Пень. часть 2

Всё хорошо, всё  интересно Жизни, себя чувствует, ощущает и окружающий удивительный мир осязает, да себя не знает.  Вроде-бы и есть она - Жизнь, да не видит себя в мире этом, хоть и есть в нём. К примеру протянет руку, чтобы посмотреть на неё, а руки то нет! Нет, она то конечно есть, но невидима. Махнет, к примеру, рукой своей невидимой в переплетение ветвей, где паучек сети свои раскинул, паутинка и отлетит в сторону, будто сорвана ветром. Ногой замахнется и листва поднимется будто волна небольшая на море. 

Шла, шла жизнь по лесу да набрела на озерцо небольшое с камышом да лягушками, всё как положено. Смотрит в него, а в нем облака отражаются, да солнышко сияет. И подумала Жизнь, что это она и есть такая, но всплеснулась рыбка неподалеку и по озеру пошла рябь, скрыв под ней прозрачность неба, оставив только синь облаков, да яркость солнца. 

Лето жаркое на улице! Радость то какая вокруг. Стрекозы над озером летают, водомерки бегают, бабочки порхают. 

Призадумалась Жизнь, поняла, что не она это, и стала рядится, как бы  скрывая не то что-бы наготу свою, а что-бы проявиться и стать как и другие  существа - звери да птицы лесные - плотью! 

Приходит осень, в листву обернется да рябиновые гроздья на голову короной воодрузит, да калиной шею украсит, да каштаны под каблучок вставит, а перчаточки из паутинкии у портного паучка закажет. Паучёк и рад услужить Жизни, шьет перчатки да радуется, что не просто так он тут, не ради выгоды какой, а ради пользы, да во славу Создателя. Жизнь же наденет перчаточки да к озеру, красоваться да смотреться, словно в зеркало, в водную гладь. И так понравилась эта утеха Жизни, что при любой погоде, при любом месяце года всегда рядилась она, что Бог пошлет, зимой в шубку белую снежную да шапку воздушную, словно из пуха лебяжьего морозом созданную, скованную инеем да снежком  играющего в лучах редкого воскресного солнышка. 

Нарядная бежит Жизнь со всех ног на озеро на себя посмотреться да порадоваться красоте своей. 

Вот подбегает однажды к озеру, а вода камнем стала, ступает Жизнь на лёд и тут ей утеха. Давай скользить, да кружится по льду со снежком да завирюхой. 

Придёт весна и тут хорошо ей, наломает побегов ивы, птицы платьице сплетут ей да с песенным щебетанием,  а она в платьице уж давно, да из одуванчиков веночек сделала, да голову украсила и уж кружится, кружится по лесу, да солнышко лучники хватает, да разносит по щелям, норкам да дуплам, чтобы просыпались звери, чтобы радовались весне все вместе с ней! 

А однажды наскочила в пляске да в веселье на пень из которого вышла и тут же вспомнила всё! До самой мельчайшей подробности вспомнила, всё - всё ! Как в образы Лешего, да Лиха одноглазого, да Кикиморы болотной  и других страшилищ, имён которым нет, потому что страшные больно, рядилась , стращая  путников. 

Как только вспомнила всё,  тут же перед ней, по ту сторону разрушенного пня все образы и встали живыми,  да зорко смотрящими на Жизнь, как бы просясь назад, внутрь Жизни, где они до недавнего времени пребывали, словно в и багадельне, да шумели в лесу, пугая всё живое. 

Но как видно, вышел срок мучениям лесным и в один серый ненастный день разразилась гроза, полил такой ливень что все деревья в лесу вымокли  со всех  сторон и даже норки зайцев, да лис стало затапливать и озеро так разлилось, что казалось ещё чуть чуть и уйдёт под воду огромная часть леса, а с ним всё живое теплокровное, сухопутное. Как вдруг в этот самый момент молния с небес ударила такой силы, что расколола пень на множество кусочков, словно взорвав его изнутри. Тут же кончился дождь, как бы знаменующий конец мучениям, разошлись тучи и воссияло ясное тёплое солнышко!