Чёрные. Глава 4

       СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. Тревожное сообщение —  http://proza.ru/2021/02/06/1172
Глава 2. Январские тезисы — http://proza.ru/2021/02/06/1312
Глава 3. Телефоны — http://proza.ru/2021/02/07/1037
Глава 4. Кэсси — http://proza.ru/2021/02/07/1221
Глава 5. Старый радиоприёмник — http://proza.ru/2021/02/08/1279
Глава 6. Автозак — http://proza.ru/2021/02/08/1400
Глава 7. Ортодоксальная еврейка — http://proza.ru/2021/02/09/1068
Глава 8. Ожидание ареста — http://proza.ru/2021/02/09/1176
Глава 9. На площади Рабина — http://proza.ru/2021/02/09/1276
Глава 10. Страна назавтра — http://proza.ru/2021/02/09/1333

                ГЛАВА 4
                Кэсси

     Раннее зимнее утро. За окном ещё темно. На светодиодных часах, которые висят на стене под почти бесполезным телевизором, 6:07. Можно ещё поспать, но безрадостные мысли, серые, как свалявшаяся вата из старого собачьего матраса, лезут в голову, и я не могу и не умею их прогнать.    
     Потерпев глобальное поражение в борьбе с этой мысленной кашей, пытаясь сдержать стон от боли в позвоночнике, я сажусь в постели и начинаю тихонько одеваться, пытаясь не разбудить Мусю, мою жену. В мутно-серых утренних сумерках виднеется её щека, под которой умостилась чёрная и очень нежная Масяня — наша любимая котейка. Из-под одеяла высовывается Мусин носик, который в молодости был маленьким и задорным, а сейчас слегка расплылся, покрылся тонкими морщинками.
    Перевёл взгляд на нашу черно-белую свадебную фотографию. Вон она какая: маленькая, едва достаёт мне до плеча, тоненькая в талии, как тростиночка — можно ладонями обхватить. Светло-золотистые волосы, на фото они почти белые, уложены в крупные локоны. В правой руке три калы и свидетельство о браке, а левая у меня в руках. Пальчики ладони повёрнуты так, чтобы видно было обручальное кольцо, а указательный касается нежного, овального подбородка.
     Вообще-то, фотографию в сумрачной темноте спальни плохо видно, но я её представляю даже с закрытыми глазами. Тогда Мусик ещё не была Мусиком. Она была Анита. Но родились наши девочки и она стала Мама, Мамусик и, наконец Мусик, Мусенька.
     Я осторожно наклонился и нежно поцеловал этот носик. Мусик завозилась, ещё ближе подгребла к себе Масяню, вздохнула и продолжила спать.

     Дальше всё пошло по заведённому порядку. Из-под ног поднялся Порто, полубельгийская[1] овчарка. Он сопроводил меня туалет, затем в ванную, изредка произнося одиночное «Гав», мол, не забыл ли ты, что я тоже хочу в туалет? Умывшись и побрившись, я пошёл в кухню, из пластиковой коробки достал три собачьи вкусняшки, из другой коробки насыпал пакет «шурликов», как Муся называет сухой корм для моей уличной кошачьей охраны, .
     — Ну вот, барон Портос дю Валлон, — это я так в насмешку обзываю своего любимца, — извольте надеть своё обмундирование, и мы можем выходить.
     Выходить! Куда выходить? — Во мне закипает злость. — это недавно ещё я мог выходить. Главное было не забыть бы надеть маску и проверить наличие телефона.

     Вспомнил, как это было в последний раз. Я уложил телефон в сумку, проверил, что там же лежит и мой PocketBook[2], и мы с Порто вышли на лестничную площадку. Тихо охая и матерясь про себя, стал спускаться со своего этажа. Порто не тянул, аккуратно шёл рядом, следя, чтобы я не упал (такое пару раз случалось).
     На третьем этаже хлопнула дверь. Наверное, это дочь наших русскоговорящих соседей. Она всегда в это время выходит. Единственным видящим глазом я заглянул в проём лестницы — да, она. Красивая девочка, вот только не здоровается никогда. Она тоже подняла глаза и мы встретились взглядами. Неожиданно, девушка отступила и скрылась в коридорчике перед своей квартирой. Что это с ней? Я в маске, она тоже, расстояние между нами больше двух метров… Ну, да Бог ей судья.

     Вот и улица. Ходить мне больно, поэтому я остался за столиком в компании своих любимок — знакомых котеек с нашего двора, а Порто отпускаю и он бежит самостоятельно выполнять свои утренние обязанности.

