Исповедь

- Как  же быть, батюшка?, - молодая женщина плачет, - Я не хочу жить! Да и зачем мне жить? Ради кого?. – она всхлипнула, - Муж от горя запил, смотрит волком, а врачи сказали, что я больше не смогу рожать. Я так хотела ребёночка… долго не могла забеременеть… потом, трудные роды… кесарево сечение… Андрюшенька родился таким слабеньким, болезненным, с осложнениями. Я конечно, мучилась с ним, но это был мой ребёночек. Недоношенный, маленький, нездоровый, но живой! Андрюшенька… - женщина поднесла платок к глазам и напряглась, сдерживая рыдания.
Отец Алексей, молодой священник тридцати пяти лет вздохнул, вспомнив своего младшего ребёнка, годовалого Николку, который сильно болел. Утром, врач после осмотра мальчугана, качал головой, - Может отвезём в больницу? Упустим – может развиться ложный круп, - он озабоченно щипал подбородок. Жена священника Лидия, испуганно смотрела на мужа. Отец Алексей после недолгого раздумья, ободряюще улыбнулся супруге: - Ничего! Как-нибудь, с божией помощью, полечимся дома.
- Ладно, - неохотно согласился доктор, - но будте внимательны! Не оставляйте малыша одного. Чуть-что вызывайте скорую!
- Конечно, конечно, - отец Алексей кивает, - благодарим вас доктор! – врач оставил рецепты, лекарства и ушёл. Лидия волнуется:
- Может надо было послушать доктора? А то как мне быть – ты сейчас уйдёшь в церковь, а я останусь одна с тремя детьми7 Может останешься?, - она просительно смотрит мужу в глаза, - поможешь мне…
- Машеньке уже десять, - мягко говорит священник, - младшей восемь. Они уже взрослые… я бы конечно остался, но, ты же знаешь, что служить за меня некому. Даже дъякона нет. Ну и люди придут на исповедь…
- Ладно, - соглашается Лидия, - иди. Только прошу тебя, не задерживайся… как обычно!
- Хорошо! – священник оделся, благословил жену, детей и вышел.
   После вечерней службы, отец Алексей приступил к исповеди. Людей было немного – человек пятнадцать. Всё те же старушки, всё тем же грехи… и вот – молодая женщина. Она была последней. Священник думал, что быстро закончит, но прошёло больше часа, а он всё разговаривал с потерявшей единственного сына женщиной. Горе сломило её, мысль о самоубийстве захватила разум несчастной, овладевая её душой. Священник думая о доме, мысленно молился, прося у Бога нужных слов для скорейшего утешения скорбящей и беспокоился о своём ребёнке.
- Всё случается не без воли Бога! - мягко говорит он, - Ваш мальчик теперь на небесах у Господа. Поверьте, он радуется, ему там хорошо.
- Но мне-то без него плохо! – плачет женщина.
- Значит, вы не его жалеете, а себя… - отвечает священник.
- И себя… конечно… и мужа! Мы так любили Андрюшеньку! Зачем теперь жить!
- Если вы убьёте себя, то прчините боль и своему мужу и сыну тоже. Обидите Бога и проклянёте себя. – отец Алексей произносит слова тихо, но твёрдо.
- Какая теперь разница! – обречённо говорит женщина, и священник понимает, что она уже приняла решение. Он горько вздыхает, мысленно читает молитву, но нужные слова никак не приходят. Напротив, в голову лезут тяжёлые мысли о больном сынишке, заползает страх за его жизнь. В сердце зреет раздражение на женщину, на собственное бессилие, на то, что не никак не получается подобрать нужные слова.
- А от чего умер ваш ребёнок? – спросил и обругал себя: «Что за глупый вопрос! Зачем бередить кровоточащую рану! Вот же подлый мой язык!». Но женщина вдруг, замолчала, собираяясь с мыслями и вспоминая, потом вздохнула и спокойно сказала:
- Андрюше было два годика. Он заболел гриппом. Потом начались осложнения в виде бронхита, который развился в ложный круп. Приходил врач, предлагал госпитализацию, но Андрюше стало легче и мы отказались. Мальчик уснул. Я готовила ужин, когда у него начался приступ и Андрюшенька стал задыхаться… муж на работе…, - глаза её снова наполнились слезами, - и вот… я была на кухне, а мой мальчик… - она замолчала, ваздрагивая плечами и всхлипывая. В этот момент, в храм вбежала Маша – старшая дочь отца Алексея. Она подбежала к отцу и заговорила громким шёпотом:
- Папочка, мама тебя срочно зовёт. Николка задыхается, ему плохо, мама плачет, Катя тоже плачет, папа пойдём скорее!
- Тише!, - отец Алексей, прижимает дочь к себе, шепчет в ухо:
- Скорую вызвали?
- Да. Но она что-то не едет.
- Давно вызвали?
- Мама звонила, и я побежала к тебе – громко отвечает Маша.
