлем!.. Ну что ты таращишься, как неродной?! Мы нашли, где находится подземелье – а он тут пироги печёт, понимаешь…
- Да я понял, понял… – Сашка отступил в кухню. – Вы ничего не путаете?
- Я тебе сейчас всё объясню, – Игорь, скинув кроссовки, направился в комнаты. – Иди сюда, амиго.
Вооружившись линейкой и красным карандашом, он встал коленями на диван у стены, на которой висела подробная цветная карта Астрахани и окрестностей, и безжалостно прочерчивал по ней четкие линии.
- Ах ты, шайтан! – ругнулся Сашка. – На хрен ты карту загубил!
- Забей ты на эту карту, – предложил добрый Игорь. – Сейчас такое увидишь - что и как тебя звать, забудешь!.. Вот… Значит, гляди. Вот эта линия идет точно под домами на Советской улице, под администрацией губернатора, под краеведческим музеем – на запад от моего дома, так? В сторону кремля, как раз попадая на промежуток крепостной стены между Артиллерийской башней и колокольней. Вот вторая линия – от площади перед монастырем – она идет точно под проезжей частью Советской улицы – и, предположительно, упирается прямо в колокольню. А прямо рядом с колокольней у нас что?
- Успенский собор, – Сашка снял свои варежки и рассеянно пытался всунуть их на книжную полку. Светка не выдержала и, отняв их у него, забросила на холодильник, стоявший почти в самой прихожей.
- Правильно, Успенский собор. И на его галерее-гульбище есть такие рельефные медальончики, помнишь? – нажимал Криушин, оглядываясь через плечо.
- На галерее-то? – Сашка недобро усмехнулся. – Я помню, когда ещё эта галерея была так же загажена, как и весь кремль, и все башни… В общем, не галерея-гульбище, а самая настоящая галерея-сральбище!
Светка и Игорь расхохотались.
- Ну, не будь таким угрюмым мизантропом! – посоветовал Игорь Карагалиеву. – Сейчас в кремле – красота несказанная… И вообще, не отвлекайся. Медальоны с рельефами помнишь, спрашиваю?
- Смутно.
- На них изображены попарно ангелы в туниках, с крыльями, они держат царскую корону! – вмешалась Светка. – Ты понял? Ангелы! Попарно! В туниках! Как на рельефах на каменных дверях в подземных коридорах!
- И это не всё, – Игорь не дал Сашке опомниться. – Самое интересное – это тот план подземного зала, который мы вычертили после вашего последнего визита туда.
- А, ну план, да… – Сашка потёр лоб. – Получилась такая фигура…
- Иди неси мне бумагу, живее! – перебил Игорь, сползая с дивана. – И ножницы!
Ножницы добыла сама Светка, сняв их с гвоздя, вбитого в торец кухонной полки. Сашка вручил чёрному археологу листок белой бумаги.
- Ну так, Шура, какая получилась фигура – после всех наших и ваших блужданий и измерений?
- Наподобие треугольника с немного изломанными сторонами, – вспомнил Сашка. – Самая длинная сторона ориентирована с юго-запада на северо-восток и длиной что-то в шестьсот метров с чем-то, самая короткая сторона идет строго с севера на юг и имеет длину в двести пятьдесят метров с гаком, а третья…
- А третья нам на фиг не нужна, – Игорь дочертил на листке план подземного зала, после чего аккуратно вырезал его ножницами.
- Хочешь фокус? – он выжидательно воззрился на Сашку.
- Давай уже, Копперфильд грёбаный, не тяни кота! – вздохнул Карагалиев.
- Извольте, – Игорь ухмыльнулся и приложил вырезанный бумажный треугольничек к карте города, точно на место кремля.
- Зал по форме совпадает с кремлем! – прокомментировала Парамонова. – Ты видишь?! Нет, ты это видишь?!
- Японский городовой… – прошептал Сашка, уставясь на карту.
- У тебя пирог горит! – оповестила Светка с лучезарной улыбкой.
***
- А мне тут одна девочка на днях хотела тоже пирог испечь! – известил всех Кама с набитым ртом, неэстетично облизывая пальцы.
- Это твоя манекенщица, что ли? – ухмыльнулась Светка, отпивая чай.
- Ну, во-первых, не моя, – прочавкал Сергеев, – а во-вторых, я сказал, что Сашкины пироги – лучшие на свете пироги, и никаких других мне не надо…
- Ну спасибо за комплимент, – фыркнул Санька, разрезая пока ещё нетронутую половину шикарного пирога с лимоном, который только чудом не успел подгореть окончательно.
- А по-моему, ты зря эту девочку так отшиваешь, – заметил Юрик.
- Конечно, зря! – подхватила Светка. – Девочка к нему, может, всей душой, а он!
- Ничего, пусть она помучается! – посоветовал Игорь. – Так оно веселее!
- Я всегда подозревал, что ты скрытый садист, – прокомментировал Сашка.
- Да я не скрытый! – пожал плечами Игорь.
- Ага, он – явный! – поддержала Парамонова.
- Но Кама-то, вроде, не такой, – настаивал Даркевский. – И ему во всяком случае не следует изображать из себя твердыню добродетели.
Игорь только присвистнул.
- Ничего себе! – опешил Кама. – Вот это у тебя терминология!
- Да чего уж там, – ухмыльнулся Сашка. – Другой бы на твоем месте уже давно эту манекенщицу изнасиловал бы, убил, да на тёрке натёр, чтоб следы замести!
Остальные так и померли со смеху.
- О, боже! На тёрке натёр? – всё восхищался Игорь. – Вот так прямо конкретно? Даже не расчленил?
- Да, это чтоб помельче было! – простонала Светка.
- Фу, гадость какая! – морщился Юрик, давясь смехом. – Вот скажешь ты тоже, Сань!
- Но вы хоть соображаете, парни, кого мы обнаружили в подземном зале? – Светка смачно откусила от огромного куска арбуза.
- По всему выходит, что ангела, – невозмутимо кивнул Сашка. – Только вот я не въезжаю, где он там лежит…
- Это-то и есть самое интересное, – сказал Кама.
- Да уж, судя по размерам этого зальчика! – хмыкнул Игорь. – Скромненький склеп, так себе, каких-то шестьсот метров на двести. Ничего особенного, конечно.
- Нам бы туда еще разок сходить… – вздохнул Сашка. – Через бомбоубежище, конечно, путь теперь заказан, но где два входа – там может быть и третий…
- Надо подождать результатов экспертизы, – внес разумное предложение Юрик. – Может, станет ясно, что кого-то мы уже и так нашли.
- А вот сейчас к месту будет вспомнить о результатах экспертизы по сиренам и сфинксу, – сказала Светка. – Сирены имели сочетание ДНК человека, а именно женщины, и хищной птицы, родственной современным орлам.
- Ага. А сфинкс – сочетание признаков хомо сапиенс сапиенс и льва, – подхватил Сашка. – Это если всё упростить…
- Ну а чего усложнять-то? – ухмыльнулся Игорь, вгрызаясь в арбуз. – И без того всё - просто сложнее некуда.
- Ты Карнарвону давно докладывался? – поинтересовалась Парамонова у Сашки.
- Я не обязан никому докладываться, даже и ему! – мгновенно вскипел тот.
- Ну, ну, не заводись, – стал успокаивать его Даркевский, – уже и спросить тебя нельзя…
- Я ему только сообщил, что всё у нас пучком, – чтоб он не переживал. Но никаких подробностей.
- Вот так бы сразу и ответил! – мило улыбнулась ему Светка. – И нечего на меня бочку накатывать. А нам, кстати, послезавтра тащиться на Ванечкину свадьбу, не забыли ещё?
- Где он ее праздновать собирается? В кабаке? – поинтересовался Криушин с насмешкой.
- Прям, в кабаке! Теплоход снял, правда, всего-то двухпалубный! – глумливо отозвалась Светка.
- А я-то думал, что непременно тройки будут, цыгане, проститутки и мужской стриптиз! – продолжал ехидничать ее муж.
- Тройки? – опешил Санька. – Это в сентябре-то?
- Всё б тебе проститутки да стриптиз! – засмеялась Светка.
- Ну, почему же «всё»! – ухмыльнулся Криушин. – Мне ещё много чего нравится!
- А что мы подарим молодоженам? – спросил Юрик.
- Ой, Даркевский, – Игорь наморщил нос, – куда ты со своими подарками к олигарху на свадьбу? Сами явимся – вот это и будет весь наш подарок.
- Манекенщицу принесём, натёртую на тёрке! – заявила Светка.
- Ладно, Сашка спляшет там на столе стриптиз - вот это и будет подарок! – решил Игорь.
- Эй! А не жирно? – усмехнулся Карагалиев.
- Ну, не жмотничай, свадьба всё-таки у людей… Бабы будут тебе сразу по тыще баксов в трусы засовывать… Заодно и заработаешь.
- Что-то вас сегодня прямо несет, – покачал головой Юрик. – Что это на вас так подействовало?
- А интересно, сколько сейчас стоит теплоход снять? – задумался вслух Кама, застыв с арбузной коркой в руке.
- А тебе зачем? – Светка выхватила у него корку и ловко зашвырнула в мусорное ведро. – Хочешь снять себе теплоход?
- Эй, Свет, а вы с олигархом где женились? – зачем-то спросил Игорь.
- Не скажу. – Заупрямилась Светка.
- Надо было тогда на свадьбу приходить! – подначил его Кама. – Тебя, между прочим, тоже звали!
- Ага, конечно! А всё-таки?
- Слушай, ты меня уже просто достал своей ревностью! – обиделась Парамонова.
- Я тебя ещё не так достану, – пообещал Игорь.
- Что же, задушишь меня, как Отелло?
- Ёлки зеленые, и чего с вами такое сегодня? – окончательно ужаснулся Юрик.
- Да нормально всё, – успокоил его Игорь. – Это мы любя.
На следующий день Даркевский проходил через центр города, мимо давным-давно закрытого после пожара центрального универсама, с тех самых пор обнесенного глухой металлической оградой, - как бы в обещание скорой реконструкции. Через улицу от этого «вечностроя» красовались на фоне бледного знойного неба колокольня и Успенский собор, а чуть не в бок ему дышала Артиллерийская башня.
Сегодня Юрик с некоторым удивлением заметил, что в пределах ограды наметилось оживление, появились рабочие, техника, подъемный кран и несколько самосвалов, в воздух поднималась удушливая пыль, крики и грохот.
- Вот уж не думал, что за него когда-нибудь примутся! – позлорадствовал Сашка в ответ на сообщенную новость, с видимым удовольствием жирно перечеркнул страницу в очередной студенческой контрольной работе и нарисовал жирный ноль в качестве оценки.
- Почему бы и нет? – Юрик машинально оглядел пачку проверенных и ещё большую пачку непроверенных работ на Сашкином столе. – И до него очередь дошла. Раньше кремлем занимались, теперь – объектами поменьше… Но странно, что универсам, кажется, вовсе не реконструировать будут…
- А что ж тогда?
- Его, похоже, понемногу ломают… Так мне показалось, во всяком случае…
- А я и не удивляюсь. Вот помяни моё слово, расхерачат его к чертовой матери, а на этом месте что-то новое построят.
- Что же новое?
- А я почем знаю? Может, ту церковь восстановят…
- Это какую, Николы Гостинного?
- Ну конечно. Та самая, что в семнадцатом веке там стояла. Если помнишь, то после революции в церкви этой устроили государственный архив. Но в 1971 архив перевели, наконец, в специальное здание. И ничего лучше не нашли, как взять – и раздолбать церковь чугунным ядром, варварски, как дикари какие-то… А симпатичная была, круглая такая, из красного кирпича…
- Да, помню, что-то слышал… Это ведь было на другой год после холеры…
- Ещё бы! Такое не забудут даже те, кто тогда ещё не родился – вроде нас… Если город даже был закрыт!..
- А врачи тогда, что на скорой работали, приезжали по вызовам чуть ли не в герметичных комбинезонах, в сапогах, в масках, как Светкины родители рассказывали…
- Не знаю уж, кому церковь помешала. Да ведь ее спасти пытались, восстановить, даже Солоухину письма писали, да только ему оказалось наплевать … А в ней ведь и росписи шикарные были, и иконы… А кстати, краевед наш, Останкин, прежде чем церковь снесли, успел вытащить оттуда иконы, такие старые, на совершенно покоробленных досках – ну такие, знаешь, аж даже полукруглые…
- И где они теперь?
- У него, надо полагать, – Сашка устало потёр глаза. – И хорошо, скажу я, сделал, что взял. А то где б они сейчас вообще были-то?
- Значит, и на этом месте церковь была…
- Вот-вот. Может, там тоже следовало бы поискать…то, чаво не может быть! – усмехнулся Сашка.
Кама, с трудом удерживая равновесие, балансировал на двух стульях, между которыми на полу лежала в самой замысловатой позе очередная полуодетая модель, которую ему требовалось сегодня сфотографировать. Тема фотосессии в рабочем варианте формулировалась как «Женщина-стерва». Кама считал это полным идиотизмом, но деваться некуда – работа, она работа и есть.
- Так, на меня смотришь, как на пустое место, ясно? – командовал запарившийся Кама, нацеливая фотоаппарат на разлёгшуюся красотку. – Волосы разлохмать…Так, ещё маленько… Ага… Отлично, молодец!.. Лежи, лежи… лежи… Поверни голову влево…вправо…Короче, типа у тебя ломки, поняла?.. Тебя плющит и колбасит… Молодец, всё поняла…
Соскочив с шаткой подставки из стульев, Кама отпихнул их и улёгся на пол рядом с моделью.
- Теперь перевернись на живот, ага… на меня смотри как на пустое место… Приподнимись на руках… Как новобранец по-пластунски ползает, знаешь?.. Откуда тебе знать… Нет, правильно, правильно, молодец, приподнимись вот так… Вдаль посмотри… Не в пол, а вдаль…
Кама, как гусеница, обползал вокруг девушки, непрерывно щёлкая всё новые кадры во всё более невероятных ракурсах.
- Фу, готово!
Он поднялся на колени и утёр лоб сгибом руки.
- Всё, детка, молодец, топай переодевайся…
- Спасибо, Кама! Ты прелесть! – прощебетала «детка», поднимаясь с коврового покрытия и скрываясь за дверью студии.
Собственно, фотомастерская занимала целых два этажа старинного особняка, на первом размещалось нечто вроде офиса и лаборатории, на втором – оборудованная для съемок студия. Всех посетителей немного шокировали развешанные по всем стенам «офиса» огромные черно-белые постеры, на которых красовались в разной степени оголенные парни и девки, неотличимые, стараниями Камы, от статуй времен Третьего рейха. Впрочем, люди знающие легко распознавали среди них и Юрика, и Игоря, и Сашку, и самого Каму, и даже Светку.
- Ненавижу эту работу, – процедил Сергеев сквозь зубы, подсоединяя фотоаппарат к ноутбуку, чтобы сразу сбросить отснятое и приступить к работе со следующей моделью.
Пользуясь коротким перерывом, Кама спустился вниз попить кофе. На кожаном диване коротали время все три девчонки, которых требовалось сегодня представить «женщинами-стервами». Правда, теперь возни осталось только с одной. Пожилая уборщица Наталья Иванна, размахивая рукой в солнечно-желтой, истинно проктологической перчатке, трепалась по телефону, наплевав на свои прямые обязанности. При виде Камы она спешно попрощалась и положила трубку, но телефон тут же зазвонил. Просили хозяина студии.
- Кама Алексеич? – поинтересовался неизвестный.
- Кама Алексеич, – неохотно сознался фотограф.
- Мне рекомендовали к вам обратиться. По весьма деликатному делу. – Осчастливил звонивший. – Разумеется, вы останетесь довольны оплатой…
Кама недовольно поморщился. Как пить дать, какой-нибудь псих решил снять свою подружку в голом виде или ещё чего похуже. Потому Сергеев уже было открыл рот, чтобы отказаться.
- Мне известно, что у ваших фотографий удивительные свойства, – сообщил таинственный незнакомец. Тут Кама почувствовал мурашки по коже.
- Я что-то не очень понимаю, что вы имеете в виду, – ворчливо ответил он. – Может, объясните по-человечески?
- Так я могу подъехать?
- А почему ж нет? Давайте подъезжайте. Через час. По этому адресу!
И положил трубку.
Гость прибыл ровно через час, минута в минуту, и оказался солидным с виду дядькой лет под пятьдесят, в деловом костюме и с кейсом. Приехал он на новенькой сверкающей иномарке.
- Разрешите, я перейду прямо к делу! – объявил он чуть ли не с порога, убедившись, что в помещении никого нет, кроме самого Камы.
- С кем имею честь? – холодно осведомился Сергеев, не предлагая гостю ни пройти, ни сесть.
- Моё имя в данном случае вам ничего не скажет и значения не имеет, – дядька присел на диван, кейс уложил рядом. – Из достоверных источников мне стало известно, что вы обладаете некоторыми странными способностями. Будем откровенны, ваши фотографии… В общем, они способны причинять людям значительный ущерб.
- Это откуда же такие сведения? – скривился Кама.
- С вашего разрешения, имен я называть не буду, – вздохнул дядька и поправил на носу очки. – Слухами, так сказать, земля полнится…У меня к вам деловое предложение. Я предлагаю вам десять тысяч американских долларов за то, что вы сфотографируете человека, которого я вам укажу.
- Слушайте, – начал злиться Кама, – а вам не приходило в голову, что все эти байки про мои сверхспособности – бред чистой воды?
- Уж разрешите мне с вами не согласиться! Итак, десять тысяч долларов, наличными, сейчас же.
- А вам ещё не приходило в голову, что я возьму бабки, и сфотографирую этого вашего чувака, а с ним возьми – и ничего не случись? То есть, совершенно ни-че-го?
- Видите ли, Кама Алексеевич, нам и не надо, чтобы человек этот серьезно заболел, или, упаси боже, погиб, понимаете? Нам надо только вывести его из строя на небольшое время. Никаких иных способов в данном случае использовать нельзя. Если вы сфотографируете его завтра, то наш с вами договор будет выполнен.
- А если ничего не выйдет? – не сдавался Кама. – Ну не будет никакого результата?
- Так вы согласны? – гость игнорировал его сомнения.
- А если нет?
- Дело ваше. У меня – предложение, а отнюдь не приказ.
- Я вас честно предупредил, – пожал плечами Кама. – Ни черта может не получиться. Давайте бабки, согласный я.
- В таком случае, вот деньги, – гость не выказал особой радости, неспешно вытащил из кейса толстый конверт, – а вот фото человека… Посмотрите, будьте любезны.
Кама посмотрел.
- Знакомое лицо…
- Завтра вы сможете увидеть его на свадьбе Ивана Александровича, – объявил дядька. – А поскольку вы там также присутствуете, то исполнение нашего… заказа не станет для вас слишком затруднительным.
Кама ничего не ответил, поскольку его неприятно удивила осведомленность незнакомца, а кроме того, он вспомнил, что «заказанный» ему человек – один из важных чиновников, и лицо его простые смертные знали, что называется, из телевизора.
Выпроводив посетителя, Кама позвонил Игорю и попросился в гости.
- У меня тут дело важное, – проинформировал Кама, разуваясь в прихожей и вытряхнув из своего рюкзака футляр со «Сменой-8». – Светка где?
- А вон, у себя, подбирает к завтрему платье! – махнул рукой Игорь. – Меня не пускает, говорит, я ей мешать стану…
- Это хорошо, это очень кстати, что она подбирает! – обрадовался Кама. – Хочешь, кое-чего расскажу? Ты просто офигеешь, обещаю!..
- Да, интересно, – оценил Игорь его пространный, в лицах, рассказ о таинственном посетителе.
- Ещё бы! – усмехнулась Светка, выглянув из-за двери огромного шкафа. – Вот завтра повеселимся! Сыграем в агентов 007!
- Вот и подбери, пожалуйста, сумку, в которую влезет «Смена», – напомнил Кама. – Тебе же придется ее таскать!
Потом появился Сашка и сообщил, что есть новости.
- А новости-то хоть хорошие? – спросил Игорь, впуская его в прихожую. – Ну хотя бы приличные?
- Нет. Наоборот! – отрезал Карагалиев.
- Значит, так, – он уселся и вытащил из кармана рубашки сложенный в сто раз листок. – Пришли результаты последней экспертизы.
- Это по куску белого шланга? – влез Кама.
- По нему, – кивнул Сашка. – И результаты – чистая бодяга. Нате читайте выписку, если охота себе голову морочить, но могу сразу объяснить попроще, типа как для тупых.
- Давай как для тупых, – согласился Игорь, возвращая ему листок.
- В общем, кусок так называемого белого шланга – это органика. По структуре, как написали наши хинди-руси, эта штука больше всего похожа на волос, тоже состоит из мельчайших чешуек, в поперечном разрезе имеет те же слои, что и волос, и так далее. Но вот что касается ДНК… Вот тут вообще жопа. На девяносто процентов она совпадает с ДНК человека. Но вот остальные десять… Вывод знаете какой? Не представляется возможным установить принадлежность данной ткани какому-либо из известных живых существ ввиду отсутствия аналогий. Короче, если как для тупых, то им не с чем было сопоставить эту ДНК, потому что в природе такой больше нет. Вот мы и упёрлись. Лбом в забор!
- Но, стало быть, – сказала Светка, – белый шланг - это всё-таки кусочек кого-то живого?
- Или мертвого, – вздохнул Кама.
- Нет, как раз живого, – подхватил Сашка. – Написано, что это кусок волоса существа именно живого, а не дохлого. Кстати, в самой ткани высокое содержание окиси железа. А возраст вообще какой-то нереальный получается, чуть не миллион лет, потому эксперты предпочли написать, что данные радиоуглеродного анализа сильно искажены и на них делать ставку не стоит.
- Интересное кино, – покачал головой Игорь. – Значит, все-таки, кого-то мы нашли в том подземелье?
- Ага. Вот только кого? – вздохнул Сашка. – Совершенно непонятно.
- Конечно, ещё раз лезть надо, – решила Светка. – И теперь уж обследовать не стену по периметру, а сам тот неизвестный объект, который подземелье занимает.
- Конечно, – согласился Сашка, – а то нам ни холодно, ни жарко от того, что мы знаем теперь точные размеры и контуры зала. И то, что он прямо под кремлём расположен.
- Ничего, не всё сразу, – успокоил Игорь, – будем последовательны.
***
- Видишь? – Кама, встав вплотную в Светке у борта, кивнул подбородком на группу гостей. – Вот он.
- Надо, чтоб никто больше в кадр не попал, да? – шепнула Парамонова, доставая из сумочки Камин «нехороший» фотоаппарат.
- Точно… Давай, отвлеки его, только сама держись сбоку!
Сделать это Парамоновой не составило труда, поскольку она сразу же втянула газпромовского дядьку в разговор о технике прокладывания современных трубопроводов. Потенциальная жертва Камы увлеклась светской беседой, и Светка деликатно отвела его в сторонку, стараясь повернуться так, чтобы не перекрывать Каме обзор.
Игорь выловил Сашку, который, как и почти всегда в шумных компаниях, слонялся в обнимку с бутылкой.
- Я тут познакомился с мужиками из той строительной фирмы, которая получила участок под центральным универсамом, – обрадовал Криушин, хватая друга за плечо. – Попробуешь угадать, что там делать собираются?
- Оно мне надо? Сам скажи!
- Универсам разбирают, а церковь Николы Гостиного восстанавливать будут. Завтра можем сходить на стройплощадку, если хочешь!
- Знаешь, – Сашка отпил из бутылки, – мне уже как-то не особенно светит ползать по всяким катакомбам… Видишь же сам, что мы зашли в тупик…
- Приступ меланхолии? – усмехнулся Криушин. – Ничего, пройдет. Завтра как рукой снимет, я уверен. Так пойдешь?
- Только вечером, у меня с утра занятия.
- Вечером так вечером.
Юрик о чем-то оживленно беседовал с невестой олигарха, из всех сил стараясь не наступить на необъятный подол её ярко-красного платья с кринолином.
Игорь, волоча за собой Сашку, решил составить Даркевскому компанию.
- Представьте, что костёл католический реставрировать начали! – радостно сообщил Юрик, завидев их.
- Серьезно? – оживился вдруг Санька. – И как, капитально?
- Да, – отозвалась Татьяна, – всё ремонтировать будут, сейчас трубы меняют, полы разобрали… Мне только вчера позвонили знакомые.
Игорь опять подхватил Сашку под локоть и поволок его прочь.
- Завтра полезем в подпол костёла! – зашипел он, не выпуская его.
- Руку сломаешь! – возмутился Санька, вырываясь. – Чего вцепился? Я не убегу!
- Ты хоть въезжаешь, о чём речь?
- Да въезжаю я, успокойся. Костёл – это вариант получше, чем универсам, правда ведь?
- Ещё бы! Сам же тогда про костёл рассказывал, что и иезуиты там тусовались, и патер Ромуальд, чуть ли не местный Леонардо Да Винчи… И аптека при костёле была, самая известная в Астрахани восемнадцатого века…
- Да уж! Если уж освещение костёла произошло в октябре 1778 года с разрешения самого папы Пия Четвертого! Это тебе не хухры-мухры!.. Кстати, в тот же год в Астрахани был зверский пожар… А священники из костела вели бурную миссионерскую деятельность, и, кроме аптеки, которую Ромуальд курировал – а он медик был, - была при костёле ещё и библиотека по всем тогдашним отраслям знаний… Вот и представь, чем всё это нам может грозить! Наверняка из костёла тоже ход в подземелье шёл!.. Блин, скорее бы завтра!
Игорь только засмеялся на такие перепады Санькиного настроения.
К ним подчалил сам подвыпивший жених, протолкавшись через танцующие пары, среди которых топтались и Светка с Камой.
- Вань, мои поздравления! – на всякий случай ещё раз приветствовал его Сашка.
- Ты меня уж поздравлял! – барственно махнул рукой Лычков. – А вот тебя, красавчик, я что-то не припомню!
И воззрился на Игоря, как на заморскую диковину.
- Я «чёрный» археолог! – представился Криушин с недоброй улыбкой. – Беру, что плохо лежит!
- Ты, Вань, просто забыл, нас ведь много, всех не упомнишь, – вмешался Сашка. – На самом деле ты всех нас знаешь!
- А может, и нет, – непонятно к чему изрек олигарх, но тут, к огромному облегчению Саньки, подошла Татьяна и схватила Лычкова под руку.
- Ванечка, пойдем потанцуем, – потянула она его за собой. Олигарх, ещё раз окинув Игоря прищуренным взглядом, дал себя увести.
Сашка шумно выдохнул.
- Думал, подерётесь! – признался он.
- С чего бы? – усмехнулся «чёрный» археолог. – У меня к нему претензий нет.
- Зато у него к тебе, как я вижу, претензий до фига! Правда, уж не знаю, почему… Может, он видел, как вы со Светкой где-нибудь в углу обжимаетесь?.. Уж постарайся не нарываться! Он-то знаешь, какой собственник по натуре! Бог знает, чего ему в голову взбредёт…– Санька, поставив опустевшую бутылку на столик, пригласил танцевать какую-то тётку со следами былой красоты на усталом лице.
***
Все пятеро стояли под куполом католического костёла и, запрокинув головы, любовались совершенно нереальным, каким-то мистическим освещением. Кама, прислонившись к Юриковой спине для равновесия, фотографировал.
- Чего только у нас в городе нет! – пробормотала Светка. – И в Ватикан ехать не надо…
Костёл в связи с начатым капитальным ремонтом выглядел изнутри ещё более непрезентабельным и ободранным, чем всегда. Новенькие лакированные скамьи с пюпитрами были вынесены, картины и статуи сняты со стен и привычных постаментов, мраморные плиты пола безжалостно разворочены.
- Значит, хотите посмотреть каково в подполе? – поинтересовался у ребят старший из рабочих, ведущих ремонт. – Ну, тут как раз есть вход, вот смотрите-ка…
И показал на сдвинутую решетку в полу слева от входа в храм, прямо под угловым окном.
Решетка открывала небольшой квадратный провал, уходящий куда-то вбок.
- Завтра пол тут разберем, так и приходите, и лезьте, вечером лучше, как мы закончим, - напутствовал их добровольный гид. – Там вообще-то канава проложена, в ней – трубы. Но они ведут в коллектор, а уж что там – неизвестно. Сторожа предупредим, он вам откроет.
Именно из так называемого коллектора и открылся вожделенный подземный ход. На этот раз, правда, каменная плита с нишей была исписана граффити на латинском языке. Переводить их было недосуг, потому ограничились фотографированием. К огромной радости археологов, плита открывалась безо всяких помех, так что пройти смогли все. Вторая плита, украшенная родными и знакомыми рельефами ангелов, тоже не подкачала, и в ту же ночь вся компания, благополучно снаряженная в пожарные «скафандры», вошла в подземный зал. Жара здесь стояла всё такая же. Судя по компасу, коридор, идущий из-под костёла, приходился куда-то на промежуток между Пречистенскими воротами и Архиерейской башней кремля.
Держа перед глазами ими же и вычерченный план помещения, ребята двинулись исследовать его таинственное содержимое, ориентируясь по «стене из перьев».
После долгих блужданий они достигли места, приходившегося примерно напротив башни Никольские ворота, которая должна была быть где-то почти над ними. Время было на исходе, воздуха могло не хватить. Вот тут-то Юрик и остановился, как вкопанный, потом быстро опустился на колено и вперил взгляд себе под ноги. Остальные присели рядом.
- Это люк! – воскликнула Светка и принялась лихорадочно расчищать рукой в перчатке контуры квадратной дощатой крышки с массивным позеленелым кольцом, вдавленной в земляной пол зала. Кама быстро сфотографировал увиденное.
- А ну-ка давайте попробуем открыть! – скомандовал Сашка и дернул за кольцо. Результат нулевой.
- А может, это как меч короля Артура? – предположила Светка. – Не всякий может его из камня вынуть!
- Не до шуток мне теперь! – отрезал Сашка. – Помогите, чего смотрите!
Юрик и Игорь взялись за кольцо вдвоем и потянули крышку. Она довольно легко подалась. Парни все, как один, наклонились над открывшимся взглядам ходом со ступеньками, уходящими вниз.
- Ну вот вам, пожалуйста! – возрадовался Кама. – Очередная сенсация!
Игорь оглянулся и тут почувствовал такой страх, какого ни разу в жизни ещё не испытывал.
Ни тогда, когда ночью огромное судно с потушенными огнями прошло мимо его лодки в каких-нибудь двух метрах, каким-то чудом не потопив её.
Ни тогда, когда трос оборвался, и сам он повис на одних руках над жуткой кручей, под которой море билось о предательские камни.
Ни тогда, когда вдали от всякого жилья его укусила гремучая змея.
Ни тогда, когда на глубине пятьдесят метров перестал действовать воздушный клапан у баллона.
В общем, никогда.
Светка, стоя в двух шагах от них, преспокойно снимала с себя пожарный комбинезон, а шлем её уже лежал на полу.
Игорь поднялся на ноги и уставился на жену. Она весело улыбнулась и помахала рукой.
- Можете снимать амуницию! – крикнула она. – И не смотри на меня, как на чокнутую!
Игорь почему-то сразу послушался и последовал ее примеру. От жары и необычного травяного запаха перехватило дыханье. Юрик, Сашка и Кама смотрели на них квадратными глазами.
- Ты что делаешь? – ужаснулся Игорь, стащив с себя шлем. – С ума спятила? Меня чуть инфаркт из-за тебя не хватил!..
- Ну я же знаю, что делаю, не бойся…
- Кошмар какой-то ты творишь… Ёлки-палки, ну и пекло!
- Да, пекло, но терпеть всё же можно, правда? В бане и похлеще бывает…
- Как тебе вообще такое в голову пришло?!
- А вот лучше скажи, как ТЕБЕ не пришло! – насмешливо фыркнула Светка. – Смотри, какой у этого люка размер!
- При чем же здесь…
- Нет, внимательно! Видишь? Он рассчитан точно на обыкновенного человека – едва-едва протиснуться. Это раз. А два – то, что здесь в полу ВООБЩЕ ЕСТЬ ЛЮК, да ещё и со ступенями! Когда его делали, то явно не рассчитывали на пожарные комбезы со шлемами! Значит, предполагалось, что люди здесь смогут дышать, ведь правда?
Игорь слегка заторможено выпутался из комбинезона, стараясь осмыслить услышанное.
Сашка и остальные, видя, что их отчаянные товарищи не валятся замертво и не хватаются за горло в приступе удушья, тоже разделись.
- Вижу, вы что-то знаете! Может, просветите? – поморщился Сашка, утирая вспотевший лоб.
Игорь, поощряемый улыбкой Светки, охотно просветил.
- Действительно, разумное предположение, – удивленно заметил Даркевский.
- Да, и в таком случае нам нечего терять времени, – тут же сориентировался Сашка. – Полезли!
И первым протиснулся в люк в полу. Один за другим они сошли по узким неровным ступеням, проложенным прямо в земляной толще. Правда, спуск оказался недолгим: Сашка, пригнувшись, вошел под низенькую дверь-арку.
Спускавшаяся следом Светка неожиданно врезалась в Сашкину спину.
- Ой, ты чего? – растерялась она.
Сашка не ответил, а просто шагнул вперед.
Путь был свободен, и Парамонова догнала его. Но сразу же и замерла, как влитая.
- Хоть бы ты предупредил… – прошептала она.
Игорь, Юрик и Кама протиснулись под арку и тут же застыли соляными столпами при виде открывшейся картины.
Оказалось, они вышли на маленький балкончик или смотровую площадку, нависавшую над страшной высотой. С балкона вниз, прилепляясь к необъятной стене, уходила узенькая лесенка, заканчиваясь где-то у самого дна. Это самое дно находилось, судя по всему, метров на сто ниже балкона, но в полутьме понять было трудно.
Вперед, вверх и вниз, насколько хватало глаз, расстилался необъятных размеров зал с колоннами, освещенный непонятным голубоватым светом, тусклым и каким-то дымным. В этом мороке можно было разглядеть толстые колонны вдоль стен и по центру, уходящие вдаль ровным частым строем, будто в египетском храме. На дне зала, или, скорее, на его полу, там, где голубое свечение было ярче, плотными рядами лежали люди с крыльями.
- Да ведь это преисподняя! – выговорил, наконец, Игорь.
- Господи всемогущий! Да ведь это же ангелы! – прошептала Светка.
Кама осторожно, будто не веря в реальность происходящего и даже в собственную реальность, попытался фотографировать.
- Ангелы! – Сашка перегнулся через перила балкона так, что едва не перекувыркнулся вниз.– Боже! Да их тут тыщи, тыщи!
- Да больше, – возразил Игорь. – Гораздо больше…
Можно было отчетливо разглядеть ближайшие десять фигур.
Все они покоились на спине, с вытянутыми ногами, огромные белые птичьи острые и узкие крылья были аккуратно сложены и служили как бы ложем для каждого лежащего.
Все ангелы казались совершенно одинаковыми, одетыми в короткие, до колен, белые туники с поясами, головы у всех были чуть повернуты набок, как у спокойно и безмятежно спящих, одинаковые белые кудри змеились вокруг идеально правильных лиц. Выражение полнейшего покоя и отрешенности застыло на губах и в закрытых глазах, руки были сложены на груди. Вообще, их можно было принять за прекрасные мраморные статуи – такой белой и гладкой выглядела кожа, и такими совершенными были пропорции.
- Белые шланги! – прошептал Сашка. – Я знаю!.. Это и есть… Это оно самое и… Это волосы!
- Волосы? Правда же, а? – подхватила Светка. – Это был вовсе не белый шланг, а кусок ангельского волоса! И там, под кремлем, такой же ангел лежит!
- Типа как стражник, – заворожённо кивнул Игорь. – Всё точно… Он как будто стережёт вот этих вот…
- Что же это, кладбище ангелов, что ли? – рассеянно задался вопросом Юрик.
- Ого! – Кама посмотрел на свой фотоаппарат, как на неведомого ядовитого гада. – Ого!
- Что - ого? Что это ещё такое - ого? – рассердился Сашка.
- Не работает! – Кама потряс перед его носом фотоаппаратом. – Не фурычит! Отрубился! Вот это и значит – ого!
- Ну и что? – ухмыльнулся Игорь. – Вы на часы свои смотрели? Если нет – то рекомендую.
- Остановились! – опешила Светка.
- И мои, – поджал губы Сашка.
- Да все вообще, – махнул рукой Игорь. – Вся техника здесь ни к чёрту.
- А размер-то! – прошептал Юрик, всматриваясь в сумеречную пропасть. – Вы хоть понимаете, какого они размера?
- Какого? – испугалась Светка.
- Да гигантского! Если здесь такая страшенная высота, а ангелы вон какие! Вот и прикинь, каковы они в реале! – Даркевский от переизбытка эмоций вмиг утратил свою хваленую правильность речи. – Метров по двести каждый, а то и …
- Правильно, и ангел там, у нас над головой, что под кремлем лежит, тоже такой здоровый, что мы его ни разглядеть, ни понять не смогли! – обрадовался Сашка. – Вот и ДНК его такое странное оказалось… Вроде и человеческое, а в то же время и неизвестно чьё вообще…
- А мы ведь дышим! – сказал вдруг Кама, перестав бесполезно терзать фотоаппарат.
- И что же? – не понял Игорь.
- Да чем мы дышим-то?
- Да воздухом! – передразнила Светка.
- Да ни фига! Откуда он тут, под землей?
- А травой этой пахнет - просто уже сил нет, – потянул носом Сашка. – Голова кружится…
- Вот-вот, – продолжал Кама. – А мы дышим…
- Запах такой приятный - даже петь хочется! – признался Даркевский.
- Главное, чтоб у нас с него глюки не начались! – сказал Игорь.
- А они что - мёртвые? – шепнула Светка, хватаясь за Игореву руку. – Ангелы эти?
- Не… не знаю…
- Надо спуститься и посмотреть! – изрек Карагалиев.
- Спуститься? – Светка посмотрела на него, как на тихого сумасшедшего, печально и снисходительно.
- Да, вон лестница! – не смутился Сашка. – Кто дрейфит - я с собой не приглашаю!
- Ой, подумаешь, на слабо дураков ловят! – скривилась Парамонова. – Если б не я, мы сюда бы вообще не попали!
- Да уж если на то пошло, – усмехнулся Санька, – то это ЕСЛИ БЫ НЕ Я, то мы бы сюда не…
- Нашли время дележи устраивать! – укорил их Даркевский.
- Пошли, чего ждём? – подхватил Кама. – Спускаться так спускаться. Потом разберётесь, кто из вас двоих круче…
- Ага, и кто из вас более матери-истории ценен! – съехидничал Игорь.
- Они ужасно огромные, – не переставал повторять Юрик, глядя на лежащие фигуры.
- А вдруг они не мертвые, а просто спят? – ужаснулась Светка. – А вдруг мы их разбудим?
- Вот и болтай потише! – прошипел Сашка, начиная спускаться по кошмарной лесенке. – Может, и пронесёт!
- А запах травы - это я знаю что такое! – сообразил вдруг Игорь, спускавшийся третьим. – Это ангельское дыхание!
- Какой ужас! – отозвалась Светка. – Они живые!
- Да замолчите вы! – прошипел Сашка.
Спуск продолжали в безмолвии.
Игорь неожиданно остановился и придержал спускавшуюся перед ним Светку. Не говоря ничего, он зачем-то взял ее руку и пощупал пульс, удовлетворенно кивнул и выпустил её. Потом обернулся к Каме и проделал с ним то же самое.
- Что стряслось? – недовольно поинтересовался Сашка.
- Пощупай свой пульс, – предложил Игорь. – Только постарайся при этом не загреметь с лестницы.
Карагалиев пожал плечами и взял себя за правое запястье.
- Что за хрень? – Сашкины и без того большие глаза стали вообще размером с блюдце. – Я что же, по-твоему, труп?!
- Все трупы, – успокоил его Криушин.
- Боже! – выдохнула Светка, пытаясь сосчитать свой пульс. – Пульса нету!
- Знаете что, – подал голос Кама, – давайте топать дальше, пока ещё чего-нибудь не выяснилось! Осталось совсем чуть-чуть! Вон же дно уже… то есть, пол.
- Страшно туда спускаться, – едва слышно пробормотала Парамонова. – И проходить придется от них в двух шагах…
- Ну, хватилась! – усмехнулся Игорь. – Уже дошли, поздно теперь на попятный идти.
- Да и пульса же у нас всё равно уже нет, – вздохнул Кама. – Так что чего бояться?
Ближе всего к лестнице находилась голова одного из ангелов, и белые пряди его волос, похожие на причудливые мотки канатов, доставали почти до последней ступеньки.
Ребята сошли с лестницы, стараясь не наступить на концы ангельских волос, и осторожно, чуть ли не крадучись, двинулись вдоль стены.
- Ничего себе колонны! – прошептал Кама, запрокинув голову и делая ещё одну безуспешную попытку заснять удивительную архитектуру этой «преисподней». – Египет прямо!
- И да, и нет, – отозвалась Светка, замирая рядом с ним. – Иероглифов-то нет. А вот капители и правда похожи…
- Не Египет это, а Лемурия! – категорично объявил Сашка, которого всё происходящее ввергло в злобное и раздражительное настроение. – И вообще, топайте копытами, нечего рты разевать! Мы не на экскурсии…
- А свечение-то, – сказал Игорь, – не замечаете? Это ведь от них идёт! Они и светятся…
Светка, которая пять минут назад причитала, что ей страшно аж жуть, отделилась от группы и неслышно приблизилась к ангелу, обошла «заросли» его кудрей и легонько, ладонью, дотронулась до оголенного белого плеча, которое отсюда, с близкого расстояния, выглядело в точности как высоченная выпуклая мраморная стена.
Остальные тоже подошли.
- Они живые! – шепнула Парамонова на ухо Игорю. – Кожа тёплая! И, кажется, чуток влажная… Они живые, точно говорю!
- Пошли, – шепнул Сашка, потянув ее за руку.
- А здесь ведь тоже жарко, но это не так сильно ощущается, как в том маленьком зале, – сказал Юрик.
- Конечно, они тут за тыщи лет знаешь как надышали! – отозвался Игорь.
Археологи шли и шли вдоль ряда колонн, осторожно огибая неожиданные препятствия вроде ангельского локона или края туники. Никакая сила на свете не заставила бы ребят наступить на них.
- Сколько же их тут! – подал голос Сашка. – Несметное воинство какое-то… И всё это – прямо под центром Астрахани…
- Может, это падшие ангелы? – предположила Светка. – Их ведь сбросили с неба в преисподнюю…
- Похоже на то, – согласился Игорь, – ведь здесь жарко, как в аду!
- Я что-то когда-то читал про ад, про огненные пустоты в земле, откуда доносятся непрерывные вопли и крики грешников, – сказал Карагалиев.
- Да, что-то не сходится, – покачал головой Юрик. – Здесь весьма тихо. Для ада!
- И что же, получается, те люди, что приходили к тем дверям молиться, молились падшим ангелам? – вдруг заметил Кама. – Православные и католические священники – все они молились бесам, что ли?
- Н-да… – протянул Сашка. – Нестыковочка…
Определить, сколько времени прошло, было невозможно: остановились не только все часы, не только отключились все сотовые телефоны, но и, казалось, сами внутренние биологические хронометры каждого перестали идти. Ощущенье полного безвременья, однако, не пугало, бег мыслей остановился, и каждый чувствовал небывалый покой. Только вот от нестерпимой жары все насквозь вымокли и не успевали смахивать с лица катившийся градом пот.
- Эй, смотрите-ка! – вдруг остановился Игорь и показал вперед и вверх.
- Чего там? – Сашка старательно вглядывался.
- Ничего не напоминает?
- Что-то белое, сверкает… – разглядела Светка. – Белая сверкающая стена… Зал заканчивается!
Игорь прибавил шагу, остальные поспешили за ним.
- А теперь - всё ещё не напоминает? – Игорь заговорщически улыбался, остановившись у стены зала, по которой всползала узенькая лесенка – точная копия той, по которой они и попали в подземелье.
- Белая стена, – сказал Юрик. – Какая-то порода?
- Ну, тогда можете подойти и попробовать, какова эта стена на вкус! – торжествующе объявил Игорь.
- На вкус? – Опешила Светка.
- Соль! – догадался Кама.
-Ты думаешь, что это - соляная стена? – удивилась Светка.
Сашка уже последовал Игореву совету и бестрепетно облизывал стену.
- Соль самая настоящая! – провозгласил он. – Нормальная вкусная соль.
- Надо захватить для супа! – усмехнулся Кама.
- А теперь, может, дотумкаете, куда эта лесенка нас выведет? – продолжал ухмыляться «чёрный» археолог.
- Непременно дотумкаем! – проворчал Сашка и начал подниматься по узким ступенькам.
- Эх, что за народ! – разочарованно вздохнул Игорь. – Нет бы головой поработать! Но, видать, вам проще ноги бить…
Они поднялись на такую же смотровую площадку, с какой начали путь, ещё раз оглядели зал, и ряды колонн, и спящее ангельское воинство. Потом поднялись по неказистым ступенькам и выбрались в какое-то абсолютно тёмное помещение.
- Вот это да-а! – протянул Сашка. – Вот это веселуха!
Кама и Игорь уже вовсю чиркали спичками.
- Это какая-то пещера! – сообразил, наконец, Кама, после того, как извел почти весь коробок.
Игорь только вздохнул, но промолчал.
Тут Светка издала непонятный короткий вскрик.
- А под ногами-то! – пояснила она. – Следы!
- Да не просто же следы, – снисходительно отозвался Игорь. – А следы, нам уже знакомые…
- Скажи, в чем дело! Не строй из себя всезнающего Мерлина, бога ради! – потребовал Сашка.
- И соляная стена, и пещера, и следы…
- Гора Богдо! – ужаснулся Даркевский.
- Следы в лабиринте! – вытаращилась Светка.
- Соляной купол под Баскунчаком! – подхватил Сашка.
- Вы шо же, хочите сказать, – прервал их Кама, – что мы за какой-то час пешком прошли подо всей Астраханской областью – от Астрахани до самого Богдо? Передать привет Минотавру?
- Ну… – растерялся Юрик. – А почему ты так уверен, что за час? Часы ведь не работают…
- Ладно, а за сколько, по-твоему?
- Вот уж чего не знаю…
- Но нам путь наружу заказан. – Вдруг сказал Игорь.
- Почему это? – встревожился Сашка.
- Потому это, что нашими же стараниями в лабиринте был обвал. Что, забыл уже? – Игорь похлопал его по плечу. – И в любом случае, плутать по коридорам сейчас, без снаряжения - это было бы достойно камикадзе. Круто, конечно, но не для нас, согласись?
- Что же делать? – поникла Светка.
- Возвращаться так же, как и пришли. Через зал с ангелами. Всё равно двери надо будет закрыть. Заодно попробуем – каждый про себя – считать…
- Что, шаги? – не понял Кама.
- Давайте так, мы со Светиком считаем шаги, а вы – просто ведете счет, типа как времени. Ясно?
- Хорошая мысль, – кивнул Юрик.
- Давайте выбираться, – вздохнул Сашка. – А то я уже просто засыпаю на ходу…
- А пульс-то появился! – радостно вскрикнул Кама.
- Ну слава те на лысину! – выдохнула Светка. – Значит, почитай, воскресли…
- Ничего, дети, – засмеялся Игорь, – сейчас опять помрём…
- Нет уж, фигушки! – обиделась Светка. – Я в ванну хочу!
- Я на тебя просто поражаюсь! – покачал головой Сашка. – Тут открытие века, и мы вроде как ходячие мертвяки, а она про ванну мечтает… Не понимаю я женщин.
- Пять тысяч девятьсот тринадцать! – провозгласил Кама, едва они добрались до конца «ангельского зала» и остановились под лестницей.
- Пять тысяч восемьсот двадцать три, – покачал головой Юрик.
- А вот хренушки! Шесть тыщ ноль пять! – сообщил Сашка.
- У меня – три тысячи пятьсот семьдесят шагов, – порадовал Игорь.
- Ничего себе! – поразилась Светка. – А у меня - восемь тысяч шагов ровно!
- У нас просто разный шаг, – успокоил Игорь.
- Но не до такой же степени! – возразила Светка. – Я всё-таки не хоббит, а ты всё-таки не пещерный тролль! У тебя рост метр девяносто четыре, так? А у меня – метр семьдесят три. И ноги у меня длинные, почти как у тебя. Так что не может быть разницы в пять тысяч шагов.
- Фу ты, ладно, – Сашка в сотый раз утёр лицо рукавом. – Полезли наверх. Потом разберемся, что к чему. Цифры только запомните, на всяк случай.
***
Вся «техника» заработала, как по команде, едва они выбрались из пролома в полу костёла.
- Сотовый телефон показывает ноль часов ноль минут, нулевого числа нулевого года! – порадовал Сашка.
- Аналогично, – даже не удивилась Светка.
- Ладно, сейчас выйдем и спросим у кого-нибудь время… – Игорь принимал у Юрика аккуратно сложенную пожарную амуницию и складывал ее в спортивную сумку.
- Вообще-то ночь на дворе, – Светка выглянула в окно.
- Ага, лишь бы мы попали в тот же самый год! – заметил Сашка. – Не хотелось бы оказаться идиотом, затерянным в пространстве-времени…
- Ну ничего, нам всей компанией, если что, не так скучно будет! – ободрила Светка.
- Пульс в норме, – известил Кама. – И главное-то, фотоаппарат, сука, опять пашет, как ни в чем не бывало… И ни одного кадра после того люка в полу!
На улице моросил мелкий приятный дождик. «Хаммер» спокойно дожидался на том самом месте, где его оставили. Улицы были совершенно безлюдны.
- Ничего себе! – далась диву Светка, когда они уселись в машину. – Вот часы, и показывают они один час три минуты, то есть, мы с вами отсутствовали всего четыре часа!
- Не может этого быть, – покачал головой Даркевский. – Не может, и всё.
- А куда деваться? – усмехнулся Кама. – Против фактов не попрёшь…
- Сань, но ты хоть доволен теперь? – спросил Игорь.
- И да, и нет, – неопределенно ответил тот.
- На тебя не угодишь! – проворчала Светка, выруливая на улицу Победы. – Всё тебе мало.
- Завтра буду с Владленом связываться. Вот тогда и пойму, доволен я, или ещё нет. Завезёшь нас с Юриком, ладно?
- Мне завтра… то есть, уже сегодня, на занятия, – пояснил Даркевский.
После того, как отвезли домой всех, Светка решила проехать по улице Свердлова с таким расчетом, чтобы завести машину во внутренний двор своего дома. Движение в этот час было не особенно оживленным, так что Светка не очень сосредотачивалась на дороге и успевала поглядывать по сторонам.
- Собаки там уже, поди, обделались конкретно! – предположил Игорь.
- О, представляю, что в квартире, в таком случае, творится! – засмеялась в ответ Парамонова. – Может, нам их с собой брать?
- А вот я надеюсь, что больше никуда в ближайшее время брать их не придется. Может, мы уже всё, наконец, нашли? Чего Сашке ещё надо?
- Мировой славы, не иначе, – махнула рукой Светка и тут же издала глухое восклицание.
- Что ты? – удивился Игорь.
- Смотри! – она резко остановила машину у обочины. – Вот, рекламный щит!
- Ну и что? Он тут сто лет стоит, это же реклама какого-то бутика!
- Да это не важно, реклама чего, но ты гляди! Ангел! Понимаешь?
- Пока нет, – честно признался Игорь, недоуменно рассматривая хорошо подсвеченный огромный билборд, на котором вполне фотографически реалистичный ангел в серо-голубых тонах с раскрытыми крыльями стыдливо прикрывал причинное место шляпой.
- Скромненько и со вкусом, – решил Игорь. – Мальчик красивый…
- Да это ведь не мальчик. – Вздохнула Светка. – Серый ангел это. И те, кого мы видели сегодня под землей – тоже серые ангелы. Понимаешь? Не падшие, не спящие, а те самые нейтральные ангелы, которые за своё невмешательство в битву добра и зла дожидаются теперь страшного суда!
Игорь помолчал, переваривая информацию.
- Стало быть, вот тут, прямо у нас под ногами, они его и дожидаются? Ничего себе… Греет, знаешь ли… И что же, получается, в своё время они очухаются и вылезут на поверхность?
- Всё может быть. Только вот не знаю, как они очухаются…
- А знаешь, – вдруг загорелся энтузиазмом Игорь, – есть идея! Может, вот тот ангельский чувак, что спит в верхнем зале, сразу под кремлём, служит стражем. И когда придет срок, он проснется и разбудит остальных… Допустим, заорёт таким страшным голосом, что они все вскочат, как ошпаренные… В общем, взвоет, как марсианский треножник в фильме Спилберга!
- А может, их люди должны разбудить?
- Вряд ли они станут реагировать на таких инфузорий, как мы! Ведь тот люк, через который мы к ним туда лазили… Это ведь знаешь что такое? Это то же самое, что у американцев в дверях проделаны такие маленькие дверцы для собак и кошек, чтоб они посрать беспрепятственно выходить могли! Вот и мы тоже типа как собаки-кошки сегодня лазили…
Светка так и легла от хохота, с трудом выруливая на проезжую часть.
- И они, скорее всего, правда не спят, – продолжил Игорь начатую тему, когда они вошли, наконец, в квартиру.
- А что тогда? Медитируют? – Светка раздевалась на ходу, гладила скачущих пуделей, одновременно включала воду в ванной, ставила чайник и доставала собачий корм, пока Игорь занялся разогреванием ужина.
- Вроде того. Как лама Итигелов. Помнишь такого?
Сашка, когда Игорь позвонил ему утром, ламу Итигелова тоже вспомнил, и сама Игорева идея ему понравилась.
- А ведь похоже! – он принялся развивать тему. – Дашо-Дорджи Итигелов, двенадцатый Хамбо-лама буддистов России, сказал, что умрет в 1927 году, замедитировал – и душа его покинула тело. Он велел своим ученикам похоронить его в кедровом коробе, и откопать через тридцать лет… Могилу открывали в 1955 году, а потом – в 2002, и после этого странно мумифицированное тело ламы выставили в Иволгинском дацане в Бурятии…
- Самое интересное, каково было состояние тела, – напомнил Игорь. – Лама сидел в позе лотоса, голова опустилась на грудь, никаких следов вскрытия или бальзамировки эксперты не нашли. Само тело было твердым, как дерево, но кожа у него теплая и упругая, он потеет, волосы и ногти отрастают, суставы подвижные. Феномен, конечно… И это - как раз то, что мы видели в подземелье! Всё то же самое!
- Выходит, эту способность – медитировать вот так круто – мы от ангелов получили по наследству? – усомнился Сашка.
- А разве мало? – усмехнулся Игорь.
- Не знаю. Я лорду Карнарвону звонил. Придется опять переться на встречу с ним…
- Опять в Питер? – сочувственно скривился Игорь.
- Не, на этот раз в Москву. На самолете, так что времени затрачу немного… Кстати, если ты со мной полетишь, это будет кстати.
- Чем же кстати? – удивился Игорь.
- Тем, что вдвоём мы скорее сможем его уломать не издавать книгу и вообще не обнародовать результаты нашей экспедиции века.
- Ладно, – сразу же согласился Криушин. – Это веская причина… А там мы с ним где стрелку забьём?
- Забили уже. В музее Востока. Я его люблю, музей этот. И народу там по вечерам мало. Так что место – лучше не бывает. Летим послезавтра дневным рейсом.
- Странно, что чувак этот так упорно не хочет сюда сам приехать… – заметила Светка, слышавшая их разговор.
- А может, оно и к лучшему, – возразил Игорь. – Может, если бы его сюда принесло, то он стал бы вмешиваться в поиски и попортил бы нам крови. А так, на нейтральной территории, да ещё в две хари – уж как-нибудь мы его заломаем!
И сверкнул своей голливудской улыбкой.
Глава 11. Человек, помоги себе сам, если сможешь.
- Вот этого я никогда не мог понять, – Игорь почти уткнулся носом в витрину, в которой были выставлены вырезанные из цельной кости ажурные шарики, помещенные друг в друга невесть каким способом. – Как такое вообще можно сделать? Технология, скажи? Фантастика! Китайцы – они молодцы-ребята…
- Да уж, – вздохнул Сашка, присев рядом. – Русские с китайцами братья навек…
- Да ладно, – фыркнул Игорь, – где уж русским такое сделать! У нас, окромя автомата Калашникова, и похвалиться-то нечем.
-Здрасьте-пожалуйста! А как же корабль «Восток»? А Т-34? А эта…как ее…периодическая система Менделеева?
- Ну, не гони, Сань, при чем здесь Менделеев? Я тебе про декоративное искусство!
- А я тебе – в общем и целом… Репин, там, или Левитан… Или…
- А запаздывает твой Карнарвон, – Игорь посмотрел на часы и устало потянулся.
Они обошли уже почти всю экспозицию, не торопясь, обстоятельно и с полным удовольствием рассматривая каждую витрину, каждую мельчайшую деталь экспонатов, и на какое-то время даже забыли, зачем вообще здесь оказались.
- Да, хорошо, что напомнил, – поджал губы Сашка. – Не знаю уж, может, у него планы резко поменялись…
- А может, ему просто впадлу стало по музеям таскаться.
- Александр Дамирович? – позвал приятный женский хриплый голос из-за спины.
Сашка и Игорь одновременно оглянулись и упёрлись взглядами в бесконечно длинные ноги в ажурных чулках, где-то высоко прикрытых коротким подолом.
Сашка, задрав голову, рассматривал миловидную блондинку, немного похожую на Памелу Андерсон.
- Это я и есть, – наконец, угрюмо признался он, когда пришелица очаровательно улыбнулась, и выпрямился.
- Владлен Фаридович просил проводить вас к его машине и приносит свои извинения за то, что вынужден был изменить первоначальный план встречи! – протараторила дамочка. – Вы, простите, со спутником?
Сашка покосился на Игоря, стоявшего рядом.
- Да, это мой бойфренд! – нахально заявил он, решив жестоко отмстить Криушину за свою некогда отдавленную ногу. – Мы с ним редко расстаёмся! Правда же, дорогой?
У Игоря просто глаза на лоб полезли от такой грязной клеветы, но дамочка проявила безупречную политкорректность и не перестала всё так же вежливо улыбаться.
- Если вы не возражаете, мы пойдем в машину!
И, ослепив их контрольной улыбкой в голову, посланница лорда Карнарвона бодро зацокала каблуками впереди парней. Сашка тут же с победоносным видом помахал Игорю средним пальцем, а Криушин в ответ погрозил ему кулаком, поднеся его к самому Сашкиному носу.
Ожидавшая их машина оказалась комфортабельным микроавтобусом неброского тёмного цвета. Водитель предупредительно распахнул двери, и Владлен Фаридович сдержанно приветствовал их с заднего сиденья.
- Тут прямо как в лимузине! – вынес вердикт Сашка, усевшись и оглядев внутренность салона.
Вопреки их ожиданиям, памелообразная дамочка не стала садиться в микроавтобус, а прошла к другой машине, запаркованной по соседству.
- Вы уж простите, Владлен Фаридыч, – начал Сашка, когда машина тронулась, – я тут вашей… помощнице сказал, что это – мой дружок, ну, понятно, в каком смысле, но вам-то, конечно, лапшу на уши вешать не стану: это один из моих товарищей… по партии, Криушин Игорь Петрович.
- Я о вас слышал, – отозвался Владлен, пожимая Игореву руку. – Вы ведь лицо, широко известное в узких кругах.
И посмотрел на Сашку.
- Так что же, Саша, чем обрадуете?
- Обрадовать, конечно, есть чем. И даже более того. Но в то же время ситуация вышла на такой уровень, что ее сложно теперь считать однозначно прекрасной. В общем, я думаю, результаты вас всё-таки не обрадуют.
- Давайте по порядку, – предложил «лорд Карнарвон». – На технические детали можете не отвлекаться, поскольку все документы по результатам произведенных экспертиз у меня здесь, с собой, и я с ними хорошо знаком.
- Ну, я в основном расскажу про сопутствующие всем находкам обстоятельства, – Сашка устроился поудобнее и приступил к повествованию.
Игорь изредка вмешивался и добавлял детали. Владлен слушал, не перебивая, ничего не уточняя и даже не шевелясь.
- Что же вы предлагаете? – Задал он единственный вопрос, когда Сашка спустя почти час закончил свою странную повесть. Про нехорошие свойства фотоаппарата «Смена» они с Игорем, разумеется, умолчали.
- Предлагаю не издавать книгу и вообще не обнародовать результаты нашей экспедиции. То, что мы нашли, не должно стать доступным и не может быть потревожено. А это, как вы понимаете, неизбежно произойдет, если мы издадим то, что собирались. Вот это и есть та информация, которая вас, безусловно, не обрадует. Как, впрочем, и меня…
- Как же, в таком случае, ваша и моя идея-фикс о разваливании мировой науки? – Владлен посмотрел на Сашку с нескрываемым снисхождением.
- Оно того не стоит, – вмешался Игорь. – Последствия от разглашения сведений о погребениях могут стать настолько катастрофическими, что ни вам, ни нам, да вообще никому станет не до науки. Даже и мировая наука не заслуживает таких жертв. А жертвы будут, мы ведь привели достаточно фактов, чтобы в этом убедиться, не так ли?
- Я с вами согласен, уважаемый Игорь Петрович. Однако выскажу одно соображение, крайне важное для меня. А именно: для меня эта экспедиция - последняя надежда, сформулируем так. Если книга - повторюсь, книга высоконаучная, а не беллетризованная, - не выйдет, то возникает законный вопрос: а зачем мне вообще было выступать спонсором вашей экспедиции, добывать вам нужные разрешения, налаживать связи с генетиками и прочее? Разумеется, ответа на этот вопрос нет. Потому что для меня в сегодняшних обстоятельствах только издание книги, о какой мы и договаривались, является достаточной компенсацией или вознаграждением за все мои труды, назовите как хотите.
Игорь слушал очень внимательно, не выказывая никаких эмоций и очень внимательно всматриваясь в собеседника.
- Но ее нельзя публиковать! – не выдержал Сашка. – Нельзя даже ни одной паршивой статейки в самую бульварную газету тиснуть, вы понимаете? Иначе нам всем бог знает что грозит!
- Не нужно принимать всё так близко к сердцу, – остановил его Владлен. – Вы понимаете, Александр, что у вас нет другого выхода, кроме как выполнить условия нашего договора. И вы прекрасно знаете, что способов заставить вас существует неограниченное множество. Я не стану утруждать вас и себя даже намеком на уточнение и подробности. Собственно, самым важным материалом – то есть, экспертными заключениями и образцами тканей – владею я. Обойтись без вашей помощи мне не составит труда. Но от вас будет зависеть, разделите ли вы со мной заслуженную славу, или ваше имя вообще не будет упомянуто.
- Не стоит угрожать, – сказал Игорь, предупредив попытку Сашки вспылить. – Вы рассуждаете здраво и убедительно, я прекрасно понимаю, что вы правы. Думаю, нам разумнее согласиться и выполнить то, о чем вы с Александром договаривались.
Сашка онемел от такого откровенного предательства.
- Разумеется, нам придется ещё не раз встречаться с вами для урегулирования самых разных вопросов, – продолжал Игорь «нравиться» Владлену. – Это ведь не будет сложно, я правильно понял?
- Безусловно, Игорь Петрович, – довольно отозвался Владлен. – С вами, как мне кажется, удобно вести дело. Разумеется, связывайтесь со мной при первой необходимости и держите меня в курсе работы над книгой…
- Какой у нас на это срок?
- О, я вас не очень тороплю, но, полагаю, к следующему лету…
- Да, приемлемо, – кивнул Игорь. – Мы управимся. Но издание за вами, сами понимаете…
- Ты спятил? – наконец прошипел Карагалиев, глядя на Игоря с испепеляющей ненавистью. – И это говоришь ты, который больше всех боялся, как бы мы не сдвинули с места какой мосол?! Что же с тобой случилось? Или правду говорят, что «чёрные» археологи – обыкновенные грабители, и наука им глубоко до лампочки? Тебя только деньги интересуют?
- В первую очередь, – Игорь одарил его безмятежной улыбкой. – Тут ты прав. И особенно – насчет «чёрных» археологов.
- Безусловно, вы, Александр, остаетесь главой всего проекта, – поспешил вмешаться Владлен, не горевший желанием стать свидетелем мордобоя в собственной машине.
- Соглашайся, – грубо сказал Игорь Сашке, – нечего выпендриваться, у нас нет выбора, понял? Даже я сознаю, что нам тут нечем крыть. Так что засунь себе свою оскорбленную невинность поглубже и не ссорься со мной. А теперь нам, я полагаю, пора! У нас самолёт скоро.
Прощание вышло несколько скомканным, и Сашка жал Владленову руку уже без прежнего энтузиазма.
- Ты сволочь! – Сашка посмотрел на Игоря, как на лютого врага. – Паршивый предатель!
- Ой, сколько эмоций! – насмешливо передразнил Игорь. – Или ты вправду не втыкаешь, как всё обстоит?
- Я знаешь чего очень хорошо втыкаю? Что с тобой связываться вообще не следовало…
- Ты хоть соображаешь, что у нас не было другого выхода, кроме как согласиться?.. Игорь успел дёрнуть Карагалиева обратно на тротуар прежде, чем его сбила машина.
- Отцепись! – прошипел Сашка, вырываясь. – Не надо было соглашаться!
- А ещё, вроде, умным считаешься… Да прекрати психовать, ты, стаус злой! Слушай меня, придурок! У меня есть вполне приличный план, который поможет нам избежать всех неприятных последствий. Хочешь послушать?
- Книгу издавать всё равно будем?
- Всё равно будем готовить материал к изданию. Унюхиваешь разницу?
Сашка внимательно посмотрел на Игоря.
- Ладно, – нехотя согласился он. – Что за план?
- Вот так бы сразу!.. А то нянчись с тобой, как с имбецилом… Пошли на метро.
***
Светка сидела в тесном кабинете Аидки Гассановой и старательно выслушивала её непрерывные жалобы на тупое начальство, на жмотов в районной администрации, на банк, требующий выплат по кредитам, на дочь-троечницу, на мужа, опять уволившегося с очередной работы, и на то, что квартира в Петербурге, куда уже год как должны переселиться, всё еще не доделана.
В окно колошматил дождь. Всё-таки осень давно наступила.
- Аид, ты кушай, кушай, – Светка подложила ей на тарелку торт. – У тебя же перерыв скоро закончится.
- Да куда кушать? – возмутилась журналистка. – Не хватало мне ещё только разжиреть! Я и так вечно на диете сидеть пытаюсь…
- Плюнь ты на все эти диеты, не могут же все люди быть одинаковыми!
- Да, хорошо давать добрые советы, когда сама выглядишь, как манекенщица! – неприязненно заметила Аидка.
- Так это ж я не от голода, а от любви! – засмеялась Парамонова.
- От любви? – Аидкины глаза нехорошо загорелись в предвкушении очередной сплетни. – Это к кому же? Ого… А дай я угадаю!
- Валяй, угадывай!
- Ну, мне всё ясно. А я тебя разве не предупреждала, что этим всё и кончится! Эй, а муж в курсе?
- В курсе. – Светка с трудом подавила смех, понимая, до какой степени Аидка не представляет себе реального положения дел.
- Ничего себе! Давай-ка рассказывай все подробности!
- Да что там рассказывать… Ты вот лучше скажи, что у тебя с квартирой?
- Грозятся до Нового года дом уже, наконец, сдать… Вот бы, тьфу, тьфу, не сглазить только! Переехать бы уже, а то болтаемся тут…
Уходя от Аидки, Светка как бы невзначай, по рассеянности, оставила на стуле тонкую папку. Гассанова, и сама отличавшаяся феноменальной забывчивостью, ничего не заметила, и обнаружила папку только вечером. В силу природного любопытства, усиленного профессиональной привычкой повсюду отыскивать сенсации, Аида не преминула заглянуть в Светкины бумаги.
- Интересно, интересно… – бормотала она, пробегая глазами строчки. – Очень даже интересно…
Странная подборка текстов посвящалась сплошь развитию бредовой теории о Семи святых, которые, якобы, стерегут Астраханскую область. Речь упорно шла об удивительных свойствах всего Астраханского региона, всячески подчеркивалось сходство его природы с дельтой Нила и проводились прямые параллели с Египтом, рассматривались некоторые виды растений, животных и птиц, обитающих и у нас, и в Египте, наподобие лотоса или священных птиц бога Тота ибисов, и всё в таком же роде.
Аида не собиралась упускать возможности сотворить из ничего сногсшибательную статью и тут же позвонила Светке, честно объяснив ей ситуацию.
- Ох, Аид, представь, какая же я растыка, что папку забыла! – засмеялась Парамонова. – Но ты говоришь, что сможешь родить какую-то весёленькую статейку? Что же, такую же, как в тот раз? За нее Сашка всё грозился тебя подкараулить в тёмном переулке!
- Какая ты добрая! Просто сил нет… Разве плохая была статья?
- О! Почему же! – продолжала глумиться Светка. – Игорь говорил, что с такой газетой приятно в туалет сходить… Да ты не обижайся, разве журналистов когда-нибудь хвалят? Их же вообще принято песочить, чтоб не расслаблялись… А что же ты теперь напишешь?
- Вот напишу - тогда и узнаешь. – Проворчала Гассанова. – Так разрешаешь воспользоваться этими своими материалами?
- Да пожалуйста, Аид! Чего не сделаешь ради дружбы! Я у тебя папочку потом как-нибудь приберу.
- Думаешь, сработает эта идея со статьей? – в который уж раз поинтересовалась Светка у Игоря, закончив свое содержательное общение с подругой.
- Во всяком случае, в ТОТ раз сработала… По крайней мере внимание к нам она привлекла.
- Только совсем ненужное… Хотя на этот раз всё обстоит с точностью до наоборот…
- Вот именно. Теперь нам остается только ждать, что за этим последует. А пока будем как бы готовить книгу к публикации. Чтобы было, с чем под Новый год к нашему лорду в гости съездить, усыпить его бдительность…
- А мне тут как-то одна идейка неплохая пришла, – невпопад сказала Светка. – Насчет ламы Итигелова и ангелов, помнишь?
- Ну помню. Что они в глубокой медитации…
- Вот-вот. Мне на днях попались книги Эрнста Мулдашева, так я и вспомнила, что он упоминает так называемое состояние Сомати, или, если неправильно перевести с английского, самадхи. Это самое сомати – нечто вроде вечного сна, когда путем медитации можно полностью отключить обмен веществ, тело станет твердым, как камень или дерево, а душа от него отделяется. И в таком виде оно может сохраняться хоть миллионы лет, а потом спокойно оживает. Так вот и здесь – то же самое. А разве нет? И микробы к такому организму почти не прилипают…
- Но в чем смысл? Для чего им…
- Есть для чего! Там ещё было написано, что всякие представители древних цивилизаций входили в такую полную и окончательную медитацию, чтобы ожить через тысячи лет и, из большой любви к человечеству, опять его учить и выводить из дикости. И спрятаны эти существа в гималайских пещерах, а хода туда нет никому, потому что неведомые психические силы укокошат на месте любого нахала, вторгшегося в запретную зону… Вот и наши древние существа, то бишь ангелы, тоже стерегут мир и покой, и их души где-то тут поблизости… Почему обязательно только в Тибете ищут всяких чудес? У нас тут, вон, свой Тибет есть! Не хуже! Только степной…
- Основательно закручено! – покачал головой Игорь. – Надо тебе с Камой это обсудить, он же у нас теперь главный ведьмак!
- Ну сам подумай, а зачем ещё было организовывать этот подземный зал? – Не унималась Светка. – Может, эти серые ангелы вовсе и не были сосланы в чистилище, а вообще добровольно залегли в медитацию и сказали – ну вас всех на фиг, деритесь сами, а мы лучше будем тихо-мирно посапывать под землей и силой своей любви поддерживать мир во всем мире. Почему нет? Зачем им ещё это делать? Может, серые ангелы – это как раз те, кто людей любил больше всего, понимаешь? Им до лампочки были ангельские войны, свет и тьма, добро и зло, они ни на чьей стороне были, а были просто за людей. Третья сила, понимаешь?
- Хорошо бы, если так.
Кама нагрянул неожиданно и прямо с порога потребовал собрать всех и приготовиться к серьезному разговору.
- О боже, опять что-то стряслось! – тягостно вздохнула Светка, звоня Сашке.
- Я сначала вам что-то типа анекдота расскажу, – обрадовал Кама, – а потом уж серьезное дело будет… Меня за последние два дня просто завалили заказами.
- В каком смысле? – уточнила Светка.
- В прямом. Заказывают фотографировать всяких людей, которых почему-нибудь хотят вывести из строя.
Игорь одобрительно заулыбался:
- Ну вот видишь, как всё прелестно обернулось! А ты ещё спорил, не верил… А народ-то не обманешь!.. И как? Платят много?
- Немерено! – угрюмо признался Кама. – Я такую кучу бабок сразу отродясь в руках не держал…
- Смотри не сбухайся на радостях! – подначила Светка.
- Я вам сейчас объясню, откуда пошла вся эта мултановка со смертельными фото, - предложил Игорь остальным. – А то у вас рожи какие-то недоумённые! Пошло всё с того дня, когда я велел ему сфотографировать на раскопе небезызвестных вам Барабанова с Барсуковым…
- Ну я и так знаю это, от Камы, – напомнила Светка.
- Стало быть, мы с Юркой среди вас идиотами остались, – угрюмо заметил Сашка. – Давай рассказывай всё по порядку.
Выслушав излагаемый Криушиным триллер, Сашка моментально сделал практические выводы:
- Значит, если лорд Карнарвон заартачится и будет нам надоедать, то подошлем к нему Каму со «Сменой» - и все наши проблемы решены!
- Да, хотя это – крайний случай, – возразил Игорь. – У нас же есть план «А» для начала…
- Конечно, но он ведь такой… неопределенный! – Юрик волнообразно пошевелил пальцами. – И зависит, во-первых, от успеха Аидиной статьи, а во-вторых – вообще от каких-то гипотетических личностей…
- Не такие уж они и гипотетические, если ко мне в дом вламывались и наши компьютеры чистили! – фыркнула Светка. – Наше дело - сторона: мы удочку закинули, а остальное от нас не зависит...
- Давай теперь своё серьёзное выкладывай, – напомнил Карагалиев Каме. – Зачем всех баламутил?
- Да я наконец сообразил, что означают все наши находки… Мне надо карту области. Есть? И карандаш бы ещё…
- Есть, сейчас принесу, – Светка скрылась в своем кабинете.
- И как же ты сообразил? – усмехнулся Сашка. – Думал ночами напролёт?
- Неа! – засмеялся Сергеев. – Просто сидел как-то раз в сортире, да тут меня и осенило…
- Неудивительно, – кивнул Игорь. – Всякий сортир - место прямой связи с космосом, с мировым разумом…
- Ну хоть бы вы при этом ухмылку изобразили! – покачал головой Юрик. – А то несёте какую-то чепуху с такими серьёзными лицами…
- Да не чепуха это, Юр, – успокоил его Игорь, – а самая истинная правда! Сидючи на горшке, человек обычно отключается от вечного своего круговорота мыслей и проблем, и тут-то до него доходит сам глас Вселенной…
Сашка прыснул со смеху, и вслед за ним захихикали остальные. Светка принесла карту, расстелила ее на полу и ссыпала рядом цветные карандаши.
- Что, философическая полемика о сортире? – усмехнулась она. – Тема, конечно, злободневная…
- Кам, давай уже открывай нам свою тайну века! – поторопил Карагалиев.
- А всё просто. Нет тут никакой тайны. Всё просто, прямо как ситцевые трусы… Вот, смотрите на карту…
Кама жирным красным карандашом обвел кружком Астрахань и почти вплотную – кружком поменьше – поселок Мошаик.
- Вот это – центр, тут – ангелы, рядом – сатиры. Вспомните теперь, куда мы попали прямо из ангельского зала?
- В пещеру Минотавра! – торжественно сообщила Светка.
- Точно. То есть, прямо к горе Богдо… – Кама нарисовал третий кружок намного севернее Астрахани.
- Странно, что мы оказались там чуть ли не мгновенно, – напомнил Юрик, – преодолев непонятным образом огромное расстояние за ничтожно малое время.
- Ну, это ты погоди, до этого я ещё дойду, – остановил его Кама. – Теперь ещё кружки – село Лапас, где кентавры, и почти с ним рядом – Комсомольский, где Сфинкс… Так, немного северо-восточнее Астрахани, на границе с Казахстаном – село Малый Арал, где сирена была… А южнее, почти в дельте, - Самосделка и русалки. Что получаем?
- Какую-то хрень! – определил Игорь.
- О'кей. Хрень так хрень. А теперь ещё раз вспомните, что мы шли по длинному подземному залу из-под самого центра Астрахани до самого Богдо… – И прочертил прямую линию, соединив оба кружка. – А теперь - самое главное…
Кама старательно соединил линиями Астрахань со всеми местами остальных находок. Получилось подобие очень неравномерной и несимметричной розы ветров.
- Ну и что ты хочешь этим сказать? – спросила Светка, критически оглядывая сначала свой педикюр, а потом схему.
- Да то, что из ангельского зала - из самого нижнего, - ведут ходы ко всем остальным местам захоронений, поняли? И попасть туда можно тоже за какую-нибудь минуту!
- Стоп-стоп, – остановил его Сашка, – получается, эта система ходов проходит под всей областью и как бы создает сеть переходов?
- Ну да! И они работают как вот эти, червячные дырки, вы же мне и рассказывали… То есть, сообщение между всеми этими местами захоронений чуть ли не мгновенное. А по логике вещей, – Кама перевел дух, – из верхнего зала с одним ангелом ходы должны идти ко всем храмам города, не только к тем, из которых мы туда спускались…
Игорь вскочил и через несколько секунд вернулся с подробным планом Астрахани.
- Сейчас посмотрим, – он расстелил его поверх карты и тоже вооружился карандашом.
- Вот кремль и под ним – малый зал с одним ангелом, так? – Игорь обвел контуры кремля. - Вот ход, идущий под Советской улицей от бывшей Крестовоздвиженской церкви, - он провел линию, соединившую пустырь с Пречистенскими воротами кремля.
- Вот ход из-под моего дома. – Ещё одна линия соединила магазин «Современник» с кремлем. – А вот ход из-под католического костёла…
- А длинный он, правда? Все ходы неравномерные, одни очень короткие, другие - наоборот… – Заметил Юрик.
- Начерти ещё линию от Артиллерийской башни к центральному универсаму, то есть, к бывшей церкве Николки Гостинного, – велел Сашка Игорю.
- Вот, - Игорь прочертил новую линию. – Теперь смотрим дальше. Вот синагога «Сфард» на улице Бабушкина. От нее ход мог идти? Безусловно мог. Чертим линию… Так, теперь пойдут мечети. С востока на запад одна за другой у нас расположены…
- Соборная мечеть «Ваххабия» на Спартаковской, - нашла Светка условное обозначение, - построена в 1899 году, потом идет Чёрная мечеть на Лычманова, потом на Зои Космодемьянской Белая мечеть…
- Ак-мечеть! – тут же пояснил Сашка.
- Спасибо, Саша. – Поморщилась Парамонова. – Потом ещё Ногайская мечеть опять на Спартаковской…
- Можно ещё взять храм Иоанна Златоуста на Донбасской и Криушинскую мечеть с медресе на Бакинской, – предложил Юрик.
- Эй! – засмеялся Кама, глянув на Игоря. – Это твоя мечеть, что ли?
- Конечно, – усмехнулся Криушин.
- Да нет, – охотно пояснил Юрик. – Просто тот район города всегда назывался Криуши, разве не знаешь? Конечно, фамилия Игоря как-то с этим связана.
- Ну, спасибо за справку, – Игорь похлопал его по плечу.
- Тогда ещё надо учесть храм Святого Владимира на улице Епишева, – Светка ткнула в карту.
- И это ведь только те культовые постройки, которые сохранились или о которых нам известно, – вздохнул Сашка. – А что говорить про те, которые исчезли бесследно…
- Нам и этого за глаза хватит, – заметил Игорь. – Так можно до второго пришествия по подземельям лазить…
- А что ж! – засмеялась Светка. – Станем астраханскими диггерами! Переселимся в канализацию…
- И всякие сантехники будут про нас сочинять страшные истории, – подхватил Сашка, - типа как про Черного Диггера…
- Про Чёрного Ассенизатора! – с хохотом предложил Кама.
- Это про тебя, что ль? – не преминул подначить Сашка.
- И про тебя - тоже, – утешил Даркевский.
- Не думаю, что мы сможем пробраться в какую-нибудь мечеть в поисках гипотетического подземного хода! – скептично заметила Светка. – Тут мы свой шанс упустили…
- Почему это? – не понял Кама.
- А потому, – вмешался Игорь, – что надо было начинать там поиски году в 2006-2008, когда вовсю реставрировали и Ак-мечеть, и Чёрную мечеть… А ещё лучше – до того, когда они ещё в руинах стояли… А теперь-то конечно, какой разговор…
- Но ведь мы можем сделать по-другому, – предложил Юрик. – Пока у нас ещё есть доступ в ангельский зал из-под костёла. Поэтому мы можем спуститься и внимательно осмотреть бревенчатые стены верхнего подземелья на предмет наличия дверных ручек – не считая тех, которые мы уже знаем. Находим дверь, открываем и смотрим, куда идет очередной коридор…
- Всё бы ничего, – возразила Светка, – да только коридор закончится тупиком, потому что каменные плиты ИЗНУТРИ не открываются.
- Ну и что же, – не сдавался Даркевский, – зато хотя бы выясним точное направление коридора, а уж сопоставить, под каким именно храмом он заканчивается, не составит труда.
- А зачем это нам? – вздохнул Сашка. – Мы же всё равно ничего обнародовать не будем. А сами мы и без того во всём уверены…
- Ну так что ж! Точная информация всё равно не помешает, – пожал плечами Кама. – То есть, как хочешь, конечно.
- Вот именно, что я уже ничего не хочу. Устал я, всё, баста, карапузики!
- В таком случае предлагаю скинуться и махнуть на недельку куда-нибудь подальше, на Алтай, например, – предложил Игорь. – Там такие места есть – закачаешься! А уж курганов нетронутых…
- Кому чего! – усмехнулся Сашка.
- А что плохого? Совместим приятное с полезным, – пожал плечами Игорь. – Ничего страшного в том нет. Немного ограбить захоронение, совсем чуть-чуть – это ведь не то же самое, что его осквернить…
- Давайте поедем, правда! – поддержала Светка мужа. – Не всё ж только по катакомбам ползать! А может, прямо сразу на Тибет, или в Ладак? Вот где места-то! А гора Кайлас!..
- Ну какие вы умные, – поморщился Сашка. – Я, между прочим, пока ещё работаю. Да и Даркевский – тоже. Как же мы поедем среди семестра? Вот разве на каникулах…
- Точно! На зимние каникулы как раз и рванём! – возрадовалась Светка. – А куда?
- А куда хочешь! – проявил царскую щедрость Игорь.
- Ого! Да я куда только ни хочу! Ты поосторожнее с такими предложениями, милый! – засмеялась Парамонова.
- Да уж, пусти козу в огород! – вредно заметил Сашка. – Ей, может, на Луну слетать захочется…
- Ладно, значит, сейчас как бы работаем над книгой, потом выводим из строя всех несогласных – типа лорда Карнарвона, а потом сваливаем куда-нибудь в горы! – подытожил Кама.
- Ну, прямо всё идёт по плану, а я люблю «Нирвану» и ненавижу маму, – процитировал Игорь.
***
Аида Гассанова честно выполнила своё обещание, данное Светке, и позвала ее посмотреть черновой вариант статьи, написанной по материалам, найденным в папке.
- Вот, садись и читай, – Аидка плюхнула перед Светкой несколько листов. – И не вздумай отпускать свои идиотские комментарии, а критикуй только по существу! Поняла?
- Постараюсь! – усмехнулась Светка, усаживаясь поудобнее и вытягивая ноги в круглоносых сапогах с высоченными каблуками. – А вслух комментировать можно? Не убьёшь за это дыроколом?
- Ладно, можно, – проворчала журналистка и уселась за компьютер. – Не убью, так и быть!
Называлось новое творение Аиды «Земля волшебного лотоса». Светка поморщилась от слащавости формулировки.
«Вы видели, как цветет лотос?» – вопрошала авторша у гипотетического читателя.
«Вы видели, как заходит солнце за лотосные поля, как пламенеют розовые лепестки, как надвигается вечер на дельту Волги?
Нет ничего прекраснее, чем цветущий лотос, символ мира и процветания, символ совершенства и завершенности. Древние египтяне прекрасно знали об этом. Но при чем здесь они, спросите вы? Что общего между Древним Египтом и лотосом, цветущим в низовьях Волги, недалеко от Астрахани? Оказывается, всё далеко не так просто, как кажется.
Таинственная цивилизация Египта возникла на реке Нил, чья дельта всегда была богата растительной и животной жизнью. Там, в устье Нила, цвел розовый лотос, там бродили по мелководью красные и черные ибисы-каравайки, священные птицы бога луны и мудрости Тота. Грациозные белые цапли легко взлетали при приближении опасности. Шумливые серые гуси, которых так любили рисовать египетские художники на стенах гробниц и храмов, весело добывали пищу…Там легко было потеряться в зарослях тростника, где притаились дикие коты. Сама река перед впадением в море разветвлялась на множество рукавов и протоков, и только опытный человек мог преодолеть их…
А теперь перенесемся за тысячи километров оттуда – сюда, в Россию, где другая великая река точно так же впадает в море, разбиваясь на множество рукавов, протоков и ериков. Дельта Волги… Здесь тоже цветет розовый лотос, здесь по мелководью бродят прекрасные птицы-ибисы, и взлетают белые цапли, и переругиваются серые гуси, и легко затеряться в зарослях камыша, где осторожно крадутся дикие коты…
Почему так далеки друг от друга и так похожи эти два места на земле? Может, всё дело в их расположении, в их особом предназначении? Может быть, они оба – священные? Недаром недавняя археологическая экспедиция наших ученых всерьез занималась поисками Семи Святых, которые похоронены под Астраханской областью и дарят ей вечный мир.
Удалось ли им отыскать эти загадочные места? Кто же такие эти семь святых? Археологи хранят упорное молчание, и это заставляет задуматься.
Почему наш край всегда притягивал народы и племена, с глубокой древности и до сих пор? Почему все, кто приходил сюда – с миром ли, с мечом ли – всё равно оседали на этой земле, смешивались и роднились, и десятки культурных пластов гармонично и незаметно наслоились друг на друга? Что в этом месте такого притягательного, что населяющие его люди всегда звали его не иначе, как «Рай»? Волга, Ра-река, Итиль – Большая Вода стала землей обетованной для несметного множества людей ещё с далекого каменного века… Все мы, живущие здесь сегодня, не хотим никуда уезжать, а уезжая, торопимся вернуться. Что так тянет нас, будто магнитом? В чем тайна этой земли? Почему здесь цветет волшебный лотос?».
- Знаешь, Аид, – Светка покрутила занемевшей шеей, – я даже ничего критиковать не стану. Неплохо наварачкано, очень даже неплохо…
- «Наварачкано»! – возмущенно передразнила Гасанова. – Комплимент, что ли?
- А то! Хорошая статья, мне нравится. Потом куплю номер, для коллекции. Когда её сдашь?
- Сегодня. А выйдет послезавтра… Вот, папку не забудь, спасибо, пригодилась…
- Это, вроде, среда будет? – прикинула Светка.
- Она самая, – подтвердила журналистка.
- Будем ждать, клюнут ли на этот опус наши вожделенные парни в черных костюмах, - заметил Игорь, когда в среду Светка принесла домой газету.
- Лишь бы они не решили, что нас проще всего тихо прикончить без разговоров! – рассмеялась Парамонова. – А то мы тут размечтались, губу пораскатывали, а ведь всё может выйти совсем даже наоборот…
- Ничего, выберемся, – успокоил Игорь жену и притянул её к себе на колено. – Всё-таки мы не в кино живём, а в реальной жизни. Это ведь в основном в голубом экране сразу мочат, а потом рассуждают. А тут, на планете Земля, обычно наоборот бывает…
***
У Юрика только что закончилась лекция, и теперь предстояло пережидать нудное «окно» перед следующей парой. Как ни старайся подогнать расписание, а от этих дурацких пустых часов всё равно не избавиться. Впрочем, сейчас у Даркевского было, чем заполнить досадный промежуток: непроверенных контрольных хватило бы и на три таких «окна». Удобно устроившись за столом на кафедре и заварив себе кофе, Юрик принялся за чтение работ. Пару раз его отвлекали студенты, а потом из коридора заглянул незнакомый мужчина и очень попросил его на минуточку выйти поговорить. Поскольку на кафедре успели усесться ещё двое Юриковых коллег, он не стал им мешать и последовал за посетителем за дверь.
- Я не займу у вас много времени, Юрий Дмитриевич, – сразу же предупредил незнакомец. – Дело лишь в том, как вы решили поступить с добытыми сведениями и как планируете распорядиться книгой.
- Какой же книгой? – немного опешил Юрик, надеясь своим ненужным вопросом вывести собеседника если не на откровенность, так хотя бы извлечь минимум сведений. Не хотелось играть в недомолвки.
- Той самой, о ваших находках… Не лучше ли нам выйти на улицу покурить?
- Лучше, – кивнул Юрик и пошел к лестнице.
Они остановились перед входом в университет, в сторонке от разношерстной студенческой толпы, галдевшей, плевавшейся, матерившейся и дымившей напропалую.
Юриков гость вытащил из кармана безупречного черного пиджака настоящий портсигар и предложил Даркевскому сигарету. Тот отказался взмахом руки и закурил свою родную.
- Итак, что вы намерены делать?
- А что вы намерены сказать мне о своей личности и профессии? – не дал увести себя в сторону Юрик.
- Вы разве ещё не понимаете? – искренне удивился собеседник, собой ничем не примечательный человек лет под сорок, темноволосый, немного загорелый. – Ведь вы знаете, что я посещал ваших друзей… Точнее, навещал их домашние компьютеры!
- Ясно. А от какой организации вы действуете – не скажете?
- Это уже совершенно лишнее. Меня интересует, как вы собираетесь поступать со…
- А почему вы именно теперь решили появиться и спросить? – хитро прищурился Юрик сквозь табачный дым.
- Помилуйте, Юрий Дмитриевич! Ведь вы же сами дали понять, что желаете встретиться!.. Вот, посмотрите, разве не так?
И он вытащил из внутреннего кармана сложенную Аидину статейку.
- Да, всё так. – Юрик почти обрадовался. – Хорошо. Что вы хотите знать? Собираемся ли мы публиковать? Нет, не собираемся. Но наш главный спонсор против, и во что бы то ни стало требует публикации. Поэтому нам придется действовать хитростью и постоянно докладывать ему об успешном написании книги, но самим ничего подобного не делать… Мы объясняли, почему ничего нельзя обнародовать, но он… Наши увещевания на него, к огромному сожалению, не подействовали…
- Но это ваше окончательное решение? – гость внимательно уставился прямо Даркевскому в глаза. Юрик чуть ухмыльнулся и весело встретил его взгляд.
- Гипнотизировать меня не стоит, я из неподдающихся, – доброжелательно пояснил он. – А решение наше окончательное. Мы скорее уничтожим все сведения, чем позволим им просочиться куда-то… Впрочем, у нашего спонсора есть важная часть информации, и уж тут мы бессильны. Но в остальном, - там, где дело за нами, - там ничего и не будет. Нам совершенно достаточно того, что мы сами просто ЗНАЕМ. Если нам удалось докопаться до каких-то фактов, то, стало быть, мы это заслужили, если выражаться высокопарно. То есть, мы достаточно подготовлены к их правильному восприятию. Что же до всех прочих – то ведь живут же они без этого, не так ли?.. И совершенно ни к чему пытаться переделать их взгляды. Но у меня к вам… В общем, не можете ли вы нам помочь разобраться с ситуацией?
- Какой же помощи вы хотите?
- Мы же сами искали встречи с вами, помните? Именно для того, чтобы попросить помощи. А уж в чём она заключаться будет – вам решать. Если вы вообще сочтёте нужным что-то решать… Я вам объяснил ситуацию. И если вы всё-таки захотите нам посодействовать – то пожалуйста, приходите прямо домой к любому из нас. То есть, я имел в виду, через дверь, нормально, понимаете?
- Не хотел бы вас разочаровывать, но мы не можем оказывать… помощь такого рода.
- Какого же?
- Такого, о каком вы просите.
- Я пока не сказал, чего именно мы…
- Разумеется. Но я вас понимаю.
- Значит, помощи от вас не будет?
- Она вам и не понадобится, – туманно предрёк посетитель.
- Ясно, – вздохнул Даркевский. – В таком случае, всего вам доброго. Теперь, извините, мне пора на занятия!
- Спасибо за откровенность, Юрий Дмитриевич, – кивнул гость, пожал руку Даркевского и, аккуратно бросив окурок в урну, зашагал прочь.
- Ничего себе! Вот это ты сподобился лицезреть! – оценил Юриков рассказ Криушин. – Не иначе, ты из нас самый святой, раз уж тебе такое доверие!
- Может, так и есть! – заулыбался Юрик. – Только вот проку от этого…
- Ноль без палочки, – подхватила Светка.
- Ладно, зато он хоть догадался попросить их помочь, – заметил Сашка. – А уж станут ли они ввязываться, нет ли – это уже не наши проблемы. Мы-то, что сможем, сделаем.
- А мне знаете что интересно? – Принялась рассуждать Парамонова. – Есть ли у этой таинственной лавочки какой-то глава, руководитель, какой-нибудь центральный комитет? Тот, кто на нас и насылает этих своих сотрудников?
- Сильно сомневаюсь, – покачал головой Игорь. – Это было бы слишком примитивно и ненадежно, а к тому же и громоздко для управления…
- Что же, у них нет руководителя, и процветает анархия?
- Всё, наверное, по-другому… Как бы это вам объяснить попроще… – Игорь потёр шрам на брови. – Ну вот, допустим, вспомните из нашей истории такое дело нечаевцев, в девятнадцатом веке…
- А! Это которые составляли всякие революционные «тройки» и «пятерки», разбросанные по всей стране, чтоб устроить кровавый бунт! – сообразила его жена.
- Ещё круче! Вся соль в том, что на самом деле у этого движения вообще не было никакого центрального руководства, никакой программы, а просто отдельные ушлые агитаторы сколачивали такие вот боевые единицы и втуляли им мысль о том, что заговор этот – всероссийский, что помимо них в нем тыщи и тыщи народу задействованы, и есть, дескать, великая общая цель. Да вот Достоевский-то, в «Бесах», всю подлую подноготную этого движения вывел…
- Но только я чего-то не уловил… – начал было Кама.
- Я хочу сказать, что вовсе не обязательно создавать НАСТОЯЩИЙ центральный комитет и иметь НАСТОЯЩЕГО руководителя… И подключать к делу реальные тысячи человек. Главное – УБЕДИТЬ всех, что они существуют. И под этим соусом уже направлять действия мелких местных ячеек… Точнее, они сами будут себя направлять, искренне полагая, что работают на благо целой большой организации.
- То есть, у людишек в чёрном действует такая же система? – Удивилась Светка. – То есть, это как в той притче про волшебника и баранов?
- Совершенно верно, – улыбнулся Игорь.
- Что за притча? – спросил Сашка.
- Да жил один волшебник, – махнула рукой Светка, – и держал в загоне стадо баранов. И они вечно мечтали о свободе, пытались разбежаться, их надо было собаками стеречь, ток по проволоке пропускать… И вот раз их хозяина шибанула гениальная мысль: а что если внушить баранам, что они УЖЕ свободны? Что он немедленно и сделал. И бараны, думая, что они и так свободны и могут сами делать выбор, перестали разбегаться от волшебника, и даже забор больше уже не был нужен…
- А это ведь жутко! – покачал головой Юрик. – Представьте, к чему это может привести! Любого человека можно убедить, что он служит некой великой и тайной организации, и он будет сам, понимаете - САМ! - охотно и с полным энтузиазмом бороться с изобретениями, которые покажутся ему несвоевременными, с идеями, которые слишком, якобы, смелые… Он-то будет думать, что таких, как он – многое множество, хотя на самом деле их может оказаться всего-то жалкая кучка фанатиков…
- Ну а как иначе? Инквизиция – разве не то же самое была? – усмехнулся Игорь. – На таком вот убеждении всё в мире и построено. И теперь всё гораздо проще! Теперь не надо жечь людей на кострах и в крематориях, не надо насылать на них опричников и эсэсовцев. Теперь можно прекрасно обойтись телевизором и газетами. А эффект-то какой! Никакому Саньке Македонскому, Наполеоше Буонапартэ или Адольфу Алоизовичу Гитлеру о таком и не мечталось.
- Ладно, давайте не будем гадать, – подытожил Сашка. – Какая нам разница, как у них там всё устроено! Дело своё они делают умеючи, и уже по одному этому их надо принимать в расчет. И лучше с ними не ссориться. Я прав, Игорь?
- Как ни странно, да.
- В таком разе я не удивляюсь, что вы предлагаете мне поехать и сфотографировать на свою чёртову «Смену» этого лорда Карнарвона! – вмешался Кама. – Почему бы нам, черт его дери, тоже не почувствовать себя людями в чёрном? Раз этот фраер не желает по-хорошему скрыть результаты поисков, так мы ему поможем…
- Вот это я называю единством теории и практики! – ухмыльнулся Криушин.
***
По средам у Сашки в расписании стояло подряд шесть пар лекций и семинаров, да к тому же заканчивались они затемно. На такую работу, оно конечно, следовало ходить не как на праздник, а как на настоящую каторгу. Что Сашка и делал. В такие дни он бывал особенно нетерпимым и раздражительным, беспричинно злился на всех и постоянно, хоть и безуспешно, нарывался на ссору с миролюбивым Юриком.
Во всяком случае, в университет он приходил в самом скверном расположении духа. Требовалось не меньше четверти часа, чтобы смириться с неизбежным, втянуться в нормальный рабочий ритм и не срываться на ни в чём не повинных студентов. Сашка терпеть не мог тех преподавателей, которые приносили своё плохое настроение и домашние проблемы на работу и демонстрировали их посторонним. Но до начала первой пары Карагалиев и сам позволял себе хамить направо и налево, если кто нечаянно подвёртывался ему под руку.
Сегодня с утра он всё-таки сумел разругаться с Даркевским, а тут, как назло, в коридоре учебного корпуса к нему пристали какие-то незнакомые мужики с абсолютно дурацкими вопросами.
- Извините, Александр Дамирович, – налетел на него низкорослый пожилой усач, – у меня к вам совершенно неотложное и важное дело, всего на пять минут! Вот…
Он поспешно развернул знакомую уже Сашке измочаленную газетную страницу с Аидкиной статьей про цветущий лотос.
- Вот тут эта журналистка написала, – присоединился второй тип помоложе, повыше ростом и с объемистым портфелем в руках, – что вы нашли нечто сногсшибательное… Не идет ли речь о каких-то ценностях? Можно ли узнать поподробнее?
- С какой целью вы интересуетесь? – сразу насторожился Карагалиев.
- Мы с чисто научной целью…
- А конкретнее? Из какой вы организации?
- Мы частные лица, – признался усач. – Археологи-любители…
- Вы действительно нашли что-то необычное? – насел высокий с портфелем. – О чем нельзя даже в газетах сообщать?
- А вам не кажется, что если в приличную газету я не счел нужным сообщить, то, что с необходимостью следует из первой посылки, не стану сообщать и совершенно посторонним? – Санька изобразил подобие вежливой улыбки.
- Само собой, начальник, о чем речь! Мы в долгу не останемся! Не за спасибо же просим! – продемонстрировал удивительную фамильярность тот, что с портфелем.
Санька огляделся по сторонам, проверяя, не стоит ли кто из студентов слишком близко, и послал посетителей в такую даль, куда дорогу найти невозможно даже при большом желании. Описание маршрута он снабдил настолько сочными анатомическими подробностями, что у обоих мужчин лица вытянулись чуть не до полу.
- Желаю всего наилучшего! – изящно попрощался Сашка и скрылся за дверью аудитории…
На перемене он не поленился позвонить Игорю на сотовый, чтобы сообщить о странных посетителях.
В трубке послышался почему-то Светкин голос, к тому же задыхающийся.
- Ко мне приходили двое, но не тех. Со статьёй про лотос. И спрашивали, что же я нашел!
- Угу… Ясно… Приходили… – Светка говорила бессвязно и отрывисто, будто плохо соображала.
- Алло! – рявкнул Сашка в трубку. – Ты меня слышишь?!
- Сейчас, погоди! – ответил теперь уже Игорь.
- Трахаетесь вы там, что ли?! – Возмутился Сашка.
- Конечно! Погоди пару минут!
- Чтоб вас! – выругался Сашка и дал отбой.
Вот и имей с ними дело. Как что-нибудь важное, так они обязательно в это самое время…
После занятий он любил неспеша прогуляться домой самой длинной дорогой, поплутать по дорожкам университетского парка, слиться с толпой студентов, непрерывно движущейся по главной аллее, разглядывать лица. Если занятия заканчивались поздно, и становилось темно, то и это не являлось для него помехой, потому что подышать вечерней прохладой после духоты и шума аудиторий было особенно приятно. Конечно, следовало остерегаться ворон, сидящих на деревьях прямо над головой, и особенно не стоило их пугать… Но их подлую натуру Сашка уже хорошо знал и учитывал, так что никогда не приходил домой в одежде, усаженной птичьим дерьмом.
Хотя было уже начало ноября, погода всё ещё держалась теплая, и никакой близкой зимой даже и не пахло. Народ щеголял в тонких курточках и плащах, а иные даже и в пиджаках, если день выдавался особенно подходящий.
Выйдя из главного корпуса и поудобнее забросив на плечо рюкзак, Сашка закурил и пустился в привычный путь по парку. Некоторое время он раздумывал, не зайти ли в ярко освещенное летнее кафе, которое, по случаю теплой погоды, похоже, плавно перешло в статус осеннего. Тут позвонил Юрик. Помириться решил, догадался Сашка.
- Ты домой собираешься? – поинтересовался Даркевский тоном строгого папочки.
- Эй! А тебе зачем? – засмеялся Сашка, отрешенно созерцая веселую молодежь за столиками и уже прикидывая, куда бы ему там приземлиться…
- Ну здравствуйте! Я тут ужин разогрел, жду тебя, как человека…
- Ладно, – смилостивился Сашка. – Сейчас буду!
Кафе, так что, на сегодня отменялось. Сашка убрал сотовый в карман и, прибавив шагу, свернул в темный проулок за автостоянкой, чтобы сократить путь. Трое мужчин, попавшихся ему там, почему-то не собирались сторониться, а как-то очень откровенно перегородили дорогу.
«Чтоб тебе, Даркевский, провалиться вместе с твоим ужином!» - в сердцах решил Сашка, недовольный досадным препятствием. «Опять появились эти придурки, что отнимают у честных граждан сотовые», - оценил он ситуацию и, как ни в чем не бывало, пошел прямо на незнакомцев, рассчитывая, что если они не имеют дурных намерений, то просто расступятся.
- Стой-ка! – обнаружил свою преступную сущность один из них.
- Поговорить надо… – второй как-то подозрительно зашел сбоку.
Три здоровенных жлоба, темнота и глухомань, - сочетание явно не в его пользу, понял Сашка. Они его сейчас измолотят так, что родная мать не узнает. Так что, у него будет только одна попытка, а уж если не выйдет, то он, можно считать, покойник. Потому что боец из него никакой.
- Ты нам кое-что скажешь по-хорошему, ведь правда? – Зачем-то поинтересовался третий.
- Неправда, – отозвался Сашка и точным ударом кулака разбил ему нос, тут же со всей силы пнул второго по яйцам и прыгнул на решетчатый забор автостоянки, перемахнув через него не хуже, чем Алиса Селезнёва в знаменитом фильме.
Оставшийся невредимым третий жлоб моментально ринулся за ним. Сашка сбросил рюкзак, на четвереньках пробрался между машинами и затаился за кузовом «газели». Преследователь спрыгнул с забора и, пригибаясь, чтобы не попасть на освещенное пространство, крался следом. А здоровый, гад, оценил Карагалиев и тихонько двинулся дальше, для чего ему пришлось проползти на брюхе под «газелью».
Можно, конечно, просто сделать ноги. Но тогда останется непонятным, чего эти вредители от него хотели. Следовало найти другой вариант и поскорее…
Он неожиданно и кстати представился Сашке в облике большой железной канистры, правда, пустой. Ну, ничего, этого будет вполне… Покрепче ухватив её за ручку, Сашка выпрямился и осторожно выглянул из-за борта пыльного джипа.
До преследователя осталось шага два.
Карагалиев размахнулся всем корпусом и вырубил противника одним ударом. Канистра с противным грохотом врезалась прямо в его физиономию.
Жлоб рухнул навзничь, а Сашка, прыгнув на него сверху, придавил его коленом в горло.
Сотовый, слава богу, был цел. Не стесняясь в выражениях, он велел Даркевскому прибыть через минуту. А ещё лучше – вчера. На таких интеллигентных людей, как Юрик, трёхэтажный мат всегда действовал лучше тысячи иных слов…
- Чего от меня хотели, с-сука? – со злобой спросил он придавленного, поскольку тот был в полном сознании и таращил глаза. Кровь из разбитого лба и носа заливала ему лицо, делая похожим на персонажа фильма ужасов. Сашка усилил нажим: надо было торопиться, ведь неизвестно, насколько крепок этот мужик, да и те два других…
- Говори, или я тебя просто убью, – прошипел археолог. Сейчас он был настолько зол, что подвернись под руку какой-нибудь острый предмет – зарезал бы, не раздумывая…
- Узнать, что ты раскопал… – придушенно прохрипел противник.
- Кто вас послал?
- Никто…
Сашка быстро встал с него, для профилактики крепко пнул в ухо и осмотрелся. Двое других почему-то так и не объявились, зато на стоянку вбежал Юрик.
- Ни хрена себе ты быстро! – оценил Сашка его скорость.
- Ты живой? – задыхающийся Даркевский был такой бледный, что веснушки казались черными.
- Эта сука сказала, они хотели узнать, что я раскопал! – сообщил Сашка.
- Ты цел? Не ранен? – Юрик, ухватив его за плечи, поворачивал туда-сюда, как неваляшку.
- Цел… – Сашка оттолкнул его.
- А это…
- Это просто грязь, я по земле ползал…Кровь не моя… Видал? – он показал на человека, уже пытающегося сесть. – Где ещё двое, не знаю. Что с ним делать?
- Сваливать отсюда, – тихо сказал Юрик, чтобы его мог услышать только Сашка. – Тут где-то ведь есть охрана, ещё и милиция может нагрянуть… Поди докажи, что они первые напали!
- А они и не первые, – ухмыльнулся Сашка.
- Тем более!
- Я-то подумал сначала, что им мой сотовый нужен, или бабки… Ан нет!
- Пошли отсюда, – Юрик крепко взял его за плечо. – Нечего тут делать!
Сашка подобрал свой рюкзак.
- Может, ребят вызовем, с машиной? Возьмём этого и поспрошаем… В тихом месте!
Горячка боя проходила, и Сашкины руки начинали дрожать.
- Некогда. Не надо связываться. Идём!
- Документы хоть посмотрим!
- Не надо, говорю же, пошли!
Сашка, раз оглянувшись на свою жертву, дал себя увести.
- Давайте разберемся ещё раз, – предлагала Светка, нервно ходя из угла в угол. Все, примчавшиеся по Юрикову звонку, выглядели несколько ошарашенными. – На занятия к Сашке приходили какие-то…с виду интеллигентные дядьки, так?
- Да, как раз когда я вам звонил, а вы там доламывали свою кровать! – злорадно ухмыльнулся Сашка.
- Что ж нам теперь, не жить? – усмехнулась в ответ Парамонова.
- А нападавшие были другие, – подхватил Кама. – Ты уверен, Сань?
- Да, моложе, и росту все высокого, вот как Юрка с Игорем. И голоса другие. Да я вам уже говорил!
- Но всем почему-то было нужно одно и то же… – задумался Игорь. – Во всяком случае, первые…посетители прямо сослались на статью в газете… А ведь, похоже, Сань, все они из одной лавочки. Сначала хотели поговорить с тобой по-хорошему, ан не вышло, и ты их попросту отматерил. Тогда послали других, чтобы они уже говорили с тобой на более доходчивом языке.
- А кто послал? – вздохнула Светка. – Первые вторых, или кто-то третий – и первых и вторых?
- Хороший вопрос, – кивнул Игорь. – Только фиг его знает…
- Нам это совершенно всё равно, – поморщился Сашка, машинально растирая свою правую руку.
- Больно? – посочувствовала Светка.
- Да весь кулак отбил об этого придурка! Я ж не виноват, что у него такой крепкий нос оказался!.. Терпеть не могу драться. – Сашка нервно передернул плечами.
- Может, и к нам тоже такие-то вот ребята станут наведываться… – мрачно предположил Кама.
- Поэтому будьте настороже, – предложил Юрик. – Хотя это вряд ли поможет, если действительно что случится…
- Вот именно, – согласился Игорь. – Потому не забивайте себе голову заранее.
- Нет, ребята, определенно пора всё здесь бросить и валить в Тибет! Куда подальше! – опять принялась за своё Парамонова. – Мы это заслужили!
- Договорились же зимой? – напомнил Кама.
- Только до зимы ещё дожить надо, – пробурчала Светка.
***
Светка не особенно жаловала местные салоны красоты и парикмахерские даже в бытность свою олигарховой супругой, и всегда старалась управиться с премудростями своей прически собственноручно.
Но надвигающаяся зима неизменно выбивала ее из колеи, заставляла терять привычную почву под ногами, делала улицы чужими, в каждом прохожем проявляла смутные угрожающие черты, непонятной тяжелой тоской давила на грудь, требуя отправиться куда-то далеко и незамедлительно. Поэтому, на этот раз, почувствовав приближение всего этого своего «осеннего гона», как называл его Игорь, Парамонова решила изменить своим верным правилам и, решительно припарковав хаммер у обочины, среди прочих машин, вошла в самый крупный салон красоты города.
- Хочется чего-нибудь эдакого, фантастического! – она волнообразно пошевелила пальцами своему и парикмахершиному отражениям в зеркале. – Эдакого яркого, чтоб парни с копыт валились. Надоел черный цвет. В общем, делайте, что хотите, только в белый не красьте и волосы не укорачивайте.
- Но хотя бы немного, вероятно, придется, – парикмахерша, жуя жвачку, небрежно подержала на ладони одну Светкину прядь, длинную – аж до задницы. – Если подрежем чуть выше пояса, пойдет?
- Нет, не пойдет. Разрешаю откромсать не более пяти сантиметров. Так что в остальном – вся ваша свобода.
Часа через два в хаммер садилась красотка с длинной пышной гривой такого неимоверного огненно-рыжего цвета, что оглядывался не только весь честной народ, но даже и слегка испуганные кошки с собаками.
Жутко довольная собой Парамонова даже не успела отпереть дверцу, когда ее окликнули. «Прическа начала действовать!» - мысленно усмехнулась она и, изобразив полнейшее каменно-неприступное безразличие, обернулась на зов.
И встретила носом тряпку с какой-то удушающей дрянью, от чего моментально поплыло перед глазами и ноги перестали ощущаться как свои. Проклятье и проклятье… На краешек неба наплыло облако и оно…
- Криушин? Игорь Петрович? – вежливо и почему-то очень жизнерадостно поинтересовался в трубку неизвестный мужской голос.
- Я самый и есть, – Игорь поудобнее прижал трубку плечом и перевернул шипевшие на сковороде котлеты, машинально замечая на определителе номер звонившего.
- Как же это кстати! – опять возликовал неизвестный. – Это удивительно упрощает дело… В общем, один вопрос тебе, Игорь Петрович: свою чиксу живой увидеть хочешь?
- Чиксу? – Переспросил Криушин, аккуратно перевернув ещё одну котлету.
- Да, жену свою… А красивая, скажу я, у тебя тёлка! Так хочешь?
- А с чего бы такой интерес к моей жене? – Игорь переложил готовую котлету на тарелку.
- Она у нас. А от тебя потребуется некоторая информация. Как только мы ее получаем, - то жена твоя свободна. Тебе всё ясно?
- Разумеется, не всё, – Игорь ухнул на щипящий жир новую котлетину. – Вроде бы, я с вами на «ты» ещё не пил. Не так ли? Откуда же, в таком случае, подобное панибратство?
- Я бы на твоем месте не умничал, – перестал играть в любезность телефонный террорист. – Девка твоя связанная лежит, так что в джентельменов удачи играть в другой раз будешь.
- От меня что требуется? – Игорь убавил газ до минимума и накрыл сковороду крышкой.
- Собираешь все сведения по вашим раскопкам, все фото, все чертежи мест, все указания, всё. Понял?! Всё! На это тебе полчаса. Потом тебе позвонят и скажут куда их отвозить. Потом их проверят, кто следует. И если ты не надул, позвонят и скажут, куда ехать за своей подружкой. Ты все понял, Криушин?
- Понял я одно, – Игорь уселся на табуретку и достал из пачки сигарету. – Мне на всё это глубоко насрать. Слишком много возни. Оно того не стоит. Можете взять мою жену и скормить ее пираньям, если найдете подходящий бассейн. Или ещё чего изобретите… Я разрешаю…
Не дослушав недоуменное молчание на том конце, Игорь кокнул трубку на рычаг.
Докурив начатую сигарету, «чёрный» археолог ещё раз проверил на определителе номер звонившего. Как ни странно, вопреки всем возможным ожиданиям, номер там оказался вполне узнаваемо-городской. Криушин позвонил в справочную и выяснил, что данный набор цифр соответствует некоей квартире в районе улицы Маркина. Потом позвонил Сашке.
- Ты на занятиях?
- Перемена у меня. А что?
- Будет кто чужой звонить, угрожать, требовать материалы раскопок в обмен на жизнь Светки или ещё кого из нас – просто отсылай всех к чертям собачьим, понял?
- Светки?! А что с…
- Заткнись и слушай меня! Ты всё понял?!
- Да, всех сразу посылать подальше! Игорь, а что…
Но там уже дали отбой.
Аналогичные диалоги повторились у Игоря с Юриком и Камой.
Светка очухалась от действия неизвестного удушающего вещества, которое мысленно окрестила «хлороформ». Глаза пока открывать побоялась, хотя, судя по неровному покачиванию и тряске, а также запаху бензина, она ехала в машине.
Конечно, «ехала» - это слишком громко сказано. Судя по ощущениям в спине и затылке, лежала она на полу, а руки и ноги затекли и болели. Связаны, не иначе.
Парамонова рискнула приоткрыть один глаз – едва-едва, - чтобы только проходил свет сквозь ресницы…
Так и есть: двое типов на передних сиденьях, а сама она свалена, как куль кое с чем неудобосказуемым на полу, лодыжки прикручены к запястьям. Скотчем. Очуметь можно. А машина-то – затрапез бог знает какой: даже заднего сиденья нет. Вроде бы, в такой момент полагалось чувствовать здоровую злость или даже багровую ярость. Только вот почему-то ни черта, кроме покоя и умиротворения, Светка не ощущала. Вот поспать подольше, да ещё чтоб никто не тревожил – это пожалуйста. Но злиться… Очевидно, сказывалась усталость, накопившаяся за последние полгода и буквально засевшая в костях. Нет, вот за новую прическу обидно, это да. Но это пока подождет …
- Посмотри, не проснулась? – раздался голос одного из похитителей.
Парамонова мгновенно изобразила глубокий обморочный сон – такой, что даже слюни изо рта на пол стекали.
- Нет. Спит, – отозвался второй. – Доза сильная была.
Светка не стала рисковать и держала глаза закрытыми. Тем более что добрые ее провожатые, остановив, наконец, машину, приложили своей пленнице к лицу ещё одну тряпицу с «хлороформом».
«Совсем ведь удушат, гады недобитые…» – успела подумать она, отключаясь.
Очнувшись вторично, Светка разлепила уже оба глаза и, превозмогая тошноту, огляделась.
Квартира. Мебели нет. Из потолка свисают голые провода, предназначенные для потенциальной лампочки. Пол голый. Сама Светка лежит, как бросили, видать – в той же эмбриональной позе, левая штанина извожена в мелу, сапог – тоже. Волоком, что ли, пёрли, уроды? Не могли аккуратно обойтись с такой лёгонькой и нарядной девушкой… Но ладно хоть не убили, и то спасибо…
Кругом была мертвецкая тишина, нарушаемая только нудным и равномерным капаньем воды. Из неисправного крана, и к гадалке не ходи…
Светка кое-как приподнялась, насколько позволяли связанные конечности, и ещё раз огляделась.
- Эй! Гуманоиды! Есть кто живой?! – громко позвала она и мучительно зашлась в кашле.
Ответом было гулкое безмолвие. Судя по слабому эху, мебелью эта странная халупа не была отягощена вовсе.
- А, всё в сраку!!! – в бешенстве выругалась жена «чёрного» археолога и решила принять меры к собственному спасению. Дожидаться здесь рыцаря на белом коне, сантехника с разводным ключом, монтажника в люльке или участкового с внеплановым визитом явно не стоило. То есть, можно было, конечно, попробовать, но вот терпения на это не было совершенно… Тем более, и сотовый бесследно исчез.
Светка, извиваясь, оползла свои «охотничьи угодья» и убедилась, что панельная двухкомнатная квартира совершенно необитаема. Однако на полу стоял новенький телефонный аппарат с оборванным проводом.
Пришлось поудобнее привалиться к стене, скорчиться до самого последнего предела и острым наманикюренным ногтем большого пальца руки начать проковыривать туго натянутый скотч. Сизифова, конечно, работёнка…
От перенапряжения давление у Парамоновой то и дело падало, и она была вынуждена пережидать приступы черной пустоты и звона в ушах. Противный пот заливал лицо.
Как бы там ни было, последние полоски своих клейких пут она с остервенением содрала с лодыжек и шмякнула о голую стену. После чего распласталась на полу и тупо глядела в потолок, пытаясь отдышаться.
- Давай, идиотка, вперед, – подбодрила она себя, поднялась на четвереньки и выглянула в окно. Странно, странно… Вроде, и знакомый район, а вроде и…
Обнаружив дверь на балкон, Парамонова не на шутку возликовала.
С балкона четвертого этажа открывался тоскливый осенний пейзаж из бесконечных лабиринтов кирпичных гаражей, зарослей камыша, каких-то огороженных проволокой пустырей… Понятно, что сам дом – обычная «хрущоба» из тех, у которых балконы отрываются и падают прямо на головы прохожим…
Кто-то позвонил в дверь квартиры!
Светка машинально присела. Сердце колотилось, как бешеное. Звонок повторился, наглый и длинный…
Потом в замке захрустели ключи.
Времени на раздумья уже не было.
Твердя про себя, что падение с высоты четвертого этажа – верная смерть, Светка скинула куртку, быстро перелезла через перила балкона, покрепче уперла ногу в крюк, предназначенный для цветочного ящика, скорчилась, вцепившись в неудобные балясины, перегруппировалась и очень осторожно повисла, держась за крючья от цветочных ящиков.
Предстояло самое интересное: удачно приземлиться на нижележащий балкон, благо, до перил его она доставала носками сапог.
Глухой удар в квартире наверху заставил Светку похолодеть от ужаса. Там, стало быть, кто-то выломал дверь… Блин, куда ж теперь деваться… Надо прыгать! Она отпустила «цветочные крючки» и, качнувшись вперед, соскочила на балкон третьего этажа.
Его дряхлый бетонный пол проломился под ней, будто гнилая фанера, и Светка рухнула вниз, прямо на балкон второго этажа.
Сверху донеслись вопли, женский голос требовал немедленно вызвать милицию и спасателей.
Отплевываясь и отряхиваясь, Светка разглядела удобный диван, на котором облезлый черный кот философически вылизывал изнанку задней конечности, будто побитую молью. На странное явление он практически никак не отреагировал. Зато из самой квартиры уже намеревалась выдвинуться толстая разъяренная бабка в ситцевом халате, вооруженная утюгом. Она уже открывала балконную дверь, так что Светка не стала злоупотреблять миролюбием черного кота и его гостеприимной хозяйки и со всей возможной скоростью полезла вниз, спеша убраться от учиненного невольно погрома. До земли теперь было рукой подать: под балконом, словно бесплатно предлагая комфортабельный спуск, росло толстоствольное дерево.
Бабка выскочила из квартиры, размахивая своим грозным оружием и ругаясь грязно и от всей души.
Едва увернувшись от тяжелого удара утюгом, Светка сползла по стволу вниз, к земле.
И попала прямо в руки Игорю.
- Ты чего здесь делаешь! – опешила она.
- А вот лучше ты скажи, зачем это тебя черт понес по балконам лезть, если я уже дверь в квартиру вышиб и мог бы спокойно вывести тебя по лестнице? В Человека-паука сыграть захотела?
- Да как услышала, что кто-то в хату ломится, думаю, все, пора ноги делать, а то ещё захотят на органы разобрать! Не знала же, что это ты… – нервно засмеялась Светка.
Сверху несся целый хор матерной ругани, угроз, сыпались цементные обломки, сбрасываемые меткой рукой.
- Поехали отсюда, – Игорь по-быстрому усадил жену в свой «козёл» и вырулил с проклятой улицы. – Ну, Джейн, подруга Тарзана... Рассказывай по порядку, что с тобой стряслось, потом я расскажу свою часть истории… Вот твоя куртка, одевай, а то замерзнешь…
- Ой, спасибо, жалко было бы её потерять… Кстати, милый, а ты ничего не заметил? – Светка в упор уставилась на мужа и демонстративно покрутила головой.
- Заметил. Потрясающе. Собственно, не стоит удивляться, что тебя утащили!
- А ты хоть представляешь, кто именно это сделал?
- Представляю… Сейчас к Каме заедем, я там всем велел быть, вот и обсудим…
- Номер. Всё дело в телефонном номере. – Заявил Игорь, обводя друзей всезнающим взглядом.
- И что с того? – пожала плечами Светка, забившаяся в угол дивана и платяной щеткой чистившая свои измазанные мелом узкие черные брюки.
- А то, что номер засветился, понимаете? Легко и просто так высветился у меня на определителе. Какой отсюда вывод?
- Видимо, эти кто-то либо вообще не пытались скрывать своего местоположения, либо нарочно хотели, чтобы мы его вычислили, – грустно проанализировал Юрик.
- Вот то-то и оно, – одобрительно кивнул Криушин. – А всё это в совокупности обозначается простым и доходчивым термином ПОДСТАВА. Или, точнее, лажа. Или фуфло. Или пустышка. Или розыгрыш, на ваше усмотрение.
- В смысле, нас просто проверяли на вшивость, что ли? – возмутился Карагалиев.
- Не в бровь, а в глаз, малыш! – одобрил его Игорь. – Это самое с нами и проделали. Вот уж не знаю кто… Сначала те, что лазил в наши компьютеры, потом те, кто приходил к Юрику на работу, потом те, кто пытался выцыганить информацию у Сашки всеми способами, теперь – они же, опустившиеся до неумелого шантажа…
- Почему же неумелого? – Не согласился с ним Даркевский. – Обычный шантаж. Знаешь ли, наверное, обычно такое срабатывают, когда воруют твою жену и в обмен на ее жизнь просят что-то…
- Да, Юр, всё так, – вздохнул Игорь. – Только вот все такие методы, вся эта банальная агрессивная психология рассчитаны на обычных среднестатистических людей, которые имеют одни и те же жизненные ценности, приоритеты и идеалы, и реагируют в типовых ситуациях адекватно. Понимаешь? Вот возьмем, к примеру, Сашку…
- Эй, чего сразу…
- Ну, допустим, не артачься, – кивнул ему Игорь. – И вот ему говорят: твоя жена у нас, мы ее изнасилуем впятером-вшестером, изрежем бритвой, но если хочешь, чтоб совсем не убили – привезешь нам мильён. Или – свои планы экспедиции. Или фамильное серебро своей бабушки. Или дедушкину коллекцию ночных ваз викторианской эпохи…Какова реакция среднестатистического Сашки?
- Он ломится стучать в милицию! – радостно угадал Кама. – Или на всё соглашается!
- Вот именно. А если такой гипотетический Сашка оказывается слегка неадекватным – что ж тогда? Он и говорит: берите, ребята, режьте, на здоровье, мне оно по барабану… Вот поэтому я, Юра, и назвал этот шантаж неумелым. Они не учли всех наших особенностей и не вычислили слабых сторон и болевых точек. А следовательно – и не очень старались. Так, что называется, действовали «для галочки»…
- Ничего себе у них галочки! – возмутилась Парамонова. – Загубили мне любимые брюки из бутика!
- Но ведь С ТОБОЙ ничего не сделали, верно?
- А брюки жалко…
- Я тебе новые куплю, – машинально успокоил ее Игорь. – Сама купишь сразу десять … В общем, пока, по моим предположениям, нам не следует ни о чем беспокоиться. Просто маленько берегите головы, проходя близко от домов.
- Может, каски носить? Строительные? – ухмыльнулся Кама.
- Ага, и вечно ходить улыбаться, как та девочка из анекдота! – пробурчала Светка, наконец-то очистившая штанину от мела. – После того, как на бошку действительно кирпич крякнется!
- Улыбаться - не плакать! – глубокомысленно изрек Кама, подняв вверх указующий перст.
- Получается, статьёй, которую по нашему же заказу сгандаляпила Аида, мы привлекли внимание тех самых людей, что уже чистили наши компьютеры, так? – Принялся рассуждать Сашка. – Но, помимо этого, ещё каких-то неучтенных личностей, которые угрозами пытались вытянуть из нас информацию об экспедиции…
- А я уверен, что это всё люди из одной и той же конторы, если таковая вообще существует в природе, – презрительно скривил губы Игорь. – И всё, что они делают – имеет одну цель: выяснить, насколько мы все болтливы, и насколько, при случае, готовы раскрыть карты… Вот и вся вам математика. Никому, на самом деле, не нужны сведения и материалы наших изысканий, потому что все хотят одного: чтобы ничего не выплыло наружу. Вот они и выясняют так и сяк, можно ли на нас положиться. Или всё-таки проще будет нас всех грохнуть…
- Грохнуть? – Возмутился Сашка. – С чего бы это?
- А с того, что если мы, например, захотим издать ту книгу, или под угрозой физической расправы, или из страха за близкого человека решим кому-то отдать все материалы – то станет ясно, что у нас кишка тонка с такими материями дело иметь, и нас проще грохнуть, и тем замести все следы. Вот нам и устраивают всякие провокации… – Заключил Криушин. – Пока мы держимся, нам ничего не грозит, это точно.
- Значит, всё-таки надо каску носить! – вздохнул Кама.
- А когда они…ну, эти неизвестные ревизоры, убедятся, что мы надежный народ – тогда что будет? – поинтересовалась Парамонова.
- Вот тогда и увидим, – успокоил ее муж.
- Может, нас тогда привлекут ещё к каким-нибудь поискам… – мечтательно протянул Кама.
- Ага, размечтался, одноглазый! – угрюмо ухмыльнулся Карагалиев. – Без нас же прогресс мировой науки застопорится…
***
В первых числах декабря Сашке позвонил их главный спонсор и потребовал привезти все наработки для будущего издания, какие уже успели сделать.
- Опять в Питер переться, – с тоской вздохнул Карагалиев. – Сам Карнарвон зовёт…
- Мне уже с тобой пора ехать? – поинтересовался Кама.
- Думаю, да. Не стоит тянуть. Надо хоть чуть-чуть подстраховаться. А то вдруг ничего из нашей затеи с фотографированием не выйдет…
- Обижаешь, начальник! Я уже на этом чуть что не состояние сколотил, а ты всё не веришь! – надменно пожал плечами Кама.
Ездить с Камой Сашка зарёкся после первого же часа полёта до Москвы, потому что Сергеев вёл себя, по мнению начальника экспедиции, совершенно непотребно. Он, едва успев усесться на своё место, свёл знакомство с соседкой по креслу, и вскоре они уже самозабвенно целовались и тискались, обращая на Сашку и прочих пассажиров не больше внимания, чем на вид за иллюминатором. Карагалиев очень злился на полнейшую неосознанность Камы, потому что его экзотическая внешность и так привлекала слишком много ненужного внимания, а тут ещё такой разврат в общественном месте. Просто что ни попутчик – то новая проблема. Хоть придумывай маскировочную одежду для подобных случаев…
По трапу в Домодедово бесстыжая парочка спускалась в обнимку, буквально шатаясь от буйства гормонов, и Сашка был вынужден тащить ещё и Камины вещи. Оторвать Сергеева от его подружки в конце концов удалось, только раз двадцать напомнив ему, что у них назначена важнейшая встреча века, и опоздав на нее, они, вероятнее всего, расстанутся с жизнью. Правда, Кама клятвенно обещал обязательно прийти в гости к новой своей неземной любви на обратном пути, и ведь всерьёз же собирался, безо всякого обману. Сашка промолчал, от души надеясь, что на обратном пути Сергееву будет не до того.
Поезда от Москвы до Питера ходили через каждые три с половиной часа, и почти все три часа пути Сашка пытался вразумить Каму на тему его манер. Тот только отфыркивался, отшучивался и предлагал Карагалиеву самому завести парочку знакомств в дороге, чтобы не быть таким черным меланхоликом и занудой.
Встреча с Владленом Фаридовичем на этот раз была назначена в Эрмитаже. Странно, что несмотря на время года, очередь у входа лишь ненамного уступала летней по своим невероятным размерам.
- Ох, боже, ещё и в очереди торчать! – зевнул Кама и, положив прямо на мокрый от дождя асфальт свой рюкзак, с комфортом уселся на него и закурил. Сашка последовал его примеру.
- Ладно, полтора часа позора - и ты в Эрмитаже! – подытожил Кама, давая Сашке закурить.
- А ты там давно был?
- Давно, и мне не понравилось, – тряхнул головой фотограф. – Суетно очень, шумно, всё на поток поставлено. Диснейленд какой-то, а не музей! Все люди прут – лишь бы поскорее пробежать, отметиться и отвалить дальше. Фотографировать, опять же, лезут нагло и бестолково, рассмотреть ничего толком не дают… То и дело кричат тебе «Эй, блондинчик, отойди, не лезь в кадр!»… Как будто я откудова-то из Зимбабве!… Хамы… Нет, ну его на фиг. По мне, так лучше Русский музей. Или Третьяковка… Или даже музей Пушкина в Москве…Надо вообще в музеях запретить фотографировать!
- Да уж, видать, задело тебя за живое, если ты до сих пор так переживаешь! – ухмыльнулся Санька.
- И сувениры там зверски дорогие - на буржуев рассчитаны! – пробурчал Кама в заключение.
- Нам надо в лоджию Рафаэля, эта которая над Зимней Канавкой, – скомандовал Сашка, развертывая план экспозиций, едва они прошли через контроль на первом этаже и сдали вещи в гардероб.
- Ну так попёрлись, чего ждём! – вздохнул Кама. – А то я в туалет захочу…
- Слушай, хватит ныть, соберись уже, ладно? – потребовал Санька.
- Да, а если мне та девушка так понравилась, а из-за тебя я вынужден…
- Перестань причитать и сосредоточься, я тебя умоляю! – прошипел Сашка, с трудом удерживаясь на месте, когда мимо начала проталкиваться целая экскурсия каких-то франкоязычных туристов во главе с экскурсоводом.
- Пошли, – Кама вскинул голову, поправил на груди фотоаппараты, надетые, как портупея, и направился к лестнице на второй этаж.
Хоть оба бывали в главном музее страны по нескольку раз, а всё равно сразу же откровенно заблудились и умудрились вместо лоджии Рафаэля попасть в Рыцарский зал.
- Блин, мистический зал! – выругался Кама. – По себе знаю, что когда его ищешь специально и маниакально, просто с ног сбиваешься – то только ещё хуже заплутаешь и вообще уйдешь не в ту степь. А когда он не нужен – нате! Он тут как тут…
Сашка уже слёзно умолял бабку-смотрительницу объяснить им, как отсюда выбраться.
- Пошли, балда! – торжественно объявил Карагалиев, таща Каму за рукав свитера, – тут до лоджии всего два шага! Считай, нам повезло!
- Ага, ура, – невнятно отозвался Сергеев, с увлечением фотографировавший ноги конных рыцарей, у которых в промежутки между частями лат откровенно выглядывали современные спортивные шерстяные трико с белыми лампасами.
- Ну, ну, идем, некогда, – торопил Сашка. – И это ты полчаса назад требовал запретить фотографировать в музеях!
- Я…это…в аффекте был…
- Это ты сейчас в аффекте! – засмеялся Сашка и наконец буквально выволок Каму в лоджию Рафаэля.
- Ух ты! – только и выдохнул сама непоследовательность Сергеев и снова припал к фотоаппарату.
Сашка облегченно вздохнул, увидев на противоположном конце лоджии Владлена Фаридовича вместе с его секретаршей, похожей на Памелу Андерсон.
- Кама, не зевай теперь, – успел шепнуть Сашка, – это он и есть. Девчонку не трогай…
И пошел здороваться.
Сергеев, не прекращая изображать страстно увлеченного своим делом специалиста, убрал цифровик в футляр и вооружился «нехорошей» «Сменой».
Пока Сашка деловито объяснял что-то Владлену и демонстрировал папку с материалами, якобы предназначенными для книги, Кама успел заснять «лорда Карнарвона» не меньше восемнадцати раз и теперь, с чувством исполненного долга перед родиной, молча пожирал глазами секретаршу.
На этот раз она была в ярком красном брючном костюме и с волосами ещё более белыми, чем в прошлую встречу. Заговорить с ней Сергеев не решался, боясь что-нибудь испортить Сашке в его переговорах, да и выслушивать его нравоучения ещё раз было бы слишком утомительно…
Поэтому, вспомнив, что он всё-таки не кто-нибудь, а внук колдуна-вуду, Кама стал просто гипнотизировать ее взглядом.
Мимо них то и дело проходили экскурсии, музей жил своей обычной не в меру напряженной жизнью, невоспитанные школьники толкались и галдели, не обращая никакого внимания на прекрасные фрески и сказочный свет помещения…
Весь обратный путь Кама был молчалив и печален, как, впрочем, и предвидел Сашка: очевидно, сознание сделанного недоброго дела давило на него и напрочь убивало всю его природную веселость. Да, и ни о каком походе в гости к давешней своей попутчице Кама уже даже и не помышлял.
Сашка усмехнулся с некоторым злорадством и углубился в чтение газеты, купленной на перроне.
Два письма. Вместо эпилога.
Карагалиев даже примерно не представлял, чего понадобилось от него Ивану Санычу Лычкову, да ещё такого сверхсрочного, чтобы непременно и немедленно явиться к нему в особняк… У Камы день рождения, а тут тащиться надо бог весть зачем…Даже с работы отпроситься пришлось.
Лычков собственной персоной встретил продрогшего археолога внизу, в холле, и, не утруждаясь приветствиями и объяснениями, поманил за собой наверх. Тяжело вздохнув, Санька поплелся по знакомой лестнице в знакомый уже кабинет хозяина виллы.
- Загранпаспорт у тебя есть? – спросил Лычков, едва Сашка переступил порог кабинета.
Карагалиев вытаращился:
- Загранпаспорт? Нет. И не было никогда. Я никуда не ездил…
- Ладно, значит до завтра придется его тебе организовать, это раз…
- Вань, вопрос можно?
- Подожди с вопросами, у меня у самого их до хрена… Завтра придется тебе вылететь в Цюрих, а времени мало…
- Да какой ещё Цюрих! – вспылил археолог. – Что такое вообще происходит? Объясни по-человечески, потому что я не Штирлиц, чтобы с полуслова на любое задание бросаться! Я ещё и работаю, между про…
- При чём тут Штирлиц? Все работают, – отмахнулся Лычков. – А лететь ты должен, в твою пользу завещание составлено, и надо тебе непременно открыть ячейку в банке, так положено…
- Какое завещание? – окончательно обалдел Сашка. – Кем составлено? В каком банке?!
- Владлен Фаридыч твой приказал долго… в общем, его поверенные через меня пытаются с тобой связаться, и ты должен будешь туда явиться, в Цюрих, стало быть…
- Он умер?! – Сашка даже онемел.
- Ну я же тебе и говорю…
- Когда же? От чего?!
- Не знаю, скоропостижное что-то, сердце, вроде, точно не сообщали. Меня такие подробности не касаются. В общем, сейчас поедешь с моим человеком, тебе по-пырому паспорт оформят, на работе своей отпросись на пару дней, завтра с утра будь готов к вылету, за тобой машина придёт. Билеты и всё оплачено, так что не вздумай артачиться. Всё, давай… У меня и своих дел слишком достаточно, чтобы тут дискуссии разводить.
***
- Хотел тебе сообразить какой-нибудь подарок, – сказал Сашка прямо с порога, едва Кама впустил его в свою шумную квартиру, – да тут такое известие получил, что ни до чего стало…
- Слышь, начальник, ты не пугай так, день рожденья же у меня всё-таки, – покачал головой Кама.
- Ничего, тебе понравится, – Сашка бесцеремонно прошествовал в гостиную, где уже вовсю хозяйничали за столом Игорь, Светка и Юрик, а все три собаки надоедливо бесились на полу.
- Ты слыхал? – радостно вскричала Светка, едва завидев вошедшего. – Принцессу Укока вернули на Алтай!
- Как вернули? – удивился Сашка.
- В тот самый мавзолей положили, вчера ещё вечером, ну, который ещё в конце девяностых спроектировали, там теперь праздник на всю республику, все шаманы собрались, да во «Времени» сегодня ещё покажут… Захоронили ее со всеми почестями… А то сколько можно бедную мумию в голом виде по витринам таскать и напоказ выставлять тупоголовой публике!
Сашка только молча покачал головой, уцепившись за косяк.
- Саня, что стряслось? – сразу же насторожился «чёрный» археолог, разглядев Сашкино выражение лица.
- Владлен Фаридович умер, а мне завтра лететь в Цюрих, он составил для меня какое-то завещание, и мне надо будет открывать какую-то ячейку в банке…
Все некоторое время молча созерцали своего начальника. Глаза Камы распахнулись, как форточки зимой.
- Когда летишь, завтра, стало быть, двадцать четвертого? – наконец, уточнил Игорь.
Сашка кивнул и присел за стол.
- Ну, как раз до Нового года выяснится, что там на тебя такое свалилось, - Кама сморгнул и похлопал его по плечу.
- А загранпаспорт у тебя есть? – озабоченно спросила Светка.
- Сегодня сделали…
- А через кого тебе всё это сообщили? – поинтересовался Игорь.
Сашка покусал губу, словно раздумывая, пора ли уже, наконец, открыть всю правду, или ещё нет…
- Через бывшего Светланиного мужа! – бухнул он, глядя прямо Парамоновой в глаза.
- Странно! – только и сказала она. – Хотя от Ваньки всего ожидать можно…
- Мы тебя поедем проводить? – предложил Юрик.
- Не получится, – покачал головой Сашка и обрисовал ситуацию.
***
Астраханский аэропорт – маленький, невзрачный и затерянный в степи вдали от города – является в силу каких-то удивительных обстоятельств самым дорогим воздушным вокзалом на планете Земля.
Сашка уж точно затруднился бы объяснить, чем это вызвано и какими именно мифическими удобствами оправдано. И так ведь уже было задолго до того, как аэропорт этот приобрел статус международного…
Едва Карагалиев высадился из машины, доставившей его в аэропорт по распоряжению Лычкова, к нему подошел, призывно размахивая рукой, парень в темном костюме и темном кожаном плаще.
«Закаленный, однако!» - мысленно оценил Сашка, поёживаясь в своём зимнем пальто.
- Карагалиев, Александр Дамирыч? – весело заулыбался парень. – А я ваш переводчик, Макаров, Михаил! Я с вами еду!
- Ну, рад познакомиться! – обреченно кивнул Сашка, пожимая его руку. – Давай на «ты», а то церемонно как-то уж очень…
- Можем не торопиться, покурить, там на контроле очередь преогромная, – информировал переводчик, пресекая Сашкину попытку спешно попасть внутрь тёплого здания аэропорта. – Куришь?
- А то как же… – Сашка опять поёжился. – Куда деваться…
На таможенном контроле стояла сейчас, вопреки ожиданиям, симпатичная девушка в форме, а не какой-нибудь накачанный угрюмый мужик с тяжелым боевым прошлым. Через металлодетекторы и охранников медленно продавливалась целая толпа пассажиров абсолютно восточного вида, и Сашка поразился, что и эти – в такой-то собачий холод! – одеты в белые хламиды и «арафатки», а не во что-нибудь более соответствующее погоде.
Восточные люди оживленно переговаривались, а точнее – откровенно громко базарили, зуммеры металлодетекторов отчаянно взвывали через раз, так что создавалось впечатление, будто эти парни провозят прямо под одеждой партию оружия. Или, на худой конец, по килограмму гвоздей каждый.
Девушка-таможенница не переставала ослепительно улыбаться каждому и ловко проверять документы. Однако, когда очередь наконец-то дошла до измученного ожиданием Сашки и его сникшего товарища, запас любезности у таможенницы исчерпался. Очевидно, на соотечественников он вообще не был рассчитан. Угрюмо и устало опустив углы накрашенного рта, она без единого слова проверила все документы, шлёпая их на стойку с такой силой, что они только что не отлетали на пол.
- Откройте сумку! – скомандовала она.
Сашка, внутренне кипя от раздражения, подчинился.
Она бесцеремонно переворошила немногочисленные Санькины вещи, так что от идеального порядка внутри его сумки осталось одно только воспоминание.
- Слушай, подруга! – не выдержал Карагалиев такого глумления. - Ройся вот так вот в шмотках своего мужа, если он у тебя вообще есть! Задолбла работа – уволься, на фиг, и дело с концом!
- Тебя не спросила! – с торжеством отозвалась таможенница, радуясь возможности наконец отвести душу в приятной светской беседе. – Не нравится – сиди дома, жопу согревай! А то много вас таких тут…
- Где её согреть – я всегда найду, а вот тебе не мешает помнить, что это – сумка с вещами, а не мусорный ящик! Умеешь здорово рыться – иди бомжуй на свалку!
Михаил в ужасе затесался между ними и, рассыпаясь в извинениях таможеннице, стал теснить Сашку к терминалу, не глядя закидывая его вещи назад в сумку и подхватывая её с собой.
Таможенница и археолог торопливо доругивались, пока ещё была возможность, потом Сашку с Михаилом Макаровым пропустили через металлодетектор – слава богу, без эксцессов, – и оба оказались перед выходом на летное поле.
- Стерва! – никак не мог успокоиться Сашка. – Всё переворошила, как свинья-бородавочник!
- Саша, я тебя заклинаю, – Михаил саморучно застёгивал его сумку, – будь хоть немного сдержаннее, за границу ведь летим! Ты меня тоже пойми, мне тут через день приходится бывать…
- Ничё, зато я первый раз! – злобно ухмыльнулся Карагалиев. – Мне скидка!
- Постарайся не хамить хотя бы всяким чиновникам…
- Пусть они мне первые не хамят – и всё будет пучком, это я тебе обещаю! А если буду матюгаться – можешь не переводить дословно, разрешаю!
Они разместились в «первом классе» новёхонького «Боинга», тихо выпили за встречу и удачу и принялись резаться в преферанс. Всё равно больше заняться было совершенно нечем: кругом – одни мужики в хламидах и ни одной не только симпатичной, но и вообще НИКАКОЙ женщины.
- Слушай, а они все чего - тоже в Швейцарию? – подивился Сашка, обводя взглядом салон.
- Да, ничего удивительного, это же рейс обычный, здесь почти всегда так…Публика-то в основном одна и та же… Ты раньше летал?
- А? Да, конечно. А что?
- Да нет, просто если что - то вот рвотные пакеты… – Усмехнулся переводчик.
В пункте назначения Карагалиев не успел рассмотреть ничего, потому что прямо к трапу подогнали лимузин с тонированными стёклами, который сразу же тронулся с места и набрал хорошую скорость. Так что Сашка не имел ни малейшего представления о том, куда его транспортируют. Макаров на все расспросы пожимал плечами, объясняя лишь, что, скорее всего, сначала они заедут прямо в банк, а что будет дальше – выяснится по ходу дела.
Так оно и оказалось. В смысле, про банк. Но вот дальше…
- Вы хотите проститься с покойным? – перевёл Михаил вопрос угрюмого подтянутого швейцарца, который вел все переговоры.
- А где он находится? – Сашка кивнул Макарову. Тот перевел.
- В специальном зале похоронного бюро… В открытом доступе…
- А там я не рискую столкнуться с его родственниками? – проявил осторожность Сашка.
- У него нет родственников. – Последовал ответ, причем швейцарец изобразил явное высокомерие.
Сашка пожал плечами.
- Отчего ж не заехать? Переведи, Миш, я согласен!.. Поеду проститься с Владленом Фаридычем!
Сашка вернулся из своей странной и скоропалительной командировки через три дня. Вся компания встречала его на «хаммере» на стоянке такси у аэропорта.
- Рассказывать потом буду, как съездил, – предупредил он попытки друзей накинуться на него с расспросами, – да там и говорить-то особо не о чем…Много ли я видел-то, из окна самолета, машины и гостиницы?.. Лучше я вам письмо прочту. Оно-то всё и объясняет.
- А чьё письмо? – уточнил Кама, усаживаясь напротив Сашки, едва Светка тронула с места.
- В том-то и дело, что как бы ничьё… Да ладно, слушайте уже… «Уважаемый Александр Дамирович, этим документом будут прояснены многие странные для вас обстоятельства и улажены некоторые финансовые вопросы...»
- Финансовые? – перебил Кама. – А почему это они…
- Начинается! – раздраженно отозвалась Светка. – Не перебивай ты, бога ради, давайте всё выяснять в конце будем! И не отвлекайте меня, дорога скользкая!
- Так я читаю дальше?
- Конечно, конечно, – проявил нетерпение Юрик.
- Так вот, «В течение нескольких последних месяцев Вы и ваши товарищи проявили себя как люди чрезвычайно надежные и здравомыслящие, которые в погоне за наживой или славой не принесут в жертву интересы других, несмотря даже на то, что эти другие им неизвестны.
Вы показали себя людьми осведомленными в очень нестандартных вопросах, и это заставляет признать вас специалистами уровня слишком высокого, чтобы это могло быть по достоинству оценено современной официальной наукой.
Ваша готовность хранить тайну в любых обстоятельствах, даже угрожающих жизни, показывает чистоту ваших намерений и твердость принципов, что, к сожалению, стало крайней редкостью в современном мире.
Ваше исследовательское рвение, интуиция и способность к синтетическому осмыслению самых противоречивых фактов позволяет и в недалеком будущем рассчитывать на ваше сотрудничество на совершенно приемлемых для вас условиях.
Ваша готовность защищать и всеми силами сохранять культурное наследие в самых разных его формах и проявлениях показала глубокое понимание вами главных законов, которые стоят неизмеримо выше законов, закрепленных в различного рода кодексах этого и прочих государств…»
- Прямо панегирик какой-то! – не удержался Игорь. – Патока льётся на уши целыми вёдрами!
- Да тут таким языком написано, что всё равно как «Слово о полку Игореве»! – пожаловался Кама. – Хрен поймёшь, о чём это они вообще!
- Погодите, погодите, – остановил их Юрик. – Что там дальше, Шур?
- «Ваша удачливость могла бы показаться необыкновенной, если бы не объяснялась вашими собственными правильными взглядами на мир и своё место в нём, а значит, и совершенно оптимальной линией поведения. Именно это обстоятельство убеждает в том, что и в дальнейшем удача вам не изменит, поскольку не носит характера случайного стечения обстоятельств.
В ваше полное, единоличное и безусловное владение, уважаемый Александр Дамирович, переходит денежная сумма в размере пяти миллионов в единой европейской валюте, находящаяся на вашем персональном счете в Швейцарском банке…»
- Да это вовсе и не Фаридыча твоего завещание! – завопил вдруг Кама. – Ты его вообще мертвым видел?
- Конечно, – опешил Сашка.
- Где?
- В гробу, в шикарном таком морозильнике похоронного бюро, откуда его потом должны переправить на роди…
- Но он точно мертвый был?! – наседал Сергеев.
- Как дверная ручка! – цинично подтвердил Сашка, прижав руку к груди.
- А ты действительно уверен, что это ОН САМ тебе всё это оставил? – Накинулся и Игорь.
- Да вы ж даже не дослушали, что мне там оставлено!
- Ого! Ну давай дочитывай, – поторопила Парамонова, резко забирая с места, когда сменился сигнал светофора.
- «Вы можете распоряжаться данной суммой по своему усмотрению безо всяких условий и ограничений.
Кроме того, в вашу полную собственность переходит вся частная коллекция произведений искусства, размещенная в хранилище вышеупомянутого банка…»
- Коллекцию распродадим, однозначно! Я знаю людей, кто с руками поотрывает любой экспонат! Бабок можно на этом срубить немерено! – вмешался Игорь с загоревшимся в глазах нехорошим огоньком.
Сашка только ухмыльнулся и продолжил:
- «Кроме вышеозначенного, в вашу полную собственность переходит 45 процентов акций международной компании «Нефтегазтранс»…
Светка неожиданно прямо-таки померла со смеху, так что парни в полнейшем недоумении воззрились на нее.
- А чего смешного? – удивился Игорь. – Акции тоже загнать можно по прекрасной цене, вон, Ивану как раз… Он получит тогда этот…как его…контрольный пакет… Да он с руками оторвёт!
- Всё б тебе продать! – усмехнулся Кама.
- Не всё, только некоторое…
- Это просто комедия какая-то! – смогла выговорить, наконец, Светка. – Вот ведь никогда не знаешь, какую шутку юмора жизнь отчубучит!
- Ну, вот, в общем, и всё, что в письме этом сказано. – Сашка аккуратно сложил листок.
- Так ты в банке был? Коллекцию видел? – Нетерпеливо спросил Криушин.
- Угу. Был.
- И что же там за… экспонаты? – вмешался Юрик.
- Античные монеты, глиптика, какие-то камни драгоценные и посуда, ну, в смысле, серебряная, золотая…
- Офигеть! – восхитился Кама. – И много?
- Целая комната с ячейками по стенам, – признался Сашка. – В общем, много.
- Но заметьте, кстати, – сказал Игорь, – что в письме этом несколько весьма недвусмысленных фраз есть. Например, о том, что наши услуги ещё не раз понадобятся, и как раз потому, что мы умеем держать язык за зубами… То есть, никакое это всё не безвозмездное владение и безусловное пользование, а самая обыкновенная… обыкновенный гонорар за труды праведные.
- Так и что с того? – вздохнул Сашка. – Нам-то это совершенно по барабану, разве нет?
- Вот посмотрю я, как ты заговоришь, когда выяснится, чем нам ещё придется заняться, чтобы отработать этот царский дар! – усмехнулся Криушин.
- Бойтесь данайцев, дары приносящих! – выдал Кама, с трудом подавляя готовый прорваться смех.
- А может, и не придется, – пожал плечами Даркевский. – Может, это правда… гонорар, а вовсе не… аванс. Может такое быть?
- Да может-то оно, конечно, может, – скривился Сергеев, – только вот в последнее время мне всё как-то в лучшее не верится…
- Что ты собираешься делать со всеми этими миллионами? – поинтересовалась Светка у Сашки.
- Ничего, наверное… Пусть себе пока лежат. А вдруг и правда понадобятся на какую-нибудь новую неожиданную экспедицию? Тратить их всё равно, в общем-то, особо и не на что…
- Вот что значит мужики, – трагически вздохнула Светка.
- На что ты намекаешь? – насторожился Сашка.
- Только на то, что вы никогда не подумаете о практических вещах. Например – о том, что Даркевский у нас – сельский, и из МГУ своего уволился, и из Москвы уехал, и живет у тебя, а своего жилья в городе у него нет. Вот и давайте купим ему квартиру.
- А и правда, – покивал Игорь, – и правда не подумали…
- Да пусть живёт, он мне не мешает, – удивился Сашка.
- А может, он хочет жить сам по себе! – предположил Кама. – Может, он жениться соберётся! Тогда что?
- Да ребят, что вы обо мне, как об отсутствующем… – смутился Юрик.
- Не, ну правда, вот захочешь ты привести девушку заночевать - что, к Сашке приведёшь? – усмехнулась Парамонова, старательно удерживая дистанцию между носом «хаммера» и грязным тяжелым грузовиком.
- Да пусть ведёт, – опять возмутился Карагалиев.
- Нет, ну если ты без него жить не можешь, тогда я снимаю своё предложение! – ответила Светка со смехом. – Да, кстати, мне Аидка звонила, и угадайте откуда?
- Из желтого дома? – с надеждой предположил Кама.
- Да ну тебя, – фыркнула Парамонова, – из Питера! Они наконец переехали в свою новую квартиру! Так что теперь кто в Петербург поедет – останавливается у Аидки, и на гостиницу тратиться не надо… А работать она устроилась в тамошнюю редакцию «Комсомолки», так-то вот!
- Надо же, – покачал головой Игорь, – на повышение пошла …
- Бедная редакция! – сочувственно вздохнул Сергеев.
***
Старый Новый год отмечать – традиция бессмысленная, как всегда считал Сашка. Но раз уж ребята нипочем не желают упустить повод опять собраться вместе, то грех их разочаровывать. До того все друг к другу за эти полгода прикипели – не отодрать никакими силами. Собраться решили у Игоря со Светкой, у них всё-таки места побольше. Юрика Сашка отправил пораньше, чтоб помог, если понадобится, а сам пошёл уже к вечеру.
Прихватив спортивную сумку, набитую бутылями с домашним самогоном – соседи по подъезду «гнали» его круглый год – Сашка спустился вниз. И по инерции заглянул в почтовый ящик. И обнаружил там письмо.
Достав его, он почему-то почувствовал одновременно досаду и радость. Странно, странно… Конверт был толстенный, прямо-таки распухший. Целая куча марок. Обратный адрес – питерский. А фамилия авторши письма – совершенно незнакомая…
Сашка присел на неудобную раму разбитого окна прямо здесь же, под почтовыми ящиками, поставил сумку себе под ноги и прочел послание.
Перечёл ещё раз.
И поехал к Игорю.
Последней письмо выпало изучать Светке, потому что Карагалиев велел всем прочесть его персонально, внимательно и не менее двух раз.
- Тебе особенно интересно будет, – заметил он, передавая Парамоновой целую стопку измятых исписанных листов, после того, как забрал их у Камы. – Вчитывайся в каждую строку.
- Только побыстрее давай, а то мы тебя ждем, – предупредил Светку муж.
Она кивнула, удобно разлеглась на диване, предоставив всем любоваться своими ногами, и углубилась в чтение.
Почерк оказался аккуратный, почти каллиграфический, строчки – ровные, как разлинованные, даже трудно поверить, что написано кем-то в наши дни…
«Здравствуйте, уважаемый Александр Дамирович!» – гласил стандартный заголовок.
«Прежде чем я займу Ваше внимание своим пространным повествованием, должна представиться и изложить причины, побудившие меня к написанию этого письма.
Меня зовут Антонина Романовна Непомнящая, всю жизнь я проработала младшим научным сотрудником в Государственном Эрмитаже, хотя в данное время вышла на пенсию. Однако праздность не в моем характере, поэтому, несмотря на солидный возраст, я устроилась секретарем в редакцию одной известной всероссийской газеты, а именно – в Санкт-Петербургский филиал «Комсомольской Правды». Таким образом, в круг моих обязанностей входит то, что сейчас принято называть «связями с общественностью», а также значительная часть повседневной рутинной работы с редакционными документами.
Именно в силу моих прямых обязанностей незадолго до Нового года состоялся мой непосредственный контакт с нашей новой сотрудницей – Аидой Эдуардовной Гассановой, переехавшей из Астрахани. Именно это знакомство, простите за прямоту, послужило отправной точкой для моего интереса к вашей персоне и вашей деятельности.
Дело в том, что всякий вновь принимаемый на должность журналиста сотрудник обязан представить все свои предыдущие публикации в изданиях, где он прежде работал. Таким образом, я, как секретарь редакции, получила возможность ознакомиться с публикациями Аиды Эдуардовны в астраханских изданиях. Две из них настолько заинтересовали меня, что я провела небольшое собственное расследование, и именно о его результатах собираюсь сообщить вам.
Полагаю, Вы уже поняли, что речь идет о её заметках, освещавших, хоть и косвенно и поверхностно, работу Вашей экспедиции летом недавно закончившегося 2012 года. Человека совершенно постороннего, никогда не имевшего дела ни с чем подобным, они, без сомнения, оставят совершенно равнодушным, поскольку не содержат никакой ценной и значительной для него информации. Однако для меня в них открылся особый важный смысл – именно потому, что много лет назад я сама оказалась в весьма странных похожих обстоятельствах, не могущих не ассоциироваться у меня теперь с тем, что я увидела в этих заметках. Дополнительные сведения я получила от самой Аиды Эдуардовны.
Теперь я могу приступить собственно к изложению той самой истории, ради которой это письмо и написано.
Итак, то, что в статьях названо захоронениями Семи Святых, лично для меня совершенно однозначно ассоциируется с так называемыми «местами мира», которые известны повсюду на нашей планете, и в том числе – на территории нашей страны. О них хорошо знали наши предки-славяне, когда возводили свои языческие святилища; о них были осведомлены древние индоевропейские племена, построившие Аркаим в Южном Зауралье… Перечислять можно долго, да это и не имеет особого значения. Важно лишь то, что места эти обладают некоей постоянной силой и тревожить их нельзя. Природа этой силы остается для нас неизвестной, и лишь отдельные случайные находки в таких местах позволяют строить догадки. Такая история произошла и со мной незадолго до начала Великой отечественной войны.
Итак, я работала в фондах Государственного Эрмитажа, поскольку по образованию я, как и вы, историк. Нас было несколько друзей-единомышленников, тесная компания, мы доверяли друг другу, несмотря на напряженный и тревожный психологический климат того времени. Однажды нам пришлось каталогизировать часть фонда (не называю точных номеров и наименований, вы простите), где находились костные останки. Работа была долгой, но интересной, и неизбежно вызвала массу обсуждений и разговоров на сопутствующие темы. Именно тогда одна из моих подруг, Надя, рассказала, что в её семье есть легенда или быль о том, что перед Первой мировой войной её дед-архитектор руководил строительством частного особняка в Санкт-Петербурге. Во время строительства выяснилось, что облюбованный заказчиком пустырь, на котором только что снесли какие-то ветхие бытовые строения, скрывает остатки совершенно разрушенной маленькой церкви, которую было невозможно идентифицировать. Её странная нетипичная форма так и осталась загадкой. Несмотря на наличие руин церкви, стройку продолжили. Во время дальнейших работ выяснилось, что под её фундаментом находилось ещё более непонятное «кладбище» - точнее, довольно беспорядочное захоронение человеческих костей вперемешку с костями коней. Руководитель стройки приказал извлечь все останки и незаметно перезахоронить их в черте кладбища где-нибудь на окраине города. Было ли выполнено это указание, и как именно – неизвестно.
Таким образом, руины церкви были уничтожены, захоронение, по сути, разорено, особняк построен. Один из местных жителей предупреждал архитектора о том, что кости эти принадлежат древним существам, и тревожить их нельзя, поскольку это чревато несчастьями. Однако, как это часто бывает, подробностей он сам не знал или не захотел поведать. Добавил только, что такие захоронения есть ещё, их много, и в том числе – одно – ближайшее – в окрестностях Шлиссельбурга. Пока эти странные кости покоятся в земле, месту этому ничего не угрожает. Такова была семейная легенда, рассказанная нам подругой.
Однако эта история «всплыла» ещё раз очень скоро при весьма грозных обстоятельствах – когда немцы начали наступление на Ленинград.
Обычно мы оставались на рабочем месте до позднего вечера. Однажды - сейчас уже точно не смогу назвать число, но совершенно наверняка это было в двадцатых числах августа 1941 года, как раз накануне установления немцами кольца блокады, пришла Надя вместе с незнакомой пожилой женщиной, которая произвела на меня, «нормальную» советскую девушку, очень странное и даже угнетающее впечатление. Она показалась мне буквально одержимой, глаза лихорадочно блестели, на голове - какой-то темный платок, глухое черное пальто выглядит почти ветхим. Не здороваясь и ничего не объясняя, она сказала, что мы трое – я, Надя и ещё одна девочка из нашей компании – должны немедленно выехать в Шлиссельбург, в место, которое она нам подробно опишет, выкопать то, что там захоронено, и как можно быстрее перевезти сюда, в Ленинград. После чего в кратчайшие сроки мы должны перезахоронить это как можно ближе к тому самому особняку, о котором я уже говорила. Нашему изумлению, разумеется, не было предела.
Женщина, видя наше замешательство, сказала, что у нее самой нет времени и сил выполнить всё это, поскольку с часу на час ее арестуют и скорее всего расстреляют незамедлительно. Такие речи привели нас в настоящий ужас. Она же добавила, что от нашей расторопности зависит судьба целого города, зависит, будет ли Ленинград захвачен и уничтожен – или нет. И если мы хотим помочь защитникам родины и хоть немного осложнить жизнь фашистским захватчикам, то послушаемся её. После этого она подошла прямо ко мне и буквально всунула мне в руку какую-то бумажку. Это оказалось описание места, куда мы должны были ехать.
Затем, опять-таки без единого слова прощания, странная женщина быстро ушла. Нас с девчонками трясло от необъяснимого страха и какой-то иррациональной жути. Я так и не узнала, кто была эта женщина. Моя подруга тоже не знала её, она объяснила нам, что женщина неожиданно пришла к ней домой посреди ночи, назвалась хорошей знакомой её покойного деда-архитектора и потребовала проводить её в музей. В доказательство она показала Наде старую фотокарточку, где её дед стоял с какой-то молодой девушкой, в которой, правда, было трудно узнать ночную гостью.
Сейчас уже трудно вспомнить, что именно подействовало на нас и заставило выполнить указания этой странной посетительницы. С огромным трудом – время ведь было военное, и события развивались очень быстро – нам удалось доехать до окраины Шлиссельбурга и отыскать указанное место.
Как ни странно, это были руины небольшой церкви. Точнее, церковь, сильно разрушенная, осквернённая, без крестов, с обвалившимся куполом. По описанию, которое было у меня с собой, нам предстояло найти алтарь, и на этом месте поднять одну из плит облицовки пола. На наше счастье, плиты сильно пострадали, поэтому нам сравнительно легко удалось отодвинуть нужную – буквально по кускам, до того она была разбита и потрескалась.
Под ней оказалась дощатая крышка с кольцом. Под крышкой – несколько ступеней в холодный и сырой погреб.
Спуститься пришлось именно мне, как самой малорослой и худенькой.
В странном этом погребе ничего не было. Пол – земляной и совершенно ровный. Вот тут мне пришлось копать. Девочки не могли мне помочь и вынуждены были дожидаться наверху.
Я расчистила ещё одну крышку: на этот раз – большого сундука, окованную железными полосами. В сундуке обнаружился сверток из истлевшей материи. В нём я и обнаружила беспорядочную массу крупных костей.
Это были части чрезвычайно странных скелетов, ребра и два черепа – человеческие, тогда как нижние позвонки и кости конечностей явно принадлежали лошадям. Мы, естественно, сразу же окрестили их «кентаврами». Упаковали кости очень аккуратно и осторожно и благополучно вывезли их вечером того же дня в Ленинград. Сундук пришлось оставить, потому что мы торопились, а выкапывать его мне в одиночку было бы слишком тяжело.
Но мы не смогли добраться до самого особняка, под которым когда-то была найдена разрушенная церковь. Водитель грузовика был вынужден высадить нас далеко от этого места, потому что машину остановил военный патруль, и шоферу было приказано проехать в другом направлении для участия в какой-то погрузке. Мы не смогли найти другой транспорт, чтобы везти останки дальше и приняли решение захоронить их прямо здесь.
Это было на Пулковских высотах.
Здесь я хотела бы привести факты, изложенные в источнике, вызывающем всяческое уважение и доверие – в воспоминаниях маршала Г.К.Жукова, который, как Вы знаете, вступил в командование Ленинградским фронтом в первые же дни блокады города, 10 сентября 1941 года. Вот что он пишет в своих «Воспоминаниях и размышлениях»:
«В конце августа - начале сентября (1941 г.) группа армий «Север», захватив Шлиссельбург, блокировала Ленинград с суши по реке Неве до Колпина и далее до Ям-Ижоры, Ладоги, ст. Сусаннино, Парицы, Ильино… На Карельском перешейке, на нашей старой государственной границе, стояли финские войска, ожидавшие благоприятного момента, чтобы броситься на Ленинград с севера… Главная опасность грозила со стороны Урицка… Не меньшая опасность нависала и в районе Пулковских высот…». Далее Г.К.Жуков сообщает, что немцы вели непрерывные атаки Пулковских высот, и действия их поддерживались мощными атаками бомбардировщиков и тяжелой артиллерией. Эти атаки повторялись и впоследствии. Особенно замечательной мне показалась ещё одна фраза из этих мемуаров:
«Были у нас и весьма тяжелые моменты, в особенности когда враг пытался захватить Пулковские высоты и Урицк. Казалось, вот-вот случится то, чего каждый из нас внутренне боялся. Но героические защитники города и в этих труднейших обстоятельствах находили в себе силы снова и снова отбрасывать разъяренного противника на исходные позиции… Так продолжалось почти до конца сентября. В последние дни сентября мы не только оборонялись, но уже перешли к активным действиям. Был организован ряд контрударов в районах Колпина, Пушкина, Пулковских высот… Немцы, прекратив атаки, перешли к разрушению города с воздуха и артиллерийским огнем…»
Теперь, по прошествии лет, я здраво оцениваю ту ситуацию и результаты наших усилий. Вы, должно быть, знаете, что именно до Пулковских высот немцы дошли, но дальше продвинуться к городу так и не смогли и вынуждены были 900 дней оставаться на уже занятых рубежах. Помешала ли им загадочная сила спешно захороненных нами «мощей»? Может быть.
А Шлиссельбург, откуда мы эти «мощи» вывезли, был оккупирован немцами. Произошло ли это потому, что место это лишилось охранительной силы этих странных существ-«кентавров»? Я думаю, что да.
Кто была та женщина, что предупредила нас? Кто был тот местный житель, что предупреждал Надиного деда? Были ли они связаны друг с другом? Это так и осталось тайной…»
- Полночь! – прокричал Кама, прибавляя громкость телевизора, потому что как раз начались ночные новости.
Светка не стала дочитывать последние строчки послания, живо подскочила к столу и, схватив свою рюмку, принялась весело чокаться со всеми.
- С Новым годом, дорогие товарищи! – проговорил Игорь, подражая голосу Брежнева.
Все, не сговариваясь, напряженно и внимательно проследили за тем, как минутная стрелка на стенных часах сползла на пять минут первого, и окончательно наступил новый год.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Septem Sacrum Семь Святых. Экспедиция первая
© Copyright: Радмила Таркова, 2021
Свидетельство о публикации №221020701096
Свидетельство о публикации №221020701096
Рецензии