     Хоть у меня только один глаз видит, и не очень резко, но я подмечаю абсолютно всё, что происходит вокруг. Правда, это громко сказано, что что-то происходит. Город будто вымер. О наличии жителей говорили только вещи, вывешенные на просушку после стирки, да вечером светящиеся окна. На детской и спортивной площадках пусто. Редко-редко, но всё же появлялись прохожие. У всех у них в телефонах в личных идентификаторах вбиты пропуска. У меня пропуска нет, но мой пропуск Порто, ведь с собаками разрешается гулять.
     Вон показалась небольшая машинка с проблесковым маячком на крыше, широкой зелёной полосой на борту и чёрной надписью на иврите. На всякий случай, проверил, что маска закрывает нос, и опустил лицо, спрятавшись за Мурчиком. За рулём сидит женщина в чёрной форме. Она смотрит по обеим сторонам улицы, заглядывает во дворы. Я физически ощущаю, как её взгляд скользит по мне, по моим «хвостикам». Ещё ниже опускаю голову, хотя ни одного слова в своей читалке разобрать не могу. Слава Богу, машинка проезжает мимо, и медленно катится в конец улицы. Там тупик и она разворачивается. Также как и ранее, медленно катится, приближаясь ко мне, и вдруг прямо напротив столика останавливается.
     Раздаётся голос, усиленный громкоговорителем:
     — Триста двенадцать, сорок, сорок, семьдесят девять, подойдите ко мне.
     Кому это она? И вдруг до меня дошло: 312404079 это же номер моего внутреннего удостоверения личности, следовательно звали меня. Это что-то новенькое.
     Я поднялся, подошёл к бордюру, с трудом спустился с него и заковылял через дорогу к автомобильчику в сопровождении Порто на поводке и двух котеек Беляны и Персика. Остальные хвостики с тревогой смотрели мне вслед с бордюра.
     — А быстрее нельзя? — уже без громкоговорителя.
     — Простите, я инвалид. Быстрее не могу.
     — Имя!
     — Эли. То-есть, Элиот.
     — Фамилия!
     — Блейк.
     — Так вот, Элиот Блейк. Вы нарушили закон, незаконно вышли на улицу и подлежите штрафу. А ваша собака подлежит изъятию и утилизации.
     — Простите, но ведь по закону разрешается гулять с собаками на расстоянии не далее ста метров от места жительства.
     — Вы не оговаривайтесь, а благодарите Бога, что встретили меня. Учитывая, что вы инвалид, я не буду вас штрафовать и изымать собаку. На первый раз. Кстати, закон о выгуле собак со вчерашнего дня был изменён. И учтите, что незнание закона не освобождает от его исполнения.
     Зайдите в канал Верховного Правителя и прочитайте новый закон. И возьмите себе привычку минимум трижды в день заходить туда и читать, что нового в стране.
     А теперь быстро домой. Я работник муниципалитета, а вот если бы это был наряд полиции, то для вашего пса всё плохо кончилось бы. Могли бы и вы пострадать.

     Пока я поднялся домой, дыхание полностью забило. Если бы не ручка двери, на которой я почти повис, точно сел бы на пол. Анита сидела за кухонным столом и завтракала. Увидев моё перекошенное лицо с широко открытым ртом, подхватилась, подбежала ко мне и усадила в компьютерное кресло.
     — Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь? Ты опять упал?
Я лишь отрицательно помахал рукой и жестом показал, что мне надо отдышаться, а потом я всё расскажу.
    
     В этот момент в сумке прозвучала особая мелодия, которую мы вместе со старшей внучкой однажды долго выбирали в настройках. Я достал мобильный, на экране смартфона высветилась фотография Изи[3]. Я сдвинул по экрану зелёную кнопку и включил громкую связь, но вместо любимого и обычно весёлого голоска внучки из мобильного донеслись булькающие, прерывающиеся звуки.
     — Алло, внученька, у тебя что-то с телефоном? Может связь плохая? Попробуй выйти из дома и перезвонить с улицы.
     Странные звуки стали ещё громче, и я вдруг понял, что это безудержные рыдания.
     — Изи, детка, что-то случилось? Ну-ка, давай я вслух досчитаю до пяти, а ты успокоишься и расскажешь мне так, чтобы я мог понять!
     Я старался говорить спокойно и убедительно. Обычно это хорошо действовало. Но не сегодня. Девочка пыталась что-то сказать, но у неё не получалось. Лишь сквозь рыдания прорвалось одно слово: «Деда-а-а-а», наполненное такой болью и ужасом, что у меня ощутимо и в три раза быстрее забилось сердце, а руки так затряслись, что я побоялся выронить телефон и вынужден был положить его на свой стол, стоящий прямо у входной двери.
     — Дедааа! Они убили. Они убили её! Ааааааааа.
     — Малыш, кого убили?
     Изи снова сорвалась в рыдания. В телефоне раздался голосок младшей внучки Коры. Она тоже плакала, но всё же сумела объяснить:
     — Мы гулять с Кэсси пошли. Ещё темно было. Как всегда пошли на детскую площадку. Я на качели села, а Изи с Кэсси играла, палки ей бросала. И тут машина подъехала. С мигалками красно-синими. Я машину не видела, а только свет от неё. А потом сквозь кусты двое мужчин в чёрном прошли. И вдруг слышу: тресь, тресь. Я даже не поняла, что это выстрелы. А потом Изабелла ка-ак закричит. А один говорит ей: «уберите эту падаль с площадки, чтоб она тут не воняла». Они ушли. А я так испугалась, что обмочилась и не могла встать с качели. Так и болталась там. Потом все-таки слезла и пошла к Изи. А она лежит головой на Кэсси и воет. Я её тяну, а она не встаёт. А потом тебе позвонила. Что нам делать? Как мы маме скажем?

      Вмешалась Анита, которая всё слышала по громкой связи:
      — Оставьте Кэсси там, а сами немедленно домой. Дедуля сейчас Борису позвонит. Он знает что делать. А я может быть к вам приеду.

     Я позвонил Борису, мужу дочери. Объяснил что произошло. Сказал, чтобы он забрал собаку, а ночью похоронил её. Сказал также, что мы приедем, чтобы утешить девочек.
     Борис заругался:
     — Куда Вы, к такой матери, поедете?! Если на штраф нарвётесь ещё полбеды, а можете и в тюрьму загудеть, и машины лишиться.

                * * *

     Я вздыхаю. Иди, Порто. Ты у меня умный, ты без меня справишься. Только будь осторожен, не попадись чёрным.

     ПРИМЕЧАНИЯ:
     1. полубельгийская — Смесь бельгийской неизвестно с кем.
     2. PocketBook — Электронная книга.
     3. Изи — от имени Изабелла.

     Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/02/08/1279