- Хорошо, - священник гладит дочь по голове, - иди! Скажи маме, что я скоро приду. Осталась одна жещина – поисповедаю её и приду! Поняла? – дочь кивнула и выбежала из церкви. Священник перекрестился, прочитал молитву, пытаясь справиться с волнением, повернулся к женщине:
- Простите! – улыбнулся с напряжением, - Продолжайте, пожалуйста. – Женщина рассказала, как вбежала к задыхающемуся сыну, как рыдая от беспомощности, вызывала скорую, как страшно медленно тянулось время, как пришёл муж, а скорой всё не было, как синели щёки и лоб малыша… её голосой стонал под сводами пустого храма, а слова резали сердце священника ржавым ножом, и душа отца Алексея плакала в тоске страшного предчувствия. Он напряжённо слушал, а женщина, словно забыв о его присутствии, повернула голову к алтарю и стала рассказывать всю свою жизнь, начав с того, что мать её, сначала хотела сделать аборт, но уступила уговорам пожилой акушерки. Потом, вспомнила как и где училась, о том, что в детстве воровала у родителей деньги, о своей распущенности и победах на мужчинами, о бесконечных романах, абортах… о том как в первый раз попробовала курить, о своём муже и взаимных изменах… отец Алексей заставлял себя слушать, но слова женщины, вдруг стали проходить мимо его сознания, уплывая под мерцание света лампадок и свеч, куда-то вверх. А в его разум, всё больше охватывало беспокойство о сыне. Священник начал томиться рассказаом, украдкой взглядывал на часы и с трудом подавлял желание всё прекратить и побежать домой. Время шло, а женщина продолжала говорить. Встретила будущего мужа и сразу его полюбила. Жаловалась, что он не хотел детей и она была вынуждена сделать аборт, после которого, долго не получалось забеременнеть. Они стали ходить в церковь и вот родился Андрюшенька… отец Алексей ждал когда же она, наконец закончит. Сердце священника металось от раздражения ко гневу, от страха за сына, до чувства обречённости. Он терпел, еле сдерживая себя и только мысленно твердил : «Господи, помилуй!».
 Внезапно дверь распахнулась и в храм ворвалась Лидия с Николкой на руках. Она встала перед мужем и произнесла осипшим от крика голосом:
- Он уже не дышит… слышишь? Он уже не дышит, а скорая не приехала! Он не дышит…, - силы её кончились, Лидия сникла, слёзы текли пощекам, капая на безжизненное лицо малыша. Вид жены, немым укором ударил в душу священника, выворачивая её тяжёлым горем. Он застыл, поражённый, беспомощный перед неожиданной бедой, перед злой силой невозвратной потери, а потом, взохнул долгим вдохом, втягивая в грудь непоправимое и тихо произнёс, обращаясь куда-то: - На всё божья воля! Слава Богу за всё.. – Лидия механически кивнула, покоряясь, подошла к иконе Богородицы и тихо заплакала. Священник повернулся к женщине и сглотнув, хрипло сказал: - Продолжайте, пожалуйста. – Та, широко раскрытыми, в удивлении глазами посмотрела на отца Алексея, перевела взгляд на Лидию с безжизненым тельцем младенца на руках и вскрикнула:
- Господи! Это же я убила его! – она упала на колени и рыдая завыла, - Уу-у… я убила его… я саама-а убила его-ооо! Уу-биий – цааа… уу-у …господи прости меняяя! Баа-тюю- шкааа и твоего сынаааа… я тоже убилааа…прости меняяяя! Господии простии мее-няя!
 В этот момент, в церковь вбежала Маша, следом двое врачей скорой помощи. Они подхватили Лидию и быстро вывели. Снаружи завизжала сирена. Отец Алексей стоял, глядя на рыдающую молодую женщину. «Да будет воля твоя, Господи!» - думал он. Сердце стучало, тяжело ударяясь в грудь, скорбь кривила рот, слёзы мешали мочили лицо. Он стоял, ощущая горе несчастной женщины, которая сокрушенно рыдала, не стесняясь смазаной туши и некрасивости лица, которая в короткое время, заново прожила свою жизнь и может быть, поняла её, которая вдруг увидела чужое горе и приняла его на себя и теперь, она рыдала уже по-другому. Что-то перевернулось в её душе, заставив иначе взглянуть на себя. Женщина успокаивалась потихоньку, всхлипывала, вытирала щёки тыльной стороной ладоней и всё смтотрела на иконы, внезапно поняв зачем они здесь.
 Священник чувствовал её боль и безнадёжность. Он понимал, что если его Коленька умрёт, или уже умер, то две дочки ещё принесут ему радость. А кто или что утешит эту несчастную, одинокую женщину? Кому она нужна? Сможет ли снова родить? Отец Алексей накрыл плачущую женщину епитрахилью и крестя, произнёс разрешительную молитву, которую обычно произносит священник после исповеди с просьбой прощения грехов.
 Женщина смолкла. Тёплая тишина заполнила храм. Отец Алексей выпрямился, вытер слёзы и облокотился о стену. Ноги дрожали, навалилась тяжёлая усталость. Он почувствовал себя стариком, утомлённым мирской суетой, увлекающей в погоню за иллюзией под названием счастье, а вместо него дающей боль потерь и разочарований. В чём смысл метаний и мечтаний? Зачем мы пришли в этот мир, если скорбь и несправедливость преобладают в нём? Почему умирают младенцы? « Странные вопросы!» - подумал священник. В его душу вошли тишина и спокойствие. Он погладил женщину по голове и удивляясь своей увереености и силе исходящей из души произнёс: « Слава Богу за всё!». Женщина встала. Её глаза смотрели как-то по новому. Они казались красивее.
- Спасибо вам батюшка, - тихо произнесла женщина, - мне стало так легко и спокойно…
- Это Господь, тронул твоё сердце, - священник улыбнулся, - иди к мужу. Его тоже надо утешить! – он благословил женщину и та удалилась. Отец Алексей тяжело опустился на лавочку и сидел так, глядя на алтарь в тишине пустого храма.
 Снова пришла дочь:
- Папа, папа всё хорошо! Братик живой! Его даже в больницу забирать не стали, только укол сделали. Врач сказал, Николка скоро поправится!
- Слава Богу! – священник крестится, обнимает дочку, прижимает её к груди, и так они замирают, боясь пошевелиться, боясь спугнуть тихую радость, наполнившую их сердца.
Николай Брест
Февраль 